"Драконы Повелительницы Небес" - читать интересную книгу автора (Уэйс Маргарет, Хикмэн Трэйси)

2

- Знаешь, я подумываю, не сделать ли Грэга Повелителем, — сказал Ариакас, задумчиво глядя вслед уходящему дракониду.

— Рептилию? — удивилась Китиара. — Эти склизкие ребята — отличные бойцы, этого у них не отнимешь, мой господин. Ведь они были созданы для войны, но им явно недостает дисциплины и сообразительности, ими нужно командовать.

— Я так не думаю, — возразил Ариакас. — На чешуйчатых плечах этого командира — светлая голова.

— Во всяком случае, он симпатичнее, чем Верминаард, — буркнула Китиара.

— Хочу тебе напомнить, что я высоко ценил Верминаарда, — отрезал Ариакас. — Он провел на западе блестящую кампанию. Любой человек, каким бы могущественным он ни был, может пасть жертвой судьбы.

Китиара пожала плечами, подавив очередной зевок. Прошлой ночью она мало спала, ее сон был прерван кошмарным видением охваченной огнем крепости и Рыцаря Смерти, закованного в почерневшие латы, украшенные розой. Китиара не имела ни малейшего представления о том, что мог значить этот сон и почему он ей приснился, но она внезапно пробудилась, охваченная безотчетным ужасом, и заснуть уже не смогла.

Ариакас тоже мало спал. Под глазами императора залегли темные круги, и он часто моргал. Китиара размышляла, был ли ее сон просто сном, или же это Такхизис пыталась ей что-то сообщить. Кит хотела спросить об этом Ариакаса, когда он взглянул на нее, сказав:

— А была ли это судьба, Китиара?

— Какая судьба, мой повелитель? — переспросила Кит. Она совершенно потеряла нить беседы.

— Клянусь Такхизис, я начинаю думать, что Верминаард расстался с жизнью не без твоей помощи! — взорвался Ариакас. — И надо же какое совпадение — убийцы прибыли из твоего родного города, а один из них к тому же еще и маг. Насколько я помню, один из твоих братьев тоже чародей.

— Я польщена тем обстоятельством, что мой повелитель так много обо мне помнит, — спокойно сказала Китиара. — А что до Рейстлина, так он мне брат только наполовину, к тому же он всегда был слабым и болезненным. Сомневаюсь, что он еще жив и тем более причастен к убийству Повелителя Драконов.

Ариакас не сводил с нее испытующего взгляда.

— Ты обвиняешь меня в убийстве Верминаарда, господин? — Китиара вспыхнула.

— А что, если так? — не отступал император.

Он надвинулся на нее всем своим мощным телом. Китиара, не ожидавшая такого поворота, чуть не запаниковала. Она говорила ему правду, но далеко не всю. Не стоило шутить по поводу Верминаарда. В эту секунду ей вспомнился отец. Грегор Ут-Матар был когда-то Соламнийским Рыцарем. Лишившись за недостойное поведение рыцарского звания, он зарабатывал на жизнь как наемник. Он был красивым и смелым, всегда по уши в долгах, часто в серьезных переделках. Китиара восхищалась им. Одним из его излюбленных изречений было: «Всегда нападать, никогда не защищаться».

Вместо того чтобы отпрянуть, чего ожидал Ариакас, женщина сделала шаг навстречу, так что они оказались почти вплотную друг к другу.

— Ты должен был бы изучить меня уже достаточно хорошо, чтобы не сомневаться: если бы я хотела убить Верминаарда, то сделала бы это сама, а не руками наемников.

Ариакас взял ее за горло. Его пальцы сомкнулись. Одно движение — и хрустнут позвонки. Император смотрел на Китиару сверху вниз, ожидая, что она начнет хныкать и слабеть.

Кит лишь моргнула, и внезапно Ариакас почувствовал укол стального лезвия в области паха. Он опустил глаза и увидел в руке женщины кинжал, готовый проникнуть сквозь кожаный панцирь к самому чувствительному его органу.

Повелитель громко рассмеялся и оттолкнул от себя Китиару.

— Чертовы бездельники эти телохранители! — воскликнул он полунасмешливо-полусердито. — Поплатятся пустыми головами! Им был дан приказ обыскивать всех, даже моих самых доверенных командиров! Или, вернее, самых доверенных командиров — особенно тщательно.

