"Волшебница крёстная" - читать интересную книгу автора (Хаксли Олдос Леонард)II— А где поезд? — спросил Малыш. — Да ты только взгляни, какой чудесный мишка! — Такой красивый, — поддакнула Сьюзен. Лица сестёр выражали смущение и тревогу. Ну кто это мог предвидеть? Малыш даже слышать не желал о мишке. Ему нужен был поезд, только поезд. А миссис Эскобар сама выбирала игрушку. Такой забавный медвежонок, так оригинально, можно сказать, художественно сделан — весь чёрный, плюшевый, глаза из чёрных пуговок с белыми кожаными ободками. — Он и кататься умеет, — льстивым голосом сказала Рут и подтолкнула мишку. Мишка поехал по полу. — Видишь колёсики? — Малыш питал слабость к колёсам. Сьюзен протянула руку и пододвинула игрушку к себе. — А если потянуть вот за эту верёвочку, он зарычит. Сьюзен потянула за верёвочку. Мишка сипло мяукнул. — Хочу поезд, — не унимался Малыш. — Хочу поезд с гудком. — Он выговаривал: «с дудком». — В другой раз, мой хороший, — сказала Рут. — А теперь пойди и поцелуй мишку. Бедный мишенька такой грустный. Губы у Малыша задрожали, лицо страдальчески скривилось, он собирался заплакать. — Хочу дудок, — всхлипнул он. — Почему она не принесла мне дудок? — Он сердито ткнул пальцем в сторону миссис Эскобар. — Бедняжка, — сказала миссис Эскобар. — Мы обязательно купим ему «дудок». — Нет, нет, что вы, — взмолилась Рут. — Медвежонок ему очень нравится. Правда. Не понимаю, что у него за глупая фантазия. — Бедняжечка, — повторила миссис Эскобар. «Однако, — подумала она, — ребёнок совершенно не воспитан. Непростительно избалованный и уже blase [6]». A она столько сил потратила на этот подарок. Мишка — настоящее произведение искусства. С Рут необходимо поговорить. Для её же собственного блага и для блага ребёнка. Но она так обидчива. Глупо, что люди обижаются на такие замечания. Пожалуй, разумнее всего будет сказать Сьюзен, и пусть уж она в спокойной обстановке, когда никто им не будет мешать, поговорит с сестрой. Рут решила попробовать отвлекающий манёвр: — А какую миссис Эскобар тебе чудесную книжку принесла! — У неё в руках было новенькое издание «Чепухи» Лира [7]. — Нука, посмотри. Она пододвинула книжку поближе к Малышу и начала переворачивать соблазнительно яркие страницы. — Не хочу книжку, — сказал Малыш, который твёрдо решил страдать до конца. Но устоять против картинок он всё-таки не смог. — Что это? — мрачно спросил он, всё ещё стараясь делать вид, что ему неинтересно. — Хочешь, я тебе прочту один очень интересный стишок? — предложила миссис Эскобар, казня врага медвежьего племени своим великодушием. — Ах, пожалуйста! — с жаром воскликнула Рут. — Пожалуйста, прочитайте. — Пожалуйста, — повторила Сьюзен. Малыш ничего не сказал, но когда Рут хотела передать книжку миссис Эскобар, попытался оказать сопротивление. — Моя книжка, — сердито и громко пожаловался он. — Ш-ш, — шепнула Рут и, чтобы успокоить Малыша, погладила его по голове. Он выпустил книгу. — Ну, что же мы будем читать? — спросила миссис Эскобар, перелистывая страницы. — «Пнги-Бонги-Бо»? Или «Побла, Скрюченные Ножки»? Или «Донга»? Или «Киску и Сыча»? — «Донга», — предложила Сьюзен. — Может быть, лучше про Киску и Сыча, — сказала Рут. — Это ему будет понятнее. Ты же хочешь послушать про киску, правда, мой маленький? Малыш кивнул, но без особого энтузиазма. — Умница! — сказала миссис Эскобар. — Ну конечно, мы почитаем ему про киску. Мне киска тоже очень нравится. — Она отыскала нужную страницу. — «Киска и Сыч», — прочитала миссис Эскобар особенно звучным, вибрирующим голосом. Миссис Эскобар изучала декламацию у лучших педагогов и очень любила выступать в благотворительных спектаклях. Она была незабываемой Тоской [8] в спектакле для Хокстэновской детской клиники. А её ортопедическая Порция [9]! А туберкулёзная миссис Танкери [10]! (Или нет, миссис