"Черное солнце" - читать интересную книгу автора (Макнилл Грэм)

Часть II ПОД ЧЕРНЫМ СОЛНЦЕМ

Глава 5

Взрывная волна пронеслась сквозь зубцы крепостной стены и сбила Хонсю с ног. Ему повезло гораздо больше, чем Железному Воину, что стоял рядом, — того просто расплавило жаром. Лорд успел откатиться в сторону и, подняв голову, увидел прямо перед собой ноги несчастного, дергающиеся в конвульсиях. Тогда он перегнулся через остатки зубцов некогда грозного укрепления и грозно потряс цепным топором.

— Давай, Беросс, постарайся, тебе необходимо нанести гораздо более сокрушительный удар, чем этот! — прокричал лорд Хонсю.

Издалека долетел рев, подхваченный эхом в темных горах. Орудия сейчас били только по нижним бастионам Халан-Гола, размалывая их в пыль. Крики умирающих людей доносились оттуда, но Хонсю совершенно не обращал на них внимания. Это были всего лишь невольники и жертвы, безнадежно изуродованные в лагерях плоти,- им в любом случае оставалось жить совсем недолго. Тем более что в резерве такого добра оставалось больше чем достаточно.

Вытирая грязь с силового доспеха, Хонсю смотрел, как еще один отряд Железных Воинов провел стремительный марш-бросок, чтобы закрыть пролом, образовавшийся на верхних уровнях крепостных укреплений. Это был удачный маневр, и Хонсю почувствовал резкий выброс адреналина, потому что он, как никто другой, знал, насколько велика была возможность промаха. Со времен осады Гидры Кордатус прошло много времени, и Хонсю жаждал снова ощутить дух битвы: услышать канонаду и увидеть взрывы. Битва на Пердикторе II, которая состоялась прямо перед его возвращением в Око Ужаса, была плохо организована. Воины Грабителя лишь подтвердили, что они недостойны его опытного командования.

Но сейчас его «приятели», Кузнецы Войны, атаковали, и Хонсю вовсе не был уверен, что происходящее можно назвать битвой в полном смысле этого слова. Его опять вынудили продемонстрировать свой характер и хватку. Казалось, что противники сильно недооценивают его, полагая, что расправиться с ним будет так же легко, как и с имперскими шавками. Горечь и обида поднимались в сердце лорда Хонсю, когда он думал о том, что, невзирая на признание его Кузнецом Войны, с ним все равно не хотят считаться и принимать за равного.

— Лорд Беросс весь внимание, как я посмотрю, — сказал Обакс Закайо, и его скрипящий, искаженный статическими разрядами голос вырвал Хонсю из горьких размышлений. — Нижние бастионы скоро падут. И там ничего не останется, кроме пыли и костей.

Хонсю повернулся к лейтенанту. Это был огромный, широкоплечий Железный Воин, черно-желтые полосы окаймляли пластины помятого в боях силового доспеха. Выхлопные трубки плевались зловонной черной жидкостью и выпускали клубы пара при каждом его шаге. Из оружия он, как и Хонсю, предпочитал устрашающего вида цепной топор и энергетический хлыст, который висел на кончике механизированного когтя, укрепленного на спине.

— Если Беросс полагает, что может чего-нибудь добиться, уничтожая эти биологические отбросы, то он еще тупее, чем я думал,- сказал Хонсю с презрительной усмешкой на губах, вытирая блестящей силовой перчаткой серую пыль с забрала шлема.

Его бывший командир даровал ему эту механическую руку после того, как давно канувший в небытие комендант Халан-Гола отсек эту конечность от тела лорда. Когда-то протез принадлежал Кортришу — одному из самых могущественных воинов древних времен. Такой дар мог означать только одно — Хонсю входил в число любимчиков своего командира.

— Там, где Бероссу не хватает воображения, он пытается восполнить пробел решительностью, — произнес телохранитель Хонсю. Это был высокий, худощавый воин, силовой доспех которого совершенно не отражал света и был чернее полночи. Своему обладателю он придавал вид мрачной текучей тени. Его голос был совершенно невыразительным и монотонным, что придавало ему еще больше сходства с призраком. Лицо воина представляло собой постоянно изменяющуюся биоорганическую массу, что двигалась под мертвой кожей, как ртуть, и заставляла светиться глаза безжизненным, металлическим блеском.

