"Под чужим именем" - читать интересную книгу автора (Фолкнер Колин)

14

Было уже далеко за полночь, когда Элизабет добралась до коттеджа О'Брайена на Рабочем Холме. Несколько минут она стояла в тени маленького домика, пытаясь совладать со своим волнением. Не то чтоб ей не хотелось входить внутрь, просто Элизабет была возбуждена, пожалуй, даже больше, чем в свою первую брачную ночь. От той первой ночи с Полом она ничего не ожидала: ее представления о плотской любви были весьма туманны. Элизабет была приятно удивлена тем, сколько радости дала ей супружеская близость. Но теперь она знала, что мужские объятия могут дарить значительно большее наслаждение, и поэтому медлила. А вдруг она не сумеет доставить О'Брайену удовольствия? Или же, напротив, близость с ним не принесет желанного наслаждения ей? Возможно, ей просто нравится флиртовать с О'Брайеном, а интимные отношения разочаруют?

Она не дала себе времени передумать. Элизабет повернула ручку двери, вошла и поспешно закрыла дверь за собой, боясь, что ее может заметить какой-нибудь запоздалый гуляка, возвращаясь из «Свиного уха». Элизабет остановилась у порога и огляделась. Приглушенный свет лился из глубины комнаты, где возле камина, скрестив босые ноги, сидел О'Брайен с книгой на коленях. На столе возле О'Брайена стояла едва початая бутылка виски. Он взглянул на Элизабет поверх книги.

— Лиз…

Элизабет растерялась. Должна ли она сама подойти к нему или ждать, пока он выйдет ее встретить? Боже, до чего она неловкая и неопытная! О'Брайен встал, понимая ее смущение, и отложил книгу. «Труды Бэкона» — с удивлением прочитала Элизабет на корешке. О'Брайен подошел к ней, неслышно ступая босыми ногами.

— Откуда у вас эта книга?

— Из вашего кабинета. — Увидев, что она нахмурилась, О'Брайен рассмеялся. — Я не вор, дорогая, эта книга — моя. Я сам ее приобрел, что тут странного? Я умею читать.

Элизабет пожала плечами и скрестила руки на груди.

— Вы не похожи на человека, которому может нравится Бэкон, разве только с яичницей.

О'Брайен уперся обеими руками о дверь, так что Элизабет оказалась между ними как в ловушке. Он улыбался одним углом рта.

— Каким же людям нравится Бэкон, позвольте спросить?

— Не знаю, — честно призналась Элизабет. — С тех пор, как вы приехали, многие мои представления о жизни изменились.

— Я рад, что вы пришли. Боялся, что передумаете. — О'Брайен поцеловал ее в губы. Элизабет взглянула на него. Внезапно она почувствовала себя очень уязвимой, и это ощущение ей совсем не понравилось. — Я бы предложил вам выпить, но у меня нет напитков, которые обычно пьют леди.

— Пожалуй… я бы выпила виски, — Элизабет указала на бутылку.

— Виски? — О'Брайен ухмыльнулся. — Не собираетесь ли вы напиться до бесчувствия? Тогда вы не сможете оценить мое искусство.

Элизабет рассмеялась и проскользнула у него под рукой. Она подошла к столу и налила себе немного янтарной жидкости.

— А вы удивитесь, если я скажу вам, что мне действительно понравился вкус этого напитка? — Элизабет сделала маленький глоток, ощущая, как виски прокладывает обжигающую дорожку к ней в желудок.

— Даже самые невероятные сообщения о вас, Лиз, не смогут меня удивить. — О'Брайен по-прежнему стоял у двери, наблюдая за ней. — Мне нравится ваше платье, — сказал он, имея в виду ее домотканый наряд.

Элизабет снова глотнула виски и сделала глубокий реверанс.

— В нем я похожа на шлюху из таверны, не правда ли? Думала, так будет незаметнее.

О'Брайен подошел к ней. Он снял с ее головы муслиновый чепец, и волосы рассыпались у нее по плечам.

— Вы так красивы, Лиз, что у меня просто захватывает дух.

Элизабет нервно засмеялась.

— Вам вовсе не обязательно обольщать меня неискренними комплиментами, О'Брайен. Я пришла сюда по своей воле; считайте, что вы уже очаровали меня.

