"Невеста" - читать интересную книгу автора (Уикхем Маделин)Глава 7На следующее утро Изабел и Милли подождали, пока четверо постояльцев спустятся в кухню, и незаметно выскользнули из дома, не желая, чтобы мать начала задавать вопросы. – Ну что,– рассудительно произнесла Изабел, садясь в машину.– Если не ошибаюсь, в восемь тридцать отходит экспресс на Лондон. Тебе надо успеть. – А если он расскажет? – Милли кивнула на окно, занавешенное шторой: за окном находилась комната Александра. На звенящем утреннем морозце у Милли задрожали губы.– Что, если он воспользуется моим отсутствием и все расскажет Саймону? – Не расскажет,– успокоила ее сестра.– Саймон с утра будет на работе, так? Александр не сможет к нему пробиться. А ты тем временем все выяснишь.– Изабел открыла дверцу.– Давай садись. – Я не спала всю ночь,– пожаловалась Милли, пока Изабел заводила машину.– Крутилась с боку на бок.– Она принялась наматывать на палец прядь волос.– Десять лет я считала себя замужней женщиной. А теперь… вдруг я уже разведена! – Милли, мы пока не знаем этого наверняка. – Да, да. Но вариант довольно вероятный, правда? С чего бы это Аллану бросать процедуру развода на середине? Конечно же, он оформил бумаги, как положено. – Возможно. – Не будь такой пессимисткой, Изабел! Сама ведь сказала, что… – Сказала. И очень надеюсь, что ты разведена. Однако на твоем месте я не стала бы веселиться, не имея подтверждения. – Я вовсе не веселюсь. Пока что. Я просто… верю в лучшее. Изабел остановила машину на светофоре. Цепочка младшеклассников, выстроившихся попарно, в одинаковых красных пальто, пересекла дорогу. – Если бы твой милый дружок Руперт потрудился перезвонить, тебе, вероятно, еще вчера удалось бы связаться с Алланом. И сейчас ты уже все знала бы. – Ага,– кивнула Милли.– Сволочь. Надо же, игнорирует меня! Ведь наверняка догадывается, что у меня проблемы, иначе зачем мне ему звонить? Как можно быть таким эгоистом? – Почти все люди эгоисты,– скептически высказалась Изабел.– Поверь мне на слово. – И откуда у него взялась жена? – Вот тебе и ответ,– пожала плечами Изабел.– Поэтому он и не перезвонил. Милли пальцем нарисовала круг на запотевшем стекле и посмотрела через него в окно. Жители пригородов, которым приходилось добираться на работу поездом или автобусом, спешили вдоль тротуаров, превращая свежий утренний снег в грязную кашу. На бегу они поглядывали на витрины еще закрытых магазинов, привлеченные кричащими вывесками о распродаже. – И что ты собираешься делать? – вдруг спросила Изабел.– Если выяснишь, что разведена. – О чем ты? – Скажешь Саймону? В машине повисла тишина. – Не знаю,– медленно ответила Милли.– Пожалуй, в этом не будет необходимости. – Милли… – Да, знаю, в первую очередь я должна была рассказать обо всем Саймону,– оборвала она сестру.– Рассказать еще несколько месяцев назад и все уладить.– Милли помолчала.– Но я этого не сделала. И здесь ничего не изменишь. Слишком поздно. – Да ну? Расскажи ему сейчас. – Сейчас все по-другому! Через три дня наша свадьба. Зачем все портить… этим? Изабел не ответила, и Милли принялась защищаться: – Ты, конечно же, считаешь, что я в любом случае должна сказать ему правду и что нельзя иметь секреты от любимого человека. – Нет,– покачала головой Изабел.– Я вовсе так не считаю. Милли недоуменно покосилась на старшую сестру. Изабел отвела взор и крепче стиснула руль. – Я вполне допускаю, что можно любить кого-то и иметь от него тайны. – Но… – Если твоя правда доставит любимым людям лишь боль и ненужное беспокойство, если им необязательно о ней знать,– голос Изабел посуровел,– некоторые тайны лучше не выдавать. – Какие, например? – уставилась Милли на Изабел.