"Серебряный ветер" - читать интересную книгу автора (Кук Линда)Глава 19Дети визжали на руках матери. Лица их вновь порозовели. Отчаянно жестикулируя, мальчишки сбивчиво рассказывали о том, что с ними произошло, то и дело сбивая одеяла, а мать терпеливо вновь и вновь укрывала их. Майда прижимала сыновей к себе и целовала их маленькие личики, снова и снова. — Мои младенчики, мои сладкие… Катберт и нормандский священник на коленях молились возле Майды и ее сыновей. Симон заметил, что Катберт сжимает в корявых пальцах отцовскую реликвию, осеняя ею детей. Симон сидел у очага, но огонь, казалось, совершенно не согревал его, суставы сводило от холода. Ледяная вода все еще стекала по штанинам на новые камышовые циновки. Аделина, не отпуская руки мужа, выступила вперед. — Не смей подходить к нам, — сказала она, заметив отца. — Я обезумел от горя, — сказал Кардок. От дочери он предпочел держаться на расстоянии. Он понял, что Аделина рассердилась не на шутку. — Теперь он понимает, что вы спасли мальчиков, — сказала Майда, — но в первый момент решил, что они мертвы. — Погибли от моей руки? — Симона била дрожь. Он не внял настойчивой попытке Аделины подвести его ближе к костру. — Ты поверил, что я убил твоих сыновей, Кардок? — Я был вне себя. — Старый вождь подошел поближе. — Это верно. Кардок распахнул тунику и открыл грудь, укрытую рубахой из драгоценного бархата. — Убей меня, если хочешь. Убей тем мечом, что подарил мне, мечом, который я обернул против тебя. — Это недоразумение, я тоже виноват. — Неужели здесь не найдется плаща, чтобы укрыть моего мужа? Из рук Петрониллы Аделина взяла отрез мягкой шерсти и обернула ткань вокруг плеч Симона. Он дрожал, кожа его почти потеряла чувствительность. Аделина повернулась к отцу: — Симон прав, он тоже виноват. Он достаточно долго прожил среди безумцев, и ему следовало подумать, что перед тем, как привезти тебе сыновей, которых он вытащил из ледяного озера, надо послать вперед гонца с известием, что он промок насквозь, спасая твоих детей. А ты, сидя у камелька и рассуждая о прежнем короле и твоем с ним договоре, даже не знал, что твои дети пропали. Симон опустил ей руку на плечо и отодвинул в сторону. — Нет, она не права. В том, что они провалились под лед, есть и моя вина. Они выслеживали меня у озера, специально пришли туда. Нормандский священник поднялся с колен и подошел к Симону. — Милорд Тэлброк, вы не понимаете, о чем говорите. У вас, должно быть, жар. Кардок знает, как и все мы, что вы не виноваты. Симон покачал головой. Скоро он просто не сможет говорить. Они должны знать, как мальчики попали в беду. Они должны знать… — Симон… — Аделина обняла его одной рукой за плечи, в другой она по-прежнему сжимала сарацинский меч. — Дай мне сказать. — Симон набрал в грудь воздуха. — Каждый день я проезжал мимо озера к границам долины. Вчера они подкарауливали меня, сидя на ветках дерева. Давид зашевелился на руках у матери и, указав на Тэлброка, сказал: — Мы его поймали. Симон тряхнул головой. — Я должен был сообщить вам, что они были там. Я не думал, что они и сегодня отправятся туда. Сегодня они выбежали на лед… — И вы поплыли за ними? — взволнованно спросил Амвросий. — Бог благословит вас за это и простит вам многие прегрешения. — Не плыл, шел по дну. Лед проломился недалеко от берега. Я вытащил их и привез домой. — Симон обнял Аделину за плечи. — Отдай своему отцу его меч и помоги найти для меня сухую одежду и постель. — Почему никто не даст этому человеку бренди? — властно спросила Майда. — Петронилла, вели парням принести ванну в спальню и поставить греться воду. — Она улыбнулась Симону. — Мы еще побеседуем, благослови вас Бог, Тэлброк. Я всякий раз буду упоминать вас в своих молитвах. Симон вежливо поклонился. — Пойдем, Аделина. Кардок заступил ему путь. — Ты готов вернуть мне меч, которым я чуть не убил тебя? Симон поежился от холода. Если он сейчас не снимет мокрые штаны, то можно записываться в евнухи. — Пока ты не научишься им владеть, я буду считать себя в безопасности. — Симон сжал плечо жены, руки его почти не слушались. — Отдай своему отцу меч, пока я окончательно не заледенел. Кардок прочистил горло. — Я твой должник, я должен тебе собственную жизнь. Симон покачал головой: — Ты должен мне горячую ванну. В спальню вскоре набилось столько народу, сколько не собиралось в главном зале в праздничные дни. Симон сидел на краю тюфяка, прикрывая наготу простыней, и смотрел, как слуги Кардока затаскивают в помещение огромный чан. Аделина рылась в седельных сумках в поисках подходящей одежды. Она отыскала его тунику — одну из лучших — и штаны. Осмотрев одежду, Аделина объявила, что все это тряпки недостойны героя, спасшего жизнь сыновьям Кардока, и послала