"Красный дракон" - читать интересную книгу автора (Локхард Джордж)Глава 2К вечеру два молодых волка удалились от Каэр Мортара на много миль. Природа вокруг, казалось, навёрстывала упущенные военные годы; леса кишели живностью, деревья уходили в поднебесье, столбы солнечного света прорывались сквозь кроны, рисуя на мягкой, плодородной земле причудливые узоры. Несмотря на то, что волчий облик не был родным Стигу и Диане, запахи леса будоражили им кровь, словно подлинным волкам. Когда Солнце коснулось горизонта, немного уставшие оборотни остановились на отдых под сенью громадного дуба. На всякий случай вернув человеческий облик – охотники могли встретиться даже здесь, в этом благословенном краю – Стиг и Диана лежали на траве, глядя сквозь ветви дуба, как темнеет небо. Довольно долго никто не нарушал молчания. –Зачем ты взяла свиток? – спросил наконец Стиг. Его сестра улыбнулась. –Я слышала столько легенд об этой рукописи… –Я тоже их слышал, – молодой маг повернулся к девушке. – А ты слышала, что все, кто читал эту рукопись, умерли не своей смертью? Диана рассмеялась. –Мы же не безграмотные орки, Стиг. Как ты можешь верить в такую чушь? –Когда я вспоминаю автора этой рукописи, я готов во многое поверить, – серьёзно ответил маг. Девушка помолчала. Затем, так же молча, развязала мешок и осторожно извлекла оттуда золотой свиток. Стиг пододвинулся ближе. –Может, не стоит? – спросил он нерешительно. –А ты утерпишь? – вопросом на вопрос ответила Диана. Поскольку ответа не последовало, она осторожно стянула алый шнурок, не нарушая королевской печати, и развернула золотую фольгу. Стиг молча наблюдал. –Здесь не один лист! – удивлённо заметила девушка. Брат принял у неё рукопись и бережно разложил на траве. –Четыре листа, – прошептал он. – Какой странный почерк… Не сговариваясь, молодые маги склонились над пожелтевшим пергаментом, где чья-то рука некогда нанизывала слово на слово, фразу на фразу, стремясь отразить в бегущих строчках всю боль, несправедливость и муки, выпавшие на долю её хозяина. …Я плохо помню родителей. Это было слишком давно, слишком многое с тех пор мне довелось пережить. Мать я почти забыл, лишь её имя – Антара – иногда вызывает смутное ощущение тепла и ласки. Отца я помню лучше. Помню утро, когда он приказал нам с матерью лететь в горы, подальше от войны, помню его голос и сильные, родные руки. В тот день я видел отца живым последний раз, если не считать сон, что приснился мне в последнюю ночь на свободе. Во сне отец поднял меня на руки и сказал: –Винг, сегодня мы с твоей матерью погибнем. Это нельзя отвратить, так что не плачь. Мы проиграли битву, но не войну. Я хочу, чтобы ты выжил, Винг. Помню, что заплакал и обнял отца. Он ласково погладил меня крылом. –Не плачь, сын. Ты, и только ты – вот почему я не верю, что всё погибло. Ты самый необыкновенный дракон, который рождался на свет в этом мире, Винг. Мы с матерью чувствуем это всей душой. Знай, Винг – ты последняя надежда нашего дела, ибо больше некому его продолжать. Я плакал и просил его не уходить. Отец нежно, но твёрдо отодвинул меня. –Сегодня – последняя битва, Винг. Наши армии уничтожены, соотношение сил двадцать к одному. Поэтому я знаю, что мы с матерью погибнем. Погибнем, защищая свою честь. Это достойная смерть, и не надо жалеть о нас. Он нежно коснулся меня крылом. –Ты не должен умереть, Винг. Я сделаю последнее, что ещё могу; спрячу тебя. Помни, сын – тебя найдут. Я лишь надеюсь, что уничтожив последних драконов и захватив наши крепости, враги пощадят беззащитного ребёнка… – он сжал когти, с болью закрыв глаза. Потом отнёс меня в пещеру, усадил рядом со спящей матерью. Долго смотрел. –Если выживешь, тебя ждут страшные испытания, Винг. Но я верю, ты справишься. Ты – это вся надежда, которая нам осталась. Не дай погаснуть надежде, сынок. Помню, что проснувшись, я подумал будто сон стал реальностью: пещеру заполнял дым, мать моя мёртвой лежала рядом, убитая при попытке меня защитить. Но то был не сон: враги отыскали наше убежище в горах. Больше я никогда не видел родителей. Вернее, однажды видел… Но это воспоминание причиняет мне такую боль, что я просто не могу о нем писать. Когда пришли убийцы, я спрятался в тёмном уголке пещеры, но они видели в темноте не хуже драконов. Мне проткнули крыло копьём и вытащили на свет, словно рыбу на крючке. Я совершенно не помню дальнейшего. Следующее воспоминание – клетка. Это я помню отлично. Она сделала меня зверем, одарила ненавистью, на всю жизнь отравила мою душу. Сейчас, годы спустя, я почти исцелился. Но тогда… Боги, за что вы послали мне такую судьбу? Меня часто били просто так. От ненависти. Цепи страшно натёрли чешую на ногах и руках, а крылья мне сломали – чтобы не улетел. Кормили меня падалью, но драконы могут есть практически всё, и я не умер. Сейчас я удивляюсь, почему не умер в первый год. Мне хотелось смерти. Только слова отца удерживали меня среди живых… Иногда я проклинал его за это!!! Но чаще всего я проклинал богов. Это они схлестнули в бессмысленной войне жителей Уорра. Это они использовали всех нас, словно жалкие пешки в жестокой игре. Из-за них погибли мои родители… О, как я ненавидел. И ненавижу! Мой мир стал ненавистью, ненависть заменила мне отца и мать. Часто лишь осознание возможной мести мешало покончить с собой. Тогда, пять лет назад, я был совсем маленьким. Мне едва исполнилось девять. Но даже тогда я понимал, что мстить надо не победителям. Они – лишь пешки, и когда надобность в них пропадёт, боги просто перевернут доску… Я многое понимал уже в те годы. Иногда, когда меня травили собаками или вытаскивали за цепь из подвала – показать заезжему герою – я терял рассудительность и разум. Бывало, рычал от ненависти как зверь. Они смеялись и тыкали в меня палками. На всю жизнь я запомнил своего первого грифона. Это случилось на второй год плена, когда король Родрик праздновал годовщину победы над нами. Меня и рабов-орков вытащили из подвалов Кастл-Рока, где я жил, а они трудились в рудниках. Цепи мешали ходить, но я молчал, как и весь предыдущий год. Слуги пробили в перепонке дыры, продели толстый канат и безжалостно скрутили мне крылья за спиной. Я едва не потерял сознание от боли, но промолчал и теперь. На поверхности Солнце хлестнуло нас по глазам