"Шесть причин, чтобы остаться девственницей" - читать интересную книгу автора (Харвуд Луиза)

12

Судьба дает ему второй шанс — и на этот раз Сэм не собирался сдаваться. Будь он проклят, если позволит Оливеру снова увести у него Эмили…

И Сэм принялся за дело. Он пустил слух, что по просьбе друга ищет помещение под магазин — небольшое, уютное, расположенное в центре города, желательно, если этим городом будет Сент-Брайдз. В местном агентстве недвижимости объявления о сдаче в аренду магазинов появлялись довольно часто, но Сэм рассудил, что, если он сам найдет подходящий вариант, а затем сообщит об этом Эмили, она приедет в Корнуолл, чтобы взглянуть на помещение, и, если Сэм ей небезразличен, снова захочет повидаться с ним. Непременно захочет, ведь именно он помог ей сделать первый шаг к осуществлению заветной мечты.

А дальше события будут развиваться следующим образом: Эмили безумно понравится магазин, она переедет в Сент-Брайдз и окажется совсем близко к Сэму. Вот тогда он начнет действовать, и никакой Оливер не сможет ему помешать.

Примерно неделю спустя Бертран Найтингейл, один из работников «Тревисси», сказал Сэму, что его сестра, после тридцати лет честного труда, решила уйти на пенсию и сдать в аренду свой магазин. Сэм расценил известие как добрый знак — судьба всеми силами старается помочь ему обрести долгожданное счастье.

Он набросился на Бертрана с вопросами и выяснил, что пожилая леди уже месяц пытается найти арендатора, но, к ее удивлению, никто пока не заинтересовался магазином. Значит, сообразил Сэм, Эмили удастся заключить договор на выгодных условиях. Кроме того, здание находится на Хамбл-стрит — самой оживленной торговой улице в старой части Сент-Брайдза, и к тому же неподалеку от моря — еще один плюс, учитывая название, которое Эмили придумала для своего художественного салона, — «Морская волна». Нет, определенно, провидение на его стороне.

На следующий день Сэм отправился в Сент-Брайдз. По пути к Хамбл-стрит ему на глаза попалась вывеска агентства недвижимости. Он подошел к доске объявлений и пробежал глазами листовки с красочными фотографиями. Одна из них показалась Сэму любопытной: симпатичный домик на Фласс-стрит, всего в двух кварталах от того места, где находился магазин сестры Бертрана, миссис Маддокс. Сэм на всякий случай записал адрес — ну должен же хотя бы один из вариантов соблазнить Эмили.

Но стоило ему увидеть дом номер тринадцать по Хамбл-стрит, и радужные фантазии Сэма рассыпались в прах. Здание выглядело ветхим и убогим: облупившиеся стены, некогда выкрашенные в веселый розовый цвет, были покрыты какими-то грязно-желтыми разводами, общую мрачную картину дополнял навес над входом — блеклое черное полотнище, на котором проступали серые буквы названия магазина «Джек и Джилл». Два мутных окошка справа и слева от крыльца были забраны частым переплетом, похожим на решетку, — вряд ли подобная витрина привлечет покупателей.

Подойдя поближе, Сэм заглянул внутрь магазина. Вид оказался еще более удручающим, чем снаружи: сумрачное помещение, оклеенное выцветшими зеленовато-коричневыми обоями, вдоль стен до самого потолка громоздятся уродливые деревянные стеллажи. И сама комната была какой-то странной формы, напоминающей пирамиду с обрубленной вершиной. В дальнем углу Сэм разглядел нечто вроде примерочной кабинки — ниша, прикрытая пыльной кирпично-красной занавеской.

Конечно же, дом на Фласс-стрит, выставленный агентством недвижимости на продажу, чистый и ухоженный, с большой зеркальной витриной и симпатичным, в две ступеньки, крылечком, не шел ни в какое сравнение с этой жалкой лачугой под номером тринадцать. Но Сэму не хотелось отказываться от первоначальной идеи самому подыскать магазин для Эмили. Он даже подумал, не попросить ли у хозяйки ключи и с помощью Дженнифер, которая могла бы дать ему несколько дизайнерских советов, сделать небольшой ремонт: поклеить комнату светлыми обоями и пройтись свежей краской по фасаду. Однако подобный макияж будет выглядеть обманом — Эмили должна увидеть здание в том виде, в котором оно находится сейчас, и сама принять решение.

Вернувшись в «Тревисси», Сэм позвонил в Лондон. Со дня их последней встречи в Корнуолле прошла почти неделя. Он надеялся поговорить с Эмили и подробно рассказать о результатах своих поисков. Но в тот день она ушла из дома часов в восемь утра, чтобы не опоздать на собеседование, — первое за последние пять лет, которое показалось ей интересным и важным. Так что Сэму пришлось ограничиться коротким деловым сообщением, оставленным на автоответчике.

