"Код любви" - читать интересную книгу автора (Моррель Максимилиана)

3

Опять перед глазами однообразная лента дороги. Что тут на карте? В семидесяти милях довольно большой город. Может быть, тамошний шериф или его жена любит читать то, что я пишу? Вот отличная возможность узнать что-нибудь о Балантене. Плохо же вы меня знаете! Я не оставлю в Дак-Сити, в этом темном городе, ни одного светлого пятна. Вы выплывете на страницах моей новой книги под видом бандитов, чудовищ, оборотней. А красавчику Морису отведу роль короля преступников. Придется один на один сразиться с коварным, жестоким, но внешне прекрасным врагом. Если бы мне еще удалось забыть нашу ночь. Не могу сказать, что я искушенная, искусная в любви женщина, но страсть, которую разбудил во мне Морис, еще вспыхивает в каждой клеточке тела. Не дает забыть его ласки, поцелуи. Могу со всей определенностью сказать, что никогда не испытывала такого острого чувства наслаждения и счастья. Ты вывернул меня наизнанку. Поглотил мою душу. Выпил всю кровь до капли. Мой прекрасный, незнакомый повелитель ночи! Король вампиров! Скрип тормозов. Вот ненормальная! Так недолго и угробить себя! Большая шишка на лбу. Так тебе и надо, Гленда! Ну и бред! Меня засмеет Долли. Впрочем, почему засмеет? Работа отвлечет меня от этого опасного чувства к Морису Балантену. Поможет забыть и его, и эту ночь. Так, что это я подумала о вампирах? Маленький городок, где днем живут обычные люди, но с боем часов превращаются в голодных кровососов. Пьют красное вино или кровь? Чудовищные ночные оргии на кладбище. И горе приезжающим в этот город. А надо всем этим беспощадный и прекрасный король вампиров правит каждую ночь этот кровавый бал. Кто будет противостоять противоестественным чарам и безумному кошмару и, разумеется, выйдет победителем? Моя героиня непременно выберется из переделки с чувством горечи и обязательно надежды на лучшую встречу. Вот так все и будет! Только о вампирах-то я, к несчастью, толком ничегошеньки и не знаю. Ну, наконец-то, доехала! Город как город. Люди. Дети. Магазины. Кафе. Хороший отель, как обычно, на центральной улице. Заполняю карточку. Гленда-Сьюин О'Коннол, двадцать семь лет, писательница, проездом. Дежурная улыбка сменилась радушной. Меня узнали. Приятно! Бросила не распаковывая чемодан. Надо пройтись и начать действовать. На ходу тоже, оказывается, неплохо думать. Книжный магазин. На витринах, среди других, и мои книги. Милая девушка, продавщица, в удивлении вскинула бровки. Заулыбалась, как только я вошла. Тут же появился хозяин магазина. «Мисс О'Коннол… удивлен… надолго ли… счастлив… Мои покупатели и ваши поклонники будут в восторге, если вы согласитесь на творческую встречу».

Почему бы нет? Завтра, с трех до пяти. Здесь, в магазине, подпишу несколько книг, отвечу на некоторые вопросы. Расскажу о планах.

Библиотека, оказывается, через два квартала отсюда. Вот туда сейчас и направлюсь. Надо взять что-нибудь почитать о вампирах и прочей нечисти. Заодно поднять подшивки газет, узнать, происходило ли что-либо интересное в Дак-Сити.

Поговорила с хозяином магазина, а выйдя на улицу, увидела большое объявление. Уже? «Завтра в 15.00 встреча с известной…» и т. д. Теперь в библиотеку. Вот где я чувствую себя по-настоящему уютно. Все, отключилась.

Ого, уже девять вечера, а меня никто не беспокоит! Как неудобно, задержала людей. Надеюсь, смогу еще где-нибудь поужинать? Конечно, ресторан в отеле. Хороший ужин и бутылка шампанского от владельца. Как приятно быть знаменитой! Сколько книг я набрала – это на несколько дней. Попробую пополнить свой кругозор сведениями о нечистой силе.

Удобный диван в номере. Сколько же я на нем сижу, обложившись книгами? Уже рассвет! Надо немного поспать, только вот не хочу видеть во сне Мориса Балантена.

