"Берег бесконечности" - читать интересную книгу автора (Макдевит Джек)5– Ты действительно не испугался? Солли прикрыл глаза и грустно покачал головой, будто от встречи с бескрайним невежеством. – Нет, я Они сидели за кофе, салатом и фруктами в ресторане гостиницы. В утреннем солнце четко вырисовывались горы, небесные дороги были забиты спешащими на отдых туристами. Вынырнувший из-за горы Белой поезд плыл над верхушками деревьев. – Ладно, – сказала она. – Я тоже. При свете дня было трудно поверить, что она могла так перепугаться. Она узнала о себе нечто, чего не знала раньше и не хотела бы знать. Она трусиха. – И все равно странная это была штука со следами, – сказал он. – Да, странная. Он нахмурился и сменил тему: – А где ты собираешься повесить эту картину Кейна? – Не знаю. На мой вкус, она мрачновата. – Почему ты тогда не купила какую-нибудь другую? – Надо было, – согласилась она. На еду ушел почти час. Наслаждаясь величественным видом гор и пропастей, Ким размышляла. Приятно было избавиться от обязательств перед Шейелом. Мы поехали, проверили, что там в лесу, скажет она ему с чистой совестью, и ничего не нашли. Совсем ничего. Он, конечно, будет разочарован. Но, быть может, ему необходимо вернуться к реальности. Солли рассказывал, как учился кататься на горных лыжах, и спросил ее, умеет ли она проходить повороты. Она не умела, и ее удивило, что он предложил сюда вернуться и поучиться, когда позволят их расписания. – Здесь есть школа для новичков, – сказал он. Она подумала, что уже стара для обучения горным лыжам, но… – Согласна, если ты хочешь. И была вознаграждена улыбкой. В номере Солли стал собирать вещи, а Ким решила пока позвонить и рассказать. Набрав номер Шейела, она села на диван. ИР снял трубку, спросил, кто она, и тут же соединил. – Ким? – Судя по голосу, он обрадовался ее звонку. – Приятно, что ты так быстро позвонила. Он не включил видео. – Я в Орлином Гнезде, – сказала она. – Ты собираешься в долину? – Я там была ночью. – Чудесно! Ох, кстати, извини, что не включаю изображение. Я не одет. – Ничего страшного, Шейел. – Ты что-нибудь видела? – Что, например? – Что-нибудь. Любую необычную вещь. Вдруг оказалось, что она не может ему соврать. – Я не уверена, – сказала она, отбросив заготовленный ответ. Она рассказала о пропавших следах. И чуть не рассказала о движущихся тенях за спиной Солли, но это звучало бы уже чистым психозом. – Да, – сказал он. – Это и есть то, что там, кажется, происходит регулярно. Или происходило, когда там еще жили люди. Он порекомендовал пару книг по этой теме и под конец спросил, по-прежнему ли она убеждена, что там ничего необычного не происходит. – Я думаю, это ветер их занес, Шейел. – Ты действительно считаешь это возможным? Ладно, не важно. Что ты собираешься делать дальше. – А что тут делать? – Она подождала ответа, но он молчал. – Может быть, ты для меня можешь кое-что сделать. – Если это в моих силах. – Можешь ли ты узнать размер обуви Йоши? Он задумался: – Это может быть непросто. Она исчезла давно, и не знаю, сохранилась ли какая-нибудь ее обувь. – Она разве не клон? – Да. А, я тебя понял. Да, конечно. – Когда узнаешь, оставь сообщение у Шепарда. – Хорошо, я сегодня это сделаю. – Солли вошел в комнату, готовый к отъезду. – А можно спросить зачем? – Я тебе скажу, если это что-то даст. Ким не могла устоять против желания предложить снова пролететь над долиной Северина. Солли согласился, и они снова летели на юг над рекой, на этот раз в ярком свете дня. Было солнечное безоблачное утро, не по сезону теплое. Внизу из туннеля Калберстона к югу от города вынырнул поезд. Калберстон, двадцатишестикилометровый туннель, был самым длинным магнитно-левитационным туннелем на Планете. Ким и Солли летели низко, любуясь видом, скользя над каньонами и внутри ущелий. Выпавший ночью снег укрыл землю одеялом. Перед самой плотиной через поляну брели два оленя. По просьбе Ким Солли развернул флаер, но олени уже исчезли. Над озером они снизились. Недалеко от берега Кабри болтался плот, оставшийся от тех