"Посланники хаоса-1: Проверка на прочность" - читать интересную книгу автора (Лучено Джеймс)

Глава 5

«Тысячелетний сокол» оставил зеленеющий Кашиийк за кормой. Джайна и Лея сидели бок о бок в выносной рубке в компании Ц-ЗПО, который расположился в кресле навигатора и вел себя гораздо тише, чем обычно. По непредвиденной просьбе Стрина Люк забрал всех остальных и отправился с ними на Явин IV. Джайна могла полететь вместе со всеми, но Лея попросила дочь остаться с ней, так как не хотела вести «Сокол» к дому в одиночестве.

Пока навигационный компьютер высчитывал координаты для сверхсветового прыжка по направлению к Корусканту, Джайна осмелилась мельком взглянуть на мать, которая выглядела невероятно маленькой и хрупкой в габаритном кресле, бывшем в течение долгих лет собственностью Чубакки. Она не вымолвила практически ни одного слова с тех пор, как они поднялись с платформы Тисе в небо над Кашиийком.

— Не так часто мне доверяли пилотировать папин корабль, — как бы ненароком бросила Джайна, желая завязать разговор.

Лея отреагировала так, будто ее вырвали из транса:

— Что?

— Я говорю, что удивлена тем, что папа разрешил мне отогнать «Сокол» домой.

Лея улыбнулась:

— Обладатель рекорда на «Безумстве Ландо». Пилот Разбойного эскадрона. Твой отец очень высокого мнения о твоих способностях.

Затянувшееся мгновение Джайна молчала.

— Надеюсь, он доберется домой без приключений.

Лея хохотнула.

— Не волнуйся, он сядет на фрахтовик или торговый корабль и, вероятно, даже окажется на Корусканте раньше нас. Ему не нужна помощь в этом деле.

— Как и в любом другом, — насупившись, констатировала Джайна.

Лея соединила свой губы в тонкую линию и взяла дочь за руку.

— Не путай отказ от помощи с отсутствием необходимости в ней.

— Почему он такой?

— Если кратко, то ты можешь заметить, что твой отец не воспитывался так, как это происходило с нами. Его не баловали прелестями нашей обыденной жизни, такими как поддержка семьи или уют дома, — она покачала головой. — Он перепробовал в жизни столько всего: был гонщиком на свупах, пилотом, офицером имперского флота, контрабандистом — и у всех этих профессий имелось кое-что общее. Они требовали от человека крайней уверенности в себе и некоторой отчужденности от других. Он не привык в своей жизни просить помогли, и уж точно он не станет обращаться за ней теперь.

— Но он ведет себя так, будто он тут единственный, кому не хватает Чуи.

— Он знает, что это неправда, и он прекрасно сознает то, как ведет себя. Когда мы с ним вернулись на Сернпидаль через несколько дней после гибели Чубакки, он сказал мне, что неожиданно почувствовал, будто мир стал для него небезопасным: что он всегда думал, будто его семья и близкие окружены своего рода пузырем, который делает их иммунными ко всякого рода напастям. То, как мы постоянно умудряемся невероятным образом выйти сухими из самых сложных и опасных ситуаций, просто поразительно, Но, все время избегая неприятностей, флиртуя со смертью, Хэн начал чувствовать себя неуязвимым. Смерть Чуи переменила его представления. Твой отец даже посчитал болезнь Мары симптомом того, как все стало для нас шатко и непредсказуемо.

Лея сделала паузу, словно вспоминая о чем-то.

— До последнего времени мне не приходила на ум мысль, что я уже слышала, как он и раньше выражал подобные сомнения — сразу после того, как ты, Джесин и Анакин были похищены Хетриром Ты помнишь, каким заботливым он стал тогда?

Джайна покачала головой:

— Не очень.

— Ну, ты была еще очень мала. Но поверь мне, твой отец в течение нескольких месяцев не спускал глаз ни с одного из своих детей, — Лея подняла взгляд на дочь. — Он хочет заставить каждого поверить в то, что он застарелый скептик, но на самом деле он просто теряет веру.

— Тогда почему он так отдаляется ото всех?

— Потому что в противном случае ему потребуется действительно сломаться и, уступив своей боли, по-настоящему убиваться от горя, а он слишком ловок для этого.

