"Медовый месяц в пустыне" - читать интересную книгу автора (Уил Энн)

Глава 4

Вскоре все переместились в сад, где были накрыты столы для ужина. Американцы сидели группами, причем за каждым столиком оставалось свободное место. Алекс и Николь сидели отдельно от остальных.

– Свободные места – для принца Керси, потому что каждое блюдо он будет есть за разными столами, чтобы побеседовать с каждым гостем, объяснил Алекс.

Николь и сама заметила заранее написанные имена на карточках. Так что выбор, с кем принц будет сидеть, не был случайным.

Алекс твердо держал свое слово, ни разу за время ужина не перейдя за рамки дружеских отношений. После танцевального представления он сказал ей:

– Я думаю, что вы захотите пораньше лечь спать. Найдете дорогу к себе в комнату? Если не уверены, я попрошу кого-нибудь проводить вас.

– Спасибо, но думаю, я не потеряюсь. Спокойной ночи, Алекс.

– Спокойной ночи.

Стоит ей только уйти, подумала Николь, он присоединится к остальным и даже не вспомнит о ней. А она в эту минуту разрывалась между чувством облегчения оттого, что Алекс перестал преследовать ее, и сожалением, что отвергла его.

Всю первую неделю пребывания Николь в Карангаре Керси и Алекс показывали ей окрестности. Алекс сопровождал Николь в городе, представил владельцам крупных магазинов и был ее переводчиком.

Как-то Алекс показывал ей полуразрушенные особняки, многие из которых находились в стадии реставрации.

– Древние строители не пользовались известковым раствором, – сказал Алекс. – Пластины соединялись при помощи каменных или железных связок. Поэтому части полностью разрушенных домов можно еще спасти и использовать для реставрации.

Стоя позади Николь, он положил руку ей на плечо, другой указывал на дом, о котором говорил. От прикосновения его сильных пальцев Николь словно пронзило электрическим током. Ее не покидала мысль о том, что он находится настолько близко, что если она чуть отклонится назад, даже на несколько сантиметров, то ее плечи коснутся его груди.

Странно было то, как сильно хотелось оказаться в его объятиях… И мысль о том, что Алекс может почувствовать ее реакцию, не давала Николь покоя.

Она с облегчением вздохнула, когда они пошли дальше.

Хотя принц всегда был очень занят, он все-таки нашел время для того, чтобы показать Николь некоторые свои сокровища. Среди них были дивные украшения: серебряный обеденный стол и большая чаша, вырезанная из цельного изумруда.

Он также рассказал Николь о работе, которую ей предстояло выполнять.

– У нас есть первоклассные ремесленники различных промыслов, но нам не хватает дизайнера, который знал бы, как использовать таланты ремесленников с максимальной отдачей.

Николь уже привыкла поздно ложиться, так что у нее оставалось много свободного времени.

По вечерам она либо писала письма Дэну и подругам, либо работала в своей новой студии.

В конце недели Алекс сообщил, что уезжает.

Всего на несколько дней. Николь стало немного не по себе при мысли о том, что его не будет так долго, – дни казались ей месяцами. Он не сказал, куда и для чего едет, и Николь интуитивно почувствовала, что не стоит спрашивать. Во-первых, это не ее дело, да к тому же Алексу наверняка не понравится, если его начнут допрашивать. Если бы он хотел ей рассказать, то сделал бы это.

Несколько дней спустя, когда Алекс уже уехал, Николь не могла удержаться и первая напомнила принцу о той причине, про которую он обещал рассказать. Причине, почему Алекс бывает иногда резким с привлекательными молодыми женщинами и почему с ним трудно общаться.

– Я ждал, когда наконец в вас проснется любопытство, – сказал Керси с хитрой улыбкой. Потом его лицо стало очень серьезным. – В юности, которая считается самым беззаботным периодом в жизни, Алексу пришлось пережить несчастье, целиком изменившее его. До этого он был самым счастливым человеком, которого я когда-либо знал. Сам он что-нибудь рассказывал вам о своей прошлой семейной жизни?

– Нет, ничего, – ответила Николь. – Даже не упоминал об этом, да я и не спрашивала.