Ты мне все-таки приснился, Морис. Ничего не говорил, только смотрел своими черными умными глазами. Они могут быть грустными. Интересно, куда я засунула зубную щетку? Прохладный душ. А твое лицо все стоит передо мной. Неужели наша встреча ничего не значит? Вдруг ты на самом деле жестокий, холодный, расчетливый, самоуверенный? Нет, лучше уж вообще не вспоминать о тебе. У меня есть сын, единственный мужчина, о котором я хочу думать и заботиться. Есть чуткие и надежные друзья, с которыми всегда интересно встречаться. Пропади пропадом этот Дак-Сити вместе с его обитателями! Самое приятное сейчас – это чашечка кофе. Потом можно и на встречу с читающим народом. Как я выгляжу? Скромность и шарм, так учила Долли. Словно я сама не знаю, как создать свой имидж.

Сколько народу собралось! Я популярна – это вдохновляет. Настроение – просто блеск! Завалили вопросами, кажется, с честью выхожу. Главное, вовремя пошутить и сделать обстановку домашней. Хозяин магазина светится, как новенький серебряный доллар. Подписываю книги: «Домохозяйке Клер…», «Механику Питеру…», врачу, кассирше, фотографу… Вот повезло – супруга шерифа округа!

Ну и пройдоха ты, Гленда, за пять минут напроситься в гости! Еще два десятка книг, и вроде бы все довольны, включая меня.

Пока шли до дома шерифа, успела узнать от Маргарет все городские сплетни о трудной работе шерифа и об их семейной жизни. Если она не умолкнет хоть на время, моя голова потеряет природную форму. Что она сказала про Дак-Сити? Праздник в следующий уик-энд. День города. Помощник Балантен хоть и молодой, но выдержанный и приятный во всех отношениях.

Вот только незадача, бедная девочка – дочка, что ли? – безнадежно влюблена в него. Пришлось отправить ее учиться подальше отсюда. Лучшая кандидатура на должность шерифа округа – разумеется, когда сам мистер Осмонд уйдет на пенсию. Вот появился и хозяин дома. Крупный, пузатый, напыщенный и страшно гордый своим положением. Правда, о Морисе говорит немного с завистью. Балантен оказался героем. Месяца четыре назад задержал опасного маньяка-насильника, а чуть больше года – банду грабителей, убивших трех фермеров и их семьи. Хозяин в городе, и ни с кем не надо делить власть. Вот что шерифа и волнует. Когда помощником был Орен Тикси… Тикси?.. Все было гораздо проще. Да и бывший мэр ходил в добрых приятелях. Зачем, спрашивается, уехал? А сержант Балантен один железной рукой умудряется поддерживать порядок. И народ там, надо признаться, с гонором. Они вообще несколько странные, словно бы не от мира сего. Не очень-то гостеприимные, с одной стороны, но всеобщие праздники устраиваются на всю катушку. Балантен в этом отношении мало чем отличается от остальных. Осмонд даже ни разу не был у него в доме.

– Не приглашает, – обиженно добавила Маргарет. Осмонд только цикнул на нее. – Но по долгу службы-то поедешь туда в уик-энд. Опять напьешься.

Я засмеялась:

– Вино там отличное. Трудно удержаться.

Я еще разузнаю о тебе, Морис, и от других. Очень не хочется делать тебя отрицательным персонажем.

Несколько дней пролетели, как несколько часов. И вот я опять на шоссе, ведущем в Дак-Сити. Что же я имею в багаже? Самое главное – Морис Балантен. Бесстрашный, выдержанный, образованный, справедливый. А для меня по-прежнему загадочный: достаточно вспомнить сырой подвал, цепи, железные прутья толщиной с руку. Знает ли об этом Стивен Осмонд? Навряд ли. Его и так все устраивает. Главное – соблюдаются законность и порядок. Никаких скандалов, происшествий. А сам помощник – образец благочестия. За четыре года ни любовной интрижки, ни громких романов, ни пьяных разборок. Самому не верится. Странно, это при его-то данных и возможностях! Что там говорила Маргарет? За все время Морис не обратил внимания ни на одну женщину, вежливый поклон, и ничего больше. Кто же ему нужен: королева или богиня? Ладно, разберемся. Может быть, я?