сверкающей плетью. Я зажмурился, несчастные орки с воплями повалились на землю. Их подняли ударами бичей. Заодно прошлись и по мне, в кровь изодрав перепонку. Я зашипел от боли – и меня отхлестали сильнее. Затем нас сковали одной цепью и повели к Винтовой Лестнице, что вела на вершину скалы. Там стоял белый дворец Родрика. Вокруг него шевелился живой ковёр. Тысячи людей радостно приветствовали рыцарей в белых доспехах, великолепные скакуны гарцевали вдоль толпы. Во главе триумфальной процесии величаво вышагивал огромный грифон, он нес высокого белокурого эльфа, вздымавшего к небу длинное копьё. На копье торчала голова моего отца. От боли и несправедливости я невольно заплакал. Отец… Гордый, умный, полный достоинства и доброты! Как смеют они так издеваться! Я зарычал, и захлебнулся кровью от удара по лицу. В глазах потемнело от ненависти. «Боги, дайте мне прожить достаточно!!!» – первый и последний раз в жизни обратился я к небесам, но боги были глухи. И тогда потемнело у меня в душе, и я принёс страшную клятву, что месть станет целью моей жизни. В тот миг я впервые ощутил Силу, но тогда я ещё не знал, что это такое. В огромном дворе замка уже были накрыты столы. Люди вместе с эльфами пировали, провозглашая тосты за короля и его сына. Родрик сидел во главе стола, рядом с тем самым эльфом и магом в синей мантии. Нас резко осадили у ворот. Я опустился на землю. Гордость не поможет сдержать клятву. О, я помню все разговоры в тот день! –Ты великолепен, Минас – говорил эльфу король. – Годы идут тебе на пользу. –Не преувеличивайте мои заслуги, Родрик. Я служу делу Света по мере сил. –Которых у тебя больше, чем у десятка рыцарей, – с улыбкой заметил король, поднимая бокал. Все выпили и провозгласили здравницу за «героя». Я стиснул зубы, запоминая эту картину. Эльф поклонился Родрику. –Правда ли, что ты держишь в рудниках живого дракона? – спросил он слегка напряжённым голосом. – До меня доходили слухи, но я не мог поверить. Родрик улыбнулся. –Это только змеёныш, Минас. –Мне была предсказана смерть в когтях дракона, – помолчав, ответил эльф. Король громко расхохотался. –До дракона этой твари ещё расти, и расти… – он хлопнул Минаса по плечу. – Сейчас мы увидим его. Повинуясь приказу, стражники натянули цепи и потащили нас во двор. Я шёл последним, поэтому люди вначале насмотрелись на измождённых орков. Только потом они заметили меня. Разговоры смолкли, во дворе повисла мрачная тишина. Со всех сторон на нас обрушилась ненависть. Такой пытке меня пока не подвергали. Казалось, ещё немного – и цепи не выдержат, расплавятся под жаром взглядов, что бросали в нас люди. Орки с воплями попадали на колени, я гордо вскинул голову. Иногда гордость брала вверх над разумом и у меня. –Мерзость, не правда ли? – заметил король. –Зачем тебе эти создания Тьмы? – глухо спросил эльф, не в силах отвести от меня взгляда. Я посмотрел прямо в глаза убийце моего отца, пытаясь навсегда запечатлеть его лицо в памяти. –Орки – дешёвые рабы и должны радоваться, что могут хоть немного искупить свои грехи, трудясь на благо Свету! – громко сказал король. Собрание приветствовало его слова одобрительным гулом. –А дракон, – продолжал Родрик, – создание навсегда изгнанной с Уорра Тьмы, должен напоминать всем нам, что Тьма может и вернуться. Но мы будет готовы к отпору. На змеёныше станут тренироваться грифоны нашей армии! Люди подхватили слова короля и с криками радости повскакали на ноги. Родрик довольно огляделся. –Сейчас мы увидим зрелище, знакомое лишь эльфам-райдерам, истреблявшим драконов в Последней Войне. С нами сам предводитель райдеров – Минас Аннутирит, Победитель Тьмы, Убийца Драконов, избранный наследник эльфийского короля! Обернувшись к эльфу, Родрик сказал: –Друг мой, пошли за Крафтом. –Как прикажет мой король. – после долгой паузы, негромко ответил Минас. Повинуясь его жесту, молодой слуга выбежал за ворота, а солдаты тем временем сбили замок с цепи и оттащили от меня орков. Я пошатнулся. Сейчас я умру. Это хорошо. Боги, вы достойно посмеялись надо мной. Я отлично помню, о чём думал в миг, когда огромный и прекрасный зверь опустился на мрамор перед троном. Грифон был великолепен, в три раза больше меня, а его крылья, покрытые блестящими перьями, переливались бело-золотым блеском. Орлиная голова с умными голубыми глазами повернулась к Родрику; грифон поклонился. –Что прикажет мой король? – спросил он звучным голосом. Люди восхищённо рассматривали пернатое существо. А я с горечью думал, что никогда, ни один грифон не сможет даже близко сравниться с драконом. Орки рассказывали, мой отец разорвал десяток этих птицезверей, пока не упал от удара в спину, и тогда его добили с воздуха. Но я был ослаблен голодовкой, побоями. Я был всего лишь ребёнком. Как мог я надеяться на победу? –Крафт, видишь отродье тьмы за твоей спиной? – спросил король. Грифон даже не повернул головы. –Да, милорд. Я видел дракона. –Покажи нам своё искусство, но не убивай тварь. Она послужит отличным тренажёром для молодых. Грифон несколько секунд молчал. –Таково желание моего короля? –Именно. –Я подчиняюсь, милорд, – мрачно сказал грифон и обернулся ко мне. Он напоминал льва, этот зверь. Как и я. Но я был в броне, с чешуйчатыми красными крыльями. Он был покрыт шерстью, а бело-золотые перья выдавали родство с орлами. Несколько секунд мы стояли враг против врага. В глазах грифона отражалось странное, до сих пор не понятое мною чувство, словно он разом желал и страшился нападать. Тишина во дворе становилась гнетущей. –Да сможет ли эта ящерица хоть поднять хвост? – внезапно спросил богато одетый вельможа по левую руку от короля. Все расхохотались, напряжение исчезло. Даже грифон сдержано улыбнулся. От ненависти я едва не потерял контроль над собой; и тогда, впервые за почти два года, враги услышали мой голос: –Смеяться над пленником, отказывая ему в шансе подтвердить доблесть делом, означает лишь отсутствие уверенности в своих силах, – сказал я негромко. – Неужели одинокий, израненный детёныш дракона внушает вам такой страх? Все замерли от неожиданности. Грифон прекратил улыбаться. –Не тебе учить нас храбрости, тварь, – грозно заметил он, двинувшись вперёд. Я мечтал только об одном: успеть ранить ненавистного врага, увидеть его кровь прежде, чем