"Драконы Хаоса" - читать интересную книгу автора (Уэйс Маргарет, Хикмен Трейси)

ЛЕДЯНАЯ СТЕНА Дуглас Найлз

Керистиллакс просыпался медленно, его движения были столь же неторопливы, как смещение находившегося поблизости Ледника. Из его широких ноздрей вырвался морозный воздух, а затем прошел год. Белая, словно свежий снег, кожаная мембрана дюйм за дюймом поднималась вверх и через сотню дней явила бледно-голубой глаз с вертикальным зрачком, оправленным стылой водой. Крылья захрустели, раскалывая лед, наросший за последние…

«Сколько же прошло времени?»

Первый вопрос явился из тумана белизны, из тех просторов, где умирал обжигающий жар мира, где хлесткие порывы ледяного ветра пронзали воздух.

Пока Керис раздумывал над этим вопросом, миновал еще один год.

«Я — белый дракон Керистиллакс». Это стало первой истиной, родившейся из белесой дымки и оформившей его мысли.

«Это место… это место Остров Мертволетья… Замок Мертволетья», — пришла вторая часть понимания, и теперь Керис обладал памятью.

Каменистый, бесплодный остров лежал за южным побережьем Ансалона. Это было безлесное, окутанное туманом место, которое на целых полгода сковывало льдами. Когда-то прежде корабли из Тарсиса бросали здесь якоря, а в этом замке хозяйничал богатый и почитаемый человеческий властелин. А потом явился Керистиллакс. Властелин и его слуги умерли, и вскоре после того корабли из Тарсиса прекратили свои визиты.

Последовала великая война, и белый дракон вылетел на зов своей Королевы. У Оплота собирались цветные кланы, и белым пришлось выдержать долгий полет в горячем воздухе в поисках разрушений и славы. Устремляясь на врага, Керистиллакс смеялся над драконами Добра, оседланными копейщиками. Как и все его братья, белый нагло бросал вызов крошечным булавкам, с которыми людишки шли на битву.

И он видел, как погибают белые драконы, чей полет обрывали уколы этих смертоносных булавок. Он видел, как его Королева, возвышавшаяся в своей славе над Кринном, подобно горе, оказалась пронзена копьем, направленным рыцарем Хумой. Она обмякла и упала, бросив Керистиллакса и тех его братьев, которым удалось выжить.

Он не понимал — да и не заботило его это, — как после войны ему посчастливилось получить разрешение вернуться в свое логово. Большую часть драконов Королевы приговорили к Бездне. Однако Керису и еще нескольким в качестве награды за верную службу во время войны позволили остаться в удаленных уголках Кринна. И так он вернулся в Замок Мертволетья, на этот шпиль из камня и льда, выступавший посреди бурных волн, забился в самые глубокие катакомбы и погрузился в долгий сон.

Но все-таки, сколько же тот длился? Первый вопрос оставался скрытым пеленой неизвестности, поскольку в своем бездействии дракон не вел счета ни дням, ни зимам, ни даже столетьям.

Скорее любопытство, нежели голод, терзавший его желудок, наконец, заставило Кериса начать свой многочасовой подъем на четыре когтистые лапы. Наконец он сделал вначале один долгий, медлительный шаг, затем другой. Движение возвращало жизненные силы и становилось более свободным, пока гигантский алебастровый змей изящно и плавно не потек вперед.

Память провела его лабиринтом коридоров под Замком Мертволетья, темными пещерами, которые были скользкими от холодного тумана, когда он только прибыл сюда. Теперь же, заметил Керис с некоторой гордостью, их покрывал толстый слой льда. Без всяких сомнений, его собственное присутствие достаточно понизило температуру для того, чтобы создать этот прекрасный иней.

Проход резко обрывался темно-синей пробкой в том месте, где собирался снег, спрессовавшийся за многие годы в ледяную глыбу. Для белого дракона это не казалось препятствием, и несколькими ударами когтей Керис пробился через застывшую массу, высунувшись из отверстия в горном склоне под своим замком. Он вспомнил, что зев этой пещеры выходит на юг, куда катились холодные волны океана, чтобы встретиться с далеким царством льда.

Керистиллакса приветствовали просторы спокойной белизны, снег, казавшийся странно неуместным на глади океана. «Должно быть, я пробудился посреди очень холодной зимы», — понял Керис. Но его удивляло и то, что белая поверхность оказалась так близка к его пещере. Он помнил этот карниз — это был уступ в тысяче футов над морем. Теперь же уровень снега поднялся на одну десятую этого расстояния и находился, может быть, в одной или двух длинах его тела.

Керис все еще не был готов развернуть крылья и вместо этого пополз по покрытому снегом крутому пику. Когда открылся вид на север, где вечно штормящий пролив отделял Остров Мертволетья от побережья Тарсиса, Керистиллакс оказался озадачен еще сильнее — воды не было видно вовсе! За всю долгую жизнь белого дракона, даже когда лед полностью окружал Мертволетье, он все равно никогда не вторгался в открытые воды, лежащие к северу.

При ясном, чистом свете дня Керис должен был увидеть побережье Ансалона, но вместо него наблюдал только ледяное одеяло, простиравшееся, насколько хватало глаз, и, может, даже охватывающее весь мир. Так же как и мороз в подземельях Мертволетья, это казалось фантастической переменой, хотя дракону теперь и приходилось признать, что не он послужил причиной изменений. Керистиллакса замутило, когда он попытался представить себе могущественные силы, потрудившиеся над миром в то время, что он спал.

Керис взлетел, и его крылья, несмотря на свою негибкость, легко подняли его в воздух. Он покружился над замком, стоящим на шпиле, и увидел, что все вокруг покрыл лед. Поднимаясь с каждым кругом все выше, дракон понял, что остров Мертволетья превратился в выцветшую, белую скалу посреди Ледника.