Дак-Сити… Он появился на картах в начале века, когда в горах нашли сапфиры. И искатели сокровищ, и авантюристы потянулись в эти места. Разумеется, какая-то темная история из устных рассказов и дала название городу. Пожар, который уничтожил город шестьдесят лет назад, где вместе с домами заживо сгорели и жители. Вот почему на кладбище столько могил, датированных двадцатым годом. Кое-кто еще пытается найти драгоценные камни в заброшенных рудниках. Жители Дак-Сити слывут странными, но любят устраивать праздники, и по утрам любители повеселиться чувствуют себя немного ослабевшими. Только один старик, изрядно не в себе, рассказывает о вампирах в городе. Правда, его никто не слушает. Ну что же, пусть будут вампиры. Если они поддерживают эту легенду: ночной образ жизни, красное вино, – поиграем по их правилам! В сумочке на заднем сиденье вставные пластмассовые клыки, святая вода в бутылочке из местной церкви и крестик, купленный там же. Ну и, конечно, основной атрибут – осиновый кол! Еле влез в сумку.

Сегодня в Дак-Сити будет много народу. Найдешь ли ты время, хозяин города, чтобы я могла сказать тебе, что больше всего на свете хочу опять тебя увидеть, что я соскучилась и не забыла ни одной твоей черточки, что хочу остаться. Пока, по крайней мере, не напишу новую книгу. Смогу встречать тебя каждый день в баре у Тикси, просто говорить с тобой о разных интересных вещах, гулять, а если получится, найти в горах сапфир, который принесет счастье нам обоим. Гленда, тебе в жизни давно уже не свойственна эта розовая идиллия, остынь! Такой мужчина не может быть один, или он любит спать с заезжими писательницами. Вот и порадуй нас обоих. А дальше? Дальше будет видно!

Вот он, уже знакомый поворот. Посреди дороги стоит полицейская машина. Опускается затемненное стекло. Морис. Он улыбается мне. Ох, Гленда, кто бы тебе мог сказать, что ты будешь счастлива от одной только улыбки мужчины?

– Вы превысили скорость, мисс. Куда-нибудь торопитесь?

Голос опять бархатом ласкает уши.

– За мной гонится толпа поклонников обоего пола и разного возраста. Надо предупредить Тикси, что сегодня будет много гостей на празднике. Ему придется повертеться. Морис, я разворачиваюсь и уезжаю только в одном случае, если ты женился за эту неделю. – Какой у него чудесный смех! – До встречи на празднике.

Моя ирландская кровь в жилах танцует рилл. Я люблю тебя, Морис Балантен, но кое-что тебе придется объяснить мне.

У отеля уже стоят несколько машин. Тикси, как обычно, за стойкой. Мне показалось или он чуть улыбнулся?

– Привет, Тикси, надеюсь, сегодня будет весело.

– Рад нас видеть, мисс О'Коннол.

Чуть не столкнулась нос к носу с Ким. Я в ужасе. Кажется, шарахнулась в сторону. А она тихо отступила.

– Простите меня, мэм, но я была не в себе. Сейчас уже все в порядке. Здесь все очень добры ко мне.

Что же, на крайний случай у меня припасен для тебя осиновый кол. Заставила себя улыбнуться ей.

– Тикси, ты веришь в вампиров?

Я серьезно спрашиваю.

Главное, не рассмеяться в ответ на его озадаченное лицо. Взяла ключ от номера и пошла наверх. Вечереет. В окно видно, как готовятся к празднеству, развешивают флажки, китайские фонарики. Костры и факелы. Готова эстрада для музыкантов. Накрывают скатертями длинные столы.

Пора заняться собой. Волосы туго затянуты на макушке так, что уголки глаз поднялись вверх. Белая пудра, ярко-красная помада и маникюр. Черное, длинное обтягивающее платье с разрезом сбоку почти до талии; шея и грудь закрыты, а спина полностью обнажена. По-моему, похожа. Надо порепетировать плотоядную улыбку. Где мои зубки?

Стук в дверь. Вот сейчас и проверим. Открываю дверь, заранее широко улыбаясь. На пороге Морис в полицейском облачении. Крайнее удивление сменилось недоумевающей улыбкой, а потом хохотом, таким непосредственным и заразительным, но настолько громким, что слышно наверняка даже на улице. Терпеливо жду, пока досмеется. На такой эффект я, правда, не рассчитывала.

– Ну, что ты застыл на пороге?

– Не могу войти без приглашения.

Значит, ордера на обыск у тебя нет!

– Проходи, – делаю театрально широкий жест. Перешагнул через порог, сняв шляпу и очки.

– Я был непозволительно груб с вами в прошлый раз. Я очень сожалею и прошу меня извинить.

– Я тоже была не права, когда позволила себе вмешиваться в ваши дела, – протягиваю руку ладонью вверх. – Мир?

Мягкий поцелуй скользнул по ней. Это выше моих сил. Только в губы! Почему сегодня такие холодные? Но сердце все равно учащенно забилось.

