"Земля" - читать интересную книгу автора (Андерсен Лора)

7

Это был счастливый день. Сразу после подведения итогов голосования, Строггорн, Лао, Линган и Диггиррен собрались в зале гиперпространственной связи.

Техники колдовали над аппаратурой, настраивая и перенастраивая приборы, углубляясь все больше и больше в просторы Космоса.

Гиперпространственное Окно то оставалось абсолютно черным, то вдруг озарялось россыпью звезд, одна из которых неизбежно приближалась с огромной скоростью, а потом поспешно удалялась — это Гиперпространственная волна достигала одной из направляющих станций.

— Мы вышли на Дирренг, — сказал один из техников. И в такт его словам изображение зафиксировалось, показав просторное помещение и дирренган, сидящих полукругом на своеобразных «креслах». Для землян все дирренгане казались одинаково неотличимыми, лишенными какой — либо индивидуальности.

— Земля? — даже электронный переводчик смог передать в возгласе одного из дирренган удивление.

— Мы хотели бы говорить с Советником Креилом ван Рейном, — Линган начал переговоры.

— Но его у нас нет! — в голосе — растерянность.

— Как нет? — Линган нахмурился, не понимая.

— Уже несколько месяцев назад мы отправили его в Клинику Роттербрадов.

— Так. Хорошо. Спасибо. Мы сможем пройти до клиники сами или нужно просить помочь кого-то из инопланетян? — Линган мысленно задал вопрос технику.

— Спросите, если у дирренган есть прямая связь — это будет намного дешевле, чем проходить самим в обход.

— Вы не сможете нам помочь связаться с клиникой?

— Хорошо.

Снова в Окне замелькали лишь отсветы звезд, уже давно ничем не напоминавшие земное небо.

— Интересно, как далеко это от нас?

— Тысячи световых лет. Очень далеко, другая Галактика.

— Хорошо, что нас перебросили напрямую. Сколько мы тратим энергии?

— Почти половину земного производства.

— Ничего себе! Линган, а как связывалась Странница? Она же не расходовала столько энергии? — поинтересовался Строггорн.

— Это другое. У нее Мальгрум всегда был под рукой, на околосолнечной орбите. А он, если ты знаешь — садился на какую-нибудь звезду и забирал столько энергии, сколько нужно. С Дорном у нас связь напрямую. Одна передающая станция — здесь, другая — на Дорне. Ничего не тратим на перенастройки, перенаправления волны.

— Почему нельзя иметь прямую связь?

— Я как-то пытался в это вникнуть. Велиор объяснил — для прямой связи необходимо согласие двух сторон. Мы даже не входим в Галактический Совет. Поэтому прямые трассы для нас закрыты.

Клиника Роттербрадов возникла на экране в таком стремительном движении, что показалось — сейчас вывалится из Окна прямо в зал. Изображение на доли секунды исчезло, и на экране появилось огромное полупрозрачное существо. Снова словно кто-то провел мокрой кистью, — и возник зал — отражение того, в котором находились земляне. На «той» стороне стояло обыкновенное кресло, существо, сидящее в нем, слегка наклонило голову в знак приветствия.

— Нигль-И! — Линган сразу узнал его.

— Здравствуйте, Президент. Что-то случилось? — лицо Нигль-И ничего не выражало.

— Нам сказали, что Советник Креил ван Рейн — у вас. Мы бы хотели поговорить с ним.

— В клинике его нет.

— Но тогда… Где же он?

— Он был у нас, но теперь его здесь нет, — пояснил Нигль-И. — Он находится в другом месте.

«Черт бы побрал! Почему этот инопланетянин так уклончив?» — подумал Линган, но спросил мягко:

— Вы могли бы сказать, как с ним связаться?

— Конечно. Но я не уверен, что Советник Креил ван Рейн захочет говорить с вами, Президент.

— Понятно. И что вы предлагаете?

— Спросить Советника. — Нигль-И слегка пожал плечами, словно это разумелось само собой. Подождите несколько минут. — Он исчез с экрана и так больше не появился.

Через три минуты изображение резким скачком сменилось, словно вставили другой кадр. Кто-то вскрикнул от неожиданности и изумления: перед ними была другая Земля. Так же плыли легкие облака по бирюзовому небу. Листву слегка шевелил ветер, рябь бежала по прозрачной глади озера. Замок, точная неотличимая копия того, что находился на настоящей Земле был на объемном экране. Неестественным было только кресло, стоящее прямо на берегу озера, оно как-то выпадало из общей среды. Земляне услышали легкий всплеск, и из глубины озера показалась голова Аоллы. Она удивленно смотрела в сторону землян — экран висел прямо в воздухе, транслируя передачу. Человек вышел из-за кресла, и все узнали Креила ван Рейна. Он был в теплом махровом халате.

— Аолла, вылезай, у нас гости, — позвал он, но Аолла уже сама выходила на берег.

Линган бросил быстрый взгляд на Строггорна — Аолла была совершенно обнаженной, — но тот смотрел на все невозмутимо, как будто его это не касалось.

— Что случилось, земляне? — Креил сел в кресло, закинув ногу на ногу.

— Ты — здоров? — Изумлению Лингана не было предела.

— Не совсем.

— Но выглядишь вполне…

Креил слегка откинул голову и прищурил глаза.

— Выглядеть здоровым и быть им — разные вещи, Линган.

Аолла, надев халат, подошла к Креилу и положила руку на его плечо, невозмутимо поглядывая на экран.

— Так что случилось? — спросил Креил.

Линган переглянулся со Строггорном.

— Короче, ты можешь возвращаться.

— Да? — иронично-удивленно спросил Креил. — Но у меня совсем нет желания это делать.

— Так? — с нескрытой угрозой в голосе спросил Линган.

— Так. — Креил улыбнулся широко и откинулся в кресле. — Вы же видите, мне здесь совсем не плохо. — Он взял руку Аоллы и поднес к губам, демонстративно целуя.

Линган снова взглянул на Строггорна, пытаясь понять его реакцию на все это и пожалев, что тот находился сейчас в зале.

— Ладно, Аолла, сходи прогуляйся, я хотел бы поговорить с землянами один на один, — став серьезным, попросил Креил. Аолла послушно подняла полотенце и скрылась из поля зрения передающего экрана. — Рассказывайте, что у вас за ситуация и почему это вы решили меня вернуть? Неужели землянам так плохо, что уже готовы принять помощь нелюдя?

Линган быстро, все время помня о бешенном расходе энергии на передачу, объяснил, что ситуация, насколько это вообще возможно, стала благоприятной.

— Не знаю, не знаю, — выслушав его, сказал Креил. — То, что ты говоришь, не кажется мне убедительным. Пока люди умирают, они готовы терпеть меня на Земле, а как только станет чуть легче… Опять — неизвестно что. И зачем мне нужно идти на подобные унижения? Я предпочитаю провести остаток своей жизни здесь, в тишине, покое, и не думая, что завтра тебя выпроводят восвояси. Попросите другого специалиста. Пусть кто-нибудь поможет.

Линган нахмурился. Ему очень не хотелось сознаваться, что от других специалистов получен отказ, по причине безобразного отношения землян к Креилу ван Рейну.

— Они нам не помогут, — устало сказал он.