Петрониллу за новым нарядом. — Эта туника была на мне на второй день после свадьбы. — И с тех пор на ней появилась дыра. — Она была там уже тогда, но до сих пор ты этого не замечала. — Ну что ж, зато теперь заметила. Он поймал ее руку и поцеловал. — Посиди со мной, сегодня ночью мы… Два улыбающихся паренька притащили ведра с кипятком и вылили в ванну. — Закройте дверь, — велел Тэлброк. Аделина отстранилась, чтобы посмотреть, что происходит за дверью. — Они еще не закончили, Симон. На костер ставят большой котел, и сюда идут еще ребята с ведрами. — Вели им отнести воду для мальчишек. — Майда уже купает их в хижине, где они спят. Симон положил руку жены к себе на колено. — Аделина, я думал о нашей жизни… — Все утро я тоже только об этом и думала. — Есть способы… — Симон замолчал: слуги вернулись еще с тремя ведрами горячей воды. — Спасибо, ребята, этого довольно. Но его никто не слушал. Они ушли еще до того, как он закончил фразу. — Я должен выучить ваш странный язык, жена. — Я сама его с трудом понимаю. — Тебе хватит слов, чтобы отослать прочь следующую партию слуг и закрыть дверь? — Он погладил ее по колену. — Я говорил… Петронилла просунула голову в дверь, потом вошла с аккуратной стопкой одежды и льняным полотенцем. — Вот, почти все, что нам нужно для купания. Нам! Итак, эта женщина не собиралась уходить. Симон с мольбой взглянул на жену. Та вместе с Петрониллой копались в стопке, доставая самое лучшее. Симон подошел к ванне и скинул простыню. Вода пахла травами и была такой горячей, что он едва мог терпеть. Не успел он опуститься в воду, как Петронилла подскочила к ванне, раскрасневшись от нездорового любопытства. — Вот, — сладким голосом сказала она, — это розмарин, надо его добавить в воду. Симон перегнулся в воде пополам, скорчившись, чтобы прикрыть срам. — Аделина! Жена его подошла поближе. — Розмарин? Хорошая мысль. Потри ему спину, Петронилла. В непосредственной близости от орудия его мужества образовался водоворот. Петронилла с невинным видом размешивала в воде сухие цветы. Букет сухого розмарина подплывал к его животу. — Спину, Петронилла. Дверь открылась, и в спальню зашел Хауэлл. — С вашим конем все в порядке, сир. Кровь остановилась вскоре после того, как вы ушли, и он прекрасно себя чувствует. — А ты… Хауэлл широко улыбался: — Я не забыл про попону, сир. Ваш конь будет спать так же сладко, как и все остальные в этом доме, сир. — Через ухо Тэлброка Хауэлл потянулся к Петронилле, где-то совсем рядом за спиной Симон услышал довольный смешок. — Отлично, — сказал Симон, — спасибо. Хауэлл вроде бы и не собирался уходить. Симон дотянулся до руки жены. — Ты не искупаешь меня, Аделина? Мы и вдвоем прекрасно справимся. — Ах да, — сказал Хауэлл, — я совсем забыл. Дождь пошел, а в конюшне крыша протекает. — На моего коня? — Нет, он в сухости, сир, но пастухи, те, что спали на сеновале прошлой ночью, должны будут спать в другом месте. Симон закрыл глаза, пусть Аделина разбирается. — Так что Майда велит им ложиться в главном зале, а женщин пошлет спать сюда, на полу. Симон открыл глаза. — Они будут спать здесь? Майда и Кардок появились в дверном проеме. Румянец вернулся на щеки Кардока, от него сильно пахло бренди. Отец Аделины шагнул к ванне и по-дружески хлопнул зятя по плечу. — Ты не против компании? Тебе все равно понадобится пара деньков, чтобы твои сокровища оттаяли, а к тому времени дождь перестанет и спальня снова станет только вашей. Оказывается, тот факт, что молодоженам были переданы в полное распоряжение самые большие спальные покои в доме во время Святок, когда все население поместья сгрудилось здесь, в доме, свидетельствовал лишь о дурной репутации Тэлброка. Теперь, когда он спас детей Кардока, население долины приняло его как своего и с готовностью набилось в его спальню до конца пира. Симон отказался от дурацкой мысли затеять с Кардоком ссору для того, чтобы вновь получить возможность делить спальню только с женой. На голову ему полилось ароматное масло. — Расслабьтесь, — приказала Петронилла, — сейчас ребята принесут еще ведро воды, и я сполосну ваши волосы. Симон умоляюще посмотрел на жену. Она встретила его взгляд и, чуть отвернувшись, захихикала. Чего-чего, а этого он никак не ожидал. Симон не думал, что его жена способна веселиться в присутствии своих безумных родственничков. Он вздохнул. Стоило броситься в ледяную воду, стоило пережить нападки Кардока, стоило спать щека к щеке с половиной домочадцев, чтобы увидеть Аделину счастливой. Симон лег в ванну, наблюдая за тем, как по спальне туда и обратно ходят люди, и мечтая о том, чтобы снова забрать Аделину в продуваемый сквозняками угрюмый замок на крепостном холме. И молился о том, чтобы дождь побыстрее закончился. |
||
|