– Его отец шотландец, владелец большого имения. Алекс единственный сын в семье. Когда его отец умрет, Алекс унаследует право владения, и ему придется вернуться в Шотландию и управлять имением. А пока он свободен, как ветер. В его семье стало традицией путешествовать и работать в разных частях света. Его дед женился на венгерской девушке, с которой он познакомился в Америке. Его прадедушка тоже много путешествовал и был женат на иностранке. Но мать Алекса шотландка, так же как и его жена.

Николь надеялась, что принц не заметит ее смятения и того, как эти слова удивили ее.

– Его жена? – эхом повторила она его последние слова.

– Они оба были очень молоды. Ему было всего двадцать один год, Нуале – девятнадцать. Они знали друг друга с детства. Родители пытались уговорить их подождать со свадьбой, но Алекс стоял на своем. Они собирались путешествовать вместе, и он понимал, что в статусе жены ее будут уважать больше в странах с более строгими традициями, чем на Западе. Конечно, он был прав. Во многих странах девушек, которые путешествуют одни или с мужчинами, с которыми не состоят в браке, уважают не намного больше, чем… – Жест его помог Николь понять слово, которое он опустил.

– И что же с ней случилось? – спросила Николь.

– Они путешествовали по Индии, в другой ее части. Однажды, когда Алекс приболел и должен был оставаться в постели в их отеле, Нуала вышла в магазин. Как раз в это время на улице начались беспорядки – такое часто бывает во время неспокойной политической ситуации в стране. В Нуалу случайно попали камнем. Смерть наступила мгновенно. Алекс не мог простить себе этого, винил себя за то, что повез ее туда.

– О, это ужасно. – Николь почувствовала, что ее глаза наполняются слезами при мысли о том, сколько ему пришлось пережить. Рана, которая никогда не заживет, такой внезапный, тяжелый удар.

– У вас очень доброе сердце, – сказал Керси, видя ее реакцию.

Николь постаралась взять себя в руки.

– Такое горе никого не может оставить равнодушным, – проговорила она дрожащим голосом.

– Да, трагический финал их недолгой совместной жизни. Но кто знает, остались бы они вместе, если бы она была до сих пор жива? Как и все остальные, я не считал Нуалу подходящей женщиной для Алекса. В ней было больше красоты, чем интеллекта, а Алекс необыкновенно умный человек. Он схватывает все на лету, быстро овладевает иностранными языками. Для него это так же просто, как для других – запоминать мелодии. Даже в Итоне говорили, что он лучше разбирался во всех нюансах славянской грамматики, чем его преподаватель.

– Не думаю, что людям нужно быть одинаково умными для того, чтобы стать счастливыми вместе, – сказала Николь.

– Да, возможно, не всегда. Но я часто замечал, что Алексу скучно с женщинами, которые без конца болтают обо всякой ерунде, как это делала Нуала. Возможно, она повзрослела бы, а может быть, и нет. Трагедия не в том, что она умерла молодой, а в том, что это разрушило всю его жизнь.

Он до сих пор не может простить себя. И назначил себе наказание: отказался и от брака, и от отцовства. Даже несмотря на то, что Алекс должен продолжать свой род, он отказывается жениться снова.

– Но это же сумасшествие. Какая от этого будет польза?

– Никакой. Но он смотрит на это так, и никто не сможет его переубедить. Многие женщины пытались это сделать. Он удовлетворял их желания, но обманывал их ожидания, потому что не был готов отдать им свое сердце. Его сердце теперь глухо.

Сейчас Алекс способен чувствовать только преданность друзьям, сострадать нуждающимся – не более того.

В чем-то он похож на меня, подумала Николь.

Может быть, ему так и не встретился человек, которого он смог бы полюбить снова. Она не стала делиться этими мыслями с Керси.

– Прошло уже много времени, – продолжал принц. – Но это всегда в его мыслях, в подсознании. Я не должен был бы, по идее, этого вам рассказывать. Но, учитывая то, что вам предстоит часто видеть друг друга, лучше вам знать всю правду. Я не хочу, чтобы вам было больно, Николь. А это непременно произойдет, если вы позволите себе увлечься им слишком сильно.

