"Средневековый варвар" - читать интересную книгу автора (Лондон Кейт)

Глава 1

«Умение обращаться с блесной, как и ухаживание за женщиной, требует терпения», — решил Уайет, умело обматывая крючок провощенной красной ниткой. Третья суббота мая — открытие сезона ловли форели в штате Монтана — идеальный случай испробовать новую приманку. В речке, протекающей мимо вагончика, полно радужной форели, она наверняка соблазнится блесной, так похожей на заселяющих берега пестрых насекомых.

Пылким, эмоциональным женщинам с чрезмерно развитым материнским инстинктом, вроде Таллулы Джейн Эймс, нужна именно такая броская приманка.

Уайету хотелось проверить свои силы; местом действия он избрал уединенную поляну на берегу кишащей форелью речки. Эта бурная речушка предоставляла разнообразные возможности опробования его всемирно известных приманок, а также обеспечивала интимную обстановку для выяснения с глазу на глаз отношений с Таллулой. Уайет намеревался сначала изучить своего соперника, выявить его слабые стороны, и лишь потом подбросить наживку.

Вообще-то он предпочитал иметь дело с проворными радужными обитателями рек. В Таллуле же было пять футов одиннадцать дюймов, увенчанных золотисто-рыжеватыми волосами. Расчесанные на косой пробор, они ниспадали до плеч, чуть завиваясь на концах. Всякий раз при виде Уайета глаза Таллулы за большими очками становились дымчато-серыми.

Таллула назначила себя ангелом-хранителем двух особ, с которыми Уайету очень хотелось подружиться, — его дочери Фоллен и внучки Миракл. Теперь Фоллен носит фамилию Смит — много лет назад на этом настояла ее мать. Разлученная с отцом в раннем детстве, Фоллен даже не знает, что ее фамилия — Ремингтон.

Когда Уайет три месяца назад впервые вошел в кафе Таллулы, та лишь мельком взглянула на него и подала Дэнни Роллинзу, сидевшему у стойки, еще один кусок пирога.

Уайет увидел Фоллен, и, хотя он был счастлив, сердце его сжалось. Дочь не узнала его: слишком рано их разлучили.

Он снова повернулся к Таллуле. Та со стуком поставила на стойку стакан воды. Затем было брошено меню, а мрачная враждебная улыбка сопровождала стандартное: «Что вам угодно?»

И вот уже три месяца Таллула блокирует все подступы к его собственной дочери. Ведь Фоллен работает официанткой в кафе Таллулы и обитает под ее заботливым крылом, вот у него и не получается осторожно представиться дочери.

Уайет решил вырвать Таллулу из привычного течения жизни, найти слабые места и заготовить приманку.

Он осторожно подрезал мухе хрупкие крылышки специально сконструированными для этой цели ножницами с торговой маркой его фирмы.

Таллула каждому сразу же давала понять, каковы ее вкусы и пристрастия. Поскольку она родилась и выросла в крошечном городке Элеганс в штате Монтана и любила почти всех его жителей, посетители ее кафе неизменно получали по второму сверх порции куску знаменитых пирогов Таллулы. В число «почти всех» входили ее бывшие ухажеры, водители-дальнобойщики и вообще кто угодно, исключая Уайета. Недоверие и неприязнь, которыми с первой же встречи прониклась к нему хозяйка кафе, покрыли рябью обычно спокойное душевное состояние Уайета.

Его удручало и то, что Таллула мешает ему сблизиться с дочерью, и то, что она не предлагает ему добавку пирога.

Уайет внимательно осмотрел наживку, приготовленную со свойственными ему терпением, опытом и интуицией, которые делали из него высококлассного рыболова и создателя приманок.

Когда он встречал Таллулу Джейн в ее привычной среде — в кафе, мурлыкающую песни семидесятых в окружении давних друзей, — вся его хваленая трезвая рассудительность куда-то испарялась.

Уайет, нахмурившись, стиснул крючок.