умереть. Но я не смог этого сделать. Грифон просто отшвырнул меня как котёнка и наступил на грудь, безжалостно придавив крылья к земле. –Отродье тьмы! – прошипел он. – Молись своим мерзким божкам, что король не желает видеть твою смерть сегодня! –Убей меня, Крафт. Пожалуйста, – попросил я. – Мне ни к чему жизнь. Он замер. –Что ты сказал? –Прошу, грифон, убей меня. Я потерял всё. Мне остались только унижения и насмешки, боль и отсутствие надежды. Даже ты должен сжалиться – ведь драконы, как и вы, достойны большего, нежели участь шута у людей. Жизнь мне не нужна, а отомстить мне не дадут, – произнёс я негромко. Крафт в изумлении оглянулся на эльфа. –Минас! Он просит о смерти! По рядам людей пролетел шёпот, вельможи за столами переглянулись. Внезапно послышался чей-то голос: –Ну так убей мерзкую тварь! –Нет! – громыхнул король. – Змеёныш – трофей войны. Он мне нужен. Отойди, Крафт. Грифон долго и внимательно смотрел мне в глаза. –Ты помнишь своё имя? – спросил он наконец. –Отец назвал меня Вингом, – ответил я. – Ты ведь помнишь моего отца, Крафт? Красный дракон, чья голова сейчас торчит на копье твоего хозяина. Ты убил его в спину. Крафт сузил зрачки. –Воистину, ты отродье Ализона… – протянул он, убрав лапу. Встать я не смог; у меня были сломаны несколько рёбер. Грифон задумчиво отошёл к эльфу и что-то ему сказал. Минас широко открыл глаза и повернулся к королю, но тут моё тело не выдержало и я потерял сознание. Это было первое и последнее моё поражение. С того дня я поставил себе цель – стать воином. И я достиг этой цели. Раз в неделю меня вытаскивали из пещеры и тащили в казармы. Там молодые грифоны возбуждённо пушистили перья, споря о том, кто из них первым нападёт. Меня привязывали цепью к столбу и одевали на шею удавку. Когда я в ярости швырял окровавленного врага на землю, люди оттаскивали меня в сторону, не давая убить. Словно хищного зверя. Так прошло ещё два года. Я подрос, стал значительно сильнее. Постоянные драки до того закалили моё тело, что оно превратилось в сплошные мускулы и сухожилия. Боевое исскуство достигло предела для самоучки; теперь я мог одним движением кисти переломить грифону хребет. Я никогда так не делал, предвидя что последствия будут тяжелы, но я просто НЕ МОГ заставить себя проигрывать. Меня очень боялись. Долго не понимал, почему Родрик до сих пор не расправился со мной, пока однажды орк не рассказал, что прошедшие меня грифоны славятся на весь Уорр как лучшие бойцы в армии. От ярости я едва не разбил голову о стену – я помогал врагу! На следующей тренировке я хладнокровно убил одного за другим пятерых грифонов, и тренировок больше не было. Жизнь столь мне опротивела, что я с радостью встретил весть о решении короля уничтожить дракона. В ту ночь я долго смотрел на звёзды из трещины в потолке моей темницы, и думал об отце. «Я держался сколько мог, отец» – сказал я ему. – «Но надежды более нет. Её огонь погас навсегда». Помню, как спокойно я спал в ту ночь. Прошли годы, но я и сегодня словно наяву вижу сон, посетивший меня тогда. Я стоял на поле боя, весь в крови врагов. Рядом с отцом. –Почему ты сдался, Винг? – сурово спросил он. –Я не могу больше, отец! – вскричал я. – Кто способен выдержать подобные испытания?! Это выше сил дракона! Отец помолчал. –Сын мой, я всегда говорил, что тебя ждёт великая судьба. И я повторю это сейчас. Ты прав, нет дракона, который выдержал бы подобное. Это выше наших сил. Но не выше ТВОЕЙ силы, Винг. Ибо ты наделён великой Силой. Мать знала это, когда прикрывала тебя своим телом. И я знал. Мы смеялись, идя на смерть, ибо верили в тебя! –Какая сила, отец?! Что ты имеешь в виду? Он грустно улыбнулся и пропал. На его месте возник усмехающийся Крафт. –Выродок Тьмы, я убил твоего отца в спину, как пса! И теперь ты никогда не узнаешь тайну своего рождения. От ярости я зарычал и протянул руки к горлу грифона. Но я не смог достать его! Я бился в невидимой паутине, а Крафт хохотал, глядя на моё бессилие. Ярость сожгла мой разум, я упал на колени и впился когтями в землю. Тысячи Крафтов хохотали, их издевательский смех сотрясал мир. И тогда в душной мгле, окутавшей меня, само собой вспыхнуло СЛОВО. Я ахнул, ощутив его гармонию, его совершенство. Слово вобрало в себя всю мою ненависть. Всю мою ярость и боль. Тогда я встал, и посмотрел в глаза врагу. И СКАЗАЛ. То, что последовало, описать нельзя. Чудовищная мощь выплеснулась из меня, словно цунами, поток энергии разметал грифона на столь маленькие частицы, что он просто перестал существовать. Я в изумлении осмотрел себя. Раны зажили, крылья вновь сверкали. Я чувствовал в себе невероятную Силу, она заполняла меня, плескалась огненными волнами в сердце, истекала из глаз, исцеляя раны! И тогда я понял, что имел в виду отец. Я был магом. Я был первым драконом, способным повелевать Силой, давшей начало нашему миру. От радости я засмеялся и… проснулся. Удар был жесток. Я бросился на камни подземелья и вопль мой сотряс своды темницы. –За что?! От бессильной ярости я заплакал и упал на пол, потеряв сознание. Пришёл в себя я только под утро. С трудом подняв израненное тело, я сел, прислонившись к стене. Над головой змеилась трещина, в ней горели недосягаемые звёзды, чей свет был столь холоден и безразличен. –Небо, за что ты так поступаешь со мной? – спросил я у звёзд. – Неужели ты получаешь наслаждение, дав несчастному надежду и отбрав её столь жестоко? Как может кто-то обожествлять тебя, небо? Как?! Я плакал и царапал когтями скалы. Потом, обессиленый, закрыл глаза. И тогда передо мной огнём вспыхнуло СЛОВО. Боги, я помнил его!!! Несколько мгновений я пытался взять себя в крылья. О, как я страшился возможной неудачи! Я твёрдо решил, что если Слово не сработает, я покончу с собой, разбив голову о камни. И, наконец, СКАЗАЛ. Энергия не шла ни в какое сравнение с той, что я видел во сне. Она была лишь жалким подобием волны, разметавшей врагов. Но она БЫЛА!!! Наяву!!! Я ощутил прилив сил, раны мои сами собой исцелились. И это не было сном. Встав на ноги, я огляделся. Темницу заполнило алое сияние – это светились мои глаза. Оглядев себя, я увидел, что вновь стал похож на дракона, а не на скелет в чешуе. Впервые за четыре года плена я ощутил силу в крыльях, и понял, что Магия восстановила искалеченные