"Поцелуй" - читать интересную книгу автора (Макбейн Эд)Глава 8Четыре детектива, по два в каждой машине, наблюдали за улицей, расположившись чуть выше дома Боулза в семь тридцать утра в пятницу. Ночью шел снег. Все вокруг стало белым-бело, а небо неожиданно посветлело и сделалось чистым и ярко-голубым. Температура установилась что-то около пяти градусов по Фаренгейту. Двигатели машин и подогреватели были включены. В двадцать минут девятого черный лимузин подкатил к тротуару перед домом. Шофер в униформе выскочил из машины, вошел в здание и тут же вышел. Мейер поднял трубку телефона: — Коттон? — Да? — Это может быть машина с грузом. — Мы следим за ним. — Будь готов к преследованию. — Да. Несколько минут спустя из дома вышел Мартин Боулз. — Это твой человек, — сказал Мейер. — Я беру его, — откликнулся Хейз. На нем было темное пальто, меховая шапка-ушанка. Он прошел по очищенному лопатами тротуару к машине, что-то сказал шоферу, который держал открытой заднюю дверцу, и сел в машину. — Наблюдай за ним, — сказал Мейер. — Хорошо, — ответил Хейз. Автомобиль резко рванул от тротуара. Хейз выдержал несколько секунд, пока автомобиль не достиг конца квартала, а затем двинулся вслед за ним. Он проехал мимо О'Брайена и Мейера, даже не взглянув на них. Глаза Клинга не отрывались от дороги. Без десяти девять на улице в двух кварталах от входа в метро появился мужчина, отвечавший, со слов Эммы, описанию Денкера. Он был без шапки, его светлые волосы развевались под порывами ветра. Длинный шерстяной шарф с коричнево-зелеными полосами был обмотан вокруг шеи и свободно свисал спереди поверх пальто из верблюжьей шерсти. Его руки были засунуты в карманы, и он не обращал никакого внимания на старенький голубой «додж», стоявший поперек улицы. Однако Мейеру хотелось бы знать, заметил их Денкер или нет. — Хорошо выглядит парень, — произнес он. — Да, — сказал О'Брайен. — Как он оправдывает свое присутствие, когда Тилли мертв? — Черт его знает, — ответил О'Брайен. — Я имею в виду, от кого он теперь защищает ее? — От себя? — предположил О'Брайен. — Мне бы хотелось вызвать к свидетельскому стенду доктора Джозефа Мазлова, — сказал Лоуэлл. Карелла очень боялся этого момента. — Мам, — прошептал он, — я не хочу, чтобы ты это слушала. — Я хочу это слышать, — возразила она. — ...Правду, ничего, кроме правды, и да поможет мне Бог. — Анджела, выведи ее. — Я не хочу выходить. — Мам... — Доктор Мазлова, могли бы вы сказать, где вы постоянно работаете? — Я работаю в медицинском исследовательском центре города. В его речи слышался какой-то среднеевропейский акцент. Слово «работа» он произносил через «ви», а не через «дабл ю»[18]. Тонкие седые волосы он зачесывал набок, скрывая лысину. На носу покоились очки с толстыми стеклами. На нем был коричневый костюм с жилетом, по которому вилась золотая цепь. Карелла взял мать за руку. — В качестве кого? — Мама, пожалуйста... — Со мной будет все хорошо. — ...Помощника главного медицинского эксперта. — Вы преподаете судебную медицину? — Я являюсь приглашенным профессором судебной медицины в университете Рамсея. — Читаете ли вы лекции по своему предмету? — Я читал лекции по судебной медицине в колледже медицины и хирургии в университете Карлайля, по криминологической медицине здесь, в полицейской академии. — Вы часто выступали в качестве свидетеля-эксперта по делам об убийствах? — Думаю, что выступал в качестве свидетеля не менее двадцати или тридцати раз. — По каким делам и в каких районах?.. И снова посыпались убедительные свидетельства, сухо и спокойно перечислялись суды и районы, все почетные звания и награды. Затем снова подошел Лоуэлл, попросив суд одобрить Мазлова в качестве свидетеля-эксперта. Судья одобрил это предложение и провел соответствующий инструктаж присяжных. — А теперь, доктор Мазлова, — сказал Лоуэлл, — в качестве заместителя главного медицинского эксперта приходится ли вам проводить вскрытие трупов? — Не очень часто, от случая к случаю. Только при рассмотрении особо важных дел. — Доктор Мазлова, производили ли вы утром восемнадцатого июля прошлого года... — Мама, пожалуйста, я хочу, чтобы ты вышла отсюда. — ...вскрытие тела Антонио Джовани Кареллы? — Да, производил. — Пожалуйста, мам. — Ш-ш-ш, — прошептал кто-то из сидевших сзади. Мать закрыла его руку своей и похлопала по ней. Кивнула. Она хотела ему сказать, что не стоит беспокоиться, что все будет в порядке, она выдержит это испытание. — Можете ли показать на этом плакате, изображающем человеческое тело, что вы обнаружили в тот день? Если это поможет вам, то вы можете воспользоваться своими записями. «Никаких фотографий, — подумал Карелла. — Слава Богу, никаких фотографий. По крайней мере до этого момента». — Были обнаружены три раны с входными отверстиями, — сказал Мазлова, посмотрев на верхний листок записей, лежавших на подставке стенда, — огнестрельные раны, все они находились на площади диаметром около тридцати трех сантиметров в районе между нижним концом манубриума... — Простите, доктор, но присяжные... — Речь идет о верхней части груди или грудной клетки... — Благодарю вас. — ...