"Кот, который выследил вора" - читать интересную книгу автора (Браун Лилиан Джексон)

ДВЕНАДЦАТЬ

Жизнь Квиллера той зимой походила на странную головоломку или паззл, состоящий из работы, совершавшихся вокруг событий, чтения, ежедневного хождения на снегоступах (мало-помалу он осваивал это искусство), телефонных звонков и неотложных домашних забот о сиамцах. Раз в неделю, когда он проводил уик-энд с Полли Дункан, все фрагменты вставали на свои места. Он мог рассчитывать на довольство и поощрение в равных пропорциях, а вдобавок на стычку с Бутси. Однако уик-энд, последовавший за днём рождения Линеттт, стал исключением из правил. Он начался с жареного сига и брокколи субботним вечером у Полли и закончился воскресным ужином в пятизвёздочном ресторане «Конь-огонь» в Локмастере.

Под сига Квиллер сказал:

– Если Линетт думает, что новость о её свадьбе никуда не просочится до самой церемонии, она тешит себя иллюзиями. Сегодня я видел Фрэн Броуди, и она уже слышала об этом от клиентки.

– Линетт просто не хотела давать объявления в газете, – пояснила Полли. – Она приглашает друзей неофициально, по телефону, и все понимают, что она не желает лишних разговоров.

– Понимать-то они понимают, но будут ли держать рот на замке? В нашем округе любят почесать языками.

– Квилл, дорогой, ты слишком циничен.

– Я, кажется, догадался, почему Даниэль выглядела такой расстроенной на вечеринке. Уиллард хотел свозить её на Марди-Гра. А теперь гостиничным номером, который он забронировал для них, воспользуется Картер Ли, Даниэль же останется с носом… Если только Линетт не оставит с носом Картера Ли. Тогда он сможет взять с собой Даниэль.

– Это не тема для легкомысленных шуточек, – заметила Полли с мягким укором. – Линетт твердо решила выйти замуж. Она уже отказалась от работы в клинике и превращает своё имущество в совместную собственность.

– То есть ты полагаешь, что можно спокойно бежать за свадебным подарком? Если бы мы узнали об этом пораньше, они могли стать хозяевами чёрного шнауцера.

– Да, выбрать для них подарок действительно сложно. У Линетт дом полон фамильного серебра, фарфора и прочих произведений искусства.

– Может, заказать какому-нибудь художнику их семейный портрет на фоне пряничного особняка Дунканов? Что-то в духе «Американской готики» Гранта Вуда[56] , но без сельскохозяйственных орудий. В Локмастере есть один парень, он пишет портреты, и вполне прилично.

Полли сочла идею замечательной.

Они ещё поговорили о том о сём. Она спросила:

– Тебе понравилось ходить на снегоступах, да? Я видела, как ты шастаешь по Деревне в оранжевой тёплой куртке и такой же ярко-оранжевой шапочке.

– Именно в оранжевой, чтобы охотники по ошибке не приняли меня за петляющего зайца… Тебе удалось уже починить твою стереоаппаратуру?

– Я звонила в «Удачную электронику» три раза.

– А знаешь, откуда такое название? Если ты туда дозвонилась, это уже удача. Мастер пришёл починить поломку? Удача вдвойне. Только непременно выяснится, что он должен заказать новую деталь. А вот когда этот кудесник снова зайдёт и починит аппаратуру, считай, ты сорвала банк. По мне, так проще купить новый современный агрегат.

Потом разговор свернул на библиотечные дела.

– У нас проблемы с новым сливным бачком в туалете, – пожаловалась Полли. – Вода из него хлещет с таким рёвом, что слышно во всём здании. Служащие хихикают, читатели пугаются, а я в некотором смятении, но водопроводчик говорит, что ничего не поделаешь – система работает как положено!

По пути из Локмастера в воскресенье вечером Квиллер допустил большую ошибку, спросив:

– Ну как, нашла подружку для Бутси?

– Да, наконец-то! У моей приятельницы в Локмастере кошка принесла котят, и она обещала, что оставит за Бутси право выбора.