«Это Ледяная Стена… это все еще мое логово». Чувство гордости стало сильнее, дракона переполняло волнующее восхищение при виде огромного замерзшего царства. Какая цитадель могла быть лучше этой для белого дракона? Поднявшись еще выше, он разглядел, что Ледник тянется на много миль к северу, туда, где должен находиться Ансалон, а вдалеке маячит полоса коричневой, пыльной равнины.

И тотчас же заметил другого дракона. Странный змей также оказался белым и нацелился прямым курсом на мыс Замка Ледяной Стены. Керис немедленно повернул назад и приземлился на высокой башне прежде, чем незваный гость приблизился. Когда тот, наконец, заложил вокруг башенки длинный, ленивый вираж, Керистиллакс увидел, что чужак намного больше его и может попытаться узурпировать это роскошное логово, если захочет.

Но не без борьбы. Керис плюнул льдом. Залп не был нацелен в гостя, но гарантировал, что тот еще дважды подумает, прежде чем попытается пойти в лобовую атаку.

— Мир тебе, дракон клана, — объявил пришелец голосом, грохочущим, словно айсберг, откалывающийся от Ледника. — Я Террислитикс. Несу вести о триумфе!

— Каком еще триумфе? — прорычал Керис, уверенный, что дракон, назвавшийся Слитом, пытается его обмануть.

— Возвращении нашей Королевы! Она вывела нас из Бездны, собрала своих драконов со всего мира. Мы собираемся у Лордов Рока!

— Возвращайся к своему триумфу и своим огненным горам! — проревел Керистиллакс.

Он хорошо помнил о Лордах Рока, где в течение нескольких лет мучились белые, прежде чем устремиться на войну, обернувшуюся катастрофой, и не собирался снова посещать эти вулканические вершины.

— Я отправлюсь туда, но только после того, как созову остальных… тех, кто, подобно тебе, верно служил Такхизис в Войне с Людьми, а теперь бездеятельно лежит под снегом. — Слит подлетел ближе, его тон был ровен, а голубые глаза смотрели на Керистиллакса спокойно. — По крайней мере, ты должен был хорошо служить ей, старый дракон, если она обеспокоилась тем, чтобы сохранить тебя. Я верю в это, иначе не спустил бы тебе твоих плохих манер.

— Я вылетал против металлических драконов… Я убил латунного и даже серебряного. Но затем копья наездников уничтожили огромное число драконов моего клана и других тоже. И если вы снова полетите на них, они сделают то же и с вами!

— Вот еще… металлические драконы не примут участия в этой войне. — Тон Слита стал высокомерным. — Я сам вел белых к Драконьим Островам, где мы нашли яйца серебряных в горных Ледниках. Мы отнесли их к Оплоту, в то время как черные забрали яйца бронзовых драконов из соленых болот. А красные рискнули проникнуть в город золотых, где дремали эти глупые металлические… пока наша Королева не разбудила их.

— Зачем ей было делать это? — прорычал Керис, чье любопытство превзошло скептицизм.

— Такхизис вытянула из драконов Паладайна клятву! Она пощадит их яйца, если они останутся на своих островах. В этой войне не будет металлических драконов!

Слит мощно заревел, стряхивая со стен замка рыхлый снег и тем самым демонстрируя Керису свою силу и мощь.

Но древний белый уже начал доверять этому пришлецу, по крайней мере, он больше не думал, будто Террислитикс явился для того, чтобы отобрать его логово. А еще слова странного дракона заставили Керистиллакса задать вопрос:

— Ты говоришь, что Королева сохранила меня? Как долго… как много зим прошло со времени Войны с Людьми?

— Ты дремал здесь, древний, более чем одну тысячу и три сотни зим. — В словах послышалась насмешка. — За это время мир, который ты помнишь, оказался разорван Катаклизмом, разрушен самими Богами. И, наконец, наша Королева собирает войска и готовится к своему возвращению.

Слит снова взревел, изогнулся в воздухе и направился в сторону южных льдов. Последнюю свою команду он произнес, вытянув шею и опустив голову так, что заговорил из-под собственного живота… и слова оказались очередной издевкой:

— Лети к Халькистовым горам, старый дракон… или Королева потребует послушания другим способом!

Дрожа от ярости, Керис наблюдал, как белая фигура тает вдали. Он чувствовал желание немедленно броситься за Слитом, но легко подавил его, лишь плотнее обвился вокруг своего шпиля, выдыхая лед и свирепо взирая на пришлеца до тех пор, пока Террислитикс не исчез.

Только после этого Керистиллакс сполз с башни и спланировал в просторный внутренний двор. Больше он не боялся. Он не знал, верить ли словам Слита о драконах Паладайна и клятве. Без сомнения, доля правды в них была, хотя Керис и не представлял, чтобы простое обещание могло надолго удержать тщеславных металлических.

Но настоящая истина заключалась в том, что он хозяин в своем логове и не собирается когда-либо лететь к Лордам Рока.


Более четырех десятков лет пролетели над Ледником Ледяной Стены. Зимой здесь опускалась темнота на многие месяцы, пока, наконец, не приходили короткие, сумеречные дни. Летом казалось, что солнце никогда не зайдет. Тем не менее, и в темный и в светлый сезоны держался постоянный холод, а одеяло великолепного снега, похоже, навсегда накрыло землю.

За это время Керистиллакс стал бичом Ледника, бесспорным правителем мерзлых пустошей от Залива Ледяной Горы до промороженного южного побережья Куранского океана. Он не встречал других драконов, ни белых, ни любого иного цвета, и вскоре встреча со Слитом превратилась в туманное, бессмысленное воспоминание.

