Мамедгулузаде ДжалилТетка Фатьма

Джалил Мамедгулузаде

ТЕТКА ФАТЬМА

Многие женщины на свете теряли свои башмаки: и во время верховой езды, и из повозки или фаэтона, и даже на железной дороге.

Один мой приятель рассказывал как-то, что несколько лет назад, когда он ездил с женой в Хорасан на поклонение гробни-це святого, тридцать четыре раза падали башмаки с ног его жены из фаэтона, двадцать один раз - во время поездки по же-лезной дороге, когда его жена спускалась или поднималась по лесенке вагона, и сто сорок шесть раз - в Иране, когда они ехали верхом на лошадях.

Этот мой приятель и сейчас уверяет, что при одном упоми-нании о хорасанской поездке он сразу вспоминает крик жены:

- Ай киши, башмак упал!

Другой мой приятель часто говорит мне, что за всю свою жизнь он ни разу не выезжал с женой куда-нибудь, даже со двора на улицу не выходил. Когда я спрашиваю почему, он от-вечает:

- Потому, что боюсь услышать ее крик: "Ай киши, башмак упал!"

Одним словом, у многих женщин на свете падали башмаки с ног. И в самом деле, что тут особенного, если с ноги женщины упал башмак? Дело простое, упал башмак, крикнешь: "Ай ки-ши, башмак упал", и муж остановит фаэтон, если вы едете на "фаэтоне, и принесет тебе твой башмак; если вы едете на арбе, остановит арбу, а если едете в поезде, то остановит поезд (впрочем, извозчики на этих проклятых железных дорогах никогда не слушают, что им говорят).

Итак, у многих женщин на свете падали башмаки с ног, но клянусь аллахом, никто еще так сильно не пострадал от этого, как тетка Фатьма.

Муж тетки Фатьмы, житель города Пуганый Мул Кербалай-Халыгверди, как-то купил лошадь в деревне Кизячное. Ло-шадь была хорошая, но с одним недостатком: при каждом удобном случае она покидала двор своего нового хозяина и бежала прямехонько в селение Кизячное, к своему старому хо-зяину Мешади-Нурали. И Кербалай-Халыгверди приходилось бегать за ней в Кизячное и приводить обратно.

Однажды тетка Фатьма обратилась к Кербалай-Халыгвер-ди с такою просьбой:

- Ай киши, будь милостив, повези меня в святое место Гейдарли. Теперь, слава богу, ты купил лошадь и не придется идти пешком.

Сперва Кербалай-Халыгверди ответил:

- Ради аллаха, отстань, жена!

Но потом согласился.

Город Пуганый Мул находится в двух часах пути от свято-го места Гейдарли. Дорога, идущая от города к реке Квакуш-ки, ведет далее в селение Кизячное, но, если перейти через реку, попадешь в селение Заячий Гон и через час езды будешь в свя-том месте Гейдарли.

Святое место Гейдарли славится своими чудесами, и о них можно было бы рассказать много интересного, но, не желая обидеть шемахинцев, мы этого не делаем.

Кербалай-Халыгверди вывел лошадь, посадил тетку Фатьму позади себя и поехал.

Муж и жена ехали, мирно беседуя.

- Фатьма, - говорил муж, - кажется, лошадь немного хро-мает. - Я думаю, кузнец Уста-Али загнал гвоздь в мякоть. А жена отвечала:

- Ай киши, объясни мне, ради аллаха, как эти кузнецы камень им на голову, не боятся вбивать гвозди в копыта лоша-ди? А если вдруг лошадь лягнет?!

На это Кербалай-Халыгверди ответил, что береженого бог бережет.

Беседуя таким образом, они ехали себе спокойно, как вдруг раздался крик тетки Фатьмы:

- Ай киши, башмак упал!

Кербалай-Халыгверди остановил лошадь и, обернувшись, стал вглядываться в дорогу, но ничего не увидел. Тогда он со-скочил с лошади и сказал жене:

- Ты возьми повод и придержи лошадь, а я пойду поищу башмак.

При этих словах тетка Фатьма испуганно вскрикнула:

- Нет, нет, ради алаха, я боюсь! Я не дотронусь до повода!

Кербалай-Халыгверди перебросил повод через шею лошади и сказал жене:

- Ладно, если будешь сидеть тихо, лошадь не двинется.

И пошел по дороге обратно искать башмак. Лошадь постоя-ла немного и сделала шаг вперед. Тетка Фатьма крикнула:

- Ай аман!

