"Драконы войны" - читать интересную книгу автора (Уэйс Маргарет, Хикмен Трейси)

СОН ДАЮЩЕГО ИМЕНА Майкл Уильямс

I Ветер шепчет в высокой траве, В небе две мерцают луны, Капли звезд в ночной синеве… Вот с чего начинаются сны — Путешествие за предел, Вдаль и к самой заре времен, Где еще у вещей и тел Не возникло своих имен, И пока что шуршат пески, Где потом сойдутся полки. Мы украдкой вошли с тобой В мир Того, Кто Дает Имена, Где одна из двух лун темна И невидима третья луна, Здесь все сущее — лишь письмена Из грядущих легенд и саг. Наш беззвучен пусть будет шаг, Наша поступь пусть будет легка — Так скользят в небесах облака. Ничего не случилось пока В этом мире, все впереди, Но колотится сердце в груди, И виденья навстречу встают, И о чем-то пески поют. Этот путь пройди до конца — И узнаешь мысли Творца, И прочтешь вокруг письмена Дающего Имена.
II Мне снилось: я иду пустынным долом В исполненном знамений грозных мире, Которому вот-вот грозит война, И никого окрест — одно лишь солнце Своим слепящим светом бьет в глаза. Тогда, возвысив голос, я три раза Воззвал, чтобы услышать голос Бога, И он, вняв зову, мне явился вскоре, Беззвучно и как будто ниоткуда. Мне снился мир, где слово стало явью И что прошепчешь — тотчас воплотится. И вот бегут мурашки по спине, Когда я здесь, в сей сказочной стране. Рассудком не измеришь, не постигнешь Мир грез, видений, чудищ и героев, Ведь сны причудливы, ветвятся, реют, вьются Как дым, когда его уносит ветер. Здесь мертвые встают из-под земли И хор их голосов подобен грому. Здесь алый свет вторая льет луна, Как кровью затопляя лес и долы. О, дай мне. Боже, свой возвысить голос, О, Боже, научи меня словам, Чтоб все на свете — мертвое, живое, — Услышало, как я слагаю песню О сне своем, седьмом волшебном сне, О, дай мне голос, чтобы рассказать О шорохе драконьего крыла…
III

