"Погибший Мир" - читать интересную книгу автора (Лорд Джеффри)

ГЛАВА 4

Блейд проснулся поздним утром. Солнце уже давно взошло, и лес вновь раскинул над путниками свой зеленый полог. Огромные ветви перекрещивались над ручьем, и казалось, что прозрачный поток струится в тоннеле с изумрудной светящейся кровлей, подпираемой мощными башнями стволов. На берегу весело плясало пламя маленького костра, и стройная фигурка склонилась над ним, что-то помешивая в углях.

Странник улыбнулся. Этой ночью он мог спать спокойно, ибо пленница его обрела свободу; враг стал другом, и ему не надо было опасаться, что, открыв глаза, он обнаружит приставленный к горлу нож. Услышав шорох, Вайала обернулась. Милое личико ее сияло таким счастьем, что Блейд невольно вздохнул. Если бы все проблемы решались так просто!

Они позавтракали остатками вчерашнего жаркого и какими-то желтоватыми мучнистыми клубнями величиной с кулак — Вайала собрала их на берегу ручья и запекла в углях. Она казалась довольной. В мире после Разрушения сохранились мужчины и кроме волосатых сенаров; один из них достался ей — чего же еще желать? Она хотела лишь одного: чтобы пришелец из далекой страны, добрый и сильный, вел ее по нескончаемому зеленому великолепию Хасрата день за днем, ночь за ночью.

Вел… Но куда?

Блейд был склонен изменить свое первоначальное намерение держаться подальше от бреггани. Если в этой реальности после вселенской катастрофы остались только деградировавшие дикари и сообщество женщин, сохранивших некие древние знания, то выбора у него не было. Возможно, в городе ему удастся раздобыть какую-нибудь ценную информацию для Лейтона… Таинственный Храм Жизни заслуживал внимания, равно как и способ воспроизводства потомства без мужчин.

Однако девушка по-прежнему утверждала, что их появление в окрестностях Брегги будет равносильно самоубийству.

— Разве мы можем надеяться на что-либо иное, кроме стрел? — грустно заявила она. — Ведь никто не знает и не поверит, что в далекой стране сохранились такие мужчины, как ты.

— Я постараюсь объяснить…

— Но кто услышит? Опушку Хасрата и степь охраняют патрули… Тебя подпустят на выстрел, не ближе…

— Разве в Брегге нет других женщин, кроме воительниц?

— О, конечно, есть, и очень много! Старшие — те, кто управляют городом, талом жрицы Храма, посвященные… Большинство надзирает за рабами и трудится в мастерских и на полях… некоторые следят за складами, откуда мы берем пищу, одежду — все, что нужно для жизни… — Вайала на миг призадумалась. — Конечно, Старшие умны, и они не стали бы убивать чужеземца, не поговорив с ним, но прежде ты столкнешься с воинами. Они сначала изрешетят тебя стрелами, а потом будут разбираться… они жестокие… такие, как Идрана…

— Идрана?

— Да. Та, что вела наш отряд… — Блейд вспомнил похожую на пантеру красавицу-брюнетку и медленно кивнул. Девушка со вздохом закончила: -Боюсь, тебе даже издалека не увидеть мудрых бреггани, жриц и правительниц города.

— Что ж, возможно. Ну, а если мы пойдем туда вместе? Ты скажешь патрульным, что я — странник из далекой земли, лежащей за Каменным Серпом и пустынями, что меня надо выслушать, а не убивать…

Вайала в задумчивости склоняла светловолосую головку, и Блейд счел это добрым знаком. Вчера подобная перспектива едва не довела ее до истерики, сегодня же является поводом для размышлений. Хорошо! Эта юная женщина обладала здравым умом, и странник полагал, что помощь ее в изучении нового мира букет неоценимой. Вдобавок, она была настоящей красавицей!

Наконец, после долгой паузы, девушка кивнула:

— Мы оба рискуем, и ты, и я… Скорее всего, они решат, что я помогаю чужаку под страхом смерти… Так что тебя все равно убьют… — Вздохнув, она с невеселой усмешкой добавила: — А потом, наверное, и меня… Идрана доберется до города раньше нас, и ее слово значит куда больше моего.

Блейд согласился, что такой вариант развития событий исключить нельзя. Черноволосая Идрана казалась серьезным противником и, попав к ней в руки, он может считать себя мертвецом. Но Вайала… Эта юная бреггани поразила его! Она была готова рискнуть жизнью, если он попросит… Да, в смелости ей не откажешь!

Блейд наклонился и крепко поцеловал ее.

— Спасибо, милая. Ты не только красивая, но и очень храбрая девушка. Но в город мы не пойдем.

Она улыбнулась, покраснела и, пытаясь замаскировать смущение, начала складывать в мешок вещи.

Через несколько минут они собрались в дорогу. Блейд наклонился, поднял спутанную веревку, которой вчера связал пленницу, и покрутил в воздухе. Губы девушки вновь тронула улыбка; теперь их соединяли иные, более надежные узы. Широко размахнувшись, странник швырнул веревку в ручей, течение подхватило ее, и вскоре намокший ком скрылся вдали. Он кивнул Вайале.

— Идем, малышка. На юг, в Триречье! Что ты знаешь о тех землях?

Вайала, заслонившись ладошкой от солнечных лучей, пробивавшихся сквозь листву, задумчиво изучала зеленый тоннель, в котором катил свои воды поток. Наконец она вытянула руку и уверенно заявила:

— Этот ручей бежит к Даю. Большая река, но Орила еще больше! А за ней — еще одна… не знаю, как называется… Говорят, что вода в ней цвета глины… — девушка подняла глаза на Блейда. — В те места бреггани ходят редко. Там — Сенар Хаср, лес сенаров… не такой, как Хасрат, с обычными деревьями…

— Однако вашим женщинам случалось бывать в нем?

