"Дьявол в Лиге избранных" - читать интересную книгу автора (Ли Линда Фрэнсис)

Глава седьмая

Чтобы протащить Никки Граут в ЛИУК, потребуется потрясающая организованность, а с этим у меня все в порядке. А еще должно случиться чудо. Мне предстоит разрабатывать планы, встречаться с людьми, бывать в разных местах. Божья помощь очень бы не помешала.

План действий я уже продумала. В весьма боевом настроении я подъехала к дверям соседа, и горничная в форме (хорошее начало!) открыла мне дверь.

– Миссис Граут...

– Фреди!

Я услышала голос Никки и цокот ее шпилек по плиточному полу. (Хорошее начало было безнадежно испорчено.)

Горничная отступила, чтобы дать мне войти. Никки широко раскинула руки и заключила меня в объятия вместе с папкой от Луи Вюиттона.

– Я так рада, что ты пришла! – прощебетала она.

Присутствие горничной было хорошим знаком, а вот наряд Никки не изменился к лучшему. Казалось, она примерила костюм для шоу двойников Долли Партон. Ее прическа была слишком пышной, а одета она была в еще более обтягивающую одежду и туфли на таких высоких и тонких каблуках, что было непонятно, как не перевешивает ее впечатляющий бюст, который сегодня был особенно заметен, так как на ней была облегающая кофточка с глубоким вырезом.

Я же для своего визита к соседям выбрала белую суперэлегантную блузку с длинными рукавами, заправленную в шелковую кремовую юбку. На шее и в ушах у меня был жемчуг, а на плечи я накинула светлый хлопчатобумажный джемпер.

– Проходи, проходи. – Никки за руку тащила меня через холл (горничной пришлось ловить спадающий джемпер). Мы вихрем пролетели через анфиладу французских дверей и вошли в гостиную, ошеломившую меня своими нейтральными тонами и со вкусом подобранной обстановкой. Я была столь же удивлена, сколь и обрадована. Если остальные комнаты дома выдержаны в таком же изысканном стиле, со сверкающим позолотой холлом можно смириться.

Однако в мгновение ока мы покинули островок хорошего вкуса и оказались в комнате в стиле сафари. Кругом была кожа, раскрашенная под леопарда, а по стенам развешаны изображения экзотических животных.

Подозреваю, что дизайнер, который выполнял заказ для Граутов, настоял, чтобы хотя бы гостиная была оформлена на его собственное усмотрение, а не согласно пожеланиям заказчиков. Интересно, какие волшебные слова надо было произнести, чтобы добиться этого.

– Это кабинет Говарда.

– Ах... – Я не нашлась, что сказать.

– А вон там – бассейн.

До меня тут же донесся запах хлорки. Неудивительно – бассейны не полагается устраивать так близко к дому, за исключением разве что Лос-Анджелеса, где они сооружаются бесконечными каскадами и являются украшением дома. Но мы не в Лос-Анджелесе.

Более того, бассейн находился даже не снаружи. Мы прошли еще через несколько двустворчатых дверей в огромный атриум, где располагался отнюдь не маленький бассейн, окруженный дорическими колоннами, греческими статуями и, совсем уж не к месту, пальмами, которые уходили ввысь сквозь отверстия в стеклянном потолке. Мы, очевидно, оказались в тематической части дома.

– Это – комната-«джунгли», а это наш греко-римский гарем в тропическом стиле.

Может быть, хороший декоратор и должен смешивать различные элементы дизайна, цвета и стили. Но эта адская смесь повергла меня в шок.

Наконец мы добрались до того, что, видимо, и было целью путешествия по дому, – вышли на веранду. Как раз за ней, сквозь витражное окно, я смогла разглядеть очертания домика для гостей. Само собой, он выглядел как мини-дворец, но, как ни странно, был при этом вполне гармоничным. И снова меня успокоило и обрадовало присутствие адекватного стиля. Веранда в бледно-желтых и зеленых тонах была наполнена прозрачными воздушными тканями, которые создавали ощущение уюта и классического стиля одновременно. Мне подумалось, что, быть может, этот дом стал полем битвы двух дизайнеров, где каждый что-то отвоевал, а что-то уступил.

Когда мы вышли на веранду, Говард сидел там, читая газету и попивая кофе. Он не потрудился встать при нашем появлении.

– Мария! – громко позвала Никки. Прибежала горничная.

– Принеси чай для моей подруги.

Я поджала губы. Говард это увидел. Да-с.

Никки ничего не заметила. Она подвела меня к стулу, а затем поспешно схватила другой и уселась рядом со мной.

– Не передать, как я взволнована тем, что меня примут в Лигу избранных Уиллоу-Крика! Меня! Представляешь?!