— Не гневайтесь на людоедов, мой повелитель, — сказала Китиара. — Этого им было ни за что не найти.

Она сунула тонкий клинок в ножны, искусно спрятанные в кованых украшениях ее нагрудника. Ариакас захохотал:

— Ты и вправду меня оскопила бы?

— А ты и вправду сломал бы мне шею? — лукаво спросила она в ответ.

Оба знали, что ответ был «да». Иного они друг от друга и не ждали.

— Что ж, теперь мы можем заняться нашими делами в Соламнии.

Ариакас подошел к столу, на котором были разложены карты, и склонился над ними.

Китиара тихонько выдохнула. Она уцелела в очередной стычке со своим могущественным повелителем. Ее смелость и дерзость нравились ему. Но придет день, когда он этого не потерпит.

— Не снился ли тебе прошлой ночью странный сон, мой господин? — спросила женщина.

— Не пытайся переменить тему, — резко ответил Ариакас.

— Мне снился, — продолжила Китиара. — Мне снилось, будто Королева Такхизис хочет, чтобы я отправилась в Даргаардскую Башню и сразилась с Рыцарем Смерти, который, по слухам, обитает в ней.

— С Сотом, — уточнил Ариакас. — Это Лорд Сот. И каков же был твой ответ?

Он старался говорить равнодушно, но Китиара поняла, что и ему снился этот сон.

— Я ответила, что не верю в привидения, — сухо произнесла Китиара.

Император усмехнулся:

— Сот не привидение. Он существует, если так можно сказать о человеке, умершем более трехсот лет назад. Наша Королева хочет призвать его под свои знамена.

— Ты сделаешь это, мой повелитель? — спросила женщина.

Ариакас покачал головой:

— Сот был бы ценным союзником, но я не мог бы ему доверять. Зачем Рыцарю Смерти служить смертному господину? Нет, пусть Сот оплакивает грехи молодости в своем разрушенном замке. Я не хочу тревожить его.

Китиара признала, что эти доводы убедительны. Королеву Такхизис часто раздражали человеческие немощь и слабость, иногда она ставила невыполнимые задачи. Кит решила больше не думать о ночном видении.

— Я прочел твое последнее предложение о вторжении в Соламнию, — сказал Ариакас и потряс толстой пачкой пергамента. — Ты предлагаешь захватить Башню Верховного Жреца, а оттуда двинуться на Палантас. Смелый план, Китиара. — Он сел за стол. — Я против. Нам придется растянуть войска, но я готов выслушать твои аргументы.

Китиара уселась на край стола и склонилась над картой, чтобы объяснить свой замысел.

— Разведка донесла, что в Башне Верховного Жреца почти нет войск, мой повелитель. — Она постучала пальцем по карте. — Красное Крыло находится здесь. Ты можешь приказать ему двинуться на север. Мы нападем объединенными силами и с легкостью справимся с небольшим гарнизоном. Башня будет в наших руках, прежде чем Соламнийские Рыцари осознают опасность. Оттуда мы двинемся на Палантас, возьмем город и захватим порты.

— Взять Палантас — задача не из легких, — возразил Ариакас. — Мы не можем осадить город, не взяв его в морскую блокаду.

— Да ну! Жители Палантаса сплошь изнеженные щеголи. Они не станут сражаться из боязни испортить маникюр. Как только они увидят драконов над своими головами, они обмочат штаны и сдадутся.

— А что, если нет? — Ариакас указал на карту. — Соламнийские Равнины, Элкхолм, Хартланд в руках у наших врагов. Ты оставляешь фланги открытыми и сама лезешь в окружение. А как насчет снабжения? Крепость, допустим, ты захватишь, но когда войска окажутся внутри, им придется голодать!

— Как только мы возьмем Палантас, в провианте и припасах недостатка у нас не будет. А до этого можно использовать драконов.

Ариакас только хмыкнул:

— Красных нельзя использовать как вьючных мулов! Они не будут выполнять подобную работу.

— Но если бы ее Темное Величество приказала…

Ариакас покачал головой.

Китиара села на место, поджав губы и сверкая карими глазами.

— Тогда, мой повелитель, мы понесем припасы с собой и будем рассчитывать лишь на это. — Ее кулаки сжались от страсти и воодушевления. — Я гарантирую, стоит людям увидеть ваше знамя над Башней Верховного Жреца, как Палантас упадет в ваши руки, словно перезревший плод.

