"Тропа в Огнеморье" - читать интересную книгу автора (Грин Алекс)

Часть 5. Наследие

1. Простые радости жизни

Чоара напоминала нахохлившуюся птицу, над городом витала сырость туманов и дождей.

Но сосны в "Орхиене" по-прежнему источали запах хвои, неброские, тусклые, но зеленеющие всегда.

Здесь не было моря, плывущих издалека парусов и мистических прогулок среди скал и руин.

Но были давно знакомые приятели и друзья, по которым Три Вальхии, как выяснилось, успели заскучать.

Здесь не было роковых тайн, но были танцы до упаду и веселая болтовня ни о чем. И шумный гул голосов в столовой, когда все школьники собирались в ней на ужин.

И даже уроки казались интересными. Во всяком случае, в первые дни.

Простые радости жизни...

Вкус свежезаваренного чая, удачная шутка, новый фасон штанов...

По вечерам, по очереди, медленно-медленно, по чуть-чуть, читали они "Сагу о фаэтане".

И в этом был особый кайф: не бегать с мечом по лесу в поисках Силы, а просто читать о тех, кто делал это.

Просто читать о роковых страстях и кровавых битвах, не участвуя в них самому. Зная, что всегда можешь войти и выйти, попросту раскрыв или захлопнув книгу. Зная, что нет ничего надежнее и тверже, чем мягкие матрац и подушка на твоей кровати. И в эту надежнейшую из крепостей всегда можно отступить, предварительно потушив свет.

"Орхиена", оазис покоя в мире свирепеющих бурь с красноречивым названием "Огнеморье"...

2. В границах Неба

Три подруги и впрямь сильно изменились после каникул в Майастре. Это стало заметно всем. Они не просто загорели, и не просто основательно подросли: девочки действительно стали иными. Они прямо-таки излучали обаяние и завораживали своей раскрепощенностью.

На занятиях по фехтованию Изабелла и Ровена резко выдвинулись в число самых лучших. Конечно, им еще далеко было до таких суперфехтовальщиков как Арсен ди Леова и девушка по кличке "Акула". Но Акула, получившая свое прозвище за мощную комплекцию и своеобразный характер, и Арсен учились в выпускном двенадцатом, и занимались в "Фальконе" уже много лет. Задолго до того, как клуб открыл свой филиал в "Орхиене" они начали тренировки в фехтовальном комплексе в центре Чоары.

Но среди тех, кто встал на "путь меча" здесь, в их школе, Изабелла и Ровена явно вырвались вперед. И продолжали продвигаться дальше. Изабелла - от тренировки к тренировке, более импульсивная Ровена то впадая в апатию, то вновь набрасываясь на занятия, часами отрабатывая приемы боя с мечом.

А Феличия тем временем завоевала большой авторитет на семинаре полуночников. Написанное ею принималось там "на ура", а к ее комментариям по поводу написанного другими теперь внимательно прислушивались.

- Подождите, подождите, - реагировала Феличия на очередную похвалу, - это все только разминка. Вот скоро я допишу и впрямь хороший рассказ - "Проклятый Цветочек".

Три подруги вдруг стали очень заметны в своей школе. И данное ими самим себе имя Три Вальхии теперь всплывало в разговорах и при отсутствии его обладательниц.

"А Три Вальхии говорят, что... Вчера вечером заглядывал в гости к Волчьей Троице, и там... Знаешь, Три Вальхии и впрямь крутые девчонки", - нечто подобное можно было услышать и не один раз.

Да, все шло к тому, что на орхиенском небосклоне вот-вот засияют три новые звезды. Но популярность имеет и оборотную сторону.

Простакам кажется: небо бесконечно, а звезды непорочны. Но звезды ревнивы, а место на небосклоне достается далеко не всем...

3. Сплошные вызовы

- Как они там себя называют? - Спросила Роза ди Тирс, - Три Дворняжки?

- Три Волчицы, - с хохотом ответила Ягата.

- Ну, в общем трое каких-то животных. - Сказала Роза, а потом обратилась к Акуле, второй своей лучшей подруге, - А как там, в клубе фехтования? Они что - и впрямь такие озверевшие, что завалят любого?

- Им просто не объяснили, как следует, где их место. - Прокомментировала Акула, - Вот они и борзеют...

Хотя разговор этот и состоялся вдали от Трех Вальхий, "настойчивые доброжелатели", которые присутствуют во всех эпохах и мирах, не преминули любезно передать "оборзевшим волчицам" его наиболее "вкусные" подробности. Стало очевидным, что времена, когда неофициальная королева "Орхиены" Роза ди Тирс просто не обращала внимание на трех подруг закончились.

Но, в свою очередь, и сама Роза теперь все чаще всплывала в беседах Волчьей Троицы. Они не собирались молча терпеть распространяемые за глаза насмешки.

Особенно была раздражена Ровена. Несколько раз она прошлась по поводу Розы в присутствии довольно большого числа людей.

Возможно, это было несколько опрометчиво с их стороны, но головы девочек были заполнены множеством других событий, помимо Розы и отношений с ней, и они не придавали слишком большого значения своим репликам.

Главной темой для двух "вальхий с мечами" стали надвигающиеся соревнования...

Каждой весной в Чоаре проходил знаменитый и далеко за пределами Волкан "Карнавал Лунатиков". Одним из главных событий карнавала был турнир "Лунный Рыцарь".

В турнире участвовали лучшие клубы вальхианского спортивного фехтования. И готовились они к "Лунному Рыцарю" задолго до прихода весны.

Вот и сейчас на занятиях в "Фальконе" регулярно проводились внутренние поединки. Тренера внимательно наблюдали за ними, чтобы составить список "великолепной восьмерки". Восьми лучшим давали возможность до самой весны тренироваться отдельно и в особых условиях, а затем четверо из них должны были представить "Фальконе" на турнире.

Мир фехтования, где так своеобразно переплелись суровость и красота, романтика и трезвый расчет, забирал все больше времени и сил, но становился все более захватывающим и интересным...

Стук в дверь раздался сразу после ужина. Открыв, Ровена увидела гномиху Ягату.

- Ты то мне и нужна. - Сообщила нежданная посетительница.

Ровена удивилась.

- Насчет аквариума... - несколько туманно намекнула Ягата.

Но Ровена теперь вспомнила...

Этот разговор был позавчера. На большой перемене у одной из скамеек в школьном сквере собрался с десяток старшеклассников. Как-то так получилось, что разговор соскользнул на "холодную войну" между компанией Розы и компанией Ровены.

- Ты с ними поосторожнее, - посоветовала одна из присутствовавших девчонок, - а то они поручат Акуле заняться тобой вплотную.

- Акула? - Спросила Ровена. - Это такая рыбка из аквариума?..

Тогда всем было очень смешно...

- Так вот, - сказала Ягата, - Акуле твое последнее выступление не понравилось. Она приглашает тебя разобраться. Как там у вас, у людей, говорят? "По-простому, по-рабочекрестьянски". В общем - без мечей, без защитных костюмов. Так - на кулачках.

Но по-честному - один на один. И без лишней публики. Она придет со мной. И ты прихвати кого-то одного. Типа секунданта.

Короче - через час в конце Пьяной Аллеи.

В нависшей тишине явно проступали зловещие ноты.

- Обычно ты разговорчивее. - Не упустила шанс съехидничать Агата.

- Я приду. - Сказала Ровена и захлопнула дверь...

- Ты с ума сошла! - Не на шутку встревожилась Феличия. - Она тебя по этой аллее попросту размажет!

- Точно. - Подтвердила Изабелла. - Она тебя старше, сильнее и тяжелее килограмм на пятнадцать.

- Прятаться в кустах не собираюсь! - Вспыхнула Ровена. - И драться буду до последнего. Пусть она меня отдубасит, но и ей достанется как следует.

- Это не годится... - начала Изабелла.

Но Ровена резко остановила ее:

- Этот вопрос закрыт. И остался еще только один: ты пойдешь со мной или я там буду одна?..

4. На кулачках

Пьяная Аллея петляла сообразно своему названию.

- Спортивный костюм только недавно купила, - недовольно пробурчала Ровена, - жаль будет, если он совсем накроется.

- Да наплюй на него! Сама то хоть уцелеть постарайся.

- Насчет этого не знаю, но вот легкой победы она точно не дождется!..

Акула и Ягата уже сидели на поляне в конце аллеи.

- Ну, и какие правила? - с ходу спросила Изабелла.

- Правила такие, - ответила Ягата, жующая сухую травинку, - никаких правил. Деретесь как хотите, пока кто-нибудь не скажет, что сдается. Если этот "кто-нибудь" еще в состоянии будет хоть что-то сказать.

Ягата многозначительно посмотрела на Ровену.

Они встали напротив друг друга. Обе были высокие, спортивные, крепкие. Акула немного превосходила Ровену ростом, но была ощутимо шире ее, фигура Акулы приближалась к форме квадрата.

- Начали! - дала сигнал Ягата.

Кулак Акулы тут же устремился в лицо Ровены. Но Ровена лихо поднырнула под удар, врезала сопернице в живот, и тут же отскочила назад.

Акула стояла незыблемо, и даже выдавила на лице усмешку.

- Шустрая. - Сказала она. - Когда я тебе ноги вырву, тоже будешь такой резвой?

Она кинулась на Ровену, и резко толкнула ее обеими руками в грудь. Это был именно толчок, а не удар, но толчок очень мощный. Ровену отбросило назад, и она, не удержавшись, упала на спину.

Правда, упала по всем правилам и не очень ушиблась. Она тут же вскочила и ударила Акулу в лицо. Та вскрикнула, но ответила ударом почти мгновенно.

Теперь обе они постоянно двигались, и оба удара лишь скользнули по физиономиям, но по разбитым губам Акулы заструилась кровь, а под левом глазом Ровены стал набухать здоровенный синяк.

Но пыл соперниц нисколько не охладел, а даже наоборот. Они бросились друг на друга, в обнимку рухнули на траву, и покатились по ней.

И тут на поляне появился новый персонаж.

- Черт! - Выругалась Ягата. - Шахта пришел.

Ягата кинулась к дерущимся, призывая на помощь и Изабеллу:

- Растаскивай их! Растаскивай!

Вообще-то, "Шахта" - это была кличка, которой пользовались его близкие друзья. На более официальном языке он звался "Его Светлость граф Арсен ди Леова"...

5. Граф-старшеклассник

Попасть в "Орхиену" могли самые разные ученики. Богатые и бедные, знатные и простолюдины, люди, гномы, и те, в чьих жилах человечья кровь смешалась с эльфийской. Могли бы учиться в ней и чистокровные эльфы, но они сами предпочитали держаться особняком.

Однако, при всех различиях, объединяло учеников одно - все должны были учиться хорошо. Двоечников в "Орхиене" не держали - школа считалась элитной.

Отличников поддерживали. Даже если они были не из богатых и знатных семей. Поддерживали не только материально, но и морально.