между манубриумом и хрящевыми соединениями ребер, — сказал Мазлова, показывая этот участок на плакате с изображением человеческого тела. — Ограниченный по бокам... Карелла крепко держал руку матери. Сидевшая от нее справа Анджела взяла вторую руку матери. Все вместе, со сцепленными руками, они сидели и слушали рассказ доктора Мазлова о том, как он обнаружил две пули в левом легком жертвы... Карелла заставил себя закрыть глаза. — ...а последнюю — в передней части живота. Голос доктора где-то потонул. — ...осколки костей от раздробленного ребра... кровь в межреберном пространстве... — ...пробили легочную артерию... — ...темно-красное по цвету... — ...похоже, что та же самая пуля... — ...в результате асфикции и потери крови, — закончил доктор. — Доктор Мазлова, — спросил Лоуэлл, — пули вы извлекали из ран последовательно? — Да, я так делал. — Это типично, когда при такого рода ранениях пули остаются в теле? — Мне хотелось бы подчеркнуть, что при такого рода ранениях около — шестидесяти — шестидесяти пяти процентов пуль остаются в теле. — Что вы сделали с теми пулями после того, как извлекли их? — В соответствии с инструкциями Сорок пятого участка я принес их для идентификации в отдел баллистической экспертизы. — От кого исходили эти инструкции? — От детектива лейтенанта Джеймса Майкла Нельсона. — Были ли эти пули переданы конкретному лицу в отделе баллистической экспертизы? — Я адресовал бирки цепи ответственности детективу Питеру Хаггерти. — Каким образом вы послали эти пули детективу Хаггерти? — Я отправил их с посыльным. Полицейский офицер взял запечатанный конверт и передал ему. — Каким образом был запечатан конверт? — Пластиковой лентой, помеченной белым цветом, с надписью: — Вы уверены, что детектив Хаггерти получил этот пакет? — Я уверен, потому что он подписан бирку цепи ответственности, когда получил этот конверт. Это обычная процедура. Во всяком случае, он позвонил по телефону и сказал, что получил пули и хотел узнать последовательность их извлечения. — Спасибо, доктор. У меня нет больше вопросов, — сказал Лоуэлл. Затем поднялся Эддисон, подошел к свидетельскому стенду и сразу же задал вопрос: — Что вы сказали ему? Мазлова в удивлении склонил набок голову. — О внеочередности, — пояснил Эддисон. — Что вы сказали ему о внеочередности? — Я сказал ему в точности так, как меня просил лейтенант Нельсон. — А что он сказал? — Что жертвой был отец полицейского детектива. «Отец полицейского детектива, — подумал Карелла. — Это мой отец». — Больше никаких вопросов, — заявил Эддисон. — У меня нет больше свидетелей, Ваша Честь, — произнес Лоуэлл. — Обвинение закончило слушание своих свидетелей. Ди Паско посмотрел на настенные часы. — Эта неделя для всех нас была длинной и трудной, — сказал он. — Если защита не возражает, мне бы хотелось сделать перерыв в заседании суда до утра понедельника. Мистер Эддисон, будете ли вы готовы вызвать к этому времени своего первого свидетеля? — Я буду готов, Ваша Честь. И от имени присяжных я благодарю Вас за этот перерыв. — Да, итак, — сухо заметил Ди Паско, — слушание этого дела в суде прерывается до десяти часов утра следующего понедельника. — Затем он резко ударил по столу молотком. — Всем встать! — громко крикнул судебный чиновник. Ди Паско вскочил со своего кресла, как летучая мышь, расправляя свои крылья. С развевающимися черными полами мантии он стремительно исчез в своем служебном кабинете. Утром, в одиннадцатом часу, Мартин Боулз вышел из своего офиса в здании по адресу 3301, Стейнуэй и тут же взял такси. Хейз и Клинг, которые поставили свой незаметный «седан» на стоянку в подземный гараж в четырех кварталах от них, стояли около дома 3303. В тот момент, когда они увидели Боулза, они тоже остановили такси и сказали водителю, чтобы тот следовал за машиной, шедшей впереди. Для шофера это был первый случай, когда в его машину сели полицейские. Особой радости он не проявил. Улицы и большинство тротуаров в финансовой части города уже были очищены от снега. Но многие из тех, кто работал здесь, жили в пригородах, где сугробы не убирались неделями, если вообще убирались. Окраина города была в упадке. Водитель это хорошо знал, потому что изъездил эту часть города вдоль и поперек и нагляделся на горы мусора, разорванные матрацы, горы пластмассовых отходов, заполнившие откосы шоссейных дорог. Видел круглые, похожие на воронки от бомб, ямы у домов на заброшенных улицах, безлюдные здания, выбитые стекла в давно оставленных жилых домах, телефонные будки без телефонов, общественные парки без скамеек, спинки которых были давно разломаны и использованы как топливо. Здесь было пристанище бездомных, агрессивных и умоляющих помочь им. Здесь часто слышалась сирена «скорой помощи» и полицейских машин. Но он торопился проехать мимо чужой беды. Не его это дело. Полиции тоже было известно все, что происходило в этой части города. Только разница между