"Воины Ультрамара" - читать интересную книгу автора (Макнилл Грэм)

Глава 4

Неизвестный художник использовал в качестве полотна целый зал. Мозаичные картины невиданных размеров покрывали все стены, потолок и даже пол. Мастерство художника было исключительным: разноцветные стекла, из которых состояли панно, не превышали размера ногтя большого пальца. Помещение оказалось больше даже Часовни Героев на Макрейдже. От масштаба работы захватывало дух — палата тянулась на целых две сотни метров, а цилиндрический свод возвышался на тридцать метров.

Ультрамарины в благоговейном молчании обошли зал. Неприятные впечатления, посетившие гостей при созерцании архитектуры Эребуса, померкли перед величественной красотой мозаичных картин. Перед Космо-десантниками вставали пасторальные пейзажи, изображавшие девственную природу во всей ее первобытной красе, краски сохранили живость и яркость, а мастерство художника позволило передать даже мельчайшие детали. Горные вершины вздымались над сверкающей лазурью моря, переливчатая зелень лугов пестрела фигурками диких животных.

Уриэль протянул руку и дотронулся до мозаики, почти ожидая, что пальцы проникнут сквозь стекло и почувствуют легкий морской бриз, скользящий по белым гребешкам волн и овевающий неприступные свинцово-серые скалы. На вершине горы он рассмотрел величавую крепость с мраморными колоннами и золотыми куполами. Сердце сжалось от тоски — это была Крепость Геры, изображенная в таких мельчайших подробностях, что Уриэль почти ощутил вкус соленых морских брызг и запах трав в высокогорных лугах Макрейджа.

Созерцание мозаики подействовало и на Пазаниуса, и на Леаркуса. Лица обоих сержантов осветились радостными улыбками. Уриэль поднял взгляд к потолку и увидел сценку, изображающую группу охотников, скачущих верхом. Все они были одеты в голубые хитоны свободного покроя. Такие одежды в глубокой древности носили мужчины и женщины Макрейджа.

Во главе кавалькады скакал настоящий гигант с золотыми кудрями и алебастровой кожей. Его лицо дышало любовью и силой, в руках он держал копье и овальный щит. Уриэль замер, пораженный нахлынувшими чувствами. Он узнал Робаута Жиллимана. Много раз капитан Ультрамаринов всматривался в бледное и безжизненное лицо примарха в Храме Исправления, где его неподвижное тело содержалось в специальном стазис-саркофаге. Но это изображение живого и полного сил героя вызвало острое сожаление о том, что он ушел из жизни. До сих пор Уриэль мало прислушивался к утверждениям о медленном заживлении ран примарха и почти не верил, что в один из дней Робаут восстанет из гробницы. Однако при виде этого портрета он мог понять людей, веривших в то, что могучий воин сможет вернуться из небытия.

Другие картины повествовали о битвах давно минувших времен, когда герои стояли вровень с горами и сила их могла потрясти землю. Здесь Робаут Жиллиман, грозный и величественный, сражался с силами зла. В тени за его спиной изображался почти невидимый избранник злых сил, готовый нанести предательский удар. Затем взгляд Уриэля остановился на сценке спасения жизни Жиллимана. Мастерски выполненный из осколков сапфира и голубого стекла, солдат вонзает штык в живот противника; из глубокой раны бьют струи крови, выложенные рубинами и гранатами.

Следующий сюжет также изображал Робаута Жиллимана. Преклонив колено, он клялся в братской верности воинам Тарсис Ультра. Выражение скромности и смирения на лице могучего примарха напомнило Ультрамарину о долге защищать мирный труд людей.

Все стены огромного помещения украшали картины несравненной красоты и величия, но Уриэль заставил себя оторваться от созерцания фантастической мозаики. Пазаниус и Леаркус стояли поодаль, также ошеломленные гениальным произведением.

— Это… — начал Леаркус, но умолк, не в силах подобрать слова для описания шедевра.

— Я понимаю, — кивнул Уриэль. — Мне приходилось читать о мозаиках Тарсис Ультра, но я даже представить себе не мог, насколько они грандиозны.

Послышался звук шагов, и очарование было нарушено. Величественные образы с мозаичных картин превратились в обычные кусочки стекла. Уриэль повернулся к вошедшим. Обер-фабрикатор Монтант сменил роскошный костюм на более практичную одежду. Его сопровождали члены военного совета, старшие офицеры, писцы, ординарцы и адъютанты. Процессия вышла в центр зала, где вокруг длинного стола стояло несколько мраморных скамей. На столе были расставлены глиняные кувшины с подогретым вином и деревянные блюда со свежими фруктами. Уриэль сел за стол и стал рассматривать своих коллег-военных.

Худощавый Монтант был преувеличенно любезен. Черты его лица, несколько аскетические, светились энергией и доброжелательностью. Этот человек совершенно не походил на солдата, и Уриэль в душе был удивлен его высоким положением в военное время. Как передается власть на Тарсис Ультра: по наследству, демократическим путем или жители до сих пор придерживаются принципов, завещанных примархами? Способен ли Монтант вести за собой людей во время войны, или его придется сместить? И кто должен принимать такое решение?

Тем временем обер-фабрикатор налил вино в кубки, но Уриэль вежливо отказался от предложенного напитка.

Вот Стаглер был настоящим воином. Уриэль немало слышал о Корпусе Смерти Крейга, о том, что его полковники-командиры стремились попасть со своими солдатами в самые горячие точки Вселенной и сразиться с самыми грозными противниками. Если Стаглер следовал этому принципу, то он выбрал подходящее задание для своего Корпуса. Полковник уселся на скамью, держась прямо, как шомпол, отказался от кубка и раздраженно поглядывал на разливавшего вино Монтанта.

Рабелак имел вид человека, для которого военная служба стала образом жизни. Хотя его округлое брюшко говорило о том, что военные тяготы остались для полковника корпуса Логреса в далеком прошлом. Он с благодарностью принял кубок и с довольным видом отпил несколько глотков.

