"Следы на пляже" - читать интересную книгу автора (Райс Луанн)

Глава 18

Они шли вниз по дороге и выглядели как путешественники, собравшиеся в экспедицию, они несли с собой грабли, чтобы выкапывать раковины, и ведро с дырочками на дне и по бокам. Стиви катила надутую камеру от колеса, а Нелл пританцовывала впереди, очень волнуясь. Стиви велела ей надеть старые теннисные туфли, но Джек нашел, что и эти вполне сгодятся.

– Когда ты сказала «старые туфли», ты, оказывается, не шутила, – сказал он, глядя на ее ноги.

Она была обута в старые красные сапоги с отворотами, обрезанными до изношенного края. Резиновые подошвы отдирались от ткани и скрипели на ходу.

– Поосторожнее, не обижай мои сапоги для выкапывания моллюсков, – сказала она. – Мне понадобились годы, чтобы их разносить.

– Тебя никогда не поймешь, – парировал Джек.

– Итак, – начала она, – расскажи мне, как тебе показался замок.

Джек провел утро, внимательно изучая каждый дюйм строения – измеряя, определяя, исследуя.

– Он в изрядно плохом состоянии, – ответил он. – И я рад, что твоя тетушка вовремя сказала тебе об этом. Пара плохих зим, и, я думаю, потолки и полы уже нельзя было бы отремонтировать. Как бы это…

– Их можно укрепить?

– Для этого требуется серьезная работа. Это будет недешево, Стиви. Когда я первый раз пришел туда, твоя тетушка работала, а потом появились Генри и Дорин, так что у меня не было подходящего момента, чтобы подробно расспросить ее о планах. Есть у нее деньги на это?

– Дядя Вэн любил пожить так широко, что, мне кажется, он оставил ей больше счетов, чем капитала, – сказала Стиви. – Однако она очень известный художник и мастер своего дела.

– Можно было бы провести несколько хороших аукционов, чтобы заработать достаточную сумму на доверительную собственность и начать восстанавливать замок, – сказал Джек. – Я сделаю, что могу, у меня есть кое-какие идеи, но фонду, который она создает, понадобятся архитектор и строители, а также специалисты по каменной кладке, чтобы сделать самое основное.

– Папа, ты же специалист по каменной кладке. Мосты же делаются из камня, – воскликнула Нелл, сделав прыжок назад, к ним.

– Я понимаю, Нелл, но…

– Он хочет заняться этим, – объявила Нелл. – Он, правда, хочет. Он не поехал бы в отпуск за границу, если бы не хотел. А видели бы вы каменные мосты, которые он построил в Мэне! И один в Южной Каролине, на острове, где живут дикие пони!

– Он и так сделал для нас очень много, – сказала Стиви. – Я знаю, тетя Аида очень благодарна.

Джек улыбнулся, радуясь, что оказался полезен. Он понимал, чего добивается Нелл: она хочет, чтобы он остался здесь работать над проектом замка. Его это тоже привлекало. Его вдохновляла серьезная задача, идея реставрации такого невероятного места. Но он не поддержал разговора на эту тему; Нелл и так уже серьезно сопротивлялась их отъезду. После того как той ночью он заговорил с ней о Шотландии, она не желала и слышать об этом, потому что ей не хотелось уезжать из Хаббард-Пойнта. Сегодня Джек был рад общему согласию.

Они шли к востоку по тенистой, петляющей дороге, которая вела к почти скрытому участку пляжа возле железнодорожной колеи. Джек смутно помнил, что бывал здесь подростком – это было далеко от основного пляжа, хорошее место, чтобы разжечь костер и выпить пива, слушая, как рядом гудят поезда.

Стиви удачно рассчитала время прилива: весь путь был свободен. Береговые отмели блестели в предвечернем свете, словно отлакированное красное дерево. Стиви первой вышла на них, Нелл побежала, чтобы догнать ее, а за ними последовал Джек. Их подошвы шлепали по мокрому песку. Джек был почти доволен, что шел позади. Он не мог оторвать взгляда от Стиви. Ее волосы были подстрижены прямо, открывая всю шею до затылка. На ней были обрезанные джинсы и разрисованная пятнами черная футболка, на которой было написано «Говорящие головы». Рукава тоже были коротко обрезаны, почти открывая плечи, которые казались одновременно сильными и изящными.

