"Драконы подземелий" - читать интересную книгу автора (Уэйс Маргарет, Хикмэн Трэйси)

6

Карамон помедлил у входа в пещеру, стараясь хоть немного успокоиться, выдохнул несколько раз, затем отодвинул циновку и вошел.

– Прости, Рейст…

Воин замер на пороге, позабыв закрыть рот. Брат преспокойно спал, плотно завернувшись в одеяло. Одну руку маг положил на посох, который всегда держал наготове. Сумка с книгами стояла у входа. Мешок Карамона тоже оказался собранным. Рейстлин явно приготовился к раннему отбытию.

Карамон облегченно вздохнул.

Значит, Тика не сказала Танису! Может, она все же поняла! Двигаясь как можно тише, он пристроил на полу рядом с прочими вещами полную бутыль. Стянул с себя кожаную куртку и, устроившись в своем тесном уголке, мгновенно заснул.

Проснулся же Карамон оттого, что брат с силой тряс его за плечо.

– Тихо! – прошептал Рейстлин. – Поторопись. Никто не должен видеть, что мы уходим!

– Как насчет завтрака? – поинтересовался, сонно моргая, Карамон.

Рейстлин бросил на него презрительный взгляд, насмешливо искривив тонкие обкусанные губы.

– Я голоден, – пробурчал извиняющимся тоном великан.

– Перекусим в дороге, – небрежно бросил колдун.

Карамону только и оставалось, что грустно вздыхать над своей голодной участью. Закинув за плечо оба мешка и подхватив на ходу бутыль с водой, он поспешно вышел вслед за братом из пещеры. Свежий морозный воздух обжигал ноздри. Снег прекратился, едва припорошив землю. Но над горными вершинами нависли тучи. Должно быть, скоро снова начнется снегопад.

Солинари, серебряная луна, висела в небе кривой саблей. Лунитари, красная луна, покровительница Рейстлина и богиня магии, показалась на три четверти. Рейстлин поднял взгляд к красной луне и улыбнулся.

– Богиня будет освещать наш путь до рассвета, – произнес он тихо. – Это доброе знамение.

Карамон надеялся, что его брат не ошибается. Ему искренне хотелось поскорее уйти от лагеря как можно дальше. Рейстлин, наоборот, находился в прекрасном расположении духа. Колдун почти не кашлял и шагал по тропе быстро и легко.

Братья довольно проворно спустились с горного склона в середину долины, направляясь на юго-запад. Добравшись до леса, они оказались надежно укрыты среди деревьев от глаз обитателей лагеря, случись тем подняться в такую рань.

Карамон уже вздохнул было с облегчением, однако тут бряцание оружия заставили его схватиться за меч. Рука Рейстлина потянулась к мешочку со всякой волшебной всячиной. Маг всегда носил его на поясе.

Стурм Светлый Меч выступил из тени деревьев. Рыцарь остановился на дороге, загораживая проход.

Взгляд, которым юный волшебник одарил брата, мог испепелить на месте.

– Я ничего ему не говорил, Рейст, – протараторил тот недоуменно и виновато одновременно.

– Твой достойный брат и вправду ничего мне не поверял, – подтвердил Стурм. – Так что умерь свой гнев. Узнать вашу тайну оказалось совсем не трудно. Я изучил тебя, маг, и легко прочел твои мысли. Я знал: ты станешь упрямо преследовать свои корыстные цели, забыв о благополучии ближних. Когда ты вчера вечером покинул собрание, я сразу понял: ты не намерен отказываться от своего плана.

– В таком случае ты также должен понимать, что остановить меня невозможно, – заявил Рейстлин, побледнев от злобы. – Так что посторонись и дай мне и моему брату пройти. – Колдун помолчал немного и добавил чуть тише: – Во имя нашей дружбы, я не хочу причинять тебе вреда.

Рука Стурма потянулась к рукояти меча, однако он не обнажил оружия. Рыцарь посмотрел на Карамона и потом вновь перевел взгляд на его брата.

