"Из плена прошлого" - читать интересную книгу автора (Бенедикт Клэр)

ГЛАВА 7

На могилу моей бабушки кто-то принес свежие цветы. Она умерла несколько месяцев назад, так что я ожидала увидеть засохшие венки и пожелтевшие карточки с соболезнованиями. Но нет, могила была в полном порядке, а в узкой, высокой вазе стояли свежие гвоздики.

Кто об этом позаботился? Сара?

Церковь располагалась в центре Ситонклиффа, и прошло уже много лет с той поры, когда кого-нибудь хоронили на церковном кладбище. Мистер Симпсон пояснил мне, когда я ему позвонила, что для Франсис Темплтон сделали исключение, потому что на кладбище имелся семейный участок, где еще было место.

День выдался ясным, но легкий ветерок, и я надела длинный кардиган поверх хлопчатобумажного платья. Засунув руки в карманы, я рассматривала надгробье. Надпись гласила, что Франсис Темплтон, возлюбленная жена майора Артура Темплтона, наконец присоединилась к нему. Он ждал очень долго.

Мистер Симпсон поведал мне, что деду, профессиональному военному, чуть перевалило за тридцать лет, когда его ранили в Корее. Моя мать была еще ребенком, когда ее отца вернули домой умирать.

По другим надгробьям я установила, что на каждом семейном участке – по меньшей мере три захоронения, иногда больше. Где же могила моей матери?

Кладбище было огорожено невысокой стеной, но она надежна защищала его от шума раскинувшейся рядом рыночной площади. Под густыми ветвями старых деревьев покой тех, кому это уже было безразлично, нарушало лишь воркование голубей.

– Эй, послушайте!

Сначала я не обратила внимания на этот крик, но потом расслышала шаги и обернулась. По тропинке ко мне спешила девушка.

– Мисс Лайлл! Привет!

Она остановилась около меня. Я, по-видимому, нахмурилась, потому что она быстро сказала:

– Это я, Мэнди, из кафе.

– Я… прости, что не сразу узнала.

– Ничего, я ведь в своей собственной одежде выгляжу иначе, верно?

Вне всякого сомнения. В «Гондоле» я видела ее в униформе, без макияжа, со стянутыми в хвостик на затылке волосами. Теперь волосы были распущены, лицо подкрашено, и хорошенькая девушка превратилась в красавицу-манекенщицу. На ней были цветастые леггинсы и длинная белая хлопчатобумажная блузка. В общем, выглядела она потрясающе.

– В чем дело? Разве ты не рада меня видеть?

– Рада конечно, Мэнди… Только откуда ты знаешь, как меня зовут? – Я была уверена, что не представлялась ей, с чего бы?

– А, тут все быстро узнается. Маленький городок, понятно? Знаешь, а ведь я должна была догадаться, кто ты, если бы повнимательнее присмотрелась. Но ведь ты тогда больше напоминала мокрую крысу, так? И притом расстроенную тем, что он решительно удалился!

– Спасибо.

– Я не хотела тебя обидеть.

– Я и не обиделась…

– Вот уже лучше, ты выглядишь куда привлекательнее, когда улыбаешься!

– Мэнди! Дай хоть слово вставить! Почему ты должна была меня узнать?

– Потому что ты похожа на свою кузину Сару.

Да, действительно маленький городок, подумала я, с тоской вспоминая лондонскую анонимность.

– Ты знаешь Сару?

– Она изредка заходит в кафе.

На этот раз словоохотливость явно изменила Мэнди.

– Чертовы голуби!

Мы обернулись на это восклицание, и Мэнди начала хихикать. Резкое замечание исходило от пожилой леди с ангельским личиком под нимбом седых волос. В одной руке она держала вазу с маргаритками, а в другой – трость. Из вазы выплеснулась вода, когда она тростью замахнулась на голубей.

Она заметила нас и ехидно проговорила:

– Надеюсь вы, девицы, не кормите их. Глупые люди рассыпают крошки по надгробьям, и эти проклятые птицы загадили все камни!

Мэнди выглядела так, будто вот-вот лопнет от смеха. Я взяла ее за руку и оттащила подальше. Мы выбежали на площадь в шум рынка, где продавали самые разные фрукты и овощи, дешевую одежду, украшения, хозяйственные товары, подержанные книги, пленки и пластинки с записями групп, о которых никто и слыхом не слыхивал.

