ГЛАВА 23

Несмотря на эпидемию; зал суда был переполнен и настроение было гнетущее. Эмма с чопорным видом сидела рядом с Сайрусом. Нераскрытый веер с ручкой из слоновой кости она зажала в одной руке, всматриваясь в лица присяжных. У всех двенадцати мужчин лица были непроницаемы.

Эмма перевела взгляд на Стивена, сидевшего прямо перед ней за столом с Гарриком Райтом. Почувствовав ее взгляд, Стивен оглянулся на нее и, к ее полному изумлению, подмигнул ей.

Она поджала губы, удивляясь, что он может относиться к такому серьезному делу столь легкомысленно. Он передразнил строгое выражение ее лица, потом снова повернулся к присяжным.

Флаг штата Луизиана стоял за массивным столом судьи вместе со звездно-полосатым флагом. На столе для его чести стоял кувшин с водой и стакан. При взгляде на воду во рту Эммы пересохло.

В зал вошел и встал у стола судебный пристав.

- Председательствует почетный судья Биман, - громко провозгласил он, с ответственностью относясь к своим обязанностям. - Всем встать.

Эмма почувствовала дурноту, пока стояла со всеми, и на миг покачнулась. Сайрус быстро подхватил ее под руку и поддержал с удивительной силой.

Судья Биман, большой лысеющий мужчина с бахромой рыжих волос на макушке и раздраженными голубыми глазами, занял свое место и опустил молоток.

- С тобой все в порядке? - спросил Сайрус, наклоняясь близко к Эмме и говоря ей в ухо.

Эмма кивнула, хотя это было неправдой, и сосредоточилась на происходящем, которое определит ее будущее, так же как и Стивена. В горячем спертом воздухе пахло потными телами, прижатыми друг к другу, над головой прокурора громко жужжала муха, он тщетно отмахивался от нее одной рукой.

Первым свидетелем был мужчина, который в ночь убийства Мэри Макколл был на балу. Он был одним из длинной череды свидетельствующих о том, что о враждебных отношениях мисс Макколл и мистера Стивена Фэрфакса знало полгорода.

Гаррик не подверг перекрестному допросу ни одного из свидетелей, что, на взгляд Эммы, было большим упущением- но ее мнения, конечно, никто не спрашивал.

В зале становилось все жарче, запахи и звуки становились для нее все невыносимее; лихорадочные движения веера не приносили облегчения. Вдруг вокруг нее все потемнело, и Эмма в панике вскочила на ноги, пытаясь выбежать на свежий воздух.

Странно, что она еще все ясно слышала, хотя ничего не видела. Среди зрителей поднялся шум, потом скрип стульев по вощеному деревянному полу.

- Эмма.

Она услышала, как Стивен произносил ее имя, и пыталась пробиться к нему сквозь поглотившую ее тьму. Ужасный острый запах аммония заставил ее в тревоге и изумлении распахнуть глаза.

Стивен сверху улыбался ей и, передав флакон с нюхательной солью женщине, находившейся рядом, нежно отвел медные пряди от ее лица.

Она ужаснулась, обнаружив, что лежит ничком в проходе, сознавая, что устроила сцену, которую члены жюри, возможно, могут посчитать спланированной заранее. Она попыталась извиниться, но Стивен приложил пальцы к ее губам и покачал головой, потом помог ей встать.

Сайрус сразу же оказался рядом с ней, поддерживая ее.

- Я присмотрю, чтобы она благополучно добралась до дома, - тихо успокоил он Стивена.

Эмма запротестовала, не Стивен покачал головой, и Сайрус твердо повел ее по проходу к двери. Эмма чувствовала на себе любопытные взгляды и гордо вздернула подбородок.

Несмотря на всю ее яростную гордость, она бы не прошла по коридору и не спустилась по мраморным ступеням, если бы не Сайрус.

По его сигналу один из экипажей Фэрхевена подкатил к обочине. Сайрус бережно подсадил Эмму.

- Как только приедешь домой, - мягко велел он, - ложись и положи себе что-нибудь под ноги.

Эмма на миг сжала его руку, радуясь, что Сайрус намерен остаться и поддерживать мужа.

- Завтра я приеду, - сказала она, отчаянно желая верить своим словам.

Сайрус кивнул, и она увидела сочувствие на его лице. Он поговорил с кучером, и экипаж тронулся.

