"Неандертальский мальчик в школе и дома" - читать интересную книгу автора (Мальмузи Лучано)

НЕУДАЧНАЯ ОХОТА

В лесу нам уже не страшно, хотя длинные тени еловых лап рисуют на снегу какие-то жуткие узоры.

Дедушка Пузан сегодня проводит одно из своих зна­менитых практических занятий.

– Воспитание должно основываться на жизненном опыте, – заявил он нам, перед тем как войти в лес. – Вот почему мы сегодня не взяли с собой еды. Пообе­даем тем, что принесет нам охота, а девочки освежуют добычу. Сталкиваться с жестокой реальностью. При­выкать самим решать все проблемы. Стать независи­мыми. Вот цели, которые ставит перед учениками моя школа.

– Дедушка, это правда, что старейшины хотят ее на­крыть? – срывается у меня с языка.

– Помолчи, Неандертальчик. Хочешь испортить мне аппетит?

– Почему они хотят накрыть школу, дедушка? – не отстаю я.

– Завидуют, только и всего. День-деньской лежат кверху брюхом, требуют у охотников мозговые косточ­ки, печенку, прочие лакомые кусочки, а я, в их возрас­те, тружусь и приношу пользу общине…

– Они с этим не согласны! – выкрикивает Блошка.

– Проклятые болтуны! И подумать только: ведь я выковал целые поколения бесстрашных охотников, крепких ледниковых людей, несокрушимых как гранит, способных выжить в самых экстремальных условиях! Это заслуга дедушки Пузана, победителя тигров. Что им возразить на это?

– Они говорят, будто школа обходится слишком до­рого: ты ничего не производишь, а ешь, как буйвол!

– Какое мне дело, что говорят эти паразиты. Живей, вперед, иначе примерзнем к месту.

Мы входим в лес, потрясая грозным оружием: ясене­выми копьями, заостренными и закаленными на огне.

Дедушка Пузан собирается начать с самой легкой добычи: с зайца-беляка.

Обнаружив нору, мы становимся чуть поодаль и, подняв копья, терпеливо ждем, пока ее обитатель вый­дет наружу. Потом бросаемся в погоню.

К полудню Умник обходит группы охотников и объ­являет общий итог:

– Но-о-о-оль!!!

Дедушка Пузан, пыхтя, собирает нас на солнечной полянке.

– Ребята, когда дела идут скверно, хороший охотник должен спросить себя, в чем причина…

И в чем? – звонким голоском спрашивает Кротик.

– В том, что мы недостаточно изучили противника, вот в чем. Или недооценили его. Поэтому теперь, перед тем как возобновить охоту, займемся немножко тео­рией.

– Фу, – морщится Свисток, – какая скукота.

– Молчи, сопляк, и слушай, – командует дедушка Пузан, проглядывая свою дубинку для записей. – Итак, заяц-беляк, небольшой зверек белого окраса, неразли­чимый на снегу. Заяц-беляк не опасен, не обладает храбростью и даже не слишком проворен, особенно на рыхлом снегу…

– Да, но если так, дедушка Пузан, то почему нам его не поймать? – спрашивает Медвежонок.

– Потому что вы действовали поодиночке, а не сооб­ща. Видите ли, заяц осторожен, очень осторожен, и ро­ет много нор. Будем действовать по-другому: возьмите копья и встаньте каждый у своей норы. Я разведу огонь и выкурю зайца…

– Дедушка Пузан, – зову я шепотом.

– Молчи и делай, как я сказал, Неандертальчик.

– Но, дедушка, эти норы…

– Тихо, зануда, заяц может выскочить с минуты на мину…

Заяц в самом деле выскакивает.

Но из той единственной поры, которую никто не сторожит.

– Вот это я и хотел сказать тебе, дедушка Пузан! – возмущаюсь я. – Нас столько, сколько пальцев на шес­ти руках, а нор на одну больше!

– Ур-р! Почему ты раньше молчал? Ну, ребята, впе­ред, еще не все потеряно. В погоню!

Тридцать одетых в шкуры ребятишек с воплями го­нятся за зайцем, но без толку: у того слишком большая фора.

– М-м-м… займемся чем-нибудь более существен­ным, – предлагает дедушка Пузан, когда мы собираем­ся снова. – Вон там, внизу, отличное стадо мускусных быков. Прямо как на заказ.

