"Подобно войне за веру" - читать интересную книгу автора (Модезитт Лиланд Экстон)Глава 5Все помещения провоняли не только аммиаком, но и прелыми сорняками, и эта вонь начисто уничтожила последние напоминания о воскурении ладана Джерфель. Когда Тристин вступил в командный центр, он едва удержался, чтобы не зажать нос. Незримая песчаная пыль была столь мелка, что проникала повсюду, ее останавливали лишь очень плотно запечатанные двери, а переборки станции были отнюдь не герметичными. – Я отбываю полуденным челноком, – заявил Ворен. – И не беда, что придется спать сидя. Нужно убраться куда-то подальше от этой вонищи. – И он потер свой нос, заметно покрасневший. – Удачи, – Тристин кашлянул, затем чихнул. – Тебе имеет смысл отправиться в Клисин нынче вечером и вернуться в 04-40. Не то глаз не сомкнешь. – Вполне возможно, вполне возможно, – Тристин сморщил нос, пытаясь больше не чихать. – Джерфель нынче вечером не явится. Вместо нее заступает на дежурство Хирачи. Но он не объявится до прибытия последнего челнока. Он всегда так. – Глаза Ворена на миг остекленели, он отключался от сети, снимаясь с дежурства. – Джастин тоже летит со мной. Думаю, вы вдвоем какое-то время справитесь? – Надо постараться. – Ну, смотрите. – Готово, – Тристин установил связь с системой и отметился, что заступает. Ворен двинулся к лестнице, но на ходу обернулся. – Это сыр Джерфель? Тристин кивнул. – Она сказала, я могу его доесть. А я не смог. Слишком большая роскошь. Можешь умять, что осталось. По ее словам, им не стыдно поделиться. Тристин часто спрашивал себя, а что еще делили эти двое. – Спасибо. А то я его нюхал и облизывался, а сам хрумкал крекеры из водорослей. – Я тоже пускал слюни, пока не спросил Джерфель. Вам бы тоже следовало спросить, молодой человек. Тристин лишь вздохнул в ответ на прямоту Ворена. Тот был чуть старше его, на каких-то шесть месяцев, но сочетание бросавших тень толстых усов и темных тяжелых волос создавало впечатление более солидного возраста. – «Просите, и дано будет вам», – и Ворен направился к лестнице, чтобы спуститься к душу и своей кабинке. Временами Тристин жалел, что сам не настолько прям. И все-таки в действительности не хотел бы стать похожим на Ворена. Нельзя же выпрашивать все, что захочется. Он устроился в командирском кресле и приступил к обычным проверкам, но Ворен оставил систему в полном порядке. Показания датчиков зафиксированы, необходимые сообщения разосланы. Веера, движимые легким ветром, добавляли десять процентов к энергоресурсам, а в баках с органонутриентом оставалось пятнадцать процентов. Десолл решил, что пора пополнить запасы, и запустил требование на нутриенты, сославшись на низкий уровень горючего. Затем просмотрел почту. Ничего нового. Разве что повторялось прежнее общее предупреждение о возможных нападениях ревячьих параглайдеров. Если всего лишь треть глайдерных групп покинула тройд, вокруг Мары летает слишком много ревяк. Большинство из них испытают шок, а некоторым придется пережить расстройство метаболизма при вступлении на планету с высокой температурой. Тристин содрогнулся при мысли, через какие испытания проходят ревячьи солдаты, то бишь миссионеры, и сколь немногие из них возвращаются. Он опять кашлянул, заметив, что Рила наконец-то появился и соединен с консолью сержанта. – Рила? – Да, сэр? – Как я понимаю, ремонта требуют не только наш погнутый каркас и текущие переборки? – Да, сэр. Я воспользовался этой быстрой конопаткой, но она держится лишь несколько стэнов, прежде чем ее одолеют давление воздуха и содрогание стен. – А ничего получше нет? – Конечно, есть. Инертные стабилизированные флюорокарбоны. Разве что здесь они не вполне стабилизированы… – Да… Скажите-ка, почему мы пытаемся утвердиться в