"Умереть, чтобы угодить" - читать интересную книгу автора (Ховард Линда)Глава 11Он был доволен собой. Еще немного — и он совсем забыл, как приятно ощущать свою власть, распоряжаться собственной судьбой. В последний раз это было… кажется, семь лет назад? Или больше? Вот доказательство того, что он умеет владеть собой, что он не из тех маньяков, которые становятся рабами своих порывов. Почти через тридцать лет после того, как он разрешил проблему с отцом, ему вновь пришлось прибегнуть к решительным действиям. Всего за тридцать лет это случилось четырежды. Так или иначе, он излучал законную гордость. Немногим мужчинам удается так уверенно держать себя в руках, особенно когда им ведома острая радость действия. Но еще важнее то, что лишь немногим хватает ума выходить сухими из воды. Старик убран с дороги, Сара свободна. Ей ничто не мешает прийти к нему. Кахилл сидел в своем углу, неторопливо листая папки с банковскими выписками, найденные в сейфе у Сары. Наконец он сложил их в большой прочный пакет и откинулся в кресле, потирая воспаленные глаза. Бог ты мой, этой женщине чужда алчность. Сто тысяч — огромная сумма, но Сара в ней не нуждалась. Должно быть, здорово не нуждаться даже в сотне тысяч, подумал Кахилл, Есть люди, которые хватаются за каждый цент, и все им мало, но такие, как правило, не приобретают высокооплачиваемую профессию, не отдаются целиком работе и не экономят, как одержимые. Нет, они крадут деньги, мошенничают ради денег, женятся на богатых старухах, а потом убивают их, подсовывают им не те таблетки, идут на все, лишь бы не зарабатывать деньги честным трудом. Судя по всему, Сара откладывала почти все свое жалованье с тех пор, как начала работать. Она вкладывала свои накопления, притом на редкость разумно. К акциям высокотехнологичных предприятий она не питала пристрастия, а если покупала, то продавала сразу, как только они начинали падать в цене, и даже ухитрялась получить небольшую прибыль. Ей принадлежали акции высокодоходных предприятий, открытых инвестиционных фондов и надежных, проверенных компаний. Часть денег она перечисляла в пенсионный фонд, заботясь о своем будущем. Ей недавно минуло тридцать, но при таких темпах у нее были все шансы через десяток лет вступить в клуб миллионеров. Настолько умные и предусмотрительные женщины встречаются нечасто. Но если она так умна, разве она стала бы рисковать всем ради еще одной сотни тысяч? Деньги — понятие относительное. Для тех, кто получает минимальную зарплату и еле-еле сводит концы с концами, не имея никакой возможности скопить на будущее, сто тысяч долларов — громадная сумма. Кахилл знал матерей, которые убивали своих детей ради страхового полиса на пять тысяч долларов. Но тем, чьи сбережения уже перевалили за сотню тысяч, эта сумма не кажется столь внушительной. Ради нее не стоит рисковать. Вот и все, что касается денежного мотива. Отлично. — Нашел что-нибудь? — спросил лейтенант, проходя мимо. — Женщина-дворецкий никого не убивала. — А я думал, она твой главный подозреваемый. — Мотив отсутствует. — А деньги? Это серьезный мотив. — Ей и без того хватает денег. Знаешь, сколько платят дворецким? Лейтенант почесал нос: — Наверное, больше, чем мы думаем. Больше, чем зарабатываем мы с тобой, вместе взятые. — Ни черта себе! — Вот именно. — Кахилл задумчиво покачал головой. — Совершив убийство, она потеряла бы все, но взамен почти ничего не приобрела. За год работы на судью она получала больше, чем по его завещанию. Ей было бы выгоднее, чтобы судья прожил как можно дольше. Вот тебе и весь мотив. Мало того, она высоко ценила старика. Лейтенант был неплохим парнем и доверял Кахиллу. — Что еще мы имеем? — Почти ничего. Соседи ничего не видели, у каждого из них есть алиби. Родные тоже вне подозрений. Пока у нас нет отчета о результатах вскрытия, делать нечего. — С