В первые годы Керистиллакс столкнулся с несколькими племенами ледяных варваров, расположившихся вблизи замка. Их он либо уничтожил, либо вынудил бежать. Также он встретился с клыкастыми таной, жестокими воинами, привычными к снегу и холоду, которые стали приносить ему пищу. Взамен дракон позволил им жить и даровал честь служения ему.

Любимым блюдом Кериса всегда была толстая туша свежеубитого тюленя, и тринадцать столетий сна не могли изменить его гурманских привычек. Обычно он держался поблизости от замка, но иной раз долетал до побережья Залива Ледяной Горы, чтобы поохотиться и вкусить прибрежных деликатесов. Подобно всем белым драконам, пища ему требовалась довольно редко, так что, когда наступало для этого время, Керис стремился есть только то, что доставляло ему наслаждение.

Посреди серой весны, приблизительно сорок три зимы спустя после оставленного без внимания призыва Слита, Керистиллакс решил покинуть замок и устремился к побережью с необычной поспешностью. Предыдущая зима, как обычно, оказалась длинной и темной, и он проспал большую ее часть. К тому же охота по осени была скудной, и дракон проснулся в эту холодную весну от грызущего чувства голода.

Отряхнувшись, Керис взмыл в воздух и направился прямым курсом к ближайшему мысу в Заливе Ледяной Горы. Тюлени там должны были водиться в изобилии, и предвкушение пиршества заставило крылья дракона работать еще стремительнее.

До тех пор, пока его взгляд не привлекло темное пятно.

Издали оно напоминало тюленя… но почему животное так удалилось от воды? Раздраженно выдохнув морозные струйки из раздувающихся ноздрей, Керистиллакс начал кружить над объектом, столь контрастировавшим с идеальной белизной Ледника. Приблизившись, белый дракон увидел, что неподвижная фигура и в самом деле была тюленем… огромным, жирным самцом, скорее всего, дремлющим на льду.

Бесшумно скользя по воздуху, Керис метнулся на ничего не подозревающее существо. Дракон больше не задавался вопросом, почему животное оказалось здесь, он лишь ощущал нетерпеливую дрожь предвкушения скорого обеда. Он уже представлял себе теплый жир, скатывающийся по его челюстям, кровь, сбегающую по глотке, и с трудом сдерживал довольный стон. Наступило время спикировать, а потом сложить крылья и почувствовать последний хлесткий удар ветра.

Приблизившись, Керис заметил круглую дыру, благодаря которой тюлень мог скрыться в холодных водах скованного льдами моря. Дракона ослеплял голод, и он даже не заметил того, что под ним явно суша. Керистиллакс увидел, как тюлень неожиданно повернулся в сторону дыры, и крылья дракона резко вздрогнули. Дракон не обращал внимания на то, что хвост и плавники животного просто тащатся по земле, что его тянут с помощью веревки, туго обмотанной вокруг шеи, — он полностью сосредоточился на убийстве и утолении своего голода.

Животное скрылось в черном проеме, но охотник еще не сдался. Так же, как он делал это бесчисленное число раз, Керис выбросил голову вперед, готовясь пронзить холодные воды и попытаться ухватить плавник или хвост.

Но вместо воды там оказалась только холодная, темная пещера со стенами из синего льда и камня. Тюлень съехал вниз по длинному скату, Керис уловил запах смерти — тот уже разлагался. И, тем не менее, дракон все еще продолжал игнорировать явную западню, отчаянно изгибая шею, чтобы поймать свой иллюзорный обед.

Лязг металла вернул его к действительности. Стальная лента, обрамлявшая дыру, стянула шею Кериса, и он возмущенно дернулся. Мотая головой, дракон пытался сбросить ошейник, но тот держался крепко.

Керистиллакс вырвался из дыры, присел на задние лапы, а затем опустил морду к отверстию, раскрыл челюсти и изверг смертоносный мороз. Когда дымка ледяного тумана рассеялась, он, принюхиваясь, уставился в темноту, пытаясь получить подсказку о природе своего врага.

— Приветствую тебя, Керистиллакс.

Когда у него за спиной раздался голос, дракон закружился, забил хвостом, но говоривший оказался вне досягаемости.

— Ты могущественный дракон, но импульсивный. — Лицо мужчины было лишено эмоций, если, конечно, не считать тени восхищения.

Керис остолбенел от удивления. Ярость, вызванная неожиданными событиями, начала затихать в его груди. Он решил изучить этого человека, прежде чем уничтожить.

— Кто ты такой? — требовательно спросил Керистиллакс, с кошачьей грацией опускаясь всеми четырьмя когтистыми лапами на лед.

Лениво моргая, он рассматривал человека, облаченного в обтягивающую черную кожаную броню. Открытым оставалось только лицо, выглядывавшее из-под капюшона, а мягкие перчатки и сапоги, казалось, составляли с остальной одеждой единое целое.

— Меня зовут Лорд Саликарн, но ты должен звать меня Хозяином… мы будем летать вместе во славу нашей Королевы.

Дыхание человека замерзало в воздухе. Его лицо было скуластым и смуглым, а темные глаза поразительно нежными. Волевой подбородок обрамляли аккуратно подрезанные бакенбарды, голос его звучал ровно, почти незаинтересованно, словно Саликарн говорил о совершенно незначительных вещах.

Керистиллакс инстинктивно выдохнул, изрыгая белую морозную волну, взревевшую, подобно урагану, и окутывая облаченного в черное человека смертоносным облаком. Только когда легкие опустели, а слой инея полностью скрыл черную броню и лицо пришлеца, Керис позволил себе вдохнуть. Белый дракон понял, что все его тело напряжено, а кожу покалывает от тревожного предчувствия. Он моргнул и опустил огромную морду, внимательно рассматривая покрытую инеем фигуру.