Я не могла себе этого представить.

– Теперь расскажи мне все-все, что я должна сделать.

– Вероятно, муж тебе уже говорил, что в начале процесса вступления в Лигу – а это будет именно процесс – я хочу представить тебя нескольким дамам из Лиги.

– Не могу дождаться!

– Ну вот, нам нельзя терять времени, так как новые члены принимаются в конце мая. Придется работать в темпе. Думаю, первым делом я устрою небольшое чаепитие у себя на следующей неделе. Конечно, уже поздно рассылать приглашения, но я обзвоню всех.

– Всегда мечтала устроить вечеринку для леди. – Никки посмотрела на меня широко раскрытыми глазами и, подавшись вперед, взяла меня за руки. – О, Фреди, позволь мне устроить чаепитие у себя.

– ?!

– Пожалуйста! Все будет замечательно, обещаю. Настоящее чаепитие для настоящих леди. С китайским фарфором и серебром. Клянусь. – Она перекрестилась.

– Никки, ну, я не знаю...

Говард с шумом поставил чашку:

– Чего тут не знать? Устраивайте свое чертово чаепитие здесь. Будто я не знаю, что половина Уиллоу-Крика мечтает посмотреть мой дом. – Он фыркнул. – Кроме того, они наконец убедятся, что у меня куча денег.

Что правда, то правда. Половина города действительно мечтает побывать во дворце Граутов, как я называла дом своего соседа. И хотя разговоры о чьем-либо достатке и были абсолютно НС, не могу отрицать, что людям интересно узнать, насколько Говард Граут богат в действительности.

Мое мнение вдруг изменилось, я начала видеть смысл в том, чтобы провести чаепитие именно здесь. Без сомнения, будет достаточно просто держать гостей подальше от бассейна и кабинета. Ни одна из наших дам, будучи в здравом рассудке, не попросит показать ей дом. Все знают, что, согласно этикету, если хозяйка захочет показать дом, она предложит это сама. А я уж позабочусь о том, чтобы Никки этого не предлагала.

Горничная принесла мне чай.

– Так мы устроим маленький прием здесь? – настойчиво спросила Никки.

– Хорошо. Рассчитывай на следующий вторник в одиннадцать тридцать.

– Боже мой! Так скоро?

– Нужно, чтобы твою кандидатуру поддержали шесть женщин. Конечно, я буду одной из них. Но нам все равно нужны еще пятеро.

– О Господи... – выдохнула Никки.

– Вот именно. – Я отхлебнула чай. Не мой любимый сорт.

– Хорошо, вторник отлично подойдет! Будет так весело!

Конечно же, женщины в Техасе в основном жизнерадостные и веселые. Но члены Лиги Уиллоу-Крика отличаются рафинированной веселостью. Никки, как и ее одежда, была слишком эмоциональной.

– Что подать к столу? – спросила она. Я слегка оторопела:

– Это будет чаепитие.

Никки рассмеялась:

– Какая я глупая! Но разве это не будет скучно? Как насчет шампанского?

Секунду я неподвижно смотрела на нее:

– Я, кажется, сказала, что чаепитие будет в одиннадцать утра.

Она была в замешательстве.

– Слишком рано для шампанского, – терпеливо добавила я.

– Ты права! И о чем я только думаю? Надо подать утренние напитки, «Мимозу» и «Кровавую Мэри».

– Нет! Просто чай – сладкий и со льдом – плюс что-нибудь горячее. Может быть, кофе. Свежевыжатый апельсиновый сок. Возможно, несколько сэндвичей. С огурцом и капелькой майонеза отлично подойдет. Корочки нужно обрезать.

Никки наморщила нос:

– Ты хочешь, чтобы я сделала сэндвичи с огурцом и «Чудо-соусом»?

Если вы следите за списком того, что нельзя делать, добавьте: «Никогда не использовать „Чудо-соус“». Майонез, предпочтительно домашнего изготовления, должен быть настоящим. Если под рукой нет домашнего, то это может быть только «Хеллманн».

Я объяснила это как могла вежливее.

– Она проследит за этим, – вмешался Говард. – Что еще?

– Маленькие пирожные были бы очень кстати. Самые вкусные продаются в кондитерской «Мэгги» на площади. Подай их на вашем лучшем китайском фарфоре, а чай со льдом – в лучшем хрустале. Обязательно положи полотняные салфетки, соответствующие дневному времени, в отличие от ужина. Я начну обзванивать дам, как только вернусь домой. Рассчитывай прием на семь-восемь человек, включая себя.

– Ладно! – Ее голубые глаза горели от возбуждения. – Я все сделаю как надо. Подам все на столики вокруг бассейна.

