"Лили и майор" - читать интересную книгу автора (Миллер Линда Лейл)

ПРОЛОГ Линкольн, штат Небраска. Декабрь, девятое число, 1865 г.

Все небо было обложено тучами, из которых сыпался мелкий противный снег. Порывы ветра без труда проникали под юбки шестилетней Лили и холодили ее голые коленки, однако она и не подумала наклониться, чтобы подтянуть сползшие чулки. Все ее внимание было приковано к людям, сгрудившимся возле железнодорожной платформы, на которой она и другие дети, приехавшие на сиротском поезде, были выставлены для всеобщего обозрения.

К ее поношенному пальто была пришпилена картонка с цифрами "два" и "семь". Лили знала, что если две цифры написаны вместе, то они обозначают какое-то новое число, но прочесть его не могла, потому что никогда не ходила в школу. Возможно, об этом ей что-то рассказывали сестры, но за последние дни голова Лили распухла от всех тех сведений, которые она должна была запомнить.

Девочке много раз повторяли: ее имя - Лили Чалмерс, сестер ее зовут Эмма и Каролина. Родилась Лили четырнадцатого мая 1859 года в городе Чикаго, в штате Иллинойс.

Малышка почувствовала, как ее плечо сжали пальцы Каролины, и попыталась выпрямиться. Душа Лили ушла в пятки, когда она увидела, что огромный мужчина в шерстяном пальто, прищурившись, осматривает жалкую группку сирот, стоявших на платформе. Лили никак не хотела расстаться с надеждой на то, что кто-нибудь сможет взять в дом всех трех сестер, хотя Эмма и Каролина с той самой минуты, как их поезд отошел от платформы в Чикаго, постоянно готовили Лили к тому, что им придется расстаться.

Похожий на медведя мужчина выбрал себе двух мальчиков, и Лили облегченно вздохнула. Уголком глаза она взглянула на стоявшую подле нее Эмму и увидела, что у нее по щекам текут слезы. А ведь Эмме было уже семь лет по понятиям Лили, возраст почтенный, чтобы позволять себе плакать на людях. Она тихонько нащупала руку Эммы и сжала ее пальцы.

И в этот момент по прогибавшимся под ее тяжестью заснеженным деревянным ступенькам на платформу поднялась грузная женщина и прямиком направилась к беспомощно цеплявшимся друг за друга девчушкам.

- Я забираю вас, - заявила женщина не терпящим возражений тоном, и Лили на миг охватила радость от мысли, что ее мечты сбылись и их забирают всех вместе. Но уже в следующую секунду до Лили дошло, что женщина обращается исключительно к восьмилетней Каролине.

- С вашего позволения, мэм, - приседая в реверансе, едва слышно попыталась возражать Каролина. - Эти две девочки - мои сестры. Их зовут Эмма и Лили, и они обе хорошие, сильные девочки, к тому же достаточно взрослые для того, чтобы убирать и готовить...

- Только вас, мисс, - отвечала женщина, покачав головой.

Каролине ничего не оставалось, как крепко обнять на прощание сестер. Ее карие глаза были полны слез, а снежинки блестели на темной непокрытой голове, словно серебряная корона. Будучи самой старшей, Каролина надеялась, что ее заберут самой последней и она сможет запомнить хозяев двух младших сестер, чтобы потом суметь их разыскать.

- Помни обо всем, что я тебе говорила, - ласково сказала Каролина, беря руки Лили в свои. - А когда тебе будет одиноко, просто спой те песенки, которым учила нас бабуля, и мы снова окажемся вместе. - Она поцеловала Лили в щечку. - Я разыщу вас обеих, - добавила она. - Обещаю вам.

Каролина выпрямилась и обернулась к Эмме.

- Будь сильной, - сказала она. - И помни. Пожалуйста, помни.

Эмма лишь молча кивнула, слезы катились у нее по щекам. Лили считала, что из них троих Эмма была самой хорошенькой, ведь у нее были такие чудесные белокурые локоны, синие глаза и нежный мелодичный голосок.

Когда стало ясно, что больше никого из детей здесь не заберут, кондуктор загнал детей обратно в вагон. Лили не плакала, но горло ее судорожно сжималось от подавляемых рыданий, а сердце замерло в груди испуганной птичкой.

- Давай споем, - сказала, все еще всхлипывая и шмыгая носом, Эмма, когда они проглотили обычный приютский ужин, состоявший из черствого хлеба и разбавленного молока.

Но привычные песенки прозвучали ужасно тоскливо, когда некому оказалось исполнить партию Каролины. И это вызвало у Эммы новый приступ рыданий. В конце концов малышки потеснее прижались друг к другу в поисках взаимной поддержки и постарались уснуть.

Но стоило Лили закрыть глаза, как перед ее глазами предстала мать, беседовавшая с солдатом в грязном голубом мундире.

- Но ведь они мои малютки, - говорила она, невнятно произнося слова, как всегда в тех случаях, когда ей случалось выпить много бренди. - Что же, по-твоему, я должна с ними сделать?

- Отошли их на Запад, - отвечал солдат, одной рукой отдергивая занавеску, отделявшую кровать матери от остальной каморки, а другой рукой махнув куда-то вдаль.

- На Запад? - икнув, переспросила женщина, путаясь в складках занавеси. Мать всегда старалась поступать так, как от нее требовали мужчины, но почему-то это всегда приносило ей только неприятности.

Тогда Лили впервые услышала о существовании сиротских поездов. Пока солдат расписывал матери, в какие распрекрасные дома попадают сиротки, которых отвозят на Запад, из-за занавески на пол падали одна за другой детали их одежды. А когда тени солдата и матери переплелись на фоне грязной тряпки, Лили встала и вышла на крыльцо, где уселась в раздумье, опершись подбородком на кулачок.

Тут воспоминания поблекли, и девочка потеснее прижалась к Эмме, которая за всю ночь так и не сомкнула глаз. И тогда Лили сказала то, о чем молчала до сих пор.

- Мама отослала нас, потому что так хотел солдат.

- Он не захотел бы на ней жениться, если бы она нас оставила, согласилась Эмма, и в ее темно-синих глазах вспыхнул гневный огонек.

- Ненавижу солдат, - сказала Лили.

- Не надо никого ненавидеть, - возразила Эмма, обнимая сестру за плечи и крепче прижимая к себе. - Да и к тому же все равно в один прекрасный день мы снова будем вместе, ведь Каролина обещала нам.

Лили только вздохнула.

- Мне надо выйти, - сказала она через какое-то время.

- Ох, Лили, - растерянно прошептала Эмма, - почему ты не подумала об этом там, на станции? Теперь тебе придется возиться с этим ужасным вонючим горшком в конце вагона!

- Мне надо выйти, - настойчиво повторила Лили, многозначительно расширив такие же, как у Каролины, карие глаза. Эмме ничего не оставалось, как проводить сестру в заднюю часть вагона, где за последним сиденьем находилось импровизированное отхожее место. Кое-кто из мальчишек попытался подглядывать за ними, но Эмма прикрикнула на них, как могла, и к тому же загородила Лили, расправив свои юбки.

Управившись с горшком и вернувшись на свое место в вагоне, Лили вдруг осознала, что ведь следующей сиротой, которую выберут себе добрые люди, может оказаться Эмма. Но если Эмму заберут из поезда, а Лили нет? Получается, что некому будет сопровождать Лили при нужде, отгонять от нее этих мерзких мальчишек и закрывать своими юбками в тот момент, когда Лили снимет штанишки.

Лили обмерла от страха, что сможет обмочиться, и тогда уж точно станет посмешищем для всего вагона. Ее станут дразнить малявкой.

Вслед за этим на Лили разом набросились все остальные терзавшие ее в эти злополучные дни страхи: они рвали ее бедное сердечко, словно свора бродячих собак, не дававшая ей проходу, когда они жили дома. А что, если те, кто возьмет ее к себе, не будут ее любить или просто окажутся злыми людьми? Или еще того хуже: ее вообще никто не захочет забрать, и она так и будет кататься по всей стране на этом промозглом, вонючем поезде до конца своих дней!

Прошло немало времени, пока обессилевшая Лили провалилась в беспокойный сон. Ей привиделось, что мать передумала и захотела вернуть своих детей домой. Она ласкала их, называла своими милыми крошками и обещала, что скоро они переедут все вместе в маленький уютный коттедж прямо на берегу моря: точь-в-точь такой же, какой Лили видела в одной из бабулиных книжек.

Резкий толчок остановившегося поезда разбудил девочку, вернув ее в беспощадную действительность. Было раннее утро, солнце еще не взошло, а их с Эммой и другими детьми уже вытащили из вагона на платформу, напоказ новой толпе.

Болезненная худая женщина хотела было увести с собой Эмму, но Лили вцепилась в сестрино платье.

- Возьмите и мою сестру тоже, - попросила Эмма, не в силах расстаться с Лили. - Пожалуйста, мэм, не разлучайте меня с Лили.

Женщина возмущенно фыркнула в ответ.

- Мне крупно повезло, что я беру себе в помощь хотя бы одну девочку, сказала она. - Если я приведу домой двоих, мистер Карвер устроит мне изрядную головомойку.

И тут вмешался кондуктор. Он сгреб Лили в охапку и буквально швырнул девочку на сиденье в вагоне. Она была настолько ошарашена, что даже не заплакала, однако разлука с Эммой заставила ее забыть обычную покорность, и Лили извернулась и укусила кондуктора за руку.

Кондуктор взревел от боли, отчего ужасно развеселились приютские мальчишки, тогда как Лили просто молча отвернулась и приникла к оконному стеклу.

Когда, поезд проезжал мимо кучки невзрачных домишек, сгрудившихся в небольшой поселок под низкими мрачными тучами, Лили в последний раз увидела, как Эмма машет ей вслед. Рядом с сестрой стояла дама в украшенной перьями шляпке и та, другая, которая беспокоилась насчет того, что ей вымоют голову.

В этот день Лили отказалась и от завтрака, и от обеда, на который детям предложили гнилые яблоки, сидр и хлеб.

Уже давно миновал полдень, и небо разразилось очередным обильным снегопадом, когда паровоз пронзительно засвистел и поезд остановился возле новой станции. Лили оцепенело сидела на месте и так бы и осталась в вагоне, если бы разъяренный кондуктор не сгреб ее за шиворот и не выволок на платформу к остальным детям.

Упитанный джентльмен в черном костюме махнул рукой в ее сторону, не прерывая беседы со стоявшей подле него дамой. Там был еще какой-то молодой человек, но Лили не обратила на него внимания, поскольку в этот момент она увидела маленькую девочку.

Она словно сошла с картинки: лицо обрамляли золотистые локоны, а голубое теплое пальтишко завязывалось у ворота пышным синим бантом. Она улыбнулась Лили и указала в ее сторону.

- Я хочу, чтобы ты взял эту девочку, папа, - сказала она.

Лили тут же вышла вперед, словно влекомая неведомой силой. Она едва ли сознавала, что делает, но одно знала наверняка: ей до смерти неохота возвращаться в этот ужасный поезд.

Маленькая девочка, осторожно ступая, поднялась по лесенке на платформу и подошла к Лили. Обе малышки оказались примерно одного роста и были очень хорошенькими. Но Лили выглядела изможденной и усталой, тогда как другая девочка была упитанной и прекрасно ухоженной.

- Меня зовут Исидора, - важно сообщила девочка, снисходительно улыбаясь Лили. - Папа сказал, что, если я захочу, ты станешь моей игрушкой.

Лили лишь молча переминалась с ноги на ногу, не в силах найтись с ответом. Теперь, когда от нее ушли Каролина и Эмма, когда она утратила их, и, скорее всего, навсегда, для нее не имело значения, захочет ли взять ее кто-нибудь вообще. Ей остается отныне лишь покорно принимать все, что преподнесет ей судьба.

Исидора нахмурилась, и ее васильково-синие глаза потемнели, укрывшись под пушистыми ресницами:

- Ведь ты можешь говорить, правда? Я хочу подружку, которая может говорить!

- Меня зовут Лили, - сам собой пришел на память затверженный недавно ответ. - Мне шесть лет, и я говорю не хуже других.

Исидора взяла Лили за руку и повела к поджидавшим ее родителям и молодому человеку - возможно, он был ей братом, который явно не разделял восторгов остальной семьи по поводу появления в доме маленькой сиротки. Это был рослый мальчик с вьющимися каштановыми волосами, и, хотя он явно старался держаться особняком, Лили заметила доброе выражение его глаз.

- Я хочу вот эту девочку, - заявила Исидора. - Я буду звать ее Аврора, - нет, это слишком красиво, - и она обратила свой взор на Лили и замолчала в сильной задумчивости. - Я знаю. Ты будешь Алвой. Алвой Соммерс.

Непонятно, как Лили тут же оказалась в поджидавшем их экипаже, причем брат Исидоры, подсаживая ее на высокую ступеньку, ободряюще подмигнул ей и улыбнулся.

Отныне и впредь все в семье Соммерсов обращались к Лили, зовя ее Алвой. Все, кроме Руперта. Он всегда называл ее настоящим именем, а когда Лили рассказала ему про Каролину и Эмму, еще и записал все, что она помнила, чтобы это сохранилось у нее на всю жизнь.

ГЛАВА 1

Тайлервилль, штат Вашингтон, 10 апреля 1878 г.

Из салуна "Голубой цыпленок" на улицу доносились громкие аккорды пианино, густые клубы сигарного дыма валили из дверей столовой при отеле. Лили Чалмерс посмотрела на часики, приколотые к корсажу ее голубого миткалевого платья, и удовлетворенно отметила, что у нее еще есть время и она не опоздает на работу.

Изящно приподняв Края юбки маленькой ручкой, Лили осторожно проложила себе путь по улице, засыпанной мусором и заваленной конским навозом. Перейдя на другую сторону, где на дощатом тротуаре было немного почище, девушка довольно улыбнулась. Земельная контора оказалась открытой для приема посетителей.

Лили встретил клерк - молодой человек, у которого на рябой от оспы физиономии красовались внушительные очки. При появлении посетительницы он вежливо притронулся к козырьку фуражки. От его взгляда не ускользнули ни ее густые белокурые волосы, ни широко распахнутые карие глаза, ни миниатюрная изящная фигурка.

- Доброе утро, - приветствовал он Лили, как ей показалось, с несколько чрезмерным энтузиазмом.

Девушку всегда крайне раздражало, когда к ней обращались столь панибратски, однако уже долгое время Лили приходилось с этим мириться. И все же никто не в силах был уничтожить сегодня ее прекрасного расположения духа, навеянного чудесным золотисто-голубым сияющим утром, пусть даже ей предстояло через полчаса явиться в столовую при отеле Гаррисона, чтобы прислуживать за едой шумной солдатне.

- Я бы хотела сделать заявку на участок земли, - с достоинством произнесла Лили. Из своей потрепанной, шитой бисером сумочки она извлекла сложенную во много раз карту и протянула ее клерку.

- Разве ваш муж не с вами? - спросил служащий, тупо заглядывая за левое плечо Лили, словно оттуда должен был появиться еще кто-то. Выражение заинтересованности на его лице сменилось растерянностью.

- Я не замужем, - со вздохом просто призналась Лили, пожимая плечами.

- Вы не замужем? - переспросил клерк, при этом его левая щека задергалась, а маленькие глазки, вдобавок уменьшенные стеклами очков, чуть не выскочили из орбит от удивления. - Но ведь вы не можете... вы просто не...

Лили была готова к подобному, хотя и крайне невнятно изложенному, возражению.

- По закону, любое дееспособное лицо, достигшее совершеннолетия, имеет право получить в пользование участок земли, - заявила она, про себя моля Бога, чтобы никому не пришло в голову уточнять, сколько ей лет. Ведь, по правде, ей еще не исполнилось и девятнадцати [По закону штата совершеннолетие наступало в двадцать один год. (Здесь и далее примеч. перев.)]. - Тому, кто захочет это сделать, достаточно дать заявку, чтобы получить участок площадью в триста двадцать акров сроком на пять лет для строительства дома и занятий сельским хозяйством.

Клерк забарабанил пальцами по конторке. Лили почти убедила его. Он попытался что-то сказать, но слова шли у него из горла с таким трудом, что ничего нельзя было понять. Лили прикоснулась к его руке.

- Ну, успокойтесь, - произнесла она вежливым, но твердым тоном. - Вы только скажите мне, как вас зовут, и мы прекрасно со всем управимся.

- Монроу, - ответил тот. - Меня зовут Монроу Самьюэлз.

Она приветливо кивнула и протянула ему для пожатия ручку в перчатке.

- А меня зовут мисс Лили Чалмерс, - мило представилась она. - Ну, а теперь не могли бы мы перейти к делу - у меня, к сожалению, мало времени.

Монроу развернул карту, которую Лили уже положила ему на конторку. Его кадык судорожно дернулся, когда Самьюэлз разглядел грубый набросок участка, который выбрала Лили. Какое-то мгновение клерк беспомощно таращился на нее, а потом подошел к полке, снял с нее здоровенный гроссбух и распахнул его на заложенном закладкой месте.

Лили от нетерпения привстала на цыпочки, пытаясь разглядеть, что же такое написано на засаленных страницах потрепанного тома.

- Вы должны будете заплатить пять долларов за регистрацию, - кое-как прокашлявшись, сказал Монроу. Вид у него при этом был такой, словно он надеялся своим сообщением разочаровать Лили.

Она же снова распахнула свою сумочку и на сей раз извлекла из нее пятидолларовую бумажку.

- Она как раз оказалась при мне, - сказала девушка.

Монроу словно очнулся и принялся сличать схему, которую принесла Лили, с тем, что было написано в его гроссбухе.

- Вы знаете, ее могли уже занять, - сообщил он.

У Лили перехватило дыхание. Ее землю не могли занять - не могли, и все тут. Ведь она с самого начала была уверена, что Господь на ее стороне. Лили закрыла глаза и увидела серебрившийся на солнце ручей, высокую зеленую траву и пышные цветы там, где она собиралась сеять свою пшеницу. Она даже почувствовала нежный аромат сосен, обрамлявших южный край ее участка.

Монроу снова прокашлялся и неохотно взялся за ручку, чтобы сделать отметку в книге, предварительно еще раз посмотрев на деньги в руках у Лили, словно опасаясь, что банкнота могла исчезнуть.

- Вам нужен муж, чтобы обзаводиться домом, - прохрипел он. - Вам придется иметь дело с индейцами, гремучими змеями, бандитами...

- Ну, этого добра хватало и у нас в Небраске, - вежливо перебила его Лили, снова озабоченно взглянув на часы. - И, как видите, я выжила. Ну, а теперь, если вы соизволите поторопиться...

Нахмурившись, Монроу написал расписку и временный договор.

- Земля, с одного боку граничащая с вашим участком, уже занята, предупредил он. - Вам надо будет проверить, правильно ли там обозначена граница собственности.

- Я сама ее обозначу, - хмуро пообещала Лили.

Но на Монроу это не произвело впечатления. Он упрятал в конторку пять долларов и протянул Лили расписку и договор.

- Желаю удачи, мисс Чалмерс. Она вам здорово понадобится.

Еще не успели просохнуть чернила, когда Лили в восторге прижала к груди врученные ей бумаги. Она как можно ослепительнее улыбнулась хмурому клерку, показывая, что он ни чуточки ее не напугал, и вылетела из конторы.

Легкий ветерок шелестел бумагами в руках Лили, пока она изучала их содержание, стоя прямо на улице. Первый раз в жизни Лили получила в собственное владение нечто солидное и реальное. Теперь ей осталось построить свой дом и посадить пшеницу, чтобы стать абсолютно независимой.

Девушка запела про себя какой-то марш, словно ребенок, получивший на день рождения огромный торт, а потом, убедившись, что чернила на документах просохли, аккуратно свернула их в трубочку и перевязала шнурком от кошелька.

Не чуя под собою ног, Лили заторопилась к отелю, где ждала ее тяжелая изнурительная работа до вечера.

Девушка вошла в отель через заднюю дверь, и из дверей кухни на нее пахнуло жаром и запахом стряпни. Лили заботливо упрятала свою сумочку в дальний угол полки.

- Зал сегодня полон под завязку, - сообщил хриплым басом Чарли Мейфилд, распахнув скрипучую дверь, через которую он прошел из столовой на кухню. Они злы, как никогда.

Лили быстро нацепила крахмальный передник и шапочку, под которую спрятала пышные локоны.

- Они вечно недовольны, - с пониманием сказала она повару. - Ведь они солдаты.

Для Лили это слово являлось самым что ни на есть страшным ругательством. Она на дух не выносила мужчин, носивших мундир. Они все были грубыми и никогда не считались с желаниями окружающих.

Лили в последний раз провела рукой по волосам и приступила к работе.

Позже, когда девушка с трудом пробиралась между рядами столиков, неся тяжелый, заставленный тарелками с едой поднос, один из солдат грубо схватил ее за завязки передника. Потеряв равновесие, она покачнулась, и поднос грохнулся на пол.

В одно мгновение позабыв о том, как чудесно начался для нее этот день, разъяренная Лили обернулась к своему обидчику, широко улыбавшемуся молодому пехотинцу, схватила стоявшую перед ним кружку с пивом и выплеснула содержимое солдату в лицо. Соседи по залу завыли и заорали в восторге от такого представления.

У Лили от злости даже одеревенела спина, а щеки и мочки ушей залил яркий румянец. Этих солдат никогда не интересует, что чувствуют те, кого они обидели, пока дело не доходит до их собственной шкуры.

Лили присела на корточки и принялась подбирать то, что упало с подноса: чашки, тарелки, вилки с ножами.

Ловкие, точные движения ее рук замедлились, когда она заметила краем глаза, что прямо напротив нее возникла пара армейских черных башмаков, и тут ее гнев разгорелся с новой силой. Эти придурки уже успели порядком разозлить ее своими идиотскими выходками, а она отнюдь не принадлежала к любителям подставлять вторую щеку.

Лили медленно выпрямилась и вздохнула, почувствовав, что шпильки из прически вывалились и на плечи ей обрушился поток белокурых локонов. Вокруг раздались возгласы удивления, когда она уперлась руками в бока и задиристо приподняла подбородок.

На нее смотрели глаза цвета кленового сахара, затененные краями голубой потрепанной солдатской шляпы, повязанной золотым шнурком. Затянутая в перчатку рука приподняла шляпу, открывая прямые, золотисто-каштановые волосы.

- От имени армии Соединенных Штатов, мэм, - произнес низкий голос, в котором слышалось с трудом скрываемое удивление, - я бы хотел принести извинения за поведение этих мужчин.

Со своей стороны Лили тоже вспомнила, что солдаты, размещенные в расположенном поблизости форте Деверо, являются постоянными клиентами их столовой и что, не будь их здесь, - работникам нечего будет делать. И все же девушка с трудом сдержала себя.

- Им больше пристало называться мальчишками, - возразила она, - нежели мужчинами.

Упрек вызвал бурю воплей, свист и топот, выражавшие недовольство.

Глядевший на Лили сверху вниз человек - судя по нашивкам, майор усмехнулся, скорее дерзко, чем примирительно, обнажив два ряда белых, как клавиши рояля, зубов.

- Они только что вернулись из караула, в котором находились две недели, мэм, - пояснил он с подкупающей сердечностью, проигнорировав ее замечание о непристойном поведении его подчиненных.

Было в изгибе губ этого человека нечто такое, отчего у Лили внезапно закружилась голова. Чтобы не упасть, девушка ухватилась за спинку ближайшего стула.

- И все же это не дает им права вести себя, словно сбежавшим из цирка гориллам.

Улыбка майора, став еще шире, ослепила Лили.

- Безусловно, вы правы, - промолвил он. Все, что говорил офицер, было правильно. Но тогда почему Лили не покидало ощущение, что он смеется над ней?

Прошло несколько мгновений, пока Лили осознала, что не сводит глаз с украшенного золочеными пуговицами ворота его мундира, а в голове ее проносятся бессвязные мысли о том, что скрыто под ним. Так ли широка и мускулиста, как кажется, грудь, покрыта ли она такими же каштановыми волосами?

Тряхнув головой, чтобы отогнать это неожиданное наваждение, Лили наклонилась и снова принялась подбирать упавшую с подноса посуду. Девушка была весьма удивлена, когда майор тоже присел на корточки и стал ей помогать, но изо всех сил старалась больше не встречаться с ним глазами.

- Как вас зовут? - поинтересовался он.

Лили в ответ лишь со стуком швырнула на поднос последний нож.

- Если я сию минуту не окажусь на кухне, чтобы повторить эти заказы, то будет большой скандал, - фыркнула она.

Майор взял тяжелый поднос и поднялся на ноги с упругой грацией, в то время как Лили, цепляясь за стулья, довольно неуклюже выпрямилась. Но стоило ей потянуться, чтобы взять у майора поднос, кто-то больно ущипнул ее, и содержимое подноса снова оказалось на полу.

Лили вскрикнула и резко повернулась.

- Кто это сделал? - грозно спросила она.

На небритых чумазых рожах вокруг сияли невинные улыбки. Было совершенно ясно, что никто и в мыслях не держит сознаваться в содеянном.

Майор звучно прокашлялся, и гомон в зале стих в одну секунду.

- Довольно, - властно сказал он. - Следующий мужлан, который рискнет обидеть эту женщину, проведет остаток жизни на гауптвахте. Вам все понятно?

- Так точно, сэр, - в один голос отвечали солдаты. Один из них галантно подал Лили поднос, заваленный тем, что осталось от тарелок и чашек, а также изрядно выпачкавшимися ложками и вилками.

Она резко развернулась и поспешила прочь, еще раз вспомнив мужчину, который вторгся в жизнь ее матери, Кэтлин, и принудил женщину отправить Лили и сестер с сиротским поездом.

Солдаты. Все они скроены на один манер.

Как и следовало ожидать, крутившийся в одиночку по тесной душной кухне Чарли встретил ее не особенно приветливо.

- Все эти обеды уже совсем остыли! - пожаловался он, кивнув на стоявшие здесь же тарелки с жареными цыплятами, картошкой под соусом и сладкой кукурузой.

Лили торопливо принялась подбирать волосы и закалывать их шпильками уже во второй раз за нынешний день.

- Я знаю, - отвечала она, - и я прошу прощения.

Чарли слегка оттаял. Под его неказистой внешностью и грубыми манерами скрывалась добрая душа.

- Кажется, парни малость тебя разозлили. Так что, ежели им достанется холодный обед, то это будет только по заслугам, - пробурчал он, но все же не преминул вывалить остывшие обеды обратно на плиту, чтобы разогреть.

Лили признательно улыбнулась ему и заторопилась прочь с подносом, стараясь на сей раз двигаться по краю столового зала, чтобы избежать солдатских шуточек. Но теперь парни вели себя тихо.

Добравшись до столика в дальнем углу зала, возле окна, Лили была смущена новой встречей с майором, сидевшим в компании с пожилым мужчиной в форме полковника. Элегантно одетая женщина с седыми волосами и добродушным выражением лица сидела подле старшего по званию офицера. Она мило улыбнулась Лили, когда девушка поставила перед нею свой поднос.

- Вы ведь новенькая в Тайлервилле, не так ли? - поинтересовалась леди.

Лили прикусила губу и кивнула. У нее не было времени на болтовню, но она не хотела показаться невежливой.

- Да, мэм, - отвечала она. - Я приехала месяц назад.

- Что ж, добро пожаловать, - сказала женщина и протянула руку. - Меня зовут Гертруда Тиббет.

Лили покосилась в сторону майора, который смотрел на нее с веселым интересом, и едва не поперхнулась.

- А меня зовут Лили, - сказала она. - Лили Чалмерс.

- Это - майор Калеб Холидей, наш старинный друг, - вежливо продолжала миссис Тиббет, кивая в сторону радостно заулыбавшегося мужчины, - возле меня - мой супруг, полковник Джон Тиббет.

Лили чинно кивнула полковнику, статному мужчине с белоснежной шевелюрой и такими же седыми усами. Майора она предпочла проигнорировать. Он тоже не стал подниматься со стула, словно уже имел честь быть ей представленным при иных обстоятельствах.

- Позволь же бедной девочке заняться делом, - не переставая жевать, пробурчал полковник Тиббет.

Миссис Тиббет ничего не ответила, и Лили поспешила на кухню. Остаток дня она без остановки сновала взад и вперед по залу, наливая чашки кофе, подавая на стол еду, собирая грязную посуду.

Когда пришло время закрывать столовую, у Лили от усталости дрожали коленки, а в глазах было темно. Еще около часа ушло на то, чтобы вымыть посуду... и вот наконец-то можно снять передник и наколку. Когда Лили вышла на улицу, уже погруженную в вечернюю прохладу, то обнаружила, что ее поджидает майор Холидей.

- Добрый вечер, мисс Чалмерс, - сказал он, приподняв шляпу.

- Что вам от меня нужно? - нахмурилась Лили.

Майор лишь улыбнулся этой своей дерзкой, чувственной улыбкой. Лили заметила, что он успел помыться и переодеться в свежий мундир. Калеб мгновение колебался, а потом сказал:

- Я бы хотел проводить вас до дому. Уже смеркается, по городу шатается полно солдатни - здесь не такое место, где женщинам можно ходить в одиночестве.

Лили гордо пожала хрупкими плечами:

- Мои меблированные комнаты совсем рядом, так что, как видите, я не нуждаюсь в провожатых. Благодарю вас.

Словно не слыша ее слов, майор Холидей зашагал рядом с нею, водрузив шляпу на голову привычным движением руки.

- Где вы жили до того, как переехали сюда? - невозмутимо поинтересовался он.

Лили обреченно вздохнула. В этом мужчине было никак не меньше шести футов росту [То есть около одного метра девяноста сантиметров.], да и весил он, пожалуй, раза в два побольше ее. Вряд ли она сможет отделаться от него силой, если он сам того не захочет.

- В Небраске, - отвечала она, ускорив шаги.

- Но ведь это так далеко, - нахмурился майор. - У вас в Тайлервилле родня?

Застарелая боль отозвалась во всем ее существе, стоило Лили подумать о своих потерянных сестрах. Ведь может случиться и так, что, невзирая на все ее горячие молитвы, на множество написанных в разные места запросов, на скитания по стране, Лили так никогда и не разыщет их. Она покачала головой:

- У меня нет семьи.

- Вообще нигде? - не унимался майор.

- У меня есть сводный брат, который живет в Спокане, - неохотно взглянув на него, отвечала Лили. Она не собиралась откровенничать с ним, рассказывая об Эмме с Каролиной, тревожить свою незаживающую рану. - Отчего вы так заинтересовались мною, майор?

- Меня зовут Калеб, - с улыбкой поправил он девушку, проигнорировав ее последний вопрос.

- Это даже больше, чем я хотела бы знать, - надменно заметила она.

Майор, весело засмеялся:

- Да, уж наверняка. Могу я звать вас Лили?

- Нет, не можете. Лучше мне оставаться для вас "мисс Чалмерс", если вам вообще придется обращаться ко мне впредь.

Он снова засмеялся, как-то тепло и мужественно одновременно.

- Ваш горячий отпор сделает честь любому дикобразу, мисс Чалмерс.

- Благодарю. - Странно, но мысли Лили все время возвращались к его скрытой под мундиром груди.

Холидей был сильным, прекрасно сложенным мужчиной, способным отпахать наравне с волами целый день и потом не засыпать над тарелкой с ужином. Однако у Лили не было причины надеяться, что Калеб вдруг захочет стать фермером. Судя по званию, Холидей уже долго служил в армии и не собирался менять жизнь.

Они подошли к меблированным комнатам, и Лили почувствовала одновременно и облегчение и сожаление. Ступив на грубо сколоченное крыльцо, она постаралась выдавить из себя улыбку:

- Доброй ночи, майор.

Но стоило ей повернуться, чтобы войти в дом, как Холидей поймал ее за руку и спросил:

- Скажите мне, как случилось, что ваш брат позволил вам одной-одинешеньке отправиться в такую даль. - Вопрос прозвучал почти как приказ, и Лили попыталась высвободить руку, но безуспешно.

- Мне уже почти девятнадцать лет, - резко отвечала она, - и я не спрашивала разрешения у Руперта. - Внезапно ее охватило ощущение вины за то, что она покинула Спокан, где сейчас жил Руперт, даже не попрощавшись со своим сводным братом, не поблагодарив его за доброту, которую он всегда проявлял к ней.

На лице майора появилась еще одна обезоруживающая улыбка.

- Стало быть, вы просто удрали, - заключил он невозмутимо.

- Нет, - тут же солгала Лили. - Во всяком случае, это не ваше дело.

- Вот как? - майор Холидей повернул ее руку ладонью вверх и принялся гладить ее запястье. Эта ласка породила в Лили серию самых разнообразных ощущений, не последними из которых были внезапная тяжесть, которой налились ее груди, и странный трепет, возникший в низу живота, там, где было средоточие ее женского естества.

Но в этот момент дверь меблированных комнат распахнулась, и миссис Макаллистер, благослови Господи ее любопытную душу, выглянула наружу.

- Пора тебе войти в дом, Лили. Попрощайся же со своим молодым человеком.

- Он не мой молодой человек, - возразила Лили, уставившись на Калеба с неприязнью. День, который она провела в обществе солдата, станет проклятьем всей ее жизни.

- Пока не ваш, - отвечал Калеб все с тем же дерзким выражением, но так тихо, что даже острые уши домохозяйки ничего не услышали. - Я увижу вас завтра, Лили.

Лили в отчаянии развернулась и влетела в дом. День выдался чересчур полным всяческих треволнений, и она была рада, что он подошел к концу.

Налив себе на кухне чашку чаю, Лили по черной лестнице поднялась в свою комнату, где уселась на краю узкой койки, чтобы скинуть туфли. Затем со вздохом облегчения девушка откинулась на подложенные сзади подушки и вытянула усталые ноги.

Стараясь отвлечься от мыслей о майоре Калебе, она стала вспоминать Руперта. Лили понимала, что ей необходимо дать о себе знать, чтобы он был уверен, что она жива-здорова. Но, с другой стороны, она не сомневалась, что, как только ему станет известно ее местопребывание, он тут же заявится сюда и силой увезет ее обратно в Спокан.

Как бы нежно ни любила Лили своего брата, она не в силах была смириться с той жизнью, которую ей приходилось вести в Спокане. Чалмерс отвратительна была мысль о необходимости посещать школу, сплетничать с подругами за бесконечными чашечками кофе и усердно копить приданое, чтобы в один прекрасный день выскочить замуж за какого-нибудь достойного молодого человека, который попросит у Руперта ее руки.

Она мечтательно улыбалась в сгустившихся сумерках, закинув руки за голову и глядя в потолок. Ее договор об аренде земли давно припрятан в укромное местечко.

Как только у Лили накопится достаточно денег для строительства дома, она станет заниматься фермерством. На будущий год в эту пору она уже сможет посадить на своей земле фруктовый сад. Кроме того, она собиралась разводить овощи и держать куриную ферму.

Улыбка Лили угасла. Прежде чем всем этим заниматься, необходимо обзавестись крышей над головой, хотя бы какой-нибудь лачугой. Да, Лили понимала, что ей одной не под силу повалить огромные деревья, окружающие ее землю, обтесать их и сложить так, чтобы из них получился дом.

Девушка со вздохом поднялась с кровати, чтобы накинуть ночную рубашку. Лили найдет способ построить себе дом - во что бы то ни стало найдет.

***

Ее разбудил гул церковного колокола, и Лили вскочила, что-то бормоча себе под нос. Мигом сняв ночную рубашку, она надела трусики, лифчик и нижнюю юбку. Затем, путаясь в рукавах, напялила воскресное платье. Она опять опоздала к началу службы.

Торопливо застегнув пуговицы на синем муслиновом платье, Лили принялась за прическу. Она как раз закалывала последнюю шпильку, когда в дверь постучала Элмира Макаллистер и окликнула ее:

- Лили? Ты снова проспала сегодня?

Одним из незыблемых требований миссис Макаллистер к снимавшим у нее комнаты женщинам было их непременное посещение воскресных служб в церкви. Будь у Лили возможность подыскать себе другое жилье, она не преминула бы поинтересоваться у хозяйки, почему постояльцам мужского пола не возбраняется все воскресное утро напролет просиживать с трубкой в зубах на скамейке возле дома, глазея на наряды спешивших в церковь горожан и нимало не беспокоясь о состоянии своих бессмертных душ.. Поспешно схватив свою Библию, Лили отворила дверь и приветствовала хозяйку несколько заискивающей улыбкой.

- А вот и я!

Пышнотелая дама средних лет пробормотала в ответ нечто маловразумительное. Ее темные волосы, кое-где побитые сединой, были закручены, как обычно, в тугой узел на макушке, а темные глаза с подозрением уставились на Лили.

- Могу поклясться, что, пока мы доберемся до своих мест в церкви, хор уже пропоет первый гимн, - сказала она, затем она, фыркнув, развернулась и проследовала по узенькой лестничке на кухню.

И хотя это было чистейшей воды притворством, Лили почти бегом поспешила вослед, с интересом наблюдая, как необъятные бедра миссис Макаллистер с трудом протискиваются между перилами и стенкой. Девушка отметила про себя, что ежели дело так пойдет и дальше, то ее хозяйке скоро придется пользоваться только парадной лестницей.

Солнышко сияло вовсю, и Лили с удовольствием сощурилась, подняв глаза к небу, которое было таким же пронзительно синим, как эмаль на сахарнице миссис Макаллистер. Кусты сирени, посаженные прямо возле черного хода, только-только начинали распускаться, а прошедший ночью весенний дождик заставил проклюнуться нежную молодую травку.

Лили вздохнула полной грудью, и ей безумно захотелось оказаться в это волшебное утро на некоем клочке земли между Тайлервиллем и фортом Деверо. Там она наверняка окажется ближе к Богу, чем в толпе молящихся в этой тесной церквушке.

Пропетое церковным хором "аминь" разлилось в весеннем прозрачном воздухе, и звуки его встретили Лили и миссис Макаллистер, когда они поднялись на первую ступеньку паперти.

Внутри церкви сидевшие на скамейках набожные горожане с громким хлопаньем позакрывали свои молитвенники. Лили и ее хозяйка заняли свои обычные места, по разные стороны от алтаря.

Миссис Макаллистер была права: они пришли после первого гимна. Лили заносчиво передернула плечами, задрала подбородок и сосредоточила все внимание на пасторе, который как раз поднимался на кафедру. В это время кто-то, усевшись на скамью возле нее, вынудил ее потесниться.

Карие глаза Лили сузились, когда она узнала в возмутителе спокойствия Калеба Холидея. Майор был облачен в парадный голубой мундир, его башмаки были надраены до зеркального блеска, а офицерская шляпа почтительно покоилась на сгибе локтя.

Снисходительно кивнув Лили (можно подумать, это она заняла его место на скамейке), он устремил взгляд на алтарь.

В продолжение проповеди мускулистое бедро Калеба пару раз прикоснулось к юбкам Лили, и ее охватывало такое ощущение, словно она попадала в сердце грозы.

Из-за толкотни, царившей в церкви после окончания службы, Лили не успела убежать от майора Холидея. Он следовал в толпе вплотную за девушкой, и она всей кожей ощущала его присутствие.

Оказавшись наконец на улице, возле росшего у паперти старого клена, Лили перевела дух и попыталась заслониться своей пухлой Библией.

- Прекрасная служба, как вы считаете? - осведомился майор, в то время как его глаза внимательно следили и за тем, как заалели ее щечки, и за тем, как скованно она себя держит.

Если бы даже преподобный отец Вестбрук во время проповеди предсказал, что завтра ожидается конец света, Лили бы все равно этого не заметила. Она была слишком взволнована близостью майора Холидея и ощущениями, разбуженными этой близостью.

- Да, служба превосходная, - автоматически отвечала она.

- Мне всегда казалось, что Книга Притчей Соломоновых чрезвычайно поднимает настроение, - продолжил он.

Лили больше всего на свете хотелось бежать отсюда, но ноги ее странным образом приросли к земле, словно корни того клена, к стволу которого она бессильно прислонилась.

- Д-да, - неуверенно согласилась она. - Притчи важны для всех нас. Преподобный Вестбрук совершенно правильно поступил, избрав их темой для проповеди.

Губы Калеба искривила легкая, но довольно насмешливая гримаса, отчего коленки у Лили стали ватными.

- Возможно, он именно так и поступит в один прекрасный день, - отвечал майор. - Тогда как сегодня он, вне всякого сомнения, толковал нам про Иону во чреве китовом.

- Вам доставляет удовольствие смеяться надо мной, - залившись краской, гневно прошипела Лили.

- Не совсем, - вкрадчиво сказал Калеб. - Но мне доставляет удовольствие наблюдать пламя в ваших глазах, которое вспыхивает всякий раз, когда вы попадаете в ситуацию, подобную этой. Вы позволите проводить вас до дому, мисс Чалмерс?

- Уж конечно нет. Сказать по правде, вы меня крайне обяжете, если оставите в покое, майор. - С этими словами Лили нашла наконец в себе силы оторваться от дерева и пошла было по улице.

Калеб протянул к девушке руку и подхватил ее под локоть, так что перед Лили возник выбор: либо выслушать майора, либо устроить сцену. Поскольку Лили прекрасно знала, как неодобрительно относится миссис Макаллистер к всяческим скандалам, она сочла за благо сделать вид, будто по своей воле решила обернуться к майору и побеседовать с ним.

- Поедемте со мною на пикник. - Фраза прозвучала не как приглашение, а как приказ.

Щеки Лили заалели с новой силой, она даже зажмурилась от такого нахальства.

- Я не думаю, что мне это необходимо, - отвечала она, подавив вспышку гнева. - Кроме того, мы не настолько хорошо с вами знакомы.

- И вы ясно даете понять, что вряд ли когда-нибудь будем хорошо знакомы, - со вздохом отметил Калеб, надевая шляпу.

Он казался растерянным и даже слегка уязвленным, и Лили сердито заметила про себя, что это вызывает у нее некоторое сожаление. Майор явно испытывал к ней расположение, хотя и вел себя не совсем корректно.

- Я бы, пожалуй, поехала с вами, если бы вы получили разрешение у миссис Макаллисгер, - сказала она, гордясь своей хитростью.

Со смешанным чувством тревоги и удивления Лили наблюдала, как Калеб снова обнажил голову и направился в сторону миссис Макаллистер. Крайне учтиво он заговорил с этой достойной дамой, которая от неожиданности схватилась за грудь и недоуменно воззрилась на молодого человека.

Вскоре Калеб вернулся, весьма довольный собою.

- Она потребовала, чтобы я доставил вас обратно до наступления темноты, - провозгласил он.

Если бы в руках Лили было что-нибудь менее драгоценное, чем Библия, девушка наверняка уронила бы наземь сей предмет от изумления. И, в то же время у нее возникло огромное желание расцеловать миссис Макаллистер за то, что та разрешила ей участвовать в пикнике.

- И как вам это удалось? - строго спросила Лили Калеба, который залихватски сдвинул шляпу немного набок.

- Я чертовски обаятельный мужчина, - сообщил он, предлагая даме руку.

- И к тому же весьма самоуверенный, - добавила она, неохотно опираясь на него.

- Мне об этом говорили, - с ухмылкой подтвердил он.

Таким манером они проследовали к стоявшим на дороге дрожкам, в которые был запряжен угольно-черный жеребец, и Калеб галантно подсадил в коляску Лили. Она стала устраиваться на сиденье, с величайшим тщанием расправляя свои юбки и стараясь не смотреть на майора.

- Куда вам угодно отправиться? - осведомился он.

Этот вопрос Лили застал врасплох, ведь окружающие так редко снисходили до того, чтобы интересоваться ее собственными желаниями. Немного неуверенно Лили показала в сторону того участка земли, на который она недавно подала заявку.

Калеб беспрекословно повиновался, и Лили была ему за это благодарна. Внезапно она заметила, что под скамьей стоит корзина для пикников. Украдкой приподняв крышку, Лили ощутила запах жареного цыпленка.

Она не в силах была подавить едва слышного восхищенного "ах", хотя корзинка свидетельствовала и о чрезмерной уверенности майора в том, что он получит ее согласие.

- Так вы любите жареных цыплят, да? - усмехнулся Калеб. - Вам нужно получше следить за собою, Лили Чалмерс: я узнаю все ваши секреты прежде, чем вы об этом догадаетесь.

Лили немедленно выпрямилась и обратила взор на ухабистую колею, уводившую за город. Замечание майора показалось девушке чересчур интимным.

- Вы действительно слишком самоуверенны, - недовольно сказала она.

- А это мы посмотрим, - отвечал он.

Лили поерзала на сиденье. Пожалуй, ей ничего не остается лучшего, как высказать все напрямую.

- Если вы пытаетесь ухаживать за мною, майор Холидей, - заявила она, то лучше всего будет предупредить вас с самого начала, что я не собираюсь выходить замуж. Никогда.

Его ответ привел Лили в совершенное замешательство.

- Я не пытаюсь за вами ухаживать, - отвечал он с покоробившей ее откровенностью. - Но и вам не суждено остаться старою девой.

- Неправда, - возразила она сквозь зубы.

Калеб остановил коляску и, пользуясь тем, что поднятый кожаный верх укрывал их от любопытных взоров граждан Тайлервилля, взял ее за подбородок и заставил заглянуть ему прямо в глаза.

- Вы выйдете замуж, - сказал Холидей. - И вот почему.

Прежде чем Лили успела увернуться, он поцеловал ее. Ей показалось, что прижавшиеся к ней в поцелуе губы так идеально подходят к ее собственным, что она не могла не ответить на поцелуй. Ее груди были тесно прижаты к его затянутой в мундир груди, и соски на них мгновенно ожили и налились соком, словно весенние почки.

Калеб слегка застонал, когда его язык коснулся ее языка, гладя и лаская его, а их поцелуй все продолжался. Бесконечно.

Когда наконец Калеб оторвался от ее губ, Лили обнаружила, что страстно обнимает его за плечи. Устыдившись этого, она отпрянула от него и принялась приводить в порядок прическу.

А Холидей молча взял в руки вожжи и снова пустил жеребца легкой рысью.

Они проехали изрядный кусок пути, пока Лили обрела наконец дар речи.

- Вам лучше всего сейчас же доставить меня обратно, к миссис Макаллистер.

- Это невозможно, мисс Чалмерс, - отвечал Калеб, чьи глаза вспыхнули янтарным блеском. - Мы еще не закончили наш спор, и я не исчерпал свои аргументы.

Да они уже закончили спор, и, насколько могла судить Лили, он этот спор выиграл. Никогда, даже в самых своих причудливых мечтах, она не представляла, что поцелуй может вызвать чувства, подобные тем, которые она только что испытала. Она буквально сгорала от желания повторить сейчас же этот восхитительный опыт.

- И что же это за аргументы, майор? - подначила она.

- Вы уверяли, что никогда не выйдете замуж, - напомнил он.

- А вы только что проявили излишнюю резвость, - парировала она, украдкой вздохнув от досады на самое себя.

- О, да.

- И вас не затруднит проявлять ее и впредь?

- О, об этом вы можете совершенно не беспокоиться, - со смехом пообещан Калеб.

Лили замерла в ожидании, но он почему-то не стал останавливать коляску, чтобы еще раз поцеловать ее. Она вспомнила, как оскандалилась при первом поцелуе, и зарделась. Если только это станет известным миссис Макаллистер, Лили в тот же день вышвырнут на улицу.

- Вам нравится военная служба? - спросила девушка, подождав еще какое-то время.

Калеб снял шляпу, пристроил ее на крышку корзинки для пикников и провел рукой по волосам.

- Я стал солдатом в шестнадцать лет, - сказал он. - Но это еще не означает, что мне нравится быть солдатом. Просто я не представляю себе иного образа жизни.

- А вам никогда не хотелось стать фермером? - не удержалась от вопроса Лили.

Он обернулся, в его глазах светилось явное разочарование и сожаление:

- Да я скорее отправлюсь прямиком в ад, - сказал он.

- Но ведь возделывать землю - это достойный, уважаемый всеми труд, возразила она, возмущенная и странным образом уязвленная тем, что он не разделяет ее мечты.

- Только для человека, начисто лишенного воображения, - сказал Калеб.

- Тогда как военная служба - прямо-таки искусство, - съязвила она, недовольно выпрямившись и скрестив руки на груди. - Ну и подавитесь своим драгоценным мечом на воскресный ужин...

- Замолчите, - промолвил майор, и хотя голос его прозвучал тихо, в нем послышалась сталь приказа. По сути, Лили только что одернули точно так же, как вчера в столовой пехотинцев.

- Но фермеры делают то, что необходимо всякому человеку, - не унималась она. - Ведь без них нам бы нечего было есть. Тогда как солдаты...

- Да? - переспросил Калеб, когда она вдруг замолкла на полуслове.

Откашлявшись, Лили продолжала:

- Я вовсе не хочу сказать, что солдаты вообще не нужны, - дипломатично пробормотала она. - Просто то, что они делают, в мирное время выглядит довольно нелепо.

- Вы бы так не говорили, если бы хоть раз в жизни видели, как нападают индейцы.

Лили вздрогнула, живо представив себе эту картину. Сам того не желая, майор задел одну из самых ее больных струн.

- Насколько я слышала, окрестные племена настроены дружелюбно, сказала Лили, широко распахнутыми глазами следя за Калебом.

- По поводу краснокожих я могу с уверенностью сказать лишь то, что они абсолютно непредсказуемы, - ответил он, пожав широкими плечами.

Лили прикусила губу, подумав о предстоящих ей одиноких ночах на своей маленькой ферме, когда никого не будет рядом, чтобы защитить ее.

Калеб постарался ободрить ее теплой улыбкой:

- Вы не должны их бояться, Лили. Пока вам не приспичит отправиться в одиночку путешествовать по прериям, вы в безопасности.

Это обещание мало утешило ее. Как, скажите на милость, она будет обзаводиться собственным хозяйством и не окажется при этом в одиночестве?

- Мне просто надо иметь винтовку и научиться стрелять, - громко заявила она.

Хотя они все еще не доехали до указанной ею долины, Калеб снова остановил коляску.

- Что вы сказали? - переспросил он.

- Я хочу научиться стрелять, - со вздохом повторила Лили. - Я уже ходила на охоту на гризли с Рупертом, и я...

Калеб глядел на нее с таким изумлением, словно она только что сообщила, что отправляется к звездам в лунной лодке.

- Леди не пристало иметь дело с оружием, - произнес он.

- Вы считаетесь только со своим мнением, майор Холидей, - сердито возразила Лили, выпрямившись на скамейке, - хотя оно может оказаться и неправильным и глупым.

Калеб дернул вожжами, и коляска снова тронулась в путь.

- И что вы намерены делать, научившись обращаться с оружием? - через какое-то время поинтересовался майор.

Хотя Лили не сомневалась, что ее ответ может снова вызвать недоумение, она уже не могла далее сдерживаться.

- Оружие мне понадобится для охоты, прежде всего, - ну и для того, чтобы суметь постоять за себя, если в том возникнет нужда. Видите ли, я намерена обзавестись собственной фермой, чтобы обеспечить свою жизнь.

- Вы одна? - в голосе Калеба прозвучали нотки восхищения.

- Я одна! - просто призналась Лили, и в этот момент коляска перевалила через травянистый холм, за которым открывалась долина - ее долина, изукрашенная пурпурными, розовыми и желтыми весенними цветами.

У Лили иногда, хотя и ненадолго, возникали сомнения в выполнимости задуманного ею плана. Но теперь, увидав воочию свою землю и свой ручей, сверкавший в солнечных лучах, она уверилась в том, что сможет построить собственный дом на этой земле и возделывать ее. Все мечты воплотятся в жизнь, если только Лили так же упрямо будет двигаться к цели и если не позволит себе нуждаться в мужской помощи.

Особенно в помощи солдата.

ГЛАВА 2

- Здесь, - радостно выдохнула Лили. - Давайте устроим наш пикник прямо здесь, возле ручья.

Калеб удивился, но ничего не сказал и направил коляску к берегу ручья. Жеребец принялся жадно пить свежую воду, пока его хозяин доставал корзинку со снедью и расстилал на молодой травке толстое шерстяное одеяло.

- Разве вам не нравится все это? - спросила Лили, без помощи майора соскочив на землю и подбежав к ручью. - Согласитесь, что это просто чудесный уголок?

Калеб обозрел окрестности, взъерошил шевелюру и, как-то странно посмотрев на Лили, ответил:

- Замечательный уголок.

Лили была определенно польщена. Первозданная красота этой укромной долины, но всей видимости, произвела на Калеба впечатление.

- Я собираюсь именно здесь построить свой дом, - заявила девушка с детской непосредственностью. - Тут я натяну веревку и буду сушить белье, а там выращу сад...

Калеб лишь покачал головой. На его лице проступила неподдельная тревога:

- Не хотите же вы сказать, что намерены здесь жить?

- Именно это я собираюсь сделать, - браво отвечала Лили, хотя и с меньшим энтузиазмом. - Вся эта долина - моя собственность, по крайней мере ее половина. Мне не удалось получить максимально большой участок, так как я не замужем.

- И вы уже сделали заявку на это место?

- Да, у меня есть договор об аренде и все такое, - гордо кивнула Лили. - Я потратила на его оформление все свои деньги. А еще через шесть месяцев у меня наберется достаточно, чтобы сделать хороший почин своему хозяйству.

Калеб вздохнул. Потом сказал тоном отца, который уговаривает ребенка отойти от края обрыва, где тот играл.

- Но ведь будет уже октябрь. И через пару недель может выпасть первый снег.

Лили как-то совершенно упустила это из виду, но ни за что не хотела показать это Калебу.

- Я приму соответствующие меры, - невозмутимо заявила она.

Калеб уселся на одеяле, и Лили присоединилась к Холидею, заботливо расправив юбки. Когда он извлек из корзинки цыпленка, Лили не замедлила воздать должное угощению.

После того как был утолен первый голод, она сочла возможным продолжить беседу.

- Где вы росли, майор? - спросила она.

- Фокс Чейпл, штат Пенсильвания, - с улыбкой отвечал он, но Лили успела заметить промелькнувший в его взгляде отблеск застарелой тоски. - А вы?

- В маленьком городишке возле Линкольна, штат Небраска, - мгновение поколебавшись, промолвила Лили. - Но родшгась я в Чикаго.

- Я уже знаю, что у вас в Спокане есть брат. А сестры?

На какой-то миг Лили показалось, что очередной приступ тоски одолеет ее: как всегда, он охватил ее душу неожиданно и бесцеремонно.

- Две: Эмма и Каролина. Но нас разлучили еще в детстве.

Калеб оторвался от трапезы и легонько коснулся руки Лили.

- Мне жаль вас, - сказал он с сочувствием. - Если вас не рассердит мой вопрос, вы не расскажете, как это случилось?

Чтобы не разрыдаться, Лили пришлось до крови прикусить губу. Наконец она овладела собою и заговорила:

- В мамину жизнь вошел новый мужчина, он был солдатом, и, поскольку он не желал, чтобы у него под ногами путались дети, маме пришлось отдать нас в сиротский поезд, направлявшийся на Запад.

Калеб молча слушал, и, если в нем и проснулась жалость к Лили, он постарался не подать виду, чтобы дать ей возможность совладать с разбуженным горем.

- Каролина была самой старшей, - с трудом продолжила Лили, потом шла Эмма, затем - я. - Она замолкла, подавив невольные слезы. - Когда поезд делал остановки, детей выводили на платформу, и каждый, кто хотел, мог взять к себе в дом ребенка. Я... я была совсем маленькой и глупой и до последнего момента верила, что нас заберут всех вместе... но такого, конечно, не случилось. Каролину выбрали где-то в Небраске, потом увели Эмму. И я... я осталась совсем одна.

Калеб накрыл рукой ее ладошку и принялся тихонько ее гладить.

- Сколько же лет вам тогда было? - спросил он дрогнувшим голосом.

- Шесть, - отвечала Лили с жалкой улыбкой.

Пожатие майора стало сильнее, но он не сказал ни слова. Он просто ожидал продолжения рассказа.

Лили пришлось снова бороться с подступившими к горлу рыданиями. Хотя за долгие годы одиночества она научилась управлять своими чувствами, сейчас ей эго почему-то удавалось очень плохо. Едва слышно она продолжила низким, прерывающимся голосом:

- Это все солдат виноват. Мама ни за что не рассталась бы с нами, если бы не он.

Калеб молча смотрел на нее. В его взгляде ясно читалось желание прижать ее к груди, чтобы утешить.

Девушка набрала в легкие побольше воздуха, а потом продолжила:

- Меня взял к себе пресвитерианский священник в качестве... игрушки для своей маленькой дочки. - И тут Лили снова охватило ощущение кошмара, в который по сути превратилась ее жизнь в доме Соммерсов... О, если бы не Руперт, она вряд ли смогла бы выжить в той ужасной обстановке. И чем же Лили отблагодарила его за проявленную к ней бесконечную доброту и сочувствие? Тем, что сбежала от Руперта, не оставив даже прощальной записки?

- Они были с вами жестоки? - спросил Калеб. - Я имею в виду семейство священника.

Лили невольно подумала обо всех полученных ею порках, о скудных объедках со стола, о громогласных нравоучениях и об обносках из приходского благотворительного сундука, достававшихся ей в качестве одежды. Ни на секунду ей не давали в том доме позабыть о том, что она лишь приживалка, коптящая небо.

- Их сын был очень добр ко мне. Он научил меня читать и писать и помог найти работу.

- Чего бы вам хотелось больше всего на свете? - спросил Калеб, легонько целуя ее ладонь.

Лили долго изучала его прекрасное лицо, гадая про себя, поймет ли он ее или сочтет глупой или взбалмошной.

- Я хочу разыскать своих сестер. И еще я хочу иметь свой собственный дом, в котором никто не станет указывать мне, что я должна делать.

Калеб лишь молча кивнул, и даже если он и сделал какие-то выводы из ее признания, то предпочел держать их при себе.

- Как только я научилась писать, я стала рассылать повсюду письма, чтобы разыскать сестер, - тихонько сказала Лили.

- Но ведь Запад - это громадная территория, - мягко заметил Калеб. - И к тому же они могли выйти замуж и поменять фамилии...

Лили подняла на него полные слез глаза. Наверное, ей просто показалось, что он симпатизирует ей.

- Это не имеет никакого значения. Я все равно должна их разыскать.

- Но как вы собираетесь одновременно заниматься поисками и собственным хозяйством?

Лили сложила руки на коленях и долгим, долгим взглядом посмотрела на пронзительную синеву раскинувшегося над ними небосклона.

- Когда я была еще малышкой и мы жили в Чикаго, моя мама послала меня в магазин за хлебом и заваркой для чая, и по пути домой я заблудилась. Тогда Каролина научила меня, что если я буду ждать, оставаясь на одном месте, то она быстрее меня разыщет. Она всегда находила меня.

- И теперь вы полагаете, что, если будете оставаться на одном месте, она снова разыщет вас? - спросил Калеб, выпуская руку Лили.

Она всхлипнула и молча кивнула. На ее глаза снова набежали слезы.

- Она обещала мне, - еле слышно прошептала Лили.

Калеб ничего не ответил. Молча они покончили с жареным цыпленком, картофельным салатом и печеными яблоками, после чего майор предложил Лили руку, и они отправились прогуляться по долине.

Лили показала Калебу, где проходят границы ее владений, и, хотя они пролегали как раз посреди долины, девушка держала себя так, словно вся эта долина принадлежала ей одной. В конце концов, хотя на вторую половину, как ей сказали в земельной конторе, и была подана заявка, никто пока не собирался там ничего строить.

- Что вы намерены выращивать на вашей земле? - поинтересовался Калеб.

- Яблоки, и груши, и пшеницу, - радостно выпалила Лили, по-хозяйски скрестив руки на груди.

Калеб окинул взором лежавшую перед ним целину. Хотя кое-где еще оставались островки мартовского снега, почти вся земля уже покрылась зеленым весенним ковром.

- И как же вы собираетесь поднимать эту целину? - вопрос прозвучал вполне по-деловому.

- Я умею пахать, - отвечала ему Лили. - У родителей Руперта была маленькая ферма в Небраске. Преподобный отец трудился на ней в выходные дни, и все мы должны были ему помогать - кроме, конечно, Исидоры.

- Исидоры? - переспросил Калеб. Они уже успели вернуться к месту своего пикника, и он подал Лили руку, помогая ей устроиться на одеяле. - Это еще кто?

- Она была сестрой Руперта, - пояснила Лили, вспоминая это очаровательное дитя, которое ожидал столь жестокий конец.

- Это имя навеяло на вас грусть, - заметил Калеб.

- Исидора умерла от дифтерии, когда нам было по десять лет, - кивнув, сказала Лили.

Постеленное наземь одеяло, на котором они сидели, предполагало некоторую близость между молодыми людьми. Но Лили вовсе не была намерена губить свою бессмертную душу, впадая в плотский грех.

Однако Калеб покинул свой край одеяла и, придвинувшись вплотную к Лили, стал легонько гладить ее щеки. Возмущаясь в душе собой, Лили подумала, что ей хочется, чтобы он еще раз поцеловал ее.

- За свои девятнадцать лет вам пришлось пережить столько невзгод, сколько не выпадает иным людям и за всю их жизнь, - мягко произнес Калеб. Все, что вам нужно, - это чтобы кто-то позаботился о вас. Очень хорошо позаботился.

Последние слова были едва слышны, они слетели с его губ, вплотную приблизившихся к ее лицу, и Лили вздрогнула от пронзившего ее желания припасть к ним. Она чувствовала, какими сильными толчками бьется сердце Холидея возле ее груди, но следующую секунду уже не могла понять, слышит ли она удары его сердца или своего.

Лили попыталась было отклониться, но он заключил ее в кольцо своих сильных рук.

- Если только об этом узнает миссис Макаллистер, - пробормотала, с трудом соображая, Лили, - она тут же вышвырнет меня на улицу.

- И что же ты станешь делать дальше, Лилия-цветок? - усмехнулся Калеб.

- Я н-не знаю, - послышалось в ответ.

Он склонился еще ниже и совсем легонько прикоснулся губами к ее шее. Лили вздрогнула, почувствовав, как странное пламя, вспыхнувшее у нее внутри, пробежало по всему ее телу и сосредоточилось в кончиках грудей, в самых сосках.

- У вас есть иной способ выжить, - прошептал Холидей, - не обрекая себя копаться в навозе.

Лили постаралась как можно дальше отклониться от него, чувствуя, что, если не предпримет срочных мер, последствия могут оказаться весьма плачевными. Хотя она имела довольно смутное представление о том, чем обычно занимаются наедине мужчины и женщины, у нее не было сомнений в том, что в данный момент Калеб совершает нечто недозволенное.

- Вы делаете мне предложение? - спросила она.

- Смотря с какой позиции на это взглянуть, - улыбнулся он. - Я хочу, чтобы вы стали моей любовницей. Вы сможете обзавестись прелестным домиком...

Лили с трудом подавила в себе вспышку ярости и желание наброситься с кулаками на Калеба Холидея. Она скорее прошипела, чем сказала:

- Да как вам могло только прийти в голову сделать мне подобное предложение?

- Но ведь мне не "пришло в голову" то, как вы отвечали на мои поцелуи, - помрачнев, возразил он.

Лили зарделась от стыда и возмущения. Только потому, что она одна-одинешенька в целом свете и вынуждена работать, отбиваясь от грубых шуточек и грязных предложений окружавшей ее солдатни, Калеб позволил себе считать ее шлюхой. Душа ее разрывалась от обиды, но она нашла в себе силы промолвить холодным тоном:

- Мне кажется, нам лучше вернуться поскорее в город.

Калеб собрал все пожитки, поставил корзинку под сиденье и помог Лили взобраться в коляску. Надев шляпу, он уселся подле девушки и принялся разбирать вожжи.

А Лили снова предалась мечтам, эта склонность развилась у нее во время трудного, полного горя существования в доме Соммерсов. Мечты помогали ей смотреть с оптимизмом на окружающий мир.

И вот уже ей представилось, что Калеб стал думать о ней как о леди, и что ей не придется расставаться со своей землей. Она живо вообразила себе, как они поселятся здесь и как она будет приносить ледяную воду из ручья работающему в поле Калебу. Вместо этого ужасного мундира на Холидее будет простая рубаха, ворот которой он распахнет из-за жары, и открытая мускулистая грудь будет покрыта золотистыми волосами, слегка влажными от пота...

Лили с трудом заставила себя вернуться к действительности. Калеб вовсе не оказался джентльменом, а кроме того, он ясно дал понять, что ни за что не станет фермером. Да и в любом случае - она слишком плохо знает этого человека, чтобы строить какие-то планы, так или иначе связанные с ним.

Когда Калеб с Лили подъезжали к меблированным комнатам, миссис Макаллистер уже поджидала их на крыльце, чинно сложив руки на белоснежном переднике. При виде коляска она премило улыбнулась я колобком скатилась со ступеней им навстречу.

- Вы не заглянете к нам часиков в семь на ужин, майор? - осведомилась она, не удостоив Лили даже взглядом.

Если бы Элмире пришло в голову поинтересоваться мнением своей постоялицы, Лили постаралась бы отговорить хозяйку от этой затеи. Девушке была невыносима мысль о том, что придется весь вечер провести в обществе Калеба Холидея, обращавшегося с ней как с потаскушкой.

Оставалось утешаться лишь тем, что иногда приходится терпеть присутствие людей, подобных Калебу, вроде как принимать касторку для здоровья.

- Я буду весьма польщен, - отвечал майор, уважительно сняв шляпу. Затем он обошел вокруг коляски, дабы помочь Лили спуститься наземь. - Благодарю вас, миссис Макаллистер.

Лили покраснела и затрепетала от прикосновения его сильных рук к своей талии. Стараясь не встречаться глазами ни с хозяйкой, ни с Калебом, девушка сухо поблагодарила его за прогулку и, попросив прощения, заторопилась в свою комнату.

Лили собиралась поставить чайник на плиту, когда на кухню заявилась Элмира Макаллистер.

- Какой милый молодой человек, - воскликнула она, не забывая при этом проверить целостность подвешенного под потолком окорока. - Тебе ни за что не найти себе лучшую партию, чем майор армии Соединенных Штатов, Лили Чалмерс.

Лили со вздохом уселась на табуретку в ожидании, когда закипит чайник. Гордость не позволила ей признаться в том, что Калеб ищет в ней не жену, а любовницу.

- Я не ищу мужа, миссис Макаллистер, тем более такого властного, как Калеб Холидей.

- Гм, - пробурчала в ответ миссис Макаллистер. - Если и есть на свете юная особа, нуждающаяся в том, чтобы за ней присматривал добрый супруг, так это ты, Лили Чалмерс.

Лили молча проглотила обиду. Девушка не могла понять, чем заслужила столь нелестный отзыв о себе. Она сама себя содержит, выполняет все требования хозяйки комнат, аккуратно и в срок платит ей за стол и кров, не суется в кухню позже восьми часов вечера и не разбрасывает в ванной комнате грязные полотенца, как это постоянно проделывают постояльцы мужского пола.

Миссис Макаллистер явно испытала разочарование оттого, что Лили не стала ввязываться в склоку. Она потыкала пальцем в выставленный на подоконник остывающий пирог и переставила его на стол.

- Каждая девица должна уметь извлечь максимум пользы из того, чем угодно было наградить ее Всевышнему, будь то мозги или смазливая внешность.

Лили молча ждала, что последует дальше.

- У тебя неплохая внешность и фигура, - продолжала своя наставления почтенная матрона, ловко разрезая пирог на восемь равных частей. Вообще-то их обычно бывало двенадцать, но на сей раз Элмира решила произвести впечатление на Калеба Холидея. - Если ты не будешь дурой, то сумеешь окрутить майора.

- Зачем?

Лили недоумевала, почему Макаллистер проявляет такое рвение. Конечно, Калеб весьма привлекателен внешне, он молод и хорошо воспитан. Но Элмира видела Лили в обществе и других приятных молодых людей, однако никогда не заводила подобных разговоров.

- Ты еще слишком мало прожила в Тайлервилле, чтобы понять это, многозначительно сказала хозяйка. - Холидей происходит из весьма знатной семьи с восточного побережья, Лили. Та, что станет его женой, получит все: деньги, положение в обществе, почет.

Лили едва не вскочила от гнева. Все это Калеб подарит женщине, которую он сочтет достойной носить его имя и рожать его детей. Ну что ж, сама Лили, конечно, не может похвастаться положением в обществе или богатством, но зато у нее есть чувство собственного достоинства. Она еще не совершила в своей жизни ничего предосудительного, кроме того, что дважды позволила Калебу поцеловать себя в губы и испытала при этом удовольствие. Да к тому же об этом все равно никто не знает.

- А как насчет любви? - осведомилась Лили у хозяйки. - Разве то, что я не люблю этого мужчину, ничего не значит?

- Ты слишком рано пытаешься об этом судить, - возразила та. - Я знаю множество браков, которые начинались просто с хороших отношений, а любовь появлялась лишь по прошествии многих лет. К примеру, наш брак с мистером Макаллистером. - Она грустно вздохнула. - Я вышла за него замуж, потому что так хотел мой папа: у Макаллистера была весьма приличная ферма, прямо по соседству с нашей, - ты ведь знаешь, но потом я привязалась к своему супругу всем сердцем, Лили. Всем своим сердцем.

Лили удивилась не на шутку. Она и не подозревала, что на такие чувства Элмира Макаллистер способна.

- Вы, наверное, очень тоскуете о нем, - с сочувствием произнесла девушка.

Миссис Макаллистер лишь молча печально кивнула, но уже через мгновение овладела собою и снова стала собранной и напористой дамой.

- Я не из тех, кто сохнет от тоски, - резко заявила она и удалилась с кухни, оставив несколько растерянную Лили наедине со вскипевшим чайником.

Налив себе чаю, добавив в него сливок и сахара, девушка поднялась к себе. Там она устроилась у маленького обшарпанного столика, стоявшего возле окна, взяла бумагу, перо и чернила и быстро составила очередное письмо в городской архив еще одного городка на Западе. За все эти годы Лили отправила, наверное, не меньше тысячи подобных писем - не только в архивы, но и в редакции всех газет, которые выходили в городах Западного побережья, но так ни разу и не получила ответа.

Казалось, никто не знал ничего о местопребывании Эммы и Каролины Чалмерс.

Временами Лили начинало казаться, что ее сестры уже давно умерли. Их могла скосить какая-нибудь болезнь вроде холеры или дифтерии, как Исидору. Их могли убить индейцы во время набега, их могло смыть при разливах рек...

- Стоп, - скомандовала себе Лили. Каролина и Эмма живы и здоровы, она чувствует это сердцем. Если только она подольше останется в Тайлервилле или возле него, одна из сестер обязательно разыщет ее, как в детстве, когда она поджидала их возле перекрестка или почты.

Вот только с годами в это верилось все труднее. Уже не в первый раз Лили в голову приходила мысль, что, возможно, ее родные сами не хотят воссоединяться с ней. Вполне вероятно, что у сестер есть мужья и дети, и в их занятой жизни нет места для когда-то потерянной сестры.

А может быть, они попросту забыли о ней или давно считают умершей.

И Лили мысленно снова вернулась в прошлое.

***

- Если ты умрешь, никто не будет плакать, - говорила Исидора, наливая из китайского фарфорового чайника в кукольную чашку настоящий чай и заливая им весь полированный кукольный столик. Исидора была очаровательной девочкой, такой же красивой, как ее куклы с их золотистыми локонами и глазами василькового цвета.

У девятилетней Лили от голода громко забурчало в животе, и она нарочно шумно отхлебнула из чашки, чтобы заглушить этот звук.

- Не делай так, Алва, - стукнув Лили по руке, недовольна одернула ее Исидора. Она называла сироту именем, которое когда-то придумала сама и которое Лили ненавидела. - Ты хрюкаешь, как свинья. Делай вот так, как я. Я не думаю, что на твои похороны кто-нибудь вообще придет.

- Руперт придет, - возразила Лили, стараясь не подать виду, что у нее дрожит подбородок. Исидора отрицательно покачала головой.

- Руперт уедет, чтобы учиться на преподавателя, - сказала она. - И как только он уедет, он забудет навсегда о твоем существовании. О тебе забудут все, кроме меня, конечно.

Внезапно Лили охватил приступ необъяснимого гнева. Исидора сказала правду, и Лили ненавидела ее за это. Она вскочила со стульчика, обежала вокруг залитого чаем столика и изо всех сил ударила Исидору по розовой щечке.

Исидора пронзительно завизжала, и из просторной летней кухни с грохотом выскочила ее мамаша. Мощною дланью Бетезда Соммерс вцепилась в волосы Лили и поволокла девочку прочь от ревевшей дочери.

- Злобная маленькая дрянь! - вопила женщина. - Воистину дьявол внушил нам ввести тебя в наш дом!

Глаза Лили были полны слез, но она не позволила им пролиться. Она ни разу не заплакала при Соммерсах, даже когда сам преподобный отец загнал ее в угол кухни и избил тяжелой дубовой тростью.

Лили лежала на своей койке, и все ее тело, покрытое синяками и ссадинами, ужасно болело, когда несколькими часами спустя к ней заявилась Исидора. Она принесла Лили ее обычный ужин: тоненький ломтик хлеба и стакан разбавленного молока.

- Руперт уехал с папой в город, - злорадно сказала маленькая мучительница Лили. - Он даже не знает, что тебе приходится прятаться тут, чтобы не попадаться маме на глаза. Я ведь говорила тебе, что никому, кроме меня, до тебя нет дела.

***

...Слезы совсем ослепили Лили, когда она с трудом заставила себя вернуться к действительности. Обмакнув ручку в чернила, девушка выбрала очередной город на карте, которую когда-то скопировала у Руперта с учебника по географии, и принялась составлять очередное письмо.

***

Облаченный в одни бриджи, заложив руки за голову, Калеб лежал на неудобной гостиничной койке. Он с наслаждением вспоминал Лили, как она, стоя возле ручья, поверяла ему свою сокровенную мечту.

Холидей улыбнулся. Лили и в самом деле намерена собственными силами обработать этот кусок земли - ну какая же глупышка!

Но тут же улыбка исчезла с лица Калеба: он представил себе, во что превратится Лили уже после года фермерской жизни. Она изработается, станет грубой, ее задор иссякнет, руки станут красными и потрескавшимися, а глаза усталыми и пустыми. Явится какой-нибудь мужлан и возьмет ее за себя замуж, и, по крайней мере на время, она, может быть, перестанет страдать от одиночества. Может быть, она даже почувствует, что нужна другому человеку.

Но скоро у них появятся дети, один за другим - пока их не станет чересчур много. И Лили скончается в расцвете лет, унеся в могилу свои несбывшиеся мечты. А мужчина приведет в дом новую жену, они заживут на возделанной Лили земле, и все начнется сначала.

Калеб нетерпеливо уселся на кровати, отозвавшейся жалобным скрипом пружин. Он отнюдь не был пессимистом, однако встреча с Лили в столовой перевернула все его прежние представления. Он привязался к этой женщине, он хотел защищать ее, он хотел одевать ее в лучшие наряды, он хотел помочь ей забыть о пережитых ею невзгодах.

Он хотел любить ее.

Он даже представил себе, как приедет домой и представит ее своей семье.

Прислонившись голой спиной к приятно холодившей ее спинке кровати, Калеб закрыл глаза, и мысли унесли его в прошлое, на обширные угодья фермы в Пенсильвании, где прошло его детство.

Вот ему одиннадцать лет, и он прячется в укромном уголке на сеновале, стараясь совладать с подступившими к горлу горькими рыданиями.

Шесть месяцев назад умер его отец, а вот теперь умерла и мама: ему только что сказал об этом их доктор.

А все из-за этого дурацкого ребенка. Лучше бы вместо мамы умер он.

- Калеб? - это кричал старший брат. В двадцать один год Джосс был уже настоящим мужчиной и управлял фермой после того, как несчастный случай лишил жизни их отца, Эрона Холидея. - Вылезай, мальчик: я же знаю, что ты где-то здесь. Нам надо потолковать.

Калеб всхлипнул. Он боялся отвечать, боялся, что зарыдает во весь голос и не сможет остановиться.

Джосс снова позвал брата, и Калеб, закрыв глаза, вознес к небесам краткую горячую молитву. Пусть это все окажется неправдой. Пусть Джосс сейчас скажет, что на самом деле мама жива.

Заскрипели ступеньки деревянной лестницы, и, когда Калеб открыл глаза, он увидел, что Джосс уже вскарабкался на сеновал. Привлекательное лицо старшего брата, покрытое пылью, было влажным то ли от пота, то ли от слез. На нем была простая рубаха и штаны: обычный фермерский наряд. Братья были похожи: янтарного оттенка глаза и каштаново-золотистые волосы, только у Джосса волосы вились.

- Ты, наверное, не все понял, как надо, - сказал он со вздохом, усевшись на тюке сена и прислонившись спиной к дощатой стенке.

Калеб был полон отчаяния и боли, выплеснувшихся наружу:

- Это все тот проклятый младенец виноват, - высказал он то, о чем только что думал. - Он убил нашу маму.

Джосс мозолистой рукой взял Калеба за подбородок и заставил повернуться к нему лицом.

- Чтобы я больше никогда ничего подобного не слышал от тебя, парень. Джосс говорил тихо, но выражение его глаз и тон выдавали гнев. - Если ты когда-нибудь заикнешься об этом, я привяжу тебя к коновязи и отстегаю кнутом. Эта малышка - наша единокровная сестра, и мы должны... будем заботиться о ней. Она тоже носит фамилию Холидей.

Карточный домик, выстроенный Калебом, рухнул. Значит, это правда, ведь вот и Джосс говорит о том же, - значит, все случилось на самом деле. Мама взаправду умерла, и от их семьи остались лишь они трое: Джосс, Калеб и та краснорожая маленькая плакса.

Калеб издал хриплое рыдание и почувствовал, как Джосс обнял его за плечи.

- Тебе надо как следует выплакаться, - мягко прошептал старший брат, уткнувшись подбородком в макушку Калеба. - Тогда боль станет не такой острой. И я обязательно позабочусь о тебе, мальчик: о тебе и о маленькой Абигейл. Тебе не о чем беспокоиться, ведь я всегда буду здесь, с тобой.

"Я всегда буду здесь, с тобой". В ушах Калеба, сидевшего на койке в номере отеля, в который раз прозвучали эти давным-давно сказанные Джоссом слова. Джосс по-прежнему живет на их ферме, вот только в один знойный день во время войны случилось нечто ужасное, непоправимое, после чего Джосс счел Калеба таким же покойником, как их отца и мать.

Абигейл написала, что на их семейном кладбище есть даже могильный камень, на котором высечено имя Калеба Холидея.

Горькое чувство утраты пронзило болью Калеба, и он рывком вскочил с койки - прочь от мыслей о своем тупоголовом братце.

Холидей подошел к окну и выглянул на пыльную улицу. Завтра ему предстоит вернуться в форт Деверо и впрячься в привычную армейскую лямку... И расстаться с Лили.

Медленно проехал фургон, груженный припасами для форта, и Калеб отвернулся от окна, в задумчивости теребя подбородок. Во что бы то ни стало нужно найти способ захватить Лили с собой.

Он с радостью сделал бы Лили своей экономкой, чтобы она не прозябала в этом Тайлервилле, но Холидей хорошо знал, что за этим последует. Сплетни и пересуды, оскорбительные намеки, исчезнет милый озорной огонек в глазах Лили. Впрочем, она и не согласится принять подобное предложение.

Калеб принялся ходить взад-вперед по комнате. Жена полковника постоянно занята поисками экономки. Стоит миссис Тиббет найти подходящую девушку, как та выскакивает замуж за одного из солдат, увольняется, чтобы вести свой собственный дом.

Калеб мечтательно улыбнулся. Если только Лили окажется в доме Тиббетов, они смогут часто видеться, и рано или поздно Калеб подчинит ее себе. Он будет ухаживать за ней до определенной степени, разумеется, - ведь он не собирается жениться - ни на ней, ни на ком-либо еще. Зато он научит ее получать наслаждение в постели искусного в любви мужчины.

Он почувствовал легкий укол вины, вспомнив, как посмотрела на него Бианка, когда он сказал ей, что он больше не придет, так как встретил другую. Она гордо пошла прочь, бросив ему на прощание, что ее никогда не привлекало быть любовницей какого-то солдафона.

И Калеб изгнал из памяти Бианку, как незадолго до этого изгнал Джосса.

Наверное, уже в тысяча первый раз он открыл свои часы и убедился, что наконец-то настало время отправляться на ужин к миссис Макаллистер. Он подошел к зеркалу, пригладил волосы щеткой, надел сорочку, а поверх нее парадный мундир, на котором тусклым золотом блестели майорские эполеты.

Во всем Тайлервилле не было ни цветочка. Правда, в диких зарослях на окраинах города сейчас можно было бы нарвать букет, но Калеб не мог себе позволить на глазах у подчиненных собирать маргаритки и розы. Холидей разыскал лавочника и, невзирая на воскресный день, заставил его продать коробку роскошного французского шоколада.

Когда Калеб постучался в двери меблированных комнат, где обитала Лили, она сама открыла ему дверь. Холидей с трудом подавил улыбку, увидев выражение ее лица: оно выражало скорее покорность судьбе, нежели гостеприимство. Когда-нибудь наступит время, и она будет встречать его, бросаясь ему на шею и прижимаясь к нему всем своим соблазнительным изящным телом.

- Добрый вечер, - сдержанно произнесла она. Взгляд ее кофейно-карих глаз упал на красивую коробку в руках у Калеба.

А он в этот момент невольно представил Лили, разряженную в шелка и атлас и приветствующую гостей в их главной усадьбе в Фокс Чейпл... О, он бы не преминул пригласить к себе всех достойных внимания сограждан, проживающих севернее границы Мейсон-Диксон...

Усилием воли Калеб отогнал от себя это видение. Он ищет всего лишь новую любовницу, а не жену.

- Привет, - с некоторым запозданием отвечал он.

Лилии отступила в глубь передней, пропуская его и невольно поглядывая на коробку с шоколадом.

Калеб протянул ей конфеты и по вспыхнувшему у нее в глазах радостному огоньку понял, что девушке нечасто доводилось получать в своей жизни подарки. На какой-то момент майора охватило страстное желание отдать Лили все, что у него было. Он был готов швырнуть к ее ногам земной шар и умолять принять его.

- Благодарю вас, - сказала Лили, принимая подарок обеими руками.

Калеб почувствовал облегчение. Похоже, он сумеет показать Лили, какой чудесной может быть жизнь, и она оставит свою навязчивую идею о своем хозяйстве на собственной ферме.

- Не хотите ли присесть? - спросила Лили, указав на диванчик из плетеного конского волоса, стоявший возле камина в гостиной миссис Макаллистер.

- Только после вас, - отвечал Калеб и, дождавшись, пока Лили усядется на диванчике, пристроился возле нее.

Лили осторожно приоткрыла коробку и, заглянув туда, спросила шепотом:

- Как вы полагаете, миссис Макаллистер, если я съем всего один кусочек шоколада, заметит?

- Вы можете скушать хоть всю коробку, если вам угодно, - отвечал Калеб, сердце его дрогнуло.

Лили потихоньку извлекла из коробки шоколадку и положила в рот. Кровь в жилах Калеба воспламенилась, как керосин, когда он увидел, как девушка с наслаждением перекатывает языком заморское лакомство.

- Угощайтесь, - вежливо сказала Лили, протянув коробку.

Калеб медленно сделал глубокий вдох. Терпение. Он должен помнить, что всему наступит свое время.

- Нет, спасибо, - с натугой ответил он.

Лили, эта маленькая жадная лакомка, не смогла скрыть радости оттого, что ей не придется ни с кем делиться, и Калеб едва не расхохотался. Ему так захотелось схватить ее, унести к себе в постель и овладеть ею всей, целиком.

Ему пришлось сделать еще один очень глубокий вдох.

Именно в эту минуту в комнату вплыла сияющая Элмира Макаллистер. Калеб не без ехидства подумал, что эта дама не лишена приятности. По правде сказать, она здорово напомнила ему его первого сержанта.

Тем не менее Холидей вскочил, принял протянутую ему Элмирой руку и поцеловал ее. Краем глаза он успел заметить, как Лили поспешно спрятала конфеты под диванчик.

- Майор Холидей, - проворковала хозяйка, - я не могу передать вам, какую честь вы оказали нам вашим визитом.

Поскольку Калеб не знал точно, как следует отвечать на подобного рода любезность, он просто проводил миссис Макаллистер к ближайшему стулу.

Обеденный стол был уже накрыт, однако постояльцы так и не появились. Калеб подумал, что их хозяйка, видимо, заставила своих жильцов нынче вечером трапезничать в своих номерах.

- У вас на подбородке осталось шоколадное пятнышко, - шепотом предупредил он Лили, когда хозяйка удалилась на кухню присмотреть за горячим блюдом.

Ах, как он наслаждался ее реакцией! Девушка торопливо схватила со стола салфетку, обмакнула ее уголок в стакан с водой и принялась стирать пятно, на которое указал Калеб, осторожно дотронувшись до лица Лили. Когда-нибудь потом, когда они будут лежать в постели, изнемогшие от любовных наслаждений, он признается ей, что в этот вечер на ее личике и в помине не было шоколадных пятен.

Калеб уже готов был поцеловать Лили, как в комнату вошла миссис Макаллистер с супницей в руках. Когда Лили нечаянно задела ручкой его бедро, плоть Калеба среагировала на это очень бурно, и он мысленно поблагодарил Бога за то, что его чресла укрыты скатертью.

Стоило миссис Макаллистер удалиться за жарким, как Калеб принялся ерзать на своем стуле.

- Что-нибудь не так? - осведомилась Лили, с удивлением воззрившись на его лицо.

- Все в порядке, - солгал он. - А что случилось с другими постояльцами?

Лили доверительно склонилась к нему, причем грудь ее легко коснулась его локтя, отчего он невольно охнул.

- Миссис Макаллистер заставила их сидеть у себя и не высовывать носа, призналась девушка. - Она очень хочет выдать меня за вас замуж, чтобы я обзавелась деньгами и положением в обществе.

Калеб не сомневался, что Лили хочет его шокировать.

- И вы пойдете на это? - лукаво спросил он. - На брак ради денег и положения в обществе?

- Я вообще ни за кого не собираюсь замуж, - не сдавалась Лили.

- Это вы так говорите, - отвечал он, поглаживая ее руку. Он надеялся, что сможет извлечь пользу из этого решения: ведь замужняя женщина, по его понятиям, меньше подходит на роль любовницы.

Лили замерла, когда пальцы Холидея стали гладить нежную кожу на ее запястье, щеки девушки покрылись восхитительным смуглым румянцем, но она не пыталась освободить руку.

- Хозяйка сейчас вернется! - прошептала она.

- Неправда, - возразил Калеб, отрицательно покачав головой. - Она хочет как можно дольше оставлять нас с вами наедине.

Пальцы Холидея скользили по руке Лили медленно, нежно. Он с удовлетворением наблюдал за участившимся дыханием Лили. Ртом Калеб коснулся ее шеи, и она на мгновение запрокинула от удовольствия головку и прикрыла глаза, что вызвало в нем бурю восторга. Он не ошибался. Несмотря на внешнюю неприступность, в жилах Лили текла горячая кровь.

Но как бы ни снедало Калеба желание поскорее преподать Лили урок любви, он понимал, что не должен торопиться. Ему удалось вовремя отвернуть руку до того, как в комнату вошла миссис Макаллистер с жареным цыпленком.

Лили обожгла его сердитым взглядом, все еще пылая румянцем, и все свое внимание обратила на стол.

Когда обед подошел к концу, а время, по понятиям Калеба, было еще не слишком поздним, он попросил позволения совершить с Лили небольшую прогулку при луне.

Миссис Макаллистер тут же охотно согласилась, тогда как Лили лишь мрачно посмотрела на него.

Калеб провел ее в яблоневый сад возле дома миссис Макаллистер.

Лили заложила руки за спину и прислонилась к дереву, отчего весьма выгодно обрисовалась ее стройная фигурка, и особенно высокая девичья грудь: это зрелище вновь пробудило чувственность в Калебе.