И, с другой стороны, учителя призывали отпрысков богатых семей не слишком выпячивать высокое положение родителей. Строгих правил на этот счет не имелось - это был, скорее, некий дух "Орхиены".

Который можно было и демонстративно игнорировать, как это с блеском делала молодая графиня Роза ди Тирс.

А можно было с еще большим блеском воплощать, как это получалось у Арсена ди Леова.

Некоторые говорили даже, что в своем стремлении к демократизму этот граф-старшеклассник явно перегибает палку. Свое родовое имение Леова, расположенное под Чоарой граф называл не иначе как "Шахта". Вообще-то, малюсенькая шахта, на которой добывали котелец, там действительно была. Но были также на этих землях великолепный замок, три деревни, виноградники и имеющий великолепную репутацию винзавод, а также огромный лес, превращенный в заповедник.

Вместо "выходные я проведу в своем замке", Арсен говорил что-то типа: "на выходные заскочу в Шахту". Его великолепная карета именовалась не иначе, как тележка, а одевался граф со вкусом, но не броско.

И поскольку Шахта в разговорах графа возникала довольно часто, еще в классе восьмом одноклассники прозвали Шахтой его самого, и на имя это он отзывался без комплексов и проблем.

Отец Арсена поначалу был явно не в восторге от избранного сыном стиля. Когда наследнику исполнилось пятнадцать, отец взвалил на него обязанности по управлению котельцовой шахтой.

- Назвался Шахтой, так будь ею! - объяснил свое нестандартное решение отец.

Параллельно были резко сокращены суммы на расходы Арсена.

- Теперь ты не только дворянин, но и предприниматель, - прокомментировал ситуацию отец, - вот и живи прибылями со своего бизнеса.

Черный юмор ситуации состоял в том, что котельцовая шахта из Леова уже долгие годы не могла вылезти из убытков. Разумеется, старый граф считал свое решение не упражнениями в черном юморе, а воспитательным воздействием.

Предполагалось, что надвигающийся крах каменоломни заставит юного Арсена серьезно задуматься над тем, сколь не проста, тяжела и ответственна судьба капиталистов, дворян, управляющих и прочих высокопоставленных лиц. Но человек предполагает, а Бог располагает...

Что-что, а уроки менеджмента давались в "Орхиене" на самом высоком уровне, с привлечением лучших специалистов, Арсен же в этом предмете был одним из лучших учеников. И главное, оказалось, что он способен превращать теории в практику: всего за год шахта вылезла из убытков и стала приносить значительные прибыли. А юный Шахта полностью перестал зависеть в финансах от отца.

Впрочем, старый граф нашел в себе силы пересмотреть многие из прежних взглядов. Воспитательный эксперимент в гораздо большей степени перевоспитал отца, а не сына.

Теперь Арсен наведывался в Леову каждые два-три дня. Отец постепенно подключал его и к другим семейным делам. Но при этом Шахта умудрялся оставаться хорошим учеником в "Орхиене", и одним из лучших фехтовальщиков в "Фальконе". И по-прежнему "не страдал" заносчивостью и высокомерием.

Однако, всем окружающим уже стало ясно: граф Арсен ди Леова - человек с мягкими манерами, но твердым характером...

6. Команда

Суровая схватка, не без помощи Ягаты и Изабеллы, была остановлена. Все четыре девушки воззрились на Арсена.

- Что за херней вы здесь занимаетесь? - поинтересовался он.

- Какого хрена ты здесь делаешь? - парировала вопросом вопрос Акула.

- О, простите, что своим грубым вторжением прервал ваш утонченный досуг! - При необходимости наследник рода ди Леова легко достигал нужных высот сарказма, этот тон пронял даже разъяренную Акулу.

- Ладно, Шахта, извини, но мы и впрямь тебя здесь не ждали.

Арсен развел руками:

- Увы, такова судьба старосты фехтовальной секции: его не ждет никто, а он ищет всех. Правда, в этот раз мне нужны отнюдь не все, а только ты, Акула, ты, Ровена, и ты, Изабелла.

- Короче, - подытожила Ягата, - все, кроме меня.

- Увы, Ягаточка, - снова развел руками граф, - можно сказать и так.

- И для чего тебе понадобилась такая ... э-э... разношерстная компания? - спросила Акула.

- Случилось нечто из ряда вон выходящее: в список "великолепной восьмерки", в которой имею честь находиться и я, включили также и вас троих.

- Да этого не может быть! - изумилась Акула...

Такой поворот событий еще недавно и впрямь считался маловероятным.

Для "Фальконе" предстоящие соревнования были более, чем важны. Долгое время клуб считался лучшим на Волканах. Но на позапрошлых соревнованиях его оттеснили на второе место.

Тогда это было воспринято как случайность. Увы, и на следующем турнире клуб пришлось довольствоваться "серебром".

Нынешние соревнования должны были дать окончательный ответ - каков реальный уровень клуба на сегодняшний день. И "Фальконе" просто обязан был отобрать действительно лучших.

А на столь престижный турнир как "Лунный Рыцарь" все клубы предпочитали выставлять представителей мужского пола. В восьмерку лучших фехтовальщиков, как правило, включали одну, очень редко - двух девушек.

- Наши тренера и сами не хотели бы иметь сразу трех девчонок в составе восьмерки, - пояснил Арсен, - тем более, что две из них - совсем зеленые новички. Но, к сожалению, наши прежние таланты, действительно потускнели в последнее время. Конечно, в основную четверку вы вряд ли попадете, но даже войти в "великолепную восьмерку" - это большое достижение.

- Да, ребята, - сказала Ровена, - с вами не соскучишься.

- Так мы теперь будем тренироваться отдельно? - уточнила Изабелла.

- Отдельно от остальных, - ответил Арсен, - и вместе друг с другом. И тут у меня, как у выбранного вами старосты орхиенского филиала "Фальконе" возникает серьезный вопрос: а способны ли вы девочки ужиться в одной команде?

- Шахта, - сказала Акула, - ты же давно меня знаешь. Мое слово - железо. Я не знала, что все повернется так. Но раз мы одна команда - ссор больше не будет.

Она повернулась к Ровене и протянула ей руку:

- Мир. По крайней мере, до конца турнира. А там - посмотрим.

- Ладно, - согласилась Ровена, пожав протянутую ладонь.

- А ты неплохо махалась сегодня. - Признала Акула, вытирая все еще бегущую с губ кровь. - Я имею в виду, для своих лет.

- Ты тоже не без способностей. - Отозвалась Ровена, прикладывая предложенный Изабеллой медяк к расплывающемуся синяку...

7. Чувство Меча

Теперь два раза в неделю они тренировались в школьном фехтовальном зале вчетвером - Арсен, Акула, Ровена и Изабелла. И дважды в карете молодого графа они отправлялись в комплекс "Фальконе" в центре Чоары, где собиралась вся "великолепная восьмерка".

Ровена до сих пор так и не смогла вновь опередить Изабеллу. Та стабильно выигрывала у нее, хотя и давались ей эти победы нелегко.

Но в "восьмерке", пока что, обе вальхии плелись в хвосте. Лучшим фехтовальщиком был Арсен. Акула "плавала" между третьим и пятым местом.

И все же, впереди была еще целая зима. Ровена и Изабелла попросили у Арсена дубликат ключа от фехтовального зала, и, помимо обязательных тренировок, частенько наведывались туда еще.

На одной из тренировок в "Орхиене", Изабелла вдруг обнаружила, что Арсен внимательно смотрит на нее.

- Что-нибудь не так? - поинтересовалась она.

- Наоборот - слишком так. И у меня в голове не укладывается - как такое возможно. Конечно, тебе еще надо подтянуть технику, да и выносливость со скоростью далеко не идеальны...

Но есть кое-что еще - более важное, чем все это - "чувство меча". И с ним у тебя все в порядке.

У меня, конечно, тоже. Но я тренируюсь где-то лет с шести. Ты же занимаешься всего несколько месяцев! А держишь меч, будто с ним и родилась.

- Честно говоря, - сказала Изабелла, - у меня, действительно, порой возникает странное ощущение, будто я и меч знаем друг друга уже целые века. Только не этот меч - не деревянный.

- Конечно, - вмешалась Акула, - звон стали ничто не заменит.

- Нет, нет, - покачала головой Изабелла, - мой меч и не из стали, пусть и самой лучшей. Мне часто снится фаэтановый меч...

- И тем не менее, - шутливо погрозила ей пальцем Ровена, - С "Сагой о фаэтане" ты застряла в самом начале, и до сих пор не дочитала до фаэтановых мечей!

Изабелла пожала плечами:

- Это не просто - уроки, тренировки - свободного времени почти нет. И тем не менее, я читаю ее по чуть-чуть...

Но однажды, в доме Дрива, я держала фаэтановый меч в руках. Не больше одной минуты. И все же, этого оказалось достаточно...

- Достаточно для тебя. - Уточнил Арсен. - У одного моего знакомого-миллионера такой меч есть уже многие годы. И это не дало ему ровным счетом ничего.

После тренировки Изабелла и Ровена засиделись в душевой, подсушивая мокрые волосы.

- Ты нравишься нашему молодому графу не только из-за фехтования. - Сказала Ровена. - Поверь мне, он тобой увлекся.

- И что дальше?

- Как что?! Задумайся над этим всерьез. Да Шахта чудо, а не парень! И знатный, и богатый, и симпатичный, и характер нормальный, да еще и отличный фехтовальщик в придачу. Другого такого и не найти!

"А ведь она права". - Подумала Изабелла...

Но ночью ей почему-то снова приснился не граф Арсен ди Леова, а переливающийся бликами света, звенящий от легкого щелчка, древний и загадочный фаэтановый меч...

Наверное, это был глупый сон. Но не мы заказываем себе сны - это они выбирают нас...

8. "Город, где встречаются пути"

("Сага о фаэтане")

"Между Империей Лемарион и странами юго-запада лежало огромное пространство, названное Степным Морем. Тысячи километров покрытой травами земли.

Три торговых пути уходили с юга в этот бескрайний зеленый простор: Из Эльфлории, из Вальхианы, из Шарпианы. Три пути соединялись в центре Степного Моря, у города Развилково, на берегу озера Русалин. Дальше на север шла лишь одна дорога...

В степи немного было людей, а слабые отсутствовали вовсе. Купцы, объединявшиеся в большие караваны, воины, нанятые для их охраны, кочевники, ищущие пропитание на скудной, не обильной плодами земле, разбойники, выискивающие возможность нанести неожиданный удар - любой из этих людей всегда был готов к неожиданным поворотам судьбы.

Развилково было вольным городом, цитаделью цивилизации возвысившейся над однообразными, дикими равнинами. Собственно на берегу Русалина находилась западная часть города, обнесенная стеной там, где не соприкасалась с водой. Здесь располагались гостиницы для приезжих и знаменитый Русалинский Базар.

