"Обет колдуньи" - читать интересную книгу автора (Гамильтон Лорел)

Глава 14 ЗВУК МЕДНОГО ГОРНА

Вложив меч в ножны, она не застегнула замок, a склонилась около Поти. Кошке досталось, но пальцы не нащупали сломанных костей, да и Поти не жаловалась ни на что, кроме синяков. Она начала слизывать с когтей кровь колдуньи и приводить в порядок шерсть. Если она вылизывается, значит, ничего с ней страшного не случилось.

Около дальней стены лежал моток хорошей верёвки и несколько пустых мешков. Похоже, Харкия планировала путешествие.

Келейос подошла к дыре, куда провалился Эроар, и склонилась над ней. Оттуда дул тёплый ветер. Она попыталась установить мысленный контакт и коснулась дракона. Там было темно и жарко. Твари потихоньку смелели. «Их гонит голод?» «Так я думаю».

«Осторожно! Я брошу туда труп, а потом спущу верёвку».

Выбрав одно из мёртвых тел поближе к яме, Келейос подхватила его под мышки, встала и почувствовала, как застонали все мышцы. Ей часто приходилось работать без волшебных браслетов, и она знала свою истинную силу – немалую для полуэльфийки. Но мужик весом в двести фунтов – это мужик весом в двести фунтов, и когда она сумела скатить его вниз, она порядком вспотела.

Взяв моток верёвки, она привязала один конец её к ножке письменного стола. Проверив прочность узла и самой ножки, она стала опускать другой конец верёвки. И молча молилась Урлу, чтобы верёвки хватило. «Эроар, едят они тело?» «Просто пожирают. Боюсь, что это для них всего лишь разминка». «Можешь достать до верёвки?» «Не в этом виде. Брось им другой кусок, а я попробую подрасти».

Она подтащила тело поменьше и сбросила вниз. Через несколько секунд верёвка у неё под руками натянулась. Схватившиеся за край ямы руки были здоровенными и не такими, как те, что туда упали. Она попятилась от огромного бородатого лица, которое ей усмехнулось, вылезая из ямы. – Эроар?

– Да. – Заставляешь нервничать.

– Надо было стать повыше, пришлось принять эту форму.

Поти подошла к яме, заглянула и зашипела, пятясь. – Согласен, миссис Потия, не слишком приятное место. – Ты не ранен? – Нет. А где остальные?

– В казематах. Надо спешить. – Она стала вытягивать верёвку. – Я думала, что ты там не можешь применять магию.

– Перекидываться – врождённая способность а не выученное волшебство.

Когда показался конец верёвки, дыра начала закрываться, и иллюзия становилась все твёрже, пока Келейос сворачивала верёвку.

Эроар принял более знакомый человеческий вид и потянулся.

– В этом виде я провёл больше времени, чем в своём собственном, он очень удобен.

Стремясь побыстрее освободить друзей, она приказала дракону:

– Возьми на столе хрустальный шар и книгу на полу. Возле стены пустые мешки.

Он стоял спокойно, но не пошевелился. Она поняла ошибку. Даже в человеческой форме ему были свойственны такие гордость и величие, что человек себе и представить не мог. – Прости меня, мастер Эроар, но время очень дорого и мы должны спасти других. Не мог бы ты взять магический хрусталь и книгу, пока я смотаю верёвку? Они нам понадобятся.

Он упрямо стоял, сложив на груди руки. Она механически сматывала верёвку, стараясь не сорваться.

– Мастер Эроар, если Тобин погибнет из-за того, что ты нас задержал, я вызову тебя на пески.

Он чуть не засмеялся, но взгляд её глаз остановил его. – И ты умрёшь. – Это одна из возможностей. Они смотрели в глаза друг другу. Она ощущала, как его магия тянется к ней. Она была мощной, покалывающей кожу, а ведь он ещё не произнёс заклинания. Умирают все, в том числе и драконы, и она не уклонялась. Это он прервал контакт и стал делать то, что она просила. Коснувшись книги, он потянул в себя воздух и сказал:

– У этой штуки будто сердце внутри бьётся. – Она пульсирует злом и слишком опасна, чтобы оставить её валяться. Но со всем уважением, мастер Эроар, я попрошу тебя, что бы ни случилось – не пытайся её читать.

Он ничего не сказал, но завернул книгу в белую скатерть со стола и сунул в пустой мешок. Хрустальный шар он оставил на столе.

Келейос сунула верёвку в мешок с книгой и положила туда же хрустальный шар. Не спросив дракона, не хочет ли он поделить груз, она закинула мешок на плечо. Времени не было задерживаться.

Она заметила, что держит серебристый меч, обнажённый и жаждущий. Имело смысл поэкономить магию, если меч будет работать. Эроар медленно открыл дверь, но коридор был пуст. Келейос пошла впереди. Она думала, что Эроар возразит, но он промолчал и пошёл за ней. Впереди, по-кошачьи тихо, кралась Поти – на неё вряд ли кто будет нападать.

Келейос помнила коридоры, ведущие в казематы из кабинета Харкии, поскольку ходила по ним каждый день почти месяц. Им попался маленький туманный демон, который искал библиотеку. Он должен был это сделать без помощи магии.

– Мы тоже в поиске, – сказала Келейос. – Мы ищем двух человек: одного – высокого, худого и очень бледного, а другого – молодого, низкорослого и рыжего.

– Высокий тощий – не знаю, а мальчик в сердце каземата и одержим многими демонами. Келейос тяжело вздохнула: – А наша задача – их спасти. – Вы тоже в аттракционе? – Демон сочувственно кивнул.

Она продолжала грустным голосом: – Да, а ты – рядом с библиотекой. Прямо по этому коридору и налево, а потом – второй перекрёсток. Большая двойная дверь с правой стороны коридора с медными ручками.

– Спасибо большое. Да, там один из демонов такой чёрный, очень злобного вида, так что поосторожнее.

Он улетел по коридору, дрожа от возбуждения. Они пошли дальше, и Эроар спросил: – Он про нас не сообщит? – Нет, мы оба на задании. Мы в аттракционе, и он считает, что те, кто должен, знают, что мы делаем. – А что это за аттракцион? – Я никогда этого не понимала. – А почему демон оказывается жертвой? – Большие демоны шпыняют маленьких демонов – так у них устроено. – Ты много узнала за короткий срок. – Все дело в том, как использовать время. Эти ступени ведут в подземную тюрьму. Там мы найдём и Лотора, но в камере. Только Тобина они гоняют по всем казематам.