– Смотри осторожней выбирай имя для новой киски. Томас Стернз Элиот[57] говорит, что имя, выбираемое для кошки, может повредить её самоуважению. Возможно, Бутси не нравится его имя.

– Что ты имеешь в виду? – вскинулась Полли.

– Надо признать, что Бутси едва ли подходящее имя для такого благородного и аристократичного животного, как сиамец[58] . Если оно вынуждает его сомневаться в своём достоинстве, то от этого может портиться характер.

– Когда мы с ним одни, он очень нежен и ласков, – вспыхнула Полли.

– Но ты ведь вынуждена запирать его, когда приходят гости. Разве он производит впечатление добродушного и уравновешенного зверя?

– Ты – единственный, кто не может поладить с ним! – воинственно парировала Полли. – Мне думается, ты глуп, как и твои теории. И Элиот тоже.

Квиллер тогда ещё не сознавал, насколько опасно ввязываться в спор о выборе имени для домашнего животного, какая бы близкая дружба ни связывала вас с его хозяином. Совершенно нечаянно он затронул запретную тему и теперь раскаивался.

– Прости, что я завёл этот разговор, Полли. Я не хотел расстроить тебя.

– Да, я расстроилась и вообще нахожу весь этот разговор бессмысленным. А сейчас, будь добр, останови машину около моего дома. У меня разболелась голова.

Он сделал, что просили, и Полли вышла, не добавив больше ни слова. Ему ещё не доводилось наблюдать такой вспышки негодования у своей интеллигентной и рассудительной приятельницы.

Сиамцы поняли, что он расстроен, и держались поодаль, встревоженно посматривая на него. Не сказав им ни слова, Квиллер переоделся в домашний халат и мягкие тапочки и положил себе добрую порцию мороженого. Падал легкий снежок. Близились сумерки. Развалившись в большом кресле, он пристроил ноги на пуфик и погрузился в размышления: «И что теперь? Должен ли я позвонить и извиниться? Успела ли она уже успокоиться? И что я скажу? С чего начать?»

Вдруг по дому разлилась требовательная, настойчивая трель дверного звонка. Сбросив ноги на пол, он поспешил к двери. На снегу стояла маленькая, хрупкая, как птичка, женщина без пальто, без сапог, в одной шали, накинутой поверх седых волос и худеньких плеч.

– Пожалуйста, помогите! – взмолилась она. – Наша кошка угодила в ловушку! Она может покалечиться! – Женщина показала вдоль ряда домиков.

– Бежим скорей!

Он сдернул куртку с вешалки и припустил следом за ней по снегу в домашних тапочках. Женщина оказалась одной из пенсионерок-учительниц из дома два.

Золотистая персидская кошка упала за стиральную машину, запуталась в проводах, грозивших её удушить, и отчаянно пыталась освободиться, истошно мяукая.

– Не подходите! – приказал Квиллер. – Я отключу машину. Всё будет в порядке. – Ласково разговаривая с перепуганным животным, он распутал кошку и передал её маленькой женщине, воззвавшей о помощи.

– Бедная Пинки! Бедная Пинки! – причитала женщина, обнимая и целуя свою любимицу.

Вторая сестра, повыше ростом, но такая же худенькая, с чувством сказала:

– Как же нам отблагодарить вас, мистер Квиллер? – Тут она заметила, что он стоит в лужице растаявшего снега. – О господи! Посмотрите-ка! Вы же в домашних тапочках! Бедный! Должно быть, вы замерзли! Дженни, принеси полотенца! Что мы можем сделать для вас, мистер Квиллер?

– Просто дайте мне полотенце и бросьте мои тапочки в сушилку, – подсказал он. – И я думаю, сейчас мне не повредит чашка горячего кофе. – Из кухни доносился восхитительный аромат этого напитка.

– Капнуть вам в него немножко бренди? Проходите и присаживайтесь… Дженни, где наша электрогрелка? И принеси синее лоскутное одеяло!

Пинки исчезла, несомненно встревоженная появлением полуодетого чужака, который сидел на её любимом месте, завёрнутый в синее одеяльце, и отогревал ноги, в то время как две её хозяйки порхали вокруг него, беспокоясь и пытаясь помочь.