Эмма сидела, вцепившись в края кожаного сиденья, и молилась, чтобы тяжело не заболеть. В животе все переворачивалось, в голове шумело, и кромешная мгла, поглотившая ее раньше, снова собиралась накрыть ее.

Когда они добрались до Фэрхевена, Джубал выбежала навстречу.

- Я знала, что вам не следовало ехать на этот суд, - суетилась Джубал. - Я пыталась сказать об этом мистеру Стивену. Вы носите ребенка, вам нельзя шататься по всему приходу...

Эмма улыбнулась бы, если бы ее мужа не обвиняли в убийстве, которого он не совершал. А так она просто позволила Джубал болтать.

Она в нижнем белье легла в постель, под ноги положили подушки, на голову холодный компресс. Незаметно она уснула.

Внезапно она открыла глаза и увидела, что в ногах кровати стоит Макон, разглядывая ее с широкой ухмылкой, двумя пальцами держа палец на ее ноге.

Потрясенная, она отодвинулась к спинке кровати, словно ища защиты. Кольт Стивена лежал в ящике тумбочки на его стороне кровати.

- Что ты здесь делаешь? - сердито проговорила она.

Макон обвел глазами ее роскошную фигуру, помятое во сне белье из тончайшего батиста и улыбнулся.

- Можно сказать, что я пришел восхититься добычей. Эмма, дорогая, все скоро кончится. Дела Стивена плохи. Ты подаришь мне прекрасных рыжеволосых сыновей. Конечно, я не смогу держать тебя здесь, в Фэрхевене - это было бы неприлично. Нам придется найти для тебя дом в городе.

Эмма пыталась прикрыть одной рукой грудь, придвигаясь все ближе к краю кровати.

- Ты подлец, Макон Фэрфакс, и я скорее умру, чем позволю тебе коснуться меня. А теперь убирайся отсюда, пока я не закричала!

- Можешь вопить, сколько хочешь, - усмехнулся он, широко расставляя руки. - Здесь нет никого, кроме слуг, и, поверь мне, они и не думают вмешиваться.

Эмма с трудом сглотнула. Она не была уверенна, что он не обманывает. Все-таки это был его дом, так же как и Сайруса. Если он прикажет, они, возможно, подчинятся.

- Убирайся, - снова повторила она. Рукой она уже касалась ручки ящика, но понимала, что не успеет открыть его, достать револьвер и направить на Макона, прежде чем он окажется на ней. Макон стоял слишком близко, и по глазам было видно, что он понял ее намерения.

- Это будет не так уж плохо, Эмма, - убеждал он сладким певучим голосом. - Я знаю, как сделать тебя счастливой, и смогу доказать тебе это.

- Не прикасайся ко мне, - выдохнула Эмма, отпрянув к спинке кровати, широко раскрыв глаза от ужаса. - Стивен убьет тебя, если ты коснешься меня!

- Ты не скажешь ему.

Теперь Макон стоял над ней, глядя в лицо. Она видела жилку, пульсирующую у него на виске, когда он на миг сжал челюсти.

- Ты будешь держать это при себе, потому что у него не будет ни малейшего шанса выиграть дело, если он убьет меня, так ведь?

Сердце Эммы грохотало в груди, и она была уверена, что сдастся. Она попыталась ускользнуть от Макона, но он грубо схватил ее за волосы.

- Пожалуйста, - прошептала она.

Он неохотно улыбнулся напряженной улыбкой.

- Не унижай себя мольбами, дорогая. Тебя это не спасет. Прибереги свои мольбы для последних восхитительных мгновений перед наслаждением.

В горле стало горько.

- Отпусти меня.

Он прижал ее к матрацу, продолжая держать за волосы. Она в ужасе смотрела на него, не в состоянии произнести ни слова.

Скрип двери заставил их обоих вздрогнуть.

В дверях стоял Натаниел, все еще одетый в костюм, в котором был на суде, с ослабленным галстуком. Глаза его пристально смотрели в лицо кузена, в дрожащей руке он держал небольшой пистолет, направленный в грудь Макона.

- Отпусти ее, - яростно сказал он.

Макон отпустил Эмму, но только для того, чтобы сбросить пиджак и аккуратно повесить его на спинку кровати.

- Убирайся отсюда, Натаниел, - велел он, говоря так беззаботно, словно собирался открыть книжку или налить себе вина. - Это мужское дело, а не детское.