— Именно так он заслужил свое прозвище — Ловкач?

Лея мотнула головой:

— Это уже другая история.

Джайна покусывала нижнюю губу.

— Мам, он ведь вернется домой, правда? Я хочу сказать: мы ведь — это все, что у него есть на данный момент…

— Конечно, — ответила Лея. — Только надеюсь, чтобы ему этого хватило.


* * *

Миф Кумас, калибоп, парламентский пристав при сенате Новой Республики, расправив крылья, поднялся со своего просторного кресла, которое располагалось на трибуне Великой конвокационной палаты Корусканта.

— Сенаторы, я бы попросил вас воздержаться от прерывания хода заседания своими замечаниями и высказываниями, обоснованными или нет, — Кумас дождался, пока последний из присутствовавших на заседании затихнет, после чего повернул гривастую голову в направлении кафедры для выступлений ораторов, которая стояла напротив трибуны на полированном каменном полу великого зала. — Директор бел-дар-Нолек из Оброанского института — заслуженный деятель Новой Республики, и он достоин того, чтобы быть выслушанным.

Коротко кивнув Кумасу в знак признательности, бел-дар-Нолек продолжил свою речь:

— Кроме того, основная претензия Института к властям Новой Республики заключается в том, что они не выполнили своих обязательств перед Институтом касательно предоставления военных сил в случае возникновения угрозы суверенитету планеты.

Говоривший мужчина отличался не только своей обширной талией, но и сшитым на заказ цивильным костюмом, а также тростью, зажатой в руке. Во время его разглагольствований его скулы подрагивали, а особенно значимые ремарки он предпочитал подчеркивать, сотрясая воздух пухлым указательным пальцем.

— Участники сего досточтимого собрания прекрасно осознавали, какая угроза нависла над Оброа-Скай, и тем не менее и пальцем не пошевелили, чтобы обезопасить планету от вторжения. Юужань-вонги обрушились на нас, словно велкеры, стирая наши города в порошок, — он сделал паузу, чтобы прочистить горло. — Во время вторжения мне посчастливилось вести некоторые дела на Корусканте, но я видел голорепортажи с моей родной планеты.

Приглушенный ропот, частично одобряющий, прокатился по залу, вынудив Кумаса вновь обратиться с призывом сохранять порядок. Удовлетворенный тем возбуждением, которое ему удалось поднять в зале, бел-дар-Нолек согнул свои крепкие руки в локтях и сложил их на своем обширном животе.

Ярусы из расположенных вразнобой галерей, лож и балконов тянулись во все стороны, поднимаясь ввысь к куполообразному потолку, и всевозможные референты, протокольные дроиды и переводчики активно перемещались по соединяющим их лесенкам, мосткам и пандусам. В то время как расположение лож отнюдь не отображало статус их владельцев, многие из сидящих на верхних ярусах сенаторов представляли миры, только недавно принятые в Новую Республику, и воспринимались большей частью делегатов с нижних уровней как обычная публика с галерки, нежели как участники собрания. Чтобы умиротворить их, как поговаривали, планировалось оснастить наиболее удаленные ложи отделяемыми ховер — платформами, как это было принято в дни заката Старой Республики, но пока это оставалось всего лишь слухами.

С одной из таких галерей донесся голос Тува Шинева, представителя ста семидесяти пяти населенных миров сильно удаленной от центра гегемонии Тион. Практически одновременно с этим живая голокартинка с изображением сенатора спроецировалась в центре зала между кафедрой оратора и трибуной консультативного совета с ее тесно составленными разнородными рядами кресел. Любой, кому лицо сенатора показалось бы незнакомым, мог с легкостью получить всю необходимую информацию при помощи дисплеев, встроенных в подлокотники каждого из кресел.

— Считаю необходимым напомнить высочайшему собранию, что оборонительным силам Оброа-Скай было придано оперативное соединение, — утверждал Шинев, — и что все в пределах разумного было сделано для того, чтобы обезопасить этот мир.

Бел-дар-Нолек повернулся к голограмме Шинева:

— Две переоборудованные оборонительные платформы «голан» и пару древних военных кораблей с трудом можно назвать оперативным соединением, сенатор.