— Вот даже как? — протянул Креил. — Из-за меня?

— Из-за тебя.

— Я должен подумать.

— Мы с трудом смогли пробиться к тебе. Хотелось бы знать определенно, можем мы рассчитывать на твою помощь или нет?

— А разве вы оставляете мне другие варианты? — Креил несколько секунд размышлял. — Ну хорошо. Тогда я выдвину ряд условий. Первое, вы будете оплачивать мое пребывание на Земле, как инопланетному специалисту.

Линган обернулся к одному из техников, попросив быстро подсчитать, во сколько это обойдется за год, а, получив результат, сразу нахмурился.

— Креил, мы не сможем отдавать тебе половину Земной выработки энергии. Каким образом мы тогда будем производить лекарства?

— Можете не платить сразу. Растяните платеж.

— Тогда еще наши внуки будут тебе должны.

— Не хотите, как хотите. — Креил поднялся, собираясь уходить.

— Подожди. — У Лингана внутри закипал гнев, но он сдержал себя. Хорошо. Но я не могу принять такое решение единолично. Есть Совет Земли.

— Обсуждайте, когда надумаете, свяжетесь со мной.

— Какие еще будут условия?

Креил улыбнулся:

— У меня будет полно условий, но их я выскажу потом, когда вы решите, принимаете мою помощь или нет. До свидания. До скорого!

Изображение начало меркнуть, и через секунду техник сообщил, что связь с клиникой Роттербрадов потеряна.

— Советник! Можете думать что угодно, но я категорически против того, чтобы вы возвращались на Землю! — рассерженно сказал Нигль-И, прибывший к Креилу «в гости», как только узнал о просьбе землян.

Аолла ни разу не видела инопланетянина таким разгневанным и почему-то ей сразу стало не по себе.

— Чем это опасно, Нигль-И? — мягко спросила она. — У нас хорошие специалисты на Земле. Мы сможем, я думаю, если привезти нужную аппаратуру, оказать Креилу необходимую помощь.

— Дело не в той помощи, которую может оказать Земля, — расстроено объяснил инопланетянин. — Сам перелет… Сейчас Земля все еще находится в зоне прохождения флуктуации. Это означает, что обычные пути окажутся закрыты. Но при всех расчетах, — я уже считал, — как бы мы не летели, везде попадаем в высокие мерности пространства. Мое мнение, для вас, Креил, это сейчас почти смертельно. Слишком высок риск, что мы просто не довезем вас.

— А вы планировали лететь с нами? — удивленно спросила Аолла.

— Какие еще варианты? Или у землян уже есть свои межпланетные корабли?

— Нет, но я бы вполне могла вести корабль…

— А кто будет следить за Советником? Вы всерьез думаете, Аолла, что сможете управлять кораблем в переменной мерности пространства — а это большая часть пути, и оказывать Советнику медицинскую помощь, которая ему обязательно понадобится?

— Нигль-И, давайте на чистоту. Сколько мне осталось жить? — устало спросил Креил.

— Все было не так плохо. Я думал, что при том, как сейчас стабилизировалось ваше состояние, несколько лет в таких райских условиях, вполне реально. А там, глядишь, удалось бы доломать Совет Вселенной.

— Если лететь?

— Никто не знает. Если долетите — все равно сократите существенно свою жизнь. Да и состояние может стать таким, что работать вы не сможете.

— Нигль-И, послушайте, вы же хорошо знаете других специалистов, неужели и вправду никого не уговорить помочь?

— Помимо их нежелания, они еще и заняты. Когда освободятся — можно поговорить.

— Но будет ли тогда кого спасать на Земле? — закончил Креил.

— В этом и проблема. Земляне сами загнали себя в безвыходную ситуацию. И, честно говоря, я не понимаю, почему вы должны в прямом смысле слова отдать за них свою жизнь! В благодарность за то, что они вас выслали?

— Как это трудно объяснить вам, Нигль-И, — Креил закрыл глаза. — Так сложилось, что вся моя жизнь была посвящена только этому. Свой кусочек счастья у меня был, когда была жива моя жена. А потом — работа, работа, работа… Будь она проклята. Ничего личного. На Земле так воспитывали, если ты родился Вардом и решил выбрать этот путь, твой долг — спасение Земли.

— Это неправильно. Судя по тому, как восприняли известие о Вардах на остальной части Земли, люди этого не стоили. А Вардов на Земле ничто не держит. Весь мир перед вами. Любые планеты, системы. После третьего уровня развития — все пути открыты.

— Не знаю. Но мне всегда становилось больно, когда я думал, что погибнет столько людей. Цивилизация! Ни много ни мало. Разумная цивилизация, которая могла бы существовать еще сотни тысяч лет и со временем распространиться в Космосе, по иронии судьбы должна будет погибнуть в самой колыбели. Разве это не печально?… Я видел разные планеты. Они не лучше и не хуже Земли.

— Совет Галактики не согласен с вами. Земля, по всем признакам, невероятно агрессивная планета. Впрочем, это свойственно существам, поедающим себе подобных. Именно поэтому такие цивилизации так часто погибают.

— Серьезно? Не знал о подобной статистике.

— Цивилизации вегетарианцев развиваются медленнее поедателей живого, но и шансы погибнуть в зародыше у них много меньше. Наша Вселенная полна подобных примеров. За быстрое развитие приходится платить. Но это не относится к вашей ситуации сейчас. Я бы советовал вам все-таки еще очень хорошо подумать. Вполне может статься, что вы погибнете и при этом никак не поможете землянам. Согласитесь, крайне нежелательный исход.

— Вы правы. Но, если честно, вряд ли я смогу отказать им. Это предательство всей моей жизни. Трудно отказаться от дела стольких лет.

— Зачем вы тогда выдвинули такие тяжелые для Землян условия?

— Должен же я получить компенсация за мои страдания, — усмехнулся Креил.

— Какая же здесь компенсация, если у вас практически нет шансов воспользоваться этой энергией?

— Приятно. Это просто приятно. А потом — хватит бесплатной помощи. Мне показалось, люди не ценят того, что достается задаром. Пусть поучатся ценить.

Нигль-И, постучавшись, вошел в спальню Аоллы Вандерлит. Они вылетели всего через неделю после того, как земляне ответили согласием на условия Советника Креила. Никакие доводы, убеждения и просьбы не помогли остановить это безумное предприятие, оставив в душе инопланетянина ощущение своей вины.

После двух недель полета стали сбываться его самые худшие прогнозы. Креил ван Рейн, извлеченный из своего «второго» тела, находился в специальном боксе, подключенный и полностью переданный на попечение Машины. Если бы не эта мера предосторожности — его просто уже не было бы в живых, так быстро и резко ухудшалось его состояние при перемещении в больших переменных мерностях пространства.

Да и здоровье Аоллы Вандерлит в последние два дня стало вызывать опасения. Многочисленные операции на мозге, нервное перенапряжение многих лет, регрессии в различные тела — сейчас все это давало себя знать, сделав перелет для нее необычайно тяжелым.

Нигль-И, после слабого «открыто», вошел в спальню Аоллы. Она лежала почти такая же бледная как белоснежная подушка под ее головой.

— Ну, как наши дела? — заставив себя улыбнуться, спросил Нигль-И.