– Нет, это исключено, – твердо сказала Николь. Ей внезапно захотелось рассказать ему о Дэне, но она решила отложить это до более подходящего времени.

Алекс возвращался в Карангар на своем джипе.

Он навещал одного пожилого человека, который давно помогал ему в его исследованиях. Похоже, Алекс видел его в последний раз, потому что Аджит был уже близок к смерти. Он приготовился к ней и относился к этому легко – ведь он просто перейдет в следующую стадию своего пути, – но самому Алексу будет больно потерять его.

По пути домой он думал о Николь. Интересно, привыкнув и пресытившись всем этим, начнет ли она скучать по дому? Алекс хорошо помнил выражение ее лица, когда она вышла из самолета в Дели: на нем была тревога и неуверенность – пока она не увидела его. А когда увидела, то не могла скрыть своей радости.

Николь казалась такой беззащитной, что ему хотелось оберегать ее и заботиться о ней. Это, может быть, было данью старой и теперь уже вышедшей из моды традиции, но Алекса и его сестер с детства учили тому, что мужчины должны заботиться о женщинах, защищать их, если придется. Но с тех пор многое изменилось, и Алекс принял эти перемены. Современным женщинам не нужны защита и забота, в которых нуждались их бабушки и матери. И Николь наверняка справилась бы в аэропорту и без него, и незачем было оберегать ее, как хрустальную чашу.

Уставший с дороги, Алекс сразу же принял освежающий душ. Он не пойдет проведывать Николь, все равно увидит ее за обедом, тогда и спросит, как она провела время в его отсутствие.

Николь раскрыла свой ноутбук, собираясь написать письмо Дэну. Но тут постучали в дверь отчетливо, три раза. Только один человек мог так стучаться. Быстро захлопнув ноутбук, Николь спрыгнула с дивана, чтобы встретить его.

– О, вы вернулись! – воскликнула Николь, пытаясь скрыть свою радость.

– Здравствуйте, Николь. Я могу войти?

Алекс мило поприветствовал ее, но так, будто зашел вовсе не для того, чтобы увидеться с ней.

Насколько Николь знала, он вернулся еще днем, но она была так занята, что не спускалась обедать, а перекусила у себя в студии.

– Да, конечно. Как вы?

– Все хорошо. А как вы поживаете?

– Просто замечательно. Здесь есть все, о чем дизайнер может только мечтать: яркие краски, формы, рисунки… Не хотите посмотреть фотографии, которые я сделала? – Она провела его в свою рабочую студию. – И это еще не все. У меня просто не хватило пленки.

Алекс рассматривал фотоснимки.

– Мы могли бы съездить в Джайпур и посмотреть Марангарский дворец, если у вас найдется свободное время. Там необыкновенные кружева.

Более двухсот рисунков. Дворец словно целиком соткан из кружев.

– Я бы очень хотела поехать. Но если вы там уже были, вам не будет скучно ехать во второй раз?

– В Марангаре никогда не может быть скучно.

Это фантастическое место.

– Охотно верю. Не проходит ни одного дня, чтобы я не видела чего-нибудь нового и захватывающего. Принц Керси не давал мне скучать: либо он сам, либо его люди сопровождали меня.

Вчера мне показывали одну из редчайших коллекций ценнейших миниатюр.

– Дворец полон сокровищ. К счастью, здешний сухой климат позволяет сохранить их. В других же частях Индии очень большая влажность, а это бывает губительным. Но все равно за всеми этими вещами нужно следить, и Керси это хорошо понимает. Лет в двадцать он был бесшабашным сорвиголовой, но сейчас все свои силы отдает на то, чтобы сохранить это наследие в целости.

Николь вспомнила, что было с самим Алексом в двадцать лет, и ее сердце дрогнуло. Конечно, и в ее жизни мечты рушились и надежды разбивались, но у нее все же есть Дэн, ее путеводная звезда и свет во мгле. А у Алекса нет никого, кто бы мог поддержать его.

Николь посмотрела в окно. Скоро наступит время заката, и золотистые крепостные стены окрасятся в яркий оранжевый цвет.

– Не хотите чего-нибудь выпить? – предложила она Алексу.

