"Мой пылкий граф" - читать интересную книгу автора (Гордон Люси)ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯУчастие в уборке урожая подняло Селине настроение. По всей долине в виноградниках и оливковых рощах кипела работа. Селина была там, иногда с Лео, иногда без него. Многие работники немного говорили по-английски, а ей удалось выучить несколько итальянских слов, так что они отлично общались. Лео она видела гораздо реже, потому что его постоянно вызывали в Венецию, чтобы решить тот или иной вопрос. Он поклялся, что их жизнь не изменится, но теперь оба знали, что не в его силах сдержать это обещание. Мало-помалу Лео вступал на дорогу, по которой она следовать за ним не могла. Селина позвонила на ранчо Фор-Тен и с жадным интересом узнала новости о семье Бартона. Поли уехал в Даллас, чтобы, по его словам, организовать очередную Интернет-компанию. Билли выходит замуж за своего парня, Кэрри тренирует Джиперса, и на него уже есть два предложения. Если Селина не вернется… — Нет, не продавайте его, — быстро сказала она. — Если я посылаю недостаточно денег… — Более, чем достаточно, — обиделся Бартон. — Неужели ты думаешь, я жалею для него корма? — Нет, конечно! Вы мои добрые друзья, но я не собираюсь злоупотреблять… — Для чего же тогда друзья? Джиперс отличный рысак, жаль, если его способности будут растрачиваться впустую. — Я знаю, но… придержи его еще немного, пожалуйста, Бартон! Как Эллиот? — Прекрасно! На нем ездит Кэрри и говорит, он просто душка. — Да, — подтвердила Селина. Она повесила трубку и пошла в кухню, чтобы обсудить с Джиной меню ужина. Лео должен был вернуться из Венеции, и Джина пекла для него пирог с сардинами и картофелем. Затем Селина пошла в кабинет и погрузилась в бумаги, касающиеся конюшни. Потом она уронила голову на руки и разрыдалась. Вечера становились короче, и было уже темно, когда Лео подъехал к дому. Он с аппетитом поужинал, но на вопросы Селины отвечал неохотно. Она поняла, почему: мир его семьи затягивал его, и он не знал, как сказать ей об этом. После ужина Селина направилась в кабинет, чтобы «закончить кое-что». — Разве ты не идешь спать? — удивился он. — Я подумала, что мне надо… — Нет, — возразил Лео, — пойдем спать. Обнявшись, они поднялись по лестнице. В комнате Лео обнял ее и поцеловал. Их желание никогда не иссякало, даже стало сильнее, превратившись в едва ли не единственный способ общения. Они торопливо сорвали друг с друга одежду. Это был благословенный миг, когда сладострастная тяга плоти смела все преграды. Как будто издалека Селина услышала свой голос, зовущий Лео, чтобы найти покой и утешение в его нежном обожании. Чувство удовлетворения сменило выплеснувшуюся страсть, и Селина уснула, положив голову на грудь Лео. Но сон перенес ее в непроходимую чащу. Она продиралась сквозь заросли, которые безжалостно смыкались вокруг нее сплошным кольцом, не давая дышать. Селина проснулась, судорожно хватая воздух. — Carissima… — Лео приподнялся и включил ночник. — Проснись, проснись! — Он прижал ее к себе, гладя по голове. — Все хорошо, — приговаривал он, — я здесь, с тобой, это был всего лишь сон. — Я не могла дышать, — с трудом выговорила Селина. — Кольцо вокруг меня сжималось, и выхода не было. Обними меня! Они прижались друг к другу, и Лео тихо спросил: — Ты уходишь от меня? Она долго молчала. — Нет, — сказала она наконец, — не думаю… но мне надо вернуться. На время, только на время… — Да, — горько произнес Лео, — только на время. На следующий день он отвез ее в Пизу. Они приехали поздно, и рейс на Даллас уже объявили. — Мне надо торопиться, — сказала Селина. — Ты ничего не забыла? Она коротко и, как показалось Лео, раздраженно засмеялась. — Ты все время спрашиваешь меня об этом. В конце концов окажется, что я действительно забыла что-нибудь важное. Он согласно кивнул. — Пассажиров просят… Внезапно у него вырвалось: — Селина, останься! — Я не могу. — Можешь! Если ты улетишь, ты не вернешься. Мы должны решить это. Не улетай! — Уже объявили посадку. — Не улетай! Мы оба хорошо понимаем, что произойдет, если ты не останешься. — Прости… прости. — Слезы текли у нее по лицу. — Я так старалась, но я просто не могу…. Мне