— Беросса можно не брать в расчет, Оникс. Он скоро сотрет нижние бастионы в пыль и останется не у дел. Нет, нам стоит повнимательнее наблюдать за Торамино,- ответил Хонсю, затем отвернулся и стал всматриваться в поле боя, откуда доносились грохот взрывов и крики раненых.

— Понял,- кивнул Оникс, разглядывая свои длинные металлические когти, росшие из серых ладоней. — Вам стоит только приказать, и я с удовольствием уничтожу его.

Хонсю видел за свою жизнь множество отвратительных вещей и поступков — более того, во многих из них он принимал самое деятельное участие. При этом он не уставал поражаться деяниям Оникса. Железный Воин, если его все еще можно было считать таковым, являлся существом, которого любое другое разумное существо постарается всеми силами избежать. Демоническая внешность выделяла его среди бойцов, находящихся в подчинении Хонсю. Хотя человеческая сущность еще просматривалась в его облике, сглаживая потусторонние черты, все равно дьявольское происхождение безошибочно угадывалось в нем.

— Нет, — ответил Хонсю, — пока еще рано. Первым-делом нужно разогнать этот сброд под стенами. Я легко могу уничтожить Беросса, но мне хочется, чтобы Торамино увидел и успел осознать, что полукровка разбивает его войска. Хотелось бы дать ему возможность понять, что Кузнец Войны не ошибся, когда назначил меня своим преемником. А вот после этого можешь расправиться с ним.

— Как прикажете! — сказал Оникс с едва заметной усмешкой.

Когда это темное создание явилось на службу к Хонсю, новому коменданту крепости, оно в знак вассальной верности произнесло свое настоящее имя. Но его речь была за гранью понимания лорда, и он выбрал вариант, наиболее близкий к одной из частей звучного имени, — Оникс. Очень скоро Хонсю понял, каким смертоносным мог быть этот воин, когда в нем поднималась искра варпа и внутренний демон вырывался наружу.

Оникс был его черной тенью, неизменным телохранителем. Сложно было бы отыскать во всей Вселенной создание, которое стало бы лучшим охранником и помощником.

— Тем не менее, Беросс испытывает законную гордость, — заметил Обакс Закайо. — И не стоит недооценивать его великую силу и то, что в его Великой роте много хороших солдат.

— Подпустите их поближе, — приказал Хонсю.

— Они и так уже подобрались слишком близко, — ответил Обакс Закайо, указывая на происходящее под стенами крепости.

Хонсю проследил взглядом за латной перчаткой Обакса Закайо и хищно оскалился в предвкушении скорой расправы над врагом. Десятки тысяч солдат кишели в аду нижних бастионов, погибая в ядовитом дыму и воронках от бомбовых разрывов. Они кричали, как скот на бойне, а те немногие, что уцелели после артобстрела, были истерзаны ранами. Жертвы молили о пощаде, но ее не было у нападающих, и кровавая бойня продолжалась.

Стяги Беросса по-прежнему реяли высоко. Священные штандарты славили Хаос и смотрелись как ядовитая поросль на окровавленном поле. Через несколько минут пришел черед тех солдат, что выжили каким-то чудом под огнем артиллерии. Их умертвили со всеми должными ритуалами и выпотрошили прямо под стенами, чтобы тем, кто наблюдал сверху, было видно каждую деталь.

— Как похоже на Беросса, он совсем не меняется, — усмехнулся Хонсю, качая головой.

Он заинтересованно следил за тем, как казнили следующую сотню солдат. У них вырвали внутренности из животов и намотали на крутящийся барабан.

— Что?- переспросил Обакс Закайо.

— У него не хватает ума оставить в живых хотя бы некоторых пленников и таким образом показать свое великодушие.

— Раньше я сражался с лордом Форриксом на стороне лорда Беросса,- задумчиво сказал Обакс Закайо. — И прекрасно знаю, что в нем давным-давно не осталось ничего похожего на великодушие.