— Как Креил? — не ответив на его вопрос, спросила Аолла.

— Все также, — уверенно соврал инопланетянин.

— Меня несколько раз рвало. И если мне так плохо, как же должно быть ему? Зачем вы врете, Нигль-И? Я же все понимаю.

— Ему плохо. Очень. К счастью, правда, большую часть времени он без сознания. Я оказался прав, ему не вынести нашего путешествия.

— Что же делать? Я тут подумала, может быть, повернуть назад?

— Поздно. При изменении курса, переменность пространства будет еще выше, и это наверняка убьет Советника.

— Значит?

— Нам его не довести. Такова горькая правда.

Он в растерянности заметил влагу на ее лице.

— Мне не вынести его смерти! Я не прощу себе, что не смогла отговорить его лететь! Не смогла!

Нигль-И вспомнил, как называлось подобное состояние у людей. Аолла ван Вандерлит плакала, и это означало, что ее отчаяние достигло последнего предела.

«Итак, что мы имеем?» — размышлял инопланетянин, перемещаясь по коридорам корабля. — «Два трупа. Мне не довезти ни его, ни ее. И что мы можем предпринять?» — Внезапно он остановился и, свернув крылья, приземлился на пол. — «Кажется, можно попробовать…» — Он еще раз продумал предстоящий разговор. — «Да, или он поможет, или… Мне нужно убедить его помочь. Тогда у нас появится шанс!»

Аолла проснулась оттого, что внезапно прошла тошнота, изводившая ее все последние дни. Она тихонько встала и быстро оделась. Первой мыслью было сходить и проверить, как там Креил. Но потом, она решила переместиться в место, бывшее корабельной рубкой. Мерность пространства явно уменьшилась, и она решила выяснить, временное это улучшение или они все-таки прошли опасную зону.

Нигль-И, в своем естественном облике, парил перед огромным экраном, показывающим окружающий Космос. По четкому изображению звезд, Аолла определила, что, по всей видимости, они вышли в Трехмерность. А значит прекратили полет к Земле. Корабль медленно дрейфовал в Космосе.

— Что-то случилось? Поломка?

Нигль-И опустился рядом с ней, на ходу превращаясь в землянина.

— Все нормально. Не волнуйтесь. Мы ждем попутчиков.

— Попутчиков? — удивленно переспросила Аолла. — Кому-то еще нужно в наш сектор?

— Наоборот. Это нам нужно. Я жду более мощный Корабль, который сможет взять нас внутрь своего пространства! — Нигль-И широко улыбнулся.

— Я ничего не понимаю! Это хорошо для нас?

— Это значит, внутри нашего Корабля не будет больше переменной мерности! И мы почти наверняка долетим!

— Ох! Нигль-И! — Возникло кресло, и Аолла опустилось в него. — А кто эти существа?

— Я не имею права рассказать. — Инопланетянин сразу перестал улыбаться. — Не все ли равно? Лишь бы помогали.

— Это верно! — Аолла вгляделась в экран и обнаружила огромную черную массу, которая возникла справа в углу экрана. Вырастая, она быстро поглощала звезды на своем пути. — Это Корабль, который мы ждем?

Нигль-И повернулся к экрану и поспешил взмыть в воздух.

— Да, это они.

— Какой же размер этого Корабля?

— Несколько звезд средней величины.

— Как Мальгрум?

— Тот же класс Корабля.

— Я не знала, что во Вселенной есть еще существа, кроме Странницы, обладающие подобным могуществом.

— Земляне очень мало знают о мире, Аолла. Но сейчас это и вправду не важно.

Прошло несколько часов пока Корабль «попутчиков» приблизился и заполнил весь экран.

Нигль-И предупредил Аоллу, что начинается вхождения их Корабля в пространство «чужака». Мерность постепенно увеличилась, а затем плавно вернулась к Трем измерениям.

— Все, приехали. — Нигль-И вернулся в человеческий облик, возникнув перед Аоллой.

— А как вы общаетесь с нашими «хозяевами»? Я ничего не слышала.

— Все обговаривалось заранее. Так что мне ничего не нужно было делать. Теперь сходим к Советнику Креилу. Надеюсь, через пару дней ему будет получше и можно будет использовать «второе тело».

— Правда? — Аолла почувствовала облегчение. Появление этого огромного Корабля удивительным образом подействовало на нее успокаивающе. Одна мысль, что кто-то могущественный и готовый помочь — рядом, все упрощала. — Вы знаете, я, пожалуй, пойду отдохну. Ужасно вымоталась за эти дни.

Нигль-И зашел в ее спальню через полчаса, с каким-то питьем в чашке.

— Что это?

— Лекарство. Выпейте, врач наших хозяев уверен, что вам это пойдет на пользу.

Аолла пригубила напиток, с оказавшимся знакомым вкусом. Она попыталась вспомнить, какой из земных напитков так похож был на этот, но ей так ничего и не пришло в голову. Нигль-И уселся в кресло рядом с ее кроватью и начал рассказывать о чем-то, но мысли Аоллы текли так лениво, что она никак не могла сосредоточиться.

— Аолла? — спросил инопланетянин, чтобы убедиться, что женщина спит. Она уснула, — сказал он ни к кому не обращаясь, но после его слов в спальне возникло существо, отдаленно напоминающее человека.

— Ты разрешишь мне побыть с ней?

— Почему вы спрашиваете моего разрешения? — вопросом на вопрос ответил Нигль-И. — И еще… Я никак не могу понять, почему вы не хотите раскрыть себя?

Существо опустилось в кресло рядом с кроватью Аоллы.

— Много сложностей, Нигль-И. На Земле ее ждет муж, есть обязательства перед землянами, в общем… Зачем травить ее и себя?

— Не время и не место?

— Правильно. Я бы предпочел сейчас быть далеко от нее.

— Тогда бы вы больше не увиделись. Мне было не довезти ее живой.

— Поэтому я здесь. А сейчас, если ты не против, я бы остался с ней наедине.

— Хорошо. — Нигль-И поднялся, но помедлили с уходом. — Я хотел спросить…

— Ничего не будет. Я исчезну раньше, чем она проснется. Не могу отказать себе в желании смотреть на нее.

— Тогда, не буду мешать.

Аолла проснулась и прислушалась к окружающей тишине. Аппаратура среагировала на ее пробуждение, зажегся мягкий свет, осветив спальню с немного стерильной обстановкой — представлением Нигль-И о том, как это должно выглядеть для Землян. Он уже несколько раз жаловался Аолле, как невероятно трудно ему, существу Пятимерности, заниматься синтезом необходимых для жизни землян вещей. Еда получалась почему-то отвратительно безвкусной, так что Аолла предпочитала есть поменьше.

Мерность снизилась до вполне приемлемых величин, во всяком случае, Аолла не ощущала никаких неудобств. Она быстро поднялась, с удовольствием потянулась, с наслаждением ощутив себя здоровой впервые с момента путешествия. Одеваясь, она вспомнила, что Нигль-И обещал вернуть Креила в его второе «тело», и улыбнулась. Это было действительно здорово!