Капеллан Астадор тоже принял бокал и поднял его в торжественном приветствии.

— Братья, объединим наши усилия в этом благом деле, — произнес он.

— Верно! Согласен! — крикнул Рабелак. Осушив свой кубок, он снова налил вина.

Но Астадор еще не закончил.

— И если кому-то из вас суждено пасть, я обещаю вашим черепам почетные места в Галерее Костей.

Установилось неловкое молчание, которое поспешил нарушить Монтант:

— Благодарим вас, капеллан Астадор. Мы все безмерно рады подобному предложению.

В это время все члены совета вошли в зал и Уриэль обменялся взглядами со своими сержантами. К столу, хромая, подошел лорд-инквизитор Криптман. Его сопровождал служитель, одетый в белый балахон. На груди поблескивал бронзовый медальон в виде зубчатого колеса. В отличие от большинства экспертов, у него было естественное человеческое лицо, за исключением бионического приспособления, прикрывавшего правый глаз. В нем виднелось несколько линз различных размеров, которые могли по желанию устанавливаться перед сверкающим искусственно выращенным глазом.

Криптман с некоторым трудом устроился за столом. Его провожатый тоже сел на скамью. Уриэль с изумлением заметил, что он передвигается при помощи металлического устройства, похожего на циркуль, почти скрытого длинным одеянием. Когда помощник Криптмана подходил к скамьям, полы его одежды разошлись и вместо туловища и ног Уриэль увидел блестящую гибкую медную трубу, соединяющую грудь с механическими ногами.

Заняв место за столом, лорд-инквизитор раздраженно покачал головой в ответ на предложенный Монтантом кубок. Криптман обвел сверкающим взглядом собравшуюся компанию и что-то неразборчиво пробормотал себе под нос. Уриэль даже не понял, было ли это выражением удовлетворения или недовольства.

— Это грандиозное событие, — заговорил Монтант, заняв наконец свое место за столом. — Большая часть моей жизни прошла в подсчетах, писанине и довольно скучном занятии — управлением фабриками. Никогда не предполагал, что мне доведется принимать таких высокочтимых персон.

Криптман окинул Монтанта испепеляющим взглядом:

— Обер-фабрикатор, мы пришли сюда не ради того, чтобы отметить это событие. Речь идет о смертельной опасности и угрозе со стороны ужасного врага. Щупальца роя-флотилии «Левиафан» протянулись к вашему миру, а вы считаете это приключением?

— Ну не приключением, конечно, вы меня понимаете, — торопливо проговорил Монтант. — Но ведь это так волнующе, не правда ли? Я хотел сказать, не каждый день нам приходится готовиться к войне, и, что касается меня, я уверен, мы дадим этим бестиям достойный отпор.

— Значит, вы глупы, сэр, и будет лучше, если вы предоставите защищать ваш мир тем, кто понимает смертельную опасность роя-флотилии тиранидов.

— Я протестую против тона ваших высказываний, — возмутился Монтант. — В конце концов, я все еще правитель этой планеты.

— Пока, во всяком случае, — угрожающе заметил Криптман. — А теперь, можем мы продолжить? Давайте уясним одну вещь. Я был свидетелем войны с этими существами и могу вас уверить ничего увлекательного нас не ждет. Уничтожение этих тварей не сулит нам ни славы, ни почестей. Впервые я встретился с этим видом двести пятьдесят лет назад и назвал его Xenos Horrificus. С тех пор я охотился за ними, изучал и убивал, но до сегодняшнего дня так и не смог полностью постичь их природу.

Инквизитор жестом указал на своего помощника-эксперта.

— Прежде чем сражаться с тиранидами, вам необходимо познакомиться с этим человеком, — сказал он. — Перед вами Генетор Вианко Локард, магистр биологии, и ему известно об этих тварях больше, чем кому-либо другому из людей. Его познания могут оказать нам неоценимую услугу. Прошу вас, магистр.

Локард не без труда поднялся, и на его красный глаз сам собой опустился монокль в латунной оправе. Профессорским жестом он сложил руки на груди и заговорил без всякого вступления. Уриэль отметил, что руки биолога были выполнены из гладкого черного металла.

— Тираниды являются представителями био-евгенического вида ксеноморфов, обитающих за пределами нашего Империума. Впервые эти существа были описаны магистром по имени Варнак, экспертом Тирана Примаса в системе Ультима Сегментум, в шестидесяти тысячах световых лет от священного Марса.

— Био-евгенический? Что это означает? — прервал его полковник Стаглер.

— Это означает, что тираниды в состоянии ассимилировать целые миры вместе с обитающими в них народами, разлагать все, что там находится, на мельчайшие частицы в своих генетически встроенных блоках и использовать в качестве строительного материала собственной физиологии, — пояснил Локард.

При виде явного замешательства полковника Стаглера и остальных участников собрания, Криптман предложил свои услуги.

— Благодарю вас, магистр, но позвольте мне упростить ваше объяснение, чтобы каждый мог понять, о чем идет речь.

Уриэлю не понравилась подобная оценка его умственных способностей, и, как он заметил, остальные члены совета тоже нахмурились. Впрочем, резкость Крипт-мана уже давно была всем известна, и ни один человек не стал его останавливать.

— Тираниды — ужасная мигрирующая раса хищников, пришедшая к нам из дальних пределов галактики. Космическое пространство они преодолевают на огромных кораблях-матках. Эти твари пожирают все, что попадается на пути, и, как только очередной противник переваривается в их пищеводах, следующее поколение получает дополнительные способности для охоты на своих жертв. Если они нападают, то нападают миллионами особей, кишащих вокруг планеты, словно стая саранчи над полем, и они так же прожорливы. Каждый стебелек, каждое биологическое существо поглощается несметной ордой. Неутолимый голод тиранидов стал причиной гибели миров с эволюцией, насчитывающей миллионы лет и бесчисленные тысячелетия неустанного труда. Мировые океаны осушаются до капли, атмосфера разрушается и улетучивается в космос, пока не остается ничего, кроме голых скал, лишенных каких бы то ни было признаков жизни.