Мэнди взяла меня под руку, проверив, надежно ли висит на моем плече сумка.

– Везде бандюги, – пробормотала она.

Некоторое время мы без всякой цели бродили между лотками. Казалось, она считала само сабой разумеющимся, что мы проводим день вместе, да и я, по существу, не возражала.

Мне нужно было столько сделать, стольких людей повидать… Но все это могло обождать. Я решила, что ради здоровья и душевного покоя спешить не буду.

– Так ты сегодня не работаешь?

– Выходной. Могу делать, что хочу, потом поеду в город.

– С дружком?

– Ишь, какая любопытная!

В конце одного ряда ларьков мы наткнулись на красный фургон с открытой дверцей, загородивший дорогу. Мужчина в модных черных брюках и бежевом свитере с высоким воротником выгружал из него охапки блузок из синтетики и передавал их продавщице ларька.

– Утро доброе, мистер Хуссейн.

Он остановился и взглянул на Мэнди.

– Доброе утро, мисс О’Коннор. – Ни он, ни она даже не улыбнулись друг другу.

Мистер Хуссейн наверняка приходился отцом Ахмеду и Имрану. Он был еще красивее своих сыновей и, разумеется, более мужественным. Вспомните Омара Шарифа. Так вот, он был также потрясающе красив, но ему, пожалуй, не хватало светского шарма. Во всяком случае, он, мягко говоря, довольно неприязненно смотрел на Мэнди. Я попыталась утащить ее, но она уперлась.

– Мистер Хуссейн, позвольте познакомить вас с моей подругой, Бетани. Бетани Лайлл из Дюн-Хауса.

Я во все глаза смотрела на Мэнди, но еще больше поразила меня перемена в мистере Хуссейне. Лед растаял, и он превратился в очаровательного, вполне светского человека.

– Очень рад с вами познакомиться, мисс Лайлл. Уверен, Имран вам уже говорил: если моя семья может вам чем-то помочь, мы всегда будем рады. – Он изящно склонил голову.

– Спасибо, вы очень добры.

Мэнди неожиданно потянула меня за руку.

– Ну нам пора, мистер Хуссейн. Пока. – Она проташила меня мимо фургона и мистера Хуссейна, потом за угол к другим ларькам. – Сноб, – проворчала Мэнди. – А я-то всегда стараюсь быть с ним вежливой.

– А в чем причина, Мэнди? В зазнайстве?

– Умная, ничего не скажешь. – Она одобрительно взглянула на меня. – Да, именно так. Хуссейны начинали с магазинчика на набережной, жили в квартире над ним, на втором этаже. Теперь у них целая сеть магазинов, несколько такси, фабрика одежды и новый дом на пять спален с теплицей, в викторианском стиле. – Мэнди замолчала.

– Ну и?..

– Семейство изменилось, когда они разбогатели. Парни, в общем-то, в порядке, я знаю, училась с Ахмедом в средней школе. Но его папаша считает, что они слишком хороши для таких, как О’Конноры. Впрочем, не один он так считает.

Она широко улыбнулась, смягчив горечь, прозвучавшую в этих словах. Я поняла, что немногим удастся взять верх над Мэнди О’Коннор. Она обладала острым умом, была остроумна и очень естественна. Взрывное сочетание.

Вкусный запах жарящихся чипсов долетел до нас, и Мэнди ухмыльнулась. Мы вышли из рядов и направились к ряду фургонов мороженщиков и закусочных на колесах.

– Хочешь? Я угощаю.

– Да, только сегодня моя очередь платить.

– Твоя очередь?

– Кофе помнишь?

– Ты об этом. Мне это ничего не стоило, а ты тогда явно нуждалась в чашке кофе. Кстати, ты с ним помирилась, с мистером Красавчиком?

В ответ я процитировала саму Мэнди.

– Ишь, какая любопытная!

На симпатичной женщине средних лет в туристическом бюро была накрахмаленная блузка в сине-белую полоску и синяя юбка. Волосы она зачесывала назад и предпочитала крупные украшения – по кольцу на каждом пальце, включая обручальное. К блузке приколот значок с ее именем: «Кейт Соренсен». Мне она показалась слишком шикарной, чтобы работать в подобной конторе.