Черт побери, он хочет, чтобы Таллула предложила ему второй кусок пирога!

Раз он сумел успешно изучить повадки всех разновидностей форели, обитающих в Соединенных Штатах, Англии и других странах, то сумеет выяснить, чем живет некая женщина. После этого можно будет попробовать подступиться к ней…

Но в его сорок четыре года сложная затея с заманиванием сопротивляющейся женщины к себе в логово и поимкой ее затем на крючок выглядела странновато.

Мечтать о добавке восхитительного пирога Таллулы просто смешно такому рассудительному и целеустремленному человеку, как он… человеку, который жадно ловит любое слово своей дочери и жаждет перебраться в городок, который она теперь считает своим. В последний раз мечты и фантазии посетили Уайета двадцать один год назад, когда родилась Фоллен.

Уайет и его дочь потеряли слишком много времени. Внимательно следя за Фоллен через поверенного, Уайет понимал, что не может сразу открыться ей. Вот уже два года он свертывал дела, моля Бога о том, чтобы она еще куда-нибудь не переехала. К тому же Уайет знал, что Фоллен нужно время, чтобы привыкнуть к маленькому уютному городку, почувствовать себя в безопасности. Ради спокойствия дочери он сдерживал свое нетерпение.

Как только Таллула заглотнет приманку, как только он выяснит ее слабости, она будет выведена из игры. Уайет, никогда ни перед кем не раскрывавший душу, даже не думал рассказывать Таллуле о том, кем ему доводятся Фоллен и Миракл. Таллула — открытая книга для всего города — только усложнит и без того очень непростое дело.

Никогда не отличавшийся вредностью, Уайет все же вынужден был признать, что в глубине души радуется, думая о том, как Таллула придет к нему — подобно капризной форели, привлеченной искусно изготовленной приманкой.

Черно-розовый пятачок Лероя нежно ткнул Уайета в обтянутое поношенными джинсами бедро, и он, нагнувшись, провел рукой по щетине на голове поросенка. Это всегда успокаивало его. «Имея дело со свиньей, по крайней мере всегда знаешь, что к чему», — мрачно думал Уайет, пытаясь понять, чем пробудил в Таллуле эту молчаливую ярость с первого же своего появления в ее кафе.

Вид восьмидесятифунтового пятнистого кабанчика слишком контрастировал с образом высокой и стройной Таллулы, и Уайет, подбросив в воздух изюминку, указал ему рукой на подстилку. Не хотелось отвлекаться от размышлений о хозяйке кафе.

Лерой, недовольный отсутствием телевизора в этой хижине в глуши Монтаны, проворно поймал изюм. Затем, покачивая животом, засеменил к подстилке, горюя по любимому сериалу — соблазнительной «Мисс Хрюшке». Лерой предпочел бы устроиться на уютной постели в домике на колесах, который Уайет оставил на стоянке при въезде в Элеганс.

А Уайет вернулся к работе над своей последней блесной для форели. Его ловкие пальцы клеили шерстинки из бобровой шкуры и синельку к крошечному крючку, зажатому в тиски.

Наконец Уайет провел пальцем по готовой наживке, расправляя пучочки шерстинок, изображающие крылышки насекомого. Начинающее клониться к закату солнце осветило рыжеватые волоски, вызвав воспоминания о пышной гриве Таллулы.

Осмотрев щетинистое творение, маскирующее крючок, Уайет набросал описание новой приманки, чтобы отправить своему партнеру, ведавшему производством и продажей дорогих рыболовных снастей «У.Р.».

Таллула — боец, как и форель, на которую рассчитаны его приманки; поэтому Уайет не ожидал, что владелица кафе сразу заглотнет приготовленную с таким старанием наживку. Он мысленно представил красивую проворную осторожную форель, дугой взлетающую из бурлящей воды, бьющуюся на конце лески, и попытался совместить этот образ с Таллулой… Не получалось.