– Ты вообще о чем? – Ни о чем. – У тебя есть тайна? Изабел промолчала. Несколько минут Милли смотрела на сестру, внимательно изучая выражение ее лица. Внезапно ее как громом поразило страшной догадкой. – Ты больна, да? – с дрожью в голосе промолвила она.– Господи, ну точно! Вот почему ты такая бледная. У тебя серьезная болезнь, а ты не хочешь нам говорить! Думаешь, лучше молчать. До каких пор? До своей смерти? – Милли! – рыкнула Изабел.– Я не собираюсь умирать. Я не больна. – Тогда в чем твоя тайна? – Я не говорила, что у меня есть тайна. Я рассуждала теоретически.– Изабел свернула на привокзальную стоянку.– Приехали. Она открыла дверцу и, не глядя на младшую сестру, вышла из машины. Милли неохотно последовала за ней. Сестры приблизились к главному вестибюлю вокзала, и в это время на одну из платформ прибыл поезд. Из вагонов высыпали пассажиры – веселые, беззаботные люди с чемоданами, они радостно махали встречавшим их друзьям. Для этих людей слово «свадьба» означало счастье и праздник. – О господи,– хныкала Милли, нагоняя Изабел.– Не хочу никуда ехать, ничего выяснять. Хочу забыть об этом раз и навсегда. – У тебя нет выбора,– сказала Изабел и вдруг побелела и охнула.– Бери билет,– прерывисто дыша, приказала она,– я вернусь через минуту. К изумлению Милли, Изабел ринулась в сторону дамского туалета. Несколько секунд Милли хлопала глазами ей вслед, потом развернулась и пошла к кассе. – Будьте добры, билет до Лондона и обратно,– обратилась она к девушке за стеклом. Что, черт возьми, происходит? Изабел не больна, однако и не здорова. Беременность исключена, ведь она не встречается с мужчиной… – Все в порядке,– сообщила Изабел, вынырнув сзади.– Взяла билет? – Ты беременна! – зашипела Милли.– Я угадала? Изабел отступила на шаг назад, будто получила пощечину. – Нет. – Да! И дураку понятно! – Поезд сейчас отходит.– Изабел посмотрела на часы.– Не опоздай. – Ты беременна и даже не удосужилась сказать мне об этом! Черт побери, ты была обязана сказать мне, что я скоро стану теткой! – Нет,– сухо отрезала Изабел.– Не станешь. Милли недоуменно уставилась на сестру, потом внезапно осознала, что та имеет в виду. – Нет! Не смей! Ты пошутила, да? – Не знаю. Не знаю! Отстань от меня! – не помня себя, заорала Изабел. Она приблизилась к Милли, стиснула руки в кулаки, потом попятилась, словно загнанный в клетку зверь. – Изабел… – У тебя поезд. Давай, иди.– Она смотрела на Милли, гневно сверкая глазами.– Иди! – Поеду следующим. – Ни за что! У тебя нет времени. Топай! Милли молча глядела на сестру. Прежде она не знала, что Изабел тоже может быть уязвимой; она почувствовала себя неловко. – Ладно. Я пошла. – Удачи,– пожелала Изабел. – Поговорим об этом, когда я вернусь. – Видно будет. Когда Милли предъявила билет у контрольного барьера и обернулась, чтобы помахать сестре на прощание, та уже исчезла. Вернувшись домой, Изабел обнаружила, что мать дожидается ее в кухне. – Где Милли? – вопросила она. – Уехала на весь день в Лондон. – В Лондон? С какой стати? – Купить подарок Саймону,– невозмутимо промолвила Изабел и потянулась к жестяной коробке с печеньем. Миссис Хэвилл удивленно воззрилась на дочь. – Аж в Лондон? Она могла бы выбрать прекрасный подарок и здесь, в Бате! – Ей захотелось прогуляться по Лондону,– пожала плечами Изабел, открывая пакетик с порошком для улучшения пищеварения.– А что, это так важно? – Еще как важно! – сердито буркнула Оливия.– Ты не забыла, какой сегодня день недели? – Нет, не забыла,– ответила Изабел, с удовольствием откусив кусочек печенья.