"Пленники ночи" - читать интересную книгу автора (Чейз Лоретта)

Пролог

Январь 1819 года

Сумерки спустились на Венецию, и в мрачных коридорах дворца стало еще темнее. Приглушенный звук незнакомых мужских голосов заставил семнадцатилетнюю Лейлу остановиться на верхней площадке лестницы. Мужчин, как поняла девушка, было трое, и хотя она не могла разобрать слов, по ритму речи догадалась, что эти люди скорее всего не были англичанами.

Лейла перегнулась через балюстраду и увидела, как из своего кабинета вышел ее отец, а светловолосый мужчина шагнул ему навстречу. Сверху Лейле была видна лишь голова незнакомца, освещенная светом, падавшим из открытой двери кабинета. Тон мужчины был дружелюбным и вкрадчивым, однако отец отвечал незнакомцу довольно резко, и Лейлу это напугало. Она отпрянула от балюстрады и поспешила обратно в свою комнату.

Трясущимися руками Лейла достала альбом для эскизов и заставила себя сосредоточиться на копировании замысловатой резьбы по дереву, украшавшей ее письменный стол. Это был единственный способ отвлечься от того, что происходило этажом ниже. Помочь отцу Лейла не могла — если ему вообще нужна была помощь. Возможно, отец просто раздражен тем, что его отвлекли в неподходящее время. Что бы там ни было, Лейла прекрасно понимала, что ее не должны видеть. Отец работал на правительство, и эта работа была сопряжена с достаточно большими трудностями, поэтому меньше всего девушка хотела бы сейчас доставить отцу лишние хлопоты.

Оставшись наедине со своими обычными спутниками жизни — альбомом и карандашом, — Лейла Бриджбертон стала ждать, когда принесут чай. Сегодня, как и два предыдущих вечера, она будет пить его в одиночестве.

Светловолосого мужчину звали Исмал Делвина, и ему было двадцать два года. Он совсем недавно появился в Венеции после весьма неприятной поездки в Албанию. Поскольку все то время, что он был в пути, Делвина страдал от последствий отравления, его настроение было не из лучших. Однако его ангелоподобное лицо излучало дружелюбие и добродушие.

Исмал не заметил стоявшую наверху девушку, но его слуга Ристо услышал шелест юбок и, подняв голову, увидел Лейлу за минуту до того, как она скрылась за дверями гостиной.

Когда Делвина и Ристо направились следом за Джонасом Бриджбертоном в его кабинет, слуга шепнул Исмалу о том, что видел, а уж тот безошибочно знал, что делать дальше.

Исмал как ни в чем не бывало улыбнулся хмурому хозяину кабинета:

— Не послать ли мне слугу наверх, чтобы узнать, кто эта девушка? Или вы будете настолько любезны и избавите Ристо от этого неприятного поручения?

— Я не имею ни малейшего представления, о чем…

— Надеюсь, вы не станете испытывать наше терпение и не будете притворяться, что никакой девушки нет или что она просто служанка, — вкрадчиво прервал Бриджбертона Исмал. — Когда мои люди теряют терпение, они забывают о манерах, которые, уверяю вас, не столь изысканны, как может показаться на первый взгляд.

Джонас Бриджбертон перевел взгляд с огромного Мехмета, ухмылявшегося с высоты своего почти двухметрового роста, на смуглое лицо Ристо, который был намного ниже Мехмета, но, казалось, был настроен гораздо более враждебно.

Побледнев как полотно, англичанин повернулся к Исмалу Делвине — без сомнения, этот красавчик был главным среди громил.

— Побойтесь Бога, — прохрипел Бриджбертон — Она еще ребенок. — Вы не можете… Вы не посмеете…

— Короче говоря, эта девушка — ваша дочь. — Вздохнув, Исмал небрежно опустился в кресло, стоявшее перед заваленным бумагами письменным столом Бриджбертона. — Какой же вы неразумный отец. Если принять во внимание то, чем вы занимаетесь, вам следовало бы держать дочурку как можно дальше от себя.

— Я так и делал… она была… но кончились деньги, и мне пришлось забрать ее из школы. Вы не понимаете. Дочь ничего не знает. Она думает… — Бриджбертон в панике переводил взгляд с одного безжалостного лица на другое. Потом с нескрываемой злостью глянул на Исмала: — Черт побери! Она считает, что я герой, что я работаю на правительство. Для вас она не представляет интереса. Если вы позволите вашим головорезам хотя бы приблизиться к ней, я ничего вам не расскажу.

