Лукин Евгений Лукина ЛюбовьДля крепких нервов

Любовь ЛУКИНА

Евгений ЛУКИН

ДЛЯ КРЕПКИХ НЕРВОВ

Чарыев сразу понял, что с аппаратурой ему не выплыть. Кувыркнувшись в воде через голову, он вывернулся из ремней и в рывке попытался достать серебристые ветвящиеся "поручни". Он не потратил ни единой лишней секунды, да и "поручни"-то мерцали совсем рядом, но пока он освобождался от сумок, его снесло в опасную зону, к центру этого подлого, словно подстерегавшего его здесь водоворота. Выбраться по рекомендуемой в таких случаях пологой спирали не удалось - Чарыева мотало по замкнутому кругу.

Мимо летела янтарная вогнутая стенка с порослью причудливо искривленных металлических трубок. Устройство тянуло, как исправная водопроводная раковина, урча и причмокивая, что воспринималось ошеломляюще, поскольку видимо притока не было ниоткуда. Вода, проваливающаяся сама в себя! Задача о бассейне, в который ничего не вливается, зато выливается столько, что в считанные секунды он должен был бы опустеть до дна. Если у него вообще есть дно.

Кто бы мог подумать, что безупречный стаж пилота Чарыева начнется с такой великолепной серии отборных, поучительнейших ошибок! Еще там, на орбите, он обязан был сообщить на базу о своем подозрении, что игольчатые кристаллоподобные формации внизу - искусственного происхождения.

Не захотел портить себе репутацию. Известно, что когда пилот начнет регулярно наталкиваться на следы инопланетного разума, то в космосе он долго не задержится.

Итак, Чарыев не оповестил базу, а вместо этого совершил второй промах: следовало ограничиться сбросом зонда, а он пошел на посадку.

И третье: когда он выбрался из-за холма и увидел этот сказочный алькасар, эту странную сквозную готику, нужно было поворачиваться и бежать со всех ног обратно, к ракете.

Он не смог этого сделать. Случившееся потрясло его своей простотой и необратимостью: только что, сию секунду, начался новый отсчет времени, новая эра.

Дальнейшие его действия даже трудно назвать ошибками - он снял скафандр и бросил его на холм. Ему, видите ли, показалось нелепым впервые предстать перед братьями по разуму в синеватой отсвечивающей броне, с переливающимся радужным пузырем вместо головы. А данные экспресс-лаборатории утверждали, что местный воздух вполне пригоден для дыхания...

Приблизившись к строению, он вошел через стрельчатую прорезь внутрь, и через десяток шагов у него под ногами разверзся этот - то ли фонтан по местным понятиям, то ли узел очистного сооружения.

Вспарывая воду, Чарыев ходил по кругу, словно привязанный к воображаемому колышку, стараясь хотя бы удержаться на прежнем расстоянии от воронки. Но тут - черт его знает, почему, - водоворот ускорил вращение, поверхность воды накренилась, и Чарыева, несмотря на все его усилия, потащило к горловине. Возможно, автомат, следящий за чистотой, почувствовал, что какая-то крупная частица мусора упорно не желает покинуть помещение.

"Глупо! - в отчаянии успел подумать Чарыев. - Глупо! Глупо!.."

Его крутнуло, как на тренировочном стенде, вода сомкнулась над ним, а дальше случилось нечто неожиданное.

Прошло несколько минут, задерживать больше дыхание было просто невозможно, кроме того, он уже ясно сознавал, что вокруг не вода, а воздух. Еще минуту Чарыев потратил на то, чтобы отдышаться и хоть немного прийти в себя.

Он полусидел-полулежал на янтарно-желтом полу, и на него со всех сторон дул сухой теплый ветер. Где водоворот? Что произошло? Он выждал пока головокружение пройдет окончательно, и осмотрелся. Круглая комната без потолка - что-то вроде поставленной вертикально трубы. А сам он, что интересно, жив. И как прикажете все это понимать?

Он вдруг сообразил, как это следует понимать, и поднялся с пола.

- Спасибо, ребята, - растерянно сказал он. - Но, может быть, все-таки представитесь?

Тишина. Вернее - то же едва уловимое ровное жужжание, что и раньше.

Почувствовав за спиной какое-то движение, Чарыев обернулся. В янтарной вогнутой стене мерцал синий прямоугольный экранчик. Несколько раз, рассыпая фиолетовые искры, вспыхнули и погасли какие-то знаки.

Это вполне могло означать: "Не стоит благодарности. Всегда к вашим услугам".

Диаметры бассейна с водоворотом и комнаты-трубы были одинаковы, Чарыев отметил эту подробность сразу же. А не находится ли он на дне колодца, из которого экстренно откачали воду?.. Нет, тогда бы вверху был этакий терновый венок из "поручней", до которых он так и не дотянулся... Гладкое желтое жерло и синий круг неба с краешком перистого облака. И потом, будь это дно колодца, здесь валялись бы утопленные сумки с аппаратурой и пистолет,

Дующий со всех сторон ветер помаленьку начал надоедать.

- Спасибо, хватит, - сдержанно сказал Чарыев в пространство. - Я уже обсох, спасибо.

Секунд через десять сквозняк прекратился. Ровное тихое гудение оборвалось. Еще один повод для размышлений. Поняли просьбу, или сработал автомат?

Но тут Чарыев подумал, что ломает голову над пустяками, и немедленно ощутил совершенно неприличный ребячий восторг. Выходит, парням из первой экспедиции до открытия оставался всего один шаг, когда, потеряв в катастрофе на Сатурне-Дельта почти всю технику, они решили возвращаться. Самое обидное, что следующей в их плане исследований стояла именно эта планета. Но исследовать им, по сути, было уже нечем. Удалось лишь сбросить пару зондов, да вывести на орбиту автоматический спутник наблюдения. Кстати, что могло случиться со спутником? Ни его самого, ни позывных его Чарыеву обнаружить не удалось. В свете последних событий исчезновение наблюдателя приобретает нездоровую сенсационную окраску. Соглядатай на орбите. Несомненно, это должно раздражать...