О'Брайен взял из ее руки стакан и поставил его на стол. Потом он обнял Элизабет за талию и притянул к себе.

— Вы чересчур жестоки к себе, Лиз. — О'Брайен погладил ее по щеке. — И напрасно: Господь недаром создал мужчин и женщин. Вы не можете управлять своими страстями, как не вольны над своими голодом и жаждой.

Элизабет слегка откинулась назад. Выпитое придало ей уверенности, и она провела рукой по плечу О'Брайена.

— Пойдемте наверх, — сказала она срывающимся голосом. — Не хочу, чтобы кто-нибудь нас заметил через окно. — Элизабет потянулась за виски, но О'Брайен отстранил ее руку.

— Вам это не нужно, дорогая. — Он поцеловал ее в щеку, держа ее руки в своих. — Пойдемте со мной.

Вместе они поднялись по крутой изогнутой лестнице на второй этаж. Элизабет впервые попала в спальню простого рабочего, и ее поразила скудность меблировки. Комнату заливал лунный свет, беспрепятственно лившийся через открытое окно, освещая единственный предмет обстановки — кровать посредине.

Элизабет остановилась посреди комнаты в лунном свете, ее руки дрожали.

— Вы… снимете с меня одежду?

— Господи, милая. Вы говорите, как приговоренная к казни. — О'Брайен рассмеялся и взял ее руки в свои, пытаясь унять дрожь. — Вы уверены, что хотите этого?

— Да, — она положила руки ему на плечи. — Я хочу, чтобы вы прикасались ко мне, чтобы вы сделали меня счастливой, как тогда в кабинете. — Элизабет провела рукой по его мускулистой груди и крепкому плоскому животу. — Я хочу прикасаться к вам.

О'Брайен поднес руку Элизабет к губам, целуя один за другим ее пальцы. Она смотрела в его лицо, восхищаясь твердой линией подбородка, чувственным ртом и золотистыми волосами. Наконец она поднялась на цыпочки и поцеловала его в губы. Этот поцелуй как бы скрепил печатью их договор. Но он был слишком нежен, не ради таких поцелуев Элизабет рисковала всем, что имела. Она жаждала познать страсть О'Брайена.

Она провела рукой по его груди, погладила сосок, и О'Брайен слегка застонал. Элизабет улыбнулась.

— Кажется, вы чувствуете то же, что и я. — О'Брайен стянул рубашку и бросил ее на пол.

— Не знаю, так ли это, потому что никогда не был женщиной. Одно могу сказать: ощущение чертовски приятное. — Он взял руку Элизабет и положил себе на грудь. Она провела пальцами по его соскам, пораженная мыслью о том, что, доставляя ему такое же удовольствие, как и он ей, сможет получить такую же власть над ним, какую О'Брайен получил над ней. Они поцеловались, а потом Элизабет нагнулась и пощекотала его сосок кончиком языка. О'Брайен снова застонал. Тогда Элизабет нежно поцеловала его.

— Пресвятая Дева, вы способная ученица, дорогая, — прошептал О'Брайен. Элизабет улыбнулась, его насмешливый тон помогал ей преодолеть неловкость. — Пойдемте. — О'Брайен повлек Элизабет к кровати. — Вся ночь в нашем распоряжении.

Кровать заскрипела, когда О'Брайен растянулся на ней, и, укладываясь калачиком рядом с ним, Элизабет представила, как бы он выглядел в ее большой постели. О'Брайен поцеловал ее в губы и отвел непослушный локон с ее лица.

— Я хочу вас видеть. Я хочу наслаждаться каждым мгновением, поцелуем, каждым стоном, что слетает с ваших уст.

Пол никогда не разговаривал с Элизабет в постели, поэтому ей было странно слышать голос О'Брайена. Но ей это нравилось. Его голос придавал особую прелесть ласкам. Он не спешил. Снова прильнув ртом к ее губам, О'Брайен нежно дотронулся до ее ключиц, и Элизабет задрожала от восторга в ожидании его прикосновения к своей груди. О'Брайен стал ловко распускать тесемки корсажа. Элизабет надела это платье как раз потому, что его было удобно расстегивать. О'Брайен дотронулся до ее груди.

