"Умереть, чтобы угодить" - читать интересную книгу автора (Ховард Линда)

Глава 8

Больше ничего странного не произошло. Никто не звонил, не слал подарков, а если за Сарой и следили, то она этого не замечала. Однажды ей показалось, что ее преследуют, но, видимо, наблюдатель попался не слишком опытный и выбрал для слежки заметный белый «ягуар». Не прошло и минуты, как Сара оторвалась от него и затерялась в плотном потоке транспорта. Наверное, «ягуар» вел кто-то из жителей Маунтин-Брук, которому случайно было по пути с Сарой.

Мама позвонила ей и сообщила, что с Ноэлем все в порядке. От Дэниела пока не было никаких вестей, но это тоже значило, что с ним все хорошо. На домашнем фронте все шло прекрасно. Дженнифер подумывала о третьем ребенке, но ее муж Фаррелл твердил, что ему вполне достаточно двух сыновей. Однако Сара хорошо знала свою сестру и была готова дать голову на отсечение, что вскоре у нее появится еще один племянник или племянница.

Разговор с матерью помог ей воспрянуть духом — для этого Саре было достаточно узнать, что дома все хорошо. И у нее тоже — если не считать злополучного кулона. Вспоминая о нем, Сара снова настораживалась и думала о том, что где-то есть человек, считающий, что это в порядке вещей — посылать дорогие украшения незнакомым женщинам.

В свой выходной в субботу она подровняла волосы, сделала маникюр и отправилась в кино. В дороге она постоянно посматривала по сторонам, на людей и машины, но не заметила ничего необычного. Ровным счетом ничего. В толпе не мелькало одно и то же лицо, ее никто не преследовал. Сара решила, что успокаиваться еще слишком рано, но на обратном пути вздохнула свободнее.

Следующий выходной, среда, прошел почти так же. Никто не следил за Сарой по пути в спортивный зал, на тренировке по карате и кикбоксингу. На стрельбище она задержалась подольше, поскольку стрельба поднимала ей настроение, потом съездила в «Саммит» и почти совсем успокоилась. Особенно приятно было думать о только что купленной одежде.

В книжном магазине она провела час, поужинала в одной из городских ресторанов, потом опять побывала в кино. Сара ходила в кинотеатр не реже раза в две недели, но сейчас решила посмотреть два фильма подряд, чтобы неизвестный, приславший ей кулон, мог подойти к ней или подсесть в зале. Если он еще не покинул город, ей хотелось знать, кто он такой, как выглядит — иначе до конца жизни он будет мерещиться ей в каждом прохожем. Она хотела знать его в лицо, чтобы он перестал быть размытой зловещей фигурой, нарисованной воображением. Так что пусть уж лучше сядет в кресло рядом с ней или подойдет после сеанса.

Но в темном зале рядом с ней никто не сел, а когда фильм закончился, никто не заговорил с ней и не толкнул слоем ненароком — даже на стоянке, где Сара оставила машину.

Снаружи дом выглядел, как обычно. На веранде горели фонари, сигнализация работала, в спальне судьи наверху горел свет. Электронные часы на приборной доске машины показывали без нескольких минут десять — пора ложиться спать.

Сара припарковалась на своем обычном месте, возле дома и вошла через заднюю дверь. Тщательно заперев ее, она двинулась в обход по дому, убеждаясь, что все окна и двери заперты. Она услышала, что в библиотеке работает телевизор: в коридор пробивался слабый свет. Значит, судья еще не лег.

Вопреки обыкновению двустворчатая дверь оказалась не запертой. Сара закрыла ее на засов, потом направилась к стекленной веранде.

Оставлять включенным свет наверху — это на судью не похоже; он машинально гасит свет всякий раз, когда идет комнату, даже если собирается вскоре вернуться. Сара медлила на лестнице, по ее спине вдруг побежал холодок. Может, судья спустился только на минутку, включил десятичасовые новости и увлекся? Что происходит наверху, она не слышала, и неудивительно — до лестницы отчетливо доносился шум телевизора.

Она подошла к открытой двери библиотеки и заглянула внутрь. Горела только одна лампа — именно при таком освещении судья любил смотреть телевизор. Он полулежал в кресле, склонив голову набок. Должно быть, задремал, глядя на экран.

Но почему же тогда наверху горит свет?

Внезапно Сара ощутила странный, неопределенный запах — смесь вони фекалий… еще с чем-то. Она насторожилась и принюхалась. Что с ним? Приступ? Или… Она шагнула в комнату.

Увидев судью под другим углом, она замерла.

Нет. Только не это.

Повсюду вокруг кресла виднелись темные пятна и сгустки, и даже в полутьме Сара сразу поняла, что это такое. Она с трудом сглотнула, замерла и прислушалась. Услышала только тиканье часов, грохот собственного сердца — и больше ничего. Но это могло означать, что ее поджидают наверху.

Ее тянуло подойти к судье, поправить ему голову, стереть кровь, струйкой стекавшую на шею из крохотного аккуратного отверстия в виске. Хотелось прикрыть хоть чем-нибудь вторую половину головы, где выстрелом снесло череп. Хотелось зарыдать, завизжать, взбежать по лестнице и отыскать убийцу, чтобы уничтожить его — он не заслуживает ни единой лишней минуты жизни!