мышцы, которые мне раз в месяц подрезали люди. Я расправил крылья и мощно взмахнул ими, взвихрив тучу пыли. Ветер приподнял меня над камнями! –Небо, я вновь живу! – прошептал я. И, рассмеявшись от счастья, обратил взор на дверь. Теперь я сказал СЛОВО куда твёрже, и толстая каменная дверь взорвалась обломками, и перестала существовать, а я с изумлением обнаружил, что силы мои только прибавились. Все маги Уорра, произнося заклинания, тратили Силу, и чем сильней было заклятие, тем больше. Но я – я Силу получал! Так умел лишь один маг в истории – Диктатор Скай, легендарный создатель Вселенной. Но даже в легенде он погиб тысячелетия назад, пытаясь свершить некое величайшее колдовство. В План вкралась ошибка, и Сила взорвала его, с тех пор наполнив Вселенную… Я, последний живой дракон, обрёл Силу великого Ская! Впрочем, тогда, в подземелье, я не задумывался надо всем этим. В тот час я понял лишь одно: годы мучений кончились. Впереди меня ждала полноценная жизнь, и я отлично знал, чему её посвятить. Чуть успокоив сердце, я вышел в широкий коридор рудников. Трудившиеся там рабы-орки пали на колени при виде меня. –Встаньте, несчастные друзья мои. – произнёс я тихо на их языке, и они встали. – Боги бросили нас. Они раз и навсегда поставили на нас крест. Но сегодня случилось чудо. Я осознал себя, и получил наконец представление о том, кто я на самом деле. Внемлите мне, друзья – теперь мы сами расквитаемся с богами за вероломство. Бегите на север, в горы. Расскажите всем, что алый дракон Винг, сын Вождя Ализона – более не жалкая игрушка врагов. Рабы смотрели на меня с недоверием, но я уже тогда понимал, что способен повелевать. И орки поклонились молодому дракону, а ведь я был на много лет младше любого из них. И мы вместе вышли из рудника, раскрасив за собой стены в цвет моих крыльев. Я проследил, как последний орк скрылся во тьме, направляясь на север. И взлетел, помчавшись на юг. Полёт… Я почти забыл, что это значит для дракона. Четыре года в подземелье, в цепях, с подрезанными и искалеченными крыльями, убили память о наслаждении свободой неба. Новая Сила переполняла меня, я летел с огромной скоростью, часто выделывая различные трюки, и кричал, кричал… Помню, что восторг от свободы едва не свёл меня с ума, но я вновь выдержал. Это мне крепко выжгли в душе – выдержку и терпение. На рассвете я приземлился возле небольшой рощи и задумался. Теперь я понимаю, что уже тогда был весьма необычным драконом. Но до сих пор сам иногда поражаюсь своему хладнокровию в те дни. Любой на моём месте бросился бы мстить, и погиб бы, взяв несколько вражеских жизней. Я же принялся разрабатывать план. До сих пор прекрасно помню всё, о чём размышлял тогда. В первую очередь мне было необходимо убежище. Такое, где я смог бы охотиться, а на меня не могли. Затем, мне требовалось знание. Сила сама по себе – просто поток расплавленного металла. Знание мага – форма, способная придать жидкому потоку нужную структуру. Но тот, кто пользуется Силой, не зная Магии, может очень сильно обжечься… Знания – это не слишком сложно. Я умел читать и писать почти на любом языке Уорра, за исключением эльфийского. Достаточно было найти проезжего мага и отнять у него книгу заклинаний. Потом, с их помощью, я смогу проникнуть в Библиотеку Ронненберга и забрать все тома Мудрости Древних. Но убежище… Драконы жили только на далёкой земле Локх, посреди необъятных просторов океана Ардар. Там остались наши города, наши поля и горы. Океан был столь велик, что ни один дракон не мог его преодолеть; Локх окружал пояс бурь, где вечно бушевали жестокие шторма. Корабли людей давным-давно прекратили попытки одолеть водную пустыню и добраться до нашего дома. Много столетий люди даже не знали про Локх… Мой отец, ареал-вождь Ализон, вместе с другими драконами сумел найти цепочку коралловых рифов и преодолел морские просторы. Драконы летели на разведку новых земель, хотели основать первый город за океаном… И попали в рабство к эльфам, на много лет позабыв, как выглядит земля с высоты. Вырваться из плена сумел только мой отец. Сегодня я хорошо понимаю, каким невероятным шоком оказалась для Ализона жизнь раба. Драконы никогда не знали рабства, даже такая мысль не смогла бы у нас зародиться. Теперь мне ясно, почему Ализон, освободив драконов из плена, призвал их к оружию и, встав во главе армий погибшего Владыки, атаковал страны рабовладельцев. Ни один дракон не смог бы удержаться, УВИДЬ ОН то, что видел отец… Но совет нашего ареала, Ареопаг, отказался слушать Ализона, когда он требовал прислать побольше драконов. Ареопаг запретил помогать отцу и приказал его воинам возвращаться. Очень многие, даже второй вождь восстания, мудрый Тандер, подчинились Ареопагу. Они НЕ ЗНАЛИ, к чему стремился Ализон, НЕ МОГЛИ понять, что иногда даже война способна приблизить мир! Никогда раньше драконы не знали войн. О, небо, пусть никогда и не узнают… Сражаясь за свободу, погибли мои отец и мать. И на всю жизнь огнём прожгли меня слова ареал-вождя Ализона, сказанные им перед смертью. Отец сказал: «Ты последняя надежда нашего дела, сын, ибо больше некому его продолжать. Не дай погаснуть надежде…» Слова эти пылали в моей душе, когда я сражался за жизнь. Слова эти пылали в моей душе, когда я убивал. Слова эти пылают в моей душе и сейчас, годы спустя, когда мудрость погасила кровавое пламя ненависти своим спокойным дыханием. Отец и около сотни молодых драконов, согласных с ним, отказались вернуться на Локх. А вскоре это стало невозможно: маги Ронненберга уничтожили секретный путь через океан. Ни один дракон не смог бы теперь явиться на помощь отцу. В то время я ещё не знал этого, и думал что жители Локха бросили Ализона на смерть, отказавшись помочь в трудную минуту. Небо, как же я ошибался! Но тогда, полный боли и горя, я решил не лететь домой и самому продолжить дело отца. Даже в одиночку. Сейчас, много лет спустя, я понимаю, как прав был Ареопаг, запретив драконам помогать Ализону. Нельзя было принести войну в мирные горы нашего народа. А она непременно пришла бы, завывая хриплым голосом убийцы, размахивая окровавленными крыльями с клинками в суставах. …Ещё я хорошо помню первые дни на свободе. Помню, как встретил на дороге трёх воинов, которые погнались за мной, стреляя из