"Его жена и любовница" - читать интересную книгу автора (Монро Люси)

Глава 2

Лукас медленно потянул за нитку, удерживающую внутри бутылки миниатюру корабля с крошечными мачтами и снастями. Упоение успехом охватило его при виде безупречной копии бригантины, заключенной в прозрачный сосуд. Он мастерил ее в течение нескольких месяцев и вот теперь отвязал нитку и заткнул бутыль пробкой. Лукас не собирался заканчивать работу сегодня, но, вернувшись с бала несколько часов назад, он понял, что не в состоянии спать.

Работа над моделью помогла графу расслабиться, но не смогла, как оказалось, заставить забыть о сводящей его с ума леди Айрис. Влечение к ней стало слишком сильным, и Лукас больше не мог это игнорировать. Им необходимо пожениться, иначе он совершит то, о чем потом сильно пожалеет. Например, попытается соблазнить ее на балконе, в галерее, в саду…

Господи, откуда такие мысли?..

Последний представитель рода Эштонов, он прекрасно осознавал свой долг. Граф не желал связывать себя узами брака с неподходящей женщиной, как сделал когда-то его отец. Он до сих пор помнил шумные ссоры между необыкновенно красивой и очень молодой матерью и пожилым, обремененным заботами отцом. Ссоры прекратились, когда отец умер. Лукасу тогда едва исполнилось десять лет.

Лишившись консервативного мужа, а следовательно, и узды, мать словно обезумела. Она устраивала шумные вечеринки и меняла любовников как перчатки, ничуть не стесняясь своих малолетних сыновей. Большую часть времени она проводила в Лондоне. Лукас и его младший брат Джеймс терпели издевательства и выслушивали язвительные замечания своих одноклассников. Вызывающая невоздержанность леди Эштон стала излюбленной темой сплетен бомонда.

Джеймс не обращал внимания на выходки матери, порождающие многочисленные сплетни. Более того, к огорчению Лукаса, его брат, достигнув юношеского возраста, пошел по ее стопам и вел распутный образ жизни вплоть до своей смерти. Джеймс умер, когда ему исполнился всего двадцать один год.

Лукас же продолжал учиться и вел жизнь, которая служила бы оправданием женщины, родившей такого сына, – так он пытался защитить ее попранную честь. Она умерла восемь лет назад, но к этому моменту нетерпимость Лукаса ко всяким отклонениям от общепринятых норм поведения стала легендарной. Молва гласила, что он участвовал в двух дуэлях, но близкие друзья Лукаса знали, что сплетни не соответствуют действительности. Он участвовал в трех дуэлях – и из всех вышел победителем.

Ни за что на свете Лукас не свяжет свою жизнь с женщиной, честь которой нужно защищать подобным образом. Он женится лишь на той, чье поведение будет настолько безукоризненным, что необходимость в дуэлях отпадет. На такой женщине, говорил он себе, как леди Айрис.

Сама добродетель. Необыкновенно соблазнительная при этом добродетель, она пробудила в его душе страсть. Он хотел бы именно такую жену, пусть даже Айрис и выказала некоторую склонность к упрямству, чего Лукас никогда не замечал у нее прежде.

В глазах Лэнгли отразилось удовлетворение, едва ему стала ясна цель визита графа Эштона.

Лукаса ничуть не удивила реакция отца Айрис на его предложение. Сэр Лэнгли никогда не делал секрета из своего желания выдать дочь замуж. Странно, что он позволял ей так долго отклонять многочисленные предложения руки и сердца. Граф совсем не походил на человека, принимающего во внимание интересы дочери в такого рода делах.

Если верить молве – а годы службы в качестве тайного агента короны научили Лукаса тому, что зачастую молва права, – Лэнгли отвергли семь предложений за последние четыре года. При этом одно из них – от герцога, а два – от особ королевской крови.

Лэнгли налил в бокалы портвейн.

– Я говорил с Айрис. Она согласна принять ваше предложение.

В голосе лорда Лэнгли послышалось нечто, чего Лукас не смог определить. Мрачное облегчение, почти горечь?.. Но отчего?..