— Это было все, что мы могли себе позволить, директор, — прорычал из своего кресла на трибуне Глава Новой Республики ботан по имени Борек Фей'лиа. Его фиолетовые глаза сверкнули. — Более того, я нахожу подобные обвинения достойными порицания в свете непредсказуемости перемещений противника и его стратегии, не поддающейся законам логики.

Бел-дар-Нолек в примирительном жесте развел руками.

— Президент Фей'лиа, я лишь пытаюсь предотвратить подобные оплошности в будущем. Одно дело — не обращать внимания на просьбы о помощи от каких-нибудь миров Внешних территорий, и совсем другое — позволить попасть в руки врага такой значимой планете, как Оброа-Скай…

— Я протестую против столь вульгарных шовинистских настроений! — вмешался сенатор с Агамара. — По какому праву Оброа-Скай рисует себя пупом вселенной?

Бел-дар-Нолек бросил сердитый взгляд на агамарца и продолжил свою тираду уже в гораздо более резком тоне:

— Верность Оброа-Скай делу сохранения культурного многообразия Галактики ставит ее на несколько ступеней выше других миров. Я требую, чтобы хоть что-то было предпринято для спасения сохранившихся исторических документов, пока не стало слишком поздно.

— Секретарь Кумас, — низкий, сладкозвучный женский голос прозвенел над залом. — Я прошу слова.

Кумас расправил крылья.

— Слово предоставляется сенатору Вики Шеш с Куата.

Шеш, стройная и привлекательная женщина неопределенного возраста, поднялась со своего кресла на балконе, рассыпав по плечам свои черные локоны. Будучи относительным новичком в политике, она достаточно быстро успела заработать себе имя в качестве умелою дельца, способного проворачивать сделки таким образом, чтобы все стороны оставались довольными. Пресса мгновенно стала проявлять к ней интерес, сделав ее героем бесконечного числа сюжетов, а ее лицо стало почти таким же узнаваемым, как и физиономия главы государства Фей'лиа.

— По вопросу сохранения информации, директор, я так поняла, что грузы с наиболее ценными историческими документами были перенаправлены в филиал Института на Корусканте еще в преддверии вторжения на Оброа-Скай. Или меня ввели в заблуждение?

— Только малая толика того, что мы надеялись спасти, — нелицеприятно отозвался бел-дар-Нолек.

Шеш сдвинула свои аккуратные брови и кивнула, умудрившись сочетать в своем жесте одновременно уравновешенность и кичливость.

— Простите мне мои слова, но прошлое меня заботит гораздо меньше, чем будущее. Хотя потеря Оброа-Скай — это действительно серьезный удар по стабильности Новой Республики, наши вооруженные силы сейчас находятся не в том положении, чтобы разбрасываться кораблями ради отвоевывания одной планеты, в то время как наши войска и так слишком рассредоточены на обороне множества других. Юужань-вонги расширяют свою хватку в ключевых секторах Среднего и Внешнего колец, и если их продвижение не будет остановлено, они могут достигнуть Колоний и Центральных миров в течение стандартного года, сделав даже Корускант уязвимым для вторжения.

Бел-дар-Нолек изучал ее с каменным лицом.

— Я вижу, сенатор, Оброа-Скай пожертвовали, потому что в ней нет стратегической ценности. Когда юужань-вонги окажутся на подступах к Куату, Чандриле или Ботавуи, я глубоко сомневаюсь, что флотилии Новой Республики поведут себя аналогичным образом. Даже Итор обороняли значительные военные силы. Включая корабли остатков Империи.

— И Итор был разрушен, несмотря на все наши усилия, — напомнила Шеш. — Я глубоко сочувствую вам, директор, но я не вижу, каким еще образом мы можем вам посодействовать.

Бел-дар-Нолек хлопнул своим кулаком по раскрытой ладони второй руки.

— Тогда нам придется обратиться к юужань-вонгам с просьбой предоставить ученым доступ к кладовым Оброа-Скай.

Череда неодобрительных возгласов прокатилась по всему залу. Пока Кумас всеми силами пытался восстановить порядок, Борек Фей'лиа поднялся на ноги, его кремово-белая шкура ощетинилась.

— Это не в полномочиях сената — идти на сделку с агрессором, — заявил он, не оставив своим высказыванием практически никакого пространства для ответных доводов.

Но Бел-дар-Нолек был неколебим.

