"Когда любовь ждет" - читать интересную книгу автора (Линдсей Джоанна)

Глава 9

Леони сразу узнала женщину, которая стояла в просторном зале Круела, чтобы приветствовать приехавших на свадьбу гостей. Она представилась как леди Амелия, подопечная Рольфа д'Амбера, но Леони узнала в ней женщину, которая на турнире отдала свой знак внимания Черному Волку, горячо поцеловавшему ее. Подопечная? Несомненно, любовница. Но Леони это было безразлично. Пусть Черный Волк имеет хоть сотню любовниц, лишь бы оставил ее в покое.

— Сэр Уильям, леди Джудит, усаживайтесь поудобнее, мой господин Рольф сейчас придет, чтобы приветствовать вас, — самым ласковым тоном сообщила леди Амелия, потом повернулась к Леони. — Моя госпожа, идите со мной, я провожу вас в комнату, где вы можете ждать начала церемонии.

Леони промолчала. Она направилась за этой женщиной, бывшей старше нее, довольная, что избавлена от необходимости и дальше общаться с собственным отцом и Джудит. За всю дорогу в Круел она не сказала им ни единого слова. Отец пытался заговорить с ней, но она отвернулась от него.

Леони хорошо знала Круел. Ей было известно, что Амелия ведет ее в маленькую комнату, примыкавшую к часовне в передней части дома. Круел был совсем не похож на Першвик. Сэр Эдмонд любил удобство во всем, и Леони вспомнила, что еще ребенком любила бывать в Круеле, восторгаясь из-за того, что каждый раз здесь что-либо изменялось. Однажды это было комнатой, пристроенной над приподнятым уступом с того конца зала, где находились покои владельца. Позже эту комнату обнесли стенами, и здесь стала его комната. Потом с другой стороны зала, над маленьким очагом для слуг, пристроили еще одну комнату, когда Алана посвятили в рыцари. Вскоре после этого было застроено все пространство между обеими комнатами, и теперь образовался второй этаж, на который из зала вели несколько витых лестниц. Первоначально потолок был так высок, что даже после возведения второго этажа все еще оставался высоким.

В отличие от Першвика здесь было удобное место, оно позволяло уединиться. Но сейчас волнение Леони усиливалось. Внезапно ее поразило то, что в зале их встретила любовница Черного Волка. Что за бесцеремонность! Уже до свадьбы он обращается с ней без уважения.

В комнатке, куда ее привела Амелия, стояли две табуретки и стол, а на нем красовалась бутылка вина и стаканы.

— Леди Леони, может пройти некоторое время, пока они не будут готовы встретиться с вами. Сначала нужно согласовать брачный договор.

— Я не спешу, — равнодушно ответила Леони, поэтому Амелия не знала, что о ней думать. Раньше она собиралась возненавидеть свою соперницу, третировать всеми возможными способами. Но сидевшее перед ней юное существо было миниатюрным. Даже речь ее звучала наивно. Она была плотно закутана в накидку, голову и лицо скрывала длинная вуаль, и было невозможно рассмотреть ее. Девушки выходили замуж в возрасте тринадцати и четырнадцати лет, даже моложе, так что она могла оказаться совсем еще юной. В таком случае отношение Амелии должно было измениться, поскольку она вряд ли сочла бы ребенка своей соперницей.

— Могу ли я что-либо сделать для вас? — спросила Амелия. — Не желаете ли снять вуаль или?… Леони покачала головой.

— Буду благодарна, если вы пришлете мою служанку Уилду.

— Как пожелаете, — ответила Амелия с тяжелым вздохом. И тут же решила, что вернется как можно быстрее, чтобы застать Леони врасплох. Пробыв в комнате какое-то время, девушка, конечно же, снимет вуаль — ведь здесь было так жарко.

Она нашла служанку и отправила ее к леди Леони, а потом, услышав доносившийся из зала рассерженный голос Рольфа, поспешила в противоположную сторону, к кухням, чтобы убедиться в том, что приготовления идут как должно.

Как правило, Амелия не занималась такими делами, а по обыкновению оставляла хозяйственные дела на управляющего Круелом, но она намеренно не хотела возвращаться в ту комнату, куда только этим утром перенесла свои вещи. Это означало бы, что она пока перестала быть первой дамой замка Круел.

В крохотную комнату рядом с часовней до Леони донесся громкий сердитый голос. Она узнала его — с того самого дня в лесу он был ей знаком. Черный Волк. Но сейчас, услышав его, хотя слов было не понять, глаза бедняжки от ужаса широко раскрылись. Леони не могла успокоиться и добавила себе в вино успокоительное снадобье.