времен, когда Северин кишел пловцами. Он медленно покачивался, будто поджидая кого-то. Над виллой Трипли они остановились и повисели в воздухе, рассматривая ее. При свете дня она казалась еще более обветшалой. Окрестности ее были прекрасны в своей пустынности, укрытые одеялом свежего снега, украшенные купами дубов среди возвышающихся пиков. Поверхность озера блистала под солнцем. Остовы домов производили странное смешанное впечатление бренности и величия. Ким подумалось, что есть в покинутых местах нечто, притягивающее внимание. – Насмотрелась? – спросил Солли, которого парение по кругу не развлекало. Она кивнула, и он велел ИРу лететь обратно в Сибрайт. Несколько минут они молчали. Потом Солли протянул руку, налил две чашки кофе и одну протянул ей. – А как мы попали в это событие с «Королевой звезд»? – спросил он. Мысли Ким были далеко – она думала об исчезнувших следах, пытаясь придумать объяснение, любое – У Мэтта всюду друзья, – ответила она. – Там будет много важных шишек, и он решил, что для нас это хороший пиар. Из старого лайнера сделали отель. Торжественное открытие намечалось на субботу. – Ты подумала о моем предложении? Озеро уплывало прочь. – Каком? – Поговорить с Бентоном Трипли. Раз ты все равно летишь в Звездную Гавань, это труда не составит. А он может что-нибудь знать об «Охотнике» и о своем отце. – И ты думаешь, он согласится разговаривать со мной? – А почему нет? У него репутация человека открытого. – Да, – сказала она. – Что я теряю? Надо будет рано уехать, но я попробую. Посмотрев номер офиса «Интерстеллар», она нажала кнопку коммуникатора. Ответил мужской голос: – «Интерстеллар», администрация. – Здравствуйте, – сказала она. – Я доктор Ким Брэндивайн, работаю в Институте Сибрайта. В следующую пятницу я буду в Небесной Гавани. Могу ли увидеться с мистером Трипли? Если у него есть время. Солли закатил глаза. – А на какую тему вы хотите с ним говорить, доктор Брэндивайн? – Мне хотелось бы поговорить с ним о событии на пике Надежды. – Понимаю. Вы сказали в пятницу? – Да. Пауза. – К сожалению, такой возможности нет. Время мистера Трипли расписано на много дней вперед. Я могу записать вас на одиннадцатое августа. – Августа? – Да. Это все, что я могу для вас сделать. – Спасибо, не надо. Она отключила связь, обернулась и уставилась на Солли: – Чего ты? Он пожал плечами. – Нет, если хочешь что-то сказать, скажи. – Ким, он же – А что бы ты предложил? – Не быть такой застенчивой. И подготовить историю получше, чем пик Надежды. Ты пишешь книгу, и тебе нужна от него информация. Она показала на коммуникатор. – Трепаться всякий может. Хочешь попытать счастья? Посмотрим, сумеешь ли ты меня пропихнуть. – Поздно, – сказал он. – Ты эту возможность отрезала. Надо будет попробовать другой подход. Она ждала, глядя на него. – Дай ему стимул, – сказал Солли. – Что? – Стимул. Подумай об этом с точки зрения пиара. «Интерстеллар» что-нибудь делает для Института? – Да, – сказала она. – Это один из основных спонсоров. Конечно, не от собственной щедрости. Для них так списывается приличная сумма налога. И идет хорошая реклама. – Отлично. Организуй формальное признание. Табличка с его именем. Организуй и представь ему. – Премия Соломона Дж. Хоббса. – Вполне звучит. – За службу возвышенную и безграничную. – Примерно так я и думал. Вообще-то идея неплохая. И ничего не будет стоить – только приза. Надо будет только протолкнуть это через Мэтта. Он тут же клюнет. – Думаешь, Трипли на это поддастся? За такой недолгий срок? – Ты что, серьезно? С этими типами, возглавляющими организации, всегда играй на самолюбии – и не ошибешься. Ким подавила мысль о том, что с этого надо было начать. Но Солли, конечно, был прав. Она написала несколько вариантов девиза для премии, подумала, как ее назвать, и составила докладную. Потом, поскольку время поджимало, позвонила Мэтту и изложила дело. Он выслушал, идея ему, как и следовало ожидать, понравилась. Потом он сообщил, что через несколько дней ей предстоит выступать перед Обществом гражданского процветания, и