- Я не падшая женщина, - твердо заявила Лили без всяких предисловий, и я не буду вашей любовницей, сколько бы коробок шоколада вы мне ни подарили.

Калеб одной рукой оперся о ствол дерева, к которому прислонилась Лили, и склонился над нею:

- Мисс Чалмерс, - сказал он, - мне и в голову не приходило считать вас падшей женщиной.

- Вот как? - И она снова зарделась. "Она очаровательна", - подумал он. - Вы сегодня дважды поцеловали меня, майор Холидей. А потом вечером, за столом вы... вы...

- Ласкал вас, - мягко продолжил Калеб. - И вы позволили мне это делать.

- Я и сама не знаю, что это на меня нашло, - со вздохом призналась Лили.

- Зато я знаю. Вы так и должны были среагировать на ласку. Это естественно.

- Правда? - удивленно взглянула она на него.

- Да, - утвердительно кивнул он. - А дальше вас ждут ощущения еще более восхитительные.

- Не может быть, - прерывисто возразила Лили.

- Но это так, - мягко настаивал Калеб. - И не далек тот день, когда вы захотите, чтобы я показал вам все до конца.

- Мне кажется, что вы хотите получить от меня чересчур многое за свой несчастный фунт шоколада, - возмутилась Лили.

- Возмущайтесь, пока можете, - рассмеялся Калеб. - Но очень скоро все станет по-иному.

Она посмотрела на него так, словно не верила своим ушам.

- И после всех ваших дерзостей, после ваших низких...

В восторге от непосредственности и от сердитого личика Лили он не удержался и погладил ее по щеке.

- Да? - промурлыкал он, почти касаясь губами ее губ. Лили попыталась отвести голову назад, избегая поцелуя. Холидей гадал про себя, достаточно ли она искушена в делах любви, чтобы догадаться, как нестерпимо он ее хочет.

Калеб целовал ее долго, пока она наконец не уперлась изо всей силы кулачками ему в грудь и не отпихнула его.

- Это безнадежно, - упрямо пропыхтела она. - Вам ни за что меня не убедить!

Калеб лишь улыбнулся и как бы невзначай провел рукой по ее груди. Его пальцы почувствовали, как под тонкой тканью платья отвердел ее сосок.

- Я намерен овладеть вами, Лили Чалмерс, - еле слышно, на одном дыхании прошептал он. - И придет время, когда я стану для вас светом в окошке.

Лили изумленно смотрела на него.

- Я вижу, мы наконец-то поняли друг друга, - сказал он, надевая шляпу и отступая на шаг, любуясь фигуркой Лили. В лунном свете она казалась ему каким-то нежным экзотическим цветком.

- Вы добиваетесь, чтобы я заявила, что не желаю вас больше видеть? прерывающимся шепотом спросила она.

- Вы не скажете этого, - возразил он.

- Почему вы так уверены?

- После поцелуев, которые вы только что мне подарили.

- Ваши слова и поступки становятся все более неприличными, майор Холидей.

- Я уезжаю завтра, Лили, - сказал он, проведя по ее щеке пальцем.

- Уезжаете? - Может быть, ему показалось, что она вздрогнула, а голос ее прозвучал грустно...

- Я возвращаюсь в форт Деверо.

На ее лице можно было прочитать, как она мысленно прикидывала расстояние между фортом и Тайлервиллем, и Калебу опять до смерти не захотелось расставаться с нею.

- Наверное, вы тут же совсем позабудете обо мне, - сказала она.

- Я не смогу этого сделать, даже если очень захочу, - лукаво усмехнувшись, пообещал Калеб. - Да я и не собирался эго делать. Лили, в субботу у нас состоится бал в офицерском собрании. Вы пойдете туда со мною?

Ее алебастровая шея вздрогнула от подавленного возгласа, и Калеб понял: она судорожно ищет предлог, чтобы отказаться. Так оно и было:

- У меня нет подходящего платья...

- Это не проблема, - возразил он. - У меня есть знакомая, которая с удовольствием поможет вам найти что-нибудь подходящее, хотя бы на время.

- Что еще за знакомая? - прищурившись, резко осведомилась Лили.

Калеб чуть не закричал от восторга. Она же ревнует!

- Вы познакомились с нею вчера в столовой: это миссис Тиббет.

- Но ее платья мне не подойдут, - не уступала Лили.

- Верно, - подтвердил Калеб. - Зато платья ее племянницы будут вам впору.

Он понял, что на самом деле ей ужасно хочется попасть на бал, и это окрылило Калеба.

- Но ведь мне негде будет остановиться? - снова принялась она отнекиваться. - Отсюда до форта не меньше десяти миль - я ни за что не успею вовремя вернуться к миссис Макаллистер.

- Вы сможете провести ночь в доме полковника и миссис Тиббет. Кстати, во всем штате вы вряд ли найдете двух более строгих дуэний [В средневековом испанском обществе к молодым барышням было принято приставлять дуэний для надзора за нравственностью.].

Лили мечтательно улыбнулась, и проступивший на ее лице ребяческий восторг тронул Калеба до глубины души.

- Я никогда не была на балу, - сказала она с игривыми нотками в голосе. - А вы подарите мне еще коробку шоколада?

- Только в том случае, если вы поклянетесь съесть ее всю прямо у меня на глазах, - с улыбкой сказал Калеб, вспомнив, какой взрыв эмоций он испытал недавно, наблюдая за тем, как она катает языком лакомый кусочек. Затем, запечатлев на губах Лили легкий прощальный поцелуй, он препроводил ее в дом миссис Макаллистер и откланялся.

ГЛАВА 3

На следующее утро, когда Лили сидела за поздним завтраком и мысленно готовила себя к очередному тяжкому дню в столовой при отеле, неожиданно появилась Гертруда Тиббет. Жена полковника легонько постучала в стекло кухонной двери и улыбнулась, увидев, как Лили вскочила со своего стула.

Пригладив волосы и одернув юбку, Лили открыла дверь и, впуская нежданную гостью, пролепетала:

- Доброе утро, миссис Тиббет.

- Хелло, Лили, - добродушно кивнула та.

- Не угодно ли вам присесть? - предложила Лили.

- Благодарю вас, - отвечала леди, - но я не могу задерживаться. Калеб сказал мне, что пригласил вас на офицерский бал в субботу.

Лили судорожно сглотнула. Да, она знала, что ей следовало бы отказаться от его приглашения, но... она ни разу в жизни не была на балу и не получит, может быть, никогда больше такого приглашения.

- Да, мэм, - еле слышно отвечала она. - Он пригласил меня.

- Калеб сказал также, что вы не хотите терять доброе имя и не примете его приглашения, если он не позаботится о соблюдении правил хорошего тона, с мягкой улыбкой продолжала миссис Тиббет.

Кровь бросилась Лили в лицо. Она гадала про себя, о чем еще майор удосужился рассказать миссис Тиббет: может быть, о вчерашних поцелуях или о своем предложении Лили стать его любовницей?

- Это правда, - наконец выговорила она, машинально принимаясь мыть посуду: когда Лили нервничала, ей нужно было что-нибудь делать руками.

Миссис Тиббет расправила плечи, укутанные в черную атласную накидку, и облегченно вздохнула:

- Стало быть, я могу разрешить ваши проблемы. Мы с полковником будем весьма рады, если вы согласитесь остаться у нас в субботу вечером. А утром в воскресенье майор Холидей доставит вас обратно в Тайлервилль.

Лили от удивления широко распахнула глаза:

- Вы очень добры, миссис Тиббет, но, видите ли, у меня...

- Нет подходящего платья, - закончила за нее леди. - Не беспокойтесь об этом. Я уверена, что в гардеробе Сандры найдется для вас что-нибудь подходящее.

Лили колебалась. Кто знает, когда она еще сподобится быть приглашенной на бал, да так, что о ней будут еще при этом заботиться. Кроме того, это ее ни к чему не обязывает. Она никогда не будет принадлежать солдату.

- Я... я только должна спросить позволения у моей квартирной хозяйки.

- Вашей хозяйки? - недоумевающе приподняла брови миссис Тиббет.

- Это миссис Макаллистер, она очень печется о нравственности, доверительным шепотом сообщила Лили. - И если я совершу что-то, по ее понятиям, неприличное, она тут же выселит меня.

- Понимаю, - пробормотала миссис Тиббет, но, судя по выражению ее лица, она не поняла ничего.

- Если вы только подождете здесь, - с надеждой сказала Лили, - я быстро вернусь и дам вам ответ.

Миссис Тиббет кивнула, и Лили выпорхнула из комнаты. Она обнаружила миссис Макаллистер в комнате у мистера Аргюсона: она меняла простыни у него на кровати.

Лили коротко рассказала о том, что Калеб пригласил ее на бал и что миссис Тиббет согласна принять ее у себя на то время, пока она будет находиться в форте Деверо.

- Ты сама не заметишь, Лили Чалмерс, - просияла Элмира от полученной вести, - как станешь накрывать поздний ужин майору, вместо того чтобы обслуживать приезжих в столовой отеля.

Лили внезапно стало стыдно, ведь она знала, что у Калеба в отношении ее совершенно иные намерения. Конечно, он просто мерзавец. Однако ради одной-единственной волшебной ночи Лили готова была считать его принцем.

- Значит, вы ничего не имеете против того, чтобы я туда поехала?

- Только веди себя там прилично, - ответила хозяйка, наградив Лили строгим взглядом. - Учти, что ни один джентльмен не станет покупать корову, если сможет получать молоко даром.

Лили постаралась не опустить глаза под проницательным взглядом миссис Макаллистер, пока не повернулась к ней спиной и не вышла в коридор. Калеб ясно дал понять, что вовсе не намерен "покупать корову" и собирается лишь на время арендовать ее.

Лили мрачно улыбнулась. Конечно, он не добьется своего. Она твердо решила: один вечер счастья - в бальном платье и хрустальных башмачках, и наутро она позабудет о том, что на свете существует Калеб Холидей.

Терпеливо поджидавшая девушку миссис Тиббет с ласковым смехом сказала вернувшейся Лили:

- Вам не нужно тратить слова, моя милая. За вас говорит ваше лицо. Она легонько приобняла девушку за плечи. - В субботу утром в форт Деверо отъезжает дилижанс, - продолжила она, вложив в ладонь Лили немного мелочи. Вот вам на проезд.

- Благодарю вас, - ответила Лили уходившей миссис Тиббет. Девушке казалось, что к ней приходила ее крестная фея.

У себя в комнате Лили встала на колени, извлекла из-под кровати свои праздничные туфли и сунула монетки в носок одной из них. Тут же, не поднимаясь с колен, она вознесла к Богу короткую молитву о том, чтобы поскорее нашлись ее дорогие Эмма и Каролина, а потом поблагодарила Всевышнего за ниспосланное ей приглашение на бал.

***

По дороге на работу Лили увидела кавалеристов, ряд за рядом двигавшихся но узкой улице. И хотя многие из молодых солдат награждали ее весьма выразительными взглядами, она не услышала ни одного непристойного замечания.

Бросив взгляд в сторону головы колонны, она сразу поняла причину их столь примерного поведения: Калеб, верхом на иссиня-черном жеребце, который возил их на пикник, подал строю какую-то команду.

Завороженная картиной слаженных действий множества людей, Лили замерла на ступеньках отеля. Ей ужасно захотелось, чтобы майор хотя бы мельком взглянул в ее сторону, и она при этом смогла пренебрежительно отвернуться. Но он ни разу не посмотрел на Лили.

- Сержант Хейвуд, - раздался его повелительный голос. На улице было тихо, лишь фыркали да переступали копытами кони.

- Я, сэр. - Из рядов выдвинулся один из солдат и отдал майору честь.

- Приказываю принять команду, - сказал Калеб, козыряя в ответ. - Я присоединюсь к вам через несколько минут.

- Слушаюсь, сэр, - отвечал сержант Хейвуд, плотно сложенный мужчина с рыжими усами и бородой. Он выехал в начало колонны, взмахнул рукой и крикнул: - Вперед марш!

Когда кавалеристы двинулись по улице, Калеб подъехал к отелю, спешился, привязал поводья к коновязи и, держа шляпу в руке, взбежал по деревянным ступеням крыльца, оказавшись лицом к лицу с Лили.

Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем последние отзвуки стука копыт замерли вдалеке. В воздухе еще стояла поднятая кавалеристами пыль, и Лили невольно отмахнулась от нее рукой.

- Извините, - улыбнувшись, сказал девушке Калеб.

Хотя этот мужчина возил ее на пикник, хотя он даже целовал ее, Лили все равно чувствовала себя в его присутствии неловкой и неуклюжей.

- Ничего страшного, - отвечала она.

Рукой, затянутой в мягкую лайку, он взял ее руку и осторожно погладил ей ладонь.

- В субботу буду смотреть на дорогу, по которой прибудет ваша карета, сказал, он.

Лили затаила дыхание, не сводя с него глаз. Еще ни один мужчина не говорил ей ничего подобного, она почувствовала, что Калеб приобретает странную власть над ней, и ее прежние мечты могут рассыпаться в прах, смениться новыми грезами. И это страшило ее.

- Лили?

Только тут она сообразила, что так ничего и не ответила.

- Я тоже буду думать о субботе, - сказала она, но это была лишь половина правды. На самом деле Лили будет со страхом ждать субботы, как грешник пришествия Судного дня.

На какое-то мгновение ей показалось, что майор хочет на прощание поцеловать ее прямо здесь, на глазах у всей улицы. Однако Холидей лишь улыбнулся, надел шляпу и направился к коновязи. Вскочив на жеребца, Калеб послал Лили долгий прощальный взгляд, а затем поскакал вдогонку за своим отрядом.

Лили чувствовала себя крайне подавленно и растерянно. Ей совершенно не нравится Калеб Холидей. Он наглый, самовлюбленный, невоспитанный солдафон. И ведет себя по отношению к Лили абсолютно не по-джентльменски.

И как только у нее хватило ума вообще согласиться продолжать с ним знакомство?

Лили вздохнула. Просто в ее жизни так не хватает чуда - ну хотя бы самого маленького. Ведь одна волшебная ночь на балу - не такая уж большая награда за ту полную тяжкого труда жизнь на ферме, которую Лили себе уготовила. Она распахнула двери столовой и вошла внутрь, едва не столкнувшись у входа с одним из посетителей.

Лили улыбнулась своим мыслям и проследовала на кухню. Зал был практически пуст, но минут через пятнадцать должен был прибыть дилижанс из Спокана. А это означало, что в столовую вот-вот ввалится толпа голодных пассажиров и рабочих с пилорамы. Поздоровавшись с Чарли, Лили извлекла из закутка за кухонной дверью свой передник и наколку и надела их.

- Все пироги сгорели! - вскричал Чарли, распахивая дверцу духовки.

В подтверждение его слов кухня в ту же секунду наполнилась клубами черного дыма. Задыхаясь и кашляя, Лили поскорее распахнула окно.

Чарли оглашал кухню градом ругательств, как будто Лили была виновата в том, что он позабыл вовремя вынуть пироги из духовки. Девушка набрала полный поднос вилок и ложек и поспешила в зал сервировать стол.

Она уже почти управилась с этим, когда напротив отеля остановился дилижанс, из которого против ожидания вышли всего два пассажира. Вначале показалась миловидная дама с роскошными темными волосами, одетая в светло-фиолетовый дорожный костюм. А следом за нею вышел сводный брат Лили, Руперт.

Девушка замерла на месте, завороженно глядя, как Руперт со своей обычной вежливостью распахнул перед дамой дверь отеля, и следом вошел сам. Его темно-синие глаза вспыхнули недобрым огоньком, как только он заметил Лили.

- Так вот ты где скрываешься, - запальчиво произнес Руперт.

В памяти Лили пронеслась картина ее поспешного бегства из маленького домика, который они снимали с Рупертом: она бежала налегке, все ее пожитки уместились в одном саквояже.

Руперт мог хотя бы поздороваться с нею для начала, но Лили понимала, что он имеет право злиться. Ей в глаза бросился его утомленный вид и поношенный учительский сюртук, весь в пыли после долгой дороги. Его темные вьющиеся волосы, обычно такие пышные, сейчас свалялись и свисали неровными прядями.

Приехавшая в одном дилижансе с Рупертом дама с любопытством взглянула на Лили, устроилась за одним из столиков и произнесла мелодичным голоском, напомнившим Лили звуки музыкальной шкатулки:

- Я бы хотела выпить чашечку кофе, если это вас не затруднит.

- Я должна работать, - бросила Лили Руперту, торопливо удаляясь в сторону кухни.

- Ты могла хотя бы написать мне и сообщить, что жива, - гневно прошептал ей Руперт, схватив ее за руку и силой повернув к себе лицом.

Лили задрала нос, но не стала делать попыток вырваться. Хотя Руперт и был всего лишь школьным учителем, сил у него хватало.

- И тогда ты бы немедленно примчался сюда и утащил меня обратно домой.

- Именно так, - уже громче ответил он.

- Лили! - раздался с кухни громовой бас Чарли.

- Садись же, Руперт, - шепнула Лили, - пока меня не вышвырнули с работы!

Ошеломленный Руперт повиновался. Плохо соображая, что делает, он направился к ближайшему столику и уселся за него, уставившись в окно.

- Там их всего двое, - сказала Лили, вбегая на кухню.

- Какого черта, мне все равно, двое их или двадцать, - пробурчал Чарли, вынимая из брючного кармана мелочь и протягивая ее Лили. - У нас обязательно должен быть готовый пирог. Сбегай-ка к миссис Халлиган да глянь - может, у нее что найдется.

Со вздохом Лили опустила монетки в карман передника и выскользнула на улицу через заднюю дверь, заботливо прикрыв ее за собою, чтобы на кухню не налетели назойливые мухи.

Руперт рано или поздно узнал бы, куда она скрылась, вздыхая, подумала Лили, приподнимая юбки, чтобы не испачкать их. И что прикажете ей теперь делать? Она не может просто взять да и сбежать от него во второй раз: слишком многое ей придется бросить - ну, хотя бы ее драгоценную долину.

И Калеба.

И не важно, увидит Лили его когда-нибудь или нет.

Вдова Халлиган, которая пекли пироги на продажу, чтобы иметь небольшую добавку к маленькой пенсии, смогла предложить Лили два сладких картофельных пирога, и девушка купила их оба. Она как раз перебиралась через дорогу, держа на каждой ладони по увесистому пирогу, когда из-за угла отеля навстречу ей выскочил Руперт.

- Подумал, что я опять удрала? - ехидно улыбнулась Лили.

- Когда дело касается тебя, я вообще никогда не знаю, что думать, отвечал он, преградив ей путь на кухню и грозно скрестив на груди руки. Давай-ка собирай свои манатки, Лили, так как ты сейчас же вернешься со мною в Спокан.

- Ну уж нет, ни за что, - возразила Лили. Она уже устала балансировать этими пирогами, тогда как боевой пыл Руперта явно возрастал с каждой минутой. - У меня здесь есть работа, и у меня есть собственная земля. Больше того, в субботу я поеду в форт Деверо танцевать на балу в офицерском собрании.

Глаза Руперта округлились, а Лили хорошо знала, что это значит: он вот-вот выйдет из себя. Невольно она отступила на шаг назад.

- Твоя собственная земля? - разъяренно переспросил он. - Это что еще за чертовщина?

- Я подала заявку на земельный участок, - прошептала Лили, косясь в сторону кухонного окна. Если из-за вмешательства Руперта в ее дела она потеряет свою землю, она ему этого никогда не простит. - Теперь ты соизволишь уступить мне дорогу?

Но как только она попыталась обойти брата, он снова загородил ей дорогу. По упрямо выпяченному подбородку брата Лили поняла, что никакие слова ее на него не подействуют.

Лили не оставалось ничего иного, как залепить пирогом, который она держала в правой руке, в физиономию Руперта.

Пока он, ошеломленный, разлеплял глаза и счищал с лица комки сладкого картофеля, Лили гордо прошествовала мимо него на кухню и водрузила на полку второй пирог.

- И это все, что у нее было? - сердито спросил Чарли.

Лили набрала в грудь побольше воздуха, на мгновение задержала дыхание и как можно спокойнее сказала:

- На самом деле их было два. Второй теперь носит на себе мой брат.

В это самое мгновение в дверь ворвался Руперт, являя собою живое доказательство искренности сделанных Лили признаний.

Чарли взорвался хриплым хохотом, но потом пригрозил Лили похожим на сардельку пальцем:

- Брат или не брат, юная леди, я не позволю относиться с неуважением к своим клиентам. Не забывай, что на твое место я всегда найду десяток таких же, как ты, пигалиц.

- Извини, Руперт, - пробурчала Лили спустя несколько секунд, прикусив губку; она мрачно подумала о семенах, мотыгах и лопатах, которые ей будет необходимо прикупить на свое жалованье.

- Я вижу, ты добрый малый, - серьезно-доверительным тоном обратился к Чарли Руперт, с помощью носового платка пытаясь стереть сладкий картофель, присохший к его лицу, - и хочу тебя предупредить: эта женщина в бегах.

- Это что же, она нарушила закон, что ли? - всполошенно спросил Чарли.

Руперт послал сестре короткий торжествующий взгляд, и Лили содрогнулась. Что бы сейчас ни наплел здесь брат, Чарли обязательно ему поверит. Так уж заведено у мужчин.

- Нет, она не совсем преступница.

Лили, затаив дыхание, слушала, что же будет дальше.

- Это что значит: "не совсем"? - настаивал Чарли.

Руперт сокрушенно пожал плечами, как делают мужчины, полагая, что в их жизни случилась страшная трагедия.

- По правде сказать, эта женщина - моя жена. И месяц назад она бросила меня с двумя больными малышами на руках.

- Это ложь! - в отчаянии вскричала Лили, зная, как на подобное известие среагирует Чарли. - Руперт - мой брат!

- Как тебе не стыдно, - упрекнул ее Чарли, снова грозя ей пальцем. Рассиживается в церкви, ровно порядочная, разъезжает по лужайкам да ручейкам с майором - бессовестная!

- Что за майор? - спросил Руперт, бросив на Лили пронзительный взгляд.

Она же в ответ схватила оставшийся пирог и запустила ему в лицо. А затем развернулась на месте и была такова, пока Чарли не успел ей сообщить, что раньше таких, как она, сжигали на кострах.

Она была уже на полпути к дому миссис Макаллистер, когда ее вновь догнал Руперт.

- Будь на моем месте другой мужчина, - заметил он, - он бы растянул тебя да отстегал хорошенько!

Тогда Лили, чей гнев явно не умерился даже после расправы над вторым пирогом со сладким картофелем, остановилась посреди улицы и что есть мочи закричала:

- Помогите! Кто-нибудь, на помощь!

Старый шериф Лиллоу, хромая, выскочил из салуна "Голубой цыпленок". Он строго посмотрел сквозь толстые стекла очков на облепленную сладким картофелем физиономию Руперта и спросил:

- Что? Что такое?

Лили, хотя и здорово разозлилась, вовсе не хотела, чтобы Руперта арестовали за хулиганство. Как-никак, он был ее единственным настоящим другом. Он научил Лили читать и писать, он защищал ее от нападок его же собственных родителей, и он поддерживал ее, когда они умерли. И что бы он ни делал, он хотел ей только добра.

- Все в порядке, шериф, - спокойно сказала она, стараясь не встречаться глазами с Рупертом.

- А кто здесь кричал о помощи? - удивленно спросил слуга закона.

Лили прикусила губу.

- Мы ничего такого не слышали, - вмешался Руперт. Галантно подхватив Лили под руку, он повлек ее прочь.

Оглянувшись, Лили увидела, как шериф, недоуменно скребя в затылке, шагает обратно в салун. Тогда она встала как вкопанная.

- Мне уже девятнадцать лет, Руперт Соммерс, - заявила Лили, - и меня нельзя за шиворот притащить домой, как нашкодившую школьницу. Я желаю жить своей собственной жизнью, и ты не имеешь права в нее вмешиваться.

Руперт мрачно воззрился на сестру, но на сей раз, похоже, ее убеждения на него подействовали.

- Как же ты собралась возвращаться, назад, если у тебя, по твоим словам, теперь есть здесь своя земля!

- Да, я подала заявку по всей форме на участок земли, и я собираюсь обосноваться на нем, - отвечала Лили, бесстрашно глядя в горевшие гневом глаза брата.

- Незамужняя женщина не может одна освоить землю.

- Ты ошибаешься, Руперт! - возразила Лили. - Очень даже может, и я это докажу.

- Ради всего...

- Если ты вернешь меня домой, я снова убегу.

Руперт вздохнул и запустил пятерню в волосы. Его шевелюра представляла собою странную смесь начинки из пирога и грязи, и ею уже начали интересоваться местные мухи.

- Чтоб тебе пусто было, Лили Чалмерс!

Она приподнялась на цыпочки и чмокнула его в измазанную щеку.

- Ты и так уже лишил меня места, - со вздохом заметила Лили, - и я теперь не знаю, смогу ли опять найти работу.

- Тебе просто надо вернуться домой вместе со мною, - настаивал Руперт.

- Пойдем же, - Лили со вздохом взяла брага под руку. - Я отведу тебя к миссис Макаллистер и постараюсь устроить тебе ванну.

- Нет уж, спасибо, лучше я приму ванну в отеле, - отказался Руперт. - К тому же я ведь именно там оставил свой багаж.

- Ну что ж, еще лучше. Пока ты будешь мыться, я постараюсь уговорить Чарли принять меня на службу обратно.

Руперт лишь в немом отчаянии закатил глаза, и они направились к отелю.

Зал столовой оказался переполненным рабочими с лесопилки, все они были голодны и желали получить кофе с пирогом, а Чарли лез из кожи вон, пытаясь наполнить хоть чем-нибудь их желудки, и в сто первый раз объясняя, что пирога у него сегодня нет.

- Я займусь этим, - сказала Лили, подойдя к нему и забрав тяжелый голубой кофейник. - А ты отправляйся на кухню и займись пирогом.

Чарли наградил ее мрачным взглядом, но ничего не сказал. Руперт взял саквояж и направился к себе в номер. Когда через некоторое время брат снова появился в зале, он уже успел принять свой обычный опрятный, хотя и слегка потрепанный вид.

- Ты позволишь мне остаться в Тайлервилле, правда? - спросила его Лили, перемывая в конце дня гору посуды.

- Я не должен этого делать, - сказал Руперт, против обыкновения помогая сестре протирать чистые тарелки.

- Но ведь сделаешь?

- Просто я не вижу другого выхода. По крайней мере, теперь я хоть буду знать, где ты живешь. Я ужасно беспокоился за тебя, Лили.

- Я знаю, - смущенно произнесла она, опустив глаза. - И я прошу меня простить.

- И этот твой майор и прогулки по окрестностям...

- О, все было абсолютно пристойно, Руперт. Я отправилась с позволения миссис Макаллистер.

- И что, есть возможность выйти за него замуж? - пристально глядя на нее, спросил Руперт.

Лили так не хотелось бы разочаровывать брата. Ведь он гораздо меньше переживал бы за нее, если бы знал, что Лили собирается вступить в брак с таким человеком, как Калеб Холидей.

- Никакой, - честно отвечала она. - Он солдат. И к тому же он не хочет стать фермером.

- Если для тебя это так важно, то я мог бы разыскать для тебя целый полк фермеров в окрестностях Спокана.

- Но я не желаю идти за фермера, и ты это прекрасно знаешь, - мягко напомнила Лили брату. - Я хочу быть фермером.

- Я оставлю тебя здесь получать уроки жизни при одном условии, Лили Чалмерс. Ты дашь мне обещание, что, когда твое предприятие кончится крахом, ты вернешься домой, в Спокан.

- Очень хорошо, Руперт, я обещаю тебе это. - Лили с улыбкой погладила его по щеке мыльной ладошкой. - Если я не смогу стать фермером, я вернусь домой.

Брат кивнул, хотя на самом деле его это мало успокоило. Покончив с уборкой, они заперли столовую, и Руперт пошел проводить Лили до дома миссис Макаллистер.

Почтенная леди поджидала их, стоя на крыльце. В одной руке у нее была керосиновая лампа, а в другой ковровый саквояж с пожитками Лили.

- Ага, - грозно воскликнула она, увидев свою постоялицу, - явилась наконец! А я-то думала, какая ты милая да невинная...

Лили от неожиданности открыла рот.

- Видите ли, вы не совсем поняли... - смущенно начал было Руперт.

- Вот уж не ожидала, что именно вы приметесь ее выгораживать! рявкнула миссис Макаллистер, шествуя вниз по ступенькам и водружая на перила вещи Лили. - Несчастный, покинутый супруг! Да еще к тому же эти невинные малютки, которые без конца плачут о бросившей их маме...

- Да нет у меня никакого мужа! - вскричала Лили, подхватывая свой саквояж.

- Произошло ужасное недоразумение, - начал было Руперт.

- Да уж произошло, - не унималась миссис Макаллистер. - Вы только подождите, что будет, когда до ушей майора Холидея дойдет весть, что он ухаживал за потаскушкой!

Лили в отчаянии топнула ногой.

- Вот, полюбуйся, что ты натворил, Руперт Соммерс, - едва не плача, воскликнула она. - Ты же все порушил!

- Мадам, - как можно убедительнее произнес Руперт, - эта молодая особа вовсе не моя жена, она моя сестра. Естественно, нет никаких брошенных детей.

- Так у нее нет мужа? - опешила миссис Макаллистер.

Руперт отрицательно покачал головой.

- Ну и ну, - только и нашлась в ответ хозяйка, невольно отступая.

- Полагаю, моя комната остается за мной? - спросила Лили, шествуя мимо нее с гордо задранным носом.

- Да, конечно. До поры до времени, - со вздохом отвечала миссис Макаллистер. - И все-таки я бы хотела понять, откуда пошла эта сплетня.

- Мой брат будет счастлив иметь возможность все вам объяснить, заявила Лили, наградив Руперта таким взглядом, который сразил бы наповал даже медведя. На сем она промаршировала в дом, поднялась по лестнице и заперлась у себя в комнате.

***

Когда утром следующего дня она спустилась в кухню, то застала там Руперта, сидевшего за чашкой кофе.

- Что ты здесь делаешь? - не очень-то приветливо поинтересовалась она.

- Я пришел попрощаться.

- То есть ты уезжаешь? - Лили не смогла сдержать радости. - Просто уезжаешь - и все?

- Я ведь должен явиться на занятия в школу, если ты не забыла. А ты не забудь про обещание: явишься домой немедленно, как только тебе станет плохо.

Лили покоробила такая уверенность брата в том, что ее предприятие обречено на провал, но она предпочла не спорить. Главное - что он позволяет ей остаться и воплотить в жизнь свою мечту.

- Я обещаю, - тихо произнесла она. - И я буду писать тебе как можно чаще.

- Это было бы прекрасно, - сказал Руперт, пожав ей руку.

- Но как тебе удалось меня отыскать? - задала Лили мучивший ее всю ночь вопрос.

- Почтмейстер сказал мне, что ты здесь.

Лили кивнула. Ну конечно. Часть из ее писем, адресованных шерифам на территории Вашингтона, должны были пройти через почтовое отделение в Спокане.

- Я так рада, что ты понял меня, - призналась она.

- Я просто желаю тебе счастья, - с улыбкой промолвил брат. - Счастья и благополучия.

Лили подумала о предстоящих ей одиноких зимних ночах на своей ферме, когда одни волки будут завывать в округе, и невольно вздрогнула.

- Что с тобой? - встревожился Руперт.

- Ничего, - мягко улыбнулась Лили.

***

Руперт уехал с утренним дилижансом в Спокан, и Лили почувствовала себя ужасно одинокой. Лишь мысль о предстоящем офицерском бале не позволила ей впасть в отчаяние. О, этот бал обещал стать приключением, которое она запомнит на всю оставшуюся жизнь.

Чарли, еще не простивший Лили недавнюю выходку, весь день ворчал на нее и придирался к каждому пустяку.

Когда она еле живая от усталости добралась до своей комнаты, то обнаружила лежавшую на кровати посылку. Обратный адрес был очень простой: "Тиббет. Форт Деверо, территория Вашингтон".

Сгорая от любопытства, Лили тут же сорвала обертку и развернула пакет.

В нем оказалась коробка, а в ней прелестное платье лавандового оттенка. Пышные рукава, лиф и подол платья были отделаны тончайшею тесьмой.

Лили подбежала к стоявшему на бюро мутному зеркалу и приложила платье к себе. Этот бледно-аметистовый цвет удивительно ей шел - по крайней мере, так казалось в сумраке комнаты.

Девушка мигом скинула свое обычное ситцевое платье и, едва дыша, надела вечерний туалет. Ей придется лишь слегка ушить платье в талии да укоротить подол, а в остальном присланный наряд идеально подходил к ее фигуре.

Лили закружилась но комнате, представляя себе, что танцует в объятиях майора Холидея, что без конца смотрит в его чудесные, завораживающие, неотразимые глаза...

Тут Лили застыла на месте. Как же она могла забыть о том, что намерения Калеба никак не назовешь достойными. Для него Лили лишь игрушка, очередной способ развлечься. Совершенно так же, как когда-то для Исидоры.

Грустно вздохнув, девушка сняла с себя платье и села на край кровати. Как бы то ни было, но образ Калеба преследовал ее и во сне, и наяву. К примеру, не далее как нынче после обеда, помогая Чарли извлекать пироги из духовки, она думала о том, что испытает женщина, оказавшаяся в одной постели с майором Холидеем.

От одного воспоминания об этом Лили раскраснелась. Пристыженная, она сбежала вниз, чтобы воспользоваться корзинкой со швейными принадлежностями миссис Макаллистер, и трудилась над одолженным ей лавандовым платьем до тех пор, пока от усталости у нее не начали слипаться глаза. Тогда она забралась в постель и заснула, и ей приснилось, что она работает у себя на ферме.

Лили двигалась во сне вдоль грядки с капустой, и мотыжила и мотыжила, пока не наткнулась на пугало. А когда девушка подняла на него глаза, то обнаружила, что это Калеб стоит над ней, одетый как пугало, и улыбается. Он заключил ее в объятия и поцеловал, и она не в силах была не отвечать ему.

И тут Лили проснулась, тяжело дыша и чувствуя пламя, разбуженное в ней этими объятиями. Ее жгло, жгло до боли, и она ничего не понимала, кроме того, что только Калеб в состоянии облегчить ей эту боль.

Лили уселась в кровати, обхватив руками колени и упершись в них подбородком. Ее комната была залита лунным светом, и платье, аккуратно повешенное возле двери, выглядело просто обворожительно. Если бы оно сейчас само по себе соскочило с плечиков и пустилось вальсировать, Лили ничуть бы не удивилась.

Вздохнув, девушка выбралась из-под одеяла и подошла к окну. Ее взору представились соседние дома, замершие в ожидании близкого рассвета, и небеса, усеянные звездами, которые, казалось, состязались в яркости одна с другой.

Тогда Лили достала коробку с шоколадом, которую спрятала в ящике своего бюро, и сняла с нее крышку. Положив в рот кусочек, она вернулась к себе в кровать.

Сладкая ароматная масса окутала ее язык, и Лили почувствовала некоторое облегчение. Ей до сих пор было невдомек, отчего Калеб так волновался, когда она впервые при нем попробовала его шоколад. Может быть, он подарил ей его вовсе не для того, чтобы она его съела?

Пожав плечами, Лили взяла из коробки еще один кусочек и принялась не спеша его сосать. Под конец она оставила его прямо посредине языка, чтобы восхитительный вкус подольше сохранился. Мужчины такие странные, непонятные создания. Стоит вспомнить хотя бы то, что они дарят даме шоколад, а потом пыхтят и ерзают на стуле, глядя, как она его ест.

Когда она снова увидит в субботу Калеба, она непременно потребует у него разъяснений. Мечтательно улыбаясь, Лили наконец нашла в себе силы отложить коробку в сторону и забылась сладким сном.

ГЛАВА 4

Карета поднималась вверх по крутому травянистому склону, стройные молоденькие сосенки качали кронами на фоне необъятного голубого неба. Вдоль дороги расстилался ковер из белоснежных маргариток. А между глубокими темными колеями кивали головками желтые и багряные мальвы.

Лили, всю дорогу выглядывавшая из кареты, в очередной раз выпрямилась и постаралась принять как можно более уверенную, позу. Ведь всего через несколько минут ей предстояла встреча с Калебом.

И тут, как назло, у нее развязались ленты на новенькой желтой шляпке.

- Мы почти приехали, - обратилась она к сидевшему напротив нее солдату, стараясь незаметно завязать бант.

- А я уж прямо соскучился по этому месту, - протянул он, как-то особенно лихо сдвинув свою шляпу на затылок.

Впереди раздались звуки сигнальной трубы, и Лили, в очередной раз высунувшись из повозки, увидела людей в голубых мундирах, маршировавших вдоль парапета. При приближении кареты массивные ворота форта гостеприимно распахнулись.

- Вы едете сюда, чтобы работать прачкой, мэм? - спросил солдат, прикоснувшись к оборкам на желтом, как одуванчик, платье Лили. За всю дорогу он не сказал ни слова, а тут вдруг сделался на диво словоохотлив.

- Меня пригласили на офицерский бал, - гордо повела головкой Лили.

Услышав это, к ним вплотную придвинулся с передней скамьи тощий болезненный капрал. Он был очень непривлекателен: нескладная фигура, кривые зубы, а дух от него шел такой, что Лили моментально пожалела о своей словоохотливости.

- И чья же вы, стало быть, леди? - спросил капрал. - Таких, как вы, красоток обычно приглашает лейтенант Костнер. Или же кэп Филлипс.

Лили натянула перчатки, на которые ей пришлось потратить часть своих неприкосновенных сбережений, и пожала плечами:

- Меня пригласил в гости майор Калеб Холидей, если это имя вам что-нибудь говорит.

Разговорчивый малый тут же выпрямился, словно аршин проглотил, и нахлобучил по самые уши свою шляпу.

- Я искренне сожалею, если был недостаточно почтителен с вами, мэм, торопливо пробормотал он. - Поверьте, я вовсе этого не хотел.

Но тут карета въехала в ворота форта, и Лили тут же забыла о солдате, которого удалось так легко поставить на место. Она смогла наконец завязать ленты у своей шляпки и расправила оборки на юбках.

Выглянув из окна, Лили увидела, что форт Деверо был крошечным автономным городком: здесь были магазин и почтовое отделение, а по тенистым тротуарам прогуливались прилично одетые молодые леди, катя коляски с младенцами.

Повозка остановилась напротив небольшого бревенчатого здания, по обеим сторонам входа в него были флаги. Возничий тут же помог Лили спуститься. Это был симпатичный темноволосый мужчина с пушистыми усами и смеющимися карими глазами. Подав Лили руку, он почтительно сдернул с головы свою потрепанную пыльную шляпу.

- Всегда к вашим услугам, мисс, - вежливо сказал он.

Лили улыбнулась и позволила ему помочь ей покинуть экипаж.

Девушку встречала Гертруда Тиббет в сопровождении очень привлекательной молодой леди, показавшейся Лили знакомой. Калеба, однако, не было и в помине. Лили постаралась скрыть свое разочарование.

- Хелло, Лили, - тепло приветствовала ее миссис Тиббет, - позвольте представить вас моей племяннице, Сандре Холидей.

- Хелло, - отвечала Лили, вдруг почувствовав себя так неловко, что ей захотелось немедленно вернуться в Тайлервилль. Конечно, совпадение фамилий Сандры и Калеба могло оказаться просто случайностью, но интуиция подсказывала ей иное.

- Вы, как я понимаю, ожидали увидеть здесь Калеба, - мелодичным голосом к приехавшей обратилась Сандра, и Лили тотчас вспомнила ее. Эта была та дама, которая приехала в Тайлервилль в одном дилижансе с Рупертом примерно неделю назад. - Боюсь, что его целиком поглотила армия. Нам приходится рассчитывать лишь на остатки его внимания.

- Сандра, - мягко упрекнула ее миссис Тиббет.

Тогда молодая леди указала затянутым в элегантную перчатку пальчиком в сторону парадного плаца, находившегося по другую сторону дороги.

- Вот он где, - сказала Сандра. - Выглядит довольно лихо, вы не находите?

Ноги Лили еще не отошли от долгого неподвижного сидения на неудобной скамье, но она мгновенно позабыла об этом, когда увидела, как красиво движутся на плацу стройные ряды кавалеристов, напоминая бесконечное перемещение кусочков голубого стекла в трубке калейдоскопа. А Калеб всем этим командовал: он был верхом на знакомом уже Лили вороном жеребце, который нервно пританцовывал под хозяином, когда тот выкрикивал команды.

На какой-то момент позабыв о миссис Тиббет и Сандре, Лили подошла к самому краю парадного плаца. Она сняла шляпку и подставила прохладному ветерку голову.

Навстречу Лили двигалась в идеальном порядке колонна кавалеристов, но, как только девушка обнажила голову, весь строй смешался. Один из солдат в переднем ряду, казалось, позабыл, что он должен делать.

Дико гикая и пришпоривая лошадь, молодой кавалерист галопом понесся прямо на Лили. Его голубое кепи слетело в пыль и тут же было затоптано копытами лошадей его товарищей, поскакавших за ним вслед.

Лили подалась назад, ей хотелось бежать, но ноги словно приросли к земле. Не в силах двинуться с места, она лишь завороженно смотрела, как несется на нее всадник с желтыми штрипками на кавалерийских бриджах.

Но тут раздалась новая команда Калеба, и полдесятка всадников осадили своих лошадей и вернулись в строй. Они моментально выровняли ряд и напряженно застыли, глядя прямо перед собой, в то время как подавший команду офицер подъехал к Лили.

Рукой в перчатке он слегка коснулся края своей полевой шляпы и сказал весьма резким тоном:

- Господь свидетель, Лили, я рад вас видеть, - хотя выражение его глаз вряд ли соответствовало словам, - но вам здесь не место. Вы дезориентируете солдат.

- Я ожидала, что вы встретите меня по прибытии, - зардевшись, напомнила Лили. - Ведь вы сами обещали.

Калеб вздохнул и зачем-то поправил и так абсолютно ровно сидевшую у него на голове шляпу.

- Я подумал, что лучше будет, если это сделает миссис Тиббет.

Лили сдержанно кивнула. Возможно, она хотела от него слишком многого. В конце концов, майор никогда и не делал вид, что имеет по отношению к ней честные намерения. Что ж, подобным образом может относиться к нему и она: просто воспользоваться им.

- Не сомневаюсь, что вы решили правильно, - отвечала она, повернувшись, чтобы уйти.

- В этом платье вы как весеннее солнце, - тихонько произнес Калеб, отчего Лили на миг застыла на месте.

Она нервно облизала пересохшие губы и не нашла ничего лучше, как сказать в ответ:

- Благодарю вас.

- Я увижусь с вами позже, у Тиббетов. - С этими словами, еще раз отдав ей честь, Холидей повернулся и поскакал на плац.

Только тут Лили обнаружила, что миссис Тиббет с племянницей тоже пересекли дорогу и стоят всего в нескольких футах от нее. Сандра обеими руками сжимала ручку потрепанного саквояжа Лили.

- Вот еще одно доказательство, что не стоит вмешиваться в дела мужчин, - сказала она. - Не хотела бы я оказаться на месте этих солдат.

Встревожившись не на шутку, Лили обернулась в сторону плаца и увидела Калеба, разъезжавшего перед строем, в первом ряду которого застыли нарушители порядка. И хотя ей не было слышно, что именно Холидей говорит, не вызывало сомнений, что солдатам делается выволочка. Лили почувствовала себя виноватой.

- Что он с ними сделает? - взволнованно спросила она.

- Превратит их в самых дисциплинированных солдат во всей американской армии, - успокаивающе отвечала миссис Тиббет, беря Лили под руку. - Идемте же, Лили. Я не сомневаюсь, что вам совершенно необходимо отдохнуть за чашкой чая и спокойно обо всем поговорить.

Все еще нерешительно оглядываясь в сторону Калеба, Лили последовала за женой полковника и Сандрой.

- Тетушка сказала мне, что Калеб от вас просто без ума, - заметила Сандра, пока они не спеша шли под деревьями, которые только что начали распускаться.

- Ну же, Сандра, мисс Чалмерс - наша гостья, - одернула ее миссис Тиббет. - Перестань ее смущать.

- Не ворчите, тетушка, - с мелодичным смехом отвечала Сандра. - Я не собираюсь говорить ничего предосудительного.

Лили охватило такое чувство, будто она стоит на краю бездонной пропасти. Бороться с возникшими у нее подозрениями было свыше ее сил.

- У вас с Калебом одинаковые фамилии, - сказала она.

Сандра на мгновение задумалась, но потом дружески обняла Лили за талию.

- Возможно, меня отправят на гауптвахту за это, - произнесла она, - но вас все равно нужно было бы поставить в известность - раз уж до сих пор никто вам ничего не рассказал. Мы с Калебом были женаты.

Ошеломленная, Лили лишилась дара речи, хотя с самого момента их знакомства подозревала страшную правду.

Миссис Тиббет остановилась перед двухэтажным рубленым домом с кустами роз в палисаднике.

- Деликатность - последнее, в чем можно было бы тебя заподозрить, милая, - обратилась она к племяннице.

Лили же напряженно соображала, уехала ли карета и как вернуться в город.

- Не беспокойтесь, Лили, - сказала Сандра, пропуская Лили в калитку, хотя мне этого очень бы хотелось, но я изо всех сил постараюсь не оспаривать у вас расположение Калеба. Как вы могли заметить, я не вхожу в круг его интересов.

- Сандра! - воскликнула миссис Тиббет, начиная терять терпение.

Сандра ничего не отвечала, продолжая улыбаться.

- Наверное, мне лучше всего вернуться в Тайлервилль, - смущенно начала Лили.

Миссис Тиббет как раз поднималась на крыльцо, аккуратно приподняв подол своего идеально чистого платья. На слова Лили она отвечала коротко:

- Глупости.

- Но...

Двери распахнулись, и Лили проследовала вслед за миссис Тиббет внутрь.

- Вам не кажется, что это Калеб виноват в том, что мы с вами оказались под одной крышей? - поддразнила ее Сандра, входя в заставленную мебелью гостиную, стены которой украшали фотографии в рамках. По углам комнаты в кадках росли пальмы.

- Но почему же? - возразила Лили.

- Подай мне саквояж, Сандра, - сердито сказала миссис Тиббет, сопровождая свои слова резким жестом. - Я провожу Лили в ее комнату, а тебе лучше всего заняться чаем. И пока ты будешь его готовить, моя милая, постарайся подумать над тем, что не годится вмешиваться не в свои дела.

Сандра драматически вздохнула и выпорхнула из гостиной, шелестя кружевными юбками.

- Калеб должен был предупредить меня, - расстроенно сказала Лили, когда они остались наедине в комнате, которая предназначалась для гостей.

Миссис Тиббет опустила саквояж на маленький сундучок, стоявший в ногах большой, отделанной бронзой и слоновой костью кровати. Накинутое на нее цветастое покрывало очень понравилось Лили: она обязательно купит точно такое же, когда у нее будет собственный дом.

- Да, конечно, он должен был это сделать, - со вздохом отвечала Лили хозяйка. - Просто, зная Калеба, я могу предположить, что это его совершенно не волновало. Он никогда не думал о Сандре, как обычно мужчины думают о своих законных женах.

Завороженная, Лили уселась на краешек кровати. Развод по тем временам был делом неслыханным. И как могли у Калеба сложиться с Сандрой такие отношения, при которых он даже не помнил об ее существовании?!

- Ч-что произошло между ними?

- Думаю, что это вам лучше узнать у них самих. Только при этом не забудьте, что они совершенно по-разному смотрят на свои отношения.

Больше всего Лили хотелось сейчас оказаться вновь в Тайлервилле и навсегда позабыть о том, что на свете существует майор Холидей. Одна ночь на балу явно не стоила того, чтобы платить за нее таким унижением.

- И кому же из них мне верить?

- Ну, пожалуй, что обоим, дорогая, - отвечала с улыбкой миссис Тиббет, на секунду задержавшись в дверях комнаты. - Они оба по-своему правы - таково уж свойство человеческой натуры.

Лили запуталась еще больше, но понимала, что дальнейшие расспросы сейчас ни к чему не приведут. Когда миссис Тиббет удалилась, Лили раскрыла свой саквояж, извлекла из него свое прелестное лавандовое платье и аккуратно повесила на плечики в дубовом гардеробе.

Потом она уселась в стоявшее возле окна кресло-качалку и, наблюдая за повседневной суетой обитателей форта, задумалась над тем, что, пожалуй, родители Руперта были правы. Они постоянно твердили Лили, что Бог позабыл наградить ее чувством меры.

И вот к чему это привело: Лили сидит в незнакомом доме, в комнате для гостей, и собирается провести вечер в обществе человека, непорядочного настолько, что он откровенно заявил о своем намерении сделать ее своей любовницей. Человека, у которого хватило совести умолчать о том, что у него есть законная жена, с которой Лили предстоит очутиться в одном доме.

- Каролина, - шепотом позвала она. - Что же мне теперь делать?

Но Каролины не было здесь, и она не могла ответить, как бы Лили этого ни хотела. Каролина всегда умела найти выход из беды. И где бы сейчас ни была ее старшая сестра, Лили не сомневалась, что из нее выросла женщина с несгибаемой волей, В дверь тихонько постучали, и появилась Сандра. Она была очаровательна: шелковистые темные волосы, огромные одухотворенные глаза. В своем белоснежном платье с оборками она показалась Лили сказочным видением. Вполне возможно, что она разбила Калебу сердце, и он не стал говорить про нее, оттого что не смог.

- Святые угодники - воскликнула Сандра, - о чем это вы так задумались? У вас вид как у наказанного ребенка.

- Я думала о вас с Калебом, - отвечала Лили, изо всех сил стараясь изобразить на лице улыбку.

Сандра устроилась pa сундучке, и Лили развернула к ней свое кресло.

- Вы в него влюблены, - восторженным шепотом заключила Сандра.

Лили подумала о принадлежавшей ей земле и о всех тех чудесных вещах, которые она на ней взрастит. Она также не преминула вспомнить о том, что Калеб намерен лишь содержать ее, а не жениться. И, кроме того, ведь он был солдатом...

- Нет! - отвечала она.

- Я вам не верю, - возразила Сандра, сложив руки на коленях. Ее аметистовые глаза светились недоверием.

- Меня это не волнует, - фыркнула Лили, начиная терять терпение.

- Вам совершенно ни к чему проявлять такую щепетильность, - рассмеялась Сандра. - Калеб никогда не любил меня, Лили, и я для вас не помеха.

- Если он вас не любил, почему же тогда вы поженились? - резонно спросила Лили.

- Мои тетя и дядя - старинные друзья Калеба, - едва заметно передернула плечиками Сандра. - Видимо, они считали естественным, если и мы с Калебом будем вместе.

- Вы любите его? - отважилась спросить Лили.

- Мне кажется, я просто не знала, что такое любовь, а потом я уже потеряла его, и было поздно, - после серьезного размышления отвечала Сандра.

- Но ведь вы любите его сейчас? - настаивала Лили, едва справляясь с охватившим ее отчаянием.

- Да, - со вздохом отвечала Сандра. - Хотя это и не принесло мне ничего хорошего. Я надеялась, что, когда вернусь, Калеб сумеет посмотреть на многие вещи по-иному, но я приехала слишком поздно. Вы уже здесь.

Лили едва усидела на самом краешке кресла. Никогда за всю свою жизнь в доме Соммерсов она не чувствовала себя такой нежеланной.

- Я вернусь в Тайлервилль сейчас же, - пообещала она, - если только карета еще не уехала.

- Вы не должны уезжать, - возразила Сандра, беря Лили за руки, - вы нужны здесь, нужны Калебу.

- Мне кажется, вы преувеличиваете, - торопливо перебила ее Лили. - Мы с Калебом едва знакомы.

Мы были вместе на церковной службе, и однажды вечером он ужинал у нас, но...

- Вы бы видели, как блестели его глаза, когда он рассказывал про пикник, - возразила Сандра.

- Он... он рассказал вам? - Лили гадала, упоминал ли он про поцелуи.

- Мы с ним все обсуждаем, - отвечала Сандра. - Калеб относится ко мне как к близкому другу.

Нет, положительно, эти люди были для Лили загадкой. Она должна была сразу понять, что никогда не освоится в их кругу, не сможет проникнуть в их образ мыслей.

- Вы должны были объяснить ему, что чувствуете!

- Я пыталась, - грустно улыбнулась Сандра. - А он потрепал меня по плечу и сказал: "У нас с тобой такие хорошие отношения, Санди. Не будем портить их разговорами о любви".

Лили не знала, смеяться ей или плакать. Сандра так точно воспроизвела голос и манеру говорить Калеба.

- Мне так жаль, Сандра. Возможно, если вы подождете еще немного, он смягчится.

- Уж если майор что-то решил, даже заряд динамита не сдвинет его с места, - покачала головой Сандра. Она поднялась и принялась поправлять платье, стараясь не встречаться с Лили глазами. - Тетушка послала меня сказать вам, что чай подан, - сказала она, выходя из комнаты.

Освежившись, Лили нерешительно спустилась в гостиную.

Миссис Тиббет уже ожидала ее, столик на колесах возле ее кресла был сервирован серебряной чайной посудой. Сандры не было.

- У моей племянницы головная боль, - пояснила миссис Тиббет, жестом указывая Лили на кресло.

"Сандра, наверное, плачет у себя в комнате", - подумала Лили, и это еще больше смутило ее. Тем не менее она приняла из рук хозяйки любезно протянутую ей чашку с чаем.

Хотя на столике были и сливки и сахар, Лили не притронулась ни к чему.

- Будет ли завтра карета до города? - спросила она.

- Нет, дорогая, - покачала головой миссис Тиббет. - Калеб собирался сам отвезти вас в Тайлервилль.

Это привело Лили в замешательство. Ведь придется ехать не меньше двух часов, и она не была готова провести столько времени с ним наедине.

- Вы говорите о Калебе с такой добротой, - заметила Лили, - а ведь он разбил сердце вашей племяннице.

Хозяйка как-то машинально провела рукой по своим серебряным волосам.

- Я ведь уже предупредила вас, моя дорогая, что у этой истории есть две стороны. И прежде чем осуждать Калеба, вам, наверное, все же стоило бы выслушать и его.

- Сандра все еще любит его, - сказала Лили, сделав маленький глоток и слыша себя как бы со стороны.

- Это она сама вам сказала? - искренне рассмеявшись, спросила миссис Тиббет.

Лили не успела ответить, как кто-то постучал в дверь. Гертруда не двинулась при этом с места, и Лили уже было подумала, что она просто не услышала стука, но тут в гостиную вошел Калеб. В одной руке он держал все ту же потертую полевую шляпу.

- Хелло, Гертруда, - произнес он, наклонившись и поцеловав пожилую даму в щеку. При этом он не сводил глаз с Лили.

- Присаживайся, дорогой, - похлопала Калеба хозяйка по затянутой в перчатку руке. - Лили только что поведала мне, что Сандра сходит с ума от любви к тебе.

К величайшему удивлению Лили, Калеб превесело рассмеялся и кинул шляпу на кушетку. Сняв перчатки, он проследовал в другой угол гостиной, где на буфете стояли графин и бокалы. Было видно, что майор часто бывает в этом доме и чувствует себя совершенно свободно.

Лили молча наблюдала, как он выпил вино, со стуком поставил бокал обратно на поднос и уселся на край кушетки. Калеб оказался так близко от нее, что Лили смогла уловить запах свежести и скошенной травы.

- Итак? - напомнила она. Калеб потер подбородок.

- Гертруда, - начал он, - ты не покинешь нас на пару минут, пожалуйста?

Хозяйка кивнула, поднялась с кресла и оставила гостиную.

Лили вовсе не устраивал такой оборот событий.

- Вы завлекли меня сюда обманным путем, - гневным шепотом, сверкая глазами, заявила она Калебу.

- Это неправда, - возразил он невозмутимо. - Я больше не женат на Сандре и ни на ком другом. И имею полное право пригласить вас на танцы.

- Но вы должны были предупредить меня о ней!

- Конечно, это так. Но когда я встретил вас, ее здесь не было, она явилась в тот день, когда я вернулся в форт.

Лили в замешательстве прикусила губу. Его ответы убивали своей холодной логикой.

- Но она любит вас.

- Ей так угодно утверждать, - со вздохом досады отвечал Калеб. - Ее слова никогда ничего не стоили на деле. Кстати, это одна из многих причин, по которым я не рад ее возвращению.

Лили живо представила себе, что значит быть любимой этим мужчиной, а потом потерять его любовь, и девушке стало пронзительно больно.

- И как вы только можете так хладнокровно говорить об этом?! Ведь Сандра была вашей женой!

- А вот это во многом зависит от того, какой смысл вам угодно вкладывать в само понятие "жена", - парировал Калеб. - Ну, а теперь скажите, вы по-прежнему согласны пойти нынче вечером со мною на танцы, или Сандре удалось вас уверить в том, что я - негодяй?

У Лили опять захватило дух при одной только мысли о предстоящем вечере в обществе этого мужчины. Она на мгновение потупила взор, а потом решительно посмотрела ему в глаза.

- Я согласна, - тихо промолвила она.

- Прекрасно, - прошептал Калеб, и лицо его озарилось такой чудесной улыбкой, что она смогла бы осветить всю гостиную миссис Тиббет. А потом он наклонился и запечатлел легкий поцелуй у нее на устах.

Она почувствовала на его губах вкус только что выпитого им вина, и странное тепло разлилось по всему ее телу.

- Я возвращаюсь, - деликатно предупредила возле дверей миссис Тиббет, внося в гостиную поднос с кофе и пирожными. Она налила Калебу чашку кофе, а пирожные поставила на чайный столик. - Вы виделись нынче утром с полковником, Калеб?

- Нет, - покачал головой майор, - он забаррикадировал дверь в свой кабинет и составляет бюджет.

- О, это неизменно приводит его в несколько нервическое состояние, рассмеялась миссис Тиббет.

- И правда, - засмеялся Калеб. - Поэтому Костнер и Филлипс предпочли сегодня быть в карауле со своими солдатами.

Перемена темы разговора немного подбодрила Лили. А то она уже начала думать о себе как о бесстыжей разлучнице, о которых она читала в поучительных книжках.

- И уж, конечно, они не замедлят явиться прямо к началу бала, добавила она, желая принять участие в беседе.

- А вот это совершенно не важно: будут они там или нет, - сказал Калеб, награждая Лили выразительным взглядом. - Все танцы вы танцуете со мной, мисс Чалмерс.

Щеки Лили заалели оттого, каким интимным тоном Холидей произнес последнюю фразу. Он говорил так, словно миссис Тиббет не было при этом и в помине.

- Я полагаю, что могу танцевать с тем, с кем хочу, - сказала Лили, пытаясь поставить Калеба на место.

- Этим "кем", конечно, буду я, - парировал Калеб.

Казалось, что воздух в гостиной зазвенел от напряжения. Лили предпочла промолчать, поскольку убедилась, что спорить с Калебом бесполезно. Он мог быть таким невыносимо властным.

В этот момент по лестнице спустилась Сандра. И хотя глаза ее слегка покраснели, она прекрасно владела собой. Она мило улыбнулась и пересекла комнату, чтобы поздороваться с Калебом, который, как джентльмен, поднялся с места при появлении дамы.

Сандра положила руки ему на плечи и привстала на цыпочки, чтобы поцеловать в щеку.

- Хелло, милый, - пропела она.

- Хелло, Сандра, - с досадой посмотрел он на нее.

- Я уверена, что все присутствующие здесь будут счастливы узнать, что я чувствую себя лучше, - произнесла она в пространство и отошла от Калеба, чтобы выбрать себе пирожное по вкусу. После долгих колебаний она остановилась на хрустящей палочке.

Устроившись на кушетку там, где до этого сидел Калеб, она положила на колени его шляпу и принялась играть золотым шитьем на ней.

- Полагаю, что вы с Лили собираетесь провести вечер на офицерском балу, - томно произнесла Сандра.

- А я полагаю, что ты тоже собралась туда с лейтенантом Костнером, парировал Калеб, забирая у нее свою шляпу.

- Я тоже так полагаю, - отвечала Сандра с чарующей улыбкой.

- Желаю приятно провести время, - резко ответил Калеб. Затем, к немалому удивлению всех находившихся в гостиной, он схватил Лили за руку, вынуждая подняться на ноги. - Выйдите со мной, - приказал он.

Лили, с одной стороны, была слишком эпатирована, чтобы протестовать, а с другой стороны, до смерти хотела побыстрее выбраться из этой комнаты, которая сейчас показалась ей еще более тесной, чем прежде.

Калеб провел девушку по коридору, через переднюю, в полутемную зашторенную комнату, из которой открывался вид на начинавший цвести сад.

- То, что болтает Сандра, не имеет никакого значения, - сказал он. Прошу тебя это накрепко запомнить.

- Что? - переспросила, недоуменно глядя на него, Лили, а он привлек ее к себе. Она попыталась было сопротивляться, но не смогла устоять перед тем ошеломляющим ощущением, которое испытывала от прикосновения его губ.

Когда он наконец оторвался от нее, она еле перевела дыхание.

- Я увижу тебя за обедом, Лили-цветок, - сказал он, с улыбкой глядя на нее, легонько поцеловал девушку в лоб, надел шляпу и удалился.

Лили задержалась на некоторое время в комнате, стараясь дышать как можно глубже, чтобы поскорее сошел со щек предательский румянец. Если она в таком виде вернется сейчас в гостиную, миссис Тиббет и Сандра тут же догадаются, чем они занимались.

Когда Лили снова вошла в гостиную, Сандра жеманно кушала очередное пирожное, а миссис Тиббет куда-то вышла.

- Я вижу, Калебу удалось перетащить вас на свою сторону, - заметила она.

Лили была в растрепанных чувствах после огненного поцелуя Калеба.

- Мы могли бы прекрасно провести время, не обсуждая постоянно Калеба, неохотно ответила она.

Сандра поднялась, заглянула в кабинет, смежный с гостиной, и вернулась со швейной корзинкой в руках.

- Наверное, вы правы, - сказала она. - Расскажите мне про себя, Лили. Откуда вы родом?

- Из Чикаго, - ответила Лили, будя в душе воспоминания о тех счастливых днях, когда они жили все вместе и были счастливы, пока не явился тот солдат и не заставил маму отправить их с сиротским поездом. - А вы откуда?

- Я из городка Фоке Чейпл, штат Пенсильвания, как и все остальные обитатели этого дома, - ответила Сандра, сосредоточенно вдевая нитку в иголку.

- Понятно. - Лили помнила, как Калеб говорил ей, где он рос, и называл как раз этот город, Фоке Чейпл.

- Я слышала о ваших планах обзавестись хозяйством, - сказала Сандра, и Лили не уловила в ее тоне и намека на издевку. - Для женщины это довольно самонадеянно.

Лили тяжко вздохнула. Сандре не от кого больше было узнать об ее планах, кроме как от Калеба. Да что же это такое, все, о чем бы ни пошла речь, в итоге приводит к майору?

- Мне кажется, что я справлюсь с этим.

- Мы часто думаем, что можем справиться с обстоятельствами или с людьми. А потом оказывается, что не можем.

- Кажется, мне неплохо было бы немного прогуляться, если вы не обидитесь, - заметила Лили, с надеждой покосившись на дверь.

- Я могу отправиться с вами, - мило улыбаясь, предложила Сандра. - Моя головная боль уже прошла.

- О, я совсем ненадолго, - торопливо бросила Лили и постаралась побыстрее скрыться.

Поскольку она уже видела, что находится в той стороне, откуда они пришли втроем с миссис Тиббет и Сандрой, Лили решила исследовать направление прямо противоположное. Она прошла мимо десятка домов, таких же, как дом Тиббетов, и попала на голый пустырь. И там ее взору предстало скопище самых ужасных лачуг, которые она когда-либо видела в жизни.

Охваченная любопытством, она подобралась поближе. Голые чумазые детишки играли у покосившихся лачуг, а растрепанные женщины кричали на них грубыми, осипшими голосами.

Лили невольно оглянулась назад, словно убеждая себя, что ей не привиделись чистенькие домики с нарядными крылечками и ухоженными садиками, в которых вот-вот начнут распускаться благоухающие розы.

- Что вы хотите, леди? - спросила маленькая девчушка, хлюпая сопливым носом.

Вид этой оборванки так потряс Лили, что она на мгновение онемела.

- Вы мужика своего ищите, что ль? - снова спросила девочка.

- Нет, - отвечала Лили, невольно отступив на шаг, когда до нее дошел смысл вопроса, заданного невинным ребенком.

- А то бывает, что леди приходят сюда, на Мыльную Улицу, и ищут своих мужиков. И уж коль найдут, так обязательно устроят мордобой.

- Да уж наверное, - попыталась улыбнуться Лили трясущимися губами. - Ты что, живешь здесь?

- Меня зовут Элси, - утвердительно кивнув, ответила нищенка и протянула девушке замурзанную лапку.

- А меня Лили, - отвечала та, после некоторого колебания все же решившись пожать грязную ладошку. - Элси, а что, солдаты часто заходят сюда?

Элси снова кивнула.

- Всякий раз, как им понадобится баба или чтобы постирать белье.

- И полковник это позволяет? - спросила Лили, чувствуя, что ей вот-вот станет дурно.

- Мы его тут сроду не видели, - пожала плечами девочка. - У него жена есть. Да и старый он, поди-ка, вот и не хочет потискаться.

Сердце Лили чуть не взорвалось от гнева. По ее понятиям, существование подобного места в самом сердце ухоженного уютного форта приносило огромный вред.

Она круто развернулась, подхватила повыше юбки и вихрем понеслась к административным зданиям. Вполне возможно, что здешние обитатели робеют перед полковником Тиббетом, но уж никак не Лили Чалмерс.

ГЛАВА 5

Поскольку Лили не имела ни малейшего представления, где именно ей следует искать в данный момент полковника Тиббета, она решила справиться о нем в магазине.

Внутри ее встретила приятная прохлада, слегка остудившая ее пыл, и Лили с интересом стала рассматривать товары на полках: табак и пряности, шелка и порох, сапожный крем и лакрицу. На книжном прилавке девушка присмотрела дешевый бульварный роман с интригующим названием "Салли-тайфун, королева родео", но купить его не решилась. Она и так изрядно потратилась на перчатки, шляпку и кое-какие мелочи для платья.

За прилавком стоял полный мужчина с сержантскими нашивками на рукаве форменной рубашки. Он был едва ли выше Лили, совершенно лысый, с добрыми голубыми глазами.

Лили постаралась выпрямиться на все свои пять футов и два с половиной дюйма [То есть чуть меньше 1 м 60 см.] и важно осведомилась:

- Я ищу полковника Тиббета. Не могли бы вы показать мне, где находится его кабинет?

- Собираетесь записаться в волонтеры, мэм? - улыбнулся, скрывая удивление, сержант.

Лили уже успела прийти в себя настолько, что к ней вернулось присущее ей чувство юмора, и также отвечала с улыбкой:

- Не уверена, что из меня получился бы хороший солдат. Ну, а теперь, посоветуйте мне все же, где можно найти полковника...

- Следующая дверь направо, - отвечал сержант, ткнув большим пальцем в сторону самого большого здания, на котором развевались флаги. - Но я бы не стал соваться к нему - разве только, если бы на нас напали целые толпы команчи [Команчи - индейское племя, крайне враждебно настроенное к белым американцам.].

- Но ведь в округе команчи давно не появлялись, - нахмурилась Лили.

- Совершенно верно, - подтвердил толстяк, многозначительно поводя в воздухе пальцем. - Полковник Тиббет милейший человек, мисс. Но когда ему приходится корпеть над финансовыми бумагами для столицы, вряд ли можно рассчитывать на его христианскую добродетель.

Лили тут же вспомнила, что говорили миссис Тиббет с Калебом по поводу того, что полковник составляет бюджет. Но не в характере девушки было останавливаться на полпути. Лили мило поблагодарила сержанта за помощь и проследовала в указанном им направлении.

Возле двери Лили обнаружила сидевшего за столом красивого молодого человека. Он улыбнулся и вскочил при ее появлении.

- Капрал Пирз, к вашим услугам, мэм, - четко представился он.

- Я хотела бы видеть полковника Тиббета, - задрав нос, заявила Лили.

- Боюсь, что он очень занят...

- Я займу буквально две минуты.

Капрал Пирз оценивающим взглядом окинул фигурку Лили, облаченную в желтое платье.

- Полагаю, вы еще не приглашены на танцы сегодняшним вечером, произнес молодой человек, приглаживая свои и без того прилизанные светлые волосы.

Прежде чем Лили успела ответить, дверь кабинета распахнулась и в проеме показался полковник Тиббет.

- Капрал, принесите мне кофе из офицерской столовой, да поскорее.

- Слушаюсь, сэр, - отвечал капрал и, отправляясь выполнять приказ полковника, слегка кивнул девушке.

Лили как можно громче прокашлялась, чтобы обратить на себя внимание, поскольку полковник уже захлопнул было за собою дверь.

- Простите меня, сэр, но я бы хотела кое о чем поговорить с вами.

Полковник Тиббет явно недоумевал: по всей видимости, он попросту не запомнил лицо Лили, с которой познакомился на днях за обедом.

- Кто вы? - осведомился он, прищурившись и скребя щетину на румяной щеке.

- Меня зовут Лили Чалмерс, полковник, и я пришла, чтобы доложить вам о позорной ситуации.

- Лили Чалмерс, - полковник с усилием напрягал память, чтобы понять, чем же ему так знакомо это имя. - Ах да, ведь это вы - та маленькая официантка, на которую Калеб положил глаз в Тайлервилле.

- Да. - Лили, естественно, не очень-то понравились слова полковника, но она не нашлась, что ему ответить, дабы поставить его на место. По правде сказать, у нее едва хватило духу, чтобы заговорить с ним о том ужасном месте, где солдаты удовлетворяют свои потребности в стирке и в низменных плотских утехах.

- Так вы, наверное, ищете майора? - с лукавым смешком спросил полковник Тиббет.

Лили отчаянно затрясла головой, ее кинуло в дрожь при одной мысли о том, что она может произвести впечатление нахалки, преследующей Калеба даже у полковника в кабинете.

- Я здесь по поводу Мыльной Улицы, - храбро выпалила она.

- Мыльной Улицы? - полковник вышел из кабинета и прикрыл за собою дверь. Он явно был рассержен. - Какое отношение, скажите на милость, вы, юная леди, можете иметь к этому месту? - грозно спросил он.

- Я случайно забрела туда во время прогулки, - пояснила Лили, делая шаг вперед, как боец, идущий в атаку. - И как вы только могли допустить существование такого отвратительного места?

- Ну, Маргарита... - начал было полковник. Он выглядел удивленным, но отнюдь не пристыженным, и говорил он хотя и несколько растерянно, но не виновато.

- Лили, - тут же поправила она.

- Ну, Лили так Лили. Мыльная Улица - такое место, о котором лучше вообще не знать таким юным неискушенным особам, как вы. И если, будучи здесь, вы просто станете держаться от него подальше...

- Вы хотите сказать, что попросту намерены игнорировать его?! остолбенела Лили. - Полковник Тиббет, но ведь речь идет о месте, где женщины продают себя мужчинам!

- Да. - Тиббет крякнул и расправил усы. - Ну что ж, сейчас сюда придет Калеб, и я дам ему распоряжение.

- Простите, не поняла? - еще больше удивилась Лили.

- Вы должны извинить меня, - отвечал невпопад полковник, прокашлявшись. - У меня по горло работы - все этот проклятый бюджет. Видите ли, конгресс считает, что мы можем кормиться одними благими пожеланиями. На сем он повернулся, вошел в кабинет и плотно прикрыл за собою дверь.

В памяти Лили были так ярки отвратительные запахи и самый вид Мыльной Улицы, что девушка едва не ворвалась в кабинет следом за полковником, но тут появился капрал Пирз с кофейником в одной руке и чашкой с блюдцем - в другой. Он взглянул на раскрасневшееся личико Лили и улыбнулся:

- Я вижу, что вы уже успели переговорить с полковником.

- По крайней мере, попыталась, - недовольно призналась та. - И, внезапно просияв, спросила, кивая на кофейник: - Могу я отнести ему все это?

- Нет, мэм, - обеспокоенно возразил капрал. - На будущий месяц мне обещан отпуск на тридцать суток, и я не хотел бы проводить его на гауптвахте.

С этими словами молодой человек скрылся за дверями кабинета. Поход Лили за нравственность потерпел фиаско. Ей ничего не оставалось, как отложить осуществление своих благих намерений до более подходящего момента: она предпримет новую атаку на начальника форта Деверо, позднее, у него на обеде.

Задумавшись, Лили пошла прочь и едва не наткнулась на Калеба. Она не заметила бы его, если бы он не поймал ее за руку.

- Что вы здесь делаете? - спросил он. Хотя его тон был сдержанным, по глазам Калеба было видно, что он совсем не рад встретить ее здесь.

Лили больше всего боялась, что он подумает: она разыскивает его здесь.

- Я хотела поговорить с полковником по поводу Мыльной Улицы, - отвечала она.

Калеб был явно шокирован. Поскольку капрал Пирз уже вернулся на свое место, майор буквально выпихнул Лили из приемной на улицу и грозно спросил:

- Что еще за дьявольщина, откуда вы вообще узнали про эту проклятую Улицу?!

- Вы совершенно не такой человек, каким я вас себе представляла, Калеб, если позволяете существовать подле вас подобным местам, - возмущенно заявила Лили, повернувшись к майору лицом и скрестив руки на груди. - Калеб, ведь там живут даже дети.

- Лили, - начал он, тяжко вздыхая, - мы вынуждены иногда мириться с реальностью...

- О да, - перебила Лили, - например, с болезнью или коррупцией.

- Ну хорошо, - уступил Калеб, снова вздыхая и подняв глаза в безмолвном молчании. - Я согласен, что Мыльная Улица - позорное явление. Но она необходима, хотя и ужасна.

- Только мужчина мог бы решиться заявить подобную глупость.

- Вот как? - Калеб гневно сжал зубы, но потом все же овладел собою. Ну что ж, тогда вам нужно снова прогуляться туда и приказать этим женщинам собрать свои пожитки и убираться прочь. Сообщите им, что вы сами проследите за тем, чтобы они больше никогда не отдавались мужчинам за деньги и не брали в стирку их рубашки. И вы знаете, что они с вами сделают, Лили?

- Что? - Лили затаила дыхание, почему-то уже не чувствуя себя так уверенно.

- Они прогонят вас, как прогнали бы койота, забравшегося в курятник!

- Я вам не верю. - Глаза Лили стали совершенно круглыми от растерянности. - Вас устраивает Мыльная Улица, потому что вы сами любите туда ходить.

Чтобы не сорваться, Калебу пришлось зажмурить глаза и глубоко вздохнуть. Наконец он достаточно овладел собою и сказал, а скорее, прошипел сквозь стиснутые зубы:

- Я ни разу не совался туда, разве что отдавал белье в стирку.

Лили охватила буйная радость, но она, естественно, не подала и виду.

- Что вам здесь действительно необходимо, так это трудолюбивая, добропорядочная прачка, - заявила она.

- Прачка... - В глазах Калеба гнев уступил место растерянности. - Прямо здесь?

- Да. - Лили явно приободрилась от посетившей ее идеи. Она задумалась и даже приложила пальчик ко лбу. - Но при этом мне, конечно, необходимо будет какое-то жилье.

- Эта проблема решится, если вы оставите мысль о прачечной и устроитесь на место экономки, - возразил Калеб, поспешно увлекая ее за собой по улице.

- У кого? - с подозрением осведомилась Лили.

- У меня, - после минутного колебания выпалил Калеб.

- Никогда, - отрезала Лили. - Моя добрая репутация погибнет в ту же минуту.

- И, возможно, не без оснований, - поддразнил он, ослепительно улыбаясь. Когда же Лили наградила его убийственным взглядом, он предложил: У Гертруды вечно проблемы с экономкой.

- Но экономка зарабатывает не больше, чем я бы заработала официанткой, - возразила Лили, когда они уже подошли к крыльцу дома Тиббетов.

- Верно, - согласился Калеб, - но зато экономке не приходится тратиться на стол и кров.

Конечно, этот вариант имел свои преимущества, но Лили уже загорелась идеей открыть прачечную.

Конечно, это будет тяжелый труд, но зато она сможет прилично заработать. И в самое короткое время накопить достаточно денег, чтобы начать заниматься своей землей.

- Я не смогу жить под одной крышей с Сандрой, - сказала Лили, кладя руку на перила крыльца. Калеб явно смешался.

- Мы поговорим об этом позже, - резко сказал он, а потом повернулся и молча зашагал прочь, поправляя шляпу и оставив Лили в немом изумлении.

Когда Лили вернулась, Сандра все еще занималась своей вышивкой.

- Как прошла ваша прогулка? - вежливо поинтересовалась она.

- Ужасно, - отвечала Лили, опускаясь в кресло. - Я попала на Мыльную Улицу.

- Если вы достаточно умны, вы постараетесь позабыть о том, что видели это место, - брезгливо наморщила носик Сандра. - Приличные женщины, живущие в форте, ведут себя так, словно его нет и в помине.

- Но ведь это все равно, что игнорировать болезнь: будет становиться все хуже и хуже.

Сандра пожали плечами.

- Но эти отвратительные женщины заслужили свою участь.

- Да неужели? - возмутилась Лили. - А что вы тогда скажете про солдат, которые их покупают, - они что заслужили?

- Вошек, - отвечала Сандра, кривя губки в презрительной усмешке, - и еще кое-что похуже.

Взволнованная Лили стала нервно приглаживать растрепавшиеся волосы.

- По крайней мере, если все они неженатые мужчины...

- Наивная девочка, - перебила ее Сандра.

- Не хотите же вы сказать...

- Многие женщины больше всего хотели бы, чтобы их мужья давали им спокойно спать по ночам. Поэтому неудивительно, что они с наивным видом соглашаются, когда мужчины начинают убеждать своих жен, что им негоже уродовать свои нежные ручки стиркой.

- Но ведь не Калеб? - в ужасе прошептала Лили.

- Боже, конечно же нет, - рассмеялась Сандра. - Да его бы и не удовлетворила ни одна из этих грязных прачек. У него просто была в Тайлервилле любовница - я уверена, что она живет там и по сей день.

Глаза Лили раскрылись так широко, что, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Так, значит, вот почему Сандра с Калебом в разводе. Он оказался неверным мужем. И подумать только, она, Лили, позволила такому негодяю целовать себя, дарить ей шоколад! Извинившись, девушка вскочила с кресла и помчалась вверх по лестнице.

Минутой позже Лили вновь оказалась в гостиной, держа в руках саквояж. Появившаяся здесь миссис Тиббет была шокирована.

- Лили... вы ведь не собрались уезжать, правда?

- Собралась, - Ну вот, это почему же? - поинтересовалась Сандра, оторвавшись от шитья. - И как, позвольте вас спросить, вы собираетесь добираться до Тайлервилля, ведь карета давно уехала?

- Если не будет другого выхода, я пойду пешком, - выпалила Лили, полыхая от гнева.

- Что ты еще ей наговорила? - осведомилась миссис Тиббет, уперев руки в бока и сердито глядя на племянницу.

- Я просто рассказала ей, что у Калеба в Тайлервилле есть любовница. Ведь это чистейшая правда, и я готова поклясться, что он до сих пор бывает у нее!

- Сандра, ты - дитя моей единственной любимой сестры, и я очень тебя люблю, но я больше не потерплю твоей привычки во все вмешиваться! Ты меня хорошо слышишь?!

- До свидания, миссис Тиббет, - сказала торопливо Лили, которой меньше всего хотелось напоследок оказаться свидетельницей ссоры в приютившей ее семье. - Спасибо вам большое за все, Сандра. - И она чопорно кивнула бывшей жене Калеба.

- Пожалуйста, не уезжайте, дорогая, - взмолилась миссис Тиббет, нерешительно беря Лили за руку. - Вы просто не поняли...

- Боюсь, что, наоборот, слишком хорошо все поняла, - возразила Лили.

- Калеб высечет тебя за то, что ты натворила, Сандра, и я пальцем не пошевелю, чтобы остановить его, это я тебе обещаю, - сказала хозяйка, наградив племянницу более чем суровым взглядом.

Сандра прикусила губку и на мгновение задумалась.

- Но ведь у Калеба есть любовница, - решила она стоять на своем.

- Тогда скажи ей почему, - приказала миссис Тиббет.

- Ну, потому что у него и у меня... - Щечки Сандры неожиданно порозовели. - У нас не было нормальных супружеских отношений.

Лили была шокирована и не скрывала этого.

- За все время нашего брака Калеб ни разу не приблизился к моей кровати, - с отчаянием призналась Сандра.

- Он что же, предпочел ту женщину из Тайлервилля собственной жене? недоумевала Лили.

- Нет. - Сандра потупила взор и покачала головой. - Калеб женился на мне, чтобы сделать приятное дяде и тете. Но он не собирался сделать меня своей настоящей супругой и стал добиваться расторжения брака, как только прошло достаточно времени, чтобы соблюсти приличия.

Лили перевела взгляд на Гертруду, не веря своим ушам, и та кивнула, подтверждая то, что сказала ее племянница.

- Сандра ожидала ребенка, - доверительно сообщила миссис Тиббет. - Один мерзавец обесчестил ее, а Калеб вступился. Но брак с Сандрой остался фиктивным.

Лили бессильно опустила саквояж на пол и рухнула в кресло. Ей было ужасно жаль Сандру, которая в этот момент отшвырнула шитье и выскочила из гостиной.

- С ней ничего не случится? - спросила Лили.

- О нет, - мягко произнесла миссис Тиббет. - Сандра скоро придет в себя. Я слышала, что вы сегодня побывали на Мыльной Улице?

- Это ужасное место, - покачала головой Лили.

- Я знаю, - согласилась миссис Тиббет. - И я уже давно пытаюсь заставить Джона что-нибудь с этим сделать. Но он говорит, что скоро выйдет в отставку, и тогда пусть этим занимается Калеб. Да будет вам известно, что майор - второе лицо в форте, и, когда Джон сможет уйти на пенсию, Калеб примет от него командование и станет полковником.

От этих слов последние надежды Лили на то, что ей удастся убедить Калеба стать фермером - а она в глубине души все еще лелеяла их, - последние ее надежды умерли. Лили извинилась и поднялась обратно в комнату для гостей, надеясь, что ей удастся заснуть хотя бы ненадолго.

И снова ей снилось детство и каморка ее матери в Чикаго. И солдат был тоже там, он лежал вместе с мамой по другую сторону грязной занавески, и Лили могла все слышать.

Она испугалась за маму, глядя, как бешено дергаются огромные тени на ситце, и собралась было выскочить из кровати, чтобы помешать солдату обижать маму.

Но Каролина удержала ее на месте, схватив за руку. Другой рукой она зажала Лили рот.

- Он не обижает ее, - прошептала Каролина.

Но Лили все равно боялась. Она видела, как мама приподнялась на кровати так резко, что заскрипели пружины, и застонала так же, как несколько месяцев назад, когда у нее должен был родиться маленький.

Но никакого маленького не появилось, было только много крови и, как и сейчас, стоны, стоны...

Лили молча плакала, слезы текли по ее щечкам и по руке Каролины, все еще зажимавшей ей рот. Она ненавидела этого ужасного солдата в его грязной рубахе с металлическими пуговицами. Она готова была убить его.

Каролина с Эммой принялись едва слышно напевать, чтобы успокоить ее хоть немного. Это их бабуля сочинила и музыку и слова, специально для них.

Цветочки цветут на лужайке,

Все трое так любят друг друга,

Маргаритка, и роза, и лилия...

Лили проснулась и открыла полные слез глаза. В комнате сгущались вечерние тени. Девушка села все еще полусонная. Ей страстно захотелось снова оказаться рядом с сестрами. Но тут Лили поняла, что голос, разбудивший ее, принадлежит Сандре, которая пела какую-то незнакомую песню.

Лили поднялась с постели и машинально привела в порядок прическу. Слезы все еще стояли очень близко: уже в который раз, проснувшись, Лили поняла, что она одна-одинешенька на этом свете. На умывальнике девушка нашла глиняный кувшин со свежей водой и умылась.

Вскоре ей стало легче, хотя застарелая боль не ушла, а просто затаилась до поры в дальнем уголке ее души. Возможно, если она останется в форте Деверо и успешно займется бизнесом в прачечной, ей хватит денег и на то, чтобы нанять агента от Пинкертона. А уж детектив, несомненно, сможет разыскать ее обожаемых сестричек.

В дверь постучали, и в комнату, не дожидаясь приглашения, вошла Сандра.

- Я надеюсь, что вы не сердитесь на меня, - виновато произнесла она. Сандра уже переменила прежнее платье с оборочками на вечерний туалет из нежнейшего розового шелка, украшенный жемчугом, и теперь выглядела, как одна из самых дорогих Исидориных кукол.

- Нет, я не сержусь, - покачала головой Лили.

- Вы ведь не скажете Калебу, что я проболталась вам о его любовнице, правда?

Лили не собиралась давать подобных обещаний и промолчала; судя по всему, Калеб относился к тому типу мужчин, для которых любовница была чем-то само собой разумеющимся, независимо от того, женаты они или нет. И Лили имела полное право при случае швырнуть ему этот факт в лицо.

- Ах, он убьет меня! - простонала Сандра, метнулась на другой конец комнаты и рухнула в кресло-качалку.

- Вы выглядите просто очаровательно, - заметила Лили, сочтя за благо поменять тему беседы.

- Я думаю, что лейтенант Костнер имеет в отношении меня вполне серьезные намерения, - призналась Сандра, тут же просияв беззаботной улыбкой.

Лили лишь вздохнула. Всего пару часов назад Сандра уверяла, что любит Калеба, и вот уже она так и лучится счастьем, оттого что нравится другому мужчине.

- Но это, - продолжала изливать душу Сандра, - не имеет ни малейшего значения, потому что я собираюсь возвратиться в Фокс Чейпл и выйти замуж за кое-кого другого.

Поскольку Лили сидела боком к этой особе, та, по счастью, не видела, как Лили подняла к небу глаза.

- Я бы на вашем месте не стала так торопиться, - только и сказала она, пытаясь расстегнуть пуговицы на своем платье.

Сандра немедленно пришла к ней на помощь.

- Да уж, Лили Чалмерс, вы самая подходящая личность, чтобы предостерегать меня от импульсивного поведения, - не умолкала Сандра. - Дядя Джон как раз только что рассказал тетушке и Калебу о том, как вы устроили ему выволочку в его же собственном кабинете.

Лили подумала, что и впрямь была несколько несдержанна с полковником. В конце концов, социальные перемены никогда не происходят сразу.

- Он сердит на меня?

- Дядя Джон? - Сандра расправилась с последней пуговицей и взялась за подол платья, чтобы снять его с Лили через голову. - Эта овечка? Он слишком мягкий, чтобы на кого-то сердиться.

- Я надеялась, что мне удастся принять ванну, прежде чем я оденусь в бальное платье, - сказала Лили. Она не поинтересовалась, как среагировал на рассказ полковника Калеб, она не желала этого знать.

- Здесь внизу есть ванная комната, - предложила Сандра. - И, как мне кажется, в баке еще оставалась горячая вода. - Тут она выпорхнула из комнаты, чтобы спустя несколько секунд вернуться с розовым атласным халатом. - Вот, накиньте пока это, - сказала она, подавая Лили изящный наряд.

Та надела халат поверх нижней рубашки и пошла следом за Сандрой. Девушки вошли в ванную комнату, и Сандра поднесла спичку, чтобы зажечь огонь под огромным баком с водой.

- От этого вода не станет чересчур горячей, - объяснила она, - просто будет остывать помедленнее.

С этими словами Сандра повернула вентиль на кране, и из него в массивную ванну с львиными лапами вместо ножек полилась горячая вода.

Лили, разинув рот, смотрела на все эти новшества, не в силах сдвинуться с места, пока Сандра не извлекла из комода махровое белоснежное полотенце и кусок душистого мыла.

- Ну же, глупышка, - ободрила она гостью. - И поторопись. Пока все не соберутся за столом, тетушка не позволит начать обед, а я умираю от голода.