жаль, Лео, мне так жаль… Он протянул к ней руки, но она ускользнула. У выхода Селина обернулась, чтобы бросить на него прощальный взгляд. Зимой в производстве сувениров всегда наступало оживление. Гвидо решил, что в следующем году в его бизнесе появятся новые направления, и показ новой продукции занимал все его время. Через две недели он открывал грандиозную выставку, для проведения которой подходило лишь Палаццо Кальвани. Граф проворчал что-то об «унижении», но все же дал согласие. Когда подготовка шла уже полным ходом, Гвидо нашел время, чтобы вместе с Далей отправиться в Рим и поделиться своей важной новостью. В течение двух дней они отмечали эту новость с Марком и Хэрриет, до чьей свадьбы оставались считанные дни, и Люцией, которая от радости была на седьмом небе. Потом Гвидо и Далей приехали в Белла Подена. — Итак, я скоро стану дядей, — сказал Лео, чокаясь с ними в пятый раз. Все домочадцы уже поздравили их, и будущие родители сияли от счастья. Но что-то омрачало радость Далей. Она чувствовала, что Лео заставляет себя принимать участие в общем веселье. Когда Джина ушла спать, и они относили посуду в кухню, Далей коснулась его руки и тихо спросила: — Новости есть? Лео отрицательно покачал головой. — Она вернется, — мягко сказала она, — прошло не так много времени. — Один месяц, одна неделя и три дня, — уточнил Лео. — Ты знаешь, где она? — Да, я слежу за ее передвижениями по Интернету. Дела у нее идут хорошо. — Ты разговаривал с ней? — Позвонил один раз. Она была очень мила. — Его голос звучал подавленно. — Позвони ей еще раз и скажи, чтобы она возвращалась домой, — твердо сказала Далей. Но Лео покачал головой: — Должно быть так, как она хочет, я не могу отнимать у нее свободу. — Но мы все теряем свободу ради любимого человека! Во всяком случае, часть ее. Да, и это прекрасно, если свободой жертвуют с радостью, сила здесь не поможет. Если она не вернется ко мне по своей воле, она не останется со мной навсегда. — А если она не возвращается потому, что не знает, как она тебе нужна? Лео горько улыбнулся. — Она знает. — Ах, Лео! Далей обвила его руками. Он тоже крепко обнял ее и положил голову ей на плечо. Держа в руках стопку тарелок, Гвидо как вкопанный остановился на пороге. — Что я вижу! Моя собственная жена в объятиях моего брата! Что же мне делать — приревновать, уползти прочь или застрелиться? — Не валяй дурака! — приказала Далей. — Не буду, дорогая! Она попыталась приободрить Лео: — Все будет в порядке. — Конечно, — подтвердил тот. — Он сам не верит в то, что говорит, — объявила Далей мужу, когда они укладывались спать. — Ему плохо, он живет в нереальном мире. Сегодня Джина рассказала мне, что иногда Лео стоит у окна и смотрит на дорогу, как будто ожидая, что она чудом вновь появится здесь. — Черт бы подрал эту женщину! — Гвидо лег и протянул к Далей руки. — Почему она так поступает с ним? Смотри, чтобы Лео не услышал от тебя ничего подобного! — предостерегла она, прильнув к мужу. — Он понимает ее и говорит, что она должна найти собственный путь домой. В противном случае, это не ее дом. — Это слишком сложно для Лео. — Гвидо был потрясен. — Он никогда не утруждал себя глубокими мыслями, у него на уме были только лошади, урожай и женщины, готовые подарить ему свое расположение. Порядок следования мог быть любым. — Но он изменился, это заметно даже мне. Пойми, он думает, что ее чувства важнее, чем его. — Хотелось бы верить, — вздохнул Гвидо. — По правде говоря, я чувствую свою вину. Если бы я оставил все, как… Что там за шум? — Гвидо встал, подошел к окну и посмотрел на высокий амбар. Там кто-то разговаривал задабривающим и уговаривающим тоном, из одного окна пробивался свет. — Кажется, это Лео. — Гвидо надел халат. — Что он там затевает? Он должен уже быть в постели. Далей поспешно оделась и вышла во двор вслед за мужем. Они направилась к амбару. Внутри тюки сена были уложены до самого потолка, под которым находился выступ. К одной из опор была приставлена лестница, между верхней перекладиной и выступом было расстояние в несколько футов. — Что там такое, Лео? — прокричал Гвидо. — Здесь сипуха, она не может летать. Мне кажется, она повредила