"Академический обмен" - читать интересную книгу автора (Лодж Дэвид)КонецХилари нервно и невнимательно листает журнал «Харперз базар». Моррис, зевая, смотрит в окно. Крупный план: Филипп спит в наушниках, приоткрыв рот. Отъезд камеры: в кадре появляется сидящая рядом Дезире за чтением книги Симоны де Бовуар «Второй пол». Дезире выглядывает в окно, затем смотрит на часы, потом на Филиппа и поворачивает переключатель у него над головой. Звукозапись. «И папа-медведь спросил: "Кто это спал на моей кровати?". И мама-медведица спросила: "Кто это…"» Филипп, виновато вздрогнув, просыпается и сбрасывает наушники. Дезире Филипп. Нью-Йорк? Уже? Дезире. Уже. Хотя неизвестно, сколько нам придется кружиться в воздухе перед посадкой. Моррис ( Английский командир Американский командир Моррис Хилари. Меня мутит. Дезире ( Филипп: Думаю, мы чуть не столкнулись с другим самолетом. Дезире. Боже святый! Моррис. Да! Войдите! Дезире ( Хилари быстро садится в постели и опускает ноги на пол. Моррис. Дезире! ( Дезире ловко перехватывает Моррисаза запястья и останавливает его. Затем сухо целует его в щеку и отпускает его руки. Дезире. Привет, Моррис. Моррис Дезире. Я брала уроки карате. Моррис. От-лич-но! Сходи сегодня вечером в парк и потренируйся на насильниках. Моррис. Ну а если вы не Филипп, то все оказывается сложнее, чем я мог предполагать. Филипп. Извините! Здравствуйте! Хилари Филипп.Привет, Хилари. Дезире Хилари ( Хилари и Дезире пожимают друг другу руки. Дезире. Как долетели? Моррис. Лучше не придумаешь! Чуть не столкнулись с другим самолетом. Дезире ( Моррис Филипп. Да, как раз на подлете к Нью-Йорку. Интересно, часто ли у них это случается? Моррис Филипп.Вы хотите сказать?.. Моррис Филипп. Ф-ф-ф-у! Хилари ( Дезире. Зато сколько проблем сразу бы разрешилось. Впечатляющее завершение нашей маленькой драмы. Хилари. Да что вы такое говорите! Моррис. Но все обошлось. Возможно, Господь Бог не гак уж на нас и сердит. Филипп. А почему он должен быть сердит? Моррис. Ну, вот Хилари думает… Филипп Хилари Дезире. Вот именно. За тем мы и собрались. Филипп ( Хилари. Дети нормально. За ними присматривает Мэри. А ты поправился, Филипп. Филипп. Да, немного. Хилари. Тебе так лучше. Моррис Дезире. Близнецы отлично. А нам дадут выпить? Моррис. Конечно. Хилари. Я не буду, спасибо, Моррис. Моррис. Да, насчет комнат. Мы с Дезире займем эту? Дезире. А кто сказал, что я согласна поселиться с тобой? Моррис Хилари. Так или иначе, не слишком ли мы спешим с выводами? Моррис (разводя руками.) О'кей. И что вы предлагаете? Филипп и Моррис на односпальных кроватях. Филипп в пижаме, похоже, что спит. Моррис с голой грудью лежит без сна, одна рука закинута за голову, другая — под простыней. Моррис. И зачем только мы их послушались? ( — Полный идиотизм. ( — В гостиничных номерах всегда тянет на это дело. ( — Филипп. Филипп. М-м-м? Моррис. Как ты там ладил с Дезире? Филипп. Просто замечательно. Моррис. Я имею в виду, в постели. Филипп. Просто замечательно. Моррис. Тяжелая работенка. Филипп. Я бы так не сказал. ( Моррис. А она хоть раз… э-э-э… брала у тебя в рот? Филипп. Нет. Моррис ( Филипп. Да я ее и не просил. ( Филипп внезапно садится в постели, совершенно проснувшись. Филипп. А ты Хилари просил об этом? Моррис. Конечно. Филипп. И что? Моррис. Ничего. Филипп с облегчением откидывается на подушку и закрывает глаза. ( Моррис. Она и не поняла, о чем я говорю. Дезире и Хилари спят на односпальных кроватях. Между ними на тумбочке стоит телефон. Он начинает звонить. Дезире, нащупав рукой, берет трубку. Дезире Моррис и Дезире крупно, параллельный монтаж. Моррис. Здравствуй, дорогая. Дезире