– Я ехала к тебе. Примешь?

Ласковое прикосновение его пальцев к лицу, и не надо никаких слов. Или опять не время?

– Там, внизу, Ким… Она сказала, что с ней все в порядке. А Клайф, где он?

– Она немного поторопилась. Но в основном – здорова. Не все так быстро. Ей надо привыкнуть к новому состоянию. Клайф… Не будем говорить о Клайфе.

Вздохнула. Опять загадки. До чего же мне эти клыки мешают говорить! Вынимаю, глядя, как обнажаются в улыбке белоснежные зубы Мориса.

– У меня настроение похулиганить. Вы не против, господин полицейский? Ох и напьюсь же сегодня чьей-нибудь кровушки! Я напоминаю женщину-вамп?

Актриса из меня никудышная, но нынче я в ударе. Ну, поддержи же мою игру. Увы!

– Напугаете вы только гостей, если получится.

– А тебя?

– А я еще и не такое видел!

– Тогда у меня к тебе серьезный разговор. Такая идея созрела! Даже отбросила все остальные. Представь город, в котором живут одни вампиры. Церкви нет, кладбище без крестов, – даже в баре нет традиционного зеркала. Странное оживление после заката и затишье на рассвете. Бледные лица и магическое слово – ГОЛОД.

Морис, я тебя напугала или ты обескуражен? Почему такой серьезный вид? Кстати, не получаешься ты у меня положительным героем. Будешь королем вампиров.

– Мастером.

Одно-единственное, зато какое весомое замечание! Как будто он уверен в том, о чем говорит. Морис, это – просто фантазия. Подключайся!

– Пусть будет Мастер. Кажется, я уже слышала это слово. И что же может Мастер? То, что удивительно силен и властен, – это понятно. А что еще?

– Необыкновенной физической силой наделены все вампиры без исключения. А Мастер обладает могуществом и энергетикой, способной подчинить себе все живое. Мудрость приходит с годами, а вот дар, заложенный природой, с возрастом совершенствуется. Эти способности не поддаются никакому логическому объяснению и наводят дикий, всепоглощающий страх на смертных. Зачаровывающий голос, гипнотизирующий взгляд полностью подчиняют человеческий разум. Несколько секунд безумного ужаса, сродни умопомешательству. И – ловушка захлопнулась. Немного усилий, и хозяин природы, человек, становится послушным и преданным рабом своего повелителя.

– Откуда ты это знаешь, Морис?

Ухмылка, полная иронии и сарказма. А глаза холодные, колючие, пронзительные. Ответ короткий и лаконичный:

– Я – знаю!

И тут же словно сменили картинку: хитрая усмешка и веселый, искрящийся взгляд.

– Чем это у тебя пахнет? Не терплю запах чеснока с самого детства. Меня от него тошнит. Засмеялась:

– Тогда у меня еще кое-что есть для тебя, Морис.

– Неотъемлемые атрибуты: серебряный крест, святая вода и осиновый кол?

Сюрприз не получился. Вытряхиваю все это из сумочки. Протягиваю Морису крестик на тонкой цепочке. Конечно, не ожидаю ничего другого. Спокойно берет в руку, долго смотрит на него, довольно презрительно, надо сказать, и небрежно бросает на стол.

– Это не действует, да? А святая водичка?

– Из той же церкви? Она так же бесполезна, как вода из-под крана.

– А кол из соседнего осинника?

Я от души потешаюсь. А Морис серьезен как никогда:

– Это уже вполне весомое оружие. Только попасть надо прямо в сердце. Иначе… Нет смертоноснее силы, чем раненый вампир.

– Морис, я хотела пошутить, а ты меня пугаешь. Допускаю, что ты талантливый актер, но не надо так со мной.

Напряжение спало сразу, как будто его смыло волной. Чувствую, как дрожат колени.

– Когда-то я был комедиантом в бродячей труппе, но на подмостки «Комеди Франсез» попасть так и не посчастливилось. Меня пригрела вдовствующая баронесса, но вскоре жестоко поплатилась за свое легкомыслие.

Хорошо, что я спиной почувствовала опору стены. Только смогла выдавить из себя:

– Отличная шутка.

– Ну, пусть будет розыгрыш. Не пугайся, я тебя не съем. К твоему сведению, вампиры не едят мяса, а только пьют кровь.

– Поэтому у тебя пустой холодильник?

В буквальном смысле вдавилась в стену, даже закрыла глаза. Я по-настоящему напугана. Ну, рассмейся же и скажи, что ты пошутил!

