"Драконы подземелий" - читать интересную книгу автора (Уэйс Маргарет, Хикмэн Трэйси)

17

То же солнце, что согрело души и взбодрило участников похода, светило в небе над Карамоном, Рейстлином, Стурмом и Тасом. Однако оно не принесло никому из них ни тепла, ни радости. Они шли по бесплодной, пустынной и суровой земле, безлюдной и лишенной растительности. Называлась она Равнины Дергота.

Все они думали, будто нет ничего хуже, чем брести по топям, окружавшим Череп. От стоячей воды исходил отвратительный гнилостный запах. Никто из них не имел ни малейшего понятия, что за твари водятся в этой илистой жиже, но что-то, без сомнения, там обитало. Это было видно по расходившимся по поверхности кругам, по пузырям и внезапным всплескам, раздававшимся у ног, когда путники случайно тревожили болотных жителей. Друзьям приходилось двигаться медленно, осторожно ощупывая дно, прежде чем сделать следующий шаг, чтобы не провалиться в яму или не наткнуться на корягу.

К счастью, топь оказалась невелика, вскоре они вышли на твердую землю и двинулись по плоской равнине. Туман все еще цеплялся за них своими призрачными пальцами, но холодный ветер разорвал его в клочья. Они вновь увидели солнце и подумали, что худшее позади, однако радость их была преждевременной. Стурм указал на возвышавшуюся вдалеке горную цепь.

– Вот под тем пиком, его имя Ловец Облаков, и лежит Торбардин, – сообщил им принц Граллен. И Рейстлин бросил на Карамона торжествующий взгляд.

После короткой передышки они двинулись вперед через Равнины Дергота. Очень скоро все они предпочли бы оказаться где угодно, даже посреди зловонной топи, лишь бы миновать эту пустыню. В болоте ощущалась хоть какая-то жизнь, пусть зеленая и склизкая, чешуйчатая и извивающаяся, ползучая и скользкая, но все-таки жизнь.

На Равнинах Дергота царила смерть. Здесь не осталось ничего живого. Когда-то они были покрыты лугами и лесами, с обитавшими в них зверями и птицами. Триста лет назад эта земля стала полем брани, на котором гномы сошлись с гномами в жестоком противостоянии. Почва напиталась кровью, звери погибли, птицы улетели. Траву вытоптали, деревья порубили на дрова для погребальных костров. И все же жизнь возродилась бы. Вновь зазеленела бы трава, вернулись бы птицы и звери. Но страшный взрыв разрушил могучую крепость и погубил оба войска. Его сила была столь велика, что все живое погибло, распавшись на частицы. Не осталось ни деревьев, ни цветов, ни животных, ни насекомых. Даже мха с лишайниками. Только смерть. Лишь кучи почерневшего, искореженного и расплавленного оружия, валявшегося тут и там, – вот все, что уцелело от двух казавшихся несокрушимыми армий, бившихся и канувших в небытие в один миг. А огонь пожрал плоть, выпарил кровь, полностью поглотив их.

Равнины Дергота, пролегавшие от Черепа до Торбардина, были землей отчаяния. Солнце светило на голубом небе, но свет его был столь же холоден, как свет далеких звезд, и не согрел никого из тех, кто вынужден был брести по этому мертвенному месту. Оно было столь ужасным, что даже кендер помрачнел и притих.

Тассельхоф тащился сзади, глядя на свои запыленные башмаки, потому что смотреть на них казалось все же менее тоскливо, чем перед собой, где ничегошеньки не было, как вдруг он заметил нечто странное. Он посмотрел на солнце, затем на землю, а потом сказал Карамону тревожным шепотом:

– Карамон, я потерял свою тень.

Воитель притворился, что не расслышал реплику кендера. Его больше занимали заботы о брате. Этот день был для него явно не лучшим. Какого бы происхождения ни была та удивительная энергия, что направляла и поддерживала Рейстлина на пути к Черепу, после их ухода из этого места она его покинула. Путешествие через топь отняло у него последние силы. Он шел медленно, тяжело опираясь на свой посох. Каждый шаг, казалось, давался ему с трудом.

Тем не менее, он не соглашался остановиться и отдохнуть. И продолжал путь, ссылаясь на то, что принц Граллен не позволит им сделать привал, и это, вероятнее всего, соответствовало истине. Карамону приходилось постоянно окликать Стурма, который шел впереди скорым шагом, не спуская глаз с вершины, иначе рыцарь оставил бы еле передвигавшего ноги мага далеко позади.