Она не могла понять причин, вызвавших гнев Черного Волка. Ведь именно он добивался этого брака. Ей не приходило в голову, что это связано с брачным договором. В нем ее земли предназначались ей, и она могла распоряжаться ими по своему усмотрению. Таково было желание ее матери. Однако она не подумала о том, что отец, которого так мало заботила ее судьба, будет добиваться, чтобы этот пункт включили в брачный договор. Но даже если бы он на этом настаивал, какое значение договор будет иметь для Черного Волка? Он полностью показал себя человеком, способным отнять у другого принадлежащую ему землю, стоило ему только захотеть.

Хотя в комнатке стояла духота, при этой мысли она похолодела. В браке она станет его собственностью. Он сможет поступить с ней как ему заблагорассудится. Он сможет заточить ее в тюрьму до конца жизни, даже убить.

Импульсивно Леони достала из своей корзины со снадобьями маленький нож, которым пользовалась, чтобы разрезать бинты, и спрятала его за свой кожаный пояс, который будет скрываться под вуалью. Да ни за что в жизни она больше не окажется во власти мужчины, как это вышло с Ричером.

— Леди Леони, я принесла их с кухни, они совсем свежие.

Леони вздрогнула и, не вставая со стула, повернулась. В комнату, не постучав, вошла Амелия, неся поднос с пирожками. Увидев открытое лицо Леони, она замерла, ее зеленые глаза широко раскрылись от потрясения.

— Вы всегда входите в комнату без разрешения? — спросила Леони, сама удивившись тому, что еще сохранила силы сердиться.

— Прошу… прошу прощения, моя госпожа. Я подумала, что вы, быть может… — Придя в изумление от того, в каком состоянии ее соперница, она внезапно осмелела и спросила:

— Вы… вы не пожелали выйти замуж за Рольфа?

Леони обратила внимание на то, насколько легко Амелия произнесла его имя.

— Нет, я не пожелала, чтобы он стал моим мужем, но, как видите, мне не было дано выбирать. — Почему бы и не сказать ей правду?

— Тогда, возможно, я могу успокоить вас, моя госпожа, — предложила Амелия. — Позвольте мне ненадолго остаться с вами наедине.

Леони кивнула Уилде, девушка выскользнула из комнаты и закрыла дверь. Амелия поставила поднос на стол, но не села.

— Вы ведь не встречали Рольфа д'Амбера? — начала она.

— Нет.

— Слышали ли вы, что он очень красив? Леони едва не рассмеялась.

— Человек может обладать наружностью Адониса, но иметь сердце дьявола.

— Вы не желаете видеть его своим мужем? — настаивала Амелия.

— Я уже сказала — нет, — нетерпеливо ответила Леони.

— Тогда вас обрадует то, что он не станет вас беспокоить. Он… женится на вас только из-за вашей земли. Вы знаете, для… других желаний у него есть я.

— Вот как? Заметив насмешливый тон, Амелия нахмурилась.

— Нам с вами не следует враждовать. Если он вам не нужен, вряд ли вы станете возражать, если он будет моим.

— Я не возражаю. Берите его. Но вы не обрадовали меня. Почему он хочет жениться на мне, раз есть столько женщин, у которых земли больше, чем у меня?

— Ему нужен Першвик, потому что оттуда постоянно исходят неприятности, о чем вы, разумеется, знаете лучше меня. Могу сообщить вам о том, что только сегодня утром мне рассказал его друг Торп. Рольф — человек настроения и живет настоящим.

Если бы ему были нужны поместья большего размера, он стал бы за ними охотиться. Если он их пожелает в будущем, он опять же станет за ними охотиться. Он всегда добивается того, чего хочет. Ему хотелось, чтобы кончились неприятности из-за Першвика, поэтому он попросил вашей руки. Получив отказ, он отправился к королю. И теперь он получил то, чего добивался.

— Так оно и есть. — Голос Леони звучал приглушенно, потому что все ее страхи подтвердились. — Скажите мне только одно, — торопливо спросила она, — известно ли вам, что он уготовил мне?

— Он сказал, что после свадьбы отошлет вас.

— Отошлет? Куда?

— Не знаю, но…

Ее прервал стук в дверь, и вошла Джудит Даже она была потрясена, увидев дело рук Ричера. Она вздрогнула, вспомнив, как ее избивал Уильям.

Поразительная красота девушки исчезла под опухшим и почерневшим лицом. Мягкие светлые волосы серебристого оттенка струились по ее плечам. Маленькую фигурку с хорошими формами облегал туго зашнурованный корсаж темно-серого цвета с длинными рукавами и светло-серая накидка, расшитая серебряной нитью. У накидки были широкие рукава до локтя, под разрезами по бокам тоже виднелся корсаж. Тонкую талию подчеркивал пояс с серебряной отделкой. Но и отличная фигура не могла заставить забыть изувеченное лицо.