Но ворвавшиеся сюда, преодолев городские стены, все равно не добрались бы до большей части горожан. Они предпочитали жить в восточной половине - на естественных и искусственных островках, а то и просто на плавучих платформах. Самые дорогие и комфортабельные гостиницы тоже находились тут.

Добравшиеся до Развилково получали долгожданную возможность расслабиться после многодневного пути, смыть в водах озера горькую степную пыль, и получить в местных увеселительных заведениях компенсацию за однообразие и аскетизм предыдущей жизни.

Кто-то затем продолжал поход в прежнем направлении. Но большинство южан и северян предпочитало произвести обмен товарами на Русалинском Базаре, и развернуть повозки с новым грузом для обратного пути...

Можно точно указать время, когда налеты разбойников в Степном Море почти полностью сошли на "нет".

Это случилось, когда Лемарион из республики стал империей, а страны юго-запада с подачи эльфов грезили о создании Грозноморского Союза. Но несмотря на антагонизм Севера и Юга, обе стороны нашли возможность объединенными усилиями истребить ведущие разбойничьи кланы.

Выполнив сию благородную миссию, Север и Юг смогли полностью сосредоточиться на торговле и войне друг с другом.

Ситуация смахивала на ожившую иллюстрацию идей Регины ди Арс: "Экономический подъем и преступность совместимы с трудом. Экономике нужна стабильность, преступности - хаос.

Венец усилий крупного капитала: стабильный мир, поделенный между двумя-тремя стабильными сверхдержавами, которые стабильно готовятся к очередной мировой войне".

Куда оживленнее стали проходящие через Развилково пути! И город разросся, давно выйдя за пределы Западной Стены. Теперь сюда приезжали не только торговать, но и отдыхать, или совмещать приятное с полезным.

Но никогда еще Развилково не видело столько людей, сколько собралось на необычное мероприятие, названное его организаторами "Мощь Лемариона".

9. "Огненный шар"

("Сага о фаэтане")

"Формально это были просто военные маневры.

Но обычно Империя Лемарион проводила их на своей территории. И не только не приглашала на них посторонних, но и не жаловала их.

А вот о маневрах "Мощь Лемариона" в Степном Море было широко объявлено заранее. В степи к западу от вольного города Развилково создавался огромный полигон. Между полигоном и городом соорудили трибуны для многочисленных зрителей.

Все желающие, обратившись, могли получить билеты. Бесплатно. Особо важным персонам на Юге были посланы именные пригласительные.

Разумеется, это были не просто маневры. И не смесь маневров и цирка.

Это было Послание, содержащее весьма прозрачный намек: нет в мире государства сильнее, чем Империя Лемарион.

В ясный солнечный день, в разгар летнего месяца Ястреб толпы людей заполнили длинные ряды трибун. Впечатляющая панорама открылась перед ними.

Целый город возвели лемарионцы в степи. Из бутафорских материалов - бумаги, картона, легкой древесины, но в натуральную величину. "Город" был заполнен манекенами, изображавшими солдат условной вражеской армии. Луки, мечи и копья условных врагов были нацелены на север...

Перед началом маневров глашатай через рупор зачитал обращение лемарионского императора. Послание было в высшей степени дипломатичным. То есть, не открывало горькую подоплеку происходящего, а покрывало ее сладкой оболочкой. Приглашенным объяснили, что все происходящее имеет целью исключительно заботу об их же благе.

"Чем сильнее Лемарион, тем стабильнее порядок и процветание в Гондванелле" - такова была немудреная главная мысль этого текста.

Но вскоре глашатай ретировался и потеха началась...

Зловещий гул рассек небесную тишину, и на огромной высоте возникли вдруг диковинные силуэты. Это три десятка дирижаблей отправились поразить свою цель...

На подступах к городу солдаты на дирижаблях открыли стрельбу из ружей. Зрители уже были впечатлены, но главные события еще только начинались.

Зависнув над самыми высокими "зданиями" в центре, дирижабли принялись сбрасывать на них бомбы. Картонные дворцы разлетались в клочья, центр города охватил пожар.

Несмотря на порядочное расстояние до полигона, многие на трибунах вздрагивали, некоторые испуганно закрывали лица руками. Для большинства присутствовавших происходящее оказалось чем-то невиданным и потрясающим.

И тут небо сотряс новый гул.

Этот рев заглушил гудение дирижаблей, как рычание льва перекрывает тявканье собак. Впрочем - какого льва?! И сотня львов, собравшись вместе не смогла бы так "прозвучать".

У зрителей закладывало уши, они не могли расслышать друг друга, но одно слово выкрикивали все.

"Самолет"! Чудовищная машина из древних легенд!

Значит, верны оказались темные слухи, и вовсе не уловкой лемарионской пропаганды были они. Железные Птицы не исчезли бесследно - владыки Северо-Запада сохранили их тайну. И если понадобится им мощь "самолетов", они вернут ужасные машины из небытия...

Гигантская сверкающая птица приближалась. Один лишь взгляд на нее вызывал головокружение и тошноту.

И вдруг грохот еще более ужасный, казалось, расколол небо и землю напополам. Машина Смерти превратилась вдруг в грандиозный пылающий шар.

Кто-то грохнулся в обморок, кто-то обмочился, кто-то в панике бежал с трибун. А большинство просто сидело в оцепенении и шоке...

Если раскрыть то, что впоследствии стало одной из самых оберегаемых тайн Империи Лемарион - превращение самолета в пылающий шар вовсе не было эффектно подготовленным ходом.

Самолет должен был долететь до бутафорского города, и сбросить на него бомбу. Большую бомбу, а не что-то типа малюток из репертуара дирижаблей. Исполнив эту благородную миссию, он должен был развернуться и улететь прочь.

Но так уж сложилось почему-то, что замечательный самолет и его замечательная бомба взорвались на подлете к полигону. Правда, с точки зрения шоу это оказалось куда более впечатляющим, чем метание бомб, которые взрывались где-то между домами. А неискушенные в технике зрители так и не поняли, что стали свидетелями провала лемарионских инженеров, а не их триумфа.

И никто не поспешил их разубеждать...

Учения еще продолжались. Еще показала свою прыть конная артиллерия, которая смела остатки картонных стен и домов. И пошла в атаку пехота, держа в руках винтовки с примкнутыми штыками...

Но все это было уже не так важно теперь. Неважно на фоне той картины, которая запечатлелась в памяти всех: вырастающий в небе грохочущий огненный шар.

И думали все только об одном: Лемарион вновь разбудил Машины Смерти, открыл им путь из старого погибшего мира в этот, еще хрупкий и молодой.

Гибель Земли - их умы так старались ее забыть. Но сердца помнили предания далеких предков. И теперь, неистово колотясь, подтверждали это.

И вернувшись в Развилково, приезжие из разных стран, не сговариваясь, отправились искать в магазинах книгу о падении цивилизаций Земли.

Нет, не книгу предсказаний Регины ди Арс, с ее утонченными теориями, популярными и теперь в богемных кругах. Они спрашивали у продавцов "Гибель Земли" - книгу, написанную очевидцем тех страшных событий. Одним из немногих выживших очевидцев.

И не раз перечитывали они строки, о которых недавно не хотели вспоминать ничего.

"И строили люди Машины Смерти. Много Машин. И должны были создать они Великий Огонь.

И пришел Великий Огонь, и охватил все земли.

И вышли воды из берегов, чтобы потушен был Великий Огонь. И покрыли воды всю земную твердь.

Но пламень неугасимый пылал и в воде. Так бушевала вода, и бушевал пламень.

И в бурях этих родился молодой мир. И дали имя ему - "Огнеморье"...

10. "Узник"

("Сага о фаэтане")

"Во времена Империи Лемарион имя Нория еще не обозначало страну. Нория - это был лишь огромный безлюдный остров к северо-западу от Гондванеллы...

Империя объявила остров своим, но так и не нашла применения этим холодным пустынным землям. За одним исключением: особо опасных преступников держали именно здесь.

Для тюремного ведомства все недостатки Нории превращались в достоинства. Как ни плохи были тюрьмы, а оазисами более-менее спокойной жизни на острове оставались именно они. Холодный ветер выл за их стенами, разметая снег по каменистой земле...

Все тюрьмы располагались на восточном побережье Нории, обращенные к Эльсинорскому проливу, где-то за которым скрывался материк. Тюрьма Роуз была крайним северным пунктом в редкой цепи сооружений из решеток и камня, растянувшейся параллельно проливу...

В сравнении с другими тюрьмами Роуз была совсем невелика. Но предназначалась она для одного-единственного узника. А для такой цели, пожалуй, она даже была и великовата.

Узник содержался в тюрьме Роуз уже более восьми лет. Имя его было засекречено, и даже охране запретили выяснять - как звать заключенного.

Теперь его называли просто - "Заключенный".

Человеческого общения Узник лишен был почти совсем. Охране разрешалось обсуждать с ним лишь бытовые проблемы и в очень короткой форме.

Где-то раз в полгода приезжала важная шишка из столицы. Этот тип о чем-то беседовал с Узником по пол дня. В бытовых вопросах Узника не стесняли. Камера его была просторна и чиста, питание достаточно, хотя и не изобиловало дорогими деликатесами.

Узник мог читать и писать. Еще одну вольность позволили ему - завести собаку... Вообще-то собаку привезли для функций охраны. Но эти ее таланты оказались невостребованными.

Не сбежит же, в самом деле, Узник ночевать на покрытых снегом камнях. И не бросится в стылые воды Эльсинорского залива, в которых больше пяти метров не проплывешь. Да и те, в основном, по вертикали, а не по горизонтали.

Так и стал пес Тарзан главным собеседником Узника на протяжении всех этих воистину долгих лет".

11. "Комитет"

("Сага о фаэтане")

"Тарзан, конечно, большей частью молчал и слушал. Но слушал он хорошо. У пса были умные глаза, и он умел глянуть "со значением". В особо драматичные моменты беседы мог залаять или завыть. В общем, это был собеседник, умеющий сопереживать.

Разговоры, в основном, касались некоего таинственного "Комитета". Узник был сильно обижен на Комитет.

- Мало кто знает их полное название - "Комитет Закрытых Технологий", - объяснял он псу, - а ведь они заправляют в Лемарионе всем. Еще неизвестно - у кого власти больше - у императора или у Комитета Закрытых Технологий?

- Нет, нет, - спешит добавить Узник, чтобы пес не подумал, что рассказчик необъективен и занимается огульным критиканством, - идея Комитета, возможно была и неплоха. Давным-давно бесконтрольное распространение технологий превратило Землю в сущий ад. И ад этот, в конце концов, затонул. Тут уж и не сказать сразу - к сожалению или к счастью, верно?

Тарзан то ли втягивает голову в плечи, то ли пожимает ими. Вопрос и впрямь не из простых.

- В общем, проблемы были с этой Землей, большие проблемы. И вот, собрались в Лемарионе остатки ученых и инженеров, стали думать - как дальше быть?

Если точнее говорить - не остатки то были - потомки остатков. И думали эти потомки остатков долго. В результате концепция Комитета и родилась.