Тщательно заперев за нею дверь, Лили скинула белье и осторожно попробовала ногой воду. Она была несколько горячее, чем ей бы хотелось, но это оказалось даже приятно. Через несколько минут Лили закрыла кран, забралась в ванну и принялась торопливо мыться.

К себе в комнату она вернулась освеженная и готовая отправляться на бал. Она надела свежее белье, а поверх него - лавандовое платье и подошла к зеркалу, чтобы взглянуть на себя.

Из-под платья выглядывали кружевные края нижней сорочки. Она пыталась прикрыть их и так и эдак, но все напрасно.

Тогда Лили торопливо скинула с себя нижнюю сорочку и надела платье прямо на тело. Она почувствовала себя как-то странно и непривычно свободно.

Лили как раз кончала возиться с прической, когда за нею зашла Сандра.

- Ах, Лили! - возбужденно воскликнула она, - вы выглядите восхитительно!

Лили оставалось надеяться, что это окажется правдой. Хотя, безусловно, она не видела никакого достойного будущего в их отношениях с Калебом, тем не менее нынешний бал она собиралась запомнить на всю жизнь, ей почему-то хотелось, чтобы то же самое случилось с майором.

- Спасибо, - поблагодарила она.

- Пойдемте же скорее, - торопила Сандра, беря ее за руку и увлекая на лестницу. - Сегодня нам подадут жареного цыпленка!

Лили неожиданно почувствовала острейший голод, и Сандре больше не пришлось уговаривать ее поторопиться. Они спустились вниз, мило щебеча, как задушевные подружки, и впорхнули в столовую.

Калеб уже был здесь, они с полковником стояли возле окна. Оба джентльмена пили бренди, но, когда майор увидел Лили, он словно поперхнулся.

Придя в себя, Калеб поспешил к ней навстречу, поднес к губам ее руку и с чувством поцеловал. Лили же почувствовала, что в парадном мундире с эполетами и аксельбантами он неотразим.

Майор и впрямь был обворожителен, а от тепла его губ, касавшихся ее ручки, у Лили закружилась голова.

Его золотистые глаза смеялись. Калеб еще раз поцеловал ее руку и явно наслаждался тем трепетом, который вызывали в ней его поцелуи.

Лили развернулась на месте, но так неловко, что наступила на край своего платья и поскользнулась. Если бы Калеб не подхватил ее за талию, она бы наверняка упала.

Словно пичужка, поправляющая перышки, она встряхнулась и направилась к миссис Тиббет, с удовольствием наблюдавшей за ней.

- Вы выглядите очень привлекательно, - призналась она Лили.

- Благодарю вас, - отвечала Лили. - И не только за комплимент. Вы были так любезны прислать мне это платье в Тайлервилль...

- Прислать платье? - Миссис Тиббет была несколько озадачена, но потом как бы спохватилась. - Ах, да. Мы очень хотели видеть вас здесь, моя дорогая.

Лили перехватила взгляд Гертруды и оглянулась. Позади нее стоял Калеб. Он как-то поспешно перевел глаза с миссис Тиббет на нее и собрался что-то сказать, но тут раздался стук во входную дверь. Через несколько мгновений в столовую вошла Сандра под руку с симпатичным лейтенантом.

Он с некоторым стеснением взглянул в сторону полковника и Калеба, зато к Лили обратился с самой радостной улыбкой.

Не выпускавшая руки своего кавалера, Сандра потеребила молодого человека за локоть:

- Это лейтенант Костнер, - обратилась она к Лили. - Роберт, познакомься с мисс Лили Чалмерс.

Карие глаза лейтенанта на какое-то мгновение остановились на лице Калеба, а потом вновь обратились к Лили. Правда, улыбка почему-то уже исчезла с его лица.

- Хелло, мисс Чалмерс, - внезапно охрипшим голосом отвечал он.

- Лейтенант, - отвечала ему Лили, снисходительно кивая головой.

- Ну, хватит вам заниматься глупостями! - прогремел голос полковника. Давно пора чем-нибудь подкрепиться. Приглашаю всех к столу.

Калеб постарался устроить так, чтобы его место оказалось возле Лили. По правую руку от нее сидел во главе стола сам полковник.

- Правда, Лили выглядит восхитительно в этом платье, Калеб? - принялась за свои всегдашние шуточки Сандра, пока ее тетушка, сняв крышку с супницы, разливала первое по тарелкам из тончайшего китайского фарфора.

Хотя во взгляде, брошенном Калебом на противоположный край стола, нельзя было прочесть прямой угрозы, Лили успела заметить в нем нечто довольно опасное.

- Да, - натянуто отвечал майор.

- Вы сами сшили его, Лили?

- Нет, - отвечала она. Ее удивил этот вопрос. Коль скоро его прислала в Тайлервилль миссис Тиббет, значит, платье принадлежало когда-то самой Сандре. - Это платье мне на некоторое время одолжили.

Сандра вздрогнула, словно кто-то пихнул ее под столом. Она вскинула глаза на Калеба и замолчала. Приняв протянутую ей тарелку с супом, она занялась едой.

Когда все присутствующие за столом несколько утолили первый голод, полковник обратился к Лили:

- Итак, как чувствует себя наша милая гостья?

Прежде чем девушка успела открыть рот для ответа, вмешалась миссис Тиббет.

- Лили уже успела мне рассказать о том, как попала сегодня на Мыльную Улицу, - со значением сказала хозяйка. - Это место - позорное для форта, мой милый, и терпеть его невозможно.

- Эта Улица - вовсе не тема для светской беседы за обедом, - возразил полковник, строго взглянув на супругу.

Миссис Тиббет тут же замолчала, что немало удивило Лили. Ее хозяйка вовсе не относилась к тому типу женщин, которые полностью подчиняются своему мужу - пусть он даже седовласый полковник.

- Все равно... - начала было Лили, но, почувствовав, как Калеб толкнул ее под столом коленом, примолкла. Теперь она была уверена, что Калеб точно так же заставил замолчать Сандру, заговорившую об ее платье.

- Лили подумывает о том, чтобы устроить здесь прачечную, - сказал Калеб, поднося ложку ко рту.

Миссис Тиббет чуть не поперхнулась супом и поднесла к губам салфетку.

- И, конечно, это будет исключительно благопристойное заведение, продолжал майор вслух, в то время как его взгляд красноречиво говорил Лили: - Теперь-то ты видишь, насколько безумна твоя затея?

Однако она послала ему не менее выразительный взгляд, говоривший, что Калеб глубоко ошибается, если считает, что сумел разубедить ее. Теперь, когда ею овладела идея нанять агента от Пинкертона и накопить необходимые для собственного хозяйства деньги, Лили была полна решимости не отказываться от задуманного.

- Здесь наверняка найдется какой-нибудь небольшой домик, который я могла бы снимать, - заявила она.

Миссис Тиббет стала обмахиваться салфеткой, как веером.

- Здесь нет пустых домиков, - пробурчал полковник.

- Но ведь тот дом, где жил учитель до переезда в квартиру при новой школе, так никем и не занят, - напомнил лейтенант Костнер, и все, кроме Лили с Сандрой, посмотрели на него.

Юноша немедленно опустил глаза в тарелку с супом.

- Благодарю вас, лейтенант, - многообещающе сказал Калеб бархатным голосом. - Я вам этого не забуду.

ГЛАВА 6

Ради предстоявшего вечера Лили на время отбросила в сторону свои сомнения относительно майора. Пусть коляска, ожидавшая у крыльца, будет хрустальной каретой, а Калеб - принцем. Он подал Лили руку и, опустившись на сиденье, она почувствовала себя настоящей принцессой.

Сзади них Сандра с лейтенантом усаживались в другую коляску, и их непринужденный смех дополнял праздничную атмосферу этого теплого апрельского вечера.

На миг Калеб застыл возле коляски, не сводя с Лили странно блестевших глаз. Хриплым шепотом, идущим из самой груди, он произнес ее имя.

- Да?

Но Калеб лишь покачал головой, обогнул коляску и сел возле Лили. Сиденье в коляске не было рассчитано на двоих, и они оказались неприлично тесно прижатыми друг к другу. Через тонкую ткань бального платья Лили ощущала тепло, исходившее от ноги Калеба.

Она попыталась было отодвинуться и была награждена двусмысленной улыбкой майора.

- Неудобно? - осведомился он.

Лили чуть не задохнулась от возмущения. Она никогда в жизни не чувствовала себя так неудобно и утешала себя тем, что такой ситуации в ее жизни больше не будет.

- Чудесно, - сказала она.

Калеб лишь хмыкнул, отпустил ногою тормоз и легонько хлопнул по спине лошади вожжами.

Зал, где должен был состояться бал, находился в помещении почтовой конторы рядом с парадным плацем. Подъехав ближе, Лили увидела золотистый свет, лившийся в ночную тьму из окон и настежь распахнутых дверей, услышала смех и звуки музыки. Ей захотелось поскорее окунуться в эту праздничную атмосферу и в то же время было жаль покидать уютную тень под козырьком коляски, отделявшую ее и Калеба от остального мира.

Экипаж остановился у входа в здание. Майор соскочил с подножки, обошел коляску и помог Лили спуститься, подхватив ее за талию.

От его уверенных прикосновений ее сердце забилось быстрее, а когда, спускаясь с подножки, она невольно коснулась его грудью, ее тело вздрогнуло от внезапно вспыхнувшего желания.

- Вы будете танцевать со мною? - шепотом спросила она, не сводя с него сияющего взгляда. - Вы будете первым?

Он погладил ее по щеке, и в его глазах она не увидела иронии; в них промелькнуло что-то похожее на симпатию и даже на нежность.

- Я очень хочу быть первым, - хрипло отвечал он. - Можете не сомневаться.

Прежде чем Лили смогла ему ответить, их окружила толпа молодых людей, жаждущих получить от нее знаки внимания. Оказывается, на балу, кроме офицеров, было разрешено присутствовать и младшим чинам.

Лили увидела, как напряглась шея Калеба. Но он овладел собой, многозначительно прокашлялся, и все капралы и рядовые вмиг исчезли.

Впрочем, многие отошли не так уж далеко, решив дождаться более подходящего момента.

Лили немного растерялась, по-прежнему стоя у крыльца с молчаливым неподвижным Калебом, но вот наконец он взял ее под руку и ввел в бальный зал. Разогнанные было поклонники последовали за ними.

В зале было полно народу. И хотя, безусловно, большую часть публики составляли мужчины в военной форме, Лили удивилась, как много здесь женщин.

Калеб не отходил от нее ни на шаг и, как только небольшой полковой оркестрик заиграл вальс, схватил ее в объятия и закружил в танце.

На мгновение Лили растерялась. Она подумала, что так мало в жизни танцевала, что боялась теперь сбиться.

- Калеб, я...

Однако его сияющая улыбка моментально развеяла все ее страхи.

- Вы - самая красивая женщина в этом зале, - заверил он.

И вот они уже в вихре танца слились с общим кружением голубых мундиров и бальных платьев.

После нескольких неудачных па к Лили вскоре возвратилось утраченное было умение танцевать, и она не смогла сдержать довольной улыбки.

Глаза Калеба сияли, когда он смотрел на Лили, и в них не было насмешки. Ощущение какого-то тепла закралось в душу девушки, а сердце ее забилось в смутной тревоге. Но ей было так хорошо в этот момент, что она предпочла не копаться в этих чувствах.

А Калеб все кружился с нею в танце, один мотив сменялся другим, и, только когда он вывел Лили подышать свежим воздухом на крыльцо, та поняла, как душно и жарко было в зале.

На стоявших здесь столиках были расставлены прохладительные напитки. Калеб налил Лили пунш и тихонько произнес:

- Я никогда не забуду эту ночь.

Лили схватила стакан обеими руками и жадно сделала несколько больших глотков, прежде чем вспомнила о светских манерах. Тогда она взяла стакан одной рукой и пригубила то, что в нем еще осталось.

- Я тоже ее не забуду, - призналась Лили, наконец утолив жажду. Внезапно она помрачнела. - И я не хотела бы, чтобы эта ночь кончалась.

Калеб посмотрел на усыпанное яркими звездами небо, а потом прямо в глаза девушки.

- Ей вовсе не обязательно кончаться, Лили. Мы можем быть всегда вместе.

Она едва не выронила из рук стакан. Она поняла тайный смысл его слов, и волшебное очарование вечера оказалось отравленным.

- Мы почти не знаем друг друга, - ледяным тоном произнесла она.

Калеб приблизился к ней вплотную - так, как в танце, - и взял стакан у нее из рук. Поставив его на столик, майор приподнял лицо Лили за подбородок и сказал:

- Как бы ты ни была наивна, Лилия-цветок, ты не можешь не замечать, что между нами кое-чта произошло.

- Да, - затрепетав от его прикосновений, отвечала она, и его губы приблизились к ней.

Не в силах не отвечать на его поцелуй, она через какое-то время обнаружила, что прижалась к нему и гладит затянутую в мундир грудь.

- Идем со мною, - едва слышно сказал он, и Лили подчинилась ему.

Он повел ее на другую сторону улицы, к тому зданию, где находился кабинет полковника Тиббета. Внутри царила непроглядная темень, но, словно околдованная этим вечером, Лили совершенно не испугалась.

Они проникли в какую-то комнату, и Калеб оставил Лили на минуту, чтобы зажечь лампу. В мерцании медленно разгоравшегося фитиля Лили разглядела письменный стол, книжные полки и большой обитый кожей диван.

Калеб, стоя возле дивана, рукой поманил Лили к себе.

- Они заметят, что мы ушли, - слабо попыталась возражать Лили, теряя остатки благоразумия. Она понимала, что и во время танцев, и потом, гуляя с нею под звездами, Калеб старался подчинить ее своей воле, но не в силах была противостоять его чарам.

- Мы вернемся прежде, чем кто-то заметит наше отсутствие, - заверил он, покачав головой.

- Калеб...

- Тс-с-с, - прервал он ее, нежно целуя в лоб. Его руки опустились на ее обнаженные плечи и принялись ласкать их.

Лили почувствовала, как он прижался к ней всем своим сильным телом.

- Вы... вы хотите скомпрометировать меня, - пробормотала она, в то же время растворяясь в его объятиях.

- Хм-м-м, - промурлыкал Калеб, наклоняясь и покусывая ее шею, отчего Лили слегка застонала.

- Я буду п-потеряна для приличных мужчин...

- Вам не будут нужны никакие другие мужчины, - возразил Калеб, не прекращая своих возбуждающих ласк, - так стоит ли об этом беспокоиться?

Лили лишь молча вздрогнула всем телом.

- Я хочу видеть вас, Лили, - промолвил Калеб, заходя сзади и принимаясь расстегивать ей платье. - Если я не увижу вас сию секунду, я сойду с ума.

Ни одному мужчине в мире Лили не позволила бы столь вольного обращения с собою, но перед Калебом она устоять не могла. Верхняя половина платья соскользнула с ее плеч, и взорам майора предстала ее грудь - во всей своей горделивой красоте.

До этого самого момента Лили искренне полагала, что природа наделила женщин грудью только для того, чтобы вскармливать младенцев. Но в нынешний вечер ее познания в этой области весьма расширились.

Калеб принялся ласкать ее грудь легкими прикосновениями пальцев, он нежно гладил розовую кожу вокруг соска, отчего тот заалел, как розовый бутон, и напрягся, а все тело Лили пронзило острое чувство наслаждения.

Она с трудом отдавала себе отчет в том, что позволяет этому человеку слишком интимные ласки.

- Калеб, - шепнула она, прикрыв глаза.

Почувствовав, что он оставил ее, она снова взглянула на него и увидала, что он поспешно сбрасывает с себя мундир.

В каком-то уголке сознания Лили все еще бился сигнал тревоги, и она невольно попыталась снова надеть платье. Однако Калеб нежно, но решительно перехватил ее руки, а потом заключил ее в объятия и поцеловал ее сосок.

Лили едва не задохнулась и бессознательно обхватила его за шею, чтобы он прижался к ней еще теснее.

Он засмеялся и прикрутил фитиль лампы. И хотя в наступившей тьме его фигура казалась лишь неясной тенью, Лили была прекрасно видна ему благодаря мягкому сиянию в лунном свете ее белоснежной кожи.

- Ты слишком одета, - прошептал Калеб, подхватив ее за талию и приподнимая в воздухе. Ее платье окончательно соскользнуло на пол, но почему-то ее это почти не беспокоило.

Ощутив голой спиной холодную кожу кушетки, она поняла, что он положил ее навзничь, и стала жадно гладить его лицо, пока он снимал с нее нижнее белье и туфли, которые ей одолжила на этот вечер Сандра.

- Ну зачем же, Калеб? - прошептала она.

Он нащупал в темноте мягкие завитки в том месте, где сходились ее бедра, и вот уже его пальцы принялись их нежно перебирать.

- У меня нет иного способа доказать тебе, что ты можешь принадлежать лишь мне, - отвечал он низким, хриплым голосом. - Раздвинь для меня ноги, Лили.

Ее колени разъединились словно сами собой, а ласки Калеба зажгли в этом месте настоящее пламя.

- Это не совсем хорошо: то, что ты можешь прикасаться ко мне, а я... о-о-о-о... я не могу прикасаться к тебе, - пожаловалась Лили, в то время как ее бедра потихоньку начали исполнять па того танца, которому учил ее Калеб.

- Я боялся, что это может напугать тебя, - тихонько засмеявшись, отвечал он и опять замолк, поскольку его губы занялись ее соском.

Лили едва не подскочила на кушетке: наслаждение стало, столь сильным, что едва не причиняло ей боль. Желание все возрастало и возрастало, оно бурлило у нее в жилах, подобно лаве в проснувшемся вулкане.

- О... Калеб... со мною что-то происходит... я...

- Конечно, с тобою что-то происходит, так и должно быть, - отвечал он, на минуту оторвавшись от ее груди. - Но все это абсолютно естественно, Лили. Перестань тревожиться и позволь мне показать тебе до конца, что значит быть женщиной.

Она лишь вся выгнулась от очередного всплеска желания, разбуженного его руками.

- Калеб, - беспомощно прошептала она. - Калеб.

- Все прекрасно, Лили. Твое тело само знает, что ему нужно.

- О... мой... Бог...

Внезапно его пальцы прекратили свои ласки и раздвинули нежные, покрытые завитками волос складки кожи. А когда его язык коснулся маленького комочка плоти, в котором скрывалось средоточие ее женского естества, она не в силах была подавить пронзивший душную темноту звериный крик.

Ее тело дико извивалось и подпрыгивало на кушетке, словно пытаясь избежать прикосновений Калеба и в то же время ожидая все новых ласк. А он обхватил руками ее ягодицы и припал к ее лону, словно к волшебному сосуду, и то, как его сильные руки удерживали ее, немного умерило трепет в ее судорожно двигавшихся бедрах. Она испустила низкий, протяжный стон, и ее тело и душа в унисон содрогнулись.

Когда первые судороги прошли, Калеб уложил ее снова на кушетке и принялся гладить бедра.

- Позволь мне ласкать тебя, - снова взмолилась Лили, и на этот раз Калеб сам притянул ее руки к себе. Она кое-как расправилась с пуговицами на его рубашке и ее ладони заскользили по его обнаженной груди.

Когда Лили коснулась его сосков, у него перехватило дыхание, и сознание, что она обладает над ним властью, подобной той, которой он обладает над нею, ударило Лили в голову сильнее самого крепкого вина. В восторге она обхватила его голову и припала к его губам в долгом поцелуе.

- О, Лили, - прошептал он, когда они смогли наконец оторваться друг от друга, и тон, каким это было сказано, наполнил его слова неким сокровенным, понятным им обоим смыслом.

- Калеб, - взмолилась она, приподнимаясь настолько, чтобы достать губами его сосок.

Калеб содрогнулся, и его руки безвольно обвисли. Он позволил ей целовать себя, а потом отодвинулся, уселся рядом с нею на кушетке и стал разуваться.

- Если это случится, - сказал он, - для тебя все изменится, Лили.

Она лежала неподвижно, наблюдая за его движениями в темноте. Они завораживали ее.

- Но не для тебя?

Он обернулся и посмотрел на нее, и даже во мраке она заметила пламя, полыхнувшее в его янтарных глазах. Он покачал головой.

- Я ничего не утрачу от этого. В отличие от тебя.

Лили понимала, что он абсолютно прав, что ей лучше всего сию минуту одеться и бежать отсюда без оглядки, пока не случилось непоправимое, но ее телом овладела странная инертность. Она лишь прикусила губу в ожидании, когда же снова он возвратится к ней и разожжет в ее теле огонь желания.

И вот он навис над нею, гибкий и грациозный, будто дикий зверь. Все его тело вздрагивало от сдерживаемых порывов страсти.

- Лили, ты уверена?..

- Ты будешь первым, Калеб, - сказала она, гладя его по щекам, хотя он и так бы узнал об этом. Однако для нее эта фраза имела особое значение.

- В первый раз это причинит тебе боль, - со вздохом предупредил он.

- Я не боюсь, Калеб, - отвечала Лили, положив ладони ему на ягодицы и прижимая его к себе. - Ты ведь обещал мне показать, что значит быть женщиной, - так сдержи свое слово до конца.

И Калеб снова стал ласкать ее, готовя к тому, что произойдет, все более сильными, уверенными движениями пальцев. И когда она снова застонала и выгнулась под ним от охватившего ее желания, он убрал руку, и на месте оказался самый кончик его члена.

Руки Лили нетерпеливо скользили теперь вверх и вниз по его спине, нежно побуждая его к дальнейшему.

- Возьми меня, Калеб...

Он продвинулся внутрь едва ли на дюйм, едва слышно шепнул ей в самое ухо:

- Только однажды. Это будет больно только однажды, Лили.

Она привлекла его к себе и припала к его губам. И он заглушил ее крик от мгновенной боли и наступившего вслед за тем всплеска страсти, когда его мужское копье проникло в уготованное для него убежище.

По велению древнего, как мир, инстинкта, ее бедра стали двигаться как бы сами по себе.

- Лили, остановись, пожалуйста, остановись... - взмолился напрягшийся всем телом Калеб.

Но его мольба лишь вызвала в ней новый всплеск страсти, и она стала двигаться еще увереннее, продолжая начатую им сладостную битву. Она прижималась к нему всем телом, она танцевала под ним так, что в конце концов он полностью утратил контроль над происходящим.

Но вот наконец наступила сладостная развязка, и вместе с высшим наслаждением Лили почувствовала удивление оттого, с какой силой содрогается лежавшее поверх нее мужское тело. В какой-то момент ей показалось, что он вот-вот раздавит ее своим весом. Все еще тяжело дыша, от откинулся назад.

- Я не хотел доводить до этого, - заметил он, и только тут Лили с беспощадной ясностью поняла весь ужас своего положения.

- Ты прекрасно знал, что делаешь! - воскликнула она, отпрянув от Калеба. Чувствуя, что слезы жгут ей глаза, она в темноте принялась разыскивать свою одежду. Калеб тоже поднялся с дивана и стал одеваться.

- Лили, я всего лишь хотел показать тебе, что ты можешь испытать, если будешь со мной. И я собирался остановиться, как только удовлетворю тебя, но ты не позволила мне этого сделать.

То, что в его словах заключалась правда, лишь сильнее разожгло в Лили стыд. Она в отчаянии спрашивала себя, как она позволила себе совершить такой глупый, такой возмутительный шаг. Еще минуту назад она кружилась в вальсе на балу, а в следующее мгновение улеглась под Калеба Холидея, словно какая-нибудь потаскушка.

Она вскрикнула от отчаяния и гнева и вырвалась, почувствовав на своих плечах руки Калеба. У нее было такое ощущение, будто он отнял ее собственное тело, и оно больше ей не принадлежит.

- Все будет хорошо, Лили, - нежно прошептал он, и она припала к нему, не в силах сдержать рыданий.

Он не выпускал ее из объятий, пока она плакала, а потом подал ей нижнюю одежду и платье. Подождав, пока она оденется, он снова зажег лампу.

- Прости меня, - сказал он, застегивая последние пуговицы на мундире.

- Отвези меня домой, - сказала она, предпринимая практически бесплодные попытки восстановить прическу.

Со вздохом Калеб жестом пригласил ее выйти, а сам потушил свет в комнате.

Лили уже вышла на улицу и вдыхала свежий ночной воздух, когда он догнал ее.

- Я сказал, что прошу простить меня, - повторил он, беря ее под локоть и пристраиваясь в такт ее шагам.

- Чудесно! - фыркнула она гневно. И шепотом продолжила: - Ты разрушил девушке всю ее жизнь, а потом заявляешь, что просишь прощения! Будь ты проклят вместе со своей лицемерной учтивостью, Калеб Холидей!

Он прижал ее к груди и заглянул в глаза. Из окон офицерского собрания все еще доносились звуки вальса.

- Ты ведешь себя так, будто это я один во всем виноват, - сердито сказал он. - Но ведь больше виновна ты сама, и ты чертовски хорошо это знаешь!

- Я? - воскликнула Лили. - Так это я сама сбросила с себя всю одежду?!

- Может быть, и нет, - не уступал Калеб, стоя перед ней нос к носу. Но зато ты можешь назвать мне того дьявола, который помогал раздеваться мне!

Лили, совершенно шокированная, в ужасе принялась озираться: не подслушал ли кто-то их перепалку.

- Я должна уехать отсюда! - прошептала она.

- Нам обоим пора убираться, - со вздохом согласился Калеб. - Идем же. Я доставлю тебя обратно к Тиббетам.

Лили несколько успокоилась, но не собиралась мириться.

- Я и сама прекрасно дойду до их дома, большое спасибо.

Калеб, сдержанно чертыхнувшись, попросту развернул ее на месте и подтолкнул к одной из колясок, выстроившихся в ряд на улице возле входа. Прежде чем Лили успела подумать о бегстве, он уже водрузил ее на скамейку в экипаже.

- Попробуй только себе представить, что в один прекрасный день я все же соберусь выйти замуж, - произнесла она в пространство, скрестив руки на груди. - И что, по-твоему, я должна буду сказать своему супругу в первую брачную ночь?!

- Полагаю, тебе просто придется притвориться невинной, не так ли? равнодушно пожал плечами Калеб.

Только ночная тьма скрыла то, как заалели ее щеки от такого бесстыдства, - по крайней мере, Лили на это надеялась.

- После того, что случилось нынче вечером, Калеб Холидей, я не желаю иметь с вами никакого дела! Я не хочу ни видеть вашу физиономию, ни даже слышать ваше имя!

Калеб на ощупь нашел рукоятку тормоза и с щелканьем хлопнул вожжами. Всю дорогу до дома Тиббетов он не открывал рта.

- Завтра в восемь утра я буду здесь, чтобы отвезти вас домой, - сухо произнес он. - Соизвольте быть готовой.

Лили едва сдержалась, чтобы не залепить ему пощечину, но все же решила, что он того не стоит.

- Дабы не обеспокоить вас лишний раз, господин майор, я лучше дождусь понедельника, когда в Тайлервилль отправится карета. Даже если в ней будет полно перебежчиков-индейцев и грабителей, я окажусь в большей безопасности, чем в вашем обществе!

Калеб чуть было не взорвался в ответ, но не смог сдержать накативший на него приступ смеха.

- Перестань! - воскликнула Лили, в гневе пребольно пихнув его локтем под ребра, и попыталась выбраться из коляски.

Запряженная в экипаж лошадь начала нервничать от этой возни, а тут еще Калеб схватил Лили за локоть и втащил назад в коляску. С унизительным грохотом Лили плюхнулась обратно на скамейку.

- Ты знаешь, - сказал Калеб, - я, пожалуй, проведу забавный месяц, занимаясь твоей дрессировкой.

- Моей дрессировкой? - вспыхнула Лили, не веря своим ушам.

- Тебе предстоит многому научиться, Лилия-цветок, - кивнул Калеб. - И начнем мы с уважения, которое женщина обязана иметь к своему мужчине.

У Лили не нашлось слов для достойного ответа на такую наглость, и она лишь гневно фыркнула. Но когда Калеб, обойдя коляску, принялся ссаживать Лили своим обычным способом, она не выдержала и замолотила кулачками по его каменным плечам.

Калеб легко отодвинул ее от себя подальше, и она бессильно опустила руки.

- Я тебя ненавижу, Калеб Холидей, - прорычала она.

- Конечно, ты меня ненавидишь, дорогая, - отвечал он, легонько целуя ее, и она ощутила на его губах едва уловимый, но свой собственный, женский запах. А майор развернул ее в сторону дома Тиббетов.

- И то, что случилось этой ночью, никогда не повторится впредь! - не унималась она.

- Неправда, - убедительно произнес он. - Это повторится еще тысячи раз, в тысяче разных мест.

Пока Лили лихорадочно придумывала достаточно уничижительный ответ, входная дверь распахнулась и на крыльцо вышла миссис Тиббет.

- Калеб? Лили? Разве танцы уже кончились?

- У Лили немного разболелась голова, - невозмутимо отвечал Калеб, подталкивая ее к ступенькам крыльца, - но я уверен, что она будет себя чувствовать прекрасно к восьми часам, когда я приеду за ней.

Лили не хватило духу закатывать сцену на виду у миссис Тиббет, которая так искренне заботилась о ней и старалась сделать все, чтобы ее пребывание в форте Деверо было приятным. Она лишь презрительно улыбнулась Калебу и сказала:

- Доброй вам ночи и большое спасибо за воистину выдающийся вечер.

- До завтра, - отвечал он с легким поклоном, лукаво улыбаясь.

Больше всего на свете Лили хотелось бы сейчас оторвать ему голову, но она благоразумно подавила в себе это желание и проследовала в дом за хозяйкой.

- Я могу дать вам порошки от головной боли, - предложила миссис Тиббет. Лили только сейчас заметила, что она одета в халат и ночные туфли, а на голове у нее чепец.

- Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне, - отрицательно покачала Лили головой. - Все, что мне необходимо - это несколько часов сна.

- Ну что ж, если вы так в этом уверены, - с сомнением посмотрела на нее миссис Тиббет. - Как вам понравились танцы, милая?

- Я прекрасно провела время, - сказала Лили. - Танцы и вправду были чудесными.

***

Позже, оставшись одна в своей комнате, Лили позволила себе вспомнить, что испытала она этим вечером с Калебом. Если не считать краткого момента, когда он причинил ей боль, любить и быть любимой таким мужчиной, как он, оказалось прекрасно. Раскрасневшись, Лили вслушивалась в собственные ощущения. Она почувствовала легкий трепет и утомление в бедрах и еще в одном, самом интимном месте и вспомнила тот восхитительный миг, когда Калеб слился с нею воедино. Хотя Лили по-прежнему была уверена, что совершила величайшую ошибку в своей жизни, горечь и страх оставили ее.

В том, что случилось между ними, была некая не поддававшаяся осознанию закономерность. Теперь же ей просто необходимо позаботиться о том, чтобы подобное больше не случалось впредь, вот и все.

Лили сбросила с себя чудесное бальное платье и приложила руки к грудям. Прежде они казались ей просто непонятным довеском к ее телу, пока Калеб не прикоснулся к ним и не вдохнул в них прежде неизвестную жизнь.

Но тут Лили отдернула руки и торопливо накинула ночную сорочку. Ведь трогать себя очень нехорошо: миссис Соммерс, мама Руперта, постоянно твердила ей, что такие люди попадают прямо в ад. А Бетезда Соммерс была супругой священника и наверняка могла считаться авторитетом в подобного рода вопросах.

Почистив зубы и расчесав волосы, Лили откинула край так понравившегося ей давеча покрывала и скользнула в постель. Собираясь спать, она по привычке подумала: "Эмма, Каролина, я изо всех сил постараюсь подольше оставаться на этом месте, чтобы вы смогли прийти и отыскать меня".

Воображать то, как могут сейчас выглядеть ее сестры, было любимым занятием для Лили. От этого она чувствовала себя как бы ближе к ним, хотя и беспокоилась, не изменились ли они настолько, что она не сможет узнать их, столкнувшись с ними на улице.

Лили едва сдержала слезы, когда в ее памяти чистым колокольчиком зазвенел голосок Каролины:

- Не надо быть плаксой, Лилли-дилли. Ведь плаксу никто не будет любить.

Внезапно кровать показалась ей чересчур просторной и пустой, и Лили захотелось, чтобы рядом сейчас лежал бы сильный, страстный, обнаженный Калеб. Ведь он заверил ее, что после первого раза занятия любовью больше никогда не причиняют боли.

Она тут же сурово одернула себя. Ведь следующего раза не должно случиться, так что нечего об этом размышлять.

Лили сжала руку в кулак и до боли прикусила костяшки пальцев. Ведь не далее как завтра утром Калеб явится сюда, чтобы отвезти ее в Тайлервилль на своей коляске. Боже милостивый, как же она посмотрит ему в глаза?

Она повернулась набок и закрыла глаза, стараясь заснуть. И вскоре усталость, физическая и духовная, погрузила ее в мир грез.

И Лили приснился солдат.

Он бил ее маму - ее прекрасную маму, с чудными каштановыми волосами и карими глазами, - он бил ее по лицу.

Неожиданно, каким-то непостижимым образом, как это часто случается во сне, Лили поняла, что она уже взрослая и у нее в руках заряженное охотничье ружье Руперта. И вот она нажимает курок, и раздается ужасный грохот. И тогда мамин солдат вдруг хватается за живот, и сквозь его пальцы начинает сочиться кровь. Вот она уже капает на пол.

- Лили, - произносит солдат, и вдруг оказывается, что у него золотистые глаза и волосы цвета кленового сахара. Оказывается, это Калеб, и он вот-вот умрет.

Лили в ужасе подскочила на кровати, а комната, казалось, все еще звенела от ее отчаянного вопля.

ГЛАВА 7

Калеб сидел за столом в своей комнате, в главной казарме, и бездумно водил пальцем по рамке, в которой находилась старинная фотография. Им овладела боль от воспоминаний о далеком прошлом, и он постарался подавить ее, снова представив себе ярость, охватившую Лили после того, что случилось в кабинете.

Майор не смог удержаться от улыбки. Хотя он похвастался, что укротит Лили за месяц, теперь он всерьез полагал, что этого занятия может хватить на всю оставшуюся жизнь.

Его взгляд снова заскользил по любимым лицам, смотревшим на него с фотографии. Отец сидел в кресле, за ним стояла мать, опустив одну руку на плечо мужа, а другой обнимая Джосса, милого пятилетнего малыша, прижавшегося к ее боку.

И снова безжалостная память вернула его в прошлое.

В этом году Калебу уже тридцать три года. В шестнадцать лет он сбежал из дому и стал солдатом и с тех пор никогда не расставался с кавалерией. Он вспомнил себя - новоиспеченного рядового, одни глаза да кадык, торчавший из необъятного ворота мундира. С трудом различавший приклад винтовки от дула, Калеб тогда всерьез полагал, что своим вмешательством сумеет повлиять на исход войны и спасти Союз [Во время Гражданской войны в США Союз Северных штатов враждовал с Конфедерацией Южных.].

Скоро юноша понял, что война вовсе не игра на школьном дворе, и, лежа под обстрелом на дне вонючего окопа, умолял Всевышнего сделать так, чтобы можно было вернуться домой. А кроме того, Калеб гадал, не делает ли в этот момент то же самое его старший брат где-то на другом краю земли, и что он думает и чувствует.

В конце концов Калеб во всех подробностях вспомнил тот день, когда произошел необратимый поворот в его отношениях со старшим братом.

***

- Ты не можешь так поступать! - рыдала Сусанна, молодая жена Джосса, повисая у него на груди. - Ты нужен нам здесь, Калеб, Абби и я - мы не можем без тебя! Я не отпущу тебя!

Калеб, не веря своим глазам, наблюдал за тем, как Джосс осторожно высвобождается из объятий Сусанны и целует ее в лоб.

- Я не могу просто стоять в стороне и ждать, чем кончится дело, сказал он.

- Это не твоя война, - отчаянно возражала Сусанна. - Ведь мы живем в Пенсильвании. Мы - часть Севера...

- Права есть права, - отвечал Джосс, не спуская глаз с Калеба. У них было много родственников в Виргинии, и старший брат сочувствовал Югу. Человек должен иметь право жить так, как ему самому угодно, не опасаясь, что вмешается правительство.

И тут вмешался Калеб. Хотя он говорил едва слышно, казалось, что его голос заполнил всю комнату. И произнесенные им в ту минуту бесхитростные слова на долгие годы стали его проклятьем.

- Если ты пойдешь на войну, Джосс, тебе придется воевать против твоих друзей и родных. И против меня тоже.

- Тебе всего шестнадцать лет, - с закаменевшим лицом сказал Джосс. - И тебе нечего делать на войне - ни на той, ни на другой стороне.

- Я буду биться на своей стороне, - не повышая голоса, промолвил Калеб. - На стороне федеральной армии.

- Ты останешься здесь, - сквозь стиснутые зубы прошипел Джосс: он так вцепился в ворот рубашки младшего брата, что едва не поднял его в воздух.

Калеб с трудом перевел дыхание. Конечно, Джосс был старше его и намного сильнее и в течение пяти лет возглавлял семейство Холидей. Однако не он один в этом семействе мог похвастаться тем, что имеет твердые принципы и политические амбиции.

- Я уйду на войну, - повторил Калеб.

Джосс замахнулся было, словно для удара, но внезапно лицо его скривилось от душевной муки. Отшвырнув Калеба в угол, он выскочил из дома и куда-то скрылся.

Дождавшись поздней ночи, Калеб набил седельные сумки всяческой провизией - как и всякому подростку, ему постоянно хотелось есть - и уехал из дому.

Прежде чем им снова довелось встретиться с Джоссом, прошел не один месяц.

Не в силах снова пережить боль от этого их свидания, Калеб предпочел обратиться мыслями к тому, что довелось ему повидать на войне.

Под Геттисбергом он был тяжело ранен - нет, не физически, но духовно. В лице каждого подстреленного и зарубленного им врага ему чудились черты Джосса, и эти три дня, которые продолжалось сражение, Калебу стоили нескольких лет. Потом, позднее, во время битвы при Аппоматтоксе, юный Холидей стал свидетелем окружения армии генерала Ли.

Солдатская жизнь полна одиночества, а порою и отчаяния. И временами Калебу казалось, что он потихоньку сходит с ума, год за годом обучая одним и тем же приемам очередной взвод новобранцев на парадном плацу.

Но вот в его жизнь вошла Лили, и все чудесным образом изменилось.

Как только ему удастся сбить с нее спесь и убедить остаться под опекой в надежном доме, Калеб отправится на родину в Пенсильванию и постарается уладить отношения с братом.

Возможно, после этого он даже сможет оставить военную службу и обрести свой собственный дом.

***

Лили была на ногах и полностью готова к отъезду задолго до восьми часов. Кроме того, она уже успела разведать, где находится прежнее жилье учителя, и теперь то и дело посматривала через окно в сторону маленького коттеджа на другой стороне улицы.

- Я бы хотела арендовать тот небольшой домик, о котором вчера вечером рассказывал лейтенант Костнер, - заявила она, накладывая колбасу в тарелку, протянутую ей полковником Тиббетом.

Хозяин обменялся мрачным взглядом с женой.

- Я полагаю, вы хотите открыть там прачечную? - спросил он.

Лили кивнула.

- Моя дорогая, - быстро вмешалась миссис Тиббет, - если вас волнует возможность найти работу, я сама могу предложить вам ее. Мне ужасно не хватает экономки...

- Вы так добры ко мне, - отвечала Лили с улыбкой, - что я не хотела бы ставить под угрозу нашу дружбу. С моей стороны было бы не совсем честно воспользоваться вашим расположением, и к тому же я хочу как можно скорее накопить достаточно денег для того, чтобы обзавестись собственным домом.

- Я прекрасно вас понимаю, милочка, - со вздохом сказала миссис Тиббет и снова обменялась взглядами с полковником. - Джон, ведь этот дом все равно заброшен и никому не нужен.

- Только не вздумай меня убеждать, что ты согласна с этим наивным планом, который возник в головке у юной неопытной девицы! - возмутился полковник, чья физиономия стала еще краснее обычного.

- Но мне он действительно нравится, - не уступала Гертруда.

- Лили, да ведь у вас кожа слезет с рук, - с легкой гримаской сказала Сандра, - от этой ужасной горячей щелочи и прочего. - Она задумчиво добавила: - А кроме того, все наверняка станут думать, что вместе с вашими услугами прачки вы продаете и себя.

- Чушь собачья, - перебила ее миссис Тиббет.

- Гертруда, - вмешался полковник, - я ведь просил тебя не употреблять грубых выражений.

- Если ты не отдашь ей тот дом, - не сдавалась она, - то я предложу ей расположиться здесь и устроить прачечную у нас на кухне!

И Сандра, и Лили застыли, чувствуя, как накалилась атмосфера за столом.

Наконец полковник резко отодвинул стул и поднялся с места.

- Что ж, прекрасно, Лили может занять этот дом, - рявкнул он. - Но я предупреждаю тебя, Гертруда, что это принесет нам массу неприятностей, и виновата в них будешь ты сама.

Лили чуть не завизжала от радости. У нее будет свой бизнес! И скоро, очень скоро. У нее заведутся столь необходимые ей деньги. И когда нанятый ею агент от Пинкертона разыщет сестер, то те увидят, что их Лили состоятельная дама, со своими поросятками и курочками.

Жизнь - прекрасная штука!

- А что скажет Калеб? - удивленно спросила Сандра.

Лили только было собралась объяснить, что ее совершенно не волнует мнение Калеба, как в передней раздались громкие шаги, и вскоре в столовую вошел майор собственной персоной.

- По поводу чего должен что-то сказать Калеб?

- Дамские выкрутасы, - фыркнул полковник, отбросив в сторону салфетку. - Они не понимают, что значит слушать других. Они не понимают, что значит подчиняться. Если бы наша армия состояла из них, мы бы до сих пор оставались британской колонией.

Калеб ухмыльнулся, выслушав полковника, и налил себе, кофе из серебряного кофейника, что стоял на сервировочном столике. Полковник же откинулся на спинку стула со вздохом отчаяния.

- Присядь и позавтракай с нами, Калеб, - предложила миссис Тиббет, но майор не сводил с Лили заинтригованного встревоженного взгляда.

- Благодарю вас, - отвечал он хозяйке, пододвинув свой стул поближе к Лили, - но я уже поел в офицерской столовой. - Так что же здесь происходит?

- Лили открывает свой бизнес, - пропела Сандра, невинно подняв глазки к потолку. - Дядя Джон собрался отдать ей старый учительский коттедж.

Лили, кое-как набравшись храбрости, решилась наконец посмотреть на Калеба и с удивлением обнаружила, что тот улыбается.

- Вряд ли из вас получится хорошая прачка, Лили, - мило заметил он. Но я бы солгал, если бы сказал, что меня не радует ваше решение остаться в форте.

Лили пришлось потупить взор, ибо она вспомнила, как бесстыдно вела себя в обществе этого мужчины минувшим вечером. Сейчас, при ярком солнечном свете, все это казалось еще более ужасным.

- Конечно, мне необходимо побывать в Тайлервилле, чтобы забрать свои вещи и рассчитаться на прежнем месте, - сказала она. - Кроме того, неизвестно, что скажет миссис Макаллистер, узнав, что я намерена жить в армейском городке.

- Если мы хотим успеть в оба конца за один день, то лучше отправляться немедленно, - заметил Калеб, допив свой кофе.

Лили невольно поежилась, сидя на стуле. Калеб уже считает, что вправе руководить каждым ее шагом. Если она не поставит его на место, то в конце концов он заставит плясать под его дудку.

- Лучше я останусь здесь и поеду на завтрашней карете, - светским тоном возразила она. - Но все равно я вам благодарна.

В отдалении раздался перезвон колоколов.

- Ах, Боже мой, - воскликнула миссис Тиббет, сверяясь с часиками, прикрепленными к корсажу ее коричневого атласного платья. - Если мы не поторопимся, то опоздаем на мессу.

- Небеса призывают, - сказала Сандра, не спуская с Лили и Калеба любопытных глаз.

- Идем же, Сандра, - резко окликнул ее полковник.

- Пока вас не будет, я могла бы убрать со стола, - предложила Лили в надежде на то, что Калеб отправится в церковь вместе с Тиббетами и Сандрой и у нее появится время немного обдумать ближайшие действия. Она никак не надеялась, что ей так легко удастся заполучить согласие полковника на аренду учительского дома, и его скорая капитуляция поставила перед нею множество вопросов, требующих срочного решения.

Но, к несчастью, Калеб решил остаться.

Лили едва управлялась с посудой, стоявшей на столе, несмотря на свою богатую практику в столовой при отеле. Она физически ощущала на себе взгляд Калеба и не сомневалась, что он тоже восстанавливает в памяти вечер накануне.

- Не вздумай вообразить, что я остаюсь в форте Деверо из-за тебя, сказала она, не удостаивая его взглядом. - По правде сказать, было бы очень мило с твоей стороны оставить меня в покое и дать мне заняться своими делами.

- Да неужели? - спросил он, ухватив ее за поясок на платье и притянув к себе на колени.

Лили уперлась ладонями ему в грудь, ее карие глаза расширились от гнева, но она не делала попыток вырваться. У нее почему-то не хватало для этого сил.

- В-вот именно, - с опозданием пробормотала она.

Кончиком пальца он провел по ее груди, нащупывая сосок под тонкой тканью желтого платья.

- Возможно, ты нуждаешься в кое-каких доказательствах, - произнес он бархатным, но в то же время настойчивым тоном.

- К-каких еще доказательствах? - переспросила Лили, по-настоящему заинтригованная, пока еще сопротивляясь его натиску. Она хотела выяснить, что же он имел в виду. Калеб на мгновение задумался.

- Ну, коль скоро мы оказались наедине в этом доме и никто не вернется сюда в течение по меньшей мере еще двух часов - ведь наш капеллан весьма словоохотливый человек, - я мог бы разложить тебя прямо на этом столе и съесть на завтрак.

Лили была равным образом и шокирована, и заинтересована. Это настолько отвлекло ее от близости Калеба, что она нашла в себе силы соскочить с его колен и удалиться на противоположный конец комнаты.

- Ты возьмешь меня силой?

- Мне не понадобится применять к тебе силу, - откровенно сказал Калеб, - и мы оба это прекрасно знаем. Мне достаточно пяти минут, чтобы ты по доброй воле отдала мне все, что я захочу.

Лили знала, что он не лжет, и это еще больше разозлило ее. Она развернулась и принялась собирать посуду со стола.

- Ты так точно знаешь, когда получишь меня? - фыркнула она.

- А разве ты уже забыла, как я получил тебя взамен на то, что ты больше всего хотела? - спросил он, обнимая ее и поворачивая к себе лицом.

- Я не принадлежала тебе. Это вышло случайно.

- Упрямство - чудесное качество, - заметил он, не выпуская из рук ее талию и лукаво улыбаясь. - Я надеюсь, ты успела заметить, что я тоже им обладаю.

Лили почувствовала, как тает воздвигнутый ею самой барьер, ее мысли невольно обратились к тому, как она будет смотреться, распростертая на покрытом скатертью столе среди тарелок и бокалов.

- Я не могу любить человека, который содержит любовниц.

- Что? - невольно встрепенулся он.

- Сандра все мне сказала. Она сказала, что эта женщина живет в Тайлервилле.

- Это правда, - признался Калеб. Если он и растерялся, то всего лишь на миг, не более. - Но когда мы с нею расставались, она говорила, что собирается вернуться в Сан-Франциско. Там у нее есть возможность выгодно выйти замуж.

- Вы с ней расстались? - удивленно распахнула глаза Лили.

- Конечно, - подтвердил Калеб. - Не думаешь же ты, что я продолжал навещать Бианку после того, как увидал тебя?

- Ты не был верен Сандре, - настаивала Лили.

- Но я ни разу не разделил с нею ложе.

- Ничего не понимаю, - потупилась Лили.

- Сандра - лучшая подруга моей младшей сестры, - пояснил Калеб, приподняв ее лицо за подбородок. - И она очень близка с Тиббетами, - мягко произнес он. - Я женился на ней, чтобы спасти ее честь. Это что-то проясняет для тебя?

- Да, ты и впрямь человек чести, - со вздохом согласилась Лили.

- И это плохо? - недоуменно приподнял Калеб одну бровь.

- Это затрудняет мою задачу не поддаваться тебе.

- Не поддаться мне практически невозможно, Лили.

- Ты самый наглый, самоуверенный...

- Ты просто восхитительно будешь смотреться между бисквитами и масленкой, - перебил он, оценивающе окинув взглядом стол.

Лили ужасно захотелось дать ему хорошего пинка. Так или иначе, он добился своего. Она уже была готова согласиться на то, чтобы он сейчас же повез ее в Тайлервилль. И по довольно простой причине: если они задержатся здесь, это может кончиться большим скандалом. Если же они окажутся в движущейся повозке, у Калеба будет для этого гораздо меньше шансов.

- Позволь мне просто убрать со стола, - сказала она, стараясь, чтобы последнее слово все же оставалось за нею, - а потом я мигом соберу свой саквояж и напишу записку миссис Тиббет.

Руки Калеба на краткий миг скользнули к ней под юбку.

- Я сам уберу со стола, - сказал он. - Отправляйся наверх и поскорее собирайся.

Лили была ошарашена. Она еще не встречала мужчину, который бы вот так, по собственной воле, занялся домашними делами. Ха, даже Руперт, при всей его доброте, воспринимал как должное то, что подобного рода заботы должны беспокоить лишь женскую часть его семьи.

- Ступай, - ласково сказал Калеб.

Лили поспешила к себе в комнату и собрала вещи. Затем, разыскав перо и бумагу, она написала миссис Тиббет коротенькую записку, в которой благодарила хозяев за гостеприимство и сообщала, что решила поскорее вернуться в Тайлервилль.

Она подумала, что ее друзья вряд ли сильно удивятся такому повороту дел.

Когда Лили вернулась в столовую залу, там царила идеальная чистота, и Калеб стоял спиной к ней, разглядывая в окно распускавшийся весенний сад.

- Надеюсь, что сегодня не будет дождя, - заметила Лили, все еще чувствуя себя слегка растерянно.

- Что бы ни случилось с нами в пути, Лили, - с улыбкой обернулся к ней Калеб, - я позабочусь о тебе.

Через минуту они уже снова сидели в коляске, двигавшейся по направлению к воротам форта. Поскольку большинство его обитателей находилось на воскресной службе, лишь несколько оборванцев с Мыльной Улицы глазели на их отъезд.

- О чем ты задумалась? - спросил Калеб, беря ее за руку. Несомненно, он почувствовал ту боль, которую испытала Лили при виде этих несчастных.

Лили молчала, пока коляска проезжала через ворота, а распахнувшие их часовые отдавали майору честь.

- Я слишком хорошо знаю, что они чувствуют, Калеб: постоянную неприкаянность.

- Ты тоже чувствовала ее, пока росла? - Он тихонько пожал ей руку и положил к себе на колени.

Лили успела кое-что рассказать Калебу о своей разлуке с семьей и о том, как ее удочерили Соммерсы, в тот день, когда он возил ее на пикник, но она еще никому не признавалась, что в действительности чувствовала все время, пока жила в этой семье. По правде, она не решалась ни с кем говорить об этом, даже с Рупертом.

- Соммерсы относились ко мне как к живой игрушке для своей дочери, Исидоры. Она была для них светом в окошке - и такой же хорошенькой, как сказочные принцессы.

- Она мучила тебя?

- Иногда, - пожала плечами Лили, - но Исидора была слишком изнежена, чтобы быть по-настоящему жестокой. - И она на мгновение задумалась. - А я была для нее прежде всего куклой, а не человеком.

Сочувственное молчание Калеба подтолкнуло ее к дальнейшему повествованию.

- Когда нам исполнилось по десять лет и Исидора умерла от дифтерии, Чарльз и Бетезда - то есть господин пастор и миссис Соммерс - сочли это Божьей карой, хотя и несправедливой. У них в голове не умещалось, как это у них, таких праведников, Господь забрал к себе на небеса их взлелеянную любимую дочку и оставил обузу в виде меня. Ну и, конечно, они стали ко мне относиться соответствующим образом.

Лили почувствовала, как Калеб сжимает ее руку.

- И если бы там не было Руперта, жизнь моя была бы просто невыносимой. А когда он уехал из дому, я отправилась вместе с ним и была у него вместо экономки - пока не сбежала в Тайлервилль и не подала заявку на землю.

- Ты больше никогда не виделась с Соммерсами?

- Они оба умерли, - покачала Лили головой.

- А как долго ты занимаешься поисками своих сестер?

- С того самого дня, как Руперт научил меня писать, - тяжко вздохнула Лили. - И ни на одно из своих писем не получила ответа. Я часто думаю, что Каролина и Эмма могли сильно измениться за эти годы, и мое словесное описание мало напоминает их нынешний облик.

Калеб поднял ее руку к своим губам, нежно поцеловал в ладонь и отпустил.

- А ты никогда не думала о том, чтобы нанять детектива?

- Я хотела бы заполучить агента от Пинкертона, - кивнула Лили, - даже если бы это стоило мне лишнего года на постройку своего дома.

- Я заплачу за розыски, Лили.

- Я не хочу быть тебе обязанной, - удивленно подняла она на него глаза.

- Ты и не будешь.

- Спасибо тебе за предложение, Калеб, - покачала она головой, - но это действительно не совсем прилично.

- А как насчет прошлой ночи? Тогда все было прилично?

- Ты что же, предлагаешь заплатить мне за нее? - вспыхнула она.

- Конечно нет, - медленно и лукаво улыбнулся Калеб во весь рот. - Это окончательно превратит тебя... в прачку.

Ну вот, опять эти намеки по поводу ее планируемого бизнеса. Дав себе слово не поддаваться на его провокации, Лили с великим тщанием принялась рассматривать затянувшееся облаками небо. Разгулявшийся на просторах прерии холодный ветер усилился, и Калеб, взяв лежавший позади сиденья мундир, накинул его Лили на плечи.

- Спасибо, - неохотно поблагодарила она.

- На всю оставшуюся жизнь, - рассмеялся Калеб.

- На что? - не поняла Лили.

- Не имеет значения.

Вскоре начался дождь. И хотя он был не особенно сильным, Лили понимала, что вскоре дорога отсыреет и по ней невозможно будет ехать. Она подумала, что, наверное, лучше вернуться в форт, но Калеб собирался не делать этого.

Часом позже, когда стало трудно двигаться, он направил лошадь в сторону сосновой рощи неподалеку от дороги.

- Мы могли бы вернуться обратно в форт, - испуганно предложила Лили. Она с ужасом подумала о том, что они могут встретиться здесь с бандой бродячих индейцев, рыскавших по округе.

- Этот дождь ненадолго, - невозмутимо отвечал Калеб, выскакивая из коляски, чтобы размять ноги.

Их лошадь как ни в чем не бывало наклонилась и принялась щипать молодую травку.

Лили поплотнее закуталась в мундир Калеба и нетерпеливо скрестила руки на груди. Ей было необходимо двигаться, - даже не важно куда. Застрять здесь, под редкими купами деревьев, казалось ей непозволительной тратой времени. И к тому же вдруг в них попадет молния?

И именно в этот момент небеса разразились оглушительным грохотом, отчего Лили моментально вылетела из коляски и бросилась в объятия Калеба.

Он неторопливо поставил ее на ноги и прижался к ней всем своим сильным телом. Его ладонь скользила по ее щеке, а губы неотвратимо приближались к ее губам.

Лили попыталась увернуться.

- Ты боишься меня, Лили?

- Нет. - Она постаралась овладеть собою и независимо тряхнула головой, думая, что выглядит довольно смешно в этом длинном мундире. - Я знаю, что ты не причинишь мне зла и не станешь силой принуждать к тому, чего я бы не захотела.

- Ну так в чем же дело? - спросил он, протягивая к ней руки.

- Меня пугает власть, которую ты возымел надо мною, - пояснила Лили. Временами мне кажется, что ты способен заставить меня делать все, что захочешь.

- Лили, но ведь это неправда, - возразил Калеб, привлекая ее к себе. И разве тебе до сих пор не ясно, что ты тоже обладаешь надо мною той же самой властью?

- Нет, этого не может быть, - отвечала Лили, не в силах удержать слез. - То, что сделала я, может любая женщина, которая встретится с тобою.

- Это вовсе не так.

- Нет, это так, - прорыдала она, прижимаясь лбом к его плечу.

Калеб взял в ладони ее лицо и принялся вытирать ей слезы, струившиеся по щекам. Лили зажмурила глаза, и он нежно поцеловал их.

- Лили, послушай меня. То, что я чувствую к тебе, я не испытывал ни к одной женщине. Никогда.

- Но почему? - недоумевала она, обняв его за плечи. - Почему этой женщиной оказалась именно я?

- Потому что ты красавица, - отвечал он, легонько целуя ее в губы, потому что у тебя сильная натура, потому что когда-то ангел записал в свою книгу твое имя, потому что я... не знаю почему, Лили. И это не имеет никакого значения для меня.

Лили тронули слова Калеба, но она все еще сомневалась, не решил ли Калеб попросту воспользоваться ею. Несмотря на невинность, хранимую ею вплоть до вчерашней ночи, она знала, что мужчины готовы наговорить что угодно, лишь бы заставить женщину улечься с ним в постель, тем более такие типы, как Калеб.

- Ты прав. Это не имеет значения, поскольку ты намерен навсегда остаться в армии, а я буду возделывать свою землю.

- Ты просто маленькая идиотка, - отвечал Калеб с неприкрытой досадой. Неужели ты думаешь, что тебе удастся возделывать свои поля, защищая их при этом и от мятежных индейцев, и от грабителей с большой дороги, и еще и своими руками построить себе дом?

- Может, мне и не придется делать все своими руками, - возразила уязвленная до глубины души Лили. - Может быть, я повстречаю в форте Деверо солдата, который тоже хотел бы стать фермером. Мы поженимся с ним, и я не буду одинока. - И она направилась было к коляске, но Калеб схватил ее за руку и заставил вернуться.

- Ты - моя, - прошипел он, стиснув свои чудесные белые зубы. - И я убью любого мужчину, который посмеет протянуть к тебе руку.

- Я не твоя!

- Моя, - повторил Калеб. - И я убедился в этом не далее как прошлой ночью.

Лили оскорбилась до глубины души. Он относится к ней, как к своей собственности, словно она - это кусок земли, на которую он заявил свои права.

- Я уже сказала тебе, что прошлой ночью произошла ошибка!

Одним ловким движением он развернул ее так, что она прижалась к нему спиной. Лили разозлилась, но не испугалась. Она понимала, что Калеб не причинит ей зла.

- Что ты делаешь? - возмутилась она.

Не выпуская Лили из своих железных объятий, Калеб положил руки ей на грудь. Ее соски немедленно ответили самым откровенным и предательским образом на его прикосновения.

- Я предоставляю тебе доказательства, - прошептал он, скользя губами по ее шее.

- Калеб Холидей, сейчас же отпустите меня! - потребовала Лили, но ее слова не возымели на него никакого действия.

- Ну, хорошо, - ехидно произнес он, слегка освободив ее, хотя пальцы по-прежнему гладили ее грудь. - Уходи, Лили. Ступай куда хочешь.

Как это ни казалось унизительно, но Лили почувствовала, что не в силах тронуться с места. То, что он делал с нею, было так прекрасно, отвечало самым интимным, глубоким порывам ее естества, столь же древнего, как этот мир.

- Ступай же, - повторил он, и Лили почувствовала, что его рука скользнула под подол ее юбки. - Уходи, Лили.

- Будь ты проклят, - выдохнула она. Порыв холодного ветра охватил бедра, выглянувшие из-под поднятых Калебом юбок.

- Подержи его, - приказал Калеб, и она подчинилась, вцепившись в подол, и ее покорность вызвала у него низкий хриплый смешок.

Он развязал тесемку, удерживавшую на талии ее панталоны, и они тут же соскользнули вниз.

Калеб просунул ногу между ее колен, заставил ее раздвинуть бедра, и она вздрогнула, когда его рука коснулась обнаженной кожи внизу живота.

- Калеб, - взмолилась она.

- Да? - Его шепот растекся горячим дыханием по ее шее. А пальцы уже проникли в самое интимное ее место.

- Я... я презираю тебя.

- Я это вижу, - отвечал он, в то время как ее головка откинулась назад, ему на плечо, а с уст сорвался невольный стон. Уверенные, умелые движения его пальцев становились все быстрее и настойчивее, и вот уже все тело Лили содрогалось им в такт.

Она беззастенчиво прижалась к его руке, по-прежнему держа подол юбки поднятым, и в экстазе то ли прошептала, то ли простонала:

- О, Боже правый, Калеб... Калеб...

Каким-то чутьем угадав, что ее распаленное тело вот-вот взорвется от разбуженного в нем вулкана страсти, Калеб удвоил свои усилия, и в звук грома вплелся крик удовлетворения, вырвавшийся у Лили.

Придя в себя, она обернулась к нему, чувствуя во всем теле странную, сладкую истому. Но не опустила юбки.

- Возьми меня, Калеб, - сказала она. - Люби меня так, как ты это делал прошлой ночью.

- Тебе будет тяжело, - покачал он головой, но она видела, как напрягся его член под тканью галифе. - В другой раз, Лили.

- Теперь, - настаивала она, принимаясь ласкать его так же возбуждающе, как только что он ласкал ее.

- Лили... - простонал Калеб.

Она бросила на отсыревшую землю его мундир и улеглась на него, простирая к Калебу руки. Ее юбки оставались поднятыми до талии, и Калебу открылась обнаженная нижняя половина ее притягательного тела.

В следующий момент Лили смогла убедиться, что Калеб говорил правду о той власти, которую она над ним имеет. Он не в силах был перед нею устоять он рухнул на колени.

В его глазах бушевало пламя, восторг первобытного воина, овладевшего своей женщиной, взявшего у нее то, что принадлежит ему по праву.

Наслаждение было столь велико, что уже после нескольких его движений Лили лихорадочно вцепилась в Калеба, моля его дать ей облегчение. И он входил в нее все сильнее и глубже, пока к небесам не вознесся ее крик удовлетворенной страсти.

К Калебу разрядка пришла на мгновение позже, и Лили гладила непрерывно его грудь и плечи, когда он вскинул голову и с низким звериным стоном изверг свое семя. Лили прижимала его к себе и ласкала, а его тело еще долго вздрагивало в последних конвульсиях удовлетворенного желания.

Наконец он уселся подле нее.

- Сможешь ли ты прожить без этого, Лили? - спросил он, когда несколькими минутами спустя она стала одеваться, стыдливо отвернувшись от него в сторону. - Сможешь ли ты проводить ночи в одиночестве, помня о том, что с тобою было?

Она проигнорировала его вопрос, молча вскарабкавшись обратно в коляску и набросив его мундир себе на плечи. Исходивший от ткани слабый запах мужского пота обволакивал ее, предательски создавая иллюзию безопасности и комфорта.

- Поехали, - сказала Лили. - Дождь уже кончается.

Калеб тихонько чертыхнулся и уселся подле нее, разбирая вожжи. Часом позже они уже подъезжали к дому, где сдавала комнаты миссис Макаллистер.

Многомудрая вдовушка встретила сообщенные Лили новости с многозначительной ухмылкой. Для нее не составляло сомнений, что покидавшая ее квартирантка не более недели или двух продержится в своей прачечной, а основной ее целью будет окрутить как можно быстрее Калеба Холидея.

Подкрепившись воскресным обедом в доме миссис Макаллистер (куда также был приглашен и Чарли Мейфилд, с которым тут же уладили все вопросы по поводу работы Лили у него в столовой), Лили с Калебом отправились обратно в форт. И хотя лошадь изрядно утомилась от езды по размокшим дорогам, они не стали останавливаться, чтобы дать ей передышку. И почти всю дорогу молчали.

- Где ты остановишься этой ночью? - заботливо спросил Калеб.

Лили не имела об этом ни малейшего представления: ее мысли были настолько заполнены Калебом, что она ни о чем другом не думала. Она даже не забрала те небольшие сбережения, что лежали на ее счету в Тай-лервилльском банке, и не позаботилась о закупке оборудования, необходимого для работы прачечной. И хотя старый учительский коттедж был очень мал и содержался в хорошем состоянии, все же необходимо было кое-что сделать, прежде чем открывать там прачечную, а уж тем паче поселиться самой Лили.

- Ты можешь переночевать у меня, - предложил Калеб, не получив ответа на свой вопрос. - Вообще-то я живу в казарме, но у меня в форте есть свой дом.

Она лишь молча прожгла его взглядом.

- Забудь о том, что я сказал, - вздохнул майор. И направил коляску в дому Тиббетов.

ГЛАВА 8

Воспользовавшись помощью Сандры и взяв взаймы некоторые предметы обстановки у Гертруды Тиббет, Лили смогла переехать в старый учительский коттедж через три дня после того, как вернулась в форт Деверо. Повсюду, где только могла, она развесила объявления о том, что принимает вещи в стирку и сколько это будет стоить, и принялась поджидать первых клиентов.

Стояло чудесное весеннее утро, когда в среду на следующей неделе у нее появился первый заказчик.

Им оказался тот самый солдат, с которым она приехала в форт в прошлую субботу, и Лили пришлось сделать над собою усилие, чтобы приветствовать его достаточно вежливо.

- Мне нужно постирать и выгладить вот это, - произнес он, протягивая ей узел с бельем, в то время как его глаза со странным выражением бегали вверх-вниз по ее фигуре. - Запишите на Джадда, - продолжал он. - На Джадда Ингрэма.

- Если вас не затруднит, оставьте белье прямо здесь, на заднем крыльце, - сказала Лили и торопливо опустила руки, заметив, что солдат не отрывает глаз от ее груди.

- Я подумал, что мы могли бы войти внутрь и малость потолковать, сказал он, кладя узел на ступеньку.

У Лили перехватило дыхание. Хотя ее неоднократно предупреждали, что мужчины будут хотеть от нее не только стирки белья, она никак не хотела в это поверить - вплоть до этой минуты.

- У меня есть еще дела во дворе, - возразила Лили, кивая в сторону столбов и веревок.

- Погоди-ка, - тщедушный кривобокий солдат ухмыльнулся и важно сказал. - Давай я это сделаю.

Лили, едва подавив тошноту от запаха его грязного тела, поблагодарила Джадда.

Ингрэм осклабился.

- А теперь айда в дом.

Лили охватил гнев. Она уперла руки в бока и окинула Джадда Ингрэма уничижительным взором.

- Вы должны были догадаться, мистер Ингрэм, - как можно холоднее произнесла она, - что я занимаюсь только стиркой. Если вы заглянете завтра после обеда, вы получите ваше чистое белье.

- Это в чем же дело? - Солдат было растерялся, но тут же снова обнаглел. - Неужто мои деньжата хуже майорских?

Лили так и зарделась от гнева, но из финансовых соображений воздержалась от того, чтобы влепить пощечину своему первому клиенту. К тому же в самом дальнем уголке ее сознания таился страх, не мог ли Калеб проболтаться о том, что соблазнил ее.

- Буду вам премного обязана, если вы выразите свою мысль немного яснее.

- Майор Холидей свистит прямо как соловей, с тех самых танцев в субботу, когда вы гуляли с ним на пару, - словоохотливо сообщил Джадд. Майор Холидей может читать нравоучения, может ругаться и чертыхаться, но никогда раньше не свистел.

- Ваше белье будет готово к завтрашнему дню, - отчеканила Лили, подхватила узел с крыльца и скрылась в домике. Захлопнув дверь, она накинула на петлю крючок и через боковое окно наблюдала за тем, как Ингрэм с досадой хлопнул себя по ляжке и зашагал прочь.

Лили разводила огонь под большим котлом с водой, когда к ней пришел следующий посетитель.

Это была женщина: намного выше и шире костью, чем Лили, она наверняка могла бы потягаться силой с любым мужчиной. Грива нечесаных волос, кое-как убранных в пучок на затылке, вероятно, когда-то имела каштановый оттенок. Большие красные руки в трещинах и болячках. Женщина нервно проводила руками по бокам простого ситцевого платья, пока говорила.

- Это вы развесили объявления по всему форту?

Лили какое-то мгновение разглядывала незнакомку, а потом утвердительно кивнула и снова занялась огнем, выжидая, что еще скажет эта женщина.

- Меня зовут Велвит Хьюз, - наконец выдавила та, снова обтерла руку о подол платья и неохотно протянула для вялого рукопожатия.

- Меня зовут Лили Чалмерс, - отвечала девушка, пожимая мозолистую натруженную руку.

- Вы, наверное, новенькая в наших местах, и еще не знакомы с правилами, - продолжала Велвит. - Вы не можете устраивать прачечную, коли не живете на Мыльной Улице.

- Что-то я не слыхала про такое правило, - скрестила Лили руки на груди.

- Ну так теперь услыхали.

Лили нервно облизала пересохшие губы и выпрямилась, стараясь казаться выше.

- А кто установил такое правило?

- Мы установили, - невозмутимо пояснила Велвит. - Мы, которые живут на Мыльной Улице, вот кто. И мы никому не разрешаем его нарушать.

- Боюсь, что я не смогу переехать к вам на Мыльную Улицу, - возразила Лили, - ведь я уже заплатила вперед за этот дом. - Она помолчала и снисходительно улыбнулась. - Но все равно спасибо за ваше приглашение.

Малопривлекательная физиономия Велвит раскраснелась.

- Вы не поняли, о чем я толкую. Жить-то там все равно негде. Мы не хотим, чтобы вы брали вещи в стирку.

Лили невольно сделала шаг вперед. Она всегда старалась показывать себя как можно более храброй в те минуты, когда ей ужасно хотелось повернуться и бежать от опасности.

- Вы что же, угрожаете мне, Велвит Хьюз?

- Я просто предупреждаю, что могут случиться неприятности, коль вы будете стоять на своем, - со вздохом призналась Велвит, с явным сожалением оглядывая хрупкую фигурку Лили. - Такие милашки, как вы, и без того могут получить от мужика все, что захотят. Так зачем же вам перехватывать наш кусок?

Лили поняла, что имеет в виду Велвит.

- Мне нужно поскорее заработать деньги, - сказала она.

Посетительница произнесла несколько слов, каких обычно не найдешь в словаре приличной леди.

- Вы, поди, решили, что самая умная-разумная, мисс? И уж, конечно, почитаете себя сильно хорошей, намного лучше всех нас, что живут на Мыльной Улице? Ну так вы лучше позаботьтесь как следует о себе, потому как мы - то есть я с подружками - позаботимся о том, чтоб вы больше не были такой сильно умной милашкой.

По спине Лили пробежал холодок, но она по-прежнему гордо задирала чос. В своей жизни ей пришлось выдержать немало подобного рода стычек, и никогда она не давала спуску своим противникам. Не обращая более внимания на Велвит, Лили прошла к изношенному ручному насосу и принялась набирать воду для первой порции стирки.

- Я очень разочарована, а мы могли бы стать друзьями, - бросила она через плечо.

Велвит в изумлении качала головой, наблюдая, как Лили тащит ведро с водой и заливает ее в котел. Несмотря на внешнюю грубость и неотесанность, Велвит, пожалуй, совсем не была такой наглой особой, за которую пыталась сейчас себя выдать.

- Так вы, стало быть, и впрямь хотите брать вещи в стирку? пробормотала она, явно ошарашенная. - Вы залучили себе такого ухажера, ведь майор будет о вас заботиться, вы все равно хотите это делать?! - И она неловко взмахнула рукой в сторону чугунной лохани для стирки.

Лили, направлявшаяся было к насосу за очередной порцией воды, замерла на месте. Вот уже второй раз за этот день с ней впрямую заговорили по поводу ее отношений с майором.

- Что вы имеете в виду, когда говорите, что майор хочет обо мне заботиться?

Грубые щеки Велвит запылали как маков цвет. Ее явно посетили некие приятные воспоминания о прежних, давно минувших днях.

- Я-то думала, вы и сами знаете, - отвечала она, лукаво блеснув зелеными глазами.

Лили изо всех сил старалась не поддаваться гневу. В свое время она твердо усвоила истину: человек, потерявший контроль над своими чувствами, наверняка проиграет в споре.

- Я - не проститутка, - как можно более спокойно и значительно произнесла она. - Более того, я далека от мысли о том, что все до одной женщины, живущие на Мыльной Улице, занимаются отвратительной торговлей своим телом. Вот вы, например?

Велвит ошалело уставилась на Лили, словно та выплеснула ей в лицо ведро воды; она молча глотала воздух, пытаясь что-то сказать в ответ, но слова застревали у нее в горле.

- Вам, пожалуй, лучше уйти, - заметила Лили, берясь за ручку насоса. У меня полно работы.

Велвит, так и не нашедшая, что сказать, в конце концов закрыла рот и, тяжело ступая, удалилась восвояси. Лили наполнила котел, добавила под него дров и бросила в мыльную воду белье, принесенное Джаддом Ингрэмом.

***

В течение всего дня к Лили приходили солдаты с грязным бельем, которые с вожделением поглядывали на ее точеную фигурку. Девушка встречала их всех возле крыльца и более-менее тактично направляла разговор только на свое "прачечное дело".

Вечером, когда уже садилось солнце, к Лили зашла Сандра и принесла тарелку, покрытую крахмальной бело-голубой салфеткой. Лили была донельзя измотана, но горда и довольна: если все последующие дни будут похожи на этот, она мигом заработает целую кучу денег.

Сандра оглянулась на царивший в коттедже беспорядок и покачала головой. Лили и сама понимала, что ее жилище едва ли годилось для приема гостей. Кроме кровати, помещавшейся в закутке возле кухонной печи, в единственной комнате имелись лишь пара стульев, стол да книжная полка. Мерцающий свет керосиновых ламп едва рассеивал тьму.

Лили устало улыбнулась и наполнила горячим кофе две чашки.

- Тетушка сказала, что ты должна съесть все до последнего кусочка, предупредила Сандра, усевшись за стол и снимая салфетку с принесенной тарелки.

Лили с радостью обнаружила, что ее ожидает чудесный ужин из жареного цыпленка, сладкой кукурузы и отварного картофеля.

- Спасибо, - сказала она, положила салфетку на колени и приступила к первой за весь день нормальной трапезе.

Сандра, наблюдая, как она ест, нетерпеливо постукивала по полу туфелькой.

- Я вижу, у тебя было много клиентов сегодня, - заметила она, кивнув в сторону кучи белья, готовой к глажке.

- Я даже боюсь, что не успею управиться со всем этим вовремя, отвечала Лили, проглотив изрядный кусок цыпленка.

- Ты ведь не впускаешь их в дом, правда? - спросила Сандра, смущенно покосившись на кровать. - Если ты сделаешь это, у них могут возникнуть всякие нежелательные мысли.

Лили торопливо кивнула и почувствовала, как покраснела. По правде сказать, при взгляде на кровать она всякий раз думала вовсе не о клиентах. Она представляла, как ей придется делить это узкое ложе с Калебом.

- Мне сегодня нанесла визит одна женщина с Мыльной Улицы, - сообщила она. - Она сказала, что ее зовут Велвит, хотя по внешнему виду она не бархат, а скорее дерюга.

Сандра вся подалась вперед и со значением погрозила пальчиком. Лили бросилось в глаза, что по сравнению с чудесным ситцевым платьем Сандры ее старый миткалевый наряд выглядит просто как тряпка.

- Тебе надо быть осторожнее с этими особами, Лили Чалмерс. Кое-кто из них может быть подчас даже грубее мужчин.

- Мне показалось, что у этой Велвит есть душа, - пожала плечами Лили, хотя внешность и манеры у нее грубые. И я не думаю, что она по своей воле живет такой жизнью.

- Но если она не хочет так жить, то почему же она это делает? - с неожиданной неприязнью сказала Сандра. - Ты просто слишком наивна, Лили.

- Не всем так повезло в жизни, как тебе, Сандра, - потупив взор и отложив в сторону вилку, возразила Лили. - Чтобы вести достойную жизнь, необходимо иметь деньги.

- Ну вот, опять ты за свое, - со вздохом произнесла Сандра. - Ты не в силах изменить Мыльную Улицу, Лили, и тех женщин - тоже. Если я что-то и поняла за свою короткую жизнь, так это то, что, если только человек захочет, он сам способен переменить свою жизнь.

- Я могла бы поговорить с ними - и постараться стать им другом.

- Стать им другом? - вскричала Сандра. - Стать им другом? Считай, что тебе крупно повезло, если они не вываляют тебя в дегте и перьях и не посадят на кол. Ты для них как бельмо на глазу, потому что замахнулась на то, что для них дороже всего: их деньги и их мужчин!

- Но ведь это ненадолго, - отвечала Лили, почувствовав укоры совести, оттого что она отнимает у других деньги.

- Да знаю я, знаю, - махнула рукой Сандра. - Ты собираешься стирать грязные тряпки до тех пор, пока не сможешь нанять агента от Пинкертона и построить посреди чистого поля милую твоему сердцу лачугу. Временами мне кажется, что ты просто набитая дура.

Лили со стуком отодвинула тарелку, на которой осталась еще добрая половина ужина, и ничего не ответила.

- Я собираюсь уехать, - сообщила Сандра после некоторой паузы, опустив глаза на свои ухоженные руки. - И хочешь ты того или нет, Лили Чалмерс, но тебе будет меня не хватать, потому что я стала тебе другом, хотя ты можешь в это и не верить.

- Так ты все-таки уезжаешь?

- Да, - кивнула Сандра с преувеличенно трагическим вздохом. - Я не могу больше видеть, как Калеб ухаживает за другой женщиной - это разбивает мне сердце. - Тут она посмотрела Лили прямо в глаза. - И коль скоро я не в силах этого вынести, я возвращаюсь в Фокс Чейпл.

Лили почувствовала невольное облегчение, хотя то, как вел себя с нею Калеб, вряд ли называлось "ухаживанием".

- Я буду скучать по тебе, - сказала она Сандре.

- Я буду тебе писать, - утешила ее Сандра, снова вздыхая.

- Мне это будет очень приятно, - сказала Лили, пряча улыбку за чашкой с кофе. Она не без основания предполагала, что Сандра хочет не столько поддерживать отношения с новой подругой, сколько быть в курсе всех сплетен форта Деверо.

Грустно вздыхая, Сандра поднялась со стула.

- Калеб обещал доставить меня в Тайлервилль, поскольку все равно собирается туда по делу, - выложила она напоследок.

Лили не ожидала, что Сандра могла так долго держать про себя такую информацию. И хотя сердце Лили болезненно кольнула ревность, она ничем не проявила этого.

- Это очень мило с его стороны, - только и сказала Лили, пробуя один из утюгов, гревшихся на плите.

- Ну что ж, мне, пожалуй, пора идти, - сказала Сандра, снова накрывая тарелку салфеткой и направляясь к двери. - Надеюсь, что в темноте вокруг твоего коттеджа не рыщет какой-нибудь рядовой или капрал.

- Если ты боишься, Сандра, - отвечала Лили, - буду счастлива доставить тебя в целости и сохранности домой.

- Большое тебе спасибо за заботу, - несколько обиженно заявила Сандра, - но я и сама прекрасно доберусь. - И она удалилась, унося тарелку миссис Тиббет.

Хотя больше всего на свете Лили сейчас хотелось бы лечь спать, ей пришлось проработать еще, по меньшей мере, пару часов.

***

На следующее утро она поднялась с первыми лучами солнца. Один за другим к Лили приходили солдаты, щедро платившие за выстиранное белье и приносившие новые узлы с грязными вещами.

Примерно в середине дня, когда Лили старательно отстирывала в мыльной воде чьи-то кальсоны, причем ее растрепавшиеся волосы свисали ей на лицо беспорядочными прядями, а влажное от пота и водяных брызг платье прилипло к телу, к ней заявился Калеб. В своем блиставшем чистотой и свежестью прекрасно отутюженном мундире он выглядел просто ослепительно, и всклокоченный вид Лили вызвал у него ироническую улыбку. В одной руке он держал шляпу, а в другой - заманчиво выглядевшую плоскую коробку, обтянутую синим атласом.

- Хелло, майор, - сказала Лили, не прекращая своего занятия.

- Отложи в сторону эти ужасные штаны и взгляни на меня, Лили, - подошел к ней Калеб. - У меня есть кое-что для тебя.

- Кто стирает ваше белье? - осведомилась она, подозрительным взглядом окинув его мундир и не в силах выкинуть из головы мысли о предстоящем ему путешествии в Тайлервилль в компании с Сандрой.

- Ваши конкуренты, - откровенно признался он. - Если я стану отдавать свое белье тебе, это будет выглядеть так, будто я тебе плачу. А я прекрасно знаю, как ты к этому отнесешься.

Лили на мгновение замерла от неожиданного удара, которым против нее обернулась ее собственная логика. А затем снова принялась за кальсоны, да с таким ожесточением, что чуть не ободрала до костей кожу на руках.

- Сандра сказала мне, что ты собрался в Тайлервилль, - сказала девушка, стараясь избежать его пристального взгляда.

- Лили, клянусь, если ты сию же секунду не бросишь свою дурацкую стирку и не взглянешь на меня, я перекину тебя через плечо и втащу внутрь, как куль с овсом.

Не сомневаясь, что Калеб так и сделает, она неохотно оставила работу и подняла глаза.

- Поразительно упрямое маленькое создание, - рассмеялся Калеб. Возможно, для того чтобы научить тебя уму-разуму, мне понадобится не один, а два месяца.

- Это ты принес мне? - не вытерпела Лили, чей взор то и дело возвращался к атласной коробке.

- Да.

Она протянула руку, зная, что наверняка обнаружит в коробке столь любезное ей лакомство: шоколад.

- Ну уж нет, - поддразнил ее Калеб, отведя в сторону руку с коробкой, перестань упрямиться и хотя бы улыбнись.

Лили молча снова принялась за стирку, и Калеб немедленно схватил ее в охапку. Его железное плечо так вдавилось ей в живот, что она едва не задохнулась, но все равно принялась отчаянно брыкаться.

За это Калеб наградил ее увесистым шлепком по заду, а потом протащил сквозь ряды мокрого белья и сгрузил на ступеньках заднего крыльца, где и сунул ей в руки коробку. Несмотря на грозный тон, которым Калеб читал ей нотацию, в его глазах появилось какое-то новое выражение.

- С меня довольно твоих глупостей. Ты переезжаешь ко мне. С этой самой минуты ты будешь моей экономкой.

- Я никуда отсюда не тронусь! - яростно возразила Лили, чувствуя, как пылают не только ее щеки, но и ягодицы.

- Мой дом - второй по улице от дома Тиббетов, - не обращая внимания на ее слова, продолжал Калеб, глядя Лили прямо в глаза. - И когда я сегодня вечером вернусь со службы, ты должна ожидать меня там. И чтобы на столе стоял готовый ужин.

Ах, если бы в этой проклятой коробке было что-нибудь, не столь любимое Лили, как шоколад, она бы наверняка стукнула ею Калеба по голове. Лили развернулась на каблуках, вскочила в свой маленький домишко и задвинула засов.

- В субботу, и не позже, - крикнул ей вслед Калеб, и через боковое окно она увидела, как он снова надел шляпу и зашагал прочь.

Прежде чем Лили нашла в себе силы снова высунуть нос за дверь, прошло не меньше тридцати утерянных для бизнеса драгоценных минут. Успокоиться ей помогла изрядная порция шоколада из принесенной Калебом коробки и святая вера в то, что Всевышний обязательно покарает Калеба Холидея где-нибудь на полпути между Тайлервиллем и фортом Деверо, поразив его молнией. ***

- А я говорю тебе, Калеб, - с нажимом повторил полковник Тиббет, - что ты неправильно ведешь себя в отношении этой женщины. Ты открыто даешь ей понять, что хочешь ее, и допускаешь тактический просчет. Это напоминает мне то, как был захвачен в плен Костер. Черт побери, проклятые индейцы застали его врасплох, со спущенными панталонами!

Сидевший за своим столом в одной рубашке Калеб - его мундир был накинут на спинку стула - только вздохнул в ответ. Полковник был прав: он сам сунул руку в капкан. Он даже не мог с уверенностью сказать, не проболтался ли Лили о том, что любит ее, в состоянии экстаза в самые интимные минуты.

- Хотел бы я взять назад тот ультиматум, который предъявил ей сегодня, - неохотно произнес он. - Ведь даже если бы Лили и захотела жить в моем доме, гордость не позволит ей так поступить.

Полковник стоял, прислонившись спиной к оконной раме, скрестив руки на груди. Двумя пальцами он разгладил свои седые усы и задумчиво ответил:

- Я же говорил, что ты ведешь себя неверно. Такие женщины, как Лили, ни за что не станут жить с мужчиной под одной крышей, если у них на пальце не окажется обручального кольца. Она хочет быть твоей женой - хотя сама еще об этом не догадывается.

- Я вовсе не собираюсь обзаводиться женой, - грубо рассмеялся Калеб. Я хочу, чтобы она стала моей любовницей.

Полковник Тиббет безнадежно махнул рукой.

- Ну, тогда ты просто даром теряешь время. Вернись в Тайлервилль к Бианке и забудь о том, что на свете существует Лили.

- Я не смогу забыть Лили, - признался Калеб, бездумно глядя в окно. - Я буквально одержим ею.

- Тогда хотя бы постарайся обращать на нее поменьше внимания, - покачал головой полковник. - Пусть она начнет сомневаться в твоих чувствах. Женщины - невозможные создания, Калеб. Протяни им палец - и они откусят тебе всю руку.

- Как это сделала с тобою Гертруда? - ехидно улыбнулся майор.

- О, она пыталась это сделать, - с добродушной улыбкой отвечал полковник, - но мне, с Божьей милостью, удалось спастись от этих пут. - И он достал из кармана трубку, собираясь ее раскурить. - И тебе следует точно так же поступить с Лили.

Калеб снова вздохнул и склонился над кучей бумаг, скопившихся на его столе за последние дни. Обычно выполнявший свои обязанности с завидной скрупулезностью, сейчас он был просто завален всевозможными рапортами и отчетами. Несмотря на разницу в звании и возрасте, он считал Джона Тиббета своим лучшим другом и потому был с ним откровенным.

- Ты просто не знаешь Лили. Она вбила себе в голову, что должна отделаться от меня. А что, если она повстречает другого мужчину и влюбится?

- Это невозможно, - уверенно возразил полковник, - и прежде всего потому, что она уже влюблена в тебя. Ей необходимо понять это самой, вот и все.

Калеб принялся теребить шевелюру. Возможно, что Джон лучше знает, о чем говорит. А тогда он действительно старается понапрасну.

- Значит, ты считаешь, что мне надо на какое-то время перестать обращать на нее внимание?

Полковник хлопнул в ладоши с лучезарной улыбкой, словно рождественский Санта Клаус.

- Не пройдет и месяца, как она сама захочет выйти за тебя замуж.

У Калеба не хватило упрямства повторять, что он не желает жениться ни на Лили, ни на ком бы то ни было другом. Он настолько запутался в своих чувствах, что вряд ли мог теперь с уверенностью сказать, чего же, собственно, он хочет.

***

Попав в магазин, Лили не смогла на сей раз устоять перед искушением и купила книгу "Салли-тайфун, королева родео", которую приметила раньше. Ее бизнес шел как нельзя лучше, и она уже чувствовала себя сказочно богатой.

Неся на руке корзинку, полную покупок, она направлялась домой, когда заметила шедшего в ее сторону Калеба. Она приготовилась было поставить его на место и уже гордо задрала нос, но он перешел на другую сторону улицы, удостоив ее лишь мимолетной улыбкой и прикоснувшись пальцами к полям шляпы.

Лили смутилась. Неужели именно этот человек всего час назад приказал ей ожидать его возвращения из Тайлервилля у него в доме. Она невольно ускорила шаги, словно это могло успокоить ее смятенные чувства.

Нет, их отношения никак нельзя назвать любовью, размышляла Лили. Однако нет сомнения, что она испытывает к нему непростительную слабость, ведь ее огорчала мысль о том, что ему предстоит длительное путешествие в обществе дамы, которая откровенно призналась, что неравнодушна к нему. По дороге Лили встретилась стайка детей, шумно радовавшихся теплому апрельскому солнышку, и девушка улыбнулась, глядя на них, однако, когда она подошла к своему коттеджу, ее охватило беспокойство.