Моррис. Э-э-э… Мы вот тут с Филиппом подумали Дезире. Например? Моррис. Ну, например, одна из вас поменялась бы местами с одним из нас… Дезире. Одна из нас? И которая же? Тебе как будто все равно? Моррис Дезире. Какая мерзость! Моррис. Дезире! Моррис бросает трубку. ( Хилари. Кто звонил? Дезире. Моррис. Хилари. Что он хочет? Дезире. Одну из нас. Он не так уж привередлив. Хилари. Что?! Дезире. И Филипп тоже. Боюсь, что Моррис дурно на него влияет. Хилари Дезире. Хилари. Мне все равно не спится. Дезире. Как хочешь Хилари. А тебе не хотелось бы переговорить с Моррисом? Дезире. Нет! Хилари в халате появляется из левой двери, оставляет ее распахнутой, пересекает коридор и стучит в правую дверь. Дверь открывается. Хилари заходит в комнату, дверь закрывается. Вскоре правая дверь открывается, из нее выходит Моррис в халате, закрывает за собой дверь, пересекает коридор, входит в первую дверь и закрывает ее за собой. Хилари ( Дезире Затемнение Филипп и Хилари, обнявшись, спят в одной из кроватей. Неторопливое панорамирование комнаты, в которой все вверх дном — опрокинутые стулья, сброшенные лампы, сдернутое с постели белье и т.д. Морриса и Дезире не видно, пока камера не обнаруживает их голые сплетенные тела на полу между кроватями. Они крепко спят. Моррис, Дезире, Филипп и Хилари кончают завтракать. Они сидят в отдельной кабинке, мужчины по одну сторону стола, женщины — по другую. Моррис. Ну, чем займемся с утра пораньше? Покажем этим двум провинциалам город, Дезире? Дезире. Сегодня будет жарко. По радио сказали — за тридцать. Хилари. А может, поговорим серьезно? Ну то есть о том, зачем мы все здесь собрались. Что будем делать дальше? О нашем будущем. Моррис. Давайте рассмотрим возможные варианты. Без всяких эмоций. Моррис закуривает сигару и разглядывает ее кончик. Хилари смотрит на Филиппа,Филипп смотрит на Дезире, Дезире смотрит на Морриса. Дезире. Второй вариант. Моррис. Мы можем все развестись, а потом пожениться вперекрест. Филипп. И где мы будем жить? Моррис. Я могу взять кафедру в Раммидже и там обосноваться. А ты, наверное, получишь работу в Эйфории. Филипп. Я в этом совсем не уверен. Моррис. Или ты берешь Дезире с собой в Раммидж, а я вернусь в Эйфорию с Хилари. Хилари встает. Хилари. Я больше не желаю слушать эти ребячьи разговоры. Филипп. Это почему же? Ты их первая начала. Хилари. Ну какой же это серьезный разговор! Вы сидите тут как два сценариста и обсуждаете развязку пьесы. Моррис. Хилари, дорогая! Но мы же должны сделать выбор! И поэтому надо рассмотреть все возможности! Хилари Дезире. Вот именно! Моррис Филипп. Включая… э-э-э… Моррис. Включая и это, разумеется. Хилари. А дети? Моррис. А детям лучше всех. Они друг друга развлекают, пока родители… Дезире. Друг друга трахают. Хилари. В жизни не слышала ничего более аморального! Моррис. Да ладно тебе, Хилари! Мы и так уже побили рекорд по обмену женами на расстоянии. И почему бы теперь не сделать то же самое под одной крышей? Таким образом мы будем иметь мир в семье плюс разнообразие в постели. Разве мы не хотим этого? Я уж не знаю, как вы провели прошлую ночь, но у нас с Дезире это было… Дезире. Ну хорошо, хорошо, довольно об этом. Филипп. Я должен сказать, что в этой идее что-то есть. Дезире. Теоретически я это поддерживаю — ну то есть как первый шаг на пути к избавлению от нуклеарной семьи, и в этом есть свои плюсы. Но если и Моррис — за, то в этом есть какой-то подвох. Хилари Дезире. Или обе женщины захотят спать с одним и тем же мужчиной? ( Моррис задумчиво потирает подбородок. Филипп Моррис и Дезире фыркают от смеха, Хилари, борясь с собой, тоже