Тут ведь какие идеи в основу положены были?

Людей на планете осталось мало, но варваров среди них оказалась масса. А нет ничего опасней передовых технологий в руках отсталых варваров! Никак нельзя было подобное допустить.

Вот и решили - фундаментальную науку запретить вообще - от греха подальше. Ученых перековать в инженеры.

Новых технологий не создавать. А старые должны оставаться исключительно достоянием цивилизованных стран.

Но где цивилизация и где варвары?

Ответ предложили уж слишком простой: цивилизация - это мы, а варвары - все, кто не мы. Каково, а?!

Тарзан возмущенно фыркает.

- Вот и я говорю, - продолжает арестант, - слишком уж все просто! Так они и склеились: Комитет Закрытых Технологий и держава Лемарион. Теперь и не разберешь - где одно, где другое. Хотя про Империю знают все, а Комитет окружен завесами тайн.

Дальше - больше. Чем занимается Комитет? Не только сохранением технологий для нужд Империи - это даже отошло на второй план.

Главное же для них - какие технологии следует объявить закрытыми. А закрытые технологии везде за пределами Лемариона должны быть искоренены. В интересах Человечества - так они говорят.

Искоренением занимается Отдел Технической Разведки. Он в Комитете самый большой. Да что я говорю - "в Комитете"?! Отдел Техразведки - самая мощная разведслужба во всей Гондванелле!

Тут оба - и человек и собака испуганно озираются по сторонам - уж очень деликатная тема затронута.

- Идея, повторяю, была хорошая, правильная идея. - Переходит на пониженные тона Узник. - А все же многое делается не так. Слишком уж они разошлись с этим закрытием технологий!

Решили когда-то, к примеру, что дирижабли должны быть только у Лемариона. Значит и бензиновые моторы должны быть только у нас. А если автомобиль или дирижабль пересекут границы Империи, они ведь могут попасть в руки врага.

Но границы велики и Лемарион огромен - за всеми этими пространствами не уследить. Что делать? Уменьшить число автомобилей и дирижаблей в Империи. Взять их всех под полный контроль. К каждому автомобилю приставить охрану из десяти всадников!

Техники становится все меньше, но число инженеров в Комитете растет! И живут-то они все лучше!

У них теперь не только закрытые мастерские, куда постороннему не попасть. Они уж и живут в закрытых городах, и живут припеваючи!

Теперь, если работать в Комитете выгодно, если даже курсант там обладает массой привилегий, а уж тем более дослужившийся до звания "тайный инженер" - куча народу желает туда попасть. Но кто попадает? Знакомые и родственники влиятельных персон, бездарности и жополизы!

А что до знаний и умений - они деградируют с каждым годом! За три последних года моей работы на свободе самолеты взлетали всего пять раз! И из этих пяти, два полета кончились аварией! Эти мартышки уже не знают толком даже устройство автомобиля!

Ты хоть знаешь, Тарзан, почему меня не убили, когда я им поперек горла встал?! Почему целую тюрьму из-за меня содержат? Не обойтись им без моих консультаций! Я ведь один из последних настоящих инженеров на этой идиотской планете! А за что они меня упекли? Я министру торговли докладную записку пытался подать. Не вражескому министру - своему - лемарионскому!

Всего лишь расчеты: какую уйму денег мог бы заработать Лемарион при коммерческих перевозках пассажиров и грузов на дирижаблях. Да с этих прибылей мы бы всю Гондванеллу могли купить! Весь мир бы нашим оказался, без армий и без войн!

Как они на меня вопили! "Вы нарушили Кодекс Инженера! Нельзя искушать профанов закрытыми технологиями!"

У них всякий, кто не тайный инженер - профан. "У профанов нет необходимых знаний для вынесения правильных суждений!"

Но вдумайся, Тарзан, что за знания-то?! Знания о вреде знаний!!!

"Прогресс технологий когда-то погубил цивилизации Земли. Об этом нужно помнить всегда!"

А что там случилось, вообще? Уже никто и не разберет!

Одни говорят - континенты столкнулись. Другие утверждают, что они просто затонули. Кто прав? И при чем тут технологии?

Они мне: "Эти вопросы относятся к фундаментальной науке. Исследования в этой сфере Кодексом Инженера категорически запрещены. Дискуссия является формой исследования, и должна быть немедленно прекращена!"

Вот и поговорили! Маразм, Тарзан, полный маразм!

Впрочем, если мы уж планку совсем высоко поднимем: а стоят ли эти бездарности, вообще, нашего с тобой внимания? Да ну их к лешему, в конце концов!

А ты-то, дружок, я смотрю, заскучал совсем.

Тарзана и вправду слегка разморило, и он лежит, опустив голову на лапы. Но услышав последние слова Узника пес тут же оживляется и вскакивает.

- Вот кто у нас молодец - Тарзанушка! - Поощряет его активность арестант. - Хорошая собача! Хорошая!

Тарзан оживляется еще больше. Нет, это, конечно, тоже интересно (и очень поучительно) - гибель цивилизаций Земли, тайны гондванелльской политики, интриги Комитета Закрытых Технологий.

А все же - куда веселей прыгать по камере, то и дело переворачиваясь на спину и перебирая лапами, снова вскакивать, радостно вилять хвостиком, и издавать задорный заливистый лай!

Тарзан подпрыгнул высоко вверх, и в гулкой тюремной тишине раздалось звонкое "Гав! Гав! Гав!"

12. "Накануне взлета"

("Сага о фаэтане")

"Его превосходительство господин Клариваус, инженер-директор Комитета Закрытых Технологий жил, пожиная лавры одного триумфа, и готовя и ожидая следующий.

Но отнюдь не из одних триумфов и взлетов состояла его жизнь. Нападки на инженера-директора в последние годы усилились.

Министр торговли и министр обороны изо всех сил старались отодвинуть Комитет в сторону, и сделать свои ведомства ведущими в Лемарионе. Хорошо еще, что и друг с другом они не очень-то хорошо ладили - один жаждал зарабатывать, другой завоевывать.

Мало кто из профанов был в состоянии понять глубокую и не простую мудрость политики Комитета. Демагоги утверждали: Комитет ведет всю планету к полной технической деградации. Но на самом-то деле вовсе не это было подлинной целью политики, которую самая мощная организация Лемартона разрабатывала и проводила на протяжении веков.

Действительно, на первом этапе предполагалось свести к минимуму использование сложной техники за пределами Империи, а если требовалось, то и в ней самой. И первый этап затянулся на сотни лет.

Но это была одна сторона процесса. Другая же его сторона заключалась в том, что под руководством Комитета, и по его тщательно разработанным планам Лемарион медленно, но устойчиво развивался.

Росли города и поселения, более простые технологии, разрешенные к использованию распространялись повсеместно. Да, автомобилей становилось все меньше, но количество велосипедов неуклонно росло.

Целью этого развития было создание сверхдержавы, способной взять все другие государства под свой контроль. Взять не для удовлетворения примитивных амбиций и жажды власти! А исходя исключительно из интересов Человечества.

Только наличие централизованного контроля над всей Гондванеллой позволяло вновь после многовекового перерыва дать зеленый свет техническому прогрессу, не опасаясь последующих техногенных катастроф.

На закате Истории Земли даже кучка террористов могла создать супербомбу невероятной разрушительной силы. Государства, враждующие друг с другом, выращивали в пробирках вирусы, способные нести смерть миллионам. Промышленность в погоне за прибылями уничтожала окружающую среду.

ВЕРНУТЬ ПРОГРЕСС, НО НЕ ПОЗВОЛИТЬ ВЕРНУТЬСЯ ЕГО ПОРОКАМ - эта заповедь в Кодексе Инженера была одной из немногих, выделенных крупными буквами. В ней и заключалась главная суть благороднейшей и грандиозной миссии Комитета Закрытых Технологий!

И, наконец, Управленческий Совет Комитета вынес решение: "Пора!" Пришло время реализовать планы, выработанные лучшими и лучшими из умов. Программа "Мощь Лемариона" была представлена императору и немедленно одобрена им.

По оценкам Комитета, сегодняшний уровень страны позволял одновременно решить две задачи. Сделать мощный рывок в восстановлении свернутых некогда технологий. И подчинить себе Грозноморский Юг, чтобы воспрепятствовать утечке и развитию технологий в полуварварских странах этого региона.

Разумеется, не все технологии, законсервированные столетия назад, удалось восстановить. Но, во всяком случае, производство дирижаблей, винтовок, и самых простых пушек удалось наладить вновь. Одновременно, и очень быстро были переобучены элитные войска. И венцом всех усилий стали военные маневры в Степном Море.

Невзирая на катастрофу единственного поднятого в воздух самолета, впечатления, произведенные маневрами, превзошли все ожидания. Создание военно-политического союза стран Юго-запада, за который усиленно боролась Эльфлория, и который уже почти сложился, оказалось приостановлено.

Дархания и Шарпиана всерьез заколебались. Тавиана заявила, что остается верной идее союза в долгосрочной перспективе, но требует более серьезно продумать: а что реально противопоставит этот союз очевидному военно-техническому превосходству Лемариона. Одна лишь Вальхиана продолжала безоговорочно следовать политике эльфийского короля.

Маневры "Мощь Лемариона" сделали совершенно ненужным готовящееся вторжение в Грозноморье. Дружный хор антилемарионских голосов там вдруг совершенно затих.

И в наступившей тишине стали появляться, пусть и робкие, голоса другие: с Лемарионом лучше не ссориться, а дружить, пусть даже это и потребует значительных уступок Империи.

Это был огромный успех, и он заставил заткнуться врагов Комитета и внутри страны...

Невероятно светлые горизонты раскрывались перед господином Клариваусом. И всего одна маленькая тучка виднелась вдали.

Сегодня господину инженер-директору доложили, что Эльфлория и Вальхиана тоже договорились с вольным городом Развилково об аренде полигона и проведении там показательных военных маневров.

Но что они могут там показать? Винтовок, пушек и дирижаблей на Юге точно нет - техническая разведка отвечала за это головой. С другой стороны - не для демонстрации же своего бессилия затевают они эти маневры?!

"И тем не менее, - сказал себе господин Клариваус, - сколько проблем мы решили, разберемся и с этой!"

13. Разговор у порога

Габор Дору жил теперь в маленьком, но уютном домике в преподавательском секторе "Орхиены". По вечерам он обычно сидел в одиночестве и писал. Но сегодня он угощал чаем гостя - неожиданно приехавшего в Чоару мастера Дрива.

- Итак, - спросил он, когда чай был разлит по второму кругу, - какими ветрами занесло тебя в наши края?

- Клуб "Фальконе" пригласил меня поработать немного в качестве одного из тренеров.

Габор погрозил пальцем:

- Это не причина! Они хотели заполучить тебя уже давно, но ты не спешил дать согласие.