А ведь был теоретиками разработан и такой сценарий Контакта: спасение земного астронавта представителями внеземной цивилизации. И рассматривался он, помнится, как наиболее благоприятный вариант. Ну, это мы скоро проверим...

"И долго они меня собираются здесь держать?" - несколько раздраженно подумал Чарыев и снова запрокинул голову. Как в орудийном стволе.

"Зиндан", - вспомнил он вдруг. Азиатское средневековье. Земляная тюрьма. Яма, из которой не выбраться... Ничего себе, ассоциации!

- Могу я отсюда выйти? - осведомился он и, еще не договорив, увидел, что может. В янтарной стене, там, где только что мерцал синий экранчик, теперь зиял узкий прямоугольный проем. Удивительно тактичные и ненавязчивые хозяева.

Чарыев шагнул к любезно указанному выходу и обнаружил, что идет босиком. Как же надо было барахтаться в водовороте, чтобы выскочить из ботинок! Ни дать ни взять - жертва кораблекрушения...

Он вошел в тесный туннельчик, который, дважды свернув под прямым углом, вывел его в обширную... не то залу, не то площадь. Потолка опять не было. Или был, но абсолютно прозрачный.

В голове кувыркались обломки фраз типа: "Впервые представитель человечества... Встреча, на которую Земля надеялась со времен Джордано..." Потом вся эта путаница разом исчезла, и голова стала пустой и легкой.

Прямо перед Чарыевым сидел... сидело... Сидела совершенно фантасмагорическая тварь. Исчадье ада, как сказали бы тремя веками раньше. И довольно крупное исчадье - с добрую корову.

Животное по-лягушачьи раздуло зоб, потом отворило вместительную пасть и низко сказало: "Хаа..."

Чарыев стоял неподвижно, преодолевая соблазн броситься обратно, в тесный коридорчик. Пальцы правой руки беспомощно тронули бедро, на котором должна была висеть кобура, доблестно утопленная вместе с пистолетом хорошим надежным оружием, предназначенным как раз для таких встреч.

Впрочем, зверь нападать не торопился. Странный зверь. Клыки, рога, бивни... Не допустит естественный отбор столь безобразного сочетания!

Тут чудище, видно, решив добить Чарыева окончательно, неловко переступило с лапы на лапу и с треской растопырило перепончатые крылья. Так оно еще и летает? Ну нет, это вы бросьте, никак оно не может летать вес не тот. Тогда почему крылья? Рудименты? Что-то оно, родимое, состоит из одних рудиментов. Гребни, шипы, присоски... Несомненно, весьма нужные приспособления. Каждое в отдельности. Но когда все это собирается в одну кучу, - так... бесполезные украшения.

Украшения? А это уже версия. Украшения...

Чарыев ошеломленно смотрел на бредовое существо. Ему как-то не приходило в голову, что этот монстр может оказаться братом по разуму. Одиозный какой-то братец, пощечина общественному вкусу...

Брат по разуму удивленно по-собачьи наклонил сверхвооруженную голову к шипастому плечу. Дескать, что же ты стоишь, как столб? Заходи, раз уж пришел. Представься хотя бы.

Дурацкое положение! С чего начать? Воздеть сцепленные ладони и провозгласить: "Мир, дружба"? Или просто сказать: "Здравствуйте?"

- Мы пришли с миром, - испытывая некоторую неловкость, сообщил Чарыев и шагнул к затрепетавшему крыльями веществу.

Животное вспорхнуло и, заполошно вопя басом, описало низкий неровный круг. Выглядело это так, словно кто-то тащил его по воздуху на тросике, а оно, растопырившись, усиленно делало вид, что летит с помощью своих анекдотических крыльев. При этом у него обнаружился членистый скорпионий хвост. Именно его и не хватало для полного ансамбля.

Все это весьма слабо напоминало разумные действия, и Чарыев с облегчением отрекся от предположения, что крылато-членистоного-рогатое существо - хозяин дома. Тогда кто оно и зачем оно здесь? Тут же возникли и скоропостижно скончались еще несколько гипотез. Забрел в зверинец? Совы и вороны, поселившиеся в разрушенном замке? Декоративное домашнее животное?

Чарыев попробовал обойти чудище, которое немедля вскочило, заскребло когтями по полу, угрожающе растопырило все свои шипы и снова сказало: "Хаа..."

Нет, пожалуй, это все-таки не декоративное животное. Скорее, сторож. И напрашивается мысль, что охраняет он выход из туннельчика, откуда появился Чарыев. Скверно. И пистолет утопил...

Хотя это даже к лучшему. С оружием здесь глупостей можно наделать в два счета. Пока ясно одно: в естественных условиях дракон этот вряд ли выживет. Тогда, опять же: кто его такого сотворил и зачем? Сторож он скверный, неуклюжий. Или предполагается, что увидевший его должен незамедлительно хлопнуться в обморок?

Чарыев сделал еще несколько попыток пройти, и везде его встречала все та же пасть и внятно произнесенное: "Хаа..."

Ну вот и славно. Вот и общение помаленьку налаживается. Можно приступать к составлению краткого разговорника. "Хаа" (местн.) - "Пущать не велено".

- Мне бы хотелось пройти к людям, - твердо сказал Чарыев, глядя в круглые неумные глаза перепончато-панцирного швейцара.

- Хаа... - тупо ответил тот.

Вот скотина! Чарыев отступил к туннельчику, прикинул расстояние и побежал, наращивая скорость, - как бы намереваясь проскочить по краю, вдоль стены. На первом курсе он неплохо играл в регби, потом решил зря не травмировать себя и ушел из команды. Но навыки остались. Цербер "купился" и бросился наперерез: крылья трещали, когти, взвизгивая, разъезжались на гладком полу. Чарыев резко сменил направление, сделал рывок и почувствовал, что успевает. Но тут над головой зашипело, затрещало, и тварь шлепнулась на пол прямо перед ним, ощеренная и растопырившаяся, как морской черт. Словно кто-то ухватил бездарного хавбека за шкирку и ткнул туда, где по идее надлежало встречать прорвавшегося форварда.