сказал, что перезвонит. Перезвонил он через двадцать минут. – Все устроено, – сказал он. – Тебе назначена встреча в офисе «Интерстеллара» в пятницу в два часа дня. – Отлично, – сказала она. Связь была только голосовая, поэтому триумфальную улыбку можно было не скрывать. – А тебя эта история и в самом деле захватила, – сказал Солли. Они летели по безоблачному небу. Вдалеке другой аппарат летел на север. Ким соединилась с Шепардом. «Привет, Ким, – сказал домашний ИР. – Чем могу помочь?» – Сегодня утром не звонил Шейел Толливер? «Нет. Известить тебя, если будут звонки?» – Да, будь добр. «Еще что-нибудь?» – Что ты мне можешь рассказать об «Охотнике»? Корабле фонда Трипли? Что у нас по нему есть? Короткая пауза. «Фонд Кайла Трипли больше не существует. Он распущен тринадцать лет назад Бентоном Трипли и заменен…» – Ладно, не надо. Расскажи о корабле. «„Охотник“, – начал Шепард, – вошел в строй третьего средизимника 544 года». Средизимник – это был месяц гринуэйского календаря, добавленный между декабрем и январем для коррекции продолжительности года. Обычно в нем было двадцать два дня, но иногда день опускался, как когда-то в земном феврале для согласования звездного и планетного календарей. «В основном корабль использовался для дальних исследовательских экспедиций в ранее неизвестные области космоса. В 578 году был продан компании „Олвей резерч“. – Где он сейчас? «В настоящий момент корабль принадлежит компании „Ворлдвайд интериор“ и находится на ее территории в Небесной Гавани». – Скажешь после этого, что ты не везучая? – спросил Солли. Ким включила вспомогательный экран. – Покажи нам корабль, Шепард. Каким он был в 573 году. На мониторе появился указатель. Ким пролистала сборник схем. Корабль был маловат для звездолета, скорее яхта богача, построенная лично для Трипли. Она была сделана в виде копии его дома на Кедровом острове. Главная палуба на втором уровне, галерея с лестницами с двух сторон. Ковры, комната отдыха, кабинет, полетная палуба, центр управления. Снаружи башенки и балконы. Расположенные повсюду видеопанели создавали стандартную иллюзию окон внутри и кругового обзора на внешних палубах. Человек мог сидеть у себя на крыльце и смотреть в космос. Прыжковые и главные двигатели находились в корме. Грузовые трюмы, кладовые и ангары располагались внизу. Ким повернула корабль и сняла верх. – У тебя здорово получается, – сказал Солли. – Что именно? – Собирать и отображать данные. – Я этим на жизнь зарабатываю. Ты что, думаешь, мы потенциальных доноров из шляпы вынимаем? – Ты по ним ведешь поиск? – Естественно, Солли. Финансировать Институт – на это нужно много денег. У нас нет времени действовать методом проб и ошибок. – Но есть же законы о неприкосновенности частной жизни? – Они достаточно расплывчаты. Почти все, что ты делаешь, где-то фиксируется, надо только знать, где искать. Хочешь, я тебе покажу какие-нибудь эпизоды из твоей жизни? – В другой раз. Ким улыбнулась, приблизила на экране переднюю секцию «Охотника» и стала осматривать интерьер. Шикарная отделка. Кожа. Комнатные растения. Картины на стенах. Типичное обиталище высшего руководителя вдали от дома. Сама Ким только раз бывала на межзвездном лайнере. Ей было двенадцать лет, и они всей семьей летали на Минагву, где у матери были родственники. Если память ей не изменяет, каюты были тесные, стены уныло-серые, и казалось, что полет никогда не кончится. Страшно интересно было, когда корабль выскочил возле яркого золотого солнца той планеты. Минагва – это было приятное местечко, двойная планета, обе обитаемые, обе с океанами. Но она не стоила лишений перелета. Улетая через два месяца на Гринуэй, Ким про себя решила, что это в последний раз. Больше никогда она не будет летать в этих консервных банках. Это обещание Ким сдержала и не летала на звездолетах больше никогда. Хотя она готова подумать, если кто-нибудь предложит ей полет на «Охотнике». В 574 году его продали президенту нефтеперегонной компании. В следующие шесть лет он несколько раз переходил из рук в руки, пока его