Она быстро приняла душ, удивившись, что на этот раз автомат не предупредил ее, сколько воды можно израсходовать. Обычная вода, нужная в больших количествах, да еще учитывающая постоянно происходящие изменения для Креила, была головной болью Нигль-И. Частенько продукт еще вчерашнего синтеза не годился к употреблению. В первую очередь воду изготавливали для Креила, поэтому Аолла была терпеливой.

Все еще улыбаясь и ощущая себя приятно посвежевшей — она от души наплескалась под душем, Аолла потянула дверь в коридор и застыла. Вместо привычных белых стен, прямо перед ней лежал лес средней полосы, воспроизведенный в таких деталях, что сердце ее учащенно забилось. Первая мысль была, не могли ли они уже оказаться на Земле, но тогда почему она проснулась в своей корабельной спальне? Да и в любом случае, ее квартира никак не находилась среди леса.

До Аоллы доносилось тихое журчание воды, листва деревьев была свеже-зеленой, напоминая конец мая.

Могучий смешанный лес поднимался на многометровую высоту, отбрасывая тени на все пространство кругом. Лишь в прогалинах просвечивали тут и там лучи солнца, сиявшего на прозрачном, с невесомыми перистыми облаками, небе.

Аолла нерешительно пошла по тропинке, изумленно вглядываясь и не понимая, что происходит. Через метров сто лес оборвался небольшой полянкой, усыпанной земляникой. Аолла сразу подумала, что здесь несоответствие — по яркому цвету листвы получался май, по спелым ягодам — конец июля. Но она не смогла отказать себе полакомиться, наклонилась, сорвала сначала одну — запах был настоящей земляники и вкус нисколько не отличался. За несколько минут Аолла набрала целую горсть ягод и, выпрямившись, пошла по тропинке дальше. Она улыбнулась, подумав, что для Креила будет приятной неожиданностью поесть земляники.

Лес снова оборвался. Тропинка бежала дальше, но прямо под деревьями стоял большой стол, накрытый бесконечными тарелочками с земными овощами, фруктами и салатами. Аолла застыла, неотрывно смотря на большую тарелку с клубникой, ощутив щемящее чувство в груди и неожиданно подступившие слезы. «Что же это такое?» — подумала она. Нигль-И отпадал сразу. У него никогда не получалось даже близко чего-то похожего. Аолла опустилась в плетеное кресло, а еще через секунду треснула ветка и из-за поворота тропинки появились Креил с Нигль-И.

Она радостно вскочила навстречу. Креил, в своем втором теле, выглядел почти здоровым, если не считать ставшей привычной бледности на его лице.

— Тебе лучше? — Она почувствовала себя почему-то маленькой беззащитной девочкой и ей захотелось спрятаться у него на груди. Он, как всегда легко понимая ее настроение, осторожно притянул ее к себе и поцеловал в шелковистые волосы.

— Ты чего так испугалась?

— Не знаю. — Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Так все странно. — Аолла перевела взгляд на инопланетянина. — Нигль-И, кто это синтезировал?

— Наши хозяева.

— Как видишь, ничего страшного, — сказал Креил и удивленно услышал, как учащенно забилось ее сердце. — Да что с тобой, девочка?

— Кто наши хозяева, Нигль-И? Кто? — Она так умоляюще смотрела на инопланетянина, что тот смущенно опустил голову.

— Я не могу сказать, простите.

— Но почему? Почему?

— Такова воля существ, которые нам помогают.

— Тогда я знаю, кто это и ему совершенно бессмысленно прятаться. Аолла отстранилась от Креила и обессилено опустилась в кресло.

— Действительно, похоже, уже все знают, кто наши хозяева, — сказал Креил, смотря в пространство. — Я думаю, вам следует появиться. В любом случае, чем бы вы ни руководствовались, согласившись помочь нам, мы должны выразить вам свою благодарность, — казенно закончил Креил. Он болезненно реагировал на состояние Аоллы и не знал, что было бы лучше: продолжать ее неизвестному другу прятаться или появиться рядом с землянами?

Без всякого перехода в одном из кресел возник земной мужчина. Он смотрел на Аоллу, и лицо его казалось совершенно невозмутимым.

— Право слово, Аолла, меньше всего мне хотелось бы причинить вам боль.

Она вскинула голову, пытаясь понять, о чем думает существо, но его мозг был закрыт непроницаемой защитой.

— Садитесь, Советник, — пригласил мужчина. — Я думаю, вы устали от еды, которую синтезирует Нигль-И. Прошлый раз Аолле очень понравился мой синтез.

— Спасибо. — Креил пытался сообразить, как ему себя вести с незнакомцем. Ситуация была по меньшей мере двусмысленной. Креил сел и осторожно попробовал клубничину. Аолла не сводила с него глаз во время дегустации и весело рассмеялась, увидев откровенное изумление на лице Креила. — Бесподобная подделка! Спасибо, такая еда поднимет нам настроение.

— Для этого и старался, — улыбнулся незнакомец.

— Но это никак не решает одну проблему, — серьезно сказал Креил.

— Проблему? — переспросил мужчина.

— Угу, — не отрываясь от еды, продолжал Креил. — Как прикажете вас называть?

— Мое имя слишком сложно. Вам его не произнести, — улыбнулся мужчина и действительно произнес странно звенящее телепатическое выражение.

— Занятно, никогда не думал, что можно что-то так сказать мысленно, чтобы это было невозможно повторить! Ну, тогда придумайте что-нибудь более воспроизводимое.

В этот момент Креил уловил, что Нигль-И на очень высокой скорости и очевидно нестандартном телепатическом языке что-то сказал мужчине.

— Называйте меня Рон.

— Рон. Хорошее имя. Вполне произносимое. А к нему нужно будет добавлять титул?

— Какой титул?

— Тот самый, который употребляет обращаясь к вам Нигль-И? Я не думаю, что если для него это является обязательным, мы можем этим пренебречь.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, Советник, — мысленно улыбнулся Рон.

— Не понимаете? Ну что ж, будем считать, для нас применять титулование необязательно. Можно еще вопрос?

— Нет, — Рон перестал улыбаться, а в его тоне появилась откровенная жесткость. — Мне не нравятся ваши вопросы, Советник.

— Почему? Я могу и не спрашивать. Я и так уверен, что вы знаете Странницу.

— Кто не знает Вектората Времени?

— Тогда, может быть вы знаете, как с ней связаться? Мне нужна ее помощь.

— Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы помочь вам.

— А почему?

— Что почему?

— Почему вы помогаете нам? — уточнил Креил.

— Извините, Советник. Но мне бы не хотелось продолжать наш разговор в таком тоне. Я понимаю, что Аолла не могла от вас скрыть того, что произошло и, по всей вероятности, вам это не нравится. Особенно, если вспомнить, что когда-то вы были ее мужем.

— Это не имеет значения, кто и чьим мужем был. А вот то, что у нее есть муж на Земле, на мой взгляд, имеет значение. Я бы не хотел, чтобы у нее были из-за вас неприятности. А с другой стороны, меня удивляет, как такое высоко цивилизованное существо, как вы, позволило себе так запросто вмешаться в ее жизнь.

— Послушай, Креил, пожалуйста, — Аолла потеряла терпение и решила вмешаться в разговор. — Я не маленькая девочка и могу сама отвечать за свои поступки. Ты несправедлив. Рон нам помогает. Это — главное. А по каким причинам — неужели это так важно, когда без этой помощи нас бы уже не было в живых и обвинять его было бы не в чем и не кому?