– Смотри-ка, Карамон, ты свою тоже потерял, – с облегчением произнес Тас. – Теперь я хоть не один.

– Потерял что? – переспросил богатырь, слушавший кендера вполуха.

– Свою тень, – ответил Тас, показывая пальцем.

– Сейчас должно быть около полудня. Ты не увидишь своей тени, если солнце у тебя прямо над головой, – устало объяснил дюжий воин.

– Вначале я тоже так подумал, – сказал Тас. – Но взгляни на солнце. Оно совсем низко над горизонтом. Через несколько часов стемнеет. – Он вздохнул. – Наши тени потерялись.

Карамон, хотя это и казалось глупым, и в самом деле обернулся, чтобы посмотреть на свою тень. Тас оказался прав. Солнце было перед ним, а тени позади как не бывало. Карамон даже не увидел своих следов, которые должны были четко отпечататься в серой пыли. Внезапно его охватило жуткое чувство, что он перестал существовать.

– Мы вошли в мир смерти. Живые к нему не принадлежат, – пояснил Рейстлин почти шепотом. – Мы не отбрасываем тени и не оставляем следов.

– Не нравится мне это место. – Карамон вздрогнул.

Он сердито посмотрел на Стурма, который остановился, чтобы дождаться их, и нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

– Рейст, а что если этот проклятый шлем, который на нем, заведет нас в какую-нибудь западню? Может, все-таки повернем назад?

Колдун с тоской подумал о возвращении в Череп. Объяснить этого Рейстлин не мог, но там он чувствовал себя совершенно здоровым и полным сил, почти как раньше. Здесь же каждый шаг давался ему с трудом, и он мечтал лишь о том, чтобы распластаться на этой выжженной мертвой земле и уснуть. Он кашлянул, покачал головой и слабо махнул в сторону рыцаря.

Карамон все понял без слов. Стурм во власти шлема будет продолжать двигаться к своей цели. Если они повернут назад, он отправится в Торбардин без них.

Рейстлин дернул близнеца за рукав.

– Мы должны идти вперед, – задыхаясь, прошептал он. – Нельзя допустить, чтобы ночь застала нас в этом проклятом месте!

– Воистину так, брат! – произнес Карамон с чувством. Он подставил Рейстлину плечо, чтобы помочь ему идти, и направился вслед за Стурмом.

– Надеюсь, моя тень ко мне вернется, – причитал Тас, семеня сзади. – Она мне очень нравилась. Я привык везде брать ее с собой.

Танис, шагая по дороге, видел, как удлиняется его тень. До темноты оставалось лишь несколько часов. Друзья уже спустились с горы, быстро шагая по старой дороге, проложенной гномами. До леса нужно было пройти всего несколько миль. Перспектива выспаться на сосновых ветках казалась весьма соблазнительной, особенно после бессонной и унылой ночи в горах, с камнями вместо матраса и подушки.

– Я чую дым, – проговорил Флинт, внезапно останавливаясь.

Танис потянул носом. Он тоже почувствовал запах гари. В лагере он так привык к дыму костров, на которых готовили еду. Утомленный днем ходьбы, Танис не сразу сообразил, что это может предвещать. А поняв, поднял голову и стал всматриваться в небо.

– Вот оно, – сказал Полуэльф, указывая на два столба черного дыма, поднимавшегося из соснового бора, неподалеку от того места, где они остановились. – Может, лесной пожар.

Старик покачал головой:

– Пахнет горелым мясом.

Он нахмурился и мрачно смотрел на дым из-под низко нависших кустистых бровей. – Нет, это не лесной пожар. – Флинт оперся на свой боевой топор. – Это поселение овражных гномов, деревня, о которой я тебе говорил. – Он посмотрел по сторонам. – Я должен был догадаться, где мы. Но раньше я никогда не подходил к поселению с этой стороны.

– Скажи, в этой деревне тебя держали в плену?

Флинт громко засопел. Его лицо побагровело.

– В жизни близко к этому месту не подойду!

– Ну конечно нет, – поспешно заверил его Танис, пряча улыбку, и почел за лучшее переменить тему. – Раньше овражные гномы часто встречались в городах. Кажется странным, что они поселились в столь отдаленном и диком месте.

– Они ждут, когда откроются врата, – объяснил старый гном.

Полуэльф озадаченно посмотрел на друга:

– Сколько же времени они здесь живут?