не купила «Ворлдвайд» при банкротстве очередного владельца. В основном он использовался для поездок членов правления и для катания политиков. Ким просмотрела спецификации, проверила параметры ходовых и навигационных систем, систем жизнеобеспечения, бортового ИРа и вообще всего, что может пригодиться. Удивило ее то, что рация на корабле была всенаправленная и усиленная. Но это объяснялось задачей «Охотника» и ожиданиями его пассажиров. Они искали не просто жизнь, они искали разум. И успехом эти поиски могли увенчаться двояко: открытием города или встречей с другим кораблем. Если попадется город, то нужно широкополосное вещание. Здравствуйте, все. На Ким это произвело впечатление: люди мыслили масштабно. – Шепард, – позвала она, – соедини меня с «Ворлдвайд». ИР выполнил просьбу, и на экране появилась графика «Ворлдвайд»: анимационное изображение звездолета, подлетающего к спутнику корпорации. Открылся ангар, и оттуда засиял свет. Появилась рука и золотом написала девиз: «СТИЛЬ И СУТЬ». Потом перед Ким появилась молодая женщина – высокая, светловолосая, собранная. – Добрый вечер, доктор Брэндивайн, – сказала она, прочтя имя у себя на мониторе. – Меня зовут Мелисса. Чем я могу быть вам полезна? – Здравствуйте, Мелисса. Я – сотрудник Института Сибрайта. Мне бы очень хотелось посмотреть на корабль «Охотник». Лично. Мелисса улыбнулась и отвернулась посмотреть на что-то, чего на экране не было видно. – Разумеется, доктор. Я не вижу здесь трудностей. Когда вы хотели бы это сделать? – В пятницу. – Рады будем вам служить. Вас устроит четыре часа дня? – Да, спасибо. Кстати, – сказала Ким, – еще одно. Я особенно интересуюсь историей этого корабля. – А! – улыбнулась Мелисса краями губ. – Эпизод на пике Надежды? – Да, и это тоже. Вы не скажете, можно ли посмотреть бортовой журнал последнего полета корпорации Трипли? – О, боюсь, что нет, доктор Брэндивайн. Мы к этому не имеем отношения. Я хочу сказать, что этого журнала у нас никогда не было. – Вот как? А вы не знаете, у кого он может быть? – Я уверена, что он был передан в Архивы, когда корабль был продан впервые. Это требование закона. – Спасибо, Мелисса. – Ким отключилась и снова обратилась к Шепарду: – Я хотела бы отправить сообщение по гиперсвязи. «Кому?» – Я точно не знаю. Властям Сент-Джонса. Посмотри их административную структуру и сам сообрази кому. «Понятно. Текст?» – Запроси план полета «Охотника», последний рейс Фонда Трипли. Гринуэй, 573 год. Уточни дату и все, что будет нужно, и отправь. «Это надо передать немедленно?» – Как только будет готово. «Передача в обе стороны займет четыре дня, Ким. Плюс еще время на составление ответа». – Годится. А сейчас соедини меня с Архивами, пожалуйста. Появилась круглая печать Республики: белая звезда на зеленом поле. По верхнему краю шла надпись: РЕСПУБЛИКА ЭКВАТОРИЯ, а по нижнему – девиз: МИР, СПРАВЕДЛИВОСТЬ, СВОБОДА. Под звездой было написано: Национальные Архивы. Печать исчезла, сменившись изображением молодого человека за письменным столом. Он с заинтересованным видом ждал, что скажет Ким. Очевидно, виртуальный секретарь. – Добрый вечер, доктор Брэндивайн, – сказал он. – Меня зовут Харви Страттон. Чем я могу быть вам полезен? – Мистер Страттон, действительно ли Архивы хранят бортжурналы межзвездных полетов? – И межпланетных тоже, доктор. – Можно ли будет посмотреть журнал одного рейса, выполненного в 573 году? – Гм. – Его лицо затуманилось. – Это подпадает под законы о неприкосновенности частной жизни. Боюсь, вам понадобится постановление суда. – Суда? – Да, конечно. Все бортовые журналы охраняются этими законами. Вы – работник правоохранительных органов? – Нет, – сказала она. – Мне надо для научного исследования. Солли наблюдал с живым интересом. – Но есть срок, после которого эти материалы становятся общедоступными, – сказал молодой человек. – То есть их можно будет когда-нибудь получить? Он поглядел куда-то вбок. – Для межзвездных кораблей, находящихся в частном владении… – Он нашел наконец то, что искал. – Срок сорок пять лет с момента