"Семь чудес к воскресенью" - читать интересную книгу автора (Нортон Андрэ)

7. Ты мне, зеркальце, скажи

Хорошо, хоть завтра уроков не будет — родительское собрание. Бим вздохнул с облегчением, но положил в портфель учебник по математике. Экзамен состоится в понедельник, и на этот раз он просто должен его сдать. Мэтт и Билл вышли из кабинета директора злые как черти, но свести счёты с Бимом не пытались. А Биму ужасно хотелось поговорить с Монни, спросить, что ещё ей известно. Этот дом, о котором она говорила…

Монни слышала о происшествии с киноаппаратом и о том, что виноват был Мэтт. Наверное, хотел добраться до Бима, подумала она. Интересно, что его остановило — свеча?

Девочка заметила, что в автобусе Бим искал её глазами. Но она бросила на него только один равнодушный взгляд. Мысль о том, что он тоже получил два письма, все ещё приводила её в ярость. Это она выдумала такую игру, а он пришёл и написал на ящике своё имя. Не имел он права, ни малейшего.

Монни нарочно проехала мимо Амстердам и вышла на углу своей улицы. Она хотела ещё раз посмотреть на старый дом, но без Бима. Должно быть, она совсем спятила, если заговорила с ним о доме.

Монни пошла быстрее, прекрасно зная, что Бим не подойдёт к ней на виду у других мальчишек. Она успела войти в квартиру, запыхавшийся Бим влетел следом.

— Эй, послушай, — начал он, даже не отдышавшись. Монни повернула голову и одарила его самым свирепым из своих взглядов.

— Сам слушай, — яростно ответила она. — Я ничего тебе не скажу. Ты понял — ничего!

Монни произнесла эту тираду свистящим шёпотом, потому что у миссис Джонсон были гости, и Монни не собиралась отвечать ни на какие вопросы — ни Биму, ни кому-нибудь другому!

Бим попытался схватить её за руку, но Монни вырвалась.

— Этот старый дом — ты сказала, что почтовый ящик…

— Заткнись! — прошипела Монни. Послышался голос миссис Джонсон.

— Это ты, Монни? Зайди, пожалуйста.

Монни скорчила самую страшную гримасу, на которую была способна и вошла в комнату, оставив Бима стоять с разинутым ртом.

В комнате сидела мисс Ридер. В руке она держала чашку. Миссис Джонсон всегда встречала социальных работников чаем с домашним печеньем. Теперь обе дамы улыбались Монни. Но мисс Ридер не должна была сегодня приходить! Так почему… Монни глубоко вздохнула. Неужели её собираются перевести в другое место.

— Здравствуйте, мисс Ридер, — никто не должен догадаться насколько она взволнована, даже если её действительно переведут. Вопросов Монни не задавала, она лишь постаралась правильно отвечать на вопросы мисс Ридер. Миссис Джонсон извинилась и вышла из комнаты, сказав, что ей нужно упаковать печенье для благотворительного базара. Монни взяла предложение ей печенье, но никак не могла с ним справиться. Рот у неё пересох и вкуса она не ощущала. Каждый глоток давался ей с таким трудом, как будто во рту перекатывались камешки.

Да, ей нравится школа, да, дела у неё идут хорошо, да, и ещё раз да…

Если её сейчас переселят, она так и не узнает, что же это за почтовый ящик и кто такие «Семь Чудес». Все достанется Биму. Этого она не перенесёт.

— Я рада, что у тебя всё в порядке, — должно быть, улыбочка у мисс Ридер изрядно поизносилась, она так давно её нацепила. Монни боялась, что вопрос, который она так хотела и так страшилась задать, сорвётся с её губ сам собой.

Что здесь делает мисс Ридер?

Монни так и не решилась спросить, а мисс Ридер не собиралась ничего объяснять. Она попрощалась с миссис Джонсон, оставив встревоженную Монни наедине со своими мыслями. Вчера приходила мисс Валаско, а сегодня мисс Ридер.

Монни приглядывалась к миссис Джонсон. Неужели Джонсоны хотят взять кого-нибудь другого? После того, как на прошлой неделе пришло письмо, они долго что-то обсуждали. Перед тем как заснуть — она в тот вечер опять думала о доме — Монни слышала их приглушённые голоса. Она чуть не подавилась остатками печенья и поспешила в свою комнату. Вернее, в комнату Стеллы, которой ей разрешено пользоваться.

