"Что-то происходит" - читать интересную книгу автора (МакКаммон Роберт Р.)

Глава 2

– Смотрите и рыдайте! – объявил Гордон, выкладывая на стол «флеш-рояль» и придвигая к себе кучку десяти– и двадцатипятицентовых монет, в то время как окружающая публика вздыхала и чертыхалась сквозь зубы. – Я же говорил, я везунчик.

– Слишком везунчик, – проворчал Ховард Карнс, бросая свои карты – жалкие тузы с четверками – и протягивая руку за кувшином. Он налил себе полный стакан высокооктанового.

– Так вот, я и говорю Дэнни, – продолжал Рэй Барнет, пока Гордон мешал и раздавал карты по новой. – Какой смысл уезжать из города? Я хочу сказать, какая разница? Везде все одно и то же. Сплошное дерьмо. Согласны? – Он положил за щеку пластинку жевательного табака и предложил угощаться Джонни.

Джонни отрицательно покачал головой.

– Я слышал, – подал голос Ник Глисон, – где-то в Южной Америке осталось нормальное место. В Бразилии. Там еще с водой все в порядке.

– А-а, чушь собачья, – заявил Айк Маккорд, поднимая свои карты и с невозмутимым выражением истинного игрока в покер изучая, что ему пришло на этот раз. – Вся Амазонка взорвалась к чертовой матери. До сих пор горит, скотина. Это я слышал, пока еще каналы не отрубились. Передавали по Си-би-эс. – Он переложил пару карт. – Нигде нет никакой разницы. Во всем мире одно и то же.

– Откуда ты знаешь? – выкрикнул Ник. Его жирные щеки стали покрываться красными пятнами. – Готов спорить, остались еще места, где все нормально. Может, на Северном полюсе или еще где-нибудь типа этого.

– Северный полюс! – хмыкнул Рэй. – Да какой идиот согласится жить на этом чертовом Северном полюсе?!

– Я бы смог там жить, – продолжал Ник. – Мы с Терри вполне смогли бы. Хорошая палатка и теплая одежда – больше нам ничего и не надо. Мы вполне бы там освоились.

– Не думаю, что Терри захочет просыпаться с сосулькой на носу, – заметил Джонни, разглядывая свои карты, в которых ничего не было.

– Скорее у старины Ника появится где-нибудь сосулька, – расхохотался Гордон. – И думаю, совсем не на носу!

Все фыркнули, только Ник хранил молчание, изучая свои карты, которые были ничуть не лучше, чем у Джонни.

Из гостиной послышался громкий, искусственный, дребезжащий смех. Там коротали время Бренда, Терри Глисон, Джейн Маккорд со своими двумя детьми и Ронда Карнс с пятнадцатилетней дочкой Кэти, которая лежала на полу с плейером и слушала «Бон-Джови» через наушники. Пожилая миссис Маккорд, матушка Айка, в очках, сползших на кончик носа, прилежно вязала, быстро перебирая спицы морщинистыми пальцами.

– А Дэнни сказал, что они с Паулой собираются на запад, – сказал Рэй. – Ставлю четверть доллара. – Он пододвинул монетку к общей кучке. – Дэнни сказал, что никогда не видел Сан-Франциско, поэтому они туда и собрались.

– Я бы не поехал на запад, даже если бы мне приплатили, – заметил Ховард, придвигая свой четвертак. – Я бы лучше нашел какую-нибудь посудину и свалил на остров. Типа Таити. Где женщины танец живота показывают.

– Хотел бы я взглянуть на Ронду в юбке из листьев! Четверть и четверть сверху, джентльмены! – добавил к общей кучке свои монеты Гордон. – Представляете себе, как Ховард будет пить из кокосового ореха? Там все обезьяны со смеху сдохнут!

Где-то вдалеке прогрохотал тяжкий взрыв. Эхо его прокатилось по городу. Гордон замер. В соседней комнате искусственный смех и голоса тоже оборвались. Миссис Маккорд пропустила петлю, Кэти Карнс села и сняла с головы наушники.