– Своей жизнью рискуй на здоровье, Рейстлин. Мир посветлеет, не стань в нем тебя. Однако зачем ты ведешь на гибель своего брата?

– Карамон сам принял решение отправиться со мной, – ответил маг, криво усмехаясь откровенности рыцаря. – Не так ли, брат?

– У нас не оставалось выбора, Стурм, – принялся объяснять Карамон, грузно переминаясь с ноги на ногу. – Рейст думает: Флинт и Танис не смогут отыскать ворота в Торбардин без ключа. А тот лежит под развалинами Черепа.

– Существует несколько причин, по которым им необходимо попасть в Торбардин, не так ли, Стурм Светлый Меч? – проговорил в свою очередь Рейстлин, скрестив руки на груди и сипло кашлянув.

Рыцарь пристально посмотрел волшебнику в глаза.

– Я пропущу вас с одним условием, – решил он, выпуская рукоять меча. – Я иду с вами.

Карамон съежился, ожидая вспышки гнева помрачневшего, казалось, брата. Но вместо этого колдун окинул Стурма долгим испытующим взглядом прищуренных глаз и тихо произнес:

– Я вовсе не возражаю против рыцарского сопровождения. А ты, брат?

– Разумеется, нет, – тут же согласился Карамон, обрадовавшись.

«Вообще-то, он даже может оказаться полезен», – подумал Рейстлин и, протиснувшись мимо рыцаря, пошел дальше по тропе, ведущей через лес.

Стурм тотчас подхватил мешок, – судя по раздавшемуся бряканью, там лежали его доспехи. Рыцарь остался в нагруднике с изображением розы и зимородка – эмблемы Соламнийского Рыцарства – и в шлеме. Остальное он нес с собой.

– А Танис знает? – тихо спросил его Карамон.

– О да. Я поделился с ним своими подозрениями относительно желания твоего брата отправиться в поход самостоятельно, – отозвался Стурм, поудобнее пристраивая на плече мешок.

– А… Тика ему что-нибудь говорила?

Рыцарь лишь едва заметно улыбнулся:

– Значит, ты рассказал все Тике, однако скрыл от Таниса?

Карамон вспыхнул, смущенный таким замечанием.

– Я вообще никому не собирался говорить. Тика просто прижала меня к стенке. Она очень сердилась? – быстро спросил юноша, пряча глаза.

Светлый Меч ничего не ответил. Он, по обыкновению, погладил свои усы, не желая заводить неприятный разговор.

Поняв это, Карамон вздохнул и покачал головой:

– Странно, Танис даже не попытался остановить Рейста.

– Он полагает разумными доводы твоего брата, просто Полуэльф не пожелал обсуждать их при Хедерике. Если нам удастся обнаружить ключ к воротам Торбардина, мы немедленно сообщим Танису.

– А как мы его найдем? – Карамон нахмурил брови, соображая. – Они же с гномом двинулись через горный перевал.

Стурм многозначительно посмотрел на вышагивающего рядом воина.

– Не правда ли, удивительна непредусмотрительность твоего брата. Он и не помыслил спросить об этом у Полуэльфа.

– Об этом я как-то не задумывался, – ответил Карамон, потупившись.

– Это не удивительно.

– Рейст говорил, что мы должны помочь людям! – произнес Карамон, словно защищаясь. При этом в глубине души он прекрасно понимал правоту рыцаря.

Стурм лишь хмыкнул, а затем добавил шепотом:

– Откуда твоему брату известен путь? Кто указал ему? Или мы бредем наугад?

Карамон видел, как уверенно шагает его брат по вьющейся между деревьями дорожке. Теперь он шел гораздо медленнее, иногда оглядываясь или стуча по земле посохом, словно слепой, однако вовсе не казался заблудившимся. Волшебник двигался прямиком к своей цели, останавливаясь лишь ненадолго, чтобы осмотреться, и вновь уверенно продолжал путь.

