"Очерки материальной культуры русского феодального города" - читать интересную книгу автора (Рабинович М Г)

Интерьер

В интерьере жилища было, пожалуй, меньше различий, чем в его конструкции и внешнем виде. В большинстве случаев это была комната с деревянными стенами (бревенчатыми, если дом был наземным срубным, или полуземлянкой, крепленной срубом, дощатыми или брусяными – при других способах облицовки полуземлянки) и лишь изредка – со стенами, обмазанными глиной (в классической полуземлянке), по-видимому, без привычного нам потолка, перекрытая непосредственно опирающимися на стропила скатами кровли (Это предположение Ю. П. Спегальского вызвало возражения Г. В. Борисевича. Однако определенных данных о наличии в IX–XIII вв. потолка им не приведено (Борисееич, 1982, с. 273)). Интерьер дома-полуземлянки отличали при этом столбы, укреплявшие облицовку стен и поддерживавшие кровлю, а зачастую и лестница в несколько ступенек (деревянная или вырезанная в грунте); окон в таком доме, по мнению исследователей, не было вовсе. В наземном срубном доме было, по-видимому, несколько маленьких волоковых окошек, которые лучше известны по более поздним материалам и о которых мы расскажем в своем месте. Деревянная дверь в одну створку закрывала вход, ориентированный обычно на юг, чтобы в комнату попадало больше тепла и света (особенно в летнее время). Главную роль в интерьере любого русского жилища играла печь.

Недаром и все помещение, где была печь, называлось истопкой (от слова «топить») или избой. К началу рассматриваемого нами периода, в IX–X вв., это была по большей части каменка – печь, сложенная из камней, реже (преимущественно в среднем Поднепровье) – глинобитная, прямоугольная в восточной и круглая – в западной части этого района (Раппопорт, 1975, с. 149). Открытый очаг и печь типа камина в древнерусских жилищах не встречались вовсе, хотя более ранние славянские дома имели иногда очаги, расположенные в центре дома.

В X–XI вв. прямоугольные глиняные печи были постепенно вытеснены круглыми, которые распространились и в наземных жилищах. В XII–XIII вв. печи-каменки сохранились лишь в Новгородской (наряду с глинобитными и глиняно-кирпичными) (Борисевич, 1982, с. 286) и Псковской землях, кое-где в верховьях Волги и на западе, в верховьях Немана. На остальной территории Древней Руси как в полуземлянках, так и в наземных жилищах в это время господствовала круглая глинобитная печь (Раппопорт, 1975, с. 150, 153). Все упомянутые выше типы печей были беструбными (курными, как их называли впоследствии), так что дым шел прямо в избу. Этим и объясняется отсутствие потолка: когда дым поднимался кверху, под крышу, можно было все же как-то находиться в нижней части избы. Чтобы выпустить дым, открывали дверь и волоковое оконце, обычно находившееся на фронтоне избы. «Горечи дымные не претерпев, тепла не вида-ти», – гласит древняя пословица.

Положение печи определяло всю внутреннюю планировку избы. Обычно печь ставили в одном из углов (Все случаи расположения печи в центре избы относятся к северным русским землям. П. А. Раппопорт предполагает, что, возможно, такие жилища по происхождению не были славянскими.), при этом важно было, куда печь была обращена устьем – ко входу или от него. Видимо, еще в начале рассматриваемого нами периода сложились те четыре основных варианта планировки, которые сохранялись потом в течение целого тысячелетия и были характерны для разных областей расселения восточных славян. Так, печь могла находиться справа или слева от входа, устьем к нему (вариант 1); в одном из дальних от входа углов, устьем ко входу (вариант 2); в дальнем углу, устьем к боковой от входа стене (вариант 3); наконец, справа или слева от входа, устьем к противоположной входу стене (вариант 4). Древнейшей, по-видимому, была планировка по варианту 2. До X в. она преобладала (Раппопорт, 1975, с. 139). В дальнейшем большее распространение на Юге и Юго-Западе получил вариант 1, на Севере же и в центральных русских землях – вариант 4. Это объясняется прежде всего климатическими условиями: положение печи устьем к противоположной входу стене больше способствует сохранению тепла и создает лучшие условия для хозяйки, которая обычно готовит пищу у печного устья и при таком расположении печи не страдает от холодного воздуха, врывающегося каждый раз, когда открывают дверь.

Судя по позднейшим этнографическим материалам, к положению печи приспособлялась вся планировка избы: угол по диагонали от печи был парадной частью избы – здесь ставили стол, устраивали лавки, здесь ели, сюда сажали гостей. Угол этот позднее назывался красным (от древнего значения этого слова – «красивый»). Трудно сказать, имел ли этот угол и какое-то сакральное значение. В рассматриваемый нами период там, вероятно, еще не было икон: христианство, как известно, распространялось медленно, и иконы, столь характерные для всякого городского и деревенского дома в более поздние периоды, еще не проникли так глубоко в быт каждой семьи. Но возможно, что какие-то изображения дохристианских божеств – «идолы» – могли здесь помещаться. Деревянные, зачастую художественно выполненные изображения таких божеств, называемые условно исследователями «домовыми», довольно часто находят в древних горизонтах культурного слоя русских городов (включая XIII в.), в частности в Новгороде (Колчин, Хорошев, 1978, с. 171). Угол напротив печного устья, где женщины обычно стряпали и пряли, так и назывался позднее – бабий кут или середа. Такое значение он должен был иметь и в древности. Наконец, четвертый угол предназначался для мужских работ. Вообще устойчивость функционального распределения частей избы неоднократно подчеркивалась этнографами (наиболее полно см.: Бломквист, 1956, с. 212). О меблировке древней избы почти ничего не известно, можно думать, что, как и позднее, в ней были, кроме стола, неподвижные лавки и подвижные скамьи, на которых сидели и спали. Для спанья служили позднее также полати, располагавшиеся обычно рядом с печью, с боковой ее стороны. В зависимости от типа планировки они устраивались высоко, над дверью (на Севере), или низко (такие полати у украинцев в XIX в. назывались пiл – «пол»).

В тех редких случаях, когда печь ставилась в середине избы, планировка должна была быть иной, но вопрос этот ни археологами, ни этнографами пока не разработан (Борисевич, 1982, с. 277). Мы вернемся к нему в разделе, посвященном XVIII – XIX вв.

Таков в общих чертах интерьер древнейшего русского деревенского и городского жилища, восстанавливаемый нами со значительной долей гипотетичности.

Украшения в курной избе вряд ли имели смысл, поскольку вся верхняя часть избы была обычно покрыта копотью. Можно думать лишь, что какие-то эстетические элементы (например, резные детали) были в самой мебели, в опечке, в ограждении полатей (Борисевич, 1982, с. 278) и т. п. Украшением могла служить также нарядная посуда – керамическая, деревянная, или реже металлическая.