"Схема полной занятости" - читать интересную книгу автора (Миллз Магнус)

2

Честь разгрузки нашего транспортного средства в конечном итоге выпала Кевину Дженнингсу. Он объявился как гром среди ясного неба верхом на вильчатом погрузчике одновременно с Уоттсом, который возник на лестнице. Оба опоздали на пятнадцать минут, но относительно друг друга были пунктуальны. Уоттс зашел к себе в контору и закрыл дверь, но не на защелку, и дверь медленно открылась снова – дюймов на шесть.

Кевин же направился к нам прямиком.

– Так-так, что у нас тут? – вопросил он, въезжая в фургон и подсовывая рога под груженый поддон.

– Двадцать четыре средних, – ответил я.

– У меня в накладной столько же. – Он поднял груз и вывез его на свет. – Четырежды шесть – двадцать четыре. Ну, все правильно.

– Одну минуточку! – Из конторы неожиданно вынырнул Уоттс и надвинулся на нас. – Дайте-ка поглядеть на этикетки.

Кевин, Джордж и я стояли и смотрели, как он обходит штабель ящиков, вглядываясь в каждый по очереди. Потом он вгляделся в меня:

– Что это такое?

– Должны быть правые задние мигалки.

– Должны быть, – произнес он. – Но это не они. Судя по этикеткам, все они – задние левые.

– А есть разница?

– Конечно, есть. Они мигают по-разному. Кто вас загружал?

– Э-э… а в путевом листе кто написан?

– Имя неразборчиво. Как обычно.

– А, ну да, – сказал я, поглядев на Джорджа. – Сейчас… э-э… Мартин, да?

– Нет, – ответил Джордж. – Крис, мне кажется.

– Или другой Крис, наверное.

– Да, возможно. Или, может…

– Ладно, ладно! – перебил Уоттс. – За это смертная казнь не полагается. Вешать никого не будут. Но уже второй раз за последние две недели нам с «Долгого плеса» поступают не те ящики. На прошлой неделе были передние левые мигалки.

– Они тоже мигают по-разному? – спросил я.

– Нет, – ответил он, и не моргая уставился на меня. – К счастью, нет.

Трудно сказать, насколько всерьез Уоттс относился к своей работе, но мне он вопросов больше не задавал, да и я ему тоже нет. Тут зазвонил городской телефон.

– Ладненько, – сказал Уоттс, бросив взгляд на Кевина. – Пометь их и определи на место. Похоже, мне с этой публикой придется серьезно поговорить, чтоб у них мыслишки немного зашевелились.

– О чем это он? Мигают по-разному? – спросил Джордж, едва Уоттс скрылся в конторе.

– О, не обращайте на него внимания, – ответил Кевин. – Ему просто заняться больше нечем, вот и все.

Из кармана он вытащил огрызок воскового желтого карандаша и пометил каждый ящик буквами ЛЗ. И проставил сегодняшнее число. Потом уселся на свой погрузчик и поволок груз в складские глубины. А немного погодя вынырнул снова – с полноформатным ящиком.

– Это для «Блэквелла»? – спросил я.

– Ну. Роликовые Направляющие. Четыре Дюжины.

– Ах, вот что я люблю в этой работе, – заметил Джордж. – Разнообразие.

– Для «Веселого парка» что-нибудь есть?

– Сегодня нет, – ответил Кевин.

– Очень кстати, – сказал я.

Но я поторопился, потому что в следующий же миг из своего укрытия показался Уоттс.

– Одну минуточку, – сказал он, подходя к нам. – Похоже, у нас для вас еше кое-что будет. Мне только что позвонил Боб Литтл из «Долгого плеса». «Веселый парк» попросил у него ручную тележку с поддоном. У него ничего свободного нет, поэтому он спросил, не можем ли мы выделить одну свою.

– Надеюсь, вы сказали ему нет?

– Вообще-то не сказал, – ответил Уоттс. – У нас на заднем дворе одна простаивает, не так ли, Кевин?

– Ну, – поступил ответ. – Хотя ею давненько не пользовались.