таксистом и полицейским была в том, что полиция не могла проехать мимо. Боулз направлялся к центру города, но возле дома Коллинза, с необычными прогнутыми окнами на фасаде, его машина повернула налево, потом несколько кварталов шла по поперечной улице, а затем повернула направо, еще раз налево вдоль засаженной деревьями улицы с шапками снега на крышах домов. Надпись на угловом указателе говорила, что название улицы Джакобс-Уэй. Обоим детективам эта улица была знакома. Это был один из сюрпризов города — маленькая жемчужина, заключенная между двумя суживающимися к центру города авеню. Машина Боулза остановилась посредине квартала. — Остановись прямо здесь, — попросил водителя Хейз. — За кем вы следуете? — спросил водитель. — За Джеком Потрошителем? — Да, — откликнулся Хейз. Боулз вышел из машины и надел перчатки. Он поднялся по ступеням четырехэтажного дома, построенного из коричневого камня, снял правую перчатку и нажал на кнопку звонка, укрепленную на дверном косяке. Спустя мгновение он взялся за ручку двери, толкнул ее и вошел в здание. В это время Хейз и Клинг еще только выходили из такси. От резкого ветра их глаза начали слезиться. Они стояли на тротуаре без шапок и ждали. Такси уехало. Ветер свободно продувал эту узкую маленькую улицу. — Подождем несколько минут, — предложил Хейз. — Да. Изо ртов шел пар. Руки были в карманах. Хейз посмотрел на часы. — Думаю, что теперь все устроилось, — сказал он, и оба детектива быстро пошли по улице. Номер дома, в который вошел Боулз, был 714. Клинг бесшумно поднялся по ступеням и прочитал имя под кнопкой дверного звонка, а затем также бесшумно спустился на улицу. Мужчины направились к углу на противоположной стороне улицы. — Что там написано? — спросил Хейз. — Мурти, — ответил Клинг. — Что? — Мурти. М-У-Р-Т-И. — Разве это имя? — Не знаю. — Я никогда подобного имени не встречал, — заметил Хейз. Спустя полтора часа — к тому времени оба почти превратились в сосульки — Боулз вышел из дома. На этот раз он был не один. С ним была высокая блондинка, вцепившаяся в его руку, едва только они начали спускаться по ступенькам лестницы. На ней было темное меховое манто. — Появилась сексуальная девица, — произнес Хейз. — Они идут сюда, — сказал Клинг, и детективы дружно завернули за угол, как два джентльмена, вышедшие на прекрасную послеполуденную прогулку. Спустя мгновение Боулз и блондинка дошли до угла, оживленно беседуя. Блондинка засмеялась. Боулз подозвал такси, открыл для нее дверцу и, когда такси стремительно отъехало от тротуара, махнул на прощание рукой. Детективы, наблюдая за событиями в сверкающей витрине магазина кожаной галантереи, видели, как Боулз подозвал следующее такси и сел в него. Они отвернулись от витрины, как только отъехало такси. — Я хочу еще раз взглянуть, что написано у кнопки дверного звонка, — заявил Хейз. — Я же говорю тебе, что там указана фамилия Мурти, — сказал Клинг. Надпись была такой, как он сказал. — Хорошо, — проговорил Хейз и недоверчиво покачал головой. — Давай попьем кофейку, — предложил Клинг. Он посадил маму в такси и отправил ее домой, посчитав, что на нее за один день свалилось слишком много впечатлений. Сейчас он сидел с сестрой и Генри Лоуэллом, который пытался изложить им обоим свой план, которого он придерживался в ходе судебного разбирательства. Обеденный зал в «Золотом орле» давал полное представление о том, как выглядел английский придорожный трактир в XVII веке. Могучие дубовые балки пересекали помещение на несколько футов ниже аркообразного потолка, стягивая вместе с оштукатуренными стенами все в единое жесткое сооружение. Там и тут по стенам висели портреты дам и джентльменов елизаветинских времен с высокими белыми воротниками и пышными рукавами, гармонировавшими с белизной стен, богатыми бархатными мантиями и костюмами, добавлявшими разнообразие к цветовой гамме зала при зажженных свечах. Было чуть больше полудня, и обеденный зал был заполнен до отказа. Отдаленный шум голосов и взрывы смеха долетали до смежного помещения бара, где в отдельной угловой кабине сидели три человека. Карелла был здесь до этого всего один раз. Давным-давно. С ним тогда был адвокат по имени Джеральд Флетчер, который пытался убедить его, что убил собственную жену. Он тогда чувствовал себя неуютно, потому что это место было для него слишком дорогим и он не знал, что может сотворить Флетчер. Сегодня он чувствовал себя опять неуютно, потому что у него было четкое ощущение, что помощник районного прокурора Генри Лоуэлл положил глаз на его сестру. Анджела. Его маленькая сестра. Замужняя разумная женщина, но в данных обстоятельствах, когда ее муж стал постоянно употреблять кокаин, она вполне могла поставить перед собой вопрос о целесообразности оставаться его женой. Она сидела рядом с Кареллой. Такие же, как у брата, задумчивые карие глаза придавали ей экзотическое восточное очарование иссиня-черные волосы — красивая женщина, и тем не менее замужняя женщина с тремя детьми. Она внимательно прислушивалась к каждому