– Четверг. – Вот именно! Осталось всего два дня! У меня тысяча забот, а Милли должна была мне помогать. Что за легкомыслие! – Дай ей передохнуть. Ей сейчас нелегко. Мне не легче, милочка! Надо нанять дополнительную прислугу, проверить оформление зала. Кроме того, только что привезли шатер. Кто пойдет со мной посмотреть на него? В кухне повисла пауза. – О господи,– вздохнула Изабел, запихивая в рот очередное печенье.– Ну хорошо, пойдем. Саймон и Гарри шли вдоль Парэм-Плейс. Дорога была широкая, ухоженная – на нее явно потратили немало денег – и, несмотря на утренний час, довольно загруженная: обитатели улицы разъезжались на работу. Здесь жили те, кто имел престижную специальность, сделал карьеру в юриспруденции, занимал места в высших эшелонах бизнеса. Миловидная брюнетка, садившаяся в машину, улыбнулась Саймону. Через три дома на пороге сидела бригада строителей со стаканчиками дымящегося чая в руках. – Ну, вот мы и пришли.– Гарри остановился у каменных ступеней, ведущих к блестящей синей двери.– У тебя есть ключи? Саймон молча поднялся по лестнице и вставил ключ в замок. Войдя в просторный холл, он открыл другую дверь, расположенную слева. – Не стесняйся,– подбодрил его отец.– Вперед. Войдя внутрь, Саймон мгновенно вспомнил, почему они с Милли влюбились в эту квартиру. Со всех сторон Саймона окружало свободное пространство, а еще светлые стены, высоченные потолки и целые акры деревянных полов. Все остальные квартиры, которые они видели, не шли ни в какое сравнение с этим великолепием; ни одна из них не имела такой космической цены. – Нравится? – поинтересовался Гарри. – Потрясающе! – Саймон подошел к камину и провел рукой по каминной полке.– Потрясающе,– повторил он. Безупречная красота. Милли придет в восторг. Однако, оглядываясь по сторонам, Саймон ощущал лишь негодование и боль. – Неплохие потолки.– Гарри открыл обшитый панелями шкаф, заглянул в него, потом опять закрыл и направился к окну. Шаги гулко отдавались в пустом помещении.– Ставни тоже хорошие,– оценил он, постучав по дереву. – Да, ставни замечательные,– согласился Саймон. Замечательные, как и все остальное. Придраться было не к чему. – Вам понадобится приличная мебель.– Гарри посмотрел на сына.– Помощь нужна? – Нет, спасибо. Гарри Пиннакл слегка пожал плечами. – Ладно, надеюсь, вам здесь понравится. – Прекрасная квартира,– холодно произнес Саймон.– Милли будет счастлива. – Отлично. Кстати, где она сегодня? – Уехала в Лондон. Не сказала зачем. Думаю, хочет купить мне подарок. – И тут подарки,– рассмеялся Гарри.– Так и избаловаться недолго! – Я собирался привести ее сюда вечером,– сказал Саймон.– Если ты не против. – Квартира ваша. Поступай, как считаешь нужным. Они вышли из гостиной в широкий светлый коридор. Большая спальня выходила в сад; высокие, узкие окна открывались на крошечный балкон, отделанный узорчатыми коваными решетками. – Вам хватит двух спален,– проговорил Гарри с легкой вопросительной интонацией.– Если вы не собираетесь сразу заводить детей. – Нет,– покачал головой Саймон.– Впереди куча времени. Милли всего двадцать восемь. – Ну, мало ли…– Гарри щелкнул выключателем у двери, и голая лампочка, свисавшая с потолка, вдруг залила комнату ярким светом.– Еще надо купить абажуры или что-то в этом роде. – Угу.– Саймон повернулся к отцу.– А что? Думаешь, нам следует сразу завести детей? – Нет,– категорически ответил Гарри.– Определенно нет. – Правда? Но ты же завел. – Да, и в этом мы допустили ошибку. Саймон напрягся, как сжатая пружина. – Я был ошибкой? Плодом человеческого промаха? – Ты прекрасно знаешь, что я не это имел в виду,– раздраженно бросил Гарри.– Не будь, черт возьми, таким обидчивым. – Ты ожидал другой реакции? Сообщая мне, что моего появления на свет не желали? – Желали! – Помолчав, Гарри прибавил: – Только чуть позже. – Извини, что пришел на вечеринку без приглашения,– разозлился Саймон.