Прямо перед ними в коридоре появился Грогх. Келейос пришлось бороться с серебристым мечом за его жизнь.

– Грогх, не появляйся больше так неожиданно. Можешь случайно оказаться убитым.

– Прости, госпожа, но я убежал, потому что им я не интересен. Меня они всегда могут помучить и потом. – Он коснулся ожерелья. – Я все ещё твой. – Можешь обернуться Харкией и провести нас? – Нет, другие демоны подозрительны и будут меня искать.

– Тогда иди за нами и не путайся под ногами. – Да, госпожа.

Он моргнул и зацокал коготками по полу, как ночная мышь.

Ступени были широки, но круты. По ним могли пройти трое в ряд, но высота была слишком велика для человека.

– Это наверняка построила не Харкия, – заметил Эроар.

– Нет, это место её дожидалось уже готовым. Только боги знают, кто его построил.

Они пришли к развилке – коридор делился на три. Слева слышался топот многих ног. Из среднего прохода послышался вопль, справа было тихо. – Сдай назад!

Эроар просто стал невидимым, не имея эльфийской способности сливаться с фоном.

Слева появился отряд стражников в сером и исчез в безмолвном правом коридоре. Никто из них не глянул на лестницу и не заметил тени, отличной от окружающей темноты. Когда исчез последний стражник, они подождали пять ударов пульса. Эроар появился снова, а Келейос просто выступила из укрытия. Поти не было видно. – Идём прямо. – На крик. Она кивнула.

Широкий коридор стелился в свете факелов плавным изгибом. Очень трудно было бы спрятаться на его середине. Они осторожно шли вперёд. Келейос знаком показала Эроару на левый ряд камер, а себе взяла правый. Первые три камеры были пусты. В четвёртой сидел человек, свернувшийся в маленький комок. Келейос не стала ждать, пошевелится он или нет. Она старалась осматривать камеры, не думая о том, что там внутри. Перед поворотом она увидела доспехи Тобина. Они лежали кучей рядом с соломенным тюфяком. Тут же лежал меч. Где бы Тобин ни был, он был наг и безоружен. Впереди послышался визг и странный рокочущий смех. Она шепнула Эроару: – Я думаю, что Тобину это понадобится. И добавила:

– Если сможешь заговорить дверь, я посмотрю пока, что делается с Тобином.

– Я взламывал двери, когда ты ещё из яйца не вылупилась.

Она не стала указывать дракону, что вылупление из яйца не совсем к ней относится. Вместо этого она отодвинулась, давая ему место для работы с замком, и вынула хрустальный шар. Камень был гладок, холоден и лишён пороков. Она сосредоточилась, вызывая лицо Тобина. Вдруг пришло видение, ясное с самого начала. Он бился в объятиях демона с зеленой чешуёй и рогами цвета слоновой кости. Демон перебросил его другому, тощему и белому, с копьевидным хвостом, а тот – чёрному демону, похожему на пудинг, который поймал его щупальцами из болотной грязи и покрыл ею парня. Тобин отбивался, но исчез внутри пудинга. Другие демоны стали спорить, что ещё не пришло время жрать и чтобы он лучше выплюнул мальчишку. Он неохотно подчинился. Тобин выполз из пудинга, мучаясь приступами рвоты и ловя ртом воздух. Золотистая кожа была покрыта слизью. Келейос очистила хрусталь. – Дверь открыта. Мы… – Надо спешить.

И она пошла вперёд, не оглядываясь, идёт ли он за ней. Эроар скривился, но подобрал доспехи, одежду и меч и пошёл за ней. Он догнал её в несколько шагов. – Там с ним три демона: ледяной, из чёрной слизи, которого мы уже видели, и демон в зеленой чешуе – его я не знаю. Меч приподнялся из ножен: – Я знаю. Демон, которого мы раньше поглотили, знает. – Расскажи мне.

– Это демон чумы. Если он захочет, то в битве от его прикосновения распространяется смертельная болезнь. Невидимый бесёнок пискнул: – Госпожа, он плохой, очень плохой. – Просто стой в стороне, малыш. Из всех заговорённых демонов это был слабейший. Кроме смены форм и небольшого чародейства, свойственного всем демонам, он мало что мог. – Тогда его надо брать издали. Слизистого можно ударить холодом, а ледяного – огнём, а вот зеленого…

Меч выдвинулся на серебряную ладонь: – Мы его можем уничтожить. – Это безопасно? Меч будто плечами пожал:

– Насколько это возможно. Гарантировать твою безопасность я не могу.

Она сжала рукоятку меча, проверяя, может ли он сделать то, что говорит.

– Да. Если не возражаешь, мастер Эроар, то ты бросишь в ледяного огненный шар и отвлечёшь слизистого. Я буду биться с зелёным. Если он погибнет, я тебе помогу со слизистым. – А если демон не погибнет? – Ему придётся погибнуть. Он ответил красноречивым взглядом. – Я знаю, что это не такой уж превосходный план, но у меня нет времени для лучшего. Если у тебя, мастер Дракон-оборотень, есть что сказать, я тебя слушаю.

Он не ответил, но показал рукой вперёд. – Пойдём выручать парня. Они ждали в туннеле. Эроар положил вещи Тобина на пол, постаравшись, чтобы металл не звякнул. Ледяной и слизистый были справа, а зелёный – слева. Рядом стояла дыба, и Тобин скорчился на полу рядом с орудием пытки. Поти, кошка, сжалась под самой дыбой. Эроар кивнул ей, что видит, и выступил, послав в ледяного демона средней величины огненный шар.

Зелёный шагнул на помощь. Меч радостно запел в её руке. Демон был не намного выше Келейос. Ему добавляли роста гладкие рога цвета слоновой кости. Он попытался пройти мимо Келейос к Эроару, будто её вынутый из ножен меч ничего не стоил. Ей пришлось встать перед ним и загородить ему дорогу, лишь тогда он на неё посмотрел. – Пропади, мелкая самочка. – Стой и сражайся, проклятый, – ответила она. Демон вздохнул:

– Что ж, ладно. – Он обратил к ней глаза без зрачков. – Придётся сперва убить тебя.

Он бросился на неё, выставив жёлтые когти, и Ак Сильвестри на лету отрубил ему руку. Другая рука демона вынырнула из ниоткуда и ударила Келейос по голове. Она упала, оглушённая. Услышала, как демон наклоняется над ней. – Вставай! – крикнул меч. Келейос попыталась, но руки схватили её запястья и дёрнули её вверх – она не успела пошевелиться. Комната завертелась. Что-то ударило её по руке, и с лёгким вскриком она разжала кисть. Ак Сильвестри звякнул об пол. – Видишь меня, самочка?