— Их можно победить? — прямо спросил Стаглер. — О да, полковник, — невесело усмехнулся Криптман. — Их можно победить, но цена будет огромной.

— Цена не имеет значения, — резко ответил Стаглер. — Важно лишь одно: мы должны истребить этих монстров, не так ли?

Инквизитор приподнял одну бровь.

— Полковник Стаглер прав, — обратился он к Уриэлю, чуть наклонив голову. — Не окажет ли нам честь капитан Вентрис, рассказав о последнем нашествии роя-флотилии и битве при Макрейдже?

— С удовольствием, лорд-инквизитор. — Уриэль поднялся и, гордо выпрямившись, сцепил руки за спиной. — Рой-флотилия «Чудище» пришла из-за туманности на восточной окраине галактики, и численность существ, составлявших ее, можно было сравнить с количеством звезд на небе. Вражеские корабли окружили Макрейдж, но благородный лорд Калгар, заранее предупрежденный присутствующим здесь инквизитором Криптманом, собрал на защиту священной отчизны огромный флот. Ужасная битва шла в космосе, пока лорд Калгар не отвел свои корабли к Макрейджу, под защиту наземной артиллерии. Пришельцы рассеялись по планете, и взаимосвязь между био-кораблями ослабла. Тогда лорд Калгар нанес решающий удар, вывел из строя корабль-матку и окончательно разрушил всю флотилию.

— Я не понимаю, капитан Вентрис, — вмешался полковник Рабелак. — Как может гибель одного корабля стать причиной разрушения всего флота?

— Я отвечу на этот вопрос, — вызвался магистр Ло-кард. — Для того чтобы понять мотивацию поведения тиранидов, сначала необходимо понять природу их самосознания. Рой-флотилия состоит из миллиардов и миллиардов живых организмов, производимых репродуктивной системой королевы-матки. По существу, каждый корабль представляет собой живое существо, и каждый организм, образующий его, имеет лишь одну цель — служить маточному кораблю, и все они — лишь части единой флотилии. Целостная структура общего сознания связывает воедино все живые организмы — от самых могущественных воинов до микроскопических бактерий пищеварительной системы. Эта система и названа нами Совокупным Разумом Роя, определяющим чудовищную волю и целеустремленность пришельцев. Без сомнения, эти существа лишены всякой индивидуальности и существуют ради служения Совокупному Разуму Роя. Если разрушить психологическую связь между ними, низшие формы организмов теряют цель, часто возвращаются к своим первобытным инстинктам. В этом и заключается один из способов одолеть врага.

— Да, — продолжил Уриэль. — Как только флот лорда Калгара уничтожил самый большой из кораблей роя-флотилии, стало возможно разбить и остальные био-корабли, так как сопротивление врага становилось все более беспорядочным и нескоординированным. Остатки роя-флотилии были выдворены за пределы Макрейджа, и, хотя в главной крепости осталось множество спор, содержащих зародыши тиранидов, лорд Калгар пустился в погоню за врагом.

— Он оставил свой мир без защиты? — неодобрительным тоном поинтересовался Стаглер.

— Нет, полковник, это далеко не так,-ответил Уриэль. — Защита крепости осуществлялась терминаторами Первой Роты, бравыми воинами вспомогательных подразделений и Титанами Праэтора. Лорд Калгар был уверен, что они справятся, и преследовал тиранидов до колец планеты Цирцеи. Там, соединив силы с флотом Темпестуса, лорд Калгар окончательно разбил тиранидов. Но победа была достигнута высокой ценой. Погибли сотни тысяч людей, был уничтожен флагманский корабль Темпестуса, «Доминус Астра». Пали почти все воины Первой Роты, включая и моего предка, Люциана Вентриса. Армия не скоро смогла восстановить свои силы.

Уриэль опустился на свое место, и рассказ продолжил Криптман:

— Роя-флотилии «Чудище» больше не существовало, но тираниды многому научились после своего поражения. Приблизительно десять лет назад они вернулись во главе нового, гораздо более многочисленного роя. Мы назвали его «Кракен». Гигантская тень флотилии, уничтожающей все на своем пути, накрыла целый сектор на восточной периферии, но это еще не самое худшее. По характеру относительно редких нападений на Сегментум Темпестус, Ультима Сегментум и даже на Сегментум Со-лар я смог сделать вывод, что в этой области бесчинствует другая рой-флотилия, прибывшая с нижнего уровня галактики. Я назвал ее «Левиафан», и, похоже, нашему миру угрожает отделившийся от «Левиафана» флот.

— Господа, мы обязаны остановить тиранидов здесь и сейчас. Иначе Тень варпа окутает миры и затмит божественный свет. Тогда человечеству придет конец. Корабли не смогут ориентироваться в варпе, прекратят действие все Линии связи между планетами, Империум рухнет. Ошибки в нашей борьбе недопустимы, нам предстоит сражаться за будущее целой расы, и я готов пойти на любые жертвы ради жизни человечества.

Масштаб грядущей борьбы и ставки в этой войне ошеломили армейских офицеров. Воцарилось напряженное молчание. Даже Монтант проникся важностью предстоящих событий и сосредоточенно прикусил нижнюю губу.

— Какие меры приняты, чтобы защитить систему от вторжения тиранидов? — спросил Астадор.

— Лорд адмирал Тибериус совместно с адмиралом де Кортэ разработали стратегию, которая поможет задержать рой-флотилию на подступах к границам нашего мира, — ответил Уриэль. — Но всем нам ясно, что оборонительная система этого города пришла в упадок. Потребуется немало времени, чтобы привести ее в порядок и подготовиться к вторжению.