слову Лоуэлла. — Я пытался доказать связь между пистолетом и Коулом, — сказал он. — Мой первый свидетель... — Ассанти, — произнесла Анджела. — Да. — Он кивнул в подтверждение. — Ассанти. Он рассказал, что видел Коула выбегающим из булочной вашего отца с пистолетом в руке... — Или с пистолетом, — Точно, но я думаю, что прояснил этот вопрос, как вы считаете? — спросил он, обращаясь прямо к Анджеле. — Что пистолет, который он видел, был очень похож на пистолет, предъявленный суду в качестве вещественного доказательства? — Кстати, — Видите ли, Эддисон все время пытался отклонить включение пистолета в качестве вещественного доказательства. Нет пистолета — нет дела. Но Ди Паско не попался на эту удочку. Он принял решение по этому вопросу еще на предварительном слушании. Именно поэтому Эддисон позднее поднял шум об ордере на обыск, и ордере на арест... Анджела кивнула. — ...и стрельбе в нарушение руководящих указаний и так далее. Но мне кажется, что я прояснил этот вопрос для присяжных, потому что я показал с помощью свидетелей — эксперта по баллистике, медицинского эксперта, других свидетелей и самого Уэйда... — Уэйд был очень важным свидетелем, — заметил Карелла. — — То, что вы сделали, было превосходно, — сказала Анджела. — Показав все имена на бирке... — Да, цепь ответственности, — подсказал Лоуэлл, улыбаясь. — Да, это было хорошо сделано. Все было сделано безупречно по вопросу о том, кто получил пистолет, по пулям и всему остальному. — Вопрос в том, — проговорил Лоуэлл, снова адресуясь только к Анджеле, — что у нас теперь есть Ассанти, который говорит, что слышал звуки выстрелов, видел... — Три выстрела, быстро последовавшие один за другим, — произнес Карелла. — Точно. Это указывает на полуавтоматическую систему оружия, — сказал Лоуэлл Анджеле. — Да, — кивнула она. Флиртовала ли она с ним? Карелла размышлял. Его маленькая сестренка. Его маленькая замужняя сестренка, имеющая мужа и троих детей... — Слышал выстрелы, — говорил Лоуэлл ей, — видел убийцу и видел пистолет в руке убийцы. Следующим свидетелем был Хаггерти из отдела баллистической экспертизы, заявивший, что он испытал пистолет, и это тот самый пистолет, из которого были сделаны смертельные выстрелы... — Я думаю, что он тоже был удачным свидетелем, — заметила Анджела. — Прекрасный свидетель, — согласился Лоуэлл, кивнув, и ласково похлопал ее по левой руке, лежавшей на поверхности стола. На пальцах этой руки красовалось широкое обручальное кольцо и кольцо с бриллиантом, которое ей подарил муж до замужества. Эти кольца были видны всем, кто не слеп. — Эддисон ничего не смог с ним сделать при перекрестном допросе. Он понимал, что у него нет никаких шансов сбить его с позиции. И конечно, потом был Уэйд, который подтвердил, что это был тот самый пистолет, который он отобрал у Сонни Коула. Это, в свою очередь, устанавливает прямую связь между пистолетом и результатами исследований отдела баллистической экспертизы... — Мне кажется, что он очень хороший полицейский, — промолвила Анджела, обращаясь к брату. — Он действительно хороший полицейский, — согласился Карелла. — Крепкий свидетель, очень крепкий, — сказал Лоуэлл. — Эддисон делал все от него зависящее, чтобы сбить его с толку, но он стоял как скала. Он произвел впечатление на присяжных, вы увидите. И между прочим, делу нисколько не повредил тот факт, что он черный. — Это беспокоит вас? — спросила Анджела. — Сколько черных присяжных? — Видите ли, я обсуждал этот вопрос с вашим братом еще до начала суда. Я пытался в течение этого времени вести дело так, чтобы оно не скатилось в плоскость отношений между черными и белыми... — Я думаю, что эти отношения вообще не были привнесены в ход этого разбирательства, — сказала Анджела. — И я надеюсь, что они вообще не всплывут. Но Эддисон все еще пытается их затронуть. Дело в том, что с нашей стороны затем выступал доктор Мазлова, заявивший, что пули, которые были им отосланы в отдел баллистической экспертизы, вынуты из тела жертвы во время вскрытия. Последнее ясное и прямое звено во всей цепи. Я искренне надеюсь на то, что прояснил все до конца. — О, я уверена, что присяжные все Карелла посмотрел на нее. — Главным свидетелем Эддисона будет сам Коул, — сказал Лоуэлл, — и, конечно, он будет лгать обо всем, что случилось. Он неисправимый уголовник-рецидивист, которого ждет суд по делу о втором убийстве, и Он внезапно повернулся к Анджеле и пустился в объяснения: — Ему вместе с напарником предъявлено обвинение в убийстве шестнадцатилетней девушки... — Да, я знаю. — Убил ее сообщник. Но в соответствии со свидетельским показанием ему можно инкриминировать пособничество при совершении убийства. С другой стороны, если рассматривать оба убийства одновременно, против обвиняемого выражается предубеждение. С этой точки зрения, принятое решение, возможно, самое правильное. Кто его знает? В любом случае, мы имеем дело с — Да, — согласилась Анджела и поощрительно улыбнулась ему. — Моя работа заключается в том, чтобы он никогда не увидел