"Соперницы" - читать интересную книгу автора (Мэннинг Джессика)

Глава 3

Он шел по ярким улицам Нового Орлеана. Тьма уже поглотила мир, но город, не желая сдаваться, залил пространство светом огней казино, баров, ресторанов, публичных домов. Народу на улицах города становилось все больше и больше.

Как всегда в субботнюю ночь, Ройал остановился у лотка цветочницы, тощей оборванной девочки лет двенадцати, чтобы купить цветок в петлицу. Девочка, которую звали странным именем Миретта, посоветовала ему желтую лилию, и Ройал, согласившись с ее вкусом, поблагодарил продавщицу. На прощание Миретта пожелала игроку удачи.

Небо бушевало, словно запертый в загоне дикий мустанг. Рваные клочья облаков, которые ветер полоскал, как прачка грязное белье, метались от одного края горизонта до другого. Надвигался шторм, и люди спешили укрыться в злачных заведениях, коих в Новом Орлеане было больше, чем в Филадельфии, Бостоне, Балтиморе и Нью-Йорке, вместе взятых.

Знакомым маршрутом Ройал шел на юго-запад мимо дешевых портовых кабачков с грязными шлюхами дальше, мимо португальских кварталов, мимо испанских помпезных отелей и ресторанов, мимо британских чопорных публичных домов (если такое возможно представить) с пьяными солдатами в красных мундирах, снующими туда-сюда. Но Ройал шел мимо. Небеса разверзлись, и полил дождь. Ветер швырял капли в лицо, но Бранниган все шел и шел. Наконец подойдя к дверям шикарного заведения с броской вывеской «Одалиска», он постучался.

– Доброй ночи, месье Бранниган, рады снова видеть вас, – сказал ему привратник, пропуская внутрь. – Желаете аперитива?

– Да, Мубо.

Мубо, необъятных размеров негр, щелкнул пальцем, и из небытия возник мальчик-мулат с подносом кубинского рома.

– Спасибо, Мубо, – сказал Ройал, согреваясь жгучим напитком. – Как сегодня игра?

– Ничего занятного, мистер Бранниган, но раз вы здесь, то вечер будет интересным.

Ройал улыбнулся и прошел мимо позолоченных столиков, накрытых самым дорогим английским сукном. Здесь играли в кости, а он никогда не отдавался в руки своей госпоже Удаче настолько. Миновал он и огромные рулеточные столы на резных дубовых ножках. Отовсюду на него смотрел суровый взгляд отца, отраженный от тысяч кристаллов люстр, бра, торшеров, настольных ламп. Все они были сделаны на заводе Браннигана. Насмешка судьбы?! Ройал прошел в зал, где играли в карты. За столами было немного народу, но, пожалуй, все мало-мальски известные карточные игры были представлены здесь – от бриджа и до новомодного покера.

Ройал прошел к бару и заказал себе виски. Мадам Одалиска собственной персоной показалась на горизонте огромного, залитого светом зала. Это была очень большая женщина, очень… Ее подбородки складками опускались на необъятную грудь, из кружев рукавов торчали толстые руки, словно хоботы слона, живот, точно бочонок, натягивал ткань платья, а столбы ног прикрывала темная юбка. И несмотря на это, Одалиска была очень хороша. Поговаривали, будто она была лучшей проституткой Нового Орлеана лет двадцать назад и, сколотив немалое состояние, не промотала его, а построила свой салун. Кроме того, она никогда не ходила пешком, даже сейчас, в своем салоне, она передвигалась в кресле на колесах, которое толкал двухметровый гигант-негр по имени Маташе.

Одалиска заметила Ройала и приказала Маташе везти ее к Браннигану.

– Все-таки ты дьявол, Ройал, – начала она, – разве может простой человек быть таким красивым?

– Прекрасно выглядишь, Одалиска, – не моргнув, соврал Ройал.

– Ах, люблю, когда такие мужчины делают мне комплименты.