луков. Впервые за долгие годы я поел свежего мяса, и от ненависти издал вопль, улетевший к холодному небу. Кто виноват, что я стал убийцей?! Кто сделал из меня куклу, способную лишь плясать на ниточках богов?! И я повторил страшную Клятву, данную два года назад самому себе. За следующую неделю я сумел отыскать подходящее логово. Это была горная пещера, в совершенно прекрасном месте, далеко за границами Арнора. Родрик наверняка искал меня, рассылал во все стороны грифонов – о, боги, в те дни я мечтал, чтобы меня нашли! Иногда даже мрачно думал, что следует самому показаться врагам… В пещеру я натаскал листьев, смастерил стол, ложе. В лесах у подножия гор жило множество дичи, но я охотился только по ночам и никогда не убивал больше, чем требовалось для еды. Я навсегда запомнил, что чувствует зверь, и часто плакал, убивая жертву. Каждый олень, нашедший смерть в моих когтях, вырывал мне из сердца кусочек милосердия, и скоро его там не осталось вовсе. Я хорошо помню первые месяцы в пещере. Тогда я часто пробовал Силу, но никогда не давал ей волю – ибо у меня была Цель, которой я не мог рисковать. В четырнадцать лет я был мрачным, сильным драконом кроваво-красного оттенка, и глядя в воды озера понимал, что отец гордился бы мной. Всей душой я ощущал свою Силу и знал, что стану величайшим драконом Уорра. Иногда я плакал, лёжа в пещере, и вспоминал отца, мать, сверстников… Но чаще я тренировался, и Сила моя росла, а тело все более одевалось в броню, подобную той, куда я загнал свою душу. Через два года я был взрослым, очень сильным и опытным убийцей. И в ярости крушил скалы, ибо не об этом мечтал в объятиях матери, ибо не так представлял свою жизнь… Скоро люди заметили меня, и с тех пор не было месяца, чтобы какой-нибудь герой не являлся убить чудовище. Я никогда не оставлял их в живых; безопасные для дракона-мага, такие «герои» могли успешно охотиться на последних выживших друзей отца, и мне приходилось их уничтожать, хотя каждая смерть вонзала отравленный шип в мою душу. Однажды пришли двое, один из которых был магом. Я с радостью заметил книгу заклинаний и убил их сразу, при помощи Силы, хотя обычно я позволял охотникам вызывать меня на «честный бой», под которым все они, почему-то, понимали отравленное оружие, ловушки, стрельбу в глаза и прочие методы, ставившие «героя» в равные условия с жертвой… Книга дала мне многое. Я впервые ощутил, что Сила людей и эльфов – лишь жалкая тень Могущества, которым обладал я. Даже Владыка не смог бы с первого раза, без обучения, превратить камень в золото. Я сделал это одной лишь мыслью, и понял, что не нуждаюсь в заклинаниях. У мага было ещё много интересных вещей, но взял я только стопку пергамента и стило, решив записывать историю своей жизни, дабы черпать оттуда ненависть. Вот и сейчас я пишу эти строки, сидя в пещере, под сиянием магического золотого шара. Знания из книги дали мне некоторое облегчение жизни – теперь я спал на мягких подушках, в пещере горел магический свет, а главное – мне более не нужно было убивать, чтобы жить! Это величайшее знание тоже пришло во сне. На сей раз мне явился дух матери, и я с горем смотрел на её призрачные крылья, вспоминая их пламенеющий огонь, столь нежно ласкавший меня годы назад. –Винг, ты сошёл с правильного пути. – тихо сказала мать. Я потянулся к ней, но она удалялась в туман, и я плакал. –Сила – источник жизни для всех, сынок. Не достойно дракона отнимать жизни невинных созданий, даже ради собственной. –Но мама! Я умру! Неужели ты хочешь оставить все несчастья, всю боль и кровь нашего рода без отмщения?! – в отчаянии крикнул я. Но голос матери исцелил меня, погрузил в бальзам мою истерзанную душу. –Помни, Винг: Сила – источник Жизни. Она должна дарить жизнь, а не отнимать. Ты дракон, ты Вождь драконов, ты величайший маг нашего мира. Не смей сдаваться! – голос неожиданно перешёл к отцу, и я вздрогнул. –Ализон, скажи, как?! –Думай, сын. Это в ТВОЕЙ власти, не в моей. Но Сила есть Жизнь, и недостойно питать её кровью невинных жертв. Поток нежности подхватил меня и я проснулся, с лаской вспоминая свой сон. И тогда, в предрассветные часы, я ощутил мудрость, и понял, что мне предначертано даже большее, нежели месть и победа. Я встал, и в душе сами собой возникли нужные Слова… С тех пор я более не охотился. Сила служила мне энергией, Сила питала меня, заменяла воду и пищу. Я понимал, что теперь завишу от внешних источников Магии, но никто не смог бы заставить меня убивать, когда была возможность обойтись без этого. Никто! В тишине вечернего леса долго царило молчание. Молодые маги недоверчиво смотрели друг на друга, не в силах изгнать из воображения страшные картины. Диана невольно прижалась к брату. –Это писал дракон? – спросила она тихо. –Не может быть… – неуверенно ответил Стиг. Рукопись потрясла и его. –Я… Никогда не задумывалась… – прошептала Диана. Стиг молча глядел на пожелтевшие от времени листы пергамента. –Чтение продолжим утром, – сказал он наконец. – Иначе нам не заснуть. –Д-да… – девушка чуть дрожащими руками собрала листы рукописи и бережно обернула фольгой. – Утро вечера мудренее. –Спи, – молодой маг ласково провёл рукой по волосам сестры. – Я немного посторожу. Молча кивнув, Диана свернулась на траве, положив голову на колени брату. Тот машинально продолжал гладить коричневые волосы. Солнце опускалось за далёкие горы. На лес падала ночь. Три года спустя именно я нашёл Винга. Подробности этой истории известны всем, и нет смысла их повторять. Напишу только, что я чувствовал тогда, лёжа на земле, придавленный тяжелой лапой дракона, глядя в его бездонные глаза. Я чувствовал, что грядёт ужас. Кошмар, в сравнении с которым Владыка и даже Ализон были жалкими червями. Винг, с его могучей, невообразимой Силой, казался мне в те дни воплощённым Злом. И я до сих пор горжусь своим поведением. Но больше всего меня поразил сам дракон. Он не мог, не имел права быть таким… таким… величественным, йакс побери! Винг казался подлинным королём, куда более похожим на мой идеал монарха, нежели мелочный и жестокий Родрик. Когда мы вернулись в Кастл-Рок после встречи с драконом, я долго бродил при луне по стенам Белого дворца. Мне было плохо, но не по причине смерти магов и Элессара. Хотя я скорбел о них. Мне было