"Город Барабу" - читать интересную книгу автора (Лонгиер Барри)

III МАРШРУТНЫЙ ЖУРНАЛ

15

По земному летоисчислению начался 2144 год, а для «Большого шоу О'Хары» – третий сезон на космическом корабле «Город Барабу». Диввер-Сехин Тхо никогда и мысли не допускал, что будет работать на людей, а с цирком ему сталкиваться не приходилось. Это был вполне благоразумный переводчик в Бюро жалоб в Ааргоу, столице планеты Пендия. Демократы находились у власти менее трех лет, сменив правившую на протяжении двенадцати столетий монархию. Во время революции Диввер сражался на стороне демократов, но, когда колесо реформ низвело Бюро жалоб до состояния почти неуправляемого хаоса, он все чаще ловил себя на том, что желал бы возвращения монархии.

В таком вот расположении духа, чему в немалой степени способствовали истеричные попытки начальника отдела сохранить свой дореволюционный статус путем высасывания из пальца бесконечных и никому не нужных поручений, и оказался в один прекрасный момент Диввер. Устав от суеты, он принялся читать объявления о найме на работу, помещенные в разделе новостей. Нельзя сказать, что он всерьез задумался о том, чтобы оставить занимаемую должность; ему просто хотелось убедить себя в возможности самому принять решение.

Был первый день отпуска, и Диввер полностью погрузился в чтение объявлений, когда его внимание привлекли следующие строчки: «Призыв! Где ты, Билли Пратт? Бородавка Макги, оставайся на месте. Минимальный государственный оклад. Требуется! Одна вакансия! Работа с маршрутным журналом. Читать, писать по-английски, пригодится опыт в истории. Обращаться лично в «Большое шоу О'Хары», Вестховен».

Диввер нахмурился. Космический корабль с цирковой труппой опустился на планету несколько месяцев назад, но сам он в цирк не ходил ни разу. Будучи знакомым с земным языком, называвшимся английским, зная – пусть и поверхностно – историю, а также движимый неутолимым любопытством, он решил отправиться в муниципалитет Вестховена и посмотреть, что к чему.

Взяв напрокат скутер, Диввер быстро добрался до расположенного на окраине Вестховена шапито, но, едва увидев на площадке группу людей, почувствовал себя не в своей тарелке. В ходе революции Земля поддерживала бывшую монархию, лишь вмешательство сил Девятого Квадранта позволило пендианцам самим урегулировать политические разногласия.

В центре площадки стояло огромное сооружение, держащееся на трех шестах и обтянутое брезентом. Художники разрисовывали многочисленные фургоны, украшая их красными и золотистыми листьями и яркими разноцветными зубчатыми колесами. Между брезентовыми сооружениями поменьше разминались артисты – фокусник, женщина, завязывавшая себя узлами, несколько акробатов… Диввер с удивлением наблюдал за ними, когда какой-то человек, распутывавший канаты, выпрямился и повернулся к гостю. Это был громадный мужчина в грубом комбинезоне и шляпе с опущенными полями.

– Помочь?

– О, да. – Диввер взглянул на листок с выписанным объявлением. – Куда мне обратиться по поводу работы?

Человек-гора вскинул брови и перебросил окурок сигареты из одного уголка рта в другой. Опустив брови, он указал большим пальцем куда-то за спину:

– Туда. В казначейский фургон.

Диввер посмотрел в указанном направлении и увидел целый лес ярко раскрашенных фургонов.

– Который из них?

Великан потер подбородок, прищурился и ткнул пендианца в бок пальцем, больше похожим на громадного червяка.

– А вы, случайно, не тот парень, падкий на сладости?

Диввер отступил, потирая бок.

– Понятия не имею, о чем вы говорите!

Гигант еще раз потер подбородок и кивнул:

– Хорошо вы изъясняетесь. – Он протянул руку, на ладони которой могло запросто уместиться столовое блюдо. – Меня зовут Раскоряка. Я бригадир.

Дивверу уже приходилось видеть этот забавный ритуал рукопожатия. В следующий момент пальцы пендианца оказались стиснутыми с невероятной силой.

– А меня зовут… ох!.. Диввер-Сехин Тхо.

Раскоряка кивнул и ослабил тиски. Пендианец помахал рукой.

– Диввер-Сайхин… ладно, это ненадолго. Будете работать с маршрутным журналом?