– А я и не думал, что будет иначе, – последовал почти беспечный ответ графа.

В самом деле, Айрис ни разу не дала ему понять, что его предложение нежелательно.

Подавая тяжелый, с крупными гранями, бокал жениху, лорд Лэнгли слегка приподнял свой, удобно устраиваясь в кресле.

– В таком случае поручим нашим адвокатам начать составление брачного контракта.

– Я уже разговаривал со своим поверенным, и он предложил встретиться в начале следующей недели, чтобы обговорить условия.

– Что ж, согласен. Пусть свяжется с моим адвокатом и назначит время встречи. – Лэнгли несколько напряженно выпрямился в кресле. – Мы должны обсудить еще кое-что, прежде чем я позову Айрис.

Лукас без интереса обвел взглядом библиотеку лорда Лэнгли, обшитую панелями темного дерева. Наверняка старик собирался прочитать лекцию о том, как заботиться о его дочери. Лукас был готов к этому отцовскому пассажу и уже собирался заверить лорда, что все будет с его дочерью хорошо. Но Лэнгли заговорил о другом:

– Вам, полагаю, известно, что Айрис не единственная моя дочь…

– Да, я знаю, что у вас есть сын и еще одна дочь. – Насколько Лукас знал, никто из них не был с отцом в близких отношениях. Наследник Лэнгли виконт Рейвенсвуд лишь изредка посещал Лондон, еще реже – Лэнгли-Холл. Он не был публичным человеком, и на то имелась веская причина. Если верить слухам, Айрис имела какое-то отношение к ранению, обезобразившему лицо ее брата.

Даже редкая способность Лукаса добывать информацию не помогла ему разузнать подробности ранения виконта. Когда-нибудь он спросит об этом Айрис, но сейчас графа куда больше занимало предстоящее бракосочетание.

– Это дети от первого брака.

Лукас слышал и об этом.

– Я знаю.

Лэнгли кивнул. Очевидно, его не удивило, что граф навел справки о его семье.

– Мне неприятно обсуждать обстоятельства моего первого брака, но я уверен, Айрис сочтет нужным рассказать вам о них, прежде чем примет ваше предложение. Она не захочет недомолвок между вами.

То, что должно было, по мнению Лукаса, вызывать гордость отца, прозвучало в устах Лэнгли как обвинение. Почему?

– Мне очень импонирует прямота леди Айрис. Именно поэтому я думаю, что мы идеально подходим друг другу, – счел нужным сказать Лукас.

– Наверное. И все же мне не хотелось бы заставлять ее говорить о вещах, которые могут смутить молодую леди. Например, о том, что касается моей старшей дочери.

Лукас теперь понимал, что так беспокоит Лэнгли. Сестра Айрис вышла замуж за Пирсона Дрейка, человека, в чьи предприятия Лукас вложил значительную часть своего капитала. Дрейк был внебрачным сыном дочери герцога. Лукаса это не смущало, а вот Лэнгли вряд ли был столь же терпим.

Лукас уже заметил склонность отца Айрис к ханжеству и несговорчивости. Оставалось лишь удивляться, что он допустил брак леди Теи. Но в любом случае происхождение Дрейка не могло повлиять на решение Лукаса сделать предложение его золовке.

Давно выработанная среди деловых людей привычка заставила графа промолчать и послушать собеседника. Возможно, ситуация была серьезнее, чем это представлялось Лукасу.

– Мой брак с матерью Джареда и Теи нельзя было назвать счастливым, – произнес Лэнгли, и в его голосе послышалась горечь. – Я не могу гордиться и тем, что во многом поспособствовал его крушению. Я был молод и глуп и позволил ревности затуманить мой разум, хотя моя жена вовсе не давала повода подозревать ее в неверности.

Лукас не понимал, какое отношение это имеет к Айрис, но продолжал хранить дипломатическое молчание.

– Я очень обидел Анну, и поэтому, когда родились наши дети, она скрыла от меня факт рождения дочери. Они ведь близнецы.