– У меня не было особого выбора, когда родиться. Сроки рассчитывал не я! Гарри поморщился. – Послушай, Саймон, я всего лишь хотел сказать… – Я знаю, что ты хотел сказать! – процедил Саймон, широким шагом подойдя к окну. Он обвел взором заснеженный сад, стараясь сдерживать эмоции.– Я был обузой. И до сих пор ею остаюсь. – Саймон… – Знаешь, пап, отныне я не буду доставлять тебе неудобств, договорились? – Саймон развернулся на каблуках, подбородок у него дрожал.– Огромное тебе спасибо, но в этой квартире можешь жить сам. Мы с Милли подыщем что-нибудь без посторонней помощи. Он швырнул ключи на гладкий, натертый до блеска пол и стремительно направился к двери. – Саймон! – загремел Гарри.– Не будь таким болваном! – Прости, что все эти годы путался у тебя под ногами,– язвительно проговорил Саймон, замерев у порога.– После субботы я исчезну. Тебе больше не придется меня видеть. Надеюсь, нам обоим станет легче. Саймон хлопнул дверью, оставив Гарри в задумчивости разглядывать ключи, поблескивающие в лучах зимнего солнца. Архив записей гражданского состояния располагался в просторном и светлом зале с мягкими зелеными коврами. Бесчисленные ряды картотеки размещались на новеньких полках из бука с разделением по секциям: рождение, брак, смерть. В секции сведений о браке народу было больше всего. Милли смущенно пробиралась вдоль стеллажей сквозь толчею – люди кружили у полок, вынимали архивные книги и ставили их на место, что-то царапали на клочках бумаги и негромко переговаривались между собой. На стене висело объявление: «Мы поможем составить ваше генеалогическое древо». Две дамы средних лет углубились в раздел картотеки, помеченный датой «1800-е гг.». – Чарльз Форсайт! – воскликнула одна из них.– Но наш ли это Чарльз? Никто из посетителей архива не имел беспокойного или виноватого вида. Все остальные, подумала Милли, пришли сюда, просто чтобы приятно и с пользой провести утро. Не поднимая головы, она двинулась к более свежим каталогам и вытащила нужный том, едва осмеливаясь заглянуть внутрь. Поначалу она ничего не разглядела, и у нее мелькнула отчаянная надежда, но нет – в глаза бросилась строка: «Урожд. Хэвилл, Мелисса Г.– Кепински, Оксфорд». У Милли упало сердце. Вопреки всему, в глубине ее души теплилась крохотная искорка: она уповала на то, что ее брак с Алланом каким-то образом не попал в реестры. Увы, все честь по чести, напечатано черным по белому и доступно любому желающему. Решение, принятое по глупости, несколько минут в оксфордском регистрационном бюро – и вот вам официальное доказательство, запись, которую никак не уничтожить. Милли все смотрела и смотрела на страницу, не в силах оторвать взгляда, пока слова не заплясали у нее перед глазами. – Вы можете получить у нас сертификат. Раздавшийся бодрый голос испугал Милли, от неожиданности она подскочила, рукой прикрыв строчку со своим именем. Напротив нее стоял приятный молодой человек, на груди у которого висела табличка с фамилией. – Мы выдаем копии брачных свидетельств. Мы также можем поместить его для вас в рамочку, получится очень милый подарок. – Нет, спасибо,– отказалась Милли, подавляя приступ истерического смеха.– Спасибо.– Она в последний раз взглянула на запись, подтверждающую ее брак, и захлопнула книгу, словно пытаясь раздавить строчку, как червяка.– Мне вообще-то нужна информация о разводах. – Тогда вы пришли не по адресу! – Молодой человек широко улыбнулся, радуясь ее неосведомленности.