"Голубой вальс" - читать интересную книгу автора (Ли Линда Фрэнсис)

Глава 16

1893 год

Бостон

Было четырнадцатое декабря. До Дня святого Валентина оставалось еще два месяца.

Проснувшись рано утром, сквозь затуманившиеся окна Белл увидела, что на улице моросит дождь. Превозмогая боль в ноге, она сползла с кровати и поспешно умылась: так не терпелось ей взглянуть на работы в танцевальном зале. До сих пор все шло очень хорошо, и она надеялась на скорое завершение. Время от времени, правда, ее одолевали сомнения, но Белл отмела их с привычной легкостью. Сделав долгий успокаивающий вдох, она улыбнулась и торопливо вышла из спальни. Спустившись по лестнице, она с изумлением увидела, что рабочие собирают свои инструменты, хотя стены еще не отделаны, а люстра и канделябры не повешены.

– Вы что, собираетесь уходить? – закричала она, останавливаясь в проеме, где предполагалось установить красивую стеклянную дверь.

Уклоняясь от ее взгляда, несколько рабочих что-то пробурчали и только кивнули в сторону мастера.

– Мистер Уилсон, – обратилась она к старшему, – почему ваши люди уходят? Они ведь пришли всего несколько минут назад.

– Нас переводят на другое строительство, – сконфуженно пробормотал он.

– На другое? Как это может быть, когда вы еще не закончили работу?

Рабочие прекратили было собирать инструменты, но Уилсон махнул рукой, чтобы они поторопились.

– Извините, – пробормотал он, опустив голову.

– Извините? Вы не можете так поступить!..

– Извините, – повторил он. – Я же вам сказал: нас переводят на другое строительство.

Белл растерянно заморгала:

– Чертовщина какая-то! А когда вы вернетесь? Мистер Уилсон скривил лицо:

– Не знаю.

– Не знаете? – В смятении Белл смотрела на мастера, она с трудом осознавала, что по каким-то неизвестным причинам он уходит и, судя по его тону, никогда не вернется.

– Не уходите! – вдруг повелительно приказала она мастеру и рабочим. – Я скоро вернусь.

Возможно, ее они не послушаются, но они наверняка послушаются Стивена.

Мысль о том, что ей придется обратиться за помощью к Стивену, была ей ненавистна, но завершение танцевального зала было для нее важнее собственной гордости.

Белл бросилась на половину братьев. Дверь ей открыл Уэнделл.

– Доброе утро, мадам, – любезно приветствовал он ее.

– Здравствуйте, Уэнделл! Я хотела бы увидеть Стивена.

– Сейчас я узнаю, дома ли он.

Закрыв за ней дверь, Уэнделл направился в столовую. Не дожидаясь, пока он вернется, Белл последовала за ним.

– Мистер Сент-Джеймс…

– Стивен! – перебила дворецкого Белл.

Стивен и Адам подняли головы. Они сидели за длинным обеденным столом, и перед каждым из них лежал свежий номер «Бостон глоуб».

– Нет! – пробурчал Стивен и, не произнеся больше ни слова, вновь углубился в чтение.

– Нет? А что – нет? – положив руки на бедра, решительно спросила Белл, в волосах ее поблескивали дождинки.

– Что бы вы ни попросили, ответ будет один – нет. – Стивен перевернул страницу.

Белл дышала, как вытащенная на берег рыба:

– Вы не можете сказать «нет», даже не выслушав моей просьбы!

– Почему не могу? Очень даже могу. Вот, пожалуйста – нет, нет и нет. – Он посмотрел на нее и улыбнулся.

– Вас хочет повидать миссис Брэкстон, – сказал Уэнделл, переминаясь с ноги на ногу.

Стерев с лица улыбку, Стивен осадил дворецкого суровым взглядом. Адам между тем прижал салфетку к губам, заглушая смех.

– Стивен! – не понимая, что происходит, воскликнула Белл. – Вы не можете поступать так несправедливо!

Отпив кофе, Стивен поставил чашку на блюдце.

– И все же мой ответ: нет, нет и нет.

Однако, помимо его воли, чувства, которые он испытывал к Белл, брали верх. Ему это не нравилось. Ему пришлось напрячь свою решимость, чтобы не смягчиться.

– Стивен, – сказала Белл, – вы должны что-нибудь сделать!