— Капитан Вентрис прав, — кивнул Криптман. — Я запросил помощь у Караула Смерти из боевого подразделения нашего Ордена Теперь мы можем располагать и их силами тоже. Несомненно, тиранидов необходимо встретить за пределами нашего мира, но мы не можем развернуть флот, пока остается не выясненным направление удара. Астропаты докладывают о возмущениях и завихрениях в варпе, что говорит о возможности приближения роя-флотилии. Но искажения, вызванные Тенью вар-па, делают невозможным уточнить полученные данные. Мы продолжаем наблюдение за пространством.

— Корпус Крейга с его вооружением в последующие три дня будет оставаться на планете, — сказал Стаглер. — Мы немедленно начинаем укрепление системы обороны города. Кроме того, я уже разработал график учений, чтобы подготовить защитников к тому времени, когда подойдет вражеский флот. Эти бестии не. скоро забудут Корпус Смерти.

— Я откомандирую сержанта Леаркуса и еще нескольких Ультрамаринов в помощь при проведении тренировок, — снова взял слово Уриэль. — Леаркус — лучший инструктор, когда-либо обучавшийся в Аджизелусе, он окажет вам неоценимую помощь.

— Благодарю, капитан Вентрис, — согласился Стаглер. — Я принимаю ваше предложение.

Затем заговорил Рабелак:

— Мои солдаты закончат высадку к сегодняшнему вечеру. У нас не так много наземного оружия, как в подразделениях полковника Стаглера, поэтому мои люди утром отправятся в отдаленные районы и будут заниматься эвакуацией населения, сопровождая людей под защиту городских стен. Корпус Логреса прибыл из мира льда, так что здешний климат не причинит нам много хлопот. Кроме того, мы сможем научить остальных воинов избегать обморожений и других неприятных последствий зимних холодов. По правде говоря, их основным занятием до сих пор была охрана морских ферм от набегов собакоголовых разбойников на Тареллиане. Пора им узнать, что такое настоящая война.

Обер- фабрикатор Монтант тоже принял участие в обсуждении планов:

— Отряды самообороны Эребуса приступили к тренировкам с того самого момента, как было получено предупреждение о готовящемся нашествии. Как глава сил самообороны города, я издал приказ об усилении тренировок и пригласил к содействию отряды Адептус Арбитрес. Большая часть моих людей исправно участвует в учениях, и, насколько я могу судить, они достигли немалых успехов. Кроме того, мы начали готовить запасы медикаментов, топлива, продовольствия и воды в подземных хранилищах города.

Криптман был несколько удивлен такой расторопностью обер-фабрикатора и удовлетворенно кивнул.

— Прекрасно. Именно об этом я только что собрался поговорить.

— С этой стороны вам не о чем беспокоиться, инквизитор Криптман. Если и есть что-то, что я хорошо знаю, так это организация материально-технического обеспечения. Я плохо разбираюсь в тонкостях военной стратегии, но зато лучше других могу наладить снабжение и добиться, чтобы каждый солдат был обеспечен полным комплектом амуниции и трехразовым горячим питанием.

— А в этом и заключается половина успеха в войне, — скупо улыбнулся Криптман.

— Верно, — расцвел Монтант, довольный, что может внести свой вклад в общее дело.

Еще два часа прошли в тщательной разработке планов предстоящей кампании. Обсудили все: от действий объединенного флота до размещения в городе солдат и машин. Несмотря на продолжительные споры, соглашения были достигнуты по всем ключевым вопросам. Все понимали, насколько тяжелая сложилась ситуация, но по мере принятия совместных решений в настроении членов военного совета появился некоторый оптимизм.

— Тираниды — это воплощение самых страшных наших кошмаров, — произнес в заключение лорд-инквизитор. — Однако мы должны твердо помнить две вещи: их можно поразить оружием и они смертны.

Уриэль налил себе кубок вина, но в этот момент дверь распахнулась и вошел связной офицер-ополченец с донесением для Монтанта. Он торопливо пересек зал и вручил обер-фабрикатору запечатанный пакет.

Монтант быстро прочитал послание, и на его лице появилась улыбка. Со словами: «Теперь можно начинать» — он протянул бумагу лорду-инквизитору.

Пока Криптман знакомился с сообщением, Монтант продолжал:

— Наблюдатели со станции прослушивания на Традженте зафиксировали неизвестный сигнал из звездного скопления Барбарус и послали на разведку два звена «Фурий» с борта «Карлоса Винсента». Похоже, им удалось обнаружить и уничтожить корабль-разведчик тиранидов. Астропаты также подтверждают наличие приближающихся возмущений в этой области пространства. Господа, мне кажется, теперь мы знаем, откуда приближается враг.

Тирен Малик поставил свою винтовку на предохранитель и открыл казенную часть. Из кармана поношенной куртки он достал обойму патронов, проверил, чтобы бойки были чистыми, и зарядил оружие, убедившись, что первый патрон находится прямо под стволом. Щелчок затвора подтвердил готовность ружья к стрельбе. Подняв винтовку к плечу, он посмотрел через прицел на три обломка скалы, заранее установленные на склоне горы. Последовал глубокий вдох, затем медленный выдох, палец прикоснулся к спусковому крючку, и пуля сбила один из камней.

Опустив оружие, Тирен проследил за тем, чтобы сын Кайл в точности повторил его действия. Звук выстрела эхом раскатился по ущелью, и второй обломок скалы скатился со своего места. Далеко внизу несколько человек испуганно выпрямились, но потом вернулись к прерванному занятию — возведению баррикады перед входом в поселок.

— Хорошо, сынок, отличный выстрел, — произнес Тирен. — А теперь повтори все сначала. До прихода чужаков тебе надо научиться действовать как можно быстрее. Как только научишься перезаряжать винтовку с закрытыми глазами, пойдем ужинать.

Кайл широко улыбнулся, услышав похвалу отца, разрядил винтовку и начал все сначала. Тирен внимательно наблюдал за сыном. Кайл проявлял большие способности и уже успевал перезарядить винтовку меньше чем за шесть секунд. Еще один выстрел — и последний обломок скалы разлетелся на кусочки.