— Мы оба знаем это, Закайо, но если бы Беросс имел хоть каплю здравого смысла, то он сделал бы все, чтобы убедить солдат Халан-Гола в том, что еще способен на такие эмоции.

— Почему?

— Потому что если бы он смог убедить солдат, что проявит к ним милосердие, то в их головы могла бы закрасться мысль о капитуляции, — пояснил Оникс. — А раз воины видят, какая мучительная смерть их ожидает, если они попадут в руки к врагу, то им не остается ничего другого, кроме как сражаться до последнего. Потому что их жизнь зависит только от них самих.

— Чтобы взять крепость, мало проломить стены. Гораздо важнее сломить дух защитников. А чтобы разбить осаждающую армию, надо довести воинов противника до такого состояния, когда они охотнее пустят себе пулю в лоб, чем сделают еще хоть один шаг вперед, — продолжил Хонсю. — Надо убедить каждого солдата Беросса в том, что он постоянно находится в прицеле одной из наших пушек. Вот тогда люди поймут, что их командиры уготовили им роль пушечного мяса.

Обакс Закайо согласно кивнул, давая понять, что понял мысль командира:

— Мы сделаем вот что: мои стрелки засыпят снарядами землю перед крепостью. И любой, кто попытается приблизиться, утонет в собственной крови.

— Хочется верить, что так оно и будет. И они все погибнут! — рявкнул Хонсю, с удовольствием наблюдая, как глаза Обакса Закайо заволакивает тень страха, — В противном случае ты окажешься внизу, вместе со всем этим пушечным мясом. С тех пор как ты потерял рабов, предназначенных для моих кузниц, они фактически перешли в руки изменников… так вот, с того момента твои обещания потеряли свою ценность и теперь стоят гораздо меньше; чем грязь, которую можно соскрести с моего ботинка.

— Я больше вас не подведу, мой лорд! — заверил Обакс Закайо.

— Не сомневаюсь. Просто помни, что Форрикс тебе больше не командир. Теперь ты подчиняешься мне, но я прекрасно знаю, что ты его протеже. Скорее всего, он проиграл потому, что терпел твою недальновидность, но даже не надейся, что я позволю тебе быть столь безответственным.

Обакс Закайо хладнокровно перевел взгляд на бойню внизу.

— А что Беросс будет делать теперь, когда он взял нижние бастионы? — спросил он.

— Он отправит в бой демонкары, — ответил Хонсю.

Как будто по сигналу показались многочисленные силуэты чудовищно огромных шагающих военных машин с ногами наподобие паучьих. Сквозь клубы дыма можно было разглядеть, как тяжелой поступью к крепости продвигаются демонкары и Дредноуты. Механизированная часть армии Беросса гордо продефилировала через бастионы, которые к этому моменту уже попросту сровнялись с землей. Воины с трудом прокладывали себе дорогу через горы трупов, карабкаясь по вспаханному снарядами склону к следующему уровню редутов.

— Как вы и предсказали, он вывел демонкары, — сказал Оникс, наблюдая за приближением грозных машин.

Хонсю кивнул, прислушиваясь к отзвукам битвы: было похоже, что страшные механизмы добрались до следующего уровня укреплений. Второй крепостной вал был примерно на пятьсот метров выше нижних бастионов, но намного ниже того места, куда обратили взоры Хонсю и его лейтенанты. Они могли видеть, как быстро и легко демонкары добрались до защитников. Те непрерывно поливали огнем этих смертоносных чудищ, но не могли нанести им сколько-нибудь заметного ущерба.

Артобстрел со стороны крепости возобновился, вновь раздалось раскатистое крещендо, и первый залп ударил между осадными машинами и обороняющимися. Валуны размером с танк покатились вниз по отвесному склону, расплющивая Дредноуты в металлические лепешки. Бомбардировка не прекращалась, но все новые и новые мишени появлялись на склоне.

— Сейчас? — спросил Обакс Закайо.

Хонсю покачал головой:

— Нет, надо подпустить Дредноуты поближе.