– У вас есть светлое пиво?

– Конечно. Я сама его не часто пью, но оно припасено специально для гостей. – Николь достала из холодильника бутылку пива для Алекса и баночку тоника для себя.

– Это ваш отец? – спросил Алекс, заметив фотографию на столике.

– Да, это папа. Еще до того, как у него Начались проблемы со здоровьем и он вышел на пенсию.

Рядом с этим снимком должна была стоять фотография Дэна, но Николь пока что держала ее в шкафчике, не желая, чтобы кто-либо видел ее, пока она не объяснит все принцу Керси. Почему-то ей казалось, что он ее не осудит. А вот как отреагирует Алекс?..

Николь знала, что некоторые мужчины считают, будто, если у тебя внебрачный ребенок, значит, ты легко относишься к сексу и случайным связям. Что было совсем не так, по крайней мере в ее случае. Оставшись одна с ребенком на руках после своего первого опыта в любви, Николь отказалась от секса. Четыре года после рождения Дэна она вела прямо-таки монашеский образ жизни и задумывалась об отношениях с мужчиной только потому, что ее ребенку нужен был отец.

– А это ваша мать? – спросил Алекс, взяв вторую фотографию. – Вы очень похожи. – Он оценивающе посмотрел на Николь. – Вот только у нее нет вашего упрямого подбородка.

– Черты лица не всегда отражают характер. Я работала с человеком, у которого был узкий подбородок, плавно переходящий в шею, но он был упрямее всех, кого я когда-либо знала. Что же касается меня, я вовсе не упряма.

– В самом деле? – Алекс улыбнулся. – Но вы производите впечатление женщины, которую не так-то легко переубедить.

Когда до Николь дошло, что он имеет в виду, она почувствовала, что щеки у нее начинают заливаться краской. Прежде чем она могла что-нибудь ответить, Алекс продолжил:

– А ваш подбородок мне очень нравится. Он делает ваше лицо не просто красивым, но придает ему характер, выдержку.

– Если это комплимент, то спасибо.

– В нашем договоре не запрещается иногда отпускать комплименты, ведь так? Уверен, что Керси уже успел сделать замечание насчет вашей прекрасной кожи с той лишь целью, чтобы предупредить вас о палящем солнце.

– Да, он сказал, что мне нужно быть осторожной, но это был не комплимент, а забота. Принц никогда не переступает черту ни на сантиметр, сказала Николь. – Он может флиртовать с гостями в отеле, но это совсем другое дело.

Тут снова раздался стук в дверь, и вошел сам Керси.

– Мне сказали, что ты тут, – сообщил он Алексу. Потом обратился к Николь:

– Можно к вам присоединиться?

– Конечно. Не хотите чего-нибудь выпить? Николь принесла ему джин с тоником.

– Моя сестра Чандра приезжает на несколько дней, – сказал Керси. – Но как раз в день ее приезда я должен быть во дворце, чтобы переговорить с главой очень важной туристической компании. Я хотел попросить тебя, Алекс, встретить Чандру, если тебя это не затруднит. Конечно, я могу отправить Мохана, если ты не можешь, но я знаю, что она предпочла бы твою компанию.

– С радостью встречу ее, – согласился Алекс.

– Спасибо. – Керси повернулся к Николь. Мохан тоже первоклассный пилот, на него всегда можно положиться, но он не очень разговорчив.

Чандра так много работает и так мало отдыхает, что мне хочется, чтобы ее визиты сюда были как можно приятнее. Лететь с Алексом ей будет намного веселее.

– Вам ничего не привезти из Дели, Николь? спросил у нее Алекс. – Что-то нужное для работы, что вы не привезли с собой и, возможно, не сможете найти здесь?

– Пока ничего, но спасибо за предложение. А чем занимается ваша сестра, Керси?

– Она гинеколог. И еще Чандра состоит в различных организациях по борьбе за права женщин.

Я поддерживаю ее, – добавил он.

В день приезда сестры Керси горничная принесла Николь записку с приглашением на обед.

Николь решила надеть платье, которое она сама смоделировала, а шила ее подруга. Эмили, тоже мать-одиночка, создала неплохое дело по пошиву одежды, чтобы прокормить себя и дочь.