– Он говорил, что знает дорогу. – Карамон заметил удивленный взгляд Светлого Меча и добавил: – Рейсту многое известно из книг.

Воин тут же пожалел о своем замечании, вспомнив фолиант заклинаний в темно-синем переплете. И Карамон поспешно отогнал от себя мысль о нем. Воину даже думать не хотелось о том, что Рейст нашел указания в магической книге, принадлежавшей злому волшебнику.

– А может, Флинт сказал, – произнес Карамон, поразмыслив, и эта догадка его взбодрила. – Да, наверное, Флинт.

Светлый Меч осознавал бесполезность попыток доказать очевидное: Флинт не подсказал бы Рейстлину даже времени. Широкоплечий гигант обманывал себя насчет Рейстлина слишком долго и не признал бы правды, даже разложи Стурм все по полочкам.

Отдалившись от своих попутчиков, Рейстлин, тем не менее, прекрасно знал, о чем они говорили. Колдун мог бы процитировать их обоих слово в слово. Пусть Светлый Меч распинается сколь угодно долго, понося его на чем свет стоит, брат встанет на его защиту. Карамон всегда его защищал. Иногда Рейстлину это даже претило, возникало страстное желание привести внешний облик великана в соответствие с интеллектуальными способностями, то есть превратить братца в овражного гнома. Но тогда от Карамона не будет никакой пользы, а юный волшебник пока еще в нем нуждался. Придет день, и он перестанет зависеть от своего брата-близнеца. Однако до того времени надо еще дожить, в этом-то ему и посодействует безмозглый увалень.

Рейстлин оглянулся через плечо на своих попутчиков: его брат смиренно трусил по дорожке, словно вьючное животное, Стурм Светлый Меч, рыцарь без страха и упрека (а также без ума и фантазии), тащил в мешке отличительные знаки своего благородства.

«Зачем он пошел с нами? – недоумевал алый маг, изредка поглядывая по сторонам. Этот вопрос не давал ему покоя. – Разумеется, благородного рыцаря мало волнует мое благополучие! Он заявил, что боится за Карамона. Да ведь Стурм прекрасно знает: мой брат опытный воин и сам способен за себя постоять. У Меча есть иная причина. Интересно, какая? Что могло привлечь его в Черепе?»

Надо сказать, Рейстлин толком не понимал даже причин собственной тяги к этому месту.

Колдун внимательно оглядел гладкую поверхность горы, преградившей им путь. Он искал знак, едва проступавший из тумана подсознания, но с каждым сделанным шагом все более отчетливо проявлявшийся. Маг твердо знал, что ищет, или, точнее, был уверен, что узнает, увидев. Никогда прежде он не ходил этой дорогой, но в то же время все здесь казалось ему смутно знакомым.

В тот самый день, когда в роще на них напал дракон, Рейстлин записывал новое заклинание в своей книге, однако перо внезапно самовольно вывело на странице «Череп».

Колдун тогда удивленно уставился на слово. Он смотрел на перо и свою иссохшую руку. Рейстлин вырвал испорченную страницу и вновь попытался написать заклинание. И снова на странице появилось слово «Череп». Рейстлин недовольно и изумленно отбросил перо, напрягая память. Наконец ему удалось припомнить, где слышал он это название и в связи с чем.

Фистандантилус. В Черепе покоился прах этого волшебника.

Тогда по телу алого мага пробежали мурашки, его начало трясти словно в лихорадке. Он и не думал об этом ранее, однако Череп, вероятно, находился неподалеку от их лагеря. Что за чудеса мог он там найти! Старинные магические предметы, книги заклинаний, подобные недавно обретенной.

То была награда, и все же Рейстлина не оставляло скверное чувство, будто в это место его влечет некая могущественная и злая сила. Если так, молодой волшебник превозможет ее и подчинит себе… когда придет время, разумеется. Для этого он и решил взять с собой рыцаря.

