"Шесть причин, чтобы остаться девственницей" - читать интересную книгу автора (Харвуд Луиза)

10

— Ты стала какой-то другой. О, да ты совершенно изменилась.

— Нет!

— Да. Очень изменилась, до неузнаваемости, даже взгляд стал другим. У тебя кто-то появился!

— Прекрати. — Эмили хихикнула и отвернулась.

Оливер склонил голову набок, словно художник, пристально осматривающий новое творение коллеги.

— Точно, я угадал. Иди сюда. — Он призывно похлопал ладонью по дивану. — Садись и расскажи мне о своем избраннике.

— Нет! — снова воскликнула Эмили.

— Эмили, ты просто обязана…

В кухне Кэтлин, присев на корточки, всматривалась в глубину духовки, где стояли четыре формочки — согласно кулинарной книге их содержимое должно превратиться в нежнейшее сырное суфле. Из комнаты доносились голоса: Кэтлин представила, как Эмили и Оливер сидят рядом на узком диванчике, болтают, вспоминают разные истории, случившиеся на съемках, и весело хохочут. «И что на меня нашло?» — с горечью подумала Кэтлин. Откуда взялась эта потрясающая идея свести Оливера с подругой? Добровольно отдать такого мужчину — несомненно, самого красивого из всех, когда-либо попадавшихся ей на пути, и кому — Эмили!

«Дело сделано — перед таким, как ты, она не устоит!» — это была первая мысль, пришедшая Кэтлин в голову, когда она открыла входную дверь и увидела Оливера. За прошедший год Оливер превратился из смазливого мальчика в настоящего супермена: не очень высокий (как раз во вкусе Кэтлин), но сильный и мускулистый; щеки покрыты модной трехдневной щетиной, загорелое лицо и светлые волосы — необычайно красивое сочетание; и большие темно-карие глаза, в которых Кэтлин уловила озорной блеск, — с ума сойти, что за мужчина!

Оливер шагнул через порог, чмокнул Кэтлин в щеку и вручил гигантский букет ядовито-желтых тюльпанов, обернутых в гофрированную бумагу, перевязанную пышной лентой. Кэтлин сомлела — ей никогда не дарили стильных букетов от настоящих флористов.

«Я что, обязана заниматься сводничеством? А не взять ли красавчика себе?» — это была вторая мысль, посетившая Кэтлин, пока она разглядывала гостя.

Эмили явилась чуть позже. Когда она скинула пальто, под которым оказалась легкая блузка из прозрачного шелка и короткая, обтягивающая юбка. Кэтлин, как режиссер спектакля, почувствовала настоящую гордость за свою героиню и решила, что шоу все же должно состояться. Прихватив с собой Леона, она поспешно ретировалась на кухню, чтобы дать возможность Оливеру и Эмили побыть наедине после долгой разлуки.

Однако Леон не желал сидеть на кухне. Он беспокойно кружил возле двери, то и дело норовя заглянуть в комнату, словно проверял, чем там занимаются гости. Кэтлин пыталась отвлечь его разными мелкими поручениями — подай соль, подержи тарелку, но в конце концов Леон объявил, что забыл помыть руки, и улизнул в ванную. Кэтлин не сомневалась — в кухню он больше не вернется.

Она достала из буфета горчицу, перец, оливковое масло, сахарницу и бутылку с ароматным уксусом. Смешивая приправы в маленьком глиняном сотейнике, Кэтлин поклялась, что не станет подглядывать за Оливером и Эмили до тех пор, пока не приготовит соус. Немудреный кулинарный процесс занял ровно тридцать секунд. Стараясь держаться спиной к двери, Кэтлин пересекла кухню, вытянула из хлебницы французский батон и долго возилась с целлофановым пакетом, в который тот был упакован.