— Мне это не нравится, Аолла. Очень не нравится.

— Помощь? — удивленно переспросила Аолла.

— Ты же прекрасно понимаешь, о чем я. — Креил поморщился и поднялся из кресла. — Если вы не возражаете, я вернусь к себе. Спасибо еще раз за еду.

Прежде чем заговорить, Рон дождался, когда Креил скроется за деревьями.

— Я не знал, что Советник Креил будет вас так опекать, Аолла. Мне сказали, что это вы его сопровождаете в клинику.

— Все Советники заботятся друг о друге. Так сложилось с самого начала. Кроме Лао, всем из нас в какие-то моменты была нужна помощь. Это не должно вас удивлять.

— Тем не менее, это удивительно.

— Потому что Земля слаборазвитая планета?

— Потому что на Земле это не принято, Аолла. Или я не прав?

— Откуда вы столько знаете о нас?

— Я обязан ответить на этот вопрос?

— Вы нам ничем не обязаны.

— Я вижу, что мое «проявление» было ошибкой.

Аолла уловила в словах Рона такую печаль, что посмотрела ему прямо в глаза, стараясь проникнуть сквозь непроницаемую защиту. Ураган, бушующий над бесконечной сиреневой равниной.

— Я не знаю. Когда вы исчезли, мне было больно. А сейчас… Так странно, Рон, вы стали другим. Я понимаю, вы не могли измениться, но… Наверное, тогда вы хотели быть со мной, а сейчас — нет.

— Я бы не хотел быть причиной неприятностей для вас, Аолла. Ваш муж — непростой человек, ваши отношения с ним, которые я не имею права даже обсуждать, очень сложны и тянутся столетия. Кроме того, существуют ряд ваших обязательств перед Землей, от которых вы не можете сейчас отказаться. То же — со мной. Есть множество обстоятельств, о которых я не могу рассказать вам, но которые не позволили бы нам сейчас быть вместе.

— Не время и не место.

— Это так. Хотим мы или нет. От нашего с вами желания или нежелания практически ничего сейчас не зависит. Именно поэтому мне так не понравилась просьба Нигль-И. Быть рядом с вами и не быть — это трудно для меня. Я не знаю, как для вас. Может быть, я неправильно оцениваю ситуацию. И для вас то, что было, ничего не значит.

Ветер шевелил волосы Аоллы, слышался прозрачно-звенящий шепот листвы. Аолла разглядывала свои подрагивающие пальцы. У нее пропал аппетит, и это напомнило их ранние встречи со Строггорном.

— Я должна подумать. Все так неожиданно.

— Подумайте. — Рон мягко улыбнулся и поднялся. — У меня много дел. Вы найдете дорогу назад?

— Я провожу ее, — вмешался молчавший до сих пор Нигль-И.

— Спасибо. — Рон растворился в пространстве.

Креил разыскал Нигль-И в рубке управления. Почувствовав землянина, инопланетянин принял человеческий облик, возникнув на полу зала в паре метров от вошедшего Креила.

— Плохо себя чувствуете, Советник?

— Да нет, напротив, на удивление хорошо, — рядом с Креилом возникло кресло, и он с удовольствием сел. — Ты знаешь, даже начал верить, что доберусь живым до Земли, — он мысленно усмехнулся. — Появились какие-то планы. Я поэтому и пришел. Мы же можем связаться с Землей? Я бы запросил материалы обследования людей и начал бы потихоньку работать. Сколько нам лететь?

— Месяца два. Но мы не сможем связаться с Землей.

— Почему? Многомерность мешает?

— Это не Многомерность. — Нигль-И создал еще одно кресло для себя, сел, сплетя неправдоподобно длинные пальцы на коленях. — Я же говорил вам, что мне пришлось попросить очень необычную помощь…

— От необычных существ?

— От могучих существ. Мы не сможем связаться с Землей, потому что в реальности нас сейчас не существует.

— ???

— Рон тащит нас через время. Мы находимся в глубоком прошлом, я не знаю только точно, как глубоко, но достаточно, чтобы две последние Многомерные флуктуации на нас не оказывали влияния. Он очень боится за ваше здоровье, Советник, и делает все, чтобы миновать опасные зоны с переменными мерностями пространства.

Креил почувствовал, что от объяснений инопланетянина ему становится не по себе.

— Так кто же он? Нигль-И? Насколько я знаю, только Странница обладает подобной степенью могущества, или не так?

— Не совсем так. Но вы правы, подобных существ, да еще имеющих для всего этого достаточно энергии и подходящие Корабли, можно сказать, в нашей Вселенной почти не осталось.

— А когда-то было больше?

— Очень давно. Цивилизации умирают. Цивилизация Рона — одна из самых древнейших в нашем обозримом прошлом, а, возможно, и в нашей Вселенной. Точно знает только Странница. Но могущества этих существ достаточно, чтобы не бояться вмешиваться в прошлое, не изменяя при этом будущего. Кроме того, есть много сложностей при просачивании в будущее. Все не просто.

— Не сомневаюсь в этом. — Креил замолчал, подумав о том, какой большой путь еще предстояло пройти земной цивилизации, чтобы достигнуть чего-нибудь подобного. — Как ты думаешь, Нигль-И, мне следует извиниться?

— Это вам решать. Я понимаю, что вас разозлило. Но это не повод. Никто не хотел плохого для Аоллы.

— Ты знал?

— Знал.

— Почему ты не переговорил со мной?

— О чем? Что какое-то существо, но я не имею права рассказать, какое именно, хочет провести с ней время? И потом, я прекрасно знал, если она не захочет, ничего не будет. С другой стороны, помощь такого существа как Рон, может понадобиться в любой момент. У землян мало друзей, Советник. И если кто-то решил стать вашим другом, вы не поможете упускать такую возможность.

— Аолла не думала о подобных вещах.

— Ей не нужно думать. Женщины подобные вещи понимают без раздумий. Но я надеюсь, Рон ей понравился.

— Лучше бы это было не так, хотя ты прав. Она очень страдала, когда он улетел. Но я не представляю, чтобы из этого могло получиться хоть что-то хорошее для нее. Ее опыт с инопланетянами говорит об обратном. Возможность регрессии в другое тело никак не облегчает понимание. Хотя создает иллюзию такого понимания. Сколько она из-за этого выстрадала! Ты же знаешь, Аолла — больной человек.

— Знаю. Но от жизни с Советником Строггорном ей не прибавится здоровья.

— Что ты имеешь в виду? — Креил нахмурился. — Это единственный человек в ее жизни, которого она любила.

— Не верю в это.

— Во что? Я не понимаю тебя, Нигль-И!

— Я не верю в то, что Аолла любит Советника Строггорна. Точнее, я вообще не понимаю, как такого человека можно любить.

— Ты не знаешь земных женщин. Довольно странные создания. И иногда любят тогда, когда кажется это совсем невозможно.

— Вам виднее, Советник. Мне не хочется с вами спорить.

— Скажи честно, — Креил задумался на секунду, как это лучше спросить. — Ты считаешь, Рон не будет пытаться увезти Аоллу с собой?