крыло. — Разве она там не в безопасности? — Она не может добывать пищу, и у нее птенец. Я попытаюсь спустить их. — Голос Лео был едва слышен. — Будь осторожен! — обеспокоенно крикнул Гвидо. — Это опасно. Неужели у тебя нет лестницы длиннее? — Она сломалась. Все в порядке, осталось только протянуть руку. Теперь Лео был уже на самом верху, на одном уровне с птицами. Гвидо видел, как во мраке белеет голова сипухи. — Как он там? — спросила Далей. — Нормально, если учесть, что он вообще ненормальный! — отозвался Гвидо. — Он рискует разбиться, если упадет с такой высоты, — встревожилась Далей. — Он считает, что это его сипуха, а он всегда заботится о том, что принадлежит ему. Тихий победный шепот сверху известил, что Лео добрался до своей цели. Держа сипуху в одной руке и опираясь другой о выступ, он осторожно продвигался назад, не видя, куда ступает. — Лестница далеко от меня? — крикнул он. — Еще три фута! Но ты не доберешься туда, если не выпустишь птицу. Оказавшись на одном уровне с лестницей, Лео осторожно положил сипуху на сено и начал опускаться, нащупывая ногой верхнюю перекладину. Ступив на нее, он потянулся за птицей, которая, внезапно испугавшись, забила крыльями и отскочила от него. — Не упрямься, сага! — взмолился Лео. — Еще несколько минут, и мы будем в безопасности. — Оставь ее! — не выдержала Далей. — Это слишком опас… Лео! Сипуха увернулась от него. Пытаясь схватить ее, Лео сделал резкое движение. Все произошло в мгновенье ока. Его нога соскользнула с перекладины, и, несмотря на отчаянные попытки найти точку опоры, Лео полетел вниз. После Далласа Селина должна была отправиться в Эбилин, где она всегда выступала хорошо. Но если она не заедет в этот город, ей удастся попасть в Стивенвилль и повидать Эллиота. Селина не хотела признаться себе, что это был шанс повидаться с Хэнсвортами и поговорить о Лео. Она работала над собой, стараясь быть сильной и рассудительной. Приняв решение вычеркнуть Лео из своей жизни, она не хотела потворствовать своей слабости, наслаждаясь разговорами о нем. Она должна бороться с искушением не только ради себя, но и ради него. Быть рядом с ним год за годом, не оправдывая его ожиданий, никогда не понимать того, что для него важно, видеть, как в его глазах появляется разочарование, — все это было бы невыносимо. Селина не сомневалась, что Лео был бы добр к ней, он никогда не обвинил бы ее в катастрофе, которую сам навлек на нее. Именно его доброта разбила бы ей сердце. Несколько раз она принималась набирать его номер, но ей удавалось вовремя проявить силу воли и повесить трубку. Почти совсем стемнело, когда Селина подъехало к ранчо Фор-Теп. Несколько окон были освещены, но, когда она подъехала, свет загорелся еще в десятке комнат. Парадная дверь распахнулась, и Бартон поспешил ей навстречу. — Заходи скорее! — приказал он. — Приехал брат Лео. — Что случилось? — Гвидо сам расскажет тебе. Быстрее! Селина, не помня себя от волнения, вошла в дом. Гвидо встал, и при виде его бледного и расстроенного лица сердце у нее замерло от страха. — Гвидо, что случилось? — Лео упал, — сказал он и умолк, как бы не в силах продолжать. — И? — в ужасе проговорила она. — Он был в амбаре, под самым потолком — ловил раненую сипуху. Ты же знаешь его! Он оступился и упал, а высота там — почти сорок футов! — Господи! Гвидо, умоляю, скажи, что он жив! — Да, он жив, но мы не знаем, когда он сможет ходить. Селина зажала руками рот. Лео в инвалидной коляске или еще хуже! Ей пришлось отвернуться, чтобы Гвидо не заметил, что она вот-вот расплачется. — Я приехал, чтобы забрать тебя домой, — сказал он. — Ты нужна ему, Селина. — Конечно! Но почему ты не позвонил мне? Я была бы уже в пути. — Сказать по правде, я не думал, что ты захочешь поехать. Я приехал, чтобы, если придется, насильно увезти тебя. Она поедет, — заявил Бартон, входя в комнату. — Оставь все здесь, Селина. Эллиоту и Джиперсу будет хорошо у нас. Поезжай, девочка! Он сам отвез их в аэропорт. У Гвидо уже были билеты. Из аэропорта Пизы они поехали на машине в больницу. Гвидо открыл дверь и отступил, пропуская Селину вперед. Она бросила быстрый взгляд на кровать и замерла, похолодев от ужаса. Постель