— Это слишком рискованно, — пробурчал Ариакас.

— Да, рискованно, — охотно согласилась Китиара. — Но дать рыцарям время объединиться и послать за подкреплением рискованнее вдвойне. Сейчас соламнийцы разобщены. У них нет Великого Магистра, никто из них не обладает достаточной силой, чтобы провозгласить себя таковым, у них два Верховных Судьи, потому что на это звание претендуют двое и ни один не хочет признать права другого. Они суетятся, как матросы на палубе горящего корабля, ссорясь из-за того, что не могут решить, кому тушить огонь, пока судно идет ко дну.

— Может, это и так, но Орден еще очень могуществен, и, пока в их числе есть рыцари, народ Соламнии не сдастся. Рыцари должны быть уничтожены, искоренены навсегда. Я хочу нанести им такой удар, после которого они не оправятся.

— Это произойдет, если мы выбьем рыцарей из Башни Верховного Жреца, — возразила Китиара. — Если Палантас падет из-за слабости и безрассудства рыцарей, люди отвернутся от них с презрением и яростью. Вторжение в Палантас станет решающим ударом. Орден будет повергнут в прах.

Видя, что Ариакас задумался над ее доводами, Китиара решила продолжать:

— Мой повелитель, налет синих драконов будет подобен грому среди ясного неба. Мы нанесем рыцарям жестокое поражение, прежде чем они увидят наши наступающие войска. Только отдайте приказ, и мои драконы будут готовы к схватке в течение недели. — Она сделала паузу, давая Ариакасу возможность обдумать ее слова, затем тихо сказала: — Говорят, что Башня Верховного Жреца никогда не падет, пока ее защитники хранят веру. Но сейчас люди потеряли веру, и нельзя дать им возможности обрести ее вновь. Мы должны нанести удар, прежде чем рыцари выберут предводителя, способного объединить враждующие кланы.

Ариакас слушал ее все внимательнее. Доводы были убедительны. Ему нравилась идея взять Башню одним мощным быстрым приступом. Рыцари будут деморализованы. Палантас, безусловно, сдастся, Ариакасу так нужны его богатства и белокрылые корабли. Только торговля рабами принесет несметную прибыль, и монеты рекой потекут в его казну.

Ариакас уже готов был согласиться и пристально посмотрел Китиаре в глаза. В них он увидел то, что желал видеть в глазах всех своих командиров, — жажду битвы. Но было там и еще кое-что, нечто заставившее его передумать. Он увидел самодовольство. Он увидел тщеславие.

Ее будут чествовать и восхвалять: Китиара, Темная Госпожа, завоевательница Соламнии.

Он уже видел ее руку, тянущуюся к Короне Власти. Возможно, она уже устранила одного из соперников…

Ариакас не боялся Китиары. Он никого не боялся. Если бы император считал ее план своим единственным шансом на победу, он без колебаний дал бы согласие, а с соперницей разобрался бы после. Но чем больше он размышлял над ним, тем больше находил в нем слабых мест.

Во-первых, Ариакаса настораживало то, что Китиара слишком полагалась на драконов. До возвращения Владычицы Тьмы он ни разу не использовал их в битвах и, хотя признавал их устрашающую и разрушительную мощь, все же не считал разумным делать на них главную ставку. Драконы — самонадеянные твари. Могущественные и умные, они относились к людям немногим лучше, чем те — к блохам. Ариакас, например, не мог отдать дракону прямой приказ. Драконы повиновались только Владычице Тьмы, да и та должна была вести себя с ними дипломатично.

Смелый, даже безрассудный план Китиары шел вразрез со всеми его представлениями о ведении войны, хороший урок ей не повредит, и Ариакас разок поставит ее на место, напомнит, кто есть кто.

— Нет, — произнес он решительно. — Мы укрепим позиции на юге и востоке и только тогда двинемся на Башню Верховного Жреца. — Он сделал ударение на этом слове. — А что до Соламнийских Рыцарей, то на их счет у меня есть план.

Китиара была расстроена:

— Мой повелитель, если ты позволишь мне объяснить все в деталях, то поймешь сам…

Император вспыхнул и изо всех сил ударил кулаком по столу.

— Не испытывай судьбу, Темная Госпожа! — грозно произнес он.