— Это исключено, — Нигль-И улыбнулся. — А вы этого так испугались? Зря. У них не те отношения. Во всяком случае пока.

— Ты знаешь что-то еще, почему это не может быть таким простым?

— У существ, проживших тысячелетия, это никогда не бывает простым.

— Тогда зачем он это сделал? Я не понимаю, какой во всем этом был смысл? Если он понимал, что ничего между ними быть не может? Потом, в земном облике, вряд ли это могло доставить ему удовольствие. Или я не прав?

— Правы.

— Но тогда зачем?

— Вы не хотите спросить об этом его самого?

— Ты не хочешь отвечать или не знаешь?

— Я не знаю и не желаю знать, — жестко ответил Нигль-И. — Если бы Странница по каким-то своим причинам решила провести ночь с земным мужчиной, стали ли бы вы задавать ей вопрос, зачем она это делает? И вам и ей было бы ясно — продолжения быть не может, но…

— Не припомню, чтобы она делала подобные вещи…

— И поэтому на Земле растет ее ребенок от земного мужчины? Зачем ей это было нужно? Я уверен, в ее жизни одним землянином не обошлось.

— Никогда не спрашивал ее об этом.

— Тогда вы должны понимать, почему меня это не интересует. И Аолла и Рон — вполне взрослые люди, чтобы решать подобные вопросы самим. Мы можем что-то посоветовать, но заставлять принимать их то или иное решение, согласитесь, не наше дело.

— Ты прав. Но ты плохо знаешь Строггорна.

— На мое счастье. Я бы предпочел его вообще не знать. Как он отнесся к тому, что произошло с Лейлой?

— Был очень зол.

— Мне, наверное, лучше с ним не встречаться.

— Мне тоже. Только это невозможно.

— А вам почему?

— Потому что он потребует объяснений по поводу Аоллы и Рона. И что я ему должен рассказать?

— Ничего. Ничего не знали.

— Они — муж и жена, — медленно сказал Креил. — Это значит, до первого Слияния он будет догадываться, а после этого — все знать абсолютно точно.

— Не все, только то, что знает Аолла. А что, Советник любит ковыряться в голове партнера во время Слияния? Мне бы это не пришло в голову. Зачем портить себе удовольствие и рисковать расположением партнера?

— Он еще любит читать сквозь блоки.

— Да? Это плохо. У Аоллы не очень хорошая защита.

— Об этом и речь. У меня и так полно проблем, чтобы еще вникать сейчас в их отношения.

— Теперь я понял, почему вы так разозлились.

— А ты думал — ревную? Может и ревную, конечно, — Креил вздохнул. — Она могла бы быть моей женой.

— Я слышал, вы три года жили с ней. Это не одно и то же на Земле?

— Не совсем. Потом, мы были как друзья. Аолла очень болела, и я занимался ее лечением. Странные были годы, счастливые и печальные. Я так долго был одинок. А потом, приходить домой и знать, что кто-то тебя ждет. Жаль, что все так быстро закончилось.

— Иногда, мне так сложно понять землян, Советник.

— И при этом ты не отказываешься от Лейлы? — Креил рассмеялся.

— Если она меня не забыла.

— Не думаю, чтобы она тебя забыла. Она очень странная, и ей никогда не нравились земные мужчины.

— А я ужасно боялся, что она только и делала, что их меняла.

— Претендентов было сколько угодно, а она все чего-то ждала. И дождалась, как в один прекрасный день инопланетянин превратит ее в старуху.

— Вы шутите, Советник. Вы-то на меня не сердитесь?

— Поначалу очень рассердились, но потом Лейла нас переубедила.

— Хорошо. Как вы думаете, я смогу повидать ее?

— Ты же сам сказал, что никто не должен вмешиваться в отношения взрослых людей. Зачем тебе нужно мое разрешение?

— Спасибо, Креил.

— Извините, я не знал, что вы здесь, — раздался мыслеголос Рона. Креил обернулся и увидел его сидящим в кресле. — Надеюсь, Советник, вы чувствуете себя получше?

— Все нормально. Это хорошо, что мы увиделись. Я понимаю, как вы заняты, Нигль-И мне все объяснил, так что я хотел бы принести свои извинения за несдержанность.

Рон поморщился.

— Вы всегда так официальны, Креил?

— Нет, исключительно, когда не прав, — ответил Креил и с облегчением увидел, как заулыбались Рон с Нигль-И.

— Я рад и надеюсь, когда-нибудь мы станем друзьями.

— Во всяком случае — не врагами.

— Ну что же. Это тоже не плохо для начала. Хотите что-нибудь съесть вкусненького? — сказал Рон и тут же возник плетеный столик, уставленный тарелками с земными фруктами.

— Как приятно дружить с волшебником!

— Не преувеличивайте, Советник. Это не так сложно, как кажется.

— Для кого как.

— Ваша планета получилась неплохо. Мне показывал Нигль-И.

— Вам понравилось?

— Замечательно продуманно сделано. И вы истратили совсем немного энергии.

— У меня ее просто не так много было. Так что…

— Если вам понадобится энергия, свяжитесь со мной через Нигль-И.

— Спасибо. Мне уже объяснили, что проблема со мной не в недостатке энергии, а в том, что нужно специфическое лечение.

— Я в курсе. Совет Вселенной стоит насмерть.

— Вы думаете, я обречен?

— Исходя из вашей линии жизни, это не совсем так. Но шансы не велики.

— Вы смотрели мою линию жизни?

— Прежде чем кому-то помогать, Советник, нужно быть хотя бы уверенным, что можно помочь. Бывает ведь, что и нельзя. Зачем бы я тратил время, если бы у вас не было шансов?

— Спасибо, до ваших слов, я почему-то был уверен, что шансов нет. Если вы не будете возражать, я бы вернулся к себе отдохнуть. — Креил поднялся, он и правда почувствовал утомление. Сейчас он ясно увидел, какие проблемы его ждут на Земле, мысленно он уже был там, восстанавливая в памяти детали различных теорий, которые он разрабатывал для других цивилизаций. И в первый раз ему показалось, что у землян есть шанс спастись.

Аолла вышла из своей комнаты и застыла. Рон удивлял их каждый день. Невозможно было угадать, какой именно пейзаж ждет за дверью. В течение первого месяца природа плавно менялась. Лето превратилось в осень, и однажды Аолла увидела далеко в небе улетающую стаю уток. Слышался протяжный унылый звук, который напомнил ей детство.

Но сегодня Аоллу встретил разгневанный океан. Волны вздымались на многометровую высоту, ветер мгновенно разметал ее волосы. Черные тучи неслись с неестественно быстрой скоростью, почти сливаясь с взбудораженной сливово-синей водой.

Аолла поежилась от пронизывающего ее легкую одежду влажного ветра. Она вспомнила, что вчера Нигль-И вел себя как-то странно, словно хотел ей о чем-то сказать, но не решался. Сейчас, увидев взбешенную стихию прямо за своей дверью, Аолла сразу поняла, что скрывал инопланетянин: их путешествие подходило к концу. Может быть это был последний день, когда они пронзали пространство в чреве Корабля Рона. Впереди была Земля.