Отмель привела к мелководью. Они пробирались по нему, идти приходилось намного медленнее. Теперь Стиви села на камеру, как на плот. Она привязала ее веревкой, велев Нелл тянуть за нее.

Это утро Джек провел с тетушкой Аидой. Она рассказывала ему о детстве Стиви, о том, как она потеряла мать, когда была еще маленькой.

– Они были привязаны друг к другу?

– Да, очень. Стиви была почти убита этим событием. Она… буквально рвала на себе волосы. Джонни, мой брат, находил большие клочья волос на ее подушке, в ее руках. В ту ночь она утратила цветное зрение. Это называется «аномальной травматической реакцией»… Она всегда, с самого раннего детства, была художником, а в это время ее душа как будто приняла решение, что все кончено, и лишила себя красок жизни.

– И сколько времени это продолжалось?

– Шесть месяцев. Джонни водил ее к невропатологам, которые были в полном недоумении. Они никогда с подобным не сталкивались. Все понимали, что нужно лечение, даже рекомендовали госпитализацию. Джонни нашел превосходного врача, она, конечно, принимала ее на дому. Сьюзен была поразительным специалистом… она помогла Стиви восстановиться. Какая-то микстура, а в основном – беседы, психологическая терапия.

Джек помнил, что говорила ему Стиви о своих встречах со Сьюзен; ее рассказы помогли ему опять обратиться к доктору Гэлфорду.

– Руководствуясь советами Сьюзен, Джонни приобрел несколько картин и всячески поощрял рисование Стиви масляными красками, пальцами. Она это делала еще не способная различать цвета. Все ее картинки были о птицах. Она говорила ему, – тут голос тети Аиды дрогнул – что хочет, чтобы у нее выросли крылья, и тогда она могла бы улететь на небеса и там увидеть мать.

Вот и теперь, видя Стиви и Нелл, которые шли вместе, Джек вдруг испытал миг отчаяния от понимания того, что все в любую минуту может измениться. Но, глядя, как они, играя, бродят по мелководью, он, в то же время, испытывал и счастье от мысли, что его дочка нашла кого-то, кого полюбила, и уверенность в том, что уж кто-кто, а Стиви точно знает все, что чувствует Нелл. После смерти Эммы Джек твердо решил сделать для счастья Нелл все, что в его силах. Он хотел, чтобы она любила свою мать так, как Стиви любила свою. Но защищать ее память приходилось такой высокой ценой. Он подумал о сестре и остановился.

– Почему ваша рубашка говорит «Говорящие головы»? – спросила Нелл, ее голос разнесся над водой.

– Это музыкальная группа, которая была в моей школе.

– Вы их знали?

– Нет, я была в стороне от них. Но их музыка мне нравилась.

– А в какой школе вы учились?

– В Род-Айлендской школе дизайна.

– Разве живописцы и музыканты учатся в одной и той же школе?

Стиви засмеялась.

– Искусство – это не простая вещь, – сказала она. – Оно большое, больше всего, что угодно. Это то, как ты выражаешь себя, что у тебя внутри.

– Кому интересно знать, что у меня внутри? – спросила Нелл, нервно хихикнув.

– Всему миру, – ответила Стиви.

– Я не понимаю, – сказала Нелл.

– Думаю, что однажды поймешь, – произнесла Стиви, нежно прикасаясь к голове Нелл, и эта картина перевернула сердце Джека. – Я совершенно уверена, что в каждом из нас живет художник.

Нелл снова засмеялась. Песчаное дно внезапно стало илистым, и они остановились. Стиви вставила ведро в камеру и раздала Джеку и Нелл грабли. Они были длинные, с изогнутыми железными зубьями и старыми деревянными ручками, потрескавшимися от постоянного соприкосновения с соленой водой и высыхания на воздухе.

– Ну так… вы прочесываете граблями ил, пока что-нибудь не почувствуете, потом вытягиваете и кидаете в ведро.