Платье Николь было выкроено из длинного отреза шелка, купленного ею в антикварном магазине. Там продавались большей частью товары тридцатых годов, и платье получилось стилизованным под те времена. Одевшись, Николь прошла в комнату, где ее приветствовали в первый день ее прибытия. Она уже чувствовала себя здесь как дома. Единственным, кого ей недоставало, был Дэн.

Швейцар услужливо распахнул перед ней дверь. В зале сидело трое: двое мужчин, которых она и ожидала там увидеть, и женщина. Николь представляла сестру Керси совсем не такой. Она почему-то не ожидала, что Чандра будет так же красива, как и ее брат. Он говорил о ней как о серьезной, даже неприступной женщине. Николь не была готова увидеть сверкающий образ в светлорозовом сари. Женщина приветливо улыбалась ей.

– Садитесь рядом со мной, – сказала Чандра, когда их представили друг другу. Она была на редкость дружелюбна, эта грациозная принцесса, в традиционном индийском наряде, с сапфировыми браслетами. Единственным знаком, который мог указывать на ее профессию, были ее короткие ногти. – Пока мы летели домой, Алекс отказался рассказывать что-либо о вас, – сказала Чандра, когда Николь села рядом с ней на диванчике. – Он никогда не говорит о других, ни хорошего, ни плохого. Я тоже не люблю злые сплетни, но он скрытен до крайности. – Она поддразнивающе посмотрела на него из-под длинных пушистых ресниц. Потом снова обратилась к Николь:

– Какое очаровательное платье. Расскажите мне, вы сами шьете себе одежду?

Однажды вечером, когда Николь открыла ноутбук, чтобы проверить почту, она вдруг обнаружила, что процесс загрузки не пошел. Экран был пуст, и изнутри слышался слабый трещащий звук.

Не впадая в панику, она сделала все, что могла, но это ни к чему не привело. Компьютер по-прежнему не работал.

Николь налила себе чашку чая и стала обдумывать ситуацию. Остается надеяться, что в компьютерной службе во дворце найдутся люди, которые смогут ей помочь или хотя бы подсказать, к кому обратиться. Если же нет, то придется купить новый компьютер – в принципе она сможет это сделать. Это в худшем случае, а в лучшем его все-таки отремонтируют, но не раньше, чем через несколько дней. А пока что ей может понадобиться ноутбук напрокат, или просто следует одолжить его где-нибудь.

Но это не решало проблемы: ей нужно отправить письмо именно сейчас, она писала Дэну каждый день. Можно позвонить ему, но звонки отсюда в Европу стоят очень дорого, да и к тому же придется лишних несколько минут выслушивать болтовню Розмари.

В конце концов Николь решила попросить помощи у Алекса. Она позвонила ему по внутренней линии.

– Страфален слушает, – ответил он мгновенно.

– Здравствуйте, это Николь. Надеюсь, я вас не побеспокоила?

– Совсем нет. Чем могу вам помочь?

– Мой ноутбук отказал. Я хотела спросить, не могли бы вы одолжить мне свой, чтобы получить почту. Это очень важно.

– Конечно. Вы хотите сделать это сейчас?

– А это удобно?

– Разумеется. Я только что освободился. Приносите свой ноутбук, может быть, я смогу что-нибудь сделать. Вы знаете, где меня найти?

– Да. Подойду минут через пять.

Три минуты Николь потратила на то, чтобы причесать волосы и подкрасить губы, затем она поспешила в другое крыло, где располагались комнаты Алекса. Сейчас она увидит его жилище.

Дверь была приоткрыта. Николь постучала и вошла, прикрыв ее за собой. Она услышала громкое: «Войдите», но, когда вошла в гостиную, там никого не оказалось.

– Я выйду через минуту, – крикнул Алекс из другой комнаты.

Николь осмотрелась. Все стены комнаты были заставлены книжными полками, образуя огромную библиотеку. Кое-где полки не доходили до потолка, и там висели картины в рамах, подобранные так, чтобы они не заглушали краски и формы друг друга. Комната была обставлена с большим вкусом. Это соответствовало вкусу Николь, вот только картины она покупала на распродажах и в антикварных магазинах, а те, которые висели тут, были наверняка привезены из разных концов света.