- Ты прав, Габор. Приглашение "Фальконе" - только повод. Причина же в другом - я должен научить кое-чему еще тех девочек, которых ты направил ко мне с рекомендательным письмом. И я, кстати, должен поблагодарить тебя дважды. За то, что не злоупотреблял нашим знакомством, и не присылал мне кого попало. И за то, что прислал их.

- Мой опыт в "видении" не столь глубок, как у тебя, Дрив, но интуитивно я почувствовал в них что-то весьма необычное... Причем, странное дело, во всех троих.

- И оказался прав, Габор. Когда я смотрю на людей магическим зрением, я вижу, что все они находятся в плотном коконе, похожем на яичную скорлупу. Из-за этой скорлупы Миры Сил закрыты для них почти целиком.

Но у одного из тысяч кокон вдруг раскрывается, и человек этот подобен бабочке, расправляющей крылья. И он не заперт уже в единственной реальности, множество их доступно ему теперь. Но как мало таких людей...

Можешь идти целый день через муравейник огромного города, идти и идти по многолюдным улицам и оживленным площадям, и так и не встретишь хотя бы одного...

И вдруг однажды, они приходят ко мне сами. Заметь - они - не она...

- Неужели все трое?

Дрив кивнул головой:

- У каждой из них крылья вот-вот должны раскрыться. Но сколько опасностей и искушений таят в себе Миры Сил. Дух, расправивший крылья, устремляется на далекий огонь. Такова природа окрыленного духа. Но что позвало нас в путь - свеча, маяк, звезда? Никто не разберет поначалу, и так легко сгореть в преходящем пламени страсти, не отыскав истинный, неугасимый Свет.

- Вот, что остановило когда-то меня. - Признался Габор. - Тогда и прекратились мои поиски Крыльев, когда я понял: Суперсила не делает жизнь понятнее и проще.

- Конечно, не делает. - Согласился Дрив. - То, что мы зовем Суперсилой всего лишь кажется нам таким, пока пространство внутри скорлупы и представляется нам всей Вселенной. Если отбросить детские фокусы, предназначение Суперсилы лишь в одном - она показывает нам: скорлупа - не предел Вселенной, она всего лишь закрытая дверь у самого ее порога.

- Такие разговоры кружат голову посильнее, чем водка.

- Вот и отлично, значит, сегодня сэкономим на спиртном.

- Тогда еще по чашке чая?

- Конечно, наливай...

14. Магическое фехтование

Вот это был поворот! "Фальконе" пригласил Дрива в Чоару. И теперь девочки пришли на встречу с ним в орхиенский фехтовальный зал.

- У вас появляется еще одна тренировка в неделю. - Сообщил он. - Дирекция согласилась, что до конца турнира я буду проводить занятия только с теми, с кем начал тренировки в Майастре, то есть, исключительно с вами, девочки.

- Но в Майастре, - напомнила Изабелла, - кроме тренера и двух учениц, у нас был еще постоянный Наблюдатель.

- Наблюдатель готов присутствовать, - сказала Феличия, открывая дверь, - если, конечно, мастер Дрив ему разрешит.

- Мастер разрешает. - Уведомил ее Дрив.

- Круто! - оценила Изабелла. - Все будет как в старые добрые времена!

С улыбкой золотоволосой Феличии лето в Майастре как будто и впрямь ворвалось в этот тусклый осенний вечер.

"И в чем тут фокус?" - не могла понять Изабелла.

Ведь видела же она свою подругу по десять раз в день из месяца в месяц. И вот простая ее улыбка потрясает, как восход Солнца. Впрочем, и с Солнцем мы тоже встречаемся ежедневно...

- Для начала я хотел бы объяснить, - продолжил Дрив, - почему мы будем тренироваться отдельно, и в чем особенности нашего стиля. В "Фальконе" делают упор на атлетический стиль, то есть, на технику и на усиленную физическую подготовку. Я же специализируюсь в магическом фехтовании.

Но что есть магия, если отбросить суеверия и чепуху? Всего лишь способность воспринимать энергию и взаимодействовать с ней.

Встав на Путь Воина, человек может увлечься силой мускулов. И это приносит хорошие результаты на первых порах. Но где-то в этом направлении есть предел. И перейдет его лишь тот, кто перенесет внимание от тел на то, что движет телами - на энергии.

У женщин предел развития мышц начинается раньше, чем у мужчин. Зато их способность к восприятию энергий более высока.

Есть два разных тренинга - физический и энергетический. И у мужчин и женщин разные способности и в том, и в другом. Значит, и тренировать их нужно по-разному.

В "Фальконе" слабо разбираются в энергетическом тренинге, и не представляют толком - как развивать вас в этой сфере. Так что, этой стороной тренировок по-прежнему буду заниматься я.

В Майастре, в общем-то, вы сделали первые шаги. Но вы поняли уже, что такое "наполненность Силой". А это значит - один рубеж уже преодолен.

Человек может находиться в прекрасной физической форме. Но когда тренировки сменяются соревнованиями, или, тем более, реальным боем энергия вдруг покидает его. Вместо раскованности и вдохновения появляются вдруг страх и дрожь в коленках.

- Раньше у меня иногда бывало что-то похожее. - Сказала Ровена. - Но недавно я попала в драку, и страх мне не мешал, хотя противник был серьезный. Я сама удивилась - как лихо я действовала.

- Зато я за нее жутко боялась. - Раскрыла карты Изабелла. - Пыталась ее уговорить просто уклониться от драки - противница-то старше и сильнее. А когда они все же начали - это был полный ужас. Они превратили бы друг друга в отбивные котлеты, если бы их не разняли.

И все это рождает вопрос: если энергия и вдохновение толкают человека на безрассудные поступки - не лучше ли, чтобы их и не было?

- Вопрос не праздный. - Признал Дрив. - Но тут бывают ситуации двух видов.

Иногда оказывается, что тебя прижали к стене, и боя избежать попросту невозможно. Здесь однозначно лучше быть с вдохновением, чем без него.

А если вдохновение и азарт толкают на безрассудный риск? Идеал саламандр - "гармоничное вдохновение". Если вы действуете в гармонии с ситуацией, то делаете лишь эффективные шаги, и не совершаете безрассудных.

- Это доступно лишь большим мастерам, - сказала Ровена.

- Да, - кивнул головой Дрив, - путь к гармоничному вдохновению долог и не прост. Но первый рубеж вы-то уже преодолели - нашли свое Имя Силы. И теперь вы готовы сделать следующий.

Как бы ни силен был ваш противник, но если вы хорошо почувствовали его энергию, его характер, его настрой - вы узнаете его действия еще до того, как он их совершит. Представляете, какое это дает преимущество в поединке?

- Огромное. - Сказала Изабелла. - Но только честно ли это? Если я буду знать мысли и ходы соперника наперед я выиграю без труда.

- Без труда не получится. Чтобы научиться этому - потрудиться придется как следует.

Теперь о честности. У "Лунного Рыцаря" свои правила. В нем не делят по весу, возрасту и полу. И в этом турнир похож на настоящую битву: в ней не выбирают врагов - сражаешься с тем, кто нападает.

Кто-то выше тебя, кто-то сильнее - честно ли это?

Кому-то достались большие мускулы - он укрепляет их. А вы учитесь работать с энергией, своей и чужой - у вас к этому талант.

Нет ничего честнее и интереснее, чем позволить каждому использовать свой главный дар...

Вскоре они перешли к упражнениям. Мечи пока не понадобились. Первое задание заключалось в том, чтобы показать других участников команды - их походку, манеру держаться, выражение лица...

- Черт! - через десять минут подвела первые итоги Изабелла. - В человека труднее перевоплотиться, чем в волчицу или ураган.

- Даже людям тяжело прикидываться людьми. - Сказала Феличия. - А представляете - каково четвертьэльфам?!

14. О ветре, знающем ответ

Об этой свадьбе много говорили в Вотании.

Не очень богатый по норийским меркам, но обладающий обширными связями по всей Западной Гондванелле тавианский граф Агастан ди Лаэро женился на Селене ди Тарх. Селена была одной из богатейших аристократок Вотании. Вместе с тем, в вотанском высшем свете у графини отсутствовали хорошие друзья. Многие не одобряли ее мрачную страсть к выращиванию и стравливанию гладиаторов.

Правда, теперь все полагали, что объединив усилия, эта новоиспеченная супружеская пара станет играть заметную роль в высших эшелонах гондванелльской политики.

Сразу после свадьбы Агастан и Селена покинули Вотанию, отправившись на юг.

Карета везла их по дороге, не менее древней, чем бескрайняя степь вокруг.

- Нет ничего длиннее, чем поездка через Степное Море. - Сказала Селена. - У нас масса времени, Агастан. Не расскажешь ли подробнее о том супермонстре номер два, который способен противостоять твоей маре?

- Еще не способен. Но немного времени, и это будет большой вопрос - кто из них номер два.

- Как тебе удается их находить?

- Ну, такую как Илона я искал долгие годы. Что касается второго обладателя Суперсилы - на него мне указал талисман Искрящаяся Тьма.

- Но он же не у тебя - у Илоны.

- Илоне я его отдал после. У талисмана было множество хозяев. Но у всех он бездействовал, в том числе и у меня.

- А в чем заключается его действие?

- Ну, прежде всего, он должен указать на Избранника. Избранник - это тот человек, которому талисман передаст свою огромную Силу.

- Но талисман был создан века назад, и за все это время Избранник так и не появился?

- Совершенно верно. Не так просто им оказаться. Необходим огромный талант к работе с Силой. И еще - им может быть только потомок создателя Тьмы Маноле-Шарпианина и ее первой Избранницы - Эржбеты.

- Это сужает круг претендентов. В "Саге о фаэтане" говорится, что у этой экзотической парочки была всего одна дочь

- Да. У той, в свою очередь, всего двое детей.

- Они размножались гораздо медленнее, чем мои рабы.

- И все же, спустя столетия талисман проснулся. У него появилось вдруг темно-вишневое сияние, и это указывало, что Избранник уже подрастает в этом мире.

- С каким же огнем ты играешь, Агастан! В сравнении с ожившей Тьмой даже мара - ерунда. Ожившая Тьма - это ключ к Семерым Спящим. А уж эти ребята запросто восстановят и Армию Семисот. Только как этой командой собираешься командовать ты?

- Избранник, точнее Избранница - это девчонка. Зеленая и неопытная. Я накопил достаточно возможностей, чтобы превратить ее в свой инструмент.

- Но почему ты отдал талисман Илоне?

- Я не мог отыскать Избранницу. Лишь получал сигналы, что она появилась. Ну, и мог догадываться, что искать нужно где-то в Майастре. Хранитель талисмана, обладающий большой Силой, такой, как у Илоны, имел и больше шансов на встречу с ней. Сила притягивает Силу. Я отдал талисман Илоне, и не ошибся. В итоге судьба свела ее с человеком, который оказался отцом девочки. И Илона теперь его жена.

- Вот это фокус! Два супермонстра в одной семейке! Не завидую остальным ее членам.

- Остальные состоят из одного человека.

- Это совсем мало.