— Да, — с явной неохотой признала девушка, — В Хасрате сенаров немного и, когда нам нужны рабы…

Блейд понимающе кивнул.

— Туда ходят большие отряды?

— Две-три сотни воинов. Не все возвращаются домой… Сенары свирепы! — бреггани помолчала и добавила: — Но наши никогда не заходили южнее Дая.

— Однако ты знаешь про большую реку, Орилу, и еще одну, с бурой водой…

— Знаю. У нас сохранились старые карты. Там и там, — Вайала показала на юг и запад, — горы. Каменный Серп… Там, — теперь ее рука вытянулась на восток, — море. Рассказывают, что неподалеку от дельты Орилы когда-то стоял город… огромный, куда больше Брегги… Он погиб, и земли те прокляты.

— Прокляты? Я не верю в проклятия и хотел бы взглянуть на него.

Вайала смерила странника задумчивым взглядом.

— На месте города пустошь, и камни в ней светятся по ночам фиолетовыми огнями. Среди них бродят жуткие чудища, порождения саммара. Никто не ходит туда. Блейд, — она сделала паузу, потом решительно тряхнула головкой: — Но если ты решишь идти, я тебя не оставлю.

— Я уже говорил, что ты — смелая девушка.

Поудобнее пристроив лук за спиной, Блейд повернулся к югу и зашагал вдоль ручья. Жуткие чудища, порождения саммара… как и эти исполинские деревья… Он покачал головой. В его цивилизованном мире это явление назвали бы мутацией, а саммар, ядовитую пыль, радиоактивным облаком ядерного взрыва. Но это значило, что он путешествует в тех местах, где некогда выпали смертоносные осадки! Внезапно похолодев, Блейд обернулся к девушке.

— Ты говорила вчера, что те, кто ходил в мертвые земли за горным хребтом, умирали от страшной болезни. А из Хасрата все возвращаются здоровыми?

Вайала кивнула.

— Да. Теперь здесь безопасно, как и в мертвых землях.

— Откуда ты знаешь?

— Мы чувствуем это. Разрушение многое изменило… растения, животных и нас самих. Там, где осталось древнее зло, кожа начинает гореть. Чем опаснее место, тем сильнее жжение…

— Разве те, кто отправлялся за хребет, не испытывали таких ощущений?

— Испытывали, — она снова кивнула.

— Зачем же туда ходить?

Девушка пожала плечами.

— Много причин. Одни рисковали жизнью из любопытства, других изгоняли из Брегги… Были и такие, которые искали древние города.

Блейд хмыкнул и потер висок. Потомки оривэй в Иглстазе тоже искали древние города; к счастью, эти поселения не были радиоактивными, иначе он не вернулся бы домой из своего шестнадцатого странствия. Впрочем, оривэй были мудры и давно не использовали опасных технологий. Тут, в Брегге, все было иначе…

Они шли без остановок до полудня. Блейд заметил, что деревья становятся ниже, оплетающие их лианы — тоньше, а листья, которые раньше походили на зеленые платформы, способные легко выдержать вес человека, теперь не превышают размерами обеденного стола. Ручей стал полноводнее, затем внезапно расширился, образовав небольшое озерцо с чистой водой, заросшее по берегам кустами с крупными желтыми ягодами. Здесь путники сделали привал. Ягоды были сладкими, как спелые сливы, и хорошо утоляли голод.

Блейд стоял по пояс в воде, споласкивая липкие от сока пальцы, когда услышал полный ужаса крик Вайалы. Казалось, все демоны ада напали на бедную девушку; она вопила так, что птицы в древесных кронах испуганно приумолкли. Чертыхнувшись, странник выскочил из пруда и бросился к ней, на ходу вытаскивая меч.

У кустов, подаривших им обед, стоял здоровенный сенар, размахивая сучковатой палицей; в пяти шагах от него Вайала прижалась к стволу, выставив перед собой кинжал. Впрочем, футовый клинок был плохой защитой от тяжелой и длинной дубины, и Блейд решил, что его потревожили не напрасно. Приглядевшись, он заметил на животе дикаря большой треугольный шрам, по которому опознал позавчерашнего знакомца. Этот парень продемонстрировал изрядную ловкость во время схватки с бреггани и, значит, был куда опаснее прочих своих соплеменников.

Во всяком случае, мозгов у него побольше, подумал Блейд, взмахом руки приказав Вайале, чтобы она отошла подальше. Девушка быстро скользнула ему за спину; теперь дубинка сенара не могла до нее дотянуться, и вопрос безопасности был решен. Оставалась сущая ерунда: выпустить кишки из волосатого.

Дикарь злобно оскалился и поскреб живот скрюченными пальцами. Теперь, вблизи, он показался Блейду меньше похожим на апи: лоб у него был повыше, и челюсти не такими мощными. Пожалуй, его заросшая бурым волосом физиономия скорее напоминала человеческое лицо, чем морду обезьяны.

Толстые губы вдруг раздвинулись, и сенар вполне членораздельно произнес:

— Ты, слизняк, — он угрожающе помахал дубиной, — что ты делать в нашем лесу?

Блейд, пораженный, обернулся к девушке.

— Они умеют говорить?

— Не только говорить, — в ее лице не было ни кровинки.