Народу в бюро не было, и миссис Соренсен охотно согласилась мне помочь. Однако, кроме нескольких брошюрок с основными данными у нее ничего о монастыре не нашлось.

Но и в них я обнаружила массу интересного. Пока она рылась на полках, я их бегло просмотрела и удивилась, что развалины, оказывается, не такие уж и древние, всего-то двенадцатый век. На этом месте стоял монастырский дом, построенный еще в седьмом столетии, на его фундаменте и возвели более позднее строение. Причем там были кельи не только для монахов, но и для монахинь, посещавших общую часовню.

Я вычитала, что эти мужчины и женщины, иногда из аристократических или даже королевских семей, отказывались от соблазнов мирской жизни, посвящая свою жизнь Богу. И я начала соображать, как будет складываться передача Грега. Он сказал, что скоро объявится, и мне хотелось до нашей следующей встречи узнать как можно больше, чтобы иметь возможность обсуждать с ним его планы.

– Извините, дорогая, больше у меня ничего нет. У нас были копии вон той прекрасной карты, что на витрине, где указаны все культовые здания в округе, но я совсем недавно продала последний экземпляр исключительно приятному молодому человеку.

Видимо, речь шла о Греге. Блеск в ее глазах, когда она вспомнила его, говорил, что мистер Рэндалл производит столь же сильное впечатление на почтенных женщин (включая Бетти Доран), как и на молоденьких медсестер.

– Мне кажется, я его узнала, – с мечтательным видом заметила Кейт Соренсен, и хотя я могла бы просветить ее по этому поводу, но промолчала. Если бы Грег хотел, то сам бы представился. – К сожалению, этот экземпляр принадлежит офису. – Она уже разложила карту на прилавке. – Это не слишком точная карта, но мне показалось, его больше интересует женщина, которая ее нарисовала.

Я почувствовала укол ревности, хотя понимала, что Грегу, готовящему свою передачу, было необходимо связаться с художницей. Наклонившись над прилавком я присмотрелась к карте. Она не много мне поведала. Да, передо мной, скорее всего, плод воображения художника. Но меня заинтересовало маленькое здание на островке.

– А это что? – спросила я миссис Соренсен.

– Там некогда была келья отшельника, но от нее ничего не осталось, разве что несколько камней. Хотя ходят слухи, будто существует подземный ход, начинающийся в пещере на острове и ведущий под морем в монастырь.

– В самом деле?

– Не знаю, правда ли это. В пещере нет ничего интересного, но это не останавливает детей, они все время туда лазят и пытаются найти подземный ход. О, а вот и тот человек!

Я не поняла, что она хочет сказать последним восклицанием, да и не могла на нем сосредоточиться. Со мной происходило что-то странное…

«Где Цыганенок? Он же сказал, что будет ждать у насыпи». – «Сара, давай вернемся!» – «Нет, я хочу взглянуть на пещеру. Он, верно, пошел вперед…»

Хватит! Мне захотелось закричать. Снова у меня в голове звучали мой собственный голос и голос кузины Сары. Моя память раскручивалась со скрипом и скрежетом, как старый кинопроектор, но я не хотела смотреть этот фильм! От попытки удержаться в настоящем мне едва не стало плохо. По-видимому, это отразилось на моем лице.

– Что с вами, дорогая? Вы так побледнели.

Кейт Соренсен наклонилась ко мне через прилавок, одновременно кто-то схватил меня за руку.

– Спокойно, девуля… Похоже, я опять вовремя. Обопритесь на меня.

– Нет, нет, мне уже лучше. – И в самом деле, все прошло. Я отняла руку и повернулась, чтобы посмотреть на мужчину, помешавшего мне грохнуться на пол, Это был Дункан Александер. – Вы в самом деле это сказали?

– Что именно?

– Спокойно, девуля?

– Ага. – Он рассмеялся, я же покачала головой. – Что, слишком стандартно?

– Нет, мне нравится. – Я говорила правду. Забавные шотландские интонации в его голосе были очень милы.

На нем были джинсы, рубашка в белую и синюю клетку и стеганая куртка с множеством карманов, какие носят фотографы. Темно-синяя куртка хорошо оттеняла его нордическую внешность и светлые волосы.

Он казался таким надежным. Как, наверное, приятно влюбиться в такого человека, как Дункан Александер, подумала я и постаралась выбросить из головы образ мужчины, с которым я его сравнивала.