Примерно полчаса отец и сын продолжали тренироваться, но потом зарядил дождь, и они поспешили домой. Путь лежал вдоль высохшего русла ручья, ведущего к небольшому селению горняков под названием Хэдли-Хоуп. Им пришлось перебираться через ряды скользких бочонков из-под руды, перегородивших главную дорогу, зато потом отец и сын смогли укрыться от дождя под широкими карнизами домов, стоящих вдоль улицы.

Тирен заметил, что и противоположный конец улицы перегорожен баррикадой — большие козлы, опутанные колючей проволокой, соседствовали с рядами бочек, заполненных песком и камнями. Не бог весть какая защита, но это все, что смогли сделать местные жители. Дом Тирена Малика стоял рядом со школой — самым большим зданием в поселке. Дом он построил когда-то своими руками из необожженного кирпича, прожил здесь больше двадцати пяти лет и вырастил троих детей. Все это время Тирен добывал руду на шахте. Обнаружение руды и послужило причиной заселения Барбаруса I. Малик был преданным слугой Императора, трудился изо всех сил, раз в неделю посещал проповеди священника Каску в соседнем городке Пилотас Ридж, а один месяц в году посвящал помощи тем, кому повезло меньше, чем ему самому.

Двадцать пять лет немало значат, и будь он проклят, если какой-то безликий эксперт с Тарсис Ультра прикажет ему покинуть дом только потому, что ожидается нашествие пришельцев. Жители Хэдли-Хоупа всегда выручали друг друга в трудные времена, и в этот раз они преодолеют несчастья. Вход в шахту уже завален, улицы городка забаррикадированы, и жители готовы защищать свои дома и имущество.

Вдали над бегущей вниз дорогой клубились тяжелые серые облака, но Тирен мог видеть высокие мачты с мерцающими огнями маяков в других поселках. День неуклонно катился к вечеру. Даже отсюда можно было рассмотреть, что и в соседних селениях жители тоже приготовились встретить врагов. Чувство солидарности обострилось перед лицом грозящей опасности, и. Тирен снова вознес благодарность Императору за то, что у него есть такие чудесные друзья и соседи.

Отец и сын наконец добрались до своего дома и сняли мокрые, грязные башмаки перед тяжелой деревянной дверью. Меррия содержала дом в чистоте, и они не хотели навлечь на себя неприятности, запачкав пол.

Дом встретил их теплом и ароматом горячей пищи. Жена и две дочери протирали тарелки и расставляли их на накрытом к ужину столе. Тирен повесил обе винтовки на дверь и проверил, чтобы в них не осталось патронов.

— Ну как, хорошо повеселились? — спросила Меррия. Она возилась у горячей плиты.

— Да уж, неплохо, — ответил Тирен и взъерошил волосы на голове Кайла. — Наш сын оказался очень способным, он ни разу не промахнулся, не так ли, сынок?

— Да, ни разу, папа, — подтвердил Кайл. Меррия повернулась к мужу и сыну и недовольно ахнула при виде плачевного состояния их одежды. Вытерев руки о фартук, она погнала обоих мужчин в соседнюю комнату.

— Вы оба промокли! Быстро переоденьтесь, пока не простудились до смерти! И не мешкайте, ужин будет на столе через пять минут.

Отец и сын знали, что лучше не спорить. Раздевшись, они насухо вытерлись чистыми полотенцами и натянули свежие рубашки и штаны. Когда они вернулись на кухню, Меррия уже начала раскладывать еду. Тирен занял свое место во главе стола. Он дождался, пока каждый получит полную тарелку, положил ладони на стол, закрыл глаза, склонил голову и воззвал к милости Императора.

— Святой всевидящий отец наш, благодарим тебя за пищу. Освети наш путь своей мудростью и даруй силы одолеть злобных нечестивцев и пришельцев. Не оставь нас своей милостью.

Все члены семьи повторили вслух его последние слова и принялись за еду. С потолочной балки свисала газовая лампа, ее теплый свет заливал кухню. Тревожные огни маяков не проникали в дом. Меррия заботливо прикрыла окна металлическими ставнями.

Тирен улыбнулся жене и принялся за еду.

Он и остальные жители Хэдли-Хоупа готовы встретить врагов.

На лбу третьего техника Озрика Неру выступил пот, и он снова мысленно пожелал астропату заткнуться и дать им немного покоя. Ее стенания с самого начала раздражали Озрика, а теперь весь слуховой отсёк станции Траджент наполнился нескончаемой болтовней. Пальцы Неру выбивали нервную дробь на приборной панели, а сам он невидящим взглядом уставился в монитор. «Эти данные не могут быть правдой, просто не могут». Он потер ладонью небритый подбородок и решил еще раз проверить цифры, хотя и сознавал всю бесполезность этой попытки.

Числа, появившиеся на мониторе на этот раз, точно совпадали с прежними результатами.

Озрик вытер пот с бритого затылка и заполнил сводку на листе пергамента, как его учил старший наставник на Тарсис Ультра. Он чувствовал себя очень одиноким и испуганным, и отчаянно хотел снова оказаться на Корделисе, работать в каком-нибудь многолюдном центре. Если допустить, что эти результаты верны, то к их миру приближается флотилия невиданной силы.

Корабли Имперского Флота уже находились в пути, но Озрик понимал, что они не успеют прибыть к Традженту до прихода кораблей чужаков. При этой мысли его охватывал леденящий ужас. Он взглянул через плечо на старшего магистра и понял: его начальник тоже сильно встревожен происходящим.

На неоднократные просьбы разрешить персоналу покинуть станцию наблюдения, от адмирала де Корте каждый раз приходил отказ, и им оставалось только ждать и надеяться, что грозный флот пройдет мимо.

Астропат сидела в кресле рядом с магистром, ее челюсти были плотно сжаты, а лицо осунулось и побледнело. Она постоянно ерзала в кресле, что-то бормотала, веки ее подергивал нервный тик, а пальцы сводило судорогой. Ее стоны заполняли рабочую комнату и нервировали всех шестерых техников, с некоторых пор дежуривших здесь постоянно.