здешних краях? – Говорят, кто-то в свое время решил, что это хорошая мысль. – А ревяки хотят их у нас отнять. – Может, им не хватает места? У них у всех детишек по восемь в семье. – А как насчет пятерых на сестру? И при этом пять-шесть сестер на патриарха? – спросил Тристин. – Я бы не прочь стать ихним патриархом, – хихикнул сержант. – И не постояли бы за ценой? Только те, кто возвращаются живыми с задания, становятся патриархами. Но мне почему-то не особенно по душе их задания. – Особенно, когда они являются в качестве живого оружия, подумал Тристин. – Согласен. – Вот и светает. Самое время увидеть прекрасные пустоши Мары во всех красках. Я был бы много счастливей где-нибудь подальше отсюда, сэр. Скажем, на Сафрии. – Возможно, вас однажды туда переведут. – Возможно. На этом Тристин прервал разговор и отправил сержанта заниматься ремонтом и техосмотром, а сам приступил к пробежке по каждому из четырех экранов отдельно, прежде чем объединил свое четвероэкранье. Почти что стэн спустя Рила вышел на связь. – Лейтенант Десолл, сэр? – Да, Рила? – Щелкун номер три упал до пятидесяти процентов выработки и перегревается. Звенья передачи данных перегорели. – Выезжайте. Я прослежу за прочими показателями на ремонтной панели. – Уйдет какое-то время на подготовку скутера. Нужно взять с собой всякой всячины, сэр. – Прекрасно. Дадите знать, когда покинете станцию. – Вас понял. Сержанты производили большую часть ремонтных работ, но им не приходилось опасаться, как бы не перегорела их нервная система. Тристин встал и прошел к окну из бронестекла. Исцарапанное стекло показывало куда меньше, чем экраны, но порой то, что представало его глазам через истертую песками поверхность, казалось более реальным. – Покидаю станцию, сэр. – Понял, – Тристин шагал взад-вперед, бросая взгляд то на экраны, то на серый пластик стен. «Всем станциям ПерКона. Визуальное наблюдение КонОба выявило два параглайдера на входной огибающей. Сообщаем вероятные координаты посадки. Полная тревога по станциям Периметра. КонОб два, КонОб два…» Тристин ввел координаты в свою систему и проверил. – Дерьмо! – На этот раз походило на то, что ревяки нацеливаются на средний участок восточного рубежа. Чуть к югу от Восточной Алой Тройки. Но возможны изменения. И даже вероятны. Ревяки достаточно хорошие пилоты в атмосфере, так что их глайдеры никогда не садятся в точности там, где предполагает КонОб. Ко времени, когда КонОб и слежение со спутников установят их местонахождение и вылетят ракеты, глайдеры обычно уже пусты, а ревяки, покинув их, дуют к станциям Периметра. Тристин вызвал скутер, и вскоре соединился по реле с узлом скафандра Рилы. – Рила, как у вас? – Со щелкуном жуть что творится, сэр, да разве ремонтники с базы станут слушать. Главная панель расплавилась и застыла. Не знаю, как что-то вообще работает. – Справитесь в течение стэна? – Менее чем за половину. Хотя мало что смогу сделать. – К нам опять намылились ревяки. – Тогда я поспешу, сэр. – Отлично. Тристин ждал и наблюдал, но даже вид со спутника не помог ему обнаружить и намека на присутствие ревячьих параглайдеров. Он смешал и выпил еще чашку Подкрепунчика. И пожалел об этом, так взыграло в желудке. – Сэр, я возвращаюсь, и мы готовы. Что-нибудь слышно? – Пока нет. Тристин изучил экраны. Но увидал лишь малочисленные местные кактусы, клонящиеся от ветра, да перекатывающийся по склонам холмов песок. Над более высокими участками пустошей начали скапливаться облака. А, это к востоку и чуть к югу от Восточной Алой Тройки. Как ни странно, почти там, где прогнозировалось. И менее чем в пяти кайях по руслу. А случилась посадка примерно три четверти стандартного часа назад. Тристин поджал губы и произвел новое полное сканирование. Располагая