— Посмотри, как она красива, — сказал О'Брайен, лаская грудь. — И словно создана для моих ладоней. Должно быть, она всегда ждала меня, — пошутил О'Брайен.

Элизабет засмеялась. Ей нравился его грубоватый юмор. Она положила ногу на ногу О'Брайена, ее юбки соскользнули с обнаженной лодыжки и бедра.

— Хозяйка, на вас нет чулок. Я в ужасе.

— Неправда. — Элизабет скинула легкие кожаные туфельки. — Девицы, с которыми вы проводите время, никогда не носят ни чулок, ни нижних рубашек.

— Тс-с. — О'Брайен прикрыл ей рот ладонью. — В моей постели я не потерплю разговоров о других женщинах и мужчинах. Таковы мои правила. Разве вам не говорили, что это неприлично?

Элизабет провела пальцем вдоль пояса панталон, наблюдая, как напрягаются его мышцы от этих прикосновений.

— К сожалению, некому было говорить. Мой опыт разврата ничтожен по сравнению с вашим.

— Пресвятые угодники, у вас острый язычок. — Пальцы О'Брайена добрались до застежек ее юбок, и вскоре корсаж и юбки Элизабет оказались на полу.

— Скажите, чего вам хочется, Лиз, — шептал О'Брайен, целуя ее в грудь.

— Я… я не знаю. Говорю вам, у меня нет опыта…

— Не беда. Дайте мне знать, если вам что-то не понравится. А лучше скажите, когда вам понравится.

О'Брайен гладил ее ноги, и от этих прикосновений Элизабет бросало в жар, она чувствовала, как горят ее щеки. Пока О'Брайен ласкал ее, Элизабет изучала его тело. Конечно, она видела Пола обнаженным и даже порой прикасалась к нему, но никогда по-настоящему не знала его тела. Пол не поощрял ее интереса, он хотел, чтобы она покорно лежала, подчиняясь его воле.

Элизабет поцеловала светлые завитки волос на груди О'Брайена. С каждым прикосновением к его телу ее собственное желание возрастало. Ей нравилось чувствовать сильные упругие мускулы под своими пальцами, ее возбуждал солоноватый вкус кожи О'Брайена. Поэтому Элизабет не сопротивлялась, когда О'Брайен снял с нее нижнюю сорочку В маленькой комнатке и без того было жарко.

— Теперь ваша очередь, — Элизабет игриво подергала его за пояс.

— Я хотел оставить лучшее на десерт. — Он снова подшучивал над ней.

— Я имею право видеть весь товар. — Элизабет погладила оттопыренную материю его панталон, и О'Брайен застонал.

Элизабет откинулась в кровати, подложив руки под голову.

— Ну что же вы? Вот я перед вами в костюме Евы, последуйте моему примеру.

О'Брайен посмотрел на нее с деланным раздражением и слез с кровати. Элизабет, улыбаясь, наблюдала за ним. Обнаженная грудь О'Брайена, сильные мускулистые руки и обтягивающие панталоны, подчеркивающие его возбуждение, — все это заставляло Элизабет трепетать от вожделения.

— Давайте, давайте, отбросьте застенчивость. — О'Брайен начал медленно развязывать пояс своих панталон. Он дразнил ее, и Элизабет знала это, а О'Брайен понимал, что ей это нравится. Наконец пояс был развязан, и О'Брайен предстал перед Элизабет во всем великолепии его естества. В этот момент, казалось, вся кровь прилила к щекам Элизабет. Элизабет невольно вспомнила Пола, сравнение было явно не в его пользу.

О'Брайен бросил панталоны в кучу одежды на полу и вернулся на кровать. Элизабет ждала его. Все ее тело налилось истомой и жаждало его прикосновений. О'Брайен лег сверху, опираясь на локти, и нагнулся, чтобы поцеловать Элизабет в губы. Она выгнулась всем телом навстречу ему.

— Господи, Лиз, из-за тебя я теряю голову. А я хотел сделать все не спеша.

— Нет, — прошептала она. — Не в этот раз. Я хочу почувствовать тебя, ты мне нужен немедленно…

О'Брайен снова поцеловал ее и легко коснулся пальцами ее лона. Элизабет застонала во весь голос, не боясь, что ее могут услышать, слишком сильны и захватывающи были ощущения. Но в эту ночь ей было нужно другое.