Потом, сверившись с дубинкой для записей, читает нараспев:

– Мускусный бык, жвачное крупного размера, живет небольшими стадами в тундрах, на вечной мерзлоте. Мясо очень вкусное, шкура, покрытая густой шерстью, превосходна. На боках и на животе шерсть такая длин­ная, что почти достает до земли…

– Счастливый, ему не холодно, – вздыхает Блошка.

– Мускусный бык, – продолжает учитель, – ростом с ледникового человека и весит от двух до трех медведей.

– Гл-п. – Морж сглатывает слюну.

– Дедушка, как тебе кажется: он для нас не слишком большой? – спрашивает Молния.

– Дай закончить. Когда стадо подвергается нападе­нию, самцы становятся в круг и защищают самок с де­тенышами, наставляя на злополучных охотников креп­кие, острые рога…

В замешательстве смотрим мы на плотную стену мо­гучих, длинношерстных быков, которые сгрудились во­круг своих малышей. И тут слышится крик Рыси:

– Глядите! Горные козы!

Мы поворачиваемся к холму. Дедушка Пузан не зна­ет, что предпочесть.

– М-м-м… Горная коза… Маловата! С мускусным быком не сравнить…

От стада колоссов доносится слитное мычание. Не­которые самцы даже бьют копытами по обледенелой земле, готовясь броситься в атаку.

Дедушка Пузан почесывает нос и бормочет:

– Если вдуматься, то хорошая горная козочка ни в чем не уступит мускусному быку. – Потом кладет на землю дубинку для записей и заявляет громогласно: – Хватит теории. Переходим к действиям. Готовы?

– Да-а-а!!!

– Тогда поднимите копья и постройтесь полукругом. Мы поднимаем копья и строимся полукругом.

– Заходите с подветренной стороны. Мы заходим с подветренной стороны.

– Кто хочет одеться козочкой?

– Я, я! – заливается Кротик.

– Хорошо. Накинь на плечи эти шкуры. Прикрепи на голову рога; теперь иди к козам, только не торопясь, медленно-медленно – и направляй их в нашу сторону…

– Блеять нужно? – осведомляется Кротик.

– Конечно. Так, как я учил. А вы все будьте наго­тове.

Мы прячемся в березовой роще и смотрим, как Кро­тик, ступая по твердому насту, подкрадывается к стаду и начинает жалобно блеять:

– Бе… беее… бееее!!!

– Эти ледниковые дети просто невыносимы! – заме­чает вожак.

– Опять поддельные рога! – вторит заместитель вожака

– Или они думают, что мы на это купимся? – блеет заместитель заместителя. – Этакие трюки действовали в дедовские времена…

– А мы – современные козы!

Тем временем Кротик после всех своих пируэтов по­терял направление и врезался в самую гущу стада.

ПЛАМ!

Рог воткнулся прямо в нос заместителю заместителя.

ТРАХ!

Стукнулся о зубы заместителя.

БЭМС!

Рога Кротика-козочки пробуравили ухо вожака.

– Довольно… Беее! – яростно заблеял тот. – И здесь, наверху нам не найти покоя? Бежим отсюда прочь, скорее… бе-е-е-е!!!

В отчаянии смотрим мы, как наш ужин исчезает вда­ли, на крутом обледенелом склоне.

Поднимаем с земли лже-козочку.

Бедный Кротик весь в синяках и ссадинах, шкуры разодраны, рога переломаны.

– С-скольких в-вы п-поймали? – спрашивает он ме­ня тоненьким голосом.

– Ну… вообще-то… могло быть и хуже, – уклончиво отвечаю я.

Дедушку Пузана гнетет ужасная мысль о том, что ужин тоже придется пропустить.

Но внезапно во взгляде его загорается луч надежды.

– До вечера еще далеко, – восклицает он, – а наши охотники отправились за снежными баранами. Если мы поторопимся, то до заката поспеем к ним: вы увидите, как охотятся на горных кручах, а я… гм… я наконец-то смогу чем-нибудь закусить.

Мы бредем по тропе, ведущей на Лысую гору.

По мере того, как мы продвигаемся, растений стано­вится все меньше, они все более чахлые, и наконец остаются одни скалы и валуны, исхлестанные ледяным ветром. Вдалеке темный пик возносится к небу.

– Вот, – заявляет дедушка Пузан, потирая волоса­тые ручищи. – Наши доблестные охотники там. Будем надеяться, что у них есть какая-то добыча.