Лукас кивнул, и Лэнгли продолжил:

– Раздосадованная Анна покинула Англию, забрав с собой дочь. Она долго не возвращалась к нам с сыном, и я решил, что она умерла. – Лэнгли на мгновение замолчал, и его взгляд затуманился. Но потом он взял себя в руки. – Она и в самом деле умерла. Вот только я не знал, что она поручила воспитывать нашу дочь каким-то друзьям в Вест-Индии. Тея, воспитанная людьми, принадлежавшими к светскому обществу, тем не менее впитала в себя совершенно чуждую культуру. Только этим я могу объяснить тот факт, что она вышла замуж за такого человека, как Пирсон Дрейк.

– Недавно я вложил деньги в морскую экспедицию вашего зятя. Он замечательный человек, – вставил Лукас, не желая выслушивать обидные высказывания в адрес человека, которого считал другом.

Губы Лэнгли дрогнули, но его голос оставался ровным.

– Да. Но ведь я узнал о существовании Теи, когда она уже была замужем. Я принял ее мужа, потому что у меня не было выбора. Но мне крайне неприятен их брак, а тот факт, что Тея – моя законная дочь, вообще может нанести ущерб будущему Айрис. – Рука Лэнгли с тяжелым бокалом дрогнула.

Лукас искренне посочувствовал сэру Лэнгли, который излишне драматизировал ситуацию. Ни прошлое Дрейка, ни происхождение Теи давно не были секретом для общества. В том числе и для Лукаса, и тем не менее он решил просить руки Айрис.

– Я хочу жениться на Айрис. Она достойная молодая леди и не должна нести ответственность за поступки членов своей семьи, – произнес он почти торжественно.

Ведь и сам он не может нести ответственность за поступки своей матери или брата. Да, он постарался исправить их ошибки, он доказал, что в своей жизни не допустит ничего подобного. Но ведь он – это он, совсем другой человек. И Айрис – не Тея…

На лице Лэнгли отразилось облегчение.

– Прекрасно. В таком случае я немедленно прикажу позвать свою дочь.

Несмотря на то что Айрис ожидала чего-то подобного и слова Лукаса не стали для нее новостью, она, сидя в кресле, буквально онемела. Граф Эштон сделал ей предложение. Но как! Слишком уж бесстрастно. И если ее брак будет похож на это предложение, то Айрис ждет унылое будущее. Граф не сказал ни слова о любви, он даже не взял ее за руку. Как же так?

Бледное солнце освещало деревья, но его лучи не могли согреть Айрис, которая вышла с женихом в сад и уселась на каменную скамью рядом с ним. Он не встал перед ней на колено. Впрочем, Айрис всегда считала эту традицию довольно глупой. И не могла обвинить Лукаса в том, что он не захотел играть традиционного жениха.

Айрис глубоко вздохнула, отчаянно пытаясь собраться с мыслями. Она все еще ничего не ответила на его предложение, и Лукас вопросительно вскинул бровь:

– Я уверен, что мое предложение не явилось для вас сюрпризом.

Айрис покачала головой. Граф прав.

– М-м… Нет.

Улыбка Лукаса согрела девушку, отчасти прогнав холод, исходивший от каменной скамьи… или от сознания того, что она должна сказать?

– Так вы согласны, Айрис?..

Айрис сцепила лежавшие на коленях руки.

– Я должна кое-что сказать, прежде чем отвечу на ваш вопрос. Я… я хочу, чтобы вы знали. И если сказанное сейчас заставит вас передумать, я пойму.

С поразившей Айрис поспешностью граф взял ее руки в свои и сжал. Погладив пальцы девушки, он произнес:

– Ваш отец уже обсуждал со мной это обстоятельство, и уверяю вас, у меня нет никакого желания отказываться от своего намерения.

Айрис подумала о том, что она вовсе не прочь, чтобы Лукас каждый день до конца жизни ласкал ее таким вот образом. Было что-то успокаивающее и необычайно проникновенное в том, как он держал ее руки. Даже сквозь ткань перчаток Айрис ощущала исходящий от него жар.