Ничего не ответив, Стивен повернулся к Адаму:

– Как я понимаю, ты собирался пойти вместе с Клариссой Уэбстер в Музыкальный зал?

– Да, – ухмыльнулся Адам.

– Что там сегодня исполняют? У меня не было времени…

– Стивен, вы меня не слушаете! Он помолчал, затем опустил голову.

– Это мой способ самозащиты, – грубо пробормотал он, убедившись, что ему не удастся проигнорировать Белл.

– Ну, пожалуйста, Стивен! Вы должны что-нибудь сделать.

– Вы это уже говорили, – смиряясь, со вздохом промолвил он. – И что же я должен сделать?

– Вы должны уговорить рабочих вернуться к работе. При этих словах Адам уронил вилку на тарелку.

Стивен напрягся.

– Они самовольно прекратили работу, – объяснила она. – Не хотят меня даже слушать! Бьюсь об заклад, что, будь я мужчиной, они сделали бы все, как я прошу. Но я женщина, поэтому скажите им, чтобы они возобновили работу. Они отговариваются тем, что их переводят на другое строительство, но ведь они недоделали танцевальный зал. Они просто не могут так со мной поступить! – Белл сделала глубокий вдох, постаралась успокоиться и только потом добавила: – Поговорите с ними, пожалуйста. Стивен. Вас они послушают.

Он молча смотрел на нее. Гнев на ее лице смешивался с зарождавшейся надеждой. В этот миг она была бесподобно хороша. И все ее слова, подумал Стивен с улыбкой, звучат так просто и в то же время так искренне, что он чувствует себя желанным и нужным как никогда в жизни.

Поистине удивительно, что его с такой силой влечет к себе эта женщина, вся сотканная из противоречий, сочетающая в себе силу и слабость, неуверенность и решительность, редкую красоту и уродство. Поистине удивительно, что эта женщина с темным, если судить по ее искалеченной ноге и затравленному взгляду, прошлым, может озарять необычным светом его жизнь.

И тут вдруг Стивен понял, что все его попытки побороть непреодолимое влечение к ней совершенно тщетны.

Ибо он хочет ее.

В этом его желании не было ничего нового. Новым было только то, что желание это не только не проходило, а, наоборот, усиливалось. Но ему вовсе не улыбается постоянно болтаться между их домами, не улыбается вновь и вновь заводить патефон, чтобы заманить ее к себе. Нет, он хочет просыпаться утром рядом с ней, держа ее в своих объятиях, хочет, чтобы они стали мужем и женой, чтобы только смерть могла разлучить их.

Когда ему наконец во всей полноте открылась головокружительная правда, Стивен не знал – радоваться или плакать? Жениться на Белл Брэкстон, сумасшедшей вдове Брэкстон, – такое трудно даже себе представить!

Стивен изумленно потряс головой, осознав, что для него не имеет значения то, что могло бы остановить любого другого мужчину. Он женится на ней, непременно женится, решил он.

– Стивен, – воззвала Белл, – да послушайте же меня!

Адам прокашлялся, его лоб прорезали сердитые морщины.

– Этот фарс зашел слишком далеко! – вскричал он, вскакивая со стула и бросая салфетку на стол. – Если ты не скажешь ей, Стивен, то скажу я. Белл, эти люди не работают, потому что…

– Но они будут работать! – воскликнул Стивен, бросая на брата предостерегающий взгляд, который яснее слов говорил, чтобы тот не раскрывал рта. – Как только я пойду и переговорю с ними, они вернутся к работе.

– Ты собираешься поговорить с ними? – От удивления у Адама отвисла челюсть, глаза широко раскрылись.

– Да, я поговорю.

– Но это… это… просто чудовищно! – с запинкой произнес Адам. – Что ты им скажешь? Что ты переменил свои…

– Адам! – прогремел голос Стивена во внезапно наступившей тишине. – Прекратим этот разговор, – докончил он уже более спокойно. – Сейчас я пойду и улажу это недоразумение.

Адам что-то пробормотал себе под нос. Не обращая на него внимания, Стивен взял Белл под руку и вывел из комнаты.

Адам с сердитым видом последовал за ними.

Когда они вошли, Стивен сразу же заговорил с мастером.

– Но, сэр…

– Никаких «но», Уилсон. Танцевальный зал должен быть закончен как можно скорее!