Мы еще далеко, но Рысь уже показывает рукой, кри­чит:

– Там, наверху! Они наверху!

– Где?

– Там, на утесах.

Вглядевшись, мы замечаем с десяток темных точек, прилепившихся к скалам.

– Они все там? – спрашивает дедушка Пузан.

– Нет, кое-кто стоит ниже, – уточняет Рысь, самая зоркая.

– А кто наверху?

– Так… вижу Проворную Стопу, Острую Коленку, Крылатую Лопатку, Большую Руку, Разъяренного Би­зона, Споткнувшегося Оленя, Раненую Пятку… и, ко­нечно, снежного барана, который стоит чуть выше и вроде бы очень зол…

– Что он делает?

– Лягается.

– Попал в кого-нибудь?

Две точечки падают со степы.

– Да: задел Проворную Стопу и Споткнувшегося Оленя.

– Все равно осталось пятеро, – подытоживает де­душка Пузан. – Снежному барану каюк!

Я как будто бы различаю пылевой вихрь, подвижку камней.

– Лавина. Снежный Баран вызвал лавину, – сооб­щает Рысь.

– Кто-нибудь упал?

– Да, Острая Коленка, Раненая Пятка и Крылатая Лопатка. Остались Большая Рука и Разъяренный Бизон.

– Лучшие, – убежденно говорит дедушка Пузан. – Снежному барану конец!

– Мать-Луна! Вот это пинок! – кричит Рысь.

– Папа Большая Рука дал пинка снежному бара­ну? – недоверчиво спрашиваю я.

– Да нет, – мотает головой Рысь, – это снежный ба­ран дал пинка Разъяренному Бизону. Вон он катится.

Мы подошли ближе и теперь видим, как падает Разъяренный Бизон. Каким-то чудом он удерживается на выступе скалы, где уже собрались все остальные.

Папа Большая Рука стоит прямо под снежным бара­ном, метрах в двух от его задних ног. Охотник прячет­ся за обломком скалы и не торопится выходить.

– Ну же, папочка, давай! – кричу я во все горло.

Может быть, он меня слышит, потому что глядит в нашу сторону, а потом выходит из укрытия.

ЦОК!

Мощный удар копытом поднимает тучу пыли прямо над его головой.

Папа снова пригибается и глядит на нас в замеша­тельстве.

Потом переводит взор на своих людей, избитых, из­раненных. В нем происходит борьба. Ему не хочется ударить в грязь лицом перед детьми со стойбища, и в то же время он боится – более того, он уверен, – что и его постигает та же участь, что и остальных охотников.

Он поднимает копье. Снежный баран наскакивает на него, и копье отлетает далеко в сторону.

Тут гордый вождь Грустных Медведей, смачно выру­гавшись, начинает спускаться с утеса, не отводя взгляда от коварного зверя, который время от времени, пользу­ясь выгодным положением, сбивает копытом камешки.

Все охотники, с которыми мы наконец встречаемся, в плачевном состоянии: у Острой Коленки ушиблен локоть, у Раненой Пятки вывихнута рука, у Крылатой Лопатки ободрана спина, а Разъяренный Бизон выгля­дит так, будто по нему промчалось галопом стадо буй­волов, – и от этого ярится еще пуще.

Пока Грустные (просто очень грустные) Медведи проходят перед нами, папа Большая Рука находит в се­бе силы улыбнуться и сказать мне:

– Тощий он был, тот снежный баран. Ноги кривые, и все ребра наружу.

И все же больше всех загрустил дедушка Пузан, от которого в третий раз убежал обед. Пока мы шли по лесу к стоянке, он не уставал повторять:

– Что за времена! Ах, что за времена! Вдруг послышался звонкий голосок Блошки:

– Тетушка Бурундучиха! Здесь тетушка Бурундучиха!

– Ура! Наконец-то мы чего-нибудь поедим! Тетушка Бурундучиха в нашем племени – то же, что и дедушка Пузан, только в женском обличье. Такая же волосатая, такая же толстая, даже, может, еще толще. Среди Грустных Медведей никто не сравнится с ней в собирании червяков, насекомых, клубней и ягод.

Дедушка Пузан, великий охотник, ее терпеть не мо­жет, и она платит ему тем же.

Но когда наступают тяжелые времена, выспрашивает у нее, где можно найти чего-нибудь пожевать.