В то время как сам Уайет предпочитал плавать в одиночку в темных тихих водах своей жизни, общительная Таллула была центром жизни небольшого городка. Она знала здесь всех и вся. И если Уайет умел подбирать необходимые приманки для форели, хозяйка кафе зато ловко подбирала пары, соединяя судьбы людей. Когда Уайет с ноющим сердцем смотрел в сторону Фоллен, Таллула метала взглядом молнии.

Фоллен… Она была еще совсем крошечной; когда ее мать сбежала, лишив его дочери… Уайет снова погладил пальцем колючую шерсть приманки. Он столько лет искал Фоллен, потом тайно оплачивал ее счета, устроил так, чтобы дочь и Миракл смогли поселиться в тихом районе Монтаны… и теперь не позволит, чтобы у него на пути встала какая-то длинноногая взбалмошная женщина…

Направляясь по извилистой грунтовой дороге к одинокому вагончику на берегу реки, Таллула слушала, как грохочет плохо закрепленный глушитель ее пикапа. Пальцы, стискивавшие рулевое колесо, ныли от усталости, а когда она подняла руку, чтобы смахнуть со лба прядь волос, в нос ей ударил сильный запах лука. Таллула только что готовила обед, размышляя о приманке, которой помахал перед носом ее отца Уайет Ремингтон. Методичное нарезание колечек сладкого лука обычно успокаивало ее. А ей обязательно нужно было расслабиться перед встречей с Уайетом Ремингтоном, человеком нелюдимым, угрюмым и мрачным, словно одинокий волк.

Таллула хлопнула рукой по каталогу «Рыболовные снасти У. Р.», который лежал на соседнем сиденье.

На этот раз, черт бы его побрал, приманка Уайета сработала. А потом мистер Рыболовные Снасти осторожно потянул за леску: ему хотелось бы обсудить с Таллулой рецепт приготовления пирогов. Такое замечательное воздушное тесто с хрустящей корочкой, он не прочь научиться печь так же… А тем временем он обдумает, не дать ли разрешение ее отцу торговать на льготных условиях в своем магазине товарами всемирно известной фирмы «Рыболовные снасти У.Р.». В делах отца Таллулы наметился определенный застой, и он с радостью заглотнул крючок. Льготный контракт с «У.Р.» и демонстрация новых моделей приманок великим Уайетом Ремингтоном дадут торговле новый толчок.

Слизнув с губ крошки вишневого пирога, отец с мольбой посмотрел на нее…

Таллула крепче стиснула руль, бормоча вполголоса:

— Пироги… хм! Ему нужна Фоллен. У него всякий раз при виде нее буквально слюнки текут. То и дело дарит Миракл то игрушку, то детскую книжку… и все для того, чтобы завладеть Фоллен! Ну так вот, ничего у него не выйдет!

Сняв очки, она подышала на толстые линзы и вытерла их о край рубашки, завязанной узлом на груди. Ничто не должно мешать ей смотреть в глаза мистеру Приманке.

Водрузив очки на место, Таллула задумалась о том, как быть с Лероем, другом Уайета.

Ее вовсе не пугала перспектива оказаться с двумя мужчинами в домике на колесах; отцу прекрасно известно, куда она отправилась и когда должна вернуться. Не пугал ее и Уайет, несмотря на его рост, широкие плечи и суровое обветренное лицо. Таллула была слишком разъярена, чтобы чего-либо бояться. Пусть его пялится на кого угодно, только не на Фоллен. И Лерою придется отойти в сторону.

Таллула сдернула с головы красную повязку. Желая предупредить этого типа о своем приближении, она включила магнитофон погромче.

Под бодрые звуки твиста Таллула осторожно вела пикап по ухабам, с которыми легко справлялась огромная машина Уайета. Взвизгнув тормозами, пикап замер рядом со сверкающей синей громадиной, на которой, прицепив серебряный трейлер, он и въехал в городок в начале февраля.