– Я ищу место.

Раскоряка повернулся к фургонам:

– Пойдемте, я отведу вас к Хозяину.

Они пересекли площадку и остановились у белого с золотым фургона с покосившимся зарешеченным окошком. Раскоряка поднялся по ступенькам и толкнул дверь.

– Мистер Джон, к вам пришли.

Дверь открылась: за ней стоял немного полноватый, но очень высокий мужчина в пестром клетчатом пиджаке и брюках, лысый и белобородый. Человек посмотрел на Диввера и сделал жест, приглашая его войти.

– Заходите и присаживайтесь куда-нибудь. Я вас оставлю на минуту. – Он прошел в глубь фургона.

Диввер кивнул великану, уже спускавшемуся по ступенькам:

– Спасибо.

Раскоряка помахал рукой и направился к своей груде канатов. Диввер сглотнул, поднялся по ступенькам и вошел в фургон. Внутри почти все пространство занимали четыре письменных стола, стеллажи и ящики. Там, где стены были свободны от мебели, бюллетеней и окон, висели яркие рисунки диких зверей, каких-то странных людей и золотисто-белого космического корабля, украшенного необычными узорами. В дальнем углу фургона в комфортабельном кресле сидел белобородый человек. Рядом с ним стоял высокий, худой мужчина в черном костюме. Отыскав взглядом свободный стул, Диввер опустился на него и выжидающе посмотрел на людей.

Бородатый кивнул худому:

– Валяй, Ловкач.

– Так вот, мистер Джон, я ценю ваше предложение, но дорога уже утомляет старика. На «Барабу» я чувствую себя неплохо, однако путешествовать по планетам – это уж слишком.

Мистер Джон покачал головой:

– Не хочу терять тебя. Ты лучший в своем деле.

– Был, мистер Джон. Был. – Худой покачал головой. – Мне тоже неохота уходить и оставлять вас в состоянии войны с «Арнхайм и Бун», но ничего другого не остается. Мне нужно отдохнуть.

– Ты уверен, что все решено?

Ловкач кивнул:

– Дело не представляло никакого труда. – Он пожал плечами. – Эти ребята настоящие простофили.

Мистер Джон сложил руки на животе и улыбнулся:

– Не будешь скучать без цирка?

– Уверен, что буду. Надеюсь только, что работа окажется интересной. Она не связана с цирком, но такому, как я, разводиле есть чем заняться.

О'Хара поднялся и протянул руку:

– Удачи тебе и не забывай о нас.

Худой пожал руку мистеру Джону, повернулся и вышел из фургона. Диввер поднялся и приблизился к столу, за которым сидел белобородый.

– Меня зовут Диввер-Сехин Тхо. Я пришел по объявлению.

Некоторое время Хозяин смотрел куда-то вдаль, затем перевел взгляд на посетителя. Диввер увидел, что под густыми белыми бровями у него голубые глаза.

– Диввер-Сехин Тхо. Что ж, это ненадолго… Знаете английский?

– Да. – Пендианец посмотрел на дверь и опять на Хозяина. – Вы не возражаете, если я задам вопрос? Кто такой разводила?

– Советник по юридическим вопросам. Занимается тем, чтобы нас не запретили, работает с полицейскими, политиками. Не знаю, удастся ли когда-нибудь найти ему замену. – Он подался вперед, поглаживая бороду. – Разбираетесь в законах? Знаете, как положить сахар, чтобы было послаще?

Пендианец пожал плечами:

– Нет. Я пришел по объявлению. Вам нужен умеющий читать, писать и говорить по-английски. Я занимаюсь этим в Бюро жалоб.

– Хм. – Хозяин откинулся на спинку стула. – Так как, вы говорите, вас зовут?

– Диввер-Сехин Тхо.

– Хм. – Хозяин погладил бороду. – Послушайте, Диввер, я думал о человеке… землянине.

– Мне представляется, что у вас неправильная точка зрения. Те существа, которых я видел на площадке… многие из них едва ли похожи на людей!

О'Хара рассмеялся и кивнул:

– Да, у нас тут разнообразие размеров и форм.

– Особенно это касается той, с двумя головами.