Распрощавшись с хозяйкой заведения, Бранниган заказал еще стаканчик выпивки. Он повернул голову налево, и взгляд его упал на молодого креола. Джентльмен был высок, безудержно красив и безупречно одет. По обе стороны от него стояли девушки, в которых Ройал безошибочно узнал работниц Одалиски. Мулатку звали Персипэни, а рыжую ирландку – Красотка Ди. Они работали в паре и когда-то предлагали свои услуги Ройалу, но он отклонил обеих.

Глядя на креола, Ройал ловил себя на мысли, что что-то в его внешности раздражает его, но не мог понять, что же именно. Одна из девочек сказала что-то джентльмену, и Ройал услышал имя Жан Луи.

– Я всегда полагал, – сказал Жан Луи, оборачиваясь к Ройалу, – что Одалиска держит заведение для элиты. Вот уж никогда бы не предположил, что сюда пускают всякую американскую шваль.

Тишина вмиг накрыла стойку бара. Все взгляды были устремлены к Браннигану. Но тот хранил молчание, игнорируя наглые нападки креола.

– У америкашки, похоже, плохо со слухом, – не выдержал Жан Луи, повышая голос.

Было очевидно, что он сильно пьян. Но, помимо этого, в его глазах плясал дьявольский огонек, который бывает только после изрядной дозы опия.

– Я предпочитаю не замечать мелкие неприятности, – ответил наконец Ройал. – Например, когда я стою на улице, а проходящая мимо обезьяна портит воздух, я не указываю ей на плохие манеры, в конце концов она просто животное.

Тишина поглощала все больше и больше пространства, даже оркестр притих. Все смотрели в сторону бара. Одалиска, почувствовав надвигающийся скандал, поспешила к месту происшествия. Оба клиента приносили ей немалые доходы, и она предпочла бы спустить дело на тормозах.

Жан Луи ответил типично по-креольски, он поднял со стойки белоснежную перчатку и хлестнул Ройала по лицу.

– Мерзавец, – сказал он сквозь зубы, – я требую сатисфакции. Дуэль, если вам незнакомо слово «сатисфакция», варвар.

В этот момент Маташе подкатил Одалиску.

– Господа, господа, – начала увещевать она, – не стоит ссориться по пустякам. Во-первых, вы перестреляете друг друга, а во-вторых, по правилам нашего заведения, никто из вас не переступит порога моего салуна после дуэли. В конце концов, престиж дома для меня важнее всего.

Мужчины посмотрели на Одалиску.

– Почему бы вам вместо этого не решить спор за игровым столом? – предложила она.

– Поскольку он бросил вызов, – откликнулся Ройал, – выбор за мной… если, конечно, молодой человек не станет по-прежнему настаивать на дуэли.

– Отнюдь, – ответил Жан Луи, – это будет даже забавно.

– В таком случае, – улыбнулся Ройал, – покер.

– Это не джентльменская игра! – возмутился креол.

– А кто сказал, что я джентльмен?

– Что ж, покер так покер, – оживилась Одалиска. – Я распоряжусь о том, чтобы вам приготовили отдельную комнату.

Чуть погодя двое мужчин сидели в укромной комнате за столом из английского дуба с натянутым зеленым сукном. Между ними свисала с низкого потолка бронзовая лампа, ее яркое, но неровное пламя плясало на лицах, отражаясь в глазах. Немного поодаль, у мини-бара, стоял черный как смоль негр в красной униформе, ожидая приказаний. Помимо этой троицы, в комнате присутствовали девушки Жана Луи, Одалиска в сопровождении Маташе, а также крупье, сдающий карты – белый мужчина в летах, невероятно худой, с мертвенно-бледным, изнуренным лицом.

– Господа! – сказала Одалиска. – Лучший крупье Валентин и лучший бармен Жоко к вашим услугам. Первая выпивка за счет заведения. Удачной игры!

– Что ж, – ответил Жан Луи, – я, пожалуй, закажу бутылку шампанского, и не забудьте принести бокалы моим девочкам.

– Я буду ирландское виски, Жоко, со льдом, если вас не затруднит.

В ожидании выпивки Жан Луи снял часы и перстни, положив их поверх белых перчаток. Ройал ослабил ворот и размял пальцы. Он чувствовал, что удача сопутствует ему.

– Сколько фишек вам сдать, господа? – спросил Валентин.