Танкери, кажется, была для хроников.) — А сыч — это чего? — спросил Малыш. Раз уж миссис Эскобар прервали, она решила сперва прочесть стихотворение про себя. Читая, она шевелила губами. — Сыч — это такая большая-пребольшая птица, — объяснила Рут, прижимая Малыша к себе. Она надеялась, что так он будет сидеть спокойнее. — А сычи клюваются? — Надо говорить «клюются», мой хороший. — Они клюются? — Нет, если люди их не трогают. — А как люди их трогают? — Ш-ш, — шепнула Рут. — Давай послушаем. Сейчас миссис Эскобар прочтёт нам очень интересную сказку про киску и сыча. Миссис Эскобар между тем изучала стихотворение. — Нет, это просто изумительно! — воскликнула она, не обращаясь ни к кому в отдельности, улыбаясь и сияя глазами. — Да, это чепуха, но в то же время это настоящая, истинная поэзия. И что такое, в сущности, поэзия, как не чепуха? Божественная чепуха! Сьюзен кивнула в знак согласия. — Ну что ж, начнём? — спросила миссис Эскобар. — Ах, пожалуйста, — попросила Рут, не переставая гладить сына по мягким, шелковистым волосам. Теперь он немного успокоился. Миссис Эскобар начала: (после небольшой паузы, с воодушевлением) (проникновенно-задумчиво) — Что такое сундук? — спросил Малыш. — Ш-ш, — шепнула Рут. Она прижала к себе головку сына, стараясь сдержать готовые посыпаться вопросы. Тем временем миссис Эскобар, не обращая внимания на досадные помехи, после короткой драматической паузы перешла ко второй строфе: (в голосе миссис Эскобар затрепетала страсть и нега роскошной тропической ночи), — Мама, а что такое не..? — Ш-ш… — Она физически, пальцами, чувствовала, как рвётся наружу распиравшее Малыша любопытство. Но сверкнули зеленью изумрудные кольца, вспыхнули разноцветные бриллианты — это миссис Эскобар, прижав тонкую руку к сердцу и подняв глаза к воображаемым созвездиям, продолжала: (голос миссис Эскобар выразительно дрогнул) — Мама, а сычи разве любят кошек? — Не надо разговаривать, мой маленький. — А ты мне говорила, что кошки едят птичек. — Это не такая кошка, мой хороший. — Но, мама, ты же сама говорила… Миссис Эскобар перешла к следующей строфе: (томно-страстно) (пауза, горестно сверкнули изумруды и бриллианты) — Мама, а что такое «чижидальный»? Миссис Эскобар слегка возвысила голос, чтобы заглушить неуместный вопрос, и продолжала: — Ну, мама же… (ещё громче повторила миссис Эскобар, и её рука описала в воздухе сверкающий круг) — Мама! — Малыш с яростным нетерпением тряс мать за руку. — Почему ты не говоришь?! Что такое «чижидальный»?! — Ш-ш, мой маленький, подожди секундочку. Сьюзен поднесла палец к губам. Ах, как ей хотелось, чтобы он вёл себя хорошо! Миссис Эскобар читает так чудесно! Ну что она теперь подумает? (рука миссис Эскобар описала в воздухе ещё больший круг) — Чужедальний — это значит: очень-очень далёкий, — шепнула Рут. (голос миссис Эскобар звучал многозначительно, очевидно, Индюка привлекли в Лимонный Лес чрезвычайно важные дела). — А что такое — фунт? — Ш-ш, мой хороший. (голос миссис Эскобар стал воркующим, персиковым, бархатисто-нежным) — Почему ты всё время говоришь «ш-ш-ш»?! — закричал Малыш. Он так рассердился, что стиснул кулачки и принялся колотить мать. Поведение Малыша было таким неделикатным, что миссис Эскобар вынуждена была принять меры. Она нахмурилась и приложила палец к губам. (в голосе миссис Эскобар послышалось плесканье волн) (какой весёлый, какой изысканно-нежный брачный танец!) (последние слова миссис Эскобар произнесла медленно-медленно, и её рука плавно, словно усталая птица, опустилась на колено) Ах, если бы кто-нибудь мог услышать эти слова! В них было всё: межзвёздные пространства и таинственный ход планет, серенада Дон-Жуана и балкон Джульетты. Если бы… Но слов этих — увы! — не услышал никто. Вопль, который испустил Малыш, был таким пронзительным, что совершенно их заглушил. |
||
|