– Вампиру не нужна человеческая еда. К тому же, мы не едим твердой пищи.

Морис, ты переигрываешь. Сама виновата. Я же не думала, что у него плохо с чувством юмора.

– С чувством юмора у меня все в порядке, а тебя сегодня ждут сюрпризы. Для меня приятные, для тебя шокирующие. Надевай свои зубки и спускайся вниз, малышка. Мне тоже пора переодеваться.

Когда Морис вышел, я облегченно выдохнула. Долой напряжение! Вот это сцена! Да это уже готовая глава для романа! Надо срочно записать, что он говорил. Где моя ручка? Карандаш… Блокнот. Поехали!

Прерываюсь, когда чувствую, что затекли пальцы. Надо было хоть диктофон с собой взять. Ну кто же знал! Там праздник уже в самом разгаре. Ну, Морис, не прощу, если из-за тебя пропустила что-нибудь интересное!

Громко стуча каблуками, бегу вниз на улицу. Ну и народу! Смех, веселье, музыка. Знакомые лица. Вот продавщица из книжного магазина, этого я тоже видела в Сент-Джонсе. Там показывают фокусы, там танцуют. На другой стороне затеяли какой-то конкурс. Где же Морис? Ах вот он, рядом с шерифом Осмондом. Какой на нем камзол! Тот самый, расшитый золотом. Ботфорты! Блеск! Морис, ты превзошел себя. Не мужчина – картинка! Тебя бы на обложку журнала для женщин. В конкурсе «Мужчина года» первый приз – твой. Сквозь толпу пытаюсь пробраться к ним.

– Привет, куколка! – слышу где-то у себя под рукой.

А, это один из младших братьев Клайфа! Что же ты делаешь, ты что, ущипнул меня, маленький негодник?

– Потанцуем, а то скоро полночь.

Чуть позже, малыш! Проворно уворачиваюсь от очередного щипка и, показав вставные клычки, устремляюсь вперед, прокладывая себе дорогу локтями. За спиной противное хихиканье. Вот подожди, надеру тебе уши, будешь знать! Наконец добралась.

– Здравствуйте всем! Я тоже хочу вина.

Словно из-под земли передо мной вырастает Лу с подносом, уставленным бокалами. Беру один и с наслаждением начинаю пить. Из-за дурацких пластмассок во рту густые ручейки сбегают по подбородку, стекая на платье.

Лу, глядя на меня, заливается чистым, звонким смехом:

– Похоже, очень похоже! Как будто вас только что обратили.

Но смех резко обрывается под суровым взглядом Мориса. Ну зачем ты так! Весело же. Лу исчезает так же внезапно, как появилась. Возле импровизированной эстрады танцует Тори. – Пойдем поближе!

Тяну Мориса за рукав. Перед ним все расступаются. Вот, отсюда отлично видно! Девушка обернута в легкий шелк, не мешающий движениям. Гибкая фигурка грациозно извивается в немыслимом экзотическом танце. В свете факелов это зрелище потрясающе! Недалеко от нас замечаю Тикси. С какой любовью он на нее смотрит! Подталкиваю Мориса и показываю на здоровяка глазами:

– Как это понимать? Она – его дочь?

– Нет, жена. Подхватила отвисшую челюсть у самой земли. – Ты серьезно?

– Разумеется.

Танец завораживает, затягивает, едва удерживаюсь на месте и начинаю сама двигаться в такт музыке. Ну куда мне до нее! Морис уже смотрит на меня. Как приятно! Под его взглядом чувствую себя совсем легкой и невесомой. Это его гипноз или мой? Музыка захватила меня, закружила. Я люблю тебя! Я счастлива! Пусть это никогда не прекращается. Ну вот, а я только начала. На кого это он смотрит там, в толпе? Не разгляжу. Лицо снова напряглось.

– Я скоро вернусь, Гленда.

О чем они говорят с Тикси? Придвигаюсь поближе, усиленно делая вид, что интересуюсь силачом, поднимающим машину.

– Не спускай с Ким глаз, Орен. Слишком много соблазнов для нее. А лучше всего запри. И по дороге напомни карапузам, что закон одинаков для всех. Участь Клайфа и их не минует, если станут зарываться.

Тикси кивает и послушно отправляется выполнять поручение. Вопросов прибавляется, а ответов по-прежнему нет. Нарастающий шум перерастает в беспорядочный гул, возбуждение усиливается, праздник как будто достигает своего апогея. Атмосфера странным образом накаляется. А всему виной, кажется, местные жители. Только гости, ничего не замечая, продолжают веселиться.