Волосатый продолжал чесать брюхо, размышляя вслух:

— Тут наш лес, тут не место голокожим слизнякам… Все, что в лесу -наше… Нуг-Ун великий воин… он убить голокожего… взять себе самку… взять блестящую палку… Ха! Так и сделать!

— Слушай, великий воин, ты не получишь эту женщину, — ухмыльнулся Блейд. — А вот блестящую палку в брюхо — наверняка.

Сенар презрительно сплюнул.

— Ты, слизняк, слабый… все голокожие такие. Они драться острыми палками… драться нечестно… Не как сенары, — он поднял мощные лапы и грозно зарычал.

Вайала испуганно вскрикнула и отступила на пару шагов.

— Великая Мать-Заступница, помоги нам… защити и спаси, милосердная… — запричитала она, снова выставив перед собой клинок.

Блейд протянул руку, выхватил нож из ее ослабевших пальцев и задумчиво взвесил его на ладони. Клинок был неважно сбалансирован и не очень удобен, но, с другой стороны, сенар казался весьма крупной мишенью; по такой не промажешь. Существовали и другие варианты: он мог проткнуть дикаря мечом или стрелой. Впрочем, этот НугУн внушал страннику определенную симпатию -гораздо большую, чем Ша и Сис, два волосатых молодца из Уркхи, которую он посетил пару лет назад. Не сводя взгляда с дикаря, Блейд крикнул Вайале:

— Потише, малышка! Где твоя храбрость? — Потом он повернулся к сенару: — Слушай меня, Нуг-Ун! Ты хочешь эту самку? — он кивнул на съежившуюся от страха Вайалу.

Дикарь поднял косматую голову, и в лицо Блейду изпод нависшего лба уставились круглые карие глаза. В зрачках сенара светилось гораздо больше разума, чем он мог предположить; все-таки это лесное чудище было человеком.

— Да! — сказал Нуг-Ун. — Голокожие с гор забирать всех хороших самок. Сенарам — только больных и старых. А эта, — он ткнул толстым пальцем в сторону Вайалы, — хорошая! Молодая!

Голокожие с гор? Значит, тут обитало еще какое-то племя кроме бреггани и волосатых дикарей, автоматически отметил Блейд. Вайала не говорила об этом… Достаточно веский повод, чтобы сохранить жизнь сенару; он мог оказаться неплохим проводником. Странник сунул кинжал за пояс и сказал:

— Да, Вайала очень хорошая женщина. Но она принадлежит мне, и я не отдам ее без боя. Ты готов сражаться за нее, Нуг-Ун?

— Голокожие драться нечестно, — заявил дикарь. — Колоть сенаров блестящими палками, бросать острые ветки, убивать сенаров как зверей, — он снова сплюнул.

— Я буду драться с тобой так, как принято у сенаров, — произнес Блейд и воткнул меч в землю. — Без блестящей палки. Только этим, — он вытянул мускулистую руку.

Нуг-Ун молчал, размышляя над его словами и оценивающе поглядывая на противника. Наступившую тишину внезапно прервал вскрик ярости. Вайала, схватив меч, бросилась на дикаря, но странник подставил ногу и швырнул девушку в траву. Он склонился к ее уху и раздраженно прошептал:

— Черт побери, малышка! Если ты не успокоишься, я снова свяжу тебя! Этот волосатый парень нам еще пригодится. Я не хочу убивать его, ясно?

— Блейд, ты сошел с ума! — голос Вайалы дрожал. — Кто станет верить сенару? Или драться с ним безоружным? Да он же раздавит тебя! Они сильные и выносливые, как дикие звери… Он переломает тебе кости, и что тогда будет со мной? — в голосе девушки звучали слезы.

Блейд покачал головой.

— Я с ним справлюсь, детка, если ты не станешь мешать, — он погладил ее слипшиеся от пота локоны. — Обещаешь? Не то я в самом деле свяжу тебя. Ну?

— Обещаю, — девушка с явной неохотой кивнула.

— Вот и договорились!

Странник выпрямился и сбросил тунику, теперь он был таким же нагим, как лесной житель — конечно, если не считать мохнатой шкуры Нуг-Уна. Тот недоверчиво смотрел на противника.

— Ты, голокожий, драться с Нуг-Уном? Без палки?

— Без палки, приятель. Я не собираюсь обманывать тебя.

— Слизняки всегда обманывать.

— Слизняки с гор, — уточнил странник. — А я пришел совсем из другого места.

— Хорошо… Так мы — драться? Сейчас?

— Сейчас.

Блейд, не торопясь, оглядел сенара. Нуг-Ун был выше его на полголовы и весил не меньше трехсот фунтов, однако до габаритов джеддских апи явно не дотягивал. Хороший удар в живот, затем — по шее… Он не собирался убивать дикаря и не хотел наносить ему никаких серьезных повреждений; на что годится проводник со сломанной ногой?

Что-то невнятно проворчав, Нуг-Ун отбросил в сторону свою сучковатую дубинку, потом наклонился и потер ладони о землю. Его настороженный взгляд замер, из горла вырвалось глухое рычанье — словно рев разъяренного зверя. Сейчас прыгнет, понял Блейд и чуть отклонился в сторону.

Растопыренные пальцы с обломанными ногтями мелькнули в дюйме от его плеча; несмотря на свою массу, дикарь был очень подвижным. Стоит определить, на что еще он способен, решил Блейд, бросив задумчивый взгляд на мощное волосатое тело. Чтобы не искалечить сенара, надо учесть скорость его реакций, иначе любой выпад может стать смертоносным. Других ударов в боевом карате не было.