Здесь явно что-то было не в порядке.

Она внесла покупки через переднюю дверь, задвинув засов, и осмотрела всю тесную каморку, заглянув даже под кровать. Но лишь заглянув в заднее окно, она поняла, что случилось.

Все веревки были оборваны, сушившееся на них белье валялось в грязи на земле. Вся ее утренняя работа была сведена на нет.

Только ярость спасла Лили от истерики. Она распахнула заднюю дверь и ступила на скрипучее крыльцо. Лохань для стирки была опрокинута, а разведенное загодя мыло пролито, и пена от него покрывала все вокруг, словно хлопья белого снега.

Глаза Лили так и жгло огнем, но она задушила слезы, до боли прикусив нижнюю губу. Велвит со своей шайкой довольно далеко зашли в своем желании отвадить ее от занятий стиркой, но им ни за что не удастся заставить ее плакать.

Подхватив край юбки, Лили осторожно прошла к котлу - пройдет целая вечность, пока она снова наполнит его горячей водой, - а потом принялась извлекать из грязи белье. Когда она собрала все вещи, а вода в котле начала нагреваться, Лили взялась за веревки. Ей пришлось немало потрудиться, прежде чем она очистила их от грязи и натянула на старые места.

Полностью уничтожив следы вторжения, Лили тщательно вымылась и причесалась. Потом надела поверх своего миткалевого платья свежий передник и направилась на Мыльную Улицу.

Лили была слишком зла, чтобы обращать внимание на то, какими неприязненными взглядами встретили ее оборванные дети и их матери.

Она постучалась в первую попавшуюся лачугу и осведомилась:

- Скажите, пожалуйста, где живет Велвит Хьюз?

Хозяйка, низко наклонившись, возилась в корыте, стоявшем на колченогой скамье, но при появлении Лили оторвалась от стирки и внимательно посмотрела на незваную гостью. Ее глаза с нескрываемой неприязнью окинули Лили с головы до ног.

- Прямо здесь. - И она махнула рукой в сторону соседней обшарпанной двери.

- Спасибо, - отвечала Лили и направилась к лачуге Велвит.

Она не успела поднять щеколду на калитке, как на порог вышла сама Велвит. Руки она уперла в свою весьма внушительную талию, а глаза ее не обещали ничего хорошего.

- Что вы хотите? - выпалила она так, что все слова слились в одно.

Лили оглянулась и заметила, что, по меньшей мере, еще с полдесятка обитательниц Мыльной Улицы наблюдают за нею с порога своих домов. Затем она полностью переключила свое внимание на Велвит.

- Я пришла сообщить, что вам не удастся выжить меня из форта с помощью ваших детских шалостей.

Велвит тяжело спустилась с крыльца, явно рассчитывая устрашить Лили одним своим грозным видом.

- Я и близко не подходила к вашему дому после того, как мы распрощались, - заявила эта женщина.

Хотя Лили понимала, что, дойди дело до настоящей схватки, Велвит запросто одолеет ее, она была слишком разозлена, чтобы испугаться. Она даже сделала шаг навстречу Велвит, чтобы та поняла, что наглостью ее не возьмешь.

- Вы лжете.

- Велвит, это ж майорская баба! - крикнул кто-то из соседок, не успела Велвит и слова промолвить.

- Это неправда! - вскричала Лили, застыв на месте от ярости. - Я не принадлежу ни одному мужчине, как не должны принадлежать и вы!

Наступило гробовое молчание, нарушаемое лишь заунывным скрипом петель на двери в доме Велвит. В приоткрывшуюся щель выглянула физиономия рядового Ингрэма: он был бос, всклокочен и облачен в одни панталоны.

- А ну ступай в дом, женщина, - приказал он Велвит. - Да поживее.

Велвит лишь злобно оглянулась на него, но Лили заметила, что ее противница колеблется.

- Я пальцем не прикасалась к твоим проклятущим тряпкам, - рявкнула она, а затем развернулась и направилась на зов рядового Ингрэма.

Лили чуть не вывернуло наизнанку от отвращения, пока она шла домой, вспоминая эту сцену.

Оказавшись снова в коттедже, она заново перестирала все белье, и, когда работа была окончена, на улице уже стояла непроглядная темень.

Лили открыла заветную голубую коробку и достала из нее кусочек шоколада: то, что оставалось в первой, подаренной ей Калебом, они давно прикончили вместе с Сандрой, развлекаясь разглядыванием стереоскопических картинок миссис Тиббет. С наслаждением раскусив конфету, Лили снова приступила к работе.

Прошел не один час, пока девушка закончила гладить, и уже совсем глубокой ночью она, отложив все дела, на сон грядущий прочитала несколько страниц "Тайфуна Салли", надеясь успокоить расстроенные чувства.

Падая от усталости, Лили забралась наконец в кровать и только теперь позволила себе подумать о Калебе. Она вспомнила, что чувствовала, когда он обнимал и целовал ее. Она снова ощутила на себе тяжесть его тела.

И хотя, как она считала, костер этот давно погас, она вновь ощутила его тепло.

ГЛАВА 9

Выбравшись в то раннее апрельское утро из кровати и натягивая на голое тело халат, Велвит чувствовала на себе взгляд Джадда Ингрэма. Стоя перед давно помутневшим зеркалом, она внимательно осматривала себя, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону. Конечно, ей хотелось бы быть такой же ладной и пышноволосой, как майорская Лили, да только что проку вздыхать о том, чего нет и быть не может.

В зеркало она видела, как Джадд уселся в кровати, опираясь спиной на ее железную высокую спинку. Он взял с обшарпанного столика, стоявшего возле кровати, дешевую индийскую сигару и спички и закурил. Ухмылка на его лице заставила Велвит обернуться и спросить:

- Чегой-то ты скалишься?

Он почесал свою впалую волосатую грудь, сделал несколько неторопливых затяжек и лишь потом ответил:

- Ты дура, вместе со всеми завиральными идеями, что скребутся прямо сейчас у тебя в башке. Ежли ты и впрямь решила, что тебе не нужен ни я и ни мои деньги, то ты зря потратила время.

Его слова не досадили бы Велвит так сильно, не приди она к такому же выводу самостоятельно. Она отошла в угол и погладила висевшее там единственное ее нарядное платье из белого и черного перкаля. Конечно, скорее всего, она зря потеряет время и Джадд прав, но Хьюз сознавала, что должна хотя бы попытаться изменить свою жизнь. И если есть хоть одна лазейка, через которую можно вырваться с Мыльной Улицы, из-под пяты Джадда Ингрэма, Велвит обязана ее отыскать.

- Ты слушаешь меня, женщина? - взревел Джадд, откидывая покрывало, явно раздраженный ее молчанием.

- Да, Джадд, я слушаю, - отвечала Велвит. Она всегда пугалась, когда он смотрел на нее так, как сейчас.

Джадд не поленился подскочить к ней и пребольно вывернуть руку, заставив повернуться к нему лицом.

- Ты вовсе не такая милашка, как Лили, - прохрипел он, тряся перед ее носом грязным пальцем, - так что ни одному мужику не придет в голову расстилаться перед тобой и делать все, что тебе захочется.

А ты наслушалась ее, вот и вообразила себе Бог весть что, и из этого ничего путного не выйдет.

Велвит лишь прикусила губу, слишком испуганная этой вспышкой Джадда, чтобы решиться ему противоречить.

Он наклонился к самому ее лицу и прошипел сквозь стиснутые зубы, обдавая перегаром от выпитого накануне виски:

- Я с тобою еще не кончил, - и с этими словами он пихнул Велвит на кровать и одним резким рывком сорвал с нее халат.

Велвит зажмурила глаза и принялась молиться, чтобы он закончил поскорее. Джадда никогда нельзя было назвать нежным любовником, а когда на него находил стих, он превращался в настоящего садиста.

Велвит уже знала, что, если она закатит глаза к потолку и станет думать о чем-то постороннем, ей будет легче переносить причиняемые Джаддом муки. И она постаралась вспомнить, как они путешествовали на Запад в фургоне вместе с папочкой и с братом Элдоном. Если не думать о том, как она потеряла Хэнка, это были хорошие годы, хотя и нелегкие. Но потом Элдона прибрала холера, а ее отец утонул при переправе через реку Снейк...

Джадд вот-вот должен будет кончить: она почувствовала это по его участившемуся короткому дыханию и нетерпеливым, лихорадочным движениям бедер. Хотя он и выглядел тщедушным, в его тощих членах таилась немалая сила и мышцы у него были железными. Велвит принялась гладить его по костлявой спине, побуждая поскорее разрядиться.

В момент наивысшего экстаза он закинул голову к потолку и взревел:

- Лили... о... дьявол... Лили!

Велвит не удивилась тому, что Джадд хотел бы видеть на ее месте другую женщину, но по телу у нее побежали мурашки. Наступал тот момент, когда она должна была изобразить экстаз, в который приводят ее "ласки" Джадда, иначе он обязательно изобьет ее.

Она вся выгнулась, словно сгорая от страсти, и тоже решила представить на месте Джадда кого-то другого. К удивлению Хьюз, при воспоминании о Хэнке ее тело забилось в невольных спазмах, и ей не пришлось симулировать наслаждение.

Джадд едва не задохнулся от злорадного хохота.

- Видала? - пропыхтел он. - Во как я тебе нужен!

"Да, Хэнк, - в душе отвечала Велвит. - Да, ты нужен мне!"

- Ты мне нужен, - прошептала Велвит едва слышно, словно капли редкого дождя прошелестели по дырявой крыше ее лачуги. И через несколько мгновений тесная каморка снова наполнилась хриплыми стонами и вскриками.

***

В воздухе висела мелкая сетка дождя, когда Лили вышла на улицу и поспешила к дому Тиббетов, где должна была состояться прощальная вечеринка по случаю отъезда Сандры. Ею владели смешанные чувства: ей не хотелось повстречаться там с Калебом, и в то же время она молилась, чтобы он тоже оказался в числе гостей.

Порывы холодного сырого ветра заставили Лили поплотнее закутаться в потрепанный плисовый плащ. Невольно ей пришла мысль о том, что у нее осталось совсем мало дров и топить печь скоро станет нечем, а ближайший лес находился в нескольких милях от форта. Даже если Лили каким-то образом ухитрится завалить хотя бы одну из росших там корабельных сосен, она не имела ни малейшего представления, каким образом ее доставить потом до дома.

Однако, заметив теплый свет, лившийся сквозь туман и мрак из гостеприимных окон дома Тиббетов, Лили постаралась забыть на время свои тревоги, распахнула калитку и направилась по садовой дорожке к крыльцу.

Стоило ей прикоснуться к молотку, как дверь распахнулась, и Лили сердечно приветствовал капрал Пирз, тот самый привлекательный темноволосый юноша, который сидел в приемной возле кабинета полковника Тиббета и собирался вскоре поехать в отпуск.

Пирз так и засиял улыбкой при виде Лили, невольно проведя рукой по аккуратно причесанным волосам.

- Хелло, мисс Лили, - приветствовал он ее и засуетился, помогая ей скинуть плащ. - Вы позволите предложить вам стаканчик пунша и кекс?

Лили быстрым взглядом окинула гостиную и в числе толпившихся там гостей тотчас же заметила Калеба. Держа в руках чашку с пуншем, он беседовал с приятелем Сандры, лейтенантом Костнером. Он также заметил появление Лили, и, как бы ни был мимолетен его взгляд, она успела заметить интерес в его глазах.

- Да, будьте так добры, - мило улыбнулась она капралу Пирзу, все еще заботливо склонявшемуся над нею. - Пунш и кексы пришлись бы сейчас как нельзя кстати, благодарю вас.

Пока капрал помчался к столу, на котором были расставлены угощения, Лили еще раз осмотрела толпу гостей, на сей раз более внимательно, при этом старательно избегая встречаться глазами с Калебом. Несмотря на то, что ее бросало то в жар, то в холод, она сумела сохранить независимый вид.

Всего лишь вчера он приносил ей лакомства и требовал, чтобы она переехала жить к нему. И вот теперь он даже не обращает внимания на ее приход.

- Вообще-то меня зовут Уилбур, - представился капрал, предлагая ей чашку с пуншем и тарелку с кексами. Высмотрев поблизости свободный стул, Лили пробралась к нему и уселась, держа тарелку у себя на коленях. При этом она наградила своего визави самой ослепительной улыбкой.

- Уилбур, - повторила она с таким восхищением, словно он был одним из богов с Олимпа.

- Я знаю, что все эти слухи по поводу вашего прачечного бизнеса просто ерунда, - радостно выпалил он, склоняясь у Лили над плечом.

Лили чуть не поперхнулась куском кекса, но сдержалась, заметив, что за ней наблюдает Калеб. Она отставила чашку с пуншем на инкрустированный столик и ласково похлопала Уилбура по щеке.

- Спасибо вам, Уилбур, - проникновенно сказала она.

- Я принесу вам завтра утром свое белье, если вас это не затруднит, расцвел молодой человек.

Лили покосилась в сторону Калеба, но тот сделал вид, что целиком поглощен беседой с пышнотелой светловолосой дамой в синем атласном платье.

- Это будет очень мило, - отвечала она капралу, - только конечно, если опять не пойдет дождь: тогда стирка займет больше времени.

Прежде чем Уилбур успел что-то ответить, подошла миссис Тиббет. Лили подумала, что хозяйка прекрасно выглядит в своем сером шелковом костюме: наряд удивительно подходил к ее сиявшим добротой голубым глазам.

- Хелло, Лили. Я очень рада, что вы нашли возможным на пару часов оставить свое прачечное заведение и прийти на нашу вечеринку.

Глядя на миссис Тиббет, Лили вновь вернулась к мысли, посетившей ее еще в день первого свидания с обитательницей Мыльной Улицы.

- С вашей стороны было очень мило послать мне приглашение, - отвечала она, улыбаясь.

Несмотря на хорошее настроение, хозяйка выглядела несколько удрученно.

- Не знаю, как мне удастся управиться со всеми делами нынче вечером, пожаловалась она, поднеся руку ко лбу. - Одно мытье посуды займет не меньше двух часов.

Пожилая леди уже и теперь выглядела усталой: наверняка подготовка к вечеринке заняла у нее весь этот день. Сандра, наверное, тоже крутилась вокруг нее, да разве от нее мог быть какой-то прок?

- Я буду рада остаться и помочь вам немного, - предложила Лили. Кстати, есть кое-что, вернее, кое-кто, о ком я хотела бы с вами поговорить.

- Калеб? - явно польщенная доверием девушки, спросила миссис Тиббет, вызывая недовольную гримасу на физиономии капрала Пирза.

- Нет, - торопливо отмела это предположение Лили. - У меня есть... приятельница, которая вполне смогла бы справиться с обязанностями экономки, - сказала она. Учитывая тот факт, что с самой Велвит она еще не заводила об этом и речи, это было довольно рискованное заявление.

- Ох, Лили, - с явным облегчением воскликнула хозяйка, - вы должны прислать ее ко мне сию же минуту.

- Хорошо, - пообещала Лили, гадая про себя, что ей придется пообещать в свою очередь Велвит Хьюз, если та не примет сразу ее предложение.

Миссис Тиббет обменялась со своей гостьей несколькими ничего не значащими фразами и отошла к другой компании. Короткий взгляд искоса в сторону Калеба зафиксировал то, как весело он беседует с Сандрой. У Лили почему-то сразу пересохло в горле.

- С вами все в порядке? - сочувственно осведомился Уилбур.

Лили прокашлялась и мило улыбнулась своему кавалеру.

- Я все думаю, можно ли мне предложить вам небольшую прогулку до Мыльной Улицы, Уилбур, - кокетливо произнесла она. - Мне нужно кое-кого там повидать.

- До Мыльной Улицы? - переспросил Уилбур, удивленно поднимая брови.

Лили кивнула, жуя очередную порцию кекса.

- Мне кажется, что вы все равно намерены туда отправиться, даже если я не захочу быть вашим провожатым, - сказал капрал.

- Да, - кивнула Лили, - вы правы, однако мне было бы гораздо приятнее отправиться в вашей компании, Уилбур. - И, потупив взор, добавила: - Тогда бы я чувствовала себя в полной безопасности.

- Вы только предупредите меня, когда будете готовы, мисс Лили, - с готовностью вскочил Уилбур, - а уж обо всем остальном я сам позабочусь.

Лили благодарно пожала ему руку. С каждой минутой она чувствовала к этому юноше все большее расположение и подумала о том, что ей придется следить за собой, чтобы не сеять в его сердце ненужные надежды. Меньше всего она бы хотела вскружить ему голову, однако ее радовала возможность на глазах у Калеба удалиться с вечеринки с другим мужчиной.

И чем более неприличные подозрения возникнут на ее счет у майора, тем лучше, подумала она.

В дверь снова постучали, и Уилбур помчался открывать. Пока он был занят с очередными гостями, Лили покончила со своим кексом и пуншем и понесла тарелки на кухню.

Там она обнаружила Сандру, облаченную в роскошное ярко-синее платье. Девушка уткнулась лицом в кухонное полотенце и безутешно рыдала.

- Что с тобою, Сандра? - спросила Лили. Освободившись от тарелок, которые она поставила в раковину, она обняла приятельницу за плечи.

- Я не хочу уезжать! - всхлипывая, пробормотала та.

- Ну так оставайся, - мягко предложила Лили.

- Я влюбилась, - трагически прорыдала Сандра, не выпуская мокрое полотенце из трясущихся рук. Ее прелестные фиалковые глазки покраснели и припухли, а кончик носа залоснился от слез, и шмыгала она им совершенно неэлегантно.

- В Калеба? - тихо спросила Лили, обмирая от страха.

- Нет, вовсе нет, - покачала головой Сандра. - В лейтенанта Костнера, и он предложил мне выйти за него замуж.

- Так в чем же проблема? - поинтересовалась Лили, стараясь не показать, какое облегчение принесло ей это известие.

- Дядя Джон не дает благословения. Он сказал, что я слишком непостоянная и что я как следует не подумала.

- Ну так останься здесь хотя бы на время, - сказала Лили, про себя подумав, что слова полковника не лишены резона, и в то же время не в силах жалеть Сандру. - Может быть, со временем дядюшка поверит в серьезность твоих отношений с лейтенантом.

- Но у меня нет такого времени, Лили, - прорыдала Сандра, снова уткнувшись в посудное полотенце. - Мне кажется, что я в ожидании.

Лили была в шоке, но совершила над собою героическое усилие и молчала в ожидании дальнейших признаний.

- В ту ночь, когда был бал, мы с Робертом вышли погулять. А потом пробрались в казарму, в его комнату, и там... там... - Тут она снова затряслась от рыданий, заглушив их прижатым ко рту полотенцем.

- Сандра, но ведь прошло всего несколько дней, - увещевала Лили. - Ты просто не можешь пока знать...

- Я думала, что у меня вот-вот начнется, - прервала ее Сандра отчаянным шепотом, - а ничего нет. А ведь это всегда происходило у меня регулярно, день в день!

- Наверное, тебе лучше все же поговорить об этом с твоей тетушкой, - со вздохом сказала Лили, но Сандру привела в ужас эта идея.

- Нет, я не могу - после всего, что случилось до этого.

- Но мне кажется, что у тебя просто нет иного выхода.

- Ты можешь это сделать - рассказать ей все вместо меня! - воскликнула Сандра. - Они оба тебя любят. Они лучше поймут, если ты им все объяснишь.

- Нет, это должна сделать ты сама, Сандра, а не я, - покачала головой Лили. - Но если хочешь, я пришлю к тебе сейчас миссис Тиббет.

Сандра глубоко, прерывисто вздохнула и, набравшись наконец духу, решилась, все еще всхлипывая:

- Хорошо, позови ее.

Лили вышла в гостиную, разыскала хозяйку и направила ее в кухню. Мгновением позже объявился Уилбур.

- Дождь немного утих, мисс Лили. Если вы все еще хотите попасть на Мыльную Улицу, нам, пожалуй, лучше всего выйти прямо сейчас.

Лили согласно кивнула, и не успела она извиниться перед хозяевами за отлучку, как капрал принес ее плащ и самым галантным образом накинул его ей на плечи.

На улице было по-прежнему довольно холодно. Лили подняла капюшон плаща и последовала за Уилбуром к калитке.

- Откуда вы родом? - поинтересовалась она, считая своим долгом поддерживать светскую беседу.

- Из Канзаса, - улыбнулся Уилбур, сверкнув белоснежными, как и у Калеба, зубами. - У моих родственников там ферма.

- Вы не скучаете по Канзасу?

- Да, мэм, скучаю, - кивнул он, на секунду задумавшись. - Но мужчина обязан сам себе отыскать дорогу в жизни, а из меня ни за что не вышел бы хороший фермер.

Лили почувствовала невольное разочарование, хотя ни разу осознанно не представила себе Уилбура в качестве спутника жизни.

- А вот я больше всего на свете мечтаю именно об этом. О том, чтобы стать фермером.

- Фермером? Это вы-то, мисс Лили?

- Я попала на Запад в сиротском поезде, - кивнув, пояснила она. - И с тех пор я всю жизнь мечтаю обзавестись своим местом на земле. Местом, где я могла бы пожинать плоды своего собственного труда и жить под собственной крышей, не считая себя никому и ничем обязанной.

Уилбур по-прежнему неторопливо шагал по дороге, размахивая руками, но лицо его приняло задумчивое выражение.

- Ну вот, а я уж было собрался поухаживать за вами. Но ведь мы можем остаться просто друзьями. Вы, похоже, не из тех женщин, что запросто меняют свое мнение, не так ли?

- Вы правы, Уилбур.

- Ну что ж, быть другом - даже проще, чем ухаживать за кем-то, и уж во всяком случае гораздо менее хлопотно, - весело улыбнулся Уилбур.

- Мы станем с вами самыми лучшими друзьями, - со смехом отвечала Лили, продев свою руку под локоть капралу.

***

Калеб стоял на крыльце дома Тиббетов, высматривая силуэт Лили, скрывшийся за завесой дождя. Он последовал тактике, рекомендованной ему полковником, и был весьма доволен результатами до той минуты, когда он увидел, как Лили покидает дом Тиббетов в сопровождении капрала Пирза.

Когда он заметил, как она держится за его руку, так, словно в этом юнце сосредоточились все возможные человеческие достоинства, он едва подавил в себе желание, изрыгая проклятия, помчаться следом за ними во тьму. Он сгорал от ярости, понимая, что Лили ни за что не стала бы подобным образом вести себя с ним на людях, с Калебом, даже несмотря на все, что между ними было до этого.

Мрачнее тучи Калеб развернулся и вошел в дом. В передней он едва не налетел на Гертруду Тиббет.

- Ах, вот вы где, - воскликнула она, почему-то с трудом переводя дыхание и в явном замешательстве. - Нет, благодарю покорно, но здесь слишком душно, просто яблоку негде упасть.

С улыбкой Калеб отступил назад, зная, что этой предназначенной для чужих ушей фразой Гертруда хочет дать ему понять, что срочно хочет поговорить с ним наедине.

- А где Лили? - поинтересовалась хозяйка, опираясь на руку Калеба, который заботливо помог ей устроиться на перилах крыльца.

- Почем мне знать? - подчеркнуто равнодушно пожал плечами майор, повернувшись спиной в ту сторону, куда только что удалились две едва различимые впотьмах фигуры.

- Я полагаю, что вы прекрасно об этом осведомлены, Калеб Холидей.

- Виноват, - смущенно хмыкнул майор. - Я только что видел, как она ушла с капралом Пирзом.

Гертруда на мгновение нахмурилась, но в конце концов ей удалось избавиться от какой-то неизвестной Калебу мысли, и на ее лице явственно проступили признаки досады и возмущения.

- Вы же знаете, что она все время следила за вами. Не спускала с вас глаз всякую минуту, когда думала, что вы не смотрите в ее сторону.

- а о чем вы хотели со мною поговорить? - поинтересовался Калеб, которому последняя новость пришлась весьма по душе.

- Судя по всему, Сандра не уедет в Фокс Чейпл, - со вздохом сообщила Гертруда. - Они с Робертом Костнером полюбили друг друга.

- Понятно, - недовольно пробормотал Калеб. Он от всей души был бы рад, если бы Сандра наконец нашла свое счастье в жизни, но мало доверял ее чувствам. Эта женщина сама не знала, чего хочет.

- И она уверена, что забеременела.

Калеб предпочел промолчать.

- Ты же помнишь о том, что случилось в прошлый раз. Она желает остаться, Калеб, и выйти замуж за Роберта.

Если бы речь шла о ком-то другом, Калеб мог бы надеяться, что замужество благотворно повлияет на взбалмошную дамочку. Но коль скоро речь шла о Сандре, ни о чем подобном не могло быть и речи.

- Отец ребенка - Костнер?

- Да. - Гертруда невольно опустила глаза и принялась от смущения разглаживать юбки. - Сандра утверждает, что это так.

- Я желаю им счастья, - не задумываясь, произнес Калеб, хотя и не мог удержаться от сочувствия к юному лейтенанту, поскольку слишком хорошо знал, какой непостоянной и безответственной особой была Сандра.

- Это очень мило с твоей стороны, особенно если вспомнить, что было между вами раньше. Однако я боюсь, что мне еще раз придется попросить тебя об услуге.

- О какой? - неохотно спросил Калеб, хотя знал, что не сможет отказать Гертруде в любой, даже самой невероятной просьбе.

- Мы долго думали с Сандрой, как лучше поступить, и решили, что до свадьбы ей все же лучше уехать в Фокс Чейпл. Через несколько недель лейтенант Костнер присоединится к ней, но ему нужно время, чтобы уладить здесь служебные дела. Я бы хотела в свою очередь быть уверенной, что Сандра в целости и сохранности доставлена на поезд, отправляющийся из Спокана.

Хотя Калеба мало радовали очередные заботы, свалившиеся на его голову, он охотно согласился помочь Гертруде, и не только из-за дружеских чувств, питаемых им к семейству Тиббетов. Ведь оказавшись в Спокане, он сможет кое-что предпринять для того, чтобы нанять агента от Пинкертона для розыска пропавших сестер Лили.

- Кстати, ты знаешь, в Спокане живет брат Лили, - добавила Гертруда ровным тоном.

- Ты не имеешь представления о том, как его зовут? - поинтересовался майор. Хотя Лили и упоминала в их разговорах про своего брата, Калеб ни за что не смог бы восстановить сейчас в памяти имя, которое она называла.

- Нет, - улыбнулась Гертруда с таким видом, словно оправдалось одно из ее самых заветных мечтаний, - но я уверена, что, если ты спросишь у Лили, она охотно тебе об этом скажет.

Калеб сильно сомневался, пожелает ли Лили вообще с ним разговаривать, но автоматически кивнул, в то время как его взгляд не отрывался от темной улицы: он все еще надеялся, что Лили вот-вот вернется.

- Просто чудесно видеть, что ты наконец-то в кого-то влюбился, Калеб, мягко рассмеялась Гертруда. - Я уже было перестала надеяться, что мне доведется танцевать на твоей свадьбе.

Калеб уселся возле Гертруды на перилах крыльца и взял ее руку, запечатлев на ней легкий поцелуй. Он и сам не мог сказать с уверенностью, так ли уж он влюблен, но ему не хотелось ее разочаровывать.

- Раз уж я не могу жениться на тебе, - пошутил он, - придется подыскать кого-нибудь другого.

- Она не надоест тебе, даже если вы проживете до девяноста лет. Лили именно та девушка, которая тебе нужна, Калеб. И хотя она еще не раз будет испытывать твое терпение, тем не менее она будет дарить тебе лучшие часы в твоей жизни. И она нарожает тебе чудесных, красивых детей.

Калеб позволил себе на секунду представить Лили в качестве матери его детей и тут же почувствовал, как все напряглось у него в паху.

- Так ты полагаешь, что я всерьез ухаживаю за ней? - спросил он как можно непринужденнее, стараясь не выдавать охватившего его сладостного порыва.

- Я знаю, о чем вы говорили с Джоном, - отвечала Гертруда, - и согласна почти со всем, что он тебе насоветовал. Лили относится к тому типу женщин, которых необходимо поддразнивать: она не верит, что в жизни что-то дается просто так, без боя.

Калеб снова встал и прислонился к столбикам, подпиравшим перила: он тщетно всматривался в ночную тьму, надеясь различить в ней силуэт Лили.

- Я боюсь, что, если наша борьба затянется, она просто сведет меня с ума, - сказал он.

Гертруда рассмеялась, отчего под нею заскрипели деревянные перила. Она встала и дружески похлопала Калеба по спине.

- А вот это верный признак того, что она именно та, которая нужна тебе, - заверила она. И на том вернулась к гостям.

Калеб же остался в одиночестве на крыльце. По его мнению, для него лично эта вечеринка уже закончилась.

***

Когда Лили с Уилбуром добрались до тесной лачуги, в которой обитала Велвит, не было похоже, чтобы там сейчас находился Джадд Ингрэм.

- Можно нам войти? - осведомилась Лили, несказанно обрадованная последним открытием.

В полуотворенную дверь на них в изумлении уставилась физиономия Велвит.

Наконец хозяйка лачуги вздохнула и вышла на крыльцо. На ней был надет все тот же засаленный халат, а лицо заметно раскраснелось.

- Господь его знает, что вам тут надо, - пробурчала она.

- Я пришла поговорить с вами по поводу нового места работы, - храбро заявила Лили, входя в состоявший всего из одной комнаты крошечный коттедж. Хотя повсюду здесь виднелись следы запущенности, было видно, что хозяйка по мере сил старается поддерживать в нем чистоту.

- Какой еще работы? - спросила Велвит, потуже затянув пояс на халате и не в силах скрыть блеснувшую во взгляде надежду.

- Работу экономки. Миссис Тиббет с ног сбилась, она не может найти себе женщину, которая могла бы убирать в доме и готовить еду...

- Миссис Тиббет, вот как? - ехидно засмеялась Велвит. - Мадам полковничиха собственной персоной? Да она в жизнь не допустит такую, как я, даже на свое заднее крыльцо, а не то что позволит вытирать пыль со всяких финтифлюшек в своей расчудесной гостиной, да к тому ж без присмотра!

- Но ведь вы не можете этого сказать наверняка, пока сами не переговорите с нею, не правда ли? - не сдавалась Лили, скрестив руки на груди и вызывающе задрав подбородок. Уилбур, чувствуя себя крайне неловко, не отходил от нее ни на шаг, и Лили показалось, что он не в первый раз попадает в этот дом.

- И вы что же, можете дать мне ре-ко-мендацию, мисс Лаковые Туфельки? вопросила Велвит.

- Если уж на то пошло, то могу. Именно потому я и пришла сюда - позвать вас прямо сейчас пойти со мною. У миссис Тиббет сегодня вечеринка, и она прямо с ног сбилась со всей этой готовкой, уборкой и прочим. Так что, у вас есть неплохой шанс показать, на что вы способны.

- Это что же, ловушка? - сощурившись, спросила Велвит, однако было ясно, что она уже заинтересовалась предложением Лили.

- После того, что вы учинили на моем заднем дворе, это было бы только справедливо, - отвечала Лили, нетерпеливо постукивая по полу туфелькой, но, к сожалению, правда заключается в том, что миссис Тиббет срочно нуждается с экономке. Такой, на которую она могла бы положиться.

- Погодите-ка снаружи вы оба, покуда я переоденусь, - пробурчала Велвит, взмахнув рукой в сторону двери.

Лили с капралом вышли на крыльцо. Дождь снова полил как из ведра, и Лили подумала о том, как неприятно ей будет одной добираться до дому. Зато там ее ждал легкий ужин, а также подогретая вода для того, чтобы принять ванну. А после ванны она еще немного почитает про Салли-тайфун.

- Я готова, - грубо заявила Велвит, появившись на крыльце в своем старательно отутюженном выходном платье и с потрепанным зонтиком в руках. Но только если это все же окажется шуткой, мисс Лили, то пеняйте на себя, ведь я мигом продам вас первому попавшемуся индейскому бандиту с большой дороги.

Лили натянуто улыбнулась и невольно покрепче уцепилась за локоть Уилбура, не сводившего взгляда с Велвит.

- Все в порядке, - шепнул он. - Она вовсе не хочет причинить вам вреда, - успокоил он Лили.

- Это еще посмотрим, - перебила его Велвит, обладавшая, по всей видимости, превосходным слухом.

И они под проливным дождем направились в сторону дома Тиббетов, войдя внутрь через заднюю дверь.

На кухне они застали саму миссис Тиббет, безуспешно пытавшуюся в этом беспорядке вымыть хотя бы несколько тарелок, чтобы поставить свежие приборы перед вновь прибывшими гостями.

- Дайте-ка я об этом позабочусь, миссис, - сказала Велвит, оттеснив хозяйку в сторону от раковины одним движением своих мощных бедер.

- Это кто такая? - осведомилась Гертруда, с надеждой переводя взгляд с Велвит на Лили и обратно.

- Позвольте представить вам Велвит Хьюз, - отвечала Лили, тоже повязав фартук поверх платья и доставая свежее посудное полотенце, пока Велвит принесла теплую воду в ведре, стоявшем на плите. - Она хотела бы служить в вашем доме экономкой.

- Я и сама могу за себя сказать, - перебила ее Велвит, от смущения раскрасневшись и потупив взгляд. - Я и впрямь ищу себе работу, мэм.

- Ну что ж, вы в любом случае можете поработать у меня нынче вечером, отвечала миссис Тиббет. - А насчет будущего мы сможем поговорить потом, когда уйдут все эти люди и я немного приду в себя, выпив в тишине чашку чая.

- Ну-ка, солдатик, - грубовато обратилась Велвит к Уилбуру, всучив ему в руки ведро, - принеси нам воды.

Уилбур хотел было отпихнуть ведро обратно, но, поймав взгляд Лили, потупился и направился на задний двор, где находился ручной насос.

- Оставьте это, - попыталась протестовать миссис Тиббет, увидев, что Лили принялась вытирать и расставлять по полкам тарелки. - Ведь вы - гость в этом доме.

- Но вы же не станете лишать меня впервые представившегося шанса заплатить вам делом за все добро, что сделали для меня? - пошутила Лили, улыбаясь и не прекращая работы.

Миссис Тиббет хотела было возмутиться, но передумала, понимая, что это будет бесполезно. И она покинула кухню, чтобы присоединиться к гостям. Уилбур натаскал уже достаточно воды, и работа закипела. Велвит принялась напевать что-то маловразумительное, передавая Лили отмытые до кристальной чистоты тарелки миссис Тиббет.

ГЛАВА 10

- Желаю вам удачи, - сказала Лили, когда последняя тарелка была вымыта, вытерта и поставлена на место. Уилбур ушел к себе в казарму, и они с Велвит остались на кухне одни. Из-за неплотно прикрытой двери было слышно, как, прощаясь, уходят последние гости.

- Но ведь вы не оставите меня с ней одну, - вдруг запаниковала Велвит, застыв посреди кухни в своем праздничном платье и с руками, облепленными мыльной пеной, - ведь вы еще не уходите?

- Ухожу, - отвечала Лили с дружеской улыбкой, стараясь пригладить растрепавшиеся волосы. - Вы и сами прекрасно сможете постоять за себя. - С этими словами она направилась к двери, накинув на плечи сырой плащ.

Она уже стояла на пороге, когда ее остановил хриплый возглас Велвит:

- Лили?

- Да? - отвечала та, обернувшись.

- Спасибо вам.

- Не за что, Велвит, - улыбнулась Лили.

Свет уличных фонарей едва пробивал непроглядную тьму, и Лили заторопилась, желая как можно скорее оказаться дома. Подойдя к своему миниатюрному коттеджу, она увидела, что над его трубой вьется дым, а в комнате кто-то зажег свет.

Лили подкралась к окну и, взобравшись на не засеянную еще клумбу, заглянула сквозь запотевшее стекло. За ее столом, по хозяйски покуривая трубку, расположился Калеб.

- Что вы здесь делаете, Калеб Холидей? - вскричала она, пинком распахнув дверь и кометой влетая в комнату.

- У тебя почти кончились дрова, - невозмутимо отвечал он, - вот я и принес немного из своего запаса. Мне скоро должны привезти еще.

- Разве для этого надо было забираться в мой дом и располагаться здесь как хозяин?

- Апрельские вечера бывают ужасно холодными, - со вздохом отвечал Калеб, попыхивая трубкой. Вопреки ожиданиям Лили, говорил он совершенно серьезно и ироническая усмешка не кривила его губы. - Я хотел, чтобы у тебя в коттедже было тепло, вот и все.

- Ну, во всяком случае, я не люблю, когда у меня дома курят, пробормотала Лили, не сдаваясь.

- Вот когда ты обзаведешься собственным домом, тогда и будешь устанавливать свои порядки, - спокойно сказал Калеб. Голос его звучал утомленно. - Присядь, Лили, нам надо кое о чем поговорить.

Чувствуя себя слишком усталой, чтобы спорить, Лили сбросила плащ и уселась, подперев рукой подбородок.

- Ты ужинала сегодня?

- Калеб, я не ребенок. И ем тогда, когда захочу.

- Чудесно. - Он пожал плечами и налил себе в чашку кофе из ее кофейника, при этом ему и в голову не пришло хотя бы для приличия сказать что-то вроде "с вашего позволения, мэм". - А теперь расскажи мне, пожалуйста, о своем брате. Лили сердито посмотрела на Калеба.

- Его зовут Руперт Соммерс, и он учитель в школе, - неохотно отвечала она.

- Твои сестры?

Лили поднялась и стала наливать себе кофе, чтобы скрыть волнение, вызванное этим вопросом. В такие вот ненастные ночи, смертельно устав за день на работе, Лили думала о том, что вообще не суждено встретиться с сестрами.

- Я ведь уже рассказывала тебе о них. Что ты еще хочешь знать?

- Я просто сгораю от любопытства, мне интересно все до мелочей, отвечал Калеб.

- Их зовут Каролина и Эмма. Каролина самая старшая; ей сейчас двадцать один год. У нее темные волосы и карие глаза. Эмме двадцать лет. У нее золотистые волосы с медным отливом. А глаза голубые.

- И это все, что тебе о них известно?

- Я тринадцать лет не видела их, Калеб. - Лили с чашкой кофе вернулась за стол. - Мы часто пели вместе, - едва слышно прошептала она. В ушах зазвенели слова их детской песенки.

Цветочки цветут на лужайке...

все трое так любят друг друга...

маргаритка, и роза, и лилия...

- У Эммы был самый верный слух и голос, - продолжила Лили вслух. - А Каролина любила всеми руководить - особенно мною.

- Это естественно, ведь ты же была самая младшая, - впервые позволил себе улыбнуться Калеб.

Лили ясно, словно наяву, услышала, как поучает ее Каролина:

"...Поспеши и застегни свои башмачки, Лилли-дилли... и не реви, я обещаю, что все будет хорошо... а когда я стану взрослой и разбогатею, я куплю для тебя кучу самых красивых платьев..."

- А у тебя есть братья или сестры?

- У меня есть старший брат, Джосс, и младшая сестренка, Абигейл, отвечал Калеб, во взгляде которого промелькнула неподдельная тоска.

- И они живут в Пенсильвании - в Фоке Чейпл?

- Вы с Эммой и Каролиной - дочери одного отца? - торопливо кивнув, поменял тему разговора Калеб.

Хотя он задал слишком деликатный вопрос, Лили просто не хватило сил напомнить ему об этом. Все, что она хотела - добраться наконец до ванны и потом отправиться спать.

- Я не знаю, - честно призналась она, поскольку стыд и горечь давно уже перегорели за эти годы. - Но фамилия у нас у всех одна.

- Мы с Сандрой уезжаем завтра, с самого утра, - непринужденно сообщил он, поднимаясь и отодвигая стул. Лили ощущала какой-то странный, возникший между ними в последнее время барьер: словно это не Калеб так недавно сжимал ее в объятиях, не он сливался с нею в неудержимом страстном порыве.

И вот Лили покинута - после того, как случилось непоправимое. Бесценный дар, женское целомудрие, она отдала ему. И теперь он утратил к ней интерес.

- Доброй ночи, Калеб, - произнесла она, следя за тем, как он направляется к двери.

- Доброй ночи, - отвечал он, не удостоив ее даже взглядом - не то что поцелуем на прощанье. Лили поняла, что его мысли уже далеко от нее.

Твердя себе, что это даже хорошо, если Калеб охладел к ней, поскольку все равно она и в мыслях не держала выйти за него замуж, Лили поставила греться ведро с водой.

Съев свой неизменный вареный картофель с двумя тонюсенькими ломтиками бекона, Лили стащила с подставки самую большую лохань и водрузила ее посреди комнаты, прямо на полу. Вскоре ванна была готова.

Поскольку на окнах ее коттеджа висели только тонкие сатиновые занавески, Лили до минимума прикрутила фитиль в лампе, прежде чем решилась раздеться и залезть в воду. Она как раз стояла в лохани, обнаженная, словно греческая статуя, как вдруг дверь неожиданно распахнулась, и Лили окатил порыв холодного воздуха.

- Я забыл свою шляпу, - как ни в чем не бывало заявил Калеб, однако при виде изящной фигурки Лили в его янтарных глазах моментально разгорелось пламя.

Сделав тщетную попытку прикрыться, несколько мгновений она стояла, не в силах пошевелиться от гнева, а потом рявкнула:

- Вон отсюда!

- Тебе лучше запирать двери на ночь, Лили, - заметил Калеб, разыскав шляпу. - Ведь это мог быть не я, а один из клиентов.

- Я уверена, - буквально лопалась от злости Лили, - что заперла ее в тот самый миг, как ты вышел!

Калеб ухмыльнулся и зашел к ней с тыла. Конечно, она тут же развернулась, но недостаточно быстро.

В бессильной ярости она следила, как Калеб бросил шляпу на стол и уперся руками в бока.

- Знаешь что, Лили, - беззастенчиво заявил он, - если ты не поторопишься с мытьем, то вода скоро остынет.

- Я буду просто счастлива принять наконец ванну, - прошипела она, - но только когда ты наконец уберешься отсюда!

Он расхохотался и обхватил ее руками за талию. Вытащив из лохани, он прижал Лили к своей груди.

- Я хочу получить прощальный поцелуй.

- Тебе здорово повезет, если я при этом не откушу твой нос! - фыркнула она, молясь про себя, чтобы в эту минуту никого не занесло к ее коттеджу, ведь вся эта возмутительная сцена наверняка была отлично видна сквозь окна.

- Да неужели? - поддразнил он, пронеся ее через всю комнату и уложив на кровать.

Прежде чем Лили успела сделать попытку освободиться, он уже пристроился возле. Лили пыталась найти в себе силы противостоять его чарам, но верх взяло гораздо более древнее, инстинктивное желание. А Калеб продолжал ласкать, губами щекоча кожу у нее на шее.

- Прикажи мне убираться отсюда, Лили, - лукаво прошептал он бархатным голосом. - Скажи мне, что ты не хочешь меня, и я уйду. Неужели страсть одержала верх над твоей гордостью?

- Возьми меня, - зашептала Лили, не в силах оставаться равнодушной к его ласкам. - О, Калеб, пожалуйста...

Он протянул руку, чтобы погасить огонь в лампе, а потом торопливо скинул с себя всю одежду.

По тому, как вздрогнуло мощное, мускулистое тело Калеба, она поняла, что он вот-вот утратит над собою контроль, и ей немедленно захотелось заставить его сделать это. Лили резко приподняла бедра в неудержимом страстном порыве, вырвав у Калеба лихорадочный стон от наслаждения.

Пружины на кровати жалобно скрипнули, когда он налег на нее раз, другой и третий, и ей пришлось до крови закусить губу, чтобы ее крики не услышали обитатели форта.

Когда пламя страсти достигло наивысшей точки, Калеб наклонился и поцелуем заглушил ее вопли восторга, слив их со своими.

Они надолго замерли друг подле друга, залитые потоками лунного света. Наконец, не произнеся ни слова, Калеб поднялся и стал одеваться.

Лили тут же накинула на себя одеяло и отвернулась к стене. Теперь, когда огонь желания утих, ее вновь обуяла гордость, причем весьма болезненно уязвленная.

Она услыхала, как зазвякало железо, а потом порыв холодного воздуха проник к ней под одеяло, когда Калеб распахнул заднюю дверь. Она поняла, что он отправился к насосу, чтобы набрать свежей воды.

Лили лежала неподвижно, пока Калеб не подошел к ней, легонько похлопав по мягкому месту, стыдливо прикрытому сейчас одеялом.

- В твоей лохани полно теплой воды, - сообщил он. - Не забудь закрыть за мною дверь.

- Калеб... - начала было Лили, резко обернувшись к нему.

- Мы и так наглупили более чем достаточно, - перебил он, назидательно подняв палец. - Я уезжаю на день или два. И когда я вернусь, я хочу, чтобы ты уже перебралась в мой дом, где тебе давно надлежит находиться.

Прежде чем Лили сообразила, что ответить, Калеб уже захлопнул за собою дверь.

Лили тут же вскочила и задвинула засов, хотя что толку запирать конюшню после того, как лошадь уже украли.

Не зажигая света, Лили на ощупь нашла стоявшую на полу лохань с водой и забралась в нее. Горячая вода должна смыть с нее не только запах тела Калеба, но и само воспоминание о его объятиях. Однако потребность в этом человеке жила в ней гораздо глубже, в самой сердцевине ее души, куда она не смогла бы добраться с мылом и мочалкой.

Лили долго, с наслаждением мылась, а потом вытерлась насухо и облачилась в свежую фланелевую ночную рубашку. Забравшись в постель, девушка с головой укрылась одеялом и всласть наплакалась, проклиная Калеба, который оставил ее одну-одинешеньку спать в этой ужасной постели.

***

Ранним утром следующего дня в дверь Лили постучалась Велвит Хьюз, снова облаченная в свое парадное перкалевое платье, с потрепанным чемоданом в руках.

- Я нынче утром перебираюсь на житье к Тиббетам, - сообщила она таким тоном, будто они с Лили всю жизнь были самыми близкими подругами, - и я должна вас за это поблагодарить!

- Глупости, - отвечала Лили, отвлекаясь от очередного запроса по поводу своих сестер: в этот день погода была еще хуже и не позволяла ей заняться стиркой. - Просто вы трудолюбивая, а миссис Тиббет нужна экономка, вот она и взяла вас на работу. И во всем этом только ваша заслуга.

- Как я вам? - спросила Велвит, поставив на пол чемодан и горделиво расправляя складки не платье.

- Прекрасно, - кивнула Лили. - У меня как раз кофейник на плите. Вы не выпьете со мной чашечку?

- Времени нету, - покачала головой Велвит. - Не хочу я в первый свой день опаздывать.

- Я полагаю, теперь у вас будет своя комната в доме Тиббетов? поинтересовалась Лили, огорченная тем, что ей придется пить кофе в одиночестве, да еще в такой тоскливый дождливый день.

- А в ней расчудесные шелковые занавески на окнах, да к тому же я слыхала, что там есть и ванна со всякими штучками-дрючками.

- Да, это впечатляет, - улыбнулась Лили, но тут же помрачнела: - А как насчет Джадца?

- Я и на милю теперь не подпущу к себе такого типа, как он, - поклялась Велвит, сердито взмахнув рукой. - А он и вякнуть не посмеет, ведь побоится полковника.

Лили подумала, что такие, как Джадд, не сдают обычно свои позиции без боя, но не захотела своими сомнениями портить настроение Велвит, поэтому просто кивнула.

- Вы бы сами поопасались Джадда, - простосердечно предупредила Велвит, поднимая с пола чемодан и открывая дверь. - Он никому ничего не прощает.

Лили пообещала, что будет осторожна, и поднялась из-за стола, чтобы проводить гостью. Глядя в окно вслед торопливо удалявшейся новообретенной приятельнице, Лили почувствовала непонятную тоску - по чему-то необычному, по людям, с которыми она никогда не встречалась, по местам, которые ей не довелось повидать.

Вернувшись за стол, она закончила первое за это утро письмо. Проштудировав свою географическую карту, она вздохнула и взялась за следующее.

***

- Я прекрасно знаю, что делаю, Калеб Холидей, - настаивала Сандра, изо всех сил вцепившись в сиденье коляски, которая прыгала по размытой дождем дороге.

- Очень на это надеюсь, - отвечал Калеб, покосившись на нее. - Твоя репутация может выдержать один расторгнутый брак, но два будет уже слишком.

Сандра выпустила из рук край скамьи и принялась поправлять свои изящные перчатки.

- Во всяком случае, не тебе читать мне нотации, - сказала она наконец. - Ты давно уже мне не муж.

- И никогда им не был, - подхватил Калеб, пожимая плечами.

Сандра выпрямилась и принялась смотреть по сторонам в надежде найти посторонний предмет для беседы. Вскоре лицо ее просветлело.

- Я ведь скоро увижу Джосса и Абигейл. Ты не хотел бы им что-нибудь передать?

- Нет, - ледяным тоном отвечал Калеб, не глядя на Сандру.

- Калеб... - Он почувствовал, как на его плечо легко легла маленькая ручка, - Ну ладно, - слегка смягчился он, - скажи Абигейл, что я скучаю по ней и что мне очень понравились носки, которые она прислала мне на прошлое Рождество...

- Сказать по чести, Калеб, - заявила Сандра трагическим тоном, - ты кажешься мне иногда самым настоящим мерзавцем! Ну скажи, что может заставить тебя вернуться домой: похороны члена семьи?

Калеб грозно уставился на Сандру, надеясь, что взглядом заставит ее замолчать. Он избегал не только обсуждать с кем-то свои домашние дела, но даже размышлять на эту тему. Война расколола семью Холидей, как топор дровосека сухое бревно, но ведь это не могло длиться вечно.

- Война давно закончилась, - мягко уговаривала его Сандра, - и твоя сторона победила. Ну почему ты не хочешь вернуться и помириться с братом?

- Тебе этого не понять, - отчеканил Калеб, и на сей раз его тон несколько поубавил пыл Сандры.

- А я думала, что ты хотел бы познакомить их всех с Лили, - заметила она невинным голоском, взирая на омытую дождем прерию.

- Лили вовсе не намерена знакомиться с моим семейством, - отвечал Калеб, с невольной улыбкой вспомнив, как прошлой ночью вылавливал Лили из лохани с водой. - Честно говоря, она вообще не желает иметь со мной дела.

- Присматривай за ней получше, Калеб, - взглянула на него из-под своих темных пушистых ресниц Сандра. - Если у мужской половины обитателей форта Деверо возникают по поводу нее вольные мысли, то возникают они и у женщин, которые обязательно постараются уязвить ее при первой же возможности.

- Что ты хочешь сказать? - нахмурился Калеб.

- Я вовсе не имею в виду тех потаскушек с Мыльной Улицы, о которых так печется Лили. Разве ты не заметил, как демонстративно избегали ее общества "добропорядочные" леди во время последней вечеринки? Они невзлюбили ее, Калеб, и не упустят шанса дать ей это почувствовать.

- Но ведь Гертруда любит Лили, - возразил Калеб.

- И это лишь подогревает их злобу. Мало того, что Лили намного привлекательнее, чем добрая половина девиц, обретающихся в форте, так ей еще надо было затеять прачечную. Лили очень горда, Калеб, и в этом ее слабость. И если только им удастся, они спихнут ее на Мыльную Улицу.

Калеб еле удержался от того, чтобы сию же минуту не вернуться в форт Деверо, подхватить Лили в охапку и потащить следом за собой в Спокан. Будь она сейчас здесь, с ним, никто бы не осмелился причинить ей зло.

- Бабы, - злобно пробормотал он.

Сандра похлопала его по плечу с немым сочувствием.

***

Когда Лили отправляла вновь написанные письма, ее ожидал большой сюрприз: потертый и помятый конверт. Обратный адрес гласил: "Чикаго", а почерк на конверте показался Лили смутно знакомым.

У нее захолонуло в груди. Это же письмо от Каролины... или от Эммы... оно должно быть от них. Дрожащими пальцами Лили никак не могла надорвать край конверта.

Из письма вылетел на пол не замеченный ею клочок бумаги, и сержант Киллоран, бывший в форте одновременно и продавцом и почтмейстером, вежливо подал ей его.

- Вы слишком взволнованны, - заметил он, усаживая ее в кресло. - Вам лучше посидеть.

Стоило Лили заглянуть в письмо, как рыдания сжали ей горло, а глаза защипало от слез. Послание было написано не сестрами, а Кэтлин Чалмерс Харрингтон, матерью.

Потрясение было слишком сильным, и, не в состоянии сосредоточиться на содержании письма, Лили безвольно уронила его на колени, стараясь совладать с собой.

- Вам лучше глотнуть вот этого, - с сочувствием сказал сержант Киллоран, протянув ей бокал. Она отпила глоток бренди, потом второй.

- Плохие новости? - поинтересовался сержант.

Лили неопределенно покачала головой и снова попыталась сосредоточиться и прочесть письмо. Кэтлин сообщала, что жизнь, в общем, была милосердна к ней, но все эти годы ее мучило раскаяние оттого, что она так жестоко поступила со своими детьми. Как только она пришла в себя от помутнения рассудка, которое, безусловно, было наслано на нее самим дьяволом, она много лет разыскивала своих дочерей, но добилась своего лишь недавно, когда смогла нанять хорошего детектива.

И вот теперь Кэтлин искренне надеялась, что ее "чудесные девочки" простят мать и соберутся все вместе под ее крыло, поскольку, как ей кажется, дни ее уже сочтены.

Лили отложила в сторону письмо и обратила наконец внимание на тот клочок бумаги, который едва не потеряла, если бы не учтивость сержанта Киллорана. Это оказался банковский чек на семьсот пятьдесят долларов, подписанный рукой Кэтлин.

Семьсот пятьдесят долларов! Да это просто подарок судьбы!

Лили, едва дыша, уставилась на чек, не веря своим глазам. Ведь эти деньги воплотят в жизнь ее мечты, по меньшей мере, их добрую половину. Хотя, конечно, она с трудом подавила в себе желание швырнуть эти деньги в лицо своей матери.

Лили еще разок пригубила бренди и снова перечитала письмо. Она вспомнила жизнь в Чикаго, постоянный голод и страх. Она вспомнила солдата, норовившего залезть Кэтлин под юбку, и то, как сплетались их тела за полупрозрачной занавеской. Лили скомкала материнское письмо и швырнула его в печь вместе с конвертом.

Ничего не замечая вокруг, она вышла на улицу, поглощенная мыслями о том, как с помощью присланного чека купит стадо овец, кучу всяких семян и наймет агента от Пинкертона... если только не решит этот чек вернуть.

Уже дойдя до своего дома, Лили сообразила, что раз ее мать смогла разыскать ее, то равным образом она могла разыскать и Эмму, и Каролину. Стало быть, где живут сестры Лили, знает только Кэтлин.

С замирающим сердцем, запыхавшись, Лили прибежала обратно в магазин. Не обращая внимания на мило щебетавших возле недавно привезенных тканей дам, она пробралась к печке и с облегчением увидела, что огонь в топке еще не разжигали. Лили вытащила письмо и конверт.

- Я видела своими глазами, - прошелестел за ее спиной шепот, - она сидела вот здесь, в этом кресле, и бокалами пила бренди, словно мужчина...

Лили даже не оглянулась, чтобы посмотреть, кто это сплетничает. Она старательно разгладила письмо, засунула его обратно в конверт вместе с банковским чеком и затем с независимым видом проследовала вон из магазина.

Дома, усевшись за стол, она несколько раз перечитала письмо. В ее голове царило такое смятение, что до нее едва доходил смысл простых фраз.

Наконец она собралась с мыслями, взяла перо и бумагу и решила написать ответ.

"Дорогая мама", - начала было она.

Лили растерзала этот клочок бумаги на мелкие клочья, не успели просохнуть на нем чернила. Кэтлин Чалмерс Харрингтон может, чего доброго, вообразить, что легко вернет себе расположение младшей дочери, но это далеко не так.

"Многоуважаемая миссис Харрингтон", - написала Лили, решив, что такое обращение будет наиболее подходящим. Она сообщила в письме, что, Как это ни прискорбно, но она не в состоянии в данный момент покинуть свои "дела" на Западе. А затем, дрожа от волнения, поинтересовалась местонахождением своих сестер, прекрасно понимая, что, пройдут по меньшей мере недели, а то и месяцы, пока она получит ответ на больной вопрос.

Она еще четыре раза переписывала письмо, пока не нашла его удовлетворительным. Затем, засунув банковский чек под обложку "Салли-тайфун", она снова поспешила в магазин. Когда речь шла о деньгах, Лили почти не колебалась, выбирая между гордостью и практицизмом.

Сержант Киллоран взглянул на нее с дружеским участием, прежде чем проштемпелевал конверт и принял от нее положенную плату.

- Ну, теперь-то у вас все в порядке, мисс Лили?

- Да, - с чувством отвечала та, подумав, что впервые за тринадцать лет у нее появилась реальная возможность разыскать Эмму и Каролину. - У меня все просто чудесно. - И тут мысль о семи с половиной сотнях долларов, спрятанных дома в книге, заставила ее улыбнуться. Практицизм, несомненно, одержал верх.

***

Утром в субботу Лили дожидалась прибытия кареты до Спокана, сжимая в руках билет и поставив свой саквояж на доски деревянной мостовой.

- Меня зовут Сэм Харгрейв, если позволите, - приветствовал Лили улыбчивый возница, приподняв шляпу.

Лили снисходительно улыбнулась такому простодушию. Отныне она чувствовала себя весьма значительное, а главное, самостоятельной особой.

- Мы скоро отправимся? - осведомилась она.

- Да, мэм, - кивнул головой Сэм, поправляя шляпу. - Вот только напою и накормлю своих лошадок, дам им часок передохнуть, и сразу отправимся.

- Благодарю, - отвечала Лили. Она повернулась было в сторону магазина, откуда доносились голоса знакомых леди, в обществе которых она надеялась скоротать время. Поля ее желтой шляпки были опушены, чтобы солнечные лучи не били в глаза. К Лили подошла Гертруда Тиббет.

- Вы ведь не покидаете нас совсем, не так ли? - спросила миссис Тиббет, беря обе руки Лили в свои. Неподдельное беспокойство, сквозившее во взоре полковницы, тронуло Лили до глубины души.

- Нет, я вернусь этой же каретой в субботу, - сказала она. - Просто у меня появилось неотложное дело в Спокане, вот и все.

- Неужели у вас что-то случилось, моя милая? - не успокаивалась миссис Тиббет. - Если вам нужна помощь, вы можете не сомневаться, что мы с Джоном...

- Все в порядке, - мягко перебила ее Лили. - Я просто получила небольшое наследство... и решила положить деньги в банк, а также сделать необходимые закупки для своей фермы.

- Постарайтесь вернуться как можно скорее, - попросила миссис Тиббет, покачав головой с легким недоверием и пожимая Лили руки. - Кстати, моя дорогая, ваша приятельница Велвит оказалась чудесной работницей. Это лучшая экономка, с которой мне когда-либо приходилось иметь дело. Лили просто сияла от радости.

- Я даже подумываю взять ее с собой в Фоке Чейпл, когда Джон уйдет в отставку и мы вернемся домой. Если, конечно, до той поры она не выскочит замуж за солдата и не оставит нас.

Упоминание о Фокс Чейпл вернуло Лили к мыслям о Калебе, и она тут же погрустнела. Она гадала, помнит ли он еще о том, что велел ей переехать к нему домой и дожидаться там его возвращения. Скорее всего, что нет. Но как бы то ни было, Лили считала, что чем быстрее она позабудет его, тем лучше.

Миссис Тиббет на прощание нежно поцеловала Лили в щечку, произнесла еще несколько напутственных фраз, смысл которых Лили все равно не уловила, поскольку думала совсем о другом, и скрылась в дверях магазина. Две леди, с которыми Лили познакомилась на службе в церкви, подошли к остановке, и Лили дружески улыбнулась им.

Однако они презрительно покосились в ее сторону и демонстративно подобрали юбки, отчего Лили почувствовала себя так, словно только что получила пощечину. С пылающими от стыда щеками она вскарабкалась поскорее в карету. В первый момент она подумала, что они узнали об ее близости с майором Холидеем, но тут же отмела это подозрение. Конечно, это из-за ее прачечной.

Лили на миг захотелось догнать этих дам и объяснить им, что она никогда не взяла бы с приходящих к ней мужчин деньги за что-то иное, кроме стирки их белья, но гордость удержала ее от такой глупости. Она застыла на своем месте в глубине повозки, чинно сложив руки на коленях в ожидании, когда же наконец мистер Харгрейв объявит об отправке.

Пышнотелая женщина в сопровождении прелестной девчушки заняла место в повозке напротив Лили с таким шумом, что весь экипаж затрясся и закачался.

- Хелло, - поздоровалась девочка, улыбаясь Лили.

Прежде чем та успела ответить, мамаша вежливой юной леди пребольно шлепнула ее по ручке:

- И не вздумай опять заговорить с этой женщиной, Алвиния Бейкер!

Лили стиснула зубы. Похоже, ей предстояла долгая поездка.

ГЛАВА 11

Хотя в глубине души Калеб понимал, что Лили не будет ждать его возвращения из Спокана у него в доме, все же он был разочарован, убедившись в этом. Бродя по пустым и пыльным комнатам, глядя на затянутую в чехлы мебель, майор невольно фантазировал, как мог бы выглядеть его дом, будь здесь Лили.

Сейчас здесь царили холод и тьма, но Лили зажгла бы огонь в каминах и в печи на кухне. Здесь пахло сыростью и запустением, но Лили наполнила бы воздух этих комнат ароматом свежевыпеченного хлеба и еще особым, женским запахом, а промытые окна засияли бы чистотой в лучах керосиновых ламп.

Калеб горько вздохнул. Похоже, за эти несколько дней он совсем утратил чувство реальности. Теперь он убедился окончательно, что, хотя Лили и позволяла ему владеть своим телом, она никогда не разрешит Калебу овладеть ее мечтами.

Походив в одиночестве еще несколько минут по дому, который он оставил после развода с Сандрой, Калеб вернулся в коляску. Его лошадь очень устала, и он шагом направил ее к коттеджу Лили.

Завернув за угол, он мгновенно ощутил, что в ее доме что-то переменилось, и не в лучшую сторону. Подъезжая к калитке, майор понял, что в коттедже, скорее всего, никого нет.

Калеб добежал до двери и принялся отчаянно барабанить в дверь. Не услышав ответа, он забежал на задний двор. Веревки для сушки белья были пусты, в очаге под котлом не горел огонь. Он толкнулся в заднюю дверь и обнаружил, что здесь тоже заперто.

Раздосадованный и обеспокоенный, Калеб бросил лошадь с коляской прямо тут, возле калитки, и поспешил к Тиббетам. На его стук дверь открыла внушительных размеров особа в чепце и синем перкалевом платье.

- Что вам угодно, сэр?

Калеб попросил разрешения повидать Гертруду и был принят. Он разыскал свою приятельницу в гостиной, где она с увлечением рассматривала модели выкроек.

- Где Лили? - спросил он, позабыв даже поздороваться.

- Присядь, Калеб, и успокойся, - улыбнулась ему Гертруда. - Она вовсе не сбежала от тебя на край света. Я полагаю, Сандра благополучно добралась до поезда, без происшествий?

- К концу недели она уже будет в Пенсильвании, - нетерпеливо кивнул Калеб, комкая в руках шляпу и усаживаясь на край дивана.

- В некотором роде я ей завидую, - вздохнула Гертруда.

- По поводу Лили, - напомнил Калеб, с трудом пытаясь усидеть на месте.

- Она поехала в Спокан, чтобы купить гвозди, семена и что-то еще, неторопливо сообщила миссис Тиббет, не отвлекаясь от выкроек. - Ей неожиданно повезло. Она купила билет на сегодняшнюю карету и уехала.

- В Тайлервилль?

- В Спокан, - повторила Гертруда.

- Как это повезло? - не унимался Калеб.

- Не имею понятия, милый, - пожала плечами хозяйка. - Она успела мне только сказать, что у нее появились деньги и она собралась покупать всякую всячину для своей фермы.

Калеб едва слышно выругался и вскочил на ноги. Ему нужно было столько сказать Лили, он привез ей целую кучу подарков, и вот, пожалуйста, - она поднялась на крыло и улетела, словно птица. И она все-таки собралась строить эту свою проклятую ферму, маленькая упрямая скандалистка.

- Лили вернется домой в будущую субботу, Калеб, - напомнила Гертруда тоном, в котором одновременно слышалось сочувствие и озабоченность. - И твои проклятия и метания не заставят ее вернуться ни на час раньше.

Хотя в голове у Калеба царил полный беспорядок, в одном он был уверен твердо: он не в силах сидеть сложа руки и ждать до будущей субботы, пока вернется Лили. Ведь, выезжая из Тайлервилля, он разминулся с этой каретой и был теперь уверен, что сможет догнать ее в пути, если у него будет достаточно хорошая лошадь.

Торопливо попрощавшись с миссис Тиббет, он выскочил из дома и направился туда, где оставил коляску. Запряженный в экипаж его собственный жеребец был слишком утомлен, и майор поспешил в сторону полковой конюшни.

Двадцать минут спустя он уже мчался вдогонку за каретой. Еще через пятьдесят минут он шагом возвращался в форт Деверо: лошадь потеряла подкову.

***

Хотя остановка в Тайлервилле была совсем недолгой, Лили успела подкрепиться куском пирога в столовой, где работала до того, как перебралась в Форт Деверо, и даже поболтала с Чарли. К ее великому огорчению, ни той надушенной дамы, ни ее дочки в карете не было, когда они продолжили путь. Лили уже подумала, что остаток пути ей придется проделать в одиночестве, но перед самым отъездом появилась привлекательная молодая особа в элегантном дорожном туалете. У нее оказалось много багажа, и она замучила Сэма, пока тот не уложил все тюки и коробки так, как ей хотелось.

Устроившись напротив Лили, она тепло улыбнулась и сказала:

- Хелло.

- Хелло, - с готовностью ответила Лили. Эта встреча, казалось, должна была компенсировать то унижение, которое ей пришлось испытать при выезде из форта Деверо. - Меня зовут Лили Чалмерс.

- Мисс или миссис?

- Мисс, но, пожалуйста, зовите меня Лили.

- Конечно, почему бы и нет. А я - Бианка Парриш, Лили, и очень рада познакомиться с вами. Скажите, куда вы направляетесь?

- В Спокан, - Лили, не переставая улыбаться, посмотрела в ярко-голубые глаза новой знакомой. - А куда лежит ваш путь?

- В Сан-Франциско, - после минутного колебания, заметно помрачнев, отвечала Бианка. - Боюсь, что здесь меня не ждет ничего хорошего.

- Мне очень жаль, - с сочувствием сказала Лили.

- Ерунда, - как можно веселее улыбаясь, пожала плечами Бианка. - Когда я вернусь домой, то сразу же выйду замуж и наверняка буду очень счастлива.

Что-то в этой даме показалось Лили странным.

- У вас здесь была работа? - спросила она, для того чтобы поддержать беседу.

Карета вздрогнула, трогаясь с места, и Бианка рукой придержала украшенную перьями шляпку. В другой руке у нее была изящная сумочка.

- Пожалуй, в некотором роде. Я ожидала, что здесь на мне женится один мужчина - вы уж извините, Лили, если вас это может смутить, но для меня такое облегчение поговорить с кем-то по душам, - и вдруг он является и сообщает, что встретил другую.

- Это ужасно, - отвечала Лили, исполнившись искренним сочувствием.

- Но, к счастью, в Сан-Франциско у меня есть поклонник, который ждал меня все эти годы. Я поклялась ему, что вернусь домой, если он все еще будет хотеть взять меня в жены - и он ждал.

Лили показалось странным, что такой очаровательной даме приходится тревожиться о том, чтобы не остаться без мужчины, но она придержала свои сомнения про себя. По крайней мере, у нее теперь хотя бы есть с кем поболтать во время пути.

- Сан-Франциско, наверное, чудесный город, - сказала она. - Я всю жизнь мечтала там побывать.

Бианка кивнула и выглянула в окошко, осматривая окрестности. Карета проезжала по лесной дороге, вдоль которой с обеих сторон высились стройные сосны.

- А по мне, так все места на земле похожи одно на другое, - с едва заметным вздохом отвечала она. Но тут глаза ее встретились с глазами Лили, и Бианка снова засияла улыбкой: - Расскажите мне, чем вы собираетесь заняться в Спокане?

Лили охотно объяснила, что едет покупать все необходимое для постройки фермы, но ни словом не обмолвилась о том, что хочет еще и нанять агента от Пинкертона для розыска своих сестер. Ведь они были едва знакомы с Бианкой.

Мило болтая, они и не заметили, как скоротали путь от Тайлервилля до Спокана. В окошко уже был виден вдали город, когда раздались громкие крики и повозка неожиданно остановилась.

Лили услыхала, как чертыхается на козлах Сэм Харгрейв, и с ужасом решила, что на них напали бандиты. А когда в повозку заглянул Калеб, она едва не лишилась чувств.

- Ты передумал, - еле слышно прошептала Бианка.

Лили в растерянности переводила взгляд с Калеба на Бианку и обратно. Хотя лицо Калеба трудно было разглядеть под шляпой, Лили заметила, как он побледнел.

- Нет, - просто отвечал он.

- Черт возьми, майор, - пожаловался Сэм, - у меня расписание, я и так опаздываю.

- Заткнись, - приказал Калеб. - Лили, я должен поговорить с тобой.

В мозгу Лили родилось ужасное подозрение. Ведь Бианка говорила о мужчине, за которого надеялась выйти замуж. А теперь она обратилась к нему со словами: "Ты передумал?"

- Я остановлюсь в доме моего брата Руперта, на Дивизионной улице, скрестив руки, как можно более независимо сказала она, хотя уже через секунду пожалела о том, что сообщила свой адрес.

Бианка достала из сумочки платок и принялась вытирать глаза. Ее плечи вздрагивали от безмолвных рыданий.

- Мошенник! - фыркнула Лили, обращаясь к Калебу. - Развратный негодяй!

- Лили! - вскричал он.

Но тут Сэм огрел кнутом лошадей, и карета покатилась вперед. Лили пересела к Бианке и обняла ее за плечи:

- Так это за Калеба вы собирались выйти замуж? - мягко произнесла она, замирая в ожидании ответа, хотя и знала, каков он будет.

- Да, - всхлипнула Бианка. - И я чувствую, что вы и есть та женщина, которую он полюбил больше меня.

Лили совершенно смешалась. Она не знала, то ли ей злиться на Калеба, то ли сделать вид, что ничего не произошло. В конце-то концов, она не клялась ему в верности и Калеб ничего ей не обещал. Так что вряд ли его поведение можно было бы назвать предательством. И все же ее жгла невыносимая боль при мысли о том, что он имел такие же интимные отношения с другой женщиной.

- Ну? - настаивала Бианка, не дождавшись от Лили немедленного ответа. Ведь это вы?

- Я не знаю, - отвечала Лили.

- Что вы имеете в виду?

- Я не имею права требовать любви у майора Холидея, Бианка, - вздохнула Лили, - да и не хочу этого. - Все эти слова были продиктованы холодным рассудком, подавившим в этот момент голос сердца.

- Вы просто не в силах себе представить, как прекрасно чувствовать себя в его объятиях... - снова разрыдалась Бианка.

- Если вы и правда любите его, может быть, вам лучше остаться? пробормотала Лили, изо всей силы стараясь не показать, какой болью отозвались в ней последние слова.

- Раз майор что-то решил, обратного пути не будет, - покачала головой Бианка. - Калеб уже один раз женился без любви и ни за что в жизни не сделает этого вновь.

Лили вспомнила, как Сандра утверждала, что если Калеб что-то вбил себе в голову, то не поможет даже заряд динамита, и не могла не признать, что обе женщины говорили правду. Калеб действительно был самым большим упрямцем на свете.

- Он, наверное, любит вас, - рыдала Бианка, - раз проделал следом за вами такой путь.

Лили покачала головой. Ей не хотелось, чтобы слова Бианки оказались правдой, так же как не хотелось, чтобы она ошиблась. Лили вообще хотелось, чтобы она не встречала Калеба Холидея, не ела его шоколад, не танцевала с ним и не уступала его домогательствам.

- Просто он разъярился оттого, что я не подчинилась его приказу, наконец произнесла она. - По-моему, он вернется в форт Деверо и забудет обо мне.

- Кто угодно, но не Калеб, - покачала головой Бианка. - Если он вас хочет, он пройдет сквозь все круги ада.

Лили не нашлась, что на это ответить, она просто с сочувствием похлопала по руке свою новую знакомую. Они молчали весь остаток пути, пока карета не остановилась возле входа в отель.

- Я от всей души надеюсь, что вы будете счастливы, - сказала Лили, когда они с Бианкой вышли из кареты. Она тут же заметила, что в отдалении стоит Калеб, и почувствовала себя крайне неловко. Сэм Харгрейв занимался выгрузкой багажа.

Бианка поцеловала Лили в щеку и, бросив в сторону Калеба непроницаемый взгляд, заторопилась к входу в отель.

Лили поспешила к Калебу. Как бы ни была она рада снова увидеть его, она не могла не заступиться за Бианку:

- Ты разбил сердце этой бедной женщине, - обвиняющим тоном сказала она.

- Я же говорил тебе, что имел любовницу до того, как повстречался с тобой, - отвечал он, несколько утратив свою обычную самоуверенность во всей этой суматохе. - И я предупреждал ее, что никогда на ней не женюсь.

- Мне кажется, что эти вещи лучше не обсуждать посреди улицы, светским тоном заметила Лили, изящно наклонившись за стоявшим на земле саквояжем. Затем она мило улыбнулась Сэму: - Спасибо вам, мистер Харгрейв, поездка прошла замечательно.

- Я буду счастлив, мисс Лили, если вы снова окажетесь среди моих пассажиров, - с широкой улыбкой отвечал возница, срывая с головы пропыленную шляпу.

Калеб сердито проворчал нечто невразумительное, а Лили направилась к дому Руперта, который находился неподалеку отсюда.

- Черт побери, обожди хоть минуту, - рявкнул Калеб, хватая ее за локоть. - Куда это ты собралась?

- В дом своего брата, - отчеканила Лили, гордо задрав нос. - Будьте добры, отпустите меня, майор. Иначе я закричу.

Калеб неохотно выпустил ее локоть. Сгорая от бешенства, он то срывал, то опять надевал шляпу.

- Я не хочу знать, что ты здесь собираешься делать, - прошипел он сквозь зубы, пытаясь шагать в ногу с Лили.

- Я стала самостоятельной дамой, Калеб, - с загадочной улыбкой сообщила она, провожая глазами фургоны и коляски, сновавшие по пыльной улице. Лили все так же торопливо шагала по обочине, но наконец Калебу удалось перехватить ее саквояж. - И я намерена купить все необходимое для постройки собственного дома.

- Это безумие. Кто станет защищать тебя от индейцев и бродяг?

- Я сама, - не задумываясь, отвечала Лили, хотя в душе в этом и сомневалась. - И к тому же я намерена рано или поздно выйти замуж.

- Прелестно, - пробурчал Калеб, тихонько чертыхаясь. - Давай, выходи замуж хоть за первого встречного!

- Премного благодарна, - холодно ответила Лили. - Именно так я и поступлю. - Она завернула за угол, и при виде небольшого домика, в котором жил Руперт, настроение ее заметно улучшилось.

- Объясни мне хотя бы, откуда ты взяла денег на свой идиотский проект? - грубо спросил Калеб.

- А я продавала себя всем мужчинам форта, - прошептала Лили, покосившись в его сторону, - и позволяла им делать с собой все то, что проделывал ты.

- Я предупреждаю тебя, Лили Чалмерс... - Казалось, Калеба вот-вот хватит удар.

- О чем же?

Возле самой калитки у дома Руперта Калеб бросил саквояж на землю и принялся трясти Лили за плечи:

- Скажи мне правду!

- Я и сама не могу сказать точно, откуда эти деньги, Калеб, - вздохнув, примирительно отвечала Лили. - Мне их прислала моя мать. Судя по всему, после того как она отделилась от нас, обстоятельства ее жизни переменились к лучшему. Ну, а теперь, когда я ответила на твой вопрос, хочу заметить, что все это тебя не касается и тебе вовсе не за чем устраивать сцены на публике.

- Нам надо поговорить, - настаивал Калеб, отпустив девушку, но не сводя с нее горящего взгляда.

- Зачем? - Лили взялась за щеколду на калитке.

- Потому что, если ты берешься кого-то разыскивать, тебе обязательно придется задавать множество вопросов, вот и все.

- Что? - застыла на месте Лили.

- Я нанял агента от Пинкертона, чтобы разыскать твоих сестер, Лили.

- Я же говорила тебе... - остолбенела Лили.

- Что не хочешь быть обязанной. Я знаю. Но я сам хочу сделать это для тебя, и поскольку имею для этого возможности, то воспользовался ими.

Не успела Лили открыть рот, как на пороге миниатюрного домика появился радостно улыбавшийся Руперт.

- Лили! Как это тебя угораздило приехать? - Он дружески улыбнулся Калебу: - Рад видеть вас снова, майор!

Обнимая и целуя брата, Лили, снедаемая беспокойством, не спускала взгляда с Холидея. Этот мужчина являлся для нее сплошной загадкой: то для него нет и не может быть на свете другой женщины, кроме Лили, то он переходит на другую сторону улицы, чтобы не столкнуться с ней. Они едва знакомы, но сгорают от страсти в постели. Он не обещает жениться, но хотел бы контролировать каждый шаг Лили и даже не поленился второй раз подряд проделать весь путь от форта Деверо до Спокана только ради того, чтобы узнать, чем она здесь занимается.

Он, наверное, просто ненормальный.

Калеб отдал честь и кивнул в ответ на приветствие Руперта, а потом обратился к Лили тем безапелляционным, приказным голосом, которым разговаривал со своими солдатами:

- Завтра мы возвращаемся в форт, - заявил он.

- Вы можете возвращаться туда, когда вам заблагорассудится, майор, холодно отвечала Лили, - но я останусь здесь. У меня масса неотложных дел.

- Нужно ли объяснить твоему брату, почему я могу что-то требовать от тебя? - осведомился Калеб.

Лили почувствовала, что лицо ее пылает, словно огонь в печи.

- Мое присутствие вас смущает? - поинтересовался приятно удивленный Руперт.

Калеб вовремя отскочил, избежав пинка по ноге, И веско сказал:

- Завтра, - затем извинился и отправился прочь.

- Приходите к нам ужинать! - крикнул ему вслед Руперт, и на сей раз Лили захотелось дать пинка своему милому братцу. - Итак, - продолжал Руперт, обняв Лили за плечи и увлекая к двери своего тесного домика, - наконец-то ты пришла в чувство и решила остепениться и устроить свою жизнь. Мне кажется, что майор вполне подходящий для этого мужчина.

- Он просто самоуверенный, наглый, упрямый негодяй, - отвечала Лили, гадая, неужели же Руперт не заметил, что они с Калебом ненавидят друг друга.

- То есть именно то, что тебе нужно, - рассмеялся Руперт.

***

Как бы то ни было, Калеб не преминул заявиться к ужину. Его мундир, изрядно пострадавший во время бешеной скачки, был вычищен и отутюжен, а аккуратно причесанные светлые волосы сияли чистотой. Он принес отличные кубинские сигары в подарок Руперту, а для Лили - изящную статуэтку из китайского фарфора.

Он улыбнулся Лили, словно их размолвки не было и в помине, тогда как она не удостоила его даже приветствием.

- Я собираюсь жениться на вашей сестре, - сообщил он Руперту, после того как они воздали должное жареному цыпленку, картофелю под грибным соусом и сладкой кукурузе.

Лили не питала иллюзий по поводу того, что сказал Калеб. Он просто приспосабливался к ситуации. Ведь не скажет же он Руперту, что собирается превратить его сестру в свою любовницу.

Мужчины выбрали себе по сигаре и раскурили их.

- Позволено мне будет вставить пару слов? - осведомилась Лили, грохнув кастрюлей, которую собиралась поставить в печь.

- Видите ли, я скомпрометировал ее, - сказал Калеб самым доверительным тоном, подавшись к Руперту в облаках окутывавшего их сигарного дыма, - и нам ничего не остается, как пожениться, пока ее репутация не погибла.

Лили едва не взорвалась от ярости: ее удержала реакция Руперта. Он не только не возмутился - нет, он даже не был шокирован. Он просто откинулся на спинку кресла, не спеша затянулся этой проклятой сигарой и спокойно промолвил:

- Я понимаю.

- Я не пойду за него замуж, за этого армейского жеребца! - вскричала Лили. - Да ведь все, что он говорит - ложь! Ты слышишь меня, Руперт? Свадьбы не будет!

- Это правда, что он скомпрометировал тебя? - задумчиво спросил Руперт.

Лицо Лили запылало как маков цвет. Даже во имя спасения своей жизни она не стала бы отвечать на такой вопрос.

- Ведь от этого может появиться ребенок, - продолжал Руперт. - Ты когда-нибудь задумывалась об этом?

- Да, - подхватил Калеб. - Ты об этом задумывалась?

Лили поспешно пододвинула к себе стул и плюхнулась на него. Возможность забеременеть как-то не приходила ей в голову. Для этого она была слишком занята другими проблемами.

- Заткнитесь лучше, вы, оба, - пробормотала она, едва владея собой.

- А я думаю, что тебе лучше выйти замуж за майора, - сказал Руперт.

- А я думаю, что скорее выйду замуж за дьявола, - фыркнула Лили.

- Ну разве она не прелестна? - ухмыльнулся Калеб.

- Что касается ее, то она нуждается в хорошей порке, - нахмурился Руперт.

- Совершенно согласен, - ответил Калеб.

- Эй вы, двое, не соблаговолите ли перестать говорить обо мне так, словно меня здесь нет и в помине? А для того чтобы управиться со мной, понадобится мужчина посильнее, а не два таких хлюпика, как вы!

- Это что, вызов? - спросил Калеб, подаваясь вперед вместе со стулом.

- Нет, - пошла на попятный Лили, пересилив свою гордость.

- Я так и подумал, - заметил Калеб.

- Не очень-то радуйся, - фыркнула Лили.

***

Наступившая ночь прошла ужасно. Утром воскресного дня, после бессонной ночи, снедаемая страхом того, что она могла забеременеть, Лили поспешила в церковь и стала горячо молиться о том, чтобы Калеб убрался подальше и оставил ее в покое. Если, конечно, она не в ожидании - ведь у нее еще ни разу не было обычных недомоганий с того дня, как она уехала из Тайлервилля.

Когда она вернулась домой к Руперту, там никого не было. Лили долго рылась в кладовке, прежде чем нашла там все необходимое для яблочного пирога. Она уже раскатывала для него тесто, когда в дверь постучали.

- Войдите, - не раздумывая, сказала Лили. Дверь распахнулась, и на пороге появился Калеб.

- Я пришел принести извинения за прошлый вечер, - сказал он, почтительно держа шляпу в руках и глядя на нее невинным взором. - Очевидно, мы не поженимся никогда.

Лили невольно пришла в голову мысль, что тяжелую деревянную скалку, которой она раскатывала тесто, можно использовать для других целей. Впрочем, стоило ли так удивляться его беспардонности, она ведь с самого начала их знакомства знала, что он негодяй.

- О, вот как?

- Мы только и будем, что ругаться целыми днями. Ну и, конечно, заниматься любовью. Вот я и подумал: лучше всего нам держаться друг от друга подальше.

Не далее как нынешним утром Лили сама горячо молилась об этом. Почему же его слова причинили ей такую боль?

- А что, если я беременна?

- Я позабочусь о вас обоих, - пожал плечами Калеб с таким видом, словно речь шла об удалении занозы.

- Вероятно, примерно так же, как ты позаботился о Бианке.

- Да, - безмятежно улыбнулся Калеб.

- Стало быть, ты полагаешь, что мы не поженимся. - Лили принялась похлопывать скалкой по ладони.

- Да, - без запинки отвечал Калеб.

- А что, если мне угодно думать иначе?

- Если ты сделаешь мне предложение, Лилия-цветок, - ухмыльнулся он, то я, может быть, и передумаю. Но для этого, конечно, ты должна вести себя смирно.

Лили издала боевой клич и ринулась вокруг стола, на котором раскатывала тесто.

Калеб выхватил из рук нападавшей скалку, отшвырнул ее в сторону, и Лили оказалась в его объятиях. Она принялась бешено отбиваться, но это было бесполезно. Калеб повернул ее к себе и крепко поцеловал в губы.

- Ты знаешь, где меня искать, когда передумаешь, - сказал он, наконец оторвавшись от нее.

- Я скорее продам душу дьяволу, чем унижусь перед тобой, Калеб Холидей! - прожгла она его взглядом.

- Если бы я не опасался, что причиню вред моему ребенку, я бы сию же секунду задрал тебе юбку и надрал бы задницу! - отвечал Калеб с горьким смехом.

- Я вовсе не ношу твоего ребенка! - пропыхтела Лили, удалившись под навес, где лежали дрова для печки.

Калеб пошел за ней, прижал ее к стенке и властно положил руку ей на живот.

- Мы узнаем это наверняка через несколько месяцев, - сказал он. Его пальцы скользнули вниз и прикоснулись к ее укромному месту, и даже через одежду этого было достаточно, чтобы оно налилось теплом.

- Калеб... перестань... - Дыхание Лили участилось.

Он убрал руку, но только для того чтобы прижаться к ней пахом, и Лили едва слышно застонала. В это мгновение она ненавидела Калеба за его способность возбуждать ее и сеять в ее душе хаос.

- Руперт может вернуться каждую минуту, - пискнула она и застонала.

- Неправда, - отвечал Калеб низким, хриплым голосом. - Он на воскресном обеде у пастора. Ты ведь знаешь, что его дочь неравнодушна к нему. И они, наверное, скоро поженятся. - Говоря все это, Калеб поднимал юбки Лили, и она не имела силы ему противостоять.

Она попыталась было вырваться последним усилием воли, но сделала это так неловко, что едва не перевалилась через стенку стойла, если бы Калеб не подхватил ее.

Он прижался к ней еще теснее. Под навесом было темно и сыро, и Лили выгнулась всем своим юным телом, не признававшим доводов рассудка и гордости.

Калеб поднял наконец ее юбки до талии, и она не противилась ему. Она лишь ухватилась обеими руками за стенку стойла, отдаваясь окатившей ее теплой волне страсти. Инстинкт заставил ее податься вперед, к Калебу, наслаждение вырвало у нее легкий вскрик, когда он проник в нее.

Калеб обнимал и целовал ее грудь, и каждое движение его тела находило у нее горячий отклик. Эти движения все ускорялись, и в момент разрядки ей пришлось до крови закусить губу, чтобы криком не выдать ему охвативший ее экстаз.

ГЛАВА 12

В эту ночь, когда разлученный с Лили Калеб забылся беспокойным сном на койке в отеле, ему приснился Джосс и тот бой, который изменил жизнь их обоих.

Стояла ужасная жара, воздух был пропитан запахом крови и страха. Взрывы и крики неслись отовсюду: казалось, от них содрогается сам небосвод. Совсем еще мальчишка, до смерти напуганный, Калеб лежал ничком в неглубоком окопчике, липкими от пота руками сжимая до боли винтовку.

Еще часом раньше Калеб без колебания поклялся бы, что дьявол - это дурацкая выдумка, призванная устрашать непослушных детей. Теперь же, накрытый волной ужаса, словно душным одеялом, Калеб не сомневался, что дьявол существует.

Лейтенант, командовавший взводом Калеба, приказал идти в атаку. Молясь о том, чтобы его смерть оказалась быстрой и безболезненной, Калеб на ватных ногах побежал навстречу ружейному огню противника.

Наконец взвод залег в чахлой сосновой рощице. Калеб торопливо ощупал себя, дивясь тому, что до сих пор не только жив, но даже цел.

Лейтенант приказал двигаться дальше, и Калеб наблюдал, как, подчиняясь приказу, поднимаются солдаты. Сам же он просто прирос к земле. С трудом переводя дыхание, он огляделся.