— У вас ко мне есть дело, Джудит? — спросила Леони холодным тоном, когда Джудит, не отрываясь, принялась разглядывать ее лицо.

— Ты не выйдешь к людям в таком виде, — объявила Джудит — Почему? Разве мое одеяние непригодно для свадьбы?

— Уже пора. — С этими словами Амелия вышла из комнаты.

— Меня удивляет, что ты стала разговаривать с этой женщиной, Леони. Неужто ты не знаешь, что она его любовница? — с презрением изрекла Джудит — Если я этого не знала, то теперь должна поблагодарить вас за то, что вы сообщили мне об этом.

Джудит предпочла пропустить колкость мимо ушей.

— Идем. Отец ждет, чтобы сопроводить тебя. А муж твой уже возле алтаря. Ему известно, что тебя пришлось принудить, поэтому если ты желаешь появиться в таком, как сейчас, виде, то опозоришь только себя. Мне казалось, что твоя выдумка про сыпь достаточно умна, если предназначалась для твоей тети.

— Она предназначалась для сэра Гиберта, чтобы он не убил вассала моего отца. Но нет по этой же причине я не появлюсь в таком виде.

Нарочито не спеша, Леони опять набросила вуаль и разгладила на ней складки. Сквозь густую ткань все казалось искаженным, но в любом случае Леони видела только одним глазом. Ей приходилось откидывать голову назад, чтобы хоть что-то видеть, и поэтому невольно создавалось впечатление, будто она смотрит на людей свысока. В сложившихся условиях подобное недоразумение вполне ее устраивало.

— Я готова, — решительно объявила она, и ее отвага поразила Джудит.

У входа в маленькую часовню сэр Уильям взял руку дочери и положил на свою руку, хотя Леони не желала даже взглянуть на него. Она заметила, что все скамьи в часовне заняты гостями, и разглядела возле алтаря смутный силуэт мужчины высокого роста. Когда отец повел Леони по проходу, ее обуял ужас.

— Леони, если когда-либо я буду тебе нужен..

— Отец, ты уже показал, как я могу положиться на тебя, — ответила она сквозь зубы. — Ты отдаешь меня этому черному скоту Молю тебя, больше не проявляй ко мне свою любовь и заботу.

— Леони!

В его восклицании звучала страшная боль, и ее пронзила некая догадка. Но как посмел он демонстрировать ей свою любовь? Как посмел он напомнить ей, каким был раньше? Забыть их прошлую счастливую жизнь отцу помогало вино, а что есть у нее? Она же ничего забыть не могла.

Леони все это и высказала бы, но комок в горле не позволял ей произнести ни слова. Спустя секунду было уже поздно, ее оставили рядом с Черным Волком. Позже она пыталась вспомнить, каким образом смогла произнести слова, связавшие их. Было ли дело только в испуге, охватившем ее сразу, как только она услышала рядом его низкий рокочущий голос?

И Рольф тоже не слишком обращал внимание на слова священника. Он преодолевал ощущение горечи, охватившей его при виде невесты. Ростом она едва достигала его груди подобно ребенку. Неужели эта малютка причинила ему столько бед? Но совсем горько ему стало от того, что она была с ног до головы укутана как прокаженная. Ее вассал утверждал, что у нее сыпь. Поверил ли он этим словам?

Мог ли он надеяться, что это пройдет, как предположил сэр Гиберт?

Чтобы еще больше ухудшить положение, мачеха девушки отвела его в сторону и призналась, что девушку пришлось вынудить исполнить приказание короля. Что же с ней сделали? Скорее всего, несколько дней не давали есть. Для него это не имело значения. Значение имело отсутствие у нее желания. Он терзался чувством вины из-за того, что его невеста питает большие надежды, а теперь выясняется, что он ей не нужен! Он, имевший возможность выбрать себе жену из всех придворных красавиц, заполучил невесту, не желавшую стать его женой!

Стоило бы прогнать их всех. У него были к тому все основания — он был взбешен, когда огласили брачный договор. Слыханное ли дело, чтобы приданое женщины оставалось в ее руках после замужества? Но сэр Уильям твердо стоял на своем. Все должно быть совершено согласно воле его покойной жены, а она оставила свои земли дочери. Рольф подписал этот нелепый договор, бывший столь же обязывающим, что и сам брак, и посмотрите, что он ему принес — крохотную девушку, которую пришлось принуждать выйти за него замуж! Поминая кровь Спасителя, Рольф начал сомневаться, не лежит ли на нем проклятие.

Леони почувствовала, как на ее палец в белой перчатке не слишком бережно надели кольцо. Затем священник попросил ее мужа в заключение церемонии одарить свою жену поцелуем мира. Рольф даже не попытался поднять ее вуаль, а скользнул губами где-то рядом с ее лбом. Последовала непродолжительная служба, а затем муж увел ее из часовни.