восхода солнца без решетки между ним и этим светилом. «Он считает, что в этом есть что-то поэтическое», — подумал Карелла. И вдруг с удивлением ощутил, что — Проблема в том, — сказал Лоуэлл, — что Коул собирается лгать, чтобы спасти свою шкуру. Только законопослушные граждане говорят в суде правду. Убийцы и воры лгут. Всегда. Анджела кивнула с таким видом, будто услышала мудрую проповедь гуру на вершине скалы. — Я хочу, чтобы Эддисон провел его по райским кущам, — произнес Лоуэлл радостным тоном. — Я хочу, чтобы Коул использовал все свои возможности лгать и изворачиваться, а затем я последовательно разрушу все их утверждения одно за другим. — Вы уверены, что сумеете это сделать? — спросил Карелла. — О, я уверен! — сказал Лоуэлл и улыбнулся дьявольской улыбкой. Затем он вдруг повернулся к Анджеле: — Вы собираетесь где-нибудь здесь позавтракать? Здесь превосходная кухня, и я был бы рад, если бы вы разделили... — Мне надо бежать, — проговорил Карелла. Анджела колебалась. Ее глаза встретились с глазами Кареллы. В них она ничего не прочла, но они были братом и сестрой и очень хорошо понимали друг друга. — Благодарю вас, — сказала она. — Я должна вернуться домой. — И затем, сдаваясь, добавила: — Может быть, в другой раз. Переходя из галереи в галерею вдоль Хоппер-стрит, они приблизились к Скотч-Мидоу-парк. Этот район к назывался от Хоппер-стрит и Скотч-Мидоу-парк — Хопскотч. О'Брайен и Мейер следовали за ними на почтительном расстоянии, наслаждаясь ярким солнечным светом и поеживаясь от холода. Если Эмма и Денкер задерживались у витрин, они тоже останавливались. Так они миновали еще одну художественную галерею поглазели на витрины с обувью драгоценностями, антикварными изделиями, лекарствами из Бомбея. В общем, пытались вести себя как беспечные туристы, осматривающие достопримечательности а не как детективы, ведущий слежку за возможным убийцей и его жертвой. Около двух часов дня Денкер и Эмма вошли в маленькую закусочную на Маттейзе. Мейер и О'Брайен, купив себе на угловом лотке по сандвичу с сосисками и коктейлю, принялись за еду прямо на улице, дожидаясь окончания их трапезы в закусочной. Они надеялись, что ждать придется недолго. Однако завтрак затягивался. Денкер и Эмма вышли из закусочной на улицу около трех тридцати. — Не пора ли вам по домам, малыши, — прошептал Мейер. Однако они не собирались домой. Они бродили по улицам и, казалось, не обращали никакого внимания на холод. Мейер и О'Брайен совсем закоченели, когда Денкер подозвал такси и посадил в него Эмму. Для себя он остановил второе такси, и, поскольку он был их главной целью, они последовали за ним. Без двадцати пять все четыре детектива были у здания, где располагался офис Боулза. Хейз и Клинг уже сидели какое-то время в машине, готовой двинуться вслед за лимузином, который дожидался Боулза у тротуара. О'Брайен и Мейер с удивлением обнаружили, что Денкер привел их к дому Боулза, но тут же перестали удивляться, когда увидели, что он пришел сюда для встречи с Боулзом, который, выйдя из здания, сразу направился к нему. Биржа закрылась в четыре часа. Очевидно, Боулз назначил встречу Денкеру на четыре тридцать. Встретившись, они не пожали друг другу руки. Четверо детективов следили за тем, как Боулз и Денкер прошли к лимузину. О'Брайен и Мейер могли видеть, как он отъехал от тротуара. Они также видели, как рванул с места, двигаясь к повороту, «додж» без номерных знаков. Мгновение спустя «додж» уже шел на хвосте лимузина, держа расстояние около четырех корпусов автомобиля. Совсем как подводная лодка в мутных водах лимузин носом пробивал себе дорогу сквозь плотные ряды машин. На город опускались сумерки. Острые, как ножи, небоскребы сверкали в пурпурных лучах заходящего солнца. На смену солнечному дню пришел красивый закат. Все-таки в городе иногда происходили явления, которые заставляли биться сердце не только от страха. Они сидели как бы в коконе из черной кожи, отгородясь от улицы затемненными стеклами. Стеклянная перегородка, отделяющая переднюю часть салона, была поднята, и поэтому шофер не мог слышать их разговор. Тем не менее Эндрю говорил почти шепотом. Он не испытывал доверия к лимузинам, к их маленьким рычажкам и выключателям. А уж к людям, которые зарабатывали себе на жизнь, работая шоферами на лимузинах, он испытывал особое недоверие. — У вас есть пистолет? — спросил он. — Нет, — ответил Боулз. — Пистолет? Нет. Конечно нет. — Я думал, что у вас он мог бы быть. — Нет, у меня его нет. Боулз тоже понизил голос. Лимузин мягко урчал, продвигаясь в опускавшейся на город темноте. Лимузин был невозмутим, он говорил на общем для всех стран языке о том, что он воплощает в себе преуспевание и силу. — В квартире есть сейф? — Да. — Где он находится? — В главной спальне. Но зачем это вам знать? — Я планирую организовать кражу со взломом. Боулз посмотрел на него. — Вы дадите мне комбинацию цифр сейфа? — Я не уверен, что это вообще хорошая идея, — сказал Боулз. — Я думаю, что она сработает. — Кража со взломом, а