Китиара понимала, когда нужно остановиться. Она знала императора и могла представить ход его мыслей. Он не доверял ей, и это была его сознательная позиция, хотя сам он этого и не признал бы. Давить на него дальше было бы ошибкой.

Китиара также понимала с пугающей отчетливостью, что допустила серьезную промашку, которая многим могла стоить жизни.

Она задумалась над этим, но потом лишь пожала плечами, тряхнув иссиня-черными кудрями. Это была вполне практичная натура, она смотрела только вперед и никогда не оборачивалась. Тратить время на сожаления было не в ее привычках.

— Как считаешь нужным, мой повелитель. А каков твой план?

— За этим я тебя и позвал. — Ариакас встал из-за стола и подошел к двери. — Пошлите за Иолантой.

— Кто такая Иоланта? — спросила Кит.

— Она — моя новая ведьма, — ответил Ариакас. — Это ее идея.

По сладострастному блеску в глазах императора Китиара тут же догадалась, что новая ведьма по совместительству еще и новая любовница.

Она вновь присела на край письменного стола, готовясь выслушать сколь угодно бредовый план, нашептанный фавориткой императора во время агонии их страстных ночей. К тому же Иоланта наверняка пускала в ход магию. Дела принимали и вовсе скверный оборот.

Китиара чувствовала себя среди магов много свободнее большинства воинов. Ее мать, Розамун, от рождения обладала магическими способностями, ее посещали странные видения, то и дело она впадала в транс, порой становясь вовсе безумной. Дар перешел и к брату Китиары по матери, Рейстлину. Именно Кит разглядела в нем талант, поняла, что когда-нибудь он сможет этим зарабатывать свой хлеб, если, конечно, дар не погубит его раньше.

Как и многие воины, Китиара не питала доверия к магам. Они не бились честно. Она предпочитала противников, которые выступали против нее с мечом, а не пели заклинания или рассыпали порошки.

Появилась ведьма в сопровождении одного из людоедов, который не в силах был оторвать от нее очарованного взгляда. По готовности, с какой Иоланта ответила на приветствия, Китиара заключила, что та ожидала в соседней комнате. Взгляды, которыми они обменялись с Ариакасом, также свидетельствовали о том, что она подслушивала разговор.

Иоланта в точности отвечала представлениям Китиары о том, кто может претендовать на роль любовницы императора. Она была молода, и те мужчины, которых привлекали пышные, чувственные, сладострастные женщины, могли счесть ее красивой.

Когда-то Ариакасу нравились такие женщины, как Китиара, сухопарые и мускулистые, но времена эти давно прошли. Китиара была довольна, что все осталось в прошлом. Она спала с Ариакасом по одной-единственной причине — чтобы получить преимущество перед сотней других амбициозных и талантливых командиров, мечтавших заслужить милость императора.

— Объясни свою идею Темной Госпоже, — велел Ариакас.

Кит приветствовала Иоланту довольно холодно, а по ее кривой усмешке ведьма тотчас догадалась, что Кит знает, как и почему та оказалась здесь.

Иоланта ответила на кривую ухмылку обворожительной улыбкой. Она много слышала о Китиаре Ут-Матар от Ариакаса, и ей было очень любопытно познакомиться с ней лично. Ведьма не ревновала к бывшей любовнице императора. Ревность — удел тех, кто чувствует свою неполноценность, а Иоланта не сомневалась ни в силе своего женского обаяния, ни в своем магическом искусстве. Ревность была ей чужда.

Однако Китиара обладала кое-чем очень желанным для Иоланты. Кит была Повелительницей Драконов. Ей повиновались мужчины и крылатые чудовища, у нее было богатство и положение. Для Ариакаса она была ровней, тогда как Иоланта оставалась лишь колдуньей и любовницей — одной из длинной череды. Людоеды, стоявшие на часах, отдавали честь Китиаре, смотрели на нее с восхищением, а на Иоланту лишь со сладострастием.

Ведьма жаждала того, что имела Китиара, — власти, и она хотела добиться этого любой ценой, но пока еще не решила, как именно. Иоланта была родом из Кхура, земли неустрашимых воинов, участвовавших в кровавых сражениях прошлых веков. Она могла подружиться с Китиарой, а могла сделаться ее смертельным врагом. И во многом это зависело от самой Китиары.