Девочка осторожно закрыла за собой дверь и огляделась. Да, теперь комната выглядела значительно лучше. С тех пор, как у Монни появилась метёлка (она подняла руку — всё в порядке, метёлка на месте), она перестала разбрасывать свои вещи и старалась содержать их в чистоте. Но раньше… А ещё бывали случаи, когда она нарочно не выполняла требования Джонсонов. Просто потому, что не желала, чтобы кто-то указывал ей, Монни Фиттс, что можно делать, а что нельзя.

Монни без сил опустилась на кровать. Она представила себе, что могла бы сказать миссис Джонсон, если бы пришла к выводу, что с Монни невозможно справиться, и у неё подкосились ноги. Раньше, в других «домах» ей слишком часто приходилось слышать подобные разговоры.

Монни припомнила всё то, что ставилось ей в вину. Раньше ей было всё равно. Она «трудный ребёнок», — очень хорошо, этим она, Монни Фиттс, и отличается от других приёмных детей. Но теперь — о, теперь ей не было всё равно. Может, Джонсоны и не такие уж распрекрасные, просто она устала от бесконечных переездов. В конце концов, она не кукла, чтобы переводить её из одной семьи в другую, не интересуясь, хочет она того, или нет.

Кукла… Монни достала из кармана кошелёк и вынула оттуда куклу, не наводящую порчу. И в первый раз попыталась увидеть в ней саму себя. Может, ей бы удалось пожелать себе чего-нибудь хорошего. Но головка куклы оставалась гладкой и пустой.

Хотя нет, вскоре лицо её стало меняться! Кукла лежала рядом с ней на кровати, и Монни не спускала с неё глаз. Зеркальная поверхность затуманилась. Это было лицо пожилого человека. Вокруг глаз собрались морщины, а сами глаза были посажены так глубоко, что их почти не было видно, хотя Монни и почудились синие искорки под густыми бровями.

Морщины собрались и вокруг рта, прочертив на подбородке вертикальные линии. А кожа была мучнисто-белая. Седые волосы над высоким, изборождённым морщинами лбом были стянуты на затылке. Кто это? В их доме жила старая миссис Притчет. Хотя… лицо казалось таким живым, гораздо более живым, чем другие лица, появлявшиеся на зеркальной поверхности.

Эти глубоко посаженные глаза — они так пристально, так странно смотрели на неё. Ничего страшнее Монни испытать не доводилось. И в то же время… Да, сначала было страшно, но потом появилось другое чувство. У Монни возникло предчувствие, что должно произойти что-то очень важное.

Монни наклонилась к кукле. И прошептала едва слышно:

«Кто ты? И что должно случиться?»

Девочка была уверена, что её губы шевельнулись. Она приникла к кукле, но ничего не смогла расслышать. А потом лицо исчезло, как будто Монни стёрла его рукой, а ведь она и пальцем не пошевельнула!

Монни завернула куклу в конверт, а конверт убрала в кошелёк. Потом встала и засунула кошелёк под подушку на своей верхней койке. Почему-то ей расхотелось держать куклу в кармане.

Кто эта старая женщина, и что ей нужно от Монни? Девочка была уверена, что ей пытались сообщить что-то важное, а она так и не смогла понять, что именно. Её опять охватило нетерпение.

Из кухни раздался голос миссис Джонсон. Монни сняла жакет и поспешила на зов. Прежние опасения навалились с новой силой. Если на неё поступили жалобы, её точно переведут. Теперь ей стало понятно, каково было вчера Биму.

Дверь в его комнату оказалась закрытой. Монни остановилась в нерешительности. Ей просто необходимо было с кем-то поговорить. А Бима эти странные события тоже коснулись.

Но к мальчику она так и не зашла. Вместо этого она направилась в кухню выпить свой стакан молока. Касается это Бима, или не касается, а к нему она обращаться не станет. Она справится одна, как всегда.

Благотворительный базар проводили в пятницу, миссис Джонсон была членом комитета. Ей предстояло рано выйти из дому, поэтому она взяла с обоих детей обещание, что они перекусят сэндвичами — их нужно было только достать из холодильника, — а потом придут в церковь. Так что все утро у них оставалось свободным.