затем что? — Выполнение заказа, — ответил Эндрю. — Это как раз то, что нам необходимо. — Надо сделать так, чтобы это выглядело как уголовное убийство. Он посмотрел на стеклянную перегородку, через которую был смутно виден силуэт водителя. — Вы знаете, что такое «уголовное убийство»? — спросил он шепотом. — Думаю, что да. — Это убийство, совершенное при осуществлении уголовного преступления. Разговор все еще велся шепотом. — Кража во взломом — это уголовное преступление. — Да, я знаю это. Почему вы не позволили вчера этому автобусу сбить ее? Она рассказала мне, что ее чуть не сбил автобус, но вы... — Предположите на мгновение, что все кончилось бы госпиталем? — Ну... — Вы знаете более людное место, чем госпиталь? Хотите, чтобы я выполнил работу на глазах у сотен сестер, врачей и... — Ну... — ...посетителей, непрерывно находящихся во всех подразделениях госпиталя? Я потому и спрашиваю вас о пистолете, что хочу, чтобы все выглядело как кража со взломом, с применением случайного оружия. Вы знаете, что это такое? «Случайное оружие»? — Конечно, я знаю, что это такое. — Это оружие, которое — Да, я знаю. — Оружие, — Да, да, — произнес нетерпеливым тоном Боулз, — но я только что говорил вам, что у меня нет пистолета. — Я планирую, — сказал Эндрю, — что грабитель, проникнув в дом, неожиданно сталкивается с хозяином и в порядке самозащиты вынужден применить оружие. — Итак, — сказал Боулз и пожал плечами. — Именно поэтому мне необходимо знать комбинацию цифр сейфа. — Зачем? — Открыть его. Взять все, что там есть. Это будет выглядеть как прерванная кража со взломом. — Итак, — снова произнес Боулз. — Какая комбинация цифр? — Я хочу сказать, что мне это не нравится, — сказал Боулз. — Почему? — Потому что это приведет прямо ко мне. — Каким образом? — Моя жена уже была в полиции... — Я знаю. — ...и сказала им, что кто-то пытался убить ее. — Да, я знаю. — Поэтому сейчас грабеж с — Так часто случается. — Может быть. Но если это случится с — Ну и пусть. — Конечно, — сказал Боулз и мрачно кивнул. — Но лучше, чтобы это выглядело как — Я думаю, что мой вариант лучше, чем несчастный случай. — Я уже говорил вам, что мне хотелось бы, чтобы это выглядело как несчастный случай. А вы устраиваете ложное... что я скажу полиции, когда они туда нагрянут? — Вы в это время будете в Лос-Анджелесе, — заявил Эндрю. Боулз посмотрел на него. — Далеко-далеко отсюда, — произнес, улыбаясь, Эндрю. Боулз продолжал смотреть на него. — Фактически, вы можете отправиться в Лос-Анджелес... — Почему я должен ехать в Лос-Анджелес? — Это не обязательно должен быть Лос-Анджелес. Мне безразлично, — Они сразу догадаются обо всем, — промолвил Боулз. — Догадка — это одно дело, а доказательство вины — другое. Боулз молчал и обдумывал все сказанное. — Я уверен, что Эмма рассказала им о вас, — заметил он наконец. — Она рассказала, что я нанял частного детектива. Я уверен, что она информировала их об этом. — Ну и что? Пусть поищут Э.Н. Дерроу... — Ну хорошо... — ...которого вообще не существует. Боулз все еще размышлял, пытаясь найти слабые места в предложенном варианте. Эндрю ничего против не имел. Иногда даже дьяволу полезен адвокат. — Они определят, что грабителю был известен шифр сейфа, — произнес Боулз. — Нет, я сломаю сейф, сделаю так, как будто я работал над ним. — Что вы из него возьмете? — Все, что в нем будет. А что в нем есть? — Куча всяких безделушек. — Какого рода безделушки? — Я еще не уверен, что соглашусь принять этот вариант. — Хорошо, забудьте о нем. Я проработаю другой. Однако я должен сказать вам, что вы с вашим вариантом несчастного случая превращаете эту работу в... — Вы знали, с каким делом связываетесь. — Это верно. Но мне не нравится, что вы отвергаете превосходную идею. Ведь это мне надо ее воплощать, а не вам. Так в чем дело? Вы не доверяете мне, когда я предлагаю забраться в этот сейф? — Мы договорились, что стоимость заказанной работы составляет сто тысяч долларов. В сейфе находятся ценности, стоимость которых по меньшей мере составляет эту сумму. — Что это за ценности? — Драгоценности, банковские билеты, наличность... — Если вы не доверяете мне... — Я этого не говорил. — Если вы мне не доверяете, то вытащите оттуда все ценные бумаги. Оставьте только драгоценности. Оставьте только те вещи, которые обычно хранят в сейфе своей спальни. — Стоимость этих вещей составит около пятидесяти тысяч долларов. — Я не специалист по краже драгоценностей. Мне не нужны эти проклятые побрякушки. Я помещу их куда-нибудь в камеру хранения, и вы возьмете их оттуда. На конечной автобусной остановке, железнодорожной станции или где-нибудь еще. Как только вы заплатите мне вторую половину обещанной суммы, я вручу вам ключ. Это подходит? — Если меня не будет в городе, то как я смогу?.. — Я подожду вас, но лучше не встречаться до тех пор, пока полиция не закончит допрашивать вас. — Мне нужно будет подумать о месте встречи, — сказал Боулз. — Ладно, обдумывайте, но побыстрее, хорошо? Я хочу сделать это как можно скорее. Ваша