– Это ничего, – сказал Уоттс. – Там, наверное, только подмазать чуть-чуть. Сгоняй-ка за ней, а?

– Иду.

Кевин побрел на мрачные задворки здания, а я повернулся к Уоттсу.

– Это значит, что мы должны заехать в «Веселый парк»?

– Конечно, вы должны заехать в «Веселый парк», – объявил он, извлекая из кармана рейсовое расписание и отыскивая нужную страницу. – Да, это ваш последний пункт.

– А мы надеялись его сегодня совсем пропустить, – сказал я.

– Совсем пропустить?

– Потому что всю неделю туда ничего не возили.

– И ничего там не забирали, – добавил Джордж. – Последний отрезок мы ездили порожняком.

Краем глаза я заметил какое-то движение, и в тот же миг сообразил, что к нам присоединился Хоскинс. Все утро он провел на погрузочном дворе и теперь был облачен в полный комплект, включая черное пальто и черную фуражку с высокой тульей. Уоттс же был по инструкции одет в черную куртку для ношения в помещении. Ощущая взаимную поддержку, начальники с очевидным недоверием воззрились на меня.

– Сколько ты уже в Схеме? – спросил Уоттс.

– Лет пять, – ответил я.

– Ну так вот, – сказал он. – Тебе отлично должно быть известно, что нельзя пропускать пункты заезда лишь потому, что тебе этого хочется.

– Но я подумал: может, кто-нибудь подпишет нам карточку, раз все спокойно.

– Кого ты имеешь в виду под «кем-нибудь»?

– Да фиг знает.

– Например, мистера Гослинга?

– Нет, разумеется, нет.

– А кого тогда?

– По обстоятельствам.

Повисло долгое молчание: Уоттс стоял, медленно и сокрушенно покачивая головой, словно ему напомнили о некой древней невыносимой трагедии. Хоскинс тем временем как-то отвернулся – очевидно, лишь для того, чтобы со скорбной миной оглядеть погрузочный двор.

– Послушай, – наконец изрек Уоттс. – В «Веселом парке» нужна тележка с поддоном, а вы единственные едете сейчас отсюда туда. Если вам сегодня хотелось свернуться раньше, об этом можно забыть.

– Ну ладно. – Я пожал плечами. – Но попытаться стоило, правда?

– Но не с нами, – ответил Хоскинс, прервав наконец властное молчание. – Совершенно определенно не с нами.

И без дальнейших разговоров парочка подчеркнуто медленно зашагала в свою берлогу. Хоскинс скрылся внутри первым, за ним – Уоттс: перед тем, как закрыть дверь, он окинул нас последним значительным взглядом.

– Иногда им кажется, что они лучше всех, да? – пробурчал Джордж.

– Ну, – согласился я.

– А когда им самим что-нибудь нужно, они, конечно, паиньки.

Последние слова утонули в кошмарном визге, донесшемся изнутри. Кевин возвращался с лишней тележкой.

– Весело им будет с ней в «Парке», – сказал он. – Похоже, ею год не пользовались.

– А зачем им вообще тележка? – спросил я. – У них же много погрузчиков.

– А вдруг авария? – объяснил Кевин. – Всем разослали циркуляр, где говорится, что в каждом депо должна быть по меньшей мере одна ручная тележка, на всякий случай.

– На случай чего?

– Про это не сказано.

– Ладно, – ответил я. – Раз надо, значит, надо. Расписываться нужно?

– Лучше распишись. А то официально она никуда не поедет.

Поэтому я подписал Кевину накладную, мы загрузили тележку в фургон, закрепили ее и задвинули дверь. Через минуту мы с Джорджем уже выезжали из «Ватного города», и в нас кипело раздражение. Вмешательство Уоттса эффективно преобразовало приятную дневную прогулку в гонку на время, и что хуже всего – этого так легко было избежать. В «Веселом парке», совершенно очевидно, никакой срочности в тележке не наблюдалось. Когда позвонил Боб Литтл, Уоттсу требовалось всего лишь отбрехнуться от него до следующего дня, а то и до следующей недели. Вот надо было вместо этого навязывать тележку нам, да еще и сразу, чтобы все наши тщательно разработанные планы пошли коту под хвост. С самого обеда мы взяли приятный темп – загружали нас не быстро, и с Кевином мило поболтали. Потом мы собирались неспешно заехать в «Блэквелл» – как раз к чаю. А эта непредусмотренная задержка из-за ручной тележки с поддоном теперь означала, что весь день нам придется носиться как подпаленным, лишь бы все успеть по графику!