Раздался еще один взрыв, на этот раз – ближе. Дом вздрогнул. Мужчины бессмысленно уставились в карты. Третий оказался дальше. Потом наступила тишина, в которой были слышны лишь гулкие удары сердец и тиканье нового «Ролекса» Гордона, отмеряющего секунды.

– Кончилось, – известила миссис Маккорд, набирая прежний ритм. – Даже близко не было.

– Я бы не поехал на запад, даже если бы мне приплатили, – повторил Ховард. Голос его дрогнул. – Три карты мне, пожалуйста.

– Три карты – прошу, – откликнулся Гордон и сдал каждому, что требовалось. – И одну – сдающему. – Пальцы дрожали.

Джонни выглянул в окно. Там, далеко, в заброшенных кукурузных полях, полыхнули рваные красные языки. Спустя несколько секунд докатился звук – глухой, мощный раскат взрыва.

– Против каждого на пятьдесят центов, – объявил Гордон. – Ладно вам! Давайте играть!

Айк Маккорд спасовал. У Джонни на руках ничего не было, так что он последовал его примеру.

– Вскрываем! – сказал Гордон.

Ховард ухмыльнулся, предъявил своих королей и валетов и начал уже было подгребать к себе кон, но Гордон остановил его:

– Постой, Хови! – На руках у Гордона оказались каре десяток и двойка. – Прошу прощения, джентльмены. Смотрите и рыдайте. – И он заграбастал горку монет.

Ховард побледнел. Эхо еще одного взрыва глухо прокатилось в ночной тиши. Дом покачнулся.

– Ты мухлюешь, сукин ты сын! Гордон вылупился на него, разинув рот. Лицо его блестело от пота.

– Перестань, Ховард, – попробовал урезонить приятеля Айк. – Не хочешь же ты сказать, что…

– А ты ему помогаешь, черт побери! – во весь голос пронзительно выкрикнул Ховард. Женщины в соседней комнате мгновенно затихли. – Слушайте, это же ясно как день – он мухлюет! Потому что никому так не везет, как ему!

– Я не шулер, – произнес Гордон, вставая. Стул за его спиной грохнулся на пол. – И я ни от кого не потерплю таких слов!

– Прекратите вы все! – вступил Джонни. – Давайте успокоимся и…

– Я не шулер! – громче повторил Гордон. – Я играю по-честному!

От взрыва заскрипели стены и кровавое зарево полыхнуло в окна.

– Ты постоянно срываешь самые большие ставки, – продолжал Ховард. Его уже трясло. – Каким образом тебе удается постоянно срывать самые большие ставки, а, Гордон?

Ронда Карнс, Джейн Маккорд и Бренда влетели в комнату с круглыми от страха глазами.

– Ну-ка тихо там, вы! – прикрикнула со своего кресла пожилая миссис Маккорд. – Заткните глотки, мальчишки!

– Никто не смеет назвать меня шулером, черт побери! – Гордон покачнулся, потому что очередной взрыв потряс почву. Сжимая кулаки, он сверлил глазами Ховарда. – Я сдаю честно и играю честно, и видит Бог, я просто обязан… – Не договорив, он ринулся вперед с намерением схватить Ховарда за грудки.

Но прежде чем исполнить свое намерение, Гордон Мэйфилд вспыхнул ярким пламенем. – Боже! – вскрикнул Рэй, отшатываясь. Стол перевернулся. И карты и деньги разлетелись по всей комнате. Джейн Маккорд завизжала. Завизжал и ее муж. Джонни попятился, споткнулся и ударился спиной об стену. Тело Гордона было охвачено пламенем с ног до его лысой макушки. Он корчился, извивался, в какой-то момент вспыхнула его рубашка-шотландка, из рукава вылетели две горящие двойки и шмякнулись в лицо Ховарда. Гордон вопил о помощи. Плоть исчезала на глазах, словно испепеляемая полыхающим внутри жаром. Он в прямом смысле рвал на себе кожу, отчаянно пытаясь выпростать из себя нестерпимый огонь.

– Помогите ему! – крикнула Бренда. – Кто-нибудь, помогите ему!

Но Гордон уже упал в угол. Стена занялась пламенем. Потолок над головой Гордона почернел от копоти. С негромким хлопком лопнул его «Ролекс».