И в тот же миг за кучей хвороста увидел клочок серого мундира. Боже милостивый, молился про себя Калеб, кто бы это ни был, пусть он окажется мертвым, чтобы мне не пришлось убивать его.

Он подкрался поближе и разглядел южанина: тот лежал ничком в кустах, а поодаль - его оторванная рука.

Едва сдерживая подкатившую к горлу тошноту, Калеб встал на колени и тихонько толкнул вражеского солдата штыком под ребра:

- Ты жив, парень? - спросил он хрипловатым шепотом.

Когда раненый пошевелился и взглянул на него, сердце едва не выскочило у Калеба из груди. Изможденное, покрытое кровью и грязью лицо принадлежало Джоссу, который, к полному смятению Калеба, вдруг широко улыбнулся, обнажив два ряда белоснежных зубов.

- Хелло, малыш, - сказал он.

- Боже, - прошептал Калеб, зажмуриваясь, и это вряд ли можно было назвать молитвой, скорее - проклятием.

- Еще пара минут, и они найдут меня здесь, Калеб, - произнес Джосс так же спокойно, как в те далекие дни, когда он учил Калеба ездить верхом и стрелять из винтовки. - Они заберут меня в лагерь для военнопленных, и там я загнусь.

Калеб тут же понял, с какой страшной просьбой обратится к нему сейчас Джосс, и отчаянно замотал головой.

- Нет! - прорыдал он.

- Ты должен сделать это, мальчик, - все так же спокойно продолжал Джосс. - Ты должен избавить меня от мучений и унижений - прямо здесь и сию минуту. Если ты этого не сделаешь, смерть моя лишь затянется.

- Ты мой брат, - прохрипел Калеб, и слезы, залившие его лицо, прочертили дорожки в покрывавшем его слое пыли.

- Во имя всего святого, Калеб, помоги мне, - застонал Джосс, и его боль накатила на Калеба такой же тяжелой волной, как до этого накатывал страх. У меня нет никого на свете, кроме тебя.

Мысли Калеба метались в беспорядке. Он много слышал об ужасах, творившихся в лагерях для военнопленных, где люди умирали от голода и болезней. Но если бы он решился выпустить пулю в собственного брата, следующий выстрел ему пришлось бы направить себе в грудь. А Калеб хотел жить.

Он беспомощно оглянулся и тут заметил, что к ним приближается их сержант. Калеб с трудом перевел дыхание и содрогнулся, почувствовав, как Джосс схватил его за запястье.

- У нас тут есть пленный, - крикнул Калеб. Рукавом свободной руки он провел по лицу, размазав следы слез и пота.

- Будь ты проклят, Калеб, - выдохнул Джосс. - Будь ты проклят до скончания веков за свое предательство и трусость!

Сержант присел на корточки возле Джосса и скривился при виде ужасной раны.

- Этот долго не протянет, - решил он, - но все равно лучше отволочь его в тыл, на всякий случай.

При этих словах Джосс пришел в неистовство. Он не переставая сыпал проклятиями, но ведь так поступал любой солдат, попавший в плен. И сержанту и в голову не пришло, что эти два человека, один из которых был ему другом, а другой - врагом, родные братья. Да и что из того, если бы он об этом узнал, с отчаянием подумал Калеб. Ведь сейчас война, в ее огне сгорели законы мирной жизни.

Приподняв Джосса так, чтобы закинуть себе на плечо его здоровую руку, Калеб потащил брата в тыл, минуя лежавшие на поле боя тела в сером и голубом.

Джосс на мгновение пришел в себя н посмотрел прямо в глаза Калебу, перед тем как санитары забрали его в палатку, где в полевом медпункте стонали от боли солдаты обеих армий.

- Иуда, - прошипел Джосс и плюнул Калебу в лицо.

Тут майор проснулся, но и теперь он еще ощущал плевок Джосса у себя на щеке и невольно потер ее ладонью.

Сон не отпускал Калеба. Его тошнило, и весь он был покрыт потом, хотя вечер выдался прохладным. И горе Калеба было таким же острым, как прежде.

- Черт тебя побери, Джосс, - прошептал Калеб, - когда же ты меня отпустишь?

Он уселся на кровати, мечтая о том, чтобы подле него оказалась Лили. Он не стал бы прикасаться к ней: его облегчил бы только один взгляд на нее.

Все еще влажными от пота пальцами Калеб взъерошил волосы. Он должен поехать на Фокс Чейпл, повстречаться с Джоссом, занять в семье подобающее ему место. Он хочет получить причитающуюся ему долю земли и лошадей.

И он хочет, чтобы подле него была Лили, отныне и навсегда.

Чертыхаясь, Калеб с тяжким вздохом опять опустил голову на подушку. Однако, чтобы соединиться с Лили, ему потребуется не меньше усилий, чем на примирение с Джоссом: в отношениях с ней он, похоже, наделал слишком много ошибок.

Его тело напряглось при одном воспоминании о сцене, имевшей место под навесом у дома Руперта. Боже милостивый, что же в ней такого, что он постоянно хочет ее, да еще с такой страстью?

Калеб перевернулся на живот, но от этого стало еще хуже: он тут же представил, что под ним лежит Лили. Он снова перекатился на спину и зажмурил глаза.

Он не скоро заснул и тут же вновь оказался во власти ужасного сновидения: оно повторилось от начала и до конца.

***

На следующее утро Лили поднялась очень рано и, против обыкновения, обнаружила приготовленный Рупертом завтрак. Брат стоял возле плиты, на которой возвышалась горка гречневых блинов, и, глядя в зеркало, поправлял воротничок на учительском сюртуке. В этот момент в дверь громко постучали.

Лили стала торопливо приводить себя в порядок, ожидая появления Калеба, но Руперт ввел в комнату миловидную блондинку с голубыми глазами и пухлыми губками.

- Кто это, Руперт? - требовательно осведомилась она, награждая Лили взглядом, в котором было недоброжелательство и ни капли растерянности.

- Это всего лишь моя сестра, - рассмеялся Руперт. - Лили, позволь представить тебе Винолу Ферринг!

- Хелло, - произнесла Лили, кивая. Винола чопорно склонила голову.

- Уроки уже вот-вот начнутся, - обратилась она к Руперту весьма строгим тоном, позабавившим Лили. - Мы можем опоздать.

- Винола преподает в первом и втором классах, - сияя, пояснил Лили Руперт.

- Так, значит, вы с Рупертом вместе работаете? - Лили не смогла удержаться от улыбки. Сама она любила детей, но для преподавательской деятельности у нее ни за что не хватило бы терпения.

- Да, - соизволила подтвердить Винола, на сей раз более дружелюбно.

- Это просто чудесно, - заметила Лили и не покривила душой. Руперт слишком засиделся в холостяках, ему нужна жена и давно пора воспитывать своих детей. Станет ли его женой Винола или другая девушка, она будет счастлива с ним.

- Было просто чудесно познакомиться с вами, мисс Соммерс, - сообщила Винола, по-хозяйски беря под руку Руперта и увлекая его к двери.

- Чалмерс, - поправила ее Лили. - Меня зовут мисс Чалмерс.

- Но ты же сказал мне, что она твоя сестра, - обвиняющим тоном обратилась Винола к Руперту, расширив от возмущения свои голубые глаза.

- Мои родители удочерили Лили, когда ей было шесть лет, - торопливо пояснил Руперт. При этом он наградил свою сестру отнюдь не любящим взглядом.

- Наверное, вы приехали ненадолго? - с надеждой осведомилась Винола, обращаясь к Лили.

- Не беспокойтесь, Винола, - еле сдерживая смех, успокоила ее Лили. - Я не задержусь здесь.

Винола лишь фыркнула и уволокла Руперта прочь из дома.

Напевая, Лили поскорее умылась, собрала со стола остатки завтрака, сложив тарелки в мойку, чтобы заняться ими попозже. Затем она надела ярко-желтую шляпку, так подходившую к ее платью. Натянув на руки перчатки и повесив на руку сумочку, она покинула дом Руперта.

Ее встречало прелестное утро, полное обещаний и надежд, возможных лишь весной, и Лили от всей души наслаждалась им, шагая в сторону центра города, где к ее услугам имелось множество магазинов, заполненных самыми разнообразными восхитительными вещами.

Она сделала первую остановку в банке, куда поместила присланный матерью чек, и получила кредитную карточку, чтобы предъявлять при покупках. Вторая остановка произошла в самом большом городском магазине, где был богатый выбор разного рода товаров для занятий сельским хозяйством.

Лили заказала там плуг, бочонок гвоздей и кухонную печь и попросила, чтобы все это поскорее было отправлено в Тайлервилль.

Она как раз присматривала семена и садовый инвентарь в соседней с универмагом лавке, когда подле нее материализовался Калеб.

- Хелло, майор, - холодно поздоровалась Лили, продолжая выбирать инструменты. Она остановилась на мотыге, лопате и совке и попросила прислать счет.

- Лили, - чинно кивнул он в ответ, выпятив подбородок.

- Меня удивляет, что вы все еще здесь, - беззаботно произнесла она, раскрывая мешок с пшеницей и пропуская между пальцами ручеек золотистых зерен. - Разве у вас нет солдат, которым нужен командир, и никого не надо расстрелять?

Стоять рядом с Калебом для Лили было все равно что возле жерла вулкана, готового к извержению. Хотя на сей раз майор был достаточно спокоен.

- Пройдем в соседнюю дверь и выпьем по чашке кофе. Пожалуйста.

- Полагаю, что это возможно, - с запозданием отвечала Лили, остолбенев от столь непривычной обходительности.

Предупредив приказчика, что вернется через несколько минут завершить покупки, она взяла Калеба под руку и позволила проводить себя в расположенный по соседству ресторан. Они уселись за столик, и чашки кофе давно уже были им поданы, а Калеб все не решался ни заговорить, ни даже поднять на Лили глаза.

- Я оставляю военную службу, - выдавил он наконец.

Лили почувствовала, как в сердце ее расцветает надежда. Может быть, Калеб все же передумал, может быть, он в конце концов решился стать фермером. Она затаила дыхание, слушая, что он скажет дальше.

- Я хочу вернуться в Пенсильванию.

Надежда лопнула в одно мгновение. Лили лишь молча, с отчаянием глядела на него.

- Понимаю, - еле слышно промолвила она.

- Я хочу, чтобы ты поехала со мной, Лили, - сказал он, достав из кармана мундира маленькую коробочку и кладя ее на стол перед Лили.

Она с трепетом открыла коробочку и увидела, что там лежит прелестное кольцо со сверкавшим в солнечных лучах бриллиантом, окруженным вкрапленными в оправу более мелкими камнями. У нее палец заныл - так ей захотелось надеть это кольцо.

- Я не могу, - вынесла она свой вердикт, захлопнула крышку и отодвинула коробочку обратно Калебу.

- Не надо сидеть здесь с умным видом и заверять меня, что ты ко мне равнодушна, ибо я знаю, что это не так, - едва слышно заговорил Калеб, весь подавшись вперед. - Только вчера ты отдалась мне в дровяном сарае, помнишь?

- Я к тебе не равнодушна, - отвечала Лили, краснея и опуская глаза, но я не хочу бросать свою землю и не хочу выходить замуж.

- Но ты выйдешь за меня замуж, если я пообещаю тебе остаться здесь и ковыряться в этой твоей проклятой земле вместе с тобой?

- Да. - Сердце у Лили чуть не выскочило из груди от радости.

- А ведь ты только что сказала, что не желаешь обзаводиться мужем.

Лили в раздумье прикусила губу:

- Если уж придется жить в одном доме, то нам надо стать мужем и женой, не так ли?

- А тебе ни разу не приходило в голову, что я могу пообещать тебе поселиться на ферме, женюсь на тебе, а потом увезу тебя к черту на рога, хочешь ты того или нет? - спросил он, пододвигая к ней коробочку с кольцом.

- Пожалуй, тебя не назовешь слишком удачной партией для замужества, отвечала Лили, не обращая внимания на коробочку и пригубив свой кофе. По правде говоря, возможность быть обманутой никогда не волновала ее, она знала, что Калеб до мелочей честен в выполнении обещаний.

- Черт бы тебя побрал, - прошипел он, - мне так и следовало бы поступить! Наговорить, что буду строить тебе ферму, а потом жениться!

- Я ни за что не простила бы твой обман, и ты это знаешь. Ты бы одним махом уничтожил все, что было между нами.

- Не совсем все, - возразил Калеб, снова заставляя Лили краснеть.

- Неужели каждый наш разговор обязательно должен свестись к этому?

- Я думаю, что, если ты находишь возможным заниматься со мною любовью где угодно, ты не должна уклоняться от разговора со мной о нашем будущем. С этими словами Калеб извлек кольцо из коробки, взял ее левую руку и надел кольцо на палец.

Лили испуганно посмотрела по сторонам, не слышал ли их кто-нибудь в ресторане. К счастью, зал был полупустым и клиенты сидели достаточно далеко от них.

- Не стоит быть таким самонадеянным, - раздраженно заметила она, стараясь стащить кольцо с пальца. Но оно оказалось чуть-чуть меньше ее размера и никак не желало сниматься.

- Кольцо тебе очень подходит, - заметил Калеб, и Лили увидела в его глазах торжество.

- Я сниму его, даже если для этого мне придется отрезать палец, заявила она, с грохотом отодвигая стул и собираясь покинуть ресторан.

- Только попробуй встать, и я устрою такую сцену, которую ты запомнишь до конца своих дней, - пообещал Калеб.

- Я не хочу выходить за тебя замуж, я не хочу переезжать в Пенсильванию, так почему бы тебе просто не оставить меня в покое?! воскликнула Лили, все же усевшись обратно.

- Потому что я люблю тебя, - выпалил Калеб, и вид его красноречиво говорил о том, что он не меньше, чем Лили, удивлен собственным признанием.

- Прости, что ты сказал?

- Ты прекрасно слышала меня, Лили.

- Ты сказал, что любишь меня. Это правда?

- Да. - И Калеб запустил в волосы свою пятерню.

- Это только слова, - заявила Лили, пристально глядя ему в глаза и на мгновение позабыв о своих попытках снять кольцо. - Это ловушка или что-то в этом духе.

- Поверь же мне, - горько рассмеялся Калеб, - это не ловушка, это факт: я намерен прожить вместе с тобой ближайшие лет пятьдесят.

И тут Лили ужасно захотелось ответить согласием на его предложение. Она хотела по праву лежать в одной постели с этим мужчиной, сгорая от его ласк. Она хотела рожать ему детей. Она хотела быть с ним, когда он радуется и даже когда он гневается. Но она вдруг испугалась. Рано или поздно она все равно оттолкнет Калеба от себя, как когда-то ее мать оттолкнула отца Лили. И она кончит свою жизнь пьянством, а то и проституцией, подобно Кэтлин. Разве не встала она уже на эту скользкую дорожку? Калеб хвастается, что может овладеть ею когда и где ему угодно, и он прав. Боже, этак ведь может дойти и до того, что Лили причинит зло своим собственным детям.

Мысль о том, что она может уподобиться своей матери, поразила Лили. Слезы позора и ужаса ослепили ее. Она резко вскочила и, не обращая внимания на Калеба, вернулась в лавку.

Утреннее чудесное настроение Лили сменилось унынием.

К полудню она купила все, что ей было нужно, включая лес для постройки дома, договорилась о доставке и не спеша пошла к дому Руперта.

Брата, конечно, не было дома - ведь занятия в школе еще не кончились. Калеба тоже. Голова у Лили раскалывалась, и она прилегла на узенькую койку в уголке кухни, где спала в те годы, когда жила с Рупертом.

Лили была уверена, что ни одна женщина в мире не умудрялась пасть столь низко, как она.

Подремав около часа и почувствовав себя немного лучше, Лили подошла к раковине и принялась намыливать палец. Но подаренное Калебом кольцо не снималось.

Отчаявшись, Лили обратилась к настенному календарю и произвела некоторые подсчеты. От их результата у нее снова заболела голова и потемнело в глазах. Она может быть беременной.

Сердце подсказывало Лили поскорее разыскать Калеба, признаться ему в любви и выйти за него замуж, но ее страхи были сильнее. И они твердили ей, что история повторяется: она становится второй Кэтлин.

Лили обладала сильным характером и редко плакала, но перспектива прожить жизнь своей матери оказалась большим, чем то что Лили была способна перенести. Она уселась за рабочий стол Руперта, уронила голову на руки и разрыдалась.

***

Наступило время ужина, а Калеб так и не появился, и в сердце Лили закралась тревога, хотя она и пыталась успокоить себя тем, что он наконец-то ее покинул.

Руперт с аппетитом поглощал приготовленный Лили ужин, а ей кусок не шел в горло. Она бесцельно гоняла по своей тарелке ломтик тушеного мяса, вздрагивая при каждом звуке, доносившемся с улицы: а вдруг это Калеб?

- Наверное, майор Холидей уже находится на пути в форт Деверо, заметил Руперт, подцепив с блюда очередную порцию мяса.

- Он не может уехать, не попрощавшись со мной, - выпалила Лили и тут же пожалела об этом.

- Ты удивляешь меня, Лили, - приподнял Руперт одну бровь. - Ты гонишь его, а потом высматриваешь в окно. Ты его любишь или нет?

- Ты тоже удивляешь меня, Руперт, - возразила Лили, покраснев. - Я ожидала, что ты хотя бы разгневаешься, узнав, что мы с ним натворили, а ты обходишься с ним как с некой титулованной особой.

- Я знаю, что ты не взбалмошная дурочка, Лили, - после долгого размышления ответил Руперт. - Я слишком долго жил с тобой рядом. И если уж ты позволила себе близость с майором - а судя по всему, так оно и есть, значит, ты его любишь.

- Или это значит, что я такая же, как моя мать, - с неподдельным отчаянием подхватила Лили. Глаза ее были полны слез, когда она безнадежно взглянула на Руперта. - Она тоже позволяла себе близость с мужчинами, а потом отпускала на все четыре стороны. Всех мужчин подряд.

- Ты была с кем-то еще, кроме Калеба?

- Конечно же нет!

- Ну, значит, это другое. Кэтлин была Кэтлин, а ты - Лили, и вам двоим никогда не слиться в одно.

- А вот я боюсь, что это может произойти, - вздыхая и вытирая глаза, сказала Лили. - Кстати, если мама смогла разыскать меня, она могла разыскать и Эмму, и Каролину.

- Вполне вероятно, - кивнул головой Руперт. Он прочел полученное Лили письмо еще в день ее приезда. - Ты не думаешь о том, что тебе стоит съездить в Чикаго, Лили?

- Ох, я и сама не знаю, - растерянно покачала она головой. - Калеб совсем меня смутил...

- Я вижу, он подарил тебе кольцо, - заметил Руперт, глядя на блестевший на пальце у Лили бриллиант.

- Мне приходится носить его лишь потому, что оно не слезает с пальца.

- Так зачем же ты его надела?

- Не я надела - Калеб, - вздохнула Лили.

- Понятно. Вот мы и вернулись к вопросу, ответа на который ты так старательно избегаешь. Ты любишь Калеба, Лили?

- Да, - устало созналась Лили, опуская голову. - Я думаю о нем с утра до вечера, и меня постоянно бросает то в жар, то в холод. А иногда даже живот сводит.

- Это любовь, все верно, - подтвердил Руперт, может быть, чересчур уверенно для молодого школьного учителя, который лишь намеревается обзавестись женой. - И ты не хочешь выходить за него замуж, потому что боишься уподобиться своей матери?

Лили хотела было рассказать, как несдержанно и даже разнузданно ведет она себя, когда бывает близка с Калебом, но тут же подумала, что с мужчиной нельзя обсуждать столь деликатные подробности.

- И не только поэтому, - сказала она. - Сердце велит мне оставаться здесь и продолжать поиски сестер. А Калеб собирается уйти в отставку и вернуться в Пенсильванию. Если я выйду за него замуж, это изменит всю мою жизнь.

- Любовь часто проделывает подобные шутки.

- Но почему именно я из нас двоих должна все бросить и изменить в своей жизни?! - возмутилась Лили. - Почему не Калеб?

- Я понял, в чем ваша проблема, - перебил ее Руперт. - Никто из вас не умеет менять однажды принятое решение. И мне кажется, что тебе лучше остаться здесь и заняться своими делами, а ему предоставить возможность вернуться на Восток. Может быть, ему повезет и он встретит там симпатичную девушку и позабудет о тебе.

- Он не сделает ни того, ни другого, - горячо возразила Лили. При одной мысли о сопернице кровь забурлила у нее в жилах. - Он обязательно придумает причину, по которой ему надо будет остаться здесь. Я знаю, что именно так он и сделает.

- Что ж, Лили, пожалуй, в какой-то степени ты и права, - пожал плечами Руперт. - Ну, а теперь скажи мне, что ты думаешь о поездке в Чикаго?

- Я надеюсь, что мне не придется туда ехать, - отвечала Лили. - Я написала маме и спросила ее, не знает ли она, где сейчас мои сестры. Если она в курсе, я уверена, что сообщит мне об этом.

В этот момент в дверь постучали, и Лили вскочила с места, но тут же взяла себя в руки и вернулась за стол.

- Открой ты, - шепнула она брату, стараясь успокоиться.

Руперт пошел открывать, но это оказалась всего лишь Винола. Снимая шляпку, она холодно улыбнулась Лили.

Видимо, девушка надеялась на то, что сестра Руперта уже уехала.

- Проходите смелее, - сказала Лили, поднимаясь с места и принимаясь убирать со стола. Она была ужасно разочарована тем, что вместо Калеба сюда заявилась Винола. - Я вам не помешаю.

Острый взгляд Винолы тут же уловил блеск бриллианта на пальце у Лили, и она схватила ее за руку.

- Так вы обручены! - воскликнула Винола, не скрывая облегчения.

Лили открыла было рот, чтобы разъяснить Виноле ее ошибку, но Руперт пресек лишние разговоры на эту тему.

- Да, - с силой нажимая на слова, произнес он. - И жениха Лили зовут Калеб Холидей. Он майор.

- О, - отвечала Винола, чей взгляд заметно потеплел. - Ну что ж, позвольте поздравить вас, Лили.

- Благодарю, - отвечала Лили, награждая Руперта убийственным взглядом, перед тем как удалиться на кухню мыть посуду.

Вскоре Руперт с Винолой уютно расположились за столом и, сблизив головки, как два голубка, принялись обсуждать планы завтрашних школьных занятий. По всей видимости, они напрочь позабыли о существовании Лили, и, даже когда она неловко уронила на пол железный котел, его грохот не привлек их внимания.

Тяжко вздохнув, Лили накинула шаль и отправилась на прогулку. Может быть, свежий воздух и движение утомят ее настолько, что ночью она будет спать, а не ворочаться в кровати, снедаемая бесполезными размышлениями о Калебе.

И Лили прямиком направилась в сторону отеля, где, как ей было известно, остановился Калеб. Она подошла к стойке и спросила номер его комнаты.

- Майор Холидей выехал, мэм, - отвечал юный служащий. - Но вы можете узнать о нем у мисс Парриш. Этим вечером она была вместе с майором.

Лили пожала плечами и автоматически поблагодарила портье, направившись к выходу.

- Мисс Парриш сейчас в ресторане, - крикнул ей вслед портье.

Лили поначалу не обратила на это внимание, но в конце концов любопытство перебороло гордость. Она должна заглянуть в ресторан и расспросить Бианку.

Переступив порог обеденной залы, она тут же увидела Калеба, сидевшего с Бианкой за столиком возле окна. Свеча, стоявшая посреди стола, заливала золотистым светом их лица. Они весело смеялись, сблизив головы.

Лили могла бы сию же минуту развернуться и уйти, прежде чем кто-то из них заметит ее присутствие, но ей захотелось поставить Калеба в известность, что ей известно, какой он лживый, двуличный негодяй. Итак, она призвала на помощь всю свою храбрость, расправила плечи и промаршировала к столику возле окна.

- Добрый вечер, Бианка, - язвительно поздоровалась она. - Калеб, кивнула она в его сторону.

Калеб вскочил со стула, но на его лице она не заметила ни капли раскаяния - один веселый задор.

- Лили! - воскликнула Бианка, явно обрадовавшись. - Садитесь же скорее к нам. Мы как раз говорили о...

- Я не могу, - перебила ее Лили. - Мой брат уже ждет меня домой. - По правде сказать, Руперт наверняка либо позабыл про нее, либо надеется, что ее прогулка затянется достаточно, чтобы он успел насладиться обществом Винолы. - Я только зашла, чтобы попрощаться с вами, Бианка. Надеюсь, что ваше путешествие будет приятным.

- Может быть, я еще не уеду, - отвечала Бианка, нимало не думая о том, что эта весть пронзает сердце Лили невидимой шпагой. - Калеб убедил меня, что не стоит так торопиться.

- Наверное, это удалось ему без труда, - с чувством сказала Лили, стараясь избегать взгляда Калеба, хотя и тянулась к нему всей душой. Вместо этого она взглянула на большие часы, висевшие на противоположной стене: - О, уже совсем поздно, мне лучше поспешить домой. Рада была еще раз повидаться с вами, Бианка.

На сем она развернулась и как можно скорее пошла прочь, стараясь высоко держать голову и не дать пролиться слезам, переполнявшим ее глаза. Она надеялась, что Калеб выйдет вслед за нею и постарается объясниться, но этого не произошло.

Подойдя к дому Рунерта, Лили заглянула в окно и увидела, что ее брат нежно обнимает и целует Винолу.

Всхлипнув от отчаяния и одиночества, с совершенно разбитым сердцем Лили уселась на крыльце, подперев руками голову. Похоже, нынче вечером вся земля пылала романтическими чувствами - конечно, кроме нее одной.

ГЛАВА 13

Лили не в силах была дождаться субботы, когда собиралась вернуться в форт Деверо. Слишком больно было оставаться в Спокане, зная, что Калеб здесь и возобновил свою дружбу с Бианкой Парриш. Лили купила молодого резвого жеребчика у местного барышника, а в магазине - седло со сбруей, мужские брюки и рубашку.

Уложив вещи и написав коротенькую прощальную записку Руперту, она положила ее на стол, прижав тяжелой сахарницей, вскочила на коня и поскакала в направлении форта Деверо. Прежде чем зайдет солнце, она уже будет в своем маленьком коттедже и примется строить планы по устройству своей фермы.

Не успев отъехать от города и пяти миль, она пожалела о том, что заодно с брюками и рубашкой не позаботилась обзавестись подходящей шляпой и обувью. Безжалостное солнце обжигало ей лицо, а волосы на голове спутались от ветра и повлажнели от пота. Хуже того, приобретенный ею конь, по всей вероятности, решил оправдать свою кличку "Танцор". Он радостно гарцевал и выделывал разные кульбиты, весьма неохотно слушаясь поводьев.

Лили начала всерьез сомневаться, можно ли запрягать его в плуг.

Когда на землю спустились сумерки, до Тайлервилля оставалось еще несколько миль, и еще больше до форта Деверо. Совершенно измученная Лили высмотрела небольшой каменистый каньон, спешилась, набрала немного хвороста и попыталась устроить костер.

Салли из книжки "Салли-тайфун, королева родео" однажды добыла огонь, потерев одну палочку о другую. Лили попыталась проделать то же, но моментально убедилась, что это ей не по силам. И если она хочет добыть огонь, то ей не обойтись без спичек.

В то же время Танцор, судя по всему, был совершенно счастлив. Поблизости протекал ручеек, в котором было вдоволь воды для питья, а на лужайке росла вкуснейшая молодая травка.

Для Лили ситуация была не столь комфортной. Девушка не захватила с собой никакой еды, надеясь, что к вечеру сможет поужинать дома, и теперь ужасно проголодалась. У нее не было ни ножа, ни ружья, да если она и взяла бы все это, вряд ли смогла бы убить ни в чем не повинное маленькое создание, чтобы съесть его. Лили уселась на ствол поваленного дерева, лежавший поблизости от несостоявшегося костра, и, опершись подбородком на руки, принялась размышлять над своей судьбой.

- Что бы сделала на моем месте Салли? - спросила Лили вслух, но ни Танцор, ни колыхавшееся под ветром море зеленой травы не дали ей ответа. Лили взглянула на небо, надеясь, что ночь хотя бы не будет слишком холодной.

В этот момент она и почувствовала первый укус, как раз между лопаток. За ним последовал еще один, и еще, и вот уже ее кусали везде. Лили вскочила со ствола и увидела, что на нее напали красные муравьи.

С отчаянным визгом она принялась срывать с себя всю одежду. Первой слетела с нее рубашка, затем штаны, а за ними и туфли с чулками. Муравьи кишели у нее в волосах, забирались между пальцев, ползали по всему телу. Она приплясывала на месте и дико размахивала руками, тщетно пытаясь от них избавиться.

Калеб подъехал к этому месту как раз в тот момент, когда Лили пыталась найти облегчение, погрузившись в ледяной ручей глубиной не более шести дюймов. Он невозмутимо снял шляпу, пристроил ее на луке седла, уперся руками в бока и ехидно улыбнулся во весь рот.

- Муравьи? - с сердечным участием поинтересовался он.

Меньше всего он был тем человеком, с которым Лили хотелось бы повстречаться. Она уселась в ручье, прикрывая руками грудь, со спутанными мокрыми космами, свисающими на лицо. Зато муравьи наконец-то оставили ее. Ее ноги и ягодицы так замерзли в ледяной воде, что она едва ими владела. Стуча зубами, она выговорила:

- Д-д-дай мою одежду!

Калеб подобрал с земли штаны и рубашку, разбросанные в разные стороны, и с подозрением осмотрел их.

- Но ведь это не может принадлежать тебе, Лили, эти вещи на подростка!

Лили кое-как поднялась на ноги. Она не хотела показаться в таком виде Калебу, но понимала, что, просиди она еще немного в воде - у нее окончательно отнимутся конечности. Трясясь от злобы и холода, она выкарабкалась на берег.

- Ты прекрасно знаешь, что они принадлежат именно мне! - рявкнула она, вырвав из рук Калеба одежду и стараясь напялить ее на себя.

Это была нелегкая задача, поскольку замерзшие пальцы плохо слушались, а сама она была совершенно мокрой. Но Лили справилась. Когда она наконец сочла возможным обернуться и посмотреть на Калеба, то увидела, что он возится возле ее "костра" и под хворостом уже поблескивают язычки пламени.

- Как тебе это удалось? - уставилась она на него.

- С помощью спичек, - отвечал Калеб. - Нет ничего проще.

Обойдя за версту злополучное дерево, под которым был муравейник, Лили разыскала достаточно гладкий камень и только после тщательного обследования на предмет насекомых решилась усесться на него, чтобы обуть туфли. Когда и с этой проблемой было покончено, она направилась к саквояжу и заглянула в него в поисках расчески.

Она старалась привести в порядок безнадежно спутанные мокрые пряди, когда Калеб вновь подал голос.

- Проголодалась? - спросил он.

- Да, - просто отвечала Лили, чувствуя, как у нее свело живот.

Калеб отстегнул свою седельную сумку и бросил ее Лили:

- Там есть отличные сласти, - сказал он. - Может быть, они помогут тебе подождать, пока мне удастся подстрелить кролика.

Лили нетерпеливо схватилась за завязки на горловине сумки. Порывшись в ее содержимом, она нашла лакомство и запихала в рот сразу несколько кусков.

- Мне кажется, ты решил, что я не знаю, как человек может выжить в пустыне, - пробурчала она, невнятно выговаривая слова из-за того, что у нее был полон рот. - Но на самом деле...

Калеб повернулся, извлек из кобуры пистолет и привычным движением открыл затвор. Лили завороженно наблюдала за тем, как он достает патрон и вставляет его в затвор.

- О том, как надо выживать в пустыне, мы побеседуем позже, невозмутимо заметил он, затем повернулся и исчез в надвигавшейся тьме.

Через несколько минут вечерняя тишина была разорвана выстрелом, и Лили вздрогнула. С большим облегчением она увидела, что Калеб уже возвращается. Воспользовавшись карманным складным ножом и несколькими веточками, он содрал с кролика шкурку.

К этому времени Лили расправилась со всем, что ей удалось разыскать у Калеба в сумке, но голод от этого не утих.

- Ты выслеживал меня? - спросила она, обнимая колени и следя за тем, как он готовит ужин.

- Да, - с обычной откровенностью отвечал Калеб. Он уселся по другую сторону костра, и блики пламени плясали свой древний танец на его лице. - Я хотел посмотреть, как ты управишься со всем.

Ему не было нужды напоминать Лили о том, что она провалила этот экзамен, она прекрасно знала об этом сама.

- Я надеялась добраться хотя бы до Тайлервилля еще до заката.

Где-то неподалеку в вершине сосен ухнул филин, а на краю прерии раздался вой койота. Калеб покосился на Танцора, который щипал траву неподалеку.

- Ты спокойно могла бы доехать туда, если бы не купила этого никчемного коня.

Лили почувствовала себя обязанной встать на защиту Танцора, хотя в душе не могла не согласиться с Калебом.

- Он очень милый, - заявила она наконец, подыскав в уме хотя бы одно доброе слово в адрес коня.

- Да, и посмотри, как далеко это тебя завело, - напомнил Калеб, поворачивая кролика на импровизированном вертеле.

- Можно подумать, что твой конь проделал бы этот путь быстрее.

- Несомненно, - отвечал майор. - Но как бы то ни было, нас обоих застала здесь ночь, так что спорить дальше не имеет смысла.

Лили опустила подбородок на колени и вздохнула. Теперь, когда рядом с нею был Калеб, ночная тьма не казалась ей такой уж страшной, и она могла признаться себе, что без него к рассвету она была бы уже полумертвой. И все же, несмотря на это, она весьма неохотно соглашалась с ним.

- Тебе удалось убедить Бианку остаться в Тайлервилле?

- Возможно, - отвечал Калеб, мило улыбаясь Лили и пересев чуточку поближе.

- Очень определенный ответ, - потупила взгляд Лили.

- Мы сможем поговорить о Бианке в другой раз. А сейчас я хочу знать, какого черта ты пустилась в это путешествие! Ведь одна ты могла бы нарваться на крупные неприятности.

- Я уже говорила тебе: я совершенно не боясь оставаться одна, презрительно фыркнула Лили, весьма надеясь, что Калеб не заметит, как слезы подступили к ее глазам.

- Только потому, что до сих пор тебе везло, - отвечал Калеб, однако в его тоне не было и намека на нравоучение. Майор поправил сучья в костре, и рой золотистых искр взметнулся к бархатному покрывалу расцвеченного звездами небосвода.

Устав сидеть скрючившись на камне, Лили положила головку на оказавшееся рядом широкое плечо и вздохнула.

- Вы с Бианкой помирились?

- Нет уж, увольте, - рассмеялся Калеб. - Хотя не могу не признаться, мне доставило бы большое удовольствие уверить тебя в обратном - хотя бы на время.

- Можешь поверить, что меня это совершенно не волнует, - выпалила Лили, собрав остатки мужества. Стало весьма прохладно даже возле костра, и она обхватила себя за плечи.

Калеб снял мундир и накинул его на Лили. Тяжесть плотной ткани и шедший от нее запах разбудил воспоминание, от которого у нее порозовели щеки.

- Совершенно не волнует?

Лели заколебалась, вспомнив, как постоянно твердил преподобный Соммерс о том, что лгуны после смерти сразу попадают в ад.

- Ну, может, и волнует слегка, - пробормотала она еле слышно. - Совсем немножко.

- Я смотрю, ты так и не отрезала себе палец. - Калеб поднял левую руку Лили, так что бриллиант засиял в отблесках пламени.

- Это причинило бы слишком большую боль, - сонно улыбнулась Лили и принюхалась: - Кролик еще не готов? Я умираю с голоду.

- Не совсем, - отвечал Калеб, потыкав мясо кончиком ножа и снова усевшись подле Лили. Его рука как бы невзначай обняла Лили за плечи, и она сказала себе, что слишком устала, чтобы бороться с нею.

- Спасибо, - тихонько промолвила она, закинув голову и посмотрев ему в глаза.

- За что? - спросил Калеб, глядя на нее с такой нежностью, что у Лили запершило в горле.

- За то, что жаришь этого кролика, - отвечала Лили, - и за то, что не кричишь на меня и не читаешь нотаций.

- Поверь мне, что, если бы я знал, что крик поможет делу, я бы непременно наорал на тебя, - заверил Калеб, легонько целуя ее в лоб так, как поцеловал бы непоседливого, непослушного ребенка.

- Я подумала, что так и не купила винтовку, - сказала Лили, глубоко вздохнув от ощущения тепла и безопасности. - И пора мне научиться стрелять как следует.

- Какая благоразумная мысль, - заметил Калеб ехидно. Он снова пощупал кролика, снял его с вертела и разрезал на куски, которые уложил на небольшое блюдо, извлеченное из седельной сумки.

- Просто здорово, - пробурчала Лили с полным ртом, впиваясь зубами в ароматное, нежное мясо.

- Ты будешь чудесным дополнением к пятичасовому чаю в Фокс Чейпл, рассмеялся Калеб, целуя ее измазанные жиром губы.

- То есть досадной помехой, - сердито ответила Лили.

- Ни в коем случае.

Смирившись, по крайней мере, на время, она снова накинулась на еду. Когда с кроликом было покончено, они вместе с Калебом отправились к ручью, чтобы вымыть руки и лицо.

- А ты действительно отличный повар, - призналась Лили. Они довольно далеко отошли от костра, и Калеб казался сгустком ночной тени.

- Благодарю, - непринужденно отвечал он. - А теперь, если ты хочешь заняться вечерним туалетом, то делай это сейчас, потому что позже я не отпущу тебя одну от костра.

Его замечание имело свой резон, но Лили совсем не улыбалось делать это в присутствии мужчины.

- Отвернись, - потребовала она, расстегивая штаны.

- Я не увижу тебя, Лили. Здесь слишком темно, - рассмеялся Калеб.

- Все равно.

Лили услышала, как захрустели мелкие камешки под его ногами, когда он повернулся. И, конечно, луна выскочила из-за облаков, стоило Лили присесть, и наряду с окружающим пейзажем осветила ее попку. Верный своему слову, Калеб стоял, повернувшись в другую сторону.

- Надеюсь, здесь поблизости не рыщут индейцы, - сказала Лили, застегивая штаны.

- Я тоже надеюсь на это, Лилия-цветок, - хмыкнул Калеб, - но немного по иной причине.

- Ты просто стараешься запугать меня, - сказала Лили, спеша обратно к свету и теплу, даваемому костром.

Калеб расседлал коня и снял притороченную к его спине скатанную постель. Расправив на траве одеяло, он уселся на него и принялся стаскивать сапоги.

- Ты можешь постоять на часах в первую смену, - заметил он.

- И что прикажешь мне делать, если я что-то увижу? - вытаращила глаза Лили.

- Вопить, - посоветовал Калеб, раскинувшись на импровизированной кровати и любуясь звездным небосводом. Его голос звучал так, словно он вот-вот заснет.

- Нет, ты не можешь вот так просто взять поставить меня одну, возразила Лили. - Если с меня не снимут скальп, я все равно окоченею до смерти.

- Будь моей гостьей, - пригласил Калеб, откинув край одеяла. В свете костра его глаза цвета виски блеснули странным огнем. Лили поколебалась всего мгновение, но уселась на одеяло и принялась стаскивать туфли, - Это в высшей степени неприлично, - не забыла сказать она, устроившись подле Калеба.

- Это неизбежно.

Лежа впритирку с Калебом, Лили чувствовала, как его напрягшаяся плоть упирается ей в ягодицы. Она поерзала, стараясь отодвинуться, но он снова придвинулся вплотную к ней. Она повернулась к нему лицом, зная, что если он захочет, то, как всегда, добьется своего.

- Ты можешь разок поцеловать меня, если хочешь, - разрешила она.

- Может быть, утром, - зевая, пробурчал он, а сам обнял ее и прижал к себе.

- Ты не обманешь меня, Калеб, - откровенно заметила Лили. - Я же чувствую, какой он твердый.

- Совсем как земля под нами. Давай спи, Лили.

Несмотря на неимоверную усталость, Лили не смогла сомкнуть глаз. Она уже слишком возбудилась от тепла, исходившего от Калеба, от его запаха и силы. Скоро, очень скоро она займется своим хозяйством, а он вернется к себе в Пенсильванию и начнет ухаживать за какой-нибудь юной леди вроде Сандры, но в эту ночь он принадлежит одной Лили. И она начала расстегивать ворот его рубашки.

- Лили...

- Ум-м-м-м? - она поцеловала широкую, поросшую волосом грудь.

- Прекрати это.

Лили скользнула ниже, нашла его сосок и принялась целовать, отчего Калеб невольно застонал.

Потом он вдруг схватил ее за запястья и отвел ее руки назад.

- Довольно, Лили.

Ее глаза расширились от смущения и досады, когда она взглянула на него. Даже в страшном сне она не смогла бы себе представить, что Калеб ее не захочет.

- Ты всегда так своевольна, - обратился он к ней гневным шепотом. - И так импульсивна. Ты делаешь все, что взбредет в твои ветреные куцые мозги, и не даешь себе труда подумать о том, можно это делать или нельзя.

Лили попыталась было вырваться, но безуспешно. Он легко соединил ее руки над головой и крепко держал их. Свободной рукой он начал расстегивать пуговицы на рубашке у Лили.

- Калеб, - прошептала она, - прекрати это!

- Ты все это затеяла, - отвечал он, - а не я. - И он расстегнул все до одной пуговицы, так что она оголилась до пояса.

- Я не собиралась...

- Черта с два ты не собиралась, - перебил Калеб, наклонившись и поцеловав ее в грудь.

Теперь уже застонала она и принялась извиваться, стараясь освободить руки. Он не отпускал ее и взялся за застежки на ширинке штанов. Она почувствовала, как его рука скользнула по ее бедрам, а потом он улегся поверх Лили и отпустил ее руки.

Она собралась было отпихнуть его, но вместо этого обнаружила, что гладит его голову.

- Калеб, - промурлыкала она, прежде чем он накрыл ее рот в страстном поцелуе.

Когда он наконец поднял голову, его глаза сияли в лучах лунного света янтарным блеском.

- Боже, спаси меня и сохрани, я знаю, что мне лучше избегать тебя, Лили, - выдохнул он, - но я не могу. Ты нужна мне, Лили. Очень нужна.

Одним сильным движением он погрузился в нее, и она вся выгнулась от сладостного экстаза, глядя на миллионы звезд, сиявших над ними, и издавая низкие стоны.

- Ты маленькая ведьма, - прохрипел Калеб, медленно, нерешительно начиная двигаться на ней.

Она припала губами к его горлу, там, где все чаще билась жилка пульса.

- Я не могу устоять, - простонал он, и его руки подхватили ее, приподнимая навстречу его восхитительным, чудесным ударам. - Я не в силах остановиться... о, Боже... Лили... Лили...

На какое-то мгновение Лили испугалась, ибо Калеб еще ни разу не брал ее с такой примитивной страстью; и даже в самые напряженные моменты их близости она чувствовала, что он сдерживает себя. Этой ночью пали последние преграды: он вел себя, словно дикий жеребец, неутомимый, грубый, ведомый одним лишь инстинктом.

Когда Калеб испустил крик воина-победителя и рухнул на нее без сил, Лили затопила волна нежности. Она крепко обнимала его, пока он лежал, задыхаясь, изнемогая, у нее в руках.

- Будь ты проклята! - были первые его слова, которые он произнес, снова обретя способность говорить.

- Какие ласковые слова, - рассмеялась сквозь слезы Лили.

- Я же мог придушить тебя, маленькая мегера. - Слова все еще с трудом шли у него из горла, и заключенная в них угроза казалась вполне реальной. Ты отказываешься выйти за меня и при этом считаешь себя вправе вползать в мою постель и делать из меня сумасшедшего!

- Ты поверишь мне, если я скажу тебе, что сожалею об этом? - спросила она, проводя вокруг его соска пальцем и с восторгом наблюдая, как охотно откликаются на ласку едва заметные мышцы.

- Нет, - отрезал он, отшвырнув ее руку. - И прекрати это!

- Не будь таким грубым, Калеб. - Лили поцеловала его подбородок. Вспомни, сколько раз ты унижал меня. Я лишь плачу тебе твоей же монетой.

Он засмеялся, припал к ее шее и целовал прохладную, в лунном свете похожую на слоновую кость кожу, пока Лили не разгорелась под его поцелуями. В этот второй раз он любил ее с мучительной медлительностью, вырывая из нее ответ за ответом, пока не овладел ею полностью.

Когда все было кончено, Калеб привлек ее к себе и чмокнул в макушку.

- Доброй ночи, вертихвостка.

***

Лили спала глубоко, без сновидений, и, когда она проснулась, солнце уже вовсю сияло на небе, а Калеба и след простыл. В ужасе она подумала, что он оставил ее одну. Она приподнялась на локте и испуганно огляделась.

Спутанные кони паслись неподалеку, но Калеба видно не было.

Лили застегнула рубашку и натянула штаны, которые запутались ночью у нее в ногах. Когда она вылезала из одеяла, к костру, улыбаясь, вернулся Калеб.

- Доброе утро, - произнес он, окинув с добродушным любопытством приведенный в полный беспорядок наряд Лили.

- Доброе утро, - выдавила Лили, почувствовав странное смущение и отводя глаза. Обнаружив в некотором отдалении свои туфли, она подтащила их поближе и уселась на одеяло, завязывая шнурки.

- Мы перекусим что-нибудь на завтрак в Тайлер-вилле, - объявил Калеб, начиная седлать коня Лили, - но перед этим тебе стоит переодеться в платье и сделать что-нибудь со своей шевелюрой. Хватит уже и тех сплетен, которые пойдут после того, как мы вместе вернемся в форт Деверо.

Лили застыла на месте при мысли об этом. Теперь, когда возвращение было неотвратимо, она вспомнила и надменную даму в повозке, и тех двух леди, которые брезгливо подбирали юбки, проходя мимо нее по улице.

- Бывают такие минуты, когда я сожалею о том, что когда-то сбежала из Спокана, - невольно призналась она.

- Какой бы ты ни подвергалась при этом опасности, я рад, что ты это сделала, - отвечал Калеб с любящей, ободряющей улыбкой.

Лили покосилась на него и снова отвела взгляд. Она вела себя возмутительно прошлой ночью, и воспоминание об этом разжигало в ней стыд и уверенность, что она пойдет по стопам своей матери.

- Люди не посмеют оттолкнуть тебя, - сокрушенно заметила она. - И женщины не станут при твоем приближении отдергивать юбки и публично запрещать детям говорить с тобой.

- О чем ты? - Калеб повернул ее к себе лицом.

- Они считают меня шлюхой, - пояснила она в отчаянии еле слышным голосом и уткнула лицо в ладони. - И, возможно, они правы.

- Лили, - Калеб отвел ее руки и заглянул ей в глаза, - все, что нужно сделать, чтобы заткнуть им рты - выйти за меня замуж. Сделай это - и они станут целовать тебе ноги.

- Я не могу, - прошептала Лили. - Калеб, ты ведь знаешь, что я не могу, и знаешь почему.

С сокрушенным вздохом он оставил ее. Забросав угли костра дерном, он направился к лошадям и взялся за сбрую.

***

Часом позже они с Лили въезжали в Тайлервилль. И хотя они нарочно не поехали по главной улице, навстречу им попалось и так достаточно много зевак.

Калеб снял для Лили комнату в отеле и приказал принести туда горячую воду, а сам скрылся в салуне. Лили поднималась по лестнице, волоча саквояж. Растрепанные пряди слипшихся волос беспорядочно свисали ей на плечи. Две пожилые матроны, не скрываясь, уставились на ее брюки и рубашку.

Лили показала им язык и скрылась в своей комнате.

В полном изнеможении она сидела в номере на кровати, когда появилась горничная с чаном горячей воды, который она поставила посреди комнаты. Это была полная женщина с темными волосами и грубыми чертами лица. Она с откровенным любопытством оглядывала Лили.

- Ваш мужчина приказал прислать в номер горячую воду и завтрак.

- Майор Холидей не мой мужчина, - слабо возмутилась Лили. Она была слишком измучена, чтобы спорить.

- Он отдает приказания, и вы им подчиняетесь, - возразила горничная. Стало быть, он ваш мужчина.

Лили была ошарашена этим ответом, но посмотрела на горничную как можно более уничтожающе, пока та, немного помедлив, не убралась вон из комнаты.

Завтрак ей принес сам Чарли Мейфилд и при виде ее наряда изумленно присвистнул.

- Штаны? Майор заставил тебя вырядиться в штаны?

- Это была моя идея, - неохотно пояснила Лили, забирая у него из рук поднос и ставя его на столик под окном. - Мне надоело, что все кругом только и думают, что я делаю любое сальто-мортале, стоит майору прищелкнуть пальцами.

- Да уж, на это стоило бы посмотреть, - хмыкнул Чарли. - А все ж майор такой мужик, что доводит до конца всякое дело, за какое бы ни брался.

Лили сняла крышку с тарелки, на которой исходили паром жареная колбаса, картошка и яйца, и принялась есть. Ее возмущение было подавлено не столько рассудком, сколько голодом.

- Бели он ходит и болтает направо и налево о том, что имеет на меня хотя бы малейшее влияние, - пробурчала она с набитым ртом, - то он врет!

- Да ни о чем он и не болтал, - возразил Чарли с щепетильностью, сделавшей бы честь любой завзятой сплетнице. - Он только привел тебя сюда да приказал подать в номер горячую воду и завтрак. Вот и все.

Лили подумала, что наверняка так оно и было, и ее плечи поднялись в жесте отчаяния.

- Со мной все кончено, - сказала она.

- Да, я тоже так думаю, ежели только ты не выйдешь за него замуж. Тогда болтуны быстро прикусят язычки.

- Я вовсе не намерена жертвовать ближайшими пятью десятками лет жизни только для того, чтобы осчастливить городских сплетниц, - макая в чашку с кофе свежий бисквит, ответила Лили.

Снова явилась горничная, нагруженная большой лоханью. Чарли посмотрел на Лили, на лохань, куда уже налили горячей воды, снова на Лили, покачал головой и ретировался, бурча что-то себе под нос.

К тому времени, как Лили покончила с завтраком, горничная приготовила ванну.

Когда женщина ушла, Лили заперла дверь, а для верности всунула в дверную ручку ножку от стула. Калеб уже однажды помешал ей принять ванну, и она не хотела предоставить ему еще одну возможность.

Поскольку вода быстро остывала, Лили пришлось проявить немало сноровки, чтобы вымыться поскорее. Когда с ванной было покончено, Лили надела свежие трусы, лифчик, нижнюю юбку, а поверх - свое любимое желтое платье, которое привезла с собой в саквояже.

Посмотрев на себя в зеркало, она обнаружила, что платье изрядно измялось в пути, но ничего поделать с этим не могла. Она разобрала баррикаду у двери, отперла замок и покинула номер, высоко неся голову.

Спускаясь по лестнице в холл, она столкнулась с Элмирой Макаллистер.

- Так, значит, это правда? - воскликнула ее бывшая хозяйка, прижимая руки к груди. Щеки достойной дамы пошли красными пятнами. - Все шепчутся о том, что вы задворками, словно два шпиона, приехали в город. И я пошла выяснить все сама. Ты жена ему или нет?

- Это не ваше дело, кому я прихожусь женой, раз уж я чья-то, - отвечала Лили, старательно выставляя напоказ кольцо на пальце. Сиявший на нем бриллиант был размером с голубиное яйцо. Пусть городские кумушки сплетничают себе на здоровье!

- Ты пожалеешь о своем поведении, когда ни одна приличная женщина не пожелает пригласить тебя на чай и не захочет сидеть рядом с тобой в церкви.

- Миссис Макаллистер, я... - начала было сразу утратившая свой апломб Лили.

- Я предупреждала тебя, Лили Чалмерс, - прервала ее матрона. - И не забывай о словах святого Павла: "Лучше быть замужем, чем сожженной на костре".

И она решительно удалилась, оставив Лили гадать, остался ли на земле у нее хотя бы один друг. После всего, что случилось, от нее могут отвернуться даже Гертруда Тиббет и Велвит Хьюз.

ГЛАВА 14

Поскольку Калеб не спешил возвращаться в отель, Лили сама отправилась на его поиски. Прежде всего она проверила салуны, заглядывая в каждый из них, и, к своему огромному облегчению, убедилась, что майора нет среди толкавшихся у стоек завсегдатаев.

Не было его и в магазине возле мэрии, и в скобяной лавке. Оставалось проверить лишь платные конюшни.

Добравшись туда, Лили обнаружила Калеба, запрягавшего в коляску своего жеребца. В соседнем стойле находился Танцор, мирно жевавший овес.

Лили попыталась разгладить безнадежно измятые юбки своего лучшего платья и сокрушенно вздохнула:

- Я пропала, - с отчаянием произнесла она. - Все меня презирают.

- Я пока нет, - напомнил Калеб.

- Но ты мужчина, - возразила нисколько не успокоенная Лили, - а это не считается.

Калеб лишь приподнял бровь, но предпочел промолчать.

- А твои родные в Пенсильвании, какие они?

Калеб затянул последний ремень на упряжи и, скрестив руки, обернулся к Лили. Из-за царившей в конюшне полутьмы и этой проклятой шляпы она едва могла разглядеть выражение его лица.

- Порядочные, трудолюбивые, довольно обыкновенные.

- Богатые?

- Да, пожалуй, что так.

Лили вздохнула. Выйдя замуж за майора, она спасла бы свою репутацию, но, если только жившие на Восточном побережье Холидеи окажутся снобами, все неприятности начнутся снова. Ведь родные Калеба могут с неприязнью отнестись к тому, что их утраченный было сын вдруг сподобился жениться на подкидыше без роду и племени, да еще с сомнительным прошлым.

- Они примут тебя с радостью, вертихвостка. - Калеб приподнял ее лицо за подбородок. - Это меня они не выносят на дух.

- А если не примут?

- Примут. Ну, а теперь поскорее возвратимся в форт, - если только ты не решила прежде остановиться в церкви и обвенчаться.

Лили на минуту задумалась, но потом отрицательно покачала головой.

Калеб вздохнул, вывел из стойла Танцора и привязал его к задней стенке коляски. Лили сама спрятала саквояж под сиденье, забралась в экипаж и, потупив глаза, стала ждать, пока Калеб усядется рядом и разберет вожжи.

Но вот он свистнул жеребцу, и тот тронул коляску с места, через настежь распахнутые створки ворот, навстречу яркому солнечному свету.

- Наши дети будут обладать просто феноменальным упрямством, - заметил он, пока они ехали по главной улице Тайлервилля.

- У нас не будет никаких детей, - заявила Лили, старательно избегая встречаться глазами с прохожими. Какой-то скрытый инстинкт подтолкнул ее на ложь: - Мои... мои месячные начались сегодня.

Калеб умолк, и уголком глаза Лили заметила, что он разочарован. Она положила руку ему на плечо, но не нашла в себе силы сказать правду. Если майор уверится в том, что у них нет ребенка, а точнее, вообще никогда не будет, он, возможно, перестанет домогаться ее руки. И чем скорее это произойдет, тем быстрее она получит свободу, чтобы заниматься своей чудесной фермой.

Но тут Лили прикусила губу. Ведь если она и в самом деле носит в себе его ребенка, не совсем красиво позволить Калебу вернуться в Фокс Чейпл в полном неведении.

Такие нравственные затруднения всегда вызывали у Лили физическое недомогание, и потому она предпочла отвлечься, любуясь весенним солнечным деньком. По обе стороны дороги росли полевые цветы, а безоблачное небо имело тот неповторимый голубой цвет, от которого у Лили всякий раз сжималось горло и слезы подступали к глазам.

Она наслаждалась окружавшим их пейзажем, как вдруг ее улыбка померкла. К югу от дороги, на вершине небольшого холма Лили увидела индейцев. Их было шестеро, и все они были вооружены.

- Калеб, - шепнула она.

- Что? - Он с интересом обернулся в ее сторону.

- Индейцы, - непослушными губами произнесла она. - Вон там, на холме!

Он посмотрел туда, куда смотрела Лили, но не торопился доставать из кобуры пистолет или брать винтовку, которую, как заметила Лили, он уложил в Тайлервилле в заднюю часть коляски.

- Разведчики, - заметил он скорее с интересом, чем с тревогой.

Лили в нетерпении потянулась было за винтовкой.

- Без резких движений, вертихвостка, - холодно одернул ее Калеб, даже не удостоив взглядом. - Они не любят такие вещи.

Лили закаменела. Ее пальцы сжимали приклад винтовки, хотя она не имела ни малейшего представления, как из нее стреляют. "Да сделай же что-нибудь!" - хотелось ей завизжать при виде того, как индейцы спускаются к ним с холма.

- Они могут снять с меня скальп, - пожаловалась она, сквозь стиснутые зубы.

- Если этого не сделают они, то сделаю я, - отвечал Калеб.

Это заставило Лили замолчать. Ее глаза становились все шире и шире от страха, по мере того как индейцы подъезжали все ближе на своих мохнатых низкорослых лошадках. Их темные волосы свисали до самых плеч, но на этом кончалось сходство с персонажами, описанными в "Салли" и прочих книжках. Вместо того чтобы щеголять голыми торсами, они были одеты в ситцевые рубашки какого-то странного покроя. Лили разглядела, что индейцы носят совершенно обыкновенные брюки, а вместо мокасин на них были грубые черные ботинки, которые можно приобрести в любой сельской лавке!

Облаченный в самую яркую рубаху индеец выехал вперед и вскинул винтовку над головой, словно это было копье.

- Это женщина Голубого Мундира? - требовательно спросил он, махнув рукой в сторону Лили.

- Она своя собственная женщина, - покачал головой Калеб. - Хочешь, спроси ее сам.

Лили едва не хватил удар. Ей снова захотелось схватить винтовку, только на сей раз для того, чтобы пристрелить Калеба.

- Он врет, - торопливо сказала она. - Я его женщина.

Индеец оглянулся на своих приятелей, и вся компания расхохоталась. Лили даже показалось, что она заметила тень улыбки и на губах у Калеба, но решила, что ей это померещилось.

- Продашь женщину за двух лошадей?

- Возможно. - Калеб задумчиво почесал подбородок. - Но я не хочу тебя обманывать: от нее будут большие неприятности, от этой женщины.

- Калеб! - Лили не упала в обморок от ужаса лишь потому, что разозлилась.

Индеец прищурился, глядя на Лили, а затем сделал один резкий повелительный жест рукой.

- Он хочет, чтобы ты спустилась из коляски, чтобы разглядеть тебя как следует, - шепнул Калеб.

- Меня не интересует, что он хочет, - отвечала Лили, вцепившись в колени трясущимися руками и расправляя плечи.

Индеец что-то выкрикнул.

- Он теряет терпение, - предупредил Калеб, но в этом уже не было нужды.

Лили выползла из коляски и встала возле, а индеец несколько раз объехал кругом, глядя на нее и издавая разнообразные задумчивые звуки. Гнев, бушевавший в душе у Лили, начал брать верх над благоразумием.

- Это моя земля, - неожиданно выпалила она, - и я предлагаю тебе и твоим друзьям убираться отсюда подобру-поздорову! Да поскорее!

Индеец так и застыл в седле, изумленно уставившись на Лили.

- Ты слышал, что я сказала! - напирала она, уперев руки в бока.

Но тут позади нее оказался Калеб, чьи руки обхватили ее словно железный обруч.

- Заткнись! - выдохнул он ей прямо в ухо.

Лили снова оробела, заметив, как гнев омрачил физиономии индейцев, словно пелена туч - солнечное небо.

- Калеб, - пробормотала она, - ты должен меня спасти!

- Тебя спасти? Клянусь, если они поднимут цену до трех лошадей, то ты заплетешь свои волосы в индейские косички и оденешь меховые штаны еще до того, как сядет солнце.

Индейцы обменивались замечаниями по поводу Лили, то и дело окидывая ее оценивающими взорами. Она снова разъярилась:

- Ну что ж, пусть так, только запомни, что, если ты продашь меня, вместе со мной ты продашь и собственного ребенка!

- Ты же сказала, что у тебя начались месячные.

- Тебе не стоило быть таким легковерным, - покраснела Лили. - А я солгала.

- Две лошади! - звенящим голосом выкрикнул Калеб.

Индейцы выказали явный интерес.

- Я выйду за тебя замуж! - выдохнула Лили.

- Обещаешь?

- Обещаю.

- Когда?

- На Рождество.

- Это меня не устроит.

- Ну, тогда в будущем месяце.

- Сегодня.

Лили снова покосилась на индейцев, и воображение тут же нарисовало ей картину: она таскает дрова для костра за целые мили, полощет грязные шкуры в ледяной воде, воюет с блохами в вигваме, став заложницей собственной храбрости.

- Сегодня, - согласилась она.

- Нет торговать, - выкрикнул явно разозленный главарь. - Голубой Мундир прав - от женщины неприятность!

- Много, много неприятностей, - рассмеялся Калеб.

- Это индейская земля, - добавил со значением бродяга, издал леденящий душу вопль, и вся шайка мигом снова скрылась за холмом.

- Я солгала, - немедленно заявила Лили, оборачиваясь к Калебу. - Я вовсе не собиралась выходить за тебя замуж.

- Ты берешь свои слова обратно? - Он чуть не уперся носом в ее нос.

- Да, - отвечала Лили, повернувшись обратно к коляске. - Я просто старалась спастись. И мне надо было что-то сказать.

- И ребенка нет? - Калеб грубо схватил ее за руку и развернул лицом к себе.

- Нет, - Лили потупила глаза.

- Мне следовало взять лошадей, что они предлагали, - рявкнул Калеб, буквально зашвырнув ее в коляску.

Лили предпочла промолчать и была очень рада, когда вдали показались стены форта Деверо. После тех дикарей здешние кумушки казались ей чуть ли не друзьями.

Калеб высадил Лили из коляски возле ее коттеджа, не сказав ни слова на прощание. Представляя, в каком он сейчас настроении, Лили не позавидовала бы ни одному из его подчиненных.

Еле таща в одной руке тяжелый саквояж, Лили, не оглядываясь, прошла в калитку. Оказавшись в доме, она заперла за собой дверь и, сотрясаемая нервной дрожью, рухнула на кровать. Вскоре ей предстоит начать самостоятельную жизнь на той самой земле. Индейцы могут заявиться к ней в любое время, и она должна суметь встретить их достойно.

Требовательный стук в дверь заставил Лили подскочить на кровати. Глубоко вздохнув, она постаралась овладеть собой и пересекла комнату, чтобы выглянуть в боковое окно.

На крыльце коттеджа стояла Велвит.

- Велвит, входи, - радушно распахнула дверь Лили.

Велвит как-то странно посмотрела на Лили и перешагнула через порог.

- Меня прислала миссис Тиббет. Они с полковником ждут вас сегодня на ужин.

- Как же они узнали, что я вернулась?

- Об этом судачит весь форт, - съехидничала Велвит. - Все только и говорят про то, как вы разъезжаете повсюду вместе с майором и все такое.

- Мы не разъезжаем повсюду вместе!

- Я уж не знаю, как там было на самом деле, да оно и не важно. - И Велвит окинула взором истрепанное в пути платье Лили. - Все уже давно решили, что вы стали любовницей майора.

Лили схватила кофейник, вытрясла остатки гущи в помои и вышла через заднюю дверь. Там она принялась наливать в кофейник воду, тогда как Велвит вышла следом за ней на крыльцо и стояла там.

- Я так понимаю, все думают, что я выйду замуж за Калеба?

- Это если он вас захочет, - заметила Велвит.

Прежде чем Лили нашла, что сказать в ответ, из-за угла дома появился весьма решительно настроенный Джадд Ингрэм. Он направился прямо к Велвит, и та невольно при виде его отступила.

- Я вижу, ты впрямь вообразила себя сильно умной да красивой, прохрипел Джадд, сбивая на затылок кепи.

- Убирайся отсюда, Джадд, - приказала Велвит, но каким-то нерешительным тоном.

- Когда Тиббеты выкинут тебя обратно на Мыльную Улицу, я буду ждать, сказал он, утирая лоб рукавом. - Но учти, тебе не так-то просто будет меня улестить, Велвит.

Лили так надоели эти наглые, грубые особи мужского пола. Она вдоволь наобщалась сегодня и с Калебом, и с полудюжиной индейцев, и с нее было довольно. Как следует прицелившись, она окатила рядового Ингрэма из кофейника, полного ледяной воды.

- Убирайся с моей земли, - вскричала она, - и оставь в покое Велвит, не то пеняй на себя!

Джадд остолбенело уставился на Лили, но сдержался и, громко чертыхаясь, пошел прочь.

- Будь поосторожнее с Джаддом, - дружески прошептала Велвит, взяв Лили за руку. - Он никому не спускает, ежели считает, что его обошли.

Лили гордо задрала нос, хотя в душу к ней заполз самый примитивный, липкий страх. Она привыкла встречать опасность лицом к лицу, а не выслеживать ее. А теперь она не сможет жить спокойно.

***

Напротив парадного плаца устанавливал свои камеры бродячий фотограф. Хотя этот хромой малый был нездешним, что-то в его голосе показалось Велвит смутно знакомым, так что она даже на минуту приостановилась возле него на обратном пути к Тиббетам. И когда солнце осветило поярче каштановую, с медным отливом шевелюру фотографа, ее сердце забилось быстрее.

Он так был похож на ее Хэнка.

Велвит хотела было окликнуть его, произнести вслух дорогое имя, но слова не шли у нее из горла. Ее ноги словно приросли к месту, и, хотя она знала, что миссис Тиббет с нетерпением ожидает вестей от Лили, она не имела сил сдвинуться с места.

"Это Хэнк", - подумала она.

И тут, словно она окликнула его вслух, тот посмотрел в ее сторону.

- Велвит? - произнес он и вдруг, словно во сне, двинулся ей навстречу.

Боже милостивый! После многих лет разлуки, после стольких мужчин, которым она принадлежала, Хэнк каким-то чудом разыскал ее.

Велвит окатила волна стыда. Она понимала, что не посмеет взглянуть ему в глаза. Даже несмотря на то, что Хэнк предал ее, сбежал, когда они уже стояли у алтаря, она не хотела, чтобы он увидел, до чего она докатилась. Она подхватила юбки и припустилась бегом по улице.

- Велвит! - кричал ей вслед Хэнк. - Обожди!

А она все бежала и бежала, удаляясь от дома Тиббетов, я остановилась лишь тогда, когда очутилась возле коттеджа Лили.

Та качала воду, чтобы наполнить поскорее котел на заднем дворе - ведь вот-вот могли появиться заждавшиеся клиенты с тюками грязного белья. Внезапно перед ней предстала Велвит, бледная, растерянная, закусившая нижнюю губу до крови.

- Он здесь! - разрыдалась она, не в силах долее сдерживаться. - Ох, Лили, он же прямо здесь, в форту Деверо!

Лили схватила подругу за руку и поволокла в дом.

- Он здесь! - не унималась Велвит.

- Цыц! - прикрикнула на нее Лили, запихала на стул, стоявший возле стола, и принялась наливать им обеим горячий кофе.

- Во имя всех святых, кто это "он"? - спросила она, когда сама уселась за стол, а Велвит начала приходить в себя.

- Хэнк, - прорыдала Велвит в полном отчаянии.

Лили ничего не понимала.

- Он был моим женихом, - еле внятно произнесла Велвит, утирая слезы краем передника. - Теперь он, похоже, заделался фотографом, но, когда я была с ним знакома, он был фермером. Гулял со мной, ухаживал и сделал предложение. Я пошила новое платье и все прочее, а в день свадьбы он не пришел в церковь.

- Твой отец должен был его за это пристрелить, - заметила Лили, пожимая подруге руку, чтобы та поскорее пришла в чувство.

Велвит испустила новый горестный вопль, перешедший в серию тихих всхлипов. Лили извлекла из кучи грязного белья желтый мужской носовой платок, протянула его Велвит, и та с трубным звуком высморкалась.

- Па сказал, что я прекрасно обойдусь без этого гада, и забрал меня с Элдоном - это мой брат - на Запад.

- Может быть, у Хэнка были серьезные причины не прийти в церковь? Ты у него-то спрашивала?

- У женщины тоже должна быть гордость, - шмыгая носом, отрицательно покачала головой Велвит.

- И что ты собираешься делать? - спросила Лили, думая о своих отношениях с Калебом и решив, что Велвит права.

- Я не знаю, что делать, - широкие плечи Велвит сотрясались так, что трещала ткань ее ситцевого платья. - Я не переживу, Лили, если Хэнк узнает про Мыльную Улицу и про Джадда.

- Он тебя видел? - со вздохом спросила Лили. - Ну, Хэнк?

- Да, и я повернулась и убежала, будто за мной гнался сам дьявол.

- Рано или поздно ты все равно встретишься с Хэнком. В форте живет слишком мало народу, и тебе не удастся долго скрываться.

- Он никогда меня не поймет, - сокрушенно сказала Велвит, хотя в глазах ее загорелась какая-то дикая надежда.

- Он не в том положении, чтобы иметь право что-то понимать, разозлилась Лили. - Разве не он предложил тебе стать его женой, а потом оставил тебя с носом?

- Я не могу с ним говорить, - медленно покачала головой Велвит. - Я слишком его боюсь.

- Велвит Хьюз, - снова вздохнула Лили, - у меня полно работы, и я не могу весь день сидеть возле тебя, пытаясь втолковать тебе то, что ты и так прекрасно знаешь.

- Я прекрасно знаю? - тупо переспросила Велвит.

- Совершенно верно, - авторитетно подтвердила Лили.

- А вы не поговорите с ним вместо меня?

- Ни в коем случае. - Лили поднялась со стула. - Я тебе друг, Велвит, а не нянька.

Но, несмотря на все усилия Лили, Велвит по-прежнему выглядела совершенно убитой, так что в итоге они вдвоем отправились к парадному плацу.

***

Фотограф был занят, запечатлевая группу молодых солдат с чрезвычайно серьезными лицами. Лили подождала - причем чуть не подскочила, когда блеснула вспышка, - и обратилась к нему.

- Вас послала Велвит, - сразу догадался фотограф. Это был довольно приятный с виду мужчина с темно-золотистыми волосами и живыми карими глазами.

Лили кивнула и представилась.

- Почему же она сама убежала? - хотел знать Хэнк.

- Люди бегают по многим причинам, - отвечала Лили, которую привела в ярость представленная ею картина: Велвит стоит у алтаря, напрасно поджидая этого мужчину. - И вам это должно быть прекрасно известно.

- Боюсь, что я не совсем понял... - смущенно протянул Хэнк.

Лили набрала полную грудь воздуха и выпустила его как можно медленнее. У нее полно работы, а день уже на исходе.

- Она ждала вас в церкви, а вы не явились.

- У меня были на то причины.

- Ну, тогда вам, наверное, лучше будет поделиться имя с Велвит, посоветовала Лили. - Желаю вам приятного дня, сэр. - И на сем она удалилась.

- Мисс Чалмерс?

Она неохотно остановилась и оглянулась через плечо.

- Где я могу найти Велвит? - широко улыбался ей Хэнк. - Чтобы объясниться и все такое?

- Она работает в семье полковника Тиббета, - сообщила Лили, губы ее тронула легкая улыбка.

Вернувшись домой, Лили принялась было за работу, но поняла, что уже слишком поздно. Если она сейчас начнет стирать, то ей придется проработать добрую половину ночи, а Лили была крайне утомлена.

Аккуратно задернув занавески, она умылась и привела в порядок волосы. Свое безнадежно испорченное желтое платье она сменила на старое, ситцевое.

Медленно, неохотно приближалась она к дому полковника. Она мечтала, что за ужином не будет Калеба, но понимала, что на это мало надежды.

- Вы видели его? - встретила ее Велвит испуганным взглядом. - Вы говорили с Хэнком? Что он здесь делает?

- Как я могу успеть ответить на все твои вопросы, если они сыплются, как медяки из разбитой копилки?

Велвит лишь испуганно зажмурилась, пропуская Лили в дом.

- Он собирается прийти повидаться с тобой, - отвечала Лили.

И тут в передней появился Калеб. Он явно хорошо отдохнул, принял ванну, а его мундир спорил чистотой с надраенными ботинками. Его глаза цвета виски окинули ситцевое платье Лили с веселым недоумением.

- Хелло, Лили.

- Майор, - ледяным тоном отвечала она.

- Входи, - предложил он, - и заказывай музыку.

Что-то в его тоне вызвало у Лили желание немедленно скрыться, но она ни за что в жизни не позволила бы себе сбежать от опасности у него на глазах. Вздернув подбородок, она перешагнула порог гостиной.

Первой Лили заметила миссис Тиббет, беседовавшую с полковым капелланом, капитаном Хора-тио. И снова Лили захотелось удрать, и снова она устояла.

- Добрый вечер, миссис Тиббет. Капитан Хоратио.

Капитан просто кивнул ей, тогда как Гертруда вскочила, схватила ее за руку и чуть ли не силком потащила в кабинет полковника, расположенный в задней части дома.

Здесь пахло сигарами и кожей, а на стенах висели портреты генералов времен войны Севера и Юга. Лили была слишком подавлена, чтобы заметить что-то еще.

- Моя дорогая, - с чувством произнесла миссис Тиббет, - я просто обязана обсудить с вами новости, о которых говорит весь форт.

Лили расправила плечи и прикусила губу, чтобы не расплакаться. Миссис Тиббет была ее последним другом, кроме Велвит, и потерять ее было бы невыносимо.

- Почему вы не расстанетесь с этой нелепой идеей насчет фермы? продолжала Гертруда. Голос ее звучал мягко, но в глазах читался упрек. - Я не могу допустить мысли, что вами руководит чистое упрямство. Калеб вполне способен обеспечить семью, уверяю вас, Лили. Он принадлежит одной из самых известных семей в Пенсильвании - мы дружим с Холидеями не один десяток лет.

- Вы вряд ли поймете меня, - тихо промолвила Лили, набравшись храбрости.

- Присядьте-ка, - вздохнула Гертруда. - А теперь объясните, что вы считаете столь трудным для моего понимания?

- Я люблю Калеба всей душой, - дрожащим голоском начала Лили, - но я не та женщина, которой он достоин.

- О... - недоуменно подняла брови миссис Тиббет. - И почему?

- Мне кажется, что я могу стать такой же, как моя мать, - напряженным шепотом сообщила Лили, подавшись вперед.

- То есть? - Миссис Тиббет в раздумье разглаживала юбки.

- Она была... она была пьяницей. И у нее были мужчины. Множество мужчин...

- О, милая моя, - серьезно воскликнула миссис Тиббет, - разве вы тоже пьете?

- Ну, - едва выдавила Лили, - пока нет.

- Значит, у вас есть мужчины?

- Только Калеб, - одними губами промолвила Лили, - но он может заставить меня делать самые постыдные вещи. И потому-то я и боюсь, что оказалась такой... ну... темпераментной.

- Вы вовсе не первая девушка, которая принадлежала своему мужу еще до свадьбы, Лили. - Похоже, миссис Тиббет с трудом подавила улыбку. - И хотя это не очень-то мудро, но случается довольно часто.

- Я полагаю, что пьянство начнется позже, - глубоко вздохнув, продолжала Лили, думая, что мис-сие Тиббет слишком добра. - А потом и мужчины. Нет, я уверена, что лучше всего мне будет жить так, как я давно уже решила.

В дверь постучали, и тут же появилась Велвит.

- Пардон, миссис, но обед уже готов, и мужчины грозятся сесть за стол без вас, коль вы не поторопитесь.

- Мы спустимся через минуту, - отвечала миссис Тиббет. - И передайте мужчинам, что если они не подождут, то будут иметь дело со мной.

- Да, мэм, - сказала Велвит, едва не прыснув. И дверь за ней захлопнулась.

- Если бы вы были моей родной дочерью, Лили, - снова обратилась миссис Тиббет к гостье, - то я бы сказала вам то же самое. Во всем мире вы не найдете мужа лучше, чем Калеб Холидей, Не бросайтесь представившимся вам шансом обрести счастье, он может оказаться одним-единственным.

Лили, будучи не в силах усидеть на месте, вскочила и подошла к окну. Луна, поднимавшаяся над крышей соседнего дома, как будто только что вылетела из дымовой трубы.

- Временами мне кажется, что я знаю наверное, чего хочу. И я отказываюсь от своей затеи с фермой, желая выйти замуж за Калеба. Но тут же я вспоминаю о том, какой была моя мать.

- Лили, но вы - не ваша мать.

- Нет, - мрачно подтвердила Лили, прижав руки к груди и обернувшись к хозяйке. - Но ведь и мама когда-то была юной и счастливой и наверняка думала, что любит моего отца. Она вышла за него замуж, она родила ему детей. А потом что-то изменилось, и она стала пить. Папа оставил нас - я даже не помню когда, и к нам стали приходить мужчины, один за другим...

- Но у вас может быть все по-иному, - ласково сказала Гертруда, подходя к Лили и беря ее за руки. - Вы сильны духом, и Калеб тоже. Ох, Лили, не бойтесь испытать судьбу.

В этот момент снизу раздался голос полковника: он крикнул, что садится за стол - не важно, собираются ли являться к столу дамы или нет, - и Лили невольно улыбнулась.

- Я обещаю еще раз как следует обо всем подумать, миссис Тиббет.

- Только не думайте чересчур долго, - посоветовала Гертруда, увлекая Лили к выходу из кабинета. - Судьба временами проделывает странные штуки, и мы теряем друг друга в тот миг, когда меньше всего этого ждем.

За ужином Калеб с полковником оживленно обсуждали тонкости тактической науки, тогда как Лили и миссис Тиббет избрали темой для беседы новые фасоны платьев и реформы, в которых нуждалась Мыльная Улица. Лили с по иным основанием могла бы утверждать, что Калеб вряд ли вообще обращал внимание на ее присутствие за столом. Однако когда обед закончился и она встала, чтобы проститься, он был тут как тут, готовый проводить ее до дому.

ГЛАВА 15

Луна светила в спину Калебу, когда он стоял лицом к Лили у дверей ее коттеджа. Весь путь от дома Тиббетов они оба молчали, но теперь он снял с головы шляпу и прокашлялся.

Лили насторожилась.

- Я хотел сказать тебе кое-что по поводу твоей фермы, - начал он.

- Если ты собираешься прочесть мне еще одну нотацию, то лучше оставь ее при себе.

На его скулах заиграли желваки, но он овладел собой.

- Ну что ж, поступай как знаешь. Спокойной ночи, Лили.

Она ждала, что Калеб поцелует ее, но он молча надел шляпу, развернулся и пошел прочь. Лили какое-то время смотрела ему вслед, потом открыла дверь коттеджа и вошла внутрь.

Там царила полная тьма, и Лили почувствовала необъяснимый страх, стараясь поскорее нашарить оставленные слева от входа лампу и спички. Внезапно в темноте послышалось какое-то движение, и она рванулась к двери, собираясь закричать.

Грубая рука зажала ей рот прежде, чем она смогла издать хотя бы звук, и, хотя Лили стало бешено вырываться, ее тут же затащили обратно в коттедж. Нападавший на нее был ловок и силен, и от него сильно пахло дешевым виски и застарелым потом. Она поняла, кто это, еще до того как он швырнул ее на стол и поднес к фитилю в лампе зажженную спичку, еще до того как он засунул ей в рот скомканный носовой платок, связал ей руки за спиной и повернул ее, чтобы заглянуть ей в лицо.

- Шагай в дом и не вздумай бежать, - прохрипел Джадд Ингрэм, - не то пожалеешь.

Лили ног под собой не чуяла от страха, но ни за что не выказала бы этого перед Джаддом - это было бы для него слишком большим подарком. И она постаралась посмотреть на него так, чтобы он ясно понял все, что она про него думает.

- Ах, какая сладкая малышка, - сказал Джадд, ухватив Лили за подбородок. - Держу пари, ты просто огонь, когда майор занимается с тобой любовью. Ну, зато нынешней ночью я буду тем, кто даст тебе все, что нужно.

Если бы во рту у Лили не было кляпа, она бы плюнула Джадду в лицо. Она смогла лишь задрать подбородок и кинуть еще один выразительный взгляд.

Джадд направился к кровати и разворошил ее, отбросив в сторону покрывало. В это время Лили лихорадочно озиралась, стараясь придумать путь к спасению. Было ясно, что единственное, что можно сделать - это поднять как можно больше шума.

Она извернулась и плечом сбросила на стол керосиновую лампу. Стекло на абажуре тут же треснуло, и пылающая жидкость потекла по столу.

Лили постаралась убраться подальше, в то время как Джадд, безбожно ругаясь, принялся сбивать пламя одеялом. Но он опоздал: огонь полыхал все сильнее, и вскоре загорелось и само одеяло.

Лили ринулась к двери и выскочила наружу. Здесь она слегка пришла в себя и принялась за веревки, которыми Джадд связал ей руки. Она уже почти скинула путы, но тут Джадд выскочил на крыльцо, схватил ее за волосы и поволок внутрь, навстречу жадным языкам пламени.

Несмотря на кляп во рту, Лили удалось завизжать. Огонь тут же подобрался к ней, запылало ее платье, и кожу стало нестерпимо жечь. Она нашла в себе силы снова вскочить и ринуться к двери. Оказавшись на дворе, она принялась кататься по влажной от росы траве, пока не удостоверилась, что ее одежда больше не горит.

Школьный учитель, тщедушный мужчина с редкими соломенными волосами и грустными серыми глазами, первым оказался на месте происшествия. Лили подвывала от ужаса, пока он вытаскивал у нее изо рта кляп и освобождал руки от остатков веревки, которой ее связал Джадд.

- Во имя всего святого, - прерывающимся голосом спросил учитель, - что здесь произошло?

Лили обернулась в сторону коттеджа. В его окнах плясали языки пламени, словно сама преисподняя восстала из недр земли, чтобы напомнить смертным о быстротечности их земного существования. Не обращая внимания на учителя, она помчалась к дому: ведь там остались и адрес ее матери, и договор об аренде земли - словом, все, что у нее было ценного.

Чудесным образом, несмотря на жар и дым, она разыскала свой саквояж.

Выбравшись на крыльцо, она столкнулась с капралом Пирзом, который тут же схватил ее и потащил прочь. Последнее, что она услышала, был колокольный набат: тут Лили лишилась чувств.

Когда она снова пришла в себя, рядом с ней был Калеб, а повсюду сновали солдаты, старавшиеся потушить пожар. Но было ясно, что дом спасти уже не удастся.

- Ох, Калеб, - прошептала она, - пропала моя прачечная... моя одежда...

Его лицо застыло, словно маска. Не сказав окружающим ни слова, он подхватил ее на руки - вместе с истрепанным, подпаленным саквояжем - и понес прочь со двора. Они миновали уже почти всю улицу, когда он наконец хрипло спросил:

- Что случилось?

- Куда мы направляемся? - осведомилась Лили с некоторым запозданием, стараясь овладеть своими чувствами и откинуть с глаз мешавшую ей прядь волос.

Он перешел на другую сторону улицы и быстро зашагал вдоль домов, где помещались офицеры с их семьями. Лили подумала, что он несет ее к Тиббетам, и не стала сопротивляться.

Но Калеб прошел мимо дома Тиббетов и мимо дома их соседей. Пинком он распахнул калитку третьего по счету дома и направился к крыльцу.

- Калеб, - промолвила Лили. Она только-только начала приходить в себя после всего, что случилось, но теперь в ней вновь проснулась тревога.

Он не остановился, он даже не взглянул на нее, молча поднявшись по ступенькам и внеся ее в дом. В пыльной гостиной, посреди затянутой чехлами мебели, напоминавшей сборище привидений, он опустил ее на ноги.

- Как начался пожар? - наконец спросил он, отвернувшись в сторону, чтобы она не уловила на его лице отражения бушевавшего у него в груди пламени. Однако даже под тканью рубашки от постороннего взора не укрылось бы, как тревожно напряглись мышцы его спины.

Лили озиралась, на мгновение оробев в этой темной комнате. Если она скажет правду, Калеб наверняка сотворит нечто непоправимое, и с его карьерой и честным именем будет покончено навсегда. С другой стороны, Лили понимала, что у нее нет выбора: Калеб все равно докопается до истины.

- Когда ты ушел, в моем коттедже оказался мужчина. Он засунул мне в рот кляп и связал руки.

- Что?! - развернулся на месте Калеб.

Лили облизала пересохшие губы, не желая продолжать, но понимая, что и промолчать ей не дадут. В крайнем случае, Калеб может силой вырвать у нее ответ.

- Я опрокинула лампу, и он испугался и удрал.

- Боже мой, - взгляд Калеба прошелся по ее спутанным волосам, по изорванному, обожженному платью.

- Но я же спаслась, Калеб, - попыталась она урезонить его. - Разве это не самое важное?

- Кто? - выкрикнул он, хватая ее за плечи.

Лили на мгновение зажмурилась. Господь свидетель, она не собиралась помогать Джадду Ингрэму избежать заслуженной кары, но еще больше не хотела, чтобы Калеб связывался с ним, будучи в таком состоянии.

- Я не стану говорить тебе, - мягко промолвила она. - Подожди до утра.

- Лили... - сквозь сжатые зубы прошипел Калеб, больно сжимая ей плечи.

- Какими бы мы ни были разными, Калеб Холидей, - мягко, но решительно стояла на своем Лили, - я люблю тебя и не хочу, чтобы тебя расстреляли или повесили за то, что ты натворишь в припадке ярости.

Он грубо оттолкнул ее и отвернулся, и она хорошо понимала, какая битва идет в его душе между рассудком и той дикой, необузданной частью натуры, которая таится в любом мужчине или женщине. Лили прошла в оружейный кабинет и в восторге уставилась на ружья, стоявшие под пыльным стеклом в шкафу.

- Я хотела бы попрактиковаться в стрельбе, - сказала она.

- Только прикоснись к винтовке, я с тебя шкуру спущу, - пригрозил Калеб.

- Стало быть, мне просто надо будет заняться этим самой, - расправила плечи Лили. - Хотя, пожалуй, среди солдат форта найдется хотя бы один, который с радостью поможет мне.

- Я персонально высеку его кнутом, - не предвещавшим ничего хорошего тоном сказал Калеб. Он посмотрел на Лили убийственным взглядом и налил себе выпить.

- Ну что ж, - предпочла не заметить последнего обещания Лили, пожалуй, я пойду и попрошу миссис Тиббет приютить меня на ночь. Спокойной ночи, Калеб. - И она направилась прочь, но не успела даже переступить порог гостиной, как майор перехватил ее:

- Ты никуда отсюда не выйдешь, - выдохнул он. И хотя Лили знала, что сейчас им руководит лишь забота об ее безопасности, а не гнев, она разозлилась:

- Отпусти меня, Калеб.

- Эту ночь ты проведешь здесь, - возразил он, еще крепче сжав ее руку.

- Калеб, но ведь и так достаточно неприлично то, что я сейчас нахожусь здесь, с тобой наедине, - расширила глаза Лили. - Ты представляешь, какие поднимутся толки, если я пробуду здесь до утра?

- Черта с два меня волнует, что про тебя скажут, - отвечал Калеб, и Лили знала, что он говорит правду.

- Погибнет моя репутация! - протестовала она.

- Она уже погибла, - выпуская ее руку и доливая виски, сказал Калеб. Он со стуком поставил пустой бокал на стол и добавил: - Кстати, я обнаружил, что кое-что требуется разъяснить.

- Ч-что? - отступая на шаг, спросила Лили.

- Лгала ты или нет, когда говорила, что не можешь быть от меня беременной.

- Калеб Холидей! - покраснев, воскликнула она.

Он лишь изогнул бровь и придвинулся к ней. А потом одним неуловимым движением схватил в объятия и приподнял в воздух.

- Я закричу, - предупредила она, чувствуя, что он вот-вот набросит на нее сеть своих чар.

- Возможно, - прошептал он, причем его губы оказались в каком-то дюйме от ее губ, - но не от боли или страха.

Лили застонала, когда он припал к ее губам в поцелуе. По ее жилам пробежал огонь.

- Калеб, - задыхаясь, прошептала она, когда он поднял голову, чтобы заглянуть ей в глаза.

- Это только начало, - пообещал он, унося ее вверх по лестнице.