Отправляясь в «Беньян Грэфик Дизайн», Эмили вспомнила, как когда-то она, выпускница университета, свежеиспеченный специалист с новеньким дипломом в кармане, так же явилась на собеседование, на подгибающихся ногах переступила порог офиса и в полуобморочном состоянии сидела в приемной, прекрасно понимая, насколько невелики ее шансы. Агентство по найму тоже знало, что их кандидат не имеет опыта работы в офисе и единственное, чем может похвастаться, — это умением печатать на машинке со скоростью парализованной улитки. Однако они все равно посылали Эмили в разные конторы на растерзание агрессивно настроенным секретаршам и нервным, находящимся на грани психического расстройства менеджерам по персоналу.

Так было пять лет назад, а сегодня, сворачивая в узкий переулок, где находилось здание «Беньян Грэфик Дизайн», Эмили почти с нетерпением ждала встречи со своим потенциальным работодателем — он должен быть счастлив заполучить такого уникального сотрудника. Эмили вполне можно назвать опытным, надежным и эффективным менеджером, который способен разрешить практически любую кризисную ситуацию, а, кроме того, ее умению печатать на машинке позавидует любой пианист-виртуоз.

Агентство под названием «Большой шанс» разделяло это мнение: Эмили — редкий специалист. Они пообещали ей потрясающую работу, шефа, о котором можно только мечтать, и дружную команду молодых, энергичных и безумно талантливых людей.

Но, несмотря на столь заманчивые перспективы, Эмили, переступив порог офиса ровно в девять, захлопнула за собой дверь ровно в двенадцать, чтобы никогда больше туда не возвращаться.

Поначалу Эмили сидела в приемной и наблюдала за тремя дамами средних лет, которые, по всей видимости, и составляли ту самую команду молодых и энергичных сотрудников. То, что они, занятые жаркой перепалкой, не обращали внимания на посетителя, ничуть ее не смущало. Напротив, первые минут десять Эмили искренне забавлялась. Но когда три ведьмы перестали рвать друг другу глотки и дружно накинулись на молоденькую секретаршу, она поняла, что больше ни секунды не хочет оставаться в «Грэфик Дизайн». Девушка, безмолвно сносившая попреки разъяренных фурий, до боли напомнила Эмили ее саму. Ради чего возвращаться в ту же удушливую и злобную атмосферу новой фирмы, после того как она целый год проторчала в агентстве Кэрри Пайпер? Эмили позвонила в «Большой шанс» и сказала, что уходит. Однако еще минут тридцать провела в приемной, пытаясь уговорить робкую девушку сделать то же самое.

Эмили покинула стеклянную коробку «Грэфик Дизайн», дошла до ближайшей станции метро, помахивая сумочкой, сбежала вниз по ступенькам и с легким сердцем поехала домой.

Сообщение, оставленное Сэмом, пришлось как нельзя кстати.

Не снимая пальто, Эмили прошла на кухню и нажала кнопку на автоответчике.

«Привет, Эмили!» Услышав голос Сэма, она улыбнулась.

Сэм начал с подробного описания дома на Фласс-стрит. И Эмили сразу же узнала магазин, куда они заходили вместе с Артуром. Итак, печальная женщина сдалась. Эмили от души сочувствовала неудачнице, но знала, что никогда не купит ее унылую лавку. Затем Сэм перешел к дому номер тринадцать на Хамбл-стрит.

«Раньше там был магазин детской одежды „Джек и Джилл“. Сейчас здание находится в плачевном состоянии, но мне кажется, что ты смогла бы привести его в порядок…»

«Джек и Джил»! Эмили снова улыбнулась — сколько милых воспоминаний детства связано с этим названием.

Она поднимается по двум широким каменным ступеням, с замирающим сердцем открывает тяжелую дверь, громко звякает колокольчик, миссис Маддокс пулей вылетает навстречу покупателю и как ураган увлекает Эмили за собой в глубь магазина к длинной вешалке, где полно чудесной одежды. Ее так много, что Эмили приходится приложить немало усилий, чтобы раздвинуть плотный строй соблазнительных нарядов и вытащить приглянувшееся платье.

Всякий раз, когда они с родителями приезжали в Корнуолл, поход в «Джек и Джилл» становился самым волнующим событием. Первый раз Эмили попала в магазин, когда ей было лет тринадцать, — уже достаточно взрослая, чтобы уделять самое пристальное внимание своей одежде, и в то же время еще ребенок, способный настолько влюбиться в обновку, что родителям приходилось силой оттаскивать Эмили от зеркала и долго уговаривать снять перед сном потрясающе красивые джинсы из мягкого вельвета, украшенные множеством карманов на заклепках и молниях.