плохо, поскольку я терял самого себя. Все мои идеалы трещали по швам. Я понимал, что сам никогда не сумел бы ПРОСТИТЬ даже сотую долю тех пыток, что выпали на долю Винга. А Винг… Он узнал меня. Он знал, что я сын Крафта, убийцы его отца! И он меня отпустил! Дракон произнёс те самые слова, которые пришли мне в голову после ранения крыла – что нельзя судить детей за грехи отцов. Это сказал ДРАКОН. Сказал МНЕ. Много дней затем мне снились невероятные глаза Винга, полные боли. Я вспоминал, как он бился на цепи, как слуги волокли безвольное окровавленное тело обратно в темницу… И думал: а смог бы я выдержать? Смог бы я после подобного не стать зверем? Ибо Винг зверем не стал… О, он мог быть каким угодно врагом моей страны, но только не зверем. Когда я вспоминал этого великолепного дракона, мне становилось стыдно за людей, считавших Винга отродьем Тьмы. Впрочем, понимание пришло много позже. А в те дни я нуждался в совете. И отправился к единственному, кто мог мне помочь. К отцу. Крафт отдыхал от поисков в своём дворце, на берегу озера Рамаган. Мы встретились вечером, наедине, под свист холодного осеннего ветра. По перьям отца пробегали волны. –Да, Игл? – спросил он, не повернув головы. Я долго собирался с мыслями прежде чем начать. Крафт ждал. –Дело в той встрече, отец. –Слушаю. –Отец… Я не понимаю. Драконы – отродья Тьмы. Они Зло! Но Винг… Я не знаю, отец. Он не может… не должен быть таким! Крафт серьёзно спросил: –Каким, Игл? Собравшись с силами, я выпалил: –Благородным! Крафт помолчал. –Почему ты так решил? –Он… Он узнал, что я твой сын. Он держал лапу на моём горле, смотрел в глаза и повторял про себя: «Так ты сын Крафта…» Понимаешь?! Отец отвернулся. Я ждал, ждал, но не выдержал: –Отец… Я в смятении! Только очень благородный воин мог так поступить! Скажи – ты сумел бы простить сына убийцы твоего отца?! Я – нет! – твёрдо добавил я. Крафт вздохнул. –Я не смогу помочь тебе, сын. Подобные мысли грызут и меня. –Тебя?! – от изумления я сел на хвост. Перья сами собой встопорщились. –Да, меня! – мрачно ответил Крафт. – Всё оказалось гораздо сложнее, чем я думал. Годами я сражался с силами Тьмы, и всё было понятно – они Зло, мы Добро, Злу надо противостоять. Но теперь… Грифон помолчал. –Теперь я уже не так в этом уверен, Игл. Ализон и его армия – они почти не отличались от нас. Ализон был величайшим полоководцем Уорра. Я в большем смятении чем ты, Игл, ведь я знал Ализона много лет и не раз говорил с ним. И я убил его, Игл. Убил в спину. –Что?! – я вскочил на ноги, выпустив когти. –Да, сын. Мало кто слышал об этом, но Минас нанёс свой знаменитый удар в спину Ализону, бросив его на землю. И тогда, раненного, дракона добил я. Я пошатнулся. Воздушный замок моих мечтаний с грохотом взорвался, и каждый обломок кричал :"Нет!» –Нет… Нет! Ты герой, Крафт! Герой, а не убийца! Отец встал, положив крыло на моё плечо. –Может быть. Но пойми, Игл – не всегда герои нужны. Я убил врага, принеся победу своей стране. Я сделал бы это ещё раз, и ещё сотню раз. Не важно, что чувствует герой – важно, что он делает. Я принёс Арнору победу. Так ли уж важно, в лицо или в спину? Я отступил пару шагов назад. –Отец! Как ты можешь говорить подобное?! Чем же мы тогда отличаемся от сил Тьмы?! Крафт мрачно произнёс, глядя в озеро: –Вот и я думаю над этим, Игл. Утром Диана проснулась раньше брата. Несколько минут девушка молча смотрела на рукопись, пытаясь предугадать, что они узнают сегодня. Она одновременно страшилась правды и тянулась к ней; полные горя и муки, слова дракона были так непохожи на всё, что твердили учителя в Башнях… Душой мага Диана чувствовала: рукопись правдива от первой до последней строчки. Писавший её дракон, действительно величайший маг в мире, каким-то образом сумел передать свои чувства при помощи слов, отразил всю страсть и горе, боль и надежду, питавшие сердце. –Проснулась? – в голосе Стига слышалась неуверенность. Девушка закрыла глаза. –Ты тоже ощутил… это? –Что? – Стиг вздрогнул. –Эмоции, – прошептала Диана. – Боль… Чувства дракона… Молодой маг помолчал. –Ощутил, – ответил он наконец. – Продолжим чтение? Девушка с таким удивлением взглянула на брата, что тот молча поднял второй лист и придвинулся ближе. Шелестели листья, пели птицы. Пергамент на ощупь чем-то напоминал тонкую, светлую чешую. …Не помню, сколько прошло времени, но настал день, когда я вышел из пещеры и вздохнул полной грудью. Чувство Силы переполняло душу, пора было начинать. Крылья бросили меня в воздух, Сила придала скорость и я понёсся на запад, в великий город магов Ронненберг. Там хранилась единственная в мире Книга, содержавшая мудрость Древних. Легенды гласили, что если Тёмные силы прочтут её, наступит конец миру. Я, сейчас, смеялся над наивностью людей. Но в то же время я не мог не признать, что пророчество было истинным. Ибо я нёс на своих красных крыльях конец тому миру, что окружал меня. Книга лишь ускорит неизбежное и даст мне наслаждение. Что может сравниться с учением, со Знанием? Варварам никогда этого не понять. Маги понимали, но для них Сила была одновременно проклятием, ибо они приносили в жертву многое… Только я был Повелителем Силы, а не слугой её. Только мне было дано наслаждаться сознанием своей мощи, но я был достаточно рассудителен, чтобы держать её в узде. Я всегда отличался терпеливостью. В воздухе было восхитительно. Я парил в лучах Солнца, наслаждаясь свободой и Силой. Думать о смерти не хотелось. Я всё время помнил, что бессмертен, и только люди заставили драконов узнать, что значит – смерть. Ничего. Теперь я заставлю людей узнать, что значит – Жизнь. На горизонте показались три точки. Магическим зрением я понял, что это грифоны, и почувствовал восторг! Впервые после освобождения я видел грифона, и из горла само рванулось рычание. Сказав Слово скорости, я как молния помчался к добыче. Приблизившись, увидел трёх молодых грифонов, один из которых был мне знаком. Я когда-то сломал ему крыло, и после этого мне сломали оба – в качестве назидания. Ненависть уступила место холодной решимости. Я давно перерос бешенство и мог контролировать себя в совершенстве. На спинах грифонов сидели эльфы, и вот к ним я испытывал подлинную ненависть. Грифоны служили эльфам, как лошади; было бы несправедливо убивать их за то, что