– Вам надо обратиться в Сомерсет-Хаус. Такого громадного шатра Изабел еще не видела. Величественно покачиваясь на ветру, он напоминал гигантский белый гриб. Легковушки и фургоны, припаркованные рядом с ним, казались мелкими насекомыми. – Ну ничего себе! И сколько же стоит эта махина? Оливия состроила недовольную гримасу. – Тише, дорогая! Не надо, чтобы нас слышали. – Уверена, все уже знают цену,– сказала Изабел, глядя на вереницу молодых мужчин и женщин, с деловым видом снующих в шатер и обратно. Почти все носили какие-то корзины, куски троса или деревянные доски. – Вон там будет переход, соединяющий шатер с задним крыльцом Пиннакл-холла,– жестом указала Оливия.– И гардеробные. – Ого! – присвистнула Изабел.– Очень напоминает цирк. По правде говоря, мы думали о том, чтобы привести слона,– смущенно призналась миссис Хэвилл. – Слона? – вытаращилась Изабел. – Ну да. Счастливая пара уезжает на слоне. – Пожалуй, на слоне они далеко не уедут,– засмеялась Изабел. – Но в конце концов решили, что вертолет будет лучше. Только не говори Милли. Это сюрприз. – С ума сойти, вертолет! – Ты когда-нибудь летала на вертолете? – Пару раз приходилось. На самом деле очень страшно. – А я вот ни разу,– вздохнула Оливия. – Хочешь поменяться с Милли местами? – хихикнула Изабел.– Саймон не будет возражать. – Не мели ерунды! – осадила ее миссис Хэвилл.– Пойдем посмотрим, как там внутри. По заснеженной тропинке мать и дочь направились к шатру и подняли откидной полог. – Чтоб мне провалиться! – медленно проговорила Изабел, вместе с Оливией разглядывая огромное пространство.– Изнутри он еще больше. Повсюду работали люди: переносили стулья, устанавливали обогреватели, вешали светильники. – Не такой уж он и большой. Как только поставят столы и стулья, здесь сразу станет уютно.– Миссис Хэвилл помолчала.– Ну, не то чтобы уютно… – Снимаю шляпу перед Гарри Пиннаклом,– с иронией произнесла Изабел.– Это действительно нечто. – Мы тоже внесли свою долю! – сердито воскликнула Оливия.– Причем весьма солидную. Если уж на то пошло, Гарри может себе это позволить. – Нисколько не сомневаюсь. – Он очень любит Милли. – Знаю,– кивнула Изабел.– Ох, черт… Она обвела взглядом шатер и закусила губу. – Что такое? – подозрительно спросила Оливия. – Ну, не знаю… Такая суета, такие деньжищи – и все ради одного дня… – А что в этом плохого? – Ничего. Не волнуйся, все пройдет как по маслу. Оливия воззрилась на дочь. – Изабел, какая муха тебя укусила? Ты ведь не завидуешь Милли, а? – Может, и завидую,– легко ответила Изабел. – Ты тоже могла бы выйти замуж! Сама же отказалась. – Мне никто не предлагал. – Дело совсем не в этом! – Именно в этом все и дело. К своему ужасу, Изабел почувствовала, как к горлу подступил комок. Ну вот, только разреветься не хватает! Она отвернулась, не желая продолжать разговор, и медленно пошла в дальний конец шатра. Оливия, ничего не замечая, поспешно засеменила вслед. – Вот здесь будет угощение,– возбужденно тараторила она,– а тут – лебеди. – Лебеди? – обернулась Изабел. – Да, мы заказали лебедей, сделанных изо льда и наполненных устрицами. – Ой, не могу! – Смех Изабел разнесся по всему шатру.– И кто же это придумал? – Гарри,– обиженно произнесла миссис Хэвилл.– А чем тебе не нравится? – В жизни не видела ничего более пошлого и безвкусного! – Я была такого же мнения,– горячо подхватила Оливия,– но Гарри сказал, что свадьба – вообще настолько пошлое мероприятие, что не стоит и пытаться проявлять вкус. Поэтому мы решили вылезти из кожи вон и сделать все по высшему разряду. – Он точно вылезет из кожи, когда закончит пичкать своих гостей устрицами. – Не вылезет! – рявкнула Оливия.– Изабел, прекрати говорить гадости! – Ладно,– смягчилась та.– Если честно, мне кажется, свадьба получится очень даже миленькая.– Она снова оглядела громадное пространство под тентом и в сотый раз задалась вопросом, как там Милли.