точными координатами и задействовав до предела разрешающие способности системы, он смог обозреть долину на пустошах с обесцвеченной почвой и разглядеть несколько удлиненных объектов, которые вполне могли бы являться останками глайдеров. Почему у системы такое слабое разрешение? Ведь она разработана много веков назад. Или дело в цене? Он связался с консолью Рилы. – Рила, гости могут заявиться в любое время. – Боюсь, что это правда. – Прошу прощения. – Ну что за гады? Не найдя подходящей реплики, Тристин еще раз просканировал экран за экраном, прежде чем перейти к сбалансированному четвероэкранью. В 14.16.13 система выдала алый сигнал тревоги. Впрочем, он уже вызвал командные ресурсы, когда пыль взметнулась над самым дальним холмом. – Ревяки! – Вижу, Рила! – Правда, самих ревяк он так и не разглядел, зато понял, где они находятся, по стрельбе. Видеоэкранирование противника казалось изумительным. Тристин проверил углы вражеских ударов с помощью визуального дисплея, проглядел ситуацию в игровом режиме, затем бросил одну из своих ракет по высокой дуге к облаку пыли у дальнего холма. – Заклинило щит ремонтного выхода, сэр. – Знаю. Это случилось, когда я ставил щиты. Но решил, что во время приступа им некогда заниматься. С вами все в порядке? – Пожалуй, сэр. Безопасней укрытия не найдешь, разве что подземное убежище. Но я не жажду себя погребать. – Сержант помедлил, прежде чем задать вопрос. – Что у них на этот раз? – Оборудование, которое их надежно экранирует, и пропасть снарядов. – Отвечая Рилу, Тристин произвел новый запуск ракет, одновременно отправив сообщение об атаке ПерКону. Кое-кто из ревяк подошел достаточно близко для ружейного огня, и Тристину это очень не понравилось. Он их по-прежнему не видел, датчики не ощущали разницы температур песка и бойцов в скафандрах. Наконец-то следящая аппаратура установила источник стрельбы снарядами и ракетами ускоренного запуска. Как он и предполагал, это дальняя сторона ближайшего холма на северо-востоке. Как обычно, противник целился в само здание станции, а не в тяжелое преобразующее оборудование. Недоумевая, почему враги настолько несообразительны, Десолл ответил своими ракетами, раз уж противник все еще находится вне досягаемости для разрывных снарядов. Новая череда взрывов врассыпку по косогору. Затем один небольшой вторичный взрыв. Так вам и надо. Тут косогор закрылся помехами. Тристин принялся перепрыгивать с частоты на частоту, пока не нашел такую, которая худо-бедно давала разглядеть колеблющиеся контуры. Даже задействовав все экраны и датчики, Десолл не смог как следует рассмотреть ревяк, словно оптические сканнеры столкнулись с неким препятствием. Но опять заметил, что некоторые из мельтешащих человечков несут длинные орудия. После недавних событий Тристин не имел желания угодить в новую ревячью ловушку для олухов. Внешние датчики показали, как по линии ревяк прошлись осколки снарядов из обедненного урана с осбериловыми наконечниками. Здание контроля над сектором покачнулось от взрыва. Тристин переключился на проверку состояния оборудования, торопливо фиксируя строки ремонтного регистра. Многие подсистемы оказались перегружены или повреждены, фон ремонтного файла ало вспыхивал. Тристин даже не смог сосчитать, сколько систем выведено из строя. Кое-как эта система все еще работала, но воздух был отравлен примесями внешней атмосферы. Тристин надвинул на лицо газовую маску и вставил трубку в гнездо у кресла. – Рила, полетело воздухообеспечение! Наденьте маску! Отклика не последовало. Проверка линии подтвердила, что связь с системой сержанта прервана. Тристин понимал, что Рилу он не поможет, если не остановит ревяк. Выскочив из командного центра, Десолл выхватил из шкафчика боевой скафандр и