Обакс Закайо кивнул, с волнением наблюдая, как первый демонкар, похожий на паука, добрался-таки до следующего уровня. У него были огромные клешни с когтями, которыми он хватал солдат и с легкостью перекусывал пополам. Демонкары громко ревели каждый раз, когда убивали очередного воина.

— Давай! — скомандовал Хонсю.

Обакс Закайо кивнул и произнес единственное слово в вокс, встроенный в силовой доспех.

Хонсю с удовольствием смотрел, как земля под нижними укреплениями дрогнула и мелко задрожала. Широкая трещина пошла по линии бастионов, и огромный кусок скалы откололся и покатился вниз по склону с грохотом, перекрывающим неумолкающую канонаду. Но это было только начало. Из провала вырвались дым и языки пламени, и раздался такой грохот, что у тысяч солдат полопались барабанные перепонки. Миллионы тонн почвы подпрыгнули, отделились от укреплений Халан-Гола и тяжело поползли вниз по склону горы.

Тысячи вопящих защитников крепости Халан-Гол были увлечены селем навстречу неминуемой гибели. Лавина из валунов и строительного мусора потащила их по склону, снося заодно и вражескую технику. Дредноуты и демонкары тоже не смогли противостоять натиску лавины. Сотни их были погребены под горой, душераздирающие крики и стоны рвущейся железной обшивки приглушены тоннами мертвой земли.

Лорд Хонсю торжествующе расхохотался, увидев, как вражеские войска в беспорядке и сумятице спасаются с поля боя, не подозревая, что они обречены на верную смерть. Лавина накрыла их всех на том участке склона, за который они пролили так много крови, отбивая его у противника.

Грохот обвала потихоньку сошел на нет, как и канонада. Беросс мгновенно сообразил, что стрельба без эскалады[1] будет пустой тратой ресурсов.

А лорд Хонсю отвернулся от картины великого разрушения, которое он только что устроил. Теперь Беросс должен понять, под чьим командованием завершится эта битва.

Глядя на мертвое небо и неподвижное солнце, было невозможно определить, сколько прошло времени. Хронометр Уриэля в визоре шлема показывал несусветные значения, раздражая настолько, что воин, в конце концов, отключил прибор. Было ясно, что прошло уже несколько дней, но сколько именно — совершенно непонятно. Уриэль слышал, что время в Оке Ужаса течет иначе, поэтому не слишком удивлялся таким отклонениям от законов природы.

— О Император, как же я ненавижу это место! — сказал Пазаниус, перебираясь через очередную гору искореженного, оплавленного металла.- Здесь нет ничего природного, естественного.

— Да, это мир смерти. Ничто не может тут выжить, — согласился Уриэль, который страшно устал и проголодался, несмотря на то, что его силовой доспех работал в полную силу. Силовые доспехи Космодесантников способны были фильтровать и перерабатывать выделения тела в питьевую воду и питательную пасту.

— А мне кажется, что кто-то здесь все-таки живет, — сказал Пазаниус, рассматривая темные пики над головой. — И мне не очень-то хочется выяснять, кто именно.

— Что ты имеешь в виду?

— А ты разве: не почувствовал, что за нами следят? Кто-то явно преследует нас.

— Нет, — ответил Уриэль, устыдившись того, что инстинкт самосохранения подвел его. — Ты заметил что-нибудь конкретное?

Пазаниус покачал головой:

— Ничего такого, о чем можно было бы сказать с уверенностью, но мне кажется, что тут кто-то есть. Не знаю, это сложно объяснить.

— На что это похоже?

— Ну, я не очень уверен в том, что смогу передать свои ощущения. Очень похоже на шепот на грани слышимости. Это исчезает сразу же, как только я пытаюсь сконцентрироваться на нем, — попытался объяснить мрачный Пазаниус. — Что-то красное…

— Это местность на тебя так влияет, — сказал Уриэль.- Вражеская берлога и дальше будет пытаться обмануть твое восприятие. Мы должны быть сильны в своей вере и обязаны выстоять против магии зла.