Эмма тяжело дышала, не отводя умоляющих глаз от Натаниела. Всем существом она стремилась передвинуться на другую сторону кровати и убежать, но понимала, что без помощи Натаниела ей не спастись от Макона.

- Я не позволю тебе обидеть ее, - произнес мальчик со спокойной решимостью. Дрожавший прежде пистолет он держал теперь прямо.

Макон издал тяжелый скрипучий вздох и провел рукой по густым волосам.

- Я опробую свой кнут на тебе, - ровно сказал он Нитаниелу.

Натаниел нервно облизал губы.

- Не слушай его, - еле прошептала Эмма. - Сайрус не позволит ему обидеть тебя - и Стивен тоже.

Рука Макона снова окунулась в ее волосы, сильно дернув.

- Заткнись, - прошипел он.

- Я сказал отпусти ее! - крикнул Натаниел. Макон снова вздохнул.

- Кажется, мне придется сначала заняться тобой, - сказал он решительно. Он направился к Ната-ниелу, и в этот ужасный миг Эмма прочла намерение мальчика в его испуганных глазах.

- Нет! - закричала она, соскакивая с кровати. - Натаниел, не надо!

Макон сделал еще шаг, и раздался выстрел. И Эмма, и мальчик, в ужасе наблюдали, как старший брат Стивена упал, сначала опустившись на колени, а потом растянувшись на полу с раскинутыми руками. Ковер пропитался кровью.

- Бог мой, - прошептала Эмма, закутываясь в халат, и бросилась на колени рядом с Маконом. Его старые грехи были забыты - ничто не имело значения, кроме сохранения его жизни. - Натаниел, беги и привези доктора - быстро.

Мальчик стоял на пороге, все еще держа в руке пистолет. В лице не было ни кровинки.

- Натаниел! - снова крикнула Эмма, как раз когда в комнату вбежали трое слуг. Натаниел очнулся, бросил пистолет на пол и, спотыкаясь, подошел поближе.

- Он умер?

Эмма и Джубал переворачивали Макона на спину. Он дышал, но был без сознания. Рубашка пропиталась кровью, и невозможно было определить, где рана.

- Нет, - отрывисто сказала Эмма. - Иди и привези доктора, Натаниел, сейчас же.

Он кивнул, повернулся и ощупью пошел из комнаты.

Пальцы Эммы стали липкими от крови Макона, когда она расстегивала рубашку и искала рану. Она оказалась слрава, на дюйм или два ниже ключицы.

Макон застонал.

- Давай положим его на кровать, - сказала Эмма, и они с Джубал с помощью еще одной женщины оттащили его на кровать Эммы.

- Из него хлещет кровь, как из поросенка, - беспокоилась Джубал.

Эмма нашла ближайшее место от раны, где бился пульс, и сильно прижала его тремя пальцами, как делала когда-то Хлоя, когда Эмма наступила на ржавый обруч от кадки и поранила колено. Кровь перестала литься, только сочилась.

- Дайте горячей воды, - крикнула Эмма, надеясь, что ее услышат.

В следующий час Эмма и Джубал сумели остановить кровотечение, промыть и перевязать рану. Но Макон все еще был без сознания.

Прошел еще один час, прежде чем приехал доктор. Он в изумлении уставился на Эмму, когда она встретила его в холле с растрепанными волосами и в халате, красном от крови.

- Я не ранена, - успокоила она мужчину, не зная, что рассказал ему Натаниел. - Это Макон.

Дородный мужчина с белоснежными волосами прошел следом за Эммой в комнату, в которой лежал Макон, бледный, как лучшая скатерть в приданом Эммы.

- Что случилось?- спросил доктор, раскрывая свой саквояж и доставая стетоскоп.

Наклонившись над Маконом, он слушал его сердце и объяснения Эммы. Она мямлила о попытке покушения на нее Макона- все казалось теперь нереальным.

- Не представлял, что обнаружу здесь, - сказал доктор, когда она закончила. Он снова выпрямился. - Я никогда не видел никого в таком потрясении, как этот мальчик. Он все говорил, что произошло убийство.

Эмма ничего не говорила, пока он развязывал рану, дезинфицировал и снова перевязывал.

- Чертовски хорошо обработана рана, - сказал доктор, поворачиваясь к Эмме. - Это вы?