– О, На-На выступает в детском шоу. Тем не менее она человек. – Хозяин подался вперед. – Мне нужен кто-то, кто занимался бы маршрутным журналом. Наш цирк первым ступил на звездную дорогу. Прошло всего два года, а уже более тридцати компаний, называющих себя шапито, занимаются тем же самым. Большинство из них не с Земли, но и те, которые оттуда, представляют собой не более чем летающие выставки технических трюков. – Хозяин ткнул пальцем в сторону Диввера. – Я не желаю, чтобы труппа забыла о том, что такое настоящий цирк.

– Но какое это имеет отношение к маршрутному журналу? – спросил Диввер.

О'Хара снова откинулся на спинку стула, расстегнул пуговицы пиджака и оттянул желтые широкие подтяжки.

– Так вот, Скивви, маршрутный журнал – это регистрационный журнал цирка. Что-то вроде судового журнала. В него ежедневно вносятся записи, которые показывают, где мы находимся, что происходит, в какой мы форме. – О'Хара щелкнул подтяжкой и снова ткнул пальцем в сторону Диввера. – Но от своего вахтенного я хочу большего, будь он человек или… не человек. Я хочу, чтобы журнал стал летописью. Мне нужен тот, кто напишет историю нашего цирка. Ну, как?

Диввер почесал подбородок.

– Интересно, что случилось с тем, кто занимался этим раньше.

– Убит на Масстоуне. В конце прошлого сезона. – О'Хара нахмурился. – Потом журнал вел я, но у меня получается не так, как хотелось бы. – Он изучающе посмотрел на пендианца и, подумав, кивнул: – У вас, пендианцев, как я слышал, хорошее зрение.

Диввер подался вперед и, понизив голос, произнес:

– Должен сказать, у меня есть серьезные сомнения насчет этой должности.

– Какие сомнения?

– Помимо прочего, я воевал против людей во время революции. Не окажусь ли я объектом враждебности?

Хозяин громко рассмеялся и покачал головой:

– Нет. Успокойтесь, Скиввер. Наша цель – развлекать, а не сводить счеты. Видите ли, мы должны обращаться ко всем, а значит, быть вне политики. – О'Хара щелкнул второй подтяжкой. – Это нерушимый принцип. – Он ухватился за лацканы пиджака и уставился через кустистые брови на потолок. – Чужак будет работать с маршрутным журналом… Что ж, возможно, это как раз то, что нам требуется. – Хозяин взглянул на Диввера. – Вы станете обращать внимание на те мелочи, которые нами принимаются как само собой разумеющееся, а мне не хотелось бы их терять…

Дверь открылась, и в нее просунулась голова бригадира.

– Мистер Джон, мои ребята пришли с участков. До конца дня я поставлю их на фургоны.

– Старый брезент залатали? Нельзя, чтобы завтрашнее представление задержалось.

– Все сделано. Дорога еще чиста?

О'Хара покачал головой:

– Ты видел на площадке того сластену?

– Да. Он тут болтается уже минут десять. – Раскоряка посмотрел через плечо. – Вон, пришел. – Бригадир остался у двери, словно охраняя вход.

– Мне нужно увидеть владельца цирка, – раздался голос с сильным пендианским акцентом.

Раскоряка отступил в сторону и протянул руку в направлении О'Хары.

– Вот он сам. – Бригадир рассмеялся и вышел, а пендианец поднялся по ступенькам и остановился у входа.

Посетитель посмотрел на Диввера, нахмурился и поклонился, как принято на Пендии, когда старший приветствует младшего. Диввер едва заметно кивнул в ответ. Посетитель задержал взгляд на Диввере и сказал:

– Я Мизан-Нье Крав, служащий отдела по надзору при муниципалитете Вестховена.

– Диввер-Сехин Тхо.

Крав повернулся к О'Харе, потом снова взглянул на Диввера:

– Могу я спросить, почему вы здесь?

– Можете. – Диввер начал закипать. Вот в чем дело! Вот что имели в виду люди, когда говорили о сладкоежке. Крав не давал разрешения на выступление, дожидаясь взятки. Наверное, принял его за следователя.

– Итак, почему вы здесь?

– Это не ваше дело.

О'Хара усмехнулся:

– Ну-ну, Скивви, не надо так разговаривать с высокопоставленным чиновником муниципалитета. – Хозяин повернулся и посмотрел на Крава. – Скивви пришел сюда получить работу. А вы что подумали, Краб?