Внезапно она судорожно выпрямилась и крикнула во всю силу легких.

Люди подпрыгнули от неожиданности, а женщина сползла с кресла, путаясь в зеленой накидке, и принялась исступленно царапать ногтями лицо. Из глубоких царапин брызнула кровь. Опустившись на колени, астропат жалобно захныкала, продолжая раздирать свою кожу. Кровь залила лицо, но она продолжала разрывать ногтями плоть, словно пытаясь добраться до мозга и вырвать его из черепа.

— Они идут! — простонала женщина. — Они роются в моих мыслях, ревут, трещат, множество голосов! Они идут за нами всеми — за нашей кровью и плотью, за нашими телами и душами!

Озрик зажал уши руками, чтобы не слышать ее воплей, а женщина поднялась на ноги и шагнула к нему, протянув вперед окровавленные пальцы, будто моля о помощи. Он не успел ничего понять, как астропат споткнулась и снова упала на пол.

Вокруг ее головы растеклась лужа крови, стоны постепенно затихли.

Уриэль взошел на капитанский мостик «Горя побежденному» в тот момент, когда адмирал Тибериус и его адъютант Филотас рассматривали электронную карту, установленную на облицованном камнем столе. На темной поверхности встроенного экрана отображалось огромное количество топографической информации, относящейся к системе Тарсис Ультра. Здесь же были проведены плавные кривые маршрутов патрульных кораблей обороны, обозначены орбиты планет и астрономические объекты, а также главные звездные пути. Точки перехода на границах системы были отмечены желтым, а каждая из планет светилась мягким зеленоватым светом. Вдоль края экрана бежал ровный столбик цифр, но Уриэль не имел ни малейшего представления, что они означают.

— Покажи мне, — произнес Тибериус.

Филотас набрал несколько цифр на панели управления, и вся лишняя информация погасла, осталось только расположение планет и астрономических объектов.

— На самом дальнем краю системы находится планета Барбарус Один, — пояснил Филотас, и рядом с зеленой точкой вспыхнули золотые буквы готического шрифта.

— Планета-шахта, — заметил Уриэль. — В основном здесь добываются драгоценные металлы и самоцветы, но есть и некоторые полезные минералы, используемые при изготовлении металла для брони звездных кораблей.

— Население? — спросил Тибериус.

Филотас сверился с информационным блоком и ответил:

— Население очень малочисленно. При последней переписи зарегистрировано немногим более девяти тысяч душ, в основном проживающих в нескольких маленьких селениях, в горах восточного континентального хребта.

— Что сделано для эвакуации их в более безопасное место? — снова задал вопрос лорд адмирал.

— Местному эксперту было послано предупреждение. Между этой планетой и Корделисом курсирует грузовой корабль, но трудно сказать, успеет ли он добраться до места раньше, чем авангард флотилии тиранидов.

— Проклятие! — недовольно буркнул Тибериус. — Чем больше миров падет под напором тиранидов, тем сильнее и многочисленнее будет их войско.

— Дальше, по направлению к центру системы, расположены две необитаемые планеты. Первая из них, Парос, обладает атмосферой, состоящей преимущественно из бензол-водородных элементов. Она очень токсична, и хотя эксперты не раз пытались изменить ее на более приемлемую для людей, они до сих пор не достигли ощутимых результатов. Вторая планета называется Йулан. Это нестабильное скальное геологическое образование, сотрясаемое вулканическими штормами, хотя на орбите постоянно присутствуют корабли-станции, которые перекачивают водородную плазму.

Филотас перевел карту в другой масштаб, чтобы подробнее рассмотреть центральную часть системы.

— Следом мы видим Корделис, небольшой, но густозаселенный мир, приспособленный под промышленное производство. Население составляет около шестнадцати миллионов человек, силы обороны — пятьдесят тысяч солдат. Процесс эвакуации идет по плану, но я бы посоветовал обойти Корделис стороной. Слишком много кораблей приземляется и взлетает в этом порту. Уже имели место несчастные случаи. После Корделиса идут две сельскохозяйственные планеты, Калумет и Калидон. Обе заселены в основном временными рабочими. Их эвакуация не представляет никакой сложности и уже заканчивается. И наконец, сама Тарсис Ультра с населением более шестидесяти миллионов.

— Сколько времени у нас в запасе до того момента, когда придется вступить в бой? — спросил Уриэль.

Филотас снова ввел какие-то данные в информационный блок, нажал несколько рун на клавиатуре, и темный экран пересекли разноцветные линии. Одна из них начиналась у точки, обозначающей «Горе побежденному», и тянулась через всю систему к Барбарусу I. По краю монитора снова вспыхнула колонка цифр. При помощи стальной линейки и циркуля Филотас определил необходимые показатели.

— При наших скоростях мы сможем добраться до орбиты Барбаруса через семь суток, — сказал он. — Тираниды придут туда первыми.

Озрик Неру наблюдал через смотровой люк за приближающимся облаком пришельцев с неподдельным, тошнотворным ужасом. Молитвы о спасении, которые он не вспоминал с самого детства, сами собой срывались с губ. Угрожающая туча обволокла всю станцию, стены вздрогнули от очередного удара, и Озрик испуганно вцепился в ограждение. Двадцать минут назад приближающийся рой выпустил струю похожих на споры организмов, и они, преодолев пустоту, приблизились к станции прослушивания. На некоторое время они замерли на месте, ритмично пульсируя, а потом безошибочно двинулись к стенам. При этом одни организмы взрывались наподобие небольших мин, другие, похожие на мешочки с жидкостью просто лопались, и их содержимое неумолимо разъедало внешнюю обшивку станции. В стальном корпусе уже появились бреши. Концентрированная кислота и вирусы пожирали металл.

Численность приближающегося флота поражала воображение. Тысячи дрейфующих существ окружали корабли пришельцев, образовав плотную завесу, не поддающуюся снарядам немногочисленных орудий станции. Кроме того, после непродолжительной стрельбы " боезапас подошел к концу.