К его изумлению, лед на черной броне тут же начал таять, обращаясь в пар и оседая мелкими снежинками в спокойном воздухе. Лорд Саликарн поднял руку, словно прикрываясь от очередного драконьего выдоха.

Тем не менее, Керис понял, что в этом жесте не было ничего оборонительного или испуганного. Инстинкты призывали к еще одному морозному выдоху, но могучий дракон сдержался.

И тут огненные челюсти сомкнулись на изогнутой белой шее, обжигая сквозь чешуи, опаляя плоть, кровь и сознание. Керистиллакс рухнул, корчась, на снег и громко завыл. С неимоверным усилием он поднял передние лапы, отчаянно пытаясь содрать с себя ужасный металлический ошейник, Но когда его когти коснулись стального кольца, плечи словно пронзило огненное копье, и белый дракон, сжатый в тисках парализующей агонии, мог только изогнуть спину и упасть, болезненно подвернув крылья.

Огонь исчез так же внезапно, как и появился. Извиваясь, Керис перевернулся и с трудом поднялся на лапы, дрожа от ярости и страха. Бешенство возобладало, и он бросился вперед, распахнув пасть. Если дыхание и не уничтожает этого воина, то размеров и мощи дракона будет более чем достаточно.

Но стальное кольцо снова выжгло его волю. Рухнув на заснеженную землю, Керис бился в муках, которые должны были бы лишить его сознания, но почему-то не лишали. И когда ужасающий жар, наконец, исчез, белый дракон сделал глубокий вдох прежде, чем поднялся на дрожащие ноги. Он был уверен, что следующий взрыв боли может… нет, должен убить его.

— Почему ты пытаешься напасть на меня? — спокойно спросил Лорд Саликарн. — У тебя ничего не получится, ведь огненная боль будет всякий раз возвращаться.

Внезапно Керис начал бояться этого человека более, чем чего бы то ни было другого за свою жизнь. Как Саликарн мог оставаться столь бесстрастным, даже вежливым, и одновременно причинять такие невыносимые муки?

— Больше я не стану нападать, — наконец неохотно произнес Керистиллакс.

— Твой дух силен. Это хорошо. Из тебя выйдет роскошный ездовой дракон, когда ты привыкнешь к дисциплине.

И тогда Керис понял: война Темной Королевы все-таки дошла и до него. Словно в ответ на его немой вопрос, Лорд Саликарн продолжил:

— Ты видишь перед собой своего хозяина. Когда осознаешь эту истину, когда примешь меня, тогда вместе мы станем могучей командой.

— Я уже могучее существо… без человека, обременяющего меня! — прорычал змей.

— Да-да, но к тому же еще и глупое. Посмотри, как ты попался в мою западню в этих холмах. Ты решил, что тюлень выполз отдохнуть на ледяную шапку! Я знал, что голод ослепит тебя; знал, что мне достаточно просто втянуть тюленя в дыру, и ты сам сунешь голову в ошейник.

Желание напасть вернулось, когда белый дракон с ненавистью уставился в это спокойное лицо. Но все же на сей раз Керистиллакс сдержался, инстинктивно отстраняясь от этого странного человека. Ему хотелось ударить, выдохнуть лед, разорвать наглого чужака на клочки… но не настолько, чтобы не бояться возвращения раздирающей боли.

Дракон напомнил себе, что он терпеливое создание, могущественное существо, прожившее долгие столетия. Он потратит некоторое время на изучение своего врага, на то, чтобы понять его поступки. В его ушах снова ожили древние уроки, и он заставил свой гнев — а заодно и часть своего страха — отступить.

— Как ты добрался сюда? — спросил Керис, опуская голову в жесте, который, как он полагал, мог быть воспринят человеком как знак согласия.

— Меня принесла магия, я был доставлен сюда волей самой Такхизис.

— Зачем? — Керис боялся, что уже знает ответ, и мужчина подтвердил это своей репликой:

— Меня отправили, чтобы разыскать тебя, убедить вернуться на службу Королеве. — Теперь Лорд Саликарн говорил с некоторой теплотой, и Керистиллакс ощутил, что человек и в самом деле хочет, чтобы дракон понял. — Грядет война… а ты отважный и могучий змей. Летим со мной к славе!

— Что за слава — подохнуть на острие копья?

— Мы победим в этой войне… подыхать будут металлические! — объявил Саликарн с неожиданной страстностью.

Белый с некоторым уважением отметил, что человек, по крайней мере, не пытается убедить его в том, что драконы Паладайна на этот раз останутся в стороне.

— Такхизис нашла могущественного императора, и он уже собирает великую армию.

Керистиллакс хранил молчание. Он помнил великие армии более ранней эпохи, и тогда он тоже летел под эгидой императора Темной Королевы. И, тем не менее, драконы его клана погибли.

Затем в голову дракону пришла еще одна мысль. Ошейник обжигал, когда он нападал на человека, но что будет, если просто взмахнуть крыльями и улететь? Конечно, для горделивого змея досадно оставлять наглого пришлеца безнаказанным… но это могло стать единственным выходом.

— Не пытайся сбежать от меня, — ровно произнес Саликарн. — Могущество Ее Темного Величества настигнет тебя, куда бы ты ни полетел. Этот ошейник будет связывать тебя, пока я жив, — а ты уже усвоил, что не можешь убить меня. Также тебе надо знать, что в следующий раз твое наказание не будет столь милосердно кратким.

Керистиллакс почувствовал при этих словах холод где-то внутри — и не столько из-за угрозы новой боли, сколько потому, что человек, так или иначе, интуитивно узнал задуманное драконом прежде, чем Керис начал действовать.