Так, сколько прошло времени? Минут двадцать. Ну, одним-то глазком можно взглянуть — просто убедиться, что все идет нормально. Кэтлин подкралась к двери. Парочка беседовала, стоя в углу крохотной гостиной. Со своего наблюдательного пункта Кэтлин хорошо могла видеть лицо Эмили и широкую спину Оливера.

— Ты очень изменилась, — сказал он.

«Рада, что ты заметил», — мысленно откликнулась Кэтлин.

Оливер отступил на шаг и, прикрыв глаза ладонью, сделал вид, что ослеплен красотой Эмили. Она смущенно улыбнулась и покраснела.

«Для начала сойдет, — подумала Кэтлин. — Смотри, смотри внимательно, — подбодрила она Оливера. — Ты не ошибся. Вот только не можешь понять, в чем причина произошедших с ней перемен. Неужели не видишь — это ты заставил нашу скромницу расцвести, как весенний ландыш. Это от тебя она не в силах отвести взгляд». И хотя романтическая сцена вместо умиления вызвала у Кэтлин желание оттолкнуть Эмили и самой броситься на шею соблазнительному красавчику, она была довольна: события развиваются по намеченному сценарию — похоже, план сработает. Ах, какие славные голубки; Эмили буквально ест Оливера глазами, а он стоит к ней так близко, почти вплотную — можно даже сказать, что они обнимаются. Кэтлин чувствовала себя феей из старой сказки, которая долго опекала маленькую дурнушку-крестницу; волшебнице пришлось изрядно повозиться, но в конце концов ей все же удалось пристроить девицу.

Холли и Джо-Джо всегда считали Кэтлин легкомысленной особой, пустышкой, все интересы которой сводятся к модным тряпкам и дорогой косметике. Во всяком случае, ей казалось, что они так думают. У Кэтлин никогда не было толковой работы, она вечно сидит на мели, не брезгуя жить за счет своих любовников, а также, если появляется такая возможность, без зазрения совести пользуется гостеприимством друзей. Да, с Кэтлин можно неплохо провести время, выпить по стаканчику, пошутить, но она знала — подруги не воспринимают ее всерьез. А как было бы здорово найти какое-нибудь общее дело. Джо-Джо и Холли сразу бы изменили свое мнение о Кэтлин, особенно если она выступит вдохновителем и мозговым центром их маленького предприятия. И вот дело нашлось — теперь Кэтлин руководит настоящим заговором. Ладно, черт с ним, пускай красавчик достается Эмили, главное, успешно провести эксперимент и поднять собственный рейтинг.

«Эй, Эмили, ты где?»

Дверь ванной распахнулась, и на пороге появился Леон. Кэтлин в немом отчаянии смотрела на своего любовника, который шагал по коридору, на ходу застегивая ширинку. Проходя мимо кухни, он на секунду остановился, выхватил из нагрудного кармана пиджака расческу и провел по волосам. Кэтлин открыла было рот, намереваясь дать Леону новое поручение, чтобы сбить его с намеченного курса, но он, отстранив ее, вытащил из холодильника бутылку вина и прошествовал прямиком в гостиную, где точно так же оттолкнул Оливера, наполнил вином стакан Эмили и поставил бутылку на каминную полку у нее за спиной. Однако, позабыв убрать руку, так и остался стоять, нависнув над Эмили и почти полностью отгородив ее от Оливера. Жирные, покрытые черными волосами пальцы Леона отбивали на мраморе нервную дробь.

При первом знакомстве с Леоном, Кэтлин решила, что он похож на тюленя — большой, мягкий и уютный. Но сейчас, с раздражением глядя на его широкий приплюснутый нос, уши с толстыми мочками, плотно прижатые к непропорционально маленькой голове, лоснящиеся прилизанные волосы и рыхлое, подрагивающее, как желе, тело, она подумала, что больше всего Леон напоминает слизняка, который напялил черный костюм и неизвестно зачем выполз из своей норы. Слизняк колыхнулся и еще ближе придвинулся к Эмили. Что, черт побери, он вытворяет?