Чарыев, не растерявшись, повторил маневр "накоротке". Мелькнула когтистая со шпорой лапа, которую он, не удержавшись от соблазна, рубанул, пробегая, ребром ладони. Руку отсушил, но и лапа болезненно отдернулась.

Он вылетел на середину зала (площади?), чуть не врезался в какой-то столбик, ухватился за него и поглядел, что делается сзади. Дракон с обиженным и ошарашенным видом сидел на своем скорпионьем хвосте и, поджимая ушибленную ногу, укоризненно смотрел вслед. Вот, дескать, дурак здоровый, шуток не понимает.

"Ох, что-то я не то делаю, - в тревоге подумал Чарыев. - Что же все-таки происходит? Ничего не могу понять".

Дракон никак не стыковался с предыдущими событиями. Не вписывался он в них. Спасли, обсушили, поприветствовали с экранчика, указали выход пока все ясно, одно вытекает из другого, противоречий не наблюдается. И вдруг дракон! Нелепость какая-то. Почему, к примеру, он начал бросаться на Чарыева и почему теперь не бросается? Только ли потому, что получил по лапе?

Дракон демонстративно повернулся к Чарыеву гребенчатой спиной и уставился в дыру туннельчика, складывая многочисленные перепонки. Уникальная безвкусица! Может, за уникальность и держат?

А вот не от этого ли столбика он отгонял Чарыева? Любопытный столбик. Во-первых, единственный в зале, а, во-вторых, установлен точно по центру. Приблизительно метровой высоты. Диаметром - сантиметров восемнадцать. Сделан из того же материала, что и пол. Требуется узнать: на кой черт его нужно охранять и от кого?

В этот момент круглый срез столбика мигнул, точнее - на секунду изменил цвет. Чарыев поднял брови - на столбике лежал кусок сахара. Или что-то очень на него похожее.

Так, может быть, дракон защищал свою кормушку? Миску? Чарыев взял хрупкий белый брусочек, осмотрел, осторожно понюхал. Лизнуть? Ни в коем случае! Дышат-то они, несомненно, кислородом, но кто знает, что у них за обмен веществ.

Дракон по-прежнему обижался. Ну да бог с ним... Чарыев спрятал "сахар" и зашагал в сторону, противоположную той, откуда вышел. Зашагал! Сильно сказано - зашагал! Он сделал ровно три шага, после чего подпрыгнул, получив по босым пяткам слабый щекочущий удар тока.

Одновременно с этой откровенно враждебной акцией желтый пол зала ожил. Оставаясь непонятным, он как бы распался на шестиугольники - каждый своего цвета - и яростно замигал. После десятка высоких нелепых прыжков Чарыев эмпирическим путем установил, что оранжевые и зеленые шестиугольники "кусаются", желтые - нет. Тут уж он запрыгал осмысленно, с желтого на желтый, который, впрочем, через секунду становился зеленым или оранжевым. Чарыев успел отметить, что все это происходит в какой-то хитрой последовательности, что прыгая, он движется в одном определенном направлении. Иными словами, ведут. Гонят.

Потом его задача - уберечь пятки - усложнилась. Из оранжевого начал мало-помалу исчезать красный ингредиент, а из зеленого - синий; мигающие шестиугольники стали желтыми разных оттенков. Взбесившаяся монохромная мозаика! Чарыев почти уже не отличал агрессивный шестиугольник от безопасного, он находил их каким-то наитием, пока не обнаружил, что пол снова ровно желт, что удары по пяткам прекратились, а сам он еще прыгает. По инерции.

Он остановился и долго не мог отдышаться. Не от усталости. Просто его еще ни разу в жизни так не унижали. Рядом стоял тот же столбик, сзади все так же зиял вход в туннель, ведущий к "зиндану", а дракон куда-то исчез. Значило ли это, что Чарыев вернулся по кругу на прежнее место?

Итак, его за что-то наказали. Или бесцеремонно проверили на быстроту реакции и на различение оттенков. С какой целью? Он поглядел на столбик, уже догадываясь, что сейчас произойдет. Действительно, срез столбика мигнул и вытолкнул новый кусочек "сахара".

Так что забудь версию с "кормушкой для дракона". Это для тебя кормушка, пилот Чарыев. А это тебе сахарок в поощрение. За то, что хорошо и верно прыгал.

Чарыев с трудом подавил нарастающий гнев и попытался найти хоть какое-то оправдание хозяевам замка. Проверка на разумность? Скорее уж на выживаемость...

Снова он торопился с выводами. Рано делать выводы. Информация нужна. Как можно больше информации.

Осторожно ступая, он направился к туннельчику, все еще опасаясь, что электробастонада повторится. В "зиндан" возвращаться, пожалуй, не стоило, и Чарыев двинулся вдоль стены, рассчитывая на то, что где-нибудь да откроется перед ним выход. Обойдя зал, он вернулся к туннельчику, и ничего перед ним не отмылось. Что ж, намек ясен.

Вот только непонятно, куда делся дракон. Не хотелось бы думать, что он там, внутри. А логично. Пол начал кусаться, и цербер с перепугу залез в "зиндан". Вообще-то коридор для него вроде бы узковат, хотя кто знает... Может, "зиндан" - это его конура, из которой он выскочил, когда ему на голову свалился Чарыев.

И возникла страшная гипотеза. Собственно, не гипотеза даже - так, что-то вроде видения. Дракон - не хозяин дома, он - его пленник. Огромная мышеловка, приманка для инопланетных разведчиков, отчетливо видимый с орбиты кристаллик, и сошедший в нем с ума астронавт, защищающий свою кормушку от посягательств пришельца.

Видение было слишком ярким, слишком эмоциональным, чтобы оказаться истиной, тем не менее Чарыев долго не мог от него отделаться.