Келейос взглянула в жёлтые глаза демона. Она стояла на коленях, и руки были зажаты между руками демона в гладкой чешуе.

– Поздно призывать магию, поздно хвататься за свой чудесный мечик. – Демон наклонился к ней поближе и быстро высунул раздвоенный алый язык. – Время подыхать.

Там, где касались руки демона, кожа зачесалась, потом стала гореть. На правой руке, как плесень, стала проявляться зелёная язва. Демон выпустил се, отшвырнув назад. Келейос вспомнила смерть ликвидатора. Его тающую плоть. Она глядела, как зелёная плесень расползалась по pукe с ожогом и зудом, но без боли. Пока что. Она растекалась по коже, как вода, и ничто не могло её остановить.

Левая ладонь дёрнулась, как от судороги. Болезнь перестала разливаться по руке. Она не уходила, но перестала растекаться.

Эроар был припёрт к стене. Огненный барьер отгородил ледяного демона, но слизистый пополз через огонь, как по ровному месту. Демон чумы стоял, наблюдая и скрестив руки, спиной к Келейос.

По левой руке от демонской метки поползло тепло, почти огонь. Он побежал вверх по левой руке и вниз по правой, пока правая рука не почувствовала себя, как на сковородке. Зелень стала убираться, будто всасываясь в кожу, как целитель лечит раны. Когда ушло последнее пятно болезни, тепло стало исчезать, возвращаясь в левую руку. Демонская магия против демонской магии, как называл это Лотор. Но времени любоваться исцелённой плотью не было. Эроар был прижат к стене, отбиваясь от двух демонов. Они не давали ему времени подготовить второе заклятие, да и какое было ему звать? Один боялся огня, другой холода.

Келейос подхватила с пола Ак Сильвестри и бросилась вперёд. Зелёный демон услыхал и обернулся с мерзкой улыбкой: – Самочка, ты ещё не подохла? Клинок ударил его сквозь ребра в грудь. Улыбка застыла на лице, и он так и стоял, пока голубое пламя охватывало его тело и руки Келейос. На этот раз она не отбивалась, она радовалась, впивала силу, омывавшую её и меч.

– Смерть мы несём нашим врагам! – крикнул Ак Сильвестри.

Тело демона со все ещё торчащим в груди мечом повалилось на пол. В свисте голубого пламени, все ещё окутывавшего её руки, Келейос повернулась к другим демонам. Поскольку она не сопротивлялась, Поглощение сути демона прошло быстрее.

Эроар дрался с двумя демонами и под их напором отступал. Келейос послала в пудинг заряд холода, и он начал переползать в её сторону. Она сложила руки, слегка прижав друг к другу пальцы и основания ладоней, и подумала о холоде – холоде, который обездвиживает, замораживает воздух в лёгких так, что они начинают гореть. В уме она вызвала чистый холод – не снег, не лёд, а только холод, пока боль от него не потекла через её руки. Пудинг уже был в нескольких футах от неё, когда она открыла руки, как чашу цветка, и холод вышел наружу. На демона он рванулся, как ледяной ветер. Демон замедлил движение и был остановлен. Он осознал опасность и попытался удрать, но холодно было, так холодно. Он не мог ни думать, ни шевелиться. А холод шёл и шёл.

Наконец Эроар снял заговор, перекрыв поток холода.

– Он мёртв. Больше нет нужды в заклятии. Келейос заморгала в ответ на его слова и неловко сняла заклятие, удивлённая, что стоит на коленях. Слизь перед ней торчала колонной грязного льда.

– Ледяной демон мёртв. Давай выручать остальных и уходить отсюда.

Она встала и попыталась размяться. Ещё никогда она так не окоченевала.

Раздался звук, средний между хныканьем и тихим поскуливанием. К ним подполз Тобин. Он трясся, как в ознобе. Келейос присела около него, гладя по волосам, приговаривая:

– Тобин, все в порядке, тебе больше ничего не грозит.

Он ничего не сказал, но в глазах его что-то призрачно мелькнуло, когда он на неё взглянул. На секунду зашедшись в плаче и вцепившись в неё, он отодвинулся, выпрямился, и она почувствовала, как он проделывает упражнения по самоконтролю:

«Я – принц Мелтаана, я подмастерье-чародей, я провидец. Я – Тобин». Он встал прямо и гордо и сказал: – Я знаю, где Лотор. – Отлично, веди нас.

Только теперь он заметил свою наготу или настолько пришёл в себя, чтобы об этом забеспокоиться.

Эроар принёс его доспехи, и, когда он оделся, они двинулись дальше. Келейос шла без помощи Эроара, но это было трудно. – Урлов горн, меня шатает. Она стояла над мёртвым зелёным демоном. Из груди торчал серебристый меч. Келейос наклонилась, чтобы его вынуть, но он высвободился сам и скользнул ей в руку.

Он опять был чист от крови, от лезвия все ещё шёл пар. Она вложила Разящее Серебро в ножны, но застёгивать их не стала.

Тобин был уже полностью одет и препоясан мечом. Поти вылезла из-под дыбы, и по шороху коготков можно было понять, что и Грогх тоже. Она спросила у Тобина: – Лотор в дальнем коридоре? – Да.

Она показала ему знаком, чтобы он вёл группу, и они двинулись.

К дальнему коридору они подошли тихо: Тобин их уверил, что там ещё больше демонов. Коридор был короткий, прямой и открывался в камеры по обеим сторонам.

Келейос выглянула из-за угла и застыла, когда появился суккуб и вошёл в открытую дверь одной из камер. Девушка нырнула обратно, стелясь вдоль стены.

– Суккубы ещё играют. Что нам делать? Может быть, они поедают его душу. Меч слегка шевельнулся в ножнах: – Если будет позволено, то я бы предложил. Во мне есть старший демон. Суккубы его послушаются.

– Да, но в тебе его душа, или сущность, а не он сам.

– Но ты – мой носитель. Если ты пожелаешь, можешь на время получить его знание и его силу. – Как?

– Просто вызови его, как будто он – заклинание. – Не понимаю.

– Я слышал о таком, – сказал Эроар. – Заговорённые предметы, поглощающие душу, могут иногда одалживать её другим – на время и за определённую цену.