- Нет. Совсем мало - это ноль. Впрочем, возможно мы придем и к этой цифре...

Осенний ветер, гуляющий по степи, все свирепел. А вот пейзаж за окном почти не менялся - будто карета попала в заколдованный круг. Агастан укутался в свой плащ.

- Но "Тьма", - сказала после долгого размышления графиня, - специфический талисман. Он требует способностей не только к магии, но и к Злу. Как у девчонки с этим?

- Насколько знаю - пока не очень. Но это беспокоит меня меньше всего. Из злого человека тяжело сделать доброго, из доброго злого - пара пустяков.

- Да, Агастан, с тобой я не скучаю по цирку! Ты сам - непрерывный цирк.

- Если это комплимент, то спасибо.

- Не комплимент - неоспоримый факт. Кстати о фактах. Раньше я полагала, что "Сага о фаэтане" - собрание небылиц.

- Как раз небылиц там почти нет.

- Но разве не нелепость, к примеру, эти древние "дирижабли", которые якобы могли перепрыгнуть через Степное Море чуть ли не за считанные часы?!

- Не перепрыгнуть - перелететь.

- Но, судя по описанию, у них не было никаких крыльев! И потом, если эта чудо-техника и вправду была, куда она потом вся исчезла?

- Ответ знает только ветер. - Агастан развел руками, и тут же закрыл распахнувшийся плащ. - Но он-то - бесцеремонный тип - ветер думает лишь о себе...

15. "Визит не вежливости"

("Сага о фаэтане")

"Визит эльфийского короля в Вальхиану был неофициальным, но по важности он стоил десятка официальных поездок. Конфликт Севера и Юга достиг невероятного накала, и до прямого столкновения оставалось совсем немного.

Можно ли и нужно ли давать ответ на лемарионский вызов? Решения, принятые сейчас, должны были определить всю дальнейшую судьбу Гондванеллы...

В эту поездку вместе с королем Эйэтом и его первым министром Юлианом отправились также королева Флории Шейла и командир ее гвардейцев рыцарь Эфиальт.

Чернокожие флорианцы впервые проявили столь активный интерес к внешней политике. Прежде их интересовали только внутренние проблемы и экономика, прочее они традиционно оставляли в ведении эльфийского короля.

"И вот результат, - подумала Шейла, - кто-то подвел континент к порогу небывалой войны, а флорианцам теперь придется танцевать под чужую музыку".

Но Шейле не в чем было винить себя: молодая королева совсем недавно взошла на трон. Зато Эйэт пребывал у власти уже более столетия, и у него накопилась масса возможностей подвергнуть сомнениям собственные решения...

Они прибыли не в столичный город Чоару, а в Майастру. Здесь находился на отдыхе король Вальхианы.

Однако, на самом деле, встреча с ним была, в большей степени, отвлекающим маневром. От своих и от чужих тщательно скрывали эльфлорийские визитеры, что все надежды на свободу Юга возлагают они теперь на трех совершенно неизвестных ни серьезным политикам, ни серьезным финансистам и совсем еще юных парней...

- Маги-самоучки... юнцы... люди. - Высказал вслух давно беспокоившие его мысли Эйэт. - Как вышло, что мы, эльфы, обращаемся за помощью в магии к людям?!

- Это не так странно, мой господин, как это может показаться на первый взгляд. - Попытался успокоить короля первый министр Юлиан. - В конце концов, огнеморские эльфы произошли от людей. И первых поселенцев на север Эльфлории привели дайаны именно отсюда - из Майастры.

- Эльфлорийский сейчас - самый распространенный язык на Юге. - Сказала Шейла. Языки были ее большим увлечением, она в совершенстве владела пятью. - Но в нашем языке много древних вальхианских слов. Это отголоски того древнего переселения.

- Истинно так, Ваше величество! - обрадовался неожиданной поддержке Юлиан.

- То была всего лишь наша предыстория. - Не поддавался успокоительным речам король. - Когда же началась сама история, и появились истинные эльфы - они превосходили людей во всем. И, прежде всего, - в магии!

- Эльфы и сейчас, - назидательно поднял палец Юлиан, - превосходят людей в быстроте, выносливости, ловкости...

- Белых людей, - уточнила черная гора мышц по имени Эфиальт.

- Ах, оставь, Эфиальт, - вздохнул Эйэт, - ни вы, ни мы не настолько быстры, чтобы уворачиваться от пуль!

- Хотел бы я посмотреть на того лемарионца, который увернется от моего арбалета. - Усмехнулся Эфиальт.

- Допустим, наши арбалеты еще могут противостоять ружьям. Но что противопоставим мы дирижаблям, самолетам, бомбам, пушкам?! Могли бы свою магию, если б не потеряли ее почти полностью, сохранив лишь жалкие остатки!

- Будь она только вашей, вы бы ее и не теряли. - Сказала королева Шейла.

- Что ты имеешь в виду? - Не понял ее мысли эльфийский король.

- И эльфы и их магия - результат многовековой деятельности дайан. Деятельности очень энергичной, не всегда понятной, а порой и весьма странной. Приведя первых поселенцев в Северную Эльфлорию дайаны полностью запретили им пользоваться металлами. Даже дома строились без единого гвоздя. Люди вернулись к деревянным мечам и каменным топорам. Дайаны создали закрытую зону, в которой многое разительно отличалось от жизни в других местах Гондванеллы. И нарушать этот уклад жизни категорически запрещалось.

Но когда появились истинные эльфы, дайаны постепенно передали власть им. Это сами эльфы отошли от древних традиций, и, в том числе, вернули в Северную Эльфлорию железо и прочие металлы. Но тогда-то ваша магия и стала ослабевать.

- Тебе двадцать четыре года, Шейла, а мне - триста семь. - Сказал Эйэт. - Но иногда выясняется, что ты знаешь больше меня. Как такое возможно?

- Я много читаю, мой эльфийский брат. - Улыбнулась Шейла. - Читающий хорошие книги, в год проживает десятки жизней. - Но, господа, - вмешался Эфиальт, - вернемся к тем трем соплякам, ради которых мы сюда и притащились. Что нам, вообще, о них известно?"

16. "Три Бриза"

("Сага о фаэтане")

"Знакомые прозвали их "Три Бриза", ибо подобны были они ветрам, приносящим свежесть моря в душную скуку полудня. Забавно, у моря не родился ни один из них, но грезили его просторами все трое, и в портовом городе Майастра пересеклись их пути. Море и магия - вот, что влекло их более всего.

Волканская магия тогда переживала далеко не лучшие дни. Качающимся весам была подобна история Огнеморья. Взлетала магия - опускалась наука, взлетала наука - опускалась магия.

Лемарион, где магия не котировалась никогда, явно шел на подъем. А школы грозноморской магии тихо вырождались, продавая по дешевке осколки суеверий, которые стояли еще меньше, чем просили за них продавцы.

Три Бриза, еще не получившие это имя, и не познакомившиеся толком, переходили от одной школы к другой, так и не находя то, что искали. Потом от солидных и бесплодных школ они перешли к общению с одиночками, имеющими репутацию психов. Все чаще посещали они центр "Каролина", где находились магазин и библиотека, специализирующиеся на книгах по мистике.

В этой "дотлевающей" среде и обратили они, наконец, внимание друг на друга. Все трое искали не тления, а огня - вот почему их дружбе не мешало и то, что происходили они из разных стран.

Маноле, самый старший и молчаливый из них, приехал из Шарпианы.

Младшего звали Сильвиу, родиной его была Тавиана, а характер он имел мечтательный и легкий. Он пел и играл на гитаре так, что это становилось предметом восхищения в любой компании. Но никогда и тени самодовольства не возникало в нем.

Олеко был из деревушки в горах, лежащих на пути в Майастру. Он был прирожденный лидер, решительный смелый, не боящийся никаких преград.

Подружившись, они решили снять одну квартиру на троих. Жилье в сказочном городе причалов и пляжей стоило недешево. Но им удалось найти чердак, сдаваемый по вполне сносной цене. Чердак с видом на море!

Когда дано уже им было имя Три Бриза, то по отдельности их стали величать на старинный вальхианский манер: Маноле-Шарпианин, Олеко-Вальхианин, Сильвиу-Тавианин.

Позже, когда разворошив седой пепел, добрались они, наконец, до живого огня, и после долгих поисков и споров коснулись подлинной сути магических искусств, уже по другому стали называть их в разговорах люди: Шарпианский Маг, Вальхианский Маг, Тавианский Маг..."

17. "Тигане"

("Сага о фаэтане")

"На северо-западе Тавианы лежит провинция Тигина. Это край, где знаменитые тавианские леса особенно густы.

Живут в том краю тигане - черноволосые, смуглые бродяги, чье сердце навсегда отдано Пути. С приходом теплого времени года большая часть тиган покидает свои селения, чтобы отправиться на заработки в другие края.

Но своебразны заработки тиган. Петь, танцевать, да гадать на картах - вот их любимое ремесло. Зато поют они - заслушаешься.

Тигина - маленькая провинция, да и Тавиана - не великая страна. Но музыканты тавианские всей Гондванелле известны. А как иначе, если даже сами эльфы им рукоплещут?!

Но не была бы такой эта слава, если бы не было в Тавиане тиган. Тиганскую скрипку в тавианском оркестре всегда отличишь!..

Какая-то таинственная связь есть между тиганами и эльфами, хотя внешне так разнятся они.

Эльфы золотоволосы, белокожи, одеты с утонченным вкусом. А смуглым тиганам - чем ярче одежда, тем красивее!

Но манит и тех и других простор и свобода лесов. И за песню красивую и душу готов продать, что эльф, что тиган! И колдовством своим славятся и те, и другие...

Только вот запутались эльфы в последние века. Не Красотой стали жить, а Учением о Красоте. Все людей на Путь Истинный наставляют, а сами не сбились ли с Пути часом?

Вот уж одели эльфы города свои в камень и металл, да и в "большую политику" вошли. Что-то, конечно, они в результате приобрели, но и что-то очень важное при этом сохранить не удалось.

Не все еще потеряно, хвала Богине, далеко не все. Все-таки, эльф - он и в политике - эльф. Но слишком близко подошли светозарные к опасной черте...

С другой же стороны, чем сильнее отходят эльфы от своего старинного уклада, тем сильнее влекут их тигане, сохранившие его...

От прочих племен стеной отгорожены эльфы. Даже переехав границу, живут отдельно и общаются издалека...

Но если доведется вам попасть поздним вечером в "табару"- кочевой лагерь тиган, который разбивают они где-нибудь в лесу, вдали от посторонних глаз... Если позволено вам будет подойти поближе к костру... Не удивляйтесь, если увидите, что есть в пестрой тиганской толпе и иные, бледные, похожие в полумраке на призраков существа...

Смотрите, не отрываясь, на сидящих рядышком тиган и эльфов! Как отличаются! И до чего похожи - аж в глазах рябит!.."

18. "На пути в легенду"

("Сага о фаэтане")

"Эльфы не вступают в брак с людьми. Почти никогда.

