"Тайна астероида 117-03" - читать интересную книгу автора (Фрадкин Борис Захарович)7. Загадка мировых глубин– Вижу! Вот он! Взволнованный голос Светланы разбудил уснувших Бурдина и Лобанова. – Что? – Иван Нестерович вопросительно повернул голову к Светлане. – Астероид 117-03. – Ого! Наконец-то. Дайте-ка взглянуть. Светлана уступила ему место у локатора. В поле зрения висел желтоватый диск Сатурна с кирпичными и пепельными полосами, опоясанный таким же полосатым кольцом и окруженный девятью крошечными шариками-спутниками. Правее и значительно выше Сатурна Бурдин увидел золотистое овальное пятнышко, уже знакомое ему по наблюдениям в перекатовской обсерватории. Иван Нестерович взглянул в раскрытый на коленях Светланы журнал для записи наблюдений: время и место встречи с астероидом точно соответствовали расчетам Чернова. Минуло сорок девять суток пути. – Сколько до него? – 360 тысяч километров, – ответила Светлана, – или два с половиной часа полета. – Чудесно! – Игорь потянулся в кресле. – Откусим от него кусочек весом в пудочек и айда обратно. – К своей Олечке? – прищурилась Светлана. – Ага. – На свадьбу пригласите? – Угу. Триста шестьдесят тысяч километров составляет расстояние от Земли до Луны, но оно уже не было непреодолимым для луча бортового локатора. Экипаж получил, наконец, возможность видеть то, что он преследовал в течение более полутора месяцев. – Два с половиной часа… – Бурдин оставил локатор и Светлана тотчас же заняла свое место. – Отлично! Недаром же мы прошли сквозь огонь, друзья. Сейчас нам предстоит увидеть вблизи и пощупать руками самое удивительное творение природы. Готовьте глаза и руки. – Может быть, приготовить и аппаратуру для взрыва? – спросил Игорь. – Нет, с этим мы пока спешить не будем. Решим все на месте. А вот что мы можем разрешить себе по такому случаю, так это открыть баночку засахаренной клубники. – Я не люблю сладкое… в малых количествах, – засмеялась Светлана. Организацию пиршества Бурдин взял на себя, наказав Светлане не спускать глаз с астероида. На исходе первого часа овальное пятнышко заметно выросло, на нем появились подробности – множество точек, расположенных в шахматном порядке. Пиршество не удалось. Нетерпение испортило аппетит экипажа и возрастало пропорционально тому, как убывало расстояние между ракетопланом и астероидом. Светлана, поглядывая в локатор, напевала песенку. Игорь рукавом комбинезона наводил блеск на крышках приборов. Бурдин, положив на колени блокнот, подводил баланс горючего, продуктов, кислорода. Иногда он поднимал голову и смотрел на Сатурн. Тогда на его лице появлялась довольная улыбка. Он гордился своей машиной, которой первой выпала честь ринуться в глубину вселенной, приблизиться к орбите Сатурна. Сатурн – самая удивительная планета солнечной системы. Бурдин знал о ней все, что было известно астрономам. Впрочем, он изучал данные и о других планетах, он готовил себя к дальним перелетам, но не думал, что это случится так скоро. Чем дальше планета от Земли, тем меньше о ней достоверных сведений. К таким дальним соседям Земли принадлежит и Сатурн. По размерам он уступает только Юпитеру, он больше Земли в девять раз и во столько же раз находится дальше от Солнца. Сатурн был известен уже древним, но только Галилео Галилей, наведя на него изобретенный им телескоп, был поражен необычайным видом планеты. Она напоминала человеческое лицо с большими оттопыренными ушами. В несовершенном телескопе Галилея планета выглядела тройной – большим шаром между двумя меньшими. Пятьдесят лет спустя выдающийся механик, изобретатель маятниковых часов Христиан Гюйгенс усовершенствовал трубу Галилея и угадал секрет Сатурна: планета оказалась опоясанной тонким математически правильным кольцом, которое нигде с нею не соприкасалось. На этом кольце, как на полке, свободно разместилось бы три сотни земных шаров. В 1921 году кольцо внезапно исчезло. Это была непревзойденная сенсация. Пораженные астрономы не знали, что и подумать. Часть ученых утверждала, будто кольцо раскололось на части, его гигантские обломки несутся к Солнцу, на своем пути они непременно столкнутся с Землей и приведут к мировой катастрофе. Прошло, однако, несколько дней, и кольцо появилось вновь. Оказалось, что при движении Сатурна по орбите, кольцо в определенные периоды поворачивается к Земле ребром. Из кабины ракетоплана кольцо было видно во всей красе. Оно не было сплошным, а состояло из отдельных обручей, разделенных щелями. Наружные обручи, при взгляде через локатор, представляли собой потоки крупных, вечно кружащихся вокруг Сатурна метеоритов. Внутренние кольца