- Я не разрешаю тебе этого, - сопротивлялась Лили.

- Вот как? - Он уже шел с нею по коридору второго этажа. Лили извернулась, ее руки обвились вокруг его шеи, и она услышала, как со стуком распахнулась дверь в комнату.

Лили прислонилась к кровати и попыталась бороться, но добилась лишь того, что Калеб опрокинул ее спиною на тюфяк. Ноги ее свисали через край, и были раздвинуты, поскольку между ними встал Калеб.

Он зажег лампу на столике возле кровати, и ее неяркое пламя немного разогнало тьму, осветив решительное лицо Калеба и завитушки резьбы, украшавшей спинку кровати.

Он ухватил Лили за щиколотку и начал развязывать шнурки ботинок.

- Что ты делаешь? - попыталась возмутиться она.

- Я же сказал тебе, - отвечал Калеб, сняв ботинок и стаскивая взодранный чулок.

- Калеб, это безумие, - снова попыталась она вразумить его.

Оя расправлялся уже со вторым ботинком и чулком. Снова она затрепетала от накатившейся волны возбуждения.

- А что такое любовь, если не безумие? - спросил он. Теперь оба ее бедра были обнажены, а его пальцы скользнули легонько по мягкому пушку, укрытому под трусами.

Лили вздрогнула, но, когда попыталась прошептать его имя, у нее перехватило горло. Она вскинула руки над головой и вытянула их что есть силы, но не смогла бы произнести ни слова, даже если бы от этого зависела ее жизнь.

Калеб освободил ее от белья так же томительно возбуждающе, как это было с чулками, а потом встал перед нею на колени.

- Ты лгунья, - едва слышно произнес он.

- Да, - выдохнула она, начиная извиваться на скрипучих грубых пружинах кроватной сетки.

Он раздвинул Лили ноги и нежно поцеловал как раз там, где она хотела, и ее тело содрогнулось, требуя более полного слияния с ним. Он положил ладони на шелковистую нежную кожу у нее на ягодицах и провел по ним так, словно на ощупь проверял зрелость некоего сказочного плода.

- Тебе совершенно необходимо обзавестись мужем, - поддразнил он ее лукаво.

Лили смогла ответить только хриплым "О!..", когда почувствовала на себе его дыхание. Она жаждала, и лишь Калеб мог утолить эту жажду.

- Заботливый муж присмотрел бы за твоей собственностью, - продолжал Калеб. И даже само движение его губ, произносивших эти слова, превращалось в восхитительную ласку.

- Калеб... - прошептала Лили, судорожно цепляясь за простыни. Калеб....

Он рассмеялся ее готовности и легонько поддразнил языком. Она вскрикнула в ответ, а затем застонала.

- Что ты обещаешь мне в награду за то, чего хочешь?

Лили испустила странный крик - смесь мольбы и гнева, и Калеб рассмеялся. Она почувствовала, что он отстранился, и застонала в отчаянии, но потом успокоилась, снова почувствовав прикосновение его пальцев.

- Ничего! - прошептала она. - Я... не обещаю... ничего!

Калеб подержал ее в ожидании несколько ужасных мгновений, а потом снова стал ласкать.

- О Боже!.. - вскрикнула Лили. Обхватив голову Калеба руками, она попыталась сильнее прижать его к себе, но он не поддался.

- Я жду, Лили.

Она оставалась вся в его власти, пока он не смягчился и не дал ей столь желанного удовлетворения. Даже самое легкое его дыхание, касаясь ее кожи, вызывало в ней бурю чувственности.

- Да, - простонала Лили. - Да!.. О Боже... я выйду за тебя...

- И это не просто слова? - голос Калеба едва не сводил ее с ума, она вздрагивала при каждом движении его губ, касавшихся самого интимного места.

- Нет... это правда... я клянусь тебе!

- Мерзавка, - резюмировал Калеб, но потом снизошел до ее желаний.

Он уложил ее как следует на кровать и не спеша раздевался.

Лили могла разглядеть себя в большом зеркале, висевшем на противоположной стене спальни, и хотя это зрелище весьма рассердило ее, даже не пошевелила пальцем. В той древней, как мир, игре, в которую она сейчас играла со своим мужчиной, женщина могла руководствоваться только велениями инстинкта.

Калеб не позаботился о том, чтобы погасить лампу, не вспомнила об этом и Лили. Она погрузила пальцы в волосы, покрывавшие его грудь, но не для того чтобы оттолкнуть его, а чтобы гладить и ласкать.

Она чувствовала, как загорается кровь в каждой клеточке ее тела, как даже ее глаза начинают полыхать огнем сладострастия. Она протянула руку, прикоснулась к его члену и, наслаждаясь вырвавшимся у него стоном, начала ту же возбуждающую игру, в которую только что с ней играл Калеб.

Ее ладони гладили его мускулистое тело, и теперь Калеб превратился в возлюбленного пленника, а Лили дарила ему свои чувственные ласки. Он громко застонал и вскоре стал умолять ее остановиться.

Но она не отпустила его, так как хотела получить от него то, чего он добился только что от нее. Это была ее сладкая любовная месть.

Голос Калеба хрипел и прерывался, он бормотал что-то невнятное. Лили различала отдельные слова мольбы и еще больше торжествовала. В эти восхитительные минуты он принадлежал лишь ей, ей одной, и она вольна была поступать с ним так, как ей угодно.

Но вот он издал дикий вскрик и судорожно дернулся всем телом, и Лили отпрянула, продолжая гладить его бедра. Она продержала его в этом сладостном плену еще несколько долгих мгновений, прежде чем позволила расслабиться в полном изнеможении и улечься рядом.

Калеб лежал, запрокинув руку за голову, все еще вздрагивая от всплесков утоленной страсти.

- Если ты еще когда-нибудь сделаешь так же, - шутливо пожаловался он, клянусь Господом, я брошу все и буду бегать за тобой на поводке, как комнатная собачка.

- Ваши слова приняты к сведению, сэр, - отвечала Лили, водя пальцем вокруг его соска.

- Мошенница, - рассмеялся Калеб.

- Око за око, говоря твоим языком, - съязвила она.

Он рассмеялся снова и погрузил пальцы в ее буйные, распушившиеся локоны. Одним сильным и даже болезненным движением он заставил ее улечься на себя, нос к носу. Повернув ее голову, Калеб поцеловал Лили в висок.

Через несколько секунд его поцелуи стали более требовательными, и Лили с удивлением почувствовала, что он сейчас снова овладеет ею.

- В этот раз, - сказал он, - я пленных не беру.

Лили почувствовала, как погружается в пучину чувственности, а он лишь дразнил ее, войдя в нее не более чем на дюйм. Она закинула руки за голову и сжала их в кулаки.

- Скажи это, Лили, - прошептал Калеб. - Я вижу это в твоих глазах, но хочу услышать, как ты это говоришь.

Лили замотала головой из стороны в сторону.

- Я хочу тебя, - прошептала она.

- И... - не унимался Калеб.

- Ты нужен мне, негодяй!

- И это все?

- Я люблю тебя, - простонала Лили.

Калеб удовлетворился этим и наградил ее сильным, глубоким ударом. Оттого, что Калеб так затянул эту игру, окончательная вспышка страсти превратилась у Лили в некий чудесный медленный взрыв, потрясший все ее тело. В горле у нее пересохло, и она испустила пронзительный, протяжный вопль, и казалось, что эти мгновения длятся целую вечность.

Когда она успокоилась и лежала в полном изнеможении, Калеб положил руку ей на живот и медленными, нежными движениями пальцев дал понять, что этот раз - не последний в нынешнюю ночь.

- Позволь мне заснуть, - взмолилась она.

- И прервать укрощение Лили Чалмерс на самом интересном месте? Да ни за что.

- Я укрощена, - настаивала Лили, в то время как движения его руки не прекращались, и вот уже что-то внутри нее начало просыпаться.

- До этого еще далеко.

- Калеб, уже поздно, я и так провела трудный вечер.

- Но ночь еще не начиналась, - возразил Калеб, ласкавший теперь ее грудь.

Лили предприняла героическую попытку подняться с кровати, и ее слабое сопротивление было сломлено серией быстрых поцелуев, покрывших ее грудь. Ее колено невольно согнулось, а правая рука запуталась в его волосах, словно в жесте протеста.

- Следует ли мне ожидать именно этого, если я выйду за тебя замуж? осведомилась она.

- О, нет, - прервал на мгновение свои поцелуи Калеб. - Когда мы поженимся, я смогу не беспокоиться о том, где и когда смогу овладеть тобой.

Лили покраснела, хотя и так уже натворила много непристойного в объятиях этого мужчины.

- И где же, это, например? - спросила она, отчего Калеб расхохотался.

- На обеденном столе, - отвечал он. - Как и всякая послушная женушка, ты будешь встречать меня с накрытым ужином, но то, что предпочитаю я, обычно подают не на столе, а на перинах.

Лили покраснела еще сильнее. Ей показалось, покраснели даже ее волосы.

- Ты совершенно невозможен!

- И непристоен! - подхватил Калеб.

В зеркале она видела, как по его молчаливому приказу раздвигаются ее колени, как его пальцы скользят по ее бедрам в тот момент, когда она чувствует это.

- Ох, - тихо простонала она в изнеможении, - Калеб, я больше не перенесу... я правда не перенесу...

Он проигнорировал ее мольбы и сумел добиться от нее чувственной музыки, симфонии, состоявшей из вздохов, стонов и страстного шепота. Он заставлял ее снова и снова содрогаться у него на кровати, пока в окнах не забрезжил рассвет.

***

Лили проснулась намного позже полудня, с трудом освободившись из тенет сна, словно пьяница, пытающийся протрезветь. Калеб уже ушел, хотя его сильный запах исходил и от постели, и от ее кожи и волос.

Она попыталась было усесться, но тут же повалилась обратно на кровать. Все мышцы ее тела были мягкими, как топленое масло, и радость существования переполнила ее, уничтожая всякое желание двигаться.

Однако одну настоятельную потребность она не смогла проигнорировать, и ей пришлось снова подняться и кое-как доковылять до ближней двери. К своему великому облегчению, она обнаружила за ней ночную вазу, но у нее по-прежнему не было сил, чтобы одеться.

Лили умылась в стоявшем напротив кровати тазике, а потом доползла обратно до кровати и забралась под одеяло. Она была голодна, но не в состоянии была выйти из спальни.

Словно в ответ на ее немой призыв двери распахнулись, и в комнату вошел Калеб. Он был облачен в форменные брюки и рубашку, а прилизанные волосы у него на голове блистали свежестью. В руках у него был поднос.

- Садись, вертихвостка, - приказал он, широко улыбаясь.

Лили фыркнула на него, но постаралась соорудить себе из подушек подпорку и уселась, прикрыв одеялом грудь.

Калеб поставил поднос ей на колени, и аромат пищи вызвал в желудке у Лили настоящую бурю. Она нашла цыпленка с клецками в глубокой фарфоровой тарелке и чашку горячего чая.

Калебу не пришлось уговаривать Лили поесть: она умирала от голода.

- Ты совсем замучил меня этой ночью, - пожаловалась она, съев все до последней крошки и снова откинувшись на подушках. - У меня такое чувство, что я могла бы проспать целую неделю.

- Ты можешь поспать до той минуты, пока я не приду к тебе в постель, улыбаясь, поправил он ее. Затем, достав из кармана часы на цепочке, внимательно сверился с ними и объявил: - Примерно часам к шести.

- Я уйду гораздо раньше, Калеб Холидей, - возразила Лили, награждая его неприязненным взглядом и скрестив руки на том месте, где одеяло прикрывало ее грудь. - Ты глубоко заблуждаешься, если думаешь, что сможешь пользоваться мною, когда тебе взбредет в голову, словно наложницей из гарема.

- Вставай и уходи, Лили, - со смехом он взмахнул рукой в сторону двери. - Никто не собирается держать тебя в плену.

Лили зевнула. Она все еще не набралась достаточно сил, чтобы двигаться, а еда вызвала лишь во всем теле тяжесть. И хотя Лили ни за что бы не призналась, она не была готова к тому, чтобы среди бела дня покинуть этот дом на глазах у всего форта Деверо.

- Я уйду немного позже, - заявила она, пока Калеб забирал у нее поднос с посудой и ставил его в мойку.

- Будь моей гостьей, - хрипло произнес он, не сводя с нее глаз и с трудом переводя дыхание.

Лили пискнула что-то невнятное, постаравшись глубже вдавиться в подушки и перины. На лицо ее набежала тень беспокойства. Неловко повернувшись, она почувствовала, как одеяло соскользнуло, обнажая ее грудь..

Прежде чем она успела закрыться, Калеб склонился над ней. Она попыталась закрыть груди ладонями, но тут же почувствовала, как кожа под ее руками покрылась испариной и соски напряглись. Она улыбнулась полусонно-полуразбуженно, снова возвращаясь в ночь, напоенную страстью.

Одеяло спускалось все ниже и ниже, и вот уже она почувствовала, как пальцы Калеба скользнули по ее бедрам...

Вскоре ее поглотила пучина наслаждения. Она уже не понимала толком, что с ней делает Калеб. Она лишь желала, чтобы это продолжалось и продолжалось.

Она заснула, когда он покинул ее, и сон ее был глубок и освежающ, и, когда он вернулся, она снова отдала себя в его власть. Она с радостью подчинилась его желаниям, она всем телом ощущала, как в ней живет и движется его плоть, и дарила ему свою нежность, и Калеб сливался с ней в экстазе.

Когда часы, висевшие внизу, в гостиной, пробили полночь, они наконец заснули, не выпуская друг друга из объятий, и их утомленные любовью тела переплелись друг с другом.

ГЛАВА 16

Несколькими часами позже Лили внезапно проснулась, словно по тревоге, и расширенными от страха глазами взглянула на Калеба, который удерживал ее на месте, прижимая руки к подушкам.

- Кто это был? - спросил он грозно.

Лили знала, что он хочет знать имя того, кто напал на нее в коттедже в ночь перед пожаром. Она знала, что больше ей не удастся отмалчиваться. И все же она колебалась - не потому, что хотела защитить Джадда Ингрэма, но потому, что по-прежнему сомневалась, сможет ли Калеб держать себя в руках, столкнувшись с ее обидчиком.

- Джадд Ингрэм, - нерешительно произнесла она.

Калеб чертыхнулся, и в глазах его зажегся зловещий огонь.

- Он не успел причинить мне вреда, Калеб, - торопливо добавила Лили, цепляясь за его локоть обеими руками. Она, конечно, не питала иллюзий насчет того, что ей хватит силы удержать его на месте, но все равно старалась сжимать руки изо всех сил.

- Почему ты выгораживаешь этого ублюдка?

- Это совсем не так, Калеб, - вздохнула Лили. - За все, что он натворил, я бы сама с удовольствием отправила его в преисподнюю. Если я о ком-то и беспокоюсь, так это о тебе.

Калеб немного успокоился и прижался лбом ко лбу Лили.

- Я хочу прикончить его, - прошептал он сквозь стиснутые зубы. - Будь моя воля, я привязал бы его к жерлу заряженной пушки и развеял бы его прах по ветру.

- Я знаю, - с чувством отвечала Лили, нежно гладя его по напряженной спине, - но ты не должен вершить правосудие сам. У тебя и без этого достаточно забот, Калеб, и тебе вовсе не обязательно быть повешенным за убийство или оказаться в тюрьме до конца жизни.

- Ты права, - он легонько поцеловал ее в угол рта, но она догадалась, что он все еще колеблется.

- Ты ведь можешь вышвырнуть этого Джадда из кавалерии, правда?

- О да, - мрачно ухмыльнулся Калеб. - Но если я это сделаю, то только развяжу ему руки, и он станет проклятьем для всей этой местности. И если ты доведешь затею с собственным хозяйством до конца, то прежде всего он нападет на тебя.

Лили мгновенно помрачнела при одной мысли об этом.

- Нет, я поступлю иначе, - продолжал Калеб. - Я устрою ему перевод. Скажем, в форт Юма. Там он будет чувствовать себя как дома в компании с такими же непотребными тварями.

- Ты полагаешь, что он может напасть еще на кого-нибудь, Калеб? - со вздохом спросила Лили. - Ты боишься, что им не удастся спастись, как это удалось мне?

- Я обязательно сделаю так, чтобы новый начальник Ингрэма был поставлен в известность о том, что за отвратительный малый поступает под его команду, Лили, - Калеб нежно обнял ее за плечи. - Ты можешь не беспокоиться.

- У меня возникла еще одна проблема, - заволновалась Лили, когда, по ее мнению, с первым вопросом было покончено.

- Ты лежишь нагая у меня в постели, - продолжил за нее Калеб, чья улыбка из мрачной тут же превратилась в лукавую, - и на всем белом свете у тебя не осталось ни лоскутка, чтобы одеться.

- И нечего тебе так радоваться! - фыркнула Лили, подобрав под себя ноги и обхватив колени руками. Она с особой тщательностью следила, чтобы ее грудь оставалась под прикрытием одеяла.

- Но дело не только в этом, - не обращал на ее слова внимания Калеб. Ведь теперь про нас судачит весь форт. Строит предположения по поводу того, что именно творится в данный момент в данной комнате.

Лили раскраснелась. Сегодня, когда она немного пришла в себя и будущее предстало перед ней в столь радужных тонах, она готова была убить себя за то, что уступила Калебу тогда, во время пожара. Если бы у нее хватило сил дотащиться до дома миссис Тиббет и попросить ее покровительства, она могла бы избежать хотя бы одной проблемы.

- Я ничем не отличаюсь от своей матери, - пожаловалась она, опустив голову на колени.

- Вовсе нет, - мягко возразил Калеб, поднимая ее лицо за подбородок. Она просто сдалась перед трудностями, а у тебя и в мыслях такого не было. Честно говоря, мне временами даже хочется, чтобы ты сдалась.

Задумавшись на несколько минут, он все же спросил:

- Ты ведь по-прежнему полна решимости перебраться на свою землю, не так ли?

- Да, - с трудом отвечала Лили, чье горло свело от рыданий: ведь Калеб был совершенно прав. Она даже представить себе не могла, что можно отказаться от своей мечты. Она была приучена к тому, что в жизни ничто не дается без борьбы, и еще ни разу не сворачивала с полпути, добиваясь задуманного.

Майор поднялся с кровати, бездумно глядя в окно. Он не обращал внимания ни на хлопавшие на ветру занавески, давно нуждавшиеся в стирке, ни на синеву неба. Потом он хрипло сказал:

- Что ж, пожалуй, нам больше не о чем спорить. Я постараюсь раздобыть тебе какую-нибудь одежду.

- У миссис Тиббет могли остаться какие-нибудь вещи Сандры, предположила Лили. До сих пор, занимаясь с Калебом любовью, она была как в дурмане, но теперь полностью очнулась, и вынужденное пребывание в чужой постели тяготило ее равносильно тюремным решеткам.

- Верно, - отвечал Калеб. Не взглянув на нее, он пересек комнату и распахнул дверь.

- Калеб, подожди! - воскликнула Лили. - Ты же не можешь вот так просто уйти. Я должна знать, когда ты вернешься!

Калеб на мгновение прислонился головой к притолоке, и Лили показалось, что его плечи, обычно такие прямые, слегка поникли.

- Через полчаса, - сказал он и вышел, осторожно притворив за собой дверь.

Как только Лили услышала, что он спустился по лестнице, она тут же выскочила из кровати и встала перед висевшим на стене большим зеркалом. Выглядела она ужасно, со спутанными грязными волосами и пятнами сажи, все еще кое-где оставшимися на теле. Лили поспешила в ванную комнату и пустила воду из крана.

Как можно быстрее она вымыла волосы и искупалась, опасаясь, что возвращение Калеба застанет ее врасплох. Если ему придет в голову снова заняться с ней любовью, она будет обречена проваляться в кровати до Судного дня.

Покончив с мытьем, Лили завернулась в большое полотенце, а из другого соорудила у себя на голове нечто вроде тюрбана. Перешагнув порог ванной, она увидела, что Калеб уже сидит в спальне на краю кровати. Возле него на смятых простынях лежал сверток.

- Вот, - сказал он, - надеюсь, это подойдет.

- Ох, Калеб, зачем же ты это сделал! - воскликнула Лили, покраснев до корней волос. - Неужели ты явился в магазин и потребовал платье моего размера?!

- Ни для кого не секрет, что ты находишься здесь, - возразил Калеб, пожимая плечами все с тем же поникшим видом.

- Но ведь ты мог обратиться к Гертруде, - настаивала Лили.

- Я не настроен сейчас выслушивать лекции на тему морали, - отвечал Калеб. - Давай-ка одевайся, а я спущусь вниз и приготовлю что-нибудь поесть.

Лили дождалась, пока Калеб выйдет, и лишь потом решилась заглянуть в сверток. В нем оказалось простое сине-белое ситцевое платье, муслиновая нижняя сорочка, лифчик и трусы, а также пакет со шпильками для волос. Щеки Лили снова раскраснелись, как только она представила себе Калеба, покупавшего эти вещи. Наверняка уже весь форт толкует об этом. Лили торопливо оделась, расчесала влажные волосы и уложила их в виде короны на голове. Когда она спустилась на кухню, Калеб вынимал что-то из печи, и пахло это очень вкусно.

- Я еще не встречала мужчину, который бы так превосходно умел готовить, - сказала она, чувствуя стеснение, странное для женщины, которая так недавно билась и стонала в его объятиях.

- Я люблю вкусно поесть, - улыбаясь, отвечал Калеб, обернувшись через плечо. - Пододвинь стул.

Голодная Лили повиновалась. Майор подал ей тарелку, полную ароматного тушеного мяса. Хотя Лили могла проглотить все содержимое тарелки в два приема, она нашла в себе силы вежливо подождать, пока к ней не присоединится Калеб.

Проглотив первые несколько ложек, она с тревогой посмотрела на него.

- Что мне теперь делать? - тихо спросила она. - Где я буду жить?

- Ты уже знаешь мой ответ на эти вопросы, Лили, - произнес Калеб, отложив ложку. - И он тебя не устроил, ты не забыла?

Лили опустила на стол локти и на секунду спрятала лицо в ладонях. Потом со вздохом взглянула на Калеба:

- Ты гораздо находчивее меня, Калеб. Ты сильнее меня и опытнее. И если я стану твоей женой, то очень быстро перестану быть самой собой, я превращусь в то, что ты захочешь.

- Ни за что на свете я не стану тебя изменять, - возразил он мягко, откинувшись на стуле и скрестив на груди руки.

- Нет, станешь, - настаивала Лили. - Ты превратишь меня в фарфоровую куклу, которая будет способна только разливать по чашкам чай, сидеть за вышиванием и с обожанием взирать на тебя. И тогда ты очень скоро устанешь от меня, Калеб, и обзаведешься любовницей.

- Я никогда не обману тебя. - Он изумленно уставился на нее.

- Да неужто? А как насчет того времени, когда я буду беременна: вся заплыву жиром и буду вечно жаловаться на все, и ноги у меня опухнут. Скажи честно, разве ты не обзаведешься другой женщиной, чтобы удовлетворять свои мужские потребности?

- Я только найду тебя еще более привлекательной, - сказал Калеб с искренней уверенностью.

Лили снова взялась было за ложку, но тут же отложила ее в сторону. Сжав руки в кулаки, она выпалила:

- Ты ведь не был верен Сандре. Почему я должна рассчитывать на иное?

- Да потому что я тебя люблю - во-первых. А во-вторых, я уже объяснял тебе: я никогда не спал с Сандрой.

- Но ведь я тоже, возможно, не смогу спать с тобой, Калеб, если забеременею. Что ты станешь делать тогда?

- Ждать, - отвечал он. А потом с лукавой улыбкой добавил: - И приложу все старания к тому, чтобы соблазнить тебя. Ты, конечно, могла этого до сих пор не заметить, но вообще-то я чертовски искусен в подобных делах.

Лили зарделась, кое-что вспомнив. Она не могла не признать простого факта: Калеб мог заставить ее улечься с ним в кровать одним лишь взглядом или прикосновением. И это ее в немалой степени беспокоило - не важно, была ли виновата в этом его искушенность в любовных утехах или же унаследованная ею от матери горячая кровь.

- Я успела заметить, - призналась она.

Калеб посмотрел на нее долгим взглядом, а потом снова принялся за еду. Его молчание говорило лучше всяких слов.

- Ты уже устроил перевод Джадда Ингрэма? - поинтересовалась Лили, покончив с содержимым тарелки. Ей ужасно хотелось слышать его голос, не важно, станет ли он говорить с ней ласково или равнодушно.

- Он заключен под стражу, - сообщил Калеб, также отодвигая пустую тарелку. - Полковник решил устроить ему примерное наказание.

- А именно? - спросила Лили, у которой по телу побежали мурашки.

- В законе оговорен ряд мер, с помощью которых солдат призывают к порядку, Лили.

- Например? - Лили поднялась со своего места и подошла вплотную к Калебу, заглянув ему в глаза.

- Например, публичная порка, - со вздохом ответил он.

- Без суда? - воскликнула Лили, не на шутку испугавшись. Хотя она и ненавидела Джадда Инг-рэма всей душой, ни за что на свете она не пожелала бы ему столь жестокой кары.

- Полковник Тиббет облечен достаточной властью, чтобы судить об его виновности или невиновности, а также принимать во внимание предыдущие проступки этого типа.

- Если ты допустишь столь варварскую расправу над этим несчастным, Калеб Холидей, я клянусь, что до конца жизни не стану даже разговаривать с тобой, - заявила Лили, кладя руку ему на плечо. Но это был вовсе не жест ласки или расположения.

- Если ты будешь продолжать поступать по-своему, мы в любом случае скоро расстанемся, - возразил он, отшвыривая стул и руку Лили. - Что же я, по-твоему, могу потерять?

- Свою честь, - объявила Лили.

- Когда речь идет о мужчине, посмевшем наложить на тебя лапы, я становлюсь бесчестным, - грубо признался он, в два шага оказавшись у двери и срывая с крючка висевшую там полевую шляпу.

- Куда ты? - спросила она, вцепившись в спинку стула и наблюдая, как он нахлобучил шляпу и взялся за дверную ручку. - Ты же не бросишь меня вот так здесь...

- Мне надо подумать, - отвечал Калеб. - Если я тебе понадоблюсь, ты найдешь меня в моем кабинете.

- Ну что ж, когда ты вернешься, то меня здесь не застанешь.

- Но ведь ты не удерешь слишком далеко, не так ли? - Его улыбка больше напоминала оскал, а глаза казались потухшими, и в изгибе губ и опущенных плечах Лили ясно разглядела тоску. - Я готов поспорить на что угодно, что без моего обручального кольца на пальце ты не посмеешь взглянуть в глаза даже Гертруде.

Калеб был прав, и мысль об этом пронзила Лили, словно жало. Теперь, когда ее коттедж сгорел, ей некуда было податься.

Медленно она отвернулась от Калеба и пошла прочь из кухни, но как только за ним захлопнулась дверь, ее охватили сомнения. Одиночество было Лили не в новинку, и она знала, как бороться с этим чувством, но теперь его усугубило отсутствие Калеба и его гнев.

Она решила осмотреть дом, стараясь удержаться от плача. В кабинете она обнаружила множество книг, расставленных на полках, и их присутствие несколько ободрило ее истерзанную душу. Всегда, когда жизнь оборачивалась к ней своей жестокой стороной, она находила убежище в книгах.

После долгих поисков она нашла роман, переведенный с французского, зажгла огонь в камине, засветила фитиль в китайской лампе и уселась в кожаном кресле.

Книга оказалась намного интереснее всего, что Лили доводилось читать до сих пор, и расширенными от переживаний глазами она жадно пожирала страницу за страницей. Героиня романа оказалась вовлеченной в череду ужасных приключений, и Лили переживала так, словно сама оказалась их участницей.

Часы на каминной полке пробили двенадцать, когда она наконец кончила читать и поставила роман обратно на полку. И в тот же миг из мира вымысла Лили вернулась в грустную реальность.

Она по привычке вспомнила о сестрах и пожелала поскорее оказаться вместе с ними, но кое-что еще не давало ей покоя. Калеб покинул ее, чтобы "подумать", и до сих пор не вернулся домой.

Уж не поскакал ли он, невзирая на ночь, в Тайлервилль, чтобы обрести утешение в объятиях какой-нибудь новой любовницы?

Лили обхватила себя руками за плечи и прикусила губу, стараясь не поддаваться панике. Она с силой повторила себе, что не имеет права возмущаться тем, что делает Калеб, коль скоро не является его женой.

Гордость не позволила Лили дать Калебу понять, что она ждала его, и она погасила огонь в камине и направилась наверх.

Там она отыскала комнату, наиболее удаленную от спальни Калеба, и вошла внутрь. Посидев у окна и полюбовавшись залитыми серебристым лунным сиянием домами и палисадниками, она скинула с себя платье и улеглась в кровать.

Чистые простыни не носили на себе запаха Калеба, и это одновременно приносило ей облегчение и боль. Она с головой укрылась одеялом и замерла, напряженно прислушиваясь, не раздастся ли внизу стук входной двери.

***

Когда Калеб вернулся домой, проведя долгие часы в своем кабинете, погруженный в раздумья, он не нашел Лили в своей кровати. И хотя этого следовало ожидать, ему стало больно. На какое-то мгновение ему даже пришла в голову мысль, что она могла убежать - подкупить часовых, чтобы ей позволили выехать из форта ночью.

Но сердце говорило ему, что Лили где-то рядом, и от этого он немного успокоился.

Найдя Лили в комнате для гостей - разметавшись по постели, отбросив в сторону одеяло, она забылась беспокойным сном, - Калеб осторожно укрыл ее, поцеловал в лоб братским поцелуем и удалился.

Несмотря на огромное облегчение оттого, что нашел Лили целой и невредимой, Калеб не мог унять тревоги. Клубок противоречий, возникавших в его отношениях с Лили, становился все туже, и этому не было видно конца. Раньше в жизни Калеба все было ясно, и он считал, что делает то, что хочет делать. Но теперь с каждым новым днем он все больше сомневался в этом.

Единственное, в чем Калеб был теперь уверен: он хочет Лили и нуждается в ней - не только в постели, но во всей своей жизни.

Один в своей спальне, он уселся в кресло, чтобы разуться. Скинув башмаки, он разделся и улегся в постель, еще хранившую запах Лили.

Он беспокойно ворочался, и не потому, что его тело жаждало ощутить тело Лили, нет, он хотел бы рассказать ей, почему он должен побывать дома и встретиться с Джоссом, и почему он устал от армейской службы, и почему он хочет иметь сыновей и дочерей. Он хотел бы, чтобы она не выпускала его из объятий, уверяла его в том, что все устроится, и, несмотря на разницу в характерах, они смогут зажить вместе мирно и счастливо.

Нет, это было совершенно невозможно. Повернувшись на живот, Калеб с силой ударил по подушке и упал на нее лицом. Стоило ему подумать о Лили, он так возбудился, что снова перевернулся на спину. Если бы Всевышнему было угодно наградить эту женщину хотя бы крупицей разума, она лежала бы сейчас здесь, подле него. Она принадлежала бы ему и разжигала бы в нем огонь страсти, чтобы ночь оглашалась звуками любви.

Чертыхаясь, Калеб вскочил с кровати, поспешил в ванную и, не зажигая горелки под баком с водой, принялся наполнять ванну.

Ледяная вода сделала свое дело. Через десять минут майор уже забылся сном, но и тогда то и дело вздрагивал и звал Лили.

***

Проснувшись на следующее утро, Лили сразу обнаружила, что Калеб уже ушел из дома. Умывшись и причесавшись, она расправила плечи и решительно направилась к двери. Хватит ей прятаться у Калеба под крышей.

Она уже почти пересекла палисадник перед домом Тиббетов, когда навстречу ей выскочила сияющая Велвит.

- Лили! - в восторге прошептала она, словно уж и не надеялась снова увидеть свою подругу.

- Хелло, Велвит, - натянуто улыбнулась Лили. - Ты, наверное, прибежала предупредить меня, что полиция нравов поставила крест на моей особе?

- Это кто ж такое будет делать-то? - недоуменно спросила Велвит.

- Не важно, - отвечала Лили. - Миссис Тиббет дома?

- Она на важном собрании в церкви, - покачала головой Велвит.

- Они там, наверное, решают, то ли вывалять меня в дегте и перьях, то ли отослать на индейскую территорию, - вздохнула Лили.

- Да нет же! - Глаза Велвит стали совсем круглыми от удивления. - Они толкуют, что теперь делать со всеми бабами да детишками, что до сих пор живут на Мыльной Улице. - И она нерешительно взяла Лили за руку. - Я вся извелась, как услыхала про то, что учинил Джадд. Вы носа не казали из майорского-то дому, вот я и боялась, что вы сильно обгорели на пожаре.

- Прости меня, Велвит, - мягко сказала Лили, тронутая искренним сочувствием, звучавшим в словах приятельницы. Ее щеки слегка разрумянились при мысли о том, чем она занималась в том доме вместе с Калебом. - Я и не думала, что кто-то беспокоится обо мне.

- Они сейчас ломают мою лачугу, чтобы сжечь ее дотла, и я хочу на это посмотреть! - сообщила Велвит, направляясь прочь, но не приглашая Лили следовать за собой.

Лили рассмеялась, но в этот миг ее осенила гениальная идея:

- Скорее, Велвит, - крикнула она, подхватывая юбки и пускаясь бегом. Мы должны их перехватить!

И они помчались по улице: Лили впереди, с поднятыми юбками, Велвит следом, пыхтящая как паровоз. Добежав до Мыльной Улицы, Лили едва перевела дыхание: на ее глазах в клубах пыли обвалилась последняя стена лачуги Велвит.

- Остановитесь! - взвизгнула Лили, увидав, что пятеро молодых солдат занесли свои топоры, чтобы разнести стены хибары на мелкие куски.

Хотя у нее не было прав отдавать им приказы, солдаты опустили топоры от неожиданности.

Откуда-то появился капрал Пирз. Он вежливо прикоснулся пальцами к козырьку кепи и, смущенно потупив глаза, сказал:

- Прошу прощения, мисс Лили, но у нас есть приказ.

Лили совсем задохнулась, слова не шли у нее из горла.

- Я... ее... возьму... - пропыхтела она.

- Вам совсем не подходит жить на Мыльной Улице, - встревоженно возразил капрал Пирз. А потом, понизив голос, добавил: - Если майор не женится на вас, то это сделаю я.

- Я вовсе не собираюсь жить на Мыльной Улице, - теперь Лили задохнулась не от бега, а от возмущения. Предложение Уилбура вступиться за ее репутацию порядочной женщины она просто проигнорировала. - Я хочу перевезти остатки этого дома на свою землю и собрать его там заново.

Среди солдат прошел ропот, который вскоре перекатился на толпу глазевших на них женщин и детишек, цеплявшихся за материнские юбки. В устремленных на Лили взорах читалось явное недоброжелательство и подозрительность.

- У меня есть участок в нескольких милях отсюда, - принялась пояснять Лили. - Чтобы получить права владения, я должна построить на нем дом. Почему бы этой лачуге не сослужить мне службу до тех пор, пока я накоплю денег и построю что-то основательное.

Уилбур вздохнул. Он явно разделял неприязнь Калеба к ее фермерским замашкам, хотя и не смел столь откровенно об этом говорить.

- Этот хлам - собственность государства, - возразил он, - и полковник ясно приказал нам доставить его в качестве дров для офицерской столовой.

- Но ведь это нецелесообразно - просто взять и сжечь целый дом, заметила Лили, чей звонкий голос разнесся над всей толпой.

- Да как ты его отсюда увезешь-то? - поинтересовалась одна из прачек скорее с любопытством, чем с враждебностью.

- Тебе куча помощников понадобится, - добавила вторая.

Трое солдат вызвались доставить четыре стены от халупы, привязав их к упряжке мулов. Капрал Пирз, не желая оставаться в стороне, решил возглавить сию экспедицию.

- Обождите-ка чуток, - вмешалась Велвит. - А как же с приказом-то? Как вы все объясните полковнику Тиббету?

- Его совершенно не волнует, что именно случится с этой кучей дров, возразила Лили, выразительно посмотрев на приятельницу. - Он хочет просто убрать ее с глаз долой.

Солдаты посовещались, и Уилбур решил, что ему не миновать встречи с полковником Тиббетом - все равно нужно получить разрешение воспользоваться мулами. Он отправился к полковнику, а Лили все ходила кругами возле порушенной лачуги. Она уже успела прикинуть, что сможет прожить в ней, пока не построит настоящий дом, а тогда превратит ее либо в курятник, либо в стойло для Танцора.

Еще ни разу полковник Тиббет не отказывал ей в просьбе. Так произошло и на сей раз. Капрал Пирз скоро вернулся, сияя улыбкой:

- Он сказал, что, черт побери, ему дела нет до этой кучи дров, коль скоро они наконец уберут ее с глаз долой и миссис Тиббет перестанет допекать его, без конца тыча в нос "разгулом греха" у них в форту, - доверительно сообщил он, приблизившись к Лили. Внезапно его улыбка угасла: - Хотя я не знаю, что скажет по этому поводу майор.

- Ничего, - так же доверительно успокоила его Лили. - Калеб также подчиняется полковнику Тиббе-ту, как и все в этом форте.

- Он спалит вашу лачугу, как пить дать, - посетовала Велвит, все это время стоявшая возле Лили.

- Не посмеет.

- Я бы не был так уверен, - смущенно прокашлявшись, возразил Уилбур. Майор не боится никого и ничего на свете. И он, пожалуй, не остановится перед тем, чтобы обидеть несчастную беззащитную женщину.

Лили наградила незадачливого капрала таким взором, что он покраснел до ушей.

- Когда мы сможем перевезти этот дом? - деловито осведомилась она.

Солдаты посовещались и решили, что в воскресенье они все будут свободны от караулов и вольны заниматься чем угодно.

Лили гораздо больше устроило бы, если бы они приступили к осуществлению ее восхитительного проекта прямо нынче же утром, но она отдавала себе отчет в том, что сие, увы, не в ее власти. Ей осталось лишь мило поблагодарить мужчин, и те удалились восвояси. Уилбур поколебался было, но тоже последовал за ними.

Всмотревшись в лица стоявших вокруг нее женщин, Лили выбрала ту, во взгляде которой читалась наибольшая неприязнь, и молча протянула ей руку в дружеском жесте.

- Вы, поди, такая же, как те дамочки в церкви? - грубо спросила та, не обращая внимания на руку Лили. - Тож спите и видите, как выставить нас на все четыре стороны, а?

Лили набрала в грудь побольше воздуха, а потом выпустила его как можно медленнее. Хотя она и была способна проявить некоторую гибкость, если того требовала ситуация, но никогда не прибегала ко лжи.

- Меня совсем не устраивает то, чем вы занимаетесь, - честно отвечала она, - но я и в мыслях не имела высылать вас из форта. А дамочки из форта Деверо презирают меня не меньше, чем вас.

Услышав это, женщина с чувством сплюнула и крепко пожала руку Лили.

- Спасибо, - пропыхтела та и хотела было на сем удалиться, но женщины не хотели так просто отпускать Велвит.

- Как тебе там, в доме у Тиббетов? - спрашивали они. - Тебя не забижают?

- Я купаюсь в их семейной ванне, - раздувшись от гордости, поведала Велвит.

Это вызвало коллективный вздох восхищения, а Лили пронзила болезненная жалость при мысли о том, что большинству из стоявших здесь женщин вряд ли удастся так же начать новую жизнь, как это сделала Велвит. А ведь далеко не все они были проститутками из-за желания развратничать, и уж тем паче не по собственному желанию они губили свои руки бесконечной стиркой. Они просто старались выжить доступными им способами.

Вельвит подхватила Лили под руку и повлекла обратно, в сторону офицерских домов.

- У нас там работы по горло, - пояснила она своим подругам.

- Хэнк так и не ответил на приглашение? - участливо спросила Лили, когда они с Велвит отошли достаточно далеко.

- Нет, - сокрушенно отвечала Велвит. - Я уж думаю, что он успел прослышать про меня да про Джадда. Ведь сейчас как назло все только и чешут язык про то, высечет майор Холидей этого проклятого недомерка или нет.

Лили почувствовала, что бледнеет, и вовсе не оттого, что Велвит говорила чересчур грубо. Она надеялась, что убедила Калеба не сечь кнутом рядового Ингрэма, но, судя по слухам, ей это не удалось. Она снова вздохнула поглубже, чтобы привести свои нервы в порядок.

- Ты все еще любишь Хэнка?

- Дак я и не любила больше никого, - с чувством отвечала Велвит.

- Ну, тогда почему бы тебе самой не пойти к нему, пока он не пойдет на попятный и не скроется навсегда из форта?

- Вы ведь не думаете, что он и впрямь так сделает, правда? - внезапно осипшим голосом спросила Велвит.

Лили пожала плечами, дивясь про себя, почему ей не хватает рассудительности позабыть о прошлых обидах и поступить так, как велит сердце. Она должна была бы явиться к Калебу, размахивая белым флагом, и позволить ему жениться на себе.

- Мужчины бывают ужасно нерешительными, совсем как женщины, - сказала она.

- Ох ты, батюшки! - всполошилась Велвит. - Я только сейчас подумала, вдруг он и впрямь заявился сюда, в форт, чтобы найти меня, раз уж он первый сбежал - и все такое.

- Будь я на твоем месте, - сказала Лили, с улыбкой пожимая Велвит руку, - я бы отправилась к нему и поговорила о том, почему он сбежал, и про все такое.

Лицо Велвит осветилось надеждой, но она тут же строго взглянула на Лили:

- Будь я на твоем месте, - не уступила она, - я бы уж давно красовалась с майорским обручальным кольцом на пальце, с майорским чудесным ребеночком в пузе - и знать позабыла про всякие там земельные собственности!

- Ну, пока что ты не на моем месте, - упрямо возразила Лили, стараясь не подать виду, что она шокирована.

- Нет, - простодушно согласилась Велвит, беспомощно вздыхая, - я не на твоем месте.

ГЛАВА 17

Когда Лили явилась домой к Калебу, полная решимости объявить ему, что более не намерена оставаться под его кровом, ее ожидал сюрприз. На кухонном столе лежала записка, где в нескольких словах майор извещал Лили, что отправляется с патрулем в дальний рейд и вернется не раньше чем через неделю. Заканчивалась записка весьма лаконично: "С приветом, Калеб".

- С приветом! - возмущенно пробормотала Лили, держа записку в слегка дрожавших пальцах. - Этот мужлан лишает меня девственности, содержит пленницей у себя в постели, словно наложницу из гарема, а теперь имеет наглость посылать мне приветы!

***

Прошло немало времени, пока Лили оправилась от уязвленной гордости и осознала, что на самом деле недельное отсутствие Калеба - это своего рода подарок судьбы. До того, как майор успеет вернуться, Лили уже переедет на свою землю и будет иметь свой дом, на который не сможет предъявить права армия Соединенных Штатов.

Напевая, Лили принялась за уборку в доме - то немногое, чем она могла бы отплатить за его гостеприимство, - и уже почти успела закончить свои хлопоты, когда появилась миссис Тиббет.

- Вы не выпьете со мной чаю? - предложила Лили, отряхивая пыль с передника.

- Итак, вы все-таки вышли за него замуж, - расцвела Гертруда. - Ох, Лили, это же великолепно!

- Но, понимаете ли, это не так, - пробормотала Лили, потупив взор. Ей стоило немалых усилий сказать правду, которая, несомненно, разочарует миссис Тиббет. - Дом давно нуждался в уборке, и я бы не хотела быть обязанной...

- Ах, милочка, - вздохнула Гертруда, все еще стоя в передней и комкая в руках перчатки. - Я даже сказать вам не могу, какой это для меня удар. А я-то была уверена, что вы наконец-то образумились.

- Да, так как насчет чаю... - начала было Лили, натянуто улыбаясь.

- Я не в состоянии ничего проглотить, - перебила миссис Тиббет, и она на самом деле выглядела расстроенной. Неохотно она прошла в гостиную и рухнула в кресло. Однако когда она заговорила вновь, голос ее прозвучал весьма решительно: - Лили, я просто не в состоянии дальше терпеть такую ситуацию. Вы не только безнадежно разрушаете собственную репутацию, моя милая, но и ставите крест на дальнейшей карьере Калеба.

- Я никогда не хотела причинить Калебу вреда, - растерянно возразила Лили.

- Я об этом не знаю, - отвечала Гертруда, строго и осуждающе посмотрев на Лили. - Вы околдовали его, вы сами признались мне, что позволили себе с ним близость. И тем не менее вы не хотите выходить замуж за этого мужчину. Разве вам не ясно, что это наверняка помешает ему продвигаться по службе?

- Наверное, вы правы, - прокашлявшись, призналась Лили, - но я ведь люблю его и оттого не в состоянии устоять, когда он хочет... - Тут она замолкла и покраснела до корней волос, - когда он хочет меня. И здесь я оказалась только потому, что мой коттедж сгорел и у меня нет больше крыши над головой.

- Вы прекрасно знаете, что могли бы обратиться к полковнику и ко мне! возмутилась миссис Тиббет, грозя Лили пальцем.

- Я знаю. - У Лили снова перехватило горло от подступивших слез. - Но Калебу достаточно прикоснуться ко мне, и я теряю голову.

- Хотите верьте, хотите нет, - сказала миссис Тиббет мягче, видя искреннее отчаяние на лице Лили, - но я вас отлично понимаю. То же испытали когда-то и мы с полковником. Разница лишь в том, что я не тянула со свадьбой: как только Джон сделал мне предложение, я согласилась.

- В воскресенье, если все сложится хорошо, я уеду из форта, - наконец сообщила Лили. Похоже, было бесполезно объяснять кому бы то ни было, почему она не может стать женой Калеба. По правде говоря, временами она и сама толком этого не понимала. - Можно ли мне до той поры остаться у вас?

- Несомненно, хотя и слишком поздно, если этим вы надеетесь сохранить свою репутацию. Здесь вам ничего не поможет, кроме свадьбы!

Лили упрямо прикусила губу. Что ж, пусть ее репутация провалится в тартарары, если Калебу не угодно жить вместе с ней на ее земле. А кроме того, даже если он согласится, она непременно возьмет с него клятву не пытаться увезти ее к себе в Пенсильванию.

- Благодарю вас, - сказала она просто. Поскольку собирать ей было нечего, они с миссис Тиббет тут же отправились в дом полковника.

***

Вечером того же дня, прислуживая за обедом, Велвит едва не выронила из рук полную супницу, когда вошла в столовую и - здравствуйте пожалуйста! обнаружила, что за столом сидит ее Хэнк. Он пробежался взглядом по ее фигуре, и внезапно Велвит ощутила себя такой же привлекательной, как Лили.

- Хелло, Велвит, - просто сказал он.

- Хелло, - пробормотала Велвит, грохнув супницу посреди стола. Ее взгляд растерянно переметнулся на Лили. Приятельница превесело улыбалась верный знак, что пригласить к обеду Хэнка было ее идеей. Пока Велвит возилась с супницей, ее грудь слегка коснулась головы Хэнка, и ей показалось, что в нее ударила молния.

Кое-как она добралась до кухни, где добрых пять минут соображала, что же теперь делать. Единственное, что приходило на ум - сию же минуту придушить Лили.

Поскольку пора было подавать следующее блюдо, ей пришлось снова явиться в столовую и нарезать ростбиф, и на этот подвиг ушли последние остатки ее отваги. Она послала Лили взгляд, который смог бы поджечь даже мокрое насквозь одеяло, при этом старательно избегая встречаться глазами с Хэнком.

- Мистер Роббинс как раз только рассказал нам, что и в мыслях не имел покинуть тебя, Велвит, - объявила во всеуслышание Лили, сияя улыбкой. - С ним произошел несчастный случай - ты видишь, он хромает на одну ногу, - и в ту минуту, когда он собирался предстать с тобой перед алтарем, он был в больнице в соседнем городе.

- Он что же, не мог дать мне знать... - Лицо Велвит исказила давняя боль, которая терзала ее все эти годы.

- Я сделал это, - негромко отвечал Хэнк, - и, насколько могу судить, это твой папаша не пожелал поставить тебя в известность. Ведь он только того и хотел - забрать тебя с собой на Запад, чтобы иметь бесплатную кухарку и прачку.

- Ты сообщил ему обо всем? - переспросила Велвит, думая о том, что даже если ее па когда-то и совершил этот бесчестный поступок, то Господь все равно давно простил его и принял на небеса.

- Я ведь говорил тебе, что люблю тебя, - кивнул Хэнк. - И все эти годы я старался отыскать тебя, Велвит.

- Мы когда-нибудь будем есть десерт? - прогремел голос полковника.

- Я присмотрю за обедом и уберу потом со стола. - Лили расторопно вскочила со своего стула. - Велвит, почему бы вам с мистером Роббинсом не прогуляться?

- Если бы ты знал, что я-то делала все эти годы! - разрыдалась Велвит в передник, поспешно скрывшись на кухне.

Она помчалась дальше, на заднее крыло дома, но тут ноги отказались ее нести. Она так и приросла к месту, сотрясаясь от безутешных рыданий.

Хэнк стоял в нескольких шагах от нее - она чувствовала это всем телом, чувствовала еще до того, как он тронул ее за руку и окликнул по имени.

Она заставила себя обернуться к нему, но слова по-прежнему не шли у нее из горла.

- Что с тобой такое? - спросил он, глядя на нее с искренним сочувствием. - Что тебя так пугает?

Тело Велвит снова затряслось от рыданий. Ох, ведь как только Хэнк узнает правду, он ни за что не простит ее, но не может же она без конца бегать от него или пытаться врать. Нет, не ему. Она взяла протянутый ей носовой платок и вытерла слезы.

- Дела пошли совсем плохо, как Господь прибрал моего па и Элдона, - еле выговорила она, снова промокая глаза.

Хэнк молча кивнул, ожидая продолжения и с нежностью глядя на Велвит.

- Пока я не попала в форт Деверо, кормилась все больше, убирая в господских домах. - Велвит изо всей силы вцепилась в створку ворот. Впервые в жизни ей показалось, что она может вот-вот лишиться чувств. - И вот я прослышала, что здесь можно неплохо подзаработать, если стирать солдатское белье. - Она надолго замолкла, беспомощно глядя на цветущие в саду апельсины, словно ожидая от них поддержки. - Но очень быстро поняла, что здесь и без меня полно женщин, промышляющих стиркой, - на всех ее никак не хватало. И я... я кончила тем, что стала брать деньги от мужчин.

- За что? - с лица Хэнка мгновенно слетела вся краска, а голос стал низким и хриплым.

Велвит чувствовала себя так, словно ее режут на куски заживо. Она потупила было взгляд, но все же нашла в себе силы встретиться с Хэнком глазами. Он уже все понял - это было видно по его лицу, - но все же хотел услышать это от нее самой.

- За то... что они со мной спали, - закончила она.

С невнятным проклятием Хэнк отвернулся, и его широкие плечи, обтянутые грубой выцветшей рубашкой, бессильно поникли.

Велвит потянулась было к нему, но ее руки бессильно повисли вдоль тела. Она теряла его уже во второй раз, и сейчас это было так же больно, как и в первый. Ей казалось, что она этого не переживет.

- Прости меня, - прошептала она.

Он развернулся к ней так неожиданно, что она невольно отшатнулась. Его лицо было искажено от боли и гнева.

- Ведь ты была моей женщиной, - прошептал он яростно. - Как же ты позволила прикасаться к тебе другим мужчинам?

Стойкость, которая помогла Велвит выстоять в жестоких невзгодах, помогла ей набраться сил и сейчас, и она выпалила в лицо Хэнку:

- Не была я твоей женщиной. Я не была ничьей женщиной. Я осталась одна-одинешенька на всем белом свете и делала то, что должна была делать, чтобы не умереть с голоду!

- Не было дня или ночи, чтобы я не думал о тебе, Велвит. - Хэнк нерешительно коснулся ее лица. Его пальцы отерли слезы с ее щек.

- Я не могла полюбить ни одного из тех мужчин, - сокрушенно созналась Велвит, стараясь унять слезы, - и я могла подпустить их к себе, если только представляла, что это не они, а ты.

- Я не хочу снова терять тебя из-за гордости. - Улыбка Хэнка была полна нежности и боли. - Мне не по нраву, что ты брала деньги от тех мужчин, но мне кажется, что я сумею со временем это простить. Единственное, о чем я забочусь, это сегодняшний день, Велвит. Сегодня, и завтра, и следующая неделя, и следующий год, и все годы за ним, которые мы проживем вместе.

Велвит с трудом верила своим ушам. В своей жизни она видела так мало хорошего, и свалившееся на нее огромное счастье даже напугало ее.

- Люди-то кругом ни за что не забудут, Хэнк... они будут болтать и...

- А ну-ка, тихо, - перебил ее Хэнк. - С сегодняшнего дня все пойдет по-иному. Совсем по-иному.

Часом позже Хэнк и Велвит были обручены прямо здесь, в гостиной у Тиббетов, и на всем протяжении церемонии Лили и миссис Тиббет плакали. Велвит решила, что слезы Лили вызваны романтичностью ситуации, а миссис Тиббет плачет из-за того, что снова теряет экономку.

Но, по правде сказать, Велвит не беспокоило нечего, кроме стоявшего подле нее мужчины.

На закате солнца Хэнк проводил ее в свой фургон, стоявший на заднем дворе у Тиббетов. Внутри было сыро и темно и пахло химикалиями, но Велвит этот фургон бродячего фотографа показался дворцом.

***

Вид фургона Хэнка, стоявшего перед окнами дома Тиббетов, усилил у Лили чувство одиночества. Она представила, как Калеб расправляет свою походную постель, и вспомнила, как они вдвоем ночевали на ее земле, когда во тьме слышалось лишь журчание ручья.

Она снова ощутила в себе огонь желания. Тогда ей казалось, что сами звезды вот-вот посыплются с неба...

Лили решительно отвернулась от окна и начала раздеваться.

Вполне вероятно, что Калеб, когда она окончательно переберется на свой участок, умоет руки и вступит в связь с менее беспокойной особой. К примеру, с той же Бианкой.

Представив себе, как Калеб, весело насвистывая, выходит из дома Бианки в Тайлервилле, Лили сморщилась от боли. Может быть, Велвит и миссис Тиббет были правы: ей просто нужно обзавестись обручальным кольцом Калеба на пальце и его же ребенком в утробе (если этого еще не произошло) и выбросить из головы мысли о фермерстве.

Лили вся так и пылала. Боже, если она не выйдет за Калеба, что делать в такие ночи, как эта? А ведь за этой ночью придет и другая, и третья, и так пройдут годы и годы.

- Калеб, - прошептала Лили, и ей показалось, что майский ветерок, веявший в открытое окно, прошептал в ответ его имя.

Встряхнув головой, она постаралась выбросить мысли о нем. Она прекрасно знает, что нельзя ставить себя в зависимость от других, особенно от мужчин, как бы она в них не нуждалась. Лили с силой вытянула ноги и выгнула спину, и после нескольких томительных минут лихорадка, сжигающая ее тело, утихла, словно боль в застарелой ране.

Ох, как же ей все-таки не хватало Калеба. Лили даже поплакала немного, прежде чем заснуть.

***

В воскресное утро, когда служба в церкви еще только начиналась, стены будущего дома Лили были погружены на две пары дрог, запряженные рослыми, откормленными армейскими мулами. Лили подумала, что Господь не одобрил ее начинания - ведь была Пасха, - когда одна из стен выскользнула из-под державшей ее веревки и грохнулась наземь, не успели дроги доехать даже до ворот.

Следом за дрогами двигался фургон, груженный дровяной печью и кое-какой мебелишкой, ранее стоявшей в лачуге Велвит. Лили коробило при мысли о том, что ей придется сегодня спать на матраце, служившем Велвит во время ее. недостойного промысла. Но ведь это было лучше, чем валяться на голом полу, К тому же, скоро должны прибыть те вещи, которые она заказала в Спокане. А до той поры можно и потерпеть.

К полудню небольшая процессия добралась до участка Лили.

Она расправила изрядно потрепанную карту и показала Уилбуру границы своих владений, а также то место, где намеревалась поставить свою лачугу. Капитальный дом Лили планировала поставить в конце участка, чтобы из окон можно было любоваться на то, как процветает возделанная ею земля.

Лили еще до рассвета принялась суетиться на кухне у миссис Тиббет, готовя сандвичи для мужчин. Приготовленная ею еда ехала в корзинке для пикников, помещенной в углу фургона. Кроме того, были припасены и бочонок гвоздей, и ящик с разнообразными инструментами, чтобы собрать стены домика.

Вооружившись взятым взаймы топором, Лили направилась на дальний край участка, поросший лесом, и разыскала там поваленное дерево. Она рьяно принялась обрубать с него сухие ветки, чтобы раздобыть топливо для печки, но не успела она набрать и охапки дров, как уже взмокла от непривычного труда, словно мышь.

Тогда Лили решила, что дело пойдет лучше, если в руках у нее окажется пила, и направилась за ней обратно к фургону.

Стены дома уже оказались установленными, и расторопные молодые солдаты принялись за потолок. Когда Лили подошла, они уже начали заносить внутрь вещи из фургона. Она так засмотрелась на их спорый труд, что вспомнила о дровах для печи, только когда в дом понесли эту самую печь.

Разыскав не очень большую пилу, она направилась обратно к лесу, но теперь следом за ней увязался капрал Пирз.

- А ну-ка, - безапелляционным тоном сказал он, отнимая у нее пилу и сноровисто пуская ее в ход.

- Рано или поздно мне все равно надо научиться рубить дрова самой, слабо попыталась возражать Лили.

- Может, оно и так, - вежливо отвечал Уилбур, сдвинув кепи на затылок, - да только на этот месяц я ушел в отпуск и намерен позаботиться о том, чтобы у вас было все необходимое. А кое-кто из парней мне поможет.

- Нет, что вы! - горячо возразила Лили, поддавшись внезапному порыву и сжав руку Уилбура. - Я ведь знаю, как вы ждали этого отпуска и строили свои планы.

- Естественно, у меня были планы на отпуск, - широко улыбнулся Уилбур, и Лили не смогла не ответить ему такой же дружеской улыбкой. В мозгу у нее пронеслось, что, если бы не Калеб и не разница во взглядах, она могла бы вполне влюбиться в этого милого юношу. - И в этих планах значилось, что я буду валить лес и строить дом, когда прибудет все необходимое из Спокана.

- Я так рада, - честно призналась Лили, невольно задержав свою руку на плече у солдата. Когда она снова взглянула ему в глаза, то прочла в них искреннее обожание.

Но тут они снова занялись дровами, и Уилбур набросился на несчастное дерево с утроенными силами. Лили не могла вот так стоять рядом, сложа руки. Она взяла оставленный здесь до этого топор и стала обрубать ветки потоньше.

Не прошло и часа, как возле дерева возвышалась изрядная куча дров, и Лили решила было, что надо набрать охапку-другую и отнести в дом, но тут подошедший сзади Уилбур мягко обнял ее за плечи и заставил выпрямиться.

- Вы так прекрасны, - с усилием произнес он, словно это обстоятельство причиняло ему немалую тревогу.

- Уилбур... - Лили почувствовала себя крайне неловко.

Не успела она что-то добавить, как капрал прижал ее к себе и поцеловал в губы. Лили не сразу нашла в себе силы, чтобы оттолкнуть его, и это больно уязвило ее. Она не ожидала, что ей будут приятны поцелуи другого мужчины, что они разожгут в ней столь знакомое пламя, и встревожилась.

Стало быть, она была права, когда опасалась, что унаследовала характер своей матери. Лили торопливо присела на корточки и принялась собирать дрова, стараясь не подать виду, что готова вот-вот расплакаться.

- Не смейте никогда больше этого делать, Уилбур Пирз, - прошептала она. - Вы слышали меня? Никогда!

- Простите меня. - Уилбур склонился, стараясь заглянуть ей в глаза, машинально обламывая веточки на молодом деревце.

Лили молча выпрямилась и заспешила с охапкой дров к дому, который был уже полностью собран. Рядом она заметила фургон фотографа и распряженных лошадей, пивших воду из ручья.

Велвит с Хэнком явились к ней с визитом. Лили так обрадовалась, что выбросила тут же из головы эпизод с Уилбуром, отерла слезы тыльной стороной ладони и зашагала к дому еще быстрее. Бросив дрова у входа, она обняла Велвит, которая с гордостью следила за тем, как Хэнк возится с установкой своей камеры.

- Мистер Роббинс подумал, что ты, наверное, захочешь оставить на память несколько карточек, - сообщила Велвит подруге, - чтобы этот день запечатлелся навсегда.

Лили пришла в восторг от этой затеи и, приняв изящную позу, с серьезным выражением лица застыла у двери. Вспышка в руках Хэнка ослепила ее своим огнем, и дело было в шляпе.

- Когда-нибудь вы будете показывать эти фото своим внучатам, - с энтузиазмом заверил Хэнк, вынырнув из-под черного покрывала, накинутого на камеру.

"Возможно, у меня вообще никогда не будет никаких внучат", - мрачно подумала Лили, но улыбнулась.

Уилбур с товарищами отправился с повозкой в сторону леса, чтобы перевезти оставшиеся дрова, а Велвит с Лили направились с ведрами за водой.

- Хэнк и я - мы, наверное, станем твоими соседями, - сообщила ей Велвит. - Мы уж и глаз положили на участок рядом с твоим по ту сторону леса. По правде сказать, мы и ехали-то мимо, оттого что направлялись в Тайлервилль подавать заявку.

- Но как же его работа фотографом?

- Хэнк говорит, что он и так сможет снимать свои карточки, сидя на месте. Все, чего бы мы хотели от жизни, это свой кусок земли, чтоб было где расти нашим сынишкам да дочуркам.

- Ох, Велвит, - воскликнула Лили, поставив ведро наземь и горячо обнимая подругу, - это же просто чудесно! Я не буду чувствовать себя так одиноко, если вы поселитесь рядом со мной.

- Я все равно не понимаю, за каким лихом ты хочешь жить здесь, в одиночестве, особенно коли могла бы делать это с майором, - заметила Велвит, отвечая на объятия Лили с гораздо меньшим энтузиазмом и глядя на нее с недоумением.

Лили не хотела ни говорить, ни даже думать о Калебе. Или о поцелуе, которым они с Уилбуром только что обменялись под сенью благоухавших смолой сосен.

- Женщине совсем не обязателен мужчина, для того чтобы выжить, Велвит, и я собираюсь это доказать.

- Ах, вот как? - не уступала Велвит. - Ну, а что же ты скажешь обо всех этих выряженных в голубые мундирчики обезьянках, что снуют у тебя по двору, да таскают, да пилят, да забивают гвозди? Где бы ты была без них, Лили Чалмерс?

- Они помогли бы любому мужчине точно так же, как помогают мне, бросила через плечо Лили, подхватив ведро и направившись дальше.

- Фиг с маслом, - возразила Велвит. - Просто они знают, что ты собралась жить здесь одна, и надеются получать от тебя кое-что взамен их соседской помощи.

- Любой непрошенный гость в моем доме натолкнется на дуло винтовки двадцать второго калибра! - провозгласила Лили, упрямо задрав нос.

Они как раз подходили с полными ведрами к дому, и Лили жестом пригласила подругу войти внутрь. Весь пол оказался усыпан осколками оконных стекол: в рамах оставалось лишь несколько случайно уцелевших кусков.

- Да что ты понимаешь в стрельбе? - удивилась Велвит, пожимая плечами и озираясь в каморке, которая будила в ней не самые лучшие воспоминания.

- Я ходила вместе с братом охотиться на гризли, - невозмутимо сообщила Лили, - и у меня у самой есть винтовка. Видала? Вон она, здесь, в том углу.

Велвит опустила ведро возле печки и направилась в указанный угол. Разглядев винтовку, она аж присвистнула от удивления:

- Это где ж ты взяла?

- Я... заняла ее у Калеба.

- Так, что он об этом не знает, позволю себе заметить? - продолжила за нее Велвит. - Ты постарайся хотя бы целиться получше, если и впрямь вздумаешь из нее стрелять, Лили. Ведь она однозарядная! И после каждого выстрела надо вставлять новый патрон.

- Во имя всего святого, поставь же ты ее на место, - всполошилась Лили. - Ты меня нервируешь!

- Не такая уж ты недотрога, чтоб я тебя нервировала, - не поверила Велвит.

- Если бы ты не была единственным оставшимся у меня другом, даю голову на отсечение, меня сейчас хватил бы удар, - фыркнула Лили, раскрасневшись от гнева.

- Говорят, что Господь особо присматривает за дураками да пьяницами, покачала головой Велвит. - Хотела бы я верить, что он присмотрит за тобой.

- Я не пьяница! - возмутилась Лили.

- Именно так, - со значением отвечала Велвит.

- Если вы с Хэнком едете в Тайлервилль, вы могли бы оказать мне услугу. - Лили решила сменить тему разговора, пока не лишилась последней подруги.

- Какую такую услугу? - спросила Велвит, и только тут Лили обратила внимание, как изменился облик этой женщины за последние дни. Ее глаза сияли мягким светом, а щеки покрывал нежный румянец.

- Я заказала кое-что в Спокане. По моим подсчетам, вещи уже должны были прибыть, и вы могли бы объяснить служащим в транспортной фирме, куда их доставить.

- Это нетрудно, - кивнула Велвит.

Снаружи раздался голос Хэнка, звавшего Велвит.

- Время ехать, - сообщила она, сияя. Лили показалось, что она чуть ли не вприпрыжку помчалась на зов Хэнка.

Чалмерс неприязненно покачала головой. Теперь, когда, судя по всему, Калеб предоставил ее самой себе, она никогда не позволит себе снова оказаться в этой ловушке. Никогда она не будет подчиняться мужчине.

Через несколько минут фургон уже катился по склону холма, унося Велвит с Хэнком в Тайлервилль. Лили с внезапной тоской подумала, что они, наверное, вернутся достаточно скоро.

Поскольку солдаты тоже собрались возвращаться в форт и с ними вместе растерянный, подавленный Уилбур, получилось, что Лили в первый раз оказалась совершенно одна на своей земле, в своем доме. Она немедленно схватила винтовку и вышла на крыльцо.

Вытащив из кармана передника патрон и трясущимися пальцами вставив его в затвор, она развернула дуло ружья в сторону от дома и от Танцора и нажала курок. Ее оглушило взрывом, а приклад винтовки врезался ей в живот с такой силой, что Лили опрокинулась навзничь.

Да, пожалуй, двадцать второй калибр только на то и годился, чтобы стрелять по медведям.

- Проклятье! - вскричала она, поднимаясь на ноги. Танцор дико ржал и рвался с привязи, которую соорудил для него Уилбур.

Лили решила, что стрельбой она овладеет в другой день, и отнесла винтовку обратно. Вместо этого она предпочла развести в печи огонь, воспользовавшись нарубленными Уилбуром дровами, и разбуженное при этом воспоминание об их поцелуе заставило ее щечки пылать не менее горячо, чем пламя в печи.

Невольно застонав от отчаяния, она подошла к грубому дощатому столу, служившему когда-то Велвит, и рухнула на стул. Коль скоро она не имела намерений заниматься с Уилбуром любовью, она не должна была и возбуждаться. Однако поцелуй разбудил в ней пламя желания - этот факт был налицо.

Лили принялась размышлять над тем, что же разбудит подобный поцелуй в ней через месяц или даже год, когда рядом не окажется Калеба, чтобы облегчать сжигавшие ее тело порывы. Не примется ли она тогда, подобно матери, топить свое горе в бренди и зазывать к себе первых попавшихся мужчин?

Она замерла и положила руки себе на живот. Если там действительно уже растет ребенок, не решит ли она, что его нельзя держать при себе, чтобы не заразить своим примером, и не отошлет ли прочь искать своего счастья на стороне?

- Нет! - воскликнула Лили вслух. - Ни за что!!!

И на сем она занялась заколачиванием оставшихся без стекол окон, в которые уже вливался холодный ночной воздух. Потом Лили подкрепилась жареными яйцами с солониной из небольшого, привезенного с собой запаса и вымыла посуду.

Теперь следовало соорудить постель. Для этой цели Лили взяла взаймы в доме Калеба одеяла, простыни и подушки. Кроме того, она заняла несколько книг, а также некоторые полезные кухонные принадлежности, ни минуты не сомневаясь, что он не хватится их, пока она сама не возвратит их на место.

Матрац, как оказалось, весь свалялся комками, да к тому же в самом его центре зияло глубокое ущелье - вероятно, именно здесь Велвит со своими любовниками сливались в пагубной страсти.

Брезгливо сморщив носик, Лили застелила его чистыми глажеными простынями и одеялами. Нечего привередничать, пока не доставили ее собственную кровать.

Ночная тьма принесла с собой множество звуков, издаваемых неведомыми обитателями дикого леса, а также свежий ночной ветерок, который легко проникал сквозь дыры и щели в стенах и потолке и продувал матрац насквозь. А поскольку Лили забыла взять из дома Калеба еще и лампы, в каморке воцарилась полная тьма, как в преисподней.

Лили съежилась между холодными простынями, без конца твердя, что Велвит с Хэнком вернутся сюда не позже чем через пару дней. И тогда, зная, что рядом есть соседи, она будет засыпать намного быстрее.

ГЛАВА 18

Это было какой-то ошибкой.

Калеб повелительно поднял правую руку, и следовавший за ним патруль мгновенно застыл на месте.

- Что за чертовщина? - пробормотал ехавший рядом с ним сержант Фортнер, привстав в стременах, чтобы лучше разглядеть столб дыма, поднимавшийся впереди серым маревом. - Индейцы?

- Больше похоже на поселенцев, - покачал головой Калеб. Он гадал про себя, что скажет Лили, когда узнает о появлении скваттеров на ее драгоценных трехстах двадцати акрах. - Надо посмотреть на это вблизи.

Находившийся в подчинении Калеба патруль был утомлен, разгорячен и весь покрыт пылью и потом от долгой скачки, но ни один из кавалеристов не посмел протестовать, когда майор повернул с тропы, ведущей напрямик к форту Деверо. Солдаты форта были настороже, зная, что Джадд Ингрэм до сих пор сидит под стражей в ожидании порки, и никто не хотел стать ему товарищем по несчастью, пойдя наперекор майору.

Эта мысль скривила губы Калеба в мрачную усмешку, и он пришпорил своего жеребца. Между прочим, он не меньше остальных хотел бы поскорее оказаться в форту. Он давно мечтал о горячей ванне, обильном ужине и о Лили в том числе.

Ему пришлось поерзать в седле, чтобы избавиться от возбуждения, возникшего при воспоминании о Лили. На этот раз он не выпустит ее из кровати и не перестанет заниматься с ней любовью до тех пор, пока она сама не запросит пощады и не станет умолять его жениться на ней.

***

Все покупки Лили прибыли на место еще два дня назад, и благодаря расторопности Уилбура и его команды новый дом рос прямо на глазах. Были готовы уже и пол, и стены, и скоро будут закончены потолок и окна.

Лили размышляла о том, что в старой лачуге нужно устроить курятник, оставив при этом уголок для стойла Танцору, а сама в это время усердно мотыжила клочок земли, который должен был положить начало ее плодоносному саду.

- Патруль! - воскликнул кто-то, указывая вдаль.

Лили посмотрела и убедилась, что это действительно подъезжает кавалерийский патруль Калеба Холидея. Она вздохнула как можно глубже и на мгновение зажмурилась, стараясь оставаться спокойной.

Она внимательно следила за тем, как Калеб остановил патруль и что-то сказал ехавшему рядом солдату. Сержант взял под козырек, а потом развернулся и выкрикнул команду остальным кавалеристам. Вскоре они уже скрылись в направлении форта, и Калеб остался один.

Его жгучие золотистые глаза скользнули по Уилбуру и остальным, и у них появилось такое ощущение, словно их облили кипящим маслом. Один Уилбур, занятый до того момента приколачиванием оконных рам, нашел в себе достаточно храбрости, чтобы выйти навстречу майору.

- Майор Холидей, сэр, - приветствовал он его, отдавая честь.

- Что здесь происходит, капрал? - осведомился Калеб, не сочтя нужным отвечать на приветствие.

- Мы строим здесь дом, сэр.

- Довольно, капрал. Я это и сам отлично вижу. Вы и ваша команда распущены.

Смущенно прокашлявшись, Уилбур напомнил:

- Прошу прощения, сэр, но я нахожусь в отпуске, а остальные - в увольнительных.

- Разве это говорит о том, что вы не обязаны подчиняться моим приказам?

- Никак нет, сэр.

- Верно, капрал. Я повторяю: вы распущены.

- Так точно, сэр. - И Уилбур, беспомощно покосившись в сторону Лили, направился к команде, чтобы передать приказ.

Лили была слишком разгневана, чтобы церемониться. Она как фурия подлетела к Калебу, все еще сидевшему верхом на жеребце, и встала прямо перед ним.

- Но ведь мне нужны эти люди, чтобы закончить постройку дома, напомнила она.

Калеб перекинул ногу через луку седла и спешился.

- Выполнять команду, капрал, - окрикнул он Уилбура и остальных. Затем он схватил Лили за руку и поволок прочь. Он дотащил ее почти до самого леса, пока наконец не остановился.

- Что это значит? - спросила Лили тревожно. - Когда ты кричишь "выполнять команду"?

- Сама посмотри, - предложил Калеб, кивнув в сторону дома. Солдаты брались за свои молотки и пилы и продолжали прерванное дело.

- Огромное спасибо, - дрожащим голосом промолвила Лили, скрестив руки на груди. - Ну, а теперь, если только ты снова влезешь на свою лошадь и уберешься...

- Я никуда не тронусь отсюда, - отчеканил Калеб. Его подбородок воинственно выпятился, а сам он смотрел на строившийся дом так, словно тот должен был запылать от одного его взгляда.

- Прости, не понимаю. - Лили вся тряслась от злости.

- Если ты так рвешься играть в эти игры, будь по-твоему, - выпалил он. - Играй на здоровье в первопоселенцев, пока не зарубишь себе на носу, какая у них на самом деле унизительная, беспросветная, ужасная жизнь! - В волнении он сорвал с себя шляпу и хлопнул ею по колену, подняв облако пыли.

- Означает ли это, что ты собрался на мне жениться? - с замирающим сердцем едва осмелилась спросить Лили.

- Нет, черт тебя побери! - отвечал Калеб хриплым шепотом. - Ни за что на свете я не женюсь на такой упрямой, двуличной маленькой мерзавке, как ты!

- Ну, о том, что я упряма, я знаю и так, - едва сдерживая себя, согласилась Лили. Больше всего ей хотелось бы залепить сейчас Калебу пощечину, но она не хотела, чтобы это видели Уилбур и остальные. - Но двуличная!

- Да, двуличная! - прошипел Калеб, снова хлопнув по колену. - Стоило мне уехать на неделю - и вот ты уже здесь вертишь хвостиком перед моими подчиненными, чтобы заставить их построить твой проклятый домишко!

- Калеб, но что же ты тогда собираешься делать? - Лили не сводила с него смущенного и даже сочувственного взгляда.

Он молча развернулся и зашагал в сторону стройки, и Лили ничего не оставалось, как последовать за ним. Подхватив юбки, она едва не бегом поспевала за ним, приноравливаясь к его стремительной ходьбе.

Проходя мимо фургона с инструментами, на котором сегодня утром приехал из форта Уилбур, он подхватил лежавший там лом.

- Калеб! - взвизгнула Лили в страхе, что он собрался разломать ее курятник.

- Прямо здесь! - рявкнул он в полный голос, нимало не заботясь о том, что подчиненные могут увидеть его в таком состоянии. - Я выстрою свой дом прямо здесь!

- Но ведь ты не сможешь, Калеб, - остолбенела Лили. - На эту землю кто-то уже подал заявку.

- Черта с два я не смогу, - прорычал он. - Это я взял эту землю, как раз перед тем, как имел несчастье повстречаться с тобой!

- Ты взял землю, примыкавшую к моей! - Лили от удивления выкатила глаза.

- Вот именно, - злобно ухмыльнулся Калеб.

- Ну, я бы совсем не хотела, чтобы ты строил дом поблизости, - фыркнула Лили, скрестив руки на груди и встав перед ним.

- Вон с моей земли, - приказал в ответ Калеб, указав на границу своих владений.

- Пусть все, кому угодно, пляшут под твою дудку, Калеб Холидей, заявила Лили, - но я тебя не боюсь.

- А лучше бы тебе побояться, - прогремел Калеб, надвигаясь на нее так, словно собрался вышвырнуть ее силой.

Лили ретировалась в свою халупу, болезненно переживая то, что Уилбур с солдатами стали свидетелями этой сцены, и закрыла дверь. Однако не успела она задвинуть засов, как Калеб ворвался следом. Кипя от гнева, он отшвырнул в сторону шляпу, и она угодила прямиком на новую кровать, купленную Лили.

- В вот теперь ты ворвался на мою землю, - возмутилась Лили, правда, отступая на шаг назад. В хижине было полутемно, и лишь узкие лучи света пробивались сквозь щели в досках, которыми она забила окна.

Глаза Калеба наткнулись на что-то в углу, и тут же он прищурился, а его гнев сменился холодной яростью.

- Моя винтовка! - сказал он, не веря своим глазам. - Ведь это же моя винтовка!

- Я только взяла ее на время, - призналась Лили, расправляя плечи. - Ты ведь не будешь поднимать лишний шум из-за таких пустяков?

- Ты стреляла из нее?

- Так точно, сэр, - отвечала она, вложив в слово "сэр" как можно больше сарказма, а про себя подумав о здоровенном синяке, который красуется на ее животе, и о том, как унизительно этот проклятый приклад бросил ее наземь, естественно, об этих мелочах она предпочла умолчать.

- Лили, - Калеб вздохнул и запустил пятерню в волосы на затылке, - ты ведь могла покалечиться, играя этой штукой. И из твоего проклятого бизнеса ничего не выйдет, если здесь не будет мужчины, который стал бы защищать тебя.

- Ну. - Лили принялась наполнять водой свой новый, сиявший чистотой кофейник и ставить его на плиту. - Отныне мне ведь не надо об этом печалиться, не так ли? Теперь я знаю, что ты - мой сосед!

- Могла бы хоть немного этому порадоваться.

- Это с какой же стати? Велвит с Хэнком собрались поселиться как раз за этим холмом. Стоит ли мне связываться с человеком, который не желает на мне жениться и считает меня двуличной? Да к тому же ты и в мыслях не имел поселиться здесь - просто тебе хочется все время вертеться у меня под носом, чтобы вдоволь поиздеваться над всеми ошибками, которые я совершу!

- Подумать только, а я-то и впрямь поверил, что ты дожидаешься меня дома, - хрипло хохотнув, заметил Калеб.

- Здесь мой дом, - заявила Лили, насыпая кофе в кофейник.

- Посмотрим, что ты запоешь, когда все вокруг завалит снегом глубиной в шесть футов, а тебе придется в течение нескольких месяцев жрать одни бобы, предупредил Калеб. Он взял стул и расселся прямо за новым столом Лили, даже не дожидаясь хотя бы кивка в качестве приглашения. - Боже правый, как я устал!

- Так ты правда подал заявку на вторую половину долины? поинтересовалась Лили более спокойно. Она не могла не сочувствовать Калебу, хотя ее возмутил отказ жениться на ней.

- Да, - отвечал он, снова запуская пальцы в шевелюру.

Лили вдруг в красках представила себе, что она его жена, и вот она наполняет ему ванну у него в доме, и даже трет ему мочалкой спину, и ей пришлось торопливо отвернуться к кофейнику, чтобы Калеб не увидел ее лица. Она решила отвлечься, переведя разговор в более спокойное русло:

- Но ведь ты не можешь вот так просто бросить армию и поселиться здесь? - спросила она дрожащим голосом.

- Вот именно что могу. Мой контракт заканчивается в будущем месяце, и тогда я буду волен в своих действиях. И хотя полковнику Тиббету это очень не понравится, но нынче вечером я вернусь сюда, Лили.

- Сегодня вечером? - переспросила Лили, чей голос почему-то совсем прервался. - Но где же ты будешь спать?

- В палатке, - просто ответил он, и его подбородок снова воинственно выпятился.

- Но ведь может пойти дождь. - Лили едва переводила дыхание, ее тело начинала бить та лихорадка, которую всегда вызывало в ней присутствие Калеба. - Может быть, тебе лучше переночевать здесь...

- Ни за что в жизни. - Его взгляд заворожил ее, словно взор василиска. - Я не собираюсь на тебе жениться и равным образом не собираюсь делить с тобой постель.

- Ну, раз так тебе угодно, - заметила Лили, чувствуя себя жестоко униженной: она сделала такое милостивое предложение, а его отвергли, наверное, лучше всего тебе было бы просто позабыть о моем существовании.

- Я тоже уверен, что так было бы лучше, - согласился Калеб. - Но, кроме того, я уверен, что нигде на свете не видать мне покоя, если тебя похитят мятежные индейцы или изнасилуют разбойники.

- Так ты все еще неравнодушен ко мне? - Лили почувствовала себя немного полегче.

- Да, - грубо сознался он, - но, если только я смогу найти способ вырвать тебя из своего сердца, я воспользуюсь им непременно и в тот же день уеду отсюда, не оборачиваясь назад.

- Что ж, мне остается лишь пожелать тебе скорейшего избавления, фыркнула Лили, сердце которой заныло от одной мысли о подобном исходе.

Калеб встал со стула и потянулся за шляпой, но прежде нажал рукой на кровать так, что ее пружины пронзительно завизжали.

Звук был столь громким, что Лили остолбенела: наверняка его слышали снаружи Уилбур и солдаты.

- Калеб, перестань! - гневно вскричала она.

Калеб лишь осклабился и повторил свою шутку, раз, и еще раз...

- Будь ты проклят, - прошипела Лили, - перестань сейчас же!

Он остановился, наблюдая за тем, как зарделось ее лицо. Так прошло несколько мучительных минут, но вот он надел шляпу, хлопнул Лили по заднице, проходя мимо, и вышел из дома, насвистывая. Очень громко.

Лили чувствовала себя настолько скомпрометированной, что не решалась высунуть за дверь носа даже тогда, когда услышала, что Калеб уехал прочь. Она бездумно сидела возле стола, держа в руках чашку с кофе и не замечая этого, словно только что ей довелось пережить некий страшный катаклизм. В дверь постучали: это заглянул Уилбур.

- С вами все в порядке, мисс Лили? - спросил он, и в потоке падавшего на него солнечного света Лили ясно увидела, как покрывается краской его лицо.

- Я прекрасно себя чувствую, - солгала Лили, с трудом переводя дух. - А разве что-то случилось?

- Похоже, что скоро пойдет дождь, - невпопад отвечал Уилбур после неловкой паузы. - Вот я и подумал, не протекает ли ваш потолок?

Лили тяжело вздохнула. Простая вежливость требовала того, чтобы она пригласила Уилбура в дом и предложила присесть, но она не смела произнести ни слова. После того представления, что только что устроил здесь Калеб, одному Богу известно, что вообразят себе солдаты, если капрал войдет внутрь и на какое-то время останется с ней наедине.

- Я полагаю, что скоро узнаю это, - устало отвечала она. - Вы уж скажите прямо, что день на исходе и вам пора возвращаться в форт. Я бы все поняла.

- Вы бы все же держали эту винтовку под рукой, - посоветовал Уилбур, почувствовав явное облегчение, хотя и слегка уязвленный. - Просто так, на всякий случай.

- Обязательно, - обещала она.

Убедившись, что солдаты уехали, Лили отважилась выйти на улицу, чтобы посмотреть на небо.

И впрямь, на горизонте клубились весьма зловещего вида грозовые тучи.

Лили занесла под крышу остаток дров, с досадой обнаружив, что скоро ей будет необходимо возобновить их запас, а потом стала думать, как укрыть от дождя Танцора. В конце концов ей пришла в голову идея отвести его в лес. Она привязала его поводок к низко свисавшей толстой ветви и направилась к дому, чтобы прихватить для него овса и ведро для воды.

Успокоившись насчет лошади, Лили прошла до противоположного края леса, где у подножия невысокого холма поставили на прикол свой фургон Велвит с Хэнком. Однако она не увидела никого из соседей снаружи, а тащиться и стучать в фургон у Лили просто не хватило сил. Чувствуя себя ужасно одинокой, она развернулась и пошла на свой участок.

Туча заметно приблизилась, и поднялся холодный ветер. Травы, росшие в их с Калебом долине, колебались, словно океанские волны, а вода в обычно спокойном ручье замутилась и покрылась барашками. Приближавшийся ураган запутал юбки Лили, а молния ослепила ее.

С первым ударом грома полил теплый сильный дождь, который загнал Лили под крышу. Она затопила печь, поставила посреди стола керосиновую лампу и уселась с книгой, которую прихватила из библиотеки Калеба. Она сидела так, с увлечением читая книжку и попивая кофе, а дождь все усиливался.

Поначалу он просто грохотал по старой крыше лачуги, но вскоре нашел себе массу лазеек и запросто просочился внутрь. Его капли попали на кровать, и на мешки с крупой, и на коврик, который подарила ей для уюта миссис Тиббет. Поначалу это были капли, но, пока Лили бегала за ведрами и тазами, чтобы подставить их под дыры, вода полилась с неудержимостью прорвавшего плотину потока.

Лили в бессильном отчаянии уселась снова за стол, глядя, как весело пляшут капли по верху печки. Громовой стук в дверь заставил ее подпрыгнуть на месте, но она тут же засияла от радости. Калеб вернулся! И что значит какой-то несчастный дождик перед тем, что он сейчас обнимет ее и скажет, что вел себя так глупо, что он просит за это прощение, а потом займется с ней любовью!

Она рывком распахнула дверь и ошеломленно застыла... На ящике из-под яблок, служившем вместо крыльца, стоял тот самый индеец, который когда-то предлагал за нее Калебу двух лошадей. С его черной шевелюры потоками стекала вода, а ситцевая рубашка так промокла, что местами через нее ясно виднелась смуглая кожа.

- Дом - нет! - сказал он.

На мгновение Лили остолбенела. Вот он, тот момент, о котором ее предупреждали умные люди, подумала она. И ее сию минуту либо оскальпируют, либо изнасилуют, либо уволокут в индейское племя - либо все это вместе.

- Я ужасно извиняюсь, - пробормотала она, бросая растерянный взгляд в тот угол, где стояла винтовка, отчего улыбка на роже индейца стала еще шире, - но вы, конечно, прекрасно видите, что это именно и есть дом.

- Женщина - вон ходи! - настаивал индеец.

- Я никуда отсюда не тронусь. - Хотя сердечко у Лили билось, словно птичка, попавшая в силки, она постаралась повыше задрать подбородок и пошире расправить плечи. - Ты, краснокожий! Это моя земля, и у меня есть бумаги, которые это докажут!

Индеец ответил целым набором ругательств.

- Если вам угодно вести себя так отвратительно, - отвечала Лили, собираясь закрыть дверь, - то лучше вам вообще уйти.

Нимало не смутившись, краснокожий отпихнул Лили здоровенной ручищей и прошагал прямиком к печке. Взяв с полки чашку, он наполнил ее кофе и отпил глоток. Его физиономию скривила злобная гримаса.

- Твоя есть огненная вода? - рявкнул он. - Лучше огненная вода!

Лили ни разу в жизни не довелось испытать такого страху и ярости одновременно. Бочком-бочком она принялась пятиться в угол к ружью.

- Нет огненная вода, - нравоучительно произнесла она, - но есть немного сахара. Вот там, - она показала в противоположный угол. - В синей чашке. Кофе хорошо сахар.

Когда непрошенный гость повернулся в сторону, куда она показала, Лили моментально схватила винтовку и навела на него. В затворе не было патрона, и ей оставалось лишь уповать на то, что индеец об этом не догадается.

- А ну-ка, ты, - окрикнула она, сузив глаза и повелительно взмахнув винтовкой, - убирайся отсюда сейчас же. Просто уезжай подобру-поздорову, и я не причиню тебе вреда.

Индеец недоуменно уставился на нее, а потом имел наглость превесело расхохотаться. О, он прямо-таки лопался от смеха.

- А майор-то был прав, - сказал он наконец на чистейшем английском, вы и впрямь чистокровная дикая кошка.