Они представились как Рут и Дженни Кавендиш.

– У нас две кошки, и мы знаем, что у вас есть пара сиамцев, – говорила Рут. – Мы читали о них в вашей замечательной колонке.

Дженни представила приятеля Пинки, золотистого перса по кличке Квонки.

– На самом деле их полные имена Пропинквити и Иквонимити.[59]

– Идеальные имена для кошек! – заявил он, а сам подумал: «Это приключение может принести плоды». Идеи уже роились в его голове.

Он дал Рут ключи, попросив принести его ботинки из прихожей дома четыре, а шлепанцы вскоре вернули ему тёеплыми и сухими.

Сестры упорно твердили о своей вечной благодарности.

Итак, вот какую идею породило приключение: он мог бы написать остроумный трактат о хитром искусстве выбора кошачьих имён (Полли на заметку!) и предложить читателям сообщать ему имена их любимцев. Как ведущий колонки, Квиллер не прочь был заставить подписчиков потрудиться за него. Читательские отклики – так это называется. Он понимал, что Арчи Райкер может заявить: «Не надо больше о кошках! Пожалуйста!» Пусть себе глумится! На Райкере не лежала обязанность дважды в неделю выдавать по тысяче занятных, содержательных, тщательно продуманных слов. Для начала Квиллер составил список благозвучных кошачьих имен, выбранных его знакомыми:

Затем он развил некоторые свои идеи о кошачьих кличках: восточные породы благосклонно реагируют на имена с восточной коннотацией или оттенком типа Бью Тай или Председатель Мяу. Другим нравятся пышные титулы, которые укрепляют их самоуважение, как-то: Сэр Альберт Белолапый, Леди Ик-Ик или Саманта Пуховое Брюшко; и неважно, что все эти титулования используются только при официальном представлении, а в повседневной жизни хозяева прибегают к уменьшительным именам. Если коту не по душе данное ему имя, у него может испортиться характер, который исправится, как только его переименуют, к примеру из Арахиса в Аристократа. За три дня кот по кличке Болван привыкнет к патрицианскому имени Брут.

Выношенные и ловко изложенные, эти идеи составили очередную колонку «Из-под пера Квилла», которая заканчивалась следующим образом:

Как зовут ваших кошек? Напишите их имена на почтовых открытках и отправьте в редакцию «Всякой всячины» с пометкой «Кошачий опрос». Имена могут быть самыми разными: оригинальными и заурядными, бранными и ласкательными, глупыми и даже непристойными. Это не конкурс! Никаких призов не будет!

Когда Квиллер сдавал материал в редакцию, Джуниор Гудвинтер пожаловался;

– Мы уже ошалели от телефонных звонков твоих читателей, желающих узнать четыре способа произнесения слова «февраль». – Просматривая статью, он хранил недоуменное молчание, пока не дошёл до последнего абзаца. – Ну и ну, старина'. Вот подожди, прочтут это в «Локмастерском вестнике»! Они решат, что мы все здесь белены объелись. Тут у тебя написано: никаких призов! Кто, скажи на милость, станет писать в газету, если не предложен приз? И сколько же открыток ты рассчитываешь получить?

– Немного, – отозвался Квиллер, пожав плечами. – Моя колонка призвана давать людям пищу для размышлений и разговоров.

Газета с публикацией о кошачьих кличках поступила в продажу в середине дня. А вечером в доме Квиллера раздался телефонный звонок, и в трубке зазвучал «тихий, нежный, милый» голос

– Квилл, ты не обиделся? Ты со мной разговариваешь?

– Нет, но я готов тебя послушать, – мягко ответил он. – Я уже соскучился по твоему голосу, такому успокоительному.

– Прости, что я вчера вспылила. Боюсь, меня слишком задевают разговоры насчёт имени Бутси. Сама не знаю почему. Ты не единственный, кому оно не по вкусу.

Квиллер понимал, в чём тут закавыка. Решая, как назвать кота, она сделала неудачный выбор и сама понимала это, но обижалась, когда ей об этом говорили.