– Нет! – Я опять теряла терпение. – В этом нет необходимости. Думаю, будет очень мило устроить чаепитие в вашей чудесной гостиной. По-моему, рядом с ней я видела прелестную приемную?

– Но это так скучно.

– Что ж, возможно, скука – это то, что подходит для подобных мероприятий.

– Ты уверена?

– Абсолютно.

Я остановилась еще на нескольких мелочах. И ведь я еще не добралась до самой трудной части плана. Но делать было нечего, и я бросилась в бой.

– Да, Никки. Было бы неплохо, если бы ты надела что-нибудь... не такое... – Я пыталась подобрать слово. Кричащее. Вульгарное. НС. – Не такое грандиозное.

– Что ты имеешь в виду?

– Что-нибудь, что более бы подходило к утреннему чаепитию членов Лиги.

– Тебе не нравится, как я одеваюсь?

– Почему не нравится? Просто девушки в Лиге не... не наряжаются с самого утра.

– Что ты хочешь, чтобы она надела? – спросил Говард.

В его голосе звучало подозрение, и мне захотелось сказать, что если ему не нравится, как члены Лиги одеваются к утреннему чаю, возможно, ему стоит еще раз подумать, надо ли его жене вступать в ее ряды. Но, конечно, я этого не сказала. Я уже знала, что прямолинейность может повлечь за собой такую правду, которую не каждый может переварить. Кроме того, мне все еще нужен был юрист.

– О, что угодно, в самом деле. – Нет, спохватилась я, не то. – Что-нибудь женственное, изящное. Банты и жемчуг – беспроигрышный вариант.

Говард ухмыльнулся:

– Банты и жемчуг. Жуть.

– Как Джеки Кеннеди.

– Да ну ее к черту, она уже померла.

– Гови! – прикрикнула Никки на мужа, а затем обратилась ко мне: – Что-то типа платья с бантом и жемчужное ожерелье?

– Звучит чудесно.

– Хорошо. – Она переваривала услышанное. – Хорошо! – повторила она с большей убежденностью.

Я ненавидела, всей душой ненавидела это место. Будь проклят мой муж, где бы он ни находился!.. Но потом я представила себе его в униформе фастфуда, готового провалиться от стыда, когда его школьные и университетские друзья заходят перекусить. Можно сказать, что я в настоящее время была в чистилище, но очень скоро Говард Граут сделает так, что Гордон окажется в аду.

Горничная вернулась и грациозно наполнила мою чашку; мои дурные предчувствия немного ослабли. Мне пришло в голову, что, возможно, горничную было бы легче провести в Лигу, чем Никки. С другой стороны, если Никки Граут была способна организовать более или менее подобающий чай для меня, ей точно под силу устроить небольшой прием, от которого у моих подруг волосы не встанут дыбом.

– Ты принесла бумаги, которые мне нужны? – спросил Говард.

Я была рада сменить тему, причем как раз об этом и хотела поговорить больше всего – о моем муже и денежных вопросах.

Раз в месяц, по настоянию моего отца, мы с Гордоном вместе разбирали счета. Он составлял полный список всего, чем мы владели. Я принесла эти бумаги, а также отчеты, которые Гордон вел по галерее Хилдебранд.

Я передала все, что у меня было, грациозно вернулась на свой стул и взяла со стола чашку с блюдцем.

– Что за бумаги? – заинтересовалась Никки.

– Ничего такого, чем стоило бы забивать твою хорошенькую головку, – ответил ей муж. – Нам надо поговорить о делах. Пойди займись подготовкой приема.

– Я не могу просто так уйти.

– Это бизнес, пышечка.

– Всякие юридические дела, о которых я не должна знать, полагаю. – Она вздохнула и поднялась со стула. – Увидимся на чаепитии?

– Да, в следующий вторник. Я обзвоню гостей по списку и приду пораньше, на случай, если тебе понадобится какая-нибудь помощь. И не стесняйся звонить, если возникнут вопросы.

Она приободрилась и поспешно вышла из комнаты, громко призывая горничную.

У Говарда ушло тридцать минут и две чашки кофе на то, чтобы ознакомиться со всем, что я ему принесла.

– Кто еще знает обо всем этом?

– Никто. – Я очень на это надеялась.

– Ты никому не говорила?

– Нет. Кроме Кики, которая не скажет ни одной живой душе.

– Хорошо. Мы используем это как рычаг, когда я найду его. Если он тут же не упадет нам в ноги, пригрозим, что предадим огласке его интрижку.

– Нет! Только не это!