Но если повстречается вам в Огнеморье полуэльф, то второй половиной своей, почти наверняка принадлежит он тиганам. Таким был и Сильвиу.

Но не полуэльфом звали его в Майастре, а тавианином. Волосы русые, глаза голубые, кожа смуглая, ни на тигана, ни на эльфа не похож, приехал из Тавианы - так и вошел в Историю как Тавианский Маг...

Олеко родился в деревушке в горах, встающих на пути к Майастре. Отец его был пастухом, и сам Олеко пас овечек уже с малых лет.

Первые годы в Майастре он не очень-то вспоминал об этом. В глазах горожан, любой из них - поумнее, чем деревенский пастух. Но посмотреть по сути - горожане поверхностны и суетливы. У Олеко же была масса времени, когда он пас стада - помечтать, почитать, просто посмотреть на звезды.

Горожане любят жить чужим умом - работать на богатого хозяина, следовать советам авторитетных мудрецов. Но где бы горожанин ни был, в доме ли, в храме, или мастерской - не пересекает он городской черты.

Пастух же живет в двух мирах. Деревня - царство стабильности, как и город. Но пастбище-то вовсе не таково! Пастбище - никто не скажет толком: где начинается и где кончается оно? Даже у моря есть свои берега, у пастбища - нет...

Но как отыскать столь непонятное место? Оно там, где молодые, свежие травы, и где прохладные, чистые ключи. Оно - источник жизни, вечно переменчивый и вечно молодой...

Не мощеными, широкими дорогами ведут пастухи свои стада. И в густой чаще, и сквозь колючий кустарник, и по узкой тропе, что нависла над бездной проходит их путь.

Кто бы ни встретился в дороге - и лютый человек, и хищный зверь - рассчитывать пастух может только на самого себя.

Но отвечает-то он за всех! Ни одна овечка не должна пропасть на трудном и долгом пути...

На этих путях и выковалась воля Олеко, на этих тропах и отточился его пытливый, независимый ум...

Как и Вальхиану, Шарпиану относят к району Северного Грозноморья. Но не вся же Шарпиана лежит на морском берегу. Северные районы страны упираются уже в великий степной простор.

Маноле родился именно там, в городке у рубежей, где кончались распаханные земли и начиналась дикая степь. Городок его был маленьким, но оживленным - именно через него проходил торговый путь, ведущий в далекий, но огромный и богатый Лемарион.

С приходом каждого большого каравана жизнь становилась вдруг шумной и многокрасочной. С уходом - наступала вдруг тишина, и нарушал ее лишь вой ветра, скользящего по глади равнин...

В разных местах родились Три Бриза, но были все эти места - провинция и глухомань. Майастра, город у моря, о котором ходило множество легенд, стал их второй родиной.

Вторая родина, правда, поселила трех рыцарей мечты на стареньком чердаке. Но когда городу потребовалась новая легенда - он сразу вспомнил о них..."

19. "Ожидание Непредсказуемого"

("Сага о фаэтане")

"Высокие гости поселились в Майастре в одном из особняков короля Вальхианы. Здесь же они провели встречу с тремя молодыми магами.

Так Три Бриза оказались за столом, воистину накрытым по-королевски. Да еще в придачу с королевой Флории и эльфийским королем.

Молодые маги подвергли тщательной дегустации меню, попутно изложив свой весьма нестандартный план спасения народов Юга.

- А вы уверены, что в состоянии осуществить задуманное? - с сомнением покачал головой Эфиальт.

- За свою часть работы отвечаем головой. - Заверил Олеко. - Только бы остальные участники не подвели.

- Не должны. - Сказал Эйэт. - В проект будут вовлечены исключительно надежные люди.

- Но проект требует возвести на полигоне аэродром...- начал Юлиан.

- Имитацию аэродрома, господин первый министр. - Уточнил Маноле. - Всего лишь имитацию. Нам не нужны ни работающие дирижабли, ни работающие самолеты. Самолеты можете слепить из чего угодно. А вот с дирижаблями, действительно, придется повозиться. Они должны висеть в воздухе, привязанные к причальным мачтам.

Тут рука Маноле непроизвольно ухватила бутерброд с красной икрой и поднесла его ко рту. Но Сильвиу выручил отвлекшегося друга и завершил его мысль:

- Следовательно, вместо моторов у дирижаблей могут быть и муляжи, но все прочее должно быть настоящим.

- Не просто, но осуществимо. - Подытожил первый министр Юлиан.

- Вы единственная, кто не сказал еще ничего. - Обратился к Шейле эльфийский король.

Королева Флории грустно улыбнулась:

- В этом мире не так уж много по настоящему крупных козырей. Фактически, всего три. Лемарионцы ввели в игру Науку. Мы теперь пускаем в ход Магию. Неиспользованным остается лишь один.

- Какой же? - спросил Юлиан.

- Я молю Богиню, чтобы в ближайшие годы никто не произнес вслух ответа на этот очень верный вопрос...

Давно уже не случалось такого. Вся Гондванелла гудела как возбужденный пчелиный рой. Новые учения пройдут на полигоне у Развилково! Эльфлория и Вальхиана готовят свой ответ на вызов Лемариона. Но что реально в состоянии противопоставить они?..

- В отличие от нас, Ваше Императорское Величество, - сообщил министр торговли Цркадло, - южане не раздают билетов бесплатно. А так как ажиотаж велик, прибыли от продажи билетов давно уже превысили расходы на аренду полигона!

- Оставьте ваши экономические глупости! - Император Эльзенвангер был мрачен и раздражителен. - Мы не нищий Юг - есть у нас и другие источники дохода. Но почему никто до сих пор не в состоянии мне доложить: что конкретно собираются они на этом полигоне показать?!"

20. "Творец, Принцесса, Продавец"

("Сага о фаэтане")

"Высокие цели поставили Три Бриза перед собой. Олеко и Сильвиу безоглядно устремились вперед на их штурм, все силы и помыслы сосредоточив на готовившихся маневрах.

Но Маноле думал не только о будущем - у него были веские причины то и дело оглядываться назад...

Отец Маноле был строителем, но не простым, а от Неба. И камень в его руках становился податлив как глина - что хочешь, мог из него слепить. Но когда завершал работу - и глина его тверже камня была.

Такой мастер недостатка в заказах не знал. Но приятели говорили ему не раз - "А все же в столице ты б за такую работу гораздо больше получал!"

Он только пожимал плечами в ответ. Но однажды собрался и уехал в столицу Шарпианы город Томирис вместе со всей своей семьей.

На новом месте заработки и впрямь возросли. Хотел отец пустить и сына по своим стопам. Но иной талант обнаружился в мальчике - талант живописца.

Подумал отец, и решил увлечение Маноле поддержать. И деньги теперь лишние водились, и хорошего наставника-живописца в Томирис можно было найти. А выйдет из сына на этом пути толк - побольше строителя станет получать...

Уже к семнадцати годам Маноле стал заметен среди живописцев Томирис. Он увлеченно создавал картины на темы мифов. У него был выразительный рисунок и отличное чувство цвета, а воображение отличали полет и необузданность.

Однажды в столице объявили конкурс художников. Молодая принцесса Эржбета вознамерилась построить в королевском саду Храм Арайены, Рая Героев. И храм этот предстояло расписать.

Эржбете было и того меньше, чем Маноле - всего шестнадцать. Сооружение храма стало одним из первых серьезных дел, за которое она взялась. И она жаждала возвести в королевском саду нечто необычное, о чем пойдет молва и за пределами города, и за пределами страны.

Работы шарпианских мэтров, написанные уверенной и бездушной рукой, не вызывали у нее ничего, кроме скуки. Юной наследнице троне хотелось найти что-то свежее, способное затронуть сердца... Вот почему о конкурсе на роспись храма было объявлено так широко, и участие в нем мог принимать любой.

Свой первый чердак Маноле обжил не в Майастре, а в Томирис. Именно он, уже имеющий опыт проживания среди крыш, ворон и голубей, переехав в Вальхиану, предложил двум новым друзьям приобщиться к жизни между домами и звездами...

В столице Шарпианы художник, желающий быть в курсе новостей своего цеха, непременно должен был жить в Квартале Художников. И Маноле, уже в семнадцать лет, когда появились у него первые заказчики, переехал туда.

Так стал он жить отдельно от семьи отца, хотя и оставались они в одном городе, и он часто наведывался в отчий дом. Тем не менее, в полной мере можно было назвать его самостоятельным человеком.

Проданные картины обеспечивали минимальный необходимый заработок, но темы заказов удовлетворяли его далеко не всегда. Вот почему весть о новом конкурсе так увлекла его: и тема близка, и оплата, в случае успеха, обещала быть далеко не рядовой. А в силы свои он верил, и талант свой оценивал высоко.

Маноле работал как одержимый. Теперь на стенах его жилья-мастерской висели только наброски связанные с темой героев: удивительные знамения в детстве, испытания в отрочестве, подвиги юности.

В юности же, нередко, находила героев и трагическая смерть. Зато никто иной, кроме них не достоин был Арайены - самого чудесного места в этом и иных мирах...

Меж тем, Эржбета и в шестнадцать лет сумела окружить себя людьми, рвущимися угодить ее желаниям. Одним из таких людей был купец Ойтосир.

Ойтосир торговал произведениями искусства. Особых денег на этой стезе он пока не заработал. Но у него имелась своя стратегия: сначала хорошие связи, потом хорошие деньги.

Прогресс со связями наблюдался: Ойтосир стал вхож во дворец. Правда, втиснуться в окружение короля или королевы возможности не было никакой - в этой сфере все было схвачено, поделено и определено на годы вперед.

Зато интересы подрастающей принцессы менялись месяц от месяца, и колода ее приближенных явно не приобрела еще законченный вид.

Когда Эржбета всерьез занялась Храмом Арайены, Ойтосир понял: этот шанс упускать нельзя. Здесь уже пахло большими расходами.

А расходы одних - это непременно доходы других.

Продавец Красоты хорошо понимал: бойкость и талант уживаются далеко не всегда. Некоторые из соискателей уже подняли вокруг своих персон огромный шум. Другие же ушли в работу, почти не покидая свои мастерские и надеясь, что их картины будут сами говорить за себя. Последнее было большой ошибкой.

То есть, картины, конечно, говорят. Но люди, как правило, глухи.

Продавец Красоты стал целыми днями пропадать в Квартале Художников. Приличные апартаменты он обходил стороной. Его интересовали только "вершки и корешки" - чердаки и подвалы...

Ойтосир не любил выражение "хороший вкус". Вкус угадывать чужой вкус - вот самое стоящее из достоинств!..

Добравшись однажды до чердака Маноле, Ойтосир сразу понял: "Это то!"

Купец и художник подписали договор в первую же встречу. Ойтосир получил исключительное право на продажу работ Маноле сроком на один год.

Купец намеревался очень хорошо заработать за этот год. Не в ущерб художнику. Ойтосир не был жуликом.