Он решил, что отправится с этим воином, по крайней мере, пока. Возможно, случай для побега представится позже, когда Саликарн не будет готов к предательству.

— И что же ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил дракон, вновь легко приседая на четырех лапах.

— Подними меня в воздух.

Саликарн шагнул вперед, и Керис торопливо опустил голову, касаясь плечом земли как раз вовремя, чтобы принять мягкую подошву сапога человека.

Лорд Саликарн взобрался наверх, цепляясь за гребень дракона.

— Ты уже делал это прежде, — заметил Керистиллакс, изгибая длинную шею, чтобы встретиться взглядом с седоком.

— Но никогда на таком огромном драконе, как ты, — откликнулся тот.

Но Керис был все еще слишком обижен, чтобы почувствовать себя польщенным.

Саликарн устроился во впадине между плечами белого, обхватив основание шеи защищенными кожаной броней ногами. Даже через твердые, толстые чешуи Керис чувствовал необычную теплоту этой брони. Он догадался, что тепло в костюме поддерживалось магией, и именно благодаря этому человек мог выжить в суровом климате Ледяной Стены.

Фыркнув, дракон прыгнул вверх. Заснеженная земля проносилась мимо, а его тень бесшумно скользила по холмам. Человек давил на него свинцовой тяжестью, но Керис более усердно забил крыльями, набирая высоту и устремляясь вперед с все возрастающей скоростью.

Наконец земля стала удаляться, и белый дракон позволил себе немного расслабиться. Ему все еще приходилось мощно взмахивать крыльями, но теперь, по крайней мере, он мог подниматься постепенно, не боясь врезаться в ледяной торос или один из крутых холмов, окружавших долину.

Он поднимался выше, постепенно отклоняясь к линии того берега, где, как он наконец вспомнил, должны были в ожидании лежать пухлые тюлени. Вместе с этой мыслью возвратились муки голода, и Керистиллакс снова вернулся к своему намерению поесть.

— Забирай вправо… доставь меня в Замок Ледяной Стены, — заявил Лорд Саликарн.

— Я должен поохотиться и поесть! Моя добыча в том направлении!

— Есть будешь, когда я разрешу. А теперь разворачивайся!

Рука человека, столь же теплая, как и все остальное, легла на чешуи белой шеи. Керис представил себе, как из стального ошейника выдвигаются мелкие колючки жара, впивающиеся в плоть, растут, пока не сольются воедино, — и не смог ослушаться. Он неохотно повернул, поднимаясь еще выше до тех пор, пока обширное поле Ледника не стало выглядеть ровным белым одеялом.

У него появилась прекрасная в своей простоте идея, очень легко осуществимая. Ему незачем нападать на человека, чтобы причинить тому вред! Если Керис совершит стремительную вертикальную петлю, наезднику не удастся удержаться. И тогда дракон снова будет свободен.

Керистиллакс немедленно пригнул голову и сорвался в крутое пике. Но прежде чем он смог продолжить петлю, по всему его телу растеклись огненные реки, заставляя корчиться в муках. Пронзительный рев вырвался из пасти побежденного и беспомощного Кериса, ждавшего, что огонь охватит его и пожрет.

Но вместо этого его крылья распростерлись, а шея распрямилась. Голова поднялась, а спина и хвост вытянулись, словно древко копья. Его тело мягко вышло из пике, по приказу возвращаясь к ровному полету, несмотря на то, что боль продолжала перекручивать и искажать все его чувства.

А затем мучения прекратились, испарились так же, как пар исчезает в сухом воздухе… но память о них осталась. В течение долгого времени он летел, пытаясь понять, что же за сила заставляет работать его крылья. Но потом услышал спокойный, увещевающий голос своего седока, идущий словно издали и звучащий так, как если бы говоривший человек являлся сторонним наблюдателем, а не тем, на чью жизнь только что покушались.

— Понимаешь ли, спасения и в самом деле нет. Твои намерения были очевидны… а наказание опять оказалось удивительно милосердным.

Керис задрожал, случайно дернулся в сторону и тут же усиленно забил крыльями, выравнивая себя и седока.

— Ты хороший летун. Тебе нечего бояться. — Саликарн похлопал дракона по шее, причем довольно нежно.

— Почему ты не разозлился? — Керистиллакса расстроила и напугала холодная реакция человека. — Разве мое предательство не привело тебя в ярость?

— Это твой путь и твоя сила, мой могучий змей. Но пойми, что и в моем пути есть сила. Вместе мы будем неукротимы! В Армии Белых Драконов мы будем представлены как минимум к капитанскому чину. Да ты даже не представляешь, какие битвы мы будем возглавлять!

У Керистиллакса не было ни малейшего желания завоевывать и вести за собой какое бы то ни было крыло. Он знал цену клятвам и был уверен, что никакой простой залог не удержит металлических драконов с их смертоносными копьями в стороне от войны. Рано или поздно они придут, и тогда цветные погибнут. Но он хранил молчание.

— Мне доставит удовольствие посмотреть, как ты убиваешь, — заявил наездник, легко наклоняясь вперед и гладя шею дракона.

— Я… могу лететь к побережью? — осмелился спросить Керис.

— Нет. Наша цель лежит к востоку. Но я разрешаю тебе отлучиться, чтобы поймать любую добычу, какую мы увидим.

На сей раз Керистиллакса практически не возмутила команда. Даже в этих пустошах можно было повстречать карибу или медведя, а может, даже и заплутавшего ледяного варвара. У дракона заурчало в животе от предвкушения свежего мяса, и он практически убедил себя, что могучие крылья теперь режут студеный воздух только по его собственной воле. Керис и его одетый в черное наездник парили в сотнях футов над поверхностью Ледника в хрустальном свете полуденного солнца. Керистиллакс остро почувствовал, как гордится своей величественностью, чистой, сверкающей белизной чешуи, огромным размахом крыльев и мощью тела.