состояли из мелких осколков и пыли. Когда-то эти метеориты и пыль были десятым спутником Сатурна, пока мощное притяжение планеты не разорвало его на части. Кольцо ярко светилось, отражая лучи Солнца. Удивительное зрелище дополнялось спутниками Сатурна. Девять лун, целая свита, окружали планету. Они были видны как крошечные шарики, побольше и поменьше. Среди них резко выделялся только самый крупный шарик, Титан, открытый еще Гюйгенсом. Особенно интересен был крайний, девятый спутник, Феб. Он двигался в обратном направлении. Это явление исключительное и пока необъяснимое. От созерцания Сатурна Бурдина отвлек вопрос Игоря: – Что это вы, Светлана Владимировна, петь перестали? Может быть, слова забыли? – Ничего не понимаю, – пробормотала Светлана, оставляя без внимания вопрос штурмана. – Она напряженно всматривалась в зрительное устройство локатора. – Уж не возвращается ли обратно комета? – пошутил Бурдин. – Н-нет… Но астероид летит быстрее. – То есть как это быстрее? – Сто двадцать… О! Вот уже сто двадцать пять… сто двадцать шесть километров в секунду. – Вы не шутите, Светлана Владимировна? – Сто тридцать! Бурдин и Лобанов переглянулись. Встреча с кометой, необычайный вид Сатурна – все это выглядело незначительным в сравнении с тем, что происходило теперь. – В чем дело? – Бурдин вместе с креслом повернулся в сторону Светланы. – Притяжение Сатурна? – Нет, Сатурн тут, мне кажется, ни при чем. Скорость начала возрастать сразу, а направление не изменилось. Сто сорок! – Выходит, что астероид удирает от нас, – сказал Игорь. – Сто сорок пять… сто пятьдесят… – История! – Бурдин опустил сжатые кулаки на поручни кресла. От этого усилия его, как мяч, подбросило вверх, перевернуло вниз головой. Он не успел ухватиться за кресло и, размахивая руками, повис над Светланой. – А, ч-черт!.. В другое время нелепая поза Ивана Нестеровича вызвала бы веселый смех, но сейчас было не до того. Игорь ухватил его за воротник комбинезона и помог водвориться в кресле. – Сто шестьдесят, – произнесла Светлана. – Наша скорость, – отозвался штурман. – Это уже нехорошо. Но увеличение скорости астероида прекратилось. В течение следующей четверти часа она в точности соответствовала скорости «СССР-118». – И непонятно и… неприятно, – пробормотал Бурдин. – Придется и нам поднажать, Иван Нестерович, – Лобанов вопросительно взглянул на конструктора. – Включаем, – решился Бурдин. Увеличение скорости было совершенно нежелательным. Оно требовало дополнительного расхода горючего. Спустя восемь минут ракетоплан набрал сто восемьдесят километров в секунду, и двигатель выключили. Расстояние между астероидом и «СССР-118» снова начало сокращаться. Теперь экипаж уже не мог оставаться спокойным. Светлана настороженно следила за астероидом, вслух называла показания локатора. Через полтора часа скорость астероида опять увеличилась и дошла до двухсот километров в секунду. Лицо Бурдина стало злым. Он не мог отказаться от погони и возвратиться ни с чем: ведь до астероида меньше, чем от Земли до Луны. Однако и продолжать дальнейший разгон машины было тоже рискованно. Метеоритные сигнализаторы безусловно заметят самый маленький осколок, но успеют ли они при такой скорости изменить курс ракетоплана? А самое главное – опять расход горючего: кто знает, какие осложнения возникнут на обратном пути? Запас горючего необходим. Бурдин не советовался с Лобановым, он знал, что услышит от штурмана. Уж очень тот любил рискованные предприятия. Иван Нестерович мог рисковать собой, пожалуй, он не пожалел бы и Светлану с Лобановым, но рисковать всем делом, которое ему доверили, ракетопланом, в который вложено столько средств, столько труда… Тут следовало семь раз отмерить, чтобы один раз отрезать. Он любил ракетоплан, как дорогое ему существо, «как воплощение своей мечты. Но возвратиться ни с чем он не имеет права. А к чувству долга присоединилось острое любопытство, желание разгадать непонятное явление природы. – Давай! – коротко приказал он штурману, и тот, удовлетворенно кивнув головой, заработал рычагами. Часы складывались в сутки, прошла еще неделя. Сатурн в сопровождении своей свиты уплыл в сторону, стал крошечным шариком, его спутники – едва заметными звездочками. Впереди машины все ярче разгоралась другая планета – Уран. Астероид и ракетоплан глотали пространство со сказочной скоростью – триста двадцать километров в секунду. Но что значила эта скорость в космосе, где расстояния в миллионы километров – мизерная величина! Чем загадочнее становилось поведение беглеца, тем более ожесточался Бурдин. Все же он оставался на границе благоразумия