Предки его водили торговые караваны через степь, и свято чтили "Кодекс Путешествующего Купца". И хотя сам Ойтосир почти не покидал столицы, но и он помнил эту книжку афоризмов почти наизусть. Вот и сейчас, сразу три цитаты из нее пришли ему на ум...

"Хочешь далеко пойти - не иди - поезжай".

"Не соревнуйся в беге со своим конем - не тебе везти его, а ему тебя".

"Кто экономит на своем коне - приедет первым - задолго до финиша"

21. "Когда Заискрилась Тьма"

("Сага о фаэтане")

"Случилось так, что несколько эскизов Маноле, показанных Ойтосиром принцессе не просто заинтересовали ее, а произвели большое впечатление. Случилось так, что однажды принцесса сама поднялась по старой скрипучей лестнице на чердак, где жил и работал Маноле.

Могло случиться так, что Маноле поразил бы сам титул нежданной посетительницы, которую сопровождала свита из шести разряженных придворных. Могло случится так, что его поразила бы тонкая, изящная фигура Эржбеты, или ее губы, словно налившиеся соком страсти.

Но все это исчезло для него, на самом деле, когда заглянул он в ее глаза...

Глаза людей всегда привлекали Маноле. Что-то недоступное пониманию таилось в них.

Стекло хорошо пропускает свет. Звезда излучает его. Но только глаза способны и пропускать свет, подобно стеклу и чистой воде, и сиять, подобно огню и звездам.

Веками искали алхимики тайную формулу, что позволит соединить первичные стихии - воду и огонь. И все эти века ответ был рядом. Даже не перед глазами - в глазах.

В сотни глаз пристально всматривался Маноле. Встречались ему и люди, полностью утратившие свой огонь, глаза их были словно стекло. Глаза могли быть и мутными - в такие пробьется с трудом не только внутренний, но и внешний свет...

Такие глаза, как у Эржбеты, не видел он прежде ни у кого. Темные, глубокие. Сияющие, горящие.

В этой худенькой девчонке таился небывало мощный жар, скрытый пеленой небывало плотной тьмы. Лишь редкие искры прорывались сквозь эту пелену. И любая из них была способна прожечь сердце насквозь...

Тогда и прозвучал в голове Маноле голос. Его собственный или чужой?

"Глаза Эржбеты - это Искрящаяся Тьма"...

22. "Меж туловищем и головой"

("Сага о фаэтане")

"Несколько месяцев спустя Томирис полнился слухами о быстро растущем Храме Арайены, и о новом живописце, который распишет его удивительнейшими и необычными картинами.

Успех Маноле уже превзошел все ожидания. Ойтосир мог бы пребывать на седьмом небе от счастья, пожиная свою долю лавров, если бы не одно "но".

Принцесса и художник слишком увлеклись друг другом. И ничего хорошего это сулить не могло. Во всяком случае, в такой стране, как Шарпиана.

Еще несколько недель спустя ситуация стала критической - дело дошло до тайных свиданий.

Но что это за тайна, если о ней сумел узнать и Ойтосир? Продавец красоты не обладал прежде воображением художника, но теперь ему так явственно представлялся топор палача! С невероятной отчетливостью видел он и острую сталь, и полированную рукоятку, и даже покрытые лаком мелкие сучки на ней.

При этом почему-то сильно чесалась шея.

"Но импресарио отвечает только за проданную красоту. Все остальное его не касается, разве не так?" - мысленно обращался Ойтосир к окружавшим его воображаемым фигурам в черных балахонах с узкими прорезями для глаз.

Воображаемые фигуры нагло игнорировали его воображаемые реплики.

Ойтосир понял, что нужно срочно найти других собеседников.

Свой разговор с Маноле он продумал очень хорошо. Он мало говорил об опасности для себя, или для самого художника.

Маноле уже потерял голову от любви, и ее отделение от туловища с помощью топора воспринималось бы им как пустая формальность.

Ойтосир сделал упор на положении самой принцессы. А оно было отнюдь не простым.

Хотя она и являлось официальной наследницей трона, это устраивало далеко не всех. Претендент на престол должен был соответствовать определенным требованиям. Особенно строгим, если это претендент женского пола. А между тем, в затылок дышали не менее пяти других родственников короля.

Роман с простолюдином, преданный огласке, при умелой подаче вполне мог лишить Эржбету шансов на корону. А тех, у кого отняли корону, не любят оставлять в живых...

Ничего принципиально нового Ойтосир не сообщил. Но он ткнул Маноле носом в то, от чего художник до этого предпочитал отворачиваться.

- Ты прав, Ойтосир, - сказал живописец, - я вел себя безрассудно. И дальше такое не может продолжаться никак..."

23. "Две клятвы"

("Сага о фаэтане")

"Когда Эржбета нашла Маноле в храме, он полон был мрачной решимости.

- Я должен уехать. - Объявил он. - Надолго и далеко. Художник, как бы ни велика была его слава, не может быть рядом с принцессой. Великий маг - может. Лучшие из магов живут в Майастре, значит, путь мой лежит туда.

- Там живут лучшие, - молвила Эржбета, - но великих не появлялось в этом мире уже давно.

- Но были же они когда-то! Почему же один не может появиться и теперь?

- А впрочем, - задумчиво проговорила принцесса, - это и впрямь может оказаться выходом. Мне бы только вступить на трон... Когда поставлю на важные посты своих людей. Ну, и тех кто мешает - уберу... Все станет по-другому! Поезжай!

Я буду ждать тебя, мой сладкий живописец! Сколько бы лет ни прошло, но, в конце концов, мы будем вместе, поверь! Станешь уважаемым магом - чудесно. А нет - так тоже не беда.

Когда вступлю я на трон, и укреплю свою власть - никто уже не посмеет указывать королеве - как ей поступать!

Но Маноле по-прежнему был мрачен и хмур.

- Что гложет тебя, друг мой? - Спросила Эржбета.

- Прекрасны твои чувства сейчас. - Ответил Маноле любимой. - Но годы пройдут, и будут вертеться вокруг тебя женихи - один другого знатнее, богаче, красивее... А память обо мне будет холодной и бледной рядом с достоинствами живых людьми.

- Плохо же знаешь ты меня, Маноле. В нашем роду никто не отступает от своего. Ты мне нужен - никто другой. И будешь моим, какую бы цену не пришлось заплатить. Пусть хоть целый мир восстает против нас...

До какого часа будешь ты в храме сегодня?

- Пора заканчивать роспись - буду работать до утра.

- Вот и ладно. Я вернусь сюда к полуночи. И ты будь готов: кровную клятву принесем друг другу...

И мерцали в полночь свечи, легкий ветерок колебал их пламя, и отблески храмовой позолоты плясали вокруг...

И серебряным кинжалом надрезала запястье свое принцесса Эржбета, алая кровь заструилась по высоко поднятой левой руке:

- Какие слова хочешь ты от меня услышать, мой Маноле?

- Клянись, что дождешься меня, сколько бы лет не пришлось тебе ждать.

- Клянусь, мой единственный суженный - ты, и только ты - до последнего дыхания, до самой смерти, до гробовой доски! - И сказав это, Эржбета передала храмовому живописцу свой окровавленный кинжал.

- Какие слова услышать хочешь ты, моя госпожа? - Спросил в свою очередь Маноле, когда отворилась рана и на его руке.

- Клянись, что став моим супругом, выполнишь однажды мое желание, выполнишь без споров и проволочек, о чем бы я не попросила тебя.

- С этих пор и навеки, - дрожащим голосом пообещал Маноле, - я твой должник. Клянусь, желание, которое отныне я тебе задолжал, будет исполнено, каким бы тяжелым для меня ни оказалось оно...

И сблизились их руки, и смешалась их кровь, и соединил губы жгучий, страстный поцелуй.

И капли смешавшейся крови падали вниз, словно диковинные созревшие плоды. Но не смотрели они на уносящуюся кровь - так кружил им головы поцелуй. И сердца выбивали все более частую и упругую дробь - как барабаны на арене гладиаторов, пред тем, как наступит самый неистовый, самый беспощадный бой..."

24. Познать другого

Тренировки почти не оставляли свободного времени. Зато теперь они ездили в графской карете. И кормить их за пару месяцев до турнира стали отдельно, и не хуже, чем в хорошем ресторане. А в конце недели, в День Си, сборную "Фальконе" отправляли на пару часов поплескаться в закрытый бассейн...

Выйдя из воды, они вдвоем устроились на подстилке. Ровена то и дело посматривала на парня, который, улегшись на спину, дрейфовал на воде.

- Мирча - твой объект наблюдений? - поинтересовалась Изабелла.

Ровена кивнула.

- Стоящий объект. Твердое второе место по рейтингу на сегодняшний день. Я и сама пыталась вникнуть в его характер получше.

- Ну и как?

- Почти никак. Зато поняла кое-что насчет его шарпианского имени. Раньше мне это в голову не приходило. Мирча - это ведь дарханское Мирза, произнесенное на вальхианский манер.

- Разве вальхианцы не могут произносить букву "З."?

- Могут. Но очень любят букву "ч". И столица у нас - Чоара, и главного тренера в "Фальконе" зовут Чоран, и древний кентавр стал в нашем языке чентауром.

- А мне это в голову не пришло. Хотя очень похоже на правду. Шарпиана ведь и простиралась в древности от Дархании и до Вальхианы... Зато я характер Мирчи немного раскусила.

- Поделишься результатами?

- Почему нет? Хоть и живет он в Чоаре лет с четырех, и не знает почти шарпианского языка, но шарпианская кровь дает о себе знать. У шарпианцев своеобразный характер. Я лишь недавно поняла - какой он...

Но я не так уж много шарпианцев знала. Хотя среди этих немногих была и моя мать...

- Ты очень мало рассказывала об этом.

- Я мало об этом и знала. Родилась-то я в Майастре. Это и родина моего отца. Но маму он привез из Гномдора. Ты, с твоими оценками по истории, знаешь лучше меня: Гномдор занимает теперь большую часть древней Шарпианы.

- Да, а сейчас - Шарпиана - малюсенькое государство между Гномдором и Дарханией.

- Но некоторые шарпианцы по-прежнему живут в Гномдоре. Рабочие руки гномам всегда нужны. А платят они неплохо. И отец когда-то тоже ездил в Гномдор - на заработки. Там он с мамой и познакомился.

- Так что насчет шарпианского характера?

- Ну, они, знаешь, такие... Немного дикие, пожалуй... И очень гордые...

- Что-то такое и в тебе, и в Мирче есть. - Изабелла внимательно посмотрела на подругу. - Но есть в тебе и еще кое-что, чего у него и в помине нет. Что-то таинственное и трудноуловимое.

Ровена пожала плечами, задумалась, а потом вдруг радостно рассмеялась:

- Есть! Я знаю, что сказала бы тебе Феличия, если была бы сейчас с нами!

- И что же?

- "Тайну в другом заметит лишь тот, кто и сам несет в себе тайну"...