Глаза стали влажными, то ли от брызг океана, то ли потому, что пришла боль осознания того, что Рон выполнил свое обещание и больше ни разу не появился. Несколько раз Аолла спрашивала Нигль-И, почему Рон снова решил прятаться, но инопланетянин уклонялся от прямого ответа.

«Прощание, он так прощается со мной,» — подумала Аолла, ощутив ноющую тянущую боль в области сердца. Ей стало вдруг безумно жаль себя, словно ею пренебрег кто-то очень близкий, а потом пришла злость. Она подумала, что если чего-то немедленно не предпринять, возможно, уже завтра их разделят миллионы парсеков равнодушного Космоса. Она сосредоточилась, пытаясь ощутить присутствие других существ, осторожно прощупывая пространство. «Здесь!» — Аолла переместилась в место, где по ее ощущениям был кто-то живой, но не Креил и не Нигль-И. Она очутилась в круглом помещении и по разорванности восприятия сразу поняла, что попала как минимум в Четырехмерность. Это означало, что не было возможности без специальных приспособлений пройти регрессию в тело инопланетян, даже если бы она имела представление об их генетических особенностях.

Существо стояло к ней спиной, но мгновенно обернулось. До того как ей стало плохо, Аолла успела еще подумать, что существо было очень похоже на землян. Потом все поплыло, а очнулась она в своей комнате.

— Ну зачем было нужно рисковать собой?

Аолла открыла глаза и посмотрела на Рона.

— Ты могла бы попросить Нигль-И, он бы сказал мне, что ты хочешь меня видеть, — продолжал Рон.

— Это был ты? — она имела в виду существо, которое видела в том помещении.

— Это был не я.

— Но ты такой же?

— Не понимаю тебя. Я, конечно же, другой. Разве люди на Земле все одинаковые?

— Я имею в виду, ты той же расы?

— Не скажу, — Рон мысленно улыбнулся. — Зачем тебе это знать?

— Мне все равно. Но если вы хотя бы отдаленно похожи на землян, мне это как-то ближе, понятнее, не знаю, как объяснить, легче что ли принять.

— Мы очень разные. Внешнее сходство, Аолла, этого так мало! Ты даже не представляешь, КАК этого мало. У тебя намного больше общего с Дирренганами, чем со мной. Увы, это так. Важно количество мерностей, из которого происходит существо, потому что это означает сходные физические законы, течение времени, восприятие жизни, наконец. Что такое для тебя вода? То, что легко перемещается из одного положения в другое. Но ты знаешь, что на Дорне существует «висячая» вода. И она — никуда не течет и не может течь. Есть «океаны», по которым можно легко ходить, но можно погрузиться и «под воду» — только для этого придется приложить большие усилия. А человек — на 90 % вода. У тебя есть такой орган как сердце, который перемещает воду по твоему организму, у Дорнцев — его нет. Ты же знаешь, как они не похожи.

— Почему ты говоришь о Дорне, а не о себе?

— Потому что это ты еще можешь понять. Пятимерный мир был бы для тебя уже совсем непонятным, потому что исчезнет само понятие материи, как чего-то непроницаемого. Ты привыкла, что если сквозь «твердое» на Земле прошло другое «твердое» — это приведет к повреждению или изменению обоих или одного из них. В Пятимерности — это не так. И живое и «твердое» пройдут друг через друга, никак при этом не взаимодействуя. Как если бы одно тело из воды могло пройти через другое, тоже из воды, но при этом они бы никак друг с другом не сливались.

— Призраки. Мир призраков, вот что это означает.

— Призраки?

— Нематериальные сущности. Говорят, иногда это случается на Земле.

— Зачем ты хотела меня видеть?

— Я вышла из комнаты и поняла, что завтра тебя уже не будет.

— Понятно. Ты себя получше чувствуешь? Давай, прогуляемся?

Океан немного успокоился. Небо посветлело, и теперь гребни волн уже реже покрывались пеной. Аолла опустилась на мокрый песок. Ветер, уже не такой пронизывающий, трепал ее волосы. Рон сел рядом, а Аоллу удивило, что его волосы, светлые, почти до плеч, лежали, словно приклеенные. На голове инопланетянина был надет обруч из мягкой ткани. Изредка по нему пробегали сверкающие искорки энергии.

— Почему ветер не шевелит твои волосы?

— Из-за обруча. Они у меня очень легкие, был бы шар вокруг головы.

— Странница носила что-то похожее. Но я никогда не задумывалась, почему. Я вообще понимаю теперь, что мы никогда не воспринимали ее как обычное существо, исключительно как богиню.

— Почему ты заговорила о ней?

— Не знаю, вы чем-то похожи. Но я не могу объяснить… наверное, потому что ты так же могущественен.

— Для тебя это так важно?

Аолла подняла на него свои темные глаза. Рон не пытался уклониться. Он поднял руку и осторожно стер слезу, ползущую по ее щеке.

— Вода, как странно. Ты… плачешь… — он словно вспоминал нужное слово и сказал его по Аль-Ришадски. — Почему?

Бесконечная равнина с сиреневатым отливом от низкого ирреального солнца, могучие деревья, скрученные в плотные спирали, прижимающиеся к поверхности планеты, в стремлении противостоять беспощадному, все сметающему на своем пути, урагану, — Аолла вслушалась в его странную телепатему.

— Так печально, Рон. Такая тоска!

Он взял ее голову в свои руки, приблизил ее лицо и поцеловал медленно тягуче в губы.

— Не будешь потом жалеть?

— Нет, слишком поздно жалеть. — Она закрыла глаза, ей было легче так отдаваться его ласкам. Она вдруг подумала, что кто-то может прийти и застать их здесь на берегу океана.

— Никто не придет, Креил уже в капсуле, Нигль-И — и так знает. А больше некому.

Он осторожно снял с нее платье, и сразу же воздух потеплел. Ветер ласково обволакивал ее тело приятным потоком. Аолла легла на ставший сухим песок. Она отчетливо слышала, как успокаивается океан, как рев разгневанной воды становится мягким, чуть слышным.

— Если хочешь, я отнесу тебя в спальню?

— Мне все равно. — Аолла открыла глаза, и увидела расслабленное такое обычно-человеческое лицо Рона. — Тебе ведь это не доставит никакого удовольствия? — она спросила, хотя при этом где-то внутри нее больно кольнуло.

— Ты очень красива, Аолла. Мне доставляет удовольствие, даже если бы ты просто позволила быть мне рядом, видеть тебя. Сядь.

Она удивилась, но послушно села. Рон повернул ее к себе спиной и крепко обнял. Аолла чувствовала, как под его одеждой трепещет его тело, словно старается разорвать ее. И от этого трепета по телу Аоллы прошла волна возбуждения. «РОН!» — она почти простонала. Он отпустил ее, и Аолла снова легла на песок.

Небо стало глубоко синим, но при этом солнца не было, хотя его тепло ощущалось везде. Рон осторожно провел рукой по ее животу. Аолла вздрогнула, и почувствовала, что снова начинает плакать.

— Тебе плохо? — Рон остановился.

— Мне хорошо, от хорошего на Земле тоже плачут. — Она протянула руку, чтобы приласкать его, но встретила мягкую ткань одежды. — Ты бы не мог раздеться?

— Это невозможно.

— Почему? — Она вспомнила, что и в тот первый раз он не стал раздеваться и так и остался в своей одежде, похожей на тунику.