– Знаешь, твоя статья подсказала мне одну идею. Ты правда думаешь, что Бутси сможет привыкнуть к новому имени за три дня? Что, если мне переименовать его в Брута? Брут был благороднейшим из римлян!

В тот вечер ему звонили многие, и в числе прочих – обладательница скрипучего голоса, от которого кровь леденела в жилах.

– Привет, Квилл. Это Даниэль. Я видела, как ты бродишь на своих снегоступах.

– Очень дешёвое средство передвижения, – сказал он.

– Как ты смотришь на то, чтобы добрести до меня как-нибудь днём и послушать, как я читаю роль? Может, присоветуешь что-нибудь полезное.

– Спасибо за приглашение, но я рабочая лошадка и мои дни полностью расписаны, – поторопился с ответом он, быстро добавив: – А как проходят репетиции?

– О, там так весело…

– Отлично. Даниэль. Я был бы рад ещё поболтать с тобой, но, к сожалению, у меня полон дом гостей. Надеюсь, ты не обидишься? – И он повесил трубку. – Чёрт побери! – ругнулся Квиллер, адресуясь к Коко, который сидел на столе и постукивал хвостом, мотая им из стороны в сторону: вправо, влево, вправо, влево.

Следующий звонок оказался куда более приятным. Чеканя слова, Селия Робинсон проговорила отрывисто, как всегда при передаче тайных сообщений:

– Мистер Квиллер, говорит миссис Робинсон. Завтра утром я собираюсь зайти в супермаркет Тудлов. К ним завезли хорошие яблоки, а я знаю, что вы едите много яблок. Если вам нужно, могу набрать для вас целый мешок. Я собираюсь туда к десяти часам, пока все не разобрали.

– Буду вам очень признателен. Очень любезно с вашей стороны, – откликнулся он.

На следующее утро, в десять часов, Квиллер нашёл Селию во фруктовом отделе супермаркета Тудлов, где она проверяла яблоки на предмет побитости и червоточин.

Незаметно подобравшись к ней с пластиковой корзинкой, какими снабжали всех покупателей при входе, он громко спросил:

– Ну и как, эти яблоки съедобны?

– Это же джонатан, прекрасный сорт, который годится для чего угодно, – так же громко ответила она и шёпотом добавила: – У меня состоялся длинный разговор с Красной Шапкой.

– По правде говоря, мне нравится уайнсэп. Знаете, такие бордовые, с жёлтой мякотью.

– Для них сейчас не сезон… – Шёпотом: – У меня в сумочке имеется плёнка.

К ним подошёл ещё один покупатель.

– Вы ведь мистер К., не так ли? На мой взгляд, ваша колонка просто прекрасна!

– Благодарю вас, – ответил Квиллер, нагружая яблоками корзинку.

– Я всегда вырезаю ваши статьи и посылаю их дочери в Айдахо.

– Приятно слышать… – Квиллер стал медленно отступать, следуя за Селией к прилавку с апельсинами. – Как, по-вашему, вот эти подойдут для сока?

– Я всегда выбираю тонкокожие… – И приглушенной скороговоркой: – Встретимся у кассы.

Они разошлись и встретились вновь, когда Квиллер покупал нарезанную ломтиками грудку индейки для кошек и банку греческих оливок для себя. Селия жевала кусочек сыра с крекером. Она незаметно сунула ему что-то завернутое в бумажную салфетку и исчезла в толпе. Это была пленка.

Когда Квиллер прослушал запись, сделанную Селией, у него создалось впечатление, что это готовый сценарий телешоу «Первое свидание» для тех, кому за шестьдесят. Дружелюбный женский голос чередовался с мужским, гнусавым и хриплым:

– Вы мистер Бриз? Привет! Я Селия Робинсон из службы управляющего.

– Привет! Присаживайтесь. Хотите выпить?

– Как вам нынешняя погода? Довольно холодно, не правда ли?

– Да уж, не самая лучшая для тех, кого мучает ревматизм.