Итак, то, что произошло до встречи с Драконом, он истолковал неправильно, а дракона вообще никак не истолковал. Что же касается ударов по пяткам... Может быть, хотели наказать сторожа, а заодно наказали Чарыева, не учтя, что он босой? А два брусочка "сахара"?

Ладно. Хватит с нас умозрительных заключений, будем добывать факты. Пригнувшись, он вошел в туннельчик и сразу же наткнулся на неожиданность. Он хорошо помнил, что перед тем, как вывести его в зал, коридор сворачивал вправо. Значит, сейчас он должен был свернуть влево. Так вот, ничего подобного. Снова правый поворот. Следовательно, либо это не тот зал и не тот туннельчик, либо Чарыев имеет дело с подвижной архитектурой.

Собственно, оба варианта его устраивают: и в том, и в другом утешает то, что с драконом они разминутся.

Зал, куда он вышел, был копией первого: тот же диаметр, тот же столбик в центре. Но в этом зале не было неба. Сверху свешивалась сырая тропическая растительность, уходящая, если верить ощущениям, на десятки метров в высоту. Зеленоватый пятнистый движущийся полумрак.

И еще одно отличие: столик в центре был Т-образный. Впрочем, Чарыев на полдороге к нему понял, в чем дело. Столбик от первого не отличался ничем. Просто на нем лежал какой-то, предмет.

Чарыев подошел и внимательно осмотрел то, что лежало на столбике. Чертовски похоже на оружие: раструб с одного конца, с другого - какое-то подобие ложа; это, вроде, должно означать прицел; ну, а эта клавиша говорит сама за себя - спуск. Лежит на столбике свободно, ничем не закреплено... Бери и пользуйся.

Чарыев взял, взвесил на руке, хотел примерить к плечу, но в этот миг потемнело, возле стен заклубился бледно-фиолетовый туман.

Еле слышный шорох за спиной. Чарыев резко обернулся. Всего в нескольких метрах от него припал к земле пятнистый изумрудно-черный зверь, не похожий ни на одного из известных ему земных хищников. На инопланетных, кстати, тоже. Но в том, что это именно хищник, сомневаться не приходилось - тварь была слишком грациозна, чтобы питаться травкой.

Взгляды их встретились, и зверь прыгнул. Чарыев не колеблясь вскинул незнакомое оружие и надавил клавишу. Ослепительный разрыв. Грохот, в котором исчезли все остальные подозрительные шумы и шорохи.

Тем не менее Чарыев оглянулся снова. Интуиция здесь ни при чем, просто круговая оборона - всякое может быть.

С тыла на него уже летели еще два черно-изумрудных зверя: один только оторвался от пола, второй уже падал на Чарыева, раскинув когтистые лапы. Два разрыва слились в один, лицо опалило, в воздухе надолго установился смрад горелого мяса. Живучие твари - дальнему выдрало полбока, а он, извиваясь, все полз и полз к Чарыеву, который к тому времени снял влет еще трех таких же изумрудно-черных.

С драконом было легче. С глупым неуклюжим драконом, только и способным, что взять на испуг... А здесь были убийцы. Они и не думали пугать, они не тратили времени на угрозы, они рвались к горлу. И они ни черта не боялись: ни грохота, ни огня, ни смерти. Будь в их плоских черепах хотя бы искра сообразительности, они бы уже смекнули, что перед ними страшный противник. Хорошее оружие плюс реакция и глазомер профессионального астронавта! Чарыев вертелся, бил навскидку, а тот, изувеченный, подползал все ближе и ближе, и у Чарыева просто не было времени его прикончить.

Наконец он поймал крохотную паузу и влепил в искалеченную тварь заряд почти в упор. После этого черно-изумрудное зверье бросилось на него со всех сторон. Выстрелы слились в длинную очередь, и вдруг посветлело.

Чарыев не сразу опомнился, продолжая резко оборачиваться на мерещащиеся ему отовсюду шорохи. На полу тлели трупы хищников. Тогда он перевел взгляд на столбик и оцепенел от бешенства. Там лежала целая стопка "сахара" - три брусочка.

Секунду он неотрывно глядел на них, потом изо всех сил грохнул оружие об пол. Прицел отскочил, ложе покривилось и треснуло. Ладонью смахнул "сахар".

- Гладиаторов вам надо? - злобно осведомился он у невидимых хозяев. Бестиариев?

На полпути к туннельчику взял себя в руки, вернулся, подобрал белые брусочки, хотел подобрать и оружие, но на полу его не было. Оно снова лежало на столике, словно он не ломал эту штуку минуту назад: прицел на месте, трещина на ложе пропала. Воздух очистился от гари, обугленные трупы исчезли. Как же они это делают, черт их побери! Звери были очень реальные, и бой был настоящий. Во всяком случае, Чарыев дрался всерьез. Гипнотическое внушение? Сомнительно...

Если его и хотят уничтожить, то со вкусом, каждый раз давая определенный шанс выжить... Фу ты, как мрачно! И подозрительно знакомо. Откуда это? - вор ползком пробирается по темному лабиринту, протягивает руку, и на нее опускается каменная плита. Пальцы раздроблены, вырваться он не может, понимает это и отсекает себе руку. И тут же сзади падает еще одна плита, заживо замуровывая вора в каменном мешке... Ну, конечно, пирамиды древнего Египта. Ловушки, устроенные по принципу "из огня да в полымя".

Пирамида? С электроникой? С биороботами? Чепуха! А главное - "сахар", "сахар"! Что это такое? Узнать бы хоть, съедобен он или нет. Угораздило же так по-глупому утопить сумку с аппаратурой!

Дойдя до первого поворота туннельчика, Чарыев задержался. К тому, что коридор опять свернет вправо, он был уже готов, не это его остановило. В стене была ниша глубиной сантиметров пять. Напрашивалась ассоциация с замурованной дверью. Думается, что спешить некуда, - в круглый зал он выйти успеет. Чарыев осмотрел нишу, провел пальцем по стыкам. Ниша как ниша. Уперся ладонями и слегка нажал, зная заранее, что ничего не произойдет. Однако гладкая стена под его пальцами шевельнулась и скользнула как бы сразу во все стороны, открыв еще один, совсем короткий, коридорчик, заканчивающийся овальным металлическим люком в стене.