смеется. Хилари. Ну неужели нельзя серьезно, в самом деле?! Чем же все это кончится? Дверь открывается и входят Моррис, Дезире, Хилари и Филипп, увешанные пакетами и сумками с эмблемами универмагов Манхэттена. Они разгоряченные, вспотевшие, но в хорошем настроении. Все четверо плюхаются на стулья и кровати. Моррис. Ну, все обошли! Дезире. Боже мой, я и забыла, что такое жара в Нью-Йорке! Филипп. Слава Богу, что есть кондиционеры. Моррис. Пойду схожу за мороженым. Моррис уходит. Филипп вдруг вскакивает. Филипп. Дезире! Дезире. Что? Филипп. Ты забыла, какой сегодня день?.. Сегодня же Марш! Дезире. Марш? Ах да, Марш. Хилари. А что это? Филипп Филипп подходит к телевизору и включает его. Дезире. Так ведь это было утром? Уже все кончилось. Филипп. Но в Эйфории еще утро. По тихоокеанскому времени. Дезире. А, верно! Хилари. А, вот оно что. А ты столько пропустил в Раммидже в этом семестре, Филипп. Сидячую забастовку и много чего другого. Филипп. Как-то не могу себе представить, чтобы в Раммидже происходили революционные события. Хилари. Надеюсь, ты не собираешься стать снобом от насилия, который думает, что все это пустяки, пока нет убитых? Дезире. Сноб от насилия! Неплохо… Филипп. Кстати сказать, сегодня в Плотине вполне могут быть жертвы. Дезире. Ты должна войти в его положение, Хилари. Филипп был в гуще событий вокруг Сада и прочего. Он даже сидел в тюрьме. Хилари. Боже мой! А ты мне об этом не сказал, Филипп! Филипп Хилари. А-а-а… На экране — кадры боевика. Филипп переключает каналы, пока не находит репортаж о Марше из Плотина. Филипп.Вот! (Делает погромче. Звук: Пение, возгласы, оркестровая музыка и т.д.) Входит Моррис с мороженым и освежающими напитками. Моррис. Что это? Дезире.Большой марш в Плотине. Моррис.Кроме шуток? Голос диктора.Пожалуй, теперь мы можем сказать, что Большой марш завершится мирно… Моррисс интересом поглядывает на телевизор и разливает напитки. Камера дает крупным планом разные группы демонстрантов. Мы видим грузовики с рок-группами и танцовщицами без верха, людей, резвящихся под струями воды из пожарных шлангов, идущих рука об руку и т.д. В толпе мы видим знакомые лица. Показ сопровождается голосом диктора и репликами Морриса, Филиппа, Хилари и Дезире. Голос диктора.Люди боялись, что на улицах Плотина сегодня прольется кровь, но пока мы видим, что демонстранты настроены благодушно… Вместо камней они кидают цветы… они вплетают цветы в сетку ограды… они укладывают дерн вдоль тротуаров. Вот как они выражают свое мнение. Филипп.Смотрите, а вон Чарлз Бун! И Мелани! Моррис.Мелани? Где? Дезире.Рядом с парнем, у которого рука в гипсе. Хилари.Хорошенькая. Голос диктора.Пока никто не пытался перелезть через забор. Гвардейцы, как вы видите, стоят по команде «вольно». Некоторые из них приветливо машут демонстрантам. Филипп.А вот Вайли Смит! Помнишь, Хилари, я тебе о нем писал? В углу экрана, в бейсбольной кепке. Он ходил ко мне на семинар. Так и не написал ни единого слова. Голос диктора.Шериф О'Кини и его молодчики, которых студенты прозвали «паршивцы в синем», стараются держатся от глаз людских подальше… Дезире.Эй, посмотрите-ка на этих танцовщиц без верха! Филипп.Да это же Кэрол и Дидри! Дезире.Кажется, да! Голос диктора.Целых полчаса мы наблюдаем Марш демонстрантов, а я все еще не вижу конца колонны. Филипп.А вот Ковбой и Военная Униформа! Похоже, весь Плотин вышел на улицы! Голос диктора.Мне кажется, то, что мы видим, говорит само за себя. Хилари Дезире. Так оно и есть. Филипп.Да нет, не совсем. Филиппприглушает звук телевизора, оставляя картинку. Камера отъезжает, и в кадре появляются все четверо, сидящие у телевизора со стаканами в руках. Филипп.