Она поглядела на дракона. Его тёмное лицо оставалось бесстрастным – с тем же успехом он мог говорить о погоде, а не об использовании души великого демона. – Насколько это опасно?

– Как большинство заклинаний – успех или провал зависит от того, насколько сильна воля вызывающего магию. Тобин сказал:

– Но ведь она воспримет… сущность демона. Не зависит ли успех от того, насколько сильна воля демона? – Зависит.

– Не делай этого, Келейос, – сказал Тобин. – Что-нибудь я должна сделать. После суккубов в камеру нагрянут твари похуже или будут обнаружены тела убитых демонов – это только вопрос времени.

– А что, если Алхарзор подчинит тебя себе? – спросил Эроар. У неё под ложечкой похолодело. – Тогда ты должен меня убить и сделать все, что можешь, для спасения чёрного принца. – Нет, Келейос! – запротестовал Тобин. – Тобин, если случится худшее, не мешай мастеру Эроару. Если меч подчинит меня себе, я пропала и лучше мне умереть. Он кивнул в знак согласия, но сморщился. Она сделала глубокий вдох, и усталость куда-то исчезла. – Приди ко мне, поражающий демонов. Меч пульсировал в её руке, гоня из себя силу, как кровь. В её мозгу, обжигая, вспыхнул гнев Алхарзора. Его магия ревела, как пролетающий сквозь её тело ветер. На мгновение она ощутила себя, Алхарзора и меч слившимися воедино. Потом меча не стало, и была лишь она и демон.

Поти, шипя и фыркая, попятилась, ощущая силу Келейос, бившую через неё и из неё. Алхарзор был твёрдо намерен победить, подчинить себе. Он сражался за её тело, а она – за его душу.

Келейос приняла в себя демона, как две руки в одну перчатку, но это её разум двигал этой рукой. Глаза её широко раскрылись, и дыхание замедлилось, становясь глубже. С помощью меча она включила демона в себя. Она вытягивала силу из меча, давая ей сочиться по капле, пока вся она не перетекла к ней. – Прячься, Грогх. – Да, госпожа. Эроар поглядел на неё, и она сказала: – Коснись меня и быстро изучи. Он подошёл и положил ей руку на плечо, поймав её взгляд. Магия дракона прошла по ней и сквозь неё, как весенний ветер. – Ты это сделала, и сейчас ты правишь. – Я должна заколдовать вас обоих, чтобы вы казались пленниками.

Это было не то, чего им бы хотелось, но и сражаться с ней они не собирались. Глаза их застыли, лица обессмыслились.

– Идите за мной, – велела она, и они пошли. Келейос вышла в коридор, держа руку на рукояти меча, и мужчины послушно следовали за ней. Она велела им ждать в начале коридора, они повиновались. Она остановилась у двери открытой камеры. Полуэльф лежал под кучей демонов, и те махали крыльями, как бабочки над лужей после дождя.

Келейос выпустила из-под контроля часть Алхарзора, дала ей течь через себя. И ухмыльнулась суккубам: – Брысь от него.

Суккубы в гневе оглянулись и уставились на приказывающее им от двери тело. Одна встала и пошла к Келейос: – А ты кто такая, чтобы нам приказывать? – Ах-ха, Филия, посмотри разок чем-нибудь, кроме глаз.

К ним подошла вторая, третья, потом остальные. Стало видно Лотора. Самая низенькая спросила: – Алхарзор, как ты достал это тело? – Подарок нашей госпожи колдуньи. – Но я думала, что у неё на это тело свои планы. – Это первый раз, когда она их меняет? Демоница хихикнула: – Да нет, я думаю.

Все суккубы, кроме двух, подошли потрогать новое тело. – Неплохо, оно какое-то время продержится.

Из тела Келейос раздался глубокий смех: – Ох-хо, не при вашей, конечно, скорости, но при моей.

Лотор лежал нагой. Запястья и лодыжки были скованы цепями. Все тело было цвета слоновой кости. Безукоризненная кожа была испещрена царапинами и укусами. Это были скорее знаки страсти, чем боли. Вокруг него обернулся рыжий суккуб. Демоница гладила его волосы и время от времени прижималась к нему лицом. Серебряные глаза были закрыты, лицо отвёрнуто в сторону. Келейос подумала, уцелел ли его разум.

Она смотрела, и суккубы это заметили. Высокая и огненноволосая тронула её руку: – А она все ещё здесь?

– Ах-ха, конечно. Я думал, ей будет приятно увидеть своих друзей.

По комнате пронеслись звоночки девичьего смеха, и посыпались солёные замечания:

– Мы можем показать ей, на что он способен, или пусть присоединяется к нам. Предложение встретило неподдельный энтузиазм. – Ах-ха, девочки, к сожалению, Харкия немедленно требует их всех наверх. – Начался хор протестов и скулёж. – Я даже через какое-то время должен буду отдать это тело обратно.

Рыжая неохотно оставила Лотора, продолжая трогать его руками.

– Мы ведь его ещё не сломали, – сказала она. – Стыд и позор, мы ведь должны пробиться через его самообладание.

– Понимаю, девочки, но времени нет. У колдуньи на них кое-какие интересные планы. – Ой, расскажи нам! – Ах-ха, одержимость. – Это не смешно.

– Зависит от того, куда она их пошлёт и что заставит делать. Они обиженно возразили: – И все равно не смешно. – На остров Перлит.

Они переглянулись. Одна присела возле закованного в цепи Лотора и провела рукой по его бледному телу.

– И все равно стыд и позор, что мы не доберёмся до этого ещё раз.

Из воспоминаний Алхарзора Келейос знала, что остров Перлит – это то место, куда не залетали суккубы. Слишком опасен был полубог острова. Мужчина, слишком опасный для суккуба – тут было о чем подумать.

Келейос склонилась возле Лотора. Провела пальцами по его щеке, и Лотор открыл глаза. Они смотрели на неё, разум был не нарушен. На секунду в глазах мелькнула надежда, но тут же погасла. Она встала. – Одеть его, только сначала вымыть.

Высокая рыжая спросила: – А она расстроена, видя его таким? – Ах-ха, и очень.

– Спорить могу, они любовники, – сказала другая.

– Нет, Бетия, просто друзья. Суккубы ухмыльнулись. Келейос пожала плечами и встала у двери камеры. Влетел суккуб с ведром воды. – Ты как? Алхарзор фыркнул:

– Ей неловко, неловко видеть ледяного эльфа голым.