– Типично, – сказал я, когда, миновав проходную, мы прибавили газу. – Как это паскудно типично!

– Не забывай, мне еще с Осгудом переговорить надо, – сказал Джордж.

– Так быстрее давай. Долго околачиваться мы там не сможем, если хотим все закончить вовремя, правда?

Он, видимо, хотел как-то возмутиться, но вместо этого замолчал и уставился на одинокий тортик, по-прежнему лежавший на приборной доске.

Так и начался у нас последний пробег к депо «Блэквелл». Мне очень не хотелось опаздывать, раз это не планировалось, поэтому я гнал несчастный «УниФур» через полдюжины янтарных огней и на Кольцевую. Оттуда – на запад, в потоке машин, который, по счастью, оказался довольно редким. К тому моменту, как мы снова проехали мимо «Пекарни Сандро», уже закрытой, сбившийся график более-менее восстановился, хотя все равно приходилось жать на газ, примерно как и прежде.

– Никакой мощи у этих штуковин! – пожаловался я, перекрикивая вой агонизирующего двигателя. – Вторая скорость слишком маленькая, а третья – слишком большая!

– И слишком шумные! – крикнул Джордж.

– Чего?!

Когда мы наконец прибыли в «Блэквелл», настроение у меня немного поднялось, и я притормозил в углу погрузочной площадки, чтобы Джордж со своим тортиком выпрыгнул. На рампе Лен разговаривал с Биллом Харпером. Похоже, они только закончили грузить фургон Билла. Задним ходом я пристроился в очередь за ним, и тут заметил, что у него на откидном сиденье расположился какойто тип и что-то строчит в блокноте. Кинул на меня взгляд, когда я вылез из кабины и направился к ступенькам, но писать не перестал. Я подошел к Биллу – Лен куда-то пока испарился.

– Здорово, старина, – сказал я. – Кто это у тебя в кабине?

– Да это новый парень, учится, – ответил Билл. – Решил все досконально изучить, все повороты и названия депо записывает. Я ему говорю: через неделю у тебя все от зубов отскакивать будет все равно, а он не слушает.

– Ну так и пусть тогда пишет.

– Ага.

– А где он будет располагаться?

– В «Долгом плесе».

– Повезло.

– Нам всем повезло.

– Да, – согласился я. – Повезло нам всем. Билл улыбнулся и посмотрел на контору:

– Ну да. Ладно, мне пора. Осгуд выглядывает. Это Джордж там с ним?

– Ну. Пошел на поклон.

– Тортики?

– Что ж еще?

Билл ушел, а я откатил дверь и посмотрел на одинокий ящик, который мы привезли из «Ватного города». Тут мне пришло в голову: Лен, должно быть, забыл, что у меня для него кое-что есть. Я уже собирался было подняться наверх и поискать его, когда на рампу вальяжной походочкой вышел Гослинг.

– Что-то случилось? – спросил он.

– Ну, – ответил я, – мне бы не помешало тут порасторопнее, да только Лена нигде не видать.

– На него не похоже, – заметил Гослинг. – Обычно он весьма добросовестен и спор в разгрузке фургонов. Что ты нам привез?

– Один полноформат.

– Я тебе так скажу, – сказал он. – Я разгружу тебя сам. Немного практики не повредит.

В нескольких ярдах от нас стоял вильчатый погрузчик, и едва Гослинг на него взгромоздился и включил питание, я понял, что он имел в виду под практикой. Очевидно, на такой технике он действительно очень давно не работал – несомненно, Лен установил жесткую монополию на грузовую рампу. Я быстренько отскочил в сторону – погрузчик ринулся было прямо на меня, но опять остановился.