Но ничего этого Сара не сделала. Она попятилась из библиотеки, стараясь ни к чему не прикасаться и не оставлять отпечатков пальцев, и по своим следам вернулась на кухню, где оставила сумочку. В сумочке лежал телефон. Дома Сара не видела необходимости носить его в кармане. Но, как выяснилось, ошиблась.

Вместе с телефоном она вынула из сумки пистолет, ушла в угол, чтобы не опасаться нападения сзади — на случай, если убийца еще в доме. Трясущимися руками она включила телефон и принялась ждать завершения загрузки. Несколько секунд показались ей бесконечными. Наконец телефон был готов к работе. Набрав 911, Сара застыла в ожидании.

— Служба спасения 911.

Саре хотелось зажмуриться, но она не осмелилась, заговорить ей удалось не сразу.

— Служба спасения 911. Вас слушают.

Сглотнув, Сара выговорила:

— Я звоню из дома номер 27-13 по Брайервуд-роуд. Хозяин дома убит.

Подъезжая к дому, Кахилл отметил, что на этот раз ярко освещен. На подъездной дорожке, на улице и даже тротуаре теснились машины, большинство с мигалками, соседи подступили к самому оцеплению, на время забыв, что так откровенно глазеть неприлично. Во всех домах на улице горел свет, их обитатели высыпали на улицу и теперь о: ленно перешептывались. Один из полицейских снимал камерой: часто случается, что убийца приходит на место преступления, затесавшись среди зевак.

К дому съезжались съемочные группы всех местных каналов. Кахилл беспрепятственно нырнул под ленту, огораживающую подходы к дому.

Парадная дверь была заперта, ее охранял офицер в форме, который узнал Кахилла и сразу пропустил его внутрь. Оперативная бригада уже снимала отпечатки пальцев, составляла протоколы и делала снимки. Бригада «скорой» ждала рядом, поскольку пострадавший уже не нуждался в помощи. Никого не требовалось спасать или хотя бы оказывать первую помощь; предстояло только увезти труп.

Убийство в Маунтин-Брук — большая редкость. Последнее случилось… кажется, лет пять назад. А поскольку убитый был судьей, это уже настоящая сенсация. Значит, за расследованием будут пристально следить.

— Кто вызвал полицию? — спросил Кахилл, уже зная, что ему ответят.

— Женщина-дворецкий. Она вон там. — И полицейский кивнул на комнату слева.

Кахилл сразу понял, что это комната для завтрака, примыкающая к кухне. Сара сидела за столом, обхватив ладонями кружку с кофе. Бледная и неподвижная, она неотрывно смотрела на белую скатерть. На этот раз она была не в пижаме, а в уличной одежде и с помадой на губах.

— Это ваша машина стоит за домом? — спросил Кахилл. Она кивнула, не поднимая головы.

— Да, возле задней двери. — Голос был монотонным и безучастным.

— Какой она марки?

— «Трейлблейзер». — В ее голосе не слышалось ни любопытства, ни даже проблеска интереса.

Кахилл прошел через кухню к задней двери дома. Машина стояла радом с ней. Капот оказался еще горячим.

На обратном пути Кахилл налил себе чашку кофе. Кофейник был почти полон: очевидно, Сара сварила кофе, наполнила свою чашку и забыла про нее.

Она сидела на том же месте, в той же позе. Кахилл отнял у нее остывший кофе, вылил его в раковину и заменил чашкой с горячим.

Он уселся напротив Сары.

— Пейте.

Она послушно сделала глоток. Кахилл вынул блокнот и ручку.

— Расскажите, что произошло. — Вопрос предполагал подробный ответ, но не указывал направления.

— Сегодня среда, — начала она тем же монотонным голосом.

— Верно.

— Мой выходной. Я провела его, как обычно…

— Как?

— Побывала на тренировках по карате и кикбоксингу, потом на стрельбище.

— В какое время это было?

Сара ответила. Кахилл старательно записал все и спросил, где она тренируется — чтобы потом проверить, правду ли она говорит.

— А потом?

— Побывала в «Саммите», походила по магазинам.

— Купили что-нибудь?

— Кое-что из одежды в «Парижанке» и пару книг.

— Не заметили, в какое время это было?

— Между четырьмя и пятью часами. Время указано на чеках. — Она по-прежнему не поднимала головы, но сделала еще глоток кофе.

— Потом вы поехали домой?

Она отрицательно покачала головой:

— Нет, я поужинала в городе. В ресторане… названия помню. С итальянской кухней. Потом я должна была вернуться, как делаю обычно, но сегодня я решила еще сходить в кино.

— Почему вы должны были вернуться?

— Чтобы быть здесь. Тогда ничего не случилось бы.

— Какой фильм вы смотрели?

На этот раз она подняла голову, ее глаза ничего не выражали.

— Не помню… — Она сунула руку в карман джинсов, вытащила оттуда половинку билета. — Вот этот.

Кахилл записал название фильма и сеанс.