– К Дню святого Валентина, – вмешалась Белл. – К дню моего рождения.

Как-то странно посмотрев на нее, Стивен кивнул и подтвердил:

– К Дню святого Валентина.

Смущенный Уилсон пожал плечами и согласился.

– Я знала, что вы сможете это сделать! – Белл обняла Стивена за шею, крепко прижала к себе, затем чуть-чуть отодвинулась. – Стоит вам только захотеть, и вы можете творить чудеса!

Не дожидаясь его ответа, она подошла к Уилсону и его людям и дала им дополнительные распоряжения. Стивен и Адам стояли в стороне, наблюдая.

– Не мог бы ты объяснить мне неожиданный поворот в твоих планах? – едким тоном осведомился Адам.

– Что ты хочешь сказать? – спросил Стивен, прикидываясь непонимающим.

– Ты отлично знаешь, о чем я говорю! Ведь это ты велел Уилсону прекратить работы. Сегодня ты предполагал сказать Белл, что забираешь у нее дом. Вместо этого ты делаешь вид, будто выручаешь Белл, и становишься в ее глазах героем. Что за игру ты ведешь, брат?

– Игру? Я не играю, – ответил Стивен, все еще находясь под воздействием неожиданно принятого им решения.

– Почему же ты допускаешь, чтобы они продолжали отделку зала, хотя знаешь, что скоро отберешь дом?

– Потому что, когда мы поженимся, то сможем снести стену и объединить два танцевальных зала в один.

– Когда вы поженитесь?

– Да, – спокойно подтвердил Стивен.

– И когда ты все это решил?

– По правде сказать, сегодня утром.

– Сегодня утром? – Адам посмотрел на брата с явным недоверием. – Ты решил сегодня утром? И Белл уже дала согласие? – Он сдвинул свои светлые брови. – Когда же она успела?

Лицо Стивена озарила озорная мальчишеская улыбка, на лоб упал непокорный завиток темных волос.

– Я получу ее согласие, не сомневайся. Она отнюдь не так равнодушна ко мне, как любит притворяться. С ней-то я договорюсь. Кстати, ты ведь любишь приемы и балы, почему бы тебе не организовать большой бал к Дню святого Валентина? На этом балу мы сможем отпраздновать день рождения Белл и объявить о нашей помолвке. Но только никому ничего не говори. Я бы хотел, чтобы празднество стало сюрпризом.

– А тебе не кажется, что ты опережаешь события? – озабоченно спросил Адам.

Стивен лишь улыбнулся:

– Нет.

– Когда же ты собираешься посвятить Белл в свои планы?

Стивен словно не замечал насмешки в голосе брата.

– Скоро. Но сперва я должен свыкнуться с этой мыслью. – Его мальчишеская улыбка стала еще шире. – И я хочу поухаживать за ней, как полагается жениху. До сих пор мы только и делали, что ссорились. Я постараюсь, чтобы между нами установились более мирные отношения, тогда и посвящу ее в свои планы.

– Вот как! – усмехнулся Адам. Он пригладил волосы и, как и брат, поглядел вслед уходящей Белл.

Она даже не потрудилась проститься с ними, и Стивен усмехнулся, думая, как это типично для Белл. Но когда Адам сказал: «Она раненая птица, Стивен», – усмешка сбежала с его губ.

Стивен напряженно молчал, но Адам добавил:

– Если ты намерен продолжать преследование, пожалуйста, действуй как можно осторожнее.

Резко повернувшись к Адаму, Стивен стал искать подходящие слова. Он внушал себе, что сердит, очень сердит на Адама. Но в глубине души сознавал, что в словах брата есть доля правды. Он и в самом деле должен соблюдать большую осторожность, если не хочет причинить ей боль. Но Стивен заверил себя, что подобное исключено: ведь он действует в интересах самой Белл.

Он протянул вперед руку:

– Видишь мою руку?

Адам вопросительно сощурил глаза:

– Ну, вижу…

– Она почти здорова. Правда, в дождливые дни побаливает, но в остальное время я даже не вспоминаю о своей ране.

– Очень хорошо! Не могу даже передать, какое облегчение я испытываю…

– А ведь руке грозила полная неподвижность! – перебил Стивен брата, подходя к нему ближе. – Доктор не оставил мне никаких надежд на улучшение, а Белл заявила, что он просто дурак. И вот моя рука снова действует.