Нуг-Ун снова бросился на него, но странник мягко отскочил влево. Вдруг дикарь стремительно развернулся, пытаясь достать врага огромной, похожей на клешню гигантского краба, рукой. Блейд ушел в бок — чуть медленнее, чем намеревался, — и волосатая лапа, скользнув по плечу, въехала ему прямо в висок.

Удар заставил его покачнуться. На мгновение потемнело в глазах, но он успел заметить, как воодушевленный успехом сенар снова бросился в атаку. Отложив на будущее заботы о здоровье дикаря, Блейд нанес ему жестокий удар ногой в правое колено. Отдача от мощного выпада была так сильна, что зубы странника лязгнули, а стопа заныла, словно он с размаху пнул гранитную глыбу.

Удар остановил Нуг-Уна; взревев от ярости и боли, сенар отскочил назад, потирая правую ногу. Туман перед глазами Блейда рассеялся, и он удивленно потряс головой. Он бил почти в полную силу и в схватке с обычным соперником наверняка раздробил бы ему коленную чашечку; однако дикарь лишь слегка прихрамывал.

Все же движения Нуг-Уна замедлились, и в течение следующих нескольких минут Блейд успешно оборонялся, не подпуская противника слишком близко. Он танцевал вокруг сенара, увертываясь от его быстрых, но неуклюжих выпадов, используя как прикрытие кустарник, которым зарос берег озерца. Он то резко нырял вниз, то отскакивал в сторону или назад, то делал вид, что переходит в атаку, но тут же падал плашмя на землю и раз за разом уходил от кулаков рассвирепевшего дикаря, яростно молотивших воздух.

Тактика боя у Нуг-Уна была примитивной, как у шестилетнего мальчишки. Непрерывный напор, беспорядочные удары и попытки достать врага пальцами с длинными кривыми ногтями — вот все, на что он был способен. Однако быстрота и огромная сила делали его опаснее разъяренного орангутанга.

Постепенно Блейд начал сближаться с сенаром; его оборона была достаточно эффективной, но не давала возможности выиграть бой. Он стал наносить удары, пытаясь ослабить дикаря; он бил то в поврежденное колено, то в горло, то в область паха, и каждый выпад достигал цели. Любой из них превратил бы обычного противника в калеку, но этот волосатый монстр обладал просто нечеловеческой стойкостью! Однако и он начал выдыхаться: Блейд видел, как низкий лоб сенара взмок от пота, как утомление пригасило яростный блеск глаз. Впрочем, и сам он чувствовал себя не лучше.

Прошло еще несколько минут — пять или десять, он не мог сказать, — и сенар прохрипел.

— Я знать… знать… слизняк не сможет победить Нуг-Уна… Ты отдать самку… отдать… и прочь! Бежать!

— Мы еще не закончили, приятель, — пробормотал Блейд. Сердце его стучало как кузнечный молот, он жадно хватал воздух, пытаясь восстановить дыхание. — Мы не закончили, — повторил он, — и я не собираюсь сдаваться. Если ты сделаешь хотя бы шаг к моей женщине, познакомишься с блестящей палкой.

Дикарь оскалил зубы, покосившись на Вайалу. Девушка скорчилась у подножия древесного ствола, судорожно сжимая меч; казалось, она не видела ничего, в ее голубых глазах застыл ужас.

Пора кончать, решил Блейд: развернувшись, он подпрыгнул и нанес пяткой сильнейший удар в челюсть сенара. Затем он рухнул в траву, чувствуя, как заныла каждая косточка, каждый мускул его измученного тела. Несколько секунд он лежал, не в силах пошевелиться, пытаясь сфокусировать взгляд на маячившей перед ним огромной фигуре. Однако и его противник на этот раз был потрясен. Голова Нуг-Уна дернулась вверх, потом застыла, и он затуманенными глазами уставился на Блейда. Тот был уже на ногах, и, словно выстрелив дуплетом, нанес два мощных удара в волосатый живот.

Сенар согнулся, кашляя и мучительно пытаясь глотнуть воздух. Удивительно, что он еще жив, подумал Блейд, ухватившись за левую руку Нуг-Уна и заворачивая ее за спину. Он едва не вывихнул при этом собственное плечо — справиться с каменной статуей, пожалуй, было бы легче. Развернув сенара, Блейд ударил его сзади под колени, пытаясь сбить на землю. Нуг-Ун взревел — скорее от разочарования, чем от боли, — и рухнул на траву лицом вниз.

Прежде, чем дикарь успел прийти в себя, Блейд очутился у него на спине, заломив левую руку полосатого и упираясь коленом ему в затылок. Теперь он мог одним движением сломать противнику либо шейные позвонки, либо плечевую кость.

Наклонившись, он яростно прошипел в волосатое ухо.

— Не шевелись, приятель! Я могу прикончить тебя к любой момент!

— Убить… убить Нуг-Уна… — голос дикаря прерывался от боли и страха. — Ты не такой, как голокожие с гор… Ты драться, как сенар… Честно… Нуг-Ун слабее… Убить Нуг-Уна…

— С этим мы подождем, — уже спокойно произнес Блейд. — Я не собираюсь тебя убивать. Я хочу, чтобы ты остался жив и стал моим другом.

Сенар не ответил; он молчал долго, и Блейд было решил, что тот потерял сознание. Наконец дикарь медленно произнес:

— Не убивать Нуг-Уна?

— Нет. Зачем?

Но этот вопрос, похоже, уже выходил за рамки умственных способностей Нуг-Уна. Он молчал до тех пор, пока Блейд не поинтересовался:

— Помнишь мою женщину?

— Да. Нуг-Ун хотеть самку…

— Теперь не хочешь?