Исмал метнул взгляд на Ристо, и этого было достаточно для того, чтобы слуга направился к двери. Бриджбертон, не раздумывая, набросился на него, однако в тот же момент Мехмет оттащил Бриджбертона от Ристо.

Исмал взял с письменного стола какое-то письмо.

— Не беспокойтесь. Ристо просто даст ей немного настойки опия, только и всего. Никто не должен помешать нам завершить нашу сделку. Я надеюсь, что вы не собираетесь натворить глупостей? Мне бы не хотелось лишить вас вашего ребенка или оставить девчушку сиротой, но вот Ристо и Мехмет… — Исмал опять вздохнул. — Я очень сожалею, но они же варвары. Если вам не удастся быстро и в полной мере поспособствовать нашему делу, боюсь, я не сумею справиться с буйным нравом этих парней.

Все еще изучая письмо, Исмал покачал головой:

— Девушки всегда доставляют столько хлопот. Но вместе с тем ими всегда очень дорожат, не так ли?

Лейла вспомнила, как проснулась — или ей показалось во сне, что она проснулась? — и ее страшно затошнило. Потом было какое-то движение и она услышала мужской голос. Голос успокаивал, но он не принадлежал отцу. И тошноту тоже не мог прекратить. Вот почему то ли во сне, то ли в темноте ночи, когда карета остановилась и Лейла, спотыкаясь вышла на воздух, она тут же упала на колени и ее стошнило. Но даже когда .рвота прекратилась, Лейла не хотела вставать. У нее было только одно желание — чтобы ее не трогали. А лучше — чтобы ей дали умереть.

Лейла не помнила, как забралась обратно в карету, но все же ей это, видимо, удалось, потому что когда девушка снова проснулась, то поняла, что снова трясется по дороге. Постепенно к Лейле возвращалось понимание того, что она в сознании — ведь она уже могла воспринимать окружающую ее действительность.

Лейла слабо улыбнулась: все это казалось забавным. Рядом послышался смешок — словно девушка позволила себе какую-то шутку. Потом мужской голос сказал:

— Понемногу приходите в себя?

Щека Лейлы была прижата к чему-то шершавому, по-видимому, шерстяному. Когда девушка открыла глаза, то увидела, что это был мужской плащ. Лейла подняла глаза, но даже от этого незначительного движения у нее снова закружилась голова и девушка судорожно схватилась за плащ, чтобы не упасть. Впрочем, Лейла тут же поняла, что падать ей некуда — она сидела на коленях у мужчины, который крепко держал ее за талию.

Девушка смутно понимала, что это неприлично — сидеть на коленях у мужчины, но мир вокруг был настолько непонятен, что Лейла не знала, что ей делать — оставалось только заплакать.

Незнакомец сунул ей в дрожащие руки большой накрахмаленный платок.

— Настойка опия может наделать много беды, если вы к ней не привыкли.

Не прекращая рыдать, Лейла попыталась извиниться.

Мужчина крепче прижал ее к себе и, поглаживая по спине, дал возможность выплакаться. К этому времени девушка поняла, что бояться поздно, даже если этот человек ей совершенно незнаком.

— Н-нас-тойка опия, — запинаясь сказала Лейла, когда наконец обрела голос. — Но я н-ничего не п-принимала. Я н-ни-когда…

— Уверяю вас, это скоро пройдет. — Незнакомец пригладил влажные волосы девушки. — Очень скоро мы остановимся у придорожной гостиницы и вы сможете вымыть лицо, выпить чаю и тогда почувствуете себя гораздо лучше.

Лейле не хотелось задавать вопросов. Она боялась ответов, которые могла услышать на них. Но девушка напомнила себе, что страх никогда не помогал, тем более он ничего не мог реально изменить.

— А где папа?

Улыбка исчезла с лица незнакомца.

— Боюсь, у вашего отца большие неприятности.

Боже, как Лейле хотелось закрыть глаза, положить голову на плечо мужчины и притвориться, что все это дурной сон. Наконец головокружение прекратилось и в голове всплыли пугающие воспоминания: трое мужчин в коридоре нижнего этажа… резкий голос отца… дрожащая от страха служанка, принесшая чай… странный вкус чая. Потом тошнота, дурман… и Лейла куда-то провалилась.

Все ясно. Те трое убили ее отца. Иначе зачем она едет в этой карете с мужчиной, который, судя по выговору, англичанин, но которого Лейла никогда раньше не видела?

Незнакомец держал Лейлу за руку и просил не отчаиваться.

Девушка стала прислушиваться к тому, что он говорил.

Мужчина рассказывал, что пришел в дом Бриджбертонов, чтобы передать отцу Лейлы записку от друга. Но неожиданно наткнулся на жестоко избитого слугу, который поведал ему о случившейся трагедии — оказывается, дворец захватили какие-то незнакомые люди, убили его хозяина, а сами скрылись.