Миссис Соренсен улыбалась.

– Вы настоящий похититель сердец, Дункан. Однако как насчет обещанных плакатов? Вы принесли их?

– Да, и листовки тоже. Они там, в машине. Я плохо припарковался, так что, если не возражаете, я быстренько все принесу.

– Конечно. – Она кивнула, и Дункан вышел, оставив дверь открытой. – Мистер Александер – смотритель природного заповедника, – сообщила миссис Соренсен то, что я уже знала. – Он также спасает ребятишек, которые залезают в пещеру на острове.

И дамочек, которым грозит прилив, полумала я.

Дункан принес листовки и плакаты о заповеднике и предложил подвезти меня дамой.

Мы вышли к машине, оказавшейся темно-зеленым внедорожником с передним приводом. Она напоминала джип. Разумеется, именно такое авто и нужно Дункану, если вспомнить характер его занятий. Но сесть в машину я не торопилась.

– Знаете, не проще ли мне добраться на автобусе? – Я собиралась нанести в Ситонклиффе еще один визит.

– Честно говоря, я подумал, не захотите ли вы взглянуть на мое жилище. Мы ведь собрались побеседовать насчет заповедника, так почему бы не сегодня?

Я согласилась. Дункан был веселым человеком и интересным собеседником, и я радовалась возможности хоть ненадолго забыть о своих собственных проблемах.

– Посидите в машине на случай, если подойдет регулировщик, – попросил он. – Тогда скажите, что я вернусь через минуту.

– Хорошо, но почему?

– Загляну к Хуссейну кое-что купить, устроим поздний ланч.

– О, не стоит беспокоиться… – Но он уже исчез, оставив меня сожалеть о съеденной двойной порции чипсов, на которую уговорила меня Мэнди.

Через несколько минут Дункан появился с большой коробкой продуктов, поставил ее на заднее сиденье, и мы тронулись.

Из города мы выехали по той же дороге, по которой меня вез Имран в день приезда, миновали Дюн-Хаус и остановились около трех одноэтажных коттеджей.

– Два объединили, чтобы устроить туристский центр и фотолабораторию, – сказал Дункан, выгружая коробку с продуктами. – А мой – вон тот. – Я последовала за ним к коттеджу, расположенному поближе к морю. – Это все, что осталось от когда-то процветавшего рыбацкого поселка. Остальные дома разрушились, а местные жители растащили камни для своих нужд.

– Что с ними случилось?

– С рыбаками? Рыбаки, ловящие рыбу с берега, и в прошлом веке испытывали жесткую конкуренцию со стороны траулеров. А потом сюда за селедкой явились шотландцы, и они окончательно разорились.

– Удивительно, что вы спокойно спите.

Он улыбнулся через плечо, отпирая дверь.

– Верно, для шотландца тут не совсем подходящее место. Верь я в привидения, побоялся бы оставаться здесь один длинными зимними ночами.

Идя за ним, я не могла не подумать о том, всегда ли он спит один. Дункан вел себя как холостяк, но был настолько привлекателен, что наверняка кто-то у него имелся. Поставив коробку, он взял деревянный столик и вынес его наружу.

– Предпочитаю по возможности есть на свежем воздухе. – Он поставил столик рядом с деревянной скамьей перед домом. – Садитесь, Бетани. Погрейтесь на солнышке.

– Но я могу вам помочь с готовкой.

– Не надо, я быстро. – Я заметила, что при входе в дверь ему приходилось нагибать голову, чтобы не стукнуться о притолоку. Вскоре он вышел с приборами и бокалом красного вина, который протянул мне. – Вот, попробуйте. – Я прислонилась к стене коттеджа, потягивая вино. Отсюда я могла видеть остров, Дюн-Хаус на мысу, за ним Ситонклифф. А еще – дорога над скалами, я могла бы точно определить, в каком ее месте меня сбила машина.

– Вот, посмотрите. – Дункан снова появился – с несколькими листовками вроде тех, что оставил у миссис Соренсен. – И может быть, вам захочется воспользоваться вот этим. – Он положил на стол бинокль и вернулся в коттедж.

Листовки ничем не отличались от тех, что предлагали в парках и других достопримечательных местах, вот только фотографии оказались потрясающими. Я догадалась, что они – работы Дункана Александера, еще до того, как прочла мелкий шрифт подписей.