Суккуб засмеялся протяжным глубоким смехом: – Она его хочет, правда? – Ах-ха, и ещё как. – Слушай, давай их положим вместе. Он, казалось, минуту подумал, похабно усмехнулся, потом вздохнул: – Времени нет.

Келейос отошла к двери, и суккуб хлопнул её по заду.

– Какая жалость, – вздохнул демон и понёс воду к Лотору. Келейос подобрала его топор: – Я его понесу, полуэльф. Тебе он не понадобится.

Басистый смех Алхарзора подхватили визжащие голоса суккубов. Неприятно улыбаясь, Келейос вышла в коридор. Из камеры донеслись взрывы хохота, когда суккубы стали освобождать и отмывать пленника. Келейос стояла в коридоре, и воспоминания Алхарзора рвались сквозь неё. Глаза девушки были прикованы к камере в конце коридора. Там её держали, когда она была здесь пленницей. Там было достаточно места, но сыро и угрюмо – клетка из клеток.

Кто-то прошептал её имя, кто-то, стоявший возле решётки этой клетки. Золотистые волосы и кожа этого человека сияли даже сквозь грязь. Борода была густая и сверкающая, как пламя. Она подошла ближе и, заглянув в золотисто-карие глаза, узнала этого человека.

Мелтаанский дворянин, известный под кличкой Габел Себялюбец, заклинатель, чародей и убийца. Он убил её учителя кузнечного мастерства – мастера Эдана, сжёг его на глазах у Келейос. Она вновь ощутила ужас и ярость той минуты, будто к горлу подступила жёлчь. И ярость превратилась в магию. Келейос тогда сотворила своё самое первое волшебство – огонь. Огонь, который укротил Эдан для обработки металла, огонь, горящий под сосудом с травами для заговоров, огонь, неукрощённый и скачущий по лесам с сухим ревущим треском. Что-то открылось в её разуме, что было прежде закрыто и запечатано. Келейос увидала огонь, истинный огонь, пламя. И, втянув его в руку, направила в ухмыляющуюся рожу чародея. Она была близка к тому, чтобы его убить.

Такого шрама не было ни у одного другого мелтаанского дворянина. Это был побелевший шрам от ожога, изрывший ямами и буграми правую половину лица. Один глаз был почти закрыт, и рубцовая ткань образовала шрам, вывернувший веко. Этот шрам достался ему от Келейос. Его можно было вылечить, но герцог Карлтонский повелел, чтобы Габел носил этот шрам в наказание. Поскольку в Мелтаане имел право царствовать лишь правитель без физических недостатков, Габел потерял королевство. Келейос лишилась ранга мастера, поскольку обнаружила новые магические способности, которыми ей предстояло овладеть. Магия, явившая себя в двадцать лет. Неслыханно.

– Габел, – прошипела она его имя. Он и не моргнул в ответ на прозвучавшую бешеную ненависть, поскольку чувство это было взаимным, но прижался поближе к решётке.

– Келейос Заклинательница, возьми меня с собой туда, куда ты идёшь. С её губ сорвался оглушительный мужской смех: – Твоя Келейос идёт совсем не туда, куда ей хотелось бы.

Он, ошеломлённый, отшатнулся назад. – Алхарзор?

Но Габел, кем бы он ни был, был заклинателем и чародеем, и тем и другим – искусным. Ему не нужно было произносить заклинания, чтобы распознать заговор, если он его видел. И он прошептал:

– Не Алхарзор владеет тобой, а меч владеет Алхарзором. Возьми меня с собой или я раскрою твой обман.

Зная Габела, Келейос не стала терять времени, ужасаясь или отвечая: «Ты этого не сделаешь». Сделает.

Она посмотрела на терпеливо ожидающих Эроара и Тобина. Подойдя к двери, она выбрала из мозга демона заклинание для камеры. Оно оказалось на удивление просто. Замок раскрылся у неё в руке, как бутон. Келейос шепнула Габелу:

– Если предашь или помешаешь, я убью тебя. Он кивнул:

– Что угодно, только убраться отсюда. – А этого зачем выпускаешь? – спросил высокий суккуб.

– Колдунье он надоел, и она хочет сделать из него пример для остальных. Демоница согласилась, что он стал утомительным. Из-за решётки другой клетки на Келейос смотрела девушка. Она была светловолосой и голубоглазой, похожая больше на женщину рыбачьего народа, чем на астрантийку. Молодая, не старше пятнадцати. Когда-то она была подмастерьем у Харкии. В тюрьму её посадили за слишком частые неудачи. Келейос хотела бы взять девушку с собой, но суккубы не поверят, если освобождать всех пленников. И без того боги слишком благосклонны к её хитрости. Отвернувшись от клетки, она связала Габела тем же заклинанием, что Эроара и Тобина. – Пойди встань с остальными. Он повиновался без единого слова. – Отличное заклинание для такого, как он, – засмеялся суккуб. —А то он разговаривает даже во время совокупления.

Когда вывели Лотора, Келейос и на него наложила заклятие. До того, как его серебристые глаза опустели, они успели взглянуть на неё, и в них была бешеная ярость.

Они молчаливо шли цепью за нею. Сопровождавший их суккуб ахнул, увидев бойню в пыточном зале. Келейос/Алхарзор объяснил:

– Ах-ха, не знаю, кто эту мясорубку начал, но неизвестный мне ледовый демон убил зеленого демона и Скульбу – демона земли. Я застал его врасплох, и он на меня напал. Пришлось его убить, к сожалению.

– Да, красный демон, к сожалению. – Голос был низкий, но, несомненно, женский. В комнату вошёл большой суккуб. Бедра демоницы были опоясаны золотым мечом, а на правой руке висел кинжал в ножнах. Из черепа выдавались два желтоватых рога, а волосы имели цвет хорошего рубина, красного, как голубиная кровь. – Объясни мне, что здесь произошло.

– Элвинна, с каких это пор я обязан тебе объяснять что бы то ни было?

Полные губы раздвинулись в ворчании, обнажив желтоватые зубы, предназначенные для пуска крови.

– А с каких это пор ты способен убивать других демонов, не спросив сперва колдунью? – Глаза её сузились, жёлтые, лишённые зрачков. – И где твоё ожерелье повиновения? Меч её вылетел из ножен. – Обманщик, – прошипела она. Келейос сбросила с людей заклятие, кинула Лотору его топор и стала загонять Алхарзора обратно в меч. Эроар ударил Элвинну молнией силы, что застало её врасплох, потому что большинство гуманоидов не могли на неё нападать. Но Эроар не был человеком, а Лотор был обучен сопротивляться. Только Тобин беспомощно остался стоять.