Стурм Светлый Меч был несносным, самонадеянным занудой, не способным и куска в рот положить, не прочитав вперед молитвы. При всем при том в искусстве владения мечом равных ему Рейстлин не знал. Может, Череп и впрямь всего-навсего обыкновенная груда камней, как маг говорил на вчерашней встрече, однако сам он верил в это мало.

– Так, значит, Рейстлин отправился к Черепу, – пробурчал Флинт. – Что ж, скатертью дорожка. Только вот он поволок с собой на гибель двух хороших людей, Карамона и Стурма.

– Давай надеяться, что все обойдется, – отозвался через плечо Танис, проверяя содержимое дорожных мешков. – Ты готов?

– Как всегда, – хмыкнул гном в седую бороду. – Попомни мои слова, это пустая трата времени. Если и удастся отыскать врата, в чем я очень сомневаюсь, гномы все равно не откроют их нам. А если и откроют, то не впустят внутрь. Сердца обитателей Торбардина окаменели, как сама гора. Я иду только для того, чтобы потом сказать тебе: «Я же предупреждал».

– В мире все меняется, может, и сердца гномов сделались мягче, – предположил Танис.

Флинт выразительно засопел и удалился укладывать вещи, оставив Таниса утешать жутко расстроенного кендера. Даже обыкновенно победно вздернутый хвостик удрученно обвис на макушке.

– Пожалуйста, ну пожалуйста, позволь мне пойти с вами, – канючил Тассельхоф. Он сидел на стуле, поджав колени и упрямо глядя на Полуэльфа. – Ведь это же такой пустяк. В конце концов, я не пожалел для тебя своей лучшей карты.

– Если ты увяжешься за нами, – грозно пробасил Флинт из другого конца пещеры, – нам не откроют ворота еще лет триста. Гномы ни за что не впустят кендера в свое горное жилище.

– А я думаю, впустят, – уцепился за эту мысль Тас. – В конце концов, гномы и кендеры состоят в родстве.

– Дудки! – прорычал Флинт, который расценил это заявление как личное оскорбление.

– Так оно и есть, – не унимался Непоседа, – Вначале были карлики, потом появился Грэйгем. Гномы пытались его поймать, но они ж неуклюжие… Вот что-то и стряслось – только я позабыл, что именно, – и Реоркс превратил часть карликов в гномов, а другую в кендеров, так что мы как двоюродные братья.

Гном принялся неистово отплевываться.

– Почему бы тебе не подождать меня на свежем воздухе? – обратился к разбушевавшемуся гному Полуэльф.

Флинт бросил на несчастного «родственничка» страшный взгляд, поднял свой мешок и вышел, гордо вздернув бороду.

– Пожалуйста, Танис, – просил Тас, глядя на того самым жалобным взглядом, какой только можно вообразить. – Кто-то же должен вытаскивать тебя из всяких передряг.

– Ты гораздо больше нужен мне здесь, Тас, – чрезвычайно серьезно проговорил в ответ Полуэльф.

Тассельхоф печально покачал головой:

– Ты просто меня утешаешь.

– Теперь, после ухода Стурма, Карамона и Рейстлина и после того, как уйдем мы с Флинтом, кто присмотрит за Тикой? И Лораной? Да еще Речной Ветер с Золотой Луной останутся совсем одни. О них ты подумал?

Тас поразмыслил над сказанным. Мысль показалась ему интересной и не лишенной смысла. Потом принялся загибать пальцы:

– У Речного Ветра есть Золотая Луна. У Лораны есть Элистан… Что случилось? У тебя живот прихватило?

– Нет, с желудком у меня все в порядке, – раздраженно отозвался Танис. Он сам не понимал, отчего совместное упоминание этих двух имен приводит его в такое бешенство. Их отношения, в конце концов, не его забота.

– Просто тебя так перекосило, словно подвело живот…

– У меня ничего не болит! – отрицательно покачал головой Танис.