– Триста лет. – Флинт махнул рукой. – В этих краях таких поселений множество. В день, когда врата закрылись, овражные гномы оказались отрезанными, они построили домишки у подножия горы и стали ждать, уверенные, что врата откроются вновь. И так ждут до сих пор.

– Во всяком случае, это свидетельствует об их оптимизме, – заметил Танис.

Он свернул с дороги на тропинку, которая вилась в том направлении, где виднелся дым.

– И куда это ты собрался? – грозно спросил гном, не двигаясь с места.

– Поговорить с ними, – ответил его спутник. Флинт засопел:

– Кендера нет рядом, вот тебе и не хватает недельной дозы глупости.

– У овражных гномов невероятная способность отыскивать спрятанное, – напомнил Танис. – Как мы убедились в Кзак Цароте, они снуют по потайным ходам и туннелям. Кто знает? Вдруг они нашли какой-нибудь потайной путь, ведущий внутрь этих гор.

– Тогда почему они живут снаружи? – спросил Флинт, но все же пошел вслед за другом.

– Может, они и сами не поняли, что обнаружили.

Старый гном только покачал головой:

– Даже если они нашли путь в сам Торбардин, ты все равно ничего не поймешь из их болтовни, и не дай этим негодникам уговорить себя остаться на ужин. – Он сморщил нос. – Фу! Что за вонь! Даже жареные крысы пахнут аппетитнее!

Запах действительно был омерзительным. Если дым поднимался от костра, на котором готовили пишу, то Полуэльф даже вообразить не мог, что же это было за кушанье.

– Не волнуйся, – сказал он другу, прикрывая нос и рот рукой.

Тропинка привела их на прогалину. Флинт с Танисом замерли на месте, молча глядя на открывшуюся жуткую картину. Каждый дом был разрушен, все овражные гномы перебиты, а их тела сожжены. Остались лишь обугленные скелеты и тлеющие куски почерневшей плоти.

– Не жареные крысы, а жареные овражные гномы, – угрюмо поправился Флинт.

Повязав на лица платки, со слезящимися глазами, друзья вошли в разрушенную деревню в поисках тех, кто мог остаться в живых. Но усилия их казались тщетными.

Тот, кто учинил эту бойню, сделал свое дело быстро и безжалостно. Овражные гномы – надо заметить, известные трусы – были, очевидно, захвачены врасплох, у них не было времени убежать. Их убили на месте. В некоторых телах зияли дыры, другие были разрублены на части. У тех, что еще не до конца сгорели, между ребрами торчали стрелы. На некоторых вовсе не было ран.

– Кто-то пустил в ход черную магию, – мрачно заметил Танис.

– И не только.

Флинт нагнулся и поднял обломок меча, валявшийся рядом с трупом, на голове несчастного был надет перевернутый котелок. Импровизированный шлем продлил на короткое время его жизнь, и он, должно быть, успел добежать до края деревни, где убийца настиг его и заставил поплатиться за сломанный меч. Бедолага с котелком на голове лежал с вывихнутым бедром и сломанной шеей.

– Дракониды, – сказал Флинт, осматривая оружие. Он сразу узнал особый зазубренный клинок, какие были в ходу у служителей Темной Королевы.

– Значит, они уже по эту сторону гор, – угрюмо произнес Танис.

– Может, они здесь и следят за нами. – Флинт бросил обломок и схватился за свой топор.

Полуэльф обнажил меч, и оба стали напряженно вглядываться в сгущавшиеся сумерки.

Из-за гор виднелись последние лучи заходящего солнца. В сосновом бору уже было темно. Тени дрожали в дымном мареве, и трудно было что-либо разглядеть.

– Больше ничего для этих несчастных мы сделать не можем, – сказал Танис. – Идем отсюда.

– Согласен, – ответил гном, но внезапно оба замерли.

– Ты слышал? – шепотом спросил Танис. Он едва видел гнома в наступающей темноте.

Флинт подошел и встал спиной к спине Таниса.

– Звук доносится из-за деревьев, похоже на бряцание оружия, – шепотом ответил он.

Полуэльфу вспомнились огромные крылатые дракониды, закованные в кольчуги и латы. Ему уже мерещились монстры, пробирающиеся между сосен, шуршащие подлеском и ломающие ветви. В точности такой звук он и слышал. Внезапно все стихло.

– Они нас заметили, – шепнул Флинт.

Чувствуя на открытом пространстве свою незащищенность и уязвимость, Танис хотел скомандовать Флинту бежать к деревьям, но остановил себя. В дыму и сумерках те, кто прятался в бору, могли услышать их, но не увидеть. Если они побегут, то привлекут внимание, выдадут себя.