Пазаниус потряс головой:

— Нет, это вряд ли происки врага. Все-таки я чувствую влияние кого-то, кто живет здесь. Думаю, именно это создание убило людей в пещере.

— Кем или чем является это существо, нам неизвестно. Зато мы знаем, что оно убило и освежевало людей, а такие действия никак не назовешь добром. Следовательно, это зло, и, следовательно, это наш враг. Так что пускай приходит, все равно не получит тут ничего, кроме струи из огнемета и удара мечом.

— Да, — согласился Пазаниус, взбираясь на очередной крутой склон.- Враг найдет у нас только свою смерть.

Осажденная крепость давно исчезла из виду, а тропинка, выбегающая из пещеры, повела их вниз — по каменистым осыпям, расселинам и выбоинам. Белое небо все так же нависало над головами и давило на психику даже больше, чем черное солнце. И Уриэль намеренно не смотрел наверх, в эту убийственную пустоту. Один раз ему показалось, будто он засек слабый проблеск чего-то красного, о чем говорил Пазаниус. Кто-то действительно преследовал их, но исчезал при малейшей попытке рассмотреть его. В конце концов, капитан бросил это бессмысленное занятие, поскольку не мог уследить за подобными странными явлениями, и просто механически переставлял одну ногу за другой.

Поверхность горы состояла из крепкого металлизированного сланца, который раздражающе скрипел под ногами при каждом шаге. Весь склон был изрыт оплавленными вентиляционными шахтами, откуда время от времени вырывался горячий пар. Эти отверстия уходили настолько глубоко в тело горы, что даже сверхчеловеческое зрение Космодесантников не помогало что-либо разглядеть.

Уриэль наблюдал, как из тысяч каменных труб грубой кладки поднимаются жирные клубы дыма. Эти трубы возвышались, словно древние пилоны, выбрасывая в атмосферу отраву, разъедающую все вокруг: Но самым неприятным было не это. Сколько бы трубы ни старались, сколько бы ядовитого черного дыма ни выливалось в воздух, все равно над этой местностью царило мертвое белое небо. И Ультрамаринам некуда было спрятаться от его тяжести.

Над одной из вершин горной цепи Уриэль заметил что-то, отдаленно напоминающее раздутые дирижабли, дрейфующие высоко над острыми пиками. Длинные канаты тянулись от серых брюх дирижаблей в разные стороны, вероятно выполняя функции якорных цепей.

Космодесантники устали, воздух становился все менее пригодным для дыхания. Воины прошли мимо заброшенной штольни, где, по-видимому, раньше добывалась руда. Сейчас оттуда валил дым, поднимаясь на огромную высоту. Заводская труба была сложена из огромных кривых блоков, на стыках которых проступала красно-коричневая жидкость. Невыносимый жар накатывал волнами.

— Как ты думаешь, куда ведет эта дорога? — спросил Пазаниус.

— Я не знаю, скорее всего, к одной из фабрик под горой, — задумчиво покачал головой Уриэль, размышляя о том, что за дьявольская производственная линия работала под их ногами.

Может, там надрываются от непосильного труда мужчины и женщины, производя оружие, силовые доспехи и боеприпасы для чертовых Легионов Хаоса? Уриэля Вентриса бесила собственная беспомощность — он не может ничего сделать для людей этого мира. У него не было выбора — священное поручение, полученное ими от Марнеуса Калгара, важнее всего. Ультрамарины дали смертельную клятву и не могли отвлекаться ни на что другое.

Демонкулаба — лоно, порождающее всех демонов, — находилась в осажденной крепости, которую Ультрамарины увидели, выбравшись на поверхность из темного туннеля.

Пазаниус и Уриэль поднажали и взобрались на вершину зазубренного горного кряжа. Гребень выглядел как лезвие сильно помятого ковша бульдозера. На другой стороне кряжа взорам Ультрамаринов открылась обширная впадина, заполненная крошевом из камней и металлолома. Это углубление достигало нескольких километров в диаметре. Его края были утыканы железными колоннами и кривыми балками, похожими на гигантские скрюченные пальцы. Углубление казалось идеально круглым, хотя в этом, как и во многом другом, трудно было быть уверенным. Дело в том, что воздух был заполнен взвесью из песка и металлической пыли, что с неимоверной скоростью, завывая, крутил смерч над котлованом. Уриэль остановился как вкопанный.