— Она — твоя. Ты сильнее Нуг-Уна.

Как просто, подумал Блейд, уставившись в заросший бурым мехом затылок. Никаких сомнений! Кто сильнее, тот и прав! Весь мир принадлежит ему… Пожалуй, волосатые — и эти, из Сенар Хасра, и другие, из Джедда и Уркхи, -были самыми большими реалистами во вселенной.

— Я сильнее тебя, — подтвердил он, — поэтому самка — моя. А ты, Нуг, хочешь стать моим другом? Идти за мной, находиться под моей защитой?

Почти физически он ощутил, как медленно ворочаются мысли под толстым черепом. Нуг-Ун долго молчал, затем прохрипел.

— Нуг-Ун — друг сильного голокожего, который не убивает. Нуг-Ун умирать за него…

Блейд тяжело поднялся, шагнул в сторону от распростертого в траве тела. Сенар застонал, затем встряхнулся и тоже встал, слегка пошатываясь и потирая живот, мех его потемнел от пота. Крепкий парень, подумал Блейд, хлопнул своего нового союзника по плечу и повернулся к Вайале. Однако под деревом он обнаружил только примятую траву.

— Дьявольщина!

— Что, друг? — переспросил Нуг-Ун. — Ты устать?

Блейд пожал плечами.

— Я в полном порядке. Женщина убежала. Та, из-за которой мы дрались.

Рявкнув, сенар сердито замотал головой.

— Поймать ее? Будешь бить, когда поймать?

— Нет, — странник поскреб заросшую темной щетиной щеку. — Она просто испугалась, когда я упал. Видно, решила, что победа за тобой. Она тебя боится, Нуг.

Дикарь огорченно вздохнул. Блейд покопался в мешке, вынул чашку и, зачерпнув воды, протянул Нуг-Уну. Тот опустошил сосуд жадными глотками, обтер рот ладонью и поинтересовался.

— Ждать тут твоя женщина?

— Да. Я думаю, она скоро вернется. А мы пока поговорим. Что ты знаешь про голокожих с гор, дружище?

Прошло часа три. Теперь странник лучше представлял ситуацию, ибо его новому приятелю было известно многое, о чем в Брегге, кажется, не подозревали. Беседа тянулась мучительно долго, но не потому, что Нуг-Ун плохо соображал или пытался что-либо скрыть. К немалому удивлению Блейда, сенар обладал природным умом и, отвечая на вопросы, старался до седьмого пота.

Но в запасе у него было лишь сотни три слов, и Блейд потратил немало времени, чтобы уяснить, каких именно. К тому же, иногда Нуг не мог дать вразумительного ответа, не понимая, чего добивается «сильный голокожий». Это прозвище вскоре надоело страннику, и он велел сенару звать себя по имени.

Когда он, наконец, оценил интеллектуальные возможности своего нового приятеля, дело быстрей не пошло. Сначала ему приходилось формулировать вопрос про себя, затем переводить его Нуг-Уну и терпеливо ждать ответа. Ждать зачастую приходилось долго, ибо Нуг-Ун никогда не задумывался о таких вещах, которые интересовали Блейда. Мир его был прост; он скитался в лесах по обе стороны Дая, пил, ел, дрался с другими сенарами и не испытывал тяги присоединиться к какому-либо племени.

В конце концов Блейд остался доволен и прекратил мучить этого странствующего рыцаря. Шестнадцать походов, совершенных в реальности Измерения Икс, научили его стремительно ориентироваться в любой, самой необычной обстановке. Он получил довольно подробное представление о племенах сенаров и безволосых горцах, обитавших в верховьях Орилы, и надеялся в дальнейшем уточнить эти сведения.

О Великом Разрушении Нуг-Ун не ведал ничего. Ему мнилось, что сенары всегда обитали в лесах Триречья, иногда забираясь в Хасрат, чтобы украсть зазевавшуюся женщину или кувшин хмельного, которое он называл ча. Некоторые племена — те, чьи земли тянулись вдоль предгорий Каменного Серпа — жили в поселках и слушали слова голокожих; другие кочевали в долинах Орилы и Дая и не подчинялись никому. Таков был заведенный от века порядок; и хотя Нуг не сумел бы объяснить, кто и когда его завел, он хорошо усвоил и правила игры, и то, какие игроки этой нескончаемой лесной партии имели больше шансов уцелеть. Вдобавок он превосходно знал местность — от северных степей до южных предгорий гигантского хребта.

До этих гор, которые, как выразился сенар, «вставать до неба», было сотни полторы миль, считая от южной границы Хасрата, где сейчас находились путники. Со слов Вайалы Блейд знал, что к северу Лес Гигантов простирается на три дня быстрого хода, и еще такое же расстояние надо пройти по степи, чтобы достичь стен Брегги. До горцев, которых Нуг называл бленарами, пришлось бы добираться вдвое дольше, через населенные дикарями леса и две широкие реки. Это было все; ни Вайала, ни Нуг-Ун не слышали о том, существуют ли в мире еще какие-нибудь обитаемые страны.

— Значит, женщины, которые живут в степи, не знают о бленарах? -спросил Блейд.

— Нет, — Нуг помотал мохнатой головой. — Голокожие жить в горах, не приходить в наш лес. Раньше так, теперь иначе.

— Как теперь?

Сенар призадумался

— У них есть вождь. О, большой, большой вождь! Великий! Он говорить, сенары и бленары идти в степь, воевать город.

— И все горцы слушают большого вождя?

— Безволосые с гор — да. Но есть другие. Далеко! За Бурой рекой. Бленары-па — те, что жить у соленой воды.

У моря, понял Блейд.