– Десять тысяч, – бросил креол, доставая из бумажника толстую пачку банкнот.

Ройал вскинул брови, но ничего не сказал, лишь передал крупье две тысячи.

Валентин вскрыл свежую колоду и сдал по семь карт, не глядя на игроков.

Капелька пота стекла по щеке Жана Луи, но он не заметил этого. Все его внимание было поглощено картами.

Ройал разобрал карты. В его распоряжении была лишь пара валетов.

Жан Луи начал торг со ставки в одну красную фишку – пятьсот долларов.

– Поддерживаю ваши пять и повышаю на две сотни.

– Сколько карт желаете, месье Журден? – спросил Валентин.

Ройал поймал себя на том, что слышит фамилию соперника впервые.

– Четыре, – ответил Жан Луи.

– А вы, месье Бранниган?

– Пять, пожалуйста.

Новые карты не принесли Ройалу никаких изменений. Он прекрасно понимал, что его валеты не могут выиграть, но решил блефовать. Он подкинул к уже лежащим в центре стола фишкам два красных кружочка.

– Повышаю на тысячу.

Уголок губ креола дернулся вверх.

– Очень хорошо, месье Бранниган. Я возвращаю вашу тысячу и повышаю еще на одну.

Ройал знал, что его карта бита, по крайней мере в данном кону. Он явно недооценил оппонента.

– Что ж, кон за вами.

– Ваша слава весьма преувеличена, – заявил Жан Луи.

Ройал был взбешен замечанием креола, но, естественно, не подал виду.

– Еще один кон? – спросил он, заранее зная ответ. Жан Луи даже не удосужился ответить, лишь кивнул крупье, чтобы тот сдавал.

Одалиска нервно заерзала в кресле и попросила Жоко принести ей шоколада. Она очень надеялась, что игра будет крупной, ведь салун получал десять процентов от всех ставок.

Первый кон был сыгран ровно в половине десятого. В четверть первого игра все еще продолжалась, и Ройал преимущественно проигрывал. В комнате было душно, и Маташе открыл окно. Шторм утих, но дождь все еще ласкал город своими теплыми струями.

Несколько следующих конов Ройал выиграл, и игроки договорились о получасовом перерыве. Бранниган заказал бутерброды и кофе. Жан Луи – еще одну бутылку шампанского, после чего он удалился в сопровождении дам. Ройал удивлялся, как он способен на похождения после такого количества алкоголя, но довольные глаза шлюх и вальяжность креола по возвращении свидетельствовали в пользу Жана Луи. Судя по его горящим глазам, он добавил опия в свою кровь.

На этот раз к креолу присоединилась еще одна пара. Девушку звали Фелис. Эту блондинку Ройал помнил очень хорошо. Она не раз сопровождала его и в салуне, и на выезде. Мужчину звали Корсо Лаженесс. Он был известным коммерсантом, скупающим урожай сахара со многих плантаций вокруг Нового Орлеана. В клубе Одалиски он был частым гостем.

– Я попросил своих друзей составить мне компанию, – поставил Жан Луи в известность окружающих. Ройал промолчал, и они начали игру. То ли из-за присутствия публики, перед которой креолу хотелось выпендриться, то ли из-за чрезмерного количества опия в крови Жан Луи проигрывал кон за коном, слишком рискуя, не в меру блефуя и передергивая карты.

Креол обильно потел. Капли стекали по лбу, и он нервно смахивал их тыльной стороной ладони. Жан Луи явно начинал нервничать.

А Ройал продолжал выигрывать. Лаженесс уговаривал креола остановиться, но тот не внял голосу разума. К утру у Жана Луи кончились деньги. Он поставил на кон часы и кольца.

– Возможно, месье, они придутся вам не по вкусу, но, уверяю вас, вы сможете с легкостью продать их за семь сотен долларов.

– Вы правы, Журден, они мне не по вкусу, и, я полагаю, игра закончена.

– Месье, вы не можете отказать мне в праве отыграться, – возразил Жан Луи, – только варвар способен отказать джентльмену в его праве.

– Как вам будет угодно! – гневно сказал Бранниган, едва сдерживаясь.