– Не двигайся, – предостерег Танис. – Жди!

Очевидно, враг, затаившийся в лесу, избрал ту же тактику. Шагов слышно не было, но Танис и Флинт знали: они все еще там, выжидают.

– Бездна забери! – пробормотал Флинт. – Не можем же мы простоять здесь всю ночь. – И прежде чем Танис успел его остановить, гном крикнул: – Эй, вы, скользкие ящерицы! Хватит шнырять по кустам, выходите биться!

Они услышали, как кто-то взвизгнул, но быстро умолк. Затем голос осторожно произнес:

– Флинт? Это ты?

Флинт опустил топор.

– Карамон? – выкрикнул он.

– И еще я, Флинт! Тассельхоф! – услышали они голосок кендера.

Флинт хмыкнул и покачал головой.

В лесу раздался громкий треск. Вспыхнули факелы, и из-за деревьев вышел Карамон, который почти тащил Рейстлина. Вперед выбежал Тассельхоф, тянувший за руку Стурма.

– Смотрите, кого я нашел! – воскликнул Тас.

Танис и Флинт уставились на рыцаря в странном шлеме, который явно был ему велик. Танис подошел, чтобы обнять Стурма. Рыцарь отстранился, отвесил поклон и остался стоять в отдалении. Он смотрел на Флинта, и взгляд его нельзя было назвать дружелюбным.

– Танис, он тебя не узнает! – выпалил Тас, едва сдерживая волнение. – Он никого из нас не узнает!

– Его что, снова ударили по голове? – спросил Танис, обращаясь к Карамону.

– Нет, он околдован.

Танис осуждающее посмотрел на Рейстлина.

– Я тут ни при чем, – сказал маг, устало опускаясь на уцелевшее бревно. – Это дело рук самого Стурма.

– Долгая история, Танис. А здесь что произошло? – спросил Карамон, угрюмо оглядывая сожженную деревню.

– Работа драконидов, – ответил Полуэльф. – Очевидно, монстры перебрались через горы.

– Да, мы тоже наткнулись на нескольких, – сказал воин. – Еще в Черепе. Ты думаешь, они все еще где-то поблизости?

– Мы никого не видели. Так вам удалось добраться до крепости? – поинтересовался Танис.

– Да, и хорошо, что мы унесли ноги из этого жуткого места и проклятых равнин. – Он мотнул головой в том направлении, откуда они пришли.

– Как вы нас нашли?

Рейстлин кашлянул и посмотрел на брата. Лицо Карамона залилось румянцем. Он смущенно переминался с ноги на ногу.

– Братец думал, что запахло едой, – язвительно сказал Рейстлин.

Карамон со вздохом развел руками.

Флинт тем временем оглядывал соламнийца, то и дело косясь на Тассельхофа, так и светившегося от удовольствия и возбуждения.

– Что стряслось со Стурмом? – спросил Флинт. – Почему он так на меня смотрит? Откуда у него этот шлем? Почему он его носит? Он же ему велик. Это же… – он подошел ближе, чтобы лучше рассмотреть шлем в сумеречном свете, – работа гномов.

– Это не Стурм! – выпалил Тассельхоф. – Это принц Граллен из подгорного королевства! Правда здорово, Флинт? Стурм думает, что он гном. Можешь сам спросить!

У Флинта отвисла челюсть. Только через некоторое время ему удалось закрыть рот, громко стукнув зубами.

– Не верю. – Он приблизился к рыцарю. – Эй, Стурм, перестань прикидываться!

Стурм сжал рукоять меча. Его голубые глаза смотрели из-под шлема сурово и холодно. Он произнес несколько фраз на гномьем наречии слегка запинаясь, словно артикуляция была ему непривычна, но ошибок не делал.

Флинт стоял совершенно огорошенный.

– Что он сказал? – спросил Тас.

– Держись подальше, гном холмов, иначе пожалеешь, – перевел Флинт. Он обернулся в поисках Карамона, а потом его взгляд остановился на Рейстлине. – Кому-то лучше объяснить мне, что здесь происходит.

– Рыцарь сам виноват, – повторил колдун, ответив гному ледяным взглядом. – Я здесь совершенно ни при чем. Я его предупреждал, что шлем волшебный и трогать его не стоит. Но он не послушал. И вот результат: возомнил себя каким-то там принцем Гралленом.