«Иди на кухню и помоги Кэтлин», — услышала она приказание Леона и еще больше удивилась, когда Оливер развернулся и послушно вышел из комнаты. Кэтлин с трудом удержалась, чтобы не замахать на него руками, прогоняя обратно в гостиную, откуда донесся вкрадчивый голос Леона: «Теперь настал мой черед поухаживать за тобой. Или ты весь вечер будешь делать вид, что не замечаешь меня?»

И тут ее осенило — Эмили приглянулась Леону! Кэтлин похолодела: она слишком хорошо знала своего любовника и легко могла представить, как он будет действовать, — слизняк превратится в бешеного быка и попрет напролом, ничего не замечая вокруг.

Кэтлин повернулась спиной к Оливеру и сердито загромыхала сваленной в раковине посудой. Вот ведь угораздило! Зачем надо было рассказывать Леону то, что ему совершенно не обязательно знать? Он спросил, кто такая Эмили и чем она занимается. И что сделала Кэтлин? Не устояла перед соблазном и выложила все подробности: «О, Эмили невероятно хорошенькая! И что самое удивительное — она все еще девственница». Кэтлин хотелось удивить и позабавить Леона и в то же время поддразнить: Эмили, безусловно, покажется ему лакомым кусочком, до которого — в этом Кэтлин ни секунды не сомневалась — он никогда не сможет дотянуться. А потом, видя, как у любовника загорелись глаза, она, вместо того чтобы свести все к шутке, еще больше раззадорила его.

«Что ты так вытаращился? — Кэтлин ткнула Леона пальцем в мягкий бок. — Остынь, милый. Вряд ли птичка обратит на тебя внимание».

Но достаточно и того, что Леон обратил внимание на Эмили. Теперь он весь вечер будет мурлыкать и ходить возле нее кругами, как голодный кот перед молочной лавкой. В другое время Кэтлин с удовольствием понаблюдала бы за столь уморительным зрелищем, но сегодня выходки Леона могут испортить все дело.

— Так, какая требуется помощь? — спросил Оливер, деловито потирая руки. — Жду приказаний.

«Возвращайся в комнату и веди себя как настоящий мужчина!» — мысленно гаркнула на него Кэтлин.

Она вручила ему миску с овощным салатом.

— Добавь соль, перец, выжми половинку лимона и тащи в комнату. Пора спасать Эмили, иначе ее постигнет печальная участь, страшнее которой может быть только смерть под гусеницами танка.

Оливер расхохотался, но на этот раз не бросился выполнять поручение. Он отставил миску в сторону, а сам примостился на краешке стола и, болтая ногой, с улыбкой посмотрел на Кэтлин.

— Думаю, будет справедливо, если мы дадим Леону возможность немного полюбезничать с Эмили. А я лучше побуду с тобой.

Кэтлин вздохнула и осуждающе покачала головой: они действуют не по плану, но, с другой стороны, вечер только начинается, так что у нее еще будет время вернуться к тщательно продуманному сценарию. И потом было бы просто невежливо прогнать Оливера с кухни, если он хочет остаться. Разве Оливер не считается и ее другом тоже? Кэтлин, как и Эмили, не видела его целый год. Да и Леону будет полезно поболтать с Эмили. Возможно, при ближайшем рассмотрении он поймет, какая она занудная девица, и сам отстанет.

— Люблю смотреть, как женщина готовит, — сказал Оливер. — К тому же если она ухитряется готовить на кухне размером с носовой платок.

Кэтлин одним уверенным движением разрубила авокадо пополам, выкинула косточку, счистила кожуру и с ловкостью заправского повара молниеносно настрогала мякоть большими ломтями.

— Вот он — мужской шовинизм! — буркнула она, вскинув на Оливера глаза.