даты приобретения. – И это значит… – Они станут доступными через восемнадцать лет. – Молодой человек улыбнулся. – Боюсь, что это вам мало поможет. Он стал перебирать различные основания, по которым суд может вынести постановление. В основном речь шла о юридических или инженерных вопросах. Праздного любопытства в этом списке и близко не было. Ким отключилась. «Что дальше?» – спросил Шепард. – А что бы ты посоветовал? «Мне кажется, что это не лучшее поле деятельности. Маленькие зеленые человечки, призраки. Наверное, есть более удачный способ тратить время, Ким». У Солли заблестели глаза. – Тебе твой ИР часто читает нотации? Ким не отреагировала. – Что случилось на пике Надежды, Шеп? «Не знаю, но могу предположить». – Будь добр. «Мне кажется не совсем невероятным, что кто-то неосторожно использовал небольшое количество антиматерии. Иначе трудно объяснить количество выделившейся энергии и отсутствие остатков метеорита». – Что мог бы делать кто бы то ни было с антиматерией на склоне горы? «Возможно, пытался уйти от преследователя. Взрыв произошел через три дня после того, как Кейн и Трипли вернулись с „Охотника“. Оба они жили в этих местах. Один из них исчез. Мне кажется достаточно правдоподобным, что перед нами результат неудачного воровства». – Ты полагаешь, что Трипли украл собственное горючее? Зачем? «Возможно, его взял Кейн, Трипли его вернул, но не умел правильно с ним обращаться. Разумеется, это предположение без каких бы то ни было фактов». – Что ты мне можешь рассказать о Бентоне Трипли? Шепард вывел все на экран. Бентон был клоном своего отца. На самом деле половину населения Гринуэя в этот период составляли клоны. Бентону было под сорок, он не был женат, но активно интересовался женщинами. Он входил в советы директоров полудюжины влиятельных организаций, являлся близким другом премьера, лауреатом десятка филантропических премий, исполнительным директором «Интерстеллар инкорпорейтед» и президентом «Недостижимой цели», которая стала наследницей Фонда Трипли. Эта организация собирала средства на различные рискованные предприятия. Бедноты давно уже не было, но бывали дети, внезапно осиротевшие или выброшенные из семьи, люди, которые нуждаются в дополнительных возможностях образования, грантах на исследования и так далее. «Недостижимая Цель» была на переднем крае подобной деятельности. На самом деле «Недостижимая цель» в свое время помогла и Ким, дав ей средства на образование после гибели родителей. Время от времени появлялся инспектор, проверяя, что у Ким все в порядке, и каждый месяц приходили денежные переводы. Потом Ким деньги вернула, но всегда была благодарна «Недостижимой цели» за поддержку в тот момент, когда это было нужно. Бентон Трипли был точной копией своего отца, если не считать того, что он был чисто выбрит. Он был высокий, загорелый, с зачесанными назад волнистыми каштановыми волосами и доброжелательной улыбкой, которой Ким ни на минуту не верила. А это еще одно отличие: Кайл был честен. Во внешности Бентона было что-то, не вызывающее доверия. Шепард вывел серию фотографий. Вот Бентон пожимает руки промышленникам и политикам, вот он в окружении женщин на разных курортах, вот он в суде защищается от обвинения в нечестных методах ведения бизнеса. Он успевал повсюду. ТРИПЛИ ПРИВЕТСТВУЕТ ДЕЛЕГАЦИЮ ОСТРОВА БЭРРИНДЖЕР. ТРИПЛИ КОНСУЛЬТИРУЕТСЯ С ПАРТНЕРОМ «НЬЮ-ЙОРК ЭСТЕР-ХАУС». ТРИПЛИ ВЕДЕТ ЭКСКУРСИЮ ШКОЛЬНИКОВ ПО НЕБЕСНОЙ ГАВАНИ. Но что-то полезное Ким в этих картинках нашла. В офисе было три модели кораблей. И это был именно тот клин, который ей нужен. Шепард позвонил, когда флаер подлетал к острову Корби. «Сообщение от Шейела Толливера». – Запусти. Голос Толливера назвал размер обуви. «Еще что-нибудь, Ким?» – спросил Шепард. Она поглядела на Солли, и он без слов понял, что размер совпал с той туфлей, которую они нашли. – Да. Поставь кофе. – Это почти ни о чем не говорит, – заметил Солли. – Сколько еще женщин носят обувь такого размера? – Полно, – согласилась она. – И сколько из них крутятся около звездолетов? |
||
|