– Принц Торбардина, – объяснил Флинт. – Один из трех сыновей короля Дункана. Принц Граллен жил около трех сотен лет назад. – Не очень-то доверяя Рейстлину, он вновь приблизился к рыцарю, чтобы лучше рассмотреть шлем. – И, правда, этот шлем достоин особы королевской крови, – согласился он. – Никогда такого не видел! – Он протянул руку. – Вот бы…

Стурм вытащил меч и наставил его острием на гнома.

– Не подходи к нему, – предупредил Рейстлин. – Ты же гном с холмов, так что принц Граллен считает тебя врагом, в схватке с которым он погиб.

– Понял! – сердито произнес Флинт. Не сводя глаз со Стурма и подняв руки вверх, он отступил. – Танис прав, здесь замешано колдовство, – сказал он, злобно покосившись на Рейстлина.

– Да, – согласился волшебник. – Но не мое.

Маг рассказал о том, как совершенно случайно наткнулся на шлем и как он завладел Стурмом.

– Заговоренный шлем, разумеется, ждал воина, и, как только Стурм взял его в руки, чары подействовали. Это не злое колдовство, оно не причинит ему вреда, просто его тело на некоторое время одолжили. Когда мы попадем в Торбардин, душа принца окажется дома. Действие чар, вероятнее всего, прекратится, и рыцарь вновь станет самим собой, таким же угрюмым занудой, как и был, Стурмом Светлым Мечом, которого мы все хорошо знаем.

Танис вновь посмотрел на рыцаря, все еще стоявшего с обнаженным мечом и не сводившего яростного взгляда с Флинта.

– Ты сказал, «вероятно» прекратится, – обратился он к Рейстлину.

– Не я наложил заклятие, Танис. И не могу знать наверняка. – Он закашлялся и на некоторое время умолк. – Может, ты не понимаешь, что это для нас значит. Принцу Граллену известно, как найти врата Торбардина.

– Борода Великого Реоркса! – воскликнул Флинт, – А ведь маг прав!

– Я же говорил, что ключ к Торбардину нужно искать в Черепе.

– Я никогда не сомневался в тебе, – сказал Танис, почесывая бороду. – Но у нас есть проблема. Принц, чего доброго, убьет Флинта, прежде чем мы дойдем до Торбардина.

– Принц считает нас наемниками. Мы можем сказать ему, что Флинт наш пленник, – предложил Карамон.

– Ни за что! – возмутился Флинт.

– А что если он посланник, прибывший обсудить условия мира? – сказал Рейстлин.

Танис взглянул на Флинта, который не собирался так сразу соглашаться, и возразил, что никто, будучи в здравом уме, этому не поверит. Но, в конце концов, он нехотя кивнул:

– Скажите ему, что я тоже принц, принц нейдаров.

Танис, снова пряча улыбку, подошел, чтобы передать это принцу Граллену, который, очевидно, нашел такое объяснение приемлемым, убрал меч обратно в ножны и сдержанно поклонился Флинту.

– Ну, теперь, когда все улажено, скажите, у вас осталась какая-нибудь провизия? – спросил Карамон. – Наши припасы закончились.

– Как ты вообще можешь думать о еде, – брезгливо заметил Рейстлин, прикрывая рукавом нос и рот. – Вонь ужасающая. Мы должны, во всяком случае, отойти отсюда подальше.

Танис снова бросил взгляд на разрушенную деревню, жалкие скрюченные и тлеющие маленькие тела.

– Зачем дракониды это сделали? К чему им было марать руки, убивая овражных гномов?

– Разумеется, для того, чтобы заставить молчать, – нетерпеливо объяснил колдун. – Вероятно, они прознали что-то такое, чего знать им было вовсе не положено. Может, какой-то секрет драконидов. За него-то они и поплатились.

– Какой же это мог быть секрет? – озадаченно пробормотал Танис.

– Сомневаюсь, что мы это когда-либо выясним, – отозвался Рейстлин, пожимая плечами.

Они вышли из деревни, вновь вернувшись на дорогу, которая вела в горы, где находился Торбардин.

– Я прочел молитву над этими бедняжками овражными гномами, – печально сообщил Тассельхоф, семеня рядом с Танисом. – Этой молитве меня научил Элистан. Я приручил их души Паладайну.

– Поручил, – поправил Полуэльф. – Поручил их души.

– И поручил тоже, – согласился Тас, вздыхая.

– Хорошо, что ты об этом вспомнил, – похвалил его Танис. – Никому из нас больше не пришло это в голову.