— Там. — Слова Лорда Саликарна сопровождались похлопыванием по правому плечу дракона.

Керис накренился к утесу, опустив крыло, и тут же увидел медведя, хотя могучий хищник и прижался животом к заснеженной скале, а его шкура была практически незаметна на белом фоне. Керис почувствовал восхищение седоком, поразившись, как тот заметил столь хорошо замаскировавшегося зверя.

Драконья тень скользнула над поверхностью скалы, и медведь, осознав, наконец, что его заметили, помчался вдоль хребта. Мощные удары крыльев сокращали расстояние между охотником и добычей, и зверь в панике взвыл, понимая, что гибель рядом. Взревев, он отчаянным рывком попытался запрыгнуть наверх, но расстояние оказалось больше, чем животное представляло… или же ужас лишил его рассудка. Медведь зацепился за край, скалывая кусочки льда, но не нашел опоры для своей массивной туши. Повалившись обратно, зверь соскользнул с уступа, а затем с отчаянным воем свалился с высокой скалы. С жуткой внезапностью его вой оборвался.

Медведь был уже мертв, когда Керистиллакс опустился у подножия обрыва возле покрытой белым мехом туши. Лорд Саликарн покинул спину Кериса и уселся на камень, давая дракону спокойно поесть. Не обращая внимания на жесткость мяса, Керис отрывал огромные куски.

Саликарн вытащил из заплечного мешка маленькую жаровню, развел небольшой огонь и отрезал от туши несколько кусков мяса. Человек поел жареного, пока белый дракон пожирал сырое.

Теплая плоть и кровь заполнили драконий живот, и успокаивающая удовлетворенность растеклась по его телу. Керис посмотрел на своего спутника и увидел, что вокруг человека растаяло кольцо снега. У дракона появилось еще больше вопросов, и он чувствовал себя достаточно бодрым для того, чтобы начать разговор.

— Как ты сохраняешь тепло? Большинство людей вынуждены кутаться в многочисленные меха, чтобы выжить на Ледяной Стене.

— Эта броня — подарок самой Такхизис, — мягко улыбнулся Саликарн. — Мне просто нужно находиться под солнечным светом в течение дня, а всю долгую ночь меня будет греть магия.

— И таким образом ты выживаешь?

— Да, пока мы направляемся к северу.

— Мы летим к Лордам Рока? — Воспоминания об этих огненных вершинах, об удушливых порывах горячего воздуха, окружавшего город Оплот, поднялись желчью к горлу Кериса.

— Да. — Возможно, Саликарн прочел его мысли, поскольку засмеялся и покачал головой: — Но ты не волнуйся… ее Темное Величество отвела белым драконам место на южных высотах. Там иногда идет снег и практически нет вулканов.

— Помню я те горы, — без энтузиазма произнес Керистиллакс, с презрением сравнивая ничтожные полоски грязного снега с величественным, могучим совершенством его Ледника.

— Да и в любом случае война начнется уже скоро… может быть, через пять или десять зим. Тогда мы явим наше присутствие миру. И наше Белое Крыло наверняка направится к югу.

— Я смогу вернуться в свой замок?

— Могу побиться об заклад, что этот замок станет логовом Террислитикса, — снова покачал головой Саликарн. — Он будет под седлом нашего Верховного Повелителя.

Керис не был удивлен этими новостями, но не мог сдержать волну гнева. Оскорбивший его и улетевший Слит унаследует это великолепное логово!

— Ты говорил о том, чтобы обнаружить наше присутствие. Ты имеешь в виду, что пока мы должны прятаться?

— Да. Наш полет к Халькистовым горам должен пролегать окольным путем, в обход человеческих и эльфийских владений.

— Значит, полетим над океаном?

Серые волны Куранского океана не пугали Кериса. Из этих бурных вод он выловил много моржей и даже китов. А сейчас, в начале весны, там должны были найтись оторвавшиеся льдины и огромные айсберги, плавучие холодные острова.

— Да. Мы обогнем Пыльные Равнины, приблизившись к берегу где-нибудь западнее Сильванести. Оттуда мы будем перелетать по ночам, пока не достигнем владений людоедов и отрогов Халькистовых гор.

— Долгий полет. — Пыльные Равнины, как недавно выяснил Керис, были той самой коричневатой полосой к северу от его Ледника. Он прикидывал маршрут, пытаясь соединить разрозненные воспоминания об Ансалоне до Катаклизма. — Однако у нас будет хороший шанс сохранить наше присутствие в тайне.

— И, я полагаю, твои старые крылья выдержат его? — спросил Саликарн с легкой усмешкой. — Впрочем, мы можем раз или два опуститься на побережье, чтобы отдохнуть… все равно берег здесь довольно пустынен.

— Полет над океаном будет изматывающим, но, возможно, я смогу по пути опуститься на айсберги и таким образом гарантировать, что мы останемся незамеченными.

— Очень хорошо. А теперь мне надо поспать… и тебе советую сделать то же самое. Мы начнем наш полет с первыми лучами солнца.

Лорд Саликарн устроил себе постель на плоском камне, который предварительно очистил от снега. Уже через несколько минут грудь воина начала ритмично вздыматься и опадать. Огромный дракон присел поблизости, вперив немигающие глаза в холодное ночное пространство. Какое-то время Керис раздумывал над искушением внезапной атаки… и откинул эти мысли даже раньше, чем колючий жар окружил его шею. Вместо этого он сидел и ждал, сохраняя такую же неподвижность, как лед под его лапами.