— Нет, не так, — простонала она и, отбросив всякий стыд, коснулась рукой его напряженной мужской плоти.

— Лиз, Лиз… — стонал О'Брайен, целуя влажные завитки волос у нее на лбу. Покоряясь воле Элизабет, он отстранил ее руку. Она приподняла бедра навстречу его первому движению, которого так долго ждала. О'Брайен зарылся лицом в ее волосы. Их тела были влажными от испарины, комната наполнилась ароматом страсти.

Когда О'Брайен наконец начал двигаться, его первые толчки были коротки и неглубоки. Элизабет впилась ногтями в его спину, оставляя царапины на коже. Ей казалось, что все тело ее охвачено неутолимым огнем страсти, желание потушить этот огонь было почти непереносимым. Элизабет звала О'Брайена по имени, и его толчки становились сильнее. Она запустила пальцы в его волосы, заставляя взглянуть ей в глаза. О'Брайен раздвинул языком ее губы, ускоряя движения. Возбуждение Элизабет нарастало волнами, постепенно подводя ее к моменту свершения. Ей казалось, что она больше не в силах ждать ни минуты, и тут блаженство охватило все ее существо, тело отозвалось судорогой страсти. Элизабет закричала, и О'Брайен ответил ей стоном наивысшего наслаждения.

Некоторое время они лежали не шевелясь, не разнимая объятий. Потом О'Брайен лег рядом с Элизабет и стал гладить ее живот. Никогда в жизни Элизабет еще не испытывала подобного наслаждения, ей хотелось смеяться и плакать одновременно. О'Брайен отвел влажный локон с ее лба, и, когда убирал руку, Элизабет поцеловала ее.

— Было великолепно, правда? — спросила она.

— Чертовски… Лиз, ты знаешь, у меня было много женщин, но ни с одной…

— Я же говорила, ты не обязан лгать мне. Мне это не нужно. — Элизабет приподнялась на локте, чтобы лучше видеть его.

О'Брайен повернулся к ней лицом.

— Я не лжец и говорю то, что действительно думаю. Уверяю вас, Элизабет Лоуренс, ни с кем мне не было так хорошо, как с вами.

«Опять обольщение», — подумала Элизабет, а вслух произнесла:

— Мне пора.

— Нет. — О'Брайен обнял ее, не отпуская. — Вы не можете воспользоваться мной, хозяйка, а потом так быстро уйти.

Элизабет не понравилось, что он назвал ее хозяйкой, но возразить было нечего. О'Брайен по-прежнему оставался ее управляющим, а она платила ему жалованье. То, что произошло между ними сейчас, — всего лишь часть их необычного делового соглашения.

О'Брайен немного помолчал, задумчиво скользя ладонью по ее груди и животу. Элизабет тихо лежала рядом с ним, наслаждаясь этими прикосновениями.

— Лиз, — начал он. — Я, вероятно, поздновато заговорил об этом, но что, если вы забеременеете?

— Это невозможно, — отмахнулась Элизабет, не имея намерения вдаваться в подробности наследственных особенностей ее женского организма. — Не волнуйтесь.

— Что значит невозможно?

— Мне бы не хотелось обсуждать с вами свои женские проблемы. Но уверяю вас, вам нечего опасаться. Ребенка у вас не будет.

О'Брайен кивнул, не желая досаждать ей расспросами.

— Просто… вы говорили, что у вас нет опыта. Я должен был подумать об этом раньше, но я так вас хотел, что, честно говоря, мне было все равно.

— Не волнуйтесь, я могу о себе позаботиться и не стану устраивать мужчине подобную западню. — Элизабет подняла с пола сорочку и надела ее. — Вам нужно поспать. Я хочу, чтобы утром вы проследили за отгрузкой партии пороха в Филадельфию. Я сама смогу открыть дверь, провожать меня не надо.

О'Брайен наблюдал лежа, как она одевается. Собравшись, Элизабет подошла и поцеловала его в губы.

— Спокойной ночи, О'Брайен.

— Спокойной ночи, Лиз. — Он улыбнулся. — Когда?

Элизабет поняла, о чем он спросил.

— Завтра вечером я вернусь сюда.

«Через двадцать четыре часа я буду снова здесь, — подумала Элизабет. — Господи, этот человек хуже наркотика».