момента убийства прошло менее двадцати четырех часов. Но если убийство не удалось раскрыть в первые сутки, есть вероятность, что оно уже никогда не будет раскрыто. — А как насчет тех типов, что угрожали ему смертью? Что-нибудь выяснилось? — Никто из них в округе не появлялся. Один в настоящее время находится в тюрьме штата, в Сент-Клер. Другой — в федеральной тюрьме. На свободе только двое, причем один находится в Юджине, штат Орегон. Второго в последний раз — это было в январе — видели в Чикаго. — Кахилл выложил на стол Фотографию усатого здоровяка. — Карл Джармонд. Вряд ли убийство совершил он. — И все-таки это возможно. Кахилл покачал головой: — Думаешь, судья Робертс впустил бы его в дом? Вряд ли. В этом доме в каждую наружную дверь врезан глазок, поэтому судья не стал бы открывать дверь наугад. Он точно знал, кто на пороге. — А номера телефонов, по которым звонили в дом и из дома? — Я проверил все номера со всех аппаратов. Ничего подозрительного. Сара Стивенс звонила родным, судья — своему банкиру и одному из давних друзей, у которого есть алиби. Зато по телефону, стоящему в библиотеке, говорил кто-то ответивший на звонок из телефонной будки, установленной в «Галлериа-сентер». — Ты узнал, в какое время это произошло? — Работа по телефонным звонкам еще продолжается. — Но определить, кто звонил, невозможно? Кахилл покачал головой. Время, в которое был сделан звонок, могло помочь ему — если бы хоть как-то соотносилось с предполагаемым временем убийства. «Галлериа-сентер» — многолюдный торговый центр, где внимание могут обратить разве что на посетителя с зелеными волосами, в ошейнике с шипами, расхаживающего в клоунском костюме, а еще лучше — нагишом. Шансы найти четкие отпечатки пальцев в телефонной будке близились к нулю и отрицательным величинам. Однако видеокамеры ближайших магазинов могли зафиксировать что-нибудь любопытное. Значит, можно заняться ими. Так Кахилл и сообщил лейтенанту. — Отличная мысль, Док. — Лейтенант взглянул на часы. — Утром и начнешь. А сейчас поезжай домой и выспись. Вчера ты всю ночь провел на ногах, сегодня на работе с самого утра. — Мне удалось сегодня утром поспать часа три, так что Я в порядке. — В армии Кахилл научился обходиться почти без сна. — Но денек выдался не из легких. — Ему предстояло еще одно дело, откладывать которое Кахилл не хотел и не мог. Взяться за него следовало немедленно. В восемь часов вечера Сара уже в тысячный раз за последние пять часов прослушала один и тот же прогноз погоды. Ничего не изменилось. С тошнотворным ощущением она мысленно перебирала всех знакомых судьи, соседей, других людей, которых он не побоялся бы впустить в дом. Проблема заключалась в том, что Сара знала далеко не всех знакомых старика. Она помнила его близких друзей, соседей и еще нескольких человек, но у него были еще товарищи по школе и колледжу и коллеги, о существовании которых Сара не подозревала. Но зачем кому-то из них понадобилось убивать судью? Этот вопрос сводил ее с ума. Если бы только узнать ответ! Тогда было бы легче понять, кто мог решиться на убийство. По мнению Сары, иметь зуб на судью мог только человек, которого тот когда-то отправил в тюрьму. Но если это и вправду сделал бывший заключенный, зачем судья впустил его в дом, сел в кресло и даже положил ноги на подставку? Ничего подобного он бы не сделал. Почему? Зазвонил телефон, и Сара обрадованно схватила трубку: может, Барбаре понадобилась помощь? Если да, у нее появится занятие на ближайшие несколько часов. — Вы уже ужинали? Кахиллу не понадобилось называть себя: Сара сразу узнала его низкий голос и резкий тон. — Ужинала?.. — Или обедали? — Обед я проспала. — Тогда давайте сходим в «Майло» и съедим по гамбургеру. Сара провела ладонью по волосам. Ей давно следовало что-нибудь съесть, но ее по-прежнему подташнивало. Она