У Эммы перехватило горло и возникло извращенное желание рассмеяться над иронией происходящего. Она не могла ничего сделать, чтобы спасти Стивена, человека, которого любила больше жизни, но вырвала Макона, своего злейшего врага, из объятий смерти.

- Мне помогала Джубал, - сказала она.

Он пристально разглядывал ее поверх очков в железной оправе.

- Вы молодая жена Стивена, да? Я думал, что вы на суде своего мужа. Конечно, Макон всегда славился своим обхождением с дамами.

Эмма почувствовала, как заломило низ живота, когда она поняла, что подразумевалось, щеки окрасились румянцем, но она сумела говорить ровно и с холодным достоинством.

- Макон может славиться хорошим обхождением с дамами, доктор, но это дама любит своего мужа. Я не поощряла своего деверя оказывать мне знаки внимания.

Старик испытующе смотрел на нее, потом робко улыбнулся.

- Извините, миссис Фэрфакс, - сказал он. - Просто мне показалось странным, что вы здесь, в Фэр-хевене, вместо того чтобы быть в городе, в суде, как все жители. Даже угроза желтой лихорадки не удержала их дома.

Эмма не собиралась объяснять, чувствуя, что ничем не обязана этому отвратительному человеку, но потом ей пришло в голову, что, возможно, ему придется помогать появиться на свет ее ребенку.

- На меня подействовала жара и духота, - призналась она, - и я упала в обморок.

Доктор посмотрел на нее проницательными глазами.

- Может быть, вы носите ребенка.

Он никогда не узнал, как страстно Эмма надеялась на то, что он прав. Она отвела глаза, смущенная необходимостью обсуждать такой интимный вопрос с кем-либо, кроме Стивена.

- Возможно, - сказала она.

Он пошел по коридору вниз со своим черным саквояжем.

- Я вернусь к Макону перед закатом. Мне кажется, к тому времени он придет в себя и будет жаловаться на боли.

Эмма неловко кивнула, она заранее ужасалась при мысли, как объяснить происшедшее Стивену. Он захочет убить Макона и даже почти смертельная рана не остановит Стивена.

Появилась Джубал с розовым вельветовым халатом в руках, возможно, принадлежавшем Люси, и нежно взяла Эмму за руку.

- Вам надо вымыться, мисс Эмма. Позвольте мне помочь вам.

Теперь, когда кризис миновал, Эмма вновь почувствовала слабость, ноги стали ватными. Она оперлась на руку Джубал, когда женщина повела ее по коридору к комнатам Макона и Люси.

В воздухе стоял жасминовый запах духов Люси, хотя в комнате никого не было. Люси, как и Сайрус, была на суде.

- Вы можете вымыться прямо здесь, - говорила Джубал. - Я знаю, что мисс Люси не будет возражать.

Эмму так же беспокоила реакция Люси на происшедшее, как и реакция Стивена. Рассказать правду и при этом пощадить чувства невестки было явно невозможно.

Ванная комната в хозяйских апартаментах была потрясающая. Ванна была сделана из серого мрамора с белыми прожилками, краны, похоже, были позолочены. На кафельном полу лежали белые пушистые ковры. Через высокие окна с тюлевыми шторами комнату заливали потоки солнечного света.

Джубал заботливо усадила Эмму на крышку стульчака и включила воду.

- Эти комнаты принадлежали матери и отцу мистера Макона, когда я приехала сюда, - рассказывала черная женщина, и Эмме стало интересно, сколько же ей лет. Лицо Джубал было без морщин, волосы без следов седины, но глаза выдавали груз жизненного опыта и боли. - А еще раньше они принадлежали мистеру Сайрусу и мисс Луэлле. Тогда, конечно, не было водопровода.

Эмма ничего не сказала. Она вспоминала, что едва не была изнасилована, что человек, покушавшийся на нее, лежит без сознания в той самой кровати, на которой он хотел силой взять ее.

- С вами все в порядке, мисс Эмма? - спросила Джубал.

Эмма хмуро кивнула и провела пальцами по волосам. Они были в засохшей крови, запах которой ударил ей в нос. Эмму передернуло.

Поколебавшись еще минуту, Джубал повернулась и вышла.

Как только она ушла, Эмма сбросила испорченный халат и обнаружила, что белье под ним тоже испачкано. Она осторожно сняла его и села в ванну.