– Это хорошо, – заметил успокоено кендер. – Нет ничего хуже, когда желудок не в порядке перед дальней дорогой. Ты прав. Карамон ушел, и Тика осталась совсем одна. Придется мне позаботиться о ней.

– Спасибо, Тас, – сказал Полуэльф. – Просто гора с плеч.

– Пойду к ней прямо сейчас, – объявил Непоседа, ощущая, по своему обыкновению, прилив энтузиазма по поводу такого важного поручения. – Вдруг ей грозит какая-нибудь опасность.

На самом деле опасность грозила кендеру. Тика никогда не вставала раньше полудня, если предоставлялась возможность понежиться в постели, а сейчас едва занимался рассвет. Танис даже боялся думать об ожидавшем бедолагу приеме, заявись он к ней в это время суток.

Речной Ветер и Золотая Луна уже поджидали Таниса. Дочь вождя приветствовала его нежным поцелуем.

– Я упрошу богов благословить твой путь, Танис, – сказала она и добавила с улыбкой: – Хочешь ты этого или нет.

Танис промычал что-то нечленораздельное и стал теребить свою бороду. Он не знал, что ей ответить, и, решив переменить тему, обратился к Речному Ветру.

– Спасибо, друг, что согласился остаться, – сказал Танис. – Догадываюсь, что решение было непростым, да и задание, боюсь, окажется нелегким. Помнишь, как тебе надо будет поступить, куда вести людей в случае нападения?

– Помню, – мрачно отозвался вождь. – Боги на нашей стороне. Будем надеяться, что этого не случится, – тихо добавил он.

«Скорее уж боги с Верминаардом, – с горечью подумал Танис, – раз они вернули его к жизни».

Однако он кивнул и пожал Речному Ветру руку. Полуэльф еще раз напомнил об условленном месте встречи – о поселении гномов у самого подножия горы. По словам Флинта, неподалеку от него находились легендарные врата в Торбардин.

Старый гном неохотно, лишь после долгих уговоров рассказал о том, где расположена деревня, наотрез отказавшись сообщить источник этих сведений. Танис подозревал, что именно там его схватили и держали в плену. Но о подробностях этого ужасного происшествия Флинт никогда не распространялся.

Речной Ветер жестом показал на свернутую карту у себя за поясом. Он нарисовал ее прошлым вечером, следуя указаниям Флинта и сверяясь с одной из карт Тассельхофа.

– Деревня находится по другую сторону гор, но пока мы не знаем, как туда добраться, – сказал варвар.

– Путь есть, – твердо произнес Флинт.

– Ты уже много раз говорил это, но мои люди осматривали склоны и не нашли никаких следов.

– Разве твои люди – гномы? Если да, то пусть приходят со мной побеседовать, – проворчал Флинт. Он сердито глянул на Таниса, поправив висевшие за спиной топоры. – Если идем, то идем, нечего тогда стоять и болтать попусту.

– Мы проложим для вас путь, если все же придется уходить отсюда…

Танис умолк, не закончив фразы, сердце сжалось от страха. По коже побежали мурашки, волоски на теле встали дыбом. Старухи сказали бы: «наткнулся на собственную могилу». Золотая Луна побледнела, дыхание Речного Ветра участилось, кулаки сжались. Флинт выхватил топор, озираясь в поисках врага, но странное ощущение прошло, а враг так и не появился.

– Драконы, – констатировал Флинт.

– Они где-то здесь, наблюдают за нами. – Золотая Луна вздрогнула и плотнее укуталась в плащ.

Ее муж стоял запрокинув голову и вглядывался в небо. Танис тоже принялся осматривать небосвод. Друзья переглянулись, никто из них не обманывал себя.

– Видим мы их или нет, они где-то здесь. Вели людям приготовиться; если драконы нападут, времени у вас не будет.

Полуэльф помедлил, подыскивая слова ободрения, но так ничего и не надумал. Он подхватил мешок и вместе с гномом двинулся вниз по тропе.

Флинт остановился и крикнул, обернувшись через плечо:

– Прихватите топоры!