— Они не слушают вождя?

— Нет. Они говорить, воевать — плохо.

Из дальнейших расспросов Блейд понял, что горцам не хватает плодородной земли и женщин. Случалось, в прежние времена они устраивали набеги на стойбища сенаров, выискивая и отбирая молодых бреггани, которых дикари изредка ловили в дебрях Хасрата. Из-за этого между горцами и сенарами могла бы разразиться война, однако волосатые побаивались южных соседей — у тех было хорошее стальное оружие и какое-то подобие воинского строя.

В последние годы бленары с гор старались установить с сенарами дружеские отношения — или, что выглядело более вероятным, начали прикидываться их друзьями. Набеги на стойбища прекратились; теперь горцы предпочитали выкупать женщин — за спиртное, железные браслеты и стальные ножи. Нуг-Ун, однако, им не верил и верить не собирался, он полагал обманщиком каждого голокожего — конечно, за исключением Блейда.

Но многие и многие племена волосатых соблазнили посулы «большого вождя». Тот обещал, что горцы и сенары станут хозяевами древней Брегги и всех ее богатств, им только нужно собрать большое войско, пройти через леса и захватить плодородную равнину. Там, на новых землях, сенары научатся выращивать хлеб и делать вино; там они выкормят много детей, и голод навсегда покинет их стойбища. Они захватят Бреггу вместе со всеми женщинами, и каждый мужчина, сенар или бленар, получит несколько рабынь.

Знакомые песни, подумал Блейд. Видно, горцы были не столь сильны, чтобы напасть на город в одиночку, и искали союзников. Сенаров же в лесах хватало. Их численность странник смог оценить лишь приблизительно, поскольку Нуг с трудом умел считать до двадцати. Тем не менее, он выяснил, что существуют десятки кланов и племен волосатых и что они занимают огромную территорию, простиравшуюся на десять дневных переходов с севера на юг и почти на столько же с востока на запад. Поразмыслив, он решил, что в Сенар Хасре обитает не меньше сотни тысяч дикарей. Отличное пушечное мясо для «большого вождя»!

— Нуг-Ун думать, голокожие убить сенаров, когда город стать наш, -толковал Нуг. — Убить! Взять себе всю землю — в горах, в лесу, в степи. Взять всех женщин! — он злобно ощерился. — Бленары, слизняки, думать хорошо. Большой вождь, Рил-Га, думать хорошо Нуг-Ун тоже думать хорошо! Его не обмануть! Да?

— Да, ты думать хорошо, — подтвердил Блейд. — Очень хорошо! Я полагаю, этот Рил-Га именно так и поступит.

— Блейд не хотеть, чтобы всех сенаров убивать? Не надо слушать голокожих?

— Эти голокожие с гор — плохие люди. Я бы не стал их слушать и помогать им.

— Блейд хорошо думать, даже лучше, чем большой вождь, — заявил Нуг-Ун с широкой ухмылкой.

Странник покачал головой, в очередной раз прикидывая расклад воображаемого пасьянса — так, как делал это в Кархайме и Тарне, Катразе и Меотиде, Иглстазе и Зире. Картами были люди и корабли, пешие фаланги и конные отряды, пушки и обозы, крепости и форты; карточный стол бугрился горами, щетинился зеленой порослью лесов, стлался мягким ковром луговой травы; по нему извивались голубые ленты рек и желтые — дорог. И, как всегда, эта картина отливала алыми тонами крови, что казалось ему вполне естественным; даже в радуге красное дополняет остальные цвета.

Кто победит? Это был вопрос жизни или смерти. Город, по словам Вайалы, мог выставить немалое войско, но если этот Рил-Га соберет тысяч двадцать дикарей, фортуна может склониться на его сторону… Что, однако, волосатая орда сумеет противопоставить лукам и мечам амазонок? В лесу, они, пожалуй, имели бы шансы на успех, но на открытых равнинах под городом… Трудно сказать! Здесь бреггани будут сражаться на хорошо знакомой местности, защищая родные стены и свои святыни; возможно, перевес окажется на их стороне.

Блейд устало вздохнул. Пока эта задача не имела решения; он слишком смутно представлял себе расклад сил. Были в нем и кое-какие неопределенные факторы… К примеру, эти бленары-па, обитавшие у соленой воды!

Он заметил, что Нуг глядит на него с нарастающим беспокойством -вероятно, сенар хотел что-то спросить и подыскивал нужные слова. Наконец он сказал:

— Блейд не говорить своей самке про голокожих с гор?

— Почему бы и нет, приятель?

— Те, кто в степи, ничего не знать о голокожих. Если узнать, пойти в горы с блестящими палками, убить всех… По дороге убить сенаров.

Логично, решил Блейд. Пока бреггани имеют дело лишь с агрессивными, но туповатыми дикарями, они будут продолжать свои маленькие жестокие игры. Но как только им станет известно, что в отрогах Каменного Серпа живут люди -мужчины, которые обладают не только мышцами, но и мозгами! — они перейдут от игр к войне на полное уничтожение. Согласно заветам Великой Матери, повелевающей разбить сосуд зла! И если Рил-Га не успеет собрать своих воинов, исход будет предрешен — бреггани вырежут мужчин, а женщин уведут с собой…

— Ты прав, Нуг, тем, кто живет в степи, не надо знать о бленарах, -произнес странник. — Но Вайала — моя женщина, она не вернется в город. Ей я могу рассказать о гладкокожих.

Однако он не был уверен, что получит такую возможность. Наступал вечер, смеркалось, девушка пропадала уже половину дня; он почти не сомневался, что пленница не вернется.