Все жители Элеганса обратили внимание на большой, видавший виды фургон, когда тот проезжал по единственной улице городка — точнее, по участку магистрального шоссе; и через пятнадцать минут всем уже было известно, что некий Уайет Ремингтон поставил домик на земле Денти Лэнга.

Через час после прибытия в Элеганс Уайет плюхнул свою задницу на стул в кафе Таллулы и заказал комплексный обед номер два: бифштекс с картофелем, салат и зеленые бобы. Его одежда, хотя и чистая, была далеко не новой. На первый взгляд Уайет ничем не отличался от других посетителей этого кафе на Среднем Западе, но при ближайшем рассмотрении становились заметны дыры на джинсах, наспех залатанные леской, и пятна краски на линялой рубашке. Шнурки в стоптанных кроссовках готовы были вот-вот порваться, а растрепанные волосы уже давно требовали стрижки.

Заросший черной бородой подбородок Уайета слишком выдавался вперед, а складки по краям угрюмого рта говорили о несладкой жизни.

Заметив, как смотрит незнакомец на ее официантку, Таллула сразу же прониклась к нему неприязнью.

Едва достигшая совершеннолетия Фоллен, бьющаяся изо всех сил, чтобы вырастить трехлетнюю дочь, была слишком беззащитна. Правда, ей несколько облегчило жизнь завещание не назвавшего себя родственника. Умерший благодетель оставил молодой женщине крошечный домик в Элегансе и небольшую сумму с условием, что она останется жить в этом маленьком радушном городке.

Теперь Фоллен уже не была такой ершистой и недоверчивой. Но осталась худой и угловатой, и темные глаза ее затравленно смотрели из-под густых кудрей. За свою недолгую жизнь девушка успела повидать слишком многое, и хватит с нее. Во всяком случае, обойдется без мужчины в годах, который, похоже, успел побывать в семи кругах ада.

Общительные горожане пытались разговорить Уайета, но тот всякий раз облачался в ледяной панцирь.

Кого он из себя строит — чинит леской рваные джинсы, в то время как на самом деле он специалист мирового класса по рыболовным снастям. Обветренная кожа Уайета Ремингтона тоже никак не соответствует образу рыболова-спортсмена, владельца процветающей фирмы.

С недавних пор он бросал на Таллулу полный ярости взгляд всякий раз, когда та предлагала посетителям добавочный кусок пирога. Она была очень довольна и, выпроваживая Фоллен, оставляла нахала с носом.

Люди считали Уайета одиноким бродягой, от которого отвернулась удача. Он заходил только в продуктовый магазин, на почту и в прачечную, располагающуюся в магазине Мэгги Кроуфорд. Мэгги даже внесла предложение собрать всем городом незнакомцу деньги. Она полагала, что у него не хватает средств, чтобы уехать из Элеганса и устроиться на работу. Теодора Монро считала, что у Уайета разбито сердце, но, когда она пригласила его на благотворительный ужин в церковь, он ответил кратким: «Спасибо, нет».

Уайет говорил мало, но видел много…

Таллула позволила громкой музыке еще мгновение нарушать тишину уединенного места. Затем, оторвав руку от руля, она быстро выключила магнитофон, невольно оберегая тишину, окружающую серебряный домик, в котором затаился низкий, подлый мистер Уайет Ремингтон.

Своими подозрениями Таллула ни с кем не поделилась, ибо снежный ком пересудов только заставил бы Фоллен страдать.

Набрав полную грудь воздуха, Таллула стиснула губы и вылезла из пикапа.

Она выпрямилась и расправила плечи, радуясь тому, что ковбойские сапоги на высоком каблуке позволят ей взглянуть мистеру Ремингтону прямо в глаза.

Подойдя к вагончику, Таллула окинула его неодобрительным взглядом. Глаза Ремингтона, если только он не таращился на Фоллен, всегда были надежно скрыты прямыми черными ресницами.