– Дроссель скачет, – объявил Гослинг, снова двинувшись вперед. На этот раз машина оказалась послушнее. Я посмотрел, как тщательно он маневрирует, заходя нашему «УниФуру» в корму и заезжая внутрь. Потом мотор снова заглох. Через несколько секунд Гослинг вышел из фургона пешком.

– Что случилось? – спросил я.

– Аккумулятор сел.

– Вилы воткнули?

– Точно и безошибочно.

– Вы что делаете, а? – раздался рев с другого конца рампы. Это Лен возвращался верхом на другом погрузчике. Около нас он резко затормозил, и лицо у него было мрачнее тучи. – Это что вы там делаете?!

Magnus Mills

Схема Полной Занятости | 233

– Я просто разгружал этот фургон, – ответил Гослинг. – Поскольку ты куда-то подевался.

– Вот не надо мне этого, а? – рявкнул Лен. – Я за другим погрузчиком ходил. У этого аккумулятор барахлит.

– Да, это я уже понял.

– А вы что, сигнальную лампочку не видели?

– Не видел. Извини.

За диалогом интересно было наблюдать, поскольку считалось, что Лен – подчиненный Гослинга, а не наоборот. Начальник извиняется за свои действия, а складской рабочий сидит на погрузчике и орет. В других депо – дело неслыханное. Гослинга жалко – он хотел как лучше. В то же время, я свято верил, что, если все идет гладко, начальству лезть нечего. Сегодня мне уже пришлось смириться со вмешательством Уоттса в вопрос о тележке с поддоном, а теперь вот это. У Лена все явно было под контролем, пока не возник Гослинг и не вставил палку в колеса. В результате я застряну в «Блэквелле» еще на полчаса, пока они тут со всем не разберутся. Заглохший вильчатый погрузчик никак не сдвинуть с места, если нет питания, поэтому с крайним отвращением на физиономии Лен отправился в мастерские за механиком. Тем временем после переговоров с Осгудом вернулся Джордж, с первого взгляда оценил ситуацию и все понял.

– Приду через минуту, – сказал он и направился к лестнице в столовую.

Пока вся эта фигня происходила, я заметил, что Гослинг время от времени поглядывает на контору. Он что, ждет поддержки Осгуда или просто надеется, что коллега-начальник не заметит его унижения? Ибо это вполне определенно было унижением. Когда Лен, наконец, вернулся с механиком Бобом Смитом, на Гослинга ни тот, ни другой даже не взглянули. Тот лишь стоял и смотрел, как Боб снимает кожух и осматривает аккумулятор. Затем прозвучал вердикт.

– Сел невосстановимо, – объявил Боб. – Придется ставить новый.

Это означало путешествие на склад. Гослинг подписал необходимую накладную, и Боб побрел прочь, сокрушенно качая головой и вопрошая, неужто люди тут считают, что ему больше заняться нечем, только и дел, что подъемники ремонтировать.

Дверь с лестницы распахнулась, и спиной вперед показался Джордж. В руках у него был поднос с пятью чашками.

– Чай подан! – возгласил он. – Боб, тебе я тоже взял! Оставлю на лесенке.

Надо признать – у Джорджа такие штуки очень хорошо получались. Чуткий малый, что там: то, как он вынес всем по чашке чаю, само по себе – урок дипломатии. Сначала подошел к Лену, и тот принял у него посуду с тихой благосклонностью, будучи проинформирован, что две ложечки сахару, конечно, уже там. Затем Джордж поставил поднос и только затем приблизился к Гослингу, который с убитым видом озирал погрузочную рампу.

– Пожалуйста, мистер Гослинг. Вы же, наверное, тоже не откажетесь.

Покупать чай начальству у нас не принято, и Гослинг определенно не рассчитывал на такой жест. И тем не менее, когда чашку ему предложили, он выказал пристойное изумление и благодарность.

– Спасибо, Джордж, – сказал он. – Это очень любезно.