– Не дай ей позвать стражу! – крикнул Лотор Эроару. Он подхватил с пола боевой топор и напал на суккубов. Эроар вопросов не задавал, но бил демоницу заклятием за заклятием. Стражниками были инкубы и герои-мужчины, поклонявшиеся ей при жизни и очень опасные. Но чтобы их позвать, Элвинне нужны были хотя бы несколько секунд, а Эроар их не давал.

У Келейос не оставалось магии столько, чтобы построить блок, могущий остановить полубога, но у неё был поражающий демонов меч. Он жадно поглотил Алхарзора вновь и освободился для кровопролития. Келейос крикнула Эроару: – Я её отвлеку, поставь блок на разум. Богиня-демон усмехнулась, увидев серебристый меч и субтильного нападающего. Лезвия столкнулись с металлическим криком и дождём синих и красных искр. Блок Эроара охватил их, покалывая разум Келейос, а золотой меч хотел добыть её жизнь. Клинки узнали друг друга, и их взаимные чувства пульсировали сквозь держащие руки. Когда лезвия касались, между ними словно молния проскальзывала.

Келейос поскользнулась в луже талого льда, и демоница прыгнула вперёд, целясь ей в голову. Серебристый меч взлетел, чтобы отбить удар, и рука Келейос онемела до плеча. Ей пришлось войти глубже в заклинание меча, чтобы найти силы перейти к атаке и встать на ноги. Песня смерти меча ревела в ушах сладкой музыкой, и его жажда крови стала её собственной.

Когда она заставила противницу отступить под бурей атак, кто-то крикнул. Келейос не поняла слов, но потом сосредоточилась, предоставив на момент бой мечу. – Келейос, отойди от неё!

Это был Лотор. Она потянулась внутрь меча, заставляя его вернуться, навязывая свою волю. Он сопротивлялся и чуть не вывихнул ей руку. Келейос сделала выпад, показав незащищённый живот, и тут же перекувырнулась за дыбу, а золотой клинок глубоко впился в дерево. Келейос вскочила, готовая к атаке, и услышала жужжащее шипение и мерзкий вопль. Выглянув осторожно из-за дыбы, она увидела Лотора с выставленным вперёд топором. С его конца с треском слетали зазубренные молнии и пригвождали к стене демонскую богиню. Она извивалась, излучая жар и свет.

Лотор опустил оружие, и свет пропал. Демоница рухнула на пол и стала исчезать, проворчав:

– Я тебе это запомню, чёрный целитель, и тебе, полуэльфийка. И пропала вместе с мечом. – Пойдёмте быстрее, сейчас другие придут, – сказал Лотор. – Не знаю, сколько времени ей потребуется, чтобы собрать силы для нового нападения. Два дня, если нам повезёт.

Тобин не мог нападать на демонов, поскольку не имел магического оружия. И магия богини демонов оказалась для него слишком сильной, как когда-то для Габела. Он прошептал:

– Так вот она какая, Элвинна. Теперь я знаю, что мои приятели в Мелтаане врали: не спали они с такой никогда.

– Смерть Харкии задержит погоню, – сказала Келейос. – Она всегда ревниво оберегала свою власть, и какое-то время демоны будут дезорганизованы. Нам надо убраться с острова раньше, чем они найдут нового вожака.

С этим никто не спорил. Она повела их прочь, зная расположение коридоров, но потребовала, чтобы Лотор держал Габела под присмотром. Тобин почувствовал себя оскорблённым: – Почему чёрный целитель, а не я? – Потому что, если Габел попробует нас предать, я хочу, чтобы он был убит на месте. Ты, дорогой мой Тобин, не убьёшь человека просто потому, что я так сказала. Лотор – убьёт.

Раздался звук медных колокольчиков, чуть не в лад, и появился маленький зелёный демон. – Я предупреждал тебя, госпожа, я ведь говорил. Келейос взглянула на присевшего демона: – Да, Грогх, ты говорил. Пойдём. Пользуясь знаниями Алхарзора, Келейос выбирала дорогу по покрытым толстой пылью коридорам. Взятые в казематах факелы горели в спёртом воздухе коптящим пламенем. Они пришли к развилке трех туннелей. По центральному уходила цепочка следов. Келейос наклонилась, промеряя рукой ширину следа.

– Человек, в мягкой обуви, возможно – женщина.

– Харкия? – спросил Эроар. – Слишком свежие. – Она поднялась, стряхивая с рук пыль. – Нам нужно идти налево.

– А что, если мы потом встретим то, что там в среднем коридоре? – спросил Габел.

– Тогда так тому и быть, Габел, но гоняться за приключениями не будем.

Они пошли в темноту. Наконец факелы зашевелило дыхание ветра, и Келейос жестом приказала загасить их. Прижавшись возле выхода, она выглянула в большую пещеру. Выход из пещеры горел ярким солнечным светом, так что гончих Верма можно было не бояться. Возле выхода свернулся золотой червь. Келейос никогда не видела таких огромных чешуек: каждая размером с учебный щит рыцаря. Червь был так велик, что глазом не охватить сразу. Келейос шепнула: – Как вы прошли мимо этой штуки? – Дружелюбие, – был ответ. – Пусть подойдёт сюда Эроар. Человек-дракон подошёл и прижался к стене возле Келейос: – Да.

– Как нам мимо этого пробраться? – Сдержав обещание, вылечить заражённый глаз. – Я ещё никогда не видела такого огромного червя, – сказала Келейос с коротким вздохом. – Ты с ним поговори, Эроар, а Я помогу тебе в лечении.

Эроар оставил группу и вышел в пещеру. Он, казалось, взорвался вверх и наружу и снова стал драконом. Это был могучий зверь, живая гора сапфира и эбенового дерева, но рядом с золотым червём он выглядел карликом.

Червь зашевелился и поднял на него глаз. Обод чёрного глаза опух, и из угла сочился молочный гной.

Стойло червя не было ничем оборудовано – голый камень и было очень грязным.

Келейос разозлилась: как кто-то мог так обращаться с разумным существом! И чуть не хихикнула – такая это была мелочь по сравнению со всем тем, что сделала Харкия.

Червь поднял массивную, обрамлённую бахромой голову – взглянул здоровым глазом и обнюхал Эроара. Минуту они говорили по-драконьи. Затем Эроар повернулся и движением хвоста в синей чешуе пригласил выйти остальных.