быстро влез в него, машинально отсоединив трубку маски и задержав дыхание, пока набрасывал на голову и завинчивал шлем. Он терпеть не мог эту сволочную броню за ограничение доступа к сети, а еще больше за ту цену, которую платил за нейронное ускорение. Но ревяки уже вторглась на станцию либо вот-вот объявятся. Тристин рывком вошел в новое состояние, не обращая внимания на звон в голове, стянул со стойки тяжелый табельный автомат и прихватил несколько обойм. И лишь тогда направился к лестнице, ведущей на нижний уровень. По пути он уловил некий предостерегающий трепет, поспешил податься в сторону и рухнул навзничь, выжидая. Два призрачных колеблющихся силуэта бурого оттенка взбирались по ступенькам. Ружья в их руках выглядели ненамного реальней. Тристин сразил их короткой очередью из автомата. Оба кубарем покатились по лестнице и, казалось, провалились сквозь пол. Тишина. Никакого движения. Никакого мелькания образов. Тристин двинулся к аварийной шахте с крутой лесенкой, чтобы спуститься на самый нижний уровень станции. На ходу он прошелся по всем диапазонам, надеясь перехватить какие-нибудь ревячьи переговоры. Увы, не обнаружил ничего, кроме треска помех. Рукой в перчатке он повернул рукоять аварийной двери, нырнул в шахту и поставил ногу на перекладину. Развернулся, другой ногой отыскал следующую ступеньку, затем потянулся к ручке, чтобы закрыть дверь. Электронный вопль гибнущей сети пронзил его тело, как нож, боль пробежала вниз по хребту, и пальцы разжались, полуонемев от удара по нервам. И хотя имплантат автоматически отсек его от линии, он сорвался и пролетел три метра до пола шахты, пытаясь ухватиться за металлические перекладины. Внизу он отлетел в сторону, врезавшись бедром в боковую скобу. Наконец он кое-как выпрямился, почти слепой от внешних нагрузок на имплантат и резкого разрыва связи с системой. Немного придя в себя, он чуть приоткрыл дверь и заглянул в ремонтную мастерскую позади гаража. Ревяк не видать. Гараж с тыльной стороны закрыт. Как и дверь, за которой находится главный коридор нижнего уровня. На станции темно, почти черно: энергосистема вышла из строя. Он медленно двинулся к коридору, держа оружие наготове. Подошвы улавливали дрожь, но источника колебаний он определить не мог. Вот она дверь. Тристин с помощью биоконтроля переключился на ночное зрение и заглянул, что происходит в коридоре. Обнаружил два едва различимых призрака в скафандрах. Они сидели на корточках к нему спиной, словно выглядывая из-за угла, не спускается ли кто-нибудь по лестнице. Трех коротких очередей хватило, чтобы свалить их на пол. Бросился к телам, оставаясь настороже, потому что не мог определить: шевелятся ли они или это эффект маскировки. Прильнул к стене и вытянул руку, до конца не веря, что эти двое мертвы. Пули летели выше и левей Тристана. Он с усилием задержал дыхание, которое походило на шум перегруженного вентилятора, и трижды полоснул очередями по сумрачному коридору. В ответ раздался лишь один выстрел. Пуля чиркнула по шлему. Тристин еще раз вскинул автомат, ориентируясь на вспышку, затем присел со своей стороны лопатки, вентилируя легкие, чтобы восполнить недостаток кислорода. Ощущая тяжесть скафандра инапряжение тела, он прислушивался, но других выстрелов не последовало. – Дерьмо, – буркнул он. Система не действует, сколько ревяк ворвалось на станцию, определить невозможно. Оставаясь в укрытии, он ничего не узнает. Лейтенант убил минимум четверых, а то и шестерых. Но станция разгромлена. Нужно прорываться к своим. Тристин медленно обогнул лопатку и направился к шлюзу гаража. Как он и ожидал, эта дверь распахнута настежь. Один из ревяк распростерся на полу, хорошо заметный лишь там, где бронированную и экранирующую ткань скафандра