Иоланта грациозно поклонилась. Ее фиалковые глаза, подведенные углем, подчеркивавшим их необычный цвет, встретились с холодным и оценивающим взглядом Китиары.

Китиара невысоко ценила большинство мужчин, которых встречала, а женщины и вовсе не вызывали у нее ничего, кроме презрения, она считала их всех мягкотелыми, годными лишь для того, чтобы закатывать истерики да рожать детей. Но Кит могла понять, почему Ариакас затащил эту ведьму в свою постель. Иоланта была самой ошеломительной и экзотической красавицей, какую Китиаре приходилось когда-либо встречать.

— Насколько мне известно, твои предки были соламнийцами, Китиара… — начала Иоланта.

— Ко мне нужно обращаться «Повелительница», — оборвала ее Кит.

Черные ресницы Иоланты захлопали.

— Прости, Повелительница, прими мои извинения.

Китиара лишь кивнула:

— Продолжай, у меня мало времени.

Иоланта украдкой взглянула на Ариакаса. Как она и предполагала, это его развлекло. Ему нравилось наблюдать, как подданные вгрызаются друг другу в глотки и выживает сильнейший. Иоланта надеялась использовать обоих, чтобы добиться могущества для себя. Это была опасная игра, но в жилах ведьмы струилась кровь королей-воинов, и она прибыла в Нераку вовсе не для того, чтобы услаждать императора Ариакаса.

— Твой отец был рыцарем, — добавила Иоланта, не уточнив, однако, что отец Китиары был лишен рыцарского звания. — И ты, должно быть, знакома со многими знатными соламнийцами.

— Политика всегда наводит на меня тоску и вызывает ужасную головную боль, — пренебрежительно бросила Китиара.

— Я наслышана о тебе как о человеке действия. — Иоланта одарила Китиару милой улыбкой. — Ты знаешь рыцаря по имени Дерек Хранитель Венца?

— Я о нем слышала, но мы никогда не встречались. Он Рыцарь Розы, из богатой семьи и соперничает за звание Великого Магистра с Гунтаром Ут-Вистаном. — Может, у Китиары и болела от политики голова, однако она не пренебрегала новостями из страны, которую готовилась завоевать. — Хранитель Венца амбициозен и жаждет славы. Однако во всем старается строго следовать Кодексу. Этот рыцарь и чихнуть не может без того, чтобы не заглянуть в драгоценный Кодекс и не убедиться, что все делает верно.

— Зло, но точно, — заключила Иоланта.

— Этот Хранитель Венца — ключ к уничтожению Рыцарства, — сказал Ариакас.

— Ты хочешь, чтобы я его убила? — спросила Китиара.

Она обращалась к Ариакасу, но ответила ей Иоланта, покачав головой. Ее густые черные волосы, подхваченные тонким золотым обручем, колыхнулись от этого движения, обдав Китиару волной благоухания. Одежда Иоланты, искусно сшитая из нескольких слоев черного шелка, расшитого золотом, где-то соблазнительно облегала тело, где-то, наоборот, расходилась, так что проглядывала смуглая бархатистая кожа. Ее руки выше и ниже локтя украшали браслеты, изящные щиколотки босых ног тоже были охвачены золотыми кольцами.

На Китиаре же были латы и высокие сапоги, а пахло от нее кожей и потом.

— Если Дерека Хранителя Венца убить, он станет героем, — сказала Иоланта. — Рыцарям сейчас герой необходим как воздух, и было бы непростительной ошибкой предоставить им такового.

— Изложи ей свой план, Иоланта, — произнес Ариакас с нотками нетерпения в голосе. — Или лучше я сделаю это сам. Ты слышала об Оке Дракона? — спросил он Китиару.

— Волшебном предмете, с помощью которого был пленен эльфийский король Лорак?

— Другое такое Око было обнаружено в Ледяном Пределе. Повелитель Белых Драконов, Феал-хас, наткнулся на него, когда чистил свой клозет, — сухо произнес Ариакас.

— Ты хочешь послать меня за ним? — спросила Китиара.

Ариакас прищелкнул пальцами:

— Нет, Око должен найти Дерек.

Китиара удивленно подняла брови. Уж этого она никак не ожидала.

— Зачем это, мой повелитель?