они выполняли приказы. Война давно кончилась, а моя месть была вовсе другого плана. Только Крафт… О, Крафт… Тем временем один из эльфов заметил меня и закричал. Грифоны зависли в воздухе, их райдеры в ужасе перекликались на своём певучем языке. Подлетев к жертвам, я стал описывать вокруг них круги. –Дракон! Откуда ты появился?! – в изумлении крикнул мне старший эльф на общем языке. Усмехнувшись, я ответил на эльфийском: –Это ли спрашивает жертва у охотника? Они побледнели, а грифоны сбились в кучу. Я указал им на землю, но говоривший со мной эльф издал боевой клич и бросился вперёд, наклонив длинное копьё. Я поджёг копьё в его руках; грифон в ужасе закричал, едва не рухнув наземь. Теперь они послушались и молча приземлились. –Куда вы летите, твари? – спросил я совершенно спокойно. Райдеры побелели от оскорбления, вперёд вышел высокий эльф в белых доспехах. Его грифон, тот самый, встал рядом. –Не смей оскорблять нас, отродье Тьмы. Убей сразу. – напряжённо сказал эльф. Я улёгся в траву и молча ждал ответа. Они переглянулись. –Ты плохо знаешь свой язык, тварь? – спросил я, наслаждась видом их лиц. Грифон, издав яростный вопль, бросился прямо на меня, но я прижал его к земле и невольно вздрогнул, припомнив Крафта. Эльф зарычал от ненависти. –Что, тварь? – спросил я. – Тебе не безразличен твой раб? Грифон гордо смотрел мне в глаза. И хотя тело его слегка дрожало, голос бы твёрд: –Убей меня, дракон. Ты не дождёшься мольбы о пощаде. Только отродья Тьмы, вроде тебя, способны бросить гордость в грязь и растоптать её, спасая свою шкуру! Я взглянул на молодого грифона, и внезапно понял, что не могу его ненавидеть. Он был точно как я тогда – гордый, страстно жаждущий жизни и всё же готовый на смерть… Возможно, даже моложе меня. И тогда я сказал: –Я не просил пощады в когтях у Крафта. Он широко раскрыл глаза, а эльфы и два других грифона отпрянули. –Ты?! Ты тот жалкий змеёныш, которого пощадил мой отец?! – не веря самому себе, спросил грифон. Я стиснул зубы. Он сын Крафта! О, какую месть я мог бы свершить прямо сейчас… Но я никогда не сделаю этого. Судить детей за грехи отцов умеют только люди. –Так ты сын Крафта… – тихо сказал я. Грифон гордо смотрел мне в глаза. Я отпустил его, и он моментально отпрыгнул, встав рядом с бледными эльфами. Я стиснул зубы. Месть… Это ли путь для меня? «Да!» – твёрдо ответил я сам себе. Но убивать живых существ, только за то, что несколько представителей их вида были моими врагами? Это более чем недостойно. Только виновные в преступлениях найдут смерть от моей руки. –Кто из вас убивал драконов в Последней войне? – спросил я, и СКАЗАЛ Слово правды. Они упали на колени, сражённые мощью заклинания. –Я, – ответил эльф, до сих пор молчавший. –Как твоё имя? –Элессар. –Я казню тебя, Элессар, во имя преступлений, которые ты совершил против моего народа. – негромко произнёс я и взглянул на эльфа. Взгляд мой заставил доспехи расплавиться, спустя мгновение на земле дымилась кучка пепла. Все в ужасе вскрикнули. –Вас я отпускаю, ибо недостойно воина мстить тем, кто не совершал против него преступлений, – сказал я тихо. – Войны кончились, и ВЫ мне пока не враги. Встав, я расправил крылья. –Запомните, твари: красный дракон Винг, сын Вождя Ализона, жив. И помнит каждый миг своей жизни в темнице Родрика. Прощайте. С этими словами я стал невидимым. Меня интересовало, о чем они будут говорить. Один из эльфов подбежал к останкам Элессара. Дотронувшись до еще горячего пепла, он согнулся от горя и упал на колени, сотрясаясь в беззвучном плаче. Грифон Элессара погладил его крылом. –Не плачь, Элерион. Не плачь… – но сам грифон плакал. – Клянусь, Элерион: я найду этого дракона. Не будь моё имя Старр, если я не сделаю этого… Сын Крафта в ярости крикнул: –Вот что бывает, когда проявляешь милосердие к врагу! Если бы мой отец… Старр прервал его: –Игл, не надо. Боги не дали нам предвидеть будущее. Тогда я тоже не убил бы змеёныша – он был беззащитен и слаб. Крафт поступил достойно. Игл вскинул орлиную голову и взмахнул крыльями. –Старр, ты говоришь о драконе! Они не заслуживают жизни, они – Зло! Их надо убивать, где только не встретишь! Грифон возразил: –Игл, только богам дано решать, кому жить, а кому нет. Боги решили, что Элессар умрёт от когтей грязного дракона. Я не знаю, почему они так решили, но не нам оспаривать их волю. Если бы они не планировали создать драконов, их бы не было. Помни об этом, Игл. Грифоны опустились на землю рядом с неподвижным Элерионом и умолкли. Слёзы блестели в уголках их орлиных глаз. Я с некоторым удивлением слушал врагов. Они мало чем напоминали злобного Родрика или Крафта, но их нетерпимость… Смогу ли я когда-нибудь победить ЕЁ? Не знаю. Даже мои силы не безграничны. Но пока существуют на свете боги, пока жрецы отравляют души достойных воинов ядом нетерпимости и взаимной ненависти – до тех пор не будет мне покоя, и не найдёт МОЯ душа успокоения и счастья. Зачем должны враждовать живые и разумные существа? Зачем должны они слепо повторять заблуждения предков, внушённые им с детства? Только ослепнув мог Старр назвать меня «грязным драконом», ибо я был красив по всем меркам – и людей, и эльфов, и грифонов, и всех остальных обитателей Уорра. Только ослепнув, закрыв наглухо свой разум, мог Игл сказать то, что он сказал. В глубокой задумчивости я взлетел, и продолжил свой путь в город магов. Радости от акта возмездия я не чувствовал. Прервав чтение, Стиг резко выпрямился: –Игл! Я видел этого грифона! –Я тоже, – взволновано добавила Диана. – Он правит грифоньей страной, Арр'ткасом. Но ведь прошло столько лет! Молодой маг ударил кулаком о ладонь. –Здесь какая-то тайна… И мы узнаем её. –Читай дальше! – поторопила девушка. …Летел я три дня, ибо не спешил. Усталость – удел смертных, не мой. На утро четвёртого дня я увидел на горизонте башни Высшей Магии – их было семь, и каждая следующая ровно вдвое превосходила предыдущую высотой. Седьмая башня, башня Магистра, служила хранилищем Книги Древних. Приблизившись к городу, я опустился на поляну и принял вид рыжеволосого эльфа в красной тунике. Это заклинание было моим собственным развитием узнанного из магической книги Слова Превращения. Я трансформировал заклятие, превращавшее человека в дракона, и использовал Силу для