полоснуло наискось и вывернуло наизнанку. Похоже, действие шрапнели. Оглядев из-за тяжелого пластобетонного столба ровную площадку вокруг станции, он не обнаружил никакого движения. Пустоши смотрелись как обычно, и единственная в его поле зрения преобразующая башня ничуть не изменилась. В привычный пейзаж не вписывались лишь дюжина тел да осколки композитной брони, рассыпанные под стенами. Тристин обратил внимание, что дышит слишком глубоко. Зато мысли путались. Это признак усталости и, кто знает, чего еще. Усталости? Идиот! Готовясь к перестрелке внутри станции, он подстегнул метаболизм и рефлексы, а потом забыл снизить их до нормы. А быть на взводе – значит сжигать больше энергии. Он слишком долго оставался в сверхсостоянии. И теперь едва не рухнул, когда нахлынула усталость. Он вылакал почти весь запас Подкрепунчика в своем скафандре, не обращая внимания на холод, толчками продвигавшийся по кишкам. Чуть придя в себя, задумался, а долго ли стоит на открытом месте. Имплантат выдал надежный отчет. Тристин решил, что если почти полстэна отсутствовало движение, то вряд ли где-то поблизости остался хоть один ревяка. С трудом переставляя тяжелые стопы, он через бесполезный шлюз направился в технический отсек к аварийному передатчику. В конце коридора наткнулся еще на два тела. Одно ревячье с опаленным плечом скафандра. Другое Рилы. – Дерьмо, – Тристин сглотнул комок. Ему полагалось защищать техника. Он вошел в технический отсек. Системная консоль выглядела исправной. Серый пластик тусклый, как всегда. Разве что огоньки погасли, а в углу обнаружилась достаточно большая дыра, чтобы прошла рука в перчатке. Повернув рукоять, он поднял бронекожух аварийного передатчика. Замигал зеленый огонек. Задействовав имплантат, он соединился с простой цепью. – Контроль Периметра, это Восточная Алая Тройка, говорит лейтенант Десолл. Станции больше не существует. Система перегорела. Все вышло из строя. Нападение ревяк нейтрализовано… – Десолл, это майор Алессандро. Сколько ревяк? В каком вы положении? – Я в броне, воспользовался аварийным передатчиком. Было два или три отряда с наспинным тяжелым вооружением. У них новая защита, их видно лишь на предельных частотах сканнера и на расстоянии примерно в треть кайя. Я отбивался ракетами и разрывными снарядами. Щит транспортных ворот заело, они прорвались. Рила, техник, убил одного, но они с ним покончили. Я уложил шестерых или вроде того, когда влез в скафандр. – На станции тихо? – Похоже. Но они пробили дыру в системном контроллере. Так что наверняка не знаю. А костюмы у них такие, что их почти невозможно увидеть. – Хотите укрыться в убежище? – Мало радости. Невозможно предвидеть, что случится, если я туда полезу. – Можете попытаться добраться на скутере до Восточной Алой Двойки? – Безусловно. – Если скутер неисправен, дайте знать. – Вас понял. Восточная Алая Тройка, отбой. – Он отъединился и оглядел мастерскую. Выбирать не приходилось. Торчать на станции до прибытия бригады уборщиков, которая может явиться несколько дней спустя, вариант не из лучших, учитывая, сколько станций пострадало на рубежах. Имеет смысл отправиться на Восточную Алую Двойку, это чуть ближе, чем до Четверки. Он покачал головой и поглядел на свой автомат. Затем прошел по коридору и поднялся по лестнице. Он достал все запасные обоймы, вставил новый полный магазин в автомат и прихватил остальные. Затем поспешил убраться обратно. Торчать на погибшей станции, ничего не делая, не самая разумная идея. Опять же, вести незащищенный скутер на шестьдесят кайев к северу тоже не самое блестящее решение. Если скутер вообще на ходу. Оба скутера оказались нетронуты, баки не текут, моторы исправны. Тристин взял второй, ибо тот был заправлен под завязку, и сунул