Впрочем, ему было жаль креола, но такова его профессия, ведь он все же игрок. Ройал заказал еще кофе, а Жан Луи еще шампанского. Крупье, который, очевидно, привык не спать сутками, не подавал ни малейших признаков усталости, сдавая карты. Его длинные тонкие пальцы выкидывали карты из колоды с невероятной точностью и в каком-то только ему понятном ритме. Была в его движениях магия игры, словно сама удача руководила его руками.

Ройалу выпал малый стрит,[6] и он выиграл часы и кольца.

Лаженесс вновь посоветовал другу остановиться, но Жан Луи лишь нервно передернул плечами.

– Месье, – сказал Ройал, – у вас не осталось средств, игра окончена.

– Игра закончится тогда, когда я того пожелаю, – с вызовом ответил креол. – Мадам Одалиска, позвольте воспользоваться услугами вашего кабинета, я желал бы писать документ.

– Он в вашем распоряжении, месье Журден.

– Господа, дамы, я вернусь через несколько минут. – С этими словами Жан Луи вышел из комнаты в сопровождении Корсо.

Когда пятнадцать минут спустя они вернулись, Жан Луи под неодобрительным взглядом Лаженесса с видом победителя положил перед Ройалом листок бумаги. Бранниган недоуменно взглянул на листок, затем округлившимися глазами посмотрел на креола. Это была закладная, пусть и не по правилам оформленная, но, тем не менее, имеющая юридическую силу, на поместье Эритаж, принадлежащее Жану Луи, а также на все иное имущество, движимое и недвижимое, на рабов, плантации, земли, одним словом, на все, чем располагал Журден.

– Ставлю закладную против всего, что я проиграл, – твердо сказал Жан Луи.

Ройал был шокирован, он не хотел толкать креола на этот шаг, как бы негативно он ни относился к нему.

– А если вы проиграете? Я не могу принять ваше предложение…

– Послушайте, вы! – перебил его креол. – Идите к черту со своим лицемерным благородством, это мое имущество, и я имею право делать с ним все, что мне заблагорассудится.

– Как вам будет угодно, месье, – сухо ответил Ройал. – Займите ваше место, и покончим с этим.

Тишина, воцарившаяся в комнате, резала уши. Шелест карт, вылетавших из-под волшебных пальцев Валентина, и судорожное дыхание игроков и зрителей – вот и все, что можно было услышать. На столе лежало около двадцати тысяч долларов, считая драгоценности креола, и закладная на имущество, которое стоило не меньше.

Дрожащими руками Жан Луи взял карты. Губы его расползлись в улыбке. Судя по всему, ему повезло с раскладом.

– Сколько карт желаете, месье Бранниган? – без тени эмоций в голосе спросил Валентин.

.– Две, пожалуйста.

– А вам, месье Журден?

– Ни одной.

Ройал, непрестанно молясь своей богине леди Удаче, взял новые карты.

– Вскрываемся, – сказал Жан Луи, небрежно кидая на стол четырех королей. Он криво усмехнулся и потянулся за деньгами и бумагой.

– Не спешите, месье, – спокойно сказал Ройал и выложил перед креолом четырех тузов.

По комнате прокатился вздох восхищения и облегчения. Раздались аплодисменты, кто-то засмеялся, Корсо провел дрожащей рукой по лицу. Жан Луи тупо смотрел на карты, отказываясь верить в случившееся. Наконец он поднялся на ноги. Все вновь замолчали, глядя на креола.

– Примите мои поздравления, месье, – неживым голосом произнес он.

Но Ройал не чувствовал радости, жалкие в своем благородстве слова креола терзали его сердце.

Вдруг Жан Луи выхватил из кармана пистоль и направил его на Браннигана. Взгляд его пылал ненавистью. Ройал не смог бы избежать пули, но в последний момент креол откинул руку с оружием вверх, подвел ствол к виску и спустил курок. Раздался грохот, пороховые газы заполнили комнату, раздался шум падающего тела, затем женский визг. Когда дым рассеялся, все увидели на полу бездыханное тело Жана Луи Журдена с обезображенным пулей лицом.