Однако сейчас, когда Эмили услышала знакомое название, в ее памяти прежде всего всплыли не горы пестрой одежды, но другое, гораздо более дорогое воспоминание — мама. Как же было здорово ходить по магазинам вместе с мамой и вместе делать покупки!

Эмили хорошо помнила, с каким волнением, от которого приятно ныло в животе, а по всему телу пробегала теплая волна, она откидывала красную занавеску примерочной кабинки, выходила в зал и ловила на себе оценивающий взгляд матери. Иногда в этом взгляде можно было прочесть одобрение. Никогда между Эмили и мамой не возникало такой близости и такого полного взаимопонимания, как во время совместных походов по магазинам. Пожалуй, лишь во время этих походов присутствие рядом высокой и симпатичной дочери доставляло маме удовольствие.

Эмили еще раз прокрутила запись на автоответчике.

Ей казалось, что она слышит голос матери: «Ну что ты там копаешься?». Эмили застегивает пуговицы, с трудом пропихивая их непослушными пальцами в узкие петли, торопливо завязывает шнурки на ботинках и выходит из примерочной. А потом они идут по улице, обе веселые и счастливые. Эмили шагает рядом с мамой, с гордостью покачивая большим фирменным пакетом, на котором красуется эмблема магазина «Джек и Джилл».

Эмили позвонила Сэму, но не застала его и оставила на автоответчике восторженное послание со словами благодарности. Потом набрала номер Артура и, задыхаясь от волнения, выложила ему свою потрясающую новость. И тут же объявила, что прямо сегодня приедет в Сент-Брайдз семичасовым поездом, и попросила встретить ее на вокзале.

Артур выразил осторожный оптимизм по поводу удачной находки Эмили, но, слыша взволнованный голос сестры, решил пока оставить сомнения при себе. С одной стороны, Артур понимал, что должен выступить в роли заботливого брата и вдумчивого юриста, который стремится предусмотреть все мельчайшие детали, но в то же время он ни секунды не сомневался — Эмили способна осуществить задуманное, а сама идея о том, что сестра будет жить в Сент-Брайдзе, казалась Артуру просто великолепной.

И только сев в поезд, Эмили немного остыла и смогла, наконец, серьезно задуматься о том, куда и зачем она едет. Глядя на проплывающие за окном холмы, Эмили вздыхала и удивленно покачивала головой: как она, с ее обычной осторожностью и привычкой все тщательно обдумывать и взвешивать, вдруг решилась на столь рискованное предприятие.

«Посмотрите на меня! — мысленно воскликнула Эмили, обращаясь к Рейчел и Джо-Джо, к Холли и Кэтлин. — Вы считаете меня трусихой, которая боится собственной тени. Ну, а что вы теперь скажете? Видите, если у меня нет сомнений в правильности моего поступка, я могу быть отважной и смелой и решительной до безрассудства».

Однако, напомнила себе Эмили, она пока не совершила никакого глупого безрассудства — просто едет посмотреть дом, который, возможно, арендует для своего магазина. Все ее сбережения находятся в банке в целости и сохранности. Вот и отлично, и нет никакой необходимости спешить, и никто не заставляет ее принимать окончательное решение прямо сейчас.

Да, но, если она все же возьмется за дело, этих сбережений все равно не хватит. Эмили придется составить бизнес-план и взять кредит в банке. Интересно, согласится ли миссис Маддокс сдать помещение на небольшой срок — скажем, для начала на полгода, или потребует подписать долгосрочный договор? И как быстро Эмили должна дать ответ?

До сих пор художественный салон с поэтическим названием «Морская волна» был для Эмили чем-то вроде детской игры — забавно вообразить себя хозяйкой магазина, торгующей красивыми вещами, которые появляются точно по мановению волшебной палочки и так же легко исчезают, словно растворяясь в воздухе, когда возникает желание заменить их другими.

Но чем ближе подъезжала Эмили к Корнуоллу, тем яснее понимала: ее прекрасная мечта грозит превратиться в суровую реальность, и все окажется намного сложнее.

На следующее утро Эмили отправилась на Хамбл-стрит одна, поскольку у Артура было запланировано несколько важных встреч, которые он не мог отменить. Она примчалась раньше назначенного времени и остановилась на крыльце, поджидая миссис Маддокс. Уже через пять минут у Эмили не осталось никаких сомнений — если уж открывать магазин, то именно здесь, на этой улице, именно в этом доме номер тринадцать. То, что казалось Сэму тесной каморкой, представлялось Эмили уютной комнаткой. Там, где Сэм не видел ничего, кроме низкого потолка и неудачной конфигурации помещения, Эмили ухитрилась разглядеть оригинальный стиль и возможность для создания необычного интерьера. А грязно-желтые ободранные стены, приведшие Сэма в такое уныние, вызывали у Эмили прилив бодрости и желание поскорее взяться за малярную кисть. Во всем — в каждой детали, в каждой мелочи она находила свою прелесть и массу преимуществ по сравнению с обустроенным, чистеньким и ужасно скучным магазином на Фласс-стрит.