– Топоры! – повторил Речной Ветер, нахмурившись. – Он что думает, мы прорубим себе путь сквозь гору? Не нравится мне все это. Я начинаю сомневаться в том, что принял правильное решение. Надо было нам идти своей дорогой.

– Твое решение было разумным, муж мой. Даже воины Кви-кири не стали возражать, когда ты сообщил им о нем. Все понимают, что безопаснее держаться вместе. Не стоит терзаться сомнениями. Вождь, который беспрестанно оглядывается назад, в конце концов, спотыкается и падает. Так любил повторять мой отец.

– Мне нет дела до твоего отца! – со злостью бросил Речной Ветер. – Его решения тоже не всегда были верными! Ведь это он приказал своим людям побить меня камнями, или ты забыла, дочь вождя?

Он развернулся и пошел прочь, оставив Золотую Луну пораженно смотреть ему вслед.

– Он не хотел тебя оскорбить, – сказала Лорана, спустившаяся со склона. – Извини, я невольно подслушала ваш разговор. Он встревожен, только и всего. На его плечи легла огромная ответственность.

– Знаю, – ответила Золотая Луна, судорожно вздохнув. – А от меня помощи не много. Я тоже напугана. Зачем я сравнила его с отцом, когда нужно было просто дать совет. Отец был мудрым человеком и хорошим вождем. Он совершил ошибку по недоразумению.

Она вновь посмотрела вслед мужу и вздохнула:

– Я так люблю его, но от этого раню только сильнее.

– Любовь дает нам оружие более опасное, нежели ненависть, – тихо сказала Лорана.

Она взглянула вслед Флинту и Танису; они уже превратились в едва различимые силуэты, почти скрывшиеся в предрассветном тумане.

– Ты пришла попрощаться с Танисом? – спросила Золотая Луна, проследив за взглядом эльфийки.

– Я думала, он захочет попрощаться со мной, я ждала его, но он так и не появился. – Лорана пожала плечами. – Вероятно, ему все равно.

– Нет, ему не все равно, – ответила Золотая Луна. – Я замечала, как он на тебя смотрит. Это просто… – Она смутилась.

– Я не могу соперничать с воспоминанием, – сказала Лорана с горечью. – Китиара навсегда останется для него идеалом. Ее поцелуи будут казаться слаще. Ведь ее здесь нет, и она не может сказать какую-нибудь глупость или неправильно поступить. У меня нет шансов победить.

Золотую Луну поразили слова Лораны. Соперничать с призраком. Вот что она, дочь вождя, заставляет делать своего мужа. Неудивительно, что это вызывает негодование. И Золотая Луна пошла разыскивать Речного Ветра, чтобы принести извинения, они ведь совсем недавно соединились, так что она была уверена: любимый муж с радостью примет нежное «прости меня». А Лорана осталась стоять, глядя вслед Танису.

– Привет, Тика! – Тас отодвинул циновку и ввалился внутрь, в последний момент все-таки вспомнив, что надо было постучать. – Слушай, у тебя тоже по телу побежали мурашки? У меня да. Это был дракон! Я решил, что должен тебя защитить. Ой! – воскликнул он, наткнувшись на кого-то в темноте. – Тика? – Тас выставил вперед руки. – Это ты?

– Да, я. – В голосе Тики радости было не слышно.

– Почему ты сидишь в темноте?

– Думаю.

– О чем ты думаешь?

– О том, что Карамон самый большой болван на всем белом свете. – Она помолчала немного и потом выпалила: – Он ведь все-таки отправился к Черепу со своим братцем, да?

– Так сказал Танис.

Тика посмотрела на него:

– Я же послала Стурма к Танису, чтобы их остановить! Почему он этого не сделал?

– Танис считает, что в этом Черепе может быть что-то важное. А про Стурма я ничего не знаю. – Тас уселся в темноте рядом с Тикой и с тоской вздохнул. – Название звучит так заманчиво!