Монни никак не могла решить, идти ей к ящику, или нет. Этой ночью ей не приснился тот странный сон, в котором она оказывалась на пустыре и видела светящуюся звёздочку на почтовом ящике. Значило ли это, что письма для неё нет? Ей ужасно хотелось сходить на свалку и проверить, но как избавиться от Бима? Он, правда, сказал, что будет готовиться к контрольной и ушёл в свою комнату, но дверь оставил приоткрытой. Если она выйдет из дому, он точно увяжется за ней.

Но оставаться дома она не могла. Её так тянуло к почтовому ящику, что в конце концов она вышла на улицу, состроив Биму — через дверь — страшную гримасу. Прятаться не имело смысла, он всё равно догадается, куда она пошла. Так что Монни прямиком направилась к почтовому ящику.

Флажок был поднят!

Однако Монни не торопилась открывать ящик. И с ней, и Бимом стали происходить странные вещи. И она никак не могла забыть лицо той старой женщины, в которую вдруг превратилась кукла.

Что это за женщина? И что всё это значит?

Монни с такой силой стиснула руки, что у неё свело пальцы.

Открывать почтовый ящик, или нет? Она и хотела, и боялась этого. Монни никак не могла решиться.

— И что в нём на этот раз?

Ухмылка Монни не предвещала ничего хорошего. Бим всё-таки выследил её, впрочем, она и не сомневалась в этом.

— Давай, открывай! — какой же пронзительный у Бима голос. Она и не посмотрела в его сторону. — Может быть, там письмо для меня, — Бим протянул руку и схватился за крышку. — И оно принесёт мне удачу.

Но крышка не поддавалась. Монни решительно оттолкнула Бима. Она была так уверена, что письмо предназначается ей, как будто уже держала в руках знакомый лиловый конверт и успела прочесть на нём своё имя.

— Это мне — спокойно сказала она и потянула крышку. Ящик открылся, как только она к нему прикоснулась.

Внутри лежало письмо, по крайней мере конверт на котором стояло её имя. В левом углу та же надпись серебряными буквами, те же звёздочки в правом. Только на этот раз звёздочек оказалось пять, и конверт тяжелее.

— Открывай! — требовал Бим. — Давай посмотрим, что там внутри!

Теперь, когда конверт был у Монни в руках, ей тоже захотелось его открыть. Она поддела один из уголков, и у неё на ладони оказалось зеркало.

Серебряную раму украшали непонятные рисунки, а само зеркало было таким же, как лицо у куклы. Казалось, листок бумаги, в который оно было завёрнуто, раскрылся сам собой и Монни увидела надпись:

«Посмотри на себя».

Бим прочёл её вслух.

— Что бы это значило? — спросил он. — Кого же ещё видишь в зеркале, как не себя? А что может это зеркало?

Монни поднесла зеркало поближе и посмотрелась в него. Да, она увидела своё изображение, но на минутку, не более. А потом зеркало затуманилось, и туман стал подниматься вверх, как дым от костра.

Монни с криком отшвырнула от себя зеркало. Туман стал сгущаться, его становилось всё больше и больше. И он уже не был светло-серым, как раньше. Появился блекло-голубой оттенок, потом коричневый, вернее, каштановый, как её волосы.

А потом туман… Нет, это был уже не туман… а Монни — вторая Монни, такая же настоящая, как и первая. Вторая Монни ухмыльнулась и скорчила гримасу.

— Кто ты? — спросила Монни. Девочка из зеркала рассмеялась.

— Я — Монни Фиттс, — заявила она. — Спроси Бима!

Монни посмотрела туда, куда указывала Монни из зеркала. Бим стоял, выпучив глаза, и так побледнел, как будто вот-вот упадёт в обморок.

— Я — Монни, — повторила странная девочка и сделала шаг по направлению к Биму. — Так ведь? Ну, скажи, Бим, ведь я — Монни!

Бим в ужасе закрыл лицо руками и отступил на шаг.

— Пусть она уйдёт! — пронзительно закричал он. — Пусть она уйдёт!

Девочка из зеркала презрительно рассмеялась.

— С какой стати? Я — Монни, Монни Фиттс. И ты меня хорошо знаешь, Бим. Так и скажи.

Бим бросился бежать, как будто за ним по пятам гнались Мэтт и вся его компания. Пожалуй, даже быстрее. Девочка из зеркала рассмеялась в третий раз.

— Трус, с головы до пяток трус, — высказала она вслух то, о чём Монни и сама не раз думала. Бегал Бим значительно лучше, чем дрался.