На всякий случай он решил подежурить ночью. Если Вайала все-таки придет и наткнется на Нуга, возможно недоразумение… кровавое недоразумение, учитывая, что она прихватила с собой меч. Ему не хотелось терять ни девушку, ни своего волосатого проводника.

Миновала ночь; изумрудная лесная кровля опять налилась светом, зеленоватый сумрак сменил темноту. Блейд дремал в полглаза, привалившись спиной к мешку и время от времени подбрасывая сучья в маленький костерок. Внезапно с берега ручья, из-за кустов, долетел тихий голос:

— Блейд! Блейд, ты здесь?

Она вернулась! Странник почувствовал, как потеплело в груди.

— Ты, малышка?

В ответ раздалось негодующее фырканье.

— Конечно, кто же еще?

— Ты быстроногая девушка. Наверно, промчалась до середины Хасрата?

Она снова фыркнула, затем в кустарнике за ручьем послышался шелест, и знакомая тонкая фигурка выступила на берег. Блейд осмотрел ее так тщательно, как только позволяли расстояние и тусклый предутренний свет. Вайала казалась еще более усталой и грязной, чем раньше, однако меч в ее руке не дрожал.

— Все в порядке, можешь опустить клинок, — негромко сказал он. — И шагай сюда.

Она выполнила приказ с такой поспешностью, что брызги фонтаном взлетели из-под маленьких ног, видно, ей совсем не улыбалось стоять спиной к темному лесу. Перебравшись через ручей и разглядев тело лежавшего у костра Нуг-Уна, Вайала облегченно выдохнула:

— Мертв?

— Спит, — ответил странник, приглушив голос.

— И ты его?..

— Вот именно, — Блейд ухмыльнулся, — я — его! Битва была жаркой… Жаль, единственный зритель сбежал.

Она зарделась.

— Прости. Не знаю, что на меня нашло…

— И самая смелая девушка в мире может испугаться.

— Не смейся надо мной! Я… я…

— Все в порядке, малышка. И хватит об этом.

Вайала скосила глаз на темную фигуру сенара.

— А он… он не тронет меня?

— Он знать, ты принадлежать мне, — Блейд снова ухмыльнулся.

Вайала гордо вздернула подбородок:

— Я пойду за тобой хоть в Фиолетовую Пустошь! Но я — не вещь, чтобы принадлежать кому-то, даже тебе! И потом, это противоречит закону Великой Ма…

— Может и так, — прервал ее Блейд, — но говори потише, глупышка! Законы вашей Матери — пустой звук в лесу! Нугу их не понять, и тут я бессилен. Но пока он считает, что ты — моя женщина, он до тебя не дотронется. Он поклялся, что станет моим другом и умрет за меня. Он будет защищать все, что мне принадлежит… в том числе и тебя.

— Но я никому не…

— Вот об этом его лучше не ставить в известность. Если Нуг сообразит, что ты мне не принадлежишь, значит, он может забрать тебя. Ты согласна?

Девушка снова негодующе фыркнула, ничего не ответив. Молчание затягивалось.

— Ну? — Блейд был невозмутим, словно гранитный утес. Этот спор представлял для него чисто академический интерес, всего лишь развлечение и маленькая месть.

Вайала, словно проглотив стоявший в горле комок, произнесла.

— Ладно, пусть так, Блейд. Я принадлежу тебе! — она протянула ему меч. — Возьми и получше приглядывай за этим сенаром.

— Непременно, — заверил ее странник, подошел к Нугу, храпевшему в траве, и потрепал его по мощному волосатому плечу. — Просыпайся, приятель! Уже рассвело, и моя женщина вернулась. Пора в дорогу.

Они двинулись на юг, неторопливо пересекая границу Хасрата. Гигантские деревья уступали место нормальной растительности, и Блейд с тайной радостью узнавал нечто похожее на привычные дубы, буки и клены. Теперь путники видели небо — светло-фиолетовое, яркое и глубокое, как в субтропиках Земли, золотистый шар солнца плавно подымался к зениту, лесная тень и легкие курчавые облака умеряли зной. Красивый, приветливый мир, думал странник, шагая вслед за мохнатым проводником; жаль, если в него снова придет Разрушение.

Наступил полдень. Вскоре им встретился очередной родник, и путешественники остановились пополнить запасы воды. Нуг-Ун, покопавшись под густым остролистным кустом, вырыл дюжину больших желтоватых клубней — таких же, как днем раньше Вайала пекла в костре. Он преподнес их Блейду с важным видом, будто делал дорогой подарок.

— Хорошо есть, — сказал он. — Сенары всегда искать их в лесу.

Кивнув, Блейд сунул клубни в мешок, и путники двинулись дальше.

Послеполуденный марш привел их в холмистую местность, незнакомую Вайале. Она была слишком молода; еще ни разу на ее памяти крупные охотничьи экспедиции бреггани не пересекали Хасрат и не углублялись в Лес Сенаров. Идти стало тяжелее. Здесь, среди обычных деревьев, росли густые кусты и подлесок, ограничивая видимость двумя-тремя десятками ярдов. Это начало тревожить Блейда. Идеальные места для засады! Ему не хотелось бы внезапно наткнуться на дюжину вооруженных дикарей.

Он постарался объяснить это Нуг-Уну. В ответ сенар согласно кивнул.

— Да, плохое место. Сенары ходить тут, охотиться. Голокожие с гор тоже ходить, смотреть дорогу в степь. Но Нуг-Ун знать лес хорошо. Другие сенары нас не найти, не получить женщину Блейда.