— Это неважно. Доверься мне. Все будет хорошо.

Мир кружится, то сжимаясь до крохотной точки, то становясь огромным как Вселенная. Их осталось только двое, и от этого иногда пронзительное одиночество окрашивает все в серо-лиловый цвет. А потом взрывается цветная радуга, и они скользят по ней, крепко взяв друг друга за руки, неразлучные, вечные, бессмертные. А потом приходит наслаждение в каждую клеточку дрожащего тела. Аолла слышит свой пронзительный долгий крик от невозможности сдержать себя.

— Все хорошо?

— Хорошо, еще, пожалуйста…

— Я боюсь за тебя. Ты не готова ко всему этому.

— Готова, готова, Рон, мне хочется испытать все это и умереть, неожиданно говорит она, и все исчезает. Нет берега океана, она в своей комнате на кровати, Рон сидит рядом в кресле, не пытаясь прикоснутся к ней. Печаль, пронзительную, прозрачную, скользящую тенью, — излучает его мозг.

— Рон! Иди ко мне! Ну последний раз, — она вспоминает вдруг, что никогда и никого не просила об этом. Смущается. — Прости…Я… не знаю, что со мной.

— Больше нельзя. Не потому, что я бы не хотел. Тебе не выдержать. Ты можешь умереть, я не хочу этого.

— Умереть? От чего?

— От наслаждения. Тоже умирают.

— Не на Земле, — уверенно возражает она. — Не на Земле.

— Я все равно буду бояться, — он виновато улыбается. — Не сердись. Сейчас ты поспишь, а мне и вправду пора.

Она послушно пьет напиток, который он ей протянул.

— Ты не будешь возражать, если тебя осмотрит врач? Это не больно.

— Мне все равно. — Она ощущает, как освобождается место внутри нее. Пустота. Пустота.

Врач долго возится в этот раз. Аолла успевает несколько раз задремать и снова проснуться. Лицо Рона как в тумане.

— Мне пора. Ты слышишь? Мне нужно уходить. Прости.

— За что я должна тебя прощать? — Она берет его руку и подносит к своему лицу. — Спасибо тебе. За все.

— Прощай.

Аолла проснулась и в первую минуту, как это бывает после глубокого сна, не могла вспомнить, что произошло накануне. Вспомнив, она сразу вскочила, и как была, обнаженная, выбежала в коридор.

Не было больше ни океана, ни леса. Унылые белые коридоры Корабля тянулись в разные стороны, унылый свет зажигался, когда она входила в очередной отсек, и гас за ее спиной.

Аолла опустилась на теплый, похожий на пластик, пол. У нее не было сил идти, не было сил думать, ничего больше не было впереди.

— Нигль-И! — слабо позвала она, уже теряя сознание. — Нигль-И!

Креил приподнял тяжелую голову. Его ужасно тошнило, каждую клеточку тела пронизывала боль.

— Скоро будет полегче. Это мы вошли в окрестности Солнечной системы. — Нигль-И ввел ему очередной препарат. — Мы вышли в реальность через две недели после нашего последнего контакта с Землей.

— Хорошо. — Креил ответил просто, чтобы что-то сказать. Ему было так худо, что думать ни о чем другом он не мог.

— Я связался с Землей, передал, что нам будет нужно. Они обещают подготовить к нашему прибытию необходимое для вас помещение. И Советник, мне нужна ваша помощь.

— Моя? — Креил удивился, хотя это скорее было возмущением, что его заставляют сейчас думать о чем-либо другом, кроме той боли, которая его так безжалостно терзала.

— У Аоллы психотравма.

Креил собрал все свои силы и сел.

— Они виделись еще раз? — не столько спрашивая, сколько утверждая, сказал он. — Где она?

— В соседнем зале.

«Господи, дай мне силы выдержать все это!» — подумал он, увидев беспомощное тело Аоллы на операционном столе.

— Ну вот, хорошо, девочка, — родной голос Креила ворвался в мозг и сразу вернулся свет.

Аолла открыла глаза и увидела пси-экран над головой.

— Что случилось?

Креил переглянулся с Нигль-И.

— А мы не знаем. Нашли тебя в коридоре. Наверное психотравма.

— Креил, зачем ты врешь? Психотравмы не бывают ни от чего. Я — могу не помнить, но ты-то должен знать, что произошло!

— Понятия не имею. Правда.

— Что-то настолько плохое, что ты мне не хочешь рассказать? — спросила Аолла и тихо добавила: — Так нечестно. Нигль-И?

— Да мы и правда не знаем. Корабль вышел в Трехмерность, была небольшая свистопляска с мерностями, вот, Советника Креила еле в чувство привел.

— Вы думаете, это перепад мерностей? — Аолла пыталась понять, говорит ли инопланетянин правду, но она была еще слишком слаба, чтобы отличить правду ото лжи. Приходилось верить.

— Она ничего не помнит, и, может быть, это к лучшему, Нигль-И, — сказал Креил, когда Аолла уснула.

— Да, но может вспомнить в любой момент.

— Для этого нужно, чтобы что-то натолкнуло ее мозг на «вспоминание». А какие такие ассоциативные воспоминая у нее могут быть с Роном на Земле?

— Пожалуй, вы правы. Но тогда вам тоже придется скрывать, что вы что-то знаете. Потом, вы сами говорили, Советник Строггорн во время Слияния может заняться ее головой.

— Не будет. Слишком большой риск. А когда касается Аоллы, он не любит рисковать.

— Хорошо. Через пару недель мы пересядем в посадочную капсулу. Мне не провести Корабль до Земли. Слишком большие гравитационные возмущения он вызывает. Так что — еще недели три у вас есть на то, чтобы прийти в себя. Да и для Аоллы это неплохо.

— Запроси материалы с Земли. Пора начинать работать.

— Правда? — Нигль-И улыбнулся. — Честно говоря, когда вы очнулись, я подумал, что вы вообще не сможете работать.

— Так был плох? Уже очухался. Хорошие препараты. Поживем еще. Я верю Рону. Раз он сказал, что у меня есть шанс, это так и есть.

Экран посадочной капсулы не был таким огромным, как в Корабле Нигль-И, но и на нем зрелище планет Солнечной системы было впечатляющим.

Прошло почти три недели полета, пока на экране возникла и стала час за часом увеличиваться Земля. Из-за Креила воспользоваться для перемещения Гиперпространственым окном было невозможно.

— Так, Советник Креил — вы готовы к посадке? — спросил Нигль-И, собираясь совершить гиперпространственный прыжок на поверхность планеты. — Сейчас мерности поплывут.

Нигль-И попросил Корабль создать канал связи с Землей. Планета исчезла с экрана, и появилось озабоченное лицо Лингана.

— У нас все готово к прыжку, — отчитался Нигль-И.

— Мы готовы вас принять, — Линган продиктовал координаты космодрома в системе Многомерного исчисления.

За несколько секунд до прыжка Земля приблизилась и заняла почти пол-экрана. Аолла вглядывалась в такое знакомое изображение голубой планеты и вдруг поняла, что панически боится возвращаться домой. У нее еще было несколько мгновений, чтобы понять причину этого, но потом пришла тошнота, сопровождающая прыжок, и страх отступил на второй план.