– Что мы должны почувствовать? – спросила Нелл.

– Это трудно объяснить, – ответила Стиви. – Но когда это произойдет, поймешь.

– А что будешь использовать ты? – спросил Джек, потому что третьих граблей не было.

Стиви лукаво улыбнулась и подняла отвороты своих сапог.

– Свои ноги, – сказала она.

Они пошли Джек прочесывал ил, чувствуя при этом странное удовлетворение и возбуждение. В этом было что-то неопределенное, никогда не знаешь, в какой момент в полных граблях будет добыча. Он думал о том, что всегда знал результат своих действий. Если он чертил линии и углы, делал планы и светокопии, то непременно строился мост. Мост присутствовал в уравнениях, которые он решал, в формулах, которые он использовал. Его притягивали предвидимые выводы.

Вот чем влекла его Шотландия. Бросить работу, взять дочь, уйти как можно дальше от правды – счастливая, нормальная жизнь. Но эта заноза в его сознании – удовольствие делать что-то вообще, без определенной цели, и волнение сердца, когда он услышал, как Стиви говорила Нелл об искусстве.

– Я поймала! – взвизгнула Нелл.

Джек и Стиви наклонились, разглядывая то, что было у нее в граблях. Серый ил полился в воду, когда Нелл бросила весь ком ила в ведро, стоявшее в камере. Вода прошла сквозь отверстия, ил осел, открывая великолепную большую жесткую ракушку.

– Здорово, отличная работа! – воскликнул Джек.

– Это крупный моллюск, – сказала Стиви, поднимая его и рассматривая на свету.

– Что мы с ним сделаем? – спросила Нелл.

– Ну, если мы поймаем еще, то сможем приготовить обед, – сказал Джек. – И попросим Стиви присоединиться к нам.

– Благодарю, – сказала Стиви, ее лицо сияло так же, как и у Нелл.

Они продолжали копать, пока солнце не начало склоняться к закату. Наверное, это было хорошее место, потому что неожиданно раковины стали попадаться всем. Стиви нащупывала их ступнями, поддевала носком сапога, вытаскивала на поверхность и потом подбирала. Они были чистого светло-серого цвета с пурпурным и золотым оттенком. Заходящее солнце отражалось в воде, придавая ей мягкий оловянный оттенок, и падало на каменные острова на юго-востоке, озаряя их гранитные утесы горящим оранжевым цветом.

Прилив начинался, и вода стала прибывать. Джек почувствовал, что вода поднялась до бедер. Стиви вода дошла до талии, а Нелл почти до груди. Обе они расхохотались и разом нырнули. Когда они вышли, волосы их были мокрыми, с одежды текла вода, черная футболка облегала тело Стиви. Она взглянула на Джека, ее глаза искрились весельем, и он выдавил улыбку в ответ. Она была прекрасна, она вся светилась изнутри, и Нелл любила ее, но, поскольку он не мог вписать ее в заранее продуманные им планы, Джек заставил себя отвернуться.

Они шли к дому Стиви. Одежда Джека почти не промокла, потому что он был таким высоким, поэтому он направился в кухню, чтобы вымыть моллюсков, а Нелл и Стиви принимали душ во дворе. Нелл нравилось это – стоять на прохладном воздухе, вдыхая запахи жимолости и сассафраса, тогда как на тело лилась горячая вода.

Они завернулись в простыни и босиком вбежали в кухню.

– Не смотри, папа, – засмеялась Нелл, и отец притворно закрыл глаза. Они со Стиви поспешили по лестнице наверх; одежда Нелл была совсем мокрой, и Стиви стала подыскивать ей что-нибудь подходящее.

– Как насчет вот этого? – спросила она, протягивая ей велосипедные штаны и трикотажную рубашку.

– Замечательно, – сказала Нелл.

Она натянула их на себя. Ей нравилось, что рубашка была такой мягкой на ощупь и от нее пахло, как от Стиви. Стиви нашла большую английскую булавку и заколола пояс на талии, чтобы штаны не сползали. Солнце теперь было совсем низко, и птица спала в своей клетке, пока Стиви одевалась. Нелл смотрела на нее. Ворон выглядел таким одиноким, голова его была спрятана под крыло. Его вид опечалил Нелл. Она размышляла о том, где сейчас его семья.