Лошадь сделала еще один шаг. Тетка Фатьма снова крик-нула:

- Ай аман!  - Лошадь шагнула еще раз, и тетка Фатьма опять крикнула:

- Ай аман!

Тогда лошадь пошла медленно вперед. Вскоре расстояние между лошадью и Халыгверди настолько увеличилось, что кри-ки жены уже перестали доходить до его слуха.

Вспомнив о своем старом стойле у прежнего хозяина, ло-шадь вскоре скакала к деревне Кизячное. Бедная тетка Фать-ма, в ужасе воздев обе руки к небу, неистово вопила:

- Ай аман!..

***

Покуда лошадь мчит тетку Фатьму, мы перенесемся в селение Кизячное.

Прежний хозяин лошади Мешади-Нурали сидел на улице возле ворот своего дома и беседовал с сельским Молла-Гурбангулу. Кроме них, были тут еще несколько сельчан, которые слушали, что говорил им Молла-Гурбангулу. А он говорил:

- Как смеет женщина выходить за ворота дома? Попада-ются даже такие бесстыжие мусульмане, что берут с собой жен и отправляются в гости к родственникам.

- Молла, - сказал один из крестьян, - клянусь единым творцом, создавшим нас всех, что я никуда не водил, извините за такое слово, мать нашего Джафара.

Другие сельчане тоже поклялись, что в жизни не совершали подобного греха.

И Молла-Гурбангулу продолжал:

- Женщину следует загнать в комнату и запереть дверь на замок.

Тогда   к   Молла-Гурбангулу   обратился   Мешади-Нурали   и сказал:

- Молла, правильно изволишь говорить, но, если понадо-бится, к примеру, чтобы женщина пошла к роднику за водой, как же она пойдет, к примеру, если дверь заперта на замок; она же не сможет выйти, к примеру, чтобы сходить по воду.

- Сразу видно, что за глупые слова денег не платил,- сердито вскричал Молла-Гурбангулу. - Что это за женщина, если она будет показываться на улице и ходить по воду? Воду надо таскать тебе самому, милейший! Как можно доверять женщине настолько, чтобы выпускать ее на улицу?! Жену надо держать взаперти и ключ иметь в кармане.

Поговорив еще таким манером, Молла-Гурбангулу спросил у Мешади-Нурали:

- Мешади-Нурали, кому ты продал лошадь?

Тот ответил, что продал лошадь Кербалай-Халыгверди из города Пуганый Мул. Услышав имя Кербалай-Халыгверди, Молла-Гурбангулу принялся расхваливать его:

- Вот о ком ничего плохого не скажешь! Это настоящий му-сульманин. Я давно знаю Кербалай-Халыгверди и всегда оста-навливаюсь у него, когда бываю в городе Пуганый Мул. Это настоящий раб аллаха. Не было еще случая, чтобы я услышал голос его жены или видел ее рост. Добро тебе, Мешади-Нура-ли, хорошему человеку продал ты свою лошадь.

Мешади-Нурали подтвердил слова Молла-Гурбангулу и от себя добавил, что Кербалай-Халыгверди и в самом деле чело-век очень набожный и честный.

Крестьяне заняты были этой беседой, когда послышался вдруг топот копыт. Они все обернулись к дороге и увидели ска-чущую верхом женщину-мусульманку.

- Проклятье тебе, слепой шайтан! - воскликнули крестьяне в один голос.

- Астагфурулла! - произнес Молла-Гурбангулу.

На лошади скакала наша тетка Фатьма. Бедная женщина вцепилась обеими руками в луку седла и поэтому не могла за-крыть лицо чадрой.

При виде мужчин бедная женщина со стыда зарделась вся и виновато оглядела крестьян и моллу.

Лошадь влетела через раскрытые ворота во двор Мешади-Нурали.

В полном недоумении поглядел Молла-Гурбангулу вслед лошади, сплюнул и промолвил:

- Пусть проклянет вас аллах, женщины! Пусть уничтожит аллах ваше семя на земле! Из-за вас, бесстыжих, исчезнут на свете добродетель и благочестие!

Другие крестьяне тоже послали в адрес тетки Фатьмы тыся-чу проклятий и разошлись.

А лошадь тем временем подбежала во дворе к своей старой кормушке под навесом и принялась подбирать сено и солому.

Прибежала потом жена Мешади-Нурали и вместе с несколь-кими другими женщинами кое-как спустила с лошади онемев-шую от ужаса тетку Фатьму.

Через полчаса подоспел и Кербалай-Халыгверди.

Бедная тетка Фатьма!..