Но его замечание по поводу размеров кухни было абсолютной правдой. В отличие от Холли, которая бегала по своей кухне, как по футбольному полю, Кэтлин могла готовить, не сходя с места. И поскольку кроме узкого буфета и холодильника в крохотное помещение невозможно было втиснуть никакую другую мебель, вся утварь — кастрюли, сковородки, половники и молотки для отбивки мяса висели на кронштейнах, укрепленных на потолке. Поворачивая голову, Кэтлин неизменно задевала какой-нибудь предмет, он цеплял висящий рядом, и вся система со звяканьем и бряканьем приходила в движение. В данный момент над макушкой Кэтлин покачивалась тяжелая чугунная сковорода, а перед носом Оливера болтались острые ножницы для разделки дичи и зубчатое колесико для разрезания пиццы.

Баночки, пузырьки и бутылочки со специями выстроились на полках, развешанных по стенам. В углу притулилась низенькая плита, которая своим капризным характером частенько доводила Кэтлин до бешенства — стоило открыть духовку, и крышка, соскочив с крючков, оставалась у Кэтлин в руках, а чтобы вычислить температуру, нужно было обладать телепатическими способностями настоящего экстрасенса. Поэтому Кэтлин не любила, когда за ее страданиями и утомительной битвой с вредной плитой наблюдали посторонние. Однако присутствие Оливера почему-то ничуть не вызывало обычного раздражения.

— Я не ошибся насчет Эмили? — спросил Оливер. — У нее кто-то появился?

Что ему ответить? Сказать «да» — это может разжечь его аппетит… но может и отпугнуть. Сказать «нет»? И убить в нем дух соперничества. Кэтлин должна быть очень осторожна. Лучше всего дать неопределенный ответ, надо попытаться заинтересовать Оливера и одновременно подтолкнуть к решительным действиям.

— Возможно, и появился. — Кэтлин сполоснула разделочную доску и насухо вытерла нож. Затем приоткрыла холодильник и вытащила свежий огурец. — Рейчел сказала, что Эмили ездила в Корнуолл и вроде бы с кем-то там познакомилась. Но я не думаю, что это серьезно.

— А-а, так речь идет о Сэме Финче! — Оливер тряхнул волосами. — Конечно, не серьезно. — Он отправил в рот кусок авокадо и облизнул пальцы.

— Ты знал?! — удивилась Кэтлин.

— Да, он мне сам сказал, что виделся с Эмили. Сэм знаком с ней столько же, сколько и я. Там ничего серьезного быть не может. Послушай, — Оливер понизил голос, — так, значит, она по-прежнему ни с кем не спит?

Кэтлин смерила его укоризненным взглядом.

— А я откуда знаю?

— Не знаешь? — Оливер сделал невинные глаза.

— Почему ты меня об этом спрашиваешь? Спроси Эмили.

— Нет, — Оливер насупился, — даже и не собираюсь. Я просто поинтересовался, все ли у нее в порядке.

— У Эмили уже есть один заботливый родственник — ее любящий брат. — Фраза прозвучала резче, чем предполагала Кэтлин.

— Злючка! Я помню, что у нее есть брат.

— И другой ей не нужен. — Кэтлин начала снимать с огурца целлофановую оболочку.

— Верно, не нужен, — согласился Оливер. — Но я привык считать себя другом Эмили. И надеюсь, она тоже относится ко мне как к человеку, на которого можно положиться, и знает, что я искренне за нее волнуюсь.

— А также надеешься, что она хорошо вела себя в твое отсутствие.

— Ты что имеешь в виду? — Оливер уставился на огурец, который Кэтлин зажала в кулаке и, пытаясь освободить от целлофана, энергично терла и двигала пленку вверх-вниз.

Сообразив, как выглядит ее машинальный жест, Кэтлин покраснела, швырнула огурец на доску, выхватила из ящика нож-пилу и одним точным ударом взрезала целлофан. Оливер вздрогнул и невольно зажмурился.

— Мы все друзья Эмили и все желаем ей счастья.

Кэтлин выбрала другой нож с узким лезвием и начала быстро-быстро крошить огурец.