— Тогда, боюсь, вы не оставляете Оброанскому институту другого выбора, кроме как в одиночку продвигать инициативу о заключении сепаратного мира с юужань-вонгами.

— Я настоятельно советую вам передумать, — произнесла Шеш. — Последняя попытка воззвать к миролюбию юужань-вонгов закончилась катастрофой — жестоким убийством одного из наших коллег, сенатора Элегоса А'Кла.

— А я решительно настаиваю на том, что Люк Скайвокер и джедаи в ответе за смерть сенатора А'Кла, — с отвращением выговорил бел-дар-Нолек, — как и за все прочие напасти, которые выпали на нашу долю. Где они были, когда пала ОброаСкай? Кажется, было бы в порядке вещей, если бы они первыми встали на защиту кладовых со знаниями.

— Даже джедаи не могут быть во всех местах одновременно, — парировал Фей'лиа.

— Тем не менее, я возлагаю вину именно на них. На джедаев, а также на ботанского адмирала Траэста Кре'фея, который превратился в опасного преступника.

— Я требую опровержения столь наглой клеветы, — вскипел Фей'лиа, — Подобные заявления вопиюще провокационны и недопустимы на заседаниях сената.

— А какими сведениями мы располагаем об истоках этой войны? — провозгласил директор, играя на публику. — У нас есть только слово джедаев, что юужань-вонги уничтожили исследовательскую станцию ВнеГал на Белкадане и вторглись на Дубриллион и Сернпидаль. Но откуда мы знаем, что юужань-вонги не были спровоцированы самими джедаями? Что они не были встречены враждебно и просто вынуждены были ответить аналогичным образом? Возможно, текущий конфликт — всего лишь следствие первоначального недоразумения, подогретый последующими действиями джедаев на Дантуине и Иторе, джедаев, которые находились в сговоре с отдельными недостойными элементами наших доблестных вооруженных сил, включая адмирала Кре'фея и Разбойный эскадрон, а также несколько других военных подразделений, которым не посчастливилось быть втянутыми в этот конфликт.

Бел-дар-Нолек сделал театральную паузу, после чего широким жестом руки обвел зал.

— И почему мы не видим джедаев даже сейчас и здесь? Где посол Органа Соло? Разве это не она, господа сенаторы и представители, впервые обратила ваше внимание на юужань-вонгскую угрозу?

Заговорил Кэл Омас, алдераанский советник:

— Посол Органа Соло отсутствует по личным мотивам.

— И разрешите напомнить директору бел-дар-Нолеку и остальным членам собрания, что она не представляет в сенате интересы рыцарей — джедаев, — вставила слово Вики Шеш.

— Тогда могу я спросить, кто представляет их интересы? — гнул свою линию бел-дар-Нолек. — Почему им позволено предпринимать любые действия, которые им кажутся подходящими, не отвечая ни перед сенатом, ни перед вооруженными силами? Мы все здесь, как предполагается, члены Новой Республики, и все же, видится мне, мы гораздо слабее нашего предшественника, Старой Республики, которая, по крайней мере, держала своих джедаев в узде.

Он обвел взглядом зал.

— И еще я спрашиваю вас чего ждут джедаи? Они боятся юужань-вонгов или плетут свои собственные интриги за нашей спиной? Я предлагаю вам положить конец их опрометчивым выходкам и в конце концов приступить к переговорам с юужань-вонгами, не используя при этом в качестве посредников ни джедаев, ни кого-либо другого имеющего с ними связи, как Элегос А'Кла.

Когда аудитория наконец затихла в достаточной мере для того, чтобы можно было отчетливо расслышать хоть чей-то голос, первой взяла слово Вики Шеш:

— Сенаторы, за неимением ничего другого, я думаю, мы все сможем найти хоть какое-то утешение в том, что директор бел-дар-Нолек отнюдь не политик и уж точно не военный стратег, — она подождала, пока умолкнут смешки и аплодисменты. — Мы не должны допустить в своих рядах никаких разногласий, которые сыграли бы на руку противнику, как не должны мы позволить трагедиям на Иторе и Оброа-Скай подорвать наше доверие к джедаям. Я знаю, что вы все согласитесь, если я скажу, что, ослабляя Орден рыцарей — джедаев, мы делаем слабее только самих себя.