В свои тридцать восемь лет Таллула имела за плечами десятки соединенных ею супружеских пар. Она успешно женила большинство своих бывших ухажеров: ей они не нравились, но она искренне желала им счастья. Черные глаза Ремингтона, его угрюмо сжатый рот и проблескивающие в черных волосах седые пряди никак не подходили к нежным золотисто-карим глазам Фоллен и к ее раненой молодости.

Но Ремингтон не понимает намеков… Еще три месяца назад Таллула повесила на Фоллен огромную табличку «Руки прочь!». Даже ее бывшие ухажеры знали, насколько опасно приближаться к официантке без разрешения хозяйки кафе, а она его не давала. Но Ремингтон раза два на дню опускал свою одетую в поношенные джинсы задницу на стул в кафе и принимался пожирать Фоллен глазами. Он пытался завести с девушкой непринужденный разговор, а однажды его жесткий рот даже искривился в подобии улыбки.

Ни за что на свете этот рот не прикоснется поцелуем к нежным губам Фоллен!

Таллула постучала в дверь домика. Хорошо бы Лерой, дружок Ремингтона, оказался таким же грубияном: ей бы не хотелось ранить чью-либо нежную душу.

Если повезет, она сможет получить у Ремингтона лицензию для отца и заставит потертого воздыхателя бросить мысли о девушке. Во всем, что касается Фоллен, Таллула будет тверда как камень, а в вопросе лицензии на льготную торговлю постарается проявить все свое обаяние. Возможно, ей удастся заставить Уайета согласиться на приемлемое решение и в том, и в другом вопросе.

Вслед за возбужденным повизгиванием и похрюкиванием из домика донесся голос Ремингтона:

— Войдите.

Помолив Бога о том, чтобы не упустить «шанс, который бывает раз в жизни», Таллула открыла дверь.

Уайет сидел в освещенном солнцем углу темной комнаты.

Таллула выругалась про себя: она очень рассчитывала встретиться с ним лицом к лицу. Она знала, что при желании может выглядеть очень внушительно.

Перекатившее за полдень майское солнце освещало поджарое тело Уайета, и Таллуле пришлось сделать глубокий вдох. В черной футболке и поношенных джинсах он выглядел смертельно опасно.

Ворчливое похрюкивание и толчок в колено заставили ее опустить взгляд.

— Познакомьтесь с Лероем, — сказал Уайет и снова повернулся к захламленному столику.

— Это и есть Лерой? — тихо спросила Таллула, чувствуя, как розовый с черным пятачок обнюхивает ее широко расставленные ноги.

— Закройте дверь. Если он выбежит на улицу, то наестся какой-нибудь дряни и заболеет, — пробормотал Уайет, склоняясь над тисками.

Таллула хлопнула дверью.

— Ну вот, я пришла, — угрожающе произнесла она.

— Угу, — рассеянно откликнулся Уайет. Поросенок завозился с каким-то желтым колечком. Таллула отметила про себя, что животному не повредила бы диета: живот у него чересчур круглый.

— Это и есть ваш друг? — так же грозно вопросила она.

— Ммм.

— Ну… я пришла, — повторила она. Видя, что Ремингтон продолжает заниматься своим делом, Таллула шумно вздохнула. Решив воздержаться от замечаний по поводу выбора Уайетом себе друзей, она как можно небрежнее проговорила:

— Отец сказал, вам принадлежит компания «Рыболовные снасти У.Р.».

— Угу.

Точным движением Ремингтон закрепил что-то в маленьких тисках. Таллула отмахнулась от мысли, как могут такие крупные руки изготовлять нежные крошечные приманки. Она не намерена им восхищаться.

— Отец хотел бы получить лицензию на льготную торговлю вашими снастями. Он сказал, вы заглянули к нему и невзначай обмолвились, что вы тот самый Уайет Ремингтон из «Рыболовных снастей У.Р.».