– Ужасно оно звучит. Это же ловушка, – отозвалась Тика.

– Обожаю ловушки! Хоть бы одним глазком взглянуть! – Тас был безутешен.

– Этот Рейстлин тащит Карамона на верную смерть. Я всю ночь глаз не сомкнула. Рейстлин отправился туда из-за этого мертвого волшебника, Фистандантилуса, или как там его. Карамон все мне о нем рассказал и про его страшенную книгу, которую Рейстлин умыкнул из Кзак Царота. То место проклято из-за этого волшебника, он был отъявленным мерзавцем. Но Рейстлину все равно.

– Проклятое место, кишащее привидениями, злой волшебник, и полно ловушек! – Тас тяжело вздохнул. – Если бы я не пообещал Танису, что останусь здесь, чтобы защищать тебя, то отправился бы туда сию же секунду.

– Защищать меня! – Тика чуть не задохнулась от возмущения. – Не нужен мне такой защитник! Никто мне не нужен! Это Карамона надо защищать. У него же мозгов не больше, чем у курицы. Его нужно защищать от собственного брата. Раз Танис этого не сделал, значит, придется это сделать мне.

Тика сбросила одеяло, накинутое на плечи. В пещере стало светлее, и теперь Тас заметил, что она уже собралась в дорогу. На ней были мужские штаны, рубаха и кожаная куртка, очень похожая на ту, что когда-то носил Флинт. Тас помнил, как гном жаловался на пропажу хорошей вещи. А он-то обвинял в ее хищении кендера!

Меч Тики, которым она не очень-то хорошо владела, лежал на столе, рядом со щитом, с которым, напротив, она управлялась довольно ловко, правда, не совсем по назначению. На нем до сих пор красовалась вмятина от удара о голову драконида.

Тас возбужденно вскочил:

– Я обещал Танису защищать тебя, так что, если ты направляешься к Черепу, я иду с тобой!

– Я только собираюсь разыскать Карамона и уговорить его вернуться. Надеюсь, мне удастся втолковать ему, что к чему.

– Проще сразиться со злым волшебником Черепа, чем достучаться до Карамонова здравого смысла, – высказал свое мнение Тас.

– Наверное, ты прав. Но попробовать я должна. – Тика взяла меч, собираясь повесить его на пояс. – Думаешь, они далеко успели уйти?

– Они вышли до рассвета, но Рейстлин не может быстро передвигаться. Мы сумеем их догнать…

– Тсс! – Тика сделала предупреждающий жест. Кто-то стоял за циновкой. Солнце сверкало в белокурых волосах.

– Лорана! – Тика тихо застонала и торопливо положила меч обратно на стол. – Ни слова, Тас! Она попытается остановить нас!

– Ты встала! – удивилась Лорана, входя в пещеру, и застыла, глядя на наряд Тики. – С чего это ты так оделась?

– Я… собираюсь постирать свои вещи, – не сразу нашлась Тика. – Всю свою одежду.

– А меч ты тоже хотела выстирать? – пошутила Лорана.

К счастью, девушке не пришлось сочинять новую ложь, потому что Лорана продолжила:

– Что ж, тебе повезло. Скучать не придется. Маритта решила устроить большую стирку. Все женщины берут вещи и идут вниз к ручью. Тас, ты, можешь помочь? Прихвати вон те вещи…

Тас покраснел и бросил на Тику затравленный взгляд.

Тика беспомощно пожала плечами. Она не знала, как из этого выкрутиться.

Когда Тас с грудой вещей выходил из пещеры, рыжая воительница сжала его плечо.

– Мы улизнем после обеда, – шепнула она. – Следи за мной. Когда я дам сигнал, беги!

– Не волнуйся, что поздно выходим, – ответил Тас. – Следы Карамона мы без труда отыщем, а Рейст еле плетется.

Тика покорно пошла за Тасом и Лораной вниз к ручью. Ей оставалось лишь надеяться, что кендер прав.