А вот этого, кажется, планом предусмотрено не было. Кажется, Чарыев сильно спутал кому-то карты, обнаружив этот ход. Впрочем особо радоваться не стоит - хозяева не дураки: если человек не собирается покидать туннель, то на что-то он там наткнулся. И, кстати, они прекрасно знают, на что именно. А вот он еще нет.

Чарыев разглядывал дверцу, прикидывая, что с ним теперь может случиться. В худшем варианте люк ведет к какому-нибудь техническому узлу, куда без спецскафандра входить не рекомендуется. В лучшем - он просто выходит на поверхность планеты. Что ж, рискнем...

Он сделал шаг, и дверца сама откинулась ему навстречу. Нет, вряд ли кто будет так радушно приглашать в опасный для жизни отсек.

Чарыев пролез в люк и понял все с первых секунд. Он находился в кабинете летательного аппарата. Четыре обзорных экрана, клавиатура управления - ошибки быть не могло. Причем независимо от того, сумеет ли он воспользоваться машиной или нет, это была первая его крупная удача. Одно только кресло "выболтало" ему массу сведений и среди них главное: хозяева - гуманоиды. Сиденье и спинка были явно рассчитаны на человека.

Притрагиваться к клавишам Чарыев не спешил. Первым делом он осмотрел кабину в поисках еще одного люка, через который он надеялся попасть в ангар, откуда были шансы выбраться наружу. Второго люка не нашлось. Ну что ж, тогда придется идти по более сложному пути. Панель управления довольна проста. Хорошо бы для начала как-нибудь включить экраны обзора.

Чарыев опустился в кресло, и сейчас же раздался громкий хлопок, а затем - ноющий свист. В глазах потемнело от перегрузки, экраны ожили. Чертова машина стартовала сама.

Справа внизу, метрах в двухстах, угрожающе кренилась и проворачивалась зеленая холмистая равнина; неуправляемый аппарат, неуклюже переваливаясь, еще набирал высоту, но чувствовалось, что через секунду вильнет какой-нибудь руль, и машина, закувыркавшись, сорвется в беспорядочное падение. О черт! Во что же он такое забрался? Да это перехватчик какой-то: стоит занять место пилота - срабатывает стартовая катапульта!

Чарыев вцепился в клавиатуру управления. Аппарат бросило на борт и косо понесло к земле. Только по счастливой случайности Чарыев вывернулся из пике и после нескольких столь же рискованных фигур уяснил назначение двух-трех клавиш. А уяснив, взвил машину подальше от земли - главное сейчас иметь запас высоты. И вот тут выявилась какая-то чертовщина: выше трех сот метров машина не пошла. Он варьировал клавиши, он бросал аппарат вниз и пытался пробить невидимый потолок с разгона - бесполезно.

"Взяли под контроль, - понял Чарыев. - Сейчас перехватят управление полностью и поведут на базу. Все верно. Этого и следовало ожидать!"

Догадка его оказалась неправильной: никто и не думал перехватывать управление - просто, видимо, ограничение в высоте было как-то связано с самим принципом движения аппарата.

И еще - он никак не мог уменьшить скорость. На нижнем экране летели холмы, речушки, редкие рощицы. И - ничего, хотя бы отдаленно похожего на готические ловушки, которые он видел с орбиты, одна из них его сейчас столь опрометчиво выпустила. Чарыев очерчивал круг радиусом километров двадцать, намереваясь вернуться к исходной точке и попробовать отыскать свою ракету с воздуха.

Скорость и высота! Как-то они должны регулироваться, где-то здесь должны найтись соответствующие клавиши, тумблеры, рычаги...

На правом экране появилась металлически посверкивающая точка. Наперерез ему летел аппарат, похожий на морского ската. Вот, значит, как мы выглядим со стороны! Ясно. Переполошились, родимые! Правильно. Давно уже им пора всполошиться. Попробует прижать к земле или сразу даст залп? Такое впечатление, что "скат" шел на таран. Оригинальный способ ведения воздушного боя! Чарыев бросил машину к самой земле, и "скат" промахнулся. Зато откуда-то сверху налетел второй. Ага, значит, они могут ходить и выше! Учтем. Этого "ската" Чарыев пропустил, резко уйдя вправо. "А перехватчики у вас, надо сказать, - так себе... Весьма посредственные перехватчики. У нас в школе за такой пилотаж с первого курса отчислили бы..."

Да, но если они и вправду дистанционно заклинили регуляторы скорости и высоты, то здесь не поможет даже его класс. Сколько веревочке ни виться...

Местность менялась. Как это ни печально, но он, кажется, потерял ориентировку. Пошли какие-то взгорья, обрывы; то и дело приходилось закладывать виражи, обходя каменные клыки высотой с хороший небоскреб. Потом его занесло в ущелье - непрерывно сужающееся; потом ущелье на несколько секунд превратилось в пещеру, и ему пришлось, словно кинотрюкачу, проскочить метров сто под грозящими рухнуть от гула каменными сводами; потом впереди затанцевали сплошные скалы, и это был конец. Но тут Чарыев все-таки понял, как регулировать скорость, и очертив невероятную, почти задевавшую склоны кривую, повел аппарат на посадку в единственно пригодную для этого точку - на крохотную лужайку, зеленый пятачок среди вздыбленного и взгорбленного камня.

Ноющий свист оборвался. Экраны погасли. Неужели сел? Молодец... Такой посадкой можно гордиться.

Кажется, он нечаянно сбил погоню со следа. И надежно сбил. В самом деле, какой нормальный направит машину в ущелье, на верную смерть? Конечно, им и это придет в голову. Но - позже.