– Да.

– Вот так я сумею преодолеть все препятствия и добьюсь, чтобы Белл стала моей женой.

Адам ушел, оставив брата с рабочими. Стивена обуревали противоречивые, самому ему плохо понятные чувства: тревога, беспокойство, которые, однако, растворялись в радостном возбуждении и счастье.

Он прилагал неимоверные усилия, чтобы держать свои чувства в узде. Хотя он и говорил с Адамом как человек, абсолютно уверенный в достижении своей цели, но все же питал некоторые сомнения относительно своей способности убедить Белл стать его женой. Однако женщины на то и женщины – они стремятся выйти замуж. Многие из его знакомых дам хотели бы видеть его своим мужем. В конце концов у него есть все, что им нравится в мужчинах. Достаточно красивая внешность, безупречная репутация, хорошее происхождение. Но тут-то и кроется загвоздка. Насколько опыт, приобретенный им в общении с другими женщинами, применим в данном случае? Похоже, у нее совсем иные требования к мужчинам.

И все же он должен убедить ее. Доказать, что, невзирая на все противоречия, они созданы друг для друга. Его губы расплылись в самодовольной усмешке. Конечно же, он сумеет убедить ее.

Не найдя Белл ни в гостиной, ни на кухне, ни в комнатах на первых трех этажах, Стивен поднялся на самый верх. На четвертом этаже было тихо. Сюда почти не доносились звуки из танцевального зала, где трудились рабочие. Он вдруг остро почувствовал свое одиночество.

– Белл! – позвал он.

Никакого ответа, тишина. Только дождь выстукивает безжалостную отрывистую дробь по крыше. Стивен прошел по полутемному коридору в комнату, где уже однажды видел ее. В спальню – в ее святилище, с некоторым смущением подумал он.

Белл стояла, прижавшись лбом к оконному стеклу. Стивен видел ее искаженное дождем отражение. Он наблюдал за ней, не двигаясь, ощущая прилив чувств, к которым все еще никак не мог привыкнуть.

Стивен продолжал наблюдать за ней, не выдавая своего присутствия.

– Спасибо.

– Что ты сказала? – удивленно переспросил он.

– Спасибо. – Белл не отвернулась от окна, лишь чуточку подвинулась, упершись плечом в боковину рамы.

– Спасибо за что? – спросил он, входя в комнату. Она громко фыркнула, чего, разумеется, никогда не делают настоящие леди. Но в этот день ее фырканье почему-то обрадовало его.

Сделав еще четыре шага, Стивен остановился у нее за спиной. Но его улыбка сразу померкла, когда он увидел, что на ее щеках в тусклом зимнем солнечном свете поблескивают слезы.

– Чем ты расстроена? Рабочие уже принялись за дело. К Дню святого Валентина твой танцевальный зал достроят.

Она ничего не ответила, и Стивен ласково взял ее за плечи и повернул лицом к себе.

– Чем ты расстроена? – повторил он.

– Ничем, – ответила Белл с натянутой улыбкой. Он провел пальцем по следам слез.

– Тогда почему же ты плачешь?

С печальной улыбкой Белл вновь повернулась к окну.

– Это все из-за дождя. Он нагоняет на меня тоску, – ответила она шепотом.

– Почему же?

Белл стояла, размышляя. Наконец передернула плечами.

– Когда я слышу, как стучит дождь, мне хочется бежать. Куда-нибудь в жаркие края, где я могла бы бродить целыми днями под жгучими поцелуями солнца, глубоко погружая ноги в горячий песок. Вечерами любоваться, как раскаленное светило, постепенно лиловея, уходит за горизонт. Пить вино. В обнимку с судьбой танцевать под звездами. – Она глубоко вздохнула. – И заглушить эту боль, терзающую мою душу. Хотя бы не полностью, частично, но заглушить эту вечную боль.

Стивен хорошо ощущал, как трепещет ее тело, раздираемое противоречивыми чувствами, и знал, что если заглянет ей в глаза, то увидит там тень глубокой печали, причины которой никогда не сможет понять целиком.

– Что за боль ты стараешься заглушить, Белл, какие воспоминания? Расскажи мне, пожалуйста.