– Еще немного терпения, – слышу голос Мориса у самого уха.

Даже вздрогнула. Как у него это получается? Он уже на балконе над баром. Поднял руку. Опустилась мертвая тишина. Слышу только биение своего сердца.

– Братья и сестры! Настал долгожданный час, которого вы все так ждали, – необычная речь. – Настоящий праздник вступает в свои права. Не забывайте, что вы гостеприимные хозяева.

Оглядываюсь вокруг. Толпа вдруг перемешалась и стала рассеиваться, разбившись на небольшие группы. А Морис уже в конце улицы. Провожает шерифа до машины. А рядом со мной трутся братья Гривз. Как их Морис назвал? Карапузы! Смех да и только!

– Конрад, не смей даже мечтать. Ее будет пить Мастер. Возьмем лучше вон ту парочку.

У меня сам собой подломился каблук. Такое впечатление, что весь город включился в мою игру. Голова идет кругом. Сильная, – ах! – чересчур сильная рука Мориса подхватила меня под локоть. Резко отдернулась.

– Мастеру нравится сосуд, из которого он будет пить? И когда же произойдет обращение? Смотрю на него упрямо, не мигая.

– Гленда, ты не слишком увлекаешься вином?

– Всего один стакан, но, похоже, нам еще несут.

Идет Лу. На подносе два бокала. Один большой, настоящий кубок. Второй такой же, но в два раза меньше. Дрожащими руками беру свой.

– За твою речь, Морис. Она была очень похожа на сигнал к началу вакханалии. Я выпью это красное как кровь вино за твою душу.

Отсалютовав, пью маленькими глотками, неотрывно следя поверх краев за тем, как, еще секунду назад невозмутимый, он жадно поглощает содержимое кубка.

Глаза заблестели, порозовели щеки. А какими яркими стали губы! Медленно слизнул последние капли.

Мысль еще не родилась до конца, а язык произносит:

– Ты сыт, Мастер вампиров?

Ночь потряс громкий, демонический смех. Бокал вывалился у меня из рук, разбившись о камни мостовой. Осколки мелкими брызгами разлетелись во все стороны. Позвоночник пронзили тысячи ледяных иголок. Я окаменела, не в силах пошевелить даже пальцем.

Склонился ко мне, улыбаясь одними губами, неестественно яркий блеск глаз ослепил, горячее дыхание обожгло лицо.

– Ты отлично вошла в роль, моя маленькая истребительница вампиров.

Это уже чересчур! Оттолкнув его, бросилась бежать по улице. Куда? В изнеможении, едва переводя дыхание, прислонилась к какому-то забору. Какой же ты быстрый, Морис! Опять передо мной его лицо, уже спокойное, немного растерянное. Возьми себя в руки, Гленда!

– Прости меня, я действительно слишком увлеклась. Здесь, в голове, уже готовая книга, но я, похоже, не рассчитала свои возможности и пере стала отличать реальность от вымысла, Я ехала, чтобы понять тебя. Ведь именно этого ты хочешь?

Обхватив руками талию, уронила голову ему на грудь.

– Не надо никакой книги. Это неудачная идея. После ее выхода в свет толпы безумцев устремятся в Дак-Сити в фанатичном стремлении восстановить справедливость, покончить с вампирами. Такое уже было в тысяча девятьсот двадцатом году, когда кучка разъяренных недоумков сожгла город дотла. Сгорели ни в чем не повинные жители, лишь немногим удалось спастись. Среди погибших были и мои родители.

Я опять вздрогнула.

– Твои родители? Но это произошло шестьдесят лет назад. А тебе не больше тридцати.

– Сегодня праздник, не будем говорить о грустном.

Напряжение все равно не отпускает. Уходишь от ответа, Морис?

– Гленда, но ты ведь не хочешь, чтобы трагедия повторилась?

– Ты прав, Бог с ней, с книгой. – Я медленно иду по улице, туда, где еще звучит музыка.

– Успокойся, звезда моя. Все не так страшно.

Я улыбнулась, но улыбка получилась вымученной.

– Пойдем ко мне. Обещаю, сделаю так, что ты забудешь обо всем.

– Тебе это не составит труда, Морис.

Обреченность, по-моему, в каждой ноте.

– Никакого колдовства, никакого гипноза. Только ты и я, как одно целое. Я хочу тебя.