– Сестренка повеселится на славу. – Она не заслуживает такого праздника! Надо же, укатила в Лондон до самого вечера! – раздраженно заметила Оливия.– А ведь осталось всего два дня! Два дня! – Да, мам.– Изабел опять прикусила губу.– Я знаю. И поверь мне, Милли тоже об этом помнит. К тому времени, когда Милли добралась до Стрэнда, зимнее солнце вышло из-за туч, и девушка ощутила душевный подъем. Через несколько минут будет точно известно, замужем ли она или уже разведена. Внезапно в ней родилась уверенность, что она знает ответ заранее и что груз, давивший на нее десять лет, спадет. Милли неторопливо брела по улице; солнечные лучи согревали ее лицо приятным теплом, легкий ветерок ерошил волосы. – Простите! – Кто-то похлопал ее по плечу. Милли обернулась и увидела незнакомую девушку.– Мы ищем моделей для создания причесок. Я работаю в парикмахерском салоне на Ковент-Гарден. Может быть, вас это заинтересует? – Извините,– с сожалением проговорила Милли,– но в данный момент я немного занята.– Она помолчала и чуть улыбнулась.– Видите ли, в субботу я выхожу замуж. – В самом деле? – обрадовалась девушка.– Мои поздравления! Из вас получится чудесная невеста. – Спасибо,– зарделась Милли.– Жаль, что я не могу задержаться, мне надо кое-что доделать. – Понимаю, понимаю,– сочувственно закатила глаза девушка.– По себе знаю, что это такое. Куча мелочей, которые откладываются на последний день! – Вот именно,– уходя, пробормотала Милли,– осталось уладить мелочи. Когда она вошла в Сомерсет-Хаус и отыскала нужный отдел, ее настроение улучшилось еще больше. Сотрудник, ведавший постановлениями о разводе, оказался пухлым доброжелательным мужчиной с искоркой в глазах. – Вам повезло,– сообщил он, введя в компьютер данные Милли.– Начиная с 1981 года, сведения заносятся в компьютерную базу. Все, что оформлялось раньше, надо искать в архиве вручную.– Он подмигнул Милли.– Но вы тогда были еще совсем крошкой! Так, потерпите немного, моя дорогая… Милли расплылась в улыбке. Она уже планировала, что будет делать, получив свидетельство о разводе. Возьмет такси, поедет в «Харви Николе»12, поднимется прямо на пятый этаж и закажет себе коктейль. Затем позвонит Изабел и… Ее мысли прервал мелодичный звук, донесшийся из компьютера. Мужчина оторвал взгляд от экрана. – Прошу прощения,– удивленно произнес он.– Ничего не найдено. У Милли подкосились ноги. – Что? – переспросила она внезапно пересохшими губами.– Что вы имеете в виду? – Решение суда отсутствует,– сказал архивист и заново набрал данные на клавиатуре. Компьютер запищал, и мужчина сдвинул брови.– На этот период и указанную фамилию ничего нет. – Должно быть,– умоляюще проговорила Милли.– Должно быть. – Я пробовал два раза. Вы уверены в правильности написания фамилии? Милли сглотнула. – Уверена. – И вы точно знаете, что истец подал заявление на безусловное решение суда? Милли тупо глядела на архивиста. Она не понимала, о чем идет речь. – Нет, не точно. Он кивнул, обрадовавшись точно щенок. – Через шесть недель после вынесения судом предварительного решения истец должен подать заявление на безусловное, то есть окончательное решение. – Понятно. – Вам, милочка, наверное, выдали постановление о предварительном решении, так? Милли безучастно подняла глаза и вдруг заметила во взгляде мужчины живое любопытство. От страха у нее похолодела спина. – Да, да,– быстро заговорила она, не давая ему задать ей очередной вопрос,– разумеется. Все было в порядке. Я… я, пожалуй, вернусь и выясню, что могло произойти. – Если вам потребуется консультация юриста… – Нет, спасибо,– попятилась Милли.