— Чтобы Око пленило Хранителя Венца, как оно пленило короля, и тогда он окажется у нас в руках. Мы отправим его обратно на родину, и он станет ядом в соламнийских источниках. Под нашим руководством он поведет рыцарей навстречу гибели. К тому же у этого плана есть еще одна сильная сторона: мы удалим Дерека из Соламнии в самое критическое время. Что ты об этом думаешь?

Думала Китиара, что смелая атака и захват Башни Верховного Жреца — самый прямой путь к победе в этой войне, но Ариакас не хотел ее слушать, и теперь она поняла почему. Он ненавидел своих врагов, Соламнийских Рыцарей, но его вера в них была не менее сильной, чем его ненависть. Он верил их преданиям, верил легенде о рыцаре Хуме и тому, как он низверг Владычицу Тьмы и ее драконов обратно в Бездну. Он выдумал этот сложнейший план, так как где-то в глубине души боялся, что не сможет победить рыцарей силой оружия.

Китиара его страхов не разделяла. Верующей она не была. О рыцарях судила по своему распутному отцу и знала, что их сияющие серебряные доспехи были изъедены ржавчиной и скрипели при каждом шаге.

Все это было ей совершенно ясно, но поделать она ничего не могла. Также ясно было и то, что, если план Ариакаса провалится и войска потерпят поражение в Соламнии, ответить за это придется ей, Повелительнице Драконов Синего Крыла. И не важно, что она предлагала Ариакасу победоносную стратегию, которую он отверг. Когда придет время, он об этом предпочтет забыть.

Он вместе со своей ведьмой ждал, что она расхвалит их блестящий план.

Оставалось лишь исполнить свой долг. В конце концов, она — солдат, а он — ее командир.

— Это интересное предложение, — сказала Китиара. — Все соламнийцы относятся к магии с большим недоверием, но… — Она улыбнулась Иоланте. — Нет сомнении, что очаровательная женщина поможет сэру Дереку преодолеть свою подозрительность. Если это все, мой повелитель, то мне следует вернуться на свой пост.

Китиара думала, что сумеет найти способ обойти приказ Ариакаса и атаковать Башню Верховного Жреца. Конечно, сперва он будет зол на нее за неповиновение, но победа смягчит императорский гнев. Во всяком случае, это лучше, чем испытать на себе силу его ярости после поражения…

— Отлично, — произнес Ариакас гораздо дружелюбнее. — Рад, что тебе понравился наш план, Китиара, потому что я решил подослать к Хранителю Венца тебя.

Его слова были неожиданностью для обеих женщин. Иоланта смотрела на него с неменьшим удивлением, чем Кит.

— Мой повелитель, мы же уговорились, что это сделаю я, — запротестовала ведьма.

— Мой повелитель, — произнесла Китиара, и ее черные брови сошлись к переносице, — я командую Синим Крылом — и мое место там, где…

Ариакас был удовлетворен. Обе женщины становились слишком самоуверенными.

— Я изменил решение, — отрезал он, предупредив своим тоном любые возражения. — Китиара права. Рыцари не доверяют магии и всем, кто ее практикует, этот факт я не принял во внимание, когда решал послать тебя. Китиара — воин и куда больше подходит для этого задания. Что же до твоих войск, Темная Госпожа, то они расквартированы на зиму. И ты можешь себе позволить некоторое время провести вдали от них.

Китиара отвернулась, пытаясь скрыть свое разочарование. Она прошла через зал, чтобы выглянуть в окно, выходившее во внутренний двор, где у подножия виселицы выстроилась длинная вереница заключенных, прикованных друг к другу ножными кандалами. Это был день, когда вешали предателей. Кит равнодушно смотрела, как палач накинул петлю на шею юноши, который упал на колени, вопя о невиновности и умоляя сохранить ему жизнь. Стражники подняли его на ноги и надели на голову мешок.

— Оставь нас, Иоланта, — сказал Ариакас, немного помолчав. — Мне нужно поговорить с командиром.

Иоланта бросила на Китиару злобный взгляд и вышла, овеваемая шелковыми одеяниями, со стуком закрыв за собой дверь.

Китиара уже вполне овладела собой:

— Леди недовольна. Боюсь, мой повелитель, тебе придется сегодня коротать ночь в холодной постели.

— Ни одна женщина не может отказать мне, Китиара, — невозмутимо ответил Ариакас. — И тебе это известно… Кстати, прекрати ощупывать свой спрятанный кинжал. Я убежден, что если кто и справится с этим заданием, так только ты. Когда все закончишь — думаю, много времени это у тебя не отнимет, — отправляйся в Гавань и доложи мне об этой неразберихе в Красном Крыле.