была пуста. — Селина? Голос донесся от окна. Она обернулась и увидела человека на костылях, одна нога у него была в гипсе. — Селина! — Неуклюже подпрыгивая, он сделал шаг ей навстречу, и в следующее мгновенье она оказалась в его объятиях. Это был неловкий поцелуй, потому что она потянулась к Лео, боясь обнять его слишком крепко. Такой нежности друг к другу они еще не испытывали. — Как ты здесь оказалась? — спросил Лео, когда ему удалось справиться с волнением. — Твой брат… Лео неуверенно засмеялся: — Он снова принялся за свои штучки? — Ты! — Селина взглянула на Гвидо, который стоял в дверях и взирал на них с нескрываемым удовлетворением. — Ты же сказал мне, что он не может ходить! Конечно, не может, — подтвердил Гвидо с невинным видом. — Поэтому у него костыли. Он сломал лодыжку. — Сломал что? — Другой на его месте умер бы после такого падения, — добавил Гвидо. — Но дьявол заботится о своих детищах, и Лео приземлился на тюк сена. С этими словами он деликатно удалился. — Ты вернулась ко мне, — глухо сказал Лео. — Обними меня крепко! Она от всей души исполнила его просьбу, и он немедленно поморщился от боли. — Ничего страшного! — успокоил он Селину — Важно, что ты возвратилась и останешься со мной. Да, останешься, — быстро сказал он, прежде чем она смогла возразить. — Ты больше не оставишь меня, я не переживу этого. — Я тоже, — с волнением призналась Селина. — Мне было так плохо без тебя! Я пыталась убедить себя, что поступила правильно, но затем меня охватывала слабость, и возникала мысль вернуться к тебе. Но тут же появлялся страх, что я поставлю тебя в неловкое положение, потому что ты, вероятно, нашел другую… — Глупышка ты, глупышка, — нежно упрекнул ее Лео. При этих словах он снова поморщился. — Пойдем, — ласково сказала Селина, — тебе нужно лежать. Обняв ее за плечи, Лео проковылял к кровати и с помощью Селины снял халат. Она ахнула, увидев, что его голая грудь покрыта множеством синяков, переливавшихся всеми цветами радуги. — Все в порядке, они уже почти не болят. — Приникнув к ней, он в изнеможении опустился на кровать. — Не могла бы ты натянуть на меня простыню… Селина! Не плачь! — Я не плачу, — прерывающимся голосом возразила она, смахивая слезы. — Не плачешь? — В его голосе прозвучала нежность. — Нет. Ты же знаешь, я никогда не плачу… ты только посмотри на себя! Ах, мой милый, милый! Лео осторожно прижал ее к себе и поцеловал в макушку. — На самом деле, ничего страшного нет, всего несколько синяков. Ну и пара сломанных ребер, но ведь могло быть хуже. Я уже потерял надежду увидеть тебя, — признался Лео. — Твое возвращение — это сон, который стал явью. Как ты могла покинуть меня? — Я не знаю, но больше это не повторится. Неделю спустя Лео уже был дома. Пообещав врачу немедленно лечь в постель, он провел весь день, разъезжая в машине с Селиной и осматривая свое хозяйство. — Теперь марш в кровать, ты обещал, — приказала она, когда они вернулись домой. — Только если ты ляжешь со мной. — Ты еще не выздоровел. — Я достаточно здоров, чтобы прижать тебя к сердцу, — возразил Лео. — Мне больше всего не хватало этого. Разве ты не знаешь? — Выдержишь ли ты поездку на следующей неделе? — спросила она. — Конечно! Венеция не так уж далеко, и я ни за что на свете не пропущу свадьбы Марка. И, пожалуйста, не беспокойся! То, что их бракосочетание состоится в соборе Святого Марка, вовсе не означает, что нас будут заставлять венчаться там же. Все поняли, что наша свадьба будет здесь. — Лео вздохнул. — Я не могу дождаться! Мы могли бы завтра пойти в церковь и обо всем договориться. Селина молчала. — Carissima! В чем дело? — Давай не будем спешить, Лео. — Разве это возможно? Посмотри на меня! Мне нужно полностью выздороветь, потому что я хочу насладиться днем нашей свадьбы. Но это не займет много времени… — Нет, я не это имею в виду. — Селина села, отстранившись от руки Лео, когда он попытался притянуть ее к себе. — Я люблю тебя, пожалуйста, поверь мне! И теперь, когда мы снова вместе, я никогда не уеду, это слишком мучительно. Но, в некотором смысле, ничего не изменилось. Что было, то осталось. Я не покину тебя, клянусь! Но… я не могу выйти за тебя замуж. |
||
|