жена начинает выводить меня из себя. — Расскажите мне об этом подробнее. — Знаете, у меня есть дело в Чикаго, за которым надо присматривать. Я не собирался делать эту работу целью всей моей жизни. — Хорошо, я сожалею об этом. Но вы знали, что... — Да, да. Между прочим... — Он повернулся к Боулзу. — Это вы убили Тилли? — Нет, — ответил Боулз. — Полиция вышла на вас? — Да. — Спрашивали об убийстве Тилли? — Да. Они хотели выяснить, где я был во время убийства. И так далее. — И вы рассказали им? — Да, рассказал. — Где же вы были? — Я не убивал Тилли. — Но я не об этом спрашивал. — Я в это время завтракал с клиентом. — Полицейские этому поверили? — Они посетили ее. Она подтвердила все, о чем я им говорил. — Ах-ха. Дама, да? — Да. — Кто она? — Это вас совершенно не касается. — Вы правы, — произнес Эндрю и улыбнулся. — Итак, вы уже обдумали мое предложение? — Я хочу, чтобы вы положили в тот ящик, который я арендую сам, — сказал Боулз. — Прекрасно, — ответил Эндрю. — Подберите место, удобное для нас обоих. Мы делаем из этого блядского дела государственное. — Когда угодно, — выдавил Боулз. — Прекрасно, так какой шифр сейфа? — Соответствует моему дню рождения, — сказал Боулз. — Двадцать третье сентября. — Вы родились под знаком Девы, верно? — Да. — Не сомневаюсь, вы никому не верите. Что же это за цифры? Девять, два, три? — Да. — Какова последовательность набора? — Четыре деления направо, три налево, два направо. Эндрю записал всю эту информацию, затем поднял на него глаза и повторил: — Четыре деления направо. Остановка на цифре девять. Три деления налево и остановка на цифре два. Снова два деления направо и остановка на цифре три. Все верно? — Точно. Когда вы собираетесь выполнить эту работу? — Как можно скорее. Мне еще надо уточнить кое-какие детали. Я дам вам знать. Раздался щелчок внутреннего переговорного устройства. — Мы находимся на Левистоне, мистер Боулз, — раздался голос шофера. — Не могли бы вы повторить еще раз адрес? — Притормаживает, — произнес Клинг. — Я вижу его. Лимузин мягко прокладывал себе дорогу к тротуару. — Проезжай мимо, — попросил Клинг. Хейз проехал мимо лимузина, пока тот маневрировал, чтобы занять, кажется, единственное свободное место, оставшееся для парковки машины во всем квартале. — Лучше позволь мне выйти. Хейз дважды пытался припарковаться, чтобы выпустить из машины Клинга. Денкер в это время выходил из лимузина. Клинг издалека наблюдал за ним. Денкер нагнулся, что-то сказал оставшемуся в машине Боулзу, затем выпрямился и закрыл дверцу. Повернувшись спиной к машине, он пошел к зданию, расположенному в непосредственной близости от припаркованного лимузина. Лимузин выруливал от тротуара. Клинг пошел по улице. К тому времени, когда он приблизился к дому, Денкер уже вошел в него. Клинг записал адрес в записную книжку, постоял несколько мгновений, а затем вошел в маленький вестибюль. Справа на стене размешались тринадцать ящиков для корреспонденции. На одном из них была надпись: «УПРАВЛЯЮЩИЙ». Остальные двенадцать соответствовали общему количеству квартир дома, по три на каждый этаж, начиная с 1А, 1В и 1С на первом этаже и кончая 4А, 4В и 4С — на четвертом этаже. Только на одном ящике 4С не было фамилии жильца. На пластиковом ярлыке, наклеенном над ящиками, черными буквами были напечатаны имя, адрес и номер телефона компании, которой принадлежал дом. Клинг записал всю эту информацию. Когда он вышел из дома, Хейз все еще пытался вкатить седан на освободившееся после лимузина место. — Что мы выяснили? — спросил Хейз. — Еще ничего, — ответил Клинг. — Нам необходимо сделать несколько телефонных звонков. — Завтра, — предложил Хейз. — Сейчас уже десять минут шестого. — Нет, сегодня, — возразил Клинг. Телефонная компания дала Хейзу адрес доктора Кумара Мурти, 714, Джакобс-Уэй, и сказала, что его телефон, не значившийся в телефонных справочниках, был в эксплуатации уже более четырех лет. Руководитель компании, с которым переговорил Хейз, сообщил ему дополнительно, что это был единственный номер телефона, зарегистрированный по этому адресу. Это означало, что трехэтажный кирпичный дом имел только одного жильца. Выяснить, кем был этот доктор Кумар Мурти, не удалось. — По-видимому, индиец, — сказал Паркер, глядя в записную книжку на столе Хейза. — Это безусловно индийское имя. — Какое племя? — спросил его Хейз. — Я говорю об индийцах из — Это серьезно? Клинг за своим столом беседовал по телефону с женщиной из «Бридж Реалти». Он хотел получить от нее информацию. Она сообщила ему, что квартира 4С по адресу 321, Южный Левистон была снята мужчиной по имени Реймонд Андротти. Клинг поинтересовался, означает ли что-нибудь тот факт, что на ящике для корреспонденции под номером 4С нет таблички с именем жильца. — У вас есть квартиросъемщик по имени Эндрю Денкер? — спросил он. — Денкер? Нет, сэр. — Или может быть Дерроу. — Нет, сэр. Я могу вам перечислить имена всех квартиросъемщиков этого дома... — Да, не можете ли вы это сделать? Она прочитала ему весь список жильцов. Как она и говорила, в списке не значились имена Денкера или Дерроу. Не было среди жильцов человека, инициалы которого были Э.