Дикие цветы, бабочки, морские раковины, птицы… Фотографии не только говорили о таланте Дункана, они показывали, насколько большим терпением он обладает и как много эта работа для него значит.

Я взяла бинокль и попробовала рассмотреть, что за птицы бегают по пляжу.

– Еще вина?

Я помедлила с ответом, потому что мое внимание привлекло какое-то движение за окном второго этажа Дюн-Хауса. Я присмотрелась, но движение не повторилось. Наверно, солнечные блики на стекле, подумала я. Или миссис Доран явилась после моего ухода?..

Дункан налил мне еще вина. Я положила бинокль, повернулась к нему и улыбнулась.

– Спасибо, но мне не стоит пить так много натощак.

– Скоро будет готово.

И действительно вскоре Дункан появился с двумя тарелками и большой желто-синей миской, полной спагетти с густым, красным, пряно пахнущим соусом.

– Выглядит просто замечательно, Дункан. И так быстро!

– Я смухлевал. Лук, сладкий перец и грибы я приготовил сам, но все другие составляющие из бутылки с готовым соусом!

Мы с удовольствием ели, и вскоре Дункан без понукания с моей стороны начал рассказывать о своей работе. Я узнала, как тысячелетиями формируются дюны, какие растения, насекомые и птицы нашли здесь место и, самое главное, насколько хрупка их среда обитания.

– Если вытоптать растения на больших площадях, начнется эрозия.

– Тогда зачем вообще приглашать сюда туристов? – спросила я. – Пусть лучше никто не знает об этом месте. А вы снабжаете листовками туристское бюро.

– Моя задача найти равновесие: разрешив людям приезжать сюда, сохранить местную фауну и флору. Лучше учить людей, нежели все им запрещать. Я полагаюсь на добрую волю как гостей, так и местных жителей. – По непонятной причине мне показалось, что его доводы направлены против меня. Будто я сделала что-то не то, когда пыталась пробраться на остров. – Но не все местные жители симпатизируют моим усилиям… – Ну вот, подумала я. Конец столь многообещающей дружбе. – Например, многие из тех, кто живет в трейлерах. Они жгут костры, уничтожают растения, пугают птиц, привыкших здесь гнездиться. Они носятся по дороге над скалами в своих машинах. Убивая все живое на пути…

Значит, именно это и случилось со мной? Я стала жертвой одного из хулиганствующих лоботрясов, живущих на трейлерной стоянке Пола Митчелла? Тут я заметила, что Дункан смотрит на меня.

– Надеюсь, я вас не утомил. – Тон его был довольно прохладным.

– Нет, нет, я думала о ваших словах. Но почему…

– Почему говорю все это вам? – Он улыбнулся. – Помните, я вчера пошутил насчет ваших обязанностей как землевладелицы? – Шутил ли он? Я так не думала. Дункан был определенно из тех, кто серьезно относится ко всякого рода ответственности. Но я улыбнулась и кивнула. – Бетани, я бы не стал об этом говорить, если бы все и так об этом не знали. Пол Митчелл жаждет расшириться, он предлагал вашей бабушке купить у нее землю. Я не знаю, да и никто не знает, что она решила, но теперь все зависит от вас. Умоляю вас подумать над моими словами, прежде чем принять решение.

– Понятно.

Приехала сюда, чтобы отдохнуть, а вместо этого столкнулась с новой проблемой. Я вообще еще не думала, продавать землю или нет, ибо не решила окончательно, что останусь. Я вздохнула, и Дункан взял меня за руку.

– Простите, Бетани.

– Простить? За что?

– Возможно, я слишком поторопился.

– Да нет, все нормально. Я рада, что вы все мне рассказали, и обещаю, что если… Обещаю, что мы еще об этом поговорим.

– Прекрасно. Теперь нам лучше перебраться в дом, пока не начался дождь.

Действительно, о деревянную поверхность стола ударили тяжелые капли. Мы схватили посуду и побежали в дом. Потом Дункан выскочил еще раз и принес стол.

– Здесь что, всегда погода такая непостоянная? – спросила я, когда он вернулся.

– Да, но зато вы научитесь ценить хорошие периоды, уж поверьте. То есть если вы решите остаться…