Теперь пришла очередь недоумевать Лили.

- Так вот почему Калеб не волновался в тот День, когда вы со своими дружками устроили спектакль вокруг этой земли, - прошептала она, опуская винтовку. - Он знает вас.

- Позвольте представиться: Чарли Быстрый Конь, - произнес мужчина, протягивая руку.

- Ах вот как, - начала Лили, чувствуя, как ярость вскипает в ее жилах и поднимается вверх, подобно лаве в вулкане, - значит, эта вонючка, этот подонок, это отродье проклятой...

- Успокойтесь же наконец, мисс Лили, - взмолился Чарли Быстрый Конь, отставив в сторону кофе и простирая к ней руки в дружелюбном жесте. - В конце-то концов, это была всего лишь безобидная маленькая шутка.

- Пусть этот мерзавец только покажется, я ему прострелю голову!

- Одному Господу известно, как бы я хотел обогреться у вашего огня, мисс Лили, но мне обязательно нужно ехать, - пробормотал Чарли, пробираясь к выходу. - Нет-нет, не надо меня уговаривать, я не могу остаться.

- А ну вон отсюда! - завизжала Лили, и Чарли Быстрый Конь вполне оправдал свое имя, спасая шкуру. Определенно он не догадался, что ружье не заряжено.

Как только он перескочил порог, Лили задвинула задвижку и без сил привалилась к двери. Казалось, сердце вот-вот выскочит у нее из груди, и вся она тряслась, как в лихорадке, от пережитого только что потрясения.

***

На закате Лили услышала, как поблизости проехал фургон, но не нашла в себе сил выглянуть наружу. Она выглянула в одну из щелей в стенах и увидела Калеба, двигавшегося к своему участку.

Не обращая внимания на непрекращавшийся ливень, Лили старательно зарядила винтовку и промаршировала мимо своего строящегося дома следом за майором. Он как раз выгружал через заднюю стенку фургона парусиновую палатку, и Лили успела заметить, что там еще куча каких-то вещей.

Она приподняла винтовку и выстрелила, стараясь попасть в заднее колесо фургона. Ненадежная повозка подпрыгнула на месте, из нее посыпались свертки и ящики, а лошади в ужасе заржали и стали вырываться из упряжи.

Калебу пришлось сначала успокоить их, прежде чем он смог добраться до Лили. С полей его шляпы потоками стекала дождевая вода.

- Я терпел многие из твоих выходок, Лили, - взревел он, стараясь перекричать шум грозы, - но это уж слишком! - Выкрикнув это, он одной рукой вырвал у Лили винтовку, а другой пребольно ухватил ее за локоть.

Она обнаружила, что ее со страшной скоростью волокут обратно в ее лачугу.

- Ко мне только что нанес визит твой дружок, Чарли Быстрый Конь! верещала она, разозлившись так, что даже и не подумала испугаться или хотя бы извиниться за стрельбу, открытую по фургону Калеба. Да к тому же какой дурак мог бы поверить в то, что она на самом деле намеревалась его пристрелить?

Калеб поставил винтовку в угол за дверь, потом снял шляпу и рывком скинул перчатки, после чего освободился от промокшего дождевика и осторожно повесил его на спинку стула.

- Мне уже давно хотелось это сделать, - с грозной решимостью продолжил он. - И вот наконец ты дала мне для этого повод.

- Что... о чем ты говоришь? - спросила Лили, невольно отступая, так что вода, сочившаяся сквозь потолок, попала как раз ей на макушку.

- Я говорю, - отвечал Калеб, расстегивая манжеты и засучивая рукава, о наведении глянца на твоей маленькой соблазнительной попке.

- Ну же, Калеб, это совершенно неразумие, - протестовала Лили, предусмотрительно перебравшись на противоположную сторону стола.

- О, это, несомненно, будет одним из самых разумных моих деяний, отвечал Калеб, делая шаг в ее сторону.

- Возможно, я беременна, - сказала Лили, отступая вокруг стола.

- Ну вот, опять, - произнес Калеб. - Нет, это неправда. - И он протянул к ней мускулистую, покрытую золотистыми волосами руку.

- Я вовсе не хотела попасть в тебя, я просто старалась отогнать тебя подальше, - заверила Лили, пытаясь по-прежнему держаться по другую сторону стола. - Калеб, ну будь же благоразумным. Я не могла убить тебя - я люблю тебя!

- Я тоже люблю тебя, - гневно отвечал Калеб, - однако не вижу лучшего выхода, как пристрелить тебя на месте!

Лили схватила стул и взяла его наперевес - приблизительно так, как это было изображено на картинке в одной из ее любимых дешевых книжек, если память ей не изменяет, под названием "Хелга из цирка", про отважную укротительницу диких львов.

- А ну, стой, не двигаясь, Калеб Холидей. Попробуй только коснуться меня! Клянусь, ты пожалеешь!

- А вот в этом я сильно сомневаюсь, - сообщил Калеб. А затем ухватился за ножку стула, и Лили тут же поняла, какая это была ненадежная защита. Стул полетел на пол, а Калеб одним ловким движением обхватил ее поперек талии.

Словно некий джентльмен, вкушающий послеобеденный отдых с сигарой и бокалом портвейна, Калеб с комфортом устроился на стуле. Не прилагая особых усилий, он ловко уложил Лили лицом вниз у себя на коленях. Молниеносно он задрал ее юбки вверх, а панталоны спустил вниз, а когда она попыталась вырываться, зажал ее между своих железных бедер.

- Калеб Холидей, - пропищала она, извиваясь между его ногами, - отпусти меня, сию же минуту!

- Или что? - невозмутимо осведомился он. Лили почувствовала, как его ладонь прошлась сначала по одной ее ягодице, а затем по другой, словно подготавливая их к экзекуции.

- Я так закричу, что сюда сию минуту прибежит Хэнк Роббинс и пристрелит тебя, потому что ты негодяй!

Калеб лишь раскатисто расхохотался в ответ.

- Ну ладно, ты уже достаточно пошутил, - пыхтела Лили, - отпусти же меня наконец.

- Нет, - последовал ответ.

Тогда Лили запрокинула голову и издала душераздирающий визг.

- Тебе следует вложить в это побольше души, - заметил Калеб. - Черта с два кто-то услышит твой писк в такую грозу.

Лили набрала в грудь побольше воздуха и заверещала снова.

В итоге она удивилась не меньше Калеба, когда Велвит пинком распахнула дверь и ворвалась в каморку, готовая к бою. Ее физиономия покрылась краской, когда до нее дошло, что здесь происходит.

Не совсем уважительным пинком Калеб отпустил Лили, и она тут же вскочила на ноги, пылая, как маков цвет, торопливо приводя в порядок трусы и юбку.

Калеб не мог удержаться от смеха при виде ее встрепанного вида и вежливо приподнялся со стула:

- Хелло, Велвит.

У последней смущение перешло в веселье, и ей стоило немалого труда это скрыть. Ее губы так и кривились от ухмылки при виде Лили, не сводившей с Калеба горящего взгляда, но все же нашедшей в себе силы сказать:

- Велвит, ты не выпьешь со мной чашку кофе?

- Боже милостивый, - наконец обрела дар речи Велвит, прижав руки к груди и плюхнувшись на стул. С ее волос и платья капала вода. - А я-то подумала, что на тебя напали индейцы и режут тебя на куски - так ты верещала.

- Я действительно в некотором роде подверглась нападению, - подтвердила Лили, бросая уничижительный взгляд на Калеба. - И спасибо тебе за то, что ты пришла на помощь, пока этот ненормальный не успел причинить мне вреда.

- Велвит не сможет остаться здесь навсегда, - осклабившись, напомнил Калеб.

- Равно как и ты, - отрезала Лили.

- А это еще неизвестно.

- Может, мне не стоило приходить, - прокашлявшись, вмешалась Велвит. Я просто чуток заскучала - ведь Хэнк ушел куда-то на охоту, вот и решила, что надо поспособствовать, коли зовут, и не важно там, дождь или нет.

Не оставляло никаких сомнений, что Велвит прибежала, потому что сама тряслась от страха в одиночестве.

- И не вздумай оставлять меня наедине с этим мерзавцем, - отчеканила Лили, наполняя для Велвит чашку кофе и стараясь абсолютно не замечать присутствия Калеба.

Он вышел из-за стола и запрокинул голову, разглядывая потолок, сквозь который продолжали сочиться потоки воды.

- Я смотрю, потолок-то так и не сменили, - заметила Велвит, громогласно прихлебывая кофе, - а он и у меня еще был весь в дырах, ровно сито.

- Через несколько дней это будет беспокоить не меня, а цыплят, - со вздохом отвечала Лили, усевшись на стул, освобожденный Калебом, и грея руки на чашке с кофе.

- Дождь кончается, - сообщил Калеб, подняв с пола оброненный в ходе их борьбы дождевик и накинув его на плечи. - Полагаю, что я уже могу пойти и заняться своей палаткой.

Лили вела себя так, словно он ничего не сказал - да и был ли он здесь вообще? Но стоило закрыться за ним двери, и Велвит так и покатилась от смеха:

- Ни в жисть ничего такого не видывала! - с трудом простонала она между взрывами хохота.

- Он не стал бы по-настоящему бить меня, - заверила Лили, снова запылав при мысли об этом. - Он бы не посмел.

- Я как вошла, а у него рука вот на столечко над твоей задницей. - Смех Велвит перешел в булькающие всхлипы, и, не в силах говорить, она показала расстояние около дюйма между большим и указательным пальцами. - Так точно, сэр, появись я секундой позже, и он бы приложил свою лапу.

- Я не желаю об этом говорить, - отрезала Лили. - И я не желаю даже думать об этом мужчине.

Но как только дождь прекратился, она не смогла устоять перед искушением посмотреть через щелку в стене.

По другую сторону границы ее владений была раскинута палатка, но Калеба видно не было.

Ей оставалось только уповать на то, что он поскользнулся на размытой дождем земле, упал своей мерзкой рожей прямо в лужу, захлебнулся и утонул.

ГЛАВА 19

Когда Лили проснулась на следующее утро, палатка по-прежнему вызывающе маячила прямо у задней стены ее нового дома, и поломанный фургон находился тут же, тогда как лошади видно не было.

Ее губы скривились в ехидной ухмылке. Это будет ему по заслугам, если его жеребец сорвался с привязи и убежал.

Умывшись, одевшись и приведя в порядок волосы, Лили направилась в лес, чтобы проведать Танцора. После дождя воздух казался на диво прозрачным и свежим, а трава сверкала каплями росы. Разлившийся ручей сиял под солнцем, словно жидкое серебро, распевая незамысловатую песенку.

Лили привязала Танцора поближе к воде, чтобы он мог пить вдоволь, и направилась ко входу в палатку.

- Хелло, - несмело окликнула она. Ответа не последовало.

- Твоя лошадь сбежала, - не без злорадства повторила попытку Лили.

Нет ответа.

Удивленная, Лили откинула полог и заглянула в душный полумрак. Походная постель лежала неразвернутой и даже перевязанной шнурком. Рядом стояла лампа и разворошенный армейский ранец.

Лили отпустила полог и отступила, нахмурившись. Она гадала, куда это унесло Калеба ни свет ни заря - ведь солнце поднялось всего полчаса назад, но ее гордость ни за что бы не позволила ей самой выспрашивать об этом майора, если он сам не соизволит ей рассказать. А этого, судя по всему, ожидать не приходилось.

Разочарованная, Лили приготовила кое-что на завтрак из своих скудных запасов и поела. Ночью ей пришлось выдвинуть кровать на середину комнаты, чтобы не оказаться под струями воды, и теперь она водворила свое ложе на место.

Вымыв после еды единственную тарелку и вилку, она вооружилась новенькой сверкавшей лопатой и решила заняться подготовкой земли для сада и огорода. Было уже поздно, чтобы сажать деревья, но по крайней мере она может еще успеть вырастить хотя бы пшеницу, если лето окажется достаточно теплым и длительным.

Лили была погружена в работу, когда появился Уилбур в сопровождении своей немногочисленной, но сплоченной команды. Как и в предыдущие дни, мужчины не надели на себя армейские мундиры - они были в обычных штанах и рубашках.

- Доброе утро, - подошел поздороваться смущенный Уилбур, тогда как его товарищи сразу приступили к работе.

- Доброе утро, Уилбур, - отвечала Лили, прекращая работу и опираясь на рукоятку лопаты.

- Я про то, что было вчера в лесу... - пробормотал Уилбур, переминаясь с ноги на ногу. - Я прошу прощения за то, что поцеловал вас, Лили. Я не должен был этого делать, ведь у нас был с вами уговор.

Лили утомленно вздохнула и улыбнулась. После ночи, проведенной в постоянном передвиганий кровати с места на место, она чувствовала себя весьма неважно.

- Я не могу держать на вас зла, Уилбур, ведь вы так добры ко мне и не жалеете на меня своего драгоценного отпуска - Вы ведь знаете, что для вас я готов сделать все, мисс Лили, - его глаза встретились с ее глазами, и он просиял счастливой улыбкой. - Даже фермером стану, если на то пошло.

Вдали показался всадник, и Лили не сомневалась, что это Калеб. Судя по тому, откуда он приехал, он возвращался из Тайлервилля. Единственный человек, с которым она хотела бы связать свою судьбу, переезжал верхом через ручей.

- Спасибо вам, Уилбур, - мягко произнесла она, - но я не та женщина, которая вам нужна.

- Я понимаю, - тихо отвечал он, как и Лили не сводя глаз с приближавшегося Калеба, а потом, ни слова не говоря, резко повернулся и направился помогать строителям.

- Полагаю, что ты гадаешь, где я был, - сказал Калеб, так и сиявший самодовольством, соскочив с седла.

- Меня не волнуют подобные вещи, - руки Лили сами собой скрестились на груди, а подбородок задрался самым воинственным образом. Она не могла не обратить внимания на то, что Калеб сменил свой армейский мундир на темные штатские брюки и хлопковую рубашку. А вместо армейской на его голове красовалась кожаная шляпа с широкими полями. Хотя у него не было ни кобуры, ни пистолета, к седлу была приторочена винтовка.

- Ну, может быть, ты совершенно случайно заинтересуешься подарками, которые я для тебя привез? - ухмыльнулся Калеб и потянулся к седельной сумке.

- Подарки? - Лили невольно приблизилась к нему на шаг.

- Да нет, ты, конечно, не пожелаешь даже смотреть на них. - Он снял сумки, перекинул их через плечо и притворно вздохнул.

- Это кое от чего зависит. - Лили прикусила нижнюю губу.

- От чего же? - рассмеялся Калеб. - Ну же, не стесняйся, вертихвостка. - И он кинул сумки прямо Лили в руки, так что она едва не упала от неожиданности. - Загляни, что там есть.

Сгорая от нетерпения, Лили приоткрыла одну из сумок и заглянула внутрь. Она была полна ароматных апельсинов, и у Лили потекли слюнки в предвкушении такого лакомства.

В другой сумке она обнаружила два десятигрошовых романа: "Вильгельмина и дикие индейцы" и "Эвелина и человек с гор", а также коробку шоколада и две маленькие черепаховые гребенки.

- У меня просто нет слов, - прошептала Лили. Ни разу в жизни ей не доводилось получать столько чудесных подарков сразу. - И ты, конечно, ждешь благодарности.

- Теперь я оправдан в твоих глазах? - Калеб легко поцеловал ее в лоб.

- Это зависит от того, решишь ли ты все же жениться на мне, - взглянула на него Лили, прижимая драгоценные сумки к груди.

Его лицо окаменело, и на какой-то миг Лили померещилось, что он сейчас заберет у нее и апельсины, и книги, и шоколад, и гребенки.

- Я решил, - ответил он. При этом в голосе его прозвенел такой холод, что Лили не потребовалось переспрашивать, что же именно он решил.

Она швырнула седельные сумки вместе с их вожделенным содержимым обратно ему в руки, развернулась на каблуках и промаршировала обратно, туда, где чернел вскопанный ею кусок земли. Она слышала, что Калеб идет следом, но намеренно не замечала этого.

- Когда я сегодня зашел побеседовать с полковником Тиббетом, оказалось, что в форту меня дожидается письмо, - сказал он.

- Я счастлива за тебя, - отвечала Лили, размалывая в пыль вывернутую ею лопату дерна.

- Оно от моей сестры Абби, - продолжал Калеб как ни в чем не бывало. И она пишет, что Сандра приехала домой и вышла замуж за своего лейтенанта.

Лили с утроенной силой налегла на лопату, не удостоив его ответом. Ее глаза затуманились при мысли о том, что следующим пунктом будет предъявленный ей ультиматум: ехать с ним в Фокс Чейпл или расстаться навсегда.

- Для тебя там тоже было письмо, - вздохнул он.

Казалось, что эти слова эхом прозвенели в прозрачном, напоенном солнцем весеннем воздухе долины, перекликаясь с дробным стуком топоров и веселыми шутками, которыми перебрасывались строители. Лили отбросила напущенную на себя холодность и побежала к нему прямо по вскопанной земле.

- Что же ты до сих пор молчал?! - вскричала она. - Где это письмо? Ты привез его с собой?

Калеб извлек из заднего кармана брюк голубой конверт и молча протянул его Лили.

На штампе стояло название города Болтон, штат Вайоминг, а обратного адреса не указывалось. Лили трясущимися руками надорвала конверт и вытащила из него один-единственный клочок бумаги.

Письмо было написано угловатым, но четким почерком и гласило следующее:

"Уважаемая мисс Чалмерс, Ваша сестра, Каролина Чалмерс, проживала некоторое время в нашем городе. Примерно две недели назад она неожиданно исчезла отсюда, что, как вы можете догадаться, крайне огорчило ее тетушек. Если вам посчастливится получить известие о Каролине Чалмерс, убедительно просим уговорить ее написать сюда или дать о себе знать телеграммой.

Искренне Ваша миссис Даньел Прайд".

Лили выронила письмо из ослабевших пальцев и едва не рухнула на колени прямо во вскопанную землю, если бы Калеб не подхватил ее.

- Что там такое, Лили?

- Это про Каролину, мою старшую сестру. - Лили нервно облизала губы. Она... она исчезла.

Не обращая внимания на то, что их могут увидеть солдаты, Калеб подхватил ее на руки и понес в прохладную хижину. Там он осторожно усадил Лили на стул и, бросив сумки на стол, налил чашку холодной воды из ведра, стоявшего у печки. Он протянул Лили воду, и та жадно выпила ее, не открывая глаз.

- Может быть, этому всему найдется хорошее объяснение, - заметил он, перечитав письмо сам.

- Я наконец-то нашла хотя бы одну из них, - простонала Лили, - и только для того, чтобы узнать, что она исчезла, исчезла без следа.

- Откуда ты знаешь? Может быть, она уже успела вернуться - ведь письмо написано неделю назад. Почему бы тебе не послать письмо для нее почтмейстеру в Болтоне?

Лили кивнула, чувствуя, как у нее вновь возрождается вера в будущее. Калеб был прав. Если Каролине потребовалось срочно покинуть Болтон, не ставя никого в известность, на то могут оказаться весьма веские причины. И теперь, по истечении недели, она уже могла вернуться.

Пошарив глазами по комнате, она разыскала свой саквояж, куда недавно упрятала свои бумаги, чтобы их не промочило дождем. Лили потянулась было за ним, но Калеб остановил ее:

- Посиди еще минутку и отдышись, - мягко попросил он. - Скажи, что тебе нужно, и я все принесу.

- Саквояж, - отвечала Лили, и майор тут же подал его.

Она раскрыла саквояж и извлекла из него писчую бумагу, склянку с чернилами и деревянную коробочку, в которой хранила ручки. Пока она готовилась писать письмо, Калеб молча вывалил содержимое седельных сумок на середину стола и направился к двери.

- Калеб, - остановила его Лили.

- Да? - его спина напряглась, но он не обернулся.

- Спасибо тебе за письмо и эти чудесные подарки.

- Не за что, - отвечал он и вышел, осторожно притворив за собой дверь.

Лили тут же стала писать миссис Прайд, горячо благодаря ее за письмо и умоляя написать еще раз, если ей станет что-нибудь известно о местопребывании Каролины. Лили даже вложила в письмо надписанный конверт с маркой, чтобы миссис Прайд не тратилась на пересылку.

После этого Лили написала самой Каролине, прося ее вернуться в Болтон к своим "тетушкам" и отправить письмо Лили. Это послание получилось намного длиннее, в нем подробно описывалось все, что произошло с Лили после пребывания в сиротском поезде. Было там и о Деверо, и о земле, и даже о Калебе - совсем мимоходом, как о милом соседе.

Запечатав письмо, Лили сунула его в карман передника вместе с тем, что было адресовано миссис Прайд, и направилась на поиски Уилбура. Он сидел на коньке крыши нового дома, прибивая какие-то жерди.

Но тут она заметила, что Калеб только что вскочил на своего жеребца.

- Ты собираешься в форт? - обратилась она к нему.

- Да, - отвечал он, изо всех сил стараясь скрыть охватившие его чувства. - Желаешь присоединиться?

Лили подумала, что неплохо было бы передать привет и приглашение миссис Тиббет, но она еще не была готова к встрече с дамами из форта. Может быть, позже, ведь теперь Калеб переехал на соседний с ней участок, и слухи немного поутихнут.

- Я просто хотела бы, чтобы ты отправил эти мои письма... - покачала она головой. - У меня есть кредит в тамошнем магазине, и плату за отправку они перечислят на мой счет.

Калеб улыбнулся, но почему-то в его улыбке не было заметно признаков веселья. Он взял у Лили конверты и спрятал их в нагрудном кармане.

- Я привезу кое-что к ужину, - пообещал он и пришпорил коня.

Лили вернулась в хижину и еще раз перечитала письмо. Потом она замесила тесто, поставила его на солнышке, чтобы быстрее поднялось, и растопила печь. К тому времени, как солнце достигло зенита, она уже приготовила ленч из солонины со свежим хлебом, разложила еду по тарелкам и понесла это строителям.

Они поели с завидным аппетитом, и Лили польстило такое внимание к ее стряпне. Она отнесла тарелки обратно в дом и снова отправилась копать землю.

Она вся была в работе, как вдруг почувствовала, что к вей прижимается сильное, горячее тело. Подняв глаза, она увидела, что это был рядовой Маттьюз, один из солдат, помогавших строить ей дом.

- Вы что-то хотели? - осведомилась она, прикрывая глаза ладонью от солнца.

Маттьюз был гораздо сильнее Лили и выше на добрых шесть дюймов, и его голубые глаза смотрели на нее с откровенной похотью.

- Я решил, что хочу того же, что получил вчера майор, - помнишь, когда пружины на кровати скрипели так, что разбудили бы и мертвого? - нагло сказал он.

Лили отступила на шаг с пылавшими от возмущения щеками, вцепившись в рукоятку лопаты так, что побелели костяшки пальцев. Нападение оказалось столь дерзким и неожиданным, что она попросту растерялась.

- Ах, какая крошка-милашка, - наступал рядовой Маттьюз, протянув руку и потрогав ее волосы. Когда же она попыталась увернуться, он лишь радостно осклабился: - Держу пари, что в постели ты прям ровно дикая кошка.

- А ну, не подходи, - предупредила Лили, выставив перед собой лопату как щит. Колени ее тряслись так, что она не в состоянии была сделать и шагу.

- Что с тобой, милая Лили? - двусмысленно ухмыльнулся молодой рядовой.

- Убирайся отсюда, - еле выговорила Лили. - Убирайся с моей земли, и чтоб духу твоего здесь не было!

- А по-моему, потискаться с тобой стоит того, чтоб потом быть выпоротым, - не спускал с нее глаз Маттьюз. - Джадд только об этом и толкует всем встречным-поперечным. И говорит, что не жалеет ни о чем.

- Уилбур! На помощь! - Лили наконец смогла набрать в грудь достаточно воздуха, чтобы крикнуть.

- Ты что ж, решила, что я побоюсь капрала, малютка леди? - расхохотался Маттьюз, смачно сплюнув и решительно протянув к ней руки. - Черт, могу поспорить на что угодно, что против него будут все парни.

Лили почувствовала, что краска сбежала с ее лица. Она замахнулась на солдата лопатой в надежде отпугнуть его, но он лишь улыбнулся, завидев над собой блестящую сталь.

- Держись от меня подальше, - предупредила она.

Маттьюз неожиданно рванулся и выхватил лопату, тут же отшвырнув прочь, так что она с глухим звоном ударилась в какой-то камень поблизости. Он облапил Лили и старался опрокинуть ее в густую траву, когда из-за угла дома выбежал Уилбур.

Как только он оторвал Маттьюза от Лили, она вскочила и побежала в дом за винтовкой. Она недостаточно хорошо знала остальных солдат, помогавших ей на стройке, и потому всерьез опасалась, что они могут разделять аппетиты Маттьюза. Оказавшись в каморке, она торопливо схватила винтовку, достала из спрятанной под кроватью коробки патрон и загнала его в затвор. Затем насыпала еще с десяток патронов в карман передника и выскочила обратно.

Солдаты сгрудились, глазея на драку, и Лили с облегчением обнаружила, что Уилбур вполне в состоянии постоять за себя сам. Тем не менее она взвела курок винтовки, на всякий случай приготовившись дорого продать свою жизнь.

Наконец Уилбур одержал верх. Маттьюз распростерся на истоптанной земле будущего сада Лили, из разбитых губ и носа у него сочилась кровь. Уилбур, сидя на нем верхом, окинул недобрым взглядом остальных:

- Кто-нибудь еще хочет попытать счастья? - спросил он.

Солдаты, перешептываясь между собой, только покачали головами. Лили почувствовала, что руки у нее липкие от пота, когда со вздохом облегчения опустила приклад винтовки на землю и оперлась о ствол.

- Ну, тогда ступайте работать, - приказал Уилбур, поднимаясь и размазывая кровь из разбитой губы. Пинком он швырнул в лицо рядовому Маттьюзу ком земли. - А что до тебя, приятель, то в тебе здесь больше нужды нет. Убирайся.

Бросив на Лили полный злобы взгляд, рядовой поднялся на ноги и заковылял к своему коню, который пасся вместе с остальными поблизости от ручья.

Лили колотило как в лихорадке, когда Уилбур подошел и взял у нее из рук винтовку.

- Ради всего святого, - воскликнул он, - никогда больше не держите так оружие, Лили. Вы же могли выстрелить прямо себе в лицо!

- Спасибо, Уилбур, - сказала Лили, нервно облизывая губы.

- С Этаном Маттьюзом у вас могут быть еще неприятности, он очень упрям, - заметил Уилбур, следя за тем, как тот во весь опор поскакал в сторону форта. - Майор скоро вернется сюда?

- Со мной ничего не случится, - кивая, пообещала Лили.

Уилбур отнес винтовку обратно в дом, не позволив Лили самой трогать ее, и, вытащив патрон, поставил обратно в угол.

- Мне лучше сейчас пойти работать, - неловко произнес он.

- Садитесь здесь, Уилбур, - приказала Лили, выдвигая стул так, чтобы на него падало побольше света, - я посмотрю, что с вашим лицом.

Она как раз обмывала царапины и ушибы на лице Уилбура, когда заявился Калеб. Несмотря на то, что лицо его оставалось в тени под широкими кожаными полями шляпы, она сразу заметила, что то, что он увидел, было ему не по нраву.

- Что произошло? - грозно спросил он.

- Произошла драка, - отвечала Лили.

- Я налагаю, что мужчина может сам говорить за себя, - оборвал ее Калеб. - Вы ведь получили отпуск, не поставив в известность меня, капрал?

- Так точно, сэр, - четко отвечал бедняга Уилбур, вскочив на ноги и отдавая честь, так что Лили чуть не выронила тазик с водой.

Лили почувствовала огромное желание выплеснуть сию же минуту содержимое тазика Калебу в лицо, но не рискнула этого сделать, вовремя вспомнив, как накануне он едва не устроил ей порку.

- Калеб, он вступился за меня, - со значением сказала она.

- Вы свободны, капрал, - рыкнул майор, oinna~ рив Уилбура грозным взглядом.

Уилбур снова отдал честь и поспешил ретироваться.

- Уверена, что ты наслаждаешься, когда издеваешься над подчиненными подобным образом, - гневным шепотом упрекнула майора Лили. - Да будет тебе известно, что, не окажись он здесь, меня бы обязательно изнасиловали!

- Так вот почему рядовой Маттьюз понесся в сторону форта так, словно сам черт за ним гнался, - пробормотал Калеб, прищурившись. Он повернулся было, чтобы уйти, но Лили схватила его изо всей силы за локоть.

- Ты отправил мои письма? - непринужденно спросила она.

- Да, - отвечал он дрожавшим от гнева голосом, но все же Лили почувствовала, как из его тела постепенно вытекают напряжение и первая ярость..

- А что ты привез на ужин? - Лили совершенно не волновало, ответит он на ее вопрос или нет: она хотела дать Калебу шанс овладеть своими, эмоциями до того, как он примчится в форт и в ярости учинит там нечто, о чем впоследствии будет сожалеть.

Он вздохнул и отправился отвязать от луки седла холщовую сумку. Протянув ее Лили, он стиснул зубы, и покосился в сторону Уилбура с остальными. Они успели изрядно продвинуться в работе. Через несколько дней Лили сможет въехать в новый дом.

- Джадд Ингрэм уже на пути в форт Юма, - сказал Калеб. Он вздохнул и продолжил: - Наверное, мне следовало бы взять с него пример.

- И ты был бы совершенно не прав, - невозмутимо отвечала Лили, - и знаешь это. - Неожиданно кто-то забился и закрякал в сумке, которую она держала в руках. - Что это?

- Утеночек, моя вертихвостка. - К Калебу моментально вернулось его чувство юмора. - После того как ты отрубишь ему голову, ощиплешь и выпотрошишь, его можно приготовить на удивление вкусно.

Лили почувствовала, как содержимое желудка поднимается к самому горлу. Ей не впервой было ощипывать птицу и даже потрошить ее, но обычно перед этим Руперт сам отрубал цыплятам голову.

- Он выглядит превосходно, - пропищала она дрожащим голосом.

Калеб, направлявшийся было отвести жеребца туда, где он обычно пасся, обернулся в ее сторону и усмехнулся.

- Приготовить тебе что-нибудь еще? - с трудом произнесла Лили. Предложи ей сейчас целых три земельных участка, она не призналась бы, что боится рубить утке голову.

- Нет, только жаркое, - пожал плечами майор.

Расправив плечи и наградив его грозным взглядом, по которому он должен был бы понять, что появляться в доме до ужина не следует, Лили повернулась и со стоическим выражением на лице прошагала в свою лачугу.

Там она попыталась извлечь утку из мешка. Птица тут же закрякала и стала неистово вырываться, и Лили провозилась с ней не меньше пяти минут, пока ухватила как следует и поместила ее головку на колоду. Затем потянулась за топором, взмахнула им и изо всей силы ударила.

Когда с этой ужасной работой было покончено, Лили вся покрылась потом. Головка утки смотрела на нее широко распахнутыми глазами, оставшись на колоде, кровь из шеи лилась прямо на ноги, а тело билось на полу, словно живое.

Хотя Лили видела это не впервые, в этот день она потеряла аппетит.

Наконец-то обезглавленное создание окончательно застыло. Лили распорола птице живот, извлекла внутренности и, сморщив от отвращения носик, на вытянутых руках понесла окровавленную тушку к печи.

Кто-то, возможно, что и Калеб, позаботился поставить на огонь ведро воды, и она как раз закипела. Лили выволокла его наружу и опустила неподвижную тушку в горячую воду, а затем быстро вытащила ее. Полуприкрыв глаза и сморщив нос, она стала ощипывать перья с несчастной птички.

От запаха утки она едва не задохнулась, и к тому времени, когда жаркое было готово и красовалось на столе с гарниром из вареного картофеля, сладкой кукурузы и маринованного гороха, подаренного миссис Тиббет, Лили желала лишь одного: выйти на свежий воздух. А Калеб, Уилбур и остальные уписывали ужин за обе щеки, не обращая внимания на то, что она при этом чувствует.

Не выдержав, она отправилась погулять, и ее отсутствия никто не заметил. Когда Лили нашла наконец в себе силы вернуться в дом, Уилбур с солдатами уже отправились в форт. Она без сил опустилась на служивший крыльцом ящик из-под яблок, опершись подбородком на ладони.

Калеб заметил ее присутствие и вышел на порог.

- Конечно, - заговорил он так, словно они уже давно вели непрерывную беседу, - если бы ты жила в Фокс Чейпл, тебе не пришлось бы отрубать головы уткам и ощипывать их. Для того, чтобы заниматься подобными вещами, у тебя было бы множество слуг.

- Я бы хотела принять горячую ванну, - едва слышно пожаловалась Лили, чувствуя, как от нее до сих пор воняет перьями.

Из леса наползала ночная тьма, было тихо, и лишь пасшиеся вместе Танцор и жеребец Калеба переступали копытами и пофыркивали.

- Принеси несколько ведер воды и поставь на огонь, - как ни в чем не бывало посоветовал майор, любуясь первыми звездами, которые в этот вечер казались такими яркими: потянись - и достанешь рукой.

Лили не сдвинулась с места. Она слишком устала, для того чтобы возиться с ванной, и последние ее силы ушли на то, чтобы сдержаться и не заплакать. Сегодня она успела обрести одну из своих сестер только для того, чтобы узнать, что потеряла ее. А потом ее чуть не изнасиловали. Да, денек выдался что надо.

Калеб ушел в дом и вернулся с апельсином, который быстро очистил карманным ножом.

- Вот, - он протянул плод Лили, - тебе нужно съесть хотя бы это.

Лили приняла апельсин и разломила его на сочившиеся ароматом дольки. Вкус чудесного плода настолько поправил самочувствие Лили, что она даже предложила дольку Калебу.

- Ты купила ванну, Лили? - спросил он, отказываясь от лакомства.

- Она там, в этой куче, - Лили махнула рукой в сторону сваленных в груду предметов домашнего обихода. - Там, где печь и все остальное.

К ее удивлению, Калеб направился к этой устрашающего вида куче и принялся ее ворошить, пока не раскопал ванну. Собственно говоря, это была огромных размеров лохань, которую Лили намеревалась использовать и для мытья, и для стирки.

Поставив ванну прямо посреди лужайки под сиявшими звездами, Калеб направился в дом за ведрами, потом натаскал в лохань воды из ручья.

Лили молча следила за ним, гадая, не приспичило ли майору принимать ванну прямо посреди чистого поля, на виду у Всевышнего, да к тому же в холодной воде. Она, к примеру, сроду бы до такого не додумалась.

Убедившись, что воды в ванне достаточно, Калеб обложил ее сучьями и хворостом и поднес к этой куче спичку. Лили вздрогнула от неожиданности, когда умело подожженные дрова мгновенно разгорелись и вокруг ванны образовался круг из оранжевых языков пламени.

- Что ты делаешь? - окликнула майора Лили со своего ящика из-под яблок, не в силах долее хранить молчание.

Она увидела лишь, как Калеб блеснул во тьме белозубой улыбкой. Тут из-за облаков вышла луна и ярко осветила всю картину.

- Твоя ванна готова, вертихвостка, - крикнул в ответ Калеб, попробовав воду рукой.

- Я не стану принимать ванну посреди прерии, - возмутилась Лили, вскочив на ноги.

- Ну, дело твое, - невозмутимо произнес Калеб, вытаскивая полы рубашки из брюк. - Тогда ее приму я. Было бы большой глупостью позволить пропасть без толку такому количеству чудесной горячей воды.

- Не смей соваться в эту ванну, - вскричала Лили. Как бы она ни любила Калеба, она ни за что не уступит ему возможность первым забраться в кристально-чистую, истекавшую теплом и паром воду. - Она моя!

- Очень мило. - Калеб улыбнулся и скрестил на груди руки. Так он стоял, не двигаясь, в то время как огонь под ванной угасал. Вскоре холодный ночной воздух остудит всю воду.

- Ты мог бы хотя бы ненадолго оставить меня в одиночестве?

- Мог бы, - отвечал он, усаживаясь на торчавший корень росшего поблизости клена и всем своим видом показывая, что вовсе не намерен этого делать.

Лили с вожделением посмотрела на остывавшую в ванне воду, а потом просто отвернулась от Калеба, решив представить себе, что его здесь нет и в помине. Торопливо, пока не иссякла решимость, она сбросила одежду и забралась в воду. Ощущение от окутавшего ее изможденное тело мягкого тепла было столь восхитительным, что Лили не удержалась от стона наслаждения.

Ее нимало не смутило, когда к ней вдруг присоединился Калеб, нагой, как первый человек в День Творения. Он весьма бесцеремонно плюхнулся в ванну, отчего немного воды выплеснулось в костер на громко зашипевшие угли.

- Полагаю, просить тебя убраться из моей ванны будет пустой тратой времени, - заметила Лили.

- Совершенно верно, - подтвердил Калеб.

ГЛАВА 20

Калеб вольготно расположился в ванне, явно не стесняясь своей наготы. Его длинная, мускулистая нога пробралась между ее бедер, и Лили почувствовала, как он дотронулся кончиком пальца до самого укромного места. Лили невольно постаралась поглубже опуститься в воду, укрывая от его взора свои обнаженные груди и прячась от холодного ветра.

- Зачем ты ездил нынче утром в Тайлервилль? - светским тоном спросила Лили, словно это было в порядке вещей - вот так сидеть в горячей ванне посреди чиста поля в компании мужчины, который не был ее мужем. Лили казалось, что, болтая на ординарные темы, она сохранит безопасность.

Калеб улыбнулся. Он извлек откуда-то кусок мыла и принялся намыливать мочалку, подняв облако пены.

- Я хотел заказать все необходимое для постройки моего дома, - небрежно отвечал он.

- Почему ты делаешь это, Калеб? - заерзала на месте Лили.

- Делаю что? - осведомился он, энергично намыливаясь.

- Хлопочешь со стройкой и землей, когда на самом деле не намереваешься здесь жить?

- Я ведь не могу оставить тебя здесь одну, правда? - учтиво напомнил Калеб. Он галантно протянул мочалку Лили. - А поскольку я не стал возобновлять своего контракта с армией и не могу один, без тебя удалиться в Пенсильванию, я должен предпринять некоторые шаги, для того чтобы спокойно дожидаться, пока ты образумишься.

Лили вздохнула. Бесполезно было доказывать Калебу, что она никогда не оставит свою землю. Впервые за всю жизнь она по праву владеет чем-то своим, да к тому же через свою мать и миссис Прайд надеется разыскать сестер.

- Повернись-ка, - мягко попросил Калеб, не дождавшись ее ответа, чтобы я мог помыть тебе спину.

Предложение звучало слишком заманчиво, и Лили повернулась спиной к нему, встав на колени. Подставленные прохладному ветерку груди затвердели, и она была рада, что Калебу этого не видно.

- Меня возмущает еще одна вещь, - начала она, тогда как Калеб старательно мыл и массировал ее спину.

- М-м-м?..

- Чарли Быстрый Конь, - напомнила Лили, у которой до сих пор не было возможности попенять на это.

- О... - мрачно отвечал Калеб.

- Вот тебе и "о...". - Лили оглянулась через Покрытое пеной плечо: Вы, Калеб Холидей, сыграли плохую пьесу, сделав вид, что мистер Быстрый Конь собирается купить меня за двух лошадей и увезти в свой вигвам. Я была не на шутку испугана.

- Это не было придумано заранее, если быть точным. - Он как ни в чем не бывало начал смывать у нее со спины пену. - Мы случайно столкнулись с Чарли и его друзьями - просто мы до этого обсуждали, как над тобой можно подшутить. Я никогда не позволил бы кому-то причинить тебе зло.

Лили хотела было повернуться, чтобы прочесть Калебу нотацию, но он мягко удержал ее за плечи. Его пальцы, скользкие от мыла, прошлись по ее груди. Лили прерывисто вздохнула, и гнев ее улетучился. Его губы припали к ее шее, там, где кончались влажные пряди волос. Лили закрыла глаза, а он набрал в пригоршни воды и полил ее грудь.

- Могу я заняться с тобой любовью, Лили? - Его губы щекотали ее плечо. - Прямо здесь и сейчас?

- Да, - прошептала она. - О, да...

Калеб повернул ее к себе лицом и посадил к себе на колени. Не подумав о стыде, Лили облегченно вздохнула и обняла его голову. Она была готова отдать ему все.

Вода стала выплескиваться через край ванны, когда Лили начала двигаться в такт ласкам Калеба, желая получить то, чего была лишена последние дни.

Вскоре Лили пришла в неистовство. Ее руки опустились на плечи Калеба в невольном желании поторопить его, но он все продолжал свои ласки, лишь обещавшие разрядку, но не приносившие ее. Его язык щекотал соски ее грудей, и она вцепилась в края ванны, запрокинув метавшуюся из стороны в сторону голову.

Огонь желания, горевший у нее в жилах, заставил Лили силой оторвать Калеба от своей груди и припасть к его губам в жгучем поцелуе. Он целовал ее рот так же жадно, как до того ее грудь, но его копье, медленно погрузившееся в нее, оставалось неподвижным.

Но Лили знала, как можно заставить Калеба потерять контроль над своим телом. Она нащупала ртом мочку его уха и принялась легонько покусывать ее.

Жаркие клятвы и обещания довершили дело: он больше не в силах был сдерживаться и дразнить ее, а его копье заработало в полную силу. Вскоре к небесам вознеслись вопли облегчения, вырвавшиеся из груди Лили, к которой через несколько секунд присоединился Калеб.

Когда все было кончено и они смогли опуститься с небес на землю, Лили взяла мочалку и с любовью вымыла воина, ставшего ее господином. Его тело вздрагивало под ее прикосновениями, и Лили понимала, что сегодня им предстоит еще не одно слияние.

После того как Калеб так же старательно вымыл Лили, ей пришлось набраться некоторой храбрости для следующего шага. Она подхватила разбросанное по траве платье, решительно выскочила из обволакивающего тепла ванны и тут же задрожала под холодным ночным ветром. Не тратя времени на вытирание, она нагишом помчалась в дом и торопливо запихала в печь остатки дров, надеясь поскорее согреться.

Минутой позже вошел Калеб. На нем были надеты одни брюки: рубашку и башмаки он держал в руках. Кинув башмаки на пол, он протянул к огню озябшие ладони.

Неожиданно Лили захотелось натянуть на себя его рубашку. Застегнувшись, она обнаружила, что снаружи остались лишь ноги чуть выше колен.

- Я выплеснул воду из ванны и засунул ее обратно в ту кучу, - сообщил Калеб, улыбаясь ее забавному виду, - так что у капрала Пирза и у его товарищей не возникнет дикой идеи устроить тебе горячую ванну посреди прерии.

Лили покраснела при воспоминании о том, чем они только что занимались. Она гадала про себя, отчего благопристойные мысли не приходят ей в голову до того, как она совершит очередную глупость, - может быть, тогда от них была бы какая-то польза, кроме угрызений совести.

- Капрал Пирз - джентльмен, - надменно произнесла она.

- А я - нет?

- Ни один джентльмен не станет делать то, что делаешь ты.

- И ни одна леди не станет выть от счастья; как дикая волчища, когда ею владеет мужчина, - ответил колкостью Калеб.

Лили полагала, что в этом можно равным образом обвинять их обоих, но решила не затевать ссоры. Она слишком устала.

- Должен ли я сегодня спать в палатке? - тихо спросил Калеб, приподняв ее лицо за подбородок.

- Нет, - качнула головой Лили.

Не тратя даром времени, они забрались в новую постель Лили, и Калеб тут же принялся расстегивать пуговицы на своей рубашке, красовавшейся на Лили. В течение следующего часа они возносились на крыльях блаженства к самим звездам, и Лили не в состоянии была сдержать полузвериных криков, которые исторгали из нее ласки Калеба.

Когда она проснулась на следующее утро, Калеба уже не было с нею в кровати, в печи трещали дрова и грелось ведро воды. Лили откинула одеяло и, обнаженная (Калеб не позволил ей снова надеть рубашку), умылась и начала одеваться. В это утро Лили решила облачиться в свое ярко-желтое платье, соперничавшее по яркости с лучами весеннего солнца, пронизывавшими молодую листву, - ведь ей сегодня было что отпраздновать.

***

Вся последующая неделя была для Лили сказкой. Днем она возделывала свой сад и наблюдала за тем, как близится к завершению постройка дома. А вечером, когда Калеб возвращался из форта, они читали, играли в карты или просто болтали, а потом ложились в кровать и занимались любовью до тех пор, пока изнеможение не охватывало их юные ненасытные тела.

Лили не строила иллюзий - она понимала, что это ненадолго, что рано или поздно Калеб расстанется с ней. Просто он сейчас изо всех сил старается как можно прочнее привязать ее к себе, используя для этого все средства - от собственного тела до помощи в преодолении трудностей, связанных с постройкой дома. Но даже если, паче чаяния, случится невозможное и Калеб все же решится жениться на Лили, пообещав ей навсегда остаться на этой земле, у нее в душе все равно сохранится кровоточащая рана.

Лили страстно хотела разыскать своих сестер. С каждым днем это желание крепло, превращаясь в своего рода навязчивую идею, словно какое-то шестое чувство предсказывало Лили, что Каролину и Эмму ждет беда и она должна успеть им помочь.

В тот день, когда закончилась постройка дома Лили, прибыло все необходимое для дома Калеба. Лили думала, что с его стороны было вообще глупо затевать эту стройку, да к тому же иметь наглость спланировать дом так, что его задняя стена окажется всего в нескольких дюймах от ее дома.

***

Убедившись, что в ее новом обиталище все в порядке: и печка стоит на месте, и кровать задвинута в угол, и из коробки с опилками вытащены на свет Божий сиявшие новизной фарфоровые тарелки, Лили решила устроить вечеринку и пригласила полковника и миссис Тиббет, Велвит с Хэнком, Уилбура и его команду. Она отважно заказала в магазине невероятных размеров кусок вырезки для ростбифа - правда, когда сержант Киллоран назвал его цену, Лили едва не лишилась чувств. Хэнк играл на скрипке, увеселяя всю компанию, и, пока не село солнце, успел запечатлеть их всех на фото.

Вечер прошел замечательно, все веселились, смеялись и танцевали под зажигательные звуки скрипки, но, когда сгустились вечерние тени, миссис Тиббет отвела Лили в сторонку и шепотом спросила:

- Все это очень мило, дорогая, но отчего вы все-таки не поженились с Калебом?

- Мы не пришли к согласию по некоторым важным пунктам, - затверженно отвечала Лили, опустив глаза на сиявший у нее на пальце бриллиант. Она потратила массу усилий, пытаясь снять кольцо, и впервые в жизни признала свое поражение.

Лили со вздохом подумала о том, что никогда еще не проводила таких чудесных ночей, как всю последнюю неделю. И не только потому, что могла сколько угодно заниматься любовью с Калебом. Они много беседовали, и Лили даже иногда зачитывала ему главу-другую из любезных ее сердцу грошовых романов. Они играли в незатейливые карточные игры, и Лили обычно выигрывала. И, что самое важное, они веселились от души. Пожалуй, об этих нехитрых радостях общения Лили будет горевать не меньше, чем о руках Калеба, ласкавших ее тело.

Она знала, что он уедет от нее в самом скором времени, несмотря на то, что привез кучу материалов для постройки дома весьма внушительных размеров.

- Я не буду больше надоедать вам советами, моя милая, тем паче, что вы все равно им не внемлете. - Рука миссис Тиббет мягко легла Лили на плечо. Я лишь осмеливаюсь вас попросить, не раздумывая, явиться к нам с полковником, если с вами что-то случится.

- Обещаю, что так и сделаю. - Лили, повинуясь приливу чувств, с благодарностью обняла старшую подругу.

Когда все гости, за исключением Велвит и Хэнка, отправились в форт, Лили уселась с приятельницей возле костра, который устроил Калеб посреди лужайки. Чета Роббинсов уже приступила к постройке своего дома, и их дружными усилиями он рос прямо на глазах.

Убедившись, что Калеб с Хэнком отошли достаточно далеко и целиком заняты своими сигарами и неспешным мужским разговором, Велвит положила руки на живот и призналась Лили:

- Я думаю, что вскоре после Рождества у меня будет маленький. С тех пор как Хэнк вернулся, у меня ни разу не было месячных, а они еще никогда у меня не опаздывали.

- Это чудесно. - Лили тепло пожала подруге руку, но скоро ее улыбка погасла. - Наверное, мы с тобой станем матерями примерно в одно время.

- Ну, так, значит, все решилось само собой? - Велвит от избытка чувств так сдавила Лили кисть, что у той едва не затрещали пальцы. - Тебе надо поскорее выйти замуж за майора, покуда он не передумал.

- Неужели ты думаешь, что я позволю себе подчиниться этому тупоголовому мужлану? - И подбородок Лили пополз вверх.

- Ты что ж, хочешь сказать, что он собрался сбивать сливки, не прикупив коровы? - удивленно вытаращилась на нее Велвит. - Но тогда как же с этим кольцом?

- Калеб женился бы на мне, - вздохнула Лили, - если бы я согласилась уехать с ним в Пенсильванию.

- Ну так разве в Библии не про то же написано? - недоумевала Велвит. Чти мужа своего, и все такое.

Слова подруги болезненно уязвили Лили. Стало быть, сам Всевышний тоже против нее, да? Лили перепугалась, и не на шутку.

- А как ты себя чувствуешь, Велвит? Я имею в виду теперь, когда вышла замуж.

- С каждым днем все лучше и лучше. - И Велвит звучно вздохнула, с непривычно мечтательным выражением уставившись на пламя костра. - Хэнк и я весь-то день мы работаем вместе, рядышком. Ну, а как ночь приходит - мы, стало быть... тоже вместе.

- А тебе не кажется, что довольно и того... ну, того, что мужчины обычно делают в постели? - Лили была немало тронута и позабавлена тем, как смущенно раскраснелась ее подруга.

- Я так полагаю, что этого маловато, - покачала головой Велвит. - Вот ежели ты всегда можешь с ним поговорить по душам да посмеяться, да знаешь, что пойдешь за ним в огонь и в воду - ну, и он за тобой, конечно, тоже.

- А я так ничего и не знаю. - Лили с тяжелым вздохом посмотрела в сторону Калеба. - Этот мужчина такой упрямый, что временами мне кажется, что проще уступить и согласиться просто выйти за него замуж.

- И почему же ты так не делаешь?

- Он станет владеть мной, точно так же как владеет своим жеребцом, и своей землей, и своей винтовкой.

- Вот уж не думаю, что Хэнк мной владеет, - ухмыльнулась Велвит.

- Какая же ты глупая, Велвит, - возмутилась Лили. - Ведь ты тоже человек, а не попона для лошади или там кнутовище. И никто не имеет права владеть тобой, просто не может этого быть.

- Может, коль ты сама позволишь, - стояла на своем Велвит.

Лили сдалась и промолчала.

Вскоре Хэнк явился за Велвит, и Лили в который уж раз подивились, насколько он ловок для хромого. Они распрощались до следующего дня. А потом, освещая себе дорогу керосиновым фонарем, Роббинсы отправились через лес к своему фургону.

Скрестив руки, Лили долго смотрела им вслед.

- О чем задумалась? - спросил Калеб, подходя сзади и обнимая ее.

- О том, что я завидую Хэнку и Велвит, - просто призналась Лили. - У них все так просто. Они просто... вместе, что ли. И хотя они не уверены, но им кажется, что у них скоро родится ребенок.

- И у нас тоже, - сказал Калеб, повернув Лили лицом к себе и снова обняв ее.

- Да, - она взглянула ему в лицо, - похоже, что так. - Переведя дух, она продолжила: - Мне кажется, нам больше не стоит заниматься любовью, Калеб.

- Отчего же?

- Оттого, что мы не женаты и не имеем ни малейшего желания вообще жениться. Это великий грех.

- Совершенно справедливо, - отвечал Калеб, целуя ее в губы. - Я имею в виду, это великий грех - заниматься любовью не поженившись.

- Но ведь ты по-прежнему стоишь на своем, не так ли? - Лили поежилась, чувствуя, как в ее теле просыпается привычное пламя страсти.

- Я не собираюсь давать клятвы оставаться на этой земле до конца своих дней, если ты это имела в виду.

Грусть с новой силой накатила на Лили. И с чего это она возомнила, что нынче вечером все будет по-иному? Она высвободилась из его рук:

- Спокойной ночи, Калеб, - устало произнесла она, направляясь к новому дому, в котором ей предстояло провести первую ночь.

Калеб не последовал за ней, и, даже когда она кончила возиться с мытьем посуды и в печи прогорели дрова, он так и не появился.

Как же это смешно и горько, подумала она, лежа в новой кровати, застланной свежим бельем, что ей предстоит провести в одиночестве эту ночь.

С горящими от слез глазами Лили повернулась лицом к стене, накрылась с головой одеялом и попыталась уснуть.

***

Утром следующего дня Лили разбудил стук молотка. Она поднялась, застелила кровать, вышла из спальни и направилась к печи, чтобы налить себе чашку кофе. Но ведь в эту ночь Калеб не ночевал в ее доме, и печь стояла холодная, а кофейник был пуст.

Понурившись, Лили переоделась в штаны и рубашку, купленные когда-то в Спокане для езды верхом и работы, и пошла к ручью набрать воды.

Хотя Калеб мог работать на стройке только в утренние часы, так как у него еще оставались дела в форту, он успел заложить фундамент и теперь настилал пол своего огромного дома.

- Доброе утро, Калеб, - окликнула Лили майора, задержавшись с полным кофейником в руках.

Он взглянул на нее, не выпуская зажатых в губах гвоздей, и энергично кивнул.

- Я подумала, что мне надо сегодня съездить в Тайлервилль, - сообщила Лили. - Конечно, после того как полью свою пшеницу.

- Что ты будешь там делать? - невнятно пробормотал сквозь гвозди Калеб, не отрывая взгляда от работы.

- Мне надо пройтись по магазинам. Есть вещи, которые мне необходимо срочно купить.

- И ты поедешь в таком виде? - Он выплюнул изо рта гвозди и положил их в нагрудный карман.

- Так гораздо удобнее ехать верхом, - кивая, сказала Лили.

- Тебя арестуют, - предупредил Калеб, соскочив с бревна и встав перед Лили.

- Разве женщина, надев брюки, нарушает какой-то закон?

- Я бы на твоем месте переоделся. Ведь если упекают в кутузку за одну только губную помаду - а такое правило есть на самом деле, - то представляю, что могут учинить за брюки. - Он замолк, повертев Лили перед собой туда-сюда и улыбнулся: - А они замечательно тебе идут, между прочим.

Лили покосилась на Калеба, но не сердито. И все же надо было поставить его на место, иначе он снова затащит ее в койку или овладеет ею прямо на земле, и ей до конца жизни не отмолить этих грехов.

- Я не интересуюсь твоим мнением, Калеб Холидей.

- Если ты решила отныне разгуливать здесь в штанах, вертихвостка, - со смехом отвечал Калеб, подняв Лили, - то тебе надо быть готовой ко всяким неожиданностям.

- Отпусти меня, Калеб, - пропыхтела Лили, презирая себя за то, что заколотилось ее сердце, а внизу живота разлилось тепло.

- Пожалуйста, - немало разочаровав ее, тут же подчинился он. - Но если тебе угодно отправиться в город, обязательно надо переодеться.

Лили хотела возразить, но передумала. Она молча прошла к своему дому и захлопнула дверь.

Выйдя из спальни, переодевшаяся Лили увидела, что в гостиной возле стола стоит Калеб.

- Могу я воспользоваться твоей коляской? - спросила она, старательно избегая его взгляда.

Уголком глаза она все же успела заметить, что он поставил пустую чашку из-под кофе в ее новую раковину для мытья посуды.

- Я выкачу ее для тебя, - пообещал майор и тут же вышел.

Лили подождала, чтобы он успел еще и запрячь в коляску Танцора, после чего появилась на крыльце. Ей стоило большого труда не смотреть на Калеба, когда он подсаживал ее в коляску.

- Когда ты вернешься?

- Мне кажется, что вас это совершенно не касается, майор Холидей, жеманно пожала плечами Лили. В самом деле, довольно странно задавать ей подобные вопросы человеку, который сам никогда не считает нужным сообщать, куда и насколько он едет.

- Я был бы рад, чтобы это меня не касалось, но вам угодно продолжать жить в грехе, сударыня. - Калеб прикоснулся пальцами к полям шляпы, и Лили показалось, что в уголках его рта прячется улыбка.

Ох, она еле удержалась, чтобы не съездить ему по физиономии. Не говоря ни слова, она хлопнула вожжами по спине Танцора и была такова. Ее щеки продолжали пылать от гнева на всем пути до Тайлервилля.

***

Оказавшись в городе, она направилась в местный банк и попросила помочь ей срочно перевести ее деньги из банка в Спокане. Банкир отправил телеграмму, на которую тут же пришел ответ, что ее деньги будут высланы в Тайлервилль с ближайшей почтой.

В тот же день Лили разрешили открыть кредит в Тайлервилльском банке. Коль скоро она приехала в этот раз в коляске, то постаралась закупить побольше провизии: бобы, вяленое мясо, консервированные овощи, а также различные пряности, сахар и кофе.

Небеса свидетели, что Калеб отнюдь не заслужил ее хорошего отношения в этот день, но она снизошла до того, что купила ему пачку табаку и трубку, уверяя себя, что просто не хочет быть ему обязанной за все его предыдущие подарки.

Она как раз занялась своей самой важной в этот день покупкой - ящиком, полным неумолчно пищавших цыплят, - как вдруг продавец кое-что вспомнил:

- А ведь вам пришло письмо, мисс Чалмерс. Мы как раз отложили его, чтобы отправить в понедельник, когда в форт пойдет повозка.

Лили жадно выхватила у него из рук конверт. На нем был штемпель Чикаго, но почерк не походил на почерк ее матери.

Она быстро развернула листок и, пропустив всякие приветствия и вступительные слова, прочитала:

"...с прискорбием извещаем вас о том, что миссис Харрингтон безвременно скончалась. Мы не имеем никаких сведений о местопребывании ваших сестер, хотя, конечно, не исключено, что их могла иметь ваша матушка. С уважением..."

Лили скомкала в руке письмо и рухнула в кресло-качалку, выставленное на продажу. Этот новый удар был невыносим. Ее мать скончалась и унесла с собой в могилу сведения о Каролине и Эмме.

- Мисс Лили, - обеспокоенно спросил продавец, - вам дурно?

- Н-нет, ничего, - с трудом кивнула Лили, выбираясь из кресла и поправляя платье. - Скажите, нет ли почты для мистера Хэнка Роббинса или майора Холидея? Они мои соседи.

Услужливый молодой человек порылся в ящике с письмами и вытащил одно для Калеба. Адрес на конверте был надписан твердой, решительной рукой.

Письмо было отправлено из Фокс Чейпл, штат Пенсильвания.

Однако Лили в данный момент волновала лишь мысль о матери. Неужели она умерла в полном одиночестве, и некому было ее пожалеть? Страдала ли она перед смертью?

Кэтлин ушла навеки, и вместе с нею надежды Лили разыскать сестер. Какая же она была глупая и наивная, всерьез полагая, что сможет их найти. Нет, настало время перестать мечтать и взглянуть в лицо реальности.

Ей пора перестать думать о тех, кто ушел из ее жизни, и обратить свои мысли на того, кто еще только появится на свет. Пробежав пальцами по животу и прикусив нижнюю губу, чтобы не разрыдаться, Лили сделала еще одну покупку и уложила ее в сумку.

Продавец едва справился с погрузкой приобретенных Лили вещей, и в коляске едва хватало места для нее самой. Она правила Танцором, не различая ничего перед собой.

У нее нет больше матери.

Лили все время думала об этом, и, хотя она не ощущала большого горя, ей грустно было представить, что теперь некому будет ответить на то великое множество вопросов, которые возникли у Лили с тех пор, как мать посадила ее с Каролиной и Эммой на сиротский поезд. Вот, кстати, женился ли на ней тот солдат, что заставил ее отказаться от дочерей? Были ли они счастливы? Были ли у них еще дети?

Слезы, сбегавшие по щекам Лили, тут же высыхали на солнце. Когда она добралась до дома, Калеб уже уехал.

В первую очередь Лили позаботилась о цыплятах, поставив ящик в теплое местечко возле печи. Дав им воды и насыпав горсть специально закупленного для них корма, она занялась остальными покупками.

Когда все они были внесены в дом, Лили достала из сумки свое последнее приобретение и поднесла его к свету. Это было мужское золотое обручальное кольцо, ярко блестевшее на солнце.

Лили с тоской осмотрела свой маленький уютный домик, ради которого ей пришлось столько выстрадать. Когда Калеб вернется нынче вечером из форта Деверо, она сделает ему предложение.

ГЛАВА 21

Калеб был удивлен и несколько обеспокоен, когда встретил Лили на полпути между их участком и фортом Деверо. Она не позаботилась прихватить винтовку или хотя бы сесть верхом на Танцора - просто брела ему навстречу, подхватив юбки, с выражением мрачной решимости на лице.

Не в первый раз Холидея потрясла сила страсти, которую он испытывал к этой женщине. Это было что-то почти мистическое, не поддающееся объяснению. Он натянул поводья жеребца, на котором ездил вот уже три года, но так и не удосужился дать ему имя.

Лили остановилась перед ним, и руки ее безвольно выпустили край юбки.

- Я решила выйти за тебя, если ты все еще этого хочешь, - сказала она с ходу.

Калеб был проницательным человеком и чувствовал, что здесь что-то не так, но его желание обладать Лили было столь огромным, что он предпочел не задавать вопросы. У него будет для этого время, после того как он наденет ей на палец обручальное кольцо и назовет своей супругой. Калеб молча протянул ей руку, поднял на коня и устроил перед собой в седле.

Легонько поцеловав ее, майор развернул жеребца обратно в форт Деверо.

***

Получить разрешение на срочную свадьбу не представляло никакого труда: обо всем позаботился полковник Тиббет. Гертруда принялась хлопотать над невестой, а майор отправился домой за обручальным кольцом.

Калеб когда-то так мечтал привести Лили в этот дом, полный тепла и света, цветов и улыбок, представить ее своим друзьям. Но теперь, раз уж он решил расстаться с армией, он введет ее в другой дом: в дом, где он родился и вырос, в окрестностях Фокс Чейпл.

Холидей торопливо помылся, побрился и облачился в парадный мундир с эполетами. Он старался не думать о странном выражении глаз Лили: как и всякий новобрачный, он предпочел грезить о грядущей ночи.

Платье было несколько устаревшим по фасону, с высоким воротником, но все равно чудесным. Миссис Тиббет надевала его на свою свадьбу, и для Лили понадобилось лишь слегка ушить его. Оно было выполнено из тончайшего шелка цвета слоновой кости и украшено жемчугами. Низко вырезанный лиф открывал взорам нежную грудь, а полупрозрачные рукава подчеркивали чудесную форму рук.

- Ты выглядишь великолепно, - с удовлетворением заметила миссис Тиббет.

- Спасибо, - сказала Лили, взглянув на себя в зеркало. - Вы послали кого-нибудь за Велвит и Хэнком?

- Я уверена, что они вот-вот появятся, - кивнула миссис Тиббет. Капеллан уже внизу, ждет нас и попивает с полковником бренди, а его жена будет играть на органе. - И Гертруда извлекла из шляпной коробки украшенную цветами воздушную фату. - Вот это будет завершающим штрихом к твоему наряду.

Лили послушно уселась в кресло перед туалетным столиком, и миссис Тиббет осторожно надела фату на голову невесты.

- Ты ведь правда любишь Калеба, Лили? - спросила Гертруда, положив руки ей на плечи. - Он прекрасный человек и заслужил право быть любимым.

- Я люблю его, - честно отвечала Лили, - люблю всей душой.

- Но почему-то не похоже, что ты радуешься предстоящей свадьбе.

Лили потупила глаза. Она подумала, что, наверное, следовало бы объяснить своей подруге, что она несчастна не от того, что станет женой Калеба, а оттого, что умерла ее мать и вместе с нею надежда разыскать сестер. Но она не находила в себе достаточно мужества, чтобы спокойно говорить об этом. Нет, не сейчас.

- Лили? - мягко окликнула ее миссис Тиббет.

- Не беспокойтесь. - Лили постаралась улыбнуться как можно веселее. Калеб никогда не пожалеет, что женился на мне.

Старшая подруга была обескуражена, но все же похлопала Лили по плечу и предпочла сменить тему беседы:

- Вы поедете в свадебное путешествие?

- Не думаю. - Честно говоря, Лили просто в голову не приходило строить какие-то планы на медовый месяц. - Кто же будет заботиться о моих цыплятах?

- Лили, Лили, на всем Божьем свете нет второй такой особы, как ты. - В зеркале было видно, как Гертруда в отчаянии закатила глаза.

Это замечание вновь повергло Лили в печаль: ведь на свете были, по крайней мере, еще две особы, от которых можно было бы ожидать такого же поведения. Она на мгновение постаралась выбросить из головы Каролину и Эмму и положила руку на унизанные кольцами пальцы миссис Тиббет.

- Я так благодарна вам с полковником за все, что вы для меня сделали. Вы очень добры.

- Калеб всегда был нам дорог, как сын, - отвечала миссис Тиббет, - а теперь ты станешь для нас как дочь.

- Но ведь вы уедете в Фокс Чейпл, когда полковник уйдет в отставку, напомнила Лили.

По выражению лица миссис Тиббет можно было понять, что она явно ожидала, что Лили будет жить в Пенсильвании, но пожилая леди была слишком воспитанна, чтобы высказывать это вслух.

- Я на минутку спущусь вниз и посмотрю, все ли готово к свадьбе. Принести тебе что-нибудь, Лили? Может быть, чашечку чая?

Сейчас Лили больше всего поддержал бы добрый глоток бренди, которое пили мужчины в гостиной, но она не могла об этом просить - она так боялась уподобиться Кэтлин. Лили покачала головой и сказала:

- Нет, спасибо, ничего не надо. - И Гертруда вышла из комнаты.

Встав с пуфика перед туалетным столиком, Лили прошла к окну. Было еще светло, но вот-вот на небесах должны были показаться звезды, и затихнет вечерняя возня пичужек в кронах елей и кленов. Эта ночь будет отличаться от всех предыдущих ночей, ибо, хотя Лили давно отдала себя Калебу, она еще ни разу не возлежала с ним в качестве настоящей жены-перед-Богом-и-людьми.

Бездумно сжимая в руке занавеску, Лили размышляла, что же заставляло ее до сих пор так упорно противиться браку. Ведь выйти замуж за Калеба было так логично: у ребенка будет честное имя и дом. И это давало ей сладкое чувство уверенности в себе, в том, что о ней есть кому позаботиться.

Дверь шумно распахнулась, и в проеме перед Лили предстала Велвит, сиявшая так, будто ее пригласили на ее собственную свадьбу.

- Правильно ты решила, Лили, давно пора. - Женщины обнялись, и Велвит принялась осторожно расправлять складки фаты. - Ух, какая ты нынче красавица!

- Все невесты кажутся красавицами, правда? - улыбнулась Лили.

- Коли выходят замуж за хороших парней, так обязательно, - кивнула Велвит. - Хэнк сделает фотографию тебя с Калебом - это будет нашим свадебным подарком.

- И ничего лучшего и не придумаешь, - сказала Лили. Хэнк уже успел напечатать карточки, на которых запечатлел Велвит с Лили, стоявших у дверей старого домишки, а также те, что делал в день новоселья, и Лили хранила их среди своих самых дорогих сокровищ.

Вскоре раздались звуки органа, стоявшего в гостиной у миссис Тиббет, и в дверь тихонько постучали. Лили открыла дверь и увидела полковника Тиббета, который был неотразим в парадном мундире, с аккуратно расчесанными седыми волосами и усами.

- Вы готовы, мисс Лили? - осведомился он учтиво, а когда Лили кивнула в ответ, предложил ей руку и повел к лестнице. Велвит выступила вперед, чтобы выполнять обязанности посаженой матери, и вся процессия торжественно начала спускаться.

Калеб стоял рядом с капелланом, и Лили была очарована его видом в длинном парадном мундире с золотым шитьем и эполетами. Форменные бриджи обтягивали стройные мускулистые ноги майора, а золоченые шпоры звенели при каждом движении. Он улыбнулся и протянул руку, и полковник Тиббет передал ему Лили, величественно кивнув и со значением покашливая.

Потом уже Лили показалось, что церемония закончилась удивительно быстро. Калеб обещал любить, уважать и заботиться, а она обещала любить, уважать, повиноваться. Это было, по мнению Лили, абсолютно несправедливо, но она находилась в полусомнамбулическом состоянии и не способна была настаивать на своих правах. Она просто механически повторяла слова клятвы за священником, а когда Калеб поцеловал се, у нее как всегда перехватило дыхание и повысилось настроение.

Праздничный стол был украшен знаменитым тортом с изюмом, который так мастерски пекла миссис Тиббет, снова оставшаяся без экономки. Хэнк старательно фотографировал всю компанию, и Лили пожалела о том, что с нею нет Руперта, который мог бы дать ей свое благословение.

Когда скромное торжество по поводу заключения их брачного союза подошло к концу, Калеб взял Лили под руку и вывел из дома. Мириады звезд сияли над ними с небосвода.

- Ты приготовил коляску? - со вздохом удовлетворения спросила Лили у супруга.

- Сегодня мы не поедем домой, Лили, - отвечал Калеб, распахнув перед ней калитку. Ласково, но решительно он увлекал ее дальше по улице.

- Я что, уже окончательно лишена права голоса?

- Не совсем, - лукаво отвечал Калеб.

- Да будет тебе известно, что мне надо присмотреть за цыплятами. Их там целых двадцать четыре штуки.

- С ними ничего не случится до завтра, - заверил Калеб, шагая по дорожке к дому, который он занимал как один из старших офицеров форта.

В окнах гостиной горели лампы, а из каминной трубы вился дымок. Лили было приятно, что он готовился к ее прибытию. Это означало, что он любит ее.

Подойдя к крыльцу и распахнув дверь, Калеб подхватил Лили на руки и перенес через порог своего дома. Оказавшись наконец внутри, вдали от глаз любопытных соседей, он накрыл ее губы жадным поцелуем.

Лили почувствовала, как все невзгоды и неприятности остаются где-то позади. Обхватив руками шею Калеба, она со всей силой страсти отвечала на его поцелуй. Найдя наконец в себе силы оторваться от нее, он снял с головы шляпу и отшвырнул в сторону.

- Я люблю вас, майор Холидей, - просто сказала она.

- А как сильно? - поддразнил он низким, осипшим голосом.

- У меня просто нет слов.

- И ты докажешь мне это? - Он покусывал ее нижнюю губу.

- О, да, - прошептала Лили, легко целуя его в щеку.

Калеб понес ее дальше, вверх по лестнице и по коридору в спальню. Там в камине полыхало жаркое пламя, а застеленная чистейшими простынями кровать была полураспахнута в ожидании новобрачных.

Майор опустил Лили в кресло возле камина, опустился на одно колено, взял ее руку в свои и поцеловал ее. В этот момент он так напоминал Лили сказочного принца, что она застыла зачарованная.

- Я так и не сделал тебе предложения по всей форме, - тихо произнес он.

- Ах, Калеб...

- Я никого не любил до тебя, Лили, - продолжал он, - и не полюблю впредь. И клянусь тебе, что отныне и впредь я буду заботиться о твоем счастье и благополучии так же, как о своем собственном.

Глаза Лили заволокло слезами счастья. Почему она тянула так долго? Она обняла Калеба за шею и привлекла его голову к себе на грудь.

- Я так люблю тебя, - прошептала она.

- Докажите мне это, миссис Холидей, - лукаво потребовал Калеб, в глазах которого заплясали золотистые чертенята.

- Ну что ж, майор, я готова, - как можно более светским тоном произнесла Лили, выпрямляясь в кресле. - Если вас не затруднит, можете расстегнуть мне сзади пуговицы...

Калеб охотно выполнил ее просьбу, но его обычно столь ловкие пальцы почему-то то и дело спотыкались в этот раз. Лили тронула эта неловкость значит, майор нервничает в преддверии этой необычной ночи, несмотря на все то, что было между ними прежде.

Когда он все же управился с последней пуговицей, Лили не спеша спустила плечи своего взятого напрокат подвенечного платья. Под ним на Лили ничего не было, и у Калеба перехватило дыхание при виде ее обнаженной груди, словно это зрелище предстало перед ним впервые.

Лили погладила пальцами его губы, а потом повелительно прижала их к своей груди, и он жадно припал к ней. Она непрерывно ласкала его шелковистые густые волосы, побуждая ко все новым ласкам.

Не поднимаясь с колен, он приподнял Лили подол юбки, и кресло покрылось шуршащими ярдами шелка и атласа. А потом развязал ленту, удерживающую на талии ее трусы.

Лили застонала, когда он снял их с ее бедер, спустил вниз и отбросил прочь.

Одну ногу Лили он закинул на одну ручку кресла, другую - на другую. Его ладони скользили по ее бедрам.

- Докажите же мне, что любите меня, миссис Холидей, - повторил он.

Лили была переполнена сладкой истомой. Никогда прежде она не была так готова отдаться Калебу душою и телом и никогда так не наслаждалась этим. И она раскрылась навстречу ему и застонала от счастья.

- Сегодня я собираюсь получить от тебя все сполна, вертихвостка, пообещал он. - Тебе нравится это?

- О... - стонала она, - о, Калеб...

- Да или нет?

- Да! О да!

И он припал к ней всем ртом. Лили напряглась всем телом, вцепившись в его плечи.

Когда это кончилось, она безвольно поникла в кресле, ослепленная и оглушенная только что бушевавшим в ней вулканом чувственности, Калеб осторожно поднял ее с кресла и положил на кровать. Не отрывая восторженного взгляда от ее лица и обнажившись, как в День Творения, он возлег на нее.

Лили была готова принять его в себя, ее удовлетворение было лишь прелюдией, оно заставило ее еще сильнее желать вобрать в себя Калеба, слиться с ним полностью, подарить ему то же наслаждение, которое только что подарил ей он.

- Я люблю тебя, Лили, - простонал Калеб куда-то ей в плечо.

Она вся выгнулась ему навстречу, вскрикнув от острого всплеска чувственности, и их обоих подхватил неистовый вихрь наслаждения. С каждой секундой тела их двигались все быстрее, их вскрики сливались в удивительной симфонии любви, пока наконец их переплетенные тела не рухнули на кровать в полном изнеможении.

В свое время Лили дала себе слово, что после того как это случится, она расскажет ему о письме, которое заставило ее так неожиданно выйти за него замуж, но она была слишком опустошена любовной схваткой, чтобы вымолвить хоть слово. И Лили прижалась к нему всем телом и забылась сном до той минуты, пока проснувшееся в неистовых молодых телах желание не разбудило их рассудок, который они тут же и потеряли в очередном бурном слиянии.

К полудню следующего дня Лили с Калебом все же добрались до фермы, так как Лили беспокоилась о цыплятах.

Заглянув к ним в коробку, она убедилась, что птенцы чувствуют себя превосходно. Покормив их и дав им попить, Лили почувствовала себя совершенно счастливой.

Не удержавшийся от смеха Калеб легонько поцеловал ее и хлопнул пониже спины. Он предупредил, что она должна быть кое к чему готова, когда он вернется со службы. Лили и не подумала возражать: если упомянутое возле алтаря "повиноваться" касалось лишь этой стороны их отношений - она не возражает.

Распрощавшись с Калебом до вечера, Лили проверила, все ли в порядке у Танцора, а потом пошла в старый дом устроить там цыплят. Поскольку они были еще совсем крошечными, им было необходимо тепло, и Лили растопила печь, служившую еще Велвит.

Потом она перетащила сюда полную пищащих комочков коробку: у Лили пока не было клетки, куда можно было бы их пересадить. Затем она сняла с вешалки свою знаменитую ванну, выволокла ее в сад и плюхнула на то место, где ее когда-то ставил Калеб.

Натаскав полную лохань воды, Лили разложила вокруг нее костер. И когда Калеб вернулся, она уже успела перестирать целую кучу белья. У нее была припасена лохань поменьше для полоскания, а также веревка, которую она натянула между старым и новым домами. Чистые рубашки, юбки, платья, штаны и трусики хлопали на майском ветерке.

- Так рано - и уже дома, майор? - Она бросила работу и обняла Калеба за шею.

- Я не мог отделаться от мыслей о тебе, вертихвостка. - Свои слова он подтвердил поцелуем.

Лили сияла от счастья, но вдруг помрачнела, вспомнив про письмо для него из Фокс Чейпл.

Она выскользнула из объятий мужа и стала расправлять закатанные рукава.

- Лили, что с тобой? - Его взгляд продолжал оставаться лукаво-игривым.

- Вчера, когда я была в Тайлервилле, я получила для тебя письмо. А потом во всей этой суматохе забыла отдать.

- Где оно? - слегка посерьезнел Калеб.

Когда Лили вынесла письмо, Калеб, увидев почерк на конверте, нахмурился. Лили предпочла удалиться в дом. Что-то подсказало ей: письмо внесет нечто новое в их жизнь, так же как переменило их отношения известие о кончине ее матери.

- Т-ты не хочешь, чтобы я приготовила тебе поесть? - нерешительно спросила она, услышав, что Калеб тоже вошел в дом. Чтобы успокоиться, она заняла себя разведением огня в печи, а потом принялась готовить кофе.

- Никакая еда тут не поможет, - сдавленным голосом отвечал муж, и в доме надолго воцарилось молчание.

Оно тянулось и тянулось и казалось таким грозным, что Лили больше не в силах была его перенести. Она заглянула Калебу в глаза:

- Что стряслось?

- Это от моего брата, Джосса, - отвечал он. Письмо лежало перед ним на столе, а он с отсутствующим видом смотрел в окно, словно вместо весеннего пейзажа видел там какую-то сцену из давнего прошлого.

Лили затаила дыхание. Как же она до сих пор так и не удосужилась увидеть в нем это безотчетное стремление вернуться на родину, в Пенсильванию, и разобраться со своим прошлым. Судя по всему, он желал этого так же неистово, как сама Лили мечтала воссоединиться со своими сестрами.

- Он хочет, чтобы ты явился в Фокс Чейпл? - шепнула она.

- Нет, - отвечал Калеб, даже не глядя на Лили, и каждое слово падало в пространство, словно каменная глыба. - Он хочет выкупить у меня мою часть фермы, чтобы навсегда позабыть о том, что у него когда-то был брат.

- И он сможет это сделать? - Лили подошла поближе и легко положила руку ему на плечо. Хотя выражение лица мужа было непроницаемым, она чувствовала, как глубоко он ранен.

- Наверное, сможет. - Калеб наконец-то повернулся к ней лицом, и в глубине его глаз она прочла память о минувших днях. - Джосс хорошо известен в округе и имеет влияние на власти в Пенсильвании.

- Что ты хочешь делать? - Лили не знала, как ей поддержать своего мужа, хотя и очень хотела этого. Она тихонько погладила его по щеке.

- Я не знаю, - отвечал он, и рука Лили бессильно повисла, когда он поднялся со стула. Калеб прошел к выходу, распахнул дверь, и Лили физически почувствовала, как между ними в этот самый миг разверзается бездонная пропасть.

- Я приготовлю ужин, - пробормотала она, потому что просто не знала, как ей теперь себя вести.

- Хорошо, - отвечал Калеб и вышел.

Вскоре Лили услышала стук молотка. Она начала было замешивать тесто для бисквита, но отложила его в сторону, так как было еще слишком рано готовить ужин.

Когда она сочла, что прошло достаточно времени, чтобы муж разобрался со своими мыслями, она вышла к нему.

Майор забрался на крышу. Он приколачивал края кровли. Его обнаженный торс отсвечивал каким-то золотистым блеском в лучах заходящего солнца.

- Я пойду проведать Велвит, - нарочито небрежным тоном крикнула ему Лили. Она так хотела, чтобы он попросил ее остаться, спустился бы с крыши и обнял крепко-крепко, но он даже не взглянул на нее.

- Хорошо, - пробормотал он.

Чувствуя себя обиженной, Лили направилась к лесу, предварительно заглянув к цыплятам. Висевшее на веревке белье тоже почти высохло.

Велвит ловила пятнистую корову, удиравшую от нее вдоль стены недостроенного Хэнком дома. Хотя Роббинсы трудились над ним почти все время со дня свадьбы, еще многое требовалось доделать. Правда, стены и потолок уже стояли на месте, и Хэнк с женой сочли, что в этом доме уже можно жить. Пожалуй, после пропахшего химикалиями мрачного фургона этот недостроенный дом показался им дворцом.

- А ну, давай назад, ты! - вопила Велвит, не замечая появления Лили.

Лили расхохоталась, на миг позабыв про свои неприятности, и помчалась на помощь подруге. У Лили был некоторый опыт в обращении с животными - ведь когда она жила у Соммерсов, ее обязанностью было встречать возвращавшееся с пастбища стадо и пригонять домой их дойную корову.

Вдвоем Лили с Велвит ухитрились загнать упрямое животное в угол между фургоном и стеной нового дома. Велвит тут же ловко накинула на шею корове веревку.

- Безмозглая образина! - возмущалась она, хлопнув корову по носу.

- Где ты ее взяла? - поинтересовалась Лили.

- Хэнк купил ее у индейцев, - пояснила Велвит, утирая пот со лба тыльной стороной руки. - Похоже, что она у них была совсем дикой.

- Ну, когда она станет давать тебе молоко и масло, ты не будешь так говорить. - Лили тихонько поглаживала животное по боку, стараясь успокоить.

- Всякий раз, как я пытаюсь получить от нее это самое молоко, у нас начинается такое вот родео, - пожаловалась Велвит. - Нет уж, коли так пойдет и дальше, лучше я буду брать все это в магазине в Деверо!

- А я прикупила цыплят, - гордо сообщила Лили. - Через несколько месяцев, когда они подрастут, яиц хватит для нас всех.

- Ох, ты уж прости меня, безголовую, - спохватилась немного пришедшая в себя Велвит, - я и позабыла спросить, как прошла твоя брачная ночь!

Яркий румянец, заливший щечки Лили, был самым красноречивым, ответом.

- Пойдем-ка в дом, - предложила Велвит, привязав корову к оглоблям старого фургона. - У меня оставалось что-то в кофейнике от утреннего кофе.

- А где Хэнк? - спросила Лили, войдя в тесный домик. Как и у нее, здесь восхитительно пахло свежеотесанными бревнами.

- Дак он сажает кое-какие деревья там, в саду. - Если Велвит и почувствовала, что Лили чем-то обеспокоена, миссис Роббинс была достаточно проницательна, для того чтобы понять: ее подруга пока не готова к откровенной беседе. Налив в две чашки ароматного крепкого кофе, она уселась рядом с Лили за стол. - Ох, а какая у вас с Калебом была чудная свадьба. Она мечтательно прикрыла глаза. - Он сам, такой видный в мундире да в эполетах, и ты в прозрачном платье - ну прям два голубка.

Больше всего Лили захотелось сейчас уронить голову на стол и разреветься, но она не позволила себе этого сделать. Ведь она чувствовала себя пионером, первопоселенцем, и должна была быть сильной.

- Калеб получил письмо из Фокс Чейпла, - начала свою исповедь Лили, и Велвит придвинулась поближе. - Он так хотел вернуться на родину, чтобы воссоединиться со своей семьей, и мне пришлось выбирать между Калебом и моей землей.

- И ты выбрала Калеба. - Велвит придвинулась еще ближе.

- Но между нами все равно возникла трещина, - кивнув, заметила Лили. Я бросила свою землю к его ногам, но это не принесло нам счастья.

- Я тоже когда-то думала, что мне не суждено быть счастливой. - Своей тяжелой, натруженной рукой подруга похлопала Лили по плечу. - А оно вон как все обернулось. Ты не должна сейчас сдаваться, Лили. Ты должна выстоять.

Лили попыталась улыбнуться, но у нее не получилось.

ГЛАВА 22

Хотя они так ничего и не решили, Лили почувствовала себя легче, поделившись с Велвит своими тяготами. В последних лучах заката она возвратилась к себе и обнаружила, что Калеб все еще сидит на крыше своего дурацкого, никому не нужного дома и лупит, и лупит молотком по кровле.

Лили вздохнула, набрала побольше воздуха в грудь и занялась бельем. Эти вещи могут высохнуть и в доме у печки, а остальное можно было уже снимать с веревки. После этого она проведала цыплят и ужасно расстроилась, заметив, что два из них сдохли. Она закопала их невесомые, покрытые пухом тельца позади уборной, которую возвел для нее Уилбур еще во время постройки дома, и пошла к ручью отмыть грязь. Грохот молотка прекратился, и Лили оглянулась в сторону Калеба через плечо.

Он стоял в тени недостроенного дома и смотрел на жену, но как-то странно, словно сквозь нее.

Вытирая руки передником, Лили медленно выпрямилась, подошла к нему и заглянула в глаза, отражавшие последние блики заката.

- Зачем тебе строить этот дом, Калеб Холидей? - начала она, уперев руки в бока и склонив голову набок. - Ведь мы оба отлично знаем, что при первой же возможности ты помчишься обратно в Пенсильванию и утащишь меня за собой.

- Половина тамошней фермы принадлежит мне, - промолвил он.

- Ну, - Лили обреченно вздохнула и продолжала: - Тогда езжай в Пенсильванию и дерись за нее. Проблем хватает не у тебя одного, да будет тебе известно, - в отчаянии добавила она.

Калеб внимательно смотрел на нее, надевая рубашку и застегивая пуговицы.

- Так уж случилось, что скончалась моя мать, и я, скорее всего, уже никогда не увижу своих сестер.

- Так вот почему ты, вопреки всему, согласилась стать моей женой? Ты сдалась! И я не знаю, нравится мне это или нет, Лили.

- Нравится тебе это или нет, меня не волнует, - резко отвечала Лили и хотела было уйти, но Калеб схватил ее за руку.

- Ты не можешь просто так взять и сдаться, Лили. Это совершенно не подходит тебе.

- Ты ведь сам когда-то говорил мне: Запад огромен. Мои сестры могли повыходить замуж, им, может, вовсе нет дела до утерянной тринадцать лет назад родственницы. Они, в конце концов, могли и вовсе умереть.

Калеб от удивления приоткрыл рот.

- Не верю, что слышу это от тебя. С первого дня нашего знакомства ты сражалась со мной за право самой разыскать своих сестер, и вот теперь ты стоишь здесь и толкуешь о том, что их поиски безнадежны. А как же тогда с тем письмом из Вайоминга?

- Там говорится о том, что Каролина пропала. Вряд ли это можно считать обнадеживающим известием.

- Может быть, тебе следует поехать туда и самой убедиться в обратном?

- Тащиться аж до самого Вайоминга? - Лили и в голову такое не приходило. - А что же будет с цыплятами?

- Так что же тебе дороже, Лили, твои цыплята или твои сестры?

- Мои сестры. - Вопреки всему в Лили снова начала пробуждаться надежда.

- Лили, поехали со мной в Фокс Чейпл. - Калеб обнял ее и привлек к себе, а голос его внезапно охрип. - Мне не обойтись без тебя.

- А что, если я там не выдержу? - шепотом спросила она, не сводя взгляда с мужа. Как ни крути, а он теперь был ее единственным родным человеком на всем свете. - Что, если я затоскую там по своей земле и своим цыплятам так, что заболею?

- Если тебе будет плохо в Фокс Чейпл, я привезу тебя обратно сюда. - Он легко поцеловал ее, и его теплые, мягкие губы шевелились, пока он говорил.

- Ты обещаешь?

- Да.

- Даже если ты выяснишь отношения со своим братом и решишь остаться?

- Я же сказал тебе, - вздохнул Калеб, - твое счастье так же важно для меня, как и мое собственное.

Лили не считала себя светской дамой, однако имела достаточно опыта для того, чтобы знать, что подобным качеством обладает еще меньше мужчин, чем женщин. Она крепко обняла Калеба.

- Ну, в таком случае я могу надеяться, что ты не придешь в ярость от того, что у нас на ужин один лишь бисквит?