— Я не прочь посмотреть его. Вам понравилось? — спросил он непринужденным тоном.

— Фильм был неплох. Я думала, он подсядет ко мне в зале…

— Кто? — озадаченно перебил Кахилл. — Кто?

— Не знаю. Человек, который прислал мне кулон.

— А, ясно. — К этой теме Кахилл собирался обратиться позднее. — Когда вы вернулись домой?

— Без нескольких минут десять. В спальне у судьи горел свет. Обычно он ложится спать около десяти, но иногда смотрит десятичасовой выпуск новостей.

— У него в спальне есть телевизор?

— Нет. — У Сары задрожали губы. — Он считал, что в спальнях положено спать.

— Стало быть, он смотрел телевизор в…

— В библиотеке. Где я и нашла его.

— Давайте вернемся назад. Что произошло, когда вы вернулись домой? — Он отхлебнул кофе, и Сара тоже сделала глоток.

— Начла проверять, все ли двери заперты. Я всегда так делаю перед сном. Передняя дверь оказалась незапертой, — продолжала она, — но это обычное дело. Я услышала, что телевизор включен, и удивилась тому, что в спальне горит свет, а судья все еще в библиотеке.

— А дальше?

— Я подошла к двери библиотеки и заглянула внутрь. Он сидел в кресле, склонив голову набок, будто уснул.

Кахилл терпеливо ждал.

— И вдруг я почувствовала запах, — еле слышно выговорила Сара. Он понял, о каком запахе идет речь. — Я решила, что с ним случился приступ и он испачкался. В библиотеке была включена только одна лампа, но когда я шагнула через порог, то сразу увидела… кровь. И вторую половину его головы… И брызги… — Она осеклась. — Мне стало страшно, я подумала, что убийца еще в доме. Наверху. Потому что в спальне горит свет. Мне захотелось подняться туда…

— Она снова умолкла.

— Надеюсь, вы этого не сделали?

— Нет, но собиралась, — прошептала она. — Мне хотелось поймать его с поличным. Но я ушла в кухню, где оставила телефон и пистолет, спряталась в угол и позвонила в службу 911.

— Где сейчас ваш пистолет?

— У меня в сумке. Я положила его на место, как только прибыла первая машина.

— Можно взглянуть на него?

— Сумка вон там, на столе.

— Вы не могли бы передать ее мне?

Она поднялась и прошла через кухню, двигаясь как зомби. Кахилл последовал за ней и пронаблюдал, как она вынимает пистолет. Он лежал в кобуре, обойма оказалась полной.

— Я всегда заново заряжаю его после поездок на стрельбище, — объяснила Сара, потирая лоб.

Она еще не успела вычистить пистолет, хотя Кахилл бы поручиться, что она бережно ухаживает за оружием, от пистолета пахло пороховой гарью. Кахилл знал, какими будут результаты баллистической экспертизы: Сара слишком умна, чтобы так просчитаться. Вряд ли она убила старика, но полностью исключать эту версию Кахилл не торопился. Людей зачастую убивают их близкие, поэтому Сара наверняка попадет в список наиболее вероятных подозреваемых.

Она следила за ним бесстрастными глазами, замкнувшись в себе. Так некоторые люди переживают стресс.

— Давайте присядем, — предложил Кахилл, и она подчинилась. — Вы не получали новых подарков в посылках? Ваш никто не звонил?

— Нет, ни подарков, ни звонков больше не было. Однажды мне показалось, что за мной следят, но я ошиблась.

— Вы точно знаете?

— Этот человек сидел за рулем белого «ягуара». Для слежки слишком уж приметная машина.

— Если она единственная. — Однако человек, разъезжающий на «ягуаре», вполне может позволить себе иметь несколько машин. «Ягуары» в таком деле слишком заметны.

Значит, Сару оставили в покое. Но именно о подарке она вспомнила, когда обнаружила труп судьи Робертса.

— Вы упоминали, что судье когда-то угрожали смертью. Что вам об этом известно?

— Все подробности знают его родные. Это произошло еще до того, как я появилась в доме судьи. Его родные… Господи, надо позвонить им!

— Мы сами известим их, — пообещал Кахилл, смягчившись при виде растерянности Сары. — Вы знаете их имена и номера телефонов?

— Разумеется. — Сара снова потерла лоб. — У судьи два сына и дочь. — И она назвала имена и номера, а потом умолкла, опять уставившись на скатерть.

— Я сейчас, — пообещал Кахилл и встал. Он собирался осмотреть библиотеку и пройтись по всем комнатам дома.

Он уже был у двери, когда Сара окликнула его:

— Он был наверху? Кахилл остановился:

— Когда прибыла полиция, в доме никого не было. — Об этом ему доложили сразу.

— А он не мог выпрыгнуть из окна?

— В доме не обнаружено никаких следов. Ни открытых окон, ни отпечатков на подоконнике. — Больше он ничего не мог добавить.

— Надеюсь, что наверху его и правда не было, — пробормотала Сара. — Надеюсь, что не упустила его. Мне следовало подняться туда. Следовало посмотреть…

— Ничего подобного!

— Я бы убила его, — бесстрастно произнесла она.