Китиара хотела возразить, потому что ей не было никакого дела до того, что происходит в Красном Крыле, как вдруг ее осенило: Гавань находится неподалеку от Утехи. Путешествие в родные края, где она не была столько лет, обещало много интересного.

— Слушаюсь, мой повелитель, — произнесла она.

— После этого отправишься в Ледяной Предел. Не доверяю я этому эльфийскому магу. Мне кажется подозрительным то обстоятельство, что он внезапно «вспомнил» об Оке Дракона, словно это хлам, который может пылиться в кладовке.

Ариакас пересек зал и встал рядом с Китиарой. Оба наблюдали, как открылся люк под виселицей и юноша полетел навстречу смерти. К несчастью для него, петля не сломала ему шею, и он еще некоторое время продолжал корчиться и извиваться.

— Дергунчик, — весело заметил Ариакас.

Китиара не отрывала глаз от повешенного, пока тело не обмякло, колеблемое теперь лишь ветром. Император хотел сказать ей что-то еще, и она ждала.

— Мне не хочется оставлять Око во владении Феал-хаса. Это одна из главных причин, почему я принял план Иоланты.

— Я могу забрать его, — предложила Китиара. Ариакас окинул ее спокойным взглядом:

— В твоих руках оставлять его столь же опасно.

Китиара скривила губы в улыбке. Она молча смотрела, как солдаты сняли тело и приготовили виселицу для следующего заключенного.

— И вот еще: я не хочу, чтобы Феал-хас догадался о моих подозрениях, — продолжал Ариакас. — Пока он мне нужен. Я не знаю больше никого, кто согласился бы жить в этой ледяной пустыне. Ты должна быть с ним осторожной.

— Разумеется, повелитель.

— Когда Хранитель Венца сделает свое дело, я избавлюсь от него и заберу Око себе. Теперь ты понимаешь, насколько гениален мой план?

Китиара знала, насколько гениален ее план захвата Башни, и незаметно вздохнула.

— Да, мой повелитель, — с готовностью ответила она. В закрытом дворе вверх по ступенькам виселицы вели следующего человека из очереди. Кит отвернулась от окна. — Ты должен дать мне письменный приказ для Феал-хаса. На слово он мне не поверит.

— Конечно. Ты получишь его утром. Зайди сюда перед отъездом.

— Ты можешь подсказать, где мне искать Хранителя Венца? Помнится, его замок был разрушен некоторое время назад…

— По сведениям моих шпионов, он находился на острове Санкрист, в замке Вистан, но оттуда собирался отправиться в Палантас.

Китиара изумленно посмотрела на Ариакаса:

— Это же вражеская территория, мой повелитель!

— Задание опасное, Кит, — спокойно произнес император. — Потому-то я и выбрал тебя.

У Китиары было ощущение, что эта причина вовсе не единственная. До их разговора Ариакас планировал послать в Соламнию Иоланту, а император никогда не действовал импульсивно. У него были основания изменить решение. И Китиара пыталась догадаться, какие именно. Может, она чем-то выдала себя? Вдруг он догадался, что она планирует нарушить его приказ? Женщина прокрутила в голове все свои слова и действия и заключила, что этого быть не могло. Вероятно, она просто разозлила его своим упорством.

Император со своей любовницей решили избавиться от нее, по крайней мере, на время, подумала Китиара.

— Что мне в тебе нравится, Кит, так это умение принимать поражения, словно ты мужчина, не хныкать и не дуться, если тебе не дали поступить по-своему. Продолжай радовать меня таким прогрессом, — произнес Ариакас, когда Китиара уже была у двери.

Та была так поглощена своими мыслями, что не заметила приоткрытую створку, ведущую в соседнюю комнату, и фиалковые глаза, подведенные углем, внимательно за ней наблюдавшие.

Кит получила обратно свой меч и кинжал. В отличие от Грэга, руки у нее не дрожали, и она спокойно застегнула ремень, однако Кит испытала похожее чувство облегчения. Мало кто из покидавших покои Ариакаса не ощущал того же.

— Показать, где ближайшая таверна? — спросил тролль, протягивая ей меч.

— Спасибо, я знаю, — ответила Китиара.