внутрь два добавочных резервуара с кислородом и запасные обоймы. Не забыл и оба комплекта с пайком со скутера, который бросал. Есть в скафандре – мука мученическая, но все же лучше помучиться, чем шутить с процессами метаболизма. Слишком долго он пребывал во взведенном состоянии, и теперь мог от голода потерять сознание. А это почти смертельно, когда управляешь скутером на незакрепленной почве. Загрузив и проверив машину, он поспешил обратно к аварийному передатчику, не выпуская из рук автомата. Взглянул на тело Рилы. Глаза его были открыты. Наконец вернулся в мастерскую, нашел пластиковое полотно и медленно запеленал в него убитого сержанта, после чего уложил на длинный верстак. Что еще можно сделать, он не знал. Мертвое тело помешает управлять скутером. Тристин вернулся к аварийному передатчику. – Восточная Алая Двойка, это Восточная Алая Тройка. – Тристин, мне сообщили, вы направляетесь к нам? – Подтверждаю. Один на малютке-скутере. – Будем ждать. – Понял. Отбой. Он отключил передатчик и вернулся к скутеру, загруженному запасами. Там он устроился на водительском месте и подключил скафандр к кислородному резервуару машины. Автомат он прислонил так, чтобы дотянуться до него почти мгновенно: под углом наискось через узкое место пассажира. Окинув гараж последним взглядом, он вывел повозку через разнесенные взрывом ворота. Отъехав от станции, он двинулся по ровному утоптанному следу челнока на запад. Он ехал мимо мест, где вертуны перерабатывали почву, в здешний алый песок добавлялся чернозем, а вертуны равномерно перемешивали их. Уже теперь Тристин различал слабые ростки ползучих побегов, зеленевших над прихотливой красно-бурой мозаикой. С каждым кайем к западу низкие зеленовато-голубые растеньица, походившие на гибрид лишайника с кудзу, переплетались все гуще, все меньше пространства оставалось между ними, а почва становилось все темней. По мере того, как вырастали эти продукты биоинженерии, они потихоньку выделяли кислород, связанный в почве зоны тому назад. Свободный кислород в воздухе уже приближался к пяти процентам, но общее давление достигало пока лишь половины земной нормы. Порой, глядя на запад через посадки, он почти видел поднимающийся газ. В ясные дни вокруг Клисина кислород из самых деятельных скоплений ползучих растений бросал колеблющиеся тени. Четырехколесный скутер подпрыгнул и затрясся, у него не имелось воздушной подушки, как у челнока или грузовика, и Тристин подпрыгнул и затрясся вместе с ним. Скутеры не рассчитаны на дальние путешествия. Вдобавок, приходилось вести экипаж по утоптанной полосе. Если бы Тристин пустил его по мягкой рассыпчатой почве, где росли ползучие побеги, скутер легко зарылся бы в нее по колеса. Не один и не два вертуна буквально сгинули в здешних песках. Ко времени, когда Тристин добрался до колеи челнока север-юг и повернул на север к Двойке, растеньица местами поднялись почти на полголени. Ведя экипаж, он неустанно обозревал местность, теперь, в основном, пестро-зелено-голубую. Непрекращающееся движение напоминало ему, насколько трудней вести проверку визуально. У него заныла бы шея, прежде чем он добрался до Двойки. Еще больше заныла бы, поправил он себя. Скутер катил на север, а Тристин обследовал местность и видел только бесконечные кайи зелено-голубого. В положенное время, после двух неприятных остановок и по истечении четырех стандартных часов, он наконец-то затормозил на пересечении двух челночных путей. Взглянув вдоль тропы на восток и сверившись с небольшим экраном на консоли скутера, Тристин повернул экипаж к станции Квентара и подключился к бортовому передатчику. – Восточная Алая Двойка, это Тройка. Ответа не последовало. Тристин покачал головой. Считалось, что передатчики скутеров