Спустившись вниз, они все вместе принялись готовить обед. Стиви показала Нелл, где лежат столовые приборы. Она пользовалась льняными салфетками, которые казались какими-то особенными, и кошка Тилли сидела на столе, присматривая, чтобы Нелл правильно разложила все по местам. На кухне ее отец нарезал чеснок и лук-шалот. Он шутил по поводу лука, который заставлял его лить слезы, но Нелл и Стиви видели, что на самом деле он смеется. Глядя на него, Нелл была совсем счастлива.

– Мы сварим макароны и приготовим лук и чеснок в оливковом масле, – сказал отец. – Что еще надо добавить в соус?

– Свежую зелень! – сказала Стиви, схватив обоих за руки. Она потянула их наружу, к маленькому огороду позади дома. Вместе со всеми пришла Тилли и тут же взобралась на дерево. – Огороды Хаббард-Пойнта чудодейственны, – говорила Стиви. – Они есть почти в каждом доме.

– Но не такие магические, как у тебя, – сказал отец Нелл, смеясь. – Мы-то знаем, что говорят об этом местные дети.

– Папа! – сказала Нелл, возмущенная тем, что он завел разговор о местных сплетнях насчет ведьмы.

– О, Нелл, в том, что говорят дети, есть маленькая доля правды, – сказала Стиви, опускаясь на колени над нежными травками. – Я ведь верю в магию.

– Правда? – спросила Нелл, становясь рядом с ней. Ароматы розмарина, чабреца, мяты и кервеля витали над ними и кружили им головы до сумасшествия.

– Да. Я верю в то, что если ты чего-нибудь действительно хочешь и пожелаешь это правильно, потом все случится именно так.

– Правильно?

– Да, – сказала Стиви, указывая на травы, которые она рвала.

– Но как?

– Ну, чтобы это вызвать, ты делаешь как можно лучше все, что от тебя зависит. И потом перестаешь контролировать результаты.

Нелл протянула руку вниз, было темно, и она не могла видеть, что она схватила. Там могли быть мыши, или пауки, или даже змея. Но она доверяла Стиви. И травы пахли так хорошо, и ночь казалась волшебной. Она сорвала пригоршню петрушки и кориандра.

– Что надо перестать контролировать? – спросил Джек.

Ни Стиви, ни Нелл не ответили. Нелл крепко зажмурила глаза. Она вспомнила, как все было в Джорджии, было так грустно от каждой простой вещи, и как она хотела, хотела со всей силой, какой только могла, чтобы они с отцом были счастливы. И тот самый уик-энд, когда он сказал ей, что они переедут в Бостон, чтобы найти что-то новое. И это каким-то образом привело к тому, что они приехали летом в Хаббард-Пойнт, где она встретила Пегги… и Стиви. С закрытыми глазами она пожелала, чтобы время, которое они провели вместе, никогда не кончалось.

И в этот момент они услышали музыку, доносившуюся снизу, с пляжа. Нелл внезапно ощутила испуг – она звучала так странно и мрачно, как будто голоса доносились с неба.

– Что это? – спросила она.

– Кино на пляже, – ответили в один голос отец и Стиви.

– Мы пойдем? – спросила она, задохнувшись от волнения.

– Обед почти готов, – сказал отец.

– Мы можем поесть быстро… – произнесла Стиви.

– Давайте так и сделаем, – согласился отец.

Они вошли в дом, Стиви бросила травы в медную кастрюлю. Понадобилось всего несколько минут, чтобы раковины раскрылись. Отец сделал для Нелл несколько бутербродов с маслом, на всякий случай, и это пригодилось, потому, что она отказалась есть моллюсков, которых сама выкапывала. Но отец со Стиви ели их и говорили, что это вкуснее всего, что они пробовали.