Он раздумывал над своей проблемой с терпением, возможным только для того, кто прожил многие столетия. Был какой-то способ, должен был иметься какой-то способ избежать этого путешествия за смертью, оставаться подальше от огненных гор и металлических драконов с их копейщиками, неизбежно бы обрушившихся на него.

Керистиллакс размышлял о своем стальном ошейнике и человеке, которого вынужден защищать. Странно, но он не мог заставить себя возненавидеть Лорда Саликарна и даже испытывал к нему некоторое уважение за то, как тот заставил его засунуть голову в этот мерзкий ошейник. Керис чувствовал, что Саликарн не был чрезмерно жесток, но присутствие этого человека доставляло крайние неудобства. Мысли дракона крутились, он искал слабость в своем седоке и в ошейнике, тянущем его к ненавистной судьбе.

Лорд Саликарн поднялся, внезапно пробудившись, умылся снегом и заявил, что им снова надо подниматься в воздух.

Когда Саликарн подошел ближе, Керис заметил, что тот обхватил себя руками и дрожит, словно замерз.

— Подвела волшебная броня? — лениво моргая, спросил дракон.

— Чары действуют только ограниченное время… Со мной все будет в порядке, когда мы взлетим, и я окажусь на солнце.

Керис склонил голову, позволяя человеку оседлать свои плечи. И когда Саликарн приказал взлетать, белый дракон распростер крылья и взмыл в воздух без единой мысли о неподчинении. В этот раз он был готов к дополнительному весу и быстро поднялся над Ледником. Вскоре они вылетели из дымки в дневной свет, и практически тут же Керистиллакс почувствовал неуютное тепло от волшебной брони Саликарна. Несмотря на то, что уже начался теплый сезон, небо над головой оставалось бледным и холодным.

Только набрав кругами высоту в тысячу футов, дракон рискнул задать вопрос:

— Куда мне лететь, хозяин?

Хотя эти слова и раздражали его, Керис произнес их ровно, по-прежнему опасаясь жалящей силы стального ошейника.

— Неси меня вдоль Ледяной Стены, но восточнее, — заявил человек.

Керистиллакс покорно прянул в холодный воздух. Туманная изморозь постепенно собиралась в бледные облака, в конечном счете образуя сумеречный фронт, заслоняющий солнце. Белый дракон смаковал порывы холодного ветра, а Саликарн за все часы полета ни разу не пожаловался, хотя Керис и чувствовал, что одетый в черную броню наездник не рад холоду. Дракон по-прежнему стремительно летел над заснеженными просторами.

Они миновали брошенную деревню ледяных варваров, место, на которое Керис так часто совершал налеты, что выносливые люди — те, которые выжили, — в конце концов оказались вынуждены бежать на север, в дикую тундру. Саликарн предложил дракону покружить над руинами, задавая вопросы о разрушенных домиках и диком, выносливом народе, некогда обитавшем в них. Его особенно заинтриговало место крушения огромного корабля, являвшего собой теперь лишь разбитый остов, из которого торчала длинная мачта да выступало изображение драконьей головы, дававшее представление о прежнем изяществе судна.

В течение многих часов летели они в полярных небесах. Лорд Саликарн оставался активным и заинтересованным, постоянно крутясь на своем месте, вопрошая о той или иной достопримечательности Ледника Ледяной Стены. Его броня, к которой прикасалось солнце, весь день сохраняла свои чары.

Наконец они достигли далекого и не защищенного от ветра побережья. Огромные сосульки обрамляли черные утесы, неустанно штурмуемые бушующим прибоем. В них били волны, поднимая вокруг огромные тучи водной пыли, окатывая камни и отмели, покрывая все скользким льдом. За ними, вплоть до восточного горизонта, колыхался океан, серый и холодный, словно сталь. Огромные белые полосы разрывали иссиня-серую поверхность, и Керис знал, что это пласты льда, оторвавшегося от берега Ледника. Некоторые из них являли собой высокие айсберги, вздымавшие свои зубчатые пики на сотню и даже более футов над морем, в то время как другие были гладкими, похожими на плоты плавучими льдинами, регулярно откалывающимися, когда начинали резвиться бури северной весны.

— Теперь летим на восток.

— Мы летели уже много часов, — заметил Керис. — Думаю, следует пока остановиться здесь, чтобы я восстановил силы.

— Ты же сказал, что можешь приземлиться на айсберг, и, как я вижу, их много перед нами. Нет, мы будем продолжать полет до темноты.

Белый дракон решительно оставил изгрызенный штормом берег. Море раскинулось обширным одеялом, и эта необъятность успокаивала и совсем не пугала огромного, кожистокрылого летуна. Здесь Лорд Саликарн действительно нуждался в нем, сама жизнь человека зависела от Керистиллакса.

Но когда дракон начал пробиваться через неистовые ветра, он практически забыл о седоке. Ледяные порывы ласкали шкуру и щекотали пещероподобные ноздри, вызывая покалывающее наслаждение. Это ледяное море было не более чем продолжением Ледника — его Ледника, — и дракон чувствовал себя здесь столь же уютно, как и над гладью пустынного льда.

Уверенность вернулась к нему — Керис снова ощущал себя хозяином положения. Когда сумерки окутали седое море, он начал искать место, где можно приземлиться, и выбрал большой айсберг с прямоугольной вершиной и окружающей ее ледяной пропастью. Верхушка была плоской и разделенной на две части глубокой расщелиной.

— Там много места, и айсберг еще долго не расколется, — указал дракон и, с разрешения Лорда Саликарна, повернул к большему из двух сегментов.

Круто спланировав, Керистиллакс выгнул спину, готовясь легко приземлиться на морозную поверхность.