Тетушка Бурундучиха – добрейшее существо: она любит всех детишек, и детишки ее обожают.

– Тетушка Бурундучиха, мы хотим есть!

– Тетушка Бурундучиха, открой нам какой-нибудь из твоих секретов!

– Бедные мои малютки! С этим старым толстяком вы с голоду поумираете, – всплескивает руками тетуш­ка Бурундучиха. – Ну, идите за мной. А мой цыплено­чек? Где мой цыпленочек?

Кротик, ее любимец, выступает вперед. Тетушка Бу­рундучиха поднимает его как перышко и сажает к себе на спину.

Мы молча идем за ней вдоль замерзшего ручья.

Дедушка Пузан, ворча, тащится в хвосте. Какое уни­жение! Обращаться к женщине за едой! Собирательст­во! Занятие, недостойное мужчины…

Вдруг тетушка Бурундучиха останавливается.

– Этот урок, – говорит она, – предназначен глав­ным образом для девочек, которые должны помогать женщинам в их трудной работе по поддержанию жизни племени. Одно небо знает, как нам это нужно, особен­но если учесть плачевный итог последней охоты…

В ответ на это дедушка Пузан что-то бурчит себе под нос.

– И все же, – продолжает она, – поскольку среди нас находятся мальчики, им тоже будет полезно послушать меня. Может так статься, что охотнику придется туго: тогда один из секретов, которые я сейчас вам открою, спасет ему жизнь. Так-то! Теперь исследуйте воздух.

Мы исследуем.

Что в нем необычного?

– Ба! Воздух как воздух, – ворчит Щеголек.

– Немного теплее, чем всюду, – подмечает Рысь.

– Молодчина. В эту долину частенько залетает теп­лый ветерок. Это – первый секрет. У нас холодно, что правда, то правда, но в некоторых местах теплее. И в таких местах надо искать еду.

– Фу, что за дикие бредни! – ворчит дедушка Пузан.

– Ух, и еды же в этом уголке! – Тетушка Бурунду­чиха раскидывает ручищи.

Ошеломленные, мы оглядываемся вокруг: мох скрыт под плотным слоем снега и льда, застывшие деревья, кажется, дрожат от холода, ручеек промерз до дна.

Похоже, в лесу не осталось никакой жизни.

– Я ничего не вижу, – разочарованно тянет Лу­чинка.

– Кругом один лед, – хнычет Попрыгунья. Ни травинки нет, шепчет Блошка.

– Плохо, девочки, плохо. У вас не развита наблюда­тельность. Хотите набить животики – работайте голо­вой. Подойдите сюда, посмотрите на эту березу. Что вы замечаете?

– Она толще других, – говорит Вонючка.

– А почему она толще?

– Может, потому, что более старая, – отвечает Рысь.

– Молодчина; однако же, как всех стариков, ее одо­левают болезни. Видите, там, наверху, на той ветке, – трутовики. О чем они нам говорят?

Щеголек прислушивается.

– Да ни о чем вроде бы, – смеется он.

– На самом деле они говорят о многом. Они говорят о том, что ветка умирает, древесина гниет. А в гнилой древесине, уж поверьте мне, всегда таится какая-нибудь приятная неожиданность. Молния, можешь нам ее сло­мать?

Староста класса подпрыгивает, хватается за ветку, ломает ее. Тетушка Бурундучиха снимает с нее кору и показывает нам, что внутри.

Тысячи пузатеньких муравьев бегают взад-вперед как угорелые; сотни лакомых сороконожек перебирают лапками; извиваются сочные червячки; белеют личин­ки, такие жирненькие, что слюнки текут.

Мы набрасываемся на этот дар небес и съедаем все дочиста, а Молния обламывает все новые и новые вет­ки. Тетушка Бурундучиха протягивает одну дедушке Пузану. Вначале учитель брезгливо воротит нос, но по­том исподтишка, когда никто не видит, хватает ветку и уходит объедать ее в чащу леса.

– Это на закуску, – говорит тетушка Бурундучи­ха. – Теперь поищем красных муравьев. Порассуждаем: в этой долине теплее, чем в других, но и тут есть места более теплые и более холодные. Естественно, насеко­мые, которых мы ищем, выберут более теплые места. Где мы должны их искать?

– На краю ельника, куда попадает немного солн­ца, – говорит Березка.