Таллула вспомнила возбужденно горящие глаза отца.

— Так почему вы решили говорить со мной об этой лицензии и моих пирогах? — выпалила она прямой вопрос человеку, роющемуся в пестром хламе, лежащем у него на столе.

Таллула взглянула на Лероя, подталкивающего ей пятачком колечко. Поддавшись какому-то порыву, она взяла желтое кольцо, и Лерой тотчас же засеменил в противоположный конец комнаты. Таллула подбросила кольцо в воздух. Поросенок, аккуратно поймав его, радостно хрюкнул и поспешил к ней, покачивая животом. Таллула снова подбросила кольцо, но, когда Лерой поймал его, Уайет строго указал ему на красную подстилку.

Поросенок, недовольно заворчав, тем не менее засеменил к подстилке. Любовно потыкав в нее носом, он плюхнулся на нее и с надеждой схватил лежавший рядом поводок с ошейником.

Таллула подумала, что лучшего друга, чем Лерой, немолодому отшельнику нельзя и желать.

— Вам не кажется нечестным строить из себя бездомного бродягу, в то время как вы являетесь владельцем процветающей фирмы? — сказала она, начиная нервничать.

Уайет лениво пожал плечами.

— Я с вами говорю, — тихо, сквозь зубы процедила Таллула.

Уайет кивнул взъерошенной головой на обшарпанный стул. Таллула никогда не видела его без линялой джинсовой куртки. Под хлопчатобумажной тканью двигались могучие мышцы, и Уайет выглядел еще более внушительно.

Плюхнувшись на стул, Таллула скрестила руки на груди.

— Если вы дадите отцу лицензию, я научу вас печь пирожные. Особенно хорошо у меня получаются меренги… Итак, договорились?

Ремингтон осторожно взял со стола перышко. Таллула стиснула руки. «Хлам» у него на столе при внимательном рассмотрении оказался разложенным в строгом и четком порядке. Ремингтон ласково провел указательным пальцем по нежному перышку.

Внутри у Таллулы что-то вздрогнуло, но она отмахнулась от этого ощущения. Раскрыв рот, она смотрела, как он осторожно закрепил в тисочках маленький крючок и с любовью провел кончиком пальца от острия до ушка.

Движения его огромных рук были эротичными, гипнотизирующими. Таллула вспомнила кино, где мужчина проводил пальцем по нежной женской коже…

Она заморгала, поражаясь своим мыслям.

— Магазину моего отца очень нужна эта лицензия. Если вы к тому же продемонстрируете технику ловли, дела его сразу же пойдут в гору. Проблема в том, мистер Ремингтон, что больших средств у отца нет. Я решила немного помочь ему, если ваша цена окажется разумной. Сколько стоит льготная лицензия «У. Р, о?

Уайет небрежно назвал многотысячную сумму, и Таллула ахнула. Затем он повернулся к ней, и свет из окна прикоснулся к его высокой скуле, оставив в тени покрытую густой щетиной щеку.

— А вы ведь были замужем, да? — спросил Уайет.

Этот вопрос оказался для Таллулы полной неожиданностью. Она тряхнула головой, прогоняя неприятные воспоминания о Джеке, своем бывшем муже. И через двенадцать лет брошенное им обвинение, что их брак удался бы, если бы она не была бесплодна, причинял Таллуле боль каждый раз, когда она видела какого-нибудь ребенка.

Ремингтон обматывал ниткой щетину, прикрепляя ее к крючку.

Его длинные пальцы двигались словно в танце, плавно приближаясь к предмету любви, зачаровывая его…

Ага, подумала Таллула. Именно так. Мужчина с пальцами-балеринами. Ей почему-то показалось, что это описание очень подходит Ремингтону, подлому двуличному негодяю… Она поспешно вздохнула, поймав на себе пристальный взгляд его черных глаз, изучающих косой пробор у нее на голове. Таллула проследила взглядом, как эти глаза перешли от густых волос к носу, усыпанному крохотными веснушками, и остановились на рте, слишком большом и подвижном.