— Не знал, что вы с ней близкие подруги, — заметил Оливер.

— Почему? Эмили мне очень нравится. Конечно, я считаю ее философию ошибочной, но хотелось бы верить, что рано или поздно она одумается и посмотрит на некоторые вещи трезвым взглядом.

— Она милая девочка. А ее взгляд на некоторые вещи изменится, когда Эмили встретит достойного человека.

«Надо же, — подумала Кэтлин, косясь на Оливера, — красавец, просто дух захватывает, и как говорит об Эмили — с искренней теплотой и заботой — словом, идеальный мужчина. Такого наша принцесса и ждала всю жизнь». Тряхнуть бы его как следует и сказать: если ты в шестнадцать лет не разглядел некоторые вещи, то хотя бы сейчас пора открыть глаза.

— А что, Сэм Финч действительно твой близкий друг? — вслух спросила Кэтлин.

Оливер убежденно закивал головой.

— Самый близкий. Знаю его, сколько себя помню.

— А на лыжах ты любишь кататься?

Оливер кокетливым жестом откинул волосы со лба и рассмеялся.

— Здесь определенно есть какая-то связь. Но черт меня подери, если я вижу какая. Сэм и снег? Я и лыжи? Сэм, снег и… наша дружба? Нет, сдаюсь! Просто отвечаю на поставленный вопрос: я люблю кататься на лыжах.

— Тогда жди звонка от Холли.

— И? — Оливер захлопал глазами. — Она позвонит и скажет…

— Холли скажет, что почтет за честь пригласить тебя провести пасхальные каникулы в альпийской деревушке Мажин, где находится ее высокогорное шале. — Кэтлин ухмыльнулась: — Цель поездки — liaisons dangereuses[3].

Оливер приподнял бровь.

— Заманчивое предложение.

Кэтлин кивнула, мысленно проклиная свою болтливость — по сценарию высокопарный монолог-приглашение должен был прозвучать из уст Холли.

Оливер, все еще сидя на кухонном столе, сладко потянулся и вдруг, резко вытянув руки, обхватил Кэтлин за талию, привлек к себе и крепко стиснул коленями.

— И с кем мне предстоит вступить в опасную связь? Мне бы не хотелось связываться с Леоном, но если ты тоже поедешь…

— Естественно, я тоже поеду.

— И Леона возьмешь с собой?

— Да.

— Зачем?

— Потому что он… милый.

Кэтлин вывернулась из объятий Оливера и отошла к плите. Заглядывая в духовку, она с досадой поморщилась. «Потому что Леон мой бойфренд, — вот что нужно было сказать. Я обожаю Леона. И, пожалуйста, оставь меня в покое».

— Эмили тоже собирается. Она будет ужасно рада, узнав, что и ты поедешь. Пойдем в комнату — обрадуем ее.

— Кэтлин, — перебил ее Оливер. — Зачем он тебе?

— Леон очень хороший, в нем масса достоинств, которые не заметны с первого взгляда. Если уж ты уселся на стол, помоги мне — нарежь петрушку, и можно возвращаться в гостиную. — Кэтлин тараторила на одном дыхании, не давая Оливеру возможности перебить ее.

Она показала на миску с зеленью, которая стояла на краю узкого подоконника и вопреки всем законам физики не падала на пол. Не слезая со стола, Оливер выдернул из миски пучок петрушки, придвинул к себе разделочную доску и взялся за нож. Пока он нарезал зелень, Кэтлин распечатала пакет с салатом и разложила листья на блюде из китайского фарфора. Потом, повернувшись спиной к Оливеру, снова заглянула в духовку. Кэтлин слышала, как он спрыгнул со стола и, не говоря ни слова, ушел из кухни. Она вытащила противень, переложила суфле из формочек на блюдо, присыпала петрушкой каждую пирамиду и, подхватив свой кулинарный шедевр, направилась к гостям.