и позволял достичь только небольшого превышения скорости. В напряженной погоне прошла еще неделя и еще одна. Положение становилось все более неопределенным. Очевидно, скорость астероида и впредь будет увеличиваться. Он покидает солнечную систему. Светлана недоумевала – чем дальше от Солнца, тем медленнее должен лететь астероид, так по крайней мере ведут себя кометы. А происходит все наоборот. Бурдин подолгу подводил баланс горючего, прикидывая, какой резерв имеется в его распоряжении. Результаты заставляли его хмуриться. Глядя на командира, не улыбался больше и штурман. Чувствуя неуверенность Бурдина. Светлана нервничала. Перспектива вернуться к Алексею Поликарповичу ни с чем повергала ее в уныние. Загадочный астероид, словно испытывая терпение экипажа, в третий раз увеличил скорость, правда, теперь медленно, но уже безостановочно, пока она не достигла фантастической величины – 562 километра в секунду! Когда Бурдин положил руки на рычаги управления, пальцы его дрожали. Не выдержав, конструктор все-таки взглянул в лица своих спутников. Он только сейчас заметил, что Светлана очень недурна собой, наверное, у нее остался на Земле дружок. И Лобанов, такой отличный парень. Оба молоды, только начинают жить. Имеет ли он право рисковать ими ради мертвого обломка материи? Игорь ответил взглядом исподлобья. Взгляд девушки был прямым и до наивности спокойным, страха в нем Бурдин не увидел. Тогда его колебания сразу кончились. Он выжал из ракетоплана пятьсот шестьдесят два и одну десятую километра. Огромным усилием воли заставил он себя остановиться на этой цифре и выключить двигатель. Хотелось ринуться вперед, разом нагнать астероид и прекратить эту измотавшую их вконец многонедельную гонку. Хотелось понять суть астероида, нарушившую привычные закономерности. «Выручай Алексей! – взглянув на приборы, мысленно обратился Бурдин к своему далекому другу. – Если ты увидишь нас своим «Третьим-бис», мы можем рассчитывать на помощь. А если нет – конец…» До астероида по-прежнему оставалось 360 тысяч километров. Но теперь разность скоростей едва достигала четырнадцати сотых километра в секунду. Ничтожное превышение скорости… Потребуется еще тридцать суток и шесть 71 часов, чтобы нагнать астероид. Еще месяц… Сколько неожиданностей преподнесет космическое пространство за это время? Сутки потянулись за сутками, более долгие, чем прежде, более однообразные и томительные. Уран из звезды превратился в лунный серп темно-зеленого цвета. В центре серпа виднелась золотая крапинка астероида 117-03. Пять светящихся точек, пять спутников Урана, висели вокруг него на различных расстояниях. Наблюдая за движением астероида, Светлана поневоле обращала внимание на поверхность Урана. По зеленому полю планеты тянулись темно-красные полосы. В широком светло-зеленом ореоле угадывался мощный слой атмосферы. – Странно, – сказала Светлана, – астероид движется прямо на Уран. А по нашим расчетам траектории… Неужели он изменил направление? – Не хватало еще, чтобы он шлепнулся на Уран, – отозвался Бурдин. – Мы не сможем последовать за ним, у нас осталось горючего ровно столько, чтобы повернуть обратно. А впрочем… – Иван Нестерович погладил щеку, – а впрочем, давай побреемся, Игорь. И сыграем в шахматы. Ты как, а? – Я и за то и за это. – Давайте лучше в «балду», – взмолилась Светлана. – У меня от наблюдений за астероидом уже в глазах двоится. – Согласен и на «балду». – Игорь с напускной деловитостью выпятил губы. – Эх, а как пельменей хочется… – Мясных? – подхватила Светлана. – Иных я не признаю. – С уксусом, с перчиком, с горчичкой, – вдохновенным шепотом уточнила девушка. Иван Нестерович остался серьезном, но тайком проглотил слюну. Концентраты порядком-таки приелись. На такое длительное пользование ими тоже не рассчитывали. Голову ему брила Светлана, освоив, таким образом, еще одну профессию. Кресла здесь не требовалось. Оба висели, что называется «между небом и землей». По мере необходимости Светлана медленно поворачивала своего массивного клиента. Она проделывала это с большой осторожностью, не столько боясь порезать, сколько из опасения оттолкнуться от него и уплыть в сторону. Втроем они начали играть в балду, расположившись также в воздухе, головами друг к другу. Эта студенческая игра помогала коротать время. Доиграть им на этот раз не удалось. Ракетоплан содрогнулся от удара. Оболочка машины загудела, завибрировала, как плохо закрепленное оконное стекло под порывами урагана. Играющие находились вблизи колпака, и это спасло их от гибели. Их придавило к стене с такой силой, что все трое потеряли сознание… |
||
|