«Какая есть, такая и есть, крупная и нескладная», — подумала Таллула, чувствуя, как изучающий взгляд Уайета спускается по скрещенным рукам дальше, до самых ног. Наконец он вернулся к искусственной мухе.

Таллула поежилась, но тотчас же расправила плечи. Ему не удастся отделаться от нее, прежде чем будет решен вопрос относительно Фол-лен. И, разумеется, льготной лицензии для магазина спортивных товаров ее отца.

Как бы вывести этого типа на чистую воду, заставить его признаться, что ему нужна только Фоллен? Тогда она объяснит ему, почему он никогда не получит девушку. Причина одна — он ее не достоин.

А пока Таллула смотрела, как он ласково треплет щетину, заставляя ее отогнуться, образовать миниатюрные крылышки. Он провел по крылышкам самым кончиком указательного пальца, и Таллула ощутила, как у нее налились соски. Где-то в глубине живота началось странное покалывание.

Она сглотнула. Ей был хорошо знаком этот сексуальный жар. Ну надо же! Таллула кашлянула, освобождая сдавленное горло, и заерзала на жестком стуле.

— Уайет…

Ее голос прозвучал с томной хрипотцой. Таллула снова заморгала.

Она почувствовала запах Уайета. Вероятно, он пользуется только туалетными средствами без ароматизаторов: охотники и рыболовы стараются избегать посторонних запахов, способных спугнуть добычу.

— Так вот, насчет льготной лицензии… — снова заговорила Таллула.

Она проследила взглядом, как Уайет убрал доведенную до совершенства муху в маленькую коробочку, которую спрятал в парусиновую куртку со множеством карманов. Когда он медленно поднялся с места, Таллула, соскочив со стула, сделала несколько шагов назад. Впервые между нею и им не было надежной преграды — стойки. Его размеры испугали хозяйку кафе. Мало в чьем присутствии она чувствовала себя такой беззащитной.

Уайет же горой возвышался над нею, заслоняя солнечный свет, и по телу Таллулы пробежала легкая дрожь возбуждения.

По крайней мере, если она заденет его чувства, совесть ее мучить не будет.

Она заметила сверкнувшую в жестких глазах Уайета насмешливую искорку, когда он, стащив выцветшую футболку, бросил ее на стул, и окончательно разозлилась.

— Хочу испытать новый образец, — сказал он, накидывая на плечи парусиновую куртку.

Минуту спустя он, надев на Лероя ошейник, уже выходил из двери, держа в одной руке поводок, а в другой — удочку.

Сердце Таллулы вторило стуку копытец Лероя по доскам крыльца.

— Что ж, придется перенести наш разговор о приставании к Фоллен на свежий воздух, — произнесла она, обращаясь к пустой комнате. — Вам от него никуда не деться, мистер У. Р., Дизайнер Приманок. И придется вам оставить девушку в покое.

Разумеется, сам Уайет ее нисколько не интересует. Те странные ощущения, которые она испытала только что, вне всякого сомнения, вызваны совершенно другим.

Например, чрезмерным обилием сладкого лука или же ухабистой дорогой.

Или же возрастом и естественными переменами, происходящими в женском организме.

Таллула закрыла глаза. Она никогда в жизни не видела ничего эротичнее, чем огромные руки Уайета, медленно и осторожно обрабатывающие нежную крохотную муху-приманку.

Она с опаской взглянула на свою грудь, налившиеся под хлопчатобумажной рубашкой соски. Потерев ладонью живот, успокаивая какое-то неуютное чувство, Таллула вышла следом за Ремингтоном.

Она решила как можно быстрее покончить с обсуждением лицензии и дела Фоллен; завтра в кафе «Толл ордер» опять ко всем блюдам будет подаваться жаренный колечками лук, и в Элегансе снова наступит полное спокойствие.