Мне снилось — я иду пустынным долом, Где только кости, камни и пески, А горизонт — как темная спина Уснувшего неведомого зверя, И разными глазами смотрят луны, Смешав свои лучи над странным миром. Настало утро, и восходит солнце, И вижу я — все выжжено дотла Вокруг его палящими лучами. Здесь битва пролетела или мор Прошел своей безжалостной стопою, Сказать я не могу, но вижу, вижу, Как воронье и черви здесь пируют, Деля на солнцепеке мертвечину. Но что там впереди? Слепящий свет, Как будто бы какая-то пещера Сияет так, что кажется — то солнце Второе на земле зажглось, не в небе. Вот только странно: черные лучи Оно из той пещеры испускает, Да, черные как ночь, и все ж они Сияют так, что взор туманят слезы. «Драконы!» — осенило вдруг меня. Как черный жемчуг, черные алмазы, Черней угля, черней беззвездной ночи. Вон там взметнулось черное крыло! Я не хотел и шел, мне жутко было, И все-таки я шел; меня влекло К драконам, как магнит влечет железо. Скорей, скорей — так сокола ловец На рукавицу манит на охоте, И камнем сокол падает по зову Из поднебесья, и несет добычу. Помимо воли я пришел к пещере, Теряя разум, обливаясь потом. Но что мои метания и страхи, Когда щекочет ноздри этот запах Огня и раскаленного железа — Дыхание взлетающих драконов. Как туча, заслонила стая солнце, Летят крылом к крылу. Чей сон мне снится? Кто мог драконью стаю близко видеть И уцелеть, не пасть, огнем спаленный? Не помню, как случилось, но мгновенье — И вот уже я на спине драконьей Как полноправный всадник, я вознесся Над скалами, песками и пещерой, И чую я могучее биенье, Драконье сердце бьется подо мной. Взлетела стая и закрыла солнце, Сомкнула крылья, так что мне не видно Пустынный дол внизу, Но слышу голос, Он говорит мне: «Слушай, слушай, слушай», Он отдается эхом даже в пальцах Он льнет, как шелк легчайший льнул бы к коже, Он — порожденье сумрачных теней, В пещере спавших многие столетья, Пронизанных огнем, налитых ядом. Так вот я для чего увидел сон! Так вот я для чего пришел к пещере! Змеиный голос шепчет в ухо мне: «Узнай всю правду, слушай, слушай, слушай…»
IV «Услышь мой голос, он к тебе взывает Из средоточия бури, сердца тьмы. Мои неисчислимы легионы, Отважны всадники, остры их копья, Быстры драконы, мощно реют крылья, И все-таки мы все обречены. Не верь, не верь, что это лишь начало. Мне ведомо, чем кончится сраженье, Мне ведомо, где вскоре встречу смерть. Прославленное войско мчится в небе Навстречу гибели. Сверкают их доспехи, Крыла шуршат, как листья на ветру, Внизу мелькают сотни королевств. А впереди — лишь острие копья, Того, единственного, что сразит меня. Великий Хума, ты отважный воин, И я лечу, спеша тебе навстречу, Но голос тьмы звучит из самой бездны И повторяет, как всегда, одно: Тебе не знать, тебе не знать победы, Но и беспамятства тебе не знать, не думай Под небом этим все предрешено, И в смерти — жизни будущей зерно. В легенде нет конца, и вновь на битву Ты выйдешь, встретишь гибель, и опять История о Хуме повторится. Вновь вихрем налетят войска врага, Вновь будут крики душу рвать на части, И вновь копье в твою вонзится грудь. Движение по кругу непреложно — Как смена лета осенью, как то, Что ночь рассвет сменяет поутру. А битва… Что же, битва — столкновенье Меж тьмой и светом, только и всего. Не может быть одной бескрайней тьмы, Но свет сплошной без тени невозможен… Извечна их борьба, а мы летим На грани света с тьмой. Качнется чаша На мировых весах и вновь замрет: Победа ль наша, пораженье ль наше — По кругу мир идет».
V Драконица кружила в поднебесье, Крыла ее раскрылись, как цветок Ночной во тьме, и ветер подымали. Был мрак вокруг, кромешный мрак один, Он пожирал малейший лучик света, Клубился, рос и ширился окрест, Как черный дым клубится над пожаром. Драконица сама была как тьма, Но мчалась, неуклонно мчалась к свету — К сияющему рыцарю вдали. К копью его, что впереди сверкало. И яд бурлил под чешуей драконьей, Когда летели в битву мы над бездной, Точнее, не над бездной — над ничем, Над пустотой, и бездну поглотившей. Уже не тьма, а полное ничто, В котором тьма и тени стали пеплом. Нас пустота со всех сторон сжимала. Пожравшая и свет, и цвет, и звук. Одно я только слышал — сердца стук Драконьего, и ярость в нем вскипала Холодная… В том сне я постепенно С драконицей, с ее душою слился, Уже смотрел на мир ее глазами, Уже в себе я нес и смерть и яд. Все страшное и темное, что только На свете есть, в ней воплотилось — шрамы, И боль, и крик, и кровь, и мрак, и раны. Я заглянул ей в душу — ужаснулся: Драконье сердце холоднее льда, Темнее ночи и железа тверже. И все-таки она была прекрасна. Она купалась в тьме, дышала ею, Ей говорила тьма: «Во мне ты дома, Ты — это я, твоя душа и сила». И мы неслись во тьме навстречу свету, Чтоб вновь сойтись в смертельном поединке С великим Хумой, чтоб жила легенда, Чтоб ночь сменила день, а утро — ночь. И ждал нас впереди великий Хума, Копье подняв и вглядываясь в даль. Я видел сон, и я не мог проснуться. И чары тьмы меня уже сковали, Но все-таки я повторял во сне: «Пусть повторится битва, только, Боже, Ты Хуму выбери, даруй ему победу, Чтоб было утро, чтобы встало солнце, Чтоб кто-то выжил и сложил легенду, Которая останется в веках».