Габел было попятился. Лотор его толкнул, и тот, кувыркаясь, свалился с пологой кручи к ногам Эроара. Дракон зашипел на него, и глубокий голос сказал:

– Для тебя я могу и нарушить своё правило, мелтааниец.

– Какое правило? – дрожа, спросил тот. Ответила Келейос:

– Эроар положил за правило никогда не есть людей. – Она посмотрела на него как бы издали. – Поаккуратней, Себялюбец, а то умрёшь так или иначе.

После недолгих уговоров червь склонил к Келейос массивную голову. Та велела маленькому зеленому демону:

– Грогх, принеси мне тёплой воды и чистых тряпок.

Тот радостно кивнул и исчез. Келейос заметила, что Габел морщится.

– Что тебе не нравится. Себялюбец? – Мы рискуем свободой для лечения какого-то червяка. – Мы дали слово. – Ну и что? – пожал он плечами. – Конечно, тебе не понять, что значит данное слово.

– Нет, полукровка, я понимаю только, что значит самосохранение.

– Тогда выметайся. Вон выход из пещеры. – Нет, я останусь с тобой. У тебя всегда было невероятное везение, ещё даже когда у тебя Счастливца не было. – Он шагнул вперёд и спросил: – А кстати, где твой меч? Келейос ничего не сказала. – И золотых браслетов нет. Да ты опять всего лишь женщина. Может быть, я тебе показал бы, каково лежать под мужчиной со шрамом. У меня только лицо повреждено, а остальное работает отлично.

– Хватит, – сказал Лотор, положив ему руку на плечо.

– Отпусти его, – сказала Келейос. Лотор неохотно, но подчинился. Келейос вытащила из ножен Разящее Серебро и подошла к заклинателю, держа его остриём вперёд. – Ты знаешь, что это? – Волшебный меч валлерийской работы. – А что он делает с человеком? – Ты разве мой учитель, Келейос?

– Отвечай мне – что будет, если применить его против человека?

– Он уничтожит его душу. Это пожиратель душ. – Отлично.

Холодный металл упёрся ему в шею, и он ощущал исходящую из него жажду. Он почти слышал песню, что пел клинок, и в его глазах плясали страх и злость.

Меч пел ей об отмщении, и она позволила себе мимолётную улыбку.

– Если ещё раз подойдёшь ко мне, я ударю тебя этим.

– А что скажет на это твоя богиня Сиа? – В том, что касается тебя, она меня поймёт. У него на лбу выступила испарина. – Я польщён.

– Не стоит. – Келейос одним быстрым движением вложила меч в ножны. Повернулась к нему спиной и пошла к драконам.

Под руководством Эроара она осмотрела вспухший глаз. Когти дракона не годились для такой тонкой работы, а червь до конца доверял лишь дракону. В углу, из которого сочился гной, торчал наконечник и обломок древка копья.

– Спроси её, Эроар, почему она не попросила удалить копьё.

– Она просила, но Харкия засмеялась и сказала, что это научит её не допускать больше, чтобы её чуть не победили.

– А как же могла Харкия удержать эту зверюгу в качестве стража, если та её ненавидит?

– Заклинания. Ей некуда идти, потому что заклятие не даёт ей покинуть пещеру.

– Но теперь Харкии нет. Через несколько дней заклятие пропадёт, и она будет вольна идти или остаться. – Она очень благодарна.

Келейос достала зелье из неволшебной поясной сумки. Его дала ей Бреена – прощальный дар. Бреена сама сварила его, и оно применялось в разных случаях – и в частности, для борьбы с воспалением. Вернулся Грогх с медным кувшином, от которого поднимался пар, и с полотенцами, которые он намотал себе на руки и на голову. – Вот, госпожа, как ты и просила. – Отлично, Грогх, отлично. Через Эроара она предупредила червя, что будет больно, и схватилась за обломок копья. Когда он вышел, Келейос покачнулась назад. Червь взвился над ней на дыбы, вопя от боли. Из раны хлынула грязная жидкость пополам с кровью. Остальные попятились от перепуганного зверя.

Эроар постепенно успокоил червя, и она позволила Келейос снова приблизиться, но была напряжена. Келейос смочила полотенце водой и стала прочищать рану. От этого было больно, но боль успокаивалась. Зверь позволил Келейос продолжать, не причиняя особых хлопот. Когда глаз очистился, насколько это было возможно, Келейос приложила к ране мазь.

– Скажи ей, чтобы не расчёсывала. Опухоль пройдёт, если она не раздерёт её о стенки.

Эроар перевёл, и червь согласился делать, как сказано.

– Хотела бы я наложить на этот глаз бинт, – сказала Келейос. – Но тут потребуется целая кладовая полотна.

Люди вышли на воздух. Эроар на прощание махнул червю. Грогх прыгал рядом с Келейос. Поти вышла с достоинством, стараясь не подходить близко к червю. Приземистые деревья шелестели на ветру бледными листьями. Отойдя подальше от укрытия Харкии, люди тихо заговорили, все ещё опасаясь погони.

– Харкия пренебрегала своим червём, – сказал Эроар. – Почему? – спросил Лотор. – Червь мог бы ослепнуть на этот глаз, если бы мы не пришли. Гигантские черви – не порождение природы, они – творения магии и потому подвержены многим болезням. Чуть больше внимания, и червь будет в хорошем состоянии.

Они вышли из зарослей и пошли вдоль берега. У Харкии было несколько лодок у причалов в разных местах острова. Пользуясь знаниями Алхарзора, Келейос выяснила, где может находиться достаточно комфортабельное и управляемое судно. На уплотнённом ветром до твёрдости скалы песке стоял пёс. Гончая средних размеров, белая с коричневыми пятнами. Подойдя ближе, они заметили, что у неё не было одного уха, не так, словно его оторвали в драке, а будто она без него и родилась.

К собаке подошли ещё две гончие, одна белая, другая чёрная. Келейос шепнула:

– Внимательнее. Мне их вид не нравится. Они проходили вблизи гончих. У чёрной не было глаза, у белой была искривлена нога. В коричневых глазах сверкала злоба. – Кто они такие? – спросил Тобин. – Дневная форма гончих Верма, – ответил Лотор. – И их глаза магией не обманешь. – Мерзкие твари, – сказал Габел. – Ты бывал дичью в дневной охоте? – спросила его Келейос.

– Мне пришлось испытать много удивительного с нашей последней встречи.