Закончив обед, Стиви с отцом быстро помыли тарелки, а Нелл бегала, пританцовывая, по первому этажу, в то время как Тилли следила за ней из укромного уголка на каминной полке. Нелл чувствовала себя как дома, и ей хотелось, чтобы она могла возвращаться сюда снова и снова. Это желание остановило ее танец.

Она подумала о том, что сказала Стиви в огороде. Что надо пожелать и сделать все, что от тебя зависит… и желание сбудется.

Нелл захотелось, чтобы этот день не кончился никогда, и теперь они собирались вместе в кино на пляж. Это было странно и что-то означало. С ней такого не было уже давно. Разгребать ил и найти великолепную раковину. Или в темноте сунуть руку в траву, которую не можешь разглядеть, и достать зелени на обед.

Может быть, Стиви и в самом деле была колдуньей…

Стиви едва могла поверить, что она это делает. Хотя ее дом смотрел на пляж и звуки кино гремели над каменным уступом летом ночью в каждый четверг, она не спускалась в кино на пляж с тех пор, как была подростком. Они с Нелл дополнительно укутались в свитера, Джеку она дала старую трикотажную рубашку своего отца из Тринити-колледжа. Когда они втроем переходили пешеходный мостик, они являли собой настоящую карикатуру.

Нелл помчалась по пляжу высмотреть хорошее место, чтобы расстелить одеяло. Проектор был установлен на променаде и направлен на некое подобие рифленого экрана, подвешенного на какое-то сооружение, напоминавшее сильно потрепанную стойку для ворот. Публика состояла из семей с маленькими детьми, девочек-подростков, появлявшихся из ночи, и парочек подростков, использовавших ситуацию, чтобы на вполне законных основаниях лежать рядом на одеялах.

Была здесь и Пегги вместе со всей семьей – Бэй, Дэном, Тэрой и Энни. Билли фланировал по променаду с товарищами. Все они, казалось, одновременно увидели Нелл и стали их звать, предлагая подвинуть свои одеяла, чтобы быть одной компанией. Стиви проходила через группы устраивавшихся людей, чувствуя, что ее заметили. Нелл гордо вела ее за руку к месту, где Джек расстилал одеяло.

– Всем привет, – сказала Стиви.

– Привет, Стиви, привет, Джек.

– Спасибо, что нашлось местечко для нас, – сказал он. Ночь была темной, но проектор светил на белый экран и освещал все лица.

– О, мы очень рады! – сказала Бэй, улыбаясь так яростно, что Стиви призадумалась, что же у нее в мыслях? Тэра улыбалась столь же чрезмерно. Пегги бросила на нее внимательный настороженный взгляд; Стиви попыталась успокоить ее улыбкой.

– А где же Джо? – спросил Джек.

– О, он в гармонии с более безопасным миром, – сказала Тэра. – И отпускает меня независимой и фантастически свободной на ночной пляж.

– Смотри, ты обрученная женщина, – предупредила Бэй.

– Я помню. Любовь придает вкус этому жестокому миру, – сказала Тэра. – Будь начеку, Стиви, я уже сказала свое «да», ты же официально именуешься пурпурной блудницей нашего Хаббард-Пойнта.

– Я это переношу спокойно, – ответила Стиви, улыбаясь.

Вскоре начался фильм. Все напоминало Стиви ее юность – старый проектор так же скрипел, кинолента моталась быстро, звук заглушали удары волн, а изображение кривилось из-за того, что экран колебался от ветра. Короче говоря, фильм не был здесь главным. В ее душе была радость от встречи с прошлым.

Джек и Нелл выкопали углубление в песке, сделали, прихлопывая руками кучу песка, удобный валик и расстелили одеяло. Все трое расположились на своих местах, Джек был посередине, чтобы Нелл могла придвинуться поближе к Пегги. Фильм назывался «Тигровая бухта», и Стиви была почти уверена, что она его уже смотрела вместе с Эммой и Мэделин, возможно, даже эту же самую ленту.

– Я так о тебе не думаю, – сказал Джек, поворачиваясь к Стиви, тихим голосом, чтобы никто не услышал.

– Как?

– Как о блуднице в пурпуре. Я уверен, что Тэра просто дразнит тебя.