– Вы заняты тем, что размышляете над большими проблемами, – скромно промолвил кендер. – А мне легче уследить за всякими мелочами.

– Так ведь я же велел тебе оставаться в лагере! – вдруг дошло до воина. – Как ты оказался здесь с Рейстлином, Стурмом и Карамоном? Ты же должен был присматривать за Тикой.

– Я поступил как ты велел! – воскликнул Тас. – Я тебе сейчас все объясню.

Он повел свой рассказ, слушая который Танис становился все мрачнее и мрачнее.

– Где же Тика? Почему она не с вами?

– Она вернулась в лагерь, чтобы предупредить Речного Ветра, – бодро сообщил Тассельхоф.

– Одна? – Полуэльф обернулся, чтобы посмотреть на Карамона, который тщетно старался спрятаться за спиной своего тщедушного брата.

– Она сбежала ночью, Танис, – попытался оправдаться Карамон. – Правда, Рейст? Мы не знали, что она ушла.

– Вы могли отправиться вслед за ней, – сурово проговорил Танис.

– Да, могли, – спокойно ответил Рейстлин. – И где бы ты был сейчас, Полуэльф? Бродил бы по горным склонам, тщетно разыскивая путь в Торбардин. Тике ничего не угрожало. Об этом туннеле было известно только нам.

– Надеюсь, – угрюмо произнес Танис.

Он ушел вперед, проглотив обидные слова, уже готовые сорваться с его губ, но совершенно бесполезные в данной ситуации. Он знал Рейстлина и Карамона много лет и понимал, что их связывают неразрывные узы. В этом 6ыло что-то противоестественное, но он не считал себя вправе судить. Танис надеялся, что любовь, вспыхнувшая между Тикой и Карамоном, придаст великану сил освободиться от мертвой хватки близнеца. Но, вероятно, этого не произошло.

Танис не мог знать, что именно случилось в Черепе, но по тому несчастному виду, с которым Карамон смотрел на своего брата, сделал вывод: Тика пыталась уговорить богатыря отправиться с ней, но Рейстлин сумел его удержать.

– Если с Тикой что-нибудь случится, я вытащу из Рейстлина всю правду, – пробормотал Танис.

Во всяком случае, у девушки хватило сообразительности предупредить Речного Ветра. Он надеялся, что она поспела в лагерь вовремя и что беженцы вняли ее словам и двинулись в путь. Он не мог вернуться туда сейчас, а ему очень хотелось. Полуэльф понял, теперь все зависит от успеха их миссии.

Флинт шел один, немного позади, не в силах отвести взгляд от Стурма и великолепного шлема, покрывавшего его голову, вернее, по словам Рейстлина, заменявшего ему голову. Гном не очень-то доверял колдовству, и уж тем паче тому, что было так или иначе связано с Рейстлином. Никто в мире не убедил бы старика, будто маг не ухитрился каким-то образом приложить руку и к этому превращению.

Флинт был принужден признать, что со Стурмом произошло нечто необычное. Рыцарь, правда, помнил несколько слов на языке гномов, которым сам Флинт его и обучил, но он точно не мог говорить на языке королевства Торбардин, слегка отличавшемся от наречия, которое было в ходу у родичей Огненного Горна.

После того как они разбили лагерь, Танис попросил принца описать дорогу в Торбардин. Принц Граллен охотно это сделал, он указал, по какой горной дороге нужно подниматься, какое расстояние придется преодолеть и где именно расположены тайные врата, только не сообщил, как их открыть.

Танис вопросительно посмотрел на Флинта. Гном признал, что все звучит вполне правдоподобно, затем проворчал, что завтра все выяснится, и выразил надежду, что Танис даст им хоть немного поспать.

Перед тем как заснуть, Флинт долго вглядывался в небо, пока не нашел красную звезду: огонь Реоркса, Кузнеца Мироздания.

Флинту нравилась идея выступить в роли посланника. Он, разумеется, отказался, когда Рейстлин первый раз это предложил, но лишь потому, что это был Рейстлин. Впрочем, гном не слишком упорствовал. В конце концов, он согласился без лишнего шума.

Тут ему в голову пришла мысль: «А что если я и вправду посланец? Что если именно мне уготовано судьбой примирить враждующие кланы?»

Он еще долго не мог заснуть, наблюдая за искрами в небе, в то время как бог выполнял свою вековечную работу – ковать мироздание, и Флинт увидел себя: одну из этих искорок, которой суждено светить вечно.