– Крав, мистер О'Хара. – Чиновник сложил руки на груди и высокомерно взглянул на Хозяина. – Судя по афишам и плакатам, развешанным и расклеенным по всему городу, вы намерены провести парад и премьерное выступление по расписанию.

О'Хара кивнул:

– Верно. Вы очень наблюдательны. – Хозяин повернулся к Дивверу. – Я же говорил, что у пендианцев острое зрение.

– Мистер О'Хара, – заговорил Крав, – мне казалось, что мы достигли взаимопонимания.

О'Хара развел руками:

– Что я могу поделать, Краг? Они же просто тупицы. Я им повторяю раз за разом, но до них никак не доходит.

Крав прищурился.

– Я уже говорил, О'Хара, – ни парада, ни шоу… если только не будут выполнены определенные условия.

Он повернулся, промаршировал к двери и оттуда посмотрел на Хозяина.

– Только появитесь на улицах Вестховена или впустите в палатку хоть одного зрителя, и я вас всех арестую!

Когда Крав вышел, О'Хара усмехнулся и повернулся к Дивверу:

– Итак, что у нас?

Диввер, проводивший взглядом соотечественника, нахмурился:

– Негодяй! Он требует от вас денег! О нем нужно сообщить в Бюро жалоб…

Хозяин поднял руку:

– Придержите-ка коней. Кравом занимаются. Мы говорили…

Диввер пожал плечами:

– Вы объясняли мне, что цирк вне политики, когда нам помешал этот… Раскоряка, сообщивший, что его люди вернулись с участков. Разве люди голосуют на муниципальных выборах?

О'Хара поднял брови и поджал губы.

– Они находятся здесь достаточно долго, чтобы получить такое право. А что, не должны?

– Вы ведь говорили, что цирк вне политики.

– Я же не могу запретить им голосовать, так? – Он пожал плечами. – Кроме того, все три вестховенских кандидата приходили сюда и предлагали приличные деньги за голоса труппы.

Диввер поднялся.

– Покупка голосов! Это… позор! Пережить лишения революции, чтобы…

О'Хара поднял руку:

– Успокойтесь, Скивви. Вам не из-за чего расстраиваться.

Диввер опустился на место.

– Если вы отправитесь с нами, то увидите кое-что похуже.

Диввер сложил руки на груди и фыркнул:

– Вы знаете, чьи кредиты купят эти выборы?

– Давайте посмотрим. Каждый кандидат обещал по пять кредитов за участие в голосовании. Это пятнадцать. Ну как пройти мимо таких легких денег! Люди берут кредиты, а потом используют возможности тайного голосования.

Диввер снова поднялся, заложил руки за спину и начал расхаживать перед столом Хозяина.

– Это возмутительно! Да, возмутительно. Революции всего три года, а коррупция уже процветает! Взятки, подкуп избирателей… – Он остановился и посмотрел на О'Хару. – Я должен сообщить об этом! Все эти…

Хозяин покачал головой:

– Нет. Мы решаем подобные вопросы по-своему. Мы никогда не зовем полицию. – О'Хара пожал плечами. – Кроме того, от полицейских потом не так легко отвязаться. Гораздо лучше, если делом занимается Ловкач.

Диввер сел.

– Что же он может предпринять? Я не понимаю…

– Это вроде того, как мы выходили на орбиту вокруг Масстоуна в прошлом сезоне. Сейчас орешки щелкать трудно, и…

– Орешки?

О'Хара покачал головой и поднял брови.

– Господи, да откуда вы свалились? Орешки – это то, во что нам обходится каждый день работы. Нам ведь приходится много платить – за топливо для шаттлов, за продукты, рабочим, за обслуживание. А еще всякие налоги, сборы, пошлины… В общем выходит до сорока девяти тысяч кредитов в день. Это и есть наши орешки.

– Понятно.

– Так вот, как только мы выйдем на орбиту и развернем шапито, вы увидите, почему нам приходится платить по полной программе.

– По полной программе?

– Ну да, я же сказал. В общем, едва мы прибыли на Масстоун, как на нас сразу набросились эти специалисты по вымогательству. – О'Хара подался вперед и ткнул в сторону собеседника толстым пальцем. – Я понимаю, что чиновникам платят мало и наша помощь им весьма кстати, но вымогатели – совсем другое дело. Мы не идем на уступки. Это принцип.