- Мне жаль твою мать. - Глаза Калеба были серьезными. Он с сочувствием погладил Лили по щеке.

- Честно говоря, я ее почти не помню, - выпрямилась в ею объятиях Лили, - так что, не очень-то и сожалею. - И она собралась было вернуться в дом, но Калеб вновь остановил ее:

- А мне кажется, что это не так.

У Лили сжалось горло. Черт бы побрал этого человека: он этак может и до слез довести. Она изо всех сил постаралась держать себя в руках и отвечала:

- Если я стану оплакивать ее, Калеб, то стану проливать слезы по женщине, которой не было. Она никогда не была нам настоящей матерью.

Тогда Калеб отпустил Лили и поплелся следом за ней на кухню. Пока Лили мыла руки, прежде чем заняться тестом, муж достал из кладовки яйца, сыр и лук. К тому времени, как у Лили испекся бисквит, у него был готов чудесный омлет.

- Ты просто выдающийся мужчина, - призналась Лили.

- Тогда как ты - выдающаяся женщина. - И Калеб с улыбкой пробежался глазами по ее фигуре, предвкушая грядущую ночь.

Лили почувствовала, как замирает ее сердце.

На протяжении всего вечера Лили старалась поменьше прикасаться к Калебу. Что же это такое? Она совершенно не способна перед ним устоять...

- Сегодня был длинный и утомительный день, миссис Холидей, - сказал, сладко зевая, Калеб, после того как они поели и убрали со стола. Он потянулся и потушил лампу. - Идем-ка спать.

- Мои цыплята... - покраснела Лили.

- Твои цыплята чувствуют себя отлично. Честно говоря, я на их месте был бы рад, если ты хоть ненадолго оставила бы их в покое.

- А что, если к ним заберется койот или лисица?

- Ни один нормальный зверь не сунется сюда, зная про твою винтовку. Он уже тащил ее за локоть в спальню.

Дверь за ними закрылась, и Лили внезапно почувствовала, что ужасно стесняется. Она повернулась к мужу спиной, налила из кувшина воды в тазик для умывания и начала расстегивать платье. Услышав, как скрипнули пружины кровати, она рискнула искоса взглянуть на Калеба.

Он сидел на краю кровати и разувался, зевая, словно медведь, отправляющийся на зимнюю спячку в берлогу.

Лили подхватила тазик и вышла из спальни в большую комнату, где было совсем тимно.

В отблесках угольков прогоревшей печки Лили принялась раздеваться, вспомнив, как давным-давно зимними холодными рассветами они с Эммой и Каролиной с визгом выскакивали из своих кроваток и бежали греться к большой изразцовой печи. На глазах у нее выступили слезы, когда она вспомнила их лица и голоса, и она воняла, что никогда не потеряет надежды их найти. Нет, она не сдастся, просто иногда, когда не хватает сил верить, ей тоже нужно отдохнуть.

Закончив с мытьем, Лили распахнула дверь и выплеснула грязную воду. Она чуть не выронила таз, когда обнаружила, что Калеб наблюдает за ней, прислонившись к дверному косяку. На нем были надеты одни брюки, а его глаза растеклись по ее телу, словно потоки золотистого меда.

- Иди сюда, - хрипло, словно зачарованный, произнес он, протянув к ней руки.

Лили снова удивилась силе своей любви к этому человеку. Она улыбнулась сквозь слезы, закрыла входную дверь и подошла.

Калеб рассмеялся и заключил ее в объятия. Он внес ее в спальню и захлопнул за собой дверь. Где-то неподалеку затявкал и завыл койот, но Лили отчего-то не вспомнила про своих цыплят.

***

Миновало две недели, в течение которых Калеб так ни разу и не заикнулся о своем брате. Каждое утро майор отправлялся в форт, оставался там до полудня, а потом возвращался и работал на строительстве дома. Лили больше не пыталась выяснять у него, зачем ему нужен этот дом, если он все равно собирается уехать в Пенсильванию. Она поняла, что, работая руками, он успокаивается и может обдумывать стоявшую перед ним дилемму.

В конце июня, несмотря на бурные протесты полковника Тиббета, Калеб ушел в отставку я, чтобы отпраздновать это событие, убедил Лили оставить своих драгоценных цыплят на попечение Велвит и прокатиться с ним в Спокан.

Дом, который строил Холидей, был намного просторнее, чем у Лили, и по прибытии в город они прежде всего направились в магазин, чтобы заказать там обстановку и прочие необходимые вещи. Калеб отправил из Спокана пианино, огромную кухонную печь с резервуаром для горячей воды и небольшой медный ледник. Кроме того, он приобрел пушистые восточные ковры и напольные часы с человеческий рост.

Лили совсем растерялась, но предпочла держать свои вопросы при себе. Муж предложил ей выбрать все, что понравится, и у нее не было повода для обиды. Она оказалась счастливой обладательницей нескольких новых платьев, ниток, иголок и несметного количества разных тканей. Там был и муслин для белья и нижних юбок, и кружева для отделки, и еще много всякой всячины.

На ленч они отправились в ресторан при отеле, а вечером их пригласил к себе в гости Руперт. Палисадник вокруг его дома благоухал распустившейся сиренью, и они решили устроиться в плетеных креслах на крыльце.

Сводный брат Лили не скрывал, что рад их браку, и так и сиял всякий раз, обращаясь к новоиспеченному зятю.

Лили в конце концов стало интересно, заметит ли хоть кто-нибудь из поздравлявших, что не один Калеб сделал удачный выбор, но она решила не высказываться. После ленча они с мужем уединились на пару часов в гостиничном номере, где не теряли времени даром, отчего Лили чувствовала во всем теле приятную истому.

- Когда ты женишься на Виноле? - спросила она вечером у Руперта.

Руперт смутился, не спеша извлек из кармана трубку, привычным движением набил ее табаком и еле слышно произнес:

- Мы с ней женаты уже целую неделю, но до поры до времени держим это в тайне.

- Но почему же? - с любопытством спросила Лили. Тайный брак! Да это просто восхитительно!

- Винола не хочет уходить из школы, - вздохнул Руперт, - а как только станет известно, что она замужем, ее уволят.

- Но если для вас обоих это так важно, то почему бы вам вдвоем не открыть свою собственную школу? - задумчиво произнес Калеб.

- Мы уже думали об этом, - отвечал Руперт. - Здесь, в округе, масса ребятишек растет неграмотными, потому что они живут слишком далеко от города. Мы с Винолой могли бы устроить школу-пансион для мальчиков, но для этого нужны немалые деньги.

Лили вспомнила преподобного Соммерса, который не разрешил ей когда-то ходить в школу. Она смогла учиться, слушая вместе с Исидорой уроки, которые давал им Руперт, да и то после его настояний.

- Это почему же только для мальчиков? - сердито спросила она.

Калеб похлопал ее по руке уже ставшим привычным для них жестом, который означал, что он вовсе не затыкает ей рот, а просто просит подождать.

- Я мог бы вложить свои деньги в такое предприятие.

- Нет, я не стану брать денег у вас. - Руперт выглядел смущенным и обрадованным.

- Это почему же? - Лили все еще пылала от возмущения и говорила на повышенных тонах. - Судя по тому, как майор швыряет деньгами направо и налево, у него их куры не клюют.

Оба мужчины не смогли удержаться от смеха, несколько разрядившего обстановку.

- Наверное, мне следует сначала посоветоваться с Винолой, - предположил Руперт.

- Я так и не получила объяснения тому, почему в вашем пансионе будут обучаться одни лишь мальчики, - не унималась Лили.

- Лили, дорогая, но ведь слишком много народу не верит в необходимость образования для девочек. - Руперт взял ее за руку. - Ну, а мальчикам предстоит искать свой путь в жизни.

- А девочкам, стало быть, нет? - совсем уж гневно фыркнула Лили, переводя пылающий взгляд с одного мужчины на другого. Холидей явно чувствовал себя крайне неловко, тогда как для Руперта такой разговор был не в новинку.

- Вы с Винолой, безусловно, выдающиеся исключения из правила, - объявил он с невозмутимой улыбкой, - но подавляющее большинство родителей убеждены, что девочка должна уметь готовить, шить и растить детей, а всем этим вещам можно научиться и дома.

Калеб зажмурился, словно в ожидании взрыва.

- Интересно, а своим дочерям ты тоже уготовил подобную участь? - Лили вскочила и грозно потрясла пальцем перед носом Руперта. - Ничего не видеть в мире, кроме своих детей, быть рабыней какого-то мужлана?

- Это именно то, чего желают сами женщины...

Прогрессивные идеи, разделяемые Лили и Винолой, явно не нашли сторонника в лице Руперта. Нет, Лили ни пенни не даст на его школу, если он будет упорствовать.

- Калеб Холидей, если ты дашь этому человеку деньги на школу для одних мальчиков, - пригрозила она, - то я отправлю тебя спать в курятник!

- Усядься, - тихо приказал муж.

Она села, но по-прежнему была полна праведного гнева.

- Я буду счастлив, если смогу помочь вам, - обратился Калеб к Руперту.

- Ты имеешь в виду, что намерен поддержать эту вопиющую несправедливость?! - Лили снова вскочила, пронзая взглядом мужа насквозь. Скажи-ка мне вот что, Калеб Холидей, хочешь ли ты, чтобы твои дочери остались неучами? Так вот, я обещаю, что этого не случится - я этого не позволю!

- Так, - вмешался Холидей, - довольно. Ты и я можем обсудить эти вопросы позже, наедине.

- Так точно, майор, - издевательски произнесла Лили. Ее так и подмывало плюнуть на все и умчаться в отель, но она предпочла остаться, так как знала, что Калеб за нею не последует.

- Я не хочу быть невольной причиной вашей ссоры, - смущенно заметил Руперт. - Мы с Винолой постараемся как-нибудь справиться сами.

- Вы просто могли бы учить девочек, - настаивала Лили.

- Их родители не разрешат им жить в одном пансионе с мальчиками, покачал головой Руперт, - и будут правы.

Лили не нашлась, что возразить на это.

- Мы с Лили заказали обед в отеле на семь часов, - сказал, поднимаясь с кресла, Калеб, - и будем рады пригласить вас с Винолой.

- И я надеюсь, что Винола сумеет сама прочесть меню, несмотря на то, что она женщина, - съязвила Лили, не удостаивая брата взглядом.

- Не бойтесь, Руперт, ваша сестра не поставит вас в неловкое положение, - заметил Калеб. - Если она не захочет вести себя прилично, ей придется обедать одной, запертой в номере.

- Ты не имеешь права запирать меня в комнате, как ребенка, - прошипела Лили, когда они уже шли по улице.

- Если тебе не нравится, что с тобой обращаются как с ребенком, может быть, ты тогда перестанешь вести себя как ребенок, - улыбнулся Калеб в ответ.

Лили глубоко вздохнула. Начиналось лето, и ночи были совсем короткие, а воздух был пропитан ароматом с полей и садов, а не только вонью от конского навоза, которым были завалены улицы.

- Ты совершенно не считаешься с моим мнением, - заметила она.

- Когда у нас подрастут дочери, - великодушно пообещал Калеб, - они смогут ходить в школу. Ну, теперь ты счастлива?

- Но это должна быть настоящая школа, Калеб, а не такое заведение, где только н знают, что приучать девочек плясать под дудку мужчин.

- А чему бы ты хотела их обучать? Основам военной тактики?

- Высшей математике, - отвечала Лили, которую всегда завораживали числа, особенно многозначные. - И всем наукам.

- Но эти вещи для девочек совершенно бесполезны, - заметил муж.

- Я все больше удивляюсь, как кому-то удалось научить этим вещам вас, майор, при вашей очевидной тупости, - фыркнула Лили, ускоряя шаг.

- Ты знаешь, Лили, - рассмеялся Калеб, - по прибытии в Фокс Чейпл ты обзаведешься по меньшей мере одним другом. Мой братец Джосс придерживается точно такого же мнения на мой счет.

- А я уверена, что он еще более твердолобый, чем ты. - Лили гордо скрестила руки на груди. - И, следовательно, скорее всего для меня он будет совершенно невыносим.

Они уже вошли в отель, и Калеб молча проводил ее наверх в их номер.

Тут Лили вспомнила, что еще не разобрала все свои покупки. Она извлекла из круглой коробки новую шляпку и надела ее. Это была очень миленькая шляпка с узкими полями, украшенными страусиными перьями. Лили вертелась и так, и сяк, изучая свое отражение в зеркале, - Ты выглядишь замечательно, - тихо произнес Калеб, кладя ладони на ее гибкую талию.

- Не пытайся подлизываться ко мне, Калеб Холидей, - улыбнулась его отражению Лили. - По-моему ты заслужил сегодня наказание за свое пренебрежение к женщинам.

- Я обожаю женщин, - возразил он, целуя ее обнаженные плечи.

- Когда они тебе покорны, конечно.

- Безусловно, - подтвердил Калеб. Он уже развязал ленты ее шляпки и укладывал сооружение из перьев обратно в коробку.

- И не надейся, что тебе удастся заманить меня в постель, - капризно продолжала Лили. - Сначала ты должен поклясться, что не дашь Руперту ни гроша на его школу, если он не будет принимать в нее девочек.

- Вы имеете право отвергать мое мнение сколько вашей душе угодно, миссис Холидей, но вы не имеете права отвергать меня в постели, предупредил Калеб, повернув ее лицом к себе. - Надеюсь, это вам понятно?

- Черта с два тебя когда-нибудь волновало мое мнение, - снова раскраснелась от гнева Лили, - но скоро ты об этом пожалеешь.

- Временами мне кажется, что тебе доставляет удовольствие испытывать мое терпение. А когда я, несмотря на твое сопротивление, все же овладеваю тобой, ты испытываешь еще большее наслаждение, не так ли?

Лили подняла было руку, чтобы залепить ему пощечину, но задумалась над его словами.

- Ты просто невозможен.

Калеб привлек ее к себе и поцеловал. Лили какое-то время сопротивлялась, но инстинкт все же взял верх, и она ответила на поцелуй. А теперь, когда она сама прижималась к нему всем телом, он отстранился.

- У меня есть срочные дела, - заявил он. - Увидимся позже, за обедом.

- Что еще за дела? - Лили не поверила своим ушам: неужели после такого поцелуя он способен оставить ее? Пытаясь пригладить растрепавшиеся волосы, она засеменила следом за мужем к двери.

- Если тебе так хочется знать, - терпеливо отвечал он, - то я должен послать телеграмму брату.

- И что ты ему напишешь? - Хотя Лили вроде бы смирилась с мыслью о том, что рано или поздно ей придется расстаться со своей землей и отправиться в Фокс Чейпл, она невольно вздрогнула при мысли об этом.

- Я пошлю его прямиком ко всем чертям, - отвечал Калеб. Он легко провел рукой по ее груди, повернулся и вышел, прикрыв за собой дверь.

Несмотря на нежные чувства к молодому супругу, сейчас Лили с наслаждением придушила бы его. Он так бессовестно раздразнил ее, а сам остался настолько холоден, что запросто смог уйти. Лили поняла, что ее просто наказали, и разозлилась еще больше.

Недолго думая, она, с ненавистью окинув взглядом гостиничный номер, едва не ставший ее тюрьмой, распахнула дверь и проследовала прочь, прихватив чемодан, в котором были уложены ее личные покупки. Если Калеб имеет наглость ожидать, что она будет послушно сидеть взаперти как наказанный ребенок, то он глубоко ошибается.

Явившись в платную конюшню, она наняла коляску и пару лошадей, приказав переслать счет Калебу. Затем, не забыв прихватить покупки, направилась к Руперту.

Он был дома, но ей пришлось довольно долго дожидаться, пока он ответит на ее стук. По его всклокоченному виду Лили решила, что в спальне у него наверняка скрывается Винола.

- Я пришла попрощаться с тобой, - напряженным голосом сообщила сестра, - а кроме того, сказать, что не держу на тебя зла, хотя ты очень несправедливо обошелся сегодня со мной.

- Ты что, уезжаешь?! - Руперт ошалело уставился на Лили, а потом, словно не веря своим глазам, заглянул ей за плечо. - А майор знает?

- Калеб считает, что он всегда прав, - покачала головой Лили, - а кроме того, имел наглость приказать мне сидеть взаперти, словно я ребенок. Он полагает, что Господь создал женщин лишь для того, чтобы они были рабами у мужчин. И ради его собственных дочерей, коим только предстоит появиться на свет, я должна преподать ему урок.

- А мне кажется, что если кому и требуется преподать урок, так это тебе, Лили. Не уезжай. Ты сама не соображаешь, что делаешь: ведь потом наверняка будешь жалеть.

- Но ведь я не собираюсь удрать отсюда в Нью-Йорк или еще куда-нибудь, - возразила она. - Я всего лишь хочу вернуться на свою землю, где мне и надлежит быть.

- Черт, ты же знаешь, что Калеб разозлится!

- А мне все равно, - отвечала Лили, думая, что так оно и будет. - Я хочу заставить этого мужлана равным образом уважать и девочек, и мальчиков. Я не позволю ему вырастить из своих дочерей идиоток!

- Ну и кашу ты заварила, - вздохнул Руперт. Вид у него был такой, словно он умирает от головной боли. - Лили, ты не должна уезжать вот так. Это просто небезопасно.

Лили с ужасом вспомнила, как в прошлый раз уехала из Спокана одна. В итоге ее всю, с головы до ног, искусали муравьи. К тому же она позабыла взять спички для костра. И если бы в тот момент ее не разыскал Калеб, она вряд ли пережила бы эту бесконечную, холодную и голодную ночь в прерии. Решимость Лили сильно поколебалась, но тут ей пришла в голову идея просто переждать где-нибудь в городе до утра.

Нет, ее гордость не позволит ей приползти обратно в отель, словно она тихая скромница-женушка, особенно теперь, на полпути к свободе!

- Постарайся поскорее навестить нас, - сказала она, похлопав Руперта по щеке. - Извини, что не смогу быть с вами вместе на обеде.

- Ты просто невозможна, - отвечал Руперт. - Не знаю, почему я до сих пор не привязал тебя к лавке и не навел глянец на твоей заднице.

- Спокойной ночи, Руперт, - сказала Лили, гордо развернулась и прошагала по дорожке через палисадник. Она совершенно не боялась брата, зная, что он вовсе не такой кровожадный, каким хотел бы казаться.

- Лили! - крикнул он ей вслед. - Вернись немедленно!

- Передай привет Виноле! - ехидно пропела Лили.

***

Найти приличное место для ночлега было не так-то просто, но Лили справилась с этим. Не успели спуститься сумерки, как она уже попивала чай в гостиной у мисс Хермионы Картуорт. Нанятые в конюшне лошади вместе с коляской прекрасно разместились на заднем дворе дома этой леди.

На протяжении этой длинной ночи Лили тысячу раз пожалела о том, что натворила, но из упрямства так и не решилась вернуться в отель и встретиться с Калебом.

С первыми лучами солнца Лили запрягла лошадей и поехала из города, минуя центральные улицы. Июньское утро было ярким и безоблачным, и она почувствовала себя счастливой, обдумывая по пути фасоны своих новых платьев.

Калеб, оказывается, уже успел вернуться домой, и Лили понадобилось все ее мужество, чтобы с невозмутимым видом переехать через ручей и встретиться с мужем.

- Где, черт тебя подери, ты шлялась? - прогремел он, гневно глядя на нее.

- Я остановилась на ночь в меблированных комнатах, - сообщила Лили, выбираясь из коляски. - Ну что, вам было весело с Рупертом и Винолой на обеде?

- Марш в дом! - рявкнул Калеб.

- И что дальше? - возмутилась Лили. - Сесть и написать тысячу раз "я больше не буду не слушаться мужа"?

- Марш в дом!

- Прошу тебя не забывать, что я в положении, - торопливо напомнила Лили, направляясь к дому. Апломб быстро слетел с нее при воспоминании о той расправе, которую чуть было не учинил над нею майор, не вмешайся тогда Велвит.

Войдя в дом, он усадил Лили в кресло и закатил ей длиннейшую лекцию, что оказалось для нее хуже порки. Он выходил из себя, он кричал и ругался, он снова и снова перечислял все опасности, подстерегавшие ее в пути, он клялся, что, если Лили еще раз сделает что-либо подобное, он сам свернет ей шею.

Когда он наконец начал выдыхаться, Лили окончательно упала духом и безмолвно повиновалась приказу отправляться в спальню.

Калеб явился следом за ней, но с совершенно другой стороны, нежели она ожидала. Со стороны глухой стены ее спальни раздался ужасный грохот, и Лили с ужасом увидела, как сквозь нее прорубается топор.

- Вот так, - заявил Калеб. Еще несколько неистовых ударов топора, и новая дверь была готова. Калеб отбросил топор: - Теперь оба дома соединились. Добро пожаловать в спальню, миссис Холидей, - Не подходи ко мне, - взвизгнула Лили, прячась за кроватью. В эти несколько минут она твердо убедилась, что вышла замуж за одержимого.

Страх мешал ей двигаться достаточно проворно. Калеб успел схватить ее за ногу и начал развязывать шнурки на ее ботинке.

- А вот на это, черт побери, и не надейся, вертихвостка, - сказал он и стащил с ее ноги чулок. Она вздрогнула, когда он слегка погладил ее по бедру. - Я обязательно к тебе подойду, и не раз.

***

Только когда все уже кончилось и Калеб поднялся с кровати, в душе у Лили снова взыграла ее гордость. Стоило ему пройти сквозь только что устроенный проем в стене, как Лили проворно придвинула на это место тяжелый комод.

- Оставайся на своей стороне, - решительно заявила она, глядя на него поверх крышки комода, - а я останусь на своей.

- Черт побери, Лили, - взревел Калеб, опершись руками на комод и наклоняясь к Лили, - да ведь мы женаты! - Как всегда, он имел неосторожность понадеяться, что постель поможет ему достичь с ней мира.

- Насколько я могу судить, мы запросто могли бы позабыть об этом злосчастном событии.

- Ну, с меня довольно, - рявкнул Калеб, повернулся и вышел вон.

Лили помчалась на кухню и принялась мыть посуду. А затем вынесла на улицу грязную воду и аккуратно выплеснула ее на территорию Калеба.

Естественно, он все это видел, так как седлал в это время лошадь у себя во дворе. Он злобно покосился на жену, но ничего не сказал: просто вскочил в седло и поскакал в форт Деверо.

"Холидей просто создан для военной службы, - неприязненно подумала Лили, - Небеса свидетели, этот майор не может быть счастлив, если ему не позволят над кем-нибудь командовать".

***

Ближе к полудню прибыл фургон из города, в котором привезли новую печь и массу всяких коробок и ящиков с предметами обстановки для дома Калеба. Стараясь не переступать границу их владений, Лили кое-как объяснила грузчикам, что и куда ставить.

Когда Калеб вернулся из форта, к луке его седла была привязана уже знакомая Лили холщовая сумка, в которой бился и кудахтал очередной цыпленок. Майор мрачно покосился в сторону Лили, проехал по ее земле и соскочил с коня возле лачуги, в которой теперь были стойла для лошадей и клетка для птиц. Выйдя оттуда, он вынес и бившуюся в его руке холщовую сумку.

Лили уселась шить себе платье, причем перед этим ей пришлось немало повозиться над выкройкой: она не могла как следует разложить ткань, так как путь к просторному обеденному столу у Калеба был ей заказан. Из его дома донесся грохот, и она поняла, что Калеб ставит на место печку. Лили загрустила при мысли о встроенном в нее большом баке для воды. "Этот тип теперь сможет принимать ванну, когда ему заблагорассудится", - разозлилась она.

Грохот наконец прекратился, но на смену ему пришел тонкий аромат куриного бульона.

Лили отложила в сторону шитье и поплотнее прикрыла дверь в спальню, но запах просачивался и сквозь нее.

А ведь давно перевалило за полдень, и съеденный во время ленча бутерброд уже превратился в воспоминание. Лили принялась гадать, из чего бы ей соорудить ужин.

Она отложила в сторону платье, так как слишком устала и проголодалась. В окно спальни было видно, как Калеб пересек двор. В руках он нес принадлежности для рыбной ловли и направлялся к ручью.

В животе у Лили забурчало. Вот она, возможность совершить набег на его кухню!

Глянув еще раз в окно и убедившись, что он не вернется, Лили вскарабкалась на комод и соскочила на территорию врага.

Пол был здесь застлан чудесными цветастыми коврами, а на кухне, восхитительно благоухая, кипел куриный бульон. Рядом с ним исходила паром кастрюлька с гарниром.

Лили потянулась к верхнему краю плиты и приподняла крышку бака. Ну вот, пожалуйста, Калеб наполнил его водой, и она уже теплая. Лили с вожделением подумала о той горячей, замечательной ванне, которую ей не суждено принять нынче вечером.

На образцово убранной кухне Калеба нашлась и полка, полная чистых тарелок. Лили выбрала себе самую большую, положив туда изрядную порцию цыпленка и гарнира тоже. Что бы Холидей туда ни напихал, повар он был отменный. Лили уселась за сиявший чистотой стол. То, что она ела тайком, украденную пищу, придало обеду восхитительный вкус и пикантность.

Лили умяла две полные тарелки. Оставив посуду на столе, с тем чтобы Калеб догадался, что она нарушила границу его владений, она стала красться обратно.

Уже закинув колено на крышку комода, она вдруг почувствовала, что ее схватили за талию, и едва не завизжала. Оглянувшись, Лили увидела Калеба.

- Браконьерствуем, вот как? Ну, вертихвостка, ты ведь знаешь, что с браконьеров берут штраф.

Лили гордо отвернулась и снова молча полезла на комод.

- Ну что ж, если ты желаешь сделать это так - пожалуйста.

- Калеб Холидей, - пискнула она, - отпусти меня сейчас же!

- Я никогда не даю спуску браконьерам, - доверительно сообщил Калеб, деловито задирая ей юбки. - Простишь его раз, другой, и вот он уже садится тебе на голову.

Лили попыталась вырваться, но Калеб крепко зажал ее между бедер.

- Калеб, - сказала она, - я не шучу.

Он положил руку там, где сходились ее бедра, и хмыкнул, услышав ее невольный стон. Если учесть, что муж в последний раз овладел ею не далее как несколько часов назад, этот пылкий ответ ее тела был тем более унизителен.

- Ты знаешь, - заметил Калеб, - в некоторых странах принято вешать тех, кто ворует кур. Мне кажется, что, раз твоя вина доказана, простым штрафом ты не отделаешься.

- Я тебя ненавижу! - фыркнула Лили, извиваясь всем телом.

- Вот как?

- Ох, Калеб...

- Что, моя милая?

- Отнеси меня в кровать, - сказала наконец Лили, хотя по правде она вообще уже не знала, чего хочет: чтобы Калеб оставил ее или же занялся с ней любовью.

- Ну уж нет, - тут же отвечал он. - Я намерен овладеть тобой здесь и сейчас, миссис Холидей.

- Это отвратительно! - Лили представила себя, на кого она похожа, распластанная на комоде, с задранными юбками.

- Ну, зато и не хуже любого другого места, где нам приходилось заниматься любовью, - стоически вздохнул Калеб.

- О, мой Бог, - всхлипнула Лили, вцепившись обеими руками в край комода.

- Да, на меня это тоже навевает размышления о божественном, - признался Калеб.

- Ты... ужасный... богохульник!

- И кто еще?

- Упрямец. О Боже, как ты упрям...

Он усмехнулся и вошел в нее одним мощным толчком.

Когда все кончилось, он, весь дрожа, встал возле комода и непререкаемым тоном произнес:

- Я желаю видеть вас у себя в постели. Ступайте туда и ждите меня, миссис Холидей.

Итак, недолгий бунт Лили был подавлен и ни к чему не привел. Однако расплата за него оказалась столь сладостной, что Лили послушно сползла с комода и отправилась в постель к Калебу. Все ее члены были охвачены такой сладкой истомой, что она еле одолела эти несколько шагов.

И когда он пришел к ней, она простерла к нему руки.

ГЛАВА 23

Пшеница у Лили подросла на добрый фут к тому жаркому июльскому дню, когда у них с Калебом был назначен отъезд на Восток. Уже одетая в дорожный костюм, Лили ходила вдоль поля, ласково касаясь нежных побегов. Она возделала эту землю, она посадила на ней пшеницу, она ухаживала за нею, и вот уезжает и вряд ли даже отведает хлеба из этих зерен.

Решив наконец, что нечего излишне расстраиваться, коль скоро она решилась следовать туда, куда поедет Калеб, Лили пошла домой. Она чуть не вскрикнула от неожиданности, когда наткнулась на прятавшегося среди пшеницы Чарли Быстрого Коня. Он сидел спиной к ней и, когда она оказалась рядом с ним, тоже чуть не подскочил.

- Если вы ищете здесь майора, - недоуменно пробормотала Лили, - так он уехал в форт, чтобы попрощаться.

- Говорите потише, миссис. - Чарли прижал палец к губам. - Там, на дороге, бандиты. Они всего в миле или двух отсюда, а в такой денек, как сегодня, звук разносится далеко.

- Ого, да вы прямо герой - вероятно, скрываетесь здесь, на поле, только из скромности? - Несмотря на попытки казаться бравой, Лили почувствовала, как краска сбежала с ее лица. В ее мозгу пронеслись мысли о том, что надо пробраться в кабинет к Калебу и взять там винтовку.

- Нам обоим лучше укрыться здесь, миссис, - убеждал ее Чарли, подкрепляя свои слова энергичными жестами. - Пусть себе делают что хотят. Если только они заметят вас, одному Богу известно, что с вами будет.

Ах, так они желают повстречаться с ней... Ну что ж, на здоровье, только вместе с ней они повстречаются и с дулом винтовки!

- Сколько их там?

- Пять или шесть, - отвечал Чарли. - Слишком много.

- Эх, и что же вы за индеец после этого, - вздохнула Лили. Она осторожно проникла на веранду и через боковую дверь вошла в дом. Чарли следовал за ней. - Вы хоть стрелять-то умеете?

- Конечно, стрелять я умею, - обиделся Чарли.

- Тогда где же ваше ружье?

- У меня удрала лошадь, а ружье было приторочено к седлу, - горестно вздохнул Быстрый Конь.

Лили отыскала ключи от кабинета, отперла его и вооружилась. Она уже порядком поднаторела в обращении с огнестрельным оружием. Хотя она вряд ли смогла бы завоевать приз за меткость, по крайней мере, ее не кидало наземь после каждого выстрела.

- Вот, - и Лили кинула Чарли одну из винтовок. Из стоявшего здесь же ящика она достала побольше патронов. Для себя она на сей раз предпочла ружье тридцать третьего калибра, которое тут же зарядила так, как это показывал ей Калеб.

- Как ты догадался, что увидал именно бандитов, а не обычных путешественников? - вполне резонно спросила она, зорким оком окидывая горизонт. Она гадала, нет ли поблизости Калеба и успел ли он вовремя заметить непрошенных гостей.

- Они выглядят как настоящие бандиты, - отвечал Чарли. - К тому же белые люди обычно не ездят группами больше двух человек - если только это не банда дезертиров.

Лили заметила всадников издалека, когда они спускались к ручью. Копыта их лошадей поднимали клубы пыли, долго не оседавшей в знойном летнем воздухе. Лили насчитала пятерых и взвела курок.

- Вам бы лучше поспешить в форт и предупредить Калеба, - заметила она, не глядя на Чарли. - Если это действительно бандиты, они должны быть арестованы.

- Я же говорил вам, - заметил Чарли, - что моя лошадь сбежала.

- Ну так возьмите мою. Она в стойле.

- Я не хотел бы оставлять вас тут одну, миссис, - заколебался Чарли. Вам лучше поехать со мной.

- И оставить мой дом на произвол этих ублюдков?! Ни за что на свете, Чарли Быстрый Конь. А теперь убирайтесь поскорее.

Чарли неохотно повиновался, бесшумно пробравшись через половину дома, построенную Лили. Там теперь была кладовая, и Лили мечтала, если они, паче чаяния, не покинут эту землю, устроить в своей бывшей спальне ванную комнату, оборудованную по последнему слову техники.

Несмотря на слепящее полуденное солнце, Лили, не мигая, следила за приближением бандитов. Она на мгновение встрепенулась, когда один из них взмахнул рукой - видимо, заметил, что Чарли поскакал в форт, - но никто так и не отправился в погоню.

Закусив нижнюю губу, Лили ждала. В конце концов, Чарли мог и ошибиться. Вдруг эти всадники вовсе не были бандитами, а какими-нибудь ополченцами или просто группой странствующих политиканов, собиравшихся произносить речи перед обитателями форта.

Тем не менее Лили изрядно вспотела.

Но вот они уже переправились через ручей. Предводитель, светловолосый всадник на рослом жеребце, снял широкополую шляпу и внимательно осмотрел дом.

- Эй, хозяева! - крикнул он.

Глубоко вздохнув, Лили распахнула дверь и шагнула на крыльцо, держа в руках тридцать третий калибр.

ГЛАВАрь хмыкнул и осклабился при виде винтовки.

- Что вам нужно? - спросила Лили, ловко перехватив винтовку с целью продемонстрировать, что они имеют дело с человеком, умеющим обращаться с оружием.

- Мы только хотели бы напоить лошадей и дать им чуток передохнуть, мэм, - пояснил главарь, выезжая вперед, - Вот и все.

- Ну так не теряйте времени даром, - отвечала Лили, и вскоре чужие лошади жадно припали к холодной воде ручья, а их хозяева принялись смывать со своих лиц пот и грязь.

- Вы здесь одна? - спросил главарь.

- Да, но ненадолго, - постаралась как можно увереннее улыбнуться Лили.

Незнакомец шагнул было в ее сторону, но Лили тут же взяла его на прицел. Он демонстративно поднял руки в миролюбивом жесте. Лили обратила внимание, что этот бродяга в темных брюках, жилете и бывшей когда-то белой рубашке на удивление хорошо сложен.

- Не надо стрелять, маленькая леди. Мы вас не тронем.

- Я слышала, что вы - беглые бандиты, - сказала Лили, не опуская винтовки. - Это верно?

- В этой дыре вести разносятся быстрее ветра, - посетовал один из бандитов. Он был отвратительно жирным, с тонкими усиками, как у китайца. На голову он напялил донельзя затрепанный цилиндр, когда-то, по всей вероятности, принадлежащий какому-нибудь джентльмену.

- Заткнись, Ройс, - приказал тот, что был в жилетке.

- Ваши лошади уже напились, - заметила Лили. - Я думаю, что теперь вам лучше всего убраться отсюда.

Они все дружно загоготали, словно Лили отколола Бог весть какую смешную шутку, и тут же она почувствовала, как кто-то напал на нее сзади, одной рукой зажав рот, а другой вырвав из рук винтовку.

Лили пыталась бороться, но безуспешно. Нападавший железной рукой обхватил ее за пояс, едва не придушив. От него нестерпимо разило виски, грязью и многодневным потом, и Лили чуть не стошнило.

- А ведь мы, пожалуй, не откажемся еще кое от чего, кроме воды для лошадей, - мерзко ухмыляясь, заявил главарь, подойдя к Лили вплотную.

Его взгляд переместился на того, кто все еще держал Лили. - Ты видел того индейца? Куда его понесло, чертова висельника?

- В форт, куда же еще. Да только без толку - весь гарнизон разъехался по патрулям, я сам видел.

Лили понимала, что отвратительный тип, напавший на нее сзади, говорит не столько для своих дружков, сколько для того, чтобы сильнее запугать ее. Но все равно у нее упало сердце. Если Чарли все же доберется до форта, он приведет Калеба и больше никого. Тогда как эти бродяги, воспользовавшись численным превосходством, могут запросто устроить западню и убить майора.

- Давайте уволокем ее с собой, - предложил один из бандитов, поивших лошадей. - Эта крошка - прямо пальчики оближешь. Вот и позабавимся вечерком.

- Да она, поди, и готовить умеет, - предположил толстяк.

- А ну-ка, отпусти ее, - приказал главарь.

Как только ей перестали зажимать рот, Лили испустила пронзительный вопль. У нее еще оставалась слабая надежда, что вопль пробьется сквозь лес на краю долины и достигнет ушей Велвит, как уже было однажды.

- Нам с тобой лучше потолковать в доме, - сказал главарь, не обращая внимания на ее крики и заталкивая обратно в дверь. - А вы, парни, расседлайте лошадей да посматривайте кругом.

Бандиты недовольно зашептались, но никто из них не решился открыто перечить главарю. И вот Лили ощутила страх совсем иного толка, оказавшись в гостиной наедине с этим мерзавцем.

- Меня зовут Джордж Бейкер, - представился он. - А тебя?

- Здесь вам не благотворительный вечер, мистер Бейкер, - отчеканила Лили. - Я не желаю, чтобы вы находились в моем доме, а ваши дружки портили мой сад.

Он подошел к мраморной полке над изящным камином, который Калеб соорудил своими руками, и принялся разглядывать стоявшие на ней фотографии в рамках.

- Это твой муж? - спросил бандит, ткнув пальцем в снимок, где Калеб был запечатлен в своем парадном мундире, сидя на стуле, а Лили стояла за ним, положив руку ему на плечо.

Лили вопрос показался просто идиотским - ведь на фотографии она была снята в подвенечном платье.

- Да, - тем не менее отвечала она. - И он вот-вот будет здесь.

- И, наверное, один. - Бейкер обернулся к Лили и добавил: - Так что прихлопнуть его будет нетрудно.

- Но зачем вы хотите это сделать? - Лили почувствовала, что бледнеет.

- Ну, он, наверное, не захочет просто так отдать нам свою женщину и будет драться. - Он снова покосился на фотографию. - Похоже, он у тебя большой парень.

- Да, он очень большой, - отвечала Лили, - и очень сильный.

- Да уж, наверное, он кажется большим такой пигалице, как ты. - Голубые глаза Бейкера бесстыдно обежали фигурку Лили с головы до пят. Потом он перевел взгляд внутрь дома, где в проеме двери был виден угол кухонной печи. - А там что, кухня?

- Совершенно верно, - с издевательской учтивостью отвечала Лили, всем своим видом стараясь показать, что думает по поводу подобного вопроса. - А почему вы спрашиваете?

- Разрази меня гром, я здорово соскучился по женской стряпне, - хлопнул себя по животу Бейкер. - Ступай-ка туда да изжарь мне пяток яиц.

Лили словно почувствовала в руке тяжесть новенького топорика для рубки мяса. Сжав руки в кулаки, она отправилась на кухню.

Воспользовавшись готовыми дровами, что лежали в ящике возле печи, Лили развела огонь и попутно ухитрилась снять с крючка на стене топорик, чтобы иметь его под рукой. Пустить его в ход было ей отвратительно до тошноты, но иного выхода из положения не предвиделось.

Доставая яйца из купленного Калебом ледника, она услышала снаружи звуки стрельбы. У нее душа ушла в пятки, но усилием воли она тут же овладела собой. Бейкер, чертыхаясь, выглянул в окно, совсем позабыв про нее.

Вознеся краткую молитву о том, чтобы не промахнуться и получить прощение за тот грех, который собиралась совершить, Лили замахнулась и что было силы опустила обух топора на затылок бандиту.

Его колени тут же подогнулись, и он беззвучно сполз на пол, закатив глаза.

Лили моментально выхватила у него из рук ружье, вытащила патрон из затвора и отставила подальше, чтобы бандит не смог до него дотянуться, если даже придет в себя. Затем она располосовала полотенце для посуды и аккуратно связала Бейкеру руки за спиной.

Затем, снова зарядив ружье, она позволила себе наконец выглянуть наружу. Так и есть. Калеб приехал один и попался в ловушку. Хотя он все еще сидел верхом, на плече у него зияла кровавая рана.

Лили тихонько приоткрыла окно и тщательно прицелилась в бандита, угрожавшего Калебу ружьем. Им оказался толстяк в смешном цилиндре.

- А ну, брось винтовку и оставь его в покое, - крикнула она грозно, - а не то, я разнесу тебя в такие клочья, что потом нечем будет набить твою дурацкую шляпу.

Калеб, несмотря на рану, весело рассмеялся. Когда толстяк бросил свою винтовку, майор спешился, поднял оружие и вошел в дом через заднюю дверь. Если эту сцену и видели остальные бандиты, они явно побоялись высовываться по крайней мере, Лили не заметила ни одного с того места у окна, где стояла.

Калеб посмотрел на Бейкера, который так и валялся без сознания, сияя белоснежными путами на запястьях.

- А с этим что случилось?

- Налетел на большой-пребольшой топор, - отвечала Лили и кивнула на рану Калеба: - Позволь мне осмотреть ее.

- Ничего страшного, - отстранил он ее в глубь кухни. - Сколько их еще?

- По-моему, четверо, - задумчиво нахмурилась Лили. - Кроме этого господина и толстяка в цилиндре, конечно.

- Что они хотели?

- Меня, - просто отвечала Лили.

- Что ж, у этих ублюдков неплохой вкус, - с дьявольской ухмылкой заметил Калеб, направляясь в кабинет за винтовкой. - Жаль, что мне придется их за это убить.

- Калеб, ты же ранен. Позволь я хотя бы перевяжу тебя.

- Это все может обождать, - отрезал муж и осторожно выглянул из окна. Уйди же наконец из центра комнаты, Лили, пока они не взяли тебя на прицел.

Лили спряталась за спинку кресла, прикусив до боли губу.

В ту же секунду окно в гостиной со звоном лопнуло и Калеб выстрелил в ответ.

- Не высовывайся! - крикнул он своей жертве.

- Ты его убил? - Лили что было сил вцепилась в сафьян, которым было обтянуто любимое его кресло.

- Нет, но, боюсь, что ему уже не суждено иметь внуков. - И Калеб вновь выстрелил, а в ответ со двора раздались проклятия.

Лили нервно облизала губы. Ее била дрожь, а все тело стало липким от пота. Она и думать забыла о своих разногласиях с Калебом.

- Проклятые идиоты, - пробормотал он, снова прицелившись.

Лили зажмурилась, и новый выстрел потряс неподвижный знойный воздух. А потом раздался стук копыт, удалявшихся все дальше по вытоптанной сухой земле.

- Что я слышу? Это кавалерия? - спросила Лили.

- Нет. - Майор с усмешкой отставил в сторону винтовку. - Просто наши гости решили, что им лучше поскорее удалиться с нашей вечеринки. - И он вышел наружу, чтобы разобраться с теми двумя бандитами, которых подстрелил. Связав им руки, майор отволок их в сарай, где в компании со своим бесчувственным главарем им предстояло дожидаться солдат из форта.

Когда Калеб вернулся в дом, Лили наполнила таз горячей водой.

- Ты бы не справился с ними без меня, - заметила она, усаживая его в кресло. Только она хотела снять с мужа пропитанную кровью рубашку, как в дом, сильно запыхавшись, вбежали Велвит и Хэнк.

У Хэнка наготове было его охотничье ружье.

- Мы слышали, здесь стреляют! - вскричала Велвит.

- Да, тут у нас в сарае завалялись трое связанных бандитов, - небрежно отвечала Лили, почувствовав себя значительно лучше, когда убедилась, что рана Калеба не опасная и пуля прошла навылет. - Хэнк, если тебя не очень затруднит съездить в форт за доктором, я была бы тебе весьма признательна.

- Мне не нужен доктор, - возразил Калеб, но тут же охнул, потому что Лили плеснула на рану его лучшего виски.

- Ну, зато он нужен тем людям в сарае, - невозмутимо отвечала Лили, собираясь повторить экзекуцию.

В ответ на это Калеб разразился потоком ругательств, от которых смущенно покраснела даже Велвит, - Я быстро вернусь, - пообещал заторопившийся к выходу Хэнк.

- Пойду-ка я лучше присмотрю, не истекли бы они кровью до смерти, сказала Велвит.

- Только не забывай, что это опасные бандиты, - предупредила Лили, бинтуя Калебу руку полосами от простыни. - А здесь, в баке, есть горячая вода.

Велвит кивнула и вышла.

- Ты у меня просто чудо. - Холидей слегка хлопнул жену пониже спины.

- Как я уже говорила, если бы не мое вмешательство, ты бы вполне мог быть сейчас убит.

- Вполне мог, - рассмеялся Калеб, сажая ее к себе на колени. - Ты выиграла, Лили. Ты была права, когда верила, что способна постоять сама за себя, невзирая на обстоятельства.

- Конечно, я была права, - важно согласилась Лили, расстегивая новое дорожное платье, все измазанное в крови. ***

Часом позже Лили с Калебом выезжали из форта Деверо на почтовом дилижансе.

Первую остановку на ночлег они сделали в Спокане, в том же самом отеле, что и раньше, только на сей раз между ними царило неведомое им доселе согласие. Безусловно, пережитые вместе опасности способствовали их сближению.

Через четыре дня пути они добрались до штата Вайоминг, и Калеб, чья раненая рука покоилась на перевязи, еле держался на ногах от боли и усталости. В единственном на весь город Болтон захудалом отеле Лили сняла для них комнату и клятвенно пообещала мужу, что никуда не тронется до тех пор, пока он не отдохнет настолько, что сможет ее сопровождать. Конечно, как только он заснул, Лили помчалась на розыски Каролины.

Коль скоро миссис Даньел Прайд оказалась супругой начальника полиции, их обиталищем являлся небольшой домик неподалеку от тюрьмы.

Лили разыскала их на удивление быстро. Ей открыла сама хозяйка, темноволосая дама с кривыми передними зубами и очень густыми бровями.

- Я Лили Чалмерс Холидей, - представилась Лили, когда ее впустили в гостиную, окинув подозрительным взглядом. - Я хотела бы знать, не вернулась ли в Болтон мисс Каролина Чалмерс.

- Нет, мэм, - покачала головой миссис Прайд. - Я так полагаю, что, если вы хотите поподробнее узнать о мисс Каролине, вам лучше обратиться к сестрам Мейтленд.

- Пожалуйста, если вас не затруднит, покажите мне, где их искать, попросила Лили, у которой по спине побежали мурашки.

Жена начальника полиции привела ее к большому выбеленному дому в конце улицы. Ухоженный палисадник с аккуратно посыпанными песком дорожками и цветущими розами радовал глаз.

Лили открыла калитку и пошла к двери, не чуя под собой ног. Дрожащей рукой она взялась за брон-зовый дверной молоток в форме львиной головы.

- Да? - откликнулась на стук худенькая седовласая женщина.

- Я ищу свою сестру Каролину, - представившись, пояснила Лили.

- Ох, милочка. - Глаза хозяйки наполнились слезами, и она жестом пригласила Лили войти в гостиную, где пахло лавандой, кардамоном и еще какими-то травами. - Как она хотела бы вас увидеть!

- Хотела бы? - еле слышно переспросила Лили, у которой мгновенно пересохло в горле. Она пожалела, что не послушалась Калеба и пришла сюда одна.

- Мы всерьез опасаемся, что она попала в беду, наша Каролина, отвечала женщина, утирая слезы крошечным батистовым платочком, который держала в рукаве. - Ее, судя по всему, похитил разбойник, который жил неподалеку в горах. Представляете, у него была бешеная собака.

- Каролина погибла? - Лили без приглашения плюхнулась в кресло, так как ноги ее не держали. - Я в это не верю. - И она засыпала хозяйку градом вопросов, но услышанные ею ответы смутили ее еще больше.

- Показать вам ее фотографию? - негромко предложила женщина.

- О, конечно.

И вот Лили смотрит в лицо изящной молодой женщины с бледной нежной кожей, темными волосами и смеющимися глазами.

- Я бы обязательно узнала ее, - грустно сказала Лили. - Если бы я увидела ее, я бы сразу догадалась, что это Каролина.

- Если хотите, можете оставить эту фотографию у себя. У нас с сестрой есть множество фотографий нашей Каролины: вы ведь видите, какая она была красавица.

- Может быть, она не погибла? - настаивала Лили, словно с этой фотографией к ней вернулась новая надежда. - Мы с мужем направляемся сейчас в Пенсильванию, в Фокс Чейпл. Я оставлю вам подробный адрес, и если... когда Каролина вернется, вы сможете сказать ей, где меня найти.

- Очень хорошо, милая, - кивнула мисс Мейтленд, хотя по ее лицу было видно, как мало она в это верит.

- Какой у нее характер? - хотела знать Лили.

- Она такая милая, всегда смеялась. И петь любила, но и часто сердилась из-за пустяков.

- Она когда-нибудь говорила обо мне или об Эмме?

- Постоянно. Это была ее самая заветная мечта - разыскать вас обеих. Она даже написала небольшую книжицу про вас троих: про то, как вы ехали на сиротском поезде, и про все остальное. Она так надеялась, что вы прочтете книжку и разыщете ее. Издатель обещал напечатать ее будущей зимой.

Лили едва удерживалась от слез, ей так хотелось оказаться рядом с Калебом.

- Спасибо вам за все, мисс Мейтленд, - пробормотала Лили, поднимаясь с кресла и бессознательно двигаясь в сторону двери.

- Меня зовут Этель Мейтленд, - представилась женщина, - а мою сестру Фоуб.

- В-вы вместе воспитывали Каролину? - спросила Лили, задержавшись на крыльце аккуратного белого дома.

- Нам приятно говорить именно так, - кивнула головой Этель Мейтленд, хотя, по правде говоря, скорее Каролина воспитала нас.

Лили не смогла не улыбнуться. Каролина всегда старалась быть главной, и ее младшей сестре не доставило труда представить, как она руководит своими добросердечными старушками-опекуншами, внушая им, что надо делать, а что нельзя.

- Пожалуйста, передайте ей мою любовь, когда увидите ее снова.

- Хорошо, - снова кивнула мисс Мейтленд, по-прежнему мало веря в свое обещание.

Лили добрела до отеля, не соображая, что делает, и, попав в свой номер, обнаружила, что Калеб сидит на кровати. Он был до пояса укрыт одеялом, а на его обнаженной груди белела наложенная еще перед отъездом из дома повязка.

- Ну что? - требовательно спросил он. - Ты нашла ее?

- Все решили, что она погибла. - Лили наконец-то смогла дать волю слезам. - Что ее похитил какой-то проходимец, у которого есть бешеный пес.

- Присядь-ка. - Калеб похлопал по краю кровати.

- Хочешь посмотреть на ее фото? - шмыгая носом и утирая слезы рукавом, предложила Лили.

- Конечно.

- Правда, она красавица? - спросила она у мужа, достав из сумочки фотографию и протягивая ему.

- Поскольку она твоя родная сестра, было бы глупо ожидать увидеть уродку, - отвечал Калеб, внимательно разглядывая милое живое личико.

- Я попросила разрешения оставить для нее наш адрес в Фокс Чейпле, Калеб. Я просто уверена, что она жива и скоро вернется.

- Да, - просто отвечал муж, пожимая ей руку здоровой рукой.

- Ох, Калеб, мне так нужна твоя поддержка, - вздохнула Лили. - Мне надо, чтобы ты занялся со мной любовью - так, чтобы все остальное вылетело у меня из головы.

- Ну так извольте снять с себя платье, миссис Холидей, и я буду очень счастлив соответствовать, - отвечал Калеб, прижимая ее к себе и целуя.

Время едва перевалило за полдень, и с улицы доносились звуки ежедневной городской суеты. Лили торопливо разделась и забралась к Калебу под одеяло.

***

На следующее утро они покинули Болтон с десятичасовым поездом. Теперь их путь лежал в Фокс Чейпл. После того как Калеб повидается с братом, они отправятся в Чикаго, чтобы повидаться с друзьями и соседями Кэтлин Чалмерс Харрингтон.

- Объясни мне, как получилось, что вы с Джоссом оказались во время войны по разные стороны окопов, - настаивала Лили, покуда поезд неумолимо приближал их к неизбежной развязке, о которой так мечтал и которой так страшился Калеб.

- Фокс Чейпл лежит на самой границе с Виргинией, - неохотно пояснил он, - и в нашем городе было много таких, которые приняли сторону Конфедерации.

Лили молча кивнула, ожидая продолжения.

- Джосс ушел на войну в один день со мной. - Калеб неловко поерзал на месте. - И я не видел его вплоть до того дня, когда нашел его поверженным на поле боя, с оторванной рукой.

- И ты сдал его своим командирам?

- В противном случае мне пришлось бы пристрелить его, - кивнул Калеб, а на это я был не способен.

- Конечно нет, - согласилась Лили.

- И с того дня он люто возненавидел меня.

- Это не имеет никакого значения. Он должен быть рад тому, что остался жив.

- Ему здорово досталось в лагере для военнопленных - так писала мне сестра.

Лили кивнула. Она была не в состоянии даже представить себе, что кто-то мог бы взять ее в плен.

- Когда вы встретитесь и он увидит, какой ты чудесный человек, он перестанет ненавидеть тебя.

- Безусловно, ты права, - с улыбкой отвечал Калеб, однако в глазах его ясно читалось сомнение.

Лили почувствовала истому во всем теле. Они уже много дней были в пути и проводили ночи где придется, не имея возможности уединиться хотя бы на минуту. Она потупила глаза, надеясь, что Калеб не успел заметить полыхнувший в них огонь желания.

- Я полагаю, что через день-другой мы покинем этот поезд, миссис Холидей, - сказал майор, целуя ей руку. - Я начинаю чувствовать себя покинутым мужем.

- С этим надо что-то делать, - повеселев, отвечала Лили с лукавой улыбкой.

- Вы совершенно правы, мэм.

Следующая остановка была сделана в каком-то маленьком городке в Огайо. Приняв ванну и надолго уединившись в гостиничном номере, они вышли в город и решили посмотреть цирковое представление.

Лили ни разу в жизни не видела акробатов или укротителей львов - честно говоря, и самих львов тоже, - и все представление просидела, раскрыв от удивления рот. Клоуны заставляли ее смеяться до колик, а когда Калеб купил для нее яблочную карамель, она искренне удивилась, отчего такое лакомство позволено есть простым смертным, а не одним лишь ангелам в раю.

Возвращаясь в отель уже поздним вечером, Лили буквально летела на крыльях. Уж если на земле есть место для таких удивительных заведений, как цирк, то на ней не может не отыскаться уголка для Каролины с Эммой, решила она.

- Теперь я твердо уверена в том, что хотя бы Каролина тоже хотела меня разыскать, - со вздохом призналась Лили, когда они с Калебом собирались спать, слишком утомленные, чтобы в этот час заниматься любовью.

- А разве ты в этом когда-нибудь сомневалась? - удивился муж.

- Когда женщина отдает себя во власть мужчине, - пожала плечами Лили, временами она забывает обо всех остальных людях. А Каролина сделала именно так.

- Как это ты узнала?

- Я только что догадалась. Этот разбойник с бешеной собакой... ну, мне кажется, что он вовсе не похищал Каролину. Она наверняка по своей воле ушла к нему.

- Надеюсь, что твоя догадка верна, - сказал Калеб, откинувшись на подушки и громко зевая во весь рот. - Доброй ночи, Лили из цирка. Я люблю тебя.

- И я люблю тебя, - отвечала Лили, наклонившись и целуя его в лоб.

ГЛАВА 24

Дом семейства Холидеев в окрестностях Фокс Чейпла был сложен из красного кирпича, увитого пышно разросшимся плющом. Посыпанная гравием дорога, обрамленная рядами могучих кленов, продолжала основной тракт, спускавшийся по склону покрытого густой травой холма.

Калеб взял в городских конюшнях напрокат лошадей с коляской и настоял на том, что сам будет править, несмотря на то что его левая рука все еще была на перевязи после ранения. Проехав сквозь арку высоких ворот, он бессильно опустил вожжи.

Лили, сложив руки на коленях, замерла в ожидании. Дорога до дому заняла у Калеба немало времени, но и теперь он, судя по всему, не торопился.

- Я любил его, - хрипло прошептал он.

Лили молча кивнула. Она понимала его, понимала прекрасно. Стоило ей подумать о том, увидит ли она когда-нибудь своих сестер, и на нее накатывала волна печали.

- Не знаю, зачем я это делаю, - переведя дыхание, продолжал Калеб. Вряд ли Джосс вообще захочет меня слушать.

Лили во все глаза смотрела на этот чудесный дом. Куда ни кинь, Джоссу с братом придется когда-то помириться - ведь они были родными братьями. Она взяла под руку Калеба и на мгновение опустила головку ему на плечо в немом сочувствии.

Парадная дверь распахнулась, и Лили увидела, что кто-то вышел на высокое, украшенное колоннами крыльцо. Человек на мгновение задержался и стал спускаться.

Калеб решительно хлопнул вожжами по крупу лошади, и коляска двинулась вперед. Лили машинально придерживала руками свою новую шляпку, глубоко задумавшись. "И народ поднимется против народа, и брат встанет против брата..." - проносилось в ее мозгу.

Вышедший из дома мужчина и коляска встретились на полпути от ворот к крыльцу. Лили разглядела, что Джосс примерно одного роста с Калебом и у него такие же каштановые волосы, но не прямые, а вьющиеся. Глаза у Джосса поражали своей яркой синевой, а фигура была столь внушительна, что даже утрата одной руки не нанесла ей значительного ущерба.

- Вон с моей земли, - грозно посмотрел он на Калеба.

Калеб вздохнул и начал спускаться с повозки. Лили подхватила вожжи, чтобы они не свалились на землю.

- Я никуда отсюда не тронусь, - отвечал Калеб в присущей ему манере. Голос его стал низким и особенно вызывающим.

Облик Джосса напомнил Лили кипящий на медленной огне джем, готовый в любую минуту выплеснуться на неосторожно приблизившегося человека. Она завороженно следила за тем, как вздымается и опадает грудная клетка человека, старающегося взять под контроль свои чувства.

- Будь ты проклят, - прошептал он. - Будь ты проклят за то, что вернулся сюда, Калеб, и заставил меня еще раз вспомнить все, что было между нами!

Калеб ничего не ответил.

Темно-синие глаза Джосса обратились к Лили, и той показалось, что в них промелькнуло нечто, похожее на интерес и даже на некоторую мягкость.

- Твоя жена?

- Лили, - кивнул Калеб, - это мой брат Джосс.

- Как поживаете? - невпопад отвечала Лили. Она чувствовала себя непрошенным пришельцем: сам воздух вокруг братьев звенел от напряжения. Кроме всего прочего, она порядком устала от езды по залитой жарким солнцем равнине.

Джосс надолго смолк, не сводя глаз с Лили, и наконец изрек:

- Забирайте-ка вы лучше вашего мужа, маленькая миссис Холидей, и увозите его отсюда подальше, пока я не взялся за винтовку и не пристрелил его на месте.

На сем он развернулся и неторопливо пошел прочь, и его упрямо развернутые широкие плечи словно воздвигли непреодолимый барьер между ним и проклятым им братом.

Лили открыла было рот, но прежде чем она успела высказать свое мнение по поводу милой встречи двух родных братьев, не видевшихся на протяжении всего лишь пятнадцати лет, как из дома выскочила миловидная девушка с волосами темного меда и что было сил побежала по дороге к ним.

- Калеб! Калеб! Не вздумай уезжать! - кричала она. Лили тут же догадалась, что видит Абигейл, младшую сестру мужа, с которой тот был едва знаком.

Обливаясь слезами, девушка бросилась на грудь брату. Он подхватил ее здоровой рукой и закружил в воздухе, после чего опустил на землю и крепко поцеловал в лоб.

- Ты выросла, - заметил он.

- А как же иначе, - с детской непосредственностью возмутилась Абигейл. - Или ты думал, что я до сих пор ребенок? - Но тут ее внимание переключилось на Лили. Она постаралась придать себе приличествующий случаю вид и спросила: - А вы, должно быть, жена Калеба? - При этом ее живое лицо засветилось таким неподдельным интересом и благожелательностью, что у Лили полегчало на сердце. Наконец-то она увидела хоть одного члена семьи Холидей, радовавшегося их встрече и готового принять ее.

- А вы - Абигейл, - с готовностью кивнула Лили.

- Ты ведь останешься, правда? - Абигейл не в силах была надолго отвлекаться от брата, сочтя, что знакомство с невесткой состоялось. - Ты по праву должен занять свое место среди нас, и эта земля принадлежит не только Джоссу, но и тебе. - Взгляд ее янтарных глаз стал умоляющим.

Джосс в этот момент превратился в маленькую фигурку на горизонте, а потом и вовсе скрылся за углом какого-то сарая. Калеб задумчиво посмотрел ему вслед.

- Не знаю отчего, - произнес он тихо и сокрушенно, - но мне казалось, что это не превратится в такую пытку.

- Поспеши за ним, - уговаривала брата Абигейл. - Он послушает тебя, я знаю, послушает...

- Дай ему время свыкнуться с тем, что я появился здесь, - покачал головой Калеб.

Лили спустилась с повозки, чтобы хоть немного размяться. Она была ужасно разочарована холодным приемом, оказанным им Джоссом: разгоряченная своими фантазиями об их встрече с Каролиной и Эммой, она невольно стала ожидать нечто подобного и от встречи Калеба с Джоссом.

- Идемте же в дом, - пригласила Абигейл, беря Лили под руку.

- Я подойду позже, - пробормотал Калеб, взобравшись снова на козлы и разбирая вожжи.

- Наверное, зря мы приехали, - задумчиво произнесла Лили, глядя, как повозка удаляется в сторону огромных размеров сарая, выкрашенного в красный цвет.

- Все будет в порядке, вот увидите, - что было сил затрясла своими кудряшками Абигейл.

Лили как никто другой хотела, чтобы ее золовка оказалась права, но сильно в этом сомневалась. А еще она знала, что лучше ей никогда в жизни не видеть больше ни Каролины, ни Эммы, если они устроят ей такую же встречу, какую Джосс устроил Калебу.

***

Поставив коляску в сарай и устроив лошадей в стойлах, Калеб приблизился к большому кирпичному дому, в котором родился и вырос. Позади дома, окруженные каменной стеной, возведенной еще во времена войны за независимость, выглядывали из травы надгробные плиты на могилах ушедших из жизни предков Калеба.

Морщась от боли в раненой руке, майор скинул свой голубой мундир и повесил на одно плечо. Он подошел к могиле матери.

Здесь все было прибрано, а на гранитной плите лежали свежие цветы.

Калеб присел на корточки и пробежал пальцами по высеченным на камне цифрам.

- Она была бы на стороне Конфедерации, если бы дожила до этого, раздался голос у него за спиной, - все ее родные были южанами.

- Я не думаю, что теперь имеет смысл гадать, на чьей бы стороне она была, - мягко произнес Калеб, поднимаясь во весь рост. - Разве ты еще не заметил, старший брат: война давно кончилась.

- Но не для меня. И не для тебя.

- Я не собираюсь попрекать тебя за то, что ты встал когда-то в ряды мятежников, Джосс. - Голос Калеба звучал утомленно. Он вдруг почувствовал огромную усталость и раздражение. - И не жди от меня сожалений по поводу того, что я воевал за Союз. Я не собираюсь ни о чем с тобой спорить, и не старайся втянуть меня в бесполезные склоки. Я пришел сюда, чтобы между нами воцарился мир.

- Ты зря тратишь время, - отвечал Джосс.

- Ты все так же упрям, как Адамов осел, - покачал головой Калеб, - и так же самоуверен. Если ты не намерен разговаривать со мной по-человечески, то уйди. Я хочу побыть один с мамой и папой.

Джосс несколько минут с ненавистью взирал на Калеба, и на его бычьей шее все сильнее пульсировала вена.

- Ты ведь знаешь, что я могу сию минуту вышвырнуть тебя с этого места, - пробормотал он наконец, упираясь своей единственной рукой в бок.

- Ну, тогда тебе лучше начинать делать это прямо сейчас, - с невозмутимой улыбкой отвечал Калеб, - потому что быстро тебе не управиться.

- У тебя здорова только одна рука, - кивнул старший брат на его повязку.

- Ну что ж, по-моему, это только уравнивает наши шансы, - не уступал Калеб. Он ясно видел, что Джоссу хочется сцепиться с ним в драке - на самом деле он даже хотел вывести его из терпения, - но что-то постоянно мешало старшему брату отлупить младшего, которого он не видел со времен Гражданской войны.

Он несколько раз сжал и разжал свой огромный кулак, а потом развернулся и пошел прочь.

- Вот так-то мятежник Джонни, - поддразнил его Калеб. - Подожми свой хвост и убирайся подобру-поздорову.

С каким-то звериным рыком Джосс развернулся и понесся на Калеба со скоростью парового экспресса. Его пудовый кулак врезался в челюсть младшего брата и отбросил его на траву возле материнской могилы.

- Я все еще здесь, Джосс, - с ухмылкой произнес Калеб, несмотря на то что по его подбородку, струилась кровь. - И я никуда не уйду, пока ты не сядешь и не поговоришь со мной как мужчина с мужчиной.

Могучая грудная клетка Джосса ходила ходуном. Лицо гиганта покрылось потом, а единственная рука была по-прежнему сжата в кулак. Но в глазах стояли слезы.

- Будь ты проклят. - Он сплюнул и пошел прочь.

***

Часом позже майор вернулся в дом, ни на дюйм не приблизившись к примирению с Джоссом.

В течение всей следующей недели Джосс демонстративно избегал общества брата. Он не только не оставался с ним в одной комнате, но даже не ел за одним столом.

Калеб проводил время, знакомясь как следует со своей сестрой и женой Джосса, Сусанной, а также с многочисленными племянниками и племянницами. Он с благодарностью принимал ласки и уют, даруемые ему Лили, и постепенно его мысли все чаще стали обращаться к их земле в штате Вашингтон и к дому у ручья.

Он снова сидел на фамильном кладбище, задумчиво глядя на надгробные плиты на могилах предков, когда почувствовал, что на его плечо легла тяжелая рука.

Калеб едва не свалился от неожиданности, но еще большего труда ему стоило оглянуться назад, в лицо Джосса, который стоял по другую сторону невысокой ограды.

- Сусанна сказала, что ты собираешься в Чикаго, - безразличным тоном произнес Джосс.

Калеб кивнул, весь обратившись во внимание, стараясь возродить надежду на то, что между ними еще может возникнуть взаимопонимание.

- Это правда. Мы уедем через неделю или две - как только я смогу избавиться от этой чертовой повязки.

- Ты знаешь, что пришлось пережить тем, кто угодил в эти ваши проклятые лагеря для пленных? - с трудом выдавливая из себя слова, Джосс словно от бессилия оперся рукой о верх ограды и наклонился вперед.

- Нет, я не посмею утверждать, что знаю это, - покачал головой Калеб.

- Там были крысы величиной с кошку. И под конец нам пришлось жрать их, чтобы не подохнуть с голоду.

- Я не жалею о том, что сохранил тебе жизнь, - после минутного молчания отвечал Калеб.

- Стало быть, ты готов был бы отправить меня снова в этот ад? - взревел Джосс, гневно уставившись на брата. - Будь же ты проклят вовеки!

- За то, что оставил тебя жить? Я готов был бы отправить тебя в этот ад еще тысячу раз, если бы знал, что только так смогу спасти тебе жизнь. Калеб запнулся, с трудом переводя дыхание. - Джосс, хоть на минуту представь себя на моем месте. Вспомни те жуткие вопли, и грохот канонады, и свист пуль, летевших вокруг нас. Только на этот раз ты будешь живым и невредимым, а я буду лежать на земле с оторванной рукой. И я прошу тебя... дьявол, я умоляю тебя пристрелить меня. Что бы ты сделал?!

У Джосса резко дернулся кадык. Он задумался, и на его лице отразилась целая буря чувств.

- Я бы выстрелил в тебя, - выпалил он наконец.

- Ты врешь, - отрезал Калеб.

- Черт тебя побери, Калеб... - Брат, которого Калеб обожал с первых дней своей жизни, пронзил его гневным взглядом.

- Ты не смог бы выстрелить в меня, потому что я - твой родной брат. Потому что ты учил меня ездить верхом и стрелять. Потому что в твоих жилах течет та же кровь, что и в моих. Ты бы поступил точно так же, как поступил я, Джосс, и в глубине души ты знаешь это.

Джосс тряхнул головой, отгоняя смутившее его видение.

- А ну, послушай мена, - вскричал он, грозя Калебу пальцем. - Я тебя ненавижу. Слышишь, ты? И я ненавижу всех твоих янки и буду ненавидеть их до того часа, пока они наконец не заколотят меня в гроб и не закопают в землю!!!

- Чудесно, - отвечал Калеб, утирая рукавом пот, выступивший на этом солнцепеке.

- Я выкуплю твою долю земли.

- Пошел к черту, - отрезал Калеб. - Эта земля моя, и я не расстанусь с ней. И я еще вернусь сюда, Джосс. Ты видишь меня не в последний раз.

Массивные плечи Джосса содрогнулись от внезапного рыдания, и он, понурив голову, вцепился в камни ограды.

Калеб подошел ближе и смело положил руку брату на плечо.

- Я бы сам отправился в лагеря для пленных вместо тебя, если бы мне позволили это сделать, - сказал он, и оба знали, что это чистейшая правда. Он твердил себе это тысячу раз на протяжении всех пятнадцати лет, переживая гнев и боль Джосса как свои.

Джосс отбросил руку Калеба. Было ясно, что он не скоро одолеет сжигавшую так долго его душу ненависть, но первый приступ гнева уже миновал. Джосс глухо рыдал, и каждый звук отдавался болью в сердце Калеба.

Наконец Джосс овладел собой, отер слезы рукавом и сказал:

- Твоя Лили очень милая малютка, но, похоже, она такая же строптивая, как моя Сусанна.

- Да, мне приходится все время не спускать с нее глаз и держать в ежовых рукавицах, - с улыбкой признался Калеб.

- Ну что ж, идем в дом, потолкуем, - невольно рассмеявшись, предложил Джосс и зашагал впереди.

Калеб перепрыгнул через ограду и пошел нога в ногу с братом. Никто из них не произнес ни слова, пока они не переступили порога дома, который был когда-то родным для них обоих.

Младшая дочка Джосса, очаровательная малышка с такими же кудрявыми, как у отца, волосами, выбежала им навстречу:

- Папа, это правда, что дядя Калеб - проклятый янки?

- Да, Элен, - мягко отвечал Джосс, не рискуя посмотреть на Калеба. - Он самый проклятущий из всех янки, которых я видел в жизни.

- У тебя не было бы ни Сусанны, ни всех твоих чудесных малышей, если бы я послушался тебя в тот день, - с улыбкой напомнил Калеб. - Ты бы давно превратился в кучу закопанных где-нибудь на свалке костей.

- Наверное, так оно и было бы, - согласился Джосс, недобро глянув на брата. - Но только не воображай, что между нами мир, младший брат, ибо это не так. Я по-прежнему намерен вышибить из тебя дух, как только ты избавишься от своей проклятой повязки.

А вот это уже сказал прежний Джосс, тот Джосс, которого Калеб помнил с детства.

- Не будь так самоуверен, старший брат, - поддразнил он. - Учти, что я вырос, если ты этого еще не заметил.

***

Лили с Калебом жили в Фоке Чейпле уже две недели, когда в одну из душных августовских ночей Лили проснулась и увидела, что ее муж стоит у окна.

- Что случилось? - всполошилась она.

- Здесь все по-другому. - Он медленно обернулся к ней, но его черты были неразличимы в ночных тенях.

- Вернись в постель, Калеб, и объясни мне, о чем ты толкуешь. - Лили откинула одеяло и похлопала по тюфяку.

Неохотно Калеб уселся на край кровати, отвернувшись от Лили.

- Это все теперь Джосса. - Его рука привычным жестом погрузилась в шевелюру на затылке. - Он создал из этой фермы то, что она сейчас собою представляет, а не я.

- Ты ведь родился здесь, Калеб. - Лили принялась массировать ему плечи, избегая прикасаться к раненому месту. - И эта земля - или, по крайней мере, ее половина - твое достояние.

- Я хочу вернуться, хочу создать что-то своими руками, что-то только мое и твое. И наша земля для этого подходит как нельзя лучше.

- Ох, как же я тебя люблю, майор Холидей, - воскликнула Лили, подскочив на месте от счастья и обнимая мужа за шею.

- Черт возьми, женщина, ты же меня придушишь, - рассмеялся Калеб.

- Ну и пусть! - Лили игриво покусывала его шею.

Калеб развернулся, опрокинув ее на кровать.

- Ах, вот как? - лукаво возмутился он и принялся щекотать ее, заставляя вырываться и хохотать.

- Перестань! - едва не задохнувшись, взмолилась она, и он повиновался, но только для того, чтобы прижаться губами к ее груди.

- Клянусь вам, Калеб Холидей, вы испытываете мое терпение, - невольно застонав, прошептала Лили.

В ответ он лишь усилил ласку, здоровой рукой раздвигая ей бедра.

Лили закинула руки за голову, отдавая себя полностью во власть своему супругу. Она уже знала, что ее покорность доставляет им обоим особое удовольствие при сближении и что Калеб ни за что не причинит ей вреда.

- Я хочу тебя, Калеб, - прошептала она. - Ты нужен мне. Если ты не возьмешь меня прямо сейчас, я... о-о-о-ох...

Калеб продолжал ласкать ее, пока она в изнеможении не затрепетала под его руками.

- Я хотела, чтобы это случилось, когда ты будешь во мне, - посетовала Лили.

- Не беспокойся, - отвечал Калеб, - оно и случится. - И он поцеловал ее губы, и шею, и ее напрягшийся, начинавший уже округляться живот.

Сильными руками Калеб развел ее трепетавшие ноги и вонзил свое копье в ее лоно одним сильным решительным натиском, отчего она хрипло вскрикнула и выгнулась, принимая его.

Он пришел в неистовство, когда она дотянулась до его груди и стала играть его сосками, и он со стоном всякий раз входил в нее все глубже.

Их сладостная битва продолжалась, и движения их все убыстрялись, пока экстаз не взорвался бурей наслаждения, унесшей их в поднебесье.

Когда они наконец пришли в себя, Лили неловко скорчилась во тьме возле Калеба, прижав ко рту тыльную сторону ладони.

- Наверное, вся Пенсильвания догадалась, что ты только что со мною проделал, - упрекнула она Калеба.

Он перекатился набок и поцеловал ее живот. Ему доставляло заметное удовольствие то и дело гладить его теперь, когда там рос его ребенок.

- Ты знаешь, по-моему, как только ты выносишь этого младенца, нам стоит позаботиться о следующем.

- Я не сомневаюсь, что именно так мы и поступим, - умиротворенно вздохнула она.

Он легонько погладил ее грудь успокаивающим, а не возбуждающим движением, и она погладила его по голове. Вскоре они оба крепко спали.

***

- А я хочу, чтобы ты был на моей свадьбе, - обиженно говорила младшая сестра Калеба, Аби-гейл. Ее поддерживали и Сандра, и Сусанна.

- Нам надо успеть вернуться домой, прежде чем наступит зима, - возразил Калеб, погладив девушку по персиковой щечке. Как и ее братья, Абби любила настоять на своем. - А кроме того, у нас есть дело в Чикаго. Это очень важно, пойми.

- Ну, значит, мне самой придется приехать к вам в гости, - надула губки Абигейл. - Вот, правда, возьму и приеду на свой медовый месяц.

- Ты всегда будешь у нас желанной гостьей, Абби, - улыбнулся Калеб, можешь в этом не сомневаться.

- Не понимаю, за каким лихом вам нужно возвращаться в эту глушь, жеманно произнесла Сандра. Беременность красила ее, и Сандра вполне преуспела, дрессируя лейтенанта Костнера. - Там же нет никого, кроме банд диких индейцев, разбойников и солдат!

- Это наш дом, - тихо сказала Лили, продев свою руку под локоть Калеба. Она уже давно гадала, заколосилась ли ее пшеница или стала жертвой засухи, и ей не терпелось рассказать Велвит и Хэнку о своем путешествии.

Калеб посмотрел на нее и лишь молча кивнул, но глаза его сияли.

Между Калебом и Джоссом установились вполне мирные, хотя и довольно-таки натянутые отношения. Несмотря на это, и Джосс, и Сусанна настояли на том, что надо устроить грандиозную вечеринку в честь отъезда Лили и Калеба, причем Сусанна ссудила невестке бесподобное вечернее платье, чтобы та принарядилась по такому случаю.

Лили как раз уселась передохнуть в промежутке между танцами, когда Калеб взял ее за руку, увел в уединенный сумрачный уголок и преподнес что-то в бархатной шкатулке.

- Это когда-то принадлежало моей матери, - тихо сказал он.

Затаив дыхание, Лили подняла крышку. В шкатулке лежало серебряное ожерелье тончайшей работы, усыпанное дождем бриллиантов.

- Ах, Калеб, - прошептала она.

Холидей взял с темного бархата произведение ювелирного искусства и подошел сзади, чтобы накинуть ожерелье Лили на шею и замкнуть замочек. А потом наклонился и поцеловал то место, где соединились концы серебряной цепочки.

- Когда-нибудь твой сын наденет его своей жене.

Лили повернулась и заглянула Калебу в глаза. Если у нее до сей поры и оставались какие-то сомнения по поводу его чувств к ней, теперь они ушли навсегда. Ни один мужчина не станет дарить женщине такую дорогую его сердцу фамильную вещь, если он не обожает ее всей душой.

- То, что я повстречалась с тобой, стало самым чудесным событием в моей жизни. - И она улыбнулась, припомнив тот хлопотливый денек в Тайлервил-ле, когда над ней подшутили солдаты и она уронила свой поднос. - Хотя могу сказать честно, что тогда я об этом и не подозревала.

Калеб приподнял ее лицо за подбородок и запечатлел у нее на губах нежный поцелуи.

- А я не сомневался в этом с самой первой минуты, - произнес он, когда его губы оторвались от ее. - Я знал, что должен остаться с тобой навсегда. Мне просто не хватило тогда прозорливости распознать, что ты создана быть супругой, а не любовницей.

Лили переполняло чувство спокойной радости. Все, чего ей еще надо было от жизни - разыскать своих сестер.

- А сейчас, пока ты будешь танцевать со всеми этими твоими поклонниками, - продолжал Калеб, и его глаза сверкнули, когда он кивнул в сторону толпы изящных молодых людей, переполнявших бальный зал, - я бы хотел, чтобы ты ни на минуту не забывала, в чьей кровати ты спишь.

Не успела Лили вымолвить и слова, как он опустил плечи ее платья так, что совершенно обнажилась ее грудь.

- Калеб! - шепнула она, с испугом подумав о том множестве людей, что танцуют и веселятся за полупрозрачной занавеской, отделявшей эту нишу от остального зала. Она прикрылась было ладонями, но Калеб засунул в карман шкатулку от ожерелья, схватил ее за руки и отвел их за спину.

Ее чудесной формы груди предстали перед его взором в полной своей красе, и соски на них послушно налились соком и затвердели под его взглядом.

- Ты - моя, - напомнил Калеб, и Лили с трудом могла бы сказать, чем полнее владеет ее муж: ее телом или ее душой. А он наклонился и взял в рот ждавший его прикосновений сосок.

Лили до боли закусила губу, чтобы не застонать от возбуждения: несомненно, этот неподобающий для бальной залы звук был бы услышан всеми гостями. Ее обычно столь непокорный дух был сломлен.

- Калеб, - прошептала она, - уведи меня куда-нибудь и давай займемся любовью.

- Не сейчас, - покачал он головой. - Просто я хочу, чтобы ты думала только обо мне весь остаток вечера.

Калеб вполне добился своего, ибо тело и душа Лили так жаждали слиться с ним, что она больше ни о чем не думала на протяжении всего бала. А через несколько часов в супружеской постели Калеб удовлетворил ее желание до полного изнеможения обоих.

***

Чикаго, конечно, успел сильно измениться с тех пор, как ее увезли отсюда, и теперь возвращение вызвало в Лили странную смесь чувств: ностальгию, гнев, меланхолию и радость. В нетерпении она мерила шагами холл в отеле, пока Калеб снимал для них номер. Когда с этим было покончено, они должны были пойти на прием к доктору, хотя Лили чувствовала себя превосходно.

- Ну почему мы не можем пойти туда после того, как побываем у маминого адвоката?! - капризно спросила она, беря мужа за локоть. Ей казалось, что у врача они только впустую потратят время.

- Беременные женщины требуют особой заботы, Лили, - покачал головой Калеб, - и я желаю быть уверенным, что у тебя все идет как надо. Подумай хотя бы о том, что, когда мы вернемся домой, к твоим услугам не окажется никого, кроме старого дока Линдсея, а он понимает в родах не больше, чем наш коновал.

Лили была в отчаянии, но понимала, что дальше спорить с Калебом бесполезно, время дорого. С равным успехом она могла бы спорить с почтовым ящиком на углу.

Они наняли кеб, чтобы добраться к доктору, которого рекомендовали им в отеле, и Калеб едва ли не силой завел Лили в подъезд высокого кирпичного здания в центре города. Кое-какие места казались Лили смутно знакомыми.

Доктор как ни в чем не бывало велел Лили раздеваться н ложиться на смотровой стол, и она повиновалась лишь потому, что это был добродушный пожилой джентльмен с седой бородой и добрыми голубыми глазами. И все равно она зарделась, как маков цвет, и стыдливо укрылась белой простыней, которую он ей дал после осмотра.

- Значит, вы зачали этого ребенка в апреле?

Лили кивнула, закусив нижнюю губу.

Врач добродушно похлопал ее по попке и разрешил садиться. Он принялся тщательно мыть руки теплой водой из титана, пока Лили приводила себя в менее унизительную позицию.

- У меня все в порядке?

- Я бы осмелился предсказать, что это будет мальчик, - дружески покосившись на нее через плечо, сказал врач. - Понимаете, вы носите его довольно низко. А девочки обычно помещаются гораздо выше, под самыми ребрами.

- Вы так и не ответили на мой вопрос, - настаивала Лили.

- Плод весьма велик, - вздохнул доктор, - а вы довольно хрупкая женщина. Я не считаю, что решение рожать первого ребенка где-то в глухомани достаточно мудрое, миссис Холидей.

Лили зажмурила глаза. Как только об этом узнает Калеб, он ни за что не позволит ей вернуться домой до того, пока она не родит, и это будет ужасно. Но, с другой стороны, она страстно желала родить здорового сильного ребенка.

- Я понимаю вас, доктор, - пробормотала она наконец.

- Все будет хорошо, - уверенно отвечал он. - Так нечего бояться.

Реакция Калеба нимало не удивила Лили.

- Мы никуда не двинемся отсюда, пока ты не родишь, - мгновенно решил он, и по тону его голоса она поняла, что спорить с ним не стоит. Они будут снимать дом в Чикаго и отправятся домой весной, постаравшись успеть к весеннему севу.

Но вскоре у Лили вылетело из головы все, кроме непосредственно предстоявшего им дела, пока очередной нанятый ими кеб грохотал по булыжным мостовым.

- Как ты думаешь, мы сможем что-нибудь разузнать про моих сестер? - без конца спрашивала она.

- Да, - отвечал Калеб, нежно сжимая ее руку. - Мы будем спрашивать всех подряд до тех пор, пока что-нибудь не узнаем.

Адвоката Кэтлин в городе не оказалось, но его клерк дал им адрес ее дома, хранившийся в картотеке.

Адрес привел их, как это ни удивительно, в самую респектабельную часть города. По сути дела, это была городская усадьба, каменный дом, окруженный запущенным садом, в котором хозяйничали пчелы. Отделенный от улицы высокой чугунной оградой, он весь зарос густой травой.

Калеб нашел ворота в ограде и ткнулся в них. К великому облегчению Лили, они распахнулись, но она не нашла в себе силы ступить на подъездную аллею.

С ободряющей улыбкой Калеб взял ее за руку. Он, как ребенка, повел ее по аллее, по мраморным широким ступенькам крыльца. В двустворчатую парадную дверь запросто мог бы проехать запряженный лошадьми фургон, и почему-то это открытие несколько ослабило нервное напряжение Лили.

На их стук никто не откликнулся, и они пошли в обход дома в поисках другой двери. Но и с черного хода они не добились успеха.

Лили совсем упала духом, но Калеб потряс ее за плечо и напомнил:

- Мы ведь можем расспросить соседей. У нас для этого есть более чем достаточно свободного времени.

Однако в окрестных домах они застали одних лишь слуг, да и те на вопрос об ее матери отвечали поджатыми губами и отрицательными кивками. Судя по всему, скандальная репутация Кэтлин последовала за ней и сюда, в этот фешенебельный район.

Чтобы хоть немного развлечь Лили, Калеб пригласил ее в оперу. Они ходили расспрашивать соседей день за днем. Попутно Холидей сняли для себя дом неподалеку - тоже весьма элегантный.

Поскольку дом сдавался с полной обстановкой, вплоть до книжных полок в библиотеке, Лили не пришлось бегать по магазинам за покупками. Ее жизнь заметно облегчилась оттого, что она обзавелась слугами, хотя поначалу сильно смущалась и жаловалась, что умеет командовать только Ка-лебом.

Он смеялся и говорил, что ей надо поскорее всему учиться.

Время шло своим чередом, и талия у Лили становилась все полнее. Она научилась извлекать кое-какие аккорды из стоявшего у них в гостиной рояля, прочла практически все книги из библиотеки и заставила Калеба описать ей всю свою жизнь до мельчайших подробностей. Большую часть дня он проводил в деловых районах города, но к закату уже возвращался домой и превращался в самого заботливого и любящего мужа, какого только можно представить.

Лили навещала пустовавший дом ее матери по меньшей мере два раза в неделю, делая это в обществе Лоретты, их горничной, но по-прежнему напрасно.

И вот пришел декабрь с его холодными ветрами и снегопадами. Лили гуляла у себя в саду, веселилась и перебрасывалась с Калебом снежками, когда почувствовала первые схватки.

Она вскрикнула и уселась на снег, и Калеб тотчас оказался рядом.

Доктор Бранском прибыл почти через час. Как он и предсказывал, роды у Лили были длительными и тяжелыми, но, несмотря на это, еще до полуночи на свет Божий явился Джосс Руперт Холидей. Он весил целых девять фунтов [То есть около 3 кг 800 г.] и яростно вопил.

- У меня ведь будут еще дети, правда? - требовательно осведомилась Лили у доктора. Даже после всех мучений, связанных с первыми родами, она горела желанием нарожать Калебу новых детей. Причем много.

- Не вижу, почему бы им не быть, - важно подтвердил доктор Бранском. Вымыв руки, он написал свидетельство о рождении, оделся и уехал восвояси.

Калеб унес своего сына в другую комнату, чтобы его выкупали, а когда вернулся с орущим свертком в руках, его физиономия так и сияла от счастья.

- Орет, как сто чертей, правда?

- Ты бы на его месте тоже орал, если б тебя так долго рожали. Несмотря на усталость, Лили нашла в себе силы для шутки.

- Я люблю вас, миссис Холидей, - сообщил Калеб, целуя Лили в лоб и кладя младенца рядом с ней, - но я подумал, что, может быть, нам стоит остановиться на нашем Джоссе?

- Ох, нет, - решительно покачала головой Лили. - Я хочу иметь еще детей, и я их рожу. Док Линдсей, может быть, и старый коновал, но, мне кажется, что он справится с моими следующими родами, Малютка Джосс орал по-прежнему, и Лили взяла его и дала ему грудь. Хотя молока в ней быть еще не могло, судя по всему, младенца вполне утешила возможность сосать, и Лили улыбнулась.

***

Как только Лили достаточно оправилась, чтобы подняться с постели, она возобновила регулярные посещения материнского дома. Каждый день она упорно стучала в двери этого дома и всех домов в округе и каждый день ничего не могла добиться. А ведь через пару недель им будет пора возвращаться к себе на ферму и здешние поиски придется оставить. Она разрывалась между любовью к своей земле и тем, что только здесь, в Чикаго, оставалась последняя надежда найти сестер.

И вот третьего марта 1879 года ей впервые улыбнулась фортуна. Она только было потянулась к знакомой ручке дверного молотка, как в запримеченное ею до этого распахнутое окно полились звуки рояля, игравшего ту самую песенку, которую так чудесно распевали когда-то все три сестры.

Сердце замерло у нее в груди. Лили не стала стучать и повернула дверную ручку. Через мгновение она уже шла, не чуя под собой ног, через переднюю, и навстречу ей неслись знакомые аккорды.

А им вторил чистый, звонкий голосок:

Цветочки цветут на лужайке.

Все трое так любят друг друга

Маргаритка, и роза, и лилия...