Чарыев поднялся, откинул люк и поначалу ничего не понял. А когда понял, - зажмурясь, застонал. В глубине души он не верил своей удаче и готовился к худшему. Он опасался увидеть несколько "скатов", зависших над местом его посадки, опасался, что снаружи его уже поджидает вооруженная охрана, но то, что он увидел, открыв люк, было куда хуже.

Перед ним лежал тот самый коротенький коридорчик, по которому он пятнадцатью минутами раньше проник в кабину. Нокдаун.

Все было продумано на много ходов вперед: и то, что он обязательно заинтересуется нишей, и невероятно точная имитация полета вплоть до перегрузок и вибрации. Но ради чего? Полюбоваться его физиономией, когда он откинет дверцу и сообразит, что совершал свой бессмертно дерзкий пробег сидя на месте?

Пульт управления был на вид хрупок и изящен. Он словно просил: "Ну вмажь ты по мне Кулаком, ну раскроши ты меня - легче станет..." Тонко сработан пульт. Со смыслом...

С брезгливо-сонным выражением лица Чарыев подчеркнуто неторопливо полез в люк, но тут возникло странное ощущение. Как будто что-то он забыл в кабине. А в кабине он ничего забыть не мог хотя бы потому, что у него ничего с собой не было.

"Ах да... - вспомнил он. - Мне же еще полагается "сахарок".

"Сахарок", лежал на пульте: три брусочка, рядком, один к одному.

...А скорее всего это было популярное объяснение, что бежать отсюда невозможно. Ну, это мы еще посмотрим... По коридору Чарыев шел, чуть ли не позевывая. Пусть убедятся, что земляне приходят в себя после нокдауна очень быстро. Знал, что переигрывает, но поделать с собой ничего не мог. Коридор закончился развилкой. Это уже что-то новое. Направо пойдешь, налево пойдешь... А коридоры, что характерно, одинаковы. Буриданов астронавт?

Чарыев не стал раздумывать и свернул в правый, который через несколько шагов раздвоился таким же образом. Ну вот и лабиринт. Вполне можно было предвидеть.

А почему бы для разнообразия Чарыеву не провести эксперимент над самими экспериментаторами? Для начала выяснить, как они отреагируют, если он, к примеру, возьмет и откажется выполнять задание. Не дадут "сахарку"? Ну, это мы как-нибудь переживем, и так уже карман топырится, девать некуда.

Чарыев выбрал место, откуда просматривались все три разбегающихся коридора, опустился на пол, подобрал под себя ноги и, положив руки на колени, прислонился к стене спиной и затылком. Вот так. Поза Будды, говорят, весьма способствует ясности суждений. Самое время сделать паузу и хорошенько, не торопясь, поразмыслить.

Вопрос первый: где хозяева? Либо они не стремятся к встречи с Чарыевым, либо их просто нет и вся эта громадина работает по программе столетней давности. Хорошо. Допустим, что хозяева - дома. Тогда вопрос второй: их цели? Вот уже третий или четвертый раз ему в голову приходит, что это какая-то проверка. И что же их конкретно интересует? Несомненно, реакция, приспособляемость, выносливость, агрессивность... Выживаемость. Плохо дело...

Ну-ка, а что нам за тот же отрезок времени стало известно о них? Гуманоиды - раз. Потолки в коридорах низковаты даже для Чарыева, а он ниже среднего роста. Значит, скорее всего, пигмоиды. Вроде по внешнему облику все. Расчетливы. Фантастически предусмотрительны. И либо ценность отдельной личности здесь равна нулю, либо пришельцы из иных миров за личности у них не считаются.

Спрашивается, кто о ком больше собрал информации? Но тут вся штука в том, что свою информацию они употребят в дело, а вот Чарыев, по всей видимости, отсюда не выберется.

А вот и неувязка. Как можно, проверяя потенциального противника, пренебречь сведениями стратегического порядка? Не попытаться даже выяснить координаты Земли, уровень технического развития! Хотя последнее - под вопросом. Может быть, сейчас другое их учреждение разбирает по деталям его ракету...

Все равно глупая проверка, глупая, глупая! Скорее запугивание, чем проверка. И опять же: неизвестно, кто кого больше испугался после показанных им результатов.

Прислоненным к стене затылком Чарыев почувствовал легкое покалывание. Кажется, о подопытном вспомнили. Он вскочил и уставился на стену. Там синел экранчик - копия того, который он видел в "зиндане". Четырежды вспыхнули и погасли те же самые знаки. Замечание в письменном виде?

Что-то изменилось. Чарыев обернулся. Средний коридор уже не заканчивался развилкой, он уже вел прямиком в какое-то сумрачное помещение. Приглашают. Так он ничего и не решил: либо продолжать забастовку, либо принять вызов и постараться справиться с очередным заданием не просто хорошо, а с блеском, так, чтобы хозяева этой странной лаборатории призадумались, а стоит ли связываться, если на подступах к Солнечной системе их встретит космофлот, ведомый миллиардом таких чарыевых.

Колеблясь, он поглядел в проем, где мерцал синеватый сумрак да подрагивали розовые огоньки. Пожалуй, надо идти. И он пошел, размышляя на ходу о том, что "враждебный" и "агрессивный", в общем-то, далеко не одно и то же. В конце концов, черт с ним, с Чарыевым, лишь бы Землю не трогали...

Испытание поразило его откровенным цинизмом и подтвердило самые худшие его опасения - имитировался бой в космосе. Все было выполнено с предельной достоверностью: и планета-гигант, очень похожая на Сатурн-Дельта, на спутниках которого базировалась экспедиция Чарыева, и превосходящий флот противника, и интерьер рубки. О невесомости, перегрузках и прочем даже говорить не стоило.

Тем не менее ситуация выглядела надуманной. Прежде всего: и корабль Чарыева, и - все в разноцветных опознавательных огнях - корабли противника были оснащены до сметного слабосильными маршевыми двигателями. Тяги, которую они развивали, было явно недостаточно, чтобы преодолеть притяжение газового гиганта. То есть - просто вооруженные спутники, с непонятной целью выведенные на почти круговые орбиты в опасной близости, во-первых, от верхних слоев атмосферы, во-вторых, от довольно плотного кольца ледяных и каменных обломков.