Тот же дом, та же гостиная, та же спальня и его объятия, страстные, пылкие и влекущие. Только шепчу, задыхаясь:

– Ты будешь моей частью, а я – твоей.

И снова безумство любви, погружаюсь в неземное блаженство. Мо-рис!..

Волосы золотом разметались по плечам. Сижу, обхватив руками колени. Не глядя на лежащего рядом Мориса, тихо говорю:

– Я люблю тебя, Морис, но ты как мечта. Нереальная и неуловимая. Все это очень сложно. Мне никогда не понять тебя. Я завтра уеду. Но мне больно. Душа болит. Ты не даешь мне приблизиться к тебе, почувствовать тебя. Я знаю, что женщины для тебя ничего не значат, но я так надеялась, что стану той единственной, которая сумеет отогреть тебя. Пойми меня правильно. Ты искусный любовник, не представляла, что такое возможно. Но я готова отдать тебе свои чувства, а тебе ничего не надо. Ты недостижим для меня. Я буду помнить тебя вечно.

Вот чего я никак не ожидала: Морис подскочил в постели. Он взволнован?

– Прекрати говорить о вечности. Ты имеешь всего-навсего человеческую жизнь. А вечность уготована мне. Это я буду носить твой образ из века в век, терзая себя тоской и отчаянием. А ты вернешься домой, к сыну и людям. И в конце концов забудешь того, кто в глазах людей всего лишь нежить, мерзкий кровосос, недочеловек…

Обхватила его обеими руками за шею и заплакала горько и безутешно, как никогда в жизни, повторяя и повторяя сквозь рыдания:

– Нет, не может быть. Не верю. Не хочу. Люблю.

– Ты первая, кому я открылся. Теперь ты можешь убить меня. Я даже не стану сопротивляться, клянусь тебе.

– Я всего-навсего человек, Морис. Тот самый, которого ты так презираешь, потому что уверен, что сам – сверхчеловек. Ты прав, люди бывают и суетливы, и мелочны, они кажутся тебе смешными с их маленькими заботами и радостями. И такой короткой человеческой жизнью. Но тебе ничего не грозит, особенно от меня. Знаешь, а ведь я хотела родить от тебя ребенка.

Острейшая грусть заволокла его черные бездонные глаза.

– Невозможно. – Я ласково обняла его голову, нежно притянув к своей груди, пальцами за рылась в густые волосы. – Ты думаешь, я ничего не понимаю? Думаешь, не способен чувствовать, сопереживать? Если я родился таким, то это вовсе не значит, что я начисто лишен эмоций. А вот иллюзиям давно уже не подвержен, – осторожно высвободился из моих рук. – Я знаю свои возможности и довольствуюсь ими. Что толку строить воздушные замки на пустом месте? То, что происходит в этой груди и в этой голове, не узнает никто. Ни один смертный не сможет без страха жить рядом с вампиром. А мне подобным нелегко устоять против искушения. Мы всегда голодны, нам всегда мало. И сила воли есть не у каждого.

– Морис, что ты говоришь? Теперь мы поменялись ролями – я оказалась непонятой. Я бы давно сошла с ума, если бы мои близкие и друзья не понимали меня. Твоя сила оказалась твоей же слабостью. Ты презираешь людей за то, что ты другой. И тебя не любили таким, какой ты есть. Тебе нужно только понимание, а ведь это одна из составляющих любви друг к другу. Есть еще жалость, прощение, нежность, великодушие. Радость общения, самопожертвование. И еще многое-многое другое, свойственное людям. Ты не смеешь презирать людей за то, что сам не умеешь любить. Может быть, и в этом еще твоя боль. Вспомни, мой милый философ, – слезы опять потекли по щекам, – что ты тоже часть природы, еще не разгаданной, не понятой всеми, вспомни, что ты тоже можешь быть смертным. Не надо ненавидеть нас за наши ошибки. Это тебе занятие на вечность – понять людей.

Я тихо легла, закутавшись в одеяло, и прижала руку Мориса к своим губам. Вот оно, что так долго и тщательно скрывалось от моих глаз. Клыки – огромные, острые, кровожадные. Зрелище не для слабонервных. Но я уже не боюсь. Я уверена, ты не тронешь меня, Морис. Ты – поборник закона и блюститель порядка этого странного мира не живых и не мертвых.