– Прости, но я должен напомнить, что у нас больше ничего на него нет. По крайней мере, пока. Нам нужно доказать, что он украл твои деньги. Технически на данный момент они просто пропали.

– Я не о том! Я имею в виду, что мы не можем ничего предавать огласке!

– Это еще почему?

– Мистер Граут, я полагаюсь на вашу осмотрительность. Я не могу позволить, чтобы весь Уиллоу-Крик узнал, что мой муж сделал что-то с моими деньгами и сбежал с другой женщиной.

– Не хочу тебя огорчать, дорогая, но это именно то, чего он от тебя ожидает. Скорее всего, он рассчитывает, что ты будешь стараться сохранить все в тайне и у него не возникнет никаких проблем. Для начала попробуем действовать по-твоему. Но если ты хочешь получить обратно свои деньги, должен сказать тебе, что я не собираюсь миндальничать.

Я согласилась с этим. У меня закружилась голова.

– Хорошо, – сказал он, – этого мне достаточно, чтобы начать. – Он встал, давая понять, что мне пора уходить, но в последнюю минуту снова посмотрел на меня и поднял одну из папок. – Пока я буду работать, мой тебе совет: постарайся заставить свою идиотскую художественную галерею приносить прибыль. Или хотя бы не приносить убытков.

Я выпрямилась:

– Что вы имеете в виду?

– Галерея – черная дыра, куда уходят деньги, а ты не можешь этого допустить. И никто, будучи в своем уме, ее у тебя сейчас не купит. К тому же любая продажа имущества еще сильнее запутает твои дела. Так что потрать немного времени, займись галереей, чтобы она начала приносить доход.

Я, должно быть, выглядела столь же сбитой с толку, как Никки, когда мы начали обсуждать подходящие напитки для чаепития.

– Найдите художника, миссис Уайер. Устройте выставку. Сделайте что-нибудь, что принесло бы какой-то доход. Вы больше не можете задерживать выплату налогов.

– У меня есть художники.

– Да, те, кто пишет не для всех и работы которых никто не покупает.

– Верно.

– Найдите кого-нибудь стоящего. – На секунду он задумался, а затем прокричал: – Никки! Кто сделал ту чертову статую, на которую я потратил столько денег? Имя у него, как у педика, да и выглядит он так же.

Она отозвалась:

– Сойер Джексон?

Я вспомнила скульптуру в холле.

– Он самый, – сказал Говард. – Где его студия?

Никки назвала адрес в южной части города:

– Но он не любит посетителей. Ценит уединение. Кроме того, не устраивает показов. На самом деле, думаю, он сейчас строит что-нибудь.

– Что строит? – не понял Говард.

– Не знаю. Когда я в последний раз его видела, он говорил больше о строительстве, чем об искусстве. И еще, перестань называть его педиком, Говард. Это нехорошо.

– Пышечка, дай Фреди его номер телефона и адрес. – Он взглянул на меня. – Если ты сможешь убедить кого-то, кто не выставляет свои работы, устроить показ у тебя, вокруг этого будет долго стоять шумиха, а это как раз то, что надо, чтобы галерея Хилдебранд перестала быть убыточной.

Никки уперла руки в боки.

– Но Говард...

– Никки, куколка, не бери в голову. Конечно же, Фреди Уайер будет просто сверхобходительной с твоим маленьким голубым другом. – Он ухмыльнулся мне. – Никаких дразнилок и кричалок.

И правда, хоть кричи. Он захихикал:

– Если уж кто-то и может уговорить другого сделать, что надо, то это ты, Фреди.

Что ж, могу только сказать, что он сообразительный малый. Сойер Джексон может отказывать кому угодно, но, как правильно понял Говард, я – не кто угодно. Я не сомневалась, что, услышав мой звонок, он тут же отменит все встречи. После того как я увидела его работу и во мне пробудился интерес, я была твердо намерена позвонить.

– Найди его телефон, Никки, – сказал Говард, сверля меня взглядом. – А ты, Фреди, позвони ему, назначь встречу, пойди и поговори с ним. Подумай, что бы такое тебе с ним состряпать. А я тем временем поработаю над твоим делом.

Когда я встала, Говард улыбнулся мне:

– Похоже, теперь у тебя есть чем заняться.

Я уничтожающее посмотрела на него, и постепенно его наигранная улыбка потухла. Но этим я и ограничилась, так как не собиралась опускаться до его уровня.

– Благодарю вас за помощь, мистер Граут, – сказала я просто. – Буду ждать следующей встречи, как только вам удастся продвинуться.

После этого я вышла из его местами прекрасного дома, села в машину и обхватила руль руками с идеальным маникюром, недоумевая, в какую – чертову, добавил бы Говард Граут – историю я впуталась.