Ей стало лучше, когда смылись следы крови Макона, но дрожь и слабость в коленях и руках осталась. Вымыв голову и тело с мылом с запахом лимона, она вылезла из ванны и стала вытираться толстым белым полотенцем, приготовленным для нее Джубал.

Расческой Люси Эмма расчесывала спутавшиеся пряди, когда в дверь постучали и вошел Стивен, мрачный и бледный. Эмма замерла, увидев его.

- Джубал мне сказала, что ты здесь, - сказал он. - Она сообщила, что Натаниел стрелял в Макона.

Эмма кивнула, боясь заговорить. Больше всего на свете она хотела оказаться в его объятиях, чтобы он крепко обнял ее, приласкал и успокоил.

- Почему?- прорычал он, хотя жуткое выражение его глаз сказало Эмме что ему уже все известно.

- Он... Натаниел пытался защитить меня. Макон хотел... меня... изнасиловать.

С губ Стивена сорвалось проклятье, но он стоял угрожающе неподвижно. Он долго пристально смотрел на жену, словно это было ее виной, и в эти мгновения она пережила несказанную муку. Потом, однако, он обнял ее.

- Он ничего тебе не сделал?- хрипло спросил Стивен, касаясь губами ее виска и мокрых спутанных волос.

- Нет, - сумела выговорить Эмма, прильнув к нему. - Но он напугал меня. О, Боже, Стивен, я никогда так не пугалась...

***

- Ш-ш-ш, - прошептал Стивен, легко поднимая ее на руки. - Тебе надо лечь.

- Как прошел суд?- с волнением спрашивала Эмма, когда он нес ее из роскошных комнат Макона и Люси в комнату, которая, видимо, предназначалась для гостей.

Он нежно опустил ее на кровать и укрыл до плеч. Потом, забрав из ее руки расческу, начал расчесывать ее волосы. Его движения успокаивали, но на ее вопрос он не отвечал.

- Стивен, - напомнила она.

- Неважно, - неохотно ответил муж. - Суд проходит неудачно. Кажется, все в Новом Орлеане показали, что я убил Мэри Макколл.

Эмма на миг закрыла глаза, переполненная ужасом, но переборола свой страх. Она не могла позволить себе расслабиться, хотя иногда ей приходило в голову, что было бы спасением уйти в странный собственный мирок, как сделала это Люси.

Одной рукой он схватил ее за плечо.

- Все образуется, Эмма, - заверил он ее.

- Люси... дома? Кому-то надо побыть с ней...

- Джубал присматривает за ней, - а Сайрус послал за шерифом.

Эмма повернулась, чтобы посмотреть в лицо Стивену.

- Шериф? Они ведь не арестуют Натаниела, да? О, Стивен, он всего лишь мальчик!

Он заставил ее замолчать, приложив указательный палец к губам.

- Никаких разговоров об аресте. Но шериф расследует подобные случаи, Эмма. Мы не можем просто сказать: «Кого-то пристрелили в Фэрхевене, но не волнуйтесь - мы уладим это дело».

Эмма бы улыбнулась, не чувствуй она себя так ужасно.

Стивен уныло усмехнулся.

- Если бы меня не было в суде по обвинению в убийстве, могли бы обвинить меня.

Он закончил расчесывать волосы Эммы и сел на край кровати, глядя ей в лицо.

Она положила руки ему на плечи, уткнувшись лбом в его лоб, и вздохнула. Она уже хотела сказать ему, что любит его, когда почувствовала чье-то присутствие и подняла голову.

На пороге комнаты для гостей стояла Люси. Глаза ее были широко раскрыты, безупречная кожа бледна, как мел.

- Что случилось?- спросила она, пристально глядя на Эмму, словно не замечая присутствия Стивена. - Джубал сказала, что он был с тобой. Он лежит на твоей постели, полуживой. Что случилось?

Стивен встал и подошел к Люси, нежно проводив ее к креслу около кровати.

Эмма смотрела на мужа, чувствуя, как мужество покидает ее. Он стоял за креслом Люси и смотрел на нее точно так же, как смотрела Люси, и Эмма почувствовала себя удивительно одинокой.

- Макон хотел... силой навязать мне свое внимание, - сумела она выговорить. - Натаниел вступился за меня. У него... было оружие. Макон не воспринял... его... серьезно, он сказал, что отхлещет его кнутом для верховой езды. Он направился к Натаниелу, и... пистолет выстрелил.