– Что ты можешь знать об этом, женщина! Все твои догадки и подозрения основаны на мифологии. Ни один смертный не в состоянии осознать, что чувствует вампир. Да, мы хищники, нас нельзя приручить, но мирно сосуществовать с нами вполне возможно. Мы всегда жили среди вас. А вы даже не замечаете. С тех пор как я разобрался в себе, ни разу не было так, чтобы кто-то хоть что-нибудь заподозрил. Один необдуманный шаг, одно неосторожное слово, и может начаться война. Вампиры против обывателей с факелами или ван хельсингов с распятиями и колами. Но мы не хотим кровавого побоища. А потому создаем все новые и новые законы, защищающие людей от наших когтей и клыков. Люди гораздо чаще сами убивают друг друга, чем страдают от изголодавшихся вампиров. Да, возможно, мы презираем людей в общей их массе, но готовы на сильное, глубокое чувство, способное вывернуть наизнанку, истомить, иссушить. Если бы ты была безразлична мне, то никогда не узнала бы ничего из того, что услышала сейчас. Но ты сама желала докопаться до истины. Да разве легче тебе стало оттого, что раскрылось перед тобой? Завеса пала. Ты здесь, в моем доме, в одной постели с Мастером, любовница вампира. Одна из тысячи, но единственная из посвященных.

Я даже привстала на постели:

– Надеюсь, мой повелитель простит ничтожную рабыню, которая посмела любить его и самонадеянно поучать? Мне нелегко от твоих слов, Морис. Ты опять пытаешься подмять меня. Пусть я удостоилась твоего откровения, но все равно остаюсь одной из тысяч любовниц Мастера. Я даже твоего уважения не заслужила. Впрочем, закончим этот разговор, я понимаю тебя. Безусловно, не до конца. Это ведь не в человеческих силах? Теперь важно, чтобы ты понял меня. Надеюсь, на это тебе хватит вечности.

Морис соскользнул на пол и заметался по комнате, словно раненый зверь. Злобный оскал, по-прежнему искажавший его лицо, стал еще более агрессивным. Он взбешен. Так может быть разъярен только попавший в западню хищник. Что же с ним произошло, куда подевались холодная уверенность и безразличное спокойствие? Я сжалась еще больше, плотно завернувшись в покрывало, словно оно могло защитить меня от внезапного нападения.

– Прекрати попрекать меня вечностью! Если бы я хотел превратить тебя в свою рабыню, то давно бы уже сделал это. Ты стала бы послушной исполнительницей моих необузданных желаний и самых фантастических извращений. Но ты не нужна мне в образе безвольной куклы, бездушной игрушки, не способной самостоятельно мыслить и действовать. Я болен тобой, такой, какая ты есть, со всеми твоими страхами и амбициями. Я люблю в тебе человека, живого, дышащего, свободного, обычную и в то же время такую неординарную женщину. Ты притягиваешь меня к себе даже больше, чем я этого хочу. Впервые за многие десятилетия я полюбил. По-настоящему, пылко и страстно. Доверился тебе, как глупый мальчишка, хотя заранее знал, чем это все закончится. И что прикажешь теперь мне делать? Не упоминай больше о вечности как о проклятии. Ты – обыкновенный, смертный человек, и ты – мое проклятие. А сейчас, когда до рассвета есть еще немного времени, я хочу заняться с тобой любовью. Самой обыкновенной – ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ.

Один прыжок, и он уже рядом. Разрывает на мне покрывало, превращая его в жалкие лохмотья.

Я сдаюсь, уступаю! На – возьми! Но он не берет, он отдает себя. Всего, полностью. Без остатка.

Я проснулась, отошла от странного сна. Как обычно, лежу на животе, обхватив руками подушку. Уже утро. Рядом на постели Морис. Бледный, холодный. Безжизненные руки сложены на груди. Глаза закрыты. Ни дыхания, ни пульса. Мертвенная неподвижность. Какой ты сейчас беззащитный, весь в моей власти. Ласково провожу пальцами по волосам, легко прикасаюсь губами к губам. И шепчу:

– Спи, любовь моя. Надеюсь, тебе снятся хорошие сны?

Тебе ничто не грозит, король вампиров. Мой нежный и удивительный Мастер. Как мимолетно твое счастье, Гленда. Что ты можешь ему дать? Десять, ну, пятнадцать лет своей жизни. А потом? Вот что ты пытался мне сказать, Морис. Моя потеря будет легче, чем твоя. Нам просто не суждено быть вместе. Где здесь бумага? Слова сами вылетают из-под пера: «Я БУДУ ЛЮБИТЬ ТЕБЯ ВСЮ ЖИЗНЬ. ГЛЕНДА».