Джонни стоял на коленях, используя перевернутый стол в качестве щита. Но стоило ему подняться на ноги, палящий жар полыхнул в лицо. Гордон был, весь охвачен извивающимися языками желтого пламени. Джонни хватило сил развернуться, схватить за руку Бренду и помчаться к выходу.

– Бегите! – кричал он на ходу. – Все бегите на улицу!

Но, выскочив за дверь, дожидаться никого не стал, а помчался вместе с Брендой в ночь, подальше от дома, вдоль по Сильва-стрит к югу. Оглянувшись, он заметил, как еще несколько фигур выскочили из дома, но не мог понять, кто именно. Затем полыхнуло ослепительно белое пламя, и дом Рэя Барнета взлетел на воздух, разметав в ночи бревна, доски и всякую домашнюю утварь. Ударной волной их бросило на тротуар. Бренда вопила, и Джонни пришлось заткнуть ей рот ладонью. Он понял, что, если не сделает этого, ему самому может настать конец. Сверху валились обломки того, что было домом, а также горящие куски человеческой плоти. Джонни и Бренда вскочили и помчались прочь, не обращая внимания на разбитые и кровоточащие колени.

Они пробежали через центр города, по главной его магистрали под названием Строб-стрит, миновали театр Спектора и книжную лавку религиозной литературы Скиппа. В ночи со всех сторон слышались вопли и крики, в небе над полями плясали красные огни. Джонни думал только о том, как добраться домой, и надеялся, что до этого момента земля не разверзнется под ногами и не поглотит их.

Джонни и Бренда бежали мимо кладбища на холме Макдауэлл, когда очередной треск и взрыв снова сбил их с ног. Повсюду над головой полыхали красные молнии, в воздухе стоял тошнотворно-сладкий запах. Когда Джонни смог поднять голову и оглядеться, он обнаружил, что холма больше не существует, на его месте – вмятина, словно от удара гигантского кулака. А спустя три секунды с неба на равнину, которая раньше была холмом и двести лет – кладбищем, начали сыпаться обломки гробов и надгробий. Гравитационная гаубица, подумал Джонни. Подняв Бренду, он помчался дальше – по Ольсон-лейн и мимо руин баптистской церкви на перекрестке Дэниэлс и Саул-стрит.

Когда они пробегали по Райт-стрит, большой кирпичный дом от удара невидимой разбушевавшейся гравитационной стихии прямо на глазах превратился в груду развалин, над которой взметнулся столб пыли. Джонни крепко сжимал руку Бренды, увлекая ее за собой по пустынным улицам. Гравитационные гаубицы грохотали по всему городу – от Шоу-стрит на западе до бульвара Баркера на востоке. Над головой по-прежнему полыхали красные молнии, рассекая ночное небо как плетки-девятихвостки. Наконец они очутились на Кольце Страйбера, практически на краю города, где раньше можно было любоваться бескрайними полями и бездонным звездным небом над ними и куда дети обычно приходили с тайной надеждой встретиться с НЛО.

Но нынче ночью не будет ни НЛО, ни малейшей надежды на спасение Земли. Гравитационные гаубицы молотили по полям так, что тряслись звезды. Земля дрожала. В неверном свете красных молний Джонни и Бренда могли видеть результаты действия этих гаубиц. На кукурузных полях чернели прогалины диаметром от двенадцати до пятнадцати футов. Кулак Божий, подумал Джонни. На той улице, что осталась у них за спиной, еще один дом превратился в руины. Гравитационные гаубицы молотили без какой-либо особой цели или задачи, но Джонни видел, что осталось от Стэна Хайнса однажды солнечным воскресным утром, когда тот подвернулся под такой удар. Кровавое месиво в смятых ботинках. Словно раздавленный гнилой гриб.

Гаубицы молотили по полям, по городу. Еще несколько домов на северной окраине превратилось в прах. И затем все внезапно кончилось. Как отрезало. Стали слышны человеческие крики, собачий лай. Звуки сливались, переплетались и вскоре стали попросту неразличимы.

Джонни и Бренда сидели на обочине дороги, держась за руки, и дрожали. Долгая ночь продолжалась.