Люси долго сидела, испуганно глядя то на руки, нервно подергивающиеся на коленях, то на лицо Эммы. Наконец у нее вырвалось сдавленное рыдание, и она наклонилась вперед, охватив себя руками, словно хотела сдержать себя.

- Мне жаль, Люси, - мягко произнесла Эмма, сама готовая заплакать.

Люси продолжала рыдать, и Стивен поспешил из комнаты, вернувшись через минуту с коричневым флаконом и маленьким стаканом. Он налил в стакан немного янтарной жидкости, и Люси выпила лекарство.

- Что это? - спросила Эмма, когда рыдания Люси стали потихоньку стихать.

- Опиум, - ответил Стивен. Он поднял Люси на ноги и помог ей дойти до двери, где ее ожидала горничная.

- Она много принимает его?- спросила Эмма, с отвращением глядя на флакон.

Стивен вздохнул и отставил флакон в сторону.

- Она пользуется им с тех пор, как я помню ее, - сказал он, закручивая пробку. - Очевидно, замужество за моим братом не поле маргариток.

Его слова всколыхнули сладкие воспоминания о том, как он и Эмма впервые познали истинную любовь. Стивен взял ее на постели из маргариток, и внезапно Эмме захотелось вернуться туда, воскресить невинные восторги и не знать еще об ужасных проблемах, которые стоят теперь перед ней.

- Обними меня, - сказала она.

Стивен закрыл дверь и снял пиджак и башмаки, а потом вытянулся на кровати рядом с ней. На нем были подтяжки, и Эмма шутливо оттянула одну и шлепнула его, хотя все еще чувствовала себя близкой к слезам, как и Люси.

Он улыбнулся и поцеловал ее в кончик носа, легко положив руку на ее обнаженное бедро.

- Ты ее думаешь, что пора этому старому дому увидеть снова немного радости?

Эмма кивнула.

- Твой отец и мать Макона... они были счастливы?

Стивен пожал плечами.

- Все, что я помню о своем отце, это то, что он всегда давал мне конфеты, когда приходил, и что он обожал мою мать. Если бы он любил женщину, на которой женился, то не стал бы содержать любовницу.

- А Сайрус и его жена, Луэлла?

Стивен широко улыбнулся.

- Мне кажется, они были счастливы. У дедушки появляется особый свет в глазах, когда он говорит о Луэлле, и он как-то сказал мне, что всегда был ей верен.

Эмма облизала губы кончиком языка, глядя широко раскрытыми и настороженными глазами на мужа.

- У тебя когда-нибудь будет любовница?

Он поцеловал ее, языком проведя по губам, пробуждая в ней желание, несмотря на все происшедшее в этот день.

- Никогда, - сказал он с такой спокойной убежденностью, что Эмма сразу успокоилась. - Все, что мне надо, я получаю от тебя.

Она уютно устроилась рядом с ним, снова просунув пальцы за подтяжку. Эмма почувствовала, как он слегка задрожал, когда она откинула голову, чтобы поцеловать его в основание шеи. Его рука захватила ее пухлую маленькую ягодицу и слегка сжала ее, притягивая ближе к себе.

Она скользнула рукой вниз, касаясь кончиками пальцев под поясом, и он тихо застонал.

- Вот то, что мне нужно, - прошептал он, захватывая поцелуем ее рот, после чего она не могла отдышаться, губы сразу припухли, а темно-синие глаза затуманились.

Он перевернулся так, чтобы оказаться на Эмме, продолжая целовать ее, а она спустила подтяжки с его плеч. Он приподнялся, все еще прижимаясь ртом к ее губам, и она расстегнула пуговицы его белой рубашки, потом на брюках.

Рукой она встретила его, и он застонал, когда она твердо захватила, проводя большим пальцем по влажному кончику, его мужское естество. Язык проник в ее рот, соединившись с ее языком, предсказывая скоро, очень скоро другое слияние.

Эмма сняла с него брюки и направила его в себя, опершись руками в поросшую мягкими волосами грудь. Это был один из тех моментов, когда обоюдная потребность соединения была слишком сильной, чтобы ждать. Эмма выгнула спину, чувствуя, как Стивен заполняет ее, и тихий возглас облегчения сорвался с ее губ.

Вскоре для них все перестало существовать, кроме их тел, слившихся в сладком поединке.