Когда десять минут спустя запыхавшаяся миссис Маддокс показалась из-за угла, ей было достаточно издали взглянуть на Эмили, которая, сунув руки в карманы, прохаживалась возле крыльца и по-хозяйски оглядывала запыленные стекла витрины, чтобы понять — сделка состоится.

Все как в детстве, подумала Эмили, стоя за спиной миссис Маддокс, пока та возилась с ключами. То же знакомое волнение и захватывающее дух ожидание необыкновенного праздника — чувства, которые Эмили испытывала всякий раз, когда они с мамой поднимались по широким каменным ступеням и открывали дверь магазина. И сама миссис Маддокс осталась прежней — та же смелая ядовито-красная помада на тонких губах и бурный темперамент хозяйки провинциальной лавчонки, зорко следящей за покупателями и не стесняющейся высказывать вслух свое авторитетное мнение-маме частенько приходилось выслушивать неодобрительные замечания по поводу огромных денег, которые тратятся на наряды для сопливой девчонки.

Осмотрев помещение, они снова вышли на улицу. Эмили не пыталась хитрить и делать вид, что у нее есть какие-то сомнения. Однако попросила миссис Маддокс дать ей немного времени для принятия окончательного решения и составления сметы расходов, опираясь на точные цифры, а не на примерные расчеты и прикидки.

— Хорошо, подумайте, — сказала пожилая леди. — Но я предлагаю вполне приемлемую цену, так что учтите — желающие найдутся, — строго добавила она, прищурив глаза от яркого мартовского солнца.

Годовая рента составляла восемь тысяч фунтов — чуть меньше, чем ожидала Эмили. Кроме того, миссис Маддокс согласилась на полугодовую рассрочку по первому взносу, с учетом того, что Эмили надо наладить дело, закупить товар и дождаться прибыли. А также, поскольку миссис Маддокс собиралась жить в квартире, расположенной над магазином, расходы, связанные с капитальным ремонтом здания, она брала на себя. Все внутренние работы по изменению интерьера Эмили должна будет произвести за свой счет. Хотя миссис Маддокс искренне полагала, что в этом нет никакой необходимости.

— Освещение прекрасное, — она щелкнула выключателем. — Большинство полок в отличном состоянии. — Миссис Маддокс всем телом навалилась на стеллаж, демонстрируя его надежность.

Эмили предпочла благоразумно промолчать и не посвящать пока добрую женщину в свои планы по кардинальному переустройству магазина.

Она возвращалась в Доджер-Пойнт в приподнятом настроении, сгорая от нетерпения поделиться с кем-нибудь своими впечатлениями и планами. Однако ее слушателем оказался не Сэм, благодаря которому Эмили отыскала замечательный дом на Хамбл-стрит, первым делом она позвонила Артуру.

Только поздно вечером, уже вернувшись в Лондон, Эмили позвонила Сэму, горячо поблагодарила за помощь, долго рассказывала о своих детских воспоминаниях, связанных с магазином «Джек и Джилл», и о том, как здорово все складывается — теперь они будут жить по соседству и видеться гораздо чаще.

Слушая восторженный щебет Эмили, Сэм не мог отделаться от горькой мысли: «Она приезжала в Корнуолл и не зашла ко мне». За горечью пришло разочарование, а затем внутри что-то оборвалось, словно лопнула туго натянутая струна, и вслед за разочарованием наступило равнодушие. Если в шестнадцать лет Эмили не обратила на него внимания и сейчас видит в нем только друга, то глупо надеяться на перемены в будущем.

Сэм положил трубку и усмехнулся, сам поражаясь тому, с какой легкостью он отказывается от Эмили и, кажется, не чувствует при этом особой боли. Нет, она ему по-прежнему нравится, но какой смысл пытаться привлечь внимание человека, который даже не смотрит в твою сторону. Пара дней, вздохнул Сэм, всего пара дней, и он, справившись со своими переживаниями, перестанет думать об Эмили — раз и навсегда.

Однако через два дня Сэм получил неожиданное приглашение. Холли сказала, что они с друзьями собираются в горы покататься на лыжах, и спросила, не хочет ли Сэм принять участие в их поездке. В первый момент звонок Холли показался Сэму более чем странным, если учитывать, что они были едва знакомы.

— Билеты уже заказаны, но у нас есть одно свободное место — так получилось, — неопределенно бросила она и быстро перечислила имена друзей-любителей горных лыж.

Сэм понял: в этой поездке все и решится — либо он, либо Оливер.