"Карандаш плотника" - читать интересную книгу автора (Ривас Мануэль)

7

У доктора Да Барки была невеста. И эта невеста была самой красивой девушкой на свете. На том, понятно, свете, который Эрбаль успел повидать, да наверняка и на том, которого повидать ему не довелось. Звали ее Мари-са Мальо. Эрбаль был сыном бедных крестьян. В их деревенском доме почти не было красивых вещей. Надо думать, поэтому он никогда и не тосковал по своему дому, всегда полному дыма и мух. Память Эрбаля, как трубопровод, протянутый через годы, воняла навозом и карбидным газом. В том доме всё, начиная со стен, было покрыто патиной прогорклого сала, грязно-желтым слоем, который настырно лип к глазам. И по утрам, выгоняя коров, Эрбаль все вокруг видел словно сквозь грязно-желтые очки. Даже зеленые луга. Но в доме были две вещи, которые представлялись ему настоящими сокровищами. Первая – его маленькая сестренка Беатрис, белокурая, с голубыми глазами, вечно простуженная, отчего из носа у нее вечно торчали зеленые сопли. Вторая – старая жестяная банка из-под айвового мармелада, где мать хранила свои драгоценности. Агатовые серьги, четки, медальку из венецианского золота – мягкую, как шоколад, серебряный дуро времен короля Альфонсо XII, унаследованный от отца, и несколько посеребренных зажимов для волос. А еще там лежали флакон с двумя таблетками аспирина и первый зуб Эрбаля.

Он клал зуб на ладонь, и тот казался ему пшеничным зернышком, обгрызенным мышью. Но по-настоящему красивой была сама жестяная банка с проржавевшими швами и картинкой на крышке: девушка с неведомым фруктом в руке – гребень в волосах, красное платье в белые цветы с оборками на рукавах. Когда он впервые увидел Марису Мальо, ему показалось, что это та самая девушка с жестяной банки из-под мармелада вышла прогуляться по ярмарке во Фронтейре. Семейство Эрбаля отправилось туда, чтобы продать кабана и молодой картофель. От их деревни до Фронтейры ходу было три километра по грязной тропинке. Первым шагал отец в фетровой шляпе с маленькой дочкой на руках, последней – мать с тяжелой корзиной на голове, а он, Эрбаль, – посередке, волоча за собой кабана на веревке, обвязанной у того вокруг ноги. И как ни бился с ним Эрбаль, кабан все норовил поваляться в грязи, так что, когда они добрались до Фронтейры, стал похож на огромного крота. Отец дал Эрбалю затрещину: Ну кто теперь купит этакого урода? Эрбалю пришлось сидеть и пучком соломы чистить кабанью щетину. И тут он поднял голову и увидел ее. Она проходила мимо – королева в букете подруг. Можно было подумать, что они и сопровождают ее лишь ради того, чтобы все показывали пальцем со словами: вот королева. Девушки, как стайка бабочек, носились туда-сюда, а Эрбаль провожал их взглядом, пока отец костерил его на чем свет стоит: Ну кто теперь купит такого замызганного кабана? А Эрбаль мечтал: был бы кабан барашком, она подошла бы к ним и окунула пальцы в мягкую шерстку. Самого тебя надо бы продать вместо кабана, ворчал отец. Да кто на дурака позарится!

Отец был таким. Если начинал утро с ругани, назад ходу не было, он словно копал и копал весь день без продыху дерьмовую яму у себя под ногами. А я думал: а здорово было бы, если бы кто-нибудь и на самом деле купил меня и увел с собой, привязав веревкой за ногу.

Наконец они все ж таки продали и кабана, и молодой картофель. Мать купила банку масла, на которой была нарисована женщина, тоже похожая на Марису Мальо. И они еще много раз всей семьей бывали на большой ярмарке во Фронтейре. Но Эрбаль уже не обращал внимания на отцовскую ругань. Для него это были праздничные дни – самые главные в году. Он пас коров и мечтал о том, чтобы поскорее наступило первое число месяца. Он видел, как растет и становится женщиной Мариса Мальо. Она была из семьи местных богачей: крестница алькальда, дочь нотариуса, младшая сестра приходского священника Фронтейры. А главное – внучка дона Бенито Мальо. К тому же у Эрбаля никогда не было барашка, чтобы она могла подойти и погладить его мягкие кудри.