Озрик проверил протокол орудийной стрельбы и подсчитал количество выпущенных снарядов. Оказалось, что по приближающейся туче врагов со станции было произведено более двадцати тысяч выстрелов. Потери пришельцев должны были быть огромными, но по сравнению с их численностью обстрел не нанес противнику видимого ущерба. Зато теперь станция оставалась почти без защиты.

Облако спор заметно сгустилось за окном, и Озрик, упав на колени, снова принялся читать молитвы.

— Неру! — окликнул его старший магистр. — Вернись на свой пост.

Озрик поднялся. Раздался следующий удар, и на экране вспыхнула очередная серия тревожных сигналов.

— Мы все скоро погибнем! — закричал Озрик. — Какая разница, оставлю я свой пост или нет?!

— Мы здесь ради нашей работы, и только это имеет значение, — твердо ответил магистр, хотя тоже был явно испуган. — Да, мы все умрем, но мы умрем, выполняя свой долг перед Вселенной и Императором. Это великая честь.

Озрик кивнул и, понурив голову, пошел к своему месту. Снаружи послышался скрежет разрываемого металла, снова раздался тревожный сигнал, оповещающий об очередной трещине в обшивке. Перепуганный персонал станции, затаив дыхание, прислушивался к скрипу наружных дверей, не выдержавших натиска пришельцев.

А затем они услышали, как когти царапают пол в коридоре, ведущем в их комнату.

Тирен Малик сжал зубы, пытаясь не думать о боли, и с трудом перезарядил винтовку. Трясущиеся пальцы плохо повиновались. Горячие осколки взорвавшегося пришельца угодили в плечо и в грудь. Меррия постаралась вытащить все костяные шипы, но рана не желала закрываться. Повязка уже пропиталась отравленной кровью.

— Папа, почему небо стало такого странного цвета? — спросил Кайл.

Голос сына задрожал от страха, когда тот выглянул на улицу через щели в пробитых металлических ставнях. Обычно серое, как сланец, небо приобрело неприятный грязновато-пурпурный оттенок. Фиолетовые тучи сверкали неестественно яркими молниями, Освещая горы каким-то чужим, потусторонним сиянием. Вслед за кислотным дождем, который разъедал железные крыши домов, посыпался град темных предметов, и жители Хэдли-Хоупа оставили баррикады, чтобы укрыться в здании школы, единственном помещении, способном вместить всех.

Мужчины принесли с собой все имеющееся в поселке оружие: от древних винтовок, грозящих разорваться в руках при первом же выстреле, до блестящих свежей смазкой лазганов, состоящих на вооружении у местных солдат самообороны. Двадцать три малыша плакали в самом центре помещения школы. Их матери и учителя тщетно пытались успокоить детей песнями и молитвами.

— Я не знаю, сынок, — ответил Тирен, наконец-то справившись с патронами.

Он поднялся со стола и присоединился к стоявшему у окна сыну. Таинственные предметы, похожие на шарики, покрытые прожилками, продолжали падать с неба. Странный град из спор продолжался с наступления сумерек. Ветер уносил основную часть этих существ в горы, но к ночи воздух стал заметно холоднее, направление ветра изменилось и все больше спор попадало в долину.

Поначалу жители Хэдли-Хоупа смотрели на них с боязливым любопытством, пока один из таких пульсирующих снарядов с шевелящимися отростками не упал прямо в центр поселка. Пастор Апден решительно подошел почти вплотную и выстрелил в него, ожидая, что непонятный предмет просто лопнет. Тирен с ужасом наблюдал, как взорвался живой снаряд. Густая, вязкая жидкость брызнула фонтаном и окатила пастора. Крики боли и ужаса разнеслись по всему поселку. Малик бросился на помощь, но было уже поздно. На глазах у соседей кожа пастора слезала под воздействием смертоносной жижи и куски плоти отваливались, обнажая скелет. Жалобные стоны смолкли только тогда, когда смертоносное вещество добралось до горла, а через минуту от священника осталась лишь лужица вонючей слизи.

С этого момента никто не отваживался стрелять в споры. Но теперь они добрались до школы.

— Кайл, смотри внимательно и зови меня, если что-нибудь заметишь.

Кислотный дождь все сильнее разъедал металлические ставни. Выглянув в образовавшуюся дыру, Малик заметил, что огни в соседних поселках погасли.

Кот уже несколько часов, как невозможно было связаться с жителями Пилотас Ридж. Там тоже не было видно огней — от ужасного дождя вышли из строя все линии связи и электрические кабели, проложенные по земле. Скоро весь поселок погрузится в темноту. На дороге что-то шевельнулось, и Тирен постарался отвлечься от детского плача и испуганных голосов женщин. Земля под ногами вздрогнула, как живая, капли дождя заблестели на панцирях тысяч существ, бегущих к маленькому поселку.

Малик нагнулся, достал из рюкзака старенький, но вполне пригодный бинокль и направил его на дорогу. В непривычной темноте трудно было что-нибудь рассмотреть, но он увидел достаточно. При виде тысяч ужасных созданий, которые, казалось, целиком состояли из когтей, клешней и зубов, у Тирена перехватило дыхание.

— Спаси нас, Император, — прошептал он, уронив бинокль. — Все, кто имеет оружие, займите подходящие позиции для стрельбы, — спустя секунду крикнул Малик, стряхивая оцепенение.

Он схватил за руку пробегавшего мимо бледного от страха человека.

— Радек, возьми десять человек, и поднимайтесь на балкон. Будете стрелять сверху. Навес укроет вас от дождя.

Радек кивнул и помчался выполнять распоряжение.

Тирен оглянулся к жене и дочерям, ободряюще махнул им рукой, а потом отыскал подходящую трещину в ставне и установил дуло винтовки. С оружием наперевес к нему подошел Кайл. На лице мальчика блуждала тревожная улыбка.