— Именем Императора… — выдохнул он с отвращением.

В центре впадины помещалась огромная платформа с решеткой. С решетки капал жир и падали комья кровавой плоти. Длинные жерди, выступающие из платформы, удерживали деревянные рамы с распяленными на них кожами. Мечущиеся в воздухе частички металла и песка шлифовали кожи, сдирая с них остатки мяса.

Около платформы сновали чудовищные, отвратительные существа в масках из вулканизированной резины с круглыми стеклянными очками. Длинные трубки тянулись от баллонов на их спинах к цистернам. Монстры таскали и вывешивали свежие кожи и снимали выделанные с длинных окровавленных колов.

— Что это? — спросил Пазаниус, до глубины души потрясенный действом, что разворачивалось перед их глазами.

— Видимо, они заготавливают кожи и шлифуют их взвесью песка и металлической пыли, — ответил Уриэль.

— Но чьи это кожи?! — с ужасом воскликнул Пазаниус. — Не похоже на человеческие — слишком большие.

— Мне все равно, кому они принадлежали! — прорычал Уриэль, стремительно спускаясь по сыпучему склону и выхватывая на бегу меч из ножен.- Сейчас мы прекратим это!

Пазаниус, взяв огнемет наизготовку, проверил боеготовность и количество прометия и последовал за капитаном.

Если эти мерзкие твари и заметили приближение двух Космодесантников, то не показали виду. Впрочем, свист ветра и грохот далекой канонады заглушали все звуки, которые могли произвести Ультрамарины. Монстры все так же деловито и с усердием продолжали заниматься своим делом. После того как кожа была снята с жердей, работники старательно вычищали остатки мездры, что не смогли отодрать ветер, песок и железная пыль.

Уриэль заметил вырезанные в горе каменные ступеньки, которые вели прямо к платформе, и понесся по ним, перепрыгивая через одну. Праведный гнев кипел в его душе, и первый мутант нашел свою кончину, сдавленно хрипя на острие меча Уриэля, второй упал беззвучно, так как капитан снес ему голову одним могучим ударом. Остальные чудовища, внезапно обнаружив врага у себя под носом, бросились врассыпную. Пламя огнемета накрыло еще нескольких мутантов и превратило их в пепел. Крики адских тварей из-под резиновых масок, которые прикипели к коже, были поистине ужасны.

Побоище завершилось всего за несколько секунд, потому что эти порождения Хаоса были бессильны против мощи и неистовства воинов Астартес. Многие из них пытались сбежать, но не смогли скрыться от ярости Уриэля. Когда последнее мерзкое создание испустило дух на мече капитана, Ультрамарин глубоко вздохнул, наслаждаясь осознанием того, что очистил мир от мерзких тварей. Какими бы опасными они ни были при жизни, сейчас они уже ни для кого не представляют угрозы, поскольку превратились в горы паленого мяса.

— Уриэль, смотри! — воскликнул Пазаниус, указывая на одну из кож, валявшихся неподалеку.

Вентрис застыл, узнав человеческую кожу, уже растянутую и выделанную, но ее происхождение не вызывало никаких сомнений. И было совершенно очевидно, что кожа принадлежала человеку гигантского размера.

— Святая кровь! Но где они взяли таких людей? — пробормотал Пазаниус в растерянности.

— Не уверен, что хочу это знать, — ответил Уриэль, покачав головой.

— И все же?

— Пути врага нам неведомы, — сказал капитан. — И для нас лучше, если и впредь это останется так.

— Ладно, что нам делать с этим?

Уриэль огляделся — вся платформа была завалена стопками человеческих кож. Отдельно лежали те, что еще не прошли обработку. Застывшие искаженные лица мужчин и женщин наводили ужас, и было понятно, что эти люди очень мучились перед смертью. Находиться долго в этом дьявольском вивисектории было свыше человеческих сил.

— Сожги! — отрывисто скомандовал Уриэль. — Сожги тут все!