Стиви посмотрела на него с удивлением, почти ошеломленная тем, что он встал на ее защиту.

– Спасибо, – пробормотала она. – Но я и впрямь что-то вроде этого. Хотя и не нарочно.

– Нет… – Он взял ее руку, сплел пальцы с ее пальцами, и дрожь пронизала все ее тело. Никто не мог видеть этого, и эта тайна была для обоих волнующей и подающей надежду. – Ты не такая, – сказал он.

Спасибо, – повторила она. Подул морской бриз, растрепав ее волосы. Он отвел их с ее лица, и их взгляды встретились. Чтобы перевести дух, она заставила себя сконцентрироваться на экране. Пронзительные звуки доносились с экрана, демонстрировавшего Хэйли Миллс, прятавшуюся на лестничной клетке. Нелл и Пегги побоялись смотреть такой страшный фильм и еще раньше попросили денег на мороженое и пошли в ларек.

– Я уже видел этот фильм, – сказал Джек.

Поворачиваясь к ней, он выпустил ее пальцы и положил руку ей на плечо. Она почувствовала себя шестнадцатилетней – нет, даже более взволнованной, чем это было в шестнадцать лет рядом с мальчиком в кино. Ее сердце отчаянно билось, она чувствовала на своей щеке его дыхание.

– Я тоже.

– Даже если бы я не видел, мне больше хочется разговаривать с тобой.

Она кивнула. «Мне тоже», – подумала она, улыбаясь. Он коснулся губами ее щеки. Минуту они следили за экраном, но вдруг фильм прервался. Все начали выражать недовольство, но кто-то крикнул, что кинопленку восстановят через несколько минут.

Вокруг были люди, но единственно, о чем могла думать Стиви, был поцелуй Джека. Его рука обнимала ее, их бедра прижались друг к другу. Если бы они были помоложе, если бы здесь не было Нелл, они отправились бы под променад…

Эта мысль заставила ее рассмеяться, и он оглянулся вокруг:

– Над чем ты смеешься?

– Как раз над ней, над пурпурной блудницей.

– Клянусь, ее здесь нет, – сказал он упрямо.

Стиви кивнула:

– Я не росла с мыслями типа «о, как я хочу трижды выйти замуж до сорока». Правда, этого не было. Я… проявляла максимум энергии. Я… легко влюблялась.

– Ты? – спросил он, радостно улыбаясь.

Она попыталась тоже улыбнуться.

– Я не говорю, что это хорошо. Я… что я хотела сказать?.. У меня было так много чувств, что я… ну да, я любила. Иногда я не могла с этим ничего поделать. И я выросла, веря в брак, понимаешь?

Он кивнул:

– Твоя тетя Аида говорила мне, что у твоих родителей был идеальный брак.

– Да, именно, – сказала она.

Рассказывать об этом было трудно, возможно, она и не смогла бы это выразить. Внезапно она ощутила сомнение, надо ли говорить с Джеком об этом. Прошлое грозило захлестнуть настоящее, и она невольно отодвинулась от него. – Они составляли друг для друга весь мир. Никого не было кроме них… как у вас с Эммой.

Почему он вдруг стал таким отчужденным? Не было ли это связано с той таинственной историей? Или с великой любовью, которую он испытывал к Эмме? С причиной, по которой он уехал с юга, из Атланты, из своего дома? Была ли это причина, по которой он перестал разговаривать с Мэдди, потому, что она сказала ему что-то о его жене?

– Этого не было, – проговорил Джек.

– Чего?

– Моего идеального брака. Он не был идеальным, – продолжал он тихо. – Я думал, что он был таким. Правда, думал. Эмма казалась счастливой. Сначала она сидела дома с Нелл, потом начала работать в церкви. Волонтерская программа святого Франциска Хавьера – они посещали дома престарелых, ночлежки для бездомных, тюрьму. Эмма читала заключенным. Моя сестра…

Стиви ждала. Ее лицо мучительно сморщилось.

– Она была единственной, кто все рассказал мне, – сказал Джек. – Я и сам чувствовал, что где-то была фальшь, но был настолько туп, что не мог понять, где именно. Мэдди открыла мне это после аварии, после смерти Эммы.