— Я горжусь тобой, сынок, — сказал Тирен, и Кайл благодарно кивнул.

Сквозь разъеденную кислотным дождем ставню было видно, что волна пришельцев уже захлестнула баррикады.

— Они подходят! — крикнул Тирен. — Открывайте огонь!

Раздался недружный залп, и в центре помещения снова испуганно заплакали дети. В замкнутом пространстве грохот выстрелов прозвучал особенно громко, и клубы дыма заполнили зал. Малик увидел, как несколько чужаков упали. С балкона тоже грянули выстрелы.

Сквозь грохот стрельбы он услышал странный звук, похожий на свист летящего артиллерийского снаряда, а в следующий момент испуганно вздрогнул — на крышу школы свалилось что-то очень тяжелое. Потолочные балки затрещали, и сверху донеслись отчаянные вопли, но Тирен ничем не мог помочь людям на балконе. Еще несколько существ тяжело упали на землю перед школой, вновь заставив задрожать стены.

Выстрелы следовали один за другим, но пули отскакивали от крепких черепов и панцирей пришельцев. Захватчики наводнили поселок и постепенно окружили школу плотным кольцом.

Яростный удар обрушил часть стены. Тирен свалился на пол, а окно вместе со ставнями вылетело наружу. Горячее зловоние ворвалось в помещение. Через образовавшийся проем стала видна охваченная огнем генераторная станция. Пожар осветил громадное, с карьерный бульдозер, создание, карабкающееся из воронки, образовавшейся после его падения.

В пролом устремились мелкие твари, и Тирен, торопливо вскочив на ноги, снова открыл стрельбу. В свете пламени, охватившем генератор, были отлично видны силуэты захватчиков. Малику вместе с троими подоспевшими на помощь мужчинами удалось перебить всех, кто пытался ворваться в здание школы. Крыша генераторной станции прогорела и рухнула, взметнув фонтан пылающих искр. И вместе с искрами к небу унесся чей-то полный мучительной боли вопль.

— Найдите что-нибудь, чем можно закрыть пролом! — крикнул Тирен.

Он продолжал стрелять, пока не опустела обойма. Малик принялся перезаряжать винтовку, а три женщины пододвинули тяжелый стол и несколько парт, чтобы закрыть брешь в стене. От грохота выстрелов и детского плача у Тирена закладывало уши, но вскоре он снова услышал тяжелые удары по металлическим ставням. Соседнее окно не выдержало натиска, распахнулось, и внутрь ввалился огромный пришелец. Громадное тело и все шесть конечностей покрывал блестящий от дождя панцирь, а из отвратительной зубастой пасти вырывалось голодное шипение.

Тирен выстрелил, но промахнулся. От стены отлетел кусок штукатурки. Чудовище проигнорировало атаку и двинулось к защитникам северной стены. Кайл повернулся к пришельцу и вскинул винтовку. Малик закричал от страха, но мальчик даже не успел выстрелить. Жуткая тварь с нечеловеческой ловкостью вскинула клешни и разорвала Кайла пополам.

— Нет! Нет! Нет! — выкрикнул Тирен и снова нажал на спусковой крючок.

Пуля угодила в основание шеи монстра, и его голова разлетелась фонтаном темного ихора. Тирен бросил винтовку и кинулся к сыну, но было слишком поздно. Рыдая, Малик упал рядом с телом Кайла. Сквозь пелену слез он увидел, как руины генераторной станции начали вздыматься, словно кто-то огромный восстал из огня. По школе прокатилась волна ужасных криков, и Тирен перекатился по полу, чтобы снова схватить оружие. Громадный монстр одним прыжком перескочил через улицу и разгромил стену школы, сорвав заодно и часть крыши. На панцире чудовища плясали языки огня. Вопя от боли и ярости, оно вломилось внутрь здания.

У Тирена от страха ослабели колени, когда тварь — воплощение самых жутких кошмаров — с грохотом шагнула вперед. Пришелец казался выше всех предыдущих созданий. Передвигаясь на мощных полусогнутых задних конечностях, он угрожающе поднял над головой две пары толстых лап с зазубренными когтями. Отвисшая челюсть щетинилась сотней загнутых клыков, а в темных глазах отражались пляшущие огоньки пламени.

Чудовище пронзительно крикнуло и взмахнуло лапами. Каждый удар разрывал человека надвое. Пришелец сделал еще шаг вперед, доски пола застонали под его тяжестью, а ужасные когти продолжали уничтожать все, что попадалось на пути.

Тирен с криком вскинул винтовку и выстрелил, но пули отскочили от хитинового панциря, не причинив монстру никакого вреда. Через пролом просунулось небольшое создание. Малик уничтожил его выстрелом в голову, а затем потянулся за следующей обоймой. Гигант продолжал крушить школу. Голова его ударила в потолок, круша балки. Верхний этаж обрушился, люди полетели вниз, прямо под удары чудовищных когтей. Дети заходились плачем. Крик тиранида перешел в оглушительный рев, из его пасти вырвался светящийся зеленоватый шар, одним ударом прикончивший прижавшихся друг к другу женщин и детей.

Тирен онемел от ужаса, но в следующую секунду в отчаянии рванулся к пришельцу, зная, что идет на верную смерть. После гибели всей семьи он уже не хотел жить. Малик стрелял, пока не опустела обойма, а потом, поудобнее перехватив винтовку, в щепки разбил приклад о несокрушимые ноги гиганта. Одним взмахом когтистой лапы чудовищное создание оторвало Тирену руку и швырнуло его окровавленное тело к противоположной стене. Бедняга приземлился на школьном дворе, но от горя и ужаса он уже был не в силах осознать, что происходит.

Кислотный дождь разъедал его плоть, но Тирен не чувствовал своего тела ниже шеи.

Издавая жуткое шипение, пришельцы окружили его. Блеснули острые как кинжалы клыки. Малик ничего не почувствовал. Последним, что мелькнуло перед его глазами, был сплошной частокол из зазубренных когтей и зубов.