Молчала так долго, что Кахилл напомнил о себе: — Сара! — Слышу. Просто я… мне не до еды. — Все равно собирайтесь. Я подъеду через десять минут. — Он повесил трубку, а Сара изумленно уставилась на телефон. Через десять минут! Несмотря на сонливость, за десять минут она успела одеться, почистить зубы и умыться, и уже причесывалась, когда в дверь постучали. — Чертовски здорово выглядите, — заявил Кахилл вместо приветствия. — Вы тоже, — холодно откликнулась она и пропустила его в комнату. Даже если она оделась, это еще не значит, что она готова куда-то идти с ним. В конце концов, когда Кахилл позвонил, она лежала в постели голышом. Он перевел взгляд на ее босые ступни. — Обувайтесь. И носки не забудьте. На улице похолодало. — Мне не до еды, — повторила она. — Значит, просто посидите рядом. — Вы очень любезны. — Несмотря на сарказм и все прочее, Сара впервые за этот день невольно улыбнулась. Улыбка получилась кривоватой. Кахилл напоминал ей танк «Шерман» примитивный, но мощный. — Знаю. Моя любезность уступает размерами только моему… — Он опомнился, метнул в Сару быстрый взгляд и а кончил: — …эго. Сара была готова поклясться, что он покраснел. Очевидно, полицейским не полагалось отпускать пикантные замечания в присутствии подозреваемых. Наклонившись, он подобрал с пола туфли Сары и протянул их ей. Она не сомневалась, что он сам обул бы ее, если бы она попыталась отказаться. Присев на кровать, она надела носки и обулась. — Похоже, вы проголодались и хотите поговорить со мной; вот и решили одним выстрелом прикончить двух зайцев. Он пожал плечами: — Думайте что хотите. А это еще что значит? Саре тоже хотелось поговорить с ним — о своих заключениях по поводу убийства, и она была вполне согласна посидеть радом, пока Кахилл ест. По пути они подошли к столу администратора за оставленным пиджаком. Пиджак был теплый, шерстяной, и Сара с радостью набросила его на плечи. Дождь уже кончился, но совсем недавно, с деревьев все еще осыпались капли. Темные тротуары блестели. На этот раз Кахилл повел спутницу к темно-синему пикапу. Как раз в такой машине Сара и представляла его: пикап выглядел простым, но мощным. Кахилл открыл для нее дверцу, дождался, когда она усядется, обошел вокруг машины и сел за руль. Местные жители клялись и божились, что у Майло подают лучшие в мире гамбургеры и чай со льдом. В этом заведении гамбургеры не сдабривали латуком, помидорами и пикулями, разве что по просьбе клиентов клали в них ломтики сыра, однако темный соус к ним восполнял недостаток ингредиентов. Две котлеты, нарезанный лук и соус — вот и все. Бургеры буквально истекали соусом. Соус продавали и отдельно, и его охотно покупали. В него обмакивали картофель-фри, им поливали бургеры, его увозили домой. Незачем упоминать, что у Майло всегда было полно посетителей. Толкаться у стойки Саре не хотелось. Заявив Кахиллу, что в самом деле не хочет есть, она отошла и заняла столик у стены. Вскоре Кахилл присоединился к ней. Он принес поднос с двумя высокими картонными стаканами чая со льдом, тремя гамбургерами и двумя порциями картошки-фри. И конечно, он не забыл про бумажные стаканчики с кетчупом и пакетики с солью. При виде этого изобилия Сара вытаращила глаза. — Вы сказали, что проголодались, но я думала, речь идет о нормальном, человеческом голоде, а не о голоде обжоры. Он поставил поднос и сел напротив Сары. — Половина — вам. Надеюсь, вы любите лук, потому что я его обожаю. Ешьте. — Он придвинул к ней стакан с чаем, гамбургер и порцию картошки. — Не понимаю, при чем тут мое отношение к луку? Какая вам разница, люблю я его или нет? — растерялась Сара, уговаривая желудок не бунтовать. Ей и вправду требовалось перекусить, и бургер с картошкой был бы в самый раз. К сожалению, она не знала, вернулась ли к ней способность глотать и переваривать пищу. — Если я вдруг