Когда Алекс вошел, Николь разглядывала стоявшие на полках книги.

– У вас есть каталог ваших книг? – спросила она.

– Есть, но я им не пользуюсь, – сказал он и взял ноутбук у нее из рук. – Я и так знаю все свои книги наперечет. Они все расставлены по категориям: языки, спорт, история и так далее.

– Керси говорил, что вы блестящий лингвист.

– Он преувеличивает. Это то же самое, что иметь хороший слух в музыке, хороший глаз в дизайнерской работе. Человеку дается это от рождения, и дальше можно либо развивать эти навыки, либо оставить без внимания. Многие шотландцы имеют большие способности к изучению иностранных языков. Это одна из наших отличительных черт – в противовес к нашей скупости, – добавил он с улыбкой.

– Ну, о всякой нации складываются стереотипы. Мне шотландцы всегда представлялись храбрыми воинами в битвах и людьми, помешанными на высшем образовании. Но вы первый шотландец, с которым я знакома так близко.

– Мой компьютер в кабинете. А почему вы думаете, что этот сломался? – спросил Алекс, проводя ее в свой кабинет.

Николь объяснила, в чем дело, разглядывая тем временем хорошо подобранное оборудование кабинета.

– Срок гарантии уже истек? – спросил Алекс.

– Видимо, да. Сами знаете, как устроен компьютерный мир – не успеешь купить что-нибудь, как это тут же становится устаревшим.

– Или производители хотят, чтобы так думали, сухо ответил Алекс. – Вы не возражаете, если я открою крышку?

Если бы перед ней был кто-то другой, Николь засомневалась бы. Но она интуитивно чувствовала, что Алекс не стал бы браться за то, в чем он не разбирается, в отличие от других представителей своего пола.

– Да, пожалуйста, – сказала она. – Я никогда не вторгаюсь внутрь, это может только мой… Я знаю людей, которые могут это. – Она едва не сказала «мой сын», но вовремя остановилась. Николь надеялась, что Алекс не заметил этого.

– Садитесь сюда, – сказал Алекс, выдвигая стул у компьютера. – Сейчас я подключусь и оставлю компьютер вам.

Опершись одной рукой на спинку стула, Алекс другой рукой управлял мышью, настраивая подключение. Николь показалось, что на это ушло намного больше времени, чем обычно. Вместо того, чтобы смотреть на экран, она разглядывала сильную загорелую руку Алекса. Каждый раз, когда он нажимал кнопку, его вена на внутренней стороне подрагивала. Ей нравились эти длинные пальцы, короткие ухоженные ногти, волосы на его запястье.

Николь хотелось, чтобы он оторвал свою руку от мыши и провел ею по подбородку, поворачивая ее лицо к своему лицу, наклоняясь, чтобы поцеловать. Она так сильно хотела этого, что в тот момент, когда он заговорил, с трудом слышала слова. Собравшись с мыслями, Николь поняла все-таки, что Алекс уже подключился и сейчас можно входить в почтовую программу.

– Компьютер полностью в вашем распоряжении, – сказал он, отходя в сторону.

– Спасибо, – ответила Николь, не то с облегчением, не то с грустью.

Николь ввела свое имя, потом пришлось все перепечатать заново, потому что, как оказалось, она допустила ошибку. Пальцы не слушались ее.

Но после того, как она ввела пароль, желание, которое она чувствовала несколько мгновений назад, уступило место предвкушению того, что сейчас она найдет письмо в своем ящике.

Алекс сел на диван в другом конце комнаты.

Он не сразу занялся компьютером Николь, потому что очень долго не мог отвести от нее взгляда.

– Если вы захотите что-нибудь распечатать пожалуйста, не стесняйтесь, пользуйтесь моим принтером, – предложил Алекс.

– Спасибо. – Она с благодарностью посмотрела на него затуманенными глазами и снова вернулась к экрану.