неограниченной длительности. Никто, ни один маг не сумел бы распознать во мне дракона. Так, спокойно и уверенно, вошёл я в город Ронненберг. –Стой, эльф. Расскажи, кто ты, и зачем пришёл в наш город? – вежливо спросил стражник у ворот. –Моё имя Эльвинг. Я пришёл обучиться магии, ибо у меня есть все способности хорошего волшебника. Стражники переглянулись. Один из них задумчиво потёр подбородок. –Долго никто из вашего народа не являлся к Магам с подобной просьбой… Мы рады вновь видеть друзей с Запада. И меня пропустили. Я с горечью думал, идя по улицам, что вот – я, дракон, спокойно общаюсь с людьми. Просто потому, что они не видят моего облика. Насмешкой звучали пословицы, что судить о человеке надо не по одежде. Неужели тело столь многое значит? Неужели материя всегда будет торжествовать над духом, держа его в рабстве, навязывая свои предрассудки?! Размышляя подобным образом, я внезапно увидел мага. И узнал его в ту же секунду. Это он сидел за столом Родрика, с улыбкой наблюдая за моими муками. Это он участвовал в войне, помогая своей жалкой магией убивать моих родичей. Ненависть вернулась, но я крепко задумался. Годы размышлений в одиночестве дали мне мудрость, и я понимал, что ответить убийством на убийство – не самое достойное дело. Тем не менее, отпускать мага было нельзя. Я догнал его и поклонился. –Прошу прощения, не вы ли знаменитый Тириох, придворный маг короля Родрика? – спросил я. Старый волшебник с улыбкой кивнул. –Да, молодой эльф. Это я. Чем могу быть полезен? Я чувстовал неуверенность. Месть… сейчас она уже не казалась столь желанной. Но, боги, как могу я ПРОСТИТЬ?! –Я пришёл по рекомендации друга, райдера Элессара. Хотел бы пройти испытания в Башнях и получить посох мага. Старец удивился. –Мага? Ты хочешь сказать, что владеешь Силой? Как тебя зовут, мальчик? –Эльвинг. Да, я хорошо владею Силой. Он весьма заинтересовался. –Пойдём со мной, Эльвинг. Мы прошли через площадь к дверям первой, самой низкой Башни. Здесь маги обучались только простейшим заклинаниям Первого Круга – таким, например, как зажечь факел или заморозить воду. И ещё здесь проверяли претендентов… Тириох постучал в дверь, она сама открылась. Поднявшись по винтовой лестнице, мы прошли в большую комнату, заполненную книгами. Вдоль стен стояли столы, над ними склонились около десятка учеников Первого Круга, они учили Древний язык. Для драконов он был родным. Навстречу поднялся высокий волшебник в сером одеянии – Учитель Первого Круга. Они с Тириохом обнялись, а я внезапно заметил шесть зарубок, украшавших посох старого мага. Это значило, что Тириох не прошёл Седьмую Башню и не мог стать Учителем. –Тириох, чем мы заслужили такую честь? – спросил серый маг, отпуская старца. Тот показал на меня. –Вот, Маркиус. Его зовут Эльвинг, он хочет стать магом. Учитель взглянул на меня с интересом. –Уверен ли ты, что избрал правильный путь? – спросил он серьёзно. – Магия – это на всю жизнь, мальчик. Ты не сможешь более стать воином, боги забирают нас навсегда. Я молча поклонился. Меня забавляла ситуация – я, воин, был более могуществен, чем все семь Учителей. А боги… Для них у меня пока нет времени. –Хорошо. Я испытаю тебя и скажу, есть ли в тебе задатки Силы. – решил Маркиус. Все ученики повернулись к нам. Серый маг указал на стул, я сел. Он занял место напротив и положил на стол чёрную мраморную плиту. –Коснись руками этих золотых точек – указал маг. Я поступил, как он просил, и с интересом взглянул на плиту. Та засветилась мрачным красным светом, всё сильнее, и внезапно разлетелась на мелкие осколки. Маркиус вздрогнул, а Тириох нахмурился. –Красный… Это не цвет Добра, – произнёс он мрачно. –Однако, и не Зла, – задумчиво протянул Маркиус. – Но ты силён, Эльвинг! Пожалуй, даже я не сумел бы сломать Зеркало так быстро. Я усмехнулся, протянув руку ладонью вниз, над обломками плиты. Сила прошла сквозь меня, я ощутил каждый осколок. И тогда я сжал пальцы в кулак. Красное сияние на миг сделалось ослепительным, и на столе лежала целая плита. Маги отшатнулись от меня, как от… дракона? –Эльф, ты уже изучал магию и в немалом объёме! – сурово произнёс Маркиус. – Где? –У меня был хороший учитель, о Маркиус. Но он погиб в когтях дракона. Я пришёл сюда чтобы пройти испытание и получить посох. Во имя мести… – и это была чистая правда. Маги переглянулись. –Дракон? – Тириох рассмеялся. – Ты шутишь, Эльвинг. Драконов больше нет! –Есть, – коротко ответил я и создал в воздухе иллюзию: себя самого, а у моих ног – того мага, чья книга дала мне начальные познания. Я даже не узнал его имени. Тириох вскрикнул, Маркиус схватился за голову. –О, сколь плохую весть ты принёс, Эльвинг! Я мрачно произнёс: –Пусть вас не беспокоит этот дракон, мудрейшие. Он моя добыча, – с этими словами я стёр иллюзию. –Прошу, подвергните меня испытанию в Высшей Башне. Я хотел бы получить посох сегодня. Они так удивились, словно я стал грифоном. –Сегодня? – Маркиус покачал головой. – Это невозможно, Эльвинг. Ты не обучен почти ничему. Да, ты силён, но до посоха мага тебе ещё расти и расти. Почувствовав досаду, я встал и произнёс Слово правды. Маркиус устоял, всех остальных швырнуло на колени. –Маркиус, Книга Древних – где она? Маг побледнел и отступил к стене, попытавшись произнести защитное заклятие. Я чуть приспустил Силу; его прижало к камням, посох разлетелся вдребезги. –Ответь. –Она… она… НЕТ! – его голос был полон внутренней борьбы. –Ответь. –Она… в покоях Магистра… шкатулка… золото… – он потерял сознание. Я наложил на всех магический сон и вышел из башни. –Но… нам ничего не рассказывали об этом! – изумлённая Диана оглянулась на брата. – Почему?! Стиг сгибал и разгибал пальцы. –Мы выясним, – пообещал он. – Непременно выясним. А сейчас вставай, пора возвращаться. Впереди ещё долгий путь. Диана неохотно отложила третий лист пергамента. –Может, почитаем ещё немного? –Нет, – Стиг покачал головой. – Надо вернуться быстрее, чтобы до экзамена ещё оставалось время. Я чувствую, эта находка изменит нашу жизнь. –Она уже изменила, – спокойно ответила девушка. Стиг промолчал. Собрав вещи, молодые маги вновь обратились в волков и продолжили свой путь. До обжитой земли, где с волчьим обликом волей-неволей предстояло распрощаться, бежать оставалось несколько часов. |
||
|