Д. или Э.Н.Д. — Как давно мистер Андротти снимает эту квартиру? — спросил Клинг. — С июля прошлого года. — На какой-то срок? — Да, сэр. На год. — Хорошо, очень вам благодарен, — сказал он. — Не стоит благодарности, — ответила женщина и повесила трубку. Клинг поискал имя Реймонда Андротти в справочниках всех пяти районов города. Он отыскал имя Р. Андротти в Маджесте и набрал номер его телефона. — Тебе надо сделать вот что, — сказал Паркер Хейзу. — Начинай звонить во все госпитали города. Если этот парень является индийским доктором, то ты там его найдешь обязательно. У нас здесь больше индийцев-докторов, чем во всем их Бомбее. Хейз пришел к выводу, что это не такая уж плохая идея. Каким образом этому Паркеру внезапно приходят в голову все эти великолепные идеи? — Алло, мистер Андротти, — сказал Клинг. — Да? — Реймонд Андротти? — Нет, это Ральф Андротти. — А по этому номеру можно позвать Реймонда Андротти? — Нет, сожалею, но здесь такого нет. — Благодарю, — произнес Клинг. — Сожалею, что побеспокоил вас. Он повесил трубку и начал звонить по списку всем другим людям с фамилией Андротти, но ни одного Реймонда среди них не было. Фамилия была не такой уж распространенной. Под такой фамилией в городе значилось всего восемь человек. Хейз уже начал звонить по списку в отделы кадров госпиталей. — Алло, я пытаюсь найти человека по имени Реймонд Андротти, — сказал Клинг. — Вы можете мне сказать... — Ошиблись номером. — Алло, это детектив Коттон Хейз из Восемьдесят седьмого участка. Я ищу доктора по имени Кумар Мурти, я хотел бы... Клинг закончил работу по своему сравнительно небольшому списку раньше, чем Хейз успел сделать всего несколько звонков по своему списку. Паркер, который освободился без четверти четыре и провел относительно спокойное ночное дежурство, никому из них не предложил свою помощь, когда они взяли списки и начали звонить. К семи часам двадцати минутам они обзвонили все госпитали города и не обнаружили в них доктора по имени Кумар Мурти. — Позвони в консульство Индии, — предложил Паркер. Хейз посмотрел на него с чувством, близким к обожанию. Паркер пожал плечами с таким видом, как будто хотел сказать: «Это так элементарно, доктор Ватсон». Консула, с которым говорил Хейз, звали Аджит Сакти Ведам, и он говорил с заметным английским акцентом. Он сказал Хейзу, что он действительно знаком с доктором Мурти. Затем объяснил, что доктор изучал санскрит, хинди, бенгали и непальский язык в университете Рамсея и был частым и почетным гостем у них в консульстве. — Он участвовал в семинарах, посвященных современной Индии, индийской науке, противоречиям между хинду и буддистами, — сказал Ведам. — Вы не подскажете, как я могу с ним связаться? — спросил Хейз. — Я уверен, что у меня где-то записан его адрес в Дели, — ответил Ведам. — В Нью-Дели? — Да, сэр. Он сейчас там отдыхает от лекций. — Вы не знаете, когда он вернется? — спросил Хейз. — Я уверен, что он уехал в сентябре, — сказал Ведам. — Он не говорил вам, как долго он будет отсутствовать? — Сожалею, сэр. — Имеете ли вы какое-нибудь представление о том, что он сделал со своей квартирой здесь? — спросил Хейз. — Не имею представления, сэр. — Сдал кому-нибудь? Или еще что-нибудь предпринял? — Сожалею. — Я очень благодарен вам, мистер Ведам, — сказал Хейз и опустил трубку на рычаг. — Есть ли какие-нибудь другие идеи? — спросил он Паркера. — Конечно. Продолжай слушаться. Просьба к суду выдать разрешение на прослушивание телефонного оборудования, установленного по адресу 714, Джакобс-Уэй, была обоснована тем, что детективы 87-го участка были связаны с активными расследованиями по делу об убийстве и имели весомые основания считать, что жилец или жильцы этого дома могли обладать сведениями, представляющими интерес для полиции. Эти сведения, по-видимому, можно было получить, прослушивая телефонные разговоры. Одновременно в суд была подана просьба аналогичного содержания по поводу прослушивания телефонного оборудования, установленного в квартире 4С по адресу 321, Южный Левистон. В ней утверждалось, что детективы 87-го участка имели весомое основание считать, что нынешний жилец этой квартиры проживает в ней тайно, готовясь совершить убийство. Прослушивание телефона может дать необходимые для ареста сведения. Обе петиции испрашивали разрешение на установку без ведома жильцов подслушивающей аппаратуры на все телефоны, которые там будут обнаружены. Обе петиции были решительно отклонены. Это была Америка, и этим все было сказано. Паркер предложил нелегально установить необходимые устройства. Однако он просто сотрясал воздух; так же как и остальные, он прекрасно знал — все, что они получат в результате такого подслушивания, будет выброшено судом из рассмотрения. Они оказались на том же месте, с которого начали. Такое состояние продолжалось до тех пор, пока не позвонил в субботу утром Джимми Блинк. |
||
|