хорошо работают на тридцать кайев открытой местности. А он вряд ли дальше, чем в пяти от Двойки. Не потому ли на этом скутере были полны баки, что система связи не в порядке? Он заметил, что по мере его продвижения на восток растения становятся все более хилыми. После того, как скутер одолел примерно еще кай и показались преобразующие башни, Тристин опять попробовал выйти на связь. – Восточная Алая Двойка. Это Тройка. Я примерно в трех кайях к югу. Молчание. Он обратился к передатчику в шлеме. Безрезультатно. А скутер меж тем катил к Двойке. – Приближающийся скутер… если это ты, Тристин, поворот налево, направо, опять налево, в прежнем направлении. Затем остановка на миг. Столько же раз, сколько ты насчитал. Тристин последовал указаниям Квентара, сделав три кратких остановки, пытаясь не помять растеньиц и не повредить экипаж прежде чем возобновил продвижение к станции. То и дело он проверял бортовую связь. Никакого отклика. Затем начал испытывать передатчик скафандра. – Тебя едва слышно, Тристин. – Это связь в шлеме. Тебя я хорошо слышу, а передатчик скутера мертв. – Из-за ревяк? – Ничуть. Думаю, вовремя не отремонтировали. – Поговорим после. Натсуги тебя ждет. – Понял. Тристин вел экипаж к станции. Когда он приблизился к гаражу, оба щита и ворота отворились одно за другим. Тристин подумал: а если бы они с Рилой догадались выставлять щиты у своей Тройки? Возможно, тогда сержант успел бы починить щитовой механизм. Хотя наверняка сказать нельзя. Если щит можно было наладить, а они этого не сделали, то оба заплатили высокой ценой за такую оплошность. И ставка Рилы оказалась куда выше, чем у Тристина. Он вновь сглотнул ком. Как ни крути, а виноват он сам. Натсуги ждал у ворот гаража, целясь в скутер из тяжелого оружия. Он держал Тристина под прицелом до тех пор, пока гость не снял шлем, оказавшись внутри станции. – Лейтенант Десолл, Натсуги. – Приятно познакомиться, сэр, – Натсуги не казался убежденным, что видит перед собой лейтенанта Восточной Алой Тройки. Тристин с такой проблемой и прежде сталкивался, знал, что внешностью слишком смахивает на ревяк. – Возможно, вы поможете, Натсуги, – Тристин старался не опираться о стену, но броня была такой тяжелой, а он на пределе. – Ревяки прикончили Рилу. Я не смог забрать его тело, но завернул его в пластик и уложил на верстаке. Если бы вы дали кому-то знать. – Я посмотрю, что можно сделать. – Спасибо. Квентар в центре? – Да, сэр. Тристин медленно поднялся по лестнице. Квентар махнул рукой, едва увидел его, и указал на жесткий стул близ своего кресла. Тристин уселся на сиденье и глубоко вздохнул. На станции попахивало сорняками и аммиаком, но не так крепко, как на покинутой станции. – Так что случилось? – Глаза Квентара оставались остекленелыми, что означало: его внимание сосредоточено на экранах. – Уйма ревяк с тяжелым оружием за спиной и превосходными видео– и теплощитами, почти недоступными для сканирования. Мы их не замечали, пока ревяки не очутились в двух-трех сотнях метров. А у нас заклинило щит у нижних транспортных ворот. Несколько этих типов прорвалось через заслон из ракет и разрывных снарядов и вломилось на станцию. Рила уложил одного, я, как полагаю, шестерых, но сержанта они прикончили. – Повезло вам, что остались живы. Согласно ПерКону, все шесть их отрядов перли на вас. – Я извел тьму ракет и почти все разрывные. А их наспинное вооружение разносит нашу броню в клочья. – Нашу сверхвысокотехкомпозитную боропластиковую броню? – Точно. – Вы подумали об убежище? – спросил Квентар. – Прекрасная мысль! Я залез бы в этот гроб, и что дальше? Затаиться и ждать? А кто бы и когда за мной явился? Это выход разве что для тяжелораненых. – Угу. Здесь я с вами согласен. – Квентар воздел указательный