не выдержу и поцелую вас, мне бы хотелось дышать на вас луком, если вы его не любите, — не поднимая головы, Кахилл начал солить картошку. Все вокруг покачнулось перед глазами Сары. Она озадаченно огляделась, подозревая, что попала в параллельный мир. — Что вы сказали? — полуобморочно переспросила она. Скорее всего, она ослышалась. — То, что вы слышали. — Он поднял голову и фыркнул. — Видели бы вы сейчас свое лицо! Можно подумать, вы никогда в жизни не имели дела с мужчинами. Сара решила махнуть рукой на бунтующий желудок. Ей срочно требовалось чем-нибудь заняться, чтобы отвлечься и выиграть время. Она выудила из пакета ломтик картошки, обмакнула ее в кетчуп и сунула в рот. От острого вкуса у нее мгновенно пробудился аппетит. Она принялась жевать и глотать, поэтому вскоре успокоилась и смогла невозмутимо ответить: — Скажем иначе, лишь немногие мужчины давали мне понять, что я их не интересую, доходчивее, чем вы. — Значит, я опасался не зря. — Он развернул свой первый гамбургер, посыпал его солью и откусил огромный кусок. Сара нашла утешение в очередном ломтике картошки. Еще три-четыре штуки — и ей понадобится что-нибудь посущественнее. Она развернула бургер. Темный соус испачкал обертку, стекая между двух половинок булочки. С наслаждением пережевывая первый кусок, она гадала, как быть дальше. Заявление Кахилла оказалось слишком неожиданным, тут было что-то не так. И вдруг ее осенило. — Вы думаете, что это я убила судью, — выпалила она, — но доказательств у вас нет, вот вы и решили поближе познакомиться со мной — вдруг я случайно проговорюсь. — Неплохая попытка. — Кахилл уставился на нее в упор взглядом полицейского. — Знаете, моя бывшая жена моментально доказала бы вам, что я идиот, и в чем-то она права. Скажу вам прямо: после развода у меня не было подходящей компании. Развод был скандальный, память о нем еще слишком свежа. Мне не хотелось больше ни с кем связываться, разве что ради… Он осекся, и Сара подсказала: — Ради секса. — Я хотел промолчать, но вы правы. Значит, он пережил бурный развод. Чтобы исцелиться после развода, как и после любой травмы, требуются время и усилия. Сара понимала, чем рискует Кахилл, но не искала длительных отношений. — Давно это было? — Два года назад я узнал, что она мне изменяет, год назад закончился бракоразводный процесс. — Вам можно посочувствовать. — Какой женщине могло взбрести в голову изменять такому мужчине? Конечно, не ей судить, но сейчас от прилива тестостерона ей хотелось замурлыкать. — Точно. Но все уже в прошлом, и я наконец-то смирился с этим. Меня тянет к вам. Я пытался образумиться, но не смог. Кстати, я уже просмотрел ваши выписки из банка и Пакет акций. В деньгах судьи Робертса вы не нуждаетесь. — Стало быть, подозрение с меня снято? — Скажем иначе: с моей точки зрения, к убийству вы непричастны. Сара откусила от гамбургера очередной кусок и сопроводила его ломтиком картошки. —Кое-кому может показаться, что вас тянет ко мне денег. Все это выглядит… подозрительно. — Пожалуй, — согласился он. — Денег у вас почти раза больше, чем у меня, а полицейским в Маунтин-Брук хорошо платят. Но поскольку больше вас зарабатывают очень немногие, вы, наверное, уже ко всему привыкли. — Как правило, у меня не требуют выписку из банка, сухо заметила Сара. — Деньги — это неплохо, но меня это не задевает. Я спокойно отношусь к тому, что женщина зарабатывает больше, чем я. — Помню, вы говорили, что ваше эго имеет колоссальные размеры. Кажется, он опять покраснел. Сара уставилась на него как завороженная, а Кахилл принялся сосредоточенно поглощать второй гамбургер. Несмотря ни на что, разговор вдруг начал доставлять Саре удовольствие. Кахилл вытер рот салфеткой. — Ладно, вы уже успели обвинить меня в том, что я решил поближе познакомиться с вами, чтобы найти недостающие улики — так