– Вы очень любезны. Большое спасибо. Она уже взялась за дверную ручку, как вдруг ее словно обожгло. – Миссис Кепински! Побледнев как мел, Милли обернулась. – Или вы сейчас уже мисс Хэвилл? – с улыбкой сказал архивист и вышел из-за стола.– Вот, возьмите брошюру. Здесь подробно описана процедура развода. – Спасибо,– чуть не плача, сказала Милли.– Вы очень добры. Одарив мужчину фальшиво-бодрой улыбкой, она сунула брошюру в карман пальто и вышла из помещения, охваченная паникой. Все эти годы она не ошибалась. Аллан был эгоистичным, наглым ублюдком – он без зазрения совести бросил ее в беде. Милли вышла на улицу и побрела, ничего перед собой не видя. Ростки паники, точно сорняки на непрополотой земле, буйно разрослись у нее в душе. Она всего лишь вернулась к тому, с чего начала, но теперь ей казалось, что ее положение в тысячу раз ухудшилось, стало в тысячу раз более шатким. В воображении возникла злорадная, глумливая ухмылка Александра, напоминавшего ей стервятника. А затем образ Саймона, который, ничего не подозревая, ждет ее в Бате. Сама мысль о том, что эти двое находятся в одном городе, вызвала приступ тошнотворного страха. Что же делать? Возможно ли что-то сделать? Увидев вывеску паба, Милли машинально зашла внутрь, направилась прямиком к стойке и заказала джин с тоником. Покончив с первой порцией спиртного, заказала вторую, а затем третью. Постепенно, по мере того как алкоголь начал ее забирать, в висках, где пульсировал адреналин, стало стучать реже, дрожь в ногах прекратилась. Она стояла в теплом, пропахшем пивом зале и поглощала джин – здесь никто ее не знал, реальный мир остался за дверями паба. Прочь ушло все, кроме терпкого вкуса джина и чувства медленного опьянения, да еще соли на языке – на стойке в металлических тарелочках подавались орешки. С полчаса Милли простояла, ни о чем не думая. Девушки косились на нее с любопытством, мужчины старались поймать ее взгляд, но Милли не обращала на них внимания. Затем, ощутив одновременно и голод, и легкую тошноту, механически поставила бокал на стойку, взяла сумочку и вышла из паба. Она стояла на улице, немного покачиваясь и раздумывая, куда направиться дальше. Наступило время ланча, и тротуары были запружены людьми: кто-то торопился на обед, кто-то ловил такси, целые толпы набивались в кафе, пабы и бутербродные. Вдалеке зазвонили церковные колокола, и от этого звука к глазам Милли подступили слезы. Что же делать?.. Сквозь слезы она глядела на размытую толпу, всем сердцем желая быть кем угодно, только не самой собой. Например, вот этой жизнерадостной девчушкой, жующей круассан, или вон той невозмутимой леди, что садится в автобус, или… Внезапно Милли замерла. Несколько раз моргнув, она вытерла слезы и присмотрелась внимательнее. Однако лицо, промелькнувшее перед ней, уже исчезло, поглощенное людским потоком. Охваченная паникой, она ринулась вперед, вертя головой во все стороны. Перед глазами проплывали толпы незнакомцев: девушки в ярких пальто, мужчины в темных костюмах, адвокаты, не снявшие судебных париков. Все они шли мимо нее, а она, нетерпеливо проталкиваясь сквозь них, лихорадочно твердила себе, что, должно быть, ошиблась, обозналась. Но вот сердце Милли екнуло. Она снова увидела его, он шел по другой стороне улицы и разговаривал с каким-то мужчиной. Постарел и, кажется, располнел, но все-таки это, несомненно, он. Руперт. Милли глядела на него, чувствуя, как в ней поднимается волна раскаленной ненависти. Да как он смеет прогуливаться по лондонским улицам, такой счастливый и довольный собой? Как смеет не думать о том, какие страдания она испытывает? Ее жизнь превратилась в кошмар из-за него. Из-за него и Аллана. А он даже не подозревает об этом! С бьющимся сердцем она побежала за ним через дорогу, не обращая внимания на сердитые гудки машин и любопытные взгляды прохожих. Нагнав обоих мужчин, Милли несколько мгновений шла сзади, с ненавистью глядя на золотоволосую голову Руперта, потом с силой пихнула его в спину. – Руперт! – окликнула она его.