Но лишь когда оказался близко, он прямо под собой обнаружил маленькую расщелину с крутыми стенами, пересекавшую центральный разлом. Эта короткая, частично прикрытая снежным карнизом трещина оказалась довольно широкой и глубокой. Белый дракон попытался взмыть с помощью резкого взмаха, но на него давил вес седока. Керис заскользил по гладкой поверхности, почувствовал, как его передние лапы нависают над краем, в то время как когти задних скребут и вгрызаются в лед.

Под действием инерции дракон скатился в расщелину в облаке сухого снега, закрутился, и его правое крыло зацепилось о край разлома. Керис с ревом покатился по крутому скату, накренясь вперед, а Лорд Саликарн вцепился в его гриву. Змей попытался остановить свое безумное падение, широко расставив лапы, — из-под когтей во все стороны полетели осколки голубого льда.

Наконец они остановились на краю айсберга. Море под ними приливало к ледяной завесе, пенные пальцы рвались вверх, пытаясь дотянуться до ускользнувших жертв.

Керистиллакс осторожно отполз от края. Он решил прилечь отдохнуть на достаточно широкой полке на дне разлома. Мембрана на его крыле была повреждена, и боль пронзала бок, словно разряды молний.

Саликарн скатился с чешуйчатого седла, мрачно наблюдая, как пытается пошевелиться белый дракон. Мужчина явно побледнел, когда Керис застонал и напряженно вытянул крыло.

— Сломана кость, — прошипел змей, изгибаясь и дергая головой в мучительных судорогах.

Лорд Саликарн мрачно развернулся на пятках. Он подошел к краю ледяного утеса, посмотрел налево и направо. Надежды не оставалось — вплоть до туманного горизонта не было ничего, кроме сердитого океана. Вернувшись, человек оценивающе посмотрел на дракона.

— Есть ли какая-нибудь возможность сделать так, чтобы крыло выдержало твой вес?

Керис попытался развернуть мембрану, застонал и снова прижал крыло к боку:

— Я не могу его распрямить.

— Ну что же. Придется нам оставаться здесь, пока ты снова не сможешь летать.

Опустилась ночь, и человек устроился настолько удобно, насколько это было возможно. Дракону он казался слабым и маленьким. По его кожаной броне стекали капельки воды, и Керис понимал, что Саликарну было тепло… пока что.

Однако к рассвету мороз стал добираться до рук и ног человека, и тот задрожал. Бледный свет дня не выявил ни земли, ни корабля, ни даже, поначалу солнца. Через некоторое время туман спал, горизонтальные лучи заиграли на высоких стенах ледяного ущелья и поверхности моря в пределах видимости, но их не достигали.

Лорд Саликарн с тоской взирал на далекий блеск, но драгоценный свет не проникал в глубины разлома. У Кериса хватило сил на то, чтобы встать на задние лапы и поднять мужчину в передних… но даже тогда лучи, бившие в стену расщелины, оказывались слишком высоко над головой. В конечном счете, перемещающиеся потоки и ветра развернули айсберг вокруг собственной оси, но к тому времени солнце уже скрылось, и наступила темнота, а двое потерпевших крушение делили в ней свою боль.

— Вынесет ли нас течением к берегу? — спросил человек, стуча зубами.

— Мы дрейфуем к югу, — ответил Керис, пожимая плечами. — Остается только ждать и наблюдать.

Он всмотрелся вдаль, уловив аромат далекого тюленя, но запах не вызвал урчания в животе; Керистиллакс являлся белым драконом, и должно было пройти еще немало времени, прежде чем ему потребуется еда.

Ночью их хлестал порывистый ветер со снегом. Для покалеченного дракона и человека, содрогающегося от холода, мир сжался до размеров ледяной скалы, избиваемой жестоким штормом. К полуночи снег стал замерзать на черной броне, а кожа Лорда Саликарна побледнела от обморожения.

Человек, из которого ледяные порывы вытянули все силы, с трудом заговорил.

— Из нас вышла бы хорошая команда, — заявил он едва слышимым на фоне бьющихся волн голосом.

— Думаю, что ты прав, — согласился Керис. — Огненные горы — и те не остановили бы нас.

Даже посреди льда и темноты не мог он говорить о Лордах Рока без приступа болезненного ужаса. Однако Саликарн уже слишком ослаб; он едва обратил внимание на слова дракона.

Следующим утром человек не проснулся. Керис наклонился и посмотрел на посиневшую плоть и открытые глаза, которые больше не могли видеть. Лорд Саликарн все же уступил холоду.

Фыркнув от удовлетворения, смешанного со странным чувством сожаления, дракон пожал плечами и почувствовал, как ломается и спадает стальной ошейник… ошейник, сковывавший его до тех пор, пока жив хозяин.

Он вновь посмотрел на окоченевшее тело и увидел, что иней уже начал покрывать кожаную броню и бледное, безжизненное лицо. Из всех агентов, каких могла послать Темная Королева, этот был, наверное, лучшим. Керистиллакса странно печалило то, что человек с самого начала был обречен, отправляясь на это задание. Слишком многие по-прежнему желали служить Такхизис, желали вести ее войну.

Но здесь была лишь Ледяная Стена.

Выдохнув, Керистиллакс повернулся к краю ледяного утеса. Ветер раздувал его щетинистую гриву. Впереди могли быть сотни миль, но это уже не имело значения.

Белый дракон распростер свое отдавленное крыло, почувствовав, как мощная, неповрежденная кость принимает его вес.

Наконец Керистиллакс взмыл в воздух, направляя свое тело легкими, могучими взмахами, и полетел, устремив взгляд к Леднику, который пока что еще принадлежал ему.