сказать, втереться в доверие, а потом — что я охочусь за вашими деньгами. Это все? — Если мне придет в голову еще что-нибудь, я извещу вас. — Будьте так добры. А пока повторю, что меня влечет к вам. А вас? Действительно, он шел напролом, как танк. Однако его прямота почему-то успокаивала Сару. Любой женщине приятно точно знать, как относится к ней мужчина, каким бы ни было это отношение. Вопрос в другом: как теперь ей быть? За откровенность Кахилла Сара решила отплатить той же монетой. — А меня — к вам. Но это еще не значит, что нам познакомиться поближе. Его губы тронула довольная улыбка. — А как же иначе? Миллионы людей готовы на что угодно, лишь бы было с кем познакомиться. Только подумайте, сколько часов они проводят в барах для одиночек. — В барах для одиночек я не бываю. Надеюсь, теперь вам все ясно. — А вам это и ни к чему. Если сейчас у вас нет мужчины, то лишь потому, что вы этого не хотите. Сара уставилась в стол. Только теперь она заметила, что съела половину гамбургера и всю картошку. Метод Кахилла оказался эффективным. Желудок приятно отяжелел. Сара ощутила прилив сил. — Нам некуда спешить, — продолжал Кахилл. — Сейчас вам нелегко, да и я слишком занят. Я просто хотел сообщить вам, что заинтересовался. — Он пожал плечами. — Если хотите, я мог бы помочь вам пережить трудное время. О черт! До сих пор она держалась так стойко, пряча горе в глубину души. А теперь ее глаза вдруг увлажнились, она заморгала, чтобы удержаться от слез. — Черт, я не хотел… давайте-ка уйдем отсюда. Кахилл быстро собрал салфетки, выбросил мусор в бак, а поднос поставил сверху. Сара послушно вышла из ресторана вслед за ним, по пути к машине он обхватил ее за плечи. — Простите, — произнес он, подавая ей платок. Сара промокнула глаза, прислонившись к его горячему сильному телу. От прикосновения руки Кахилла ей стало уютно. Ей захотелось положить голову ему на плечо, но она сдержалась, только глубоко вздохнула. — Он был замечательным человеком. Я еще долго с горечью буду вспоминать о нем. Кахилл отпер машину, Сара уселась и потянулась за ремнем безопасности. Но Кахилл остановил ее и придвинулся к ней. Она даже не попыталась уклониться от поцелуя. Не захотела уклоняться. Ей не терпелось узнать, как он целуется каковы на вкус его губы. Они оказались теплыми, сам поцелуй — легким, почти нежным, он утешал, а не возбуждал. Поцелуй продолжался секунды две. Потом Кахилл наклонил голову, приоткрыл губы, просунул язык в ее рот, и ее руки сами собой обвились вокруг его шеи. Все тело Сары сжалось, она поняла, что чутье не обмануло ее. Этот мужчина умел целоваться! Он поднял голову и провел языком по нижней губе, словно упиваясь ее вкусом. — Это было неплохо, — рокочущим негромким голосом заявил он. — Да, — слегка задыхаясь, подтвердила Сара. Что это с ней? Никогда в жизни у нее не кружилась голова от единственного поцелуя. — Хочешь повторить? — Лучше не надо. — Ладно, — кивнул он и еще раз поцеловал ее. Он слишком опасен. Потеряв бдительность, она и не заметит, как влипнет по самые уши — может, еще сегодня ночью. А ей сейчас некогда заводить романы. Значит, надо поскорее взять себя в руки, пока еще не поздно. Кахилл сначала озадачил ее, а потом двинулся совсем в другую сторону, и Сара растерялась. Она отстранилась и глотнула воздуха. — Красный свет, инспектор. Стоп. Он тоже тяжело дышал, но послушно отстранился. — Раз и навсегда? — недоверчиво уточнил он. — Нет! — поспешила заверить она и застеснялась, — только на время. — Она перевела дыхание. — У нас есть дела поважнее. — Например? — Нам надо поговорить. По-моему, судья знал убийцу. Кахилл изменился в лице. Он захлопнул дверцу со стороны Сары, обошел вокруг машины, сел за руль и завел двигатель. Опять заморосил дождь, и Кахилл включил дворники. — Я знаю, — произнес он. — Но почему вы так решили? |
||
|