палец, затем указал на небольшую консоль в углу. – Доложите ПерКону, а затем можете воспользоваться свободной кабинкой и душем. Дадите мне знать, что и как. Тристин встал и повлекся к консоли, входя в систему. – Контроль Периметра, это лейтенант Тристин Десолл, я говорю из Восточной Алой Двойки. Докладываю… – Десолл, это майор Алессандро. Встретили новых ревяк? – Нет, сэр. – Может станция быстро вернуться в строй? – Не знаю. Верхний правый угол техцентра разбит высоковзрывчатыми зарядами, но остальное, кажется, в порядке. – Как они туда проникли? – Заклинило щит транспортных ворот после того, как Рила вернулся из поездки, и мы не успели устранить неисправность, прежде чем явился противник. – Нелегкая проблема. У вас есть представление, сколько ревяк шло на приступ вашей станции? Не знаю, сэр. Сканнеры не улавливали противника из-за их новой защиты. Я тоже ничего не видел. До тех пор, пока не прибег к полночастотному сканированию. И то уловил на самом пределе. В виде слабого мельтешения… Вопросам не было конца. Тристин уперся лопатками в стену и отвечал, стараясь припомнить новые детали, когда отчет казался невразумительным. Наконец, Алессандро заключил: …если нам понадобятся еще какие-то сведения, я опять обращусь к вам. Бригады техников и уборщиков отбывают завтра. За вами прибудет экипаж. Около нуля семи. Позднее мы вышлем остальную команду станции. Тристин отключился и поплелся назад к Квентару, вновь рухнул на жесткий стул. – Ну? – спросил Квентар. – Завтра высылают бригаду техников. А заодно и уборщиков. Меня заберут. – Счастливчик, – Квентар помедлил. – Больше там никого не было? Тристин покачал головой. – При нападении накануне… короче, ревяки повредили дверь и раму щита достаточно сильно, чтобы на станции воняло похуже, чем у вас здесь. Так что Ворен и техники смылись. Джерфель отбыла, а замена ей ожидалась только с поздним челноком. – Ну и дела. – Еще бы! – огрызнулся Тристин. – Как им удалось вычислить самую слабую станцию на всем Периметре? И единственную, где непорядок со щитами. Если еще учесть, что за ними следили с орбитальной станции, непонятно, как они сумели подкрасться. И все же они окочурились. – Много тел? – Что значит – много? Я насчитал, пожалуй, с отряд, но не выходил для осмотра местности. Все трупы там и валяются. – В любом случае, на удобрение сгодятся. Разве что придется их перевозить. – Квентар рассмеялся. – А знаете, что мне нравится в этой работенке? – Что? – устало спросил Тристин. – Убивать ревяк. Лучше бы, если бы я стал пилотом. Тогда мог бы спалить сразу целую ораву. Но разрывные и впрямь делают славную работу. Сами знаете, – сказал Квентар, его голос стал более доверительным, – ревяки – в действительности не люди. Они отчасти чужаки. – Не слышал. – О, полиция Перльи это замяла. Говорят, это слишком возбуждает народ. А как еще объяснить их поведение? Ты бы побежал навстречу разрывным, Тристин? Или кто-нибудь другой из людей? Чем это объясняется? – Их верой, – предположил Тристин. – Если они гибнут на священной войне или что-то вроде, они попадают в рай. – Ни один настоящий человек не смог бы проглотить такую дребедень. Нет, они чужаки. Только выглядят как люди. – Квентар снова рассмеялся. – Жаль, что я не пилот. Тогда бы я спалил прорву ревяк. И не позволил бы им убивать настоящих людей. – Его глаза остекленели. Послание или запрос на линии. – Вам нужен отдых, – вяло добавил он, как человек, занятый другим делом. – Ага, – Десолл кивнул и направился в душ, сосредоточившись на движениях стоп: сперва одна, затем вторая, правой, левой… Душ и сон, вот чего он в действительности хотел. И не думать о ревяках, действующих как сущие нелюди. И о Квентаре, жаждущем убивать все, что движется. Просто душ и сон. |
||
|