– У скал, – восклицает Умник, взглянув на свою ду­бинку для записей. – Не знаю почему, но скалы нагре­ваются прежде всего…

– Хорошо, – говорит тетушка Бурундучиха. – По­ищем у скал.

Под елкой Вонючка обнаруживает холмик из иголок и веточек.

– Вот, пожалуйста… – указывает тетушка Бурунду­чиха.

Мы как одержимые начинаем копаться там. Проде­лав порядочную дыру, останавливаемся передохнуть. Тут Кротик подходит к нам и кричит:

– Ого, нора лисы!

Просовывает голову и плечи в дыру и пытается про­лезть внутрь.

– А-А-А!!!

Он застрял – ни взад ни вперед; мало того, целое войско муравьев набросилось на великана, который вторгся на их территорию.

Мы дергаем его за ноги и наконец вытаскиваем на­ружу, но обнаруживаем, к своему ужасу, что он весь покрыт муравьями, от макушки до пяток. Даже под шубой они кишмя кишат.

– Помогите! Они меня съедят живьем!!! Отчаянные крики Кротика разносятся по всей долине. Мы не знаем, что делать.

– Бросим его в ручей, – предлагает Морж.

– Ты с ума сошел? Вода замерзла. Вмешивается тетушка Бурундучиха:

– Эй, малышня, решение очень простое. Ведь вы хо­тели есть? Так приступайте: избавите Кротика и сами насытитесь.

Мы укладываем Кротика на землю и начинаем сли­зывать коварных тварей, посмевших на него напасть. Таких крупных муравьев я отродясь не видел. Конечно, если их чуточку подрумянить на огне, они были бы вкуснее, но и так ничего: нужно только хорошенько прожевывать, иначе они будут бегать у тебя в животе.

Кротик понемногу успокаивается.

– Наверное, это не была нора лисы, – бормочет он.

– Думаю, что нет, – говорит Молния, протягивая ему вылизанные шкуры.

Березка подходит ко мне и тайком показывает, что лежит у нее в торбе.

– Еж? Где ты его нашла? Он был мертвый…

– Съедим?

– Т-с-с-с! Тебя услышат. Разве ты забыл? Пещера Без Дна… Лизунчик…

– Во имя всех Горбатых Медведей! Правда: волчо­нок, наверное, проголодался. Когда мы пойдем его кор­мить?

– Ночью, когда все уснут. Захвати четыре факела. Только потихоньку, чтобы тебя никто не видел…

– Теперь, когда вы поели мяса, – объявляет тетушка Бурундучиха, – настал момент поискать клубней.

– О нет, – хнычет Буйволенок, – клубни такие про­тивные!

– Клубни питательны и необходимы для правильно­го питания. Так что не возражайте и следуйте за мной. Ты тоже, старый толстяк.

Дедушка Пузан неохотно встает и тащится за нею по берегу ручья.

Мы роемся в мягкой земле, собираем клубни, потом идем к ручью, разбиваем лед и моем их.

Цвет у них гадкий, да и вкус оставляет желать луч­шего. Мы садимся на солнышке и едим через силу, пыхтя и отплевываясь.

Тетушка Бурундучиха неумолима: не отпустит, пока не будет съеден последний клубень.

Умник с грустью смотрит на тот, что зажат у него в руке, и не может заставить себя откусить хоть кусочек.

Потом потихоньку отходит в сторону, ищет что-то под голым орешником. Я поглядываю на него: когда Умничек ведет себя так, значит, у него опять наитие.

В самом деле, мой ученый друг время от времени проявляет чудесную способность прозревать будущее. По его словам, эти образы, нечеткие, расплывчатые, возникают внезапно, словно бы ниоткуда. Когда с ним это случается, он начинает тереть глаза, а потом зами­рает неподвижно с разинутым ртом.

Я подхожу к нему.

– Что ты тут делаешь, Умничек?

– Крошу орехи…

– Зачем?

– Мне надоело есть клубни, червей, муравьев и про­чую гадость.

– Тебе было видение?

– Да… – сознается он.

– И что же ты видел?

– Детей. Рты и рожицы у них были перемазаны мяг­кой, вкусно пахнущей массой темно-коричневого цвета. Они были такие счастливые! Еда, наверное, была вкуснющая…

– А при чем тут орехи?

– Та масса пахла орехами… но, боюсь, их будет не­достаточно. Жаль, но я чувствую, что мне не хватает какого-то ингредиента!