Именно поэтому ей потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить сказанное. Отец уже рассказал ему? Не может быть. Отец никогда не признался бы в том, что его дочь незаконнорожденная. Он потратил столько усилий, чтобы создать видимость того, что проблемы не существует. Это не обсуждалось даже с членами семьи.

– Папа рассказал вам о прежней графине Лэнгли?

– Да.

– Он рассказал вам о ее смерти? О том, что она была еще жива, в то время как отец думал, что она умерла.

И вновь Лукас подтвердил ее предположение:

– Да.

– Но…

Айрис не могла поверить сказанному. Она не ожидала от отца подобной откровенности. Как не могла она поверить в то, что Лукас, Святой, не пожелал отказаться от своего намерения жениться на ней.

– И вы ничего не имеете против? Ведь обстоятельства моего…

Однако Лукас перебил девушку:

– Нет нужды говорить об этом. Я согласен с вашим отцом относительно того, что молодой леди не пристало обсуждать подобные темы.

Великодушие Лукаса не удивило Айрис. И тем не менее тот факт, что граф с такой легкостью воспринял сообщение об обстоятельствах ее рождения, потряс ее до глубины души.

Лукас сжал руки девушки еще крепче, и она затрепетала всем телом.

– Я не считаю вас ответственной за поступки членов вашей семьи, моя дорогая. Вы отвечаете только за себя.

Несмотря на то что Лукас очень уважал мужа Теи и даже считал его своим другом, Айрис и мечтать не смела о том, чтобы он проявил подобную снисходительность в отношении своей будущей жены. Или подобные вещи не слишком важны для Святого?..

Чувство облегчения оказалось настолько всепоглощающим, что Айрис захотелось расплакаться. Даже если Лукас и был менее консервативным, чем казался, какие-то чувства он к ней все же испытывал. Должен был испытывать, чтобы вычеркнуть из своего сознания обстоятельства ее появления на свет. Вот что главное! А свои чувства он проявит позже, когда будет уверен в ней.

Лицо Айрис осветила радостная улыбка.

– В таком случае почту за честь принять ваше предложение, Лукас.

Проницательные голубые глаза графа слегка расширились от удивления, когда Айрис назвала его по имени, но он не стал укорять ее. Он улыбнулся в ответ:

– Я рад, Айрис. Очень рад.

Лукас склонил голову. Он намеревался поцеловать ее, и все забурлило в душе Айрис, словно пузырьки шампанского понеслись вверх. Айрис закрыла глаза и слегка запрокинула голову, но ощутила лишь еле заметное прикосновение горячих губ к своему виску. Лукас отпустил ее руки и поднялся со скамьи.

Айрис открыла удивленные глаза. Лукас протянул ей руку:

– Тогда, может быть, пойдем в дом и поделимся радостной новостью с вашими родителями?

На следующее утро Лукас приехал рано, чтобы отвезти Айрис на прогулку в парк. Предвкушение встречи было сладостным и томительным. Теперь Айрис принадлежала ему.

А завтра утром, когда сообщение об их помолвке появится на первых страницах газет, об этом узнает все высшее общество. Остановив фаэтон у парадного крыльца дома Лэнгли, Лукас подождал, пока лакей выйдет и возьмет лошадей под уздцы. Если простая мысль о том, что через несколько минут он увидит свою невесту, так будоражит его, им необходимо пожениться как можно скорее. Шести недель вполне достаточно, чтобы никому в голову не пришло назвать свадьбу поспешной.

Как и предполагал Лукас, Айрис не заставила себя ждать. Она вошла в слишком уж вычурную гостиную своей матери через несколько минут после того, как объявили о приезде графа Эштона. Выражение ее милого личика, формой напоминающего сердечко, каким его рисуют на открытках, говорило о том, что она очень рада видеть гостя.

Айрис присела в реверансе. Подол ее желтого с белыми полосками шелкового платья коснулся пола, а страусовые перья на широкополой шляпе приветственно всколыхнулись.

– Добрый день, Лукас.