– Какая у вас симпатичная рубашка! Мне нравятся, когда мужчины носят клетчатые рубашки.

– Жена подарила мне её восемь лет назад. Пора бы уже постирать. Хе-хе-хе.

(Женский смех.)

– Ах, мистер Бриз! Вы такой шутник!

– Зовите меня Джордж. Вы очень приятная женщина. Вы замужем?

– Я уже вдова и бабушка.

– Выпейте глоточек виски. А я разведён. Жена сбежала со скрипачом, играющим на сельских танцульках.

– И потому вы живете в Деревне?

– Ага. Дом на Сэндпит-роуд стал слишком велик для меня; Не знаете, нет ли у кого лишних девяноста тысяч?

– Девяносто тысяч! Должно быть, у вас там роскошный особняк.

– Ну, крыша пока не течёт. Если найду другую жену, сохраню дом за собой и приведу его в порядок. Есть здесь один бродяга, который уверяет, будто я могу содрать с властей деньги на его благоустройство. Показывал мне всякие картинки, как мой дом должен выглядеть. Убойные, скажу я вам, картинки.

– Звучит заманчиво. Даже слишком, чтобы быть правдой, вы не находите? А кто к вам приходил?

– Да какой-то молодой парень. Живет здесь, в Деревне. Не помню его имени… Надо выпить. Закажу-ка я ещё стаканчик. Что вам взять?

– Спасибо, я никогда не пью на работе.

– Не уходите. Я мигом вернусь. (Пауза.) Ну, будем здоровы! Как говорите, вас зовут?

– Селия Робинсон. Я временно замещаю Ленни Инчпота. Вы его знаете?

– Разумеется. Он угодил в каталажку за воровство.

– Но все говорят, что он очень честный молодой человек. Ленни не только работает, но ещё и учится в колледже.

– Это ещё не делает его честным. У него же нашли краденые вещи. Разве вы не знаете?

– Интересно, кто намекнул полиции, чтобы проверили шкафчик Ленни?

– Только не я!

– А вы знаете, какие вещи украли?

– Понятия не имею. По радио ничего не сообщали. Может, об этом писали в газете? Да я не читаю газет.

– Почему же нет, мистер Бриз? В них бывает много интересного.

– Зовите меня Джордж. Чтение газет – пустая трата времени. Я процветающий бизнесмен. Мне нет нужды читать. Я могу нанять людей, чтобы они читали и писали за меня.

– Уж не хотите ли вы сказать, мистер Бриз… Джордж, что не умеете читать?

– Сумел бы, если бы почувствовал тягу к учению. Да только времени не хватает. Деньги надо делать. Куча людей умеет читать и писать, а разоряются в два счёта.

– А какие дела вы везёте… Джордж?

– Да любые растреклятые дела, коли они приносят деньги. Вам не нужна работа! Вы умеете стряпать?

(Щелчок.)

Выключив магнитофон. Квиллер недовольно хмыкнул в усы. Он как-то попытался взять интервью у старого остолопа во время избирательной кампании, в ходе которой Бриз осрамился, набрав всего два голоса. «Особняк» Красной Шапки представлял собой уродливое, квадратное в плане, двухэтажное сооружение типа казармы с четырёхскатной крышей, в центре которой торчала высокая дымовая труба из кирпича. Местные остряки говорили, что дом похож на вантуз. Унылый образчик недвижимости, не оживленный ни единым мазком краски, без ставней на окнах; вокруг ни деревьев, ни кустов, ни газонов. Да и сам Бриз был либо трогательно наивен, либо заносчиво невежествен.

Слушая плёнку, Коко издавал вполне благодушное урчание, и Квиллер вдруг почувствовал жалость к Старому Желчному Пузырю. Он подозревал презренного бедолагу, не имея на то никаких оснований, только из личного предубеждения. И, если вдуматься, усы, обычно подтверждавшие справедливость интуитивных догадок Квиллера, не подавали сигналов тревоги на протяжении всей операции «Зимний бриз»… Итак, Бриз, пожалуй, ничего не крал и не звонил в полицию, подбросив краденое в шкафчик Лени. Так кто же это сделал?