Приняв бой, Чарыев действовал расчетливо и беспощадно. Но если бы в расцвеченных корабликах в самом деле находились люди, они бы решили, что связались с самоубийцей. Уходя из-под обстрела, он увлек их чуть лине внутрь кольца и маневрировал теперь среди плывущих глыб и сгустков прочего космического мусора, при каждом удобном случае выпуская по противнику веретенообразную торпеду. Три цели он уничтожил, четвертая, уворачиваясь от близкого залпа, врезалась в неспешно плывущий по орбите айсберг. Уцелевшие два спутника стали удаляться, не стреляя. Да и куда им было стрелять при такой неразберихе на экранах наведения, где корабль не отличишь от обломка! Но сами они для Чарыева представляли из себя неплохую мишень, и он подорвал их одного за другим, потратив шесть торпед.

Иного исхода быть не могло. Кораблями противника или тем, что их изображало, управляли автоматы - точные, исполнительные, равнодушные, а Чарыев защищал Землю.

Дело было сделано, все шесть вражеских спутников - расстреляны, а полет продолжался.

Видимо. Чарыева где-то поджидал седьмой. А также восьмой, девятый и десятый...

Он взглянул на незнакомые приборы. На одном из экранов зеленела изящная кривая, выразительно касающаяся схематично обозначенной атмосферы планеты. Ах, вот в чем дело! Маневрируя во время боя, он потерял скорость и сошел с орбиты. Теперь его скорлупка нацеливалась ворваться в атмосферу и условно сгореть там вместе с пилотом. Значит и это входит в зачет.

Чарыев выжал из двигателей все, что мог; время было потеряно, надежды почти не оставалось, и все же он каким-то чудом ухитрился вытащить корабль на стабильную орбиту. Мерцающая на экране траектория распрямилась, после чего имитатор отключился. Есть. Запишем себе очко.

Полулежа в кресле, он расслабился и прикрыл глаза, считая, что пять минут отдыха он заработал честно. Прошло и пять, и десять минут, а его никто не беспокоил, не щекотал током, не зажигал перед глазами укоризненных надписей. Тогда он поднялся сам и принялся отвинчивать крышку кессона.

- Н-ну!.. - процедил он. - Чем вы меня еще намерены удивить?

...Залы, коридоры, "зинданы" сменяли друг друга, падали потолки, проваливались участки пола, из одной ловушки он попадал в другую, стрелял, взрывал, уворачивался, отваливал каменную глыбу, замуровавшую его в очередной нише; потом ему пришлось пронырнуть в зеленоватой, просвеченной белыми светильниками воде метров сорок, отбиваясь от каких-то бледных тварей, тянущих к нему присоски, а потом он снова стоял в "зиндане", и на него со всех сторон дул сухой теплый ветер. И опять коридоры, залы, "зинданы", коридоры, "зинданы", залы. Легкие задачи, глупые задачи, провокационные задачи, почти неразрешимые задачи.

Он вылетел из-за очередного поворота (самые опасные места - повороты) и оказался с ней лицом к лицу. Это была девушка, одетая во что-то вроде легкого светлого комбинезона. Никакой не пигмоид - ростом с самого Чарыева. Но его ошеломило не столько то, что он наконец-то встретил здесь человеческое существо, сколько выражение обиды и растерянности на красивом юном лице незнакомки. В эти считанные секунды он понял, что девушка, как и он сам, - пленники зачарованного алькасара, кибернетический центр которого, может быть, давно уже свихнулся, что она точно так же, как и он, блуждает по залам и коридорам, не видя выхода, теряя надежду.

Зрачки ее расширились, она тоже все поняла.

- Я заблудилась, - умоляюще сказала она. - Помогите мне выбраться отсюда. Мне страшно.

Конечно, девушка произнесла эту фразу на своем языке, гортанном и тягучем, но перевода тут не требовалось, все было понятно и так.

- Кто вы? - Голос Чарыева сорвался. - Не бойтесь! Все будет хорошо.

Он шагнул ей навстречу, и в этот миг стены вокруг нее начали сдвигаться. Чарыев закричал от страха и бросился к девушке. Он схватил ее за руку и швырнул за себя, назад, понимая уже, что сам отскочить не успеет. Стены с ликующим грохотом сошлись вокруг него, облегли со всех сторон и, подержав его так секунду скованным, ослепленным, беспомощным, отпустили. Туннель был пуст. Вдобавок его выбросило в другой туннель поворот отстоял на несколько шагов дальше.

Чарыев развернулся и со стоном, с ненавистью нанес страшный удар в стену. Та отступила перед летящим кулаком и каким-то образом размягчилась - рука ушла в нее по локоть, как в перину.

Добились своего, мерзавцы! Он стоял и смотрел, как, медленно пульсируя, разглаживается вмятина от удара.

Наконец-то они его поймали! Вне всякого сомнения, встреча была подстроена. Не предположить же, в самом деле, что ловушка кишит пойманными астронавтами! А раз так - ему просто подбросили навстречу или умело сработанного андроида, или своего агента. Ну что ж! Да будет вам известна эта земная слабость: чужая жизнь у нас ценится дороже, чем своя. А выводы делайте сами.

Стиснув зубы и не обращая внимания на предупреждающее чмоканье, он зашагал по коридору, по чистой случайности миновал все остальные грохочущие ловушки и вышел в "зиндан". Остановился. На полу лежали его ботинки, обе сумки с приборами и пистолет в кобуре.

Лицо Чарыева снова приняло скучающее сонное выражение. Нервы же его были на пределе. Возвращают оружие? Чего ради? Дань уважения его последнему благородному поступку? В это Чарыев не верил. Если прошлое испытание подтвердило его гуманность, то почему стены продолжали ловить его до самого "зиндана"?