– О, Джек.

– Я хотел тебе это рассказать, но я не был уверен, что смогу. Я был так поражен, узнав тебя, увидев, как Нелл тебя полюбила. И понял, что ты хочешь для нее самое лучшее. Я чувствую, что я могу рассказать тебе все.

– Можешь.

Он решительно потряс головой.

– Не сейчас, – сказал он. – Я хотел бы, но не должен ради Нелл – она еще такая маленькая. Она так любила свою мать, и я хочу, чтобы это сохранилось.

– Конечно. Ты хочешь оградить память Эммы, – сказала Стиви, стискивая руки. – Я понимаю. Но ты сам хотел бы освободиться от этого, Джек. Это уже съедает тебя, разрушает важную часть твоей жизни…

– Что ты имеешь в виду?

– Твою сестру. Это разделило тебя с Мэделин.

Он уставился на экран, как будто ждал, когда на экране появится изображение, воздерживаясь от дальнейшего разговора. И в то же время он крепко сжал ее руку, и она ответила на пожатие.

– Что она сказала тебе? – спросила Стиви.

Кино возобновилось, фильм двинулся вперед, дрожащие звуки сражались с восточным ветром. Он принес запах моря – Стиви всегда чувствовала приближение норд-оста еще до того, как он действительно приходил. Она ощутила на лице брызги, пахнущие солью.

– Мэдди сказала мне, что Эмма собиралась бросить нас, – сказал Джек. Его голос сорвался – или он был заглушён звуками кино? Стиви посмотрела в его темные глаза и еще крепче сжала ему руку.

– Бросить тебя? – прошептала она, но Джек не ответил.

– У нее была двойная жизнь, – продолжал он, не отвечая на ее вопрос. – Реальная, постоянная двойная жизнь, о которой я не подозревал.

– Но… – начала Стиви.

– Я не хочу, чтобы Нелл когда-нибудь узнала об этом, – сказал он. – Мне бы хотелось, чтобы и я ничего об этом не знал, чтобы Мэделин никогда не говорила мне об этом.

– Но она не могла тебе солгать…

– А я хотел бы, чтобы она это сделала, – сказал Джек с отчаянием. – Вот почему я решил увезти Нелл в Шотландию. Я хотел, чтобы она находилась как можно дальше от такой возможности… но теперь…

Стиви ждала, сдерживая дыхание.

Джек не сказал ничего больше, и сердце Стиви перевернулось. Он наклонился, коснувшись ее губами. Морской ветер подул сильнее, заглушая голос экрана.

Нелл вернулась. Она стремительно бросилась на одеяло вместе с Пегги, прислонившись к отцу с другой стороны. Джек сжал руку Стиви, потом повернулся к Нелл.

Каждый день, каждую ночь исполнять долг отца. Стиви почувствовала, как его рука освободилась от ее руки, потянувшись к лицу Нелл, чтобы стереть следы мороженого. Нелл теперь была поглощена фильмом, странной дружбой между Хэйли Миллс и моряком. Она смотрела на экран, приоткрыв рот.

Фильм продолжался, и, когда он закончился, многие дети уже уснули. Зрители стали сворачивать свои одеяла. Бэй и Тэра пригласили Стиви в гости и выразили надежду, что это произойдет вскоре.

Стиви поблагодарила их и обещала зайти.

Нелл шла немного впереди с Пегги, вяло строя планы на завтрашний день для них обеих. Стиви воспользовалась случаем взять Джека за руку. Она хотела влить в него силы, дать ему передышку, которая была так необходима, увидеть его лицо счастливым.

– Я хочу сказать тебе, что я надеюсь, – сказала она.

– И я хочу то же сказать тебе.

– Оставайся здесь, – прошептала она. – Не уезжай в Шотландию. Оставайся.

Он коснулся ее щеки, но ничего не сказал. Потом Стиви попрощалась с обоими. Нелл подбежала, чтобы обнять ее. А потом она смотрела, как Килверты идут через пляжную автостоянку к своему коттеджу, и между ними была их большая семейная тайна.