— Надеюсь, что так, — заметил странник, Вайала же лишь вздохнула. Блейд видел, что девушка не снимает ладони с рукоятки кинжала.

Он уже принял решение. Он поведет свой маленький отряд за Бурую реку, к соленой воде, где живут бленарыпа. Похоже, их племя еще не обзавелось «большим вождем», жаждавшим завоевать чужие земли, заплатив за победу чужой кровью. Это обстоятельство внушало Блейду определенные надежды. Он вспомнил слова Нуг-Уна о том, что бленары-па не любили войн, и усмехнулся. Любопытно взглянуть на этих местных гуманистов! И, конечно, выяснить кое-какие вопросы… Например, как им удалось спастись в эпоху Разрушения… или откуда взялись племена волосатых… Должны же бленары помнить хоть что-нибудь!

Нуг-Ун неутомимо вел их вперед; он и в самом деле отлично ориентировался в лесной чаще и выполнял свое обещание лучше, чем Блейд мог ожидать. С врожденным инстинктом охотника сенар выбирал участки твердой почвы, на которой не оставалось следов, а к вечеру нашел укромное место для ночлега недалеко от поляны, где росли желтоватые клубни Он накопал целую кучу земляных плодов, и путники запекли их в углях. Клубни были пресноватыми на вкус, но очень сытными.

Когда все трое досыта наелись, Нуг повел огромной ладонью над травой.

— Блейд и самка спать. Нуг-Ун сторожить.

После бессонной ночи и утомительных дневных странствий Блейд испытывал лишь одно желание: рухнуть на землю и закрыть глаза. Но Вайала, побледнев, прижалась к нему и зашептала на ухо:

— Можем ли мы довериться волосатому? Мы уснем, а он выдаст нас другим сенарам… Они убьют тебя и…

Блейд, устало вздохнув, покачал головой.

— Не думаю, малышка. Парень получил хорошую взбучку и поклялся мне в верности.

— Но ведь он — дикарь, Блейд! Грязный волосатый самец!

Щека странника раздраженно дернулась. Нервное напряжение, не покидавшее Вайалу весь этот долгий день, утомляло его больше, чем физическая нагрузка.

— Дикарь может держать слово не хуже цивилизованного человека. Даже лучше! И если Нуг не заслуживает доверия, нам стоит выяснить это сейчас, а не тогда, когда мы заберемся в самые дебри Сенар Хасра.

Девушку, однако, не оставляли сомнения. Блейд подозревал, что этой ночью сон ее будет тревожным, но сам беспокоиться не собирался. Если Нуг склонится к предательству, он его прикончит, вот и все. Но следить за ним каждую секунду нельзя — как и нервничать из-за фантазий Вайалы. Он решил, что будет доверять сенару до тех пор, пока тот оправдывает доверие.

Волосатый проводник его не выдал — и в эту ночь, и в последующие ночи и дни путешествия. Он уверенно вел маленький отряд на юг по лесным дебрям, среди лощин и холмов, которые становились все выше и круче. По расчетам Блейда, они удалились уже миль на пятьдесят от границ Хасрата. Лес вокруг превратился в дремучую чашу, ягоды и плоды, а также кустарник, под которыми росли желтые клубни, попадались все реже. Но в Сенар Хасре обнаружилось такое изобилие дичи, что голод путникам не грозил. Блейд не раз пускал в ход свой лук, и вполне успешно, он бил птиц с сизым оперением, напоминавших куропаток, короткоухих местных зайцев и небольших кабанчиков с жесткой щетиной и двухдюймовыми клыками. Правда, мясо приходилось есть чуть пропеченным: Нуг предупредил, что в этой местности нельзя разжигать большой огонь, если они хотят остаться незамеченными.

Он был прав. Трижды путникам приходилось прятаться в густом подлеске, чтобы избежать встреч с группами дикарей, скользивших по лесу словно тени. Вероятно, они охотились; прикидывая силы противников, Блейд следил за их осторожными движениями, за неуклюжими коренастыми фигурами, возникавшими в лесном сумраке. В каждом отряде было от пяти до десяти мохнатых самцов, вооруженных палицами и примитивными копьями, у которых не было даже каменных наконечников. Пожалуй, решил странник, втроем они сумели бы совладать с любой из этих охотничьих партий. Он не видел среди волосатых ни богатырей, подобных Нуг-Уну, ни горцев с металлическим оружием.

Однажды ночью, когда Блейд с Вайалой спали, а Нуг находился в дозоре, их лагерь едва не обнаружила группа дикарей, на сей раз довольно многочисленная. Нуг-Ун быстро разбудил спутников, тут же нырнувших в кусты; через пару минут сенар присоединился к ним, уничтожив все следы стоянки. После этого происшествия у Блейда уже не оставалось сомнений в верности мохнатого проводника, и даже Вайала теперь не хваталась то и дело за нож.

К середине следующего дня лес начал заметно редеть, холмы стали более пологими, на их южных склонах дубы и буки уступили место зарослям невысокого кустарника и растениям с узловатыми деревянистыми стеблями, похожим на виноградные лозы; они были усыпаны гроздьями крупных сладких ягод с черными косточками. Вечером, когда путники устроились на ночлег. Блейд долго всматривался с вершины холма в сторону заката и нюхал воздух; ему казалось, что оттуда тянет свежим ветерком, затянувшим лощины туманной дымкой. Он окликнул Нуг-Уна, и показав рукой на белесую мглу, спросил:

— Вода?

Сенар утвердительно кивнул.

— Вода. Большая вода, быстрая! И вокруг — много сенаров!

Они достигли берегов полноводного Дая, первого из великих потоков Триречья.