– Руперт! Он обернулся и дружелюбно посмотрел на нее. В его глазах не читалось узнавания. – Простите? Чем могу… – Это я,– сказала Милли, призвав в голос самые ледяные, самые жесткие интонации.– Милли. Из Оксфорда. – Что? Лицо Руперта посерело, он шагнул назад. – Ты не ошибся. Это я. Полагаю, ты рассчитывал, что больше никогда не встретишь меня, да, Руперт? Ты думал, я исчезла из твоей жизни навсегда? – Не говори ерунды.– Руперт смущенно покосился на своего друга.– Ладно, как твои дела? – Дела,– с расстановкой проговорила Милли,– хуже некуда. Спасибо, что поинтересовался. Да, кстати, и за то, что позвонил мне вчера. Очень признательна. – Я был занят.– В голубых глазах Руперта промелькнула ненависть, и Милли метнула в него такой же взгляд.– Извини, сейчас я тороплюсь.– Он посмотрел на приятеля.– Пойдем, Том? – Никуда ты не пойдешь! – свирепо рявкнула Милли.– С места не сдвинешься, пока не выслушаешь меня! – Мне некогда… – Плевать! Моя жизнь сломана, и все из-за тебя! Из-за тебя и твоего чертова дружка Аллана Кепински! Ты хоть понимаешь, что вы сделали со мной? Понимаешь, в какое дерьмо я из-за вас влипла?! – Руперт,– вмешался Том,– может, тебе все-таки стоит поговорить с Милли? – Понятия не имею, что за чушь она несет,– сварливо отозвался Руперт.– Она чокнутая! – Тем более,– спокойно сказал Том.– Вот истинно страдающая душа. Надеюсь, ты сумеешь ей чем-то помочь.– Он улыбнулся Милли.– Вы – старая знакомая Руперта? – Да,– сухо ответила та.– Мы знакомы по Оксфорду. Правда, Руперт? – Предлагаю вот что,– сказал Том.– Руперт, я проведу сегодняшнее чтение вместо тебя, а ты пообщаешься с Милли.– Он улыбнулся ей.– Возможно, в следующий раз она тоже придет к нам. – Угу,– кивнула Милли, не имея представления, о чем он говорит.– Почему бы нет. – Рад был познакомиться.– Том пожал ей руку.– Надеюсь, увидимся в церкви Святой Екатерины. – Я тоже,– сказала Милли. – Чудесно. Руперт, я тебе позвоню. С этими словами Том удалился. Милли и Руперт стояли, меряя друг друга взглядами. – Стерва,– прошипел Руперт.– Хочешь разрушить мою жизнь? – Разрушить твою жизнь? Твою? Ты хоть соображаешь, что вы со мной сделали? Вы же меня использовали! – Ты сама согласилась,– огрызнулся Руперт, разворачиваясь, чтобы уйти.– Могла отказаться, если не хотела. – Мне было восемнадцать! – взвизгнула Милли.– Я была бестолковой девчонкой! Я и думать не думала, что когда-нибудь решу выйти замуж по-настоящему, за любимого человека… – И что из того? – бросил Руперт, поворачиваясь к ней.– Ты же получила развод! – Нет,– всхлипнула Милли,– не получила! Я не знаю, где Аллан! А у меня в субботу свадьба. – Ну и при чем тут я? – Мне нужно найти Аллана. Где он? – Понятия не имею.– Руперт опять развернулся.– Ничем не могу помочь. И вообще, отстань от меня. Милли изумленно смотрела на него. Гнев вскипал в ней, как раскаленная лава. – Ты не смеешь просто так уйти! Ты должен мне помочь! – Она побежала за Рупертом.– Ты должен мне помочь! Она сгребла его за пиджак и огромным усилием заставила остановиться. – Отвяжись! – зашипел он. Послушай меня, ты! – прорычала Милли, глядя в голубые глаза Руперта.– Я сделала вам с Алланом одолжение. Огромное, чертовски огромное одолжение. Теперь твоя очередь оказать мне малюсенькую услугу. Она сверлила Руперта взглядом, видя, как на лице у него отражаются мысли, как постепенно меняется выражение. Наконец он вздохнул и вытер рукавом лоб. – Ладно. Пойдем поговорим. |
||
|