Они ведь великолепно понимают, что значит пистолет, заряженный разрывными снарядами, в его руках. И тем не менее возвращают ему оружие. Видимо, сейчас и начнется главное. А для него - последнее.

Расслабленной походкой Чарыев приблизился к своему снаряжению и, присев на пол, принялся не спеша обуваться. Ему казалось, что он ведет себя ужасно хитро, сбивая с толку наблюдателей, которые, разумеется, ожидали, что первым делом он бросится к пистолету.

Обувшись, он подтянул к себе сумки и без интереса пощелкал тумблерами, произведя автономную проверку кое-каких приборов. Аппаратура, что удивительно, работала. Тогда он влез в ремни, встал, небрежно подобрал кобуру, вынул пистолет и как бы от нечего делать проверил и его. Обе обоймы на месте. Якобы невзначай сдвинул планку на "Р" - разрывные - и неторопливо двинулся к выходу, делая вид, что собирается спрятать оружие в кобуру.

Но стоило Чарыеву войти в туннель, как медлительность его бесследно исчезла. Четыре стремительных шага, и он вылетел на какую-то полянку. Тут же обернулся, вскидывая пистолет, и дуло уперлось в гладкую стену дворца-кристалла. Дверца, через которую его выпустили, успела закрыться.

Осторожно переступая на полусогнутых ногах, озираясь и обводя стволом окрестность, Чарыев, ничего не понимая, двинулся туда, где, по его расчетам, должна была находиться ракета. Сумка с аппаратурой неприятно задевала карман, набитый загадочным "сахаром".

Скафандр по-прежнему лежал на вершине холма. Оставлять его было нельзя. Пришлось спрятать пистолет в кобуру и взвалить скафандр на плечи.

При этом Чарыева не покидало смутное ощущение, что он оставляет позади самую огромную, самую непростительную свою ошибку, исправлять которую придется многим и многим умным, отважным людям, исправлять, рискуя собой. Откуда-то взялась уверенность, что все его блестящие победы на самом деле были поражениями, что от него ждали какого-то невероятно простого и естественного поступка и, не дождавшись, выставили.

Ракету он увидел сразу же за холмом и последние сто метров до нее не шел, а бежал, хотя только что настрого приказал себе этого не делать.

От какой все-таки малости зависят подчас события космического масштаба! Задержись Чарыев на вершине холма хоть на несколько секунд, оглянись он назад, на искрящийся громадный дворец-кристалл, и экспедиция не была бы отозвана, и отпала бы необходимость в дорогостоящих маневрах и срочном перевооружении космофлота, и не были бы столь бездарно потеряны несколько лет на преодоления барьера недоверия между двумя цивилизациями.

Словом, если бы Чарыев не поторопился, он увидел бы, как снова возникла в гладкой стене стрельчатая прорезь, из которой шагнула на поляну та самая девушка, встреченная им в туннеле.

Девушка достала какую-то плоскую вещицу. Вновь послышалась гортанная, изобилующая долгими гласными речь.

- Координатор шестого региона...

Предмет на ее ладони ответил розовой вспышкой, и низковатый мужской голос осведомился:

- Это ты, Зи? Ну как? Проверила?

- Только что обошла пятый, - сказала девушка. - И последний. Кстати, он повышенной трудности. Кроме шуток, я там заблудилась.

- Сыграть не пробовала? - пошутил координатор.

- Отчего же! - с вызовом сказала Зи. - Один раз даже выиграла.

Она повертела в тонких сильных пальцах искрящийся белый брусочек и, усмехнувшись, добавила:

- Убогое занятие, честно говоря...

- И какое твое мнение? - Голос мужчины стал серьезен. - Как ты сама думаешь, что нам делать со всей этой механикой?

- В них давно никто не заглядывает, - сказала Зи. - Любителей такого рода развлечений, сам знаешь, уже не найдешь...

- А почему так неуверенно? - удивился координатор.

- Видишь ли... - Зи замялась. - Я только что столкнулась там с посетителем. Если верить контролю, это первое посещение за девять лет. Представляешь, совпадение?

Судя по продолжительному молчанию, координатор был удивлен.

- Да, сюрприз, - сказал он наконец. - Мужчина? Женщина?

- Мужчина. И вот тебе еще один сюрприз. Я посмотрела его результаты. Он превысил рекорд комплекса. А рекорду, между прочим, около пятидесяти лет.

Координатор молчал.

- Я глазам своим не поверила! Он проиграл только в "Лабиринте "и в "Водовороте", а "Водоворот" разрегулирован, на нем вообще играть невозможно!

- Водоворот? - беспомощно переспросил координатор. - Какой водоворот?

- Аттракцион так называется. "Водоворот".

- М-да... - сказал координатор. - Что ты предлагаешь?

- Четыре комплекса отключить и разобрать. С пятым повременить.

- Из-за одного человека? Да ты что, Зи! А если он забрел туда случайно? Слушай, вернись-ка ты еще разок на контроль, выясни индекс этого твоего посетителя, встреться с ним и поговори.

- У меня в запасе еще один сюрприз, - предупредила Зи.

Координатор засмеялся.

- Многовато что-то... Ну давай.

- У него нет личного индекса.

- Опять мистифицируешь? - рассердился координатор. - Если индекс не отмечен, значит, никакого посетителя не было. Или вышел из строя контроль.

- Контроль я проверю, - сказала Зи. - Это недолго. Но ведь есть еще одно объяснение...

- Инопланетянин? - насмешливо спросил координатор. - Я смотрю, опять все на них помешались. Древний спутник недавно обнаружили - тоже кто-то инопланетян пытался приплести...

- При чем тут инопланетяне? - обиженно прервала его девушка. - Это вполне мог быть и наш астронавт. Ты мне сам говорил, что лица, работающие за пределами планеты, не имеют личных индексов. И если учесть необычно высокие результаты...

- Так тебе и станет астронавт бегать по игровым автоматам, оскорбился координатор, который сам был когда-то астронавтом. - У них и без игровых автоматов острых ощущений хватает!