– Бедняжка Габел. А за мной охотились в этих лесах, когда мне было семнадцать. – Храбрая маленькая полуэльфиечка. – Хватит, – сказал Лотор. – Сила гончих убывает днём, но если они предупредят других, мы все ещё можем погибнуть.

Не говоря более ни слова, все побежали вдоль берега. Вытащенные на берег лодки были окружены кольцом собак. Они ворчали в знак неудовольствия, а один большой жёлтый пёс угрожающе оскалился и вздыбил шерсть. Лотор вышел вперёд: – Давайте-ка я вам расчищу дорогу. Он произнёс никем толком не расслышанное слово низким и в то же время шипящим голосом. Оскалившийся пёс, рыча, попятился прочь, а остальные отбежали на безопасное расстояние.

– Быстро, – сказала Келейос, – спускаем её на воду.

– Но для чего годится такая маленькая лодочка? – спросил Лотор.

– Лолтуниец, рыбаки в таких лодках между островами плавают. Давай быстрее.

Море было пустынным и спокойным. Волны мягко шлёпали о берег. Келейос положила руку на лодку. – Толкаем!

Поти и зелёный бесёнок прыгнули в лодку. Тобин и Эроар, снова в виде человека, взялись за борта. Габел стоял в стороне и принимать участие в работе не собирался. Келейос сказала сквозь стиснутые зубы:

– Эти гончие наведут на нас других. Быстрее. – И, глянув на ленивого заклинателя, бросила: – Габел, не будешь помогать – поплывёшь за лодкой.

Он и остальные начали руками и плечами толкать в воду вытащенную на берег лодку. Жёлтый пёс завыл, и ему издалека ответил рог. – Толкайте, толкайте изо всех сил!

Лодка вдруг подалась и сразу съехала в воду, люди забарахтались вокруг. Лотор упал и исчез в тёмной воде. Остальные взобрались на борт. Келейос тихо выругалась, вставляя весла в уключины. – Чёрный целитель плавать умеет? – Не думаю, – ответил Тобин. – Урлов горн, чего ж он тогда в лодку не влез? И за миг до того, как она решила за ним нырнуть, за борт лодки схватилась рука в перчатке, а за ней из воды показалось лицо лолтунийского принца. Тобин помог ему взобраться, и Келейос пришлось ему сказать: – Поосторожнее, или ты опрокинешь лодку. Лотор лежал на дне лодки, дыша, как рыба на песке. Келейос стала грести. Тобин взял другую пару весел, и они стали править в открытое море. Снова зазвучал горн.

Габел, казалось, вот-вот расплачется. – А почему они просто не телепортируются? – Разум гончих не может дать достаточно ясной картины, а даже демон не может телепортироваться, не зная, куда и во что.

Келейос в такт собственному дыханию шептала молитву:

– Эллил, богиня вечного моря, дочь обмана и человечности, ты знаешь меня. Я ловила рыбу и купалась в водах твоих, я много раз доверяла тебе своё тело. Великая Эллил, пошли нам ветер, несущий в безопасную гавань.

Руки и плечи онемели от гребли. – Греби, Тобин, греби, как никогда не грёб! Лотор осторожно сел: – Я буду грести.

– Нет! – Ответ вышел резким, и лицо Лотора затуманилось гневом. – Тобин знает, как работать вёслами, а ты нет. Учиться нет времени.

Ветер если и не помогал, то и не вредил. Эллил была способна и порвать парус, и надуть его. Она была морем, и доверять ей надо было с опаскою.

Они гребли. Тобин не оборачивался глянуть назад, но Келейос видела.

На берегу собралась группа каких-то существ, и их чешуйки переливались самоцветами в лучах солнца. Зеленые, красные, синие и белые демоны сверкали в солнечном свете. Один из них поднял к губам медный горн и протрубил единственную ноту. Звук был чист, красив и страшен.

Подул ищущий ветер, пахнущий смертью и тлением. Буря тления поднялась с острова и стала красться к ним. Они гребли, но дистанция сокращалась. И тогда из ножен наполовину приподнялся меч:

– Госпожа, Алхарзор умеет телепортировать, и он ещё свеж.

– Нет, – ответила Келейос, – я слишком устала. – Но Алхарзор не устал. Она помотала головой.

– Я умею телепортировать, Келейос, сказал Эроар.

Она глянула на дракона: – Скольких? – Я тоже устал. Троих плюс себя. Келейос вздохнула:

– Я сегодня уже телепортировала. На второй раз меня не хватит, но с помощью Алхарзора я перенесу себя, Поти и демона.

– Но куда? – спросил Габел. – Что тут в пределах досягаемости?

– Замолчи, Габел. Дай мне послать Эроару картину.

Чтобы телепортироваться и не стать частью недавно передвинутого на новое место стула, надо знать координаты. Келейос знала только одну комнату, которая оставалась прежней. Она представила внутренним зрением наклон головы единорога, пощипывающего низкую травку «кровь дракона», жеребца, стоящего на серой скале и наблюдающего, чтобы не приблизился чужак, ползучую поросль, под которой прячется кролик. Она это уже делала на тренировках.

– Ты понял? – спросила она Эроара. – Да.

Келейос пустила лодку дрейфовать и снова извлекла из себя демонскую магию, но усталой она была просто до боли. Она будто плыла против сильного течения, но вода была огнём и обжигала кожу. Алхарзор явился, гневный и сильный, совсем не усталый. Эроар с тремя людьми исчез. Грогх приник к её спине, а Поти она взяла на руки. Кошка зафыркала на бесёнка, а он на неё зашипел.

Алхарзор сражался с ней, стараясь подчинить себе и забрать их туда, куда хотел он. Туча смерти подбиралась ближе, и воздух смердел её вонью. Келейос боролась с демоном и дышала через рот, преодолевая тошноту. Поти издала жуткий вопль. Келейос произнесла:

– Если не перестанешь со мной бороться, погибнем оба.

– А я уже погиб, – прошипел Алхарзор. – Ты меня убила.

С этим трудно было спорить, но его надо было остановить. Алхарзор был красным демоном, а это означало огонь. Она подумала о холоде – лёд, смиряющий огонь, изгоняющий его ярость. Перед волной магической зимы Алхарзор с воплем попятился. Она держала его в тюрьме из мороза. Металл меча замёрз в её руке, но его огненным ядром, пульсирующим силой, был Алхарзор. Она подчинила его. Облако парило над лодкой, и Келейос глянула вверх. Концентрация ослабела. В облаке летали куски чего-то живого, и оно перетекало над лодкой.