Леони хотелось одного — уйти из зала и избавиться от его присутствия, но сразу же началось свадебное пиршество, и ее заставили сесть за стол хозяина рядом с ним. Здесь был и ее отец, который молча наливался вином. Тем же занялся и муж Леони, и она пожалела, что не может последовать его примеру. Ее настроение было, мягко говоря, подавленным, и только Джудит, кажется, была единственной, кого эти события радовали. Она непрерывно говорила и искусно флиртовала с двумя рыцарями Черного Волка.

Муж Леони не сказал ей ни единого слова. На обращения своих рыцарей он отвечал только ворчанием. Перед новобрачными поставили предназначенный для обоих поднос с яствами, но ни он, ни она не прикоснулись к ним: Леони не хотела при всех поднимать вуаль, а Рольф предпочитал вино.

В зале были и другие рыцари, некоторые со своими дамами, и даже несколько детей. Но никто не держался так, как обычно того требуют подобные события. Леони знала, что на настроение гостей давит ее присутствие, и вряд ли могла осуждать их за то, что рядом с ней они испытывали стеснение. Конечно же, они удивлялись жалкому состоянию девушки, закутанной и молчаливой.

В какое-то мгновение она попыталась уйти, однако тяжелая рука мужа легла на запястье Леони и остановила ее. Больше она таких попыток не предпринимала. Гости начали танцевать, но она едва их замечала. Она не осмеливалась открыто глядеть на Рольфа, а смотрела, как его большие руки сжимали чашу с вином.

За всю свою юную жизнь Леони никогда не думала, что не будет счастлива на своей свадьбе, но именно так и получилось, она сидела, подавленная, сдерживала слезы и мечтала, чтобы никто с ней не заговорил.

Она не увидела ничего из изысканных блюд, которые приготовили слуги Рольфа и ее собственные повара из Першвика. Подали несколько видов супа с грудинкой, двух жареных поросят с трюфелями, трех лебедей в перьях, большой окорок с медом, каплунов и уток, и столько разнообразных соусов с горчицей и приправ, сколько ей за один раз не приходилось видеть. Все блюда из жареного мяса были приготовлены на кухне Рольфа, где изысканные блюда готовить не умели. Но поскольку прислуга из Першвика стремилась затмить челядь из Круела, было подано великое множество блюд из репы, бобов и горошка, приготовленных с помощью полдюжины рецептов.

Вишни и яблоки подавались в виде компотов, были использованы в тортах, ставились на столы свежими, украшенными цветами из сада Першвика, за которым столь любовно ухаживала его хозяйка. Подали десятки разновидностей сыров и вин, гигантский пирог с миндалем, с сахарными фигурками сверху и то бокам.

Ничего из этого Леони не отведала.

Было уже поздно, когда Джудит наконец встала из-за стола, чтобы выполнить свой долг — сопроводить Леони в ее комнату. К этому времени Рольф выпил столько, что не заметил, как она ушла. Леони взмолилась про себя — пусть он окажется в таком состоянии, что не сможет посетить ее. По правилам свадебных церемоний гостям полагалось раздевать новобрачных перед их уходом в спальню, и несколько женщин, которых Леони не знала, вошли к ней с Джудит и Амелией. Леони решила, что их слишком много, и она попросила их уйти.

Оставшись одна, Леони быстро спрятала нож под подушку, надеясь, что он не понадобится. Но ей было известно, что если Рольф не сможет сам прийти к ней, гости помогут ему в этом. Такое могло произойти в любую минуту, поэтому она быстро разделась и забралась на широкую кровать. Ей пришлось снять вуаль, однако задернутый полог все равно должен был скрыть ее от гостей, которые войдут в спальню с Рольфом. А распустив волосы, она заодно могла скрыть от них свое лицо.

Дрожа от напряжения, она ждала, пока наконец со скрипом открылась дверь и группа мужчин, спотыкаясь, принесла Рольфа д'Амбера к его брачной постели. Они все были пьяны и непристойно подшучивали, пока Рольф, глухо зарычав, не прогнал их. Она спряталась под простынями и, прислушиваясь к малейшему шороху, ждала, когда раздастся звук отодвигаемого полога. Прошло несколько томительных минут, занавес отодвинулся, и Леони издала сдавленный крик, когда его тяжелое тело рухнуло на кровать.

Леони сдерживала дыхание, пока у нее не заболела грудь. Она съежилась, в ее воображении возникали разные ужасы, пока его голос не пророкотал рядом с ней:

— Спи. Я не насилую детей.

Леони не стала раздумывать над смыслом этих слов. Что-то спасло ее. Она испытала такое облегчение, что заснула почти сразу после того, как раздался его храп.