Но теперь и самой Монни стало так страшно, что она чуть не бросилась вслед за Бимом. Ведь Монни Фиттс — это она сама! И, значит, другая — не Монни, а просто отражение, которое каким-то образом выбралось из зеркала.

— Ты сама знаешь, что я настоящая, — девочка подошла к Монни и протянула ей руку. — Если не веришь, ущипни меня.

Ни за что на свете Монни не стала бы дотрагиваться до этого — этого существа, так похожего на неё саму.

— Нет, ты не настоящая! — дрожащему голосу Монни явно не хватало уверенности.

Девочка из зеркала скорчила ещё одну гримасу.

— Ах так? Ну что ж, посмотрим — ох, мы ещё посмотрим!

— Убирайся! — в сухой траве что-то сверкнуло. Зеркало. Монни и подумать-то о нём теперь было страшно, не то что коснуться, но она всё-таки подняла его с земли. — Убирайся…

— С удовольствием. Именно это я и собираюсь сделать, — Монни из зеркала повернулась и зашагала прочь, оставив другую Монни у почтового ящика и с зеркалом в руках. Ещё мгновение, и Монни осталась одна. Девочку так трясло, что она чуть не выронила зеркало. Нет, только не это. Ей почему-то казалось, что если с зеркалом что-то случится, другая Монни останется здесь навсегда. А вдруг от этой ужасной Монни уже не отделаешься?

До сих пор почтовый ящик присылал ей только хорошие подарки. Монни глубоко вздохнула. Метёлка — никакого вреда от неё не было. А кукла — та даже принесла пользу. Стелла получила повышение, а Сельма перестала накручивать на палец волосы и даже подружилась с Монни. Только миссис Джонсон осталась без нового платья.

И Бим тоже получил неплохие подарки, хотя временами они и норовили выкинуть какую-нибудь шутку. Однако шутка с автобусом продолжалась недолго, да и перепутанные варианты контрольной никому не принесли вреда. А свеча, надо думать, предотвратила пожар — провод мог загореться.

Но зеркало! Девочка все ещё не могла унять дрожь. А вдруг та Монни придёт в квартиру и скажет, что она там живёт. Бим промолчит, он слишком напуган. И что тогда делать настоящей Монни?

Не сидеть же здесь до бесконечности. Монни положила зеркало в конверт и засунула в карман джинсов. Куда ей теперь пойти? Конечно же, в старый дом! Никто не станет там её искать, даже Бим, потому что никто не знает об этом месте.

И девочка побежала. Интересно, а что сейчас делает другая Монни? А вдруг она что-нибудь натворит? Монни припомнила некоторые поступки, которые она сама ещё недавно совершала или о которых только думала. А вдруг об этом узнает Монни из зеркала? Господи, да она может натворить, что угодно, и потом исчезнуть, — а отвечать придётся настоящей Монни!

Монни обогнула бывший магазин и подбежала к маленькому домику. Она неслась так быстро, что у неё закололо в боку. И так же закололо сердце, едва она представила себе, что сейчас может происходить в квартире, если там — другая Монни. Её следовало побыстрее остановить, загнать обратно в зеркало. Но как это сделать?

Девочка устало опустилась на пол перед очагом. Если поднять голову, можно было увидеть семь звёздочек вырезанных в каминной доске над её головой. Монни вдруг поняла, что говорит вслух, как будто в доме было кому её выслушать. И не только выслушать, но и поверить и даже помочь.

— Я должна её вернуть, — сказала она, заканчивая свой рассказ, хотя слушателями были лишь воздух да очаг. — Страшно подумать, что она может там натворить. А настоящая Монни Фиттс — я, а не она.

Монни вынула все три подарка, присланные ей почтовым ящиком.

— Видите? Я их верну — только пусть всё будет как прежде. Только сделайте так, чтобы она не натворила… — впервые за многие годы Монни закрыла лицо руками и зарыдала. Она прекрасно представляла себе, что может сотворить другая Монни, временами она сама каких только гадостей не желала — и Биму, и Стелле, и девочкам в школе, — и всему миру, где ей было так плохо и одиноко.

— Помогите мне её вернуть, — прошептала Монни. — Вернуть, пока она…

Монни помедлила, а потом заставила себя сказать всё до конца.

— Пока она не сделает то, что хотела сделать я сама. Она — она ни перед чем не остановится!