Он пришел в дом, чтобы передать ее отцу записку от друга, как раз в тот момент, когда жестоко избитый слуга, спотыкаясь, вышел из дворца. Слуга едва успел ему рассказать, что дворец захватили какие-то незнакомые люди и убили его хозяина, как англичанин сообщил:

— Тут я заметил, что один из негодяев вернулся. Нам уда лось схватить мерзавца. Он сказал, что его послали забрать вас.

— Потому что я их видела. — Сердце Лейлы громко стучало. — Он пришел убить меня.

— Все уже позади. — Незнакомец сжал девушке руку. — Мы уезжаем. Убийцы вашего отца никогда вас не найдут.

— Но полиция… кто-то же должен…

— Лучше не надо.

Резкий тон англичанина удивил Лейлу.

— Я едва знал вашего отца. Но судя по тому, как обстояли дела, совершенно очевидно, что он связался с очень опасными людьми. Я сильно сомневаюсь, что венецианская полиция захочет вмешаться, чтобы защитить молодую англичанку. Мне сказали, что в Венеции у вас нет никаких связей, никаких родственников.

— И не только в Венеции. У меня был один только… папа. — Голос Лейлы дрогнул.

Ее отец умер, погиб при исполнении служебного долга! Случилось то, чего Лейла всегда боялась с тех самых пор, как отец рассказал ей о своей секретной работе в пользу Англии… Девушке хотелось быть храброй и гордиться своим отцом, погибшим за правое дело, но все же она не могла удержать слез. Не могла не горевать, не чувствовать себя совершенно и безнадежно одинокой. Теперь у нее никого не осталось на всем белом свете!

— Можете не беспокоиться, — сказал вдруг англичанин. — Я о вас позабочусь. — Мужчина посмотрел на залитое слезами лицо Лейлы. — Как вы отнесетесь к тому, чтобы поехать в Париж?

Внутри кареты было довольно темно, но все же достаточно света, чтобы девушка могла рассмотреть лицо незнакомца. Он был моложе, чем показался ей сначала, и довольно красив, а блеск его темных глаз обдавал Лейлу жаром и сбивал с толку.

— В Париж? Сейчас? Но почему?

— Не совсем сейчас, а через несколько недель. А почему? Потому что там вы будете в безопасности.

— Ах, в безопасности. — Лейла была в недоумении. — Но почему? Почему вы это делаете?

— Потому что вы барышня, попавшая в беду. — Незнакомец не улыбался, но в его голосе слышались веселые нотки. — Фрэнсис Боумонт никогда не оставит барышню в беде. В особенности такую хорошенькую, как вы.

— Фрэнсис Боумонт? — повторила девушка, вытирая слезы.

— Да, и я никогда вас не покину. Можете на меня положиться.

У Лейлы никого не было и ей не на кого было положиться. Оставалось только надеяться, что ее спаситель говорил серьезно.

Только когда они доехали до Парижа, Фрэнсис Боумонт рассказал Лейле все, что узнал от слуги Бриджбертонов: отец девушки, которого Лейла боготворила, на самом деле был преступником. Он торговал краденым оружием и, судя по всему, был убит недовольными покупателями.

Лейла не могла поверить. Она рыдала, кричала, что слуга лжец, билась в истерике, но прибывший в Париж спустя несколько недель поверенный отца Эндрю Эриар подтвердил слова Боумонта. Теперь уже было бессмысленно отрицать факты.

Согласно завещанию отца Эндрю становился опекуном Лейлы. У него были личные бумаги покойного и копии полицейских документов, свидетельствовавших о том, что слуга говорил правду. В исчезновении Лейлы венецианская полиция обвинила убийц ее отца, и мистер Эриар почел за благо не опровергать мнение властей. Лейле нечего было возразить против столь разумного совета. С опущенной головой, с горящими от стыда щеками девушка выслушала поверенного и согласилась с его доводами. Теперь, поняла Лейла, она не просто осталась одна — она стала изгоем.

Однако мистер Эриар незамедлительно занялся тем, что выправил Лейле новые документы и заново устроил ее жизнь, а мистер Боумонт — хотя и не был связан юридическими обязательствами, как мистер Эриар, — помог ей поступить учиться в студию известного парижского художника… Несмотря на то что Лейла была дочерью изменника, они оба помогали девушке и заботились о ней. А ее молодое сердечко платило им бесконечной благодарностью.

Со временем благодарность Фрэнсису Боумонту переросла и в нечто большее…