«Тут старым нет пристанища…» [25] Моррис.Да будет тебе, Филипп, еще не вечер. Филипп.Нет, среди них я буду чужаком. Дезире.Это почему же? Филипп.Эта молодежь Дезире. Все это бред сивой кобылы. Филипп. А? Дезире. Полный вздор, Филипп. Это тебе нелегальная пресса голову заморочила. Начитался «Эйфория таймс». И, случись революция, кого начнут трахать на улицах, скажи на милость? Филипп. Кого? Дезире. Естественно, женщин, хотят они того или нет. Если хочешь знать, каждую ночь в Саду насилуют девушек, только газете «Эйфория таймс» неизвестно слово «изнасилование», поэтому никто об этом и не знает. Любая девушка, которая приходит в Сад ради общего дела, попадает в эту ловушку. И если она не дает, ее обвиняют в буржуазности и в чопорности, а если она идет жаловаться в полицию, там ей говорят, что она имеет то, что заслуживает. А те девушки, которых не трахают против их воли, гнут спину на кухне или возятся с детьми, в то время как мужики собираются компанией и базарят о политике. И ты называешь это революцией? Не надо меня смешить. Хилари. Правильно! Правильно! Филипп. Возможно, ты и права, Дезире. Я только хочу сказать, что разрыв между поколениями действительно существует, и все вращается вокруг соотношения общественного и частного. Наше поколение подписалось поя старой либеральной доктриной неприкосновенности личности. Это и составляет великую традицию литературы реализма, и все романы пишутся только об этом. Частная жизнь — на авансцене, а история — это отдаленные раскаты орудийных выстрелов где-то за сценой. А у Джейн Остен даже и выстрелов не слышно. Роман умирает, и мы умираем вместе с ним. Поэтому неудивительно, что я ничего не добился от студентов на своем семинаре по мастерству романной прозы в Эйфорийском университете. Это неподходящее средство для описания их жизненного опыта. У этих детей Моррис. Да будет тебе, Филипп! Это ты Карла Крупа наслушался. Филипп. А он говорит толковые вещи. Моррис. Тот историзм, который он всем навязывает, никак нельзя назвать зрелым. К тому же он малоэстетичен. Хилари. Я не сомневаюсь, что все это чрезвычайно интересно, но может быть, мы обсудим более житейские вещи? Например, что все мы собираемся делать в ближайшем будущем. Дезире. Все это бесполезно, Хилари. Если уж они начали — теперь их не остановишь. Моррис Дезире. «Структурный уровень»! «Парадигмы»! Как они любят эти абстрактные слова! «Историзм»! Филипп Дезире. Вот-вот, давайте возьмем! Филипп. Помнишь тот абзац в «Нортенгерском аббатстве», где Джейн Остен высказывает опасение, что ее читатели уже догадались о приближающейся счастливой концовке романа? Моррис Филипп. Именно так. И это как раз то, чего писатель не может скрыть, то есть факт, что его книга скоро кончится. Возможно, в наши дни конец будет и несчастливым, но автор не может утаить эту самую сжатость заключительных страниц. Хилари и Дезире начинают слушать Филиппа, и он становится центром всеобщего внимания. То есть я хочу сказать, что в мыслях своих вы готовитесь к тому, что роман будет закончен. По мере чтения вы в конце концов осознаете факт, что в книге осталась пара страниц и скоро вы ее закроете. А что касается фильма, то о нем такого не скажешь, особенно в наши дни, когда они стали неоднозначны и более свободны по структуре. Никогда не знаешь, какой кадр будет последним. Фильм продолжается, как продолжается сама жизнь, люди что-то делают, совершают поступки, пьют, разговаривают, а мы смотрим на них, и в любой выбранный режиссером момент — без предупреждения, без всяких объяснений и подведения итогов фильм просто… кончается. |
||
|