Диввер решил, что перед ним принципиальный человек.

– И что вы сделали?

– Ловкач отправился на планету на нашем рекламном шаттле и заказал новые афиши, постеры и все такое. – О'Хара потянул себя за бороду, покачал головой и усмехнулся. – Понимаете, мы уже несколько недель вели на Масстоуне рекламную кампанию, и любители половить рыбку горели желанием поскорее встретиться с нами. Ловкач разослал рекламных агентов по всем большим городам, везде висели афиши, все средства массовой информации только и трубили о скором представлении. И тут нам говорят, что ничего не получится из-за трудностей с получением разрешения. – Хозяин хлопнул себя по колену. – Через неделю Масстоун оказался на грани революции, и власти умоляли нас поскорее начать выступление. Ни о каких разрешениях уже и речи не было. Ну, мы сели, подумали и кое-что придумали. Понимаете?

– Не уверен. Вы отказались выступать?

О'Хара расплылся в довольной улыбке:

– Нет, мы согласились, но только после того, как нам заплатили двести тысяч кредитов.

– Вы хотите сказать…

– Да, мы их нагрели.

Хозяин посмотрел на пендианца, ожидая его реакции.

Диввер только кивнул:

– Теперь я понимаю, почему вам так не хватает мистера Ловкача.

О'Хара усмехнулся:

– О, я мог бы рассказать о нем тысячи таких историй. Сейчас мы ищем другого разводилу, Билли Пратта, но не знаю, смогу ли заманить его к нам.

Дверь фургона открылась, и на пороге возник бойкий парень в красном пиджаке с черными лацканами и в черных брюках, заправленных в до блеска начищенные черные сапоги.

– Хозяин, я привел ребят с участков. Вы уже определили порядок парада?

О'Хара покопался в разложенных на столе бумагах, вытащил какой-то листок и передал вошедшему, после чего повернулся к Дивверу.

– Сэм Сарасота, наш режиссер конных номеров. Сэм, познакомься со Скивви-Сеин Toy.

Диввер поднялся и протянул руку, тут же пожалев об этом – Сэм чуть не раздавил ему пальцы.

– Меня зовут Диввер-Сехин Тхо.

Сэм улыбнулся:

– Ну, это ненадолго.

– Скивви будет заниматься маршрутным журналом.

– Пока только думаю…

Сэм взял листок и повернулся к О'Харе.

– Я этим займусь.

О'Хара кивнул, и Сэм вышел из фургона. Диввер посмотрел на Хозяина.

– Если я соглашусь, сколько вы будете мне платить?

– Восемьдесят в неделю и полный пансион.

К тому времени, когда пендианец, вернувшись домой, выспался и подумал над сделанным ему предложением, перспектива скитания по Квадранту подобно какому-нибудь кочевнику, да и еще в компании весьма необычных существ, показалась ему глупой. Это чувство усиливала обещанная оплата, которая была вдвое ниже, чем его заработок в бюро. Диввер представил себя на месте Ловкача – старый, уставший, заброшенный на чужую планету в самом конце жизни… Помимо всего прочего, английский Хозяина не вполне соответствовал уровню полученного Диввером образования.

Несмотря на бессмысленность своего пребывания в бюро и тускнеющий блеск идеалов революции, Диввер решил, что нельзя ожидать от жизни многого и следует вернуться после окончания отпуска в бюро. Случайно ему пришла в голову мысль познакомиться с последними новостями…

Отсмеявшись и поднявшись с пола, пендианец уже знал, что возьмется за новую работу. Диввер-Сехин Тхо последует за красными фургонами в их пути по странным, непредсказуемым мирам.

Новость, сыгравшая столь значительную роль в его жизни, представляла всего лишь отчет о муниципальных выборах в Вестховене. Три кандидата, боровшихся за власть с самого начала, потерпели поражение от выдвинутого и зарегистрированного в последний момент новичка. На фотографии, размещенной рядом с текстом, был изображен немолодой уже победитель, одетый в черный костюм. Его большие водянистые глаза смотрели на читателя. Цирк получит разрешение на выступление, Вестховен увидит парад, а Ловкач найдет, чем заняться на склоне лет… в роли мэра Вестховена. Как сказал он сам, это не цирк, но дел у разводилы найдется немало.