Белл резко, так, что ее длинные волосы разлетелись во все стороны, повернула голову и подняла на него взгляд. Казалось, она чего-то ждет от него. Может быть, надеется, что он поймет причины ее боли, но Стивен не хотел идти ей навстречу.

– Я правда не знаю, Белл. Расскажи мне.

Он мог поклясться, что на ее лицо набежала тень разочарования. Но ласковым прикосновением руки она заставила его забыть об этом.

Ее пальцы прошлись по его лбу, спустились к виску и щеке, а затем к губам. Их касание походило на легкий поцелуй. Стивен открыл рот и схватил один ее палец губами.

Затем, выпустив ее палец, медленно положил руки ей на плечи. Когда он наклонил голову, чтобы поцеловать ее, Белл не только не отвернулась, но так и потянулась к нему.

Белл сделала глубокий вдох, и все его тело захлестнуло желание. Одной рукой он взял ее за подбородок, пальцы другой запустил в пышные волосы. В этот миг он начисто забыл и о еще не отделанном танцевальном зале, и о вопросах, на которые так и не получил ответа.

– Белл!.. – шепнул он и вновь приник к ее губам. Когда он коснулся их языком, они приоткрылись. И когда их языки сплелись, она застонала от наслаждения.

Белл обвила руками его шею, а его руки спустились по ее спине вниз. Она казалась ему ангелом во плоти. Наполовину девочка, наполовину страстная женщина, Белл не походила ни на кого из тех, кого он когда-либо знал.

Стивен заглянул в голубые глаза и понял, что просто не сможет жить без нее. В этот миг ему показалось, что если кто-нибудь и нуждается в спасении, то это он сам.

Стивен держал ее крепко, боясь разомкнуть объятия. Слышал биение ее сердца, ощущал все изгибы тела. От нее исходил дурманящий аромат.

Вздохнув, Белл посмотрела ему в глаза, и на ее губах появилась робкая улыбка.

– У тебя есть какой-то особый дар вкрадываться в чужую жизнь, мистер Сент-Джеймс. Не успеваешь опомниться, как оказываешься в зависимости от тебя и начинаешь понимать, как будешь, возможно, тосковать, если ты завтра исчезнешь.

– Возможно?

Белл громко рассмеялась:

– Ты хочешь, чтобы не оставалось никаких сомнений?

– Нет, – шепнул он, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на боль, что-то свидетельствующее о его уязвимости, – просто надеюсь, что слово «возможно» – лишнее.

Эти слова, как ни странно, успокоили ее сердце. Белл боялась, что Стивен выразит свое недовольство, возразит, скажет что-нибудь, на что у нее не найдется ответа. Разумеется, она могла бы и не вставлять этого «возможно». Если он уйдет из ее жизни, ей будет очень его недоставать, а этого просто нельзя допустить.

Белл слегка оттолкнула Стивена и вновь заглянула в его глаза. Там она увидела не только привычное желание, но и глубокую нежность. Это, как ни странно, ее сильно испугало. Он не может, не должен чувствовать нежности. Все, что угодно, только не нежность. Уж лучше презрение.

Когда успели перемениться его чувства по отношению к ней? Почему они переменились? Когда она стала искать ответ в его глазах, то увидела только нежность и желание – ни малейшего следа презрения, будто его никогда и не было.

Белл часто бранила себя за то, что провоцирует его гнев, но в глубине души знала, что делает это намеренно. Стивен Сент-Джеймс для нее слишком силен. Он притягивает ее как никто. До сих пор ее спасало только то, что он не хотел иметь с ней ничего общего, подавлял желание и смотрел с презрением.

– Тебе надо уйти! – отрывисто произнесла она. Белл увидела, как его глаза понемногу проясняются, как будто он пытается осмыслить ее слова.

– Что? – переспросил он.

Когда Стивен попытался схватить Белл за руку и притянуть поближе, она не поддалась, и он отпустил ее.

– Я хочу, чтобы ты ушел, – повторила она.

– Белл, поговори со мной. Что случилось?

– Я не хочу ничего обсуждать, Стивен.

Он окинул ее долгим взглядом, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы подавить желание, – забыв обо всем на свете, броситься в его объятия. Но она не могла так поступить. И не только потому, что ждала отца. Сейчас он, может быть, и хочет ее, но все это ненадолго. Этот урок она отлично усвоила.