Алекс думал о том, кому она сейчас может писать. Может быть, своим подругам? Или другим дизайнерам, или отцу? Он не знал, кому она адресовала послание, но по ее лицу было заметно, что это доставляет ей огромное удовольствие. Ее губы расплылись в сияющей улыбке. Ему она никогда не улыбалась такой улыбкой.

Затем его взгляд скользнул ниже, остановившись на манящей впадине на шее, на нежной коже под белой хлопковой рубашкой, застегнутой на маленькие жемчужные пуговицы. Алексу захотелось расстегнуть их, отвлечь Николь от ее дела так, как она отвлекала его.

Она не дает ему покоя все больше и больше.

Единственным лекарством было бы затащить ее в постель, насладиться ею и потом забыть. Но вот только Николь не та женщина, с которой это было бы возможно. Ей не нужен мимолетный роман. Николь нужен мужчина, который отдаст ей сердце и душу. А у него их нет. Так что ему нечего ей дать.

Звук принтера прервал его мысли. Николь начала печатать, ее пальцы быстро летали по клавиатуре.

Алекс заставил себя оторвать от нее взгляд и занялся ее компьютером.

Николь достала листок из принтера и свернула его так, чтобы не было видно текста, особенно слов «Дорогая мама».

– Я закончила. Спасибо. Я отключусь, хорошо?

– Да, конечно, – ответил Алекс, даже не поднимая головы. Он был слишком поглощен работой.

Николь прервала соединение, несколько секунд рассматривала значки на панели. Они могли очень многое сказать о человеке, о его вкусах и увлечениях. В компьютере сына было больше всего игровых пиктограмм, ими был забит весь рабочий стол. У Алекса значков было немного, большинство отсылало к документам – лекциям, рукописям. Николь предположила, что, возможно, сейчас Алекс пишет книгу о номадах. Но спрашивать она не стала, если он сам предпочитает об этом не говорить. В этот момент на экране появились заставки. Все они изображали виды Карангара: верблюд, медленно шагающий по пустыне, босоногая девушка, лицо которой скрывает чадра, вид города в лучах закатного солнца.

– Нет, думаю, мне с этим не справиться, – сказал Алекс, покачав головой. – Вам нужно обратиться к более знающему человеку, я ведь не эксперт в этом деле. По моим предположениям, нужно заменить жесткий диск, но я могу и ошибаться. В любом случае, пока вам не удастся его отремонтировать, вы свободно можете пользоваться моим компьютером, получать и отсылать почту.

Сколько раз в день вы проверяете почту?

– Всего лишь один. Но я не хочу утруждать вас…

– Перестаньте, ведь это пустяк, – твердо произнес Алекс. – Если бы сломался мой компьютер, вы бы ведь сделали для меня то же самое? Оставьте ноутбук тут, завтра я отдам его специалисту. Не хотите чего-нибудь выпить? У меня есть бутылочка отличного солодового виски, который вам очень понравится, я уверен. Вы ведь еще не пили такого?

– Да, признаю это, хоть и упаду в ваших глазах навсегда, – сказала Николь. Она не привыкла к дорогим напиткам. По вечерам, вернувшись домой, она любила расслабиться со стаканчиком вина. Бутылка стояла у нее всегда под замком в кабинете, потому что Розмари непременно подсматривала бы, сколько она выпивает. Мачеха была отчаянной противницей алкоголя, как некоторые бывшие курильщики по отношению к сигаретам.

А отцу вообще было запрещено пить из-за слабого здоровья. Розмари часто наведывалась в комнату Николь, пока той не было дома. Николь чувствовала себя неловко, что ей приходится прятать у себя бутылки вина, но это все же лучше, чем выслушивать потом критические замечания Розмари. Прогоняя прочь мысли о своей мачехе, Николь добавила:

– Виски я пила только с лимоном и горячей водой как лекарство от простуды.

Алекс рассмеялся.

– Тогда самое время научиться пить его по-настоящему. Сейчас вы разделите со мной одно из самых прекрасных удовольствий, которые только бывают в жизни.

Но его взгляд говорил о том, что Алекс думает совсем о другом удовольствии. Или это все ее распаленное воображение? Николь не могла сказать точно, но все-таки предпочла на этот раз сесть не на диван, а в одно из кресел напротив.