Граф поклонился, не сводя глаз со стоявшей перед ним очаровательной девушки.

– Добрый день. Вы готовы?

Да, Айрис была готова. Скромный вырез платья являл взору соблазнительно узкую полоску кремовой кожи, но этого хватило, чтобы заставить сердце Лукаса забиться быстрее. Эффект усиливал шелк платья, выгодно подчеркивавший высокую женственную грудь.

Короткие пышные рукава платья открывали ее руки, но лишь до тех пор, пока красавица не накинула на плечи шаль, с улыбкой произнеся:

– Да. Я готова.

Молодые люди попрощались с леди Лэнгли, и Лукас вывел невесту на улицу к поджидающему их фаэтону. Он помог ей сесть, еще раз похвалив себя за то, что оставил кучера дома. Ему нужно было кое-что обсудить с невестой, и он не хотел, чтобы слуга слышал их беседу. Лукас тронул поводья, направляя фаэтон на запруженные транспортом и людьми улицы Лондона.

– Вы очень хорошо управляетесь с поводьями, Лукас.

– Благодарю вас. Я научился этому еще в детстве.

– Не согласитесь ли вы научить этому и меня?

Один из любовников его матери обучал ее управлять экипажем, хотя со дня смерти отца прошло всего несколько месяцев. Отец Лукаса отказывался обучать жену, мотивируя свой отказ – и небезосновательно – тем, что умение править лошадьми лишь добавит леди Эштон проблем. Губы Лукаса сжались при воспоминании об уроках матери, и все аккуратно подобранные слова вылетели из его головы.

– Вы хотите научиться управлять экипажем?

– Вы произносите это таким тоном, словно я собираюсь присоединиться к труппе амфитеатра Эстли. Управление экипажем, полагаю, вполне приемлемое занятие для леди. Даже леди Джерси знает, как управляться с поводьями.

Да, и леди Джерси не делала этого слишком часто. Вполне вероятно, и Айрис поступит так же. Лукас уже понял, что ей просто любопытно. Она хочет иметь представление о том, как управляют экипажем. У Лукаса не было оснований подозревать, что намерения его невесты сродни намерениям его матери, и все же он не хотел потакать любой ее прихоти.

– Вам не нужно учиться править лошадьми, моя дорогая. В вашем распоряжении всегда будет экипаж и кучер.

Айрис раскрыла зонтик и положила его на плечо.

– Да, в этом нет необходимости. Просто я подумала, что мне это понравится.

– Не знаю, найду ли я время, чтобы научить вас, – произнес Лукас так же наставительно.

– О… – Айрис была явно разочарована. – Я надеялась, что теперь, когда мы помолвлены, я смогу видеть вас чаще.

Лукас улыбнулся, поняв наконец, что послужило причиной разочарования.

– Конечно, сможете. Теперь никто не удивится тому, что вы проводите так много времени в моем обществе.

Лицо девушки просияло.

– Я рада.

Она хотела больше быть с ним. Эта мысль укрепила уверенность Лукаса в том, что из Айрис Лэнгли получится безупречная супруга. Ему внушали отвращение светские браки, когда каждый из супругов живет своей жизнью. Ему это, слава Богу, не грозит.

Лукас решил возобновить интересующую его тему, прежде чем очередное эпатажное заявление его невесты не собьет его с толку.

– Я думаю, что церемония бракосочетания может состояться через шесть недель.

Лукас ощутил, как напряглась Айрис от его слов.

– Так скоро, милорд?

Лукасу больше нравилось, когда она называла его по имени.

– А у вас есть причины отложить свадьбу?

– Нет. Вернее, не совсем так. Я просто подумала, что нам следует лучше узнать друг друга.

– У нас впереди целая жизнь, чтобы узнать друг о друге все, что мы пожелаем.

– Да. Конечно. – Свободной рукой девушка сжала край своей шелковой юбки. – А вам не кажется, что шесть недель недостаточный срок?

Лукас несколько секунд обдумывал сказанное, прежде чем ответить:

– Я считаю, что шесть недель – вполне приемлемый в свете срок для помолвки. Никому не придет в голову сказать, что мы форсируем события потому, что вы скомпрометированы.

– Да, никому не придет в голову сказать, что я скомпрометирована.

Если бы Лукас знал Айрис хуже, он решил бы, что она рассержена.

– В таком случае решено?

– Мы должны обсудить это с моими родителями. Маме может понадобиться больше времени, чтобы достойно подготовиться к свадьбе, – с плохо скрываемой тревогой в голосе произнесла Айрис.

Лукас не хотел разрушать ее иллюзий, хотя был уверен, что леди Лэнгли ограничилась бы и меньшим сроком. Граф давно уже понял, что родители Айрис желают поскорее выдать дочь замуж.

– Вы хотели обсудить со мной что-то еще, Лукас? – Хороший знак. Она уже читает его мысли.

– Собственно говоря, да. Ваши капиталовложения. Вы отказались отвечать на мои вопросы на балконе у Билкингтона, потому что, как вы выразились, между нами не настолько близкие отношения. Но теперь ситуация изменилась, мы помолвлены, и я жду откровенного разговора.

– Вы хотите обсудить мои капиталовложения?

В голосе Айрис послышались несвойственные ей нотки строптивости. А когда он повернулся, чтобы посмотреть на невесту, он готов был поклясться, что ее глаза вспыхнули гневом. Лукас поджал губы. Ей придется привыкнуть к тому, что он интересуется ее делами. Он не позволит своей жене ни в чем выйти из-под контроля.

– Да, Айрис. Я не стану вести себя подобно вашему отцу, который совершенно не интересовался финансовой деятельностью дочери.

Айрис едва не задохнулась от возмущения.

– Вы собираетесь указывать, как мне тратить собственные деньги?

Почему это так потрясло ее?

– Я не могу оставаться безучастным к тому, чем занимается моя жена. Это было бы странно.

– Вы хотите сказать, что я должна отчитываться перед вами за каждый потраченный фартинг?

– Не говорите глупости, Айрис. Мне нет дела до того, как вы тратите карманные деньги. – Лукас обиженно замолчал. – Это ваше личное дело. Но играть с ними на бирже – ужасное безрассудство.

– По-вашему, покупка новой ленты является гораздо более разумным капиталовложением, нежели приобретение акции? – Айрис говорила тихо, почти шепотом. Но как-то очень твердо.

– Я считаю покупку ленты более подходящим применением вашим карманным деньгам. Если хотите, я могу вкладывать ваши деньги в различные предприятия. Обещаю, что позабочусь о вашем будущем и о будущем наших детей.

– Тея всегда сама распоряжается своими капиталовложениями, и это ничуть не оскорбляет мужской чести Дрейка.

Лукаса потрясло, да нет, его возмутило столь дерзкое заявление.

– Моя забота о вас вовсе не означает, что я опасаюсь за свою мужскую честь.

– Вы хотите сказать, что ваш деспотизм продиктован исключительно заботой обо мне? – спросила Айрис.

– Да, – сквозь зубы процедил граф.

Наконец Айрис вздохнула и немного расслабилась.

– Я не перестану играть на бирже, Лукас. Я люблю бросать вызов, и мне нравится проводить время с сестрой в обсуждении очередного вложения денег. – Девушка положила затянутую в перчатку руку на локоть графа. – Когда я познакомилась с Теей, у нас было мало общего. Она росла на маленьком острове в окружении людей, столь отличных от нас. У нее совсем другие взгляды на жизнь, она очень независимая.

Эксцентричная, как сказал ее отец.

– Да, я знаю.

– Мне хотелось узнать сестру лучше, – продолжала Айрис. – Я очень обрадовалась, когда узнала, что у меня есть сестра, и Тея тоже была счастлива ближе познакомиться со мной.

Скрытое недоверие, которое все еще звучало в голосе девушки, смущало Лукаса.

– Тея никогда не обсуждает новые тенденции в моде и другие вещи, о которых, как учила меня мама, принято говорить с другими дамами из высшего общества. Но ей интересно, когда я рассказываю ей о прочитанных книгах или делюсь своими взглядами на ведение хозяйства.

Айрис знает, как вести хозяйство?..

– Я всегда с восхищением слушаю, когда Тея говорит о делах. Она очень умна и в то же время терпелива и снисходительна. Некоторые ее взгляды были мне не очень понятны, поэтому она и предложила вложить мои карманные деньги в какое-нибудь выгодное предприятие и посмотреть, что из этого выйдет. После этого я многое поняла. Я, по словам Теи, проявила сообразительность, и она осталась очень довольна мною.

– Значит, вы продолжали экспериментировать. – Наконец-то Лукас начал понимать свою невесту.

– Да, и мой капитал продолжал расти.

А когда Айрис назвала сумму, которую она вложила в дело первоначально, и сумму, имеющуюся у нее на сегодняшний день, изумлению Лукаса не было предела.

– Теперь вы понимаете, что вам не о чем беспокоиться. Я не стану вкладывать в дело деньги, предназначенные на ведение хозяйства. И не буду ходить как Золушка, чтобы покрыть затраты на свое увлечение.

– Значит, эта сторона отношений с сестрой так важна для вас? – продолжал делать свои выводы Лукас.

– Да. Очень. – Девушка сжала руку графа. Но прикосновение, призванное убедить Лукаса, лишь возбудило его. – Лукас, я не могу представить себе наш брак, если вы будете требовать от меня отчета за каждый фартинг, за каждую идею, зарождающуюся в моей голове. Я уверена, вы понимаете. Подумайте, ведь вам бы тоже не понравилось, если бы я требовала у вас отчета о каждом вашем шаге и каждой трате.

Неужели Айрис не понимает, что мужчины во всем отличаются от женщин? Естественно, он не потерпел бы ее вмешательства в его дела. Это показалось Лукасу настолько смехотворным, что он даже не ответил на вопрос Айрис.

Тем более что его возбуждение возрастало, и он согласно махнул рукой:

– Так и быть, продолжайте вкладывать деньги вместе со своей сестрой и после брака. С условием, что ваши капиталовложения не превысят той суммы, которой вы обладаете теперь. – Он все же сумел отстоять свои принципы.

Айрис, проявив мудрость, не стала сообщать Лукасу, что все равно продолжила бы вкладывать деньги, независимо от его милостивого разрешения. И даже закусила губу, чтобы не сказать что-нибудь непозволительное по этому поводу. Она почувствовала, что Лукас пытается ее понять, и это для начала хорошо.

Айрис уже давно заметила, что он достаточно консервативен, но не считала его непреклонным. Таким, как папа. Когда она станет его женой, ей придется помочь Лукасу смягчиться и принять новые идеи.

Айрис убрала руку с его локтя.

– Спасибо, Лукас. Вы очень великодушны.

Если Лукас и уловил сарказм в голосе невесты, то не подал виду. Он умел это делать – лицо непроницаемое, словно вечерний туман.

Айрис сразу же заметила отсутствие лакея на запятках фаэтона. И надеялась, что Лукас захочет сказать ей о чем-то личном. Девушку можно простить за ее уверенность в том, что жених будет говорить с ней о чувствах, а не о деньгах.

А ведь все так хорошо начиналось. Лукас хотел как можно скорее назначить дату свадьбы. И хотя такая поспешность заставляла Айрис нервничать, она все же восприняла ее как хороший знак. И если он до сих пор не поцеловал ее по-настоящему, то это не означает, что он совершенно равнодушен к ней.

Ведь в романах, которыми зачитывалась Айрис, герои не позволяют себе выпускать на волю свои чувства до брака, боясь испугать неискушенную девушку своими безумными поцелуями. Вот и Лукас такой, убеждала себя Айрис, но эта мысль не могла смягчить ее разочарования.

Ей так хотелось поскорее